Давайте настроимся на улыбку. Вспомним о зубных врачах – мастерах наших улыбок. Какие они разные!
Я вспоминаю…
Как хорош был тот хирург в санатории! Я два дня ходила к нему на удаление одного зуба.
Плохой был зуб, но доктор – само обаяние. Стоял тёплый день, окно кабинета открыто в сад. Красивый брюнет лет сорока приглашает занять место в удобном кресле, попутно «заговаривая зубы». Чтобы не только обезболивающий укол, но и шутки врача помогали перенести операцию.
Только взялся щипцами раскачивать зуб, как за окном раздался дикий непонятный звук, доктор побежал к окну, выглянул и вернулся ко мне с большими глазами.
- Слышите? Коты дерутся. Клубком сцепились и орут.
Снова работает щипцами, а мне кивает на окно:
-Тигры! Саблезубые! Клочки летят!
Потом:
- Сплюньте. Зажмите ватку. Выздоравливайте.
Я говорю: «А зуб?»
- Благодаря котам и мне зуба у вас нет.
Но вечером я почувствовала, что это не так – кусочек остался. Назавтра снова пошла к врачу. Он искренне огорчился, быстро удалил осколок и извинился за оплошность.
- Ничего, - сказала я. – Зато я два раза получила удовольствие.
И улыбнулась на все оставшиеся зубы. Ему было приятно.
Признаться, удовольствие-то было сомнительное. Я совсем не люблю, когда мне зубы дёргают.
Лучше лечение пломбами. Свежий пример. Правда, я уже не та, и докторша далеко после пенсионного возраста. Но работу любит, не бросает. По старинке лечит. Бесплатно.
Хмурым осенним днём прихожу к ней с убитым нервом. Она сидит задумчивая, одинокая. И никакой артистичности: выковыривает замазку, берёт сверло. Ох, сверление! Это тренировка терпения.
Сверло раскаляется, пыль поднимается облачком. А ведь это мой кальций летит. Ищет нерв. Больно! Почему так долго? Ещё что-то протыкает и вытаскивает. Дрыгаю ногами, хлопаю глазами.
Чистит сверло пальцами. Никак не может снять с него фрагментик моей кровавой плоти. Я всё вижу.
Ещё ковыряет, моё сердце заходится, пот прошибает. Она начинает разводить состав, а я пытаюсь привести себя в норму. Мне позволено закрыть рот. Я почти отключаюсь.
- Вам плохо? Надо говорить, если плохо.
Она намочила полотенце, положила мне на лоб, дала понюхать нашатырь. Кресло перестроила в лежанку. Опустила голову ниже тела.
Хлопочет, открыла дверь в коридор, пришла сестра со шприцем, уколола меня в руку. Я вроде в сознании, но руки, пальцы, тянет судорогой.
Доктор начинает растирать мне руку, а у самой ледяные. Думаю: с ней что-то не так.
И точно – жалуется медсестре, что тошнит, говорит: «не доработаю».
До меня сквозь безразличие полуобморока доходит юмор ситуации. Я лежу зелёная, как она заметила, из-за кофты. Она сидит белая в халате и светлых кудряшках, такая большая со своим лишним весом, а в глазах невесомость.
Вот будет смеху, если грохнется рядом. Валяются две пенсионерки в зубоврачебном кабинете…
Обошлось тогда, расстались с грустными улыбками. Она ещё долго работала, многих до обморока доводила: любила показывать удалённый нерв.
Так что стоматологи все разные. Но все создают нашу улыбку.
А пациенты тоже разные. Бывают и такие, как в этом анекдоте-загадке:
Рассеянная женщина заглядывает в кабинет гинеколога. Спрашивает: «Я не у вас трусы забыла? Нет? Тогда у стоматолога».
Вы хотя бы сейчас улыбнулись? Ведь смешное слово «стоматолог»!