Аллегро для скрипки

       Наш женский скрипичный квартет прибыл в столицу Шотландии город Эдинбург в начале июня 1995 года в рамках года культуры России в Соединенном королевстве. Мы были первой официальной делегацией из Москвы, приглашенной для сотрудничества с Королевским Шотландским оркестром: до нас в Глазго гастролировал ансамбль песни и пляски Северного флота во время второй мировой войны.      
       Хотя Советского Союза более не существовало как «тоталитарного государства», как величали великую державу, где я родилась, развязные дикторы с телевизионных экранов, методы комплектования нашего творческого коллектива оставались такими же строгими, что и в приснопамятные годы. Нас выбирали по стандартам «Мисс Вселенной» с интернациональными именами – Инга, Кристина, Виктория и я, Марина. Несущественным отличием явилось то, что мы в разное время с высокими оценками окончили Московскую консерваторию.
       Нас отбирали как племенных кобылиц на международный аукцион.
       Первым критерием были рост и размеры выступающих частей тела, которые обмеривали женщины преклонных лет. Они непрофессионально путались с матерчатыми метровыми лентами с истертыми цифрами, которые разглядывали через складные военно-полевые лупы времен Конан-Дойля, и вновь старательно измеряли для уточнения наши груди, талии, бедра и длину ног. Все метрические данные тщательно документировались этими увядшими на секретной службе ровесницами Октября.
       Вторым требованием был цвет наших волос – в высших инстанциях было решено, что в российском квартете должны обязательно присутствовать брюнетка, блондинка, шатенка и рыжеволосая девица. Ею была я, которую природа при участии ни в чем не повинных русоголовых родителей наделила махагоновыми кудрями и обильными веснушками. Правда, вследствие подкрашивания хной моя прическа отливала медью, дабы ассоциироваться с прическами богинь с полотен Тициана, но из-за зеленых глаз навевала мысли о начищенном к Пасхе церковном колоколе. Наши молодые министры не знали, что император Петр I издал указ, который запрещал людям с рыжими волосами занимать государственные должности в правительстве и свидетельствовать в судах, «понеже Бог шельму метит!», и в советские времена в капиталистическую страну меня бы не отпустили. Правда, Ленин и Сталин тоже были рыжими и конопатыми, но им все дозволялось, потому что они были вождями.
       Вероятно, таким способом в нашем облике отображалось федеративное устройство новой демократической России, освобожденной от ига партократии.
       На «третье» нам подали одинаковую, как в армии, стрижку в стиле «паж», и мы стали походить на знаменитых певцов из группы «The Beatles». Надо полагать, кто-то из культурного начальства из ностальгии по безвозвратно ушедшей юности считал, что британский меломан до сих пор считает их образцом для подражания на эстраде. То, что мы женщины, и на электрогитарах играть, чтобы петь с тоской о вчерашней встрече со случайной знакомой, не собираемся, в расчет никем не принималось.
       Наконец, нам пошили сценические наряды и повседневные платья одинаковой расцветки, которые дополнили трикотажные купальники, изготовленные четверть века назад, когда две японские легко одетые для приема солнечных ванн девушки пели песню Ясусито Миягава «Каникулы любви». В Советском Союзе она называлась «У моря, у синего моря» безо всяких там каникул! Для этого женщине-работнице полагался отпуск сроком на 24 рабочих дня без учета выходных для чувственных удовольствий и укрепления здоровья с отрывом от непосредственной трудовой деятельности.
       Английский язык мы все знали прилично – трое были дочерьми дипломатов, и начинали учёбу в американских школах, - а Кристина выросла в семье капитана дальнего плавания, и у нее дома по-английски говорили всегда, когда не возникло нужды прибегать к крепким русским выражением в ее переходном возрасте.
       Наше физиологическое целомудрие удостоверили гинекологи на обязательной медицинской комиссии. Архангелогородка Кристина с поморским прямолинейным юмором порадовалась прогрессу в установлении подлинных демократических свобод потому, что в прежние времена нас непременно заставили бы выйти замуж и нарожать детей «для соблюдения должного морального облика советской молодой женщины в капиталистической стране».
       Инструктировали нас после преображения нашей внешности и наполнения реквизитом гардероба седовласые офицеры из спецслужб целых три дня, которые, видимо, приобрели солидный опыт, тесно работая в свое время с иностранцами. Они делали упор на эпидемию СПИДа, считая ее происками ЦРУ, и увлеченно рассказывали о распространенных за границами нашего высоконравственного Отечества  половых извращениях с живописным анализом типичных их проявлений. Со знанием дела они описывали ветреное отношение «наших западных партнеров» к простодушным русским девушкам, и к чему приводит девичья доверчивость. Впрочем, примеры черпались из случаев в мусульманских странах. При этом в речах наших наставников подчеркивалась краеугольная мысль о том, что мужчины повсюду одинаковы, грубы и полигамны по своей природе. Нам пока не с чем было сравнивать, но слушать их, созерцая блестевшие от воспоминаний о пережитом опыте глаза, было увлекательно. Мы энергично кивали одинаково причесанными головами и дружно ахали в нужные моменты. Зато после инструктажа нам было о чем поговорить – о своем, о женском! Точнее, о девичьих мечтах.
       Подлинную сладость мужских объятий нам всем познать не привелось. Инга решила отдаться любимому накануне его ухода в армию, но он на «мальчишнике» на проводах перебрал спиртного, и тихо проспал всю ночь у нее на груди. Утром он с большими затруднениями сумел с ее помощью одеться для отъезда на сборный пункт в военкомат.
       Жених Кристины за неделю погиб до свадьбы на рыболовном сейнере во время шторма.
       Виктория же терпеливо ожидала, пока ее избранник станет лауреатом международной премии – иначе он не соглашался разделить с ней ложе и стать спутником жизни! Но с дезинтеграцией СССР условия всех конкурсов изменились настолько, и включали в себя бонусы за нетрадиционную сексуальную ориентацию, стоимость гардероба и суммы пожертвований в разнообразные благотворительные фонды в «условных единицах», что такая перспектива оказалась весьма призрачной.
       Хуже всего обстояло дело со мной: «мой друг сердечный», будучи по образованию художником, а по должности – проректором высшего художественного училища, был интеллигентен и начитан, и, вероятно, считал, что я сама должна созреть до добровольного изнасилования при его галантной помощи. Так я понимала его прохладу в наших отношениях. Но если наливному яблоку есть возможность оказаться, в крайнем случае, на земле, то в моем случае никакой подходящей площадки для падения не было. А объявить, что запретный плод уже настроен как музыкальный инструмент для исполнения партии скрипки с гобоем, мне не хватило смелости. Да и врожденная гордость сделать столь предметного признания мне не позволяла! Правда, было и сомнение, а до конца ли я готова для такого шага, и подойду ли ему в новом качестве, или, точнее сказать, найдется ли для меня место как элементу композиции в его полотнах в неожиданных «постельных тонах»?
       Меня представил ему наш декан после прослушивания скрипичного этюда во время летней сессии на третьем курсе, и он пригласил меня на выставку современного искусства в ЦДРИ, после чего был ужин в узком кругу представителей творческой элиты. Мне льстило, что маститый живописец обратил внимание на молоденькую студентку и предложил ей свою дружбу, а в будущем – руку и сердце. Подруги мне завидовали – «Маринке повезло захомутать хорошо упакованного мужика», хотя отец относился к нему неопределенно вежливо. Мама объясняла его предубежденность тем, что я появилась на свет в результате их страстной любви, а не во исполнение долгосрочного плана, расписанного по месяцам и годам.   
       Вначале мне нравились вечерние прогулки с прощальным поцелуем в щечку при луне. Их я объясняла возвышенной чистотой наших чувств. Но после трех монотонных лет пребывания декоративной невестой, мне стало ясно, что к любви такое времяпровождение никакого отношения не имеет, и не исключено, что для вкушения плотских радостей у него была женщина где-нибудь на стороне. Честно говоря, у меня рядом с ним ни разу не побежала земля под ногами, не забилось чаще сердце и не возникло безумного желания тесно прижаться к нему!
       Три года я приезжала к нему, чтобы во время его работы у мольберта рассказывать о своем счастливом детстве и отвечать на странные вопросы о бабушкиных пирогах, походах за грибами с родителями, цветах моих платьев, прочитанных книгах, любимых кинофильмах и детских мечтах. Мои незатейливые истории словно придавали ему силы: он писал с невероятной быстротой без отдыха, непрерывно бормоча с птичьими интонациями неразборчивые слова, словно заклинания, пока, мокрый от пота, с осунувшимся бледным лицом не падал от усталости в кресло с очевидными симптомами нервного истощения. Я также чувствовала себя совершенно обессиленной до головокружения и тошноты, как-будто перетаскивала кирпичи снизу вверх по шатким строительным лесам. У меня потом болели руки, и щипало в глазах, будто от яркого света ламп, на которые долго смотрела. Мигрень была обязательным следствием таких творческих дней, хотя речь шла о двух, от силы трех часах. За время сеанса мы оба выпивали по литру молока или холодного чаю каждый.
       Его картины, написанные в соавторстве со мной, как он выражался, неизменно получали восхищенное признание критиков, а я – дорогие подарки. Я приписывала слова о моем соучастии в художественном творчестве его хорошему воспитанию, и продолжала  неутомимо отмывать в скипидаре от засохшей краски кисти и заботливо раскладывать по папкам бессчетные листы ватмана с карандашными эскизами обнаженной натуры. В последнее время женские рисунки, количество которых заметно возросло, стали вызывать у меня досаду. Я задавалась вопросом, почему он ни разу не попытался рисовать меня обнаженной вместо этих стареющих натурщиц с обвисшими грудями и целлюлитными бедрами? Эмиль Золя объяснил успех знаменитого французского художника Эдуарда Мане именно тем, что тот изобразил любимую девушку в своих картинах «Завтрак на траве» и «Олимпия»! Они стали началом целого направления в живописи под названием импрессионизм.
       После долгих колебаний я недавно поинтересовалась, чем объясняется его пренебрежение к моему, как я многосложно выразилась, женскому образу в качестве модели. Он произнес обычным назидательным тоном:
       - Образец не следует любить или ненавидеть. Это мешает автору его выписать в деталях. Сексуальные эмоции в творчестве пагубны – почитай Фрейда!
       -  Читала! Действительно, для создания очередной «Девушки с веслом» сильные чувства скульптору не требуются – зато как там красиво и скрупулезно выписаны тонкости ее душевного состояния. А заодно и весла!   
       - Ты, как я вижу, ничего не смыслишь в эвристике! Это тебе не скрипку пилить, глядя в ноты. Ты для меня – Муза, а не пошлая любовница!
        Он взял с полки книгу и открыл ее на закладке:
       - Послушай, что говорит Альбер Камю, человек не последний в создании шедевров, - и прочел в манере учителя начальных классов цитату. - «Секс ни к чему не ведет. Он не безнравствен, но бесплоден. Им можно заниматься, пока не захочешь творить. Но совершенствоваться может лишь личность целомудренная. Секс приносит победу, если человек освобождает его от нравственных императивов. Но очень скоро победа оборачивается поражением, истинной же победой становится победа над сексом – целомудрие. Если тебе выпало счастье жить в мире ума, какое безрассудство - искать доступ в страшный, полный криков мир страсти». Можно ли с ним спорить?
       - Мне, как ремесленнику, можно! Я отвечу и Камю, и тебе своим авторским афоризмом: женщина хочет мужчину, мужчина хочет женщину, - им не понять до конца друг друга! Всем воинствующим атеистам, стоит помнить слова царя Соломона: «Если лежат двое, то тепло им; а одному как согреться?»
      В его мастерской вдруг стало холодно и пусто. Я быстро оделась и, уходя, одарила своего жениха таким взглядом, что со стола упал и разбился вдребезги хрустальный стакан с молоком.
       Со мной такое и раньше случалось. В третьем классе все девочки приносили в школу своих лучших кукол, и на переменках устраивался бал. Королевой неизменно назначалась моя румяная зеленоглазая красавица Пюппи в кринолине из тонкой тюли. Ее подарила мне бабушка Аня при посвящении в первоклассницы со словами, что она - добрая фея, прилетевшая из сказок братьев Гримм, чтобы вместе со мной учиться и получать отличные оценки. Она привезла куклу из Берлина, где закончила войну. Я прыгала от радости, мама плакала от умиления, а папа сказал теще, что его дочери не стоит пользоваться трофейными игрушками отпрысков фашистского палача Гиммлера. Бабушка осадила его словами, что игрушки являются беспартийными, а дети - невинными, и противниками их делают недалекие взрослые, дурно воспитывая и распределяя их по лагерям – сначала фракционным, а потом концентрационным.
      На новогоднем утреннике наша новенькая соученица Светка Корыткова, внучка какого-то партийного начальника, когда ее расфуфыренной американской кукле Саманте девочки отказали в высшем титуле, облила мою Пюппи черничным вареньем. Я разрыдалась и пожаловалась, но учительница сказала, что виноваты мы обе, и наказывать девочку не за что. Когда родители уводили ее из класса, я крикнула, что не хочу, чтобы противная Светка возвращалась! Спускаясь по мраморной лестнице, та упала головой вперед, словно ее с силой толкнули в спину, и при падении покалечилась. Говорят, что теперь она ходит на костылях.
       Дома я призналась, что Светка упала из-за моих нехороших слов, и обливалась слезами не столько из страха перед наказанием, сколько от ощущения, что мои злые желания так запросто исполняются. Я испугалась себя самой. После этого бабушка немедленно увезла меня в Рязань на каникулы, чтобы пошить для Пюппи новое платье. Уезжая, она успокоила родителей: «Детское самоутверждение адресное - оно не знает жалости. Девочка подрастет и с первой любовью станет другой». С ней я скоро позабыла о происшедшем, но, повзрослев, похоже, не изменилась.
      Повторение случилось внезапно и так напугало меня, что я обратилась к бабушке с просьбой проконсультироваться у психиатра.
      Дело было так. В десятом выпускном классе на школьной дискотеке на вечере выпускников я поссорилась с мальчиком Алешей, который мне очень нравился, а в мечтах я представляла нас мужем и женой. Причиной стала его нерешительность, когда подвыпивший великовозрастный огромного роста студент из Института физкультуры и спорта, грубо схватив за руку, потащил меня танцевать. Я позвала своего кавалера на помощь, но он вместо наказания пьяного нахала начал вежливо уговаривать оставить меня в покое. Ожидаемой мною дуэли на кулаках, которую я расценивала как турнир в защиту моей чести, не произошло, и я ушла с гордо поднятой головой, сказав ему, что между нами все кончено.
       Дома я забилась с ногами в отцовское кожаное кресло, и долго ревела, понимая, что была кругом не права, провоцируя интеллигентного мальчика на драку с неравным ему соперником, пока не задремала от горя и упадка сил. И в каком-то полусне я увидела, как расстроенного Алешу провожает моя подруга Валентина. Она мне признавалась, что влюблена в него. О чем они говорили по дороге, я не слышала, но поняла, что он согласился отказаться от меня и дружить только с ней. Когда он потянул ее за плечи для поцелуя, я от ярости внезапно очутилась в теле Валентины, которое встретило меня острыми ревнивыми шипами. Превозмогая боль, я ее рукой наотмашь ударила его по щеке и ощерила зубы, подняв как вампир верхнюю губу. Он в ужасе отшатнулся, споткнулся, сделав шаг назад, и повалился на спину….
       Я очнулась от того, что у меня саднило кожу на груди и плечах, распухли губы, и болела в запястье правая рука. В школу поутру оба не пришли: подруга слегла с сердечным приступом, а мой отвергнутый друг попал в больницу с сотрясением мозга. Слава Богу, с ними все обошлось, но к мальчику Алеше я потеряла всякий интерес.
       Бабушка две недели усердно пичкала меня лекарствами и травяными настоями, а потом долгими вечерами говорила со мной о похожих случаях из своей жизни и убеждала больше не желать другим зла и никому не мстить. Я торжественно пообещала быть паинькой, и безропотно надела на шею православный крестик, который до этого носить стыдилась.
       Она также взяла с меня клятву избегать уличных гадалок, пошутив, что цыганки встречают простодушного клиента по богатой одежке, затем, чтобы потом ее с него снять. Бабушка как в воду глядела!
       Под вечер, раздумывая над своим нечаянным взрывом гнева, где я свободно как сказочная ведьма перемещалась в пространстве, ушла в парк. Свободной оказалась одна скамейка под старым кленом. Остальные места были заняты мамашами, которые болтали друг с другом, время от времени бросая взгляды на своих карапузов, копошившихся на детской площадке. Всюду царило такое вечернее безвременье, что даже думать о чем-нибудь серьезном было лень.
       Неожиданно я ощутила невесомый c тухло-луковым запахом плотный толчок агрессии, примчавшийся из дальних аллей. В воздухе повис страх. Мою кожу всюду стало стягивать, особенно в бедренном межножьи, когда оттуда раздались истошные женские вопли и многорегистровый рев маленьких детей. Перекрывая человеческие голоса, как барабан в струнном оркестре, над ними бухал собачий лай. Он стремительно нарастал в звучании, приближаясь ко мне.   
       Поддавшись визгливой панике, прежде чинные матроны бросились к детям, расхватали их и ринулись врассыпную. У опустевшей песочницы остался стоять, растерянно озираясь, мальчик лет пяти, когда из кустов выскочила огромная собака и засеменила к нему, обнажив клыки. Мальчик завизжал и замахал на нее руками – в нос ударил резкий запах мочи. Собака заворчала, повышая тон, и присела на передние лапы для прыжка, не сводя с ребенка налитых кровью глаз. Я вдруг без труда считала ее мозговые сигналы: «зверек готовится напасть и хочет, что я потеряла слух и нюх. Сейчас я его собью с ног!»
      Времени на раздумья не было, я бросилась к мальчику и закрыла собой. Он обнял мою ногу и затих. Увидев меня, зверь остервенел. Тембр рычания стал истерически высоким, губы оттянулись, обнажив десны и зубы, уши прижались к голове, а шерсть на холке встала дыбом. Хвост выпрямился и раскачивался из сторону в сторону. Я по-кошачьи сутуло подобралась, исторгнув из гортани нечленораздельный мяукающий звук, и сосредоточила взгляд на собачьих зрачках. Через мгновение поняла, что противник растерялся и подчинился, признав мое старшинство и силу.
       Собака уселась, растопырив ноги, и сладко зевнула. Я, не отводя глаз, медленно подошла и пощекотала ее между ушами. В ответ она начала лизать мою руку. Передо мной был ласковый щенок!
       Из-за скамеек и деревьев стали вылезать родительницы в измятых и испачканных платьях. Дети, еще держась за юбки, ожили и весело защебетали, что тоже хотят поиграть с собачкой, как тетя. Я громко приказала им не приближаться и голосить потише.
       Прошло пять томительных минут, пока не прибежал пожилой мужчина с поводком, причитая «Джерри, Джерри, что ты натворил!» Следующими пришли милиционеры, и, усевшись рядом со мной, начали допрос хозяина. Сбитый с толку нашествием недобрых к нему и остро пахнущих людей, Джерри уселся и положил тяжелую голову мне на колено, закатив печальные глаза. Он просил прощения за свой проступок. Краем уха я слышала сбивчивые объяснения хозяина:
       - Товарищи, я сам не пойму, что случилось с собакой. Джеральд - психически уравновешенный пес с отличной родословной, обучен в областном клубе служебного собаководства и всегда четко выполняет команды.   
       - Скажите, - строго спросил лейтенант, - у пса не наблюдались признаки какой-нибудь нервной болезни? Может он бешеный?
       - Я – доцент кафедры истории КПСС нашего университета, а не ветеринарный врач, и в собачьих болезнях не особенно разбираюсь, но думаю, что бешенство передается контактным путем. Таких коллизий не было!
       - Вы женаты?
       - Что вы, черт побери, имеете в виду?! Что моя жена взбесилась и покусала собаку? – возмутился доцент.
       Милиционер в сержантских погонах утихомирил его:
       - Уважаемый товарищ, вы не только доцент, но и собаковладелец пса служебной породы. Мы можем вас привлечь к административной ответственности и потребовать усыпить собаку. В любом случае по советским законам вы будете обязаны заплатить штраф за выгуливание собаки в общественном месте без поводка и намордника. Сумма значительная для бюджета лиц, состоящих в браке, – отсюда вопрос о семейном положении.               
       Я бесцеремонно вмешалась в допрос, сама того не желая, мельком «заглянув в душу» пса:
       - Ваша жена утром спровоцировала пса на агрессию. Она накормила Джерри куриными костями, что вообще недопустимо, и у того появились болезненные колики в кишечнике, а потом ударила его веником, когда он срыгнул. Вот он и атаковал в парке женщину, размахивающую большой теннисной ракеткой. Она играла мячом об стенку танцплощадки.
       Все трое в остолбенении уставились на меня. Потом лейтенант уточнил у доцента, правда ли то, что я сказала. Тот расстроено кивнул и махнул рукой от безнадежности. Офицер отошел в сторону и заговорил по радиотелефону.
       - Советую вам предупредить жену, что она рискует, когда срывает свое плохое настроение на собаке, - сказала я хозяину собаки. – Неровён час, пес отомстит за свои унижения. Поговорите с ней по-мужски убедительно, или сдайте Джерри в питомник.
       Сержант увел доцента оформлять штраф, а лейтенант вернулся и, дав мне расписаться под протоколом, застенчиво спросил:
       - Как же вы без специальной подготовки такое чудовище приручили? Это же датский дог – тупая машина для убийства! Никогда бы не подумал, что вы учитесь в обычной средней школе.
       - Я понимаю язык зверей и птиц, товарищ лейтенант, - бабушка научила, - тихо сказала я, только сейчас осознав, как рисковала, и с запозданием всерьез испугалась. Меня начал бить холодный озноб.
       - Вас наградят Почетной грамотой Рязанского облисполкома и денежной премией. Я по рации скоренько доложил обстоятельства дела в управление МВД, и начальство из Большого дома просит вас на пару-тройку дней задержаться в нашем городе.
       Я пообещала пробыть в городе пару дней и жадно закурила, хотя раньше не получала удовольствия от этой забавы, бывшей повальной модой среди одноклассников. Продолжать беседу не было сил, и милиционер, торжественно отдав мне честь, пошел опрашивать очевидцев.
       Женщины окружили меня толпой, целовали и гладили по плечам. Я, устало улыбаясь, плохо понимала, что они вразнобой пытаются мне объяснить, и это было неважно – от них исходила горячая и ласковая энергия, и вкусно пахло свежеиспеченным хлебом, молоком и сиренью. Я удивилась – до сегодняшнего дня не ощущала, чтобы настроения людей источали различные запахи в зависимости от их намерений!
       Я гладила спасенного мальчика по голове, который сказал, что его зовут Артур. Дети приносили мне горстями конфеты, а их счастливые мамаши набросали мне в подол всякой всячины – от губной помады и черепаховых гребней до смятых денежных купюр и позолоченной импортной зажигалки Zippo.
       Отошедший было лейтенант вернулся, и попросил всех разойтись, объяснив, что «товарищу дрессировщице надо отдохнуть».
       Одиночеством я наслаждалась недолго. Подошла рослая блондинка лет двадцати пяти. Она с минуту испытующе оглядывала меня и попросила сигарету. Я протянула ей пачку «кэмела». Она прикурила, глубоко затянулась дымом, и огорошила фразой:
       - Давненько я не видела живое олицетворение великомученицы Татьяны, усмиряющей взглядом льва. Какая же в тебе божественная сила, девочка!
       Я промолчала потому, что не любила скоропалительных уличных знакомств.
       - Что здесь забыла московская скрипачка? Любовные раны приехала залечивать?
       Я напряглась: мне пришла в голову навеянная чтением модных детективов мысль о том, что эту женщину наняли за деньги и прислали, чтобы отомстить мне за причиненные бывшим друзьям увечья их родители. Блондинка усмехнулась:
       - Не подумай ничего плохого – я все по тебе увидела. Смотри на свою руку, что она вытворяет в такт твоим мыслям! Стресс разбудил твои задатки колдуньи.
       Я давно чувствовала легкое покалывание в левой руке, - в правой была сигарета, - но, расслабившись под шелест листьев, не обращала внимания. После ее слов осмотрелась - рука, лежавшая на колене, сама собой ритмично сжималась и разжималась, как у сладко дремлющей на солнышке кошки. Я резко встряхнула ее, чтобы разогнать кровь, но встревожилась – раньше такого не случалось.
       Блондинка села рядом и заговорила:
       - Все объясняется просто! О профессии я узнала по желтизне от канифоли на кончиках пальцев, а о том, что приехала из Москвы видно по модной одежде. А рука твоя по-прежнему настороже, чтобы мгновенно дать отпор любому неприятелю – душа твоя еще мечется между покаянием и гневом!
       - Вы случайно не физионогмистка? – спросила я, успокоившись; в ее рациональном объяснении не было ничего феноменального.
       - Нет, я цыганка, - сухо призналась она.
      Я обозрела ее платье, обычное для провинциальных щеголих среднего достатка, и заметила католический крестик на шее.
       - Тогда я непременно королева Эфиопии! – усмехнулась я. – Где же ваша фирменная рабочая одежда?
       Моя странная собеседница полезла в сумочку и достала паспорт. Ее звали Варга Локисюте. В графе «национальность» имелась запись – «цыганка б.» Последнее сокращение навело меня на конкретные параллели с многозначным русским понятием, но я сдержала колкость, полюбопытствовав:
       - Буква «б» означает образ жизни или свойство характера?
       - Нет, оно значит «белая»! Я выросла в литовском местечке Тракай, где проживают оседлые татары, караимы и цыгане. Белые цыгане – самые давние и благородные по происхождению переселенцы из Индии. В Российской империи многие из мужчин пошли служить царю, и получили дворянство вместе с литовцами. Нам известны таинства черной и белой магии, которые передаются из поколения в поколение, но только по женской линии. Я остановилась, потому что по всем приметам в тебе течет наша кровь.
       - Утром, причесываясь, я не заметила, что перевоплотилась в брюнетку, - рассердилась я всерьез. – Да и конопатых цыганок ни разу не встречала!   
       - Наши темноволосые тёзки являются дальними потомками касты неприкасаемых чандалов, которые по природе своей бродяжничают. Судить об индийцах по типажам из мюзиклов глупо, как о немцах – по Тарзану в исполнении Вайсмюллера. Среди нас всякой масти по паре, как и среди русских! Знаешь, у тебя необыкновенные глаза: длинные и узкие, как у тигрицы, с переливами зеленого и серого цвета. Так выглядит вода, подернутая ряской, в лесном озере летом. Тебе бы очень пошел венок из кувшинок!
       Меня смущала ее правильная речь, хотя ощущался акцент при произношении скользящих согласных звуков. Уличные цыганки так говорить не умеют. Надо встать и уйти, подумала я, скорее всего передо мною опытная мошенница, владеющая методами внушения, пока дело не дошло до пошлого выманивания денег. В то же время я не ощущала никакой тревоги, а голова оставалась ясной, чего не может быть при гипнотерапии или абрекации, мелькнуло в памяти какое-то место из Фрейда. Белая цыганка Варга Локисюте меня заинтриговала необычностью поведения.
       - Что вы еще прочли в моих глазах, рязанская Эсмеральда? Поведай, вещунья, раз нарушила мое уединение и влезла в душу.
       - Мне показалось, что я сказала главное о твоем характере. Впрочем, учитывая недавний нервный срыв, добавлю, что, пусть ты и похожа на кошку, которая гуляет сама по себе, но не отвергаешь тех, кто не причиняет тебе неудобств и не наносит обид. Ты редко поддаешься порыву, больше полагаясь на расчет, но если кто перейдет тебе дорогу, ты жестока и беспощадна. В любви ты будешь очень разборчивой, потому что горда, и станешь преданной спутницей того мужчины, кого полюбила сердцем и оценила разумом. Остальным ты снисходительно оказываешь знаки внимания, и неверно воспринимаешь их плотские устремления за желание подружиться с тобой. Со временем ты перестанешь на них обижаться, и научишься правильно вести себя  с такими несдержанными обожателями. Но слез обиды и душевных мук избежать не удастся
       Каждой девушке в переходном возрасте хочется узнать о своем будущем, и я не была исключением, особенно после трагической развязки с мальчиком Алешей. Я протянула белой цыганке руки с просьбой погадать. Ей мой жест не понравился:
       - Гадалка сама должна брать за левую руку, иначе гадание не сбудется, - она легонько шлепнула по рукам, чтобы я их опустила. Потом взяла мою левую ладонь в правую руку, а пальцами левой обхватила запястье, и начала размеренно, словно произнося заклинание, нараспев вещать:
       - Сказываю про любовь потому, что тебя сейчас это больше всего занимает. К твоему мальчику больше не вернешься. Он тебя боится. Затем будет серьезный кавалер, но ты с ним будешь долго идти рядом, как с родственником, но не сойдутся ваши линии воедино. Смотри, вот глубокая межа пересекает их, словно медведь пройдет, и, похоже, с ним ты встретишь женскую любовь, - белая цыганка пожевала губами и сразу закончила. – И будет у тебя умный сынок и красавица-дочка. Больше говорить ничего не хочу. И не говори «спасибо», тогда загад не будет богат, а денег мне от тебя не нужно. Придет время, сама эту науку одолеешь. Жизнь твои способности природные пробудит, как сегодня случилось с укрощением собаки.
       - Где мне вас найти в случае чего?
       Она достала из сумки записную книжку, и, вырвав страничку, записала телефон. Затем погладила меня по голове и ушла со словами:
       - У тебя есть заметная родинка на правом плече. Это наша родовая отметина.
       Придя домой, я поведала бабушке только о встрече Варгой Локисюте как о забавном приключении, и ожидала услышать в ответ какого-нибудь старческого назидания, но ошиблась. Она нахмурилась и, несколько раз уточнив детали разговора с белой цыганкой, сказала:
       - Я не стану оспаривать наличие цыганских генов в крови семейства – наша генеалогия изучена советскими компетентными органами только до третьего колена. Кто его знает, может и у нас в давней родне был белый цыган рыжего окраса! Историки до сих пор спорят, является ли генералиссимус Александр Меншиков выходцем из смоленской ветви Великих литовских князей или купеческим сыном из Хамовников. Петр I после победы в Северной войне на радостях раздавал дворянство направо и налево! Не думаю, что имеет смысл продолжать изыскания в этом направлении – богатого дядюшки за границей у нас не наблюдается и неожиданного наследства ждать неоткуда.
       - Бабушка, а ты сама гадать умеешь по правилам черной и белой магии? Представляешь, как здорово заранее знать, что тебя ждет! Можно уверенно идти вперед к своей цели, не обращая внимания на житейские мелочи, можно избежать стольких ошибок, правда?
       - Неправда, дитё неразумное! Даже зная время своей смерти, надо правильно распорядиться собой на отведенном тебе Богом отрезке биологического существования. Может случиться, что встретишь исход жизни в инвалидной коляске, или как Николай Островский - ослепшим паралитиком. Надо тогда будет кардинально измениться для осмысленного и достойного существования, а для этого нужно иметь мудрость и волю.
       - Если человек умен, он сумеет обойти обстоятельства, которые приведут к таким последствиям, - отстаивала я свою точку зрения.
       - Сможет избежать войны, цунами или землетрясения?! Как большинство людей, ты путаешь ум и мудрость, как правду и истину. Это абсолютно разные вещи. Сведи с гор в долину столетнего пастуха, и он будет как маленький ребенок, а молодой горожанин как Робинзон Крузо непременно приспособится к жизни вдали от цивилизации, - если, конечно, он клинически не глуп. В народе говорят, что человеческая мудрость происходит от сердца, а не от прожитых лет. Парадокс состоит в том, что чем больше мы совершаем ошибок и чем горше осознаем их пагубу, тем богаче наш жизненный опыт!
       Я решила не продолжать беседу, которая грозила перерасти в полемику, как на уроках обществознания, и вернулась к гадалке:
       - Ты мне не ответила, как ты относишься к гаданию. Небось, в молодости раскидывала карты на бубнового короля? Как там – «для дамы, для дома, для домашних,  что было, что будет, чем сердце успокоится?» Я еще слышала упрощенную версию - «любит, не любит, плюнет, поцелует, к сердцу прижмёт, к чёрту пошлёт!»
       - Бывало и такое, - призналась бабушка, - но не сбывалось то, что хотелось! Я овладела всеми техниками гадания на картах и даже совмещала их в едином сеансе: «трезубец» и «черную розу» с «цыганской шалью». Друзей и больных такая громоздкая система разброса карт приводила в трепет, и они начинали верить – одни в успех в любви или карьере, другие – в полное выздоровление. Не верила только я. В общем, я психотерапией занималась. С другой стороны, сегодня, когда все запоем начали читать гороскопы и верить в экстрасенсов, могла бы большие деньги зарабатывать.
       Я все-таки решила признаться бабушке в том, как спасла детей от собаки. Мое противостояние со зверем ее глубоко потрясло. Она выпила валокордина, а потом, здраво рассудив, предложила отметить победу над силами дикой природы бутылочкой шампанского. За столом она была на редкость задумчивой. Тогда впервые я не услышала ее озорных комментариев – бабушка скрупулезно со ссылками на сочинения отцов церкви, как делает лишь ученый, изложила мне притчу о святой Татьяне. В конце она констатировала диагноз:
       - С твоей рукой, тем не менее, белая цыганка оказалась права: нервный тик после эмпатического стресса налицо! Следи за ней  - она отныне сама может предупредить о твоем эмоциональном перевозбуждении, чтобы по необходимости ты быстро сконцентрировалась.
       Это было много лет назад, и как говорится, давно быльем поросло, но не забылось.
       Однако расстаться с моим административно-добропорядочным женихом у меня не хватило мужества, да и бывать на вернисажах в новых нарядах, чтобы оттенять его величие, и вкушать плоды его славы превратилось в неутомительную привычку, сопряженную с изысканными гастрономическими удовольствиями. Что греха таить, мне было приятно ходить по модным магазинам и капризно выбирать выходные платья и деловые костюмы для появления среди богемы.
       Время от времени я восставала против однообразной роли говорящей куклы Барби с фигурой 91-45-90 на экспозициях «мазни» - это его слова - соратников по цеху. Я упрекала его, что он, вероятно, боится повредить мой гармоничный облик сексуальными излишествами и - уж не дай Бог родами! – чтобы не подорвать в глазах подчиненных свое безупречное реноме ценителя прекрасного. Он смеялся, и отводил меня в очередной элитный салон покупать подарки своей Мельпомене, которая предпочла мужеподобным формам лиры женственную скрипку. Я, сменив гнев на милость, притворно укоряла его, что он откупается от своего обязательства взять меня в жены, и слышала присказку «Потерпи немного: будет тебе белка, будет и свисток!»
       Мои родители давно перестали ждать обрядового сватовства, но принимали его с дружелюбным терпением. Так чаевничают с соседом по даче, с которым надо поддерживать обоюдовыгодные отношения во избежание житейских неприятностей.
       Как-то после репетиции я поплакалась о своей участи вечной невесты-девственницы Кристине, и услышала натурфилософский комментарий, идущий из русской глубинки:
       - И, слава Богу, что ты невинность сберегла: толку от добрачного секса обычно не бывает. Зачем жениться, коли сама она рядом ложится? Хоть и говорят в народе, что, взявши девку за левую сиську, посули ей в сердце прописку, ухвативши за правую грудь - обещай ей в сапожки обуть, но коли влез ты под срамник, прими супружеский постриг, не так все просто. Нонешний жених как весенний ёж, его голой попкой в ЗАГС не затолкнешь!
       Такая поэтическая интерпретация меня утешила, тем более, что для обозначения частей женского тела Кристина использовала другие широко распространенные, но непечатные народные понятия.
       Я собиралась за границу, оставаясь двадцатидвухлетним существом среднего рода, или как представляются аккуратные в выражениях немецкие девушки «Ich sein das Mаdchen», в ожидании, когда же меня соизволят считать пригодной к применению в качестве жены, если я не подхожу для роли натурщицы. Но глагол sein обозначает не только то, что я существую, но и то, что я кому-то принадлежу – как хотел Чебурашка неизвестной половой принадлежности. Получается, что я – попросту ничейная девица, поскольку родители по определению мною не владели, а жених – это еще не собственник. Он выступает только объектом сладостных женских надежд, и, как выясняется, беспочвенных.
       Когда до отъезда оставалась неделя, утром раздался телефонный звонок. В трубке я услышала хорошо поставленный голос:
       - Марина Валерьевна Львова? Вас беспокоят из ФСБ. Не могли бы уделить мне сегодня время для деловой беседы? Скажите, когда вам будет удобно, чтобы прислать машину?
       Я, честно сказать, испугалась – за десять лет было столько написано и сказано о преступлениях советских чекистов, что ничего хорошего от них ждать не приходилось. Собравшись с духом, ответила, что буду свободна после репетиции часа в три.
       - Машина придет ровно в 15.00. Пропуск на ваше имя будет в проходной, не забудьте, пожалуйста, паспорт. До скорой встречи!
       Наши репетиции проходили нелегко - мы никогда не работали в одном ансамбле. Нам предстояло, что называется, «сыграться», а это требовало времени, учитывая различный темперамент и опыт сценических выступлений. Но художественную комиссию из разволновавшихся от столь нежданного приглашения, да еще из такого заморского зарубежья, молодых людей из полностью обновленного Министерства культуры, которые плохо представляли себе, где находится эта самая Шотландия, это занимало меньше всего. Их музыкальный кругозор ограничивался в лучшем случае домашней игрой на баяне.
       Мысль о вызове на Лубянку, сидела в памяти острой занозой и мешала сосредоточиться, и после неважного «прогона» 2-го скрипичного концерта Рахманинова я почувствовала себя совершенно разбитой. Когда села в черную «Волгу», невольно всплакнула от огорчения. Общеизвестно, что в дамской сумочке, наполненной тысячью нужных женщине вещей, носовой платок, как всегда, обязательно окажется где-то внизу, и я со звоном многочисленных ключей, пудреницы, флакона духов и металлических пеналов с губной помадой вывалила на сидение ее содержимое. Сидевший впереди офицер встревожено обернулся на шум и замер в изумлении от вида ароматной свалки. Я устыдилась своей слезливой слабости и пошутила:
       - Не беспокойтесь, товарищ капитан, бомбы тут нет, а пистолет я обычно прячу на животе под резинкой трусов, а обойму храню отдельно – в лифчике слева.
      Он хохотнул и с добродушной улыбкой пожурил меня:
       - Табельное оружие нужно держать в комплекте, госпожа террористка!
       - Я знаю, но боюсь, что вдруг оно возьмет, да и выстрелит само от тесноты, духоты и сырости. Хотя, - раздумчиво усомнилась я, - что там у меня можно отстрелить?! Разве что подпортить прическу, но это не страшно для короткой стрижки полубокс.
       Приступ его смеха был так похож на взрыв ручной гранаты, что шофер резко затормозил и прижал машину к обочине. Платок у капитана был под рукой, и пока он вытирал слезы, я нашла свой. Успокоившись, он, сдерживая икоту, заметил:
       - Мне сказали, что я буду сопровождать камерную музыкантшу, а оказалось – юмористку!
       - Товарищ капитан, камерные музыкантши в Индии раджей по ночам игрой на флейте ублажают, если, конечно, вы читали «Камасутру» с научными комментариями, а в Российской Федерации воров в законе утешают. Моя профессия гораздо скромнее – скрипач. Если женской камеры в Матросской тишине мне не избежать, то придется откликаться на шпильманшу.
      Второй взрыв воинского гогота аварией не грозил: водитель сам содрогался от смеха, упав на рулевое колесо. Так мы никуда не доедем, подумала я, и сделала вид, что прихорашиваюсь. До пустого гранитного постамента, где стоял до очередной российской революции бронзовый Дзержинский, мы доехали в полном молчании и без дорожных происшествий.
       В кабинете меня ожидал поджарый седовласый полковник с непривычным квадратом  орденских планок на кителе. Когда он вежливо улыбнулся, меня поразили его стальные зубы во весь рот. Так и должен выглядеть советский чекист, словно сошедший с киноафиши тридцатых годов, решила я, и настроилась на самый худший исход встречи.
       - Присаживайтесь, Марина Валерьевна, разговор будет долгим. Меня зовут Гранит Артемьевич, фамилия - Колесников. Не удивляйтесь: в 1922 году такие имена рекомендовались родителям пролетарского происхождения для наречения сыновей. Моего ровесника из 3-го управления звали еще круче, как сегодня выражаются, - Атом Никифорович. Погиб он в послевоенной Литве от финки «лесных братьев». Но не будем о грустном, и продолжим знакомство. Я ко всему прочему, заметному на погонах, – доктор психологических наук и профессор. Ваши персональные данные мне известны, но не вполне понятны: я имею в виду неопределенность матримониального статуса. Если судить по манерам, вы не принадлежите к благополучным гражданским женам. Это я к тому, что в анкете вы весьма остроумно указали в графе о семейном положении, что являетесь незамужней и непорочной невестой.
       Я села вполоборота к столу, чтобы видеть его лицо. Мой собеседник надел очки на нос и сразу утерял плакатный облик, перевоплотившись в добрую дедушку, собравшегося читать внукам сказку на ночь. Полковник Колесников достал из стола толстую папку с истрепанными тесемками, и открыл ее в заложенном красным карандашом месте.
       - Начнем с подлинной родословной. Вашу прабабушку по материнской линии звали Василиса Юрьевна баронесса фон Этингер, урожденная княжной Мещерской. Она закончила Бестужевские курсы и получила аттестат фельдшера - женщинам в царской России медицинских дипломов не выдавали. Ее муж пал смертью храбрых в сражении под Танненбергом, а в годы гражданской войны, будучи врачом в 1-ой Конной армии, она вышла замуж за начдива Дальского. Ваши пращуры уцелели в годы репрессий потому, что с 1929 года находились на дипломатической работе особого рода, а, если быть совсем точным за давностью лет, занимались изыскательской деятельностью по линии Разведупра НКВД.
       Прабабушку я помнила смутно за исключением ее осанки с прямой спиной. В детской памяти лишь отпечаталась история, как она извлекала пулю из-под сердца главного комиссара без хлороформа. Препарата в госпитале не осталось после обработки раненых, а комиссар потребовал, чтобы им занимались в последнюю очередь. Прабабушка рассказывала, что для этого она заголилась до пояса и стала громко петь ему старинную песню, и он совсем не чувствовал боли как под гипнозом. Необычное имя комиссара запомнилось - Ян Гамарник. После этого я стала чураться старой рыжеволосой с проседью бабки Василисы, считая злой колдуньей. К тому же она часто повторяла, что была знакома со Сталиным, а в школе нам говорили, что он – очень плохой человек и тиран.
        - Ваша бабушка Анна Петровна Дальская стала кадровым контрразведчиком. Она закончила войну в Берлине оперативным следователем в звании старшего сержанта госбезопасности Управления контрразведки СМЕРШ 1-го Украинского фронта. Разъясняю тонкости чинов в нашей епархии: ее синие погоны фельдфебеля означали, что по негласному рангу она была лейтенантом Красной армии. Я служил на Карельском фронте младшим лейтенантом СМЕРШа, но об ее феноменальных методах разоблачения вражеских лазутчиков были наслышаны на всех фронтах. Ну, а ваша мама стала дипломатом по образованию, ибо ей материнские гены не передались – такие фокусы выделывает природа!
       Сказать, что я была ошеломлена услышанным, значит, ничего не сказать!  Оказаться в одночасье дворянкой и правнучкой красных командиров, да еще и из рядов славной Конармии, превратившихся в советских резидентов, стало потрясением. Баба Аня оказалась сотрудником НКВД, а говорила, что командовала банно-прачечным взводом! Как я буду теперь выглядеть  на молодежных тусовках в консерватории и в компании жениха, где поношение сталинизма и цитирование Солженицына было прелюдией к любому действу – от обеда до художественного совета?
       Бабушка по примеру матери, как теперь выяснилось столбовой дворянки, сохранила гвардейскую выправку до преклонного возраста. Она нередко за вечерним чаем у самовара, растопленного в честь моего приезда, вспоминала с нежностью в голосе о своей незабвенной маме, которая в ее толковании происходила из семьи разорившихся до Октябрьской революции купцов. Она могла долго рассказывать о славной биографии, добром сердце, золотых руках и кухонных рецептах прабабушки Василисы, но о генеалогических корнях никогда не распространялась. Я теперь понимаю, что она не хотела вносить диссонанс в стройную до убогости систему ценностей пионерки и комсомолки.
       Судорожно собравшись с мыслями, я злорадно спросила:
       - Вы пригласили меня для того, чтобы продемонстрировать мне скелеты в семейном шкафу? Между прочим, моя бабушка была репрессирована после войны. Не странно ли это?
       - Вы зрите в корень, как говорил велемудрый Козьма Прутков. Таков первый предмет нашей беседы. После Победы, ваша бабушка поступила в Московский медицинский институт, но закончила свое обучение в Рязани. Сейчас она профессор на кафедре медицинской психологии. Так ведь?
       - Да, верно, - согласилась я, подивившись осведомленности полковника Колесникова. Интересно, какие еще неизвестные мне факты извлечет из рукава этот старик Хоттабыч?
       - Она была не репрессирована, как вы изволили выразиться, а выслана из Москвы без права дальнейшего проживания в городах 1-ой категории. Анне Петровне Дальской в МГБ предъявили стандартное обвинение в деятельности подпольного кружка студентов-космополитов. Такая смешная была конспирация! Подумайте сами: кем-кем, а низкопоклонцами перед Западом демобилизованные фронтовики, тем более офицеры контрразведки, зачисленные в вуз по разнарядке военкоматов, быть не могли! А ларчик открывался просто: наряду с рекомендацией ее непосредственного начальника генерала Осетрова, за вашу бабушку ходатайствовал великий экстрасенс Вольф Григорьевич Мессинг, которому она ассистировала в течение полугода на добровольных началах. Он отметил у Анны Петровны врожденные парапсихологические способности и просил министра Абакумова Виктора Семёновича организовать ее переезд в Рязань под благовидным предлогом.
       - Почему для ссылки была выбрана Рязань, а не Калинин, нынешняя Тверь? Там тоже есть медицинский институт с большими традициями. Или, как говорят в кинофильмах, Анну Петровну «внедряли во враждебные структуры»?
       Полковник Колесников обиделся:
       - До чего же дурное представление о нашем ведомстве вы составили с помощью высоко оплачиваемых невежд из кремлевской химчистки по выведению белых пятен истории. Они за 10 лет выполнили как минимум три пятилетних плана! Анну Петровну уволили из органов госбезопасности по «Закону о демобилизации старших возрастов и женщин личного состава действующей армии» от 28 июня 1945 года. Добровольных соглядатаев у нас хватало с избытком, и «внедрять» вашу бабушку не было нужды. Ее направили в Рязань с целью развития природных талантов и приобретения научных знаний в группе теоретической военно-медицинской психологии. Там работали настоящие ссыльные космополиты под руководством доцентов Лазарева и Гурвича, которые исследовали парапсихологические феномены и биополе, и изгнанную из столицы единомышленницу сразу ввели в свой круг. В условиях строжайшего паспортного режима в Москве иначе действовать было нельзя – официальная огласка была необходима. Говорят, что Мессинг обращался и к самому Сталину, и получил «добро». Заметьте, что ссыльнопоселенной Анне Петровне разрешили продолжить учебу в Рязанском мединституте, что само по себе необычно! Кстати, мы с ней давно сотрудничаем, а председатель КГБ Андропов Юрий Владимирович сам вручал ей персональный знак «Почетный сотрудник госбезопасности». Он приравнивался к боевой медали «За отвагу».
