В конце февраля вялотекущая и ничем не примечательная жизнь троицы Тобен-Джинси-Джоан, сильно надоевшая своим однообразием основному их летописцу, русской Тане, была внезапно нарушена настолько неожиданным поворотом истории, что Тане пришлось поскорее восстанавливать всю хронологию событий с самого сентября месяца, когда Тобен и Джоан отчалили из Гоа, чтобы понять, как это их, интересно, вообще вынесло туда, куда вынесло.
- Как? - Так и спросила саму себя Таня и приступила.
По возвращении из Гоа свежие и отдохнувшие Тобен с Джоан настроены были весьма оптимистично. Они стали ещё ближе друг к другу, чем раньше, по крайней мере, так преподносил ситуацию Тобен в телефонных отзвонах Прадипу, а тот Тане.
Работа у Тобена ладилась. Джоан, по-прежнему замотанная на мусульманский манер, выползала за покупками, потом сразу ныряла назад в гнездо, варила, пекла и жарила к приходу любимого, когда же он появлялся на пороге, она начинала порхать вокруг него, как пчёлка над цветком. Цветку, конечно, нравилась такая забота, но и пчелка оставалась каждый раз не с пустыми руками - сладкий нектар в виде финансовых перечислений со счетов Тобена непрерывно поступал в сторону семьи его филиппинской подружки.
Жизнь у них до того наладилась, что под окнами их съёмной квартиры даже обосновался новый белоснежный Мерседес, взятый Тобеном в кредит.
Судебные дела тоже ползли по накатанной колее все в том же направлении:
- Развод! - Озвучивалось стороной супруги Джинси и, вместо « девичьей фамилии», непременно добавлялось, - И возврат всех денег!
Тобен же, как и прежде, не понимающий такую тягу бывших родственников к его деньгам, старался свести денежный вопрос, если и не к нулю, то к возможному минимуму. Для этого он со своим адвокатом исправно посещал все судебные заседания, тщательно шифровался насчёт Джоан, чтобы не трясти красной тряпкой перед носом многочисленных родственников Джинси, и вообще постоянно делал упор на детях, без которых он якобы страдает. Особенно, как ни прискорбно было слышать его гоанским друзьям, его мысли занимал последний малыш, по которому был им совместно с адвокатом разработан спецплан. Согласно плана, если сторона супруги зарвётся на тему денег, они будут требовать ДНК-тест на предмет его отцовства по последнему ребёнку.
Это, по их мнению, остудит меркантильные головы, ибо кому охота трясти простынками при всём честном народе, тем более что, по стопроцентному уверению Тобена, семейное рыло клана Джинси было в пуху.
Сама Джинси на судебные заседания являлась не так аккуратно, как Тобен, что для неё было сделать легче лёгкого - скажешь, к примеру, что один из четверых детей неважно себя чувствует и суд непременно примет это к сведению и перенесёт слушание дела ещё на месяц. Так она не пришла в суд один раз, не пришла второй. Тобен задергался, не понимая что происходит и зачем она это делает. Ясен пень, что была бы охота Джинси явиться в суд, она бы явилась и отмазка насчёт детей была липовой, хотя и достаточно весомой для суда.
- Чего они задумали? - Спрашивал Тобен адвоката, но тому нервно вибрировать не было никакого желания, так как оплата его услуг поступала во время и, дай бог здоровья клиентам, каждый месяц.
- Чего они задумали? - Повторял Тобен Прадипу, но тот уже давно лишь выслушивал друга, который любил разговаривать сам с собой, звоня ему по телефону.
Очередное судебное заседание было назначено на ноябрь, через несколько дней после уже давно запланированного в силу купленных авиабилетов отъезда Джоан в родные Филиппины. Сам отъезд вообще не подлежал обсуждению, так как заканчивалась её полугодовая виза для пребывания в Индии. Дискуссию вызывал лишь ее возврат из Филиппин обратно, поскольку это напрямую касалось денег и не чьих-нибудь, а все того же Тобена. Денежный вопрос причинял ему настолько нестерпимую боль, что на ее фоне притуплялась даже его любовь к Джоан.
- Поживём- увидим, детка! - Дипломатично пытался он обойти углы на её прямой вопрос, когда, собственно, она прилетит назад.
Детка от этого приходила в бешенство, что, однако, никак ей не помогало прояснить ситуацию.
- Завершим суд и ты вернёшься! - Подливал масло в огонь Тобен.
- Завершим суд? - Джоан принимала боевую стойку. - Да знаю я ваши суды! Лет пять ещё он будет длиться, это даже к бабке не ходи.
