2019 год.
Есть художники падальщики и есть художники мыслители. Первые отличаются приверженностью к состарившему идею искусства человечеству, живут среди падальщиков истории, высмеивая ее или копируя. Свои гнусные произведения они адресуют человечеству падальщиков, ведь именно оно паразитирует на состарившейся культуре, противопоставляя ей свою новую похоть и мыслительное убожество. Несмотря на отличную приспособленность к современным обстоятельствам, они лишь подтверждают животную адаптационную теорию, не становясь людьми в полном смысле этого слова, а продолжая быть погоняемой идеологией, сложившимися в процессе их взаимного истребления ценностями толпой идиотов, просвещенных надеждой на вечную жизнь и на земное обогащение. Идея успеха, которая отличает этих животных от животных более отсталых и менее развитых, хотя и кажется на первый взгляд просвещенной и прогрессивной, на деле оказывается философией падальщиков: ведь все в этой философии основано на стремлении к индивидуальному и коллективному доминированию, а это и есть принцип животной природы, в которой выживает тот, кто достиг господства и неуязвимости в отведенной ему среде обитания. Философия и искусство падальщиков совершенно несовместимы с искусством художников мыслителей. Художник мыслитель одиночка, он смотрит на человечество как на чужеродный материал истории и реальность чуждого ему времени. Все, что бы ни происходило в мире, происходит вопреки подлинной воле и является продуктом жизнедеятельности падальщиков. Ведь именно они, вопреки усилиям мыслителей, разрывают мир на части, присваивая и усваивая как можно больше, представляя себе свободу как власть, а не как совесть. Власть эта кончается жизнью каждого из них: не успеет падальщик опозорить мир своим присутствием, а он уже старик и ему грозит смерть. И это единственный успех, которого он достиг. Искусство падальщиков принадлежит человечеству, которое когда-то было падшим, а ныне стало скопищем так и не спасенных христианством падальщиков. Ему нужны художники, которые выражают их падальщическую сущность со всем откровением и совершенством, и даже гениально, как, например, Люсьен Фрейд. Но и мелкие скотинки от искусства пользуются успехом, поскольку это именно тот успех, в котором отражено жаждущее его человечество. Ведь человечество уже не то, которым оно могло бы быть в произведениях мыслящего художника, поэтому в них его вообще нет. Там только мир, готовый для нового человечества, покинувший человечество падальщиков. Поэтому пока падальщики резвятся в своем зловонном искусстве, подлинное искусство развивается вне сферы их внимания и понимания, оставаясь недосягаемым для их умов и зловонных претензий на будущее.