       Бабушка мне рассказывала много о Вольфе Мессинге, и говорила, что у него была особенная методика медитации. Она часто встречалась с Мессингом как соратник в профессии. В отрочестве, когда страшные сказки исподволь замещаются рассказами о тайнах Вселенной, меня это увлекало, но, повзрослев, я потеряла к ним интерес. Бабушкины мемуары стали казаться старческими чудачествами – квасной окрошкой из склероза, маразма и климакса.
       - О Мессинге бабушка и мне чарующие истории сказывала, - суховато констатировала я, - Извините покорно, но, по-моему, у вас у всех, представителей старшего поколения, имеет место ностальгия по безвозвратно ушедшей молодости, когда и вода была мокрее, и воздух свежее, и трава зеленее, и булки вкуснее. О чистоте чувств и настоящей любви и говорить не приходится: они давно исчезли как мамонты! Стоит ли на старческую тоску по юности тратить столько душевных сил в наш век высоких информационных технологий?
       - Выходит, что ваша бабушка и я – осколки культа личности, или, если помягче сказать, этнографические реликты ХХ века? Своих курсантов в Академии я бы упрекнул в верхоглядстве, - одарил меня нержавеющей улыбкой полковник Колесников, - но такой красивой девушке поостерегусь делать замечания и, тем более, ставить на вид. Я тоже был знаком с Вольфом Мессингом, правда, не так близко, как ваша уважаемая бабушка Анна Петровна. Однако волнительная случилась история, я готов был пулю себе в лоб пустить. И ей-богу застрелился бы, если бы не он! Хотите, расскажу?
       Мне наскучил разговор о призраках прошлого, но надо было с достоинством завершить беседу, чтобы не обижать симпатичного служаку, который после директивного изъятия веры в развитой социализм продолжает верить в чудеса. Мой жених приучил меня артистически изображать внимание, думая о своем, и я «состроила умное лицо».
       Методике «хлопотания лицом» на раутах и выставках меня обучил мой жених.
       - Дело было в 1952 году в Львове, где я проходил службу в областном управлении МГБ. После первомайского парада с прохождением строем, вернулся домой к жене, которая недавно подарила мне сына, и мы отметили по-семейному советский весенний праздник. Наутро обнаружил, что партбилета в кармане гимнастерки нет!  А без него войти  в здание на улице Дзержинского, 55 было невозможно, поскольку его надо было предъявлять на входе вместе с удостоверением личности. Это была эффективная мера против бандитов: у бандеровцев и их хозяев в Мюнхене не было специальной бумаги с водяными знаками для подделки партийных документов! – лицо полковника Колесникова на мгновение смягчилось от ностальгических реминисценций.
       Я продолжала изображать живую заинтересованность, хотя не любила рассказов о войне – они напоминали скучные школьные Уроки мужества. Рассказчик, мгновенно перестроившись на деловой лад, явно меня изучал, если судить по его пронзительному взгляду.
       - Утеря партбилета для коммуниста в те годы означала не только разжалование и увольнение, но и постановку на учет во всех отделениях милиции СССР под шифром О.У, то есть «особый учет». Я мог бы в лучшем случае стать дворником. На мое счастье, в городе проходили гастроли Мессинга, и мы встретились за кулисами. Он меня выслушал, побродил вокруг, пассы руками поделал вокруг моей забубенной головушки  и сказал: «Идите домой и ходите по каждой комнате в квартире посолонь, то есть по солнцу, кругами от дверей до центра, тщательно осматривая на пути каждый предмет или вещь. Документы ваши целехонькие лежат, товарищ старший лейтенант госбезопасности!» Я совершил все, как он подсказал, и нашел партбилет в кроватке сына. Он завалился между матрасом и деревянной решеткой. Видно, я наклонился над ребенком, чтобы поцеловать, и партбилет выпал из кармана.
       Я вежливо заулыбалась вслед за ним, надеясь, что на этом радостном мгновении из его жизни наша беседа, в конце концов, завершится, но не тут-то было! Лицо полковника Колесникова стало вновь гранитным под стать его имени. Он откровенно сказал мне:
       - Последние пятнадцать лет до апокалипсического пришествия «коня бледного» Бориса Ельцина я был заместителем начальника группы по парапсихологическим методикам в структуре КГБ. В СССР их изучением занималась комиссия по изучению полтергейста и биоэнергетических связей в природе в рамках Союза научных и инженерных обществ СССР под руководством Фоменко Валентина Николаевича. Пусть такого отдела в ФСБ отныне нет, как антинаучного учреждения, - так постановили, надувая для солидности щеки, безусые эксперты из новой администрации, - распознавать экстрасенсорные способности в человеке я еще не разучился. Вас, Марина Валерьевна, я бы взял в свой отдел! У вас уникальные задатки – ваша бабушка Анна Петровна не ошиблась, когда я с ней вчера советовался, можно ли с вами сотрудничать на поприще парапсихологии. Для этого съездил в Рязань и совместил, что называется приятное с полезным. Замечу к слову, что вы с ней удивительно похожи.
       Моя бабушка, как принято сегодня говорить, была интересным человеком. Она рано овдовела, но замуж так и не вышла. Своего деда, полковника Дмитрия Владимировича Бельского, давным-давно погибшего при испытаниях отечественной нейтронной бомбы в Капустином Яру, я никогда не видела. Фамилию она не меняла,а от двойной отказалась, объясняя свое решение тем, что ничего смешнее смыслового сочетания Бельская-Дальская, или Дальская-Бельская никогда не слышала. Я толком не понимала, чем она занималась на своей кафедре, считая ее знаменитым врачом губернского масштаба. Я обожала ее с детства за то, что она - великолепная сказительница. Воспоминания о войне или забавный случай из медицинской практики, она умела так расцвечивать подбором слов соответствующей тональности, шутками и паузами, что они запоминались на всю жизнь. Когда проходили в школе историю, где один класс борется с другим классом за какой-то закономерный прогресс, который я воспринимала как потасовки мальчишек из нашего 6-А с хулиганами из 7-Б, она рассказывала о том же, но в лицах. Имена из учебников превращались в живых людей, которые сражались, страдали и умирали лишь за своих богов, отечество и любовь. Бабушка при этом напоминала мне, что земная жизнь - это всего лишь расстояние между любовью и смертью. Для меня царица Клеопатра, король Ричард Львиное Сердце и императрица Екатерина II стали с тех пор хорошими знакомыми, как погодки из соседнего двора.
       В ее большой квартире на улице Ленина окнами на Пьяный парк крайняя маленькая комната, которую бабушка называла кельей, была наполнена книгами. Они стояли в стеллажах по стенам, а в напольных тумбах они перемежались металлическими статуэтками, большими камеями, вырезанными из камня фигурками неизвестных животных и рогатых змей, и причудливыми деревянными масками. В детстве я любила играть в этой каморке и часто засыпала на ворсистом ковре. Моими любимыми игрушками были бронзовые слоники, над которыми верховодил толстяк, сидящий на тумбе с задранным хоботом. Бабушка объяснила мне, что он изображает индийского бога Ганешу. Он почитался покровителем мудрости и устранителем препятствий. Его обожали женщины и учились ходить, грациозно покачивая бедрами, а выражение «двигаться походкой величественного слона» являлось у индусов высшим комплиментом женщине. Она терпеливо учила меня также ходить, называя «мой слоненок», и держать спину прямой.
       Став постарше, я подолгу вглядывалась в фолиантах на иностранных языках в «бесстыдные картинки». Бабушка не запрещала разглядывать их, говоря, что всяческие ханжеские ограничения порождают гипертрофированное любопытство у подростков к сексуальной стороне жизни, которые могут привести к разводам, нервным срывам и тяжелым психическим расстройствам в репродуктивном возрасте.
       В келье с видом на липы парка, под которыми стояли пугающие истуканы «рязанских грибов с глазами», я читала книги Зигмунда Фрейда, изданные в двадцатые годы на газетной бумаге со слепым шрифтом. Их давно перестали выдавать в читальных залах публичных библиотек, хотя в картотеках они значились. Никакого трепета я не испытала – мне было и жутко, и смешно. Мужские гениталии, функциям которых им уделялось много внимания, навсегда связались в памяти с глазастым грибом напротив, снявшим шляпку. От полноты впечатлений я со смехом поведала о своих эмоциях бабушке, и она осталась серьезной.
       - Дитя мое, Фрейд был настоящим ученым, и его теория подтверждается экспериментально. Но он видел в либидо наряду с простейшими витальными инстинктами исходную мотивацию подавляющего большинства сознательных действий Homo Sapiens, некую сверх-доминанту поведения человека. Его пациенты были, как правило, мужчинами-невротиками, да и вопросы для анамнеза часто носили односторонний гомогенный характер. Между тем еще в Талмуде говорится: «В организме мужчины есть маленький орган, который всегда голоден, если его пытаются удовлетворить, и всегда удовлетворен, если его держат в голоде». Мы проводили выборочное анонимное анкетирование половозрелых юношей, не имевших сексуального опыта, и получили любопытный результат. Им давали адаптированный текст о строении половых органов непорочной девушки, и вводили в гипнотическое состояние. И у 75% респондентов в сумеречном состоянии гимен, девственная плева, ассоциировалась со сладкой шоколадной плиткой. Совпадение это или нет, но в отношении мужчин речь идет действительно о голоде, но голоде по сластям. Не так уж ошиблись раввины иудейские. Да и средневековые арабские поэты сравнивали женщин то с шербетом, то с медом, то со сладкими яствами.
       Мне стало весело, когда я представила себя праздничным тортом  на мальчишнике. Бабушка с для вида посмеялась вместе со мной, увидев, что я не поняла главного. Поэтому она объяснила близкими мне по-женски словами:
       - С женщинами ситуация гораздо сложнее. Фрейд так и не разобрался до конца в закутках нашего лишенного мужской иерархичности подсознания, и о «комплексе Иокасты» его суждения крайне отрывочны и противоречивы. Все женщины очень разные даже в анатомическом отношении. Для большинства сексуальное влечение — не более чем психобиологический феномен, который возникает вместе с половым созреванием и заканчивается с установлением регулярных сексуальных процедур. Женские беспорядочные половые связи, как правило, объяснятся борьбой со скукой, однообразием и различными условными аффектами вроде мести мужу за супружескую неверность, неудовлетворенностью социальным статусом или иными житейскими причинами, которые принято объяснять сексуальной несовместимостью.
       - Бабушка, а разве сексуальной неудовлетворенности не существует? - спрашивала я, вспоминая классическую литературу. – Разве не было трагедии мадам Бовари у Флобера или Жюли д'Эглемон у Бальзака?
       - Они не уважали мужей, что в советском гражданском праве лаконично именовалось несходством характеров! Для людей с тонким эстетическим чувством, таких, как ты, сексуальные отношения по капризу или в дань феминистской моде являются патологией. Они – вторичны, и должны быть последствием реализации первичной компоненты - духовной мотивации. Проще говоря, большой любви, пусть сегодня оно стало затасканным словом. Американец Хьюго Лин сказал, что во фразе «I love you» есть три элемента — это благодарность, уважение и преобразование. С их помощью можно преобразовать кого-то во что угодно. На мой взгляд, такая дефиниция утилитарна – мужчина не является полуфабрикатом или гончарной глиной в женских руках. Они берут его не в супруги, а на перевоспитание. Извечное заблуждение обычной женщины состоит в уверенности, что своего мужчину можно вырастить по своим лекалам. Эти мерки являются пережитками того безмятежного времени, когда девочки и мальчики, играя в «маму и папу», одевали и раздевали кукол без половых признаков. Перевоспитать можно только одного человека — самого себя.
       Бабушка замолчала, собираясь с мыслями, как бы донести до меня вечные истины.   
       - Русский философ Владимир Соловьев точно подметил, что русская женщина понимает под любовью и любование, и благоговение, и сострадание, близкое к жалости – мужчина лишен от природы возможности воспринимать радости жизни так многогранно, как мы. Это о нас с тобой сказано, внучка. Когда все три чувства в отношении мужчины у тебя сольются воедино, это и будет настоящая любовь.
       Я тогда не все верно поняла – юность всегда торопливо рвется к взрослой жизни, но проповедь бабушки затвердила.
       С началом учебы в консерватории я стала редко ездить в Рязань, а бабушка приезжала в Москву лишь тогда, когда ее вызывал отец. Мама, выйдя на пенсию, начала болеть – жаловалась на сердечные боли, мигрени, бессонницу, и надоедала нам попрёками, что ее никто не любит, и она скоро умрет. Через полтора-два месяца прибывала бабушка и начинала деятельно руководить перестановкой шкафов в холле и переклеиванием обоев в маминой комнате. Охваченные энтузиазмом мы двигали мебель, выбивали ковры и мыли полы. Папа каждый раз воздавал должное древним грекам, придумавшим слово «энтузиазм», что значит - «в нас вселился бог».
       Мама возвращалась к жизни не по дням, а по часам, и немедленно забывала про свои недуги. Трудовой порыв потных масс творил чудеса!
       Бабушка командовала переустройством домашнего очага, стоя в центре событий с неизменной сигаретой в длинном янтарном мундштуке. На мамины просьбы не отравлять воздух в помещении, поскольку не выносит табачного дыма, она грозно отвечала, что выкуривает злых духов, носителей всех болезней – к ладану они, черти, приспособились! Я любопытствовала, зачем мы устраиваем вселенский погром, и бабушка объясняла, что согласно древнеиндийским представлениями все существующее находится в состоянии неизбежного распада, и требует укрепления исходного каркаса, а древние китайцы сформулировали всеобщие принципы гармонии «фонгсой». Следуя им, говорила она, каждое рукотворное строение обладает энергетическим полем, и в доме, где расположение мебели или дверей препятствует течению энергии «ци», присутствует болезнь. Раз невозможно прорубить новые двери в бетонных стенах, нужно заняться шкафами и стульями! Воодушевленные веским научным обоснованием, мы ощущали новый прилив сил для восстановления мировой гармонии в одной отдельно взятой квартире. Папа говорил, что после «перестройки» Горбачева, когда он чуть не сошел с ума от идиотизма нового политического мышления, древнекитайскую реконверсию он переживет.
       Мама выздоравливала, папа следующие полтора года разыскивал, куда подевались черновики его статей и гранки монографии, а я получала возможность спокойно спать по ночам, и не вызывать «скорую помощь», заслышав мучительные стоны мамы.
       В следующие три приезда бабушка заставляла нас перекрашивать стены в коридоре поочередно в синий, зеленый и коричневый цвета, поскольку они способствуют быстрому исцелению. Несмотря на не выветривающийся долго запах краски, мама становилась бодрой и жизнерадостной на следующие двенадцать месяцев.
       Полгода назад, когда мама вновь собралась умирать, бабушка удивила нас тем, что привезла с собой три больших зеркала прямоугольной, круглой и восьмиугольной формы. Два зеркала приехавшие с ней дюжие мастера повесили в маминой спальне, а восьмиугольное – в гостиной. Мама была восхищена вкусом бабушки, а скептик папа все-таки спросил, с какой целью нужно вешать зеркало в простенке, куда и заглянуть можно, только встав на стремянку. Бабушка посоветовала ему не забираться столь высоко во избежание развода и поведала, что зеркала предназначены, не для людей, а для семи уродливых болезнетворных демонов, пришедших к нам из Месопотамии. Увидев свое отвратительное отражение, они тут же перепугаются и убегут! Мама, несмотря на предупреждение, порхала по обновленным апартаментам с фигурными зеркалами, поочередно смотрясь в них.
       Женское любопытство требовало узнать, какие мистические методы лечения бабушка применила на сей раз, переполняло меня. Она не удивилась моим вопросам, и прямо сказала:
       - Болезни моей избалованной доченьки диагностируются просто - неврастения. Ей надо внушать, что они проистекают из внешних причин, чтобы она перестала глотать таблетки. Иногда следует прибегать к такой психологической методике восстановления гомеостазиса, схожей с «эффектом плацебо», когда лечебный эффект достигается верой пациента в действенность магических манипуляций.
       Да, моя бабушка не зря получила степень доктора медицинских наук по специальности психиатрия. Мне захотелось поехать к ней в Рязань и долго-долго рассказывать о своих впечатлениях, но случится это послезавтра, когда не будет репетиций в связи с выходным днем в консерватории.
       - Мне досадно, что она с вами не занималась в полной мере по окончании транзитивного возраста, - сказал полковник Колесников. - Я предполагаю, что причиной были сложные отношения с вашими родителями, главным образом, с мамой. Вы со своими необъятными психофизическими и эмпатическими возможностями горами сможете ворочать!
       Я вторично за время беседы удивилась: похоже, предшествующие душеспасительные повести была только прологом. Все это напоминало вербовку честного гражданина в шпионы из отечественных боевиков эпохи социалистического реализма и сегодняшних бесконечных сериалов про изощренных извергов из сталинской охранки, которые принуждают человека стать доносчиком. Я чуть-чуть показала свои зубки:
       - Пойду к вам, Гранит Артемьевич, с превеликой охотой, когда свой отдел восстановите, и буду эти самые медитации исполнять в скрипичном варианте для доморощенных леших в мундирах. Однако сомневаюсь, что после государственного переворота в тиши Беловежской пущи Борис Николаевич даст вам это сделать, даже когда, наконец, опохмелится.
       - Вы девушка, к сожалению, правы. Офицер ФСБ в отличие от сотрудника КГБ – тяжеловооруженный рыцарь без коня, который грозен доспехами, но совершенно безопасен для противника из-за того, что передвигаться в броне самостоятельно не способен!
       Я засмеялась, увидев, что у полковника Колесникова наблюдается здоровое чувство юмора, которое не встречается у остальных государственных чиновников, которые угодливо берут пример со своего президента, напрочь лишенного этого качества.
       - Милая Марина Валерьевна, - он снова посерьезнел, - у меня к вам будут две не очень обременительные просьбы. Записывать не рекомендую – запоминайте! Письма и записи имеют тенденцию пропадать, чтобы потом быть найденными в другом месте.
       Я ощутила какое-то давление за ушами, и по коже под волосами пробежали мурашки. Сразу стало необычайно легко и покойно. Я впервые ощутила свое тело цельным сплавом, а не составным механизмом, как раньше, где все функционирует по отдельности.
       - Нас интересуют новейшие методики медитации. Два года подряд в Прибалтике приезжие из Нидерландов специалисты проводят семинары, которые получили большой резонанс. Дело в том, что в Амстердаме недавно открылась школа медитации Сат Нам Расайана, опирающаяся на сикхскую религиозную традицию, но структура преподавания данной практики выводит ее за пределы социокультурных рамок. Она фокусируется на тренировке навыков осознанного внимания, релаксации, укрепления нервной системы и балансирование левого и правого полушария мозга, тем самым сближая систему с психотерапевтическими и оздоровительными техниками. Общеизвестно, что многочисленные древнейшие техники расширения пределов человеческого мышления разработаны для вывода бессознательных умственных операций в сознательное созерцание. Важно то, что при различии методик происходящие на клеточном уровне трансформации одинаковы. Мы в этой области заметно отстаем. Многие исследователи уверены, что по потенциалу медиативные достижения превосходят все терапевтические средства традиционной психиатрии.
       Полковник Колесников бросил в мою сторону невеселый взгляд и заключил сухо:
       - Наши телевизионные целители на их фоне выглядят шарлатанами, коими, по моему убеждению, и являются. Принципы медитации нам хорошо известны. Но чтобы получить нужный эффект в коротком временном промежутке, нужно обладать определенными техническими приемами воздействия, будь то конкретный субъект, или небольшая аудитория. Если дело в уникальном таланте проповедника – это одно, а если системная методология – совсем другое.
       Он внезапно вынул из кармана кителя пачку сигарет и спросил разрешения закурить. Старорежимная галантность меня вконец умилила, и я милостивым жестом королевы дала понять, что не возражаю, тем более, что он в своем кабинете. Полковник Колесников с удовольствием затянулся ароматным дымом и продолжал:
       - Не исключено, что речь идет о новом варианте исполнения «эффекта Махариши», - увидев мои недоуменные глаза, пояснил. – Это метод согласования энергии коллективного сознания в единый вектор, некий «пучок ауры» для позитивного изменения чувственной реальности. Пользуясь научной терминологией, выражусь лапидарно, что он заключается во влиянии трансцендентальной медитации на жизнедеятельность немедитирующих людей. Йогическая практика манипуляции этой энергией через дыхательные методики, медитацию и физические упражнения направлены на сохранение здоровья и молодости организма дольше обычного континуума. Эффект назван по имени индийского гуру Махариши Махеш Йоги, который сегодня живет и плодотворно работает в Амстердаме.
       Я захотела узнать, чем знаменит гуру Махариши, но полковник Колесников меня опередил:
       - Глядя на вашу прическу, Марину Валерьевна, я вспомнил, что Махариши был дружен с музыкантами легендарной «ливерпульской четверки», среди которых он, безусловно, выделял Джона Леннона. Летом 1979 года Махариши собрал в пригороде Бостона более двух тысяч человек, ввел их в состояние медитации и потребовал, чтобы они сосредоточились на одной определенной мысли позитивного свойства. В результате количество дорожно-транспортных происшествий в штате Массачусетс уменьшилось на 6,5%, авиакатастроф – почти на 21%, а насильственных преступлений – на 3,5% в сравнении с контрольными данными. Это сообщение появилось во всех мировых печатных изданиях, а в СССР – в журнале «Техника-молодежи». И хотя статистика – самая изощренная форма лжи, я не исключаю рационального зерна в этой информации. Сам Махариши на вопрос газетчиков, в чем секрет его метода, философски ответил: «Смелость, воля, знание и безмолвие - достояние и оружие тех, кто следует по пути совершенствования».
       - Что такое медитация, Гранит Артемьевич?
       Полковник Колесников задумался на минуту:
       - Вы сами в ближайшее время познаете ее безо всяких моих толкований. Ограничусь вольным парафразом индийской притчи. Послушайте, какая прелесть:
        «Однажды Салвахан, правитель Сиалкота отправился в Химатунгу, в центре царства Хунну, что в западном Тибете, где могущественный царь увидел благочестивого человека, который жил на горе. Кожа его была золотистого цвета, а носил он белые одежды. Царь спросил его:
       - Каковы правила твоей веры? Изложи мне их в трех словах, мудрец.
       - Для великого царя я могу выразить их одним словом, - ответил тот.
       - Скажи мне это великое слово!
       - Молчание.
       - А как достичь молчания?
       - Медитацией.
       - А могу я узнать, что такое медитация?
       - Молчание».
       - Надо признаться, Гранит Артемьевич, вы большой мастер объяснять сложные научные термины так доходчиво, чтобы слушатель ощущал себя полным болваном, - рассердилась я, а он улыбался в ответ.
        Здравый смысл подсказывал, что надо отказаться от выполнения такого поручения, но подсознательно почувствовала, что мне оно будет по силам. Я словно пробудилась от многолетней летаргии как спящая царевна от прикосновения губ прекрасного принца. А что произойдет со мной после его глубокого поцелуя, было страшно представить!
       Мой собеседник мгновенно уловил изменения в моем настроении:
       - Вот и договорились. Больших сложностей я не предвижу, и консула тревожить не будем. Вас там тепло встретят наши эмигранты – они опекают каждого приехавшего из России, которые на берегах Северного моря в настоящее время являются редкостью. Руководит русской общиной Цукерман-Сахарова – человек сложной судьбы и незаурядных организаторских способностей. Во время боевых действий в Чечне она, прикинувшись бежавшей без документов из плена комсомолкой-черкешенкой, вышла замуж за командира отряда специального назначения Леонида Петровича Сахарова, получившего по тяжелому ранению инвалидность. Они уехали в Ригу по месту прописки его покойных родителей, а оттуда эмигрировали в Англию.   
        - Простите, Гранит Артемьевич, а кем и чем девица Цукерман была на самом деле? Я имею в виду до замужества, когда ее фамилия стала двойной, - спросила я, без внутренних усилий послушно впитывая оперативную информацию.
       - В Грозном она работала курьером в нотариальной конторе. Полковник Сахаров узнал о том, что она урожденная еврейка, после появления на свет мальчиков-близнецов от британских муниципальных врачей. Они при оформлении акта о рождении предъявили паспорт с ее девичьими метрическими данными, предусмотрительно зашитый ею в трусы, так как нательное женское белье исламские сепаратисты никогда не досматривали. Зачем им дышать миазмами из сосуда греха?!
       - Ай-да, молодчина эта самая Елена Давыдовна! – воскликнула я. – У мадам просто генетическая предприимчивость и жизнестойкость лучших представителей древнего народа Израиля. Не удивлюсь, услышав от вас, что она стала успешным бизнесменом и в ближайшей перспективе затмит барона Ротшильда.
       - Вы правы, хотя до миллиардов ей пока далеко. Источником доходов является автомагазин, который принадлежит ее мужу. Он покупает оптом по цене металлолома российские «легковушки» в Нижнем Новгороде и Тольятти, укрепляет кузова, дополняет комплектацию новой трансмиссией и с большой выгодой продает. Мадам в Эдинбурге открыла центр психологической помощи для русскоязычных мигрантов из Прибалтики. Хорошо бы вам побывать на занятиях по их адаптации, чтобы понять, есть ли там новизна в технологии внушения.
       Полковник Колесников, глянув на мое раскрасневшееся от волнения лицо, - оно у меня горело, - счёл нужным пояснить:
       - Предпринимать самой ничего не надо, плывите по течению и действуйте по интуиции и по наитию – они, повторяю, у вас незаурядные. Скоро вы лично в этом убедитесь, когда я разблокирую ваше подсознание по благоизволению вашей бабушки Анны Петровны. Она с помощью блокады входов в «тонкий мир» хотела оградить вас от психологических конфликтов в школьном коллективе, где детям с необычными способностями приходится несладко. Но об этом поговорим предметно, если вы согласитесь.
       Я утвердительно кивнула – заговор двух заслуженных чекистов меня окончательно заинтриговал. Он пожал мне руку, далеко перегнувшись через массивный стол:
       - Знаете, юная коллега, я не люблю высокопарных речей. Не стремитесь к победе любой ценой и не казнитесь за неудачи. Помните мудрые слова апостола Павла, обращенные к галилеянам: «Если человек угождает людям, он уже не служит Богу». Поступайте так, как велит вам совесть, а не начальство. Оно сменится, а стыд не забудется.
       Полковник Колесников, разом понизив тональность своего воркующего голоса, деловито продолжал:
       - Вторая просьба носит сугубо технический характер. Пять лет тому назад поданный Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии граф Патрик Гордон обратился к заболтавшему все святое перво-последнему президенту Горбачеву с просьбой предоставить ему российское гражданство. Он происходит из детей эмигрантов первой послереволюционной волны. Сейчас старичку за восемьдесят, и он желает быть погребенным в склепе предков на Лефортовском кладбище.
        Я рассмеялась: стариковские чудачества определенно имеют глобальное распространение, - какое имеет значение, где тебя закопают после кончины! Полковник Колесников с укором посмотрел на меня, мол «молодо-зелено!», и вздохнул, подумав, наверное, о своем преклонном возрасте:
        - Вы, возможно, помните, что тогда установилось форменное двоевластие - путаница между полномочиями советского и российского президентов, - и его прошение блуждало по ведомствам как по бесконечному кольцу Мёбиуса. Потом не стало Советского Союза, и все началось сызнова. Узнав о оказии, я поторопил правительствующих бюрократов, и с удовлетворением вручаю вам официальный документ о том, что граф Гордон отныне может считать себя российским гражданином. Разумеется, что бумаги можно было отправить по дипломатическим каналам, но с нашей волокитой Его бывшее сиятельство может и не дожить до долгожданной радости. Миссия является благотворительной – порадуйте ветерана шотландских стрелков, воевавших вместе с нами против нацистов во вторую мировую войну. Если вы решились поработать красным дипкурьером, распишитесь в поручении груза и в получении денежных средств.
       На листе был текст, набранный мелким шрифтом с номерами перед каждым абзацем, а внизу была крупная цифра - 1500. Читать мне не хотелось, и я, механически поставив свою подпись и получив пухлый конверт с банкнотами, поинтересовалась:
       - Это мои командировочные? Солидная сумма для почтальона и заманчивая для переодетых белогвардейцев, которые, если судить по советским боевикам, ночью нападают на дипкурьеров в международных поездах, чтобы похитить секретнейшие циркуляры и золотые червонцы.
       Полковник Колесников нервно передернул плечами и, отводя глаза, невнятно пробормотал:
       - Да, сумма немалая для филантропической акции, но таковы правила. Но вы в Англию летите лайнером «Аэрофлота», а в самолетах орудуют исключительно эпатажные террористы, которые в средствах не стеснены. Такой добычей они не соблазнятся!
       Пакет в запечатанном мелованном конверте с гербом Российской Федерации был небольшим, но увесистым. Я подумала, что ради него мне придется отказаться от пары любимых книг в моей ручной клади.
       Полковник встал, давая мне понять, что официальная часть завершилась. Однако увидев мой порыв подняться с кресла, он качнyл головой и красноречиво указал пальцем на стену. Я поняла, что он не хочет, чтобы дальнейший разговор фиксировался подслушивающими устройствами. Он подписал пропуск и протянул мне листок тыльной стороной вверх. Там была одна фраза «Обождите меня, пожалуйста, на улице у памятника Воровскому».
       Москва томилась в зное. Иконописное лазурное небо с перистыми облаками куполом нависало над холмами державной столицы. Асфальт размяк так, что следы от женских туфелек оставляли в нем глубокие оспины. Вокруг позеленевшего от времени и бесполезности монумента прославленному дипломату тридцатых годов запыленные до макушки деревья просили влаги и чистоты. Я купила мороженное и принялась бродить вокруг памятника – городские власти убрали  чугунные скамейки с улиц, памятуя, как из них сооружали баррикады в октябре 1993 года, пока разрушительные танковые залпы, - не чета холостому выстрелу крейсера «Аврора»! - не возвестили о начале следующей эры в истории многострадальной матушки Руси. У нас ведь все новые эры непременно светлые, а будущее, которое придет при жизни нынешнего поколения, обязательно станет прекрасным! Вот только назначенные победителями враги народа оказываются разных расцветок. Такова уж российская революция: без пушечной пальбы ни одна из них не обходится!
       Но, судя по спазматическим позывам к реформированию страны у каждого внучатого поколения чиновников, получивших дипломы с отличием в провинциальных питомниках для партийных лакеев без отрыва от родительской кормушки, Россия – страна, у которой прекрасное будущее всегда оказывается позади. Исстари известно, что лучшие книги по воспитанию детей пишут бездетные педагоги, а гениальными реформаторами объявляются экономисты со знанием иностранного языка, которые не умеют пользоваться бухгалтерскими счетами, и чересчур говорливые юристы, неосведомленные в истории государства и права. Иного объяснения небывалой разрухе, наступившей после их энергичной преобразовательской деятельности, трудно найти. Если им дать Сахару, у них бы через год песка не осталось!
       «Бабушка диссидентского движения» Валерия Новодворская, наверное, права, говоря, что «нынешний политический режим в России - это стая прожорливых птеродактилей! Вы когда-нибудь видели, чтобы птеродактили что-то создавали? Всё, что они могут - это только расклёвывать и растаскивать!»
       Полковник Колесников неслышно подошел ко мне сзади, когда я уже собралась идти за второй порцией охлаждающих сластей, и извинился за опоздание:
         - Простите, но надо было сдать документы в спецчасть. Пойдемте пообедать в клуб областного управления КГБ: там недурная кухня сохранилась, и хорошее вино осталось, несмотря на циклопические усилия застрельщиков «перестройки» из числа анонимных алкоголиков.
       Мы поднялись недалеко по Малой Лубянке и вошли в дверь без вывески. Солдат при входе отдал честь и заглянул в мой паспорт перед тем, как пропустить нас вглубь здания. Я поняла, что мой отныне старший товарищ Гранит Артемьевич заблаговременно оформил мне пропуск.
      Столик под разросшимся фикусом был накрыт и уставлен кушаньями русской национальной кухни. Я только сейчас поняла, что проголодалась за этот бесконечный день. Полковник Колесников налил мне бургундского, не забыв сказать комплимент, что цвет вина в бокале идеально походит к моим волосам. Себе он налил рюмку коньяку, посетовав с притворным вздохом заядлого гурмана, что врачи бы его осудили за злоупотребление спиртными напитками после инфаркта. Тост был коротким и ёмким – «За наше знакомство и дальнейшее сотрудничество!»
       Я вкусила каждого блюда, как выражалась моя бабушка, называя свой слог рязанскими эвфемизмами великорусского языка. Полковник Колесников почти ничего не ел, пристально следя за мной. Если раньше любой прямой взгляд заставлял меня давиться за столом, то сейчас, наоборот, мне хотелось поглощать еще больше соблазнительных кушаний, совсем не заботясь, как я выгляжу со сторону, хотя раньше это меня волновало. Вдруг меня что-то толкнуло – я зря подписала пресловутое финансовое поручение. Перед глазами как в тумане возник текст с номерами перед абзацами, где в начале каждого было одинаковое словосочетание «Я обязуюсь». Мне подсунули агентурное обязательство, которое принуждало меня безропотно исполнять приказы вышестоящего руководителя. Именно так, поскольку слов «непосредственного начальника» там не было!
       Я с возмущением отодвинула тарелку и испепеляла гневным взглядом полковника Колесникова, потому что не успела прожевать кусок соленой лососины.      
       Он понимающе покачал головой и сказал:
       - Буддисты называют проникающий в сущность взгляд божественным глазом или Дивьячакхус. Древние египтяне считали его всевидящим оком бога Гора и называли «уачет». Европейские оккультисты объявили его «третьим оком». Русский врач Караваев объяснял такое видение пространства действием эпифиза в головном мозге. Он утверждал, что умственная эволюция человека заключена в его нравственном очищении, доброжелательности, любви, претворении в жизнь высоких принципов общинного корпоративизма. Все это, по его мнению, мобилизует защитные силы организма. Таким же образом происходит переключение внимания человека при работе с духовными практиками, медитациями, молитвами. Вы сумели развернуть в сознании вид документа, который даже не читали, и сразу ухватили его суть. Потребность в этом возникла тогда, когда вы полностью сняли физическое напряжение и удовлетворили свои витальные потребности. У вас на первый план вышли духовные потребности и знание того, что в чем-то поступили неправильно. Вы верифицировали неясность силой своей воли и достигли успеха.   
       - Это действительно был вербовочный протокол? – спросила я напрямик.
       - В определенном смысле да, но никаких последствий для вас, Марина Валерьевна, он иметь не будет. Как, наверное, для остальных подписантов! Когда в конце восьмидесятых годов началось повальное бегство интеллигенции от «судьбоносной перестройки» за границу, на Коллегии КГБ решили, что на всех отъезжающих за границу надо иметь компрометирующие материалы на крайний случай, если они встанут на путь антисоветской деятельности. Ваш вариант - простейший из них. Остальным давали лист с симпатическим текстом, под которым был оригинал. Если эмигрант начинал выступать в средствах массовой информации с критикой внешней и внутренней политики Советского Союза, то на свет появлялось его договор о добровольном согласии сотрудничать с нашими спецслужбами. Доказать обратное практически невозможно, и реноме болтуна бывало подорвано окончательно.
       - Конечно, число невозвращенцев тут же значительно уменьшилось, не так ли? – съехидничала я.
       - Отнюдь нет, увеличилось! Просто критиковать порядки в СССР после банкротства аппаратных конвульсий Горбачева стало неинтересно. За высмеивание советских нравов на Западе перестали платить, а шустрые молодчики из команды Ельцина в своем антикоммунистическом угаре заткнули ЦРУ за пояс по всем позициям! Однако подлог по-прежнему практикуется – надо же чем-то заполнять архивы. В данном контексте я с большим уважением к советскому поэту и Нобелевскому лауреату Иосифу Бродскому. Он после высылки из СССР сразу объявил: «Я не позволял себе в России и тем более не позволю себе здесь использовать меня в той или иной политической игре. Твой дом остается родным, независимо от того, каким образом ты его покидаешь. Как бы ты в нем - хорошо или плохо - ни жил. И я совершенно не понимаю, почему от меня ждут, а иные даже требуют, чтобы я мазал его ворота дегтем. Россия - это мой дом, я прожил в нем всю свою жизнь, и всем, что имею за душой, я обязан ей и ее народу».
       - Не понимаю, зачем тогда вы мне подсунули эту подлую бумажку? Параноический приказ давно отставленного от дел командования выполняли? – возмутилась я.
       - Конечно, я обязан так поступать, пока нахожусь при исполнении своих обязанностей. Если можете, извините меня. Однако я во время трапезы снял с вас блокировку, ваша бабушка Анна Петровна назвала код! – и увидел результат.
       Он, как повелось, внезапно спросил:
       - Я знаю, что вы прекрасно разбираетесь в живописи. Как вы относитесь к Николаю Рериху?
       Вопрос был настолько бестактный, что я не стала возмущаться.
       - Николай Константинович не только художник, но и оригинальный мыслитель. Он посвятил осмыслению паранормальных возможностей человека много лет, изучая индийскую космогонию. Ему принадлежит гипотеза о том, что человек является генератором «психической энергии». Рерих писал, что человек эту энергию излучает всегда, но выделяет ее максимум в состоянии стресса. К нему он относил и отрицательные эмоциональные аффекты – недоедание, неустроенность, неуверенность, наконец, физиологический аскетизм. В вашем случае она достигает апогея спонтанно, тогда когда вы испытываете душевный дискомфорт.
       Полковник Колесников, наконец, снизошел до внятных разъяснений:
       - Средневековый врач Парацельс объяснил ваши способности наличием особой жизненной силы, которую он назвал «иллиастром». В Индии ее называют «прана», в Китае – «чи», приверженцы кабалистической теософии – «астральным светом». Барон Карл-Вильгельм фон Рейхенбах в 1852 году после многолетних опытов даже предложил метафизическое объяснение психотронной энергии, которую он называл «одической силой». Он доказал, что психическое поле поляризовано. Однако при проявлении одической силы притягиваются не противоположные полюса, как в электромагнетизме, а одинаковые полюса, то есть подобное притягивается подобным. Так должно быть и в человеческой любви, но семейный подвиг Пьера Кюри и Марии Склодовской-Кюри, к сожалению, редкое исключение из правил. Рано ушедший из жизни английский писатель Дэвид Лоуренс подметил, что родство вкусов и духовных интересов мужчины и женщины редко ведет к сексуальной гармонии, - он улыбнулся, но закончил тему уже на серьезной ноте. - Ученик Фрейда доктор Вильгельм Райх называл психическую силу «оргоном» и считал, что самым мощным полем обладают женщины. Спорить трудно: согласно новейшим подсчетам канцелярии римского папы Иоанна-Павла II по приговору инквизиции было сожжено 155 тысяч человек, из них - 85% женщин. Особенно не везло рыжеволосым женщинам с зелеными и синими глазами. Великий инквизитор Кастилии и Леона Торквемада причислял их к носителям адского огня.
       Он закурил и начал разглядывать колечки дыма, дав мне возможность расправиться с фруктами: нарезанный дольками ананас выглядел очень аппетитно. Я ела и раздумывала, говорить ли полковнику Колесникову о неразрешимой коллизии с моим женихом, коль скоро он намекнул о законе притяжения в браке. Будь, что будет, подумала я, и поделилась с ним проблемой моей сексуальной невостребованности.   
       - Вы, милая барышня, сами давно поняли, что о высоких чувствах тут всерьез говорить не приходится. Я только помогу правильно расставить акценты. У вас сложился творческий союз, где вы – действительный творец, а ваш партнер – лишь исполнитель. Он уловил это случайно, но, будучи человеком наблюдательным и неглупым, использовал ваши паранормальные особенности в своих целях. Своими детскими рассказами вы его вводили в состояние медитации и сначала транслировали ему свои мысленные образы телепатическим образом, потом прибегали к эмпатии и психографии, вселяясь в его оболочку и водя рукой. Для этого не надо самой рисовать, а следует лишь этого, предельно сконцентрировавшись, желать. Вы очень добры, сострадали своему другу, видя его неудачи, и подсознательно помещали человека противоположного пола в свое энергетическое поле. Ему передавалась амплитуда вашей биологической волны, изменялось настроение, темп и тембр говорения, замедлялся метаболизм по женскому типу, и повышалась температура тела, как при половом акте, но невероятно пролонгированном, что имеет место только в женских эротических фантазиях. Вы наблюдали у него повышение температуры, обильное потоотделение, обычно сопутствующее экстатическому состоянию в физиологии, не так ли? В женском подсознании изначально содержатся его параметры, пусть телесно вы оргазма не испытывали никогда. Наступал момент вашего сексуального насыщения и физического утомления, и одновременно партнер терял силы. Правильно ли я восстановил процесс творения каждого живописного полотна?
       Я осторожно кивнула головой: всё, о чем он говорил, было похожим на наше совместное рисование, хотя это слово в доме моего жениха было запретным и пошлым. Выходит, он был честен, когда говорил, что мы – соавторы, и прекрасно понимал мою доминирующую роль! Мне стало по-женски обидно:
       - Гранит Артемьевич, вы хотите сказать, что мой жених никогда не желал меня как женщину? И обещание жениться было его игрой, или намеренным обманом?
       - Наоборот, он страстно мечтает овладеть вами! Иногда желание совокупления доводит его до безумия, и ему стоит немалых усилий сдерживать себя. Но какой художник в здравом уме спит с Музой?! Каждый зрелый мужчина стремится быть умнее Фауста, так и не сказавшего до слепой старости роковых слов «Остановись мгновение, ты прекрасно!» Ваш жених хочет, как рационалист, чтобы вы оставались его вечной Музой, благодаря которой он создает значительные произведения, но для этого следует блюсти вашу девственность, которая охраняет божественный дар. Он поставил карьерные соображения превыше естественных желаний, и это, в конечном итоге, пагубно скажется на его мастерстве. Он превратился в вампира, который существует за счет поглощения вашей психоэнергии, и в одиночестве окажется лишь администратором от искусства, - полковник Колесников презрительно пожевал губами. - Социальная психология условно подразделяет субъектов либо на «людей контекста», либо на «людей сущности». Первые исчезают при смене обстоятельств, мест и интересов. Люди сущности остаются связанными с тобой вне этих границ. Ваш друг относится к первому типу.
       - Это правда, товарищ полковник? – забеспокоилась я. – Неужели в случае неизбежной для женщины дефлорации я навсегда лишусь своих парапсихологических качеств? Страшно подумать об этом!
       - Разумеется, нет, - успокоил он меня. – Это - извечное мужское заблуждение, толкнувшее французского короля Карла VII во время Столетней войны на заклание Жанны д’Арк в огонь английского костра. Маркиза Катрин де Рошель, отчаявшись занять место фаворитки, нашептала ему, что Орлеанская дева потеряла невинность то ли с графом Жаном дю Нуа, то ли с маршалом Жилем де Лавалем бароном де Рэ, и навсегда утеряла свои боговдохновенные качества. Сомнительную правду установил королевский суд: маршала приговорили к публичному сожжению на Еврейском острове за противоестественные пороки, любовные оргии и занятия алхимией. Доносительницу де Рошель неблагодарный Карл VII, однако, лишил дворянства и выслал из Парижа. Поводом стало то, что та по своей воле выступала свидетелем обвинения по делу Жанны. Видно, король испытывал муки совести! - увидев мою растерянность, полковник Колесников по привычке закончил монолог шуткой.- Наш знаменитый писатель Куприн поддался очарованию этого мифа в рассказе «Олеся». Для любого мужчины непорочная девица – это запечатанный кувшин из восточной сказки, и что внутри сосуда — добрый джинн, яд или вино, не узнаешь, пока не откроешь. Риск огромный, а результат неясный!
       Мне стало жаль сановного жениха, но после осознания своего места в нашей биоэнергической связке я больше не смогу выполнять прежнюю ролевую функцию механического генератора художественных образов, цветов и форм. Он пытался сделать донором живую женщину, чтобы как можно дольше паразитировать на моей наивности и доброте.
       Принесли чай с пышными бисквитными пирожными и эклерами. Полковник Колесников налил мне вина предложить выпить за удачу. Я удивилась столь необычному тосту на дальнюю дорогу и попросила объясниться. Он подчинился с прежней добродушной улыбкой:
       - Охотно, милая барышня! Вы заменили мое пристрастие к восточным притчам - в них спрессованная тысячелетиями мудрость. Во время Маньчжурской наступательной операции в августе 1945 года я трудился в СМЕРШе 5-ой армии 1-го Дальневосточного фронта. Когда наши войска стремительно подошли к городу Муданьцзян, противник почел за благо сопротивления не оказывать. В мою задачу входил арест законспирированных активистов Российского фашистского союза в центральном, самом респектабельном районе. В одном из домов обнаружили семью японского железнодорожного начальника Тацука Мияки, где работала по найму русская девушка из дворян. Пока я допрашивал ее, хозяин сидел за столом с небольшой фиолетовой чашечкой, - правильнее сказать, цвета синий кобальт, - полной сакэ и вопросительно смотрел на нас. Я спросил домработницу, с чего он замер как манекен. Она сказала, что он ждет разрешения большевистского офицера, чтобы выпить. Я со смехом приказал опрокинуть чашечку вовнутрь. Японец выпил, сказав длинную фразу вроде нашего тоста. Понятное дело, я заинтересовался, зачем произносить такой торжественный монолог ради маленькой емкости со спиртным, будто перед ним стоял стакан с водкой до краев. Белоэмигрантка перевела содержание его слов. «Явилась богиня Аматэрасу Омиками самураю накануне сражения и позволила ему загадать три заветных желания, чтобы она их выполнила. Воин сказал, что у него есть только одно желание - чтобы ему всегда и во всем везло!»   
       - В умении видеть главное самураю не откажешь! – согласилась я, пригубила бокал и потянулась за пирожным. Рука онемела, и стала сама собой по-кошачьи инстинктивно сжиматься и разжиматься. Я в испуге принялась растирать ее. Полковник Колесников рассмеялся:
        - Сказать, что вы на миг вспомнили, чтобы таким способом блокировать руку? Убийство Григория Распутина!
       Я с усилием восстановила ход своих мыслей: он опять попал в «десятку»! У меня и вправду промелькнула зрительная ассоциация с запоминающимся кинофильмом «Агония» Элема Климова, который недавно смотрела в «Иллюзионе».
       - Ешьте смело, Марина Валерьевна! Распутин умер не от яда. Я объясню, пока будете лакомиться. Пятеро заговорщиков - князь Феликс Юсупов, Великий князь Дмитрий Павлович, бессарабский помещик Пуришкевич, лейб-гвардии Преображенского полка поручик Сухотин и доктор Лазоверт - скупили в аптеках Петрограда столько цианистого калия, которого хватило бы, чтобы отравить пехотную дивизию. По естественнонаучному невежеству они зарядили им такие же, какие перед вами, пирожные и всыпали яд в сладкую мадеру. Распутин быстро употребил и то, и другое и направился в туалет со словами «живот закрутило, где у тебя нужник, Филя?» Тут Юсупов, охваченный ужасом, стал стрелять в спину святого черта и антихриста, как Григория Ефимовича обозвал иеромонах Илиодор, но со страху промахнулся с полутора метров и только контузил старца! Пуля оцарапала ему висок. Просвещенные заговорщики не ведали, что в реакции с сахаром цианиды мгновенно разлагаются и превращаются в безвредное для жизни слабительное средство. Застрелили Распутина во дворе.
       - Скажите, был у Распутина на самом деле дар внушения, или это россказни газетчиков? – спросила я, уписывая за обе щеки пирожные.
       - Безусловно, был! Его дочь Матрёна в Канаде стала дрессировщицей леопардов и выступала с этим уникальным номером по всему миру. Замечу вам, что пятнистые леопарды, барсы и ягуары дрессировке не поддаются, - черные пантеры женского пола являются редким исключением. А дочь Распутина управляла ими одним взглядом!
        У полковника Колесникова можно было учиться педагогике: за пару часов он, словно играючи, преподал мне азы выживания в незнакомой обстановке! Очевидно, каждая его аудиторная лекция ненавязчиво давала курсантам нужные навыки, необходимые для любой операции, исход которой зависит от их знаний, общей эрудиции и находчивости.
       - На всякий случай, Марина Валерьевна, советую на будущее избегать бисквитов, острых, горьких и кислых приправ, сухих вин и закрашенных крепких напитков типа виски, рома и коньяка. Наша прозрачная крепкая водка любую заразу нейтрализует, как спирт с чесноком – холерные вибрионы! В войну удавалось с помощью такого коктейля предотвращать эпидемии в самом зародыше.
       Дальнейший разговор свелся к набору необходимых медикаментозных препаратов для самолечения в приполярной Шотландии. В конце полковник Колесников вручил мне замшевую коробочку. Я открыла ее: там лежал золотой медальон в виде стилизованного человечка с вытянутыми вдоль тела руками и узлом вместо головы.
       - Наденьте, прошу вас, - попросил он. – Это египетский оберег «узел Исиды». Он предохранит вас от всяческих демонов и придаст невиданную силу в трудные минуты. Сзади гравировка демотикой: «Кровь Исиды, сила Исиды и слово Исиды своим могуществом защитят это великолепное и божественное существо и охранят его от того, кто захочет совершить над ним пагубу, что порождена ненавистью». Предупреждая вопрос о деньгах, сообщаю, что это – подарок, поскольку священные амулеты продавать нельзя. Мы с вашей бабушкой Анной Петровной хотим, чтобы вы его носили, не снимая.
        Легенду об Исиде и Осирисе я прочла в рязанской келье моей бабушки, добравшись до трудов Плутарха. Меня увлекла эротическая фабула повести. Когда ее сводного брата и бога плодородия Осириса убил, разрубив на семь частей, коварный бог пустыни Сет, Исида собрала их, но главной для женщины седьмой детородной части не нашла – ее съели рыбы. Тогда находчивая Исида вылепила недостающий фаллос из глины, обожгла на огне для нужной ей твердости и использовала по прямому назначению. Таким путем она оказалась женой Осириса и родила ему сына Гора. Если отбросить мифологический подтекст, это был бы огромный шаг в медицине – в настоящее время протезирование человеческих органов не поднялось до древнеегипетских высот!
       Полковник Колесников, заметив смешинки в моих глазах, торопливо закончил, опять угадав мои мысли:
       - Вы напрасно иронизируете по поводу творческих возможностей Исиды, поставившей своей целью забеременеть от покойника. Сей случай достоин изучения: предполагаю, что она изобрела вакуумный стакан для аспирации спермы.  Легенды свидетельствуют, что она отсосала неким механическим способом яд у бога Амона-Ра, укушенного змеем. Недаром Исида зовется «великой своими чарами, первой среди богов», повелительницей заклинаний и тайных молитв. Я прочту жреческий гимн, обращенный к почитателям богини от ее имени, – он говорит о полифоническом мироощущении женщины:
             «Я - первая и последняя,
              Я – почитаемая и внушающая ужас,
              Я - блудница и святая,
              Я - женщина и девственница,
              Я - мать и дочь,
              Я - лоно матери моей и фаллос моего отца,
              Я - бесплодна, но бесчисленны дети мои,
              Я – жена и та, что не замужем,
              Я - та, кто рожает, и та, кто не вынашивает детей,
              Я - та, кто мучает рожениц, и та, кто облегчает их страдания,
              Я - супруг и супруга,
              Я - мать моего мужа,
              Я - мать моего отца,
              Я - сестра моего мужа,
              Поклоняйтесь мне вечно,
              Ибо я - великодушна и злонравна».
       Я с любопытством вытащила амулет и поискала замочек на цепочке, но не нашла. Полковник Колесников просто объяснил мне ее конструктивную странность:
       - Оппозиционная энергия в случае псхоэнергетической агрессии атакует нейроны на шейном позвонке, именуемый «атлантом», который отвечает за сопряжение полей головного и спинного мозга. Не случайно с глубокой древности люди носят всяческие бусы, а женщины в особенности, так как круг - самая совершенная форма. Атака вредоносной психотронной силы на совершенство – первый акт разрушения защитной ауры субъекта. В круге обычно есть изъян в месте разрыва целостности, и часто человек бывает сломлен с первого удара. Если изъяна не будет, она будет бесконечно циркулировать по замкнутому кольцу, не затрагивая вашего естества. Вы  будете ощущать объем энергетического натиска по температуре нагрева цепочки, и легко опознаете врага по глазам – они будут возбужденными, как у потусторонней твари в американских «ужастиках», - увидев мой испуг, он добавил примирительно. - И запомните, барышня, Пифагор говорил, что счастье всегда находится внутри самого человека. Он не зря много лет учился у египетских жрецов, и у них заимствовал свою теорему. Он поучал: «Всё, что приходит к тебе - ты позвал сам».
       - Понимаю, что буду выглядеть невоспитанным ребенком, но задам личный вопрос: вы женаты, Гранит Артемьевич? Вы с такой симпатией говорили о моей бабушке, что навели меня на определенные матримониальные умозаключения.
       - Так получилось, что я – многолетний вдовец, правда, обремененный тремя хорошенькими и продвинутыми внучками. Я давно люблю вашу бабушку Анну Петровну и, признаюсь, что она отвечает мне взаимностью. Когда я недавно вновь просил ее руки, она в который раз взяла сценическую паузу, чтобы серьезно подумать над моим предложением.
       - Теперь понятно, почему домой уходить не торопитесь, - посочувствовала я полковнику Колесникову и подумала, что я похожа на бабушку не только внешностью, но и вздорным характером: такому дедушке позавидовала бы любая внучка! – Хотите я при случае, навестив бабушку, стану вашим postillion l'amour?
       - Спасибо, Марина Валерьевна, но в ямщике, знающем правила похищения невест, нет необходимости. Ваша бабушка не желает уезжать из Рязани, а для меня в губернском городе должности нет, кроме начальника отдела кадров в университете имени Сергея Есенина, где я обязательно начну писать гекзаметром лирические стихи, или, что гораздо полезнее для здоровья, заместителем директора по качеству продукции хлебозавода № 1! Хлеб из пшеницы, выросшей в пойме речки Прорвы, по-прежнему очень вкусный, как в молодости французские булки, как вы верно успели заметить в начале нашей встречи.
       При расставании он дал мне визитную карточку и попросил разрешения позвонить перед отъездом в Шотландию. Домой меня отвезли на машине с другим офицером, с которым я молчала всю дорогу, чтобы избежать аварийной ситуации.
       Следующий день прошел на подъеме: у меня все ладилось, и, что самое интересное, кожа приобрела бронзоватый оттенок, а мои непослушные тяжелые волосы начали причудливо виться кокетливыми «завлекалочками» на лбу и на висках! Девчонки наперебой интересовались, где я сделала такую удачную укладку и каким шампунем пользовалась. Амулет Исиды, которые они посчитали кулоном, подаренным женихом на счастье, привел их в восхищение, но о цене никто не спросил - ручная ювелирная работа видна любой женщине с первого взгляда.
       Вечером я позвонила в Рязань. Бабушка сказала, что будет рада повидаться, но просила одеться для загородной прогулки и обязательно взять с собой паспорт. Такая просьба прозвучала в первый раз, но я не придала ей никакого  значения.
       Видавшая виды электричка, со скрежетом оттолкнувшись от красно-белой громады Казанского вокзала, двинулась в тихий город моего детства. Она монотонно раскачивалась на рельсах, натужно пыхтя на остановках, а я в такт перестуку колес на стыках вновь и вновь перебирала в уме подробности необычного разговора на Лубянской площади. Мне было приятно знать, что в КГБ, ставшим ФСБ, служат не только иезуиты-следователи и заплечных дел мастера, хотя работники такого профиля там, разумеется, есть, а всесторонне образованные специалисты, преданные своему делу. В полковника Колесникова я влюбилась как старшеклассница в умного пожилого учителя, когда за восхищением его знаниями возраст и недостатки внешности не только отступают на задний план, но оцениваются как знаки особой исключительности.
       Домчавшись на такси до дома бабушки, я взлетела на второй этаж и звонила в дверь, не отрывая пальца от кнопки. Когда она открылась, я, как медвежонок-переросток, обхватила ее сухое тело руками и, повизгивая от счастья, уткнулась носом в макушку. Она выдержала мой очумелый натиск и осторожно выбралась из объятий, шутливо бранясь:
       - Ты мужа таким манером задушись в первую брачную ночь! Мой руки, и пойдем завтракать. Меню спартанское - каша с чаем! Обедать сытно мы будем на пленэре в тиши дубрав.
       За чаем я поведала о моей незабываемой беседе в стенах ФСБ, и предложила свои услуги в качестве свахи для устройства ее семейной жизни с Гранитом Артемьевичем. Бабушка слушала и, на глазах помолодев, лукаво посмеивалась:
       - Раскололся, значит, контрразведчик и всех сдал! Теряет квалификацию старая гвардия: перед красивой девицей спасовал. Немцы галантностью наших оперативников по отношению к прекрасному полу в войну часто пользовались. Его начальники по СМЕРШу генералы Сиднев и Мельников отправили бы лейтенанта госбезопасности Колесникова за такую промашку туда, куда Макар телят не гонял.
       - Но, как я поняла, восхитительные прелести японских агентесс с навыками гейш его не смутили, - встала я на сторону полковника Колесникова.
       - И в этом успел признаться, обелиск гранитный! – бабушка закурила. – Он часом не поделился с тобой воспоминаниями о своих военных приключениях в Анголе? Там он магические обряды вуду обстоятельно изучал для пользы дела; а когда большое дело свершается, туда и женское тело помещается. Командировочный роман в джунглях южной Африки, одним словом.   
       - Баба Аня, в ревности мною ты замечена не была. Это новость, достойная анналов. А если это любовь? Что же ты теряешься? Будет у вас профессорский брачный союз, как у супругов Кюри, - затараторила я потому, что очень хотела, чтобы у меня скорее появился дедушка Гранит Артемьевич, с которым бабушка была бы счастлива.
       - Какой же ты еще ребенок, Малинка! - бабушка называла меня детским именем той поры, когда я еще не выговаривала звук «р». - Люди не похожи на кукол, которых ты замуж выдавала по несколько раз на дню. Брак - мероприятие серьезное, и даже любовники со стажем далеко не всегда уживаются в замкнутом пространстве. Отложим беседу о моем будущем до твоего возвращения из-за рубежа. Чует сердце, что вояж в дальние края коренным образом изменит твою жизнь. Хочу, чтобы ты поехала туда с позитивной программой. Поэтому поедем сейчас к лучшей предсказательнице из известных мне женщин, наделенных этим даром.
       Она критически осмотрела мою модную туристическую экипировку и приказала раздеться.
       - В гипюровых трусиках, кружевном бюстгальтере, джинсах и туфельках ездят жарить шашлыки в компании молодых людей в Толстопальцево для поисков жениха по принципу «У девиц наряд един - возбудим и не дадим! Сначала женись, а потом поглядим!» В рязанских пущах ты с ходу натрешь томные части тела. Надевай-ка холщовые трусы, тренировочные штаны и кроссовки фабрики «Скороход», а лифчик можешь здесь оставить: у тебя и без того грудь стоит торчком! Косынку не забудь повязать – энцефалитные клещи проснулись! И поторопимся на регистрацию – самолет уходит в рейс через два часа!   
        До чего же я похожа на нее складом ума и речи, подумала я. Переодеваясь и чихая от запаха нафталина, спросила:
       - Бабушка, куда мы собираемся в таком обмундировании? На уборку колхозной картошки? Как в старой частушке: вчера мы картофель сажали, агронома уважали, и назавтра всю сожрали, от советского пайка кишки к спине прижало!
       - Не ёрничай: не тебе, барынька, судить о советских продовольственных пайках! – беззлобно в сугубо воспитательных целях прикрикнула на меня бабушка. - Мы с тобой отправляемся к чудесной женщине - твоей бабушке по отцовской линии Марии Васильевне. Ты ее нечасто видела и вряд ли помнишь, поскольку она не любит ездить в Москву по двум причинам. Во-первых, у нее сложные отношения с твоей мамой, которая считает ее вздорной деревенской старухой, а во-вторых, добираться до столицы ей нелегко в силу возраста и многочисленных пересадок в пути. Твой отец редко навещает мать в силу занятости, но зато регулярно посылает ей деньги. Грешна, я стремилась владеть тобой безраздельно, когда родители оставляли внучку на мое попечение. Сегодня настало время восстановить порядок в близкородственных отношениях. Остальное поймешь на месте. Штаны подтяни, а то пупок за версту видно! Ты готова? Тогда берем такси и выдвигаемся в аэропорт Турлатово.
       Аэропорт Турлатово оказался большим травянистым полем с единственным двухэтажным кирпичным зданием с колоннами и диспетчерской вышкой. Внутри размещалась и касса, и медпункт, и зал ожидания и буфет с фикусами в кадках. Самолеты-бипланы Ан-2, - их название я узнала из рекламного проспекта на стенде «Летайте самолетами “Аэрофлота”! Быстро, выгодно, удобно!» - стояли вдали в линейку у забора из проржавевшей железной сетки.
        Я думала, что допотопные «кукурузники» остались только в реквизите киностудии имени Горького для съемок детских и патриотических фильмов. Но, когда мы с бабушкой влезли по шаткой и скрипучей приставной лесенке вовнутрь, в салоне все оказалось очень цивилизовано - 10 миниатюрных кресел в белых чехлах обещали относительное удобство в полете. Воздушное путешествие на таком аэроплане с пропеллером было для меня в новинку, и обещало как минимум перемещение во времени в сказочную страну малознакомой бабушки по отцовской линии Марии Васильевны Львовой.
       Поёрзав с минуту, я с трудом уместила свои евростандартные бедра в кресле у иллюминатора. Бабушка села рядом, по-военному сжавшись в размерах. Видно полетать на таких аппаратах ей пришлось немало! Наш багаж уместился в одном рюкзаке, куда она кроме необходимых женских надобностей положила бутылку французского шампанского и литровую бутылку «спирта питьевого», десяток банок с морепродуктами и несколько пакетов с конфетами всех сортов. Меня особенно умилили разноцветные карамельные «подушечки», обсыпанные кристалликами сахара, которые я обожала поедать на полдник в детском саду.
      Самолет летел непривычно низко и медленно, и мне были видны зелено-голубые массивы лесов «страны синеокой», перечеркнутых проселочными дорогами и речушками, сверху похожими на ручьи, и большие прямоугольники полей желтого и синего цветов - бабушка пояснила, что там колосится лён. Шоссейная трасса, вдоль которой пилоты с полчаса вели машину, ушла в сторону, и внизу протянулась железнодорожная магистраль с игрушечными вагончиками и локомотивами. Селения сверху выглядели натурными макетами, среди которых муравьями сновали люди. Время от времени самолет сильно встряхивало, пока летчик, обернувшись в открытой двери кабины, объявил: «Товарищи пассажиры, просим вас не волноваться. Это – обычные воздушные ямы, - и добавил успокоительную фразу для чересчур чувствительных персон. - Гигиенические пакеты на случай симптомов абсорбирования кишечника находятся в ящике у передней стенки!» Бабушка прыснула смехом в кулачок и предположила, что так, наверное, теперь положено называть рвотные позывы по мировым транспортным правилам.
       Пейзажи за окном приелись, и я решила уточнить, что полковник Колесников имел в виду под «оргоном», упомянув доктора Райха. Бабушка поначалу отделалась емкой характеристикой:
       - Вилли Райх называл себя учеником Фрейда, но вряд ли основоположник психоанализа считал его таковым. Райх утверждал, что большинство неврозов обусловлено не только подавлением естественного сексуального влечения со стороны общества, но и отсутствием сексуального удовлетворения. Как тебе нравятся его выводы: «Человек, способный достигнуть генитального удовлетворения, отличается честностью, надежностью, отвагой и сдержанностью в желаниях», или «Здоровая чувственность и способность удовлетворять свои желания порождают естественное чувство уверенности в себе», или «Сексуальное удовлетворение освобождает человека от оков религии»? Прямо-таки человек коммунистического завтра! Все советские борцы с буржуазной моралью были его апологетами.
       - Ты имеешь в виду Инессу Арманд и Александру Коллонтай, которые словом и личным примером не покладая сил боролись за раскрепощенную любовь пролетариев и колониальных народов под лозунгом «Долой стыд»? – спросила я.
       - Не забудь присовокупить к ним бабу-Ягу Коминтерна Клару Цеткин! Троцкий как-то пошутил над пламенными большевичками, сказав, что в Советской России в отношениях между полами свобода и равенство дополняются не братством, по классической формуле Великой Французской революции, а материнством без отцов.
       Она неожиданно вскипела от негодования:
       - Так происходит и сегодня! Современные либеральные вожди со знанием дела претворяют в жизнь заветы Райха - они их читали. Экономика обрушена, масштабы безработицы такие, что учету не поддаются, годовая инфляция 1200%, зарплаты и пенсии не выплачиваются, нищета повальная, высшее образование стало платным вопреки Конституции – полный коллапс! Зато сексуально раскрепощенная полуголая молодежь радостно танцует и поет на всех углах и крышах. Все у нас теперь, как завещал Райх: «Узаконенная актуализация полового наслаждения приводит людей к смирению и покорности в экономической и социальной сфере». Как молодежь кремлевские попы окрестили – «поколение пепси»? Они счастливы, потому что не видят общественных пороков, ибо любой порок стал нормой жизни. Правильнее называть наших недорослей «поколением мопсов». Тот чрезмерно высокий уровень сексуальности, который задается информационным пространством, деформирует неокрепшую психику, а стариков приводит в негодование вплоть до бессильного отчаяния. Нынешние властители обращаются с людьми, как со стадом животных, жаждущих секса, похлебки и пойла. Мне горько за великую Россию, Малинка! Корабль не тонет, когда он в воде; он идет ко дну, когда вода в нём. Тем, кто придет в Кремль после мздоимствующих и кликушествующих  безбожников, которые называют себя демократами, придется трудно. В Советском Союзе жестокости и глупости было немало, - зачем душой кривить! - но такого презрения к людям я не припомню.
       Мы обе выдержали траурную паузу: только слепой не заметил бы всеобщей деградации жизни в стране после раcпада СССР!
         - Скоро наши горе-реформаторы до образования доберутся, и тогда духовности российской больше не жить! Володя Арнольд, академик, мне поведал, что американцы сознательно борются за то, чтобы народ оставался малообразованным, не интересовался наукой и культурой потому, что это противоречит обществу потребителей. Когда люди начинают интересоваться чем-то другим, кроме модного тряпья, стиральных машин и автомобилей, которые надо покупать каждую месяц новые, тогда они - наихудшие покупатели. А если они приобретают репродукции ван Гога, стихи какие-нибудь, или теоремы доказывать, это для общества потребления вредно. Чтобы такого не было, а к тому же, чтобы население было послушным стадом в руках манипулирующих ими политиков, нужно сохранять не европейскую, а американскую систему образования, которая ничему не учит.
       - Не будь пессимисткой бабушка! Лучше закончи про Райха.
       - Короче говоря, доктор Райх пришел к выводу, что функция поддержания энергетического баланса в человеке возложена на оргазм, во время которого высвобождается избыточная энергия. Секс становится дверью в медитацию. При оргазме, как и при медитации, время как бы останавливается, прекращается деятельность ума, исчезает индивидуальность и даже теряется общая тактильная чувствительность.
       - Бабушка, а что с ним стало, с Райхом? Я немногое поняла из его теории, что к чему, особенно про значение женского оргазма для связи с параллельным миром, но его идеи цепляют за живое. Во всяком случае, ничего подобного слышать не приходилось!
       - Ему американские власти не простили последней книги, где он заявил, что миром управляют «маленькие люди», которые из социальной зависти уничтожают всех отличных от себя, повинуясь стадному инстинкту. Они осудили на смерть Сократа и отравили Александра Македонского, распяли Иисуса Христа и преследовали пророка Мухаммеда, казнили на плахе Мансура аль-Халладжа и сожгли Мигеля Сервета. Такие бездуховные лилипуты разными способами избавились от всех неугодных им гениев и теперь живут в ожидании посланцев инопланетного разума. Их они попросту линчуют в секретных подземельях без шума и гама! Во имя собственной неограниченной свободы маленькие люди требуют права для остальных оставаться рабами, которых  кормят подслащенной химическим сахарином ложью. Сам Райх умер в тюрьме во время «охоты на ведьм» в Америке, которую инициировал сенатор Маккарти - в молодости Вилли увлекался коммунистическими идеями как большинство молодых людей в начале ХХ века. Это было модно! Прости, девочка, я маленько притомилась, - бабушка замолчала и сделала вид, что дремлет.
        Через полчаса Ан-2 начал делать круг, заходя на посадку. Я поняла, что все-таки трусила в полете на хрупком двукрылом самолете, и только тогда, когда он стал подпрыгивать на неровностях некошеного поля и остановился, вздохнула с радостным облегчением.   
       В Подлипках аэровокзал был бревенчатой избой-пятистенком, а зал ожидания располагался на улице в виде трех длинных скамей. Но новые веяния «европеизации» проникли и сюда: за штакетником виднелись разнокалиберные крыши частных таксомоторов. Непонятно, чем мы выделялись среди остальных в похожем снаряжении, но к нам подбежали сразу пятеро крепких мужчин в рыбацких куртках с вопросом, куда женщины собираются ехать. Бабушка однозначно ответила, мы хотим засветло добраться в Барсуки. Их лица солидарно потускнели, и они оставили нас стоять у опустевших скамеек со щербатой бетонной урной в форме ромашки посередине. Я расстроилась, но бабушка ничуть не смутилась и даже подмигнула мне. Наконец, спустя полчаса к нам подошел, прихрамывая, запыхавшийся щуплый человек в истертом кожаном реглане до пят и, переведя дух, церемонно поклонился:
       - Здравствуй, уважаемая Анна Петровна. Прости, что задержался. Письмоносец вышел из строя по техническим причинам: запил, - сама понимаешь, суббота, - и телеграмму мне только что мальчонка ногами с почты доставил. Автомобиль топливом и маслом пришлось по самую пробку заправлять, колеса прокачивать, а это дело спешки не терпит. Это твоя дочка? – спросил он невзначай.
       - Василий Порфирьевич, не говори красиво! Знаешь ведь, что я вдова ветхая, мужчинам неинтересная, и к непорочному зачатию не приспособленная. Марина - моя внучка, прошу любить и жаловать!
       - Вот удивила, так удивила, докторша! Признавайся, где ты ее прятала все эти годы, такую ружаную и ладную девицу? У нас в Рязани сказывают, что рыжий Ерошка или всем хорош, и побед одержатель, или с рождения пьяный дурак, лишь на бабах лежатель. Простите, девушка за сельскую нескладную частушку – так в народе говорят.
       - В Москве она выросла, Вася, чтобы наши окаянные ведьмы не сглазили. Она и в делах умелая, а за победами дело не станет. Давай, загружай нас в свой дилижанс, нас бабка Марья ждет. Багаж подбери, - бабушка повелительно показала взглядом на рюкзак. Василий Порфирьевич легко подхватил его на плечо, и мы пошли к стоянке.
        Одиноко стоящий солидный фаэтон с брезентовым верхом, окрашенный, как самолет, серебряной краской, был еще одной знаменательной приметой далекого прошлого. Таких монстров с рублеными формами и прямым ветровым стеклом я лицезрела только в черно-белых документальных фильмах о героях первых пятилеток. Мои сомнения в возможностях передвигаться на таком агрегате по российским дорогам любого профиля были так явственно написаны на лице, что его владелец начал темпераментно рекламировать его выдающиеся достоинства:
       - Представляю вам, дорогая Мариночка, легковой автомобиль с откидной крышей  ГАЗ-А выпуска 1935 года, бывший в американском девичестве «фордом». Он остался в единственном боеспособном экземпляре и потому снимался в десяти художественных фильмах. Я с ним весь Советский Союз объездил шофером и каскадером. Не волнуйтесь, доедем с ветерком, - я мотор перебираю регулярно. Представляете, этот 40-сильный нижнеклапанный четырехцилиндровый низкооборотный двигатель ГАЗ-11 остается лучшим «движком» для русских просторов, потому что он неприхотлив, прост, тяговит и несложен в починке. Бывает, что, когда бензина нет, заливаю в бак керосин и еду, куда хочу. А проходимость – лучше не бывает! В любую гололедицу он на сорокоградусную, - это я про угол подъема, а не за процент спирта внутри! - горку взбирается, когда все хваленые «тойоты» и «мерседесы» внизу юзят  и жестянку ломают. Двухметровый брод преодолеть ему – раз плюнуть! Сегодня сами увидите, что называется, без прикрас.
       Понятно, что охотничьи рассказы в конце ХХ века, идя в ногу с прогрессом, приобрели технократический контекст. Я поежилась от предстоящих острых ощущений в холодной воде и запоздалой мысли о том, что надо бы, пока не поздно, надеть купальник. В разговор властно вмешалась бабушка, усевшись на переднее сидение:
       - Вот тебе положенные уговором сто пятьдесят тысяч рублей – никак не привыкну к этим трем нулям! Недавно небольшой гонорар получила за книгу, и стала миллионером, как настоящая акула капитализма. А я-то глупая, на войне с его фашистскими адептами сражалась, не жалея сил! Правда, в Европе эти российские новые деньги обмениваются по стоимости бумаги. В свое время Салтыков-Щедрин произнёс фразу, а такое чувство, что произнёс её сегодня: «Это ещё ничего, что в Европе за наш рубль дают один полтинник - будет хуже, если за наш рубль станут давать в морду».
       - Мы, Анна Петровна, сразу к рынку приспособились. Мы эти тысячи по привычке в цену водки переводим. За твои полторы тысячи бутылок сейчас можно усадьбу в деревне починить и дачный домик с резными наличниками соорудить. А ежели твой миллион рублей в нашу валюту перевести….
        - Вася, не трудись считать «поллитровками», а то я старосветской помещицей пожелаю стать! Смущаешь мою безбытную по заветам Достоевского душу соблазнами мирскими! Вам взлет, сталинский сокол!
        - Слушаюсь, командир, - звонко крикнул Василий Порфирьевич, включил стартер, и мы двинулись в дальний путь. Выехав за околицу, он прибавил скорости, и появилась надежда, что последний самодвижущийся музейный экспонат ГАЗ-А доберется до дальних Барсуков еще в этом столетии.   
       Рязанские пейзажи по обочинам навевали есенинские мотивы о «стороне березового ситца», а редкие потемневшие от времени прочные деревенские постройки вызывали и более глубинные реминисценции о временах Куликовской битвы.
       Мы сделали привал через два часа, найдя место на стоянке у площади между старинными торговыми рядами из красного кирпича. Здесь на развалах неунывающие старушки торговали всем тем, что уцелело в чуланах, ларях и сундуках с тех благословенных лет, когда о реформах люди узнавали из передовиц газет, а об их досрочном исполнении – из скупой информации на последней странице о повышении цен «на предметы роскоши». Мы прошлись по базару, что купить рыбных пирогов и ватрушек с домашним творогом. У прилавка с трехлитровыми банками, наполненными янтарной пенной жидкостью, я остановилась в задумчивости. Василий Порфирьевич пришел мне на помощь:
        - Чем торгуете, хозяйка?
        - Квахсом вечерошним. Моя свякра с футора Дупля сбрагила. Не погребуйте, корчик спробуйте! Мужик, ты кого в Рязани стрявал – дочеру али жону? Страмно нанизалася, жадобная. Вержится, что она пужанная, аки за чинок казенки отдатая! Бесприданницу завсегда видно: снизу кукиш, сверху веник, выше пупа - чрезседельник! Будешь грудьми, гузньми и слезьми калым ворочать!
        Бойкая на припевочный язык касимовка меня очаровала своим причудливым диалектом, хотя из ее монолога об участи бесприданницы я не поняла и половины. Придя с покупками обратно, я собралась спросить об этом Василия Порфирьевича, но я пока ходила мыть овощи, он заснул на заднем сидении. Тогда я записала слова местной хранительницы фольклора в том же порядке в блокнот. А квас и вправду был вкусным.
        Чтобы его не будить, мы крадучись ушли к живописным руинам, которые, судя по торчащим огрызкам труб и арматуры, до тотальной приватизации были фонтаном, и сели на единственную уцелевшую скамью. Бабушка закурила:
       - Помнишь ли ты, Малинка, тот случай с собакой в парке?
       - Изредка вспоминаю, бабушка, когда требуется блеснуть в компании какой-нибудь басней. Никто не верит, но все смеются.
       - Пусть смеются, раз им весело. Однако тик у тебя остался на всю жизнь, я много раз наблюдала. Тебя кошачья лапка не очень беспокоит?
       - Нет, при работе со скрипкой она ни разу не проявлялась. Я ее не замечаю, просто немеет рука, будто отлежала.
       - Я объясню, почему эта история не выходит у меня из головы. Получается, что при переходе в психотронное состояние ты становишься левшой. Левша в нашей семье бабушка Мария Васильевна. Гены двух фамилий из разных социальных слоев по невероятному капризу природы соединились в тебе, создав уникальную по своему биоэнергетическому потенциалу матрицу. Такие случаи встречаются, но они документально зафиксированы лишь на переломных этапах социальной эволюции, когда люди стремятся отмечать всё необычайное и сверхъестественное – от примет и видений до чудес. Ветхозаветные пророки Даниил и Иезекииль, Кассандра, Мерлин и Вольф Мессинг являются наиболее яркими носителями таких способностей.
         - Получается, что мы едем в заповедные Барсуки, чтобы совместить в моем поле имманентную силу обеих бабушек. В повседневной жизни я остаюсь Дальской, а, перевоплощаясь в ведьму, становлюсь Львовой. Придется брать двойную фамилию, и отказать законному мужу в патриархальном праве перекрестить меня под свою.      
       Проснувшись, Василий Порфирьевич бодро приказал:
       -  Экипаж, занять места согласно боевому расписанию! Дальше пойдем без посадки.
        Путешествие продолжалось. Чтобы отвлечься от мыслей о нелегкой доле ведьмы, я спросила нашего водителя:
       - Василий Порфирьевич, вы всю жизнь прожили в Касимове?
       Он покивал с неестественной ужимкой, которая должна была подтвердить его органическую связь с сельской средой, но бабушка шутливо толкнула его в плечо:
       - Вася, прекрати изображать из себя механизатора, от широты колхозного сердца пересевшего с крестьянской лошадки на железного коня. Это плохо у тебя получается! Малинка, перед тобой полковник в отставке, в прошлом известный военный летчик. Оставь театральные эффекты твоим работодателям-кинорежиссерам, и расскажи что-нибудь из своего славного прошлого.
       - Да, Мариночка, сознаюсь, что я с трудом приспосабливаюсь к тиши провинциальной. Мы с вашим покойным дедом Дмитрием Владимировичем воевали в Корее с американцами, и однажды ходили в бой ведомыми великого аса трижды Героя Советского Союза Кожедуба. Опуская скучную летопись событий, скажу главное. Когда на маньчжурские аэродромы в Китае стали передислоцироваться из Союза наши экипажи и самолеты, мы в составе звена были откомандированы из Порт-Артура, где находился наш 23-й истребительный полк, в Мукден для отражения возможных налетов противника. Истребители у нас были неплохие, но поршневые - Ла-9. Им было не по плечу тягаться с заокеанскими реактивными машинами и, тем более, сбивать огромные четырехмоторные «сверхкрепости»: наша «крошка» помещалась внутри его крыла! А те нахально тройками заявлялись как по расписанию каждое утро, - то ли аэрофотосъемку производили, то ли дожидались, пока наши новые «миги» скучатся на площадках, чтобы отбомбиться по ним. Опознавательные знаки у нас были китайские и корейские, и вооруженного столкновения с Советским Союзом по формальному признаку не произойдет! А коммунистический Китай на Западе признавать не спешили.
       Проселочная дорога была накатанной и пустынной, как бывает по выходным дням в провинции с приходом лета. Ветер шел верхом, а в лесу царил сонный покой. За звуком мотора птиц не было слышно – они неслышно прыгали по кустам и придорожной траве. Незатейливые дорожные повествования в любой долгой поездке от сотворения мира до наших дней часто приносят больше знаний случайным попутчикам, чем годы обучения в гимназии или средней школе.
        - Мы как-то дежурили в готовности № 2, то есть сидели в сторонке от самолетов и курили в ожидании приказа, как к нам подходит сам Кожедуб в реглане без погон. Он под псевдонимом «полковник Крылов» командовал 324-ой истребительной дивизией. Вскочили, отдали честь, а у самих рты до ушей от радости! Он руки нам пожал, поспрашивал, где воевали, а в конце крепко отругал за то, что не взлетели на перехват Б-29. Ваш дед, который в отличие от меня имел на боевом счету четырех сбитых фашистов, осторожно возразил, что свалить этого гиганта на наших «лавочкиных» невозможно. Кожедуб сказал, что завтра полетит с нами ведущим, и покажет, как надо воевать с американцами. А ему летать было запрещено специальным приказом Сталина!
       - Этой истории я не слышала. Вы были обязаны доложить по команде. Вася, вы не забыли от счастья статью № 206 УК СССР за недонесение о преступлении?! Случись что с народным кумиром, разжалованием в рядовые вы с Димой не отделались бы, - глухо сказала бабушка, и я поняла, что она с нежностью вспомнила о муже. В сердцах она обернулась ко мне, – Пацаны они были, дети малые! Представляешь, Малинка, погибли бы два героя ни за понюх табаку из любви к приключениям, я не вышла бы замуж, и ты бы не появилась на свет Божий. Как у Рэя Бредбери в рассказе «И грянул гром!» - раздавил бабочку, и все пошло иным путем.
       - Ладно тебе, Анюта, ворчать! Слушай, как дело было, - у Василия Порфирьевича горели глаза, он приосанился, как бывает с ветеранами, когда им удается хоть на часок вернуться мыслями в свое героическое время. Я невольно задумалась, о чем мое поколение сможет вспоминать с таким неподдельным восторгом?
       - Кожедуб небрежно за папироской излагает нам план полета. Как сейчас помню, говорит: «Сбить “крепость” можно только веерной атакой сверху всех четырех истребителей при условии поражения одного большого участка корпуса или плоскости. Забираемся на “потолок” и ждем, когда она окажется снизу, а потом строем пеленга падаем на  противника и бьем из всех четырех пушек до упора. Прицеливаться не будет времени, да и незачем! Черт с ними, с пушками, пусть плавятся! Выходим пологим пикированием и - на посадку. Ваша задача, пилотировать так, чтобы удержаться у моего левого крыла – второго захода не будет!»
       - Расскажите, Василий Порфирьевич, подробнее, - я в первом классе мечтала стать стюардессой и летать за облаками, - беззлобно подначила я заслуженного пилота-истребителя.
       - Не буду утомлять вас техническими подробностями, и перейду к главному. Мы с Димой с рассветом готовились и, как у нас говорят, «пеший по-летному» отрабатывали маневры, самолеты трижды осмотрели и перепроверили оружие. Кожедуб пришел со своим ведомым Крамаренко, который как самый опытный среди нас пилот должен быть замыкающим. Когда с радиолокационной станции сообщили о том, что американцы в зоне контакта, мы пошли на взлет. «Скреблись» до 11 тысячи метров минут двадцать на предельной мощности моторов. Вначале было так парко в кабине, что фонари кабин запотели, и мы их открыли, а на высоте 9 тысяч их пришлось закрыть – воздух стал холодным, арктическим! И тут же стекла покрылись инеем – через тысячу опять открыли колпаки. Земноводное состояние: ногам жарко от двигателя, а лицо сводит от стужи. Забрались на «потолок»: самолеты и норовят нырнуть, и поперечно раскачиваются, из патрубков выплевывается черный слоистый дым от несгоревшего бензина, а мы обливаемся потом, - он льет из-под шлемофона на глаза, - непрерывно работая рулями и сектором газа. Обморозились, но удержались в строю. На предельной высоте тяжело: все время ощущаются мерцающие покалывания, вроде тех, что бывают, когда отсидишь ногу. Только покалывания эти больше в голове, в шее и в руках. Создается впечатление, что тебя жалят кончиками игл, но жалят изнутри. Но в общем состояние приглушенное, как бы полусонное. Словно находишься под небольшим наркозом. Вперед все видишь, а сознание лениво, и шевельнуть телом нет желания. Стоит чуть резче повернуть голову, и рассыплются искры вокруг, как из-под карборунда. Показалось, что мы висели над маршрутом не меньше часа, а на деле – всего восемь минут. Смотрю с надеждой вниз, и, наконец, «сверхкрепость» выдвигается под нас как сказочное чудище – кажется, протяни руку, и достанешь. Вижу, как ихние стрелки в башнях жвачку жуют и журнальчики с голыми бабами листают, а верхнюю полусферу не обозревают, как им положено. Кожедуб приказывает «Атака!», и плавненько так, полупереворотом, чтобы в штопор не свалиться, идет вниз, мы - за ним. И каждый из всех четырех стволов – шквальный огонь, пока ни одного снаряда в ящиках не осталось…
        - Василий Порфирьевич, не томи: сбили или нет?! – разволновалась не на шутку бабушка.
        - Ну, если я живой и здоровый, то понятно, что завалили! «Дурында» здоровая зачадила обоими левыми моторами, ушла разворотом в сторону моря с потерей высоты и на шести тысячах метров все десять гордых янки попрыгали с парашютами. Штаб Маккартура потом сообщил, что войска ООН в Корее потеряли самолет Боинг Б-29 из-за технической неисправности, чтобы не дать китайцам повода трубить о «великой воздушной победе над империалистами». Мы обессиленные сели на своих закопченных самолетах, Кожедуб пальчик к губам приложил и убежал. Нас ребята на руках качали, начальство дивизионную летно-практическую конференцию провело по изучению передовой тактики боя, и ваш дед, Мариночка, отдувался за Ивана Никитича, так как командиром звена являлся он. Наградили нас орденами Красного Знамени и представили к внеочередным званиям. Двоим товарищам, на чьих машинах ушли в бой Кожедуб и Крамаренко, дали по Красной Звезде, чтобы помалкивали – в штабе авиабазы прекрасно знали, кто всю кашу заварил. Лётная солидарность и взаимопонимание – вещь прочная, и не такие испытания выдерживала! Нам было стыдно на чужих лаврах почивать, а Кожедуб, как назло, на целый месяц в Москву улетел. В общем, извелись православные русские души от покаяния, пока он не вернулся.
       Я слушала и зачем-то ставила себя на место деда, которого никогда не видела, чтобы спросить, зачем было переживать? Сегодня не то, что приписывать себе чужие победы, красть открытия, идеи и целые заводы друг у друга считается наивысшей заслугой любого нового русского нувориша!
       - В общем, по возвращению Кожедуба мы пробились к нему с коньяком, чтобы посыпать головы пеплом. Он хохотал от души, слушая наши покаяния, и подвел черту: «Парни, вы цены себе не знаете - один без вас я ничего бы не сделал! Ну, подумайте, какие вы отличные летчики, если без единого тренировочного полета, выполнили все так слажено и легко, словно мы давно слетались! План планом, но без способных исполнителей он гроша ломаного не стоит. Вы награды честно заслужили, носите! У меня орденов и так в избытке. Я за вас радуюсь, черти полосатые, за настоящих русских летчиков, которые, если прикажут, на “кукурузниках” врага захороводят до потери сознания и в землю вгонят».  А мне, шутит, надо было размяться от генеральских диванов. Моего командира и вашего деда, Мариночка, после этого знаменательного события отправили исполнять обязанности заместителя начальника Рязанского авиационного училища, чтобы в соответствии с должностью смог и квартиру получить, и к экзаменам в академию имени Жуковского подготовиться. В Рязани, считаю, Дима одержал главную победу – женился на самой красивой и до потрясения умной девушке Аннушке Дальской. С профессией летчика он распрощался, и стал незаурядным инженером и ученым.
       - Василий Порфирьевич, вы потом еще с Кожедубом встречались? – спросила я.
       - Я воевал, - правда, уже на реактивном самолете МиГ-15, - до 1952 года, и видел Ивана Никитовича много раз. Под его началом наши ребята 12 апреля 1951 года уничтожили в одном бою 13 хваленых «сверхкрепостей» и 6 истребителей Ф-86 без своих потерь. Кожедуб, наплевав на высочайший приказ, так и летал инкогнито в бой всю войну с китайским позывным Ван Си, и сбил 17 самолетов противника. Кому и как они записывались на боевой счет, и фиксировались ли вообще, не знаю. Известно, что однажды его сбили, и он спасся на парашюте. Удивительный человек и летчик замечательный – от господа Бога!
        - Вы потом встречались с моим дедом? - поинтересовалась я.
        - Конечно! Дима работал с Королевым во время строительства космодрома в Байконуре, а я, в то время майор с дипломом, командовал сводной авиационной группой воздушного прикрытия объекта.
        - Вы и Королева близко знали? – восхитилась я.
        - Да, мне приходилось быть его личным пилотом во время строительства стартового стола для запуска ракет и секретного города «Ташкент-900» для научных и инженерно-технических работников. Главный конструктор вникал во все мелочи: от качества огнеупорного кирпича и бетона до бурения артезианских скважин для местного водопровода, сам утверждал проекты трехэтажных жилых домов с отдельными квартирами для постоянного персонала космодрома, даже с планировкой и породами деревьев городского парка заморачивался! У него был личный самолет – лайнер Ту-104 со своим экипажем, но для инспекции строительства он предпочитал курьерский четырехместный одномоторный самолет Як-12. Он мог сесть на любом «пятачке», и взлететь хоть с песчаной, хоть с травянистой площадки.  Командование назначило «воздушным извозчиком» меня, и мы много сотен километров с Королевым вдвоем налетали.
        - Вы с ним о многом говорили?
        - Сергей Павлович не отличался разговорчивостью. Он предпочитал больше слушать собеседника, особенно того, кто побывал на настоящей воздушной войне. Говорил в основном я, отвечая на его вопросы о боях в Корее – все-таки он начинал конструкторскую деятельность с ракетного истребителя! Я любопытствовал, почему Генеральный конструктор все вопросы решает сам - у него же целый штат управленцев? Королев отшучивался ссылкой на мнение выдающегося русского математика Лобачевского: «Я такого мнения, что у нас хороших управителей нет, что это сословие совсем в России не существует, что люди, которые в таких должностях находятся, ни к чему не способные. Они выбирают такого рода занятия, где их невежество после крестьян не так заметно, но что всего хуже, это бывают люди из разбора бессовестных и бесчестных». Сталину, говорил, приходилось постоянно расширять кругозор, читая научные монографии по металлургии, машиностроению и вооружению, чтобы лично разбираться в проблемах строительства современной армии - наркомы, пришедшие из революционной стихии, часто командовали тем, в чем плохо разбирались. Один нарком авиастроения Моисей Каганович чего стоил: до конца дней своих говорил «буплан» вместо биплан, а двигатели разделял на «острые», жидкостного охлаждения, и «круглые», то есть воздушного охлаждения! Но жил он привольно - с барским размахом, ни в чем себе отказывая. Накануне войны, когда НКВД начало расследовать его личные делишки, он застрелился от страха, и старший брат в Политбюро не смог помочь.
         - Я читала недавно его биографию: Королев, оказывается, был репрессирован, - похвасталась я.
        - Да, и «ежовские лейтенанты», бравые следователи НКВД, сломали ему челюсть на следствии! Как-то мы из-за грозы сели на военном аэродроме на Балхаше, где провели почитай сутки без сна в ожидании погоды, и он завидовал мне, что способен грызть вяленую баранину. Само собой началась беседа о том, как он получил лицевое увечье, а за ней потянулась ниточка к скупой истории его тюремных мытарств.
        - Почему его не расстреляли, как других военных вроде Тухачевского?
        - Он объяснял это тем, что, во-первых, ему повезло, а во-вторых, тем, что он не признался под пытками, что иностранный шпион.
        - Вася, я не поняла ни первой, ни второй причины, - вмешалась бабушка, которая также увлеклась рассказом.
        - Передаю то, что запомнил. Когда Королева арестовали, авторитет всесильного наркома Ежова был подорван. Ставший секретарем ЦК ВКП(б) Берия пришел в ужас от порядков, царивших в НКВД. Он допросил осужденного в январе 1937 года по делу Параллельного троцкистского террористического центра Карла Радека, урожденного Собельсоном, и выяснил, что тот был любовником жены Ежова любвеобильной Гени Хаютиной - в девичестве Суламифи Файгенберг, - попеременно делившей ложе и с писателем Михаилом Шолоховым, и с поэтом Осипом Мандельштамом, и с академиком Отто Юльевичем Шмидтом, как говорится, на постоянной основе, позже неопровержимо уличенной  контрразведчиками Разведуправления РККА немецкой шпионки. До суда Военной коллегии дело не дошло потому, что заботливый муж Ежов передал ей в тюремную больницу яд.
          - Большой ценительницей творческого потенциала гениев была жена Ежова! Что называется, его вкусила и впитала, - пошутила я, заслужив укоризненный взгляд бабушки.
      Василий Порфирьевич не заметил моей реплики:
          - В ходе вторичного дознания Берия выяснил у Радека, что и сам «железный нарком» состоял в гомосексуальной связи с одним из организаторов убийства царской семьи Голощёкиным, который Вайнштейн. Сталин презирал половых извращенцев, и Ежова освободили от должности Председателя Комиссии партийного контроля, но взамен назначили по совместительству наркомом водного транспорта. И если Сталин в предыдущие два года дважды в месяц принимал того с докладом, то теперь отказывал во встречах. Ежов понял, что его карьера наркома внутренних дел близится к закату, стал реже бывать в Москве и рьяно занялся речным судоходством, а его ретивые подчиненные вспомнили о Конституции 1936 года. Там на предварительное следствие отводилось 48 часов, и если задержанный не сознался в шпионаже, то есть по факту отказа являлся полноправным советским гражданином, то дальше им занималась прокуратура. Этих двух суток хватило, чтобы сломать Королеву челюсть!
        - «Не власть портит людей, а, наоборот, - самые испорченные люди больше всего тянутся к власти!», говорил Сталин, - вздохнула бабушка.
        - Что же было дальше? – задыхалась я от любопытства.
        - Королева осудили за «за нецелевое расходование государственных средств» и приговорили к 10 годам лагерей. Но НКВД уже возглавил Берия, его сняли с этапа в Новочеркасске и вернули в Москву, где с ним встретился лично Сталин и беседовал более двух часов. Дальше он не распространялся. Я задал вопрос, верны ли слухи, что он был на Колыме на золотом прииске Мальдяк – там в списке есть з/к Королев? Он улыбнулся: «Мало ли в большой России Королевых! Так надо было: в Германии меня хорошо знали - как-никак служил заместителем начальника Ракетного НИИ! - и я полтора года работал в закрытом КБ-28 у Туполева инкогнито без права переписки». В 1944 году с него была снята судимость, Королева наградили орденом «Знак Почета» и присвоили воинское звание инженер-подполковника.
        - Какой же он «враг народа», если только казенные деньги расстратил? - изумилась я.
     Тут вмешалась бабушка:
        - Малинка, это слово приобрело политический оттенок только благодаря болтовне Хрущева. В статье 131 Конституции СССР 1936 года прямо говорится: «Каждый гражданин СССР обязан беречь и укреплять общественную, социалистическую собственность, как священную и неприкосновенную основу советского строя, как источник богатства и могущества родины, как источник зажиточной и культурной жизни всех трудящихся. Лица, покушающиеся на общественную, социалистическую собственность, являются врагами народа». Врагами народа считались вредители государственного имущества разного пошиба, денежные аферисты, спекулянты и крупные уголовники, которые, как подпольный миллионер Корейко, вагонами воровал.
       - Василий Порфирьевич, а какова дальнейшая судьба Ежова? - не отступала я.
       - На январском Пленуме ЦК ВКП(б) 1938 года было принято постановление, подготовленное Маленковым по заданию Политбюро, «Об ошибках партийных организаций при исключении коммунистов из партии, о формально-бюрократическом отношении к апелляциям исключённых из ВКП(б) и о мерах по устранению этих недостатков». Ежов не внял, и его падение началось в июле 1938 года, когда он арестовал и расстрелял заместителя Председателя Совнаркома Молотова Власа Чубаря. Такие решения с 1926 года принимались только коллективно «руководящей тройкой» в Политбюро - подписи одного Сталина на резолюциях никогда не было: это поздняя «перестроечная» подделка! До 1934 года их визировали Сталин, Молотов и Киров, а после убийства 1-го секретаря Ленинградского обкома в декабре 1934 года, третью подпись ставил Каганович. За самоуправство Сталин сделал Ежову строгое предупреждение. Не подействовало! И тогда 23 ноября его вызвали к Сталину, где находились Молотов и нарком обороны Ворошилов. Дело в том, что звание Ежова «Генеральный комиссар государственной безопасности» соответствовало маршалу Советского Союза, и присутствие Ворошилова являлось иерархической необходимостью. Он был вынужден написать заявление об уходе «по собственному желанию».
       - Ежов присутствовал на XVIII съезде партии в марте 1939 года как член Счетной комиссии, - заметила бабушка.
       - Видимо, после съезда его и арестовали, - согласился Василий Порфирьевич. - Ежов, как в свое время Тухачевский, писал показания собственноручно - «спецсредства к нему не применялись». Он признался, что был завербован в 1934 году польской разведкой, причём подробно - кем, где, и когда. Его задачей было уничтожение и дискредитация писателей, перспективных учёных, военных, номенклатурных работников, внедрение на их места «нужных врагам людей», и организации заговора с целью свержения Сталина.
     Бабушка его перебила:
        - На читательской конференции в Доме литератора в 1961 году Шолохов рассказывал, как по приказу Ежова член Коллегии НКВД Евдокимов приезжал его арестовывать. Местные чекисты предупредили писателя, и он уехал прямо на прием к Сталину. Весь партийный и советский актив в станице Вешенской отправили в Лефортовскую тюрьму, когда из Кремля их приказали немедленно освободить и извиниться. «Евдокимов ко мне приходил два раза и требовал санкции на арест Шолохова за то, что он разговаривает с бывшими белогвардейцами, — говорил Сталин в 1938 году, во время встречи с Шолоховым и выпущенными из тюрьмы вешенцами. — Я Евдокимову сказал, что он ничего не понимает ни в политике, ни в искусстве, ни в жизни».
    Василий Порфирьевич вежливо кивнул ей на это:
      - Поэтому «разбирательство» с заговорщиками Ежов начал с ликвидации тех военачальников, кто знали об его участии в заговоре - Тухачевского, Якира, Уборевича, Корка, Эйдемана, Фельдмана и Путну! Кстати, арест его самого был произведен по настоянию руководства Разведывательного управления Красной армии, имевшего оперативную информацию от резидентов в Испании, Италии, Франции, Чехословакии и Германии. В последнем слове на суде Ежов заявил: «Я почистил 14 тысяч старых чекистов. Но моя вина заключается в том, что я мало их чистил. У меня было такое положение. Я давал задание тому или иному начальнику отдела произвести допрос арестованного и в то же время думал: ты сегодня допрашиваешь его, а завтра я арестую тебя. Кругом меня были одни враги народа, мои враги. Везде я чистил чекистов. Не чистил только в Москве, Ленинграде и на Северном Кавказе. Я считал их честными большевиками, а на деле получилось, что я под своим крылом укрывал диверсантов, вредителей, шпионов и других мастей врагов народа». На курсах марксизма-ленинизма в 1930 году его однокашниками были Надежда Аллилуева, жена Сталина, Полина Жемчужина, жена Молотова, Ида Авербах, жена заместителя председателя ОГПУ Ягоды, Лев Мехлис, будущий начальник ГлавПура РККА, и Никита Хрущев, где сдружились. Они все не раз говорили, что Ежов являлся убежденным троцкистом и готовил государственный переворот. Не случайно при нем в НКВД служили в своем большинстве евреи, закончившие только религиозные школы «Хедер» при синагоге, где они наизусть заучивали Талмуд, и знали немецкий язык, сходный с идишем. Кто-то из приятелей припомнил, что в пьяном виде Ежов однажды прямо заявил, что первым человеком в области и крае должен быть начальник управления НКВД, а не партийный назначенец: «Кто такой первый секретарь обкома - сегодня он первый, а завтра мы его к стенке!» Тем не менее, расстреляли Ежова не за троцкизм, а как «агента четырёх иностранных разведок» через год, 4 февраля 1940 года. Уинстон Чёрчилль тогда написал в дневнике: «Главную роль в создании системы большевистского террора сыграли евреи и еврейки, засевшие в верхушке ЧК».
       - Вася, ты забыл о еще одном серьезном предупреждении Ежову. В газете «Правда» весной 1938 года была опубликована статья Генерального прокурора Вышинского о том, что шустрые следователи НКВД для улучшения отчетности сфабриковали дело о террористическом заговоре пионеров с целью убийства Сталина! Испуганные зрелищем пыток дети стали оговаривать друг друга, и были приговорены к лишению свободы по статье 58/3. Вышинский потребовал от наркома незамедлительной проверки порядка ведения следствия и соблюдения норм прокурорского надзора. Ежов его просто обхамил при Сталине, и дело не пересмотрел! - в яром негодовании воскликнула бабушка.
      Она спустя минуту взяла себя в руки:
         - В действительности, в период «ежовщины» было физически уничтожено более 15 740 сотрудников ВЧК-НКВД! Он погубил лучшие кадры чекистов, их «золотой фонд», воспитанный Дзерджинским и Менжинским, оставив своих выкормышей - палачей и садистов, которые ни на что путное не годились в оперативном отношении! Их пришлось «вычищать» Берии, но к началу войны мы все равно не успели воссоздать полноценный аппарат ведомства! Общая численность работников НКВД к 1 января 1940 года составляла всего 32 163 человек, из них аттестованных, то есть имевших персональные звания, было 21 536 чекистов. Только в гитлеровской Германии против нас действовало более 60 тысяч опытных разведчиков и контрразведчиков абвера и ведомств СД! Кстати, Хрущев, поддержавший выдвижение Ежова на руководящую работу, в своем Закрытом докладе ХХ съезду КПСС поэтому только вскользь упомянул Ежова: «Мы обвиняем Ежова в извращениях 1937 года и правильно обвиняем. Но надо ответить на такие вопросы: разве мог Ежов сам, без ведома Сталина, арестовать, например, Косиора? Нет, было бы наивным считать это делом рук только Ежова. Ясно, что такие дела решал Сталин, без его указаний, без его санкции Ежов ничего не мог делать». Зато имя Берии он полоскал бесконечно долго!
         - Я запомнил кое-что шизофреническое из судебного приговора: «В 1941 году Берия предпринял втайне от Советского правительства попытку установить прямую связь с Гитлером, предлагая уступить Германии Украину, Белоруссию, Прибалтику, Карельский перешеек, Молдавию и Буковину. Ценою территориальных уступок и порабощения советских людей, он добивался предательского соглашения с Гитлером. Берия с помощью своих соучастников пытался открыть врагу перевалы через Главный Кавказский хребет, что должно было по преступному замыслу заговорщиков привести к иностранной оккупации Закавказья и передать в руки империалистических государств бакинскую нефть. Берия совершил изнасилования 700 женщин, в том числе несовершеннолетних». Я ему даже позавидовал - стольких баб сношал, и одновременно находил силы и время шпионить для Гитлера! - развеселился Василий Порфирьевич.
           - Вася, при девочке такие выражения! - пожурила его бабушка. - Идея представить Берию сексуальным маньяком была впервые озвучена на Пленуме ЦК КПСС в июле 1953 года, когда он был, вероятно, по-быстрому расстрелян - на суде в декабре была инсценировка. Секретарь ЦК партии Шаталин, который, как он утверждал, делал обыск в служебном кабинете Берии, нашел в сейфе «большое количество предметов мужчины-развратника». Охранник Берии Саркисов вслед за ним поведал о многочисленных связях того с женщинами. Естественно, никто этого не проверял, однако сплетня была пущена и пошла гулять по стране. «Будучи морально разложившимся человеком, Берия сожительствовал с многочисленными женщинами» – записали следователи в «приговор». Есть в деле и список 700 любовниц, который полностью, до одной фамилии, совпадает со списком женщин, в сожительстве с которыми был обвинен арестованный за год до того начальник личной охраны Сталина генерал Власик. Это был всего-навсего список его «дамской секретной агентуры». Жена Берии Нина Теймуразовна на допросе заявила: «Удивительное дело - Лаврентий день и ночь был занят работой, когда ему было иметь дело с легионом из этих 700  женщин?»
         - Bullshit! - автоматически выругалась я по-английски, но, увидев, что собеседники не поняли, перевела. - Бычий понос, или бредятина по-нашему! Есть такое понятие — испанский стыд: это когда отвратительные вещи сделал Хрущев, а стыдно почему-то мне.
         - На пресловутом суде немалая часть обвинения была построена на происхождении жены Берии, до замужества Гегечкори. В выступлении Генерального прокурора Руденко прозвучало, что она была племянницей бывшего министра иностранных дел меньшевистского правительства Грузии Ноя Жордании, одного из организаторов контрреволюционного мятежа в Грузии в 1924 году. Он якобы завербовал во время мирных переговоров в городе Чиатури Берию, тогда начальника Оперативного отдела ГПУ Закавказской федерации, в качестве резидента французской разведки, а затем беспрепятственно эмигрировал в Париж. Этот факт будто бы убедительно подтверждал, что Берия вплоть до «ареста» 26 июня 1953 года поддерживал с Жорданией личную нелегальную связь и передавал государственные тайны! Чушь полнейшая! Вернемся, однако, к Ежову.
         - Нет, Аня, не забыл о нашумевшем «пионерском деле» - они признались, что должны были убить Сталина и Ворошилова, когда по новой традиции вбегут на трибуну Мавзолея во время первомайской демонстрации в 1937 году, чтобы приветствовать любимых вождей в обмен на коробку шоколадных конфет! Я долго хранил передовицу «Пионерской правды» с панегириком «железному наркому» Ежову: «Гнусные изменники родины, враги народа хотели сделать так, чтобы в нашей стране к власти вернулись помещики и капиталисты. Это им не удалось! Советская разведка размотала клубок преступлений и предательств врагов народа - троцкистов и бухаринцев. Она разгромила и уничтожила презренную фашистскую банду Тухачевского. Вот почему беспредельна любовь народа к советской разведке, которая выкорчевывает, уничтожает, выжигает каленым железом троцкистско-бухаринских шпионов и убийц, охраняя благополучие, мир и счастье советского народа, нашей родины. Каждый честный гражданин нашей родной страны помогает НКВД выявлять врагов народа. Сила НКВД в том, что его поддерживают миллионы. Спасибо, Ежов, что, тревогу будя, стоишь ты на страже страны и вождя!» Если позволить нашей разнокалиберной бюрократической номенклатуре нарушать законы в исключительных обстоятельствах, она будет намеренно создавать эти самые исключительные обстоятельства, чтобы их нарушать.
        - Неужели пионеров расстреляли? – похолодела я.
        - Упаси Бог, Малинка! – вскинулась бабушка. - По Уголовному кодексу РСФСР, продублированному в аналогичных актах союзных республик СССР, согласно 22-й статье запрещалось применение высшей меры наказания к лицам до 18 лет и к беременным женщинам! К осужденным детям применили «меры социальной защиты медико-педагогического характера» то есть отправили на перевоспитание в трудовую колонию сроком на 5 лет, где они продолжили обучение в средней школе. Много шума на Западе вызвало постановление ЦИК и Совнаркома от 7 апреля 1935 года, где порог юридической ответственности снижался до 12 лет. Известный французский писатель Ромен Роллан даже беседовал об этом со Сталиным. Сталин ответил, что «этот декрет имеет чисто педагогическое значение. Мы хотели устрашить им не столько хулиганствующих детей, сколько организаторов хулиганства среди детей. Надо иметь в виду, что в наших школах обнаружены отдельные группы в 10—15  хулиганствующих мальчиков и девочек, которые ставят своей целью убивать или развращать наиболее хороших учеников и учениц, ударников и ударниц. Были случаи, когда такие хулиганские группы заманивали девочек к взрослым, там их спаивали и затем делали из них проституток. Были случаи, когда мальчиков, которые хорошо учатся в школе и являются ударниками, такая группа хулиганов топила в колодце, наносила им раны и всячески терроризировала их. При этом было обнаружено, что такие хулиганские детские шайки организуются и направляются бандитскими элементами из взрослых. Понятно, что Советское правительство не могло пройти мимо таких безобразий. Декрет издан для того, чтобы устрашить и дезорганизовать взрослых бандитов и уберечь наших детей от хулиганов А могли ли мы дать разъяснение в том смысле, что этот декрет мы издали в педагогических целях, для предупреждения преступлений, для устрашения преступных элементов? Конечно, не могли, так как в таком случае закон потерял бы всякую силу в глазах преступников».
         - Выходит, мы имеем дело только с тшательно продуманной пропагандисткой акцией Сталина? - захотел уточнить Василий Порфирьевич.
         - Разумеется, так и было задумано! Постановление гласило, что «несовершеннолетних, начиная с 12-летнего возраста, уличенных в совершении краж, в причинении насилия, телесных повреждений, увечий, в убийстве или в попытках к убийству привлекать к уголовному суду с применением всех мер уголовного наказания, а лиц, уличенных в подстрекательстве или в привлечении несовершеннолетних к участию в различных преступлениях, а также в понуждении несовершеннолетних к занятию спекуляцией, проституцией и нищенством — карать тюремным заключением не ниже 5 лет». Во-первых, по всем указанным статьям, максимальное наказание для них было не более 10 лет - даже за умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах! - следовательно, никакой расстрел детям-преступникам не грозил, в том числе, и при назначении судами максимально возможного наказания. Во-вторых, поскольку в те времена наказание в виде тюремного заключения по тяжести расценивалось в два раза серьезнее, чем заключение в лагеря, то взрослые за простое вовлечение детей в преступную или антиобщественную деятельность наказывались жестче, чем за умышленное убийство. Уже по этому видно, что Постановление от 7 апреля 1935 года направлено не против детей, а против их взрослых растлителей.
      Мы с Василием Порфирьевичем с нетерпением ждали, пока бабушка вставит сигарету в мундштук и закурит:
        - Действительно, вину за убийство опытные преступники обычно заставляли взять на себя малолеток: «Мне "вышка", а ты посидишь несколько лет, ума наберешься». А когда вышел закон о расстреле с 12 лет, то поступать таким образом стало «не по понятиям» - подставил вместо себя ребёнка! За такое уркаганы и жиганы могли на сходке уголовников спросить, «как с гада». И ни один ребенок не был расстрелян по этому закону - все отделались либо условным сроком, либо специнтернатом! Высшая мера была применена к лицу до 18 лет лишь однажды. В 1940 году был громкий открытый судебный процесс над Владимиром Винничевским, который изнасиловал в извращенной форме и убил заточенной отверткой 8 девочек и мальчиков в возрасте от 3 до 5 лет - остальные 10 жертв были искалечены, но к счастью выжили. Он был приговорен к расстрелу, хотя общественность требовала повесить его на Лобном месте в Москве с фанерной доской на груди со словами «Это не человек, а бешеная собака». Правда, в 1937 году  расстреляли четырех отъявленных рецидивистов - Анатолия Плакущего, Александра Петракова, Ивана Белокашина и Михаила Третьякова, и им было якобы по 17,5 лет согласно анкетам, составленных только на основании их слов. Паспортов у них при аресте не было, как у всех «воров в законе», а несовершеннолетние обряд «крещения в законников» в местах заключения никогда не проходили! Скорее всего, если судить по биографической блатной татуировке, всем исполнилось на самом деле по 20 лет.
      Бабушка вдруг рассмеялась:
          - Между прочим, Сталин и Вышинский припомнили «пионерское дело» Ежову. В приговоре Военной коллегии кроме всего прочего говорилось: «подготовляя государственный переворот, Ежов готовил через своих единомышленников по заговору террористические кадры, предполагая пустить их в действие при первом удобном случае. Ежов и его сообщники Фриновский, Евдокимов и Дагин практически подготовили на 7 ноября 1938 года путч, который, по замыслу его вдохновителей, должен был выразиться в совершении террористических акций против руководителей партии и правительства во время демонстрации на Красной площади в Москве». Начать должны были террористы из пионеров!
          - Говорят, гитлеровцы активно использовали русских детей для диверсий в нашем тылу. Это правда? - поинтересовался Василий Порфирьевич.
          - Да, и особенно в конце войны, когда они отступали. На удивление легко мотивировались девочки. Их в фашистских разведшколах прилично кормили, одевали, учили политесу, демонстрировали цветные кинофильмы с Марикой Рёкк и обещали после выполнения задания отвезти в Германию богатыми невестами. Только в полосе нашего 1-го Украинского фронта мы отловили с поличным 43 девочки и 11 мальчиков, которые должны были отравлять колодцы и минировать железные дороги с прилегающей инфраструктурой. Держали мы их под арестом в подвалах, так как не знали, как с ними поступить. По законам военного времени им полагался расстрел, или 10 лет лагерей как изменникам родины. Телеграфировали в Москву, и генерал Абакумов пришел на прием к Сталину с докладом по такому вопросу. Реакция была следующей: «Значит, арестовали! Кого? Детей! Им учиться надо, а не в тюрьме сидеть. Выучатся - порушенное хозяйство будут восстанавливать. Соберите их всех и отправьте в специальные ремесленные училища при НКВД. Об подобной опасности нашим коммуникациям доложить в ГКО. Помним мы лозунг времён гражданской войны: "Победа куётся в мастерских, катится по рельсам и завершается на фронте"!»
     Бабушка укоризненно покачала головой:
        - Профессор Наталья Петровна Бехтерева в беседе с мной, услышав мою фронтовую биографию, рассказала про встречу Сталина с её отцом. Академик Бехтерев сказал, что общался с величайшим умом и человеком! А у нас газетчики на все лады повторяют злобную выдумку из «Огонька» Коротича, что тот якобы поставил Сталину диагноз «параноическая шизофрения». Во-первых такого заболевания в природе не существует, заявляю, как психиатр. Во-вторых, диагностировать психические отклонения у человека в течение часовой беседы в принципе невозможно! Это я так, к слову.
     Василий Порфирьевич разоткровеничался:
       - Знаешь, Анюта, когда мы после капитуляции Японии наш истребительный полк перебазировался в Порт-Артур, где пошли разговоры о том, что американцы сбросили атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки, чтобы напугать Сталина. Они боялись, что Красная армия высадится на Хоккайдо, который согласно международным географическим картам входит в состав островов Курильской гряды, которые обещал возвратить президент Рузвельт на Ялтинской конференции. Трумэн же Хоккайдо не хотел отдавать, и Корею не собирался делить на две зоны оккупации! Сталин знал о том, что «Манхетэнский атомный проект» близок к завершению, и принял меры, чтобы остудить горячие головы в Вашингтоне. В октябре 1944 года, когда Петсамо-Киркенесская операция была закончена, 14-я армия Карельского фронта оставалась на границе с Норвегией, больше не принимала участия в боевых действиях, а ее командующий генерал-лейтенант Владимир Иванович Щербаков будто бы находился в распоряжении Главного управления кадров Наркомата обороны. Однако ни одно ее подразделение на Восточный фронт не попало, хотя там было трудновато с резервами. Говорили, что на Камчатке и Чукотке началось развертывание какой-то 14-й Отдельной армии  для броска через Берингов пролив и Алеутские острова в США, где кроме Национальной гвардии из необученных фермеров, ковбоев и бойскаутов войск не имелось. Наши же ребята и в горах, и во льдах, и в десантах воевать хорошо научились. Четыре кадровые дивизии, прикрытые с воздуха тремя авиаполками на американских самолетах, – это не шутка! Сказывают, что Гарри Трумэн, поэтому, поостерегся ввязываться в конфликт со Сталиным, а тот отказался от Хоккайдо, но Корею заставил поделить. Если так оно и было, то наш Верховный  оказался великим и политиком, и стратегом, и психологом! Возможно, что это – только солдатская легенда, но она объясняет, как СССР в то время избежал ядерного удара.
     За увлекательными военными мемуарами мы миновали лесной массив и выехали к реке. Василий Порфирьевич объявил, что мы достигли заповедной реки Писарь в межозерье, и будем переезжать бродом в древнее Зазеркалье. Я не удержалась и все-таки спросила его, не одеть ли мне купальник. Он сделал вид, что не понял шутки и распорядился:
       - Приказываю оправиться! Девушки налево, мальчики направо! – и полез в мотор.
        Я отошла в сторону и присела у берега. Вода была удивительно прозрачной и студеной, и в ней вольготно сновали стайки мальков, чтобы вежливо уступать дорогу пучеглазому ершу, который ходил кругами. На середине реки всплескивала хвостом щука, гоняясь за красноперками. Над водной гладью летел свежий ветерок, и будоражил листву вековой липы, склонившейся надо мной. Ее волнующиеся листья шелестели так складно, что мне слышался их ласковый шепот, напоминающий колыбельное пение из далекого детства. Все происходило по аккомпанемент мелодичного журчания реки, и вселяло в душу одновременно и умиротворение, и желание жить.
       Вдруг я ощутила угрозу, исходящую издали, откуда течением несло нечто бесформенное, уродливое и рогатое. Подбежав к автомобилю, я схватила Василия Порфирьевича за локоть и попросила обождать с переправой, хотя бабушка уже сидела на переднем сидении с недовольным лицом и ворчала – по ее расчетам мы опаздывали.
       Через минуты полторы из-за извива реки выплыло огромное дубовое корневище задом-наперед, ощетинившееся десятком острых узловатых отростков. На броде оно ударилось о дно, выворачивая ил, и неспешно развернувшись, проследовало дальше вниз разрушать все препоны на своем пути.
        - Полтонны массой, не меньше, - прошептал Василий Порфирьевич. – Оно деревянный мосток снесет в секунду. Нас бы протаранило так, что мама не горюй! Спасибо, Мариночка, что предупредила вовремя. Где-то в верхем течении «черные лесорубы» крадут ценную древесину: ветки они жгут, а то, что не горит, сталкивают в реку, Как видно, у них и бульдозер есть.
       Бабушка промолчала, насупив брови. Мотор заурчал, и наш серебристый фаэтон, степенно переваливаясь на камнях, по ступицу в воде перебрался на противоположный берег, где дорога заметно сузилась, а колея поросла молодой травой.
         - Автомашины и трактора тут появляются редко, - пояснил Василий Порфирьевич. – Шофера не любят ездить бродом; бывали случаи, что застревали и долго куковали в ожидании техпомощи. Моторы самосвалов и автобусов ломались здесь по непонятной причине. Недаром его называют кто Лютым бродом, кто Чертовым переездом! Говорят, по ночам из-под земли выходят упыри и плавают русалки. Ниже по течению есть мост, но для нас это был бы крюк на тридцать километров с гаком.
       По обочинам стеной стоял вековой дремучий лес, отгородившийся от нас зарослями иван-чая и душицы. По ветвям деревьев прыгали белки, а перед машиной то и дело перебегали дорогу серыми призраками зайцы. На прогалине в дубраве лакомился прошлогодними желудями огромный кабан со своим покорным гаремом и сопящим и похрюкивающим полосатым выводком. В вышине парил коршун. И только неугомонные сороки метались вслед за нами, неумолчным стрекотанием оповещая лесных обитателей о вторжении чужаков в их владения.
       За крутым поворотом вдруг взору открылась пространная песчаная пустошь, посередине которой была аккуратная аллея пирамидальных тополей. Воздух стал необыкновенно прозрачным и наполнился озоном, как бывает после грозы. Дышалось легко и радостно, и, казалось, что с каждым вдохом у меня прибывало сил. Василий Порфирьевич нервничал, и постоянно оглядывался назад, что-то ища позади, прищурившись. Бабушка, наоборот, обернувшись ко мне, сказала, пьяно блестя глазами:
         - Малинка, чувствуешь душевный подъем? Просто летать хочется!
       Я поддакнула ей, и, смеясь, спросила:
         - Бабушка, какой же заботливый местный чиновник высадил здесь парадную аллею как-будто для прохождения молодоженов? Здесь и селений никаких нет!
         - Таковы наши рязанские аномальные явления. Такой тополь в нашем климате да еще в лесной зоне не произрастает, не приживается он на суглинках никогда. Эти деревья здесь в таком порядке выросли сами, и обновляются от старой корневой системы без человеческого участия. Объяснений от меня не жди, а рассказу об инопланетянах-мичуринцах ты не поверишь.
       Василий Порфирьевич, по-прежнему оглядываясь, бросил:
         - У меня в этих местах такое впечатление, что кто-то сзади прицеливается, - я, как на фронте, ищу сзади американского «сейбра», заходящего в хвост.
       Бабушка уселась вполоборота, чтобы видеть мое раскрасневшееся от счастья лицо:
         - Рассказывают, что под нами расположен подземный город, точнее - разветвленная система подземных ходов. Они повествуют, что там туннели высотой едва ли не в два человеческих роста и шириной более двух метров. Они перекрещиваются под крошечным островом в самом глубоком месте реки. Но точно указать, где именно находится вход хотя бы в один из туннелей, не может никто. Есть легенда, что в стародавние времена здесь были земли, принадлежавшие помещику по имени Лютый. Своих крепостных он истязал, а за провинности малые сажал в подземную темницу. Они сами ее вырыли, и многие из них там свою смерть нашли. Дальше, как в любой сказке положено, была у барина дочь-красавица. И надумала эта дочь со своим любимым из крестьян бежать, тайком от отца. Мало того, что сбежала из дому, под сердцем она ребеночка носила... Лютый изловил дочь с ее возлюбленным и в эти темницы замуровал. Под землею она и родила сынишку! Они счастливы втроем и благословляют всех на взаимную любовь, затем и снизу на нас глядят. Добрые люди тут благодатью и верой в свои силы наполняются, молодые чувства обретают. Не исключено, что в Старожилове - аномальная зона с подземными карстовыми пустотами. В Рязанской земле таких чудесных мест хватает.
       Спустя полчаса перед нашими глазами открылась еще одна дорога, мощенная камнями причудливой формы. Камни были аккуратно уложены на ширине примерно в три метра и пересыпаны мелким речным песком. Василий Порфирьевич, не говоря ни слова, свернул на нее. Дорога привела в тупик к заросшему кустарником холму, где стоял доисторический дольмен. Эта была уменьшенная копия мистических камней Стоунхенджа, которые видела на иллюстрациях в путеводителе по Англии.      
       Мы вышли из машины и обошли непонятное сооружение кругом. Наш водитель закурил и присовокупил легкомысленный пассаж:
         - Это еще что! Недалеко от Старожилова есть памятник как-будто времен каменного века мужскому достоинству. В ручье - два выложенных валунами круга, а между ними стоит каменный…, - он стушевался, но бабушка подсказала слово «фаллос», - во-во, он самый! Женщины туда валом валят. Они босиком входят в круг, трижды обходят его против часовой стрелки, а потом, сняв трусы, - извиняйте, дамы, - садятся на камень так, чтобы он оказался между ног, и излагают свою просьбу забеременеть. Говорят, многим помогает.
         - А мужчины им для этого не требуются? – полюбопытствовала я. – Хотя бы для вдохновения? Или им достаточно для поиска внешности ребенка лицезреть открытку из серии «Актеры мирового кино»?
       Василий Порфирьевич хохотнул, а бабушка сдержанно улыбнулась:
         - Есть такое явление как партеногенез. Этот научный термин придумали дотошные древние греки, соединив слова parthenos – девственный и genesis - зарождение. О нем, как об инопланетянах, все кому не лень много рассуждают, но никакими конкретными фактами не владеют. Одна престарелая ученая дама из феминисток, похоже, с кривыми ногами колесом, недавно поведала с телевизионного экрана, что «мужчина – это тупиковая ветвь эволюции! Мужская игрек-хромосома ущербна, она несет генетическую информацию лишь о признаках мужского пола и о раннем облысении. Мы, женщины, спокойно могли бы обойтись и без них!» Фамилию этой пророчицы я не помню, но судя по истероидным признакам она - незамужняя и бездетная старая дева лет сорока пяти, которой только и осталось уповать на самоосеменение.
       Теперь мы дружно засмеялись втроем. Однако бабушка тут же остудила наш нигилистический пыл:
        - Смех смехом, а один английский психоаналитик добился на этом поприще большой популярности. Он в пещере у знаменитого озера Лох-Несс в Шотландии проводит сеансы медитации с безнадежными для вступления в брак девицами и женщинами, неспособными родить по медицинским показаниям. В результате многим из них удалось обзавестись потомством, но лишь женского пола…
        - Анна Петровна, я думаю, что он злоупотребил доверчивостью своих пациенток в состоянии гипноза. Впрочем, такое случается с женщинами и без впадения в состояние транса при наличии привлекательной мужской особи, - рационально рассудил летчик-истребитель в отставке.
        - Не скажи, Василий. Я просмотрела литературу о тамошнем, судя по всему теплокровном живородящем чудовище и задумалась о возможности такого гетерооплодотворения. Я пришла к выводу, что в сейсмической зоне время от времени возникают сезонные низкочастотные вибрации. Они могут вызвать самопроизвольное деление женской яйцеклетки в период овуляции. У млекопитающих такой феномен наблюдается и подробно описан в научной литературе, - бабушка притворно погрозила мне пальцем. – Будь осторожнее в Эдинбурге, внучка, а то привезешь оттуда в подоле девчушку, сама того не желая.
        Узнав от нее, как всегда, много нового, мы заняли места в машине, и неторопливо двинулись дальше. Внезапно вдоль дороги потянуло прохладным ветерком, и лес растревожено зашумел на разные голоса. Василий Порфирьевич с удивлением произнес:
         - Вот и еще одно знамение, милые дамы! Перистые облака нарисовались на небосклоне – значит быть грозе! Мы на фронте и без метеослужбы по ним понимали, что погода будет нелетной через пару часов. А ведь по прогнозу дождей всю неделю не обещали!
       Вдруг из ельника на дорогу выскочила белая олениха с бурым лосенком и бесстрашно бросилась прямо к нам, да так быстро, что Василий Порфирьевич едва успел затормозить. Она остановилась возле меня и потянулась горбоносой мордой с большими влажными и трепетными ноздрями к груди: в ее красных глазах был ужас, а от прерывистого дыхания на боках рельефно выступали и скрывались ребра. Лосенок весь был в мыле.
       Я встала во весь рост и увидела стаю бездомных собак, которые пригнали животных из леса. Их было семеро, костлявых псов со свалявшейся и увешанной сухими репьями шерстью. Я считывала в них застоявшееся озлобление на людей, изгнавших их из привычного мира уличных попрошаек в дикий край, где они по-прежнему оставались неприкаянными изгоями, так и не сумев по генетическому коду вечных слуг человека органично вписаться в него. Повсюду их окружали враги: в деревнях – жестокие к безродным существам люди, в лесу – безжалостные к единокровным ренегатам волки. Они ненавидели всех и отстаивали свое право влачить жалкую жизнь в борьбе со всеми.
       Собаки приходили в лес весной, когда волчьи стаи распадались на независимые брачные пары, чтобы отдать силы рождению и воспитанию волчат, и в отсутствие этих сплоченных врагов начинали бессмысленный террор против недавно народившего потомства коренных обитателей. Они не знали моногамных отношений и совместной заботы о щенках, не боролись за обладание самкой в открытом бою, отдавая право выбора самой суке. Та во время течки собирала вокруг себя кобелей, становясь под каждого только затем, чтобы подольше держать жаждущих ее вокруг себя и кормиться тем, что они добудут.
       Они как люди, в незапамятные времена вырвавшие насильно их предков из природной взаимозависимой системы, ломали все устои и распорядок лесной жизни, уничтожая и губя здоровый молодняк, не брезгуя и падалью. Они правили, не признавая вечных законов сосуществования видов, нанося ущерб всему живому, где появлялись, чтобы осенью с возвращением волков в стаи трусливо разбежаться по городским свалкам и помойкам. Волки истребляли таких собак десятками везде, где встречали их, но на следующий год по весне все повторялось сызнова.
        Все они были брошены на произвол судьбы своими сердобольными, но ущербными кормильцами, которые реализовывали в них свою подсознательную неприязнь к благополучной части человечества, – забытыми детьми старушками, безмужними домохозяйками, сексуально невостребованными девицами и спившимися сторожами дачных поселков и кооперативных гаражей, которые до выхода на нищую пенсию были обеспеченными военнослужащими. Для них любая собака являлась большей ценностью, чем внешне процветающий человек.
        И эти сбившиеся в дикую озверелую стаю, одичавшие собаки мстили людям за предательство, натасканные своими агрессивными хозяевами на нападение на тех, кто пахнет чистотой или дорогими духами!
        Псы встали полукругом перед капотом машины и начали рычать, отведя глаза и смотря в разные стороны. У них как по команде оттянулись губы вниз, обнажая клыки, уши ушли назад,  а хвосты высоко поднялись синхронно с шерстью на холке. Свирепые налитые кровью глаза не оставляли сомнения в их намерении напасть.
        Надо было понять, которая из собак является вожаком, чтобы вывести его из строя первым! Я прислушалась в гамме транслирующихся интонаций, и изумилась – командную ноту «ми» визгливо издавала чепрачная плотная телосложением сука с перебитым ухом. Она пряталась за рослым ширококостным кобелем, в дальних предках которого явно были ротвейлеры, выглядывая из-за его плеча. У нее была течка - период, когда самке кажется, что она всесильна и способна повелевать собратьями по своре. Я впилась в нее взглядом, и в меня словно вселилась огромная кошка. Моя левая рука непроизвольно вытянулась вперед и провисла в запястье, конвульсивно сжимаясь и разжимаясь. Внутри сознания родился звук, трансформировавшийся из членораздельного крика «прочь!» в тигриный рык.   
        Наверное, мое тело изогнулось в готовности к прыжку, потому что бабушка и Василий Порфирьевич пригнули головы, а олениха со стоном прянула в сторону. Однако главенствующая нота исчезла из какофонии собачьих эмоций, и сука, скуля от страха и поджав хвост, первой сбежала в кусты. Остальные заметались по кругу, растерянно повизгивая, и как побитые скрылись среди деревьев. Я расслабилась и без сил рухнула на сидение.
        Не знаю, сколько прошло времени, - я крепко уснула, - как бабушка разбудила меня теплым прикосновением рук:
        - Просыпайся, колдунья, скоро приедем. Смотри, как торжественно приветствует тебя малая родина!
       Воздух был недвижим и сладок. Впереди уходил круто вниз распадок между пологими холмами, который упирался в синее озеро. На холмы по обе стороны взбирались дома с садиками, где буйствовала сирень. В центре виднелся двухэтажный дом с колоннами, над которым реял по ветру российский флаг. Над всей этой пасторалью висели тяжелые клубы туч, на которых причудливыми белесыми мазками была начертана фигура летящей девушки с раскинутыми в стороны руками и развевающимися длинными фиолетовыми волосами.
       Мы повернули направо и остановились у крайней, вросшей в землю избы под красной черепицей, с пятью окнами по фасаду. Василий Порфирьевич посигналил у глухих ворот, и из калитки вышла грациозной семенящей походкой китаянки из исторических кинофильмов невысокая, но статная женщина в цветастом платочке с пронзительными черными глазами. Две бабушки обнялись и троекратно как на пасху облобызались. Баба Марья помогла мне выйти и потребовала, подражая Тарасу Бульбе:
        - Поворотись-ка, внучка, дай поглядеть на тебя кругом. Красная девица получилась, правда, Нюра? Уж как заневестилась, а пальчик злата колечка никак не дождется, - проворковала она тонким голосом. - Пойдем, гости дорогие и долгожданные, в дом – обедать пора!
       Посередине горницы, устланной домоткаными полосатыми дорожками, стоял празднично накрытый круглый стол с чугунком парившей рассыпчатой картошки и разнообразными соленьями, разложенными горкой на больших блюдцах. В центре стоял хрустальный графин, переживший, судя по глубокой художественной резьбе, четыре российские революции и две мировые войны, с напитком изумрудного цвета.   
        Баба Аня достала из рюкзака и выставила на стол привезенные нами бутылки и, как она отрекомендовала, «городские гостинцы». Василий Порфирьевич уже взялся за шампанское, как баба Марья неожиданно засмущалась и сказала виновато:
         - Нюра, давай выпьем после баньки. Тут ко мне нарочно люди приехали из города Благовещенска, что на Амуре, за срочной помощью, грех им отказать! Они у соседки тут угол снимают. Дело такое, что совершать его следует на трезвую голову, чтобы силу нечистую случаем не привадить. Ее и так там в избытке. Заодно, Нюра, ты как доктор, мне пособишь, - увидев ее согласие, она обратилась к Василию Порфирьевичу. – Вася, а ты обязательно выпей и закуси с устатку. Это моя самодельная водка, на тархуне настоянная, она будет покрепче того антифриза в казенных бутылках, что в сельпо продают! Мужики нам помехой будут. А ты, Марина Валерьевна, пойдешь с нами – тебе это будет и наука, и польза житейская.
       Мы поели, запив соленья квасом, и пошли со двора. Банька находилась в березняке прямо на берегу озера, и мы спускались по крутому уклону, хватаясь за ветки осин у тропинки. Тут я в полной мере оценила преимущества отечественных кроссовок и трусов – мы спустились на обрыв без человеческих жертв в моем лице!
        Нас у поленницы ждали трое: представительный мужчина министерского вида и полная бледная женщина, одетая в дорогой брючный костюм бизнес-леди. Между ними стояла в полуобморочном состоянии, опираясь на руки отца, истощенная девочка с черными могильными кругами на лице, куда провались безразличные глаза. Похоже, она была слепа. Наверное, так выглядели узники Освенцима после освобождения из фашистской неволи, подумала я с жалостью.
        Баба Марья выступила вперед и покрутила головой:
          - Милая, ты же одной ногой уже на том свете! Рассказывайте, что приключилось, только без слез.
       Мужчина окинул ее начальственным взором и, кажется, собрался по чиновной привычке указать на значимость своего сословного положения, но жена со стоном повисла у него на руке, и он одумался:
          - Я писал вам, уважаемая Мария Васильевна, обо всем подробно и буквально по дням…
          - Писал не ты, любезный, а под диктовку супруги излагал твой казенный человек, который к тому же мечтает тебя со света сжить и место твое занять, - чеканя слова, сказала баба Марья. -  Его гладкие слова лживы и полны намеренного тумана. Мне нужен рассказ от сердца отцовского, а не отчет об обстоятельствах произошедшего, как твой приказчик от мелкой души своей выразился.
       Он посерел и сгорбился – ему было больно говорить о пережитом:
          - Наша дочь Анжелика влюбилась в недостойного молодого человека, и мы с женой категорически запретили ей выходить за него замуж. Она сбежала с ним в Хабаровск, где мы с милицией нашли ее через два месяца и вернули домой силой….
          - Они бы все равно скоро расстались, и ты поторопился разлучить их! Скажу вам, родители, что детей бы у них быть не могло по причине его нездоровья. А девочке самой природой назначено быть хорошей матерью. В чем состояло, по-твоему, низкое достоинство ее любовника? – подозрительно спросила отчаявшегося отца баба Марья.
           - Парень бросил учебу в техникуме, проводил время в сомнительных компаниях, играл в карты ночи напролет и попивал. Мне казалось, что он хотел стать моим зятем, чтобы обеспечить себе безбедное материальное положение.
        Баба Марья повернулась к девушке:
          - Давай, девонька, поведай нам, как с тобой все приключилось?
       Девушка повернула незрячие глаза на ее голос и начала лихорадочно шептать:
         - Вадик был очень красивым. Он меня на руках носил как пушинку, стихи мне читал….
         - Французский писатель Флобер говорил: «Если женщина полюбит хама, то он непременно непризнанный гений и избранная душа потому, что из-за своей природной склонности к косоглазию женщины не видят ни истинного, когда его встречают, ни прекрасного там, где оно есть. Общая их болезнь — требовать от яблони апельсинов», - едко заметила баба Аня.
        Баба Марья деловито спросила:
         - Когда спать вместе начали? Ведь вначале любви к нему не было – тебе нравилось, как он красиво ухаживает. Как вы оказались в доме той женщины? Он назвал ее двоюродной сестрой?
         - Вы имеете в виду его тетю Клаву? Она живет в Моховой Пади. Когда мы возвращались компанией с пикника, у Вадика там вдруг сломалась машина – заглох мотор. Он еще сказал, что нет худа, без добра, заодно и тетку навестим. Его «жигули-копейку» отбуксировали в совхозную мастерскую. Мы поужинали у нее, чем Бог послал, и, конечно, выпили за знакомство, а потом я не сдержалась….
       Баба Марья вздохнула:
        - Пили вы там, конечно, домашнюю сладкую наливку с острым запахом? Туда она и насыпала адскую смесь из трав вредоносных, – она всем телом развернулась к родителям. - Я вижу, что за смазливой внешностью и физической мощью и вправду скрывался слабохарактерный, очень недалекий и крайне жадный человек. Набор заученных стишков он исчерпал, мускулами поиграл впустую, и ничего не добился – разборчивая девица на сей раз попалась. А к толстой папиной мошне он очень рвался! Пришлось к самой темной ведьме обратиться за помощью. Та цену с него запросила великую, иначе ведовской наговор обратится против него самого жутким наказанием.
        Она опять спросила девушку:
          - Он стал являться к тебе каждую ночь, кроме «красной недели», и ты во сне отдавалась ему из всех сил? - Анжелика разразилась рыданиями. – Днем есть не хотелось, от еды тебя рвало, и жила ты уже ради сновидений как дурмана? Он во снах обещал увезти тебя через месяц в ту деревню, к тетке Клаве, где вы распишетесь в сельсовете, не так ли? Иначе ты умрешь как Джульетта, а он покончит с собой вослед за тобой как Ромео, верно?! Нехитрая была сказка у Шекспира, но красивая.
       Все сидели, молчали и внимали бабе Марье. Наконец, она встала и хозяйственно распорядилась:
         - Баня истоплена! Бабы, идите, раздевайтесь догола, а платья и прочее оставьте снаружи у дверей - подглядывать здесь некому. Ты, родитель, собери одежду дочери, разожги костер под окном – там сложен сухостой – и жди, пока не выйдем в нательных рубахах. Что ты бы не услышал вокруг или из бани, с места не сходи и трижды крестись. Умеешь, или научить?
        Начальственную спесь с отца как холодной водой смыло, и он послушно перекрестился. Мы же разделись и, согнувшись, вошли в деревянную избушку с одним крохотным окошком, где стоял густой и пахучий можжевеловый пар.
         Там на скользком полу стояло жестяное корыто, куда мы совместными усилиями усадили Анжелику, по истощенному телу которой можно было изучать анатомию человека. Баба Марья долго шептала какое-то заклинание, в котором я не услышала русских слов, чтобы потом взять ведро горячей воды и окатить девушку. Та истошно закричала, и руками начала вразнобой отмахиваться от кого-то сверху, хотя баба Марья стояла в стороне.
        Вода в корыте, стекая с Анжелики, становилась черной как битумная смола. Мы с трудом подняли находившуюся в прострации девушку, и слили грязь. Процедура омовения повторилась еще пять раз, пока не прекратились судороги и стоны, и вода под ней не стала чистой.
        Мы, вынеся пустое корыто на двор, уложили Анжелику на полок животом вверх, и баба Марья положила ей на закрытые веки два деревянных кружочка и чуть их придавила. Ответом был жуткий вопль:
         - Глаза, мои глаза! Они вылезают из головы, …больно! Отдайте обратно мои глаза! Вадик, помоги-и-и!!
         - Бабы, ложитесь на нее и крепко держите, пока вся криком не изойдет! – заорала баба Марья, и мы втроем дружно навались на дергающуюся в конвульсиях девушку, которая вся покрылась склизким с противным пахнущим плесенью потом. 
       Прошло минут пять, и она захныкала как ребенок. Слезы текли к вискам, оставляя темные дорожки на коже. Баба Марья сняли с нее шоры, и звонко кликнула:
         - Смотри, ты отныне зрячая!
       Глаза Анжелики понемногу высохли, расширившиеся зрачки испуганно двинулись на голос, и взгляд стал осмысленным. Она благодарно улыбнулась.         
       Засмеялись с облегчением и мы.
          - Теперь займемся внутренним лечением, - и баба Марья с недюжинной  силой резко нажала на лобок девушки, да так, что он с виду прогнулся, и сразу отпустила, удерживая руку выше. В промежутке между телом и ладонью взметнулись синие как  молнии разряды. Анжелика конвульсивно раскинула ноги, и из промежности распространился кисловатый аромат уксуса. Ее стошнило.   