Она пускалась в слезы, отчего Тобен смягчался, но, снова вспоминая про деньги, лишь повторял:
- Так лучше для нас обоих.
В результате каких- то своих думок на эту тему, разобиженная в доску Джоан, готовя свой багаж к отъезду, упаковала почти все свои двадцать пар обуви, сумки, ремни, кофточки и юбочки, отчего квартира приобрела вид покинутый и нежилой. Расставались долго и романтично, клянясь друг другу в вечной любви.
- Я же ненадолго, пупсик? - Спрашивала Джоан, утирая слезы и следя вторым глазом за погрузкой всех её чемоданов в такси.
- Sure, honey! - Сам чуть не плача отвечал Тобен, не забывая при этом осматривать квартиру - не прихватила ли возлюбленная в суматохе чего лишнего.
В опустевшем их гнезде Тобен по возвращении из аэропорта наконец-то расслабился и очень душевно запил, прямо так самозабвенно и с удовольствием, дня на два.
Потом проспался, побрился, освежился, приоделся, напарфюмился и пошёл на очередное судебное заседание.
Там их с адвокатом ожидал сюрприз. Джинси, которая в этот раз наконец пришла на слушание дела, заявила, что дела-то больше и нет, так как она передумала разводиться с Тобеном и, стало быть, поэтому свой иск она отзывает назад.
- Как так? С чего вдруг? - Поинтересовался суд.
- Ради детей. - Покорно потупила глаза истица, отчего ответчик нервно заёрзал на стуле и начал дёргать адвоката за рукав.
- Нам нужно время для обдумывания! - Быстро заявил суду адвокат, пока его клиент не ляпнул чего лишнего.
Суд опять назначил новое слушание ещё через месяц и стороны пошли к нему готовиться. Джинси сочиняла список требований к супругу, при его согласии с которыми она обещала ему «все» простить. Насколько это «все» было действительно все, что он реально сделал, сказать было трудно, ибо на самом ли деле Джинси верила, что Тобен допустил лишнего тогда в Дубаях, слетел с катушек и в ответ на ее «пошёл вон!» взял да и пошёл? Или она вместе с родственниками только умело делала вид, что ничего не знает ни про его гнездо с филиппинской подружкой прямо у всех под носом в Бангалоре, ни про то, что вторая птичка только что покинула это гнездо и в принципе планирует вернуться и даже как можно скорее.
Тобен же и вовсе не знал чего теперь и делать. Такого коварного фокуса от супруги он не ожидал, а, главное, ведь по больному била- по финансам! Ведь в случае отзыва ее дела ему больше не нужно было бы никому и ничего выплачивать! А это было очень заманчиво! Правда, тогда ему пришлось бы возвращаться домой, что в принципе не могло быть осуществимым, учитывая, мягко выражаясь, несогласие Джоан с такой даже гипотетической постановкой вопроса! Да и ему самому от одной мысли возобновления отношений с обманщицей, водившей его за нос ещё до свадьбы, не говоря уже про последнего их малыша... Тут Тобен традиционно начинал ходить по кругу в своих умозаключениях, откуда его умело выводил, пожалуй, лишь адвокат.
- А мы не будем торопиться и пороть горячку! - Сказал тот. - Мы на следующем заседании выслушаем, что предложит та сторона и пойдём обдумывать. А там видно будет!
Это было умно. На том и порешили.
По понятным причинам последние новости из зала суда для филиппинских подданых были переиначены и преподнесены в удобном для Тобена свете - мол, Джинси опять не явилась, прямо безобразие какое, когда уже их разведут, куда только суд смотрит и все такое. Там одобрили, сказали, что скучают, любят, страдают и ждут возвращения в Индию.
Адвокат Тобена, при дальнейшем изучении вновь образованных течений в их судебном бурном потоке, доложил ему, что Джинси, затеявшая весь этот процесс год назад, в случае отказа от его продолжения может понести все убытки, включая адвоката ответчика, то есть Тобена, которым последний вынужден был обзавестись. Эта новость, как любая другая хорошая, касающаяся его финансов, Тобена очень обрадовала. Он даже представил себе лицо супруги, когда ей это сообщат, вот потеха-то будет!
Тут же перед ним всплыло ещё одно лицо другой своей дамы, которую закрытие дела о разводе под любым соусом не то, что не обрадует, а совсем даже наоборот. Что с этим делать он пока не знал, поэтому продолжал слать в сторону Филиппин деньги в умеренных количествах, помалкивал себе в тряпочку об очередных тучах на их любовном горизонте и даже немного скучал.
