Рассказ был написан Чеховым для литературных сборников, посвящённых трагической гибели Всеволода Гаршина, талантливого писателя и нервического молодого человека, бросившегося в пролёт лестницы, когда ему было всего 33 года.
Лестница была невысокой, поэтому разбиться насмерть не получилось - мучительная агония длилась несколько дней…
Посвящён рассказ, как и было обещано Чеховым издателю сборника, проблеме проституции в России, проблеме «падших» женщин.
Дело в том, что и Гаршин был не чужд этой темы (рассказ «Надежда Николаевна» и др.), да и всё российское мыслящее общество было этой проблемой весьма озабочено и озадачено.
«Как спасти этих несчастных? - болела душа у русской интеллигенции. – Это же цивилизованное рабство! Продажа и покупка живых людей!»
Проституция в России была разрешена и находилась под государственным надзором в так называемых домах «терпимости». Что понимали в то время под этой «терпимостью», не знаю...
То ли то, что женщины в этих домах постоянно терпят насилие над собою, то ли возмущённое общество принуждено мириться с этим злом и терпеть наличие таких домов.
В рассказе студент Васильев, очень чувствительный, нервный и душевно тонкий человек, похожий этим на самого Гаршина, впервые в жизни отправляется с двумя приятелями в путешествие по этим самым «домам терпимости» в Москве, которые находились тогда в Соболевском переулке.
Походив и насмотревшись на падших женщин и на внутреннюю обстановку «вертепов греха», но «не вкусив» и «не отведав», возвращается он в свою одинокую комнатку, и заболевает душой в думах об этих несчастных…
Так, что когда на третий день приятели заходят к нему, то обнаруживают его пребывающим в нервическом припадке, страдающим от ужасной душевной боли, и ведут его к доктору.
Рассказ в очередной раз ставил проблему проституции, над которой русское мыслящее общество мучилось уже давно, страдая от её неразрешимости.
Говорят, что Лев Толстой сетовал на этот рассказ, на то, что неправильно, мол, в нём отражено... Что страдалец этот должен был сначала «вкусить», «отведать», а потом уж мучится от собственного «падения».
Видимо, с самим Лёвою в юности так и происходило…
Тут уместно вспомнить и «Яму» Куприна, большую и подробную повесть о жизни и нравах дома терпимости и его обитателей.
Повесть, к которой многие юные читатели уже многих поколений обращались в поисках секс-клубнички, но жестоко ошибались: никакой «клубнички» там нет.
Толстой и в отношении «Ямы» высказался: «Мерзость!», и обвинял Куприна в том, что он якобы «обличает порок», а сам, описывая его, «наслаждается». Вот такой негодяй этот автор...
Гении, говорят, гениальны во всём, даже в собственной глупости!
Короче говоря, проблема проституции в России в конце 19 - начале 20 века была большой и серьёзной, что и отражалось в литературе того времени.
* * *
С тех пор прошло уже более 100 лет. Как же обстоит с этой проблемой в России сегодня? Да и существует ли она вообще?..
Проституция, конечно, существует, это само собой (куда она денется?), но вот проблемы этой уже не существует... Но это лишь моё мнение.
Сегодняшняя «жрица любви», как мне видится, совсем не униженное несчастное существо второго сорта, пребывающее в рабском состоянии. Отнюдь!..
А каково ваше мнение, друзья?