        - Кошмарных сновидений больше не будет – пробка вышла! Крепко была поставлена, по самому страшному заговору! Будет у тебя, девонька, нормальная женская жизнь, - вынесла приговор баба Марья и отерла пот со лба. – Скажи мне, как давно бреешь мысок? Знаю, что он научил, сказал, что ему кудряшки мешают. И волосики в бумажку заворачивал, чтобы не мусорить, и в карман клал. Вот негодяйка ведьма, всем гадким пакостям его научила! - Она развернулась ко мне, - Марина, запомни, что доверять посторонним заботу о таком сокровенном бабьем месте нельзя. Волосики срамные можно применить и для привязки к мужчине до смерти, и, рассовав обрезки по карманам приятелей по гульбе, сделать из тебя блярву, голодную до животной страсти, нимфоманкой по-научному.
       Она велела матери помыть дочь во всех щелоках, напоследок спросив ее:
         - Куда золотое обручальное кольцо, им дареное, ты тайно зашила, верная Джульетта? Небось, в исподнем спрятала?
       Не дождавшись ее повинных слов, она пошла в предбанник, позвав нас с бабой Аней с собой. Там облила нас чистой холодной водой из бочонка, мы обтерлись и надели длинные до пят белые рубахи.
       Дойдя до отца, неподвижно стоявшего с зажигалкой в руках, баба Марья распорядилась зажечь костер и начала неторопливо бросать в огонь вещи Анжелики, опять что-то приговаривая про себя. Темный дым загудел, как настраивающийся духовой оркестр, а когда туда она бросила кольцо, обнаруженное на резинке от трусиков, пламя будто взвизгнуло фальцетом, и вдруг забасило мужским стоном.   
         - Вот и все закончилось! – сказала она и трижды отряхнула руки. – Ведьма его настигла за неотданный долг, да и сама сейчас изводится от мук физических, с моей целительской силой столкнувшись. Перепугалась, что ты ее своей немерянной властью преследовать станешь, а то и вовсе изведешь! Ведьма следов не оставляет. Знай, что сегодня покончил враз с собой разлучник проклятый, вроде как сослепу денатурата напившись! Домой не особо спешите – он предсмертное письмо по ее наущению отписал в газету, что к самоубийству его склонили родители невесты. Сейчас в Благовещенске скандал поднимается, и тебя будут обвинять во всех вселенских грехах. Однако, были в прошлом и темные затеи, есть в чем тебя упрекнуть походя!
        Он встревожился не на шутку:
          - И чем это мне грозит? Судебным разбирательством или увольнением? А эту зловредную Клаву я все равно отыщу и примерно накажу, чтобы со мной не случилось на службе.
          - Знаешь, давай завтра поутру я по приметам угадаю, ладно? Надысь устала я от борений и одолений. И женщину с именем Клава не ищи, по паспорту ее зовут то ли Агнесса, то ли Инесса. Да и съехала она из своего села, чует мое сердце!
       Из бани мать вывела Анжелику, обняв ее за плечи – девушка улыбалась и восхищенно взирала на бабу Марью. Она подошла к ней, надела на тонкую шею с проступившими сизыми венами серебряный крестик на черном шнурке и широко перекрестила. Та вырвалась из материнских объятий, упала на колени и начала неистово целовать ее руки. Баба Марья выдержала благодарный порыв и бережно подняла Анжелику за плечи:
         - Не кручинься, отроковица! Обещаю тебе, что ты будешь счастливой и родишь двух девочек – у тебя так на руке записано. Запомни на всю жизнь, что умные мужчины в постельных занятиях не столь выносливы, как урожденные дураками. Бог распорядился так, чтобы у талантливых людей оставались силы для свершений, по справедливости оставив глупцам много времени для животных утех. Но никогда не называй себя всуе истоком творчества умного мужчины – все погубишь! Ибо сказано преподобным Матфеем в Писании: «Не то, что входит в уста, оскверняет человека, но то, что выходит из уст, оскверняет человека».
       Мы словно по команде трижды перекрестились. Все с благоговением внимали ее словам, а я наливалась законной гордостью, слушая незаурядные сентенции моей деревенской бабушки Марии Васильевны Львовой, которой не довелось получить аттестата о среднем образовании в тридцатые годы. Тут из глубин памяти всплыло воспоминание, как в дошкольном детстве она читала мне наизусть сказки Пушкина и ершовского «Конька-Горбунка», а иногда – уральские сказания Бажова. Тогда я думала, что она сама их сочиняет.
       Оглушительно грянул гром, ослепительно сверкнула молния, и хлынул дождь, заливший костер. Из промокшего кострища грязный поток разом вынес к обрыву и ошметки горелой ткани, и черные угли. От них противно несло сероводородом, свиным навозом и жженой пластмассой.
       Мы спрятались под навес над поленницей, и баба Марья сказала:
         - Анжелику оденьте во все новое и сейчас же заверните ей ноги в черные шерстяные портянки, - они в узелке при входе, - и до утра не снимайте. Напоите ее парным молоком по приходу к своей домовладелице – у нее самая удойная корова на селе. Девочке этой ночью будет очень больно лежать на спине, как-будто на гвоздях – переворачивайте ее на живот, когда застонет во сне. Завтра ей поздоровится, и есть будет за троих! Налегайте на бульоны с сухарями и вареное мясо в первую неделю, а потом все образуется. И еще, - баба Марья вытащила из-под скамьи литровую бутыль с желтоватым напитком, - пусть она попьет эти дни настойку из кувшинки-нимфеи как снотворное по сто грамм: ее возмущенному лону требуется успокоение. На этом давайте попрощаемся.
       Родители недоуменно переглянулись, и мать девушки после паузы спросила, нервно теребя в руках пузатую бархатную сумочку, видимо, набитую купюрами:
         - Мария Васильевна, сколько мы вам должны? Вы сотворили для нас чудо, единственное дитя спасли от неминуемой гибели, и мы просим не отказываться от скромного гонорара.
       Баба Марья кокетливо повела плечиком и театрально потупила взор:
         - Ладно, так и быть приму ваши душевные дары. Зайдите завтра утром, посудачим. Сейчас простите великодушно, мы уйдем, а то я за вашими хлопотами свою возлюбленную родню толком не приветила.
       Мы с бабой Аней стали взбираться по тропинке вверх и, миновав березовую рощу, которая отряхивалась после ливня, пришли на двор, по дороге не проронив ни слова. Я была переполнена впечатлениями и вопросами, которые скопились в голове комом безо всякой очередности. Баба Аня была сосредоточенной, словно готовилась к выступлению на научной конференции, какой бывала, приезжая по этому поводу в Москву.
       Одна баба Марья перевоплотилась из всесильной народной целительницы в хлопотливую селянку, которая переживала об остывших котлетах, о том, что подогретая на электроплитке картошка будет невкусной, что шампанское забыли положить впопыхах в холодильник, что бедный Вася наверняка напился и заснул посередь закуски.
       В доме стояла пахнущая парными дрожжами тишина, на столе царил полный порядок. На коротком диване с валиками по бокам, который в моем безоблачном детстве называли оттоманкой, мирно спал, свернувшись калачиком, прославленный ас корейской войны.
       Тут обе бабушки подхватились, бегая с посудой из горницы в кухню и обратно, и, пока мы с Василием Порфирьевичем наводили на себя светский лоск, «банкетный зал освежили» по выражению единственного кавалера в нашей женской компании. Баба Аня налила заезжим гостям в рюмки настойку тархуна, а своей сватье – бокал шампанского. Все быстро расселись, и, глотая слюну, выслушали длинный заздравный Василия Порфирьевича в честь двух орлиц, из гнездовий которых выпорхнули и встали на крыло могучие птенцы и где набирается сил и ума недавно оперившаяся прекрасная летунья, достойная их по боевым характеристикам.         
        Если бы я не была голодна, непременно уточнила бы, какие особые летно-тактические качества он во мне обнаружил. Баба Марья, жмурясь от удовольствия, маленькими глотками выцедила вино, цокнула языком, и пир на пленэре начался.
       От усталости после третьей стопки я запьянела и, чтобы не переусердствовать в принятии домашних солений и жирной пищи на ночь глядя, вышла из-за стола и подошла к старинной этажерке с витыми ножками. Сверху на связанной из суровых веревочных нитей салфетке стояли, вопрошающе смотря друг на друга, начищенные до блеска латунные бюстики Сталина и Платона, между которыми лежала Библия.
       Набор книг меня удивил.
       На трех полках стояли старые книги в прочных коленкоровых переплетах с золотым тиснением на корешках - с аккуратными свежими закладками из газетных страничек, -  где в названиях вызывающе бросалась в глаза дореволюционная буква «Ъ». Имена авторов вызвали смутные воспоминания о курсе философии в консерватории – Гомер, Тацит, Аристотель, Беркли, Кант, Шопенгауэр, Ницше, Юнг, Ленорман, Блаватская, Карамзин, Соловьев… Снедаемая любопытством, я на правах внучки бестактно вмешалась в мирную житейскую беседу двух бабушек.
         - Бабушка Мария Васильевна, откуда у тебя такие букинистические раритеты? Ленинскую библиотеку грабанула?
       Обе развеселились, и, отсмеявшись, баба Марья все подробно объяснила:
         - Хорошее словцо «грабанула»! Я так понимаю, что под ним молодежь понимает «ограбила»? Нет, внучка, книги были экспроприированы по законам революционного времени вместе с поместьем графа Литта и переданы в избу-читальню трудовой коммуны «Красный Писарь». Эти уцелели из-за плотной бумаги – она не годилась на самокрутки: классовый огонь испепелил 43 тома энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона. Когда коммуну переделали в колхоз «Луч коммунизма» после статьи Сталина «Головокружение от успехов»  члены правления решили раздать несгораемые книги активистам, но односельчанам они были ни к чему. Я была делопроизводителем в сельсовете и забрала их к себе.
        - Ваш граф и есть тот самый помещик Лютый из народных сказаний о подземельях? – бабушки пожали плечами. – По-моему, если судить по его литературным вкусам, ничего общего, кроме созвучий фамилий, в этой легенде нет. Неужели ты все это читала?
       - Прочитала, и сегодня нет-нет, да и перечитываю. Полезное занятие для ума, скажу тебе, внучка.
       - Но для их понимания нужна солидная теоретическая подготовка! Я бы лично дальше форзаца не продвинулась.
       - Не было бы счастья, да несчастье помогло. Я с детства хотела людям помогать, и все получалось само собой. Наш председатель из «двадцатипятитысячников» был контуженным в гражданскую войну, и приступами головной боли при перемене погоды мучился. Я придумала, как его лечить, и погоду предсказывала. Он мне даже трудодни начислял за такую работу.
       - Она, Малинка, надевала ему на голову чугунную кастрюлю, и припадок как рукой снимало, - уточнила баба Аня. – В науке это называется экранированием поля. Марья Васильевна при всем народе шаровую молнию от колхозного гумна силой мысли отвела, а она, как известно, физически описанной траектории движения не имеет. Как ее называют – толстуха, что ли?
        - Не смейся, Нюра, ведь я сама до этого умения дошла. А к книгам меня приучил наш счетовод Левин Семен Осипович. В 1931 году его сослали с семьей к нам в Барсуки как меньшевика и ревизиониста на перевоспитание. Он в Ленинграде работал профессором в Институте по изучению мозга и психической деятельности у академика Бехтерева, и взялся за мое обучение. Мы крепко подружились. Очень я ему признательна до сих пор. Благодаря нему я полюбила Достоевского, хотя Семен Осипович, неважно относившийся к советской власти, ценил писателя за вещее пророчество о Петербурге: «Весь этот гнилой, склизкий город подымется с туманом и исчезнет как дым, и останется прежнее финское болото, а посреди его — пожалуй, для красы — бронзовый всадник на жарко дышащем, загнанном коне». Мой учитель считал, что все российские беды порождаются языческими духами, поднимающимися из чухонских трясин. Семен Осипович ушел добровольцем на войну и пал смертью храбрых на Курской дуге.
      Баба Аня полезла в рюкзак, достала книгу в бумажном переплете и открыла ее на закладке:
         - Мария, я тебе новое чтиво привезла - книгу английского философа Джорджа Оруэлла «1984» и «Скотный двор» в одном издании. В современном предисловии сказано, что он критикует Советский Союз времен Сталина, что точно неправда. Он описывает гитлеровскую Германию и фашистскую Италию, где бывал много раз, а в 1937 году воевал в Испании вместе с Хэмингуэм против диктатора Франко на стороне республиканцев - социалистов и коммунистов. Я тут интересную цитатку тебе зачитаю: «Среди свиней обращал на себя внимание маленький жирный кабанчик по имени Крикун – существо с круглыми щёчками, сверкающими глазками, проворными движениями и пронзительным голоском. Жизнь была нелёгкой. Снова всем животным, кроме свиней и собак, снизили нормы выдачи корма. Но Крикун без труда доказывал животным, что на самом деле они не испытывают недостатка в пище, что это им только кажется. В быстром темпе визгливым голосом он зачитывал цифры, доказывающие, что на Скотном дворе стало больше сена, овса и репы, что рабочий день стал короче, а питьевая вода – вкуснее, возросла продолжительность жизни, упала детская смертность, стало больше соломы в стойлах и меньше блох. Кроме того, в старые времена они были рабами, а сейчас они свободны, и в этом суть дела, на что не забывал указывать Крикун. Животные верили каждому слову свиньи».
          - А сегодня новые власти разве не так по радио сообщают? - нахмурилась баба Марья. - Одни у них успехи и у народа радостная жизнь! Нет, твоя книга не про времена Сталина, когда признавались в трудностях, и рассказывали о судебных приговорах корыстным людям, которые по случаю в больших начальниках оказались и начали по-быстрому разворовывать чужими трудами нажитое. Аккурат как свинья под дубом в басне Крылова. Чем хуже нам будет, тем больше нынешним выскочкам врать придется о том, как страна преуспевает, разоряя нажитое при социализме!
   Василий Порфирьевич вмешался неожиданно:
          - Аня, ты права насчет Оруэлла. В журнале «Урал» в пику антисоветскому «Огоньку» напечатали несколько его заметок. Он пишет, что «я никогда не был в России, и все мои знания о ней ограничиваются тем, что я прочел в книгах и газетах. И будь у меня возможность, я все равно не захотел бы вмешиваться во внутренние советские дела: я не стал бы осуждать Сталина и его соратников только за их недемократические и варварские метод. Вполне возможно, что при том положении, в каком находится страна, они не могли вести себя иначе, даже имея самые лучшие намерения».
   Баба Аня тяжело вздохнула:
         - Известный американский философ Йэн Бэнкс, зло сыронизировал: «На самом деле русские создали свой вариант капитализма по образцу тех картин западной жизни, которые рисовала советская пропаганда. Им внушали, что Запад - это разгул преступности, поголовная коррупция, неприкрытая страсть к наживе, многомиллионный бесправный класс голодающих и кучка злобных, алчных мошенников-капиталистов, попирающих закон. Конечно, даже в самые трудные времена Запад и отдаленно не напоминал такую картину, но русские построили у себя именно этот вариант». Черно-белый американский капитализм времен Великой Депрессии из немых фильмов Чарли Чаплина получается, и наша социально-экономическая Депрессия не за горами!
   Обе бабушки единодушно выдержали траурную паузу.
       - В 1991 году японский миллиардер Хероси Теравама, обращаясь к молодым российским реформаторам во главе с Егором Гайдаром, сказал: «Вы не говорите об основном, о вашей первенствующей роли в мире. В 1939 году вы, русские, были умными, а мы, японцы, дураками, - продолжала баба Аня. - В 1949 году вы стали еще умнее, а мы были пока дураками. А в 1955 году мы поумнели, а вы превратились в пятилетних детей. Вся наша экономическая система практически полностью скопирована с вашей, с той лишь разницей, что у нас капитализм, частные производители, и мы более 15% роста никогда не достигали, а вы же при общественной собственности на средства производства достигали 30% и более. Во всех наших фирмах висят ваши лозунги сталинской поры». Все наши беды и дефицит появились по вине Хрущева. Закрыв все частные обувные, пошивочные и ремонтные мастерские, где трудилось 2 миллиона человек, в том числе инвалиды войны, он обложил так называемые малые государственные предприятия непосильными налогами, плановыми заданиями с минимальной тарифной сеткой зарплат, и обязал выпускать продукцию по требованиям ГОСТа. Если раньше с небольшой переплатой можно было одеться по последней парижской моде у частника, то теперь вся его деятельность носила подпольный характер, а цены подскочили в десятки раз.
         - Хорошо помню те золотые времена, - впал в ностальгию Василий Порфирьевич. - Захотелось жене модное платье или мне костюм, не такой, как у всех - идешь в ателье индпошива. Понадобился дубовый бочонок для квашенной капусты на 10 литров - топаешь на колхозный рынок. Там их было в изобилии, любых форм и объемов! Не нашёл подходящего, тут же закажи продавцу - в следующее воскресенье привезет. Остановились часы, порвались бусы, сломался каблук, износились подмётки - пожалуйста, на каждом углу мастерские. Захотелось зимой солёненьких грибков, орехов, варенья, солёной или вяленой рыбки к столу - в кооперативных магазинах всё есть. Кооперативы выпускали весь мелкооптовый товар, который был нерентабельным при массовом производстве, включая елочные и детские игрушки, трикотаж, столовую посуду и мебельные гарнитуры. Они сами разрабатывали и выпускали новые виды бытовой техники: сепараторы,  маслобойки, люстры, патефоны, радиоприёмники, легкие мотоциклы, первые стиральные машины, телевизоры и магнитофоны. Короче, кооперативы изготовляли ассортимент необходимых товаров повседневного спроса, по тем или иным причинам не учтённых в государственном плане. А уж какие наимоднейшие кожаные туфли, ботинки мужские и женские любых фасонов и расцветок, даже дамское бельё и купальники они предлагали - женская мечта! В те годы Петровский пассаж в Москве, куда толпами устремлялись советские модницы, являлся универсальным магазином местной промышленности и промышленной кооперации в отличие от ГУМа. Пойди, купи сегодня копчёного палтуса или варенье из морошки - ну, разве что в столицах! А тогда всё это продавалось в любом колхозном сельпо. Такая кооперация не требовала справок и согласований; достаточно не нарушать закон и платить нужные налоги! При Сталине существовал кооперативный банк, не подчинённый Госбанку. Получается, что он НЭП не сворачивал, а привел частный сектор в соответствие с промышленной политикой государства. Сегодня китайцы идут этим же путем.
         - Да наказал нас Бог дураками, а последних стало легион! - согласилась баба Марья.
         - Преподобный Сергей Булгаков писал после Октябрьской революции и гражданской войны: «Умерло все, и мы умерли, бродим, как живые трупы и мертвые души. До сих пор ничего я не понимаю, мой ум отказывается вместить. Была могучая держава, нужная друзьям, страшная недругам, а теперь — это гниющая падаль, от которой отваливается кусок за куском на радость всему слетевшемуся воронью». Сейчас происходит нечто гораздо худшее потому, что у большевиков были принципы, на основе которых они восстановили великую империю, а у нынешних реформаторов они отсутствуют - эти размножаются в мертвечине стремительно как гнилостные черви! Страной они управляют по диким законам то ли курятника то ли стойбища, а управляет ими одурманенный водкой шаман, который после окончания школы едва ли прочёл одну классическую книгу, - с печалью констатировала баба Аня.
          - Нюра, меня поражает язык, на котором говорят ноне телевизионные дикторы. Слова-то какие диковатые: «разборки», «понты», «подельники», «дольщики», «палёнка», «раскрутка». С ними кое-как разобралась с помощью заезжих клиентов из «новых русских», а вот, что такое «дурака включить» и «гнать пургу» совсем не поняла.
     Баба Аня начала издалека:
          - Накануне войны руководство НКВД явно недооценило абсолютную беспринципность и психологическую готовность наших уголовников всех мастей служить полицаями и карателями на временно оккупированных гитлеровцами территориях, и их способность быстро переквалифицироваться в диверсантов после недолгой подготовки в немецких спецшколах. Я хорошо помню донесение от 11 июля 1941 года начальника политотдела 16-й армии в управление политпропаганды Западного фронта: «Лейтенант Фролов задержал троих диверсантов, младший лейтенант Попов поймал в Смоленске шпиона, в районе действия армии бойцами, командирами и местными жителями было задержано более 100 вражеских лазутчиков из бывших уголовных элементов». Из показаний одного из задержанных: «Когда я дал подписку, фашисты вывели меня на улицу, дали ручной пулемёт и приказали стрелять по сараю где были заперты люди. Я начал стрелять, а обер меня фотографировал. Потом вытащили из сарая трупы и опять меня фотографировали рядом с убитыми». В декабре 1941 года на Ленинградском фронте уголовниками, переодетыми красноармейцами, были изнасилованы и зверски зарезаны молодые девушки, бойцы аэростатной команды. К 7 декабря 1941 года оперативники задержали 378 шпионов и диверсантов из уголовников, которые убийством советских людей доказали свое желание работать на фашистов. Суммируя их к общему количеству шпионов и диверсантов, профессионально подготовленных абвером из беглых уголовных и националистических элементов Прибалтики, Западной Украины и Молдавии незадолго до начала Великой Отечественной войны, буквально хлынувших потоком в расположение и тыл Красной армии под видом беженцев, красноармейцев и младших командиров, цифра выглядит астрономической. Пришлось создавать 3-е Главное управление Особых отделов Генерального штаба РККА под началом Абакумова, преобразованный 19 апреля 1943 года волею Сталина в контрразведку СМЕРШ. Его заместитель комиссар госбезопасности 3-го ранга Мильштейн докладывал: «С начала войны по 10 октября сего года Особыми отделами и отрядами войск НКВД по охране тыла было обезврежено и по приговорам военных трибуналов расстреляно за подрывную деятельность 10 201 человек, из них перед строем — 3 321 человек».
         - Почитай, пехотная дивизия! - покачал головой Василий Порфирьевич.
     Баба Аня задумалась:
         - Думаю, что причиной подобного легкомысленного отношения чекистского начальства к трудовому перевоспитанию уголовных преступников был весьма удачный экперимент на Колыме. Она стала осваиваться в начале тридцатых годов по примеру Комсомольска-на-Амуре с опорой на молодых энтузиастов. Но климатические и географические особенности скоро сказались. Превращение северных территорий в развитый горнодобывающий регион без устойчивой речной коммуникации, как Амур, привело к необходимости привлечения значительного количества заключенных, как при строительстве Беломорканала, с правом досрочного освобождения за ударный труд. Техники в стране не хватало везде, однако голыми руками сравнительно быстро отстроили Магадан и порт, но золотые рудники не были связаны единой инфраструкутрой. Политические заключенные с образованием в лагерях стали поварами, бухгалтерами, инженерами и заведующими культурно-воспитательными частями, а уголовники - рабочими. Но Колыма имела особенность: приехать сюда и отсюда выехать можно было только морским путем через Магадан. Других дорог нет! Бежать отсюда смерти подобно, так как ближайший пункт - Хабаровск. Опирались теоретики на завет Дзержинского: «Преступность искоренит сама себя». Завозили и рецидивистов, которых держать на «материке» было опасно, и предоставляли заключенных самим себе. Спрашивали с осужденных только норму выполняемой работы. Тут те, кто из принципа не работал, получал 125 граммов ржаного хлеба в сутки без масла и жиров, а остальные «зэки» - ежедневно по норме выработки 1200 граммов хлеба, 158 граммов рыбы, 30 граммов мяса, 15 граммов растительного масла, 600 граммов картофеля и овощей, 140 граммов круп и макаронных изделий и чай с сахаром с начислением денег на сберкнижку, которую выдавали после отбытия срока наказания или досрочного освобождения. У «воров в законе» работать не принято, а жрать-то надо! Они вначале пытались еду отбирать у работающих, но те объединялись и давали должный отпор. Эта категория была прорежена очень быстро. Работали потом все, хотя перекосы были - «авторитеты» становились бригадирами, учетчиками и заведующими складами. Администрация в жизнь осужденных особо не вмешивалась. После освобождения они становились вольнонаемными с постоянной пропиской в Магадане. Накопления на сберкнижке у них были: средняя месячная зарплата заключенного составляла 250 рублей, тогда как булка хлеба стоила 80 копеек, а бутылка водки - 2 рубля 40 копеек.
           - Аня, есть какие-нибудь фактические подтверждения успехов трудового перевоспитания? - заинтересовался Василий Порфирьевич.
           - По Колымскому региону не помню, а по Беломорстрою они имеются. Много лет преподавала правоведение в вечернем университете марксизма-ленинизма при обкоме партии и затвердила цифры. В Указе «О награждении орденами Союза ССР работников, инженеров и руководителей строительства Беломорско-Балтийского канала имени товарища Сталина» есть краткие биографические справки. Орденов Трудового Красного Знамени были удостоены среди других Хрусталев, Журин, Верховский, Дели, Полетаев, Маслов, Кабылин, Вяземский, Зубрик, осужденные по статье 58/7 «Подрыв государственной промышленности, транспорта, торговли, денежного обращения или кредитной системы СССР». Но большинство были рецидивистами и «ворами в законе». Анастасия Павлова имела за воровство 3 «ходки», Осип Гинзбург, организатор и руководитель бригады скальщиков, перевыполнявший нормы в 2-3 раза, имел 5 судимостей, Николай Михайлович Ковалев «имел шесть судимостей за воровство и до Беломорстроя никогда, нигде не работал». В качестве поощрения за самоотверженный труд после окончания строительства 4 августа 1933 года были досрочно освобождены 12 484 заключённых и сокращены сроки для 59 516 человек. В мирной жизни они навсегда порвали с криминальным миром.
           - Молодцы чекисты! - признал Василий Порфирьевич. 
           - Однако не везде в трудовых лагерях условия были такими уникальными, как на Беломорстрое и Колыме! Поторопились порадоваться успеху, и уже 12 июля 1941 года Президиум Верховного Совета СССР принял явно скоропалительный Указ «Об освобождении от наказания осужденных по некоторым категориям преступлений», когда было направлено на фронт сразу 420 тысяч человек. По самым грубым прикидкам четверть из них дезертировали или добровольно сдались в плен, а сколько попало в разведшколы абвера остается только гадать. Нам доводили слова Сталина, сказанные Берии в июле 1941 года: «Наши войска на Западном фронте ведут очень тяжелые оборонительные бои, а на Украине полный разгром. Украинцы вообще плохо себя ведут, многие сдаются в плен, население приветствует немецкие войска». Во время временной оккупации на Украине немцам прислуживали аж 900 тысяч полицаев! После этого члены ГКО стали более осмотрительными, и позволили до конца войны призвать лишь 157 тысяч осужденных по мелким уголовным статьям на добровольной основе.
      Баба Аня усмехнулась:
         - Характерно, что гораздо лучше уголовников воевали ссыльнопоселенные кулаки, подкулачники, саботажники, «идейно разоружившиеся» меньшевики, «неонародники», эсеры, троцкисты и прочие мелкобуржуазные интеллигенты, которых раньше в Красную Армию не призывали как «политически неблагонадежных элементов». Постановлением Государственного Комитета Обороны СССР от 11 апреля 1942 года № 1575 разрешалось «призвать в армию 500 тысяч человек, годных к строевой службе, из трудпоселенцев только на основе принципа добровольности с полным восстановлением в гражданских правах». В начале битвы за Сталинград постановлением ГКО от 26 июля 1942 года № 2100 объявлялся дополнительный призыв добровольцев общей численностью также до 500 тысяч человек. Те, кто выжили, стали достойными и уважаемыми советскими людьми!
          - Баба Аня, сколько же крестьян было раскулачено на самом деле? Рой Медведев и Солженицын пишут о 40 миллионах, - опять вмешалась я.
          - Их было менее двух миллионов человек - кулаков, их пособников и подкулачников. Для страны с населением в 170 миллионов человек по переписи 1937 года цифра колеблется в пределах 1-1,18%, так как 600 тысяч зажиточных хозяев сами добровольно вступили в колхозы. Согласно справке «Сведения о выселенном кулачестве в 1930-1931 годах», подготовленной отделом по спецпереселенцам Главного управления лагерей, было сослано 1 миллион 803 тысячи 392 кулаков, включая жен и детей. Сталин в беседе с Чёрчиллем сказал, что потери Красной армии во второй мировой войне соспоставимы с количеством ссыльнопоселенных противников Советской власти из числа крестьян и казаков. Он не имел в виду только коллективизацию, как его понял Чёрчилль. Если учесть, что в довоенных семьях в среднем имелось 3 ребенка, то максимальная количество высланных в двадцатые и тридцатые годы на поселение составляет около 5 миллионов. Твои авторитеты, как сейчас модно, безбожно врут!
          - Погоди, Нюра, нам долго называли число погибших в годы войны 20 миллионов человек, а ты говоришь о 5 миллионах. Как же так? - насупилась баба Марья.
          - Сталин тогда исходил из предварительных цифр Государственной комиссии по оценке потерь населения за период Великой Отечественной войны. Она позже, в 1945 году, уточнила, что прямые потери советского народа убитыми и замученными в концлагерях составили 6 миллионов 390 тысяч человек, а непрямые потери, то есть те, кто погиб от зверств немецко-фашистских оккупантов, голода и бомбежек, - еще более 3 миллионов.
          - Откуда же возникла цифра 20 миллионов? - заинтересовалась я.
          - Хрущев в разговоре с президентом США Эйзенхауэром в 1960 году на безобразно сорванной им же международной конференции по подписанию мирного договора с Германией по итогам второй мировой войны в Париже в ответ на его вопрос, собирается ли тот погашать долги по ленд-лизу, заявил, что советский народ заплатил за него 20 миллионами человеческих жизней, чем вызвал искреннее изумление многоопытного боевого генерала: «Разве немцы вас бомбили атомными бомбами?» После возвращения в Москву словоохотливый Председатель Совета министров стал повторять эту цифру всуе, после чего в соответствии с директивным партийным управлением исторической наукой и печатью, она стала официальной.
          - Сегодня с высоких трибун твердят уже о 27 миллионах погибших. Как нашим нынешним вождям удалось уточнить цифру в сторону ее значительного увеличения? - спросил Василий Порфирьевич.
          - Ее озвучил Горбачев в докладе по случаю 45-летия Победы в 1990 году с подачи его главного советника по пропаганде академика Яковлева. Она появилась в конце «перестройки» в брошюре «Цена победы» плодовитого, как кролик, автора массы книг в популярной серии «Жизнь замечальных людей» доктора филологических - подчеркиваю! - наук и профессора Бориса Соколова, который арифметическим способом бравого солдата Швейка, не работая в архивах и опираясь лишь на таинственные умственные «экстраполяции», запросто определил цифры потерь СССР в 43,3 миллиона человек, при этом потери Красной армии, оформленные и не оформленные официально, составили 26,4 миллиона, а у немцев - 2,7 миллиона военнослужащих! И, как при Хрущеве, из Кремля приказали эту цифру считать непреложной истиной. Даже прежде уважаемый мною социолог Бестужев-Лада начал кампанию словами: «Советские солдаты буквально своими телами загородили Москву, а затем выстлали дорогу до Берлина: девять падали мертвыми, но десятый убивал-таки вражеского солдата». О Солженицыне и его подпевалах я уже не говорю!
          - Лихо - соотношение потерь 10:1! Тут требуется врач-психиатр, а не историк, - присвистнул Василий Порфирьевич. - Видел я в Померании в 1945 году последних «спасителей германской нации»: старики, сопливые мальчишки и девчонки с «фаустпатронами», а средний возраст кадровых пехотинцев на глазок был 30-40 лет. Ясное дело - резервисты! Гитлер начал войну против нас, имея 20 миллионов солдат и офицеров, и после Сталинградского поражения призвал под ружье еще около 20 миллионов, а на Западном и Восточном фронте в 1945 году оборонялись дай Бог, чтобы 5 миллионов человек! Куда же девались 8 миллионов, если в плену оказалось уже семь?
         - О военных потерях сказал сам Гитлер в своем последнем выступлении по радио в марте 1945 года: «Безвозвратные потери вермахта составили 12,5 миллионов, в том числе на Восточном фронте – 11,8 миллионов героев». Во время штурма Берлина погибнет еще 880 тысяч ополченцев, солдат и офицеров.
         - Выходит, Гитлер говорил правду, а нынешние наши горе-историки безбожно врут. Зачем, по чьему заказу? - вскинулся Василий Порфирьевич.
     Баба Аня глубоко затянулась дымом сигареты:
          - Академику Яковлеву «расчеты» Соколова понравились, но он тоже умел лихо «экстраполировать» и уточнил, что таково общее количество потерь СССР, включая жертвы среди мирного населения. Получилось, что советских цивильных граждан гитлеровцы уничтожили вдвое больше, чем евреев в гетто и на конвейере «лагерей смерти» во время Холокоста за 10 лет, что невозможно даже чисто теоретически! Это - продолжение десталинизации, начатой Хрущевым, твердившим о жертвах войны как последствиях «культа личности», «репрессий в отношении военных» и «игнорирования донесений разведчиков».
          - Все-таки Солженицын был прав, говоря, что «всякий, кто однажды провозгласил насилие своим методом, неумолимо должен избрать ложь своим принципом», - вставила я мнение признанного московской богемой классика.
      Она пожала плечами дух и закончила:
          - Когда на фронте служила в СМЕРШе, хорошо изучила блатную «феню». Немцы набирали диверсантов из уголовников, которые составляли львиную долю их агентов, предназначенных для заброски в наш тыл. На допросах нужно было вынудить подозреваемых сорваться с заученных правильных русских фраз из «легенды» на привычный лексикон, а дальше выяснить по особенностям выражений, в каких местах заключения они жаргону обучались – в СССР он многим отличался по регионам. Дальше устанавливала имя и реальную биографию человека, - брезгливо объяснила баба Аня. - «Дурака включить» и «гнать пургу» означает умело врать следователю, а лгунов-профессионалов высшей пробы уважительно называли «бесогонами». С ними было хлопот больше всего: подбирали в абвере, а после его ликвидации в VI отделении Службы имперской безопасности Германии людей со средним, а то и высшим образованием из белоэмигрантов, националистов или перебежчиков, и обучали искусству дурить мозги советским гражданам, не жалея времени и средств. Такие экземпляры часто проходили полугодичную проверку в фильтрационных лагерях НКВД, получали новые документы и оказывались надолго «спящими агентами».
          - Выходит, многих прозевали, раз их столько проснулось! – осудила ее баба Марья.
          - Маня, дорогая моя, не забывай, что после войны  в 1946 году всем бывшим рядовым «власовцам» и лицам, служившим в полицаях и во вспомогательных подразделениях вермахта, не уличенным в иных преступлениях против советских граждан, был определен единый срок наказания - 6 лет спецпоселения для восстановления разрушенного народного хозяйства, а не лагерей. На 1 января 1949 года на учете состояло 2 300 223 спецпоселенца, а в 1952 году из спецпоселений были освобождены свыше 200 тысяч человек военнослужащих РОА и полиции. Тем не менее, численность спецпоселенцев не только не уменьшилась, а возросла и составила 2 750 356 человек за счет западноукраинских «пассивных» бандеровцев, литовских «лесных братьев», латышских айзсаргов и эстонских профашистских «вапсов», которых органы МГБ не смогли доказательно уличить в массовых убийствах. Хрущев в обход надломленного его крикливой критикой за «потворство мелкобуржуазным пережиткам в колхозной среде» Председателя Совета министров Маленкова с помощью угодливого заместителя Председателя Верховного Совета СССР, - Ворошилов почел за благо остаться в стороне от схватки бывших друзей, - который по совместительству возглавил «чрезмерно борзую» Комиссию по реабилитации невинно осужденных в период культа личности, Шверника протолкнул сентябрьский Указ 1955 года «Об амнистии советских граждан, сотрудничавших с оккупантами в период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.», когда их освободили в количестве более 113 тысяч лиц мужского пола с полным восстановлением в гражданских правах без участия прокуратуры в дополнение к уже выпущенным на волю бывшим власовцам и полицаям. Это многократно усугубило как криминогенную, так и антисоветскую атмосферу в стране. Такая вот наступила слякотная «оттепель»!
           - Господи, послал же Сатана дурака на нашу голову! - всплеснула руками баба Марья. - По телевизору я особо ощущала его бездушие, фальшь, а главное — сатанинскую пустоту в глазах, а точнее, во впадинах вместо глаз, с какими на православных иконах изображают чёрта и прочую антихристову нечисть. «Есть люди, которые мёртвыми дланями стучат в мёртвые перси, которые суконным языком выкликают "Звон победы раздавайся!" и зияющими впадинами вместо глаз выглядывают окрест: кто не стучит в перси и не выкликает вместе с ними?», писал Салтыков-Щедрин.
    «Мои бабушки явно неравнодушны к мумифицированному дореволюционному сатирику - наизусть выучили», подумала я и хихикнула в кулачок.
           - Похоже на то! Но есть такой небольшой раздел в прикладной науке - юридическая психология. Так вот, оказывается, что при тоталитарном режиме криминалитет, если не уничтожается, то загоняется в глухое подполье. Криминальные особенности поведения и языка уголовников остаются вне общественной жизни. Рядовой обыватель с ними в повседневной жизни обычно не сталкивается. А вот при демократическом устройстве богатые криминальные авторитеты выходят из подполья и подкупают основную массу чиновников всех уровней, министров и депутатов парламента, а те начинают угодливо копировать поведение сугубо аморального безграмотного меньшинства, которые демонстрируют свою особость вульгарными повадками, малиновыми пиджаками и безвкусными амулетами на золотых цепях. Подобные одеяния, поведение и язык становится социологической  нормой, особенного у мелких наемных бюрократов – «сявок» и «шестерок». Их уже полным-полно в Государственной Думе! Когда первые лица из Кремля начнут «по фене ботать», значит Россия трансформировалась из государства, где руководствуются общечеловеческими законами, в криминальную «зону», в которой правят паханы по уголовным «понятиям». Будучи невеждами в политике и экономике, они живут по рекомендциям природных от рождения ростовщиков, благоденствующих по традиции, идущей от ближайшего соратника Петра I крещеного нижегородского жида барона Шафирова, отправленного императором под топор палача за коррупцию по окончании Северной войны со шведами: «В России не обязательно быть царем, важнее быть евреем при царе!» Пётр Великий признался сенаторам после его казни: «Я предпочитаю видеть в моей стране магометан и язычников, нежели евреев, которые являются обманщиками и мошенниками». У нас теперь они царствуют без стыда и совести вопреки мудрому Конфуцию, который учил, что «стыдно быть бедным и занимать низкое положение, когда в государстве царит закон; равно стыдно быть богатым и знатным, когда в государстве царит беззаконие». Последний великий русский философ Василий Розанов писал о богачах в России: «В России вся собственность выросла из "выпросил", или "подарил", или кого-нибудь обобрал».
         - В «Одесских рассказах» Бабеля мне бросилось в глаза описание еврейских воровских заправил, - смело вставила я. - «Аристократы Молдаванки, они были затянуты в малиновые жилеты, их плечи охватывали рыжие пиджаки, а на мясистых ногах лопалась кожа цвета небесной лазури». Прямо с наших депутатов списано!
        - Богатство - это следствие не ума, но алчности. Так, насколько я помню, говорил Маркс, - сказал Василий Порфирьевич.
     Баба Марья и я загрустили.
        - Есть такой талантливый философ Александр Зиновьев, который в СССР считался чуть не террористом, а при нынешней власти оказался неугодным по причине глубокого аналитического ума и энциклопедических знаний, - не унималась баба Аня. - Он верно говорил: «Когда Горбачёв приехал на Запад и не пошёл на могилу Маркса во время визита в Лондон в декабре 1984 года, я сказал, что начинается эпоха великого исторического предательства. Раз будущий глава партии не идёт выразить своё почтение основателю собственной идеологии, благодаря которой это ничтожество по имени Горбачёв выбралось наверх, значит предательство созрело. Почему Запад аплодирует и похлопывает по плечу Горбачева и Ельцина? Ему видно, как они разрушают коммунистическое общество, а те и рады стараться. Много партий, парламент создадим! Бессмыслица! Это игра на Запад. Ни Ленин, ни Сталин – действительно личности эпохального масштаба, – а жалкий фигляр и косноязычный болтун, зажравшийся партийный аппаратчик Горбачев стал Человеком века за то, что поверг страну в кризис, чтобы самому стать диктатором под видом президента. Запад опасался не столько военной мощи СССР, сколько его научного, интеллектуального, артистического и спортивного потенциала, видел, насколько СССР был полон жизни! А главное, что нужно уничтожать у врага - энергию его души. Именно это и было сделано. Когда общество отступает, то оно отступает не на одну, а на две цивилизационные ступени вниз. На месте дворцов древнего Рима появились убогие хижины варваров. У нас же после социализма при отступлении будет не капитализм, а феодализм».
           - Нам с высоких трибун круглые сутки твердят, что у нас сегодня успешно работает рыночная экономика, которая сама себя регулирует! - воскликнул Василий Порфирьевич.
           - Чепуха! - отрезала баба Аня. - Абсурдность идеи «свободного рынка» доказал английский математик Ллойд еще в 1833 году, как раз в тот год, когда в Британии отменили рабство в колониях и доминионах. Он задолго до Маркса раскритиковал идеи Адама Смита, тот алгебраически обосновал теорию политэкономии капитализма, а Кейнс ее подтвердил. Наши восторженные молодые недоучки в ХХ веке взялись реанимировать «невидимую руку рынка», которая станет вопреки им и здравому смыслу действовать почему-то только в одной либеральной России, как отдельной цивилизации! Маркс и Кейнс считали инфляцию естественным явлением при разнице себестоимости и потребительской стоимости товара, и функция государства состоит в том, чтобы не допустить слияния банков в финансовую олигархию, как предприятий – в тресты, ибо в противном случае исчезает здоровая конкуренция. Их оппонентом стал «кабинетный отшельник»  Милтон Фридман, закричавший из средневековья, что «инфляция — это абсолютное зло! Надо вернуться от ценных бумаг к серебряному доллару!». Гайдару под влиянием винных паров захотелось скрестить Кейнса и Фридмана, как коня с Валаамовой ослицей, и от порочной связи родился мул, дающий навоз, но не способный давать потомство. Рубль из суверенной твердой валюты превратился в казначейский билет Всемирного банка, накрепко привязанный к американскому доллару в виде выручки от продажи природных ресурсов, а инфляция оказалась единственным внутренним источником пополнения бюджета. В городских магазиных на этикетках без стеснения давно пишут цену в рублях и «условных единицах» - долларах!
           - Нам твердят разные «экономические эксперты» во главе с Егоркой Гайдаром, что инфляция - это закономерно явление переходного периода, связанное с самоопределением стран после развала СССР, - разозлился Василий Порфирьевич.
           - Ложь чистой воды! - отчеканила баба Аня. - Мейнард Кейнс, которого высоко ценили Ленин и Сталин, рассматривал ценооборазование как мощное средство государственного регулирования товарно-денежных отношений после ликвидации всех монополий. Президент Рузвельт, укротивший за 5 лет Великую Депрессию, ежемесячно беседовал с фабрикантами и банкирами на предмет регулирования спроса и предложения для сохранения «великой Америки». Гитлеру, точнее, его министру экономики Ялмару Шахту, понадобилось полтора года для окончательной ликивидации в Германии инфляции и безработицы. «Открытых и закрытых обществ» не существует - это фантазия сэра Карла Поппера, которых ностальгировал по канувшей в лету Британской колониальной империи. Экономические инструменты, будучи в руках суверенного государства, зависят целиком от внутренней, а не внешней политики! Людвиг Эрхард, с которого в 1949 году началось восстановление промышленности в ФРГ, писал, что «между инфляцией и находящимся в обороте объемом денег нет никакой причинной связи. Она порождается единственно тем, что в среднесрочном плане или непосредственно могут возникать доходы от непроизводительной деятельности, не приносящей реальной пользы экономике государства. Каждый экономический субъект в состоянии только единожды потратить свои доходы, а при помощи какого технического средства это произойдет имеет подчиненное значение». В современной России инфляция раскручивается государством при помощи международных финансовых спекуляций и внутренних биржевых махинаций, так как у населения денег нет!
           - Неужели в Кремле не понимают таких очевидных истин? - заволновалась баба Марья.
           - Люди думают, что политические решения правительства основаны на научных исследованиях или экспертных знаниях. Но в реальности, высшее руководство часто принимает их только потому, что те кажутся им «приятными на слух». Кейнс грустно шутил: «Капитализм — это удивительная вера в то, что худшие поступки худших людей, тем или иным образом, служат общему благу», - ответила баба Аня
           - Наш Егорка Гайдар по телевизору трезвонит, что в России надо развивать сферу услуг, - заметил Василий Порфирьевич.
           - Услуги - это не экономическое развитие, а всего лишь перераспределение денежных знаков при помощи мистификации ценообразования. А реальное развитие, то есть создание прибавочной стоимости, современные либералы предали анафеме. С помощью таких побасенок они превратили научную политэкономию в поиски блох на рыбе и жабр на слоне, штурмуя ветряные мельницы инфляции, ими же созданной. Средневековый китайский мудрец Лао Цзы правильно заметил, что «во власть рвуться те, у кого нет разума, но есть алчность, и те, кто не познал ум, но имеют свойства души, тяготеющие только к разрушению и глупости».
     Мы все были подавлены ее словами.
           - Зиновьев оказался пророком! Нобелевский комитет подчеркнул, что Премия мира, врученная Горбачеву, - это «рука помощи Запада в нелегкий час». Он, посетив Прагу проездом из Стокгольма и лоснясь от самодовольства, объявил: «Как альпинисты, связанные одной веревкой, народы мира могут либо подниматься к вершине вместе, либо вместе упадут в бездну». Но в 1991 году на встрече Большой семерки главы государств дали Горбачеву понять, что если он немедленно не сломает советскую экономику и не обратится за помощью к Ельцину, то они обрежут веревку, и он тут же упадет в пропасть. Западные лидеры прекрасно видели, что фактически за годы «перестройки» Горбачев вместе с такой же недалекой и алчной женой успел до основания разрушить военный потенциал и идеологический фундамент СССР, сами того не понимая.
          - Она же вроде как ученая, и с научной степенью? - робко заметил Василий Порфирьевич.
          - Она такая же ученая, как я - королева Эфиопии! Первая леди СССР Раиса Максимовна, приехав из села со школьной золотой медалью поступать в МГУ уже твердо знала, что Фридрих Энгельс и Карла Маркс - это вовсе не муж и жена, а четыре совершенно разных человека, а Слава КПСС вообще не мужчина! Она потом вымучила кандидатскую диссертацию на крайне злободневную для фундаментальной науки тему: «Формирование новых черт быта колхозного крестьянства в эпоху развитого социализма», где доказала, что чтение газет и журналов птичницами увеличивает во много раз яйценоскость кур, просмотр доярками информациоционных телевизионных программ способствует увеличению надоев молока, а недолюбленные свинарки повышают свой образовательный уровень и становятся сразу депутатами районного и областного звена Советов!
       Баба Марья покачала головой:
            - Да, вела она себя, как императрица. Как она в Америке сказанула: «Я и мой народ!»