На эту тему русская Таня, опосредованно следящая за всеми, выразилась примерно так:
- А как же ему не скучать, если Джоан сейчас на родине, вместе с тетей-то поди время зря не теряют, новую порцию приворота замутили, да дровишек в костерок подкинули. Вот он и заскучал!
А тот и впрямь затосковал, да так, что к декабрю с приближением рождественских и новогодних праздников начал звать Джоан назад.
- Вот не сейчас бы! - Предупредил его адвокат.
- Не делай этого! - Посоветовал Прадип.
- Приезжай! - Прислушавшись ко всем принял решение Тобен.
Но Джоан, как оказалось, не спешила. Она сказала, что для получения индийской визы у неё на счёте должно быть, пусть и временно, но не менее ста сорока тысяч их местных денег в переводе на индийские рупии.
- Не было такого раньше! - Выразил сомнение Тобен.
- А теперь так! - Сообщила ему подружка и попросила кинуть сумму.
- Ну это же на время, попроси кого-нибудь и тут же отдашь назад! - Заупрямился Тобен.
Филиппинское создание надуло по скайпу губки, но давить не стало.
Через пару дней Джоан сообщила, что нашла добрых людей, готовых дать ей нужную сумму под восемь процентов в месяц.
- В какой месяц? - Заорал Тобен. - Тебе же на несколько дней просто показать их на счёте.
- Под восемь процентов дадут. - Развела руками Джоан и завершила разговор любимой мантрой, - Деньги давай!
Тобеновская жаба, не раз спасавшая его в острые моменты, вылезла и теперь, учуев запах жареного:
- Родственников попроси! - Выдавил он через сжатое жабой горло.
- Нет ни у кого!
- Как так-то? Я всем шлю, а нам помочь нет ни у кого? - Печаль в глазах любимой через экран скайпа была настолько глубока и неподдельна, что индийская сторона дрогнула и тут же хотела было отправить необходимую сумму, но чего-то замешкалась, а на следующий день разгневано позвонила пресловутой филиппинской тёте, чтобы самому выяснить, почему никто не хочет помочь племяннице в такой плевой ситуации, ведь дел-то на пять копеек.
- А нас никто не просил! - Удивилась тётя.
И понеслось.
Джоан припомнилось все, что было и чего не было, Тобен снова засел за ночное дежурство в whatsapp и бывший Джоановский Сотрудник опять явился на свет и занял своё прежнее место в мозгах Тобена. Джоан отрицала все, Тобен орал, его фантазия, получившая подпитку, вновь расправляла плечи. Усугубляло положение ещё и то, что Джоан не только не работала в столице Филиппин Маниле, где по ее прежним уверениям ее ожидала работа, но сидела ровно в своём маленьком провинциальном городишке, проедая Тобеновское денежное пособие вместе со своими родственниками и о работе даже и не помышляя.
- Не барское это дело! - Съязвила Таня, не приминувшая воспользоваться этой информацией в своих интересах и, пакуя с собой на работу ужин в тот день и укоризненно глядя на Прадипа, она не без удовольствия ещё раз повторила, - Не барское это дело!
Адвокат Тобена в предверии очередного суда его предупредил :
- Если Джинси будет настаивать на закрытии дела, то у нас есть два пути - согласиться с этим или нет.
Если, по его словам, они согласятся, то судебные издержки ложатся на Джинси и им придётся совместно прийти к соглашению, устраивающему обе стороны о дальнейшем житие.
Если же они не соглашаются с новой постановкой вопроса - то есть после всего вываленного на свет божий постараться забыть все это и продолжить совместную жизнь, как ни в чем ни бывало, если Тобен этого не захочет, то уже придётся тогда подавать новый иск о разводе, но на этот раз истец и ответчик поменяются местами со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Последний ход конём, сделанный Джинси в суде, был явно удачным и все, наблюдающие за их шахматной партией, это отметили. Тобену, желал он этого или нет, но предстояло уже определиться чего же он наконец-то хочет, а главное с кем. Тянуть дальше не представлялось возможным, поскольку теперь не только две его женщины ждали решения, но и суд тоже совсем не праздно любопытствовал на ту же тему. Все они подталкивали Тобена, кто как мог, к решению каждый в свою пользу, адвокаты обеих сторон тоже не покладая рук изыскивали в законах неиспользуемые до этого буквы и все смотрели на Тобена в ожидании. Он бы тоже с радостью посмотрел на кого-то другого и спросил бы его:
- Дружище, чего я хочу?
Но спрашивать нужно было себя самого и ответа, к сожалению, у него пока не было.
продолжение следует