            - С ней политическая смерть сладкоголосого Ореста «перестройки» была предрешена - его готовились растерзать менады во главе со своим мрачным долговязым и вечно пьяным жрецом Ельциным, которого тут же избрали самодержцем! Но «если русским предоставить право выбрать предводителя, они выбирают самого лживого, подлого, жестокого человека, вместе с ним убивают, грабят, насилуют и впоследствии сваливают на него свою вину. Спустя время церковь провозглашает его святым», - предрекал Михаил Евграфович Салтыков–Щедрин.
          - Не зря мои сослуживцы острили, что «перестройка» - это в брюхе гласности бурление, а в жопе говна ускорение! - не сдержался воспитанный Василий Порфирьевич. - Когда воевал в Корее, китайские политработники просвещали нас цитатами из Мао Цзэдуна. Запомнилось: «Когда в джунглях нет тигра, царями становятся обезьяны».
     Баба Аня раскраснелась и нервно курила одну за одной:
           - Зиновьев справедливо считает, что «главной причиной поражения коммунизма стало поголовное предательство правящего партийного аппарата. Запад купил его с потрохами и с успехом осуществил государственный переворот как диверсионную составляющую "холодной войны". Думаю, что пройдёт ещё не менее пятидесяти лет, прежде чем архивные данные подтвердят факты массового предательства верхушки КПСС».
           - Похоже, что он не ошибался! - вздохнул Василий Порфирьевич и выпил рюмку.
           - Лучшим подтверждением слов Зиновьева является подрывная деятельность Александра Яковлева, которого завороженный его псевдо-учеными сентенциями Горбачев сумел «продвинуть» а академики, несмотря на то, что никаких фундаментальных научных открытий за ним не числилось. Он последнее время очень разоткровенничался, чтобы быть допущенным к сытной кормушке нынешних реформаторов. «После XX съезда КПСС в узком кругу ближайших друзей и единомышленников мы часто обсуждали проблемы демократизации страны и общества. Избрали простой, как кувалда, метод пропаганды идей позднего Ленина. Группа реформаторов разработала план: авторитетом Ленина ударить по Сталину, а затем Плехановым и социал-демократией бить по Ленину, либерализмом и нравственным социализмом – по революционаризму вообще. Советский тоталитарный режим можно было разрушить только через гласность и тоталитарную дисциплину партии, прикрываясь интересами совершенствования социализма. Оглядываясь назад, могу с гордостью сказать, что хитроумная, но весьма простая тактика – механизмы тоталитаризма против системы тоталитаризма – сработала. В годы перестройки с помощью гласности я проводил идею о том, что Советский Союз после гитлеровского разбоя не идет ни в какое сравнение с тем, что представляла из себя наша Родина после семи неполных лет ленинской тирании. Россия и ее народ были ограблены до нитки! Физически было уничтожено дворянство, купечество, предприниматели, интеллигенция, цвет армии - офицерство. Перебиты миллион крестьян, стерт в порошок рабочий класс, от имени которого якобы и вела свои бандитские дела ленинская шайка. Не обошлось без глупостей, без виляний в сторону, нередко общество получало "сверху" совершенно ложные сигналы. Для пользы дела приходилось отступать, и лукавить. Я сам грешен - лукавил не раз. Говорил про "обновление социализма", а сам знал, к чему дело идет». Как мудро заметил Чёрчилль, следующий фашизм будет одет в тоги либерализма.
     Баба Аня вставила новую сигарету в янтарный мундштук:
          - Печально известный министр народного просвещения и пропаганды нацисткой Германии доктор Йозеф Геббельс до вступления в ряды гитлеровской партии НСДАП пробовал свои силы на ниве художественной литературы и мечтал о лаврах писателя. Его талант пусть оценивают специалисты, но на мой взгляд он был невеликим. Прочла по необходимости его роман «Михаэль», опубликованный в 1929 году, и обнаружила чеканную фразу: «Либерализм — это вера в деньги, а социализм — это вера в труд!» Как говорится, не в бровь, а в глаз про наше правительство в целом, и академика Яковлева в особенности!
          - Эта та самая сволочь, которая подделала «секретные протоколы» к советско-германскому договору о ненападении 1939 года? - мрачно уточнил Василий Порфирьевич.
          - Он самый. В июне 1989 года на I съезде народных депутатов СССР им была создана комиссия по его политической и правовой оценке, а уже в декабре на II съезде выступил с докладом о последствиях подписания советско-германского договора 1939 года о ненападении и «секретных протоколов» к нему. Депутаты, где в большинстве преобладали артисты, популярные певцы, спортсмены, молодые кинорежиссеры, новомодные писатели, комсомольские карьеристы и диссиденты с техническим образованием, приняли постановление, осуждающее «пакт Молотова-Риббентропа», хотя Яковлев не предоставил оригиналов этих самых «протоколов». Они появились на свет лишь в 1992 году и, как считает ряд серьезных историков, являлись наспех состряпанной фальшивкой. Этот бездоказательный доклад дал националистическим и сепаратистским движениям, и прежде всего в Прибалтике и Молдавии, отличный козырь в борьбе за отделение от Советского Союза. Яковлев воплотил в жизнь лозунг иезуитов: «Хочешь победить врага, воспитай его детей!»
           - Да, с помощью этого хлюста Яковлева Прибалтика стала Проебалтикой «перестройки», - процедил сквозь зубы Василий Порфирьевич.
           - В прошлом году разглядела цветую фотокопию протоколов в одном из малотиражных журналов. Странная бумажка... Такие документы подшиваются к основному документу, и следы от ниток видны всегда! Их там нет. Загиб от якобы подшивки виден справа, то есть получается, что их подшивали «лицом вниз». О несовпадении шрифта, полей и, главное, фактуры бумаги после этого и говорить не приходится! Далее: «За правительство Германии» зачем-то написано на русском языке от руки, хотя в Договоре о ненападении обошлись без уточнений! И это на протоколе, подписанным главами двух крупнейших держав?! Такой даже в сельсовете никто документом не признает - с исправлениями, и без печатей! - объяснила баба Аня. - Но, предъяви их академик Яковлев на том I съезде, невежественные депутаты бы все равно бы ничего не поняли.
           - Видела я по телевизору трансляции с этих съездов, где каждый депутат истошно кудахтал, как курица, что золотое яичко снес, а потом единогласно голосовал за резолюцию петуха! «Moжно с уверенностью утверждать, что мысль, разделяемая большинством, является глупостью», говорил гениальный американский писатель и поэт Эдгар Аллан По, - резюмировала баба Марья. - Ярослав Гашек верно заметил, что в парламенте каждый может говорить всё, что взбредёт ему в голову, как и в сумасшедшем доме.
          - Вспомнинается при этом и изречение норвежского драматурга Генрика Ибсена: «Самый опасный враг для истины и для свободы — это сплочённое большинство», - внесла я свою лепту в разговор почтенных стариков.
          - Мне стыдно думать, что «прорабы перестройки» занялись откровенной подделкой архивных документов. Откуда у тебя такие сведения? - угрюмо поинтересовался Василий Порфирьевич.
     Баба Аня покачала головой:
         - У меня самой сомнения возникли после Закрытого доклада Хрущева ХХ съезду КПСС. Его содержание, понятное дело, никому, кроме небольшого числа делегатов и зарубежных представителей, было неизвестно. Сегодня с экранов телевизоров откровенно врут, что его читали на закрытых партсобраниях. Нет, нас ознакомили для информации с коротким и взвешенным Постановление ЦК партии о культе личности Сталина от 30 июня 1956 года. Но мы обсуждали просочившуюся в массы мысль Хрущева о том, что Сталин «действовал все шире и настойчивее через карательные органы, часто нарушая при этом все существующие нормы морали и советские законы. Произвол одного лица поощрял и допускал произвол других лиц. Массовые аресты и ссылки тысяч и тысяч людей, казни без суда и нормального следствия порождали неуверенность в людях, вызывали страх и даже озлобление».  Мне стало ясно, что это - начало долговременной кампании по обвизгиванию Сталина хрущевской сворой номенклатурных дворняжек, для чего понадобится подделка архивных документов. Но убедилась в этом много позже.
         - Когда? – хором спросили мы.
         - Ладно, придется раскрывать государственные тайны! После выноса мумии Сталина из Мавзолея в 1962 году по решению XXII съезда КПСС в одном из западногерманских медицинских журналов появилась большая, вроде как юбилейная, статья о «деле врачей», где, в частности, говорилось о количестве репрессированных советских акушеров за проведение подпольных абортов. Напомню, что до указа Совета Министров, инициированного Хрущевым, «Об отмене запрещения абортов» от 23 ноября 1955 года искусственное прерывание беременности в СССР было запрещено. В той статье приводились цифры о 10 миллионах осужденных, и о 500 тысячах расстрелянных гинекологов по этому делу! Помня о тех временах, вряд ли вообще по всей стране их набралось бы такое количество после войны – речь шла о дипломированных медиках! В бытность ординатором мединститута нас информировали о 40 тысячах, осужденных сроком на 5 лет, и 700 человек, приговоренных к расстрелу за 20 лет, но по факту к высшей мере наказания были приговорены 45 человек, в результате неумелых действий которых пациентки скончались. Остальные отделались понижением в должности, и немногие - направлением на работу в больницы на далеких стройках крупных промышленных объектов. Диплома не лишили ни одного осужденного врача!
           - Вот так «округлили» - в 6 раз! – подсчитал Василий Порфирьевич. 
           - Там была ссылка на архив НКВД, правда, без документных атрибутов, «стишков», как мы их называли, - заметила баба Аня. – У меня возникли законные сомнения в подлинности ссылки. Их развеял новый Председатель КГБ Юрий Владимирович Андропов в ноябре 1967 года.
     Она не к месту заметила:
          - Маня, у нас водка закончилась!
     Баба Марья шустро сбегала в погреб, вырытый во дворе, и принесла запотевшую сразу бутыль. Мы с нетерпением ждали продолжения, но пришлось сделать долгую паузу, чтобы выпить и закусить.
          - Нюра, не томи, чай не на допросе в СМЕРШе! – пожурила ее баба Марья.
     Баба Аня кокетливо пожала плечами, – женщина всегда остается женщиной! – и рассказала, что случилось дальше:
          - Когда меня пригласили приехать на площадь Дзержинского, мучилась догадками, с чего бы вдруг? Андропов принял меня лично, вручил только что утвержденный орден Октябрьской революции, знак Почетного чекиста и за чаем предложил перейти к нему в ведомство на работу. Я отказалась, сославшись на возраст и любовь к преподаванию в вузе. Он на словах «вошел в мое положение», но настойчиво попросил разрешения привлекать меня в качестве консультанта. Не поддаться его обаянию не смогла, и согласилась. Андропов тут же позвонил куда-то, и через минут десять офицер принес три папки, одну из которых толстую. Юрий Владимирович извинился, что вынужден сразу использовать меня в качестве эксперта, и положил на стол три чистых типографских бланка с титулами «Шифровка», «Шифрограмма» и «Шифротелеграмма» с вопросом, в чем их отличия. Я сразу отложила в сторону «шифровку» с грифом «Строго секретно» в сторону и объяснила, что она предназначена исключительно для оперативной дезинформации противника.
          - Я ничего не понял! – признался Василий Порфирьевич.
          - Андропов сказал то же самое, - улыбнулась баба Аня. – Я поделилась с ним тем, что знала по лекциям «стариков» в школе НКГБ и своему опыту работы в СМЕРШе. В период гражданской войны в Красной армии было два генеральных штаба: один, Полевой штаб, в бронепоезде наркомвоенмора и Председателя РВС Троцкого, другой, Главный штаб РККА, – в Москве. Троцкий, происходивший из меньшевиков, а они в отличие от большевиков практически не работали в нелегальных условиях, естественно, не был силен в криптографии, или по-простому в шифровальном мастерстве. У него была в отдельном вагоне немецкая типография с цветными шрифтами, анилиновые краски для которых в России не производились. Там по совету чекистов стали штамповаться фальшивые распоряжения и приказы с титулом «Шифровка», чтобы они якобы нечаянно при сквозняках и на станциях «терялись». Белогвардейцы, немцы, белочехи, белополяки, да и контрразведчики Антанты поверили в их подлинность – дезинформация, как положено, содержала и достоверные данные. Смешно, - покачала она головой, - но все они считали «красных» необразованной чернью, а Троцкого – евреем, плохо знающим русский язык! Гриф «Строго секретно» - это умора полная, нечто из «Записок сумасшедшего» великого Гоголя, которого любил читать Троцкий. В обиходе были грифы «секретно», «совершенно секретно» и «особой государственной важности» черным шрифтом в правом углу, а в фальшивках - в левом.
          - Теперь запуталась я, - честно сказала я.
          - Понимаешь, Малинка, назвать шифрограмму «шифровкой» - все равно, что назвать дипломатическую «декларацию» просто «пожелайкой»!  Когда Дзержинский, Менжинский, Артузов и Пилляр проводили многолетние и масштабные по замыслу операции «Трест» и «Синдикат», они в расчете на педантичность вражеских контрразведчиков вовсю использовали подобные бланки, и им верили. Да и в войну мы их использовали с успехом!
          - Зачем же Андропов тебя расспрашивал об этом? – заинтересовалась баба Марья. – Не знал сам, что ли?
          - Может быть, - пожала плечами баба Аня. – Однако напрямую вопрос был связан с толстой папкой. Там были подшиты в большом количестве такие вот «шифровки», адресованные наркому внутренних дел Ежову с резолюцией одного Сталина или вкупе с членами Политбюро по поводу числа репрессированных или заявкой на уничтожение следующих «врагов народа». Я сказала, что все они фальсификаты. Он согласился, но попросил разъяснить детали. По правилам секретного документооборота на одного адресата отправлялся строго один документ, и наркому не требовалось предъявлять его в ЦК ВКП (б) для одобрения кем бы то ни было. Ведомственные шифрограммы никакого отношения к партийному аппарату не имели. Иначе где подобные документы от наркома путей сообщения Кагановича или наркомтяжпрома Орджоникидзе с резолюцией Сталина? Кроме того, в шифрограмме должен быть определенный порядок членов предложения в зависимости от системы кодирования, но с предлога, наречия или деепричастного оборота они никогда не начинались - с фронта помню! - а в этих «шифровках» такое встречается сплошь и рядом.
          - Сработали невежды! – рявкнул Василий Порфирьевич.
          - Да! Андропов мне сказал, что после снятия Семичастного он провел ревизию архива. По состоянию на март 1954 года в Центральном оперативном архиве госбезопасности насчитывалось 5 миллионов 713 тысяч единиц хранения, а сохранилось лишь около 700 тысяч дел. Он вызвал Шелепина, который сменил в 1958 году на этом посту генерала армии Героя Советского Союза Серова для объяснения ситуации. Тот признался, что Хрущев, желая изъять архивные документы о своем участии в репрессиях, распорядился создать группу из 200 рецидивистов-фальшивомонетчиков и специалистов по подделке почерков для изъятия подлинных документов и изготовления фальшивок с теми же атрибутами. В первую очередь уничтожались документы о личной причастности к репрессиям тогдашних руководителей КПСС. Серов и подсунул Шелепину несоответствующие бланки.
         - Насколько я знаю, - прервал ее Василий Порфирьевич, - Шелепин в армии пробыл всего неделю, когда в начале войны с белофиннами, назначенный комсоргом стрелковой роты, сумел так умело отморозить ноги, что получил «белый билет», и на фронт во время Великой Отечественной изредка приезжал агитировать солдат за победу. А сменивший его павлин, генерал-полковник Семичастный, вообще являлся негодным к строевой службе из-за плоскостопия, в тылу отсиделся и боевого оружия в руках никогда не держал! Какие из них руководители КГБ?
        - Успокойся, Вася, этих непрофессионалов Хрущев выдвинул, чтобы сделать из КГБ свой «агитпункт» - так он понимал безопасную для себя госбезопасность! Как говорится, каков поп, таков и приход! Первым результатом «творчества» Шелепина стал Оперативный приказ наркома внутренних дел СССР от 30 июля 1937 года № 00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов», который должен был свидельствовать о том, что Сталин якобы планировал массовые расстрелы без суда и следствия, так как внесудебные приговоры выносили «тройки» в отсутствии адвокатов! Однако они состояли из руководителя управления НКВД, секретаря комитета ВКП(б) и прокурора республики, края или области, и каждый из них разбирался в законах и мог выносить легитимные решения после коллегиального обсуждения мотивов и обстоятельств преступления. Они имели право приговаривать арестованных лиц к заключению в лагеря или тюрьмы на срок от 5 до 10 лет. Расстрельных приговоров они выносить вообще не имели права: те являлись функцией суда. Сначала завопили о незаконных, то есть внесудебных репрессиях, но примолкли, когда архивисты проверили факты. Выяснилось, что 95% репрессированных прошли через обычные суды, а не «тройки». Но это ещё не всё: летом 1936 года Политбюро ВКП (б) утвердило Постановление «О порядке производства арестов». Теперь аттестованные сотрудники НКВД могли брать под стражу людей исключительно с санкции прокурора, а на арест классного специалиста требовалась еще и санкция соответствующего наркома, что, конечно, не всегда соблюдалось, но было редкостью.
         - Выходит, никакой плановой подушевой количественной отчетности по репрессиям у чекистов не было? - опять уточнил Василий Порфирьевич.
         - Нет, отчетность имела место - как же можно существовать при социализме без учета и контроля? - развеселилась баба Аня. - Со мной в 1944 году служил капитан в возрасте, работавший до войны районным уполномоченным НКВД в Ростовской области, который рассказывал, что из Москвы требовали высокие показатели по разоблаченным в течение года врагам народа. «У меня в районе, - говорил, - удалось обнаружить всего 11 человек, но "сверху" на меня надавили, дескать, не может быть, что так мало врагов, плохо работаешь, плохо ищешь. Тогда я стал фабриковать дела на "мертвых душ", которые навсегда переехали в город или погибли по разным причинам - утопленники, самоубийцы, ветеринары, случайно отравившиеся крысиным ядом, женщины, умершие при родах и даже дети, скончавшиеся от дифтерита, дизентирии и кори. Все эти "жертвы" были только на бумаге, чтобы начальство не докапывалось». Такое было повсеместно, а в 1938 году прыти у Ежова поубавилось.
        - У нас в области так и происходило: отделов ЗАГСа в деревнях не имелось, и наш милиционер, знамо дело - переодетый чекист, записывал каждого помершего своей смертью во «враги народа», а наш председатель колхоза подписывал протокол, что «убит при попытке к бегству». Мертвые сраму не имут! - подтвердила баба Марья.
        - Понятно, что первая реабилитация 1955 года провалилась, и тогда стали реабилитировать выборочно по приказу из Кремля и чуть ли не под честное слово сослуживцев и родственников из числа высшей партийной и военной номенклатуры, которым Хрущев симпатизировал. Уже после смещения Серова с должности Председателя КГБ ему вменили в вину, что он не до конца выполнил указание о «расчистке архивов», не уничтожив агентурных данных на членов Президиума ЦК КПСС, и, в частности, «хранил у себя агентурное дело, в котором разрабатывался сам товарищ Хрущёв». В 1962 году он был разжалован до генерал-майора и лишен звания Героя Советского Союза, а Брежнев, став Генеральным секретарем, исключил Серова из рядов КПСС за организацию клеветнической кампании против руководства ЦК партии.
           - Выходит, что публикации последнего времени недостоверны? – расстроилась баба Марья. – Мне тут попалась выдержка из мемуаров Микояна «Так было», где описывается, как Сталин прятался от страха в начале войны под кроватью на Ближней даче, боясь ареста и расстрела, а приехавшим членам Политбюро и военным сказал: «Ленин оставил нам великую страну, а мы ее просрали!»
           - То же самое писал его коханый дружок Хрущев, который 22 июня 1941 года находился близенько, в Киеве! - желчно подметил Василий Порфирьевич. - Видать, вдвоем сочиняли байку перед ХХ съездом! Поговаривали, что Микоян сблизился с Хрущевым на почве вражды с Кировым. Тот считал, что Микоян - это английский агент, который выдал Степана Шаумяна и 25 бакинских комиссаров на расправу английским интервентам, причем прямо говорил об этом Сталину. Тут Кирова поддержал Орджоникидзе. Микоян первым посоветовал московским товарищам избавиться вначале от Кирова, а потом от Орджоникидзе. Потом он научил Брежнева, как убрать Хрущева.
     Баба Аня шутку не оценила:
           - Высшим партийным работникам, наркомам и работникам наркоматов, военачальникам категорически запрещалось вести личные дневники! В случае нарушения приказа можно было лишиться не только должности, но и головы. В годы войны младшему офицеру можно было отделаться штрафбатом, а полковник и генерал бы просто исчезли! Все еженедельные записи считались государственной тайной, хранились в сейфе по месту службы, и не выдавались даже при выходе человека на пенсию. Мемуары политического или военного деятеля без опоры на дневниковые записи и работы в архивах обычно превращаются в маразматические фантазии. Пример - магнитофонные мемуары Хрущева, где имеет место невероятная каша из слухов, злобы и лжи. Появившиеся из небытия через 30 и 20 лет после смерти авторов сразу в машинописном виде без рукописных автографов пресловутые воспоминания Микояна, Серова, руководителя внешней разведки ГРУ СССР Фитина и Управделами Совнаркома Чадаева – творчество непрофессиональньных литературных наемников из фонда того же академика Яковлева, которые не знают элементарных вещей, да и вообще истории! Образцом для них явился писатель Анатолий Рыбаков, который в романе «Дети Арбата» сочинил басню о том, что на XVII съезде ВКП (б) будто бы при выборах Генерального секретаря большинство голосов при тайном голосовании получил не Сталин, а Киров, из-за чего тот организовал его убийство. Но делегаты съезда избирали Центральный Комитет, а члены ЦК на отдельном Организационном Пленуме - членов Политбюро, а не руководителя партии, да и должность генсека в Уставе партии вообще не прописана! Процедура не менялась с ленинских времен. Такие писаки в фонде Яковлева заработали аки пчелы в конце «перестройки»: тогда и появились «секретные протоколы». Американские «коммандос» в 1945 году в Баварских Альпах захватили целиком архив МИД Германии, который на сегодняшний день частями опубликован в США и доступен в Библиотеке Конгресса. Там есть советско-германский Договор о ненападении, в котором не было никаких письменных приложений согласно сквозной нумерации документов! В противном случае, в годы «холодной войны» они стали бы козырным тузом в идеологической борьбе двух сверхдержав. Если «протоколы» имелись только в советском экземпляре, то никакой юридической силы они не имели согласно международной дипломатической практике. Объяснения Яковлева, что тот нашел оригинал в архиве КГБ, в особом Секретном отделе, которого там нет, были рассчитаны в лучшем случае на любителей низкопробных детективных романов или почитателей сочинений Солженицына о садистах-чекистах. С таким же успехом он мог заявить о местопребывании «секретных приложений» в архиве министерств легкой или пищевой промышленности, столь же близкими по профилю к МИД СССР, как и КГБ!
          - Я так и думал, – констатировал Василий Порфирьевич.
          - «По могилам великанов люди-карлики ползут», писал Генрих Гейне, - добавила баба Марья.
          - Не удивительно, что Яковлев вместе с прописным русофобом Солженицыным с яростью ополчились против Шолохова, обвиняя того в плагиате «Тихого Дона», потому, что великий писатель написал письмо в ЦК КПСС о еврейском беспределе в уничтожении русской литературы, когда любого своего единокровного писателя — от Пильняка до Аксенова, от Мандельштама до Войновича — евреи в руководящих органах культуры объявляют гением, и фактически добился почетной ссылки в Канаду идейно разложившегося аппаратчика Яковлева. Когда Шолохову заслужено присудили Нобелевскую премию по литературе за роман «Тихий Дон» как величайшее творение ХХ века, либералы обрушились на другую русскую общемировую величину Льва Толстого — ведь чем огромнеее гений, тем они значительнее выглядят при нападении на него! Местечковый по мироззрению роман «Жизнь и судьба» Гроссмана, где вообще отсутствуют философский контекст, крупные человеческие характеры, глобальные проблемы и судьбы мира, они уже объявили выше «Войны и мира», так как в этом аморфном сочинении на все лады прославляется троцкизм и космополитизм, а русский народный патриотизм презирается. «Патриотизм, — заявлял любимец Горбачева единоплеменник Гроссмана и кумир демократических литераторов журналист Юрий Черниченко, — это свойство негодяя, зоологическое чувство, которое присуще даже кошкам!»
        - Он лишь вольно перефразировал сентенцию «Патриотизм - это последнее прибежище негодяя», который приписывается английскому политику XVIII века Самуэлю Джонсону, - высказался Василий Порфирьевич.
        - Баба Аня, может быть ты чересчур пристрастна к Солженицыну? - усомнилась я. - О его «Одном дне Ивана Денисовича» Анна Ахматова писала: «Эту повесть обязан прочитать и выучить наизусть каждый из двухсот миллионов граждан Советского Союза».
        - У Анны Андреевны сын, Лев Николаевич Гумилев, считай 10 лет провел в лагерях - ее можно по-человечески понять! Сути это не меняет! Великий поэт Александр Твардовский отказался печатать книгу Гроссмана в «Новом мире», где являлся главным редактором, потому, что роман «с его глупым названием "Жизнь и судьба", с его прежней претенциознейшей манерой эпопеи, характеризуется мазней научно-философских отступлений, надуманностью и беспомощностью описаний».
    Резко поднявшись со стула, баба Марья подбежала к этажерке, достала снизу тонкую книжку в мягком переплете и открыла начальные страницы:
       - Вот что заявил Гроссман в повести «Все течет...» о голоде на Украине в 1932 году: «Русская душа — тысячелетняя раба, девятьсот лет просторы России были немой ретортой рабства. Подобно тысячелетнему спиртовому раствору, кипело в русской душе крепостное, рабское начало. Развитие Запада оплодотворялось ростом свободы, а развитие России оплодотворялось ростом рабства». Выходит, евреи, вечные рабы талмудического догматизма, отрицавшие культуру Ренессанса и глумившиеся над идеями Просвещения под дудку своих хозяев, феодальных монархов, оказались носителями духовной свободы? Не за это ли их веками подвергали массовым погромам католики и протестанты, и презирали мусульмане? Русские люди спасли евреев от геноцида, похоронив фашизм в его берлоге, а рабы, как ещё Цицерон говорил, мечтают не о свободе, а о своих рабах! Гроссман в благодарность объявил нас антисемитами: «В тоталитарных странах, где общество отсутствует, антисемитизм может быть лишь государственным. Это свидетельство того, что государство пытается опереться на дураков, реакционеров, неудачников, на тьму суеверных и злобу голодных».   
          - Вас послушать, то поверишь в правоту Марка Твена, что «все народы ненавидят друг друга, и все вместе они ненавидят евреев». Чукчи счастливы потому, что не знали о существовании евреев, и, поэтому, все свои беды относили на счёт темных сил природы, - заступилась я за древнюю нацию.
    Баба Аня нервно закурила:
          - Куда там какому-то Гроссману до Льва Толстого! Знаменитый философ Освальд Шпенглер подчеркивал: «Толстой - это всецело великий рассудок, "просвещенный" и "социально направленный". Все, что он видит вокруг, принимает позднюю, присущую крупному городу и Западу форму проблемы. Толстой - событие внутри европейской цивилизации. То, с чем он борется, оказывается вновь признанным самой той формой, в которой он это делает. Это совсем не апокалиптика, но духовная оппозиция. Ненависть Толстого к собственности имеет политэкономический характер, его ненависть к обществу - характер социально-этический; его ненависть к государству представляет собой политическую теорию. Отсюда и его колоссальное влияние на Запад - он оказывается в одном ряду с Марксом, Ибсеном и Золя. Его произведения - это не Евангелия, но поздняя, духовная литература. Религия, дошедшая до социальной проблематики, перестает быть религией». Между прочим, граф Лев Николаевич Толстой говорил, что «сила правительства держится на невежестве народа, и оно знает это и потому всегда будет бороться против просвещения». Пора нам понять это намерение властных бюрократов, оглядываясь на нынешнее затаптывание русских гениев, издревле просветлявших народ.
           - Нюра, Гроссман пишет, что на Украине умерло от голода около 7 миллионов человек. Неужели это правда?
           - Трудно сказать определенно. Зоной бедствия были объявлены Киевская, Сумская, Полтавская и Черниговская области, где началась эпидемия дезинтерии и холеры. По данным ЗАГСа там проживало в 1930 году 1 миллион 759 тысяч человек, а учитывая неучтенных новорожденных и миграцию населения в связи с коллективизацией эта цифра могда возрости до 2,2 миллионов. Подсчетами занималась группа Андреева, Дарского и Харьковой. Она работала под крылом того же академика Яковлева. Я присутствовала на докладе доктора философских наук Волкова по оценке данных переписи 1939 года в московском Доме ученых – это было в 1989 году. Он с трибуны заявил:  «В конце 1980-х годов член Политбюро ЦК КПСС А.Н. Яковлев поручил ЦСУ пересмотреть масштабы потерь населения в результате голода на Украине и дать достойную оценку расчетам Роберта Конквеста, согласно которым там умерли 7 миллионов человек. Еще до завершения научной работы Андреев, Дарский, Харькова заверили меня в том, что собираются предъявить обществу результаты, подкрепляющие доводы Роберта Конквеста». Получается, что эта «группа ученых», не смущаясь, исполнила откровенный политический заказ Яковлева на фальсификацию и путем явных приписок «натянула» более или менее документально проверяемые 2,2 миллиона жертв голода 1932-1933 года до 7 миллионов, тем самым исказив реальную историческую картину. Для вас поясню: Конквест - по специальности журналист, а не профессиональный историк, в источниковедении не сведущ и в архивах не бывал, но антикоммунист по убеждениям!
          - Считать таких щелкоперов оракулами в «перестройку» означало прослыть объективными учеными - новое политическое мышление, или пляска Горбачева с Яковлевым под американскую дудку! - вскипел Василий Порфирьевич.
          - В действительности, - сказала баба Аня, - урожай зерновых на Украине был обычным по объему. Но в 1932 года страна отмечала славный юбилей - 15-ю годовщину Октябрьской революции, и 1-й секретарь ЦК КП(б) Украины Косиор и партийный начальник Харьковской области - Харьков являлся столицей УССР - Постышев отрапортовали в Москву, что колхозники в честь праздника перевыполнили план хлебозаготовок в полтора раза, будто пшеница растет по приказу начальства! Их в Политбюро похвалили за старательную службу и приказали сдать все сверхплановое зерно государству с вычетом повышенных трудодней крестьянам. Пришлось рекордсменам выгребать из закромов селян все подчистую безо всяких трудодней! Не хватило, начались реквизиции скота, птицы и ценных вещей вплоть до самоваров, фарфоровой посуды, выходных женских платьев и мужских сапог, чтобы продать их на базарах в соседних российских областях и закупить там зерно у единоличников. Ловкая компания пополнилась Генеральным прокурором Крыленко, который протолкнул нужное украинским «вождям» Постановление ЦИК и СНК СССР от 7 августа 1932 года «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности». Он получил печально известное название «закон о трех колосках». В первое полугодие до 1 января 1933 года по нему было осуждено 22 347 украинцев, а с ростом социальной напряжённости из-за голода объединённый пленум ЦК и ЦКК ВКП (б) 7-12 января 1933 года заставил судей быть более суровыми при рассмотрении дел о хищениях. Количество осуждённых по этим делам в СССР в первое полугодие 1933 года достигло 69 523 человек, которые в большинстве были приговорены к 5 годам лишения свободы, остальные - к меньшим срокам. Насколько я помню, только к 1 апреля 1933 года количество привлеченных органами ОГПУ за спекуляцию составило 54 370 человек, из них большинство - за перепродажу хлеба.
         - Орденов на грудь не хватало, сердешным! - рассердилась баба Марья.
         - Неужели Сталин не понимал, что за люди руководят Украиной? - спросила я.
         - Понимал, но в условиях коллективного руководства на основе принципа демократичекого централизма сам мало, что решал без санкции Пленума ЦК ВКП (б). В шифротелеграмме Молотову и Кагановичу 2 июля 1932 года он писал: «Обратите серьёзнейшее внимание на Украину. Чубарь своей разложенностью и оппортунистическим нутром и Косиор своей гнилой дипломатией (в отношении ЦК ВКП) и преступно-легкомысленным отношением к делу — загубят вконец Украину. Руководить нынешней Украиной не по плечу этим товарищам. У меня создалось впечатление (пожалуй, даже убеждение), что придётся снять с Украины обоих, — и Чубаря, и Косиора».
         - Дорого же обошлась народу его щепетильность! - воскликнул Василий Порфирьевия.
         - Сталин почувствовал неладное, и узнал от Ягоды, что на Украине появились подпольные мельницы, фуражную муку с которых сбывают в Польшу в обмен на пшеничное зерно. Он отправил шифрограмму в Харьков: «Тов. Косиор! Обязательно прочтите предложенные материалы. Если судить по материалам, похоже на то, что в некоторых пунктах УССР советская власть перестала существовать. Неужели это верно? Неужели так плохо дело с деревней на Украине? Где органы ГПУ, что они делают? Может быть, вы проверили бы это дело и сообщили бы в ЦК ВКП б) о принятых мерах?» Ответ Косиора был стандартным - это происки «врагов народа» и польских империалистов. При неистовом прокуроре СССР Крыленко было приговорено к большим срокам тюремного заключения 262 тысячи «вредителей, бандитов, жуликов, воров и расхитителей социалистического имущества», в том числе и из-за «трех колосков», по судебным приговорам, начиная с «Шахтинского дела» в 1928 году!
         - Понятная оказалась «отмазка», и в духе времени! - обескуражено добавила я.
         - Наградив всех троих затейников орденами Ленина, Сталин назначил Крыленко Председателем шахматной федерации, а Генеральным прокурором сделал Вышинского. Тот всю аферу и раскрыл в 1935 году. Постышева перевели в Куйбышев, а на месте Косиора вскоре оказался Хрущев. Потом Вышинский пробил в Политбюро - несомненно, с подачи Сталина - отмену закона «о трех колосках» и добился полного снятия судимости с колхозников, репрессированных по таким делам. В течение семи месяцев почти 800 тысяч человек в одночасье лишились судимости и были восстановлены в правах. Вслед за тем из разряда «лишенцев» вывели казачество. Дзержинский в приказе «О карательной политике органов ВЧК» писал: «На будущее время с бандитами и злостными рецидивистами разговор должен быть короткий, но держать в тюрьме толпы крестьян и рабочих, попавших туда за мелкие кражи или спекуляцию, недопустимо. Борьба на экономическом фронте опасна тем, что у чекистов будет много соблазнов применять здесь массовые методы при борьбе с буржуазией в наших хозяйственных органах». Ну, в свое время Крыленко, Косиор и Постышев были расстреляны, когда Берия стал наркомом внутренних дел.
    Баба Аня никак не могла успокоиться:
         - Знаменитый дипломат Генри Киссинджер заявил: «Современные люди имеют всё и в то же время не имеют ничего. Нас ничто не радует, мы не счастливы по-настоящему. Советский человек мог искренне радоваться таким простым вещам, как джинсы, туалетная бумага или сырокопченая колбаса, и потому жил полноценно, дышал полной грудью. Мы развратили его, открыли ему дверь в тот мир, где за яркой приманкой изобилия скрывались звериные законы капитализма. У нас был только секс, а у них была любовь. У нас были только деньги, а у них была искренняя человеческая благодарность. И так во всём. Меня сложно назвать поклонником социализма, я западный человек с западным мышлением, но я считаю, что в Советском Союзе действительно рождался новый человек, можно сказать — Homo Soveticus. Этот человек был на ступень выше нас и мне жаль, что мы разрушили этот заповедник. Возможно, это наше величайшее преступление - планомерное уничтожение единственного справедливого мирового государства Советского Союза».
          - Хочется вспомнить китайскую пословицу: «Если стадо повернет назад, то хромой баран окажется впереди»: у нас им оказался беспалый экземпляр по имени Ельцин! - высказался Василий Порфирьевич и выпил в одиночку. - Аня, что за государственная система у наших реформаторов получится, когда, как говорится, им придется заканчивать полет из-за расхода топлива?
           - Судя по всему, фашизм в его итальянском варианте, - хладнокровно сообщила баба Аня. - До германской модели нашим доморощенным либералам не дотянуться, так как они совершенно не интересуются промышленным производством. Они как мафиозные кланы делят в правительстве и Федеральном собрании сиюминутные финансовые прибыли от продажи всего, что только можно и не прибито гвоздями к каменной стене, хотя, в концов концов, возьмут и выставят ее на Лондонском аукционе антиквариата! Мафия нигде никогда и ничего качественного не производит, она способна лишь убивать, грабить, и продавать - точнее, спекулировать! «Фашизм следовало бы более правильно называть корпоративизмом, поскольку это слияние государства и корпоративной власти», говорил Бенито Муссолини.
          - Наш президент Ельцин - это тот, кто делает со своей страной то, что уже не может делать с женой, - сказанул Василий Порфирьевич.
          - Ельцин, совершенно не разбираясь ни в истории, ни в политэкономии, тупо идет на поводу своих скользких советников еврейской национальности, а они поставили целью построить в России сословно-иерархическое общество, где все трудящееся население будет влачить полуголодное существование, и поэтому не способное к восстанию против разбогатейшей за его счет элиты. Оруэлл предсказал и это: «Им также ясно было и то, что общий рост благосостояния угрожает иерархическому обществу гибелью, а в каком-то смысле и есть уже его гибель. В мире, где рабочий день короток, где каждый сыт и живёт в доме с ванной и холодильником, владеет автомобилем или даже самолётом, самая очевидная, а быть может и самая важная форма неравенства уже исчезла. Став всеобщим, богатство перестаёт порождать различия. Можно, конечно, вообразить себе общество, где все блага в смысле личной собственности, культурного досуга и удовольствий, будут распределены поровну, а власть останется у маленькой привилегированной касты. Но на деле такое общество не может быть устойчивым. Ибо если обеспеченностью и досугом смогут наслаждаться все, то громадная масса людей, отупевших от нищеты, станет грамотной и научится думать самостоятельно; после чего эти люди рано или поздно поймут, что привилегированное меньшинство не выполняет никакой функции, и выбросят его. В конечном счете, иерархическое общество зиждется только на нищете и невежестве». 
      Воцарилось тяготное молчание - перспектива рисовалась безысходная.
          - Баба Аня, что такое «джага-джага»? Есть такая модная попсовая песенка, ее какая-то девица в юбке до трусов без слуха и голоса в телевизоре бубнит, - вмешалась я, чтобы вернуть опечаленных ветеранов из апокалиптической бездны на грешную землю.
         - Даже так! На уголовном слэнге «джага», «зуб», «кукан», «свайка» - это мужской половой орган.
         - Дожили! - перекрестилась баба Марья. - Девки гимны хвалебные случке с кобелем запели! Тот, кто читает книги, всегда будет управлять теми, кто смотрит телевизор, и нынешние правители будут насмерть бороться с книжной культурой. Гитлер запрещал и сжигал великие книги, а наши создадут 100 бездуховных телевизионных каналов, чтобы отвращать молодежь от их чтения под видом технического прогресса. По телевизору глупые врут, какие они умные, умные стали строить из себя дураков, богатые жалуются, какие они бедные, а бедные из кожи вон лезут, чтобы казаться богатыми.
        - «Богатые люди читают книги, бедные смотрят телевизор. У богатых людей есть большие библиотеки, а у бедных - большой телевизор. Те, кто читает книги, всегда будут управлять теми, кто смотрит телевизор», говорил миллиардер Джордж Рокфеллер, - добавила баба Аня. - У испанских коммунистов, с которыми в конце войны постоянно сотрудничала по выявлению фашистских агентов среди перемещенных лиц, а они после смерти Франко теперь часто ездят на родину, есть забавное словцо про телевидение в странах Европейского Союза - telebasura, что буквально переводится как «телепомойка». Наши демократы поспешают догонять европейцев, ставших для нынешнего российского правительства эталоном! Принцип Рanem et circenses! – «хлеба и зрелищ!» в действии, как в древнем Риме для плебеев.
        - Как предсказывал великий Чехов: «Придёт время хама!» - в сердцах стукнул кулаком по столу Василий Порфирьевич. - Когда воевал в Корее, пришлось поучаствовать в борьбе с саранчой в Маньчжурии. Из Союза товарищу Мао Цзедуну прислали десяток новеньких «кукурузников» Ан-2 и мешки с порошком ДДТ для распыления, а нас, военных летчиков, обязали поля обработать им с воздуха. Однако китайские селяне знали древнее средство. Свои перелёты саранча совершает, ориентируясь по солнцу. Солнечный зайчик большого зеркала может изменить направление движения огромных летящих стай, и они ставили по границам территории сотни маленьких зеркал. В результате миллионы особей саранчи впадали в безумие, взмывали в небо и улетали, чтобы погибнуть в каких-то бесплодных местах. Современное телевидение выполняет ту же функцию.
        - Замечательный американский писатель-фантаст Артур Кларк с печалью заметил, что «чем совершеннее техника передачи информации, тем более заурядным, пошлым, серым становится её содержание», - со злой досадой добавила баба Аня. - Не имея никакой внятной социально-экономической программы реформ, кроме весьма упрощенно трактуемого келейным созерцателем Егором Гайдаром монетаризма, российское правительство превратилось в «кувырк-коллегию» и дошло до точки бифуркации, когда состоялся «необратимый социологический перелом со смещением», как заметила философ Элла Панеях, а сама власть с нарастающей частотой множит вынужденные ошибки. Не имея реалистичной программы построения будущего, она принялась безудержно критиковать советское прошлое, а негативная ретроспектива в условиях бифуркации может способствовать росту социальной напряженности, расколу, а не интеграции общества при отсутствии позитивной перспективы. Перестала нормально функционировать машина идеализации, в которой «видения совершенства» - по определению Сартра - стирают даже жизненно важные недостатки системы. Трещина прошла уже через отображающую поверхность, на которой Кремль, как глупый Нарцисс, без малого пять лет наблюдал с самолюбованием в грязной луже «воображаемое» и «символическое», в терминах французского психоаналитика Жака Лакана, собственного великолепия, грандиозности и всемогущества. Когда вдобавок и телевизионное зеркало треснуло, жди большой беды! Ценитель хорошего юмора академик Велихов часто цитирует постулат Стейнзальца: «Нужно рассматривать всю информацию, которую мы получаем через средства массовой коммуникации, как заведомую ложь, если нет научно обоснованных оснований считать иначе», - пошутила баба Аня.
         - Анюта, а зачем по всем телевизионным каналам ежедневно рассказывают о «летающих тарелках»? - спросил заметно захмелевший Василий Порфирьевич.
         - Знаменитый психолог Карл Юнг обратил внимание на чрезмерно навязчивую пропаганду фантазийного феномена НЛО на американском телевидении, и в 1958 году написал книгу «Один современный миф: о вещах, наблюдаемых в небе», где указал на виновников массовых умопомешательств среди простого населения. «Они связаны с возможностью глобального разрушения, которые ныне оказались в руках наших так называемых политиков. Истерия антикоммунистческого маккартизма и оказанное им влияние свидетельствуют о глубоких и тревожных предчувствиях, охвативших американскую общественность. Именно поэтому большинство небесных знамений должно появляться именно над Северной Америкой». Сегодня российские доморощенные демократы, а по сути дела - финансовые олигархи, таким же способом борются с идеями коммунизма путем распрострастнения вирусов коллективного сумасшествия для того, чтобы преодолеть у народа трагическое осознание окончательного краха страны как мировой державы! «Летающие тарелки» над Россией - лучшего и не придумать: они и СССР разрушили!
          - Демократы призывают нас вернуться к христианским православным ценностям и морали вместо коммунистической идеологии! Все политики вдруг стали верующими, - буркнула баба Марья.
          - «Тот, кому не хватает секса, говорит о сексе, голодный человек говорит о еде, человек, у которого нет денег, — о деньгах, а наши банкиры говорят о морали, грабя народ». Это Зигмунд Фрейд сказал, - ответила баба Аня.
      Все невесело рассмеялись и выпили по стопке.
         - Откуда же твоя всероссийская известность, баба Маня? – вернулась я к главной теме. – Даже из далекой Сибири к тебе приезжают!
         - Малинка, рекламу своей сватье создала я еще десять лет, когда в моду вошли Чумак и Кашпировский, а во всех краях и областях появились организации экстрасенсов и профессиональных гадателей, которым оказывали всяческое содействие местные партийные руководители из номенклатуры ЦК КПСС. К ней скоро из-за границы ездить начнут, помяни мое слово!
       Я призадумалась о своих паранормальных изысках, но баба Марья меня вернула на землю:
        - Мне Нюра, пока стол накрывали, поведала о твоих необыкновенных задатках, чем и обрадовала и огорчила. Хорошо, что ты научилась обороняться, и плохо, что не умеешь прислушиваться к предчувствиям. О предвидении говорить рано, хотя в медиативном состоянии ты быстро овладеешь этим искусством. Пока внимательно прочитывай свои сновидения, но ищи в них не символы, как египтяне и древние греки, а потаенные смыслы! 
        - Мария Васильевна, Мариночка спасла сегодня от бездомных собак белую важенку, а заодно и нас, - вмешался Василий Порфирьевич, - По здешним поверьям, встреча с бледной лосихой означает неудачу всякого начинания, а то и человеческую погибель. Девочка, получается, сберегла себе несчастье? Я, честно говоря, как всякий летчик суеверен, и верю в приметы. Как вы истолкуете знамение, глядя с вашей колокольни?
       Баба Марья посерьезнела, глянула куда-то поверх наших голов и сказала в пустоту:
       - Ох, внученька, многое будет неожиданно в дальнем путешествии! И надежды чуть не рухнут из-за женщины с сучьим характером. И будет там у тебя любовь - яркая и короткая как путь звезды по утренней заре, и невесть откуда лосенок…, - старики понимающе переглянулись, будто я маленькая, - прибьется, и пес огромный тебя сначала облает, чтобы потом ручным стать. И ты себя узнаешь с новой стороны и выйдешь сильной и счастливой. Больше ничего не скажу, хватит с тебя мороки иносказательной.
       - Бабушка Мария Васильевна, научи меня гадать! Мой жених себе гадает на всем – от карт до кофейной гущи, и верит тому, что увидит. Может быть, он на меня иначе посмотрит?
       - Рано тебе, золотко мое, в это ремесло вникать! Человеку не дано понимать других, если он сам не пережил большой любви, и не дано предсказывать судьбу, если он никогда не жертвовал собой ради Бога или блага других людей, говорила мадам Ленорман. Предсказательницей, бают, мадам была знаменитой, а вот в сновидениях не понимала ничего. Как и твой ученый Фрейд, Нюра! Тот женское причинное место то со снулой рыбой, то с дремучим лесом в мужских снах связывает. При таком толковании ни один мужик на бабу и не взглянет, разве что с перепою на нее залезет!
       Шутка нам понравилась, и мы увлеченно заговорили о том, как бабе Марье истратить сегодняшний заработок. Тон задавал Василий Порфирьевич:
       - Мария Васильевна! Работёнка у тебя как у свадебной кобылы – голова в живых цветах, а …под хвостом вся в мыле! – непечатное содержание паузы подвыпившие дамы оценили громкими аплодисментами. – На сберкнижку после того, как вислогубый шельмец и алкоголик Егор Гайдар, идущий у всех впереди, одним махом украл наши многолетние сбережения, ты их не положишь, верно? Тогда послушай мужского совета - купи внучке хороший автомобиль. Я в Рязани заприметил такой уютный женский джип под названием «Асия» вишневого цвета, аккурат под маникюр Мариночки. Машинка в управлении легкая, трансмиссия всего на четыре скорости, и пробег небольшой – 6 тысяч километров. Я бы ее по-русски отрегулировал, и в Москву перегнал с двумя бабками на заднем сидении. Глядишь, как раз к лосенку и подгадаем!
       К моему изумлению, баба Марья согласилась, взяв клятву с Василия Порфирьевича ремонтировать любую поломку в случае неисправности за ее счет.  У меня недобро кольнуло под сердцем – такие распоряжения делают в предчувствии скорой смерти, но, посмотрев на нее, такую веселую и озорную, я отогнала от себя мрачные мысли. Я бросилась обнимать и целовать бабу Марью, баба Аня промокнула слезы платочком, а Василий Порфирьевич крякнул и выпил рюмку залпом, что называется от души.
       Дальше наш торжественный банкет превратился в сельские посиделки, где мы хором пели протяжные народные песни и танцевали с притопом «барыню» под патефон. Я добралась до кровати с гудящими от усталости ногами и утонула в пуховой перине и необъятных перьевых подушках, где крепко уснула, накрывшись стеганным ватным одеялом – ночь выдалась холодной.
       В ту ночь мне ничего не приснилось.
       Утром мы по укоренившейся веками русской традиции чувствовали себя виноватыми после буйной гулянки и делали вид, что раскаиваемся. Однако все мое существо ликовало от счастья и хотелось прыгать на одной ножке и вертеться перед зеркалом, любуясь собой как девчонка-первоклашка. Хотелось всем говорить теплые слова, обнимать милых старушек, таких разных и таких любимых, излучающих невидимую доброту!
       После завтрака к нам прибыли гости из Благовещенска. Освобожденная от роковых чар Анжелика изменилась и стала худенькой привлекательной девушкой с сияющими глазами. Встреча была трогательной и недолгой: баба Марья поцеловала ее в лоб и перекрестила, после чего ушла с родителями в дом, оставив нас наедине у крыльца.
       - Вы счастливая, - сказала мне Анжелика с завистью, - иметь такую бабушку значит не знать никаких забот. Я бы ее во всем слушалась!
       Я неопределенно пожала плечами, но за меня ответила баба Аня, неслышно возникшая за спиной:
       - Никакая, самая великая провидица не поспеет вам на помощь, девушки! Можно с большой долей вероятности предсказать, чем закончится интимное увлечение, зная характер людей, но предупредить женский порыв, затушить мгновенно возникший гормональный пожар еще никому, насколько известно из психологической практики, не удалось. В этом смысле с мужчинами проще – они думают, что выстраивают рациональный сценарий отношений с женщиной. Нам, потомкам библейской Евы, наоборот, присуща прокрастинация, когда говорим себе: «Я обязательно подумаю, но потом!» Потом в большинстве случаев появляются разочарования и раскаяния. И все повторяется вновь, потому что женщина в духовном одиночестве неустанно ищет своего единственного мужчину. Редко кому удается сразу встретить такого человека с первого раза! Но сколько сил надо потратить, чтобы оставаться с ним вместе, понимаешь лишь с возрастом…
         - Почему ты так говоришь, бабушка? – возмутилась я. – Надо просто понимать и ценить его, своего избранника!
       Баба Аня грустно усмехнулась:
         - Не так все просто, как кажется на первый взгляд. Сколько копий сломано в попытках объяснить гамму взаимоотношений полов, не перечесть! Оставляя в стороне физиологию по причине сложности терминологии, обопремся на мнение философа. Ницше, не будучи сведущим в биологии, заметил, что «одни и те же аффекты у мужчин и женщин различны в темпе; поэтому-то мужчина и женщина до конца не понимают друг друга».
       Пока мы обсуждали столь животрепещущую для нас с Анжеликой тему, на порог вышли баба Марья и ee родитель. Судя по их благостным лицам, переговоры завершились благополучно для обеих договаривающихся сторон. Его подхватил под руку вездесущий Василий Порфирьевич и увлек за собой к автомобилю, а всероссийская целительница присоединилась к нам. Баба Аня вкратце передала ей суть нашего обмена мнениями. Баба Марья усмехнулась:
       - Если человек имеет мужское устройство, которое он время от времени пропихивает в женскую утробу, это не означает, что он – твоя судьба. Но если тебе быть рядом с ним покойно в молчании, радостно в беседе и легко в постели – береги его как зеницу ока. Твой выбор сделан правильно.
        Наблюдая за бабушками, наделенными недюжинным умом разного склада, я ощущала себя просветленной – хотелось отвлечься от мелочной московской суетности и созерцать в полном молчании, что называется медитацией, как рождается истинное знание...
        На обратном пути я спросила бабу Аню:
        - Бабушка, что случилось с моим дедом, мужем бабы Марьи?
        - Печальная с ним случилась история. На XXI съезде КПСС в 1959 году был взят очередной верный курс, - на сей раз на построение основ коммунизма, и Хрущев потребовал догнать и перегнать Америку «по мясу и молоку». Секретарь Рязанского обкома Ларионов пообещал утроить поставки мяса, и приказал вырезать весь скот. Твой дед был председателем  колхоза и заявил, что отказывается выполнять такой приказ, потому что ему удалось только за два года до этого восстановить довоенное поголовье. Его исключили из партии, с ним случился инфаркт на фоне военных ранений, от чего он скоропостижно скончался. Весь скот вплоть до коз, отправили под нож, а Ларионов стал Героем социалистического труда.   
        - Бред какой-то! Нам в консерватории Хрущева хвалили за демократические реформы и разоблачение культа личности Сталина, а он сам, выходит, был похлеще «вождя всего прогрессивного человечества и отца всех детей». Выходит, он добил русский мир, а значит, и Россию? Я помню, что в лекциях по истории культуры меня потрясло то, что Лев Толстой требовал, чтобы в названии романа «Война и мир» второе слово печаталось как «мiр», что значит народ, а в советское время его хитро перефразировали в паузу между вооруженными конфликтами.   
       - С Хрущева и начался распад Советского Союза, а пламенные коммунисты Горбачев и Ельцин всего-навсего довели его дело до логического конца, занимаясь демократизацией и декоммунизацией! Кстати, Ларионов от угрызений совести застрелился через год, а Хрущева изгнали на пенсию, чтобы он сочинял мемуары, где об этом почине нет ни единого слова, а все больше о себе любимом, великом реформаторе и демократе. А хорошо бы ему вспомнить, как по его решению через два года ввиду повсеместной нехватки мясопродуктов всем советским служащим, проживающим в сельской местности, от пионеров до пенсионеров было приказано разводить кроликов для сдачи государству. Так до октябрьского Пленума в 1964 году и промучились врачи, учителя и агрономы, а хозяйственные крестьяне быстро в своих сараях целые крольчатники смастерили и им этих кроликов продавали с большой прибылью для себя! Специалисты каждый месяц зарплату в рублях получали, а колхозникам начисляли натуральные трудодни, да и те выдавали в конце года после выполнения плановых заданий.
        Прощаясь на перроне, бабушка сказала:
               - Ты, моя девочка, вместе с большинством советских молодых людей попала в ряды  gеnеration perdue, как выразился Хэмингуей, или «потерянного поколения». Вас уже лишили семейных связей, представляя нас и родителей, честно проживших свою жизнь «рабами тоталитарной системы», недостойных не только уважения, но и сочувствия.  Ницше не зря предупреждал, что «никогда не выживет тот народ, который принимает трактовку своей собственной истoрии из уст доброжелательного соседа». Академик Яковлев, получивший звание из рук Горбачева, продолжил начатое шельмование Сталина и социализма, начатое при Хрущеве такими же назначенными «академиками» Пономаревым и Поспеловым, и скоро Фрунзе, Лазо и Чапаев будут представлены убийцами и кровопийцами, а Колчак и его палачи Калмыков и Каппель – борцами за народное счастье! Дойдет дело и до реабилитации предателей Отечества генерала Власова и атамана Краснова, - глаза у нее были на мокром месте. - У вас нет и будущего: заслуженного своими трудами успеха в музыке ты в нынешней России не достигнешь. Теперь будет востребованным не рожденный скрипичной классикой духовный энтузиазм, а вызванный видом голых бабьих задниц оргазм.
              - Ты советуешь там остаться? – ужаснулась я.
              - Нет, потому, что я тебя очень люблю. Пока существовал Советский Союз, Западу надо было достойно выживать в соревновании с ним, сплачивая население материальными, идеологическими и моральными стимулами для борьбы с «коммунистической угрозой». Биполярный мир рухнул. Европа попытается стать независимой от США, но военные в НАТО привыкли жить под американским «зонтиком» и этого не допустят, как и мировая финансовая олигархия. Ее ожидает социально-экономическая анархия, а она хуже любого тоталитаризма. Решай сама!
        В Москву я возвратилась без приключений, и с вокзала позвонила своему жениху, чтобы продемонстрировать свое озарение и то, что я не разглядела его достоинств. Трубку никто не взял.
        Я тихо, чтобы не будить обеспокоенных сборами единственной дочери за границу родителей, проплакала всю ночь, вспоминая о бессмысленно потраченном времени на многолетние поцелуи в щечку при луне.
       За день до отъезда я еще надеялась на то, что он, наконец, позвонит. Он позвонил, но только для того, чтобы уведомить, что провожать меня в Шереметьево не приедет. Он сослался на организационные дела в своем Строгановском училище и, надо полагать, из высокомерия номенклатурного гения впервые позабыл пожелать мне традиционных успехов «в сбережении ценной государственной балалайки».
       Я поехала к нему домой - у меня были ключи, - по дороге от метро для настроения купив три больших садовых ромашки. Судя по толстому слою пыли на мебели, он давно здесь не появлялся. На столе лежал пропуск, без которого пройти на территорию учебного заведения было трудно – вахтеры из частной охранной компании часто менялись, как и сами компании, и не всегда знали в лицо начальство. Мне стало обидно - ведь я готова была простить ему все в этой до боли привычной обстановке!
       Вытащив из букета самый большой цветок, я оборвала лепестки, оставив два, и поставила в вазу в центре столешницы. Потом взяла кусок ватмана и начертала фломастером: «Ты умеешь гадать. Погадай напоследок на мою любовь и прощай!», и расписалась. Когда я вышла из подъезда, меня обильно вырвало, и на душе стало ненадолго легко.
       Ранним солнечным утром с чемоданом и сумкой наперевес я вышла из такси, со злым высокомерием глядя на окружающий мир сквозь затемненные стекла очков. Они скрывали и постоянно наворачивающие слезы обиды. Провожать приехали всех, кроме меня, – даже жениху Инги воинские начальники предоставили краткосрочный отпуск!
       Впереди меня ждал долгий перелет через всю Европу на туманный Альбион, которого я теперь жаждала как подпаленный феникс отрастания нового оперения.
       Через полчаса мы с Кристиной уже пристегивали ремни в салоне самолета Ил-96, где миленькая стюардесса демонстрировала возможности выхода в специальную дверь в случае вынужденной посадки. Хотя, если здраво подумать, этот инструктаж мало кому помог бы выжить в случае аварии лайнера, если не брать в расчет голливудские триллеры!
       Наконец наш самолет развернулся и начал рулить по взлетно-посадочной полосе. Я смотрела в иллюминатор, мысленно прощаясь с нелепой историей о прекрасном принце и по совместительству художнике в ранге администратора. Тем временем самолет начал разбег. Рисованные белые полоски на асфальте мелькали одна за другой, как слайды в допотопном дедовском проекторе, и я следовала за ними рассеянным взглядом. С начавшимся взлетом уходило и желание отомстить жениху за растраченные впустую годы.
       Стюардесса вошла и взволнованно объявила, что сильный встречный ветер при взлете может вызвать кратковременные неприятные ощущения вследствие перегрузки. В этот момент пилот резко отпустил тормоза, и неведомая сила вжала меня в кресло, чтобы через мгновение сделать его невесомым и повисшим между привязными ремнями и сидением, с каждым секундой принося моему естеству все больше безумной чувственности вплоть до косоглазого экстаза и неприличных стонов.
       Со мной происходило нечто невероятное: лицо охватил невыносимый жар, уши буквально пламенели, а колени свело такой  мучительно-приятной судорогой, что плотно сдвинуть ноги теперь мне было не под силу. Внизу живота стало жарко, и ощутимо проявились ритмичные спазмы, подобные метроному, регулярно фиксирующему сладострастные сокращения внезапно проснувшейся матки где-то глубоко внутри, отчего на поверхности промежности сразу выступила влага. В пересохшем рту возник сладко-приторный привкус, дыхание стало неровным, словно мне не хватало воздуха, а губы от резкого прилива крови сразу набухли и выглядели наверняка пунцовыми по расцветке, и шершавыми. Я хотела смочить их языком, но слюны не было. Это было настолько неожиданно и так увлекло меня, что все вокруг на мгновение исчезло в ощущении бесстыдной радости – закружилась голова и помутилось в глазах. Крылья снаружи и крылья внутри разом слились воедино и уносили меня к вершинам блаженства внутри собственного тела. Так я впервые в жизни испытала глубокий оргазм.
       Самолет теперь парил в небе. Рядом сидела не в меру раскрасневшаяся Кристина, лицо которой покрылось яркими пятнами, которые уже не могла скрыть пудра. Она прерывисто и хрипло дышала, закрыв глаза, наждачным языком облизывая сухие, заметно увеличившиеся в объеме губы. Наверное, с ней происходит то же самое, что и со мной, подумала я.
       Бортпроводница, несмотря на большое расстояние от светового табло у служебного помещения до девятого ряда, где мы сидели, мгновенно разглядела наши истомленные лица, и быстро подошла с бутылками минеральной воды:
       - Первый раз в полете, девочки? Освежитесь, это поможет.
       Кристина ответила невпопад осипшим голосом:
        - Я бы на месте Хрущева сразу присвоила Валентине Терешковой звание дважды Героя Советского Союза за бесчеловечное испытание женщины невесомостью!
       Я жадно выпила всю принесенную воду – беседовать не позволяла иссушенная гортань.
       Стюардесса легонько примостилась на поручне кресла Кристины:
       - Такое женское необычное состояние никак не связано с взлетным режимом, или невесомостью. Оно возникает от предвкушения чего-то совершенно нового и очень радостного в жизни. Его можно испытать и в рейсовом автобусе, когда однозначно именно сейчас решаешь все переменить. Так было и со мною однажды, когда я из позолоченной клетки, где исполняла обязанности попугая, бросилась в любовный омут с головой.
       Тут я заметила под форменным платьем округлившийся животик и лучистые глаза любящей женщины, оказавшимися на долгожданных сносях. А что, если верить стюардессе, ожидает нас в том горно-вересковом краю персонажей Вальтера Скотта и Стивенсона?
       Нас поселили в уютном двухэтажном пансионате, где обычно размещались редкие и весьма немногочисленные гости Королевской Шотландской консерватории.
       Мне пришлось по жребию делить комнату с Викторией.
       Когда мы впервые вошли в наше небольшое благоустроенное жилище, нас сразу удивило наличие лишь одной, но полутораспальной кровати вместо ожидаемых двух, пусть даже узких коек. Изумленные возгласы Инги с прибавлением соответствующих забористых морских шуток из словарного запаса Кристины свидетельствовали о такой же меблировке их комнаты.
       Перелет из Москвы, скрупулезное оформление документов в аэропорте Хитроу, который единственный принимал лайнеры «Аэрофлота», и железнодорожная поездка до Эдинбурга были слишком утомительными для нас, чтобы заполночь разбираться с вопросом комфортного отдыха. Нам элементарно хотелось выспаться. На коротком совещании трудового коллектива было решено отложить урегулирование проблемы со спальными местами на завтрашний день.
       Мы с Викторией стали готовиться ко сну. Приняв душ, каждая возвратилась в комнату в модной батистовой короткой ночной сорочке – их мы покупали себе сами  без рекомендаций руководящих товарищей. Они были совершенно одинакового покроя, когда ткань сверху облегает грудь, зона декольте открыта, талия завышена, а длина чуть-чуть прикрывает ягодицы. Различались они только цветом – у Виктории сорочка была кремовой, а у меня – лиловой.
       Вероятно, мы выглядели в них особами легкого поведения из старинной телевизионной передачи «Их нравы», которую видели в детстве, потому что обе покраснели.
        - Кровать-то, похоже, семейная – на две персоны! – задумчиво сказала Виктория.
        - Ну, надеюсь, мы поместимся. Девушки мы хрупкие, - успокоила я ее.
       Мы легли, каждая плотно укрывшим своим одеялом. И сразу стало тесно – нам мешали ставшие отчего-то длинными руки и ноги, а из-за объемных округлостей не хватало места, чтобы свободно расправить усталые спины – обе оказались по краям матраса. Создавалось впечатление, что кровать была спроектирована так, что предполагала как минимум взаимные объятия лежащих людей, или, во всяком случае, наличие одного по сравнению с нами плоскогрудого человека с узкими бедрами.
       - Ты когда-нибудь находилась в постели с мужчиной? – строго спросила Виктория, хотя знала по совместному прохождению медкомиссии, что ответ будет отрицательным. – И как размещаются и двигаются супруги в таком ограниченном пространстве?!
       - И, заметь, что у них после движений в такой тесноте обычно появляются дети, - засмеялась я.
       Настроение Виктории от моих слов не улучшилось, хотя, надо полагать, она была осведомлена из специальной литературы и видеофильмов об эрекции у мужчин и хотя бы о миссионерской позе женщины в период зачатия.
        - Оказывается, перед бракосочетанием нужно будет приобрести необходимые навыки. Неудобно все-таки спать вдвоем! Что в этом хорошего – места для дыхания не хватает, ноги переплетаются между собой, одеяла сбиваются в кучу, а руки вообще не знаешь, куда девать!
        - А некоторым это нравится, представь себе! – рассердилась я. – Если тебе неудобно, давай ляжем «валетом».
        Виктория возмутилась настолько, что села с прямой спиной как на сцене.
        - Это поза относится к области сексуальных извращений – находишься лицом к половым органам партнерши!
       И, расценив мое молчание, как признание в нетрадиционной ориентации, продолжила свою главную мысль:
        - Тем не менее, по-моему, надо сразу спать с мужем раздельно.
        - А детей - производить в инкубаторе! После неопрятной - с точки зрения загрязнения простыни - брачной ночи, поэтому и, правда, нужно спать в разных комнатах из гигиенических соображений. Католическая церковь вообще рекомендует супругам совокупляются не чаще двенадцати раз в году, а остальное время поститься и каяться в плотских грехах, – отрезала я.      
        Обмен мнениями на этом закончился.
        Я повернулась на  бок, тихо нашептывая исконное девичье заклинание: «Сплю на новом месте, приснись жених невесте!», - как учили наши бабушки, и забылась.
        И сразу перед глазами возникла бутафорская сцена, плавающая островом в пространстве, заполненным глицериновым Ничто, сквозь муар которого проглядывало тусклое Светило. На ней стояли двое – гигант в шифоновых прозрачных шароварах со свисающими до пояса женскими грудями, человеческим сердцем в правой руке вместо смычка и облезлой скрипочкой у плеча, и горбатый карлик в рубище перед красным роялем. Он вставал на цыпочки, взмахивал короткими руками, крутил лысым черепом, гримасничал, словно страшился окаменеть, остановившись на мгновение.
       Ничто нетерпеливо зарябилось, и горбун отбросил крышку рояля и обнажил клавиатуру из аккуратно уложенных языков. Он стал дергать костлявыми пальцами первые два в верхнем регистре, гигант дотрагивался сердцем струн скрипки - возникала бравурная мелодия.
       Горбун метался перед роялем. На передней панели вслед за его движениями появлялись кричащие людские – крохотные детские, узкие женские, лопатообразные мужские и морщинистые старческие, - сведенные невыразимой мукой лица со страдальчески выпученными глазами. Они кричали, вопили, визжали, стонали, а им аккомпанировал скрипящий стук сердца, водимый рукой гиганта вдоль струн скрипки.
       Темп мелодии возрастал. Горбун начал задыхаться, и оттого раздражался. Глазки его злобно сверкали зелеными искрами, с губ слетала пена цвета охры - он ненавидел рояль. Руки уже не успевали за знаками неведомой партитуры человеческой боли, тогда он принимался впиваться зубами в обнаженные языки. Гигант недовольно косился на него, но, ни на миг не прекращал монотонных движений сердцем вдоль струн, лишь крепче сжимал ветхую скрипку.
       Масленичная субстанция Ничто в экстазе переливалась всеми оттенками зеленого, Светило засверкало сумеречным александритом - мелодия очаровывала пустоту.
       Горбун в изнеможении, хватая воспаленным ртом распухшие языки, часто спотыкался и, падая, вырывал их из гортани покрывшегося леопардовыми пятнами пожелтевшего рояля. Предсмертные хрипящие визги вносили диссонанс в причудливую вязь мелодии, пугая взволнованное Ничто фальшью. Только скрипка женоподобного гиганта неумолимо вела свою однообразную тему, безразличная и унылая.
       Взбешенный горбун на мгновение прекратил игру затем, чтобы сбросить свою пропитанную потом мешковину. И, блестя уродливым нагим телом, прыгал на рояль и топтал, царапал, щипал, кусал измученные языки…
       Скорее от удивления, нежели испуга, я проснулась, но не торопилась открывать глаза. Предчувствие, что со мной вот-вот произойдет что-то необычайное, томило меня, и, уместившись рядом с сердцем, стесняло дыхание. Оно напоминало минутный страх, который испытываешь, входя в реку, - его не нужно преодолевать, к освежающей воде надо привыкнуть.
       После завтрака мы пригласили снизу хозяйку заведения, чтобы высказать ей свои претензии. Пожилая дама в пенсне терпеливо выслушала их и уточнила:
       - Но вы одного пола. Это само по себе не может служить помехой для здорового сна женщины!   
       Читать ей проповеди о библейской противоестественности лесбийской любви, даже со ссылками на печальную судьбу великой Сапфо, было бесполезно. Вероятно, Шотландию миновало это вредное поветрие, скорее всего по климатическим причинам, а кастеляншу - еще и в связи со строгим пресвитерианским воспитанием. Нам пришлось позвонить в российское консульство, чтобы на высоком дипломатическом уровне разрешить возникшую проблему.
       Консул, усталый и пожилой человек, приехал через два часа. Привыкший, по-видимому, присутствовать по своему рангу при свидетельских показаниях против наших разведчиков, он долго вникал в нашу несложную кроватную ситуацию по организации раздельного сна.
       - Но мы в армии часто спали по-двое в одной кровати, особенно зимой, чтобы согреться! В наше советское время топили плохо, тем более в казармах для рядового и сержантского состава.
        Кристина опять не удержалась в рамках протокола:
        - Нас не интересуют сто затей двух друзей под одним одеялом, даже в стужу и на боевом посту! Мы попросту хотим нормального здорового сна без отвлекающих половых излишеств, хотя никаких антипатий друг к другу не испытываем.
       Консул был вынужден распорядиться принести четыре древние железные кровати из общежития университета, и первый международный инцидент был исчерпан.   
        Виктория, жгучая брюнетка, если что-либо черное способно кого-то обжечь по определению, на правах вечной невесты несостоявшегося до сей поры лауреата международных конкурсов по отделению виолончели самовластно взяла на себя функции нашего руководителя и  импрессарио. В нашей комнате она навела идеальный с ее точки зрения порядок: все нотные тетради были уложены в стройные стопочки на прикроватных тумбах, инструменты уложены в шкаф, а глянцевые журналы модной одежды, которые мы сразу при вселении купили оптом в газетном киоске у входа, оказались надежно спрятанными под матрасами кроватей. Наши неизбежные дамские постирушки, сразу появившиеся на штанге занавески при входе в душ в ванной комнате – общей для двух комнат, Виктория ухитрилась наглухо завесить напольными ковриками с изображением лохматой милой собачки из семейства шотландских терьеров.
        Первой против ее самопровозглашенной диктатуры восстала Инга:
         - Виктория, ты плохо подготовилась к зарубежной командировке. Надо было привезти из Москвы патриотический гобелен «Три мишки» из наследия пейзажистов-передвижников – он бы очень украсил наш быт и надежно скрыл бы наше нижнее белье как староверов в сибирской тайге!
       Виктория была непреклонна:
        - Собачки тоже неплохо смотрятся. А развешивать свои мокрые солдатские кальсоны и лифчики, где попало – это дурной вкус!
        - Здесь нет щепетильных свекровей, да и дома у жениха тебе этого делать никогда не приходилось. И чем тебе журналы мод помешали? Не «Плейбой» же нам читать, в конце концов?! Тогда нами заинтересуется здешняя полиция нравов.
        - Нас могут неправильно понять консьержки и кастеллянша, будто бы в России до сих пор женщины надевают под платья ватные стеганые штаны и свято соблюдают заветы «Домостроя»!
        - Такого не случится. Здесь регулярно переиздаются труды Клары Цеткин, Инессы Арманд и переквалифицировавшуюся из проповедницы свободной любви в родственную профессию дипломата Александры Михайловны Коллонтай.
       Надо признать, что Инга в вопросах обществознания была самой подкованной из нас. Виктория не рискнула вступить с ней в полемику. Но остановить Ингу было трудно:
       - Эта мадам из дворян, ставшая гражданской супругой революционного матроса Дыбенко и наркомом большевистского правительства настаивала, что женщине при социализме следует преодолеть частнособственнические эмоции в отношении своего тела и с помощью классового чутья избирать себе временного партнера для совокупления. Коллонтай считала ревность пережитком буржуазного брака, где женщина была рабыней мужа, и требовала для женщин такой же полной свободы половых отношений, как и для мужчин. Она учила, что образ новой женщины наиболее полно воплощается в незамужних особях – о девицах речь вообще не шла, поскольку социализм относил девственность к числу злостных пережитков моногамного брака, - которые не являются тенями и дополнениями своих коленопреклоненных перед государственной властью мужей.             
        Я вторглась в ее монолог и изложила концепцию Райха, и его взгляды на значение полового раскрепощения молодежи для формирования трудящегося человека коммунистического будущего.      
         Инга выслушала меня с благодарностью:
         - Коллонтай выдвинула теорию «крылатого Эроса», хотя где она видела бескрылого Амура – непонятно. Она со знанием дела утверждала, что «для рабочего класса большая “текучесть” в брачных связях, меньшая закрепленность общения полов вполне совпадает и даже непосредственно вытекает из основных задач данного класса. Каждая комсомолка, рабфаковка или другая учащаяся, которой поступило предложение от комсомольца или рабфаковца вступить в половые отношения, должна его исполнить. Иначе она не заслуживает звания пролетарской студентки». Коллонтай с гордостью писала: «Такой пестроты брачных отношений, как в Советской России, еще не знавала история: неразрывный брак с устойчивой семьей и рядом преходящая свободная связь, тайный адюльтер в браке и открытое сожительство девушки с ее возлюбленным, брак парный, брак втроем и даже сложная форма брака вчетвером». Секс – это естественное половое влечение, инстинкт продолжения рода, свойственное человеку как результату эволюции, и поэтому в сексуальные отношения следует вступать также легко, просто и где угодно, «как жаждущему выпить стакан воды».  Это я хорошо помню из своего конспекта по философии!
        - Но все же, нельзя ходить в таких позорных панталонах времен Великой французской революции, как санкюлоты, или носить бабкины войлочные трусы с начесом - не унималась Вика - Весь мир уже давно носит стринги. Стыдно!
        - Стринги нам носить носить не положено - станем объектом сексуального домогательства, - съехидничала Кристина и спела детским голоском:
                А на бедрах три поддевки
                Между ног – заплатка!
                Там скрывается у девки
                Ахилесса пятка!
       Невольная ассоциация с оставленными в Москве вечными женихами примирила нас с суровой действительностью. Взяв  скрипки, мы спустились в отдельную курительную комнату, которую по причине отсутствия мужчин с сигарами приспособили под репетиционный зал.   
        Первая «проба» была как блин комом. Виктория стремилась солировать, а Кристина вступала на низких тонах, как и положено в большом струнном оркестре. Ее неоднократные попытки поменять нас местами привели к тому же печальному результату, что и у зверей, музицирующих в знаменитой басне Крылова, с той лишь разницей, что мы стояли.
        Тогда за нас взялась Кристина. В ней явно дремали отцовские гены капитана океанского лайнера.
        - Нам нужен дирижер, но молоденький атташе по культурным связям из нашего посольства для этой цели явно не пригоден. Он - протеже нынешнего министра Козырева, который ухитрился дважды побывать в академическом отпуске в МГИМО, чтобы не быть исключенным по причине низкой успеваемости и оставляющей желать лучшего дисциплины. Нам требуется соблюдение единого темпа исполнения. Перед нами висят каминные часы – следите одним глазом за секундной стрелкой и старайтесь держать ритм по ее движению. Темп исполнения понизится, но тут сымпровизирует Вика в лауреатской манере, а я достойно выполню финал на понижении тона.
        - Но это будет противоречить партитуре! - хором возопили мы, вспомнив о вековых традициях Гнесинского училища.
         - Зато это не вызовет прочувствованных серенад котов на соседних крышах! Кошек здесь и без нас достаточно. Иначе на сцене нам делать будет нечего. А эстеты из числа музыкальных критиков наше исполнение сочтут новым прочтением классики. Другого выхода я не вижу – скрипичного квартета, как такового, нет, и он из нашей сборной команды дворового уровня не сложится за пару дней.   
         Как мы выступали, я запомнила плохо: мое внимание было приковано к циферблату над входом. Но вдруг внезапно лопнувшие и взлетевшие вверх две струны на подставке скрипки Кристины подобно легенде об аналогичном событии на венском концерте Паганини вынудили ее сымпровизировать и неожиданно быстро свести до нескольких высоких аккордов финальную часть, что привело публику в транс. Зато зал потом взорвался шквалом аплодисментов, а вставшие мужчины в смокингах еще долго кричали нам здравицы и «браво!»
        Перед выходом мы долго оставляли дрожащими руками автографы на программках, пока толпа не разошлась, и перед нами не остались только двое – ярко одетая харизматичная женщина «бальзаковского возраста» и немолодой рослый, - на первый взгляд сорокалетний, - темноволосый мужчина в костюме-тройке с типичным кельтским разрезом карих глаз с голубоватыми белками.
        Они обратились к нам на чистом русском языке, сказав практически в унисон:
         - Добро пожаловать в Эдинборо, любезные соотечественники!
        Девушки сплотились: о существовании шпионов-вербовщиков их подробно проинформировали в Москве. Я, осведомленная на Лубянке о занятиях госпожи Цукерман-Сахаровой, внимательно наблюдала за ней.
        Дама простецки подмигнула нам:
         - Девчонки, как мы вам рады! Наконец, московские лица появились в здешней глуши. Пойдем и по-русски обмоем ваш первый аншлаг. Меню из питерского «Англетера» не обещаю, но что будете по-человечески сыты, пьяны и носы в табаке в родной России я вам гарантирую. Такого ассортимента нет даже  в лондонской «Тройке» в Риджент-парке!
       Ее пышные формы не вызывали сомнений, что голодными мы, во всяком случае, не останемся. У меня свело левую руку, но отпустило – от женщины исходила серая волна безразличия, пахнущая придорожной пылью. Ею двигало любопытство и корысть, словно у московских гостей было чем поживиться
       Волнение вызвал мужчина, стоявший с ней рядом. Он был похож на поэта времен Шекспира: такой же родной, глубокий и теплый взгляд с доброй отеческой улыбкой и давно переросшими стрижку темными волосами. Я ощутила теплый толчок под ложечку, но левая рука была спокойной. Мужчина источал сладковатый запах лесной малины, не представляя опасности для меня.
       Он широко улыбнулся:
        - Мы имеем искреннее намерение пригласить вас ненадолго к себе домой в гости в ознаменование первого публичного выступления и выпить рюмочку-другую за успешное начало культурного вояжа по нашим северным горным палестинам.
       Его правильный русский язык с точной фонетической огласовкой звуков удивил – в современной России так не выражаются даже на киноэкране.
       Женщина сочла необходимой по правилам этикета представиться первой:
        - Давайте знакомиться. Меня зовут Лена Цукерман-Сахарова.
       Смешливая Инга, по-мужски крепко пожав ей руку, шепнула мне на ухо:
        - Зачем такие сложности? Ей бы хватило одной фамилии – Сахарова. Смысл же один и тот же.
       Ее спутник представился необычно:
         - Меня зовут Артур Гордон. Для советских руководителей по социальному происхождению мы были классово чуждыми элементами. В этом я убедился в Москве. Мой отец - шотландский герцог и русский граф по Табели о рангах императора Петра Великого, ибо пращур под Шлиссельбургом заслужил чин генерал-поручика. По этой же причине все Гордоны были вынужден навсегда покинуть Россию после Октябрьского переворота, где их предки прожили без малого триста лет.
       Мою руку он задержал в сильной ладони дольше других, и у меня от этой, скорее всего, нечаянной вежливой паузы захолонуло сердце от вечной и глупой девичьей надежды быть единственной избранной среди прочих.
       - Но нам, - жалобно произнесла Виктория, - надо принять душ и переодеться. А для этого придется зайти ненадолго в пансионат, чтобы привести себя в порядок.
       - Полчаса вам, девушки, надеюсь, хватит? У нас автомобиль, и мы вас обождем у подъезда. Заодно кое-что прикупим  для закуски: вы же проголодались после изнурительного концерта, - сказала Лена обычную для советских по воспитанию, а теперь - российских граждан, дежурную фразу из цикла «сбегать за бутылкой».
       С такой космической скоростью мы умывались только в пионерском лагере, где подача горячей воды была один раз в неделю, и расписана по времени между девочками из шести отрядов.
       Небольшой собственный дом четы Сахаровых располагался в южном Куинсферри прямо напротив пляжа Портобелло на берегу залива, куда нас привез Артур на своем «мерседесе».
       Лена была удивительно словоохотливой и откровенной на фоне наших кинематографических представлений об эмигрантах. Она без ложного жеманства объявила, что плоть от плоти иудейка, но лишь затем, чтобы мы не удивлялись, наблюдая их внутрисемейные коллизии, - ее муж не переносит евреев. Войдя в гостиную, мы пожали руку седовласому мужчине, одетому в блузу и домотканые штаны, которые не могли скрыть офицерскую выправку и могучие плечи мастера спорта по греко-римской борьбе.
       - Наш красный командир ностальгирует по родине. У нас ловятся русские каналы телевидения ежечасных новостей. В следующий раз, когда приедете в Соединенное королевство, купите новые видеофильмы с «Мосфильма», ржаной хлеб и украинское сало, - сказал Лена и, подумав, добавила. – Да, и лапти с самоварами не привозите, их у нас полно в кладовой!
       Она усадила нас рядком на огромный снежно-белый кожаный диван и начала с материнской неутомимостью угощать изголодавшихся соотечественниц. В углу были свалены глянцевые журналы, и на обложке верхнего таблоида красовался мой жених в цвете - глава российской делегации на аукционе Sotheby’s в Лондоне. Оказывается, он тоже оказался в Англии: неисповедим промысел Божий! Я не преминула мимоходом похвастаться Лене, какого выгодного ухажера прогнала.
       На столе находились в изобилии бутылки русской водки, виски и вина разных сортов, но закуска была представлена в основном крохотными бутербродами с рыбой. Их трудно было отнести к разряду плотной еды, и после первой же выпитой хрустальной рюмки, советской по изготовлению и вместимости, мы заметно захмелели, хотя содержимым было красное французское вино. Я с опозданием вспомнила предупреждение полковника Колесникова, но Артур так увлек меня, что я совершенно позабыла об осторожности. На ум пришло слово из научного лексикона бабы Ани – прокрастинация, но я запамятовала его смысл!
       На передвижном самодельном столике с подносом с забавными колесиками из отечественных шарикоподшипников появилось, как его назвал Артур, «русское чудо» - шашлык из парной баранины с альпийских лугов, лично приготовленный отставным полковником.
       Шашлык получился на редкость вкусным с крупно нарезанными кольцами репчатого лука. Леонид предложил тост за великую Россию, и мы дружно зазвенели рюмками, на сей раз наполненными охлажденной водкой.
       Артур, как и все иностранцы, с некоторым опозданием присоединился к нашему исконно национальному ритуалу чоканья и посчитал нужным объясниться:
       - Также всегда поступал мой прадед, но в дальнейшем эта традиция в нашей семье соблюдалась лишь на Рождество и Пасху. Как историк по фундаментальному образованию, я знаю, что это правило ввел царь Иван Грозный. Он боялся быть отравленным и требовал, чтобы сотрапезники переливали капли напитка соседям – посуда была тяжелая серебряная, и расплескивать часть содержимого в другой бокал было обычным делом.
       Мы посмеялись по этому поводу и подняли бокалы за русских царей. Под мясную закуску процесс заметно ускорился, и через полчаса мы уже выпили на брудершафт с символическими касаниями губами соседских щек, чтобы окончательно перейти на «ты».
       Как обычно случается, общий разговор за выпивкой распался на отдельные разговоры ближайших за столом собеседников. На мою долю территориально пришлись Лена и Артур, а Леониду пришлось углубиться в обсуждение малознакомой офицеру советской армии музыкальной проблематики сразу с тремя девушками. Но было очевидно, что его совершенно очаровала Кристина.
       Это первой заметила Лена, когда муж громко попросил нашу яркую блондинку объяснить, не мешает ли ей высокая грудь играть на скрипке как античной амазонке – стрелять из лука. Кристина встала и продемонстрировала свою великолепную осанку, имитируя жестами движения музыканта.
       - Как видите, грудь мне не мешает. И обрезать ее, как амазонке, нет нужды.
       Лена вызывающе поинтересовалась у нее, крикнув через стол:
        - А я бы могла играть на скрипке?
       Ответ Кристины был сокрушительным по своей прямоте, как апперкот на ринге:
        - С твоими излишками массы в грудной части я бы рекомендовала работать с контрабасом! Виолончель с такими полными ногами не подходит, да и руки коротки, и из-за широких плеч не годятся для смычка и работы со струнами.
       Лена тут же пересела ближе к мужу. Мы с Артуром остались вдвоем.
       - Артур, а что вы заканчивали? – спросила я, чтобы завязать светскую беседу.
       Он с недоумением заглянул мне в глаза:
       - Мы же условились обращаться друг к другу, как положено в России, используя личное местоимение в единственном числе. Или это намек на мой переходный к старчеству возраст, когда субъект настолько немощен, что на случай внезапного отлета души из бренного тела их в речи следует загодя разделять?
       Я почувствовала, как налились кумачом мои щеки:
       - Прошу прощения! Это – издержки советского воспитания. К мужчине до пояса у нас обращаются на «вы», а вот пониже пупка разрешено панибратство.
       Он восхищенно покачал головой:
       - Ох, и острый у тебя, милая Марина, язычок! Как говорится, не дай Бог, оступиться собеседнику – воздастся стократ!
       Однако после паузы для обмена многозначительными улыбками заядлых дуэлянтов он все-таки ответил:
       - Я десять лет назад окончил Эдинбургский университет, и по специальности являюсь историком. Год стажировался в МГУ, когда писал докторскую диссертацию по археологии скифов, сарматов и гуннов. Она в СССР была изучена более основательно, чем у нас. Сейчас веду в университете массу гуманитарных предметов, включая теоретическую психологию на факультете, название которого перевести на русский язык сложно – Human ecology. Совершенствоваться в знаниях приходится постоянно. Древняя история отошла на задний план, хотя я не оставляю надежды вернуться к любимой теме.
        - И ты в совершенстве владеешь древнегреческим языком?
        - И латынью тоже, пусть она пригодна, главным образом, для юристов и лекарей, но не для поэтов и историков. Ведь никому не приходит в голову сравнивать великого Гомера с убогим Вергилием! Правда, древнегреческий язык – термин некорректный, хотя употребляемый. Правильнее говорить о старогреческом и новогреческом диалекте. Они различаются приблизительно так же, как церковнославянский и современный русский язык.
       - Ты - настоящий профессор! - польстила я ему.
       - Я самый заурядный человек, который научился систематизировать книжные знания. «Образование - это не заучивание фактов, а тренировка мышления», утверждал Альберт Эйнштейн
       – Какое самоуничижение!
       – Это британская черта - особенность нашего национального характера.
       Я почувствовала нарастающую симпатию к этому уравновешенному и умному человеку и страх, что кто-нибудь помешает нам беседовать один-на-один. Наверное, у меня на щеках остается лихорадочный румянец, который бывает у женщины от радости, что она стала центром мужского внимания. «Счастливая у него жена! И, наверное, красавица», подумала я со злой завистью.
       Поддавшись внутреннему импульсу, я с нарочитой наивностью спросила:
       - Тебе приходится, наверное, много ездить с лекциями и семинарами по различным университетам, как здесь принято. Как к этому относится твоя супруга?
       Он с лукавством человека, знающего, как покорять женские сердца, улыбнулся, будто ожидал такого вопроса:
        - Я никогда не был женат, хотя монашескому образу жизни не привержен. Мой духовник утверждал, что я мог бы стать анахоретом, как во времена Пушкина называли аскетов, но из-за преклонения перед великим творением природы - Женщиной, которую я считаю воплощением Божественного совершенства, христианских постов исполнять никогда не смогу. Поднимем бокалы в твою честь!
        Мы воровато выпили, стремясь остаться незамеченными. На другом конце стола властвовала Кристина, рассказывая что-то забавное из жизни московской богемы. Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять - все ее красочное повествование с непечатными прибаутками было адресовано единственному, но благодарному слушателю – Леониду, который не сводил с нее глаз. Инга и Виктория увлеченно доедали горячее, запивая шашлык водкой, а Лена отстраненно «всухую» кипела от ревности. Им было явно не до нас.
        Я опустила глаза, почувствовав, что они выдают возникшую болезненную влюбленность в этого обаятельного и большого мужчину, и осознавала роковую необратимость обретенного счастья. Напрягшееся от накатывающих и обжигающих волн физически ощутимого восторга внутри меня, от которых сладко и с нарастающей частотой щемило под грудью, разгоряченное подсознательным желанием оказаться в его объятиях тело само против моей воли рвалось к Артуру.
       - Пора уходить! Завтра отдыхаем, а на другой день идем в консерваторию – нам предложили провести творческую встречу с любителями музыки.
       - Тогда я предлагаю прогулку по улицам нашего средневекового города вместо послеобеденного сна. Согласна?
       Я, ожидавшая особой торжественности в обращении, не сдержалась от обиды:
       - Ты приглашаешь наш квартет в полном составе как гид для осмотра достопримечательностей Эдинбурга?
       Глаза его погрустнели:
       - Вероятно, мой русский язык недостаточно выразительный по причине отсутствия практики. Я позвал персонально тебя.
       - А как же Лена? Рядом с ней трудно жаловаться на отсутствие языкового общения! Мне пока трудно представить эту даму молчаливой. Она тоже полиглот?
       - Кажется, она владеет латышским и ивритом, но только на бытовом уровне. Мне пришлось с ней недолго поработать в Прибалтике, и как переводчик научных терминов, она оказалась не на высоте, - сказал он с досадой.
       Он закурил, и помахал рукой в пространстве между нами, чтобы развеять густой табачный дым:
       - Ты и Лена – люди из разных измерений, которыми богата многонациональная Россия. Таких дам, как она, встретишь и в Тель-Авиве, и в Кёльне, и в Лондоне, и в Сан-Франциско. Они, как правило, - дилетантки без внятного образования. Они сведущи в том, чего наверняка знать нельзя, то есть в оккультизме, магнетизме, гомеопатии и гидропатии. Это поистине новомодная русская профессия – быть космополитической эмигранткой, для которой под любым кустом был готов и стол, и дом. Ты - женщина коренной славянской формации. Гордые скифы в древних Афинах никогда не превращались в греков, даже оказываясь на высоких должностях. Ты меня поняла?
       Мне почему-то вспомнилась стая бездомных собак в окрестностях Барсуков, и захотелось расплакаться от долгожданного признания в любви. Слова из-за внезапно сбившегося дыхания застряли в горле, и я просто согласно кивнула.
        - Я зайду за тобой в два часа пополудни. Будь, пожалуйста, готова к путешествию вглубь веков.
        - Мы поедем на машине? – спросила я, отдышавшись.
        Он от души расхохотался:
        - Куда? Здесь исторические места можно обойти пешком за пару часов, поскольку Королевский замок мы посещать не станем. Ты сейчас напомнила мне коллегу из Джорджстаунского университета из Соединенных Штатов. Когда мы готовились приземлиться в аэропорту Марко Поло в Венеции, он требовал от бортпроводников заказать такси, чтобы добраться до отеля на площади Святого Марка. Бедные итальянцы двадцать минут на своем неповторимом ломбардийско-американском языке пытались объяснить ему, что в их городе туристы обычно плавают на гондолах, где гребцы поют по ходу дела протяжные неаполитанские баркаролы, а полицейские передвигаются на катерах. Профессор был настоящим янки с узкой специализацией по магическим ритуалам эпохи неолита, и разобрал из их ярких, по преимуществу пантомимических речей только то, что его почему-то хотят после посадки самолета сразу сдать в полицию, где его принудят работать надсмотрщиком на галерах! А географическое расположение средневековой Венеции выходило далеко за границы его научных знаний. «Нельзя стать узким специалистом, не став, в полном смысле этого слова, болваном», заметил Джордж Бернард Шоу, и был прав.
       Мне стало повсюду тепло как в том неожиданном состоянии невесомости в самолете! Конечно, я не поверила Артуру: по воспоминаниям об учебе в консерватории каждый профессор должен был знать все и обо всем. Но если он эту историю сочинил для меня, я была ему благодарна за трогательную заботу о растерявшей от нечаянной встречи с прекрасным принцем ее грез девушке и за приятельский дружелюбный тон. Как опытный мужчина, он не мог не заметить резких перемен в моем состоянии, выразившихся в порывистых движениях, возбужденном блеске глаз и приливах крови к лицу, и, поэтому, деликатно изменил тему разговора.
       И тут я почувствовала на себе тяжелый взгляд и обернулась – Лена буквально сверлила меня своими черными глазами. У меня свело левую руку, и в нос ударила псиная вонь! Неужели, подумала я, это и есть та приблудная сука-вожак, о которой предупреждала баба Марья?
       Завершение импровизированного банкета было скомкано. Нас усадили на такси и отправили в пансионат. Лена непривычно резко сказала на прощание, крепко удерживая за локоть подвыпившего мужа, который нежданно-негаданно оказался любителем амазонок, что «у нас здесь в отличие от Москвы провожать гостей не принято», чем вызвала гримасу нескрываемого изумления у Артура.
      По возвращению в наше скромное пристанище, мы ощутили усталость. Быстро умывшись и переодевшись, все разбрелись по кроватям.
      Виктория уснула, как только ее голова упала на подушку. А я, наоборот, не могла заснуть, взбудораженная знакомством с Артуром.
      Нынче я испытала совершенно незнакомые ощущения женщины, которая по неумолимому закону природы хочет, чтобы ею обладали безраздельно. Я вдруг поняла, что такое настоящая любовь, и испытала неизбывный девичий страх перед осознанной готовностью потерять с Артуром невинность: что же дальше делать?          
      Представить себя женой шотландского аристократа я была не в состоянии. Это значило уехать из России, оставить любящих родителей и уподобиться многочисленным русским бесприданницам, которые после скоропалительного замужества оставались «соломенными вдовами». Их престарелые русские эмигранты из знатных фамилий наделяли забытым дореволюционным чином – «брошенки», а западноевропейские ювенальные юристы, как правило, лишали и материнских прав. Таких хамелеоновских способностей «устраиваться в жизни», как у Лены, у меня не наблюдалось, а лавры Эмиля Гилельса мне не грозили. Да и нужна ли я Артуру в качестве супруги, коль скоро мои многочисленные предшественницы, побывав у его ног, остались у разбитого корыта? Мне совсем не хотелось оставаться еще одной строкой в списке его любовниц!
       Я, наконец, поняла, какова вечная женская альтернатива - либо краткая безоглядная любовь, либо монотонное исполнение функций домохозяйки с расписанными по режиму чиновного мужа ночами, отведенными им для интимной составляющей семейной жизни. Конечно, с появлением ребенка такая жизнь приобрела бы иное содержание, но, судя по характеру моего жениха, в его ближайшие планы отцовство не входило. Я поймала себя на мысли, что по многолетней инерции строю будущие планы с человеком, с которым мне следует расстаться. Так не годится, подумала я, разбитую чашку ничем не склеишь! Он предал мое доверие, и я уже не смогу посмотреть на него так, как раньше. Не умею я воскрешать то, что умерло.
       Спать совершенно расхотелось, и я спустилась в репетиционный зал. У окна, куда заглядывало небо с мерцающими звездами, стояла Кристина и курила. Глаза у нее были заплаканными.
       - Что случилось? У тебя так тяжело проходит стресс после той истории со струнами?
       - Нет, тут как раз все получилось неплохо. Выкрутились! Я думаю о Леониде – несчастный мужик, тоскующий по родным березкам! Он мне сказал, что Лена родила детей не от него, потому что мальчики на него совсем не похожи. Ты же сама видела, какая она стерва. Пробы некуда ставить! Леонид сказал, что он мечтает вернуться в Россию. Жену свою он ненавидит!
       - Это он, по-видимому, произнес под влиянием твоих неотразимых чар и горячительных напитков. Уезжать из этого благоустроенного уголка, имея приличный доход, фирму по ремонту и продаже русских автомобилей и дом, в родные пенаты, чтобы перебиваться с хлеба на квас на нищенскую пенсию – безумие! Где он там будет работать – слесарем в дышащем на ладан постсоветском автосервисе, грузчиком в супермаркете или наймется к местному воровскому авторитету телохранителем?
       Кристина повернулась ко мне и в прокурорской манере провозгласила:
       - Вдвоем мы как-нибудь пережили бы все трудности.
       Я печально покачала головой и подумала: «Ой, девки, мы пропали! Еще одна влюбилась насмерть».
       Кристина почувствовала, что нашла во мне благодарного слушателя, и с возмущением горячо продолжила обличение порочной сущности Лены:
       - Сейчас ее любовник Артур Гордон. Они вместе ездили в Ригу, где она организовала семинары по медитации. От групповых психоаналитических сеансов недалек путь до свальных оргий – сама понимаешь! Лена считалась помощницей и переводчицей, а на самом деле была спальной принадлежностью. Леонида примиряет с ним только то, что Артур очень любит Россию и плохо переносит евреев.
       И, хотя на душе стало невыразимо гадко, я невольно засмеялась:
       - Какая же это любовная идиллия, если она еврейка, а он антисемит? Садомазохизм какой-то! Или таким путем нашими новыми приятелями исследуются новые интерсубъективные возможности человеческой психики в условиях экстремальной сексуальной адаптации?
       Кристина вспылила:
       - Образованные просто одолели! С Ингой все ясно – от одиночества она слегка сдвинулась на почве философии. А где ты-то набралась таких умных словечек?
       - В обширной библиотеке моего долгоиграющего жениха в ожидании полного вызревания, чтобы оказаться его безропотной женой. Времени у меня для этого было предостаточно, - наскоро отчиталась я и вернулась к расстроившей меня до душевного потрясения теме. - И с чего ты взяла, что Артур и Лена любовники?
       - Леонид говорит, что она во сне как в горячке произносит его имя, а однажды во время вынужденной близости назвала мужа Артуром. И что Ленка в нем нашла, лохматом? Они и знакомы всего с полгода. Может, он альфонс, аферист или анархист? В облике есть что-то от Че Гевары, или от свободного художника с Монмартра без лишних обязательств. Хемингуэй их хорошо описал!
       - Ночью Леониду следовало бы спать, а не прислушиваться к озвученным сновидениям жены. Может быть, ей привиделся обворожительный король Артур с Мерлином впридачу из голливудского сериала? С нашим подсознанием в сумеречное время всякое случается – у Фрейда на сей счет есть отдельная монография. Это, во-первых. Во-вторых, Артур – доктор философии и профессор, правда, холостой.
        Кристина насупилась и отвернулась к окну, а я прошла в ванную. Мне надо было побыть одной.
        Я всегда считала, что фигура у меня далека от идеала под названием «песочные часы» - подвела осиная талия. Мой многоведающий жених объяснил, что его с первого взгляда привлек то ли гинекоидный, то ли гиноидный тип моей фигуры. Из скучных разъяснений, напоминающих нотации провинившейся ученице, в конце концов, получилось, что эти понятия являются тождественными, и обозначают «высокий репродуктивный потенциал женщины». Сказал бы проще: «рожать тебе будет одно удовольствие!»
       По этой причине у меня имелся ярко выраженный поясничный прогиб, вынуждавший моих портних делать «напуски» ткани на спине, а прилегающие одеяния мне были противопоказаны. Они всегда неприлично задирались сзади, открывая на обозрение окружающих нижнее белье.
       С джинсами проблем было не меньше – между спиной и фирменным брючным поясом помещался мой кулачок, а в случае дождя при отсутствии зонта там появлялся небольшой бассейн с освежающей все, что находилось ниже, прохладной водой.
       Старинное зеркало в вычурной деревянной раме с завитушками занимало всю стену напротив душевых кабин, на полметра не доходя до пола. Я встала перед ним и, сняв ночную сорочку, внимательно оглядела себя. И оторопела!
       Внутри багета стояла юная женщина с подсвеченными изнутри глазами изменчивого болотного цвета с пронзительными зрачками, которая излучала невероятную внутреннюю силу. Она обволакивала тело тончайшим текучим мерцающим нимбом. Зеркало никому не льстит, оно отражает то, что люди скрывают за светской личиной и одеждой. Амальгама показывает человека, каким бы он ни был.
       Всмотревшись в округлую упругую белоснежную грудь с россыпью крохотных веснушек вокруг обширного румянца ареол, я вдруг увидела, что она окружена пушистой дымкой, из которой выступали заоблачными горными вершинами темнеющие конусы сосков. А на правом плече призывно мерцала загадочная цыганская родинка!
      И тут же я вспомнила внушительную в обхвате Лену. Да, маленькой скрипке, не стоит идти в лобовую атаку на огромный лакированный контрабас! Это так же безнадежно, как астеничным волооким мадоннам Рафаэля соперничать с розовозадыми богинями Рубенса! Может ли мужчина устоять перед Леной - таким крупногабаритным и огнедышащим явлением природы с широкой костью и трубным голосом, идущим из глубины чрева?
     Я заглянула себе прямо в зрачки. Они светились изнутри, расцвеченные рыжими огоньками, как у рыси, изготовившейся к прыжку. Там не было страха. Подмигнув себе в зеркале, я сказала:
      - Не бойся, малыш – все будет хорошо! Одолеем бегемота мы не весом и объемом, а сноровкой и умом!
       И, вообще, психологи так и не дали однозначного заключения, что первично в стремлении мужчины обладать женщиной – ее тело или душа? Если говорить о стиле мышления первобытных троглодитов, то, скорее всего, первое. Значит, ее ум, или нынче - образование, превращаются, как минимум, в фактор третьей степени и призваны вызвать сытое удивление сексуального партнера: «а самка еще и думать может!»
       С другой стороны библейская Ева, вкусив яблоко с древа познания, - правда, по наущению коварного змея, - по своему желанию сподвигла богоподобного Адама на отказ наслаждаться райскими кущами и увлекла его в пучину сладостного греха. Получается, что по Священному писанию женщина мудрее мужчины, и способна им повелевать? Кажется, первохристианский философ Тертулиан писал, что Ева пробудила Адама к совершенствованию, и мужчина обязан женщине за то, что она привела его к осознанию цели жизни.
       Недаром апостол Павел завещал: «А учить жене не позволяю, ни властвовать над мужем, но быть в безмолвии. Ибо прежде создан Адам, а потом Ева; и не Адам прельщен, но жена, прельстившись, впала в преступление». Не дай Бог, она впадет в новый грех и церковные догматы подвергнет сомнению. Впрочем, женщина и без слов способна влиять на мужчину – для этого Бог прозорливо наделил ее прекрасным телом.
        Меня окатила волна ярости - Артура я никому не отдам, и буду бороться за свою любовь до конца со всеми красавицами мира, чего бы мне это не стоило. И завтра на баррикадах Эдинбурга будет первый бой.   
       Утром после завтрака мы спустились в репетиционный зал и окунулись в женские хлопоты о подобающем для выходного дня внешнем облике, обмениваясь вчерашними впечатлениями. Инга воздавала должное богатому угощению и подшучивала над Кристиной, что из-за стремления покорить сердце отставного полковника она осталась голодной:
       - Если так дело пойдет дальше, то дистрофию и обморок на подиуме я тебе гарантирую. Тогда наша высокая культурная миссия, задуманная с целью сближения и взаимного соития на ниве демократии народов Шотландии и России, будет сорвана. И наказание будет неотвратимым и суровым!
       - Надеюсь, на Колыму нас не сошлют, - краснея, ответила героиня нашего первого триумфа. – Не те времена!
       - В кинофильме нашего оскароносного режиссера Меньшова есть чудесная реплика «Времена всегда одинаковые»! Разумеется, на золотые прииски нас не отправят: ради молоденьких преступниц зеки начнут срывать производственные планы по добыче ценного металла и подорвут экономическую мощь государства.
       - Но мы же попадем в женский лагерь! Откуда там взяться мужчинам? Ты рисуешь неверную картину, - сказала здравомыслящая Виктория.
       Инга окончательно развеселилась:
       - Эх, девчонки! Мировой церковный фольклор переполнен легендами о том, что под каждым женским монастырем был подземный ход, прорытый неутомимыми монахами ради обладания особами прекрасного пола, ставшими божьими невестами. Первая жена Великого князя Василия III Соломония Сабурова, будучи подстриженной в монахини по причине бесплодия в течение двадцати лет супружества, родила в келье сына. Может статься, что у нее случилось непорочное зачатие?
       - В лагерях в отличие от монастырей есть вооруженная охрана со злыми собаками.
       - Тут все проще! Про собак не скажу, но, ни один охранник, в конце концов, не устоит перед женскими прелестями. Екатерина Великая пожизненно заточила помещицу-садистку Салтычиху в подземелье на Солянке, но и там та ухитрилась произвести ребенка с помощью караульного солдата.               
       В дверь громко постучали, и, дав нам пару минут для сокрытия косметических принадлежностей, в комнату твердым шагом вошла хозяйка пансионата:
       -  Русские леди, к вам пришли посетители-мужчины. Один из них – ваш консул. Будьте любезны, приготовьтесь к встрече. Я приглашу их сюда через пять минут.
       Мы дружно сгрудились возле небольшого зеркала, поправляя прически, подкрашивая губы и одергивая платья, чтобы потом чинно рассесться вокруг стола.
       Вместе с консулом вошел рослый англичанин в роговых очках с несмываемой улыбкой уполномоченного по делам африканских колоний.
       - Девушки, позвольте вам представить господина Арчибальда Джерома Эктона, члена палаты пэров и секретаря департамента культуры, спорта и массовой информации Великобритании, - сказал консул и сделал шаг назад.
       - Мы получили много прекрасных отзывов от зрителей и журналистов после вашего выступления в Ашер-холле. Россия всегда славилась своими композиторами и музыкантами. Но я ожидал увидеть утомленных славой мастеров, но никак не таких молоденьких и милых девушек, как вы!
       Виктория ответила ему в духе модных патриотических лозунгов:
       - Молодой Российской Федерации сегодня требуются молодые энергичные люди, не обделенные талантом. Такие способные люди сегодня работают и в Кремле. Мы рады, что доказываем это добротным исполнением русских скрипичных произведений. Я надеюсь, что вслед за нами в Шотландию приедут и другие способные маэстро классического жанра вообще, и виолончели в особенности.
       Мы дружно прыснули смехом: вот она - настоящая русская женщина, любой ценой продвигающая по карьерной лестнице своего фаворита, скудные способности и достижения которого вполне сопоставимы с потенциалом большинства отечественных либеральных реформаторов.
       - Я тоже в это верю, - укрепил ее в вере мистер Эктон. – Однако пока я хотел предложить поездку с концертами в течение трех дней в Ноттингем, - и достал из кармана пиджака сложенный вчетверо лист. – По условиям договора с Королевским оркестром Шотландии ваши выступления должны быть два раза в неделю в будние дни. Если не возражаете, мы задействует одно воскресенье с отъездом в субботу и возращением в понедельник, чтобы осталось время на культурную программу.
       Я умиленно спросила:
       - А потомков Робина Гуда в Шервурдском лесу вблизи Ноттингема случайно не осталось? Нам бы не хотелось потерять девичье достоинство вместе с деньгами в пользу бедных йоменов, даже приобретя двойную признательность подданных Ее Величества королевы Елизаветы II! Дома, в России, нас неправильно поймут.
       Консул понимающе подмигнул мне за спиной британского культурного секретаря. Лорд Эктон смешался, но спустя пару минут нашел в себе силы ответить:
       - Насколько мне известно, Робин Гуд не оставил наследников, и сословия йоменов больше не существует. Но если вам необходима дополнительная охрана во время прогулки по Шервурдскому лесу, мы ее обеспечим.
       - Спасибо, телохранителями мы сыты по горло: в Москве под видом женихов они нас оберегали с завидной отвагой, рискуя здоровьем! – Виктория при этих словах сразу погрустнела.
      Наши гости по поводу телохранителей ничего не поняли, и консул с облегчением подвел итог встрече:
       - Все проблемы с Москвой уже урегулированы. Там приветствовали такое предложение. Требовалось только ваше принципиальное согласие. Отъезд в Ноттингем состоится послезавтра. Не смеем более отвлекать вас от репетиций, спасибо. А нам с господином Эктоном было приятно побеседовать на интеллектуальные темы с образованными девушками – и он заговорщически улыбнулся мне.
       Артур ожидал у входа. Я заметила, что он привел свою прическу в идеальный порядок, но на нем были потертые джинсы и серый узкий свитер-балахон крупной вязки, под которым виднелась белая футболка. Рядом с ним я в строгом трикотажном платье выглядела чересчур официальной. Он правильно понял немой вопрос в моих глазах и объяснил:
       - На прогулку по городу я обычно костюм нигде не надеваю, и на семинары к своим студентам являюсь в кроссовках. Профессор Эриксон вообще предпочитает шлепанцы. Но если тебе такой наряд не нравится, то впредь я буду одеваться как почтенный немецкий бюргер на Рождество.
       Взяв его под руку, мы медленно двинулись вверх по Королевской миле в направлении замка. Было прохладно и ветрено, и людей было немного.
       - Ты знаешь, Артур, нам предложили небольшие гастроли по Англии. Я этим крайне удивлена – такое внимание после первого и, тем более, проблемного концерта!
       Он остановился и, взяв меня за плечи пригоршнями тонких пальцев, повернул лицом к себе:
       - Признаюсь! Это сделал я. Пришлось ночью побеспокоить друзей в Лондоне, точнее их жен, которые являются моими постоянными клиентами, - увидев, что я напряглась, он уточнил. – Речь идет исключительно о психологических консультациях. Русская поговорка гласит, что «ночная кукушка дневную перекукует», и с ней не поспоришь. Умелая импровизация Кристины в критической ситуации и стала самым весомым аргументом для них. Женщины в течение всей истории государственности борются если не за утверждение приоритета, то за равные возможности полов, хотя в физиологическом смысле это – чистой воды утопия. Как бы то ни было, результат тебе известен.
       Мне не хотелось шевелиться и я тихо, чтобы не испугать его, спросила:
       - Зачем ты так поступил?
       - Я не хочу твоего скорого отъезда. Вот и все, - невнятно пояснил Артур.  - Пойдем взбираться на Королевскую гору дальше – с непривычки это утомительно.
       - Вовсе нет! В Киеве и Севастополе у нас спуски и подъемы будут покруче ваших.
       Артур сочувственно улыбнулся:
       - Эти города теперь находятся в независимой Украине, а ты по советской привычке все еще называешь их вашими. Маргарет Тэтчер убеждала Горбачева сохранить Союз, но его жена Раиса из подсознательной ревности к этой великой женщине заставила безвольного мужа поступить наоборот, и «углубить», - он умело воспроизвел его невежественный говор с неверными ударениями в словах, -  политику перестройки, гласности и демократизации. Таким путем они по-семейному развалили без малого четырехсотлетнюю Российскую империю Петра I и Сталина, на руинах которой под руководством Ельцина на деньги МВФ сейчас возводится международный туристическо-развлекательный центр, который следует именовать в рекламных буклетах как «Московское царство».
       Мне было обидно слышать такой упрощенный анализ гибели великой державы, и я восстала:
       - Не слишком ли у тебя все просто?! У нас говорят и пишут именитые ученые, что развал Советского Союза обусловлен историческими закономерностями и неверной национальной политикой Ленина и Сталина.
       Он удивленно посмотрел на меня и покачал головой:
        - Наша уважаемая «железная леди» Маргарет Тэтчер, не желая дезинтеграции СССР, ибо она приведет к неизбежному хаосу в международных отношениях, чреватому межнациональными конфликтами в Европе, говорила буквально следующее: «Советский Союз – это страна, представлявшая серьёзную угрозу для западного мира. Я говорю не о его военной мощи Её в сущности нет. Наши страны достаточно хорошо вооружены, в том числе ядерным оружием. Я имею в виду экономическую угрозу. Благодаря плановой политике и своеобразному сочетанию моральных и материальных стимулов, Советскому Союзу удалось достигнуть высоких социально-экономических показателей. Процент прироста валового национального продукта у него примерно в два раза выше, чем в наших странах. Если при этом учесть огромные природные ресурсы СССР, то при рациональном ведении хозяйства у Советского Союза есть вполне реальные возможности вытеснить нас с мировых рынков. Поэтому мы всегда предпринимали действия, направленные на ослабление экономики Советского Союза и создание у него внутренних трудностей. Сложилась весьма трудная для нас ситуация. Когда поступила информация о скорой смерти жесткого советского лидера Андропова и возможности прихода к власти с нашей помощью человека, благодаря которому мы сможем реализовать намерения способствовать дополнительной эмиграции из СССР нужных специалистов, им стал Горбачев. При личной встрече в 1984 году я увидела перед собой человека необразованного, неосторожного, легко внушаемого и крайне честолюбивого - такой нам и требовался!»
       - И причем здесь женщины?
       - Во-первых, прекрасная Елена стала причиной гибели Трои, а затем и Микенского царства. Во-вторых, закономерности есть в природе, но они не применимы к человеческому обществу, где действует инфернальность, или свобода воли. Формации придумал Маркс, а материалистическую диалектику – Энгельс, запросто перенеся принципы теоретического мышления в область социальных отношений. Маркс  говорил, что  у Гегеля диалектика стоит на голове, и ее надо поставить на ноги. И получились думающие пятки, где вместо головы…, – он задумался, перебирая в уме небогатый синонимический ряд для обозначения этого анатомического понятия, чтобы не обидеть меня, и, наконец, скороговоркой выпалил, - тазобедренная часть тела!
       Было забавно видеть его интеллигентскую заминку, но я не смогла сдержаться, и, наивно вытаращив глаза, поинтересовалась:
       - Ты имеешь в виду эту часть в целом, или конкретно: задний, передний, нижний отдел? Что тебе как знатоку женщин ближе?
       Лицо Артура вспыхнуло так, что я перепугалась, не хватил ли его апоплексический удар. Он мучительно пытался что-то сказать, но не мог, как рыба, глотая воздух и виновато глядя на меня. Я погладила его по плечу, чтобы утешить:
       - Ладно, не переживай, я обдумаю сказанное сама.   
      Он перевел дух и отер пот со лба:
       - Поделом мне! Я вчера физически ощутил, какое у тебя мощное энергетическое поле. Но сейчас по многолетней привычке обучать студентов и лечить людей, увлекся и впал в менторский тон. Прости меня великодушно! – он почтительно склонился, поднял и поцеловал мне левую руку.
      Я вздохнула с притворной печалью:
      - Вот незадача, профессор! Руку целуют только королеве, Прекрасной даме или замужней женщине, но никак не девице.
      Он искренне удивился:
      - Ты не замужем?!
      - Я думала, что ты-то, как опытный психолог, должен был это заметить.
      - Я заметил, но подумал, что у тебя имеют место серьезные затруднения в семейной жизни. Такие отклонения часто встречаются у молодых женщин. Да и девушек за границу из России власти не выпускают.
       Мне охватила апатия, и я холодно произнесла:
       - Я совершенно здорова, и этот медицинский факт подтвержден врачами в Москве. Не пришлось мне побывать в брачных узах, увы! А гражданских отношений с мужчинами я до этого избегала, хотя прекрасно понимаю, что в них ничего зазорного нет, - с вызовом ответила я, отчетливо сознавая, что теряю первые шансы одолеть Лену Цукерман-Сахарову. - Относительно известного тебе порядка выезда женщин за границу, то он существовал в Советском Союзе, и сегодня отменен. Пойдем дальше, а то здесь сквозняк. Я могу простудиться и до срока окончания командировки возвратиться домой. Тогда пойдут прахом твои ночные звонки влиятельным женщинам c психопатическими аномалиями.   
      Мы пошли дальше, заходя ненадолго в небольшие магазины с сувенирами, чтобы я могла «прицениться» к сувенирам – покупать их было рано. На Нижнем рынке среди торговцев шерстяными шарфами, варежками и носками с синим косым Андреевским крестом я увидела несколько прилавков, где продавали инжир. Говорят, что если конь попадает на клеверное поле, то он погибает от заворота кишок, потому что уже не может остановиться. Я обожаю смокву в любом виде, конечно, не в смертельных дозах. Мы подошли к крайнему продавцу, и я, облизываясь как ребенок, попросила:
       - Артур, купи мне, пожалуйста, пакетик. С детства обожаю инжир! Я с собой кошелек не взяла.
      Он строго глянул мне в глаза:
       - Куплю, но не у этого англичанина. У него и дорого, и невкусно. Пойдем туда, где стоит скот.
       - Тебе денег стало жалко?!
      Я решила, что Артур по известной протестантской привычке экономить на всем вознамерился накормить меня лежалым товаром, который после потери товарного вида скармливают скоту, и обиделась:
       - И где здесь ты видишь коров или свиней?
      И лишь спустя мгновение сообразила, что он нечаянно вставил в свою безупречную русскую речь слово Scott.
      Он с досадой махнул рукой:
       - Я имел в виду вон того шотландца справа.
       - А разве фиговые плантации на побережье Северного моря более плодоносны, чем вблизи Ла-Манша?! Или в Англии отсталая технология их выращивания? – пошутила я, зная, что субтропическая смоковница в Европе нигде не растет.
       Артур взял меня за руку и потянул за собой. Инжир продавал рослый рыжеволосый парень с рязанским веснушчатым лицом в шотландской юбке под названием килт. Артур купил у него большой бумажный пакет, доверху наполненный ароматными «винными ягодами». От их пьянящего запаха у меня закружилась голова.
       Я уселась на допотопную чугунную скамью и обстоятельно, соблюдая салонные приличия, предалась гастрономическому наслаждению. Он стоял и смотрел на меня сверху. Я протянула ему пакет, но он отказался, помотав головой. Тогда я, чтобы отвлечь его от немого созерцания увлеченно жующей как корова женщины, спросила:
       - А как ты узнал, что тот, первый с краю, англичанин?
       - Ну, это сразу видно. Знаешь, у нас есть анекдот. Приезжает фермер из Глостершира, заходит в магазинчик на Роуз-стрит и требует: «Покажите мне тот большой телевизор!» Хозяин ему говорит: «Англичанам не продаем!» Тогда на следующий день тот надевает килт, гольфы, берет и с волынкой через плечо сызнова заходит к нему. И в ответ слышит: «Англичанам не продаем!» Приезжий возмущается: «Да откуда вы знаете, что я приехал из Англии?!» Продавец объясняет: «Во-первых, это на лице написано, а во-вторых, это – холодильник, а не телевизор».
       Я с полным ртом чуть не подавилась от смеха. Он по-отечески улыбнулся мне:
       - Справедливости ради скажу, что в Лондоне я слышал эту миниатюру, где главным персонажем, наоборот, является шотландец. Видишь, триста лет прошло, а взаимная неприязнь между нашими народами осталась. Такова цена любой революции, которая откликается даже в седьмом колене потомков.
       Он оценивающе посмотрел на пакет с инжиром, объем которого уменьшился наполовину, и продолжил:
       - Мои предки по этой причине оказались в России. Когда пивовар и изувер, объявленный Парламентом лордом-протектором, Оливер Кромвель начал геноцид дворян в Шотландии под предлогом искоренения роялистов, в Архангельск хлынули на кораблях беженцы. Царь Алексей Михайлович распорядился всех, кто добровольно станет православным, принимать на службу. Из шотландцев были сформированы Бутырский и Первомосковский полки. Мой пращур граф Гордон был начальником Бутырского полка.
       Я аккуратно проглотила очередной кусочек смоквы и сказала:
       - У нас мало пишут о шотландцах, которые служили России. Мне поэтому интересно узнать о них побольше, честное слово!
       - Табу на эту тему наложил император Николай I во время Крымской войны, да и при его преемниках отношения с Британской империей всегда оставляли желать лучшего. И получилось так, что генералов Фермора и Барклая де Толли, астронома Якоба Брюса, прадеда великого поэта Лермонтова, не говоря уже о менее известных деятелях, начали причислять к натуральным немцам. А между тем, на высшем ордене Святого апостола Андрея Первозванного перевязь скопирована царем Петром с шотландского синего креста.
       Этого я не знала.
       - Почему он так поступил?
       - Со своей второй женой Наталией Кирилловной Нарышкиной, подарившей России первого императора, царь Алексей Михайлович познакомился в доме шефа Посольского приказа Артамона Матвеева. Тот в бытность воеводой в Архангельске вынес из трюма корабля истощенную юную беглянку - графиню Марию Гамильтон, и перевез ее в Москву. Там, перейдя в православие, она приняла имя Евдокии Григорьевны и вышла замуж за своего спасителя. Царевич с матерью много времени проводил у Матвеевых, рассматривая цветные иллюстрации в книгах, а боярин Артамон приносил ему из подвалов своего приказа игрушки – маленькие копии кораблей, пушек и ружей, - и офицерские костюмчики, пошитые для детей. Для сыновних забав отец приказал сформировать Петровский полк, насчитывавший сорок шотландских стрелков. Командовал им Пол Макенис. Так что начало петровских реформ надо отсчитывать с хлопот миссис Гамильтон-Матвеевой.
       Мы вернулись с полпути, чуть не доходя до собора Святого Джайлса, потому что начало смеркаться и с моря потянуло холодком. У дверей Артур сказал с теплым блеском в глазах:
       - Давай попрощаемся. Откровенно скажу безо всякой рисовки – буду скучать по тебе, чего со мной давно не бывало.
       Мне до ломоты в висках захотелось его поцеловать. Но я испугалась своего желания, потому что не умела целоваться. Вдруг припомнилось поручение полковника Колесникова.
       - Артур, ты знаком с графом Гордоном? У меня к нему конфиденциальное дело от государственных лиц в Москве.
       - Граф Патрик Гордон в Эдинбурге один, и он – мой дед. Наличествуют еще отец и дядя, доктор медицины и известный хирург, - ответил он, но взгляд стал недоверчивым. – Который из них надобен и по какому поводу? Кто тебя уполномочил?
       Я подумала, чтобы такое соврать, где не фигурировала бы аббревиатура КГБ-ФСБ, но как назло ничего путного в голову не приходило. Сказать, что я выполняю поручение администрации президента, к которому обратился граф, нельзя – Горбачев давно канул в политическое небытие, а ссылаться на министерство культуры было смехотворно. Артур нахмурился, так и не услышав ответа, и сухо сказал:
       - Я познакомлю тебя со всеми Гордонами. Желаю тебе завтра успехов на концерте перед шотландскими денди и солнечного отдыха – у нас сегодня открывается купальный сезон. Синоптики обещают жаркие дни; советую побывать на пляже!
       Он поцеловал меня в щеку и ушел, не обернувшись. Первый бой за Артура я проиграла, и понуро отправилась спать.
       Встреча с поклонниками классической музыки, которых собралось не более полусотни человек, началась в три часа пополудни с остроумной лекции Инги об истории русского искусства. Начала она с церковного пения «по крючкам» во времена Ивана Грозного, попутно поведав о смеховой культуре скоморохов и пропев для примера прибаутку Кристины о стрингах в весьма фривольном переводе на английский язык.
      Зрители с энтузиазмом заопладировали и развеселились – возникла проказливая атмосфера студенческого «капустника». Когда Инга дошла до первой русской оперы «Мельник – колдун, обманщик и сват» и сообщила, что по ее мнению автором стихов была императрица Екатерина II, подписывавшаяся псевдонимом Аблесимов, то была вынуждена по настоянию зала в той же манере исполнить частушки из либретто. Я сомневалась, читала ли она его вообще, но пела Инга настолько искрометно, что верилось в оригинальность текста. Глядя на нее, я в должной мере оценила ее теоретическую подготовку и обаяние превосходной рассказчицы, которую не замечала в консерватории. Извинительным обстоятельством было то, что я училась курсом младше. В зал не смотрела, пока не наступила моя очередь блеснуть талантом. У меня не было куража, потому что все мысли были об Артуре Гордоне.
      Я механически играла «Ноктюрн для скрипки» Скрябина, когда в зал вошли полковник Сахаров в светлом костюме вместе с пожилым седовласым морским офицером в парадном мундире. Они уселись в первом ряду и превратились в воплощенное внимание. Когда на сцену вышла Кристина, ее лицо залилось краской, а Леонид побледнел и вытер пот со лба. Наша заядлая фольклористка превратилась в одухотворенную и виртуозную исполнительницу «Сонаты для скрипки» Прокофьева – такой палитры созвучий мне еще слышать не приходилось!
       Виктория на ее фоне выглядела лабухом из ресторанного оркестра, но была хороша собой, и ею все любовались, как женщиной. По окончании номера к сцене подбежал морской офицер и вручил ей букетик фиалок. Она растерялась и споткнулась, принимая цветы, да так, что кубарем свалилась прямо ему в руки. Зал расценил случившееся как постановочный кульбит и разразился продолжительными овациями.
       Директор консерватории вовремя пригласил присутствующих в банкетный зал на фуршет. Кристина и Виктория оказались в компании двух военных, обосновавшихся у столика в дальнем углу, Ингу окружили вездесущие газетчики, и перспектива ее освобождения от «акул пера» виделась весьма отдаленной. Я, оставшись в одиночестве, потихоньку вышла на улицу.
       Вечерело, но солнце, как полагается в приполярных широтах, прочно прикрепилось к небосклону. Было безветренно и жарко. Прохожие были одеты в майки, легкомысленные курортные шорты и коротенькие юбки. Они пестрой чередой двигались в противоположном от солнца направлении. Я поняла, что они идут на пляж, о котором говорил Артур. А вдруг я его там встречу – такой человек случайными фразами не бросается?
       Забежав в пансионат, чтобы надеть свой музейный японский купальник под сарафан и взять сумочку с пятью фунтами денег, я влилась в колонну жаждущих омовения людей. Впрочем, я сама стремилась туда, окрыленная надеждой из цикла сказок для самых маленьких принцесс в ситцевых платьицах.
        У лестницы, ведущей к воде, я столкнулась лицом к лицу с Леной Цукерман-Сахаровой, которая поднималась наверх. Мы обе удивились и расцеловались. Я шутки ради поведала о нашем очередном казусе и о том, что видела ее мужа в консерватории. Она потемнела лицом и прикусила губу:
         - Бог с ним, контуженным! У него семь пятниц на неделе! Что это ты идешь купаться перед закатом?  Учти, климат тут своеобразный: вода нынче теплая, но задует северный ветер – будто зима наступает. Возьми мое махровое полотенце, в случае чего утеплишься.
       Она подробно объяснила мне, как оплачивать место и где найти раздевалку и туалет, и вызвалась проводить меня. На пляже мы нашли свободный лежак, я заплатила за прокат смотрителю 10 пенсов, и сердечно простилась с Леной. Оставив вещи, я безмятежно отправилась бродить по горячему песку, решив искупаться перед уходом.
       Когда солнце коснулось горизонта, я залезла в воду. Она была теплой и мягкой, и плавать, срезая подбородком встречную волну, было сущим удовольствием. Выйдя, я в раздевалке сняла мокрый купальник, и, закутавшись в полотенце, легкомысленно села на край топчана полюбоваться розовыми бликами на рябистой поверхности моря.
      Внезапно сбылось предсказание Лены. С моря порывами задул холодный ветер, небо заволокло сизыми тучами, и сумрак опустился на город, как писали в авантюрных романах прошлого века. Народ начал разбегаться, толпясь у лестниц на набережную. Я не поддалась панике и спокойно развернулась, чтобы взять вещи и одеться. Их там не оказалось – ни сумочки, ни сарафана, ни купальника! Ничего, кроме влажного полотенца, для сокрытия целомудренной наготы, у меня больше не было!
       Пляж опустел на глазах, темнота сгустилась и стала плотнеть от холода. Начал накрапывать дождь, и мелкие капли ветер горстями кидал мне в лицо. Они смешивались со слезами, холодя лицо. Деваться теперь мне было теперь некуда. Я не знала, у человека может быть столько солоновато-горьких эмоций, льющихся из глаз от безысходности! Оставалась робкая надежда, что полицейские с набережной заметят меня и подойдут, чтобы отвести в участок за нарушение благопристойности в общественном месте. Я уже рада была бы попасть в число аморальных женщин в полиции нравов!
       Скоро я оказалась совсем одна. Песок под ногами остыл, с небес сыпалась мерзкая морось, а море напоминало тягучую черную тушь, которая лениво накатывала и отступала недалеко от моих ног. Я подтянула их на лежак и уткнулась носом в колени, чтобы согреться, и начала дремать. Так бывает у людей перед смертью от переохлаждения, поняла я, но двигаться, чтобы разогнать кровь, не было сил.
        Тут я услышала родные русские слова и прикосновение мужской руки к волосам:
       - Марина, вставай, ты же вся продрогла!
       Подняв глаза, я увидела Артура и заголосила от счастья. Он поднял и прижал меня к себе, но его руки сразу закоченели от прикосновения к превратившемуся в короб полотенца. Он, не колеблясь, стянул с себя свитер, сбросил с меня негнущуюся ткань и приказал мне его надеть. Я на радостях забыла о приличиях, но на задворках сознания на миг устыдилась, что не подстригла вставшие от холода снопом, – такой мне представлялось картина, - ярко-рыжие кудряшки на лобке.
        - Надевай, я отвернусь!
        Я закуталась в теплый свитер и ощущала прикосновение чуть колких шерстяных нитей, там внутри еще было его тепло и тот неповторимый мужской запах, который сводил меня с ума.
        Свитер был короток для моей рельефной фигуры, и из-за высокой груди едва прикрывал низ живота. Непослушными руками я натягивала его спереди, но он сразу задирался на спине, обнажив ягодицы. Артур властно придержал его, положив руку на крестец. Меня охватил жар.
        - Тебе надо срочно выпить водки, иначе ты схватишь воспаление легких, - чуть дрогнувшим в тембре тоном сказал он. - Идем к Лене: тут пройти не более мили.   
        Он шел сзади, заслоняя меня собой от пронзительного ветра, поднявшегося с залива. По телу пробегали мурашки, и мне безумно хотелось прижаться к нему, и я то и дело умышленно горбилась для того, чтобы свитер задирался все выше и выше и он чаще касался моих бедер, словно лаская их.
        На улице людей было немного, но они походили на декорации к немому кино. Казалось, что мы на улице вдвоем: он и я - с ощущением нестерпимого жара во всем теле. В низу живота стало тепло и влажно, как в самолете. Ветер задул сильнее, и его рука прочно легла на мой глубокий поясничный прогиб до кобчика, прижимая свитер к телу. Это была сладостная пытка, и я болезненно как мазохистка желала ее продолжения, покрылась мурашками, хотя внутри вся горела.
       Я почувствовала, как он прижимался к спине, заслоняя собою от ветра, и его широкая ладонь прочно легла туда, куда не хватало длины свитера, и была беззащитной от ветра - на подъягодичную складку и промежность. Оглянувшись, заметила яркий румянец, пылавший на его щеках. Он опустил глаза, чтобы не встречаться взглядами, и меня охватила необоримая волна желания, чтобы он овладел мной немедленно и прямо здесь! Я застыла, надеясь, что через мгновение его пальцы проникнут в меня...
      Тут я почувствовала легкий удар, который вырвал меня из уз безумной и сладостной грезы, - он стоял прямо за мной и настойчиво шлепал меня, как провинившегося ребенка. Меня будто бы ударило молнией, и электрическая волна прокатилась по всему телу. Я вскрикнула, и испытала пьянящий оргазм с всплеском огня под грудью и спазмом между ног, вытолкнувшим теплую влагу.
       Мы стояли на пороге дома Лены Сахаровой-Цукерман.
       Когда Лена открыла дверь, и окинула нас недобрым взглядом. Не говоря ни слова, Артур плечом подтолкнул меня вперед и приказал:
       - Лена, немедленно надень на нее шерстяную пижаму и тащи водку, да побольше черного перца! Приготовь горячую ванну. Соотечественников надо спасать!
        Лена сбегала на кухню за бутылками и приправами, принесла, но деланно завозилась у шкафа, выбирая теплую одежду. Артур налил водки в советский граненый стакан, взяв его из коллекции полковника на каминной полке, и высыпал туда столовую ложку перца.
       - Пей первый залпом, букетом насладишься другим разом!
       Я проглотила мутный напиток, и упала в кресло – у меня закружилась голова и в тело вкралась истома. Появилась Лена и, не стесняясь, вытащила меня из свитера. Я рефлекторно прикрыла грудь и живот, и тут же отвела руки, чтобы Артур увидел меня обнаженной при свете, - мне хотелось этого так, что свело зубы, - но он невовремя отвернулся. Зато Лена все поняла и с невероятной скоростью для ее коротких мясистых рук надела на меня и застегнула на все пуговицы пижаму. От нее разило прокисшими щами как из подворотни забегаловки где-нибудь в Малаховке.
        - Мальчик мой скромный, можешь повернуться – смотреть уже не на что! – зло прошипела она. – Налей девочке еще стаканчик согревающего, а потом я отправлю ее в ванную и в кровать. Если ты не против этого?
        Артур дал мне стакан с взрывоопасным коктейлем, и взял с полки второй, собираясь выпить за компанию, как Лена встрепенулась:
        - Ты ведь не любишь водку! Обожди, я принесу тебе виски: «черный уолкер» стоит в кабинете у Леонида.
        Она быстро ушла, а я вдруг прозрела «третьим глазом», и узрела в дымке, как она насыпает в бокал бурый порошок из бумажного кулёчка и подсознательно поняла, что это - ее высушенная менструальная кровь.
         - Артур, выпей лучше со мной водки! – закричала я, и опоздала. Лена уже вложила бокал в его руку и подтолкнула локтем. Поперхнувшись, он проглотил содержимое. Я проиграла второй бой за Артура, ибо мой противник был лишен церемонной галантности и не придерживался в борьбе кодекса рыцарской чести.
        В горячей ванне я отогрелась и протрезвела. Когда открывала задвижку на двери, поправляя тюрбан из полотенца на мокрых волосах, в комнате послышался шум и загремел упавший стул. Все было понятно – об этом говорили блестящие глаза Артура и неестественная краснота на щеках Лены.
       Во мне заговорила оскорбленная женщина:
       - Лена, а где твой муж пребывает в столь поздний час? Творческая встреча с московскими музыкантами давно закончилась, а Германа все нет!
       - К нему приехал повидаться моряк из Глазго. Он участвовал в освобождении Фолклендских островов. Наверное, сидят где-нибудь в пабе, вспоминают былые дни и напиваются, как положено офицерью. Чего еще ожидать от военных?!
        - Думаю, ты заблуждаешься на их счет. Они пригласили с собой Кристину и Викторию, и вряд ли сидят с ними в мужском пивном заведении. Наши девочки требуют к себе особого отношения – скоренько не спариваются! Хотя какое тебе до них дело? Пусть себе забавляются, следуя твоему примеру! – я не помнила себя от возмущения. - В «Словаре» Даля хорошо сказано: «Иван Марье не указ: кому хочет, тому даст! Бабий грех пока ее ноги вверх, их опустила - Богоматерь простила!» Артур, а тебе такой русский фольклор нравится? Наша классика бессмертна!
        Мой выстрел был великолепным охотничьим дуплетом – Лена сразу уменьшилась в размере, как бывает с побитой собакой, поджавшей хвост, а Артур, пряча глаза, начал суетливо шарить по карманам будто бы в поисках сигарет, которые лежали перед ним на журнальном столике. Оба ни в чем передо мною не провинились, разве что в обманутых девичьих надеждах, но я торжествовала:
        - Все-таки пойду в свой пансионат - на лежалой койке спать брезгую! Надену твой плащ, Леночка, по этому случаю, а завтра утром его верну с посыльным.
        Увидев, что Артур делает вид, что хочет меня проводить, поднимаясь с кресла, я осадила его:
        - Не затрудняйтесь, профессор, вам вредно выходить на свежий воздух разгоряченным: возбужденные члены можете застудить ненароком. Без них в вашей тонкой работе нельзя – такой универсально и к тому же аппетитной переводчицы лишитесь!
        Я сорвала с вешалки плащ, накинула на плечи и выбежала вон. Лишь теперь я дала волю чувствам и зарыдала, потому что своими руками из-за вспышки гнева разбила на мелкие кусочки свои хрустальные мечты. В сущности, я со слоновьей грацией вмешалась в их давние и, наверное, обыденные отношения, и они меня не предавали, как мне сгоряча показалось, а я возомнила себя царицей, владеющей Артуром безо всяких на то оснований. Кристина оказалась права – они любовники, но мне хотелось непременно выяснить, кто из них целует, а кто только подставляет щеку.
        Утром мы уехали на междугороднем автобусе на гастроли в Ноттингем, ни с кем из новых знакомых не простившись.
       Спустя десять часов мы освоились в Альберт-холле, где назавтра предстояло дать концерт. Акустика здесь была превосходной и вполне соответствовала нашим возможностям и избранному в Эдинбурге репертуару. Репетиция прошла, как сейчас принято выражаться, в штатном режиме, и мы отправились отдыхать в гостиницу при университете, где нам предоставили каждой по отдельной комнате.
       Состоялся аншлаг – жителей старейшего англосаксонского города на Альбионе нечасто баловали хорошими ансамблями. После выхода из зала нас окружили студенты, которые живо интересовались тем, какими темпами идут реформы в России, как ведут себя сталинисты, что происходит в области образования, и почему ведется война в Чечне. Инга смело взялась отвечать на все вопросы, и выглядела в этой роли очень достойно. Если бы сохранилась практика назначения политических секретарей в трудовых коллективах, лучшего комиссара было бы не найти!
       Вечером организовали культурную программу. Сопровождать нас в осмотре Ноттингема вызвался профессор истории Ланселот Харви. Как многие британские ученые, он походил скорее на разбитного малого из туристического агентства, чем на автора нескольких научных монографий. Он сразу избрал неброскую шатенку Ингу в собеседники, предоставив нам роль благодарных наблюдателей их интеллектуального общения. Мы не возражали, отягощенные каждая своими думами о мужчинах, оставленных в Шотландии.
       Первым объектом обозрения стал Ноттингемский канал, вдоль которого ютились разноразмерные лодки с капитальными дощатыми надстройками. Судя по рукодельным занавескам над вазочками с полевыми цветами в окошках, и ящикам с углем на палубах, и чистеньким породистым собакам, привязанным у трапов, люди в них жили круглый год. Такие плавучие дома я видела в альбомах китайской живописи у моего жениха. Здесь, конечно, не было джонок с бумажными домиками со слюдяными оконцами – на крышах кают имелись даже солнечные батареи!
       Инга высказала  догадку, что такой водоплавающий быт избрали фригольдеры, изгнанные со своих наделов во время огораживания при Тюдорах. Профессор Харви c удивлением признался, что не рассматривал данное явление под таким углом зрения, но ее мысль имеет право на существование, поскольку реки не были собственностью короны. Инга уточнила, что согласно Священному Писанию, вода принадлежит Богу, и никому другому, включая короля и покровительницу «нового дворянства» - всемогущую Mrs. Bribe, то есть «госпожу Взятку».
        Профессор Харви поморщился, но согласился, что коррупция в то время была в порядке вещей.
        Дойдя до памятника Робину Гуду, мы потребовали экскурсии в Шервурдский лес. Профессор Харви предупредил, что в настоящее время там расположен национальный парк, где интерес представляет, пожалуй, только легендарный дуб «вольных стрелков». Действительно, мы прошли по облагороженному заповеднику с утрамбованными дорожками и скамейками для отдыха, палатками для торговли «хот-догами» и указателями для иностранцев, которые не удосужились прочесть книг Вальтера Скотта и Стивенсона. Особый колорит владениям своенравных борцов с феодальными порядками придавали ручные белки, полицейские в пробковых шлемах и стайки детишек с игрушечными луками, снующими вокруг учительниц. Мне вспомнились рязанские чащобы с лосями, кабанами и зайцами, отчего потянуло домой.
        Взлетевшие в научные эмпиреи Инга и профессор Харви о нас позабыли по ходу обмена мнениями о высших материях цивилизационного свойства.
        Кристина, мечтательно подняв голову к верхушкам деревьев, где трещали птицы, перемещалась по лесу как лунатик. В Ноттингеме она все время уединялась и говорила невпопад словно спросонья.
        Ко мне подошла Виктория:
         - Марина, ты можешь уделить мне немного времени? Мне надо посоветоваться, как жить дальше.
         Я привычно отшутилась, так как у самой после приключения в свитере голова шла кругом:
         - Дюма-отец сказал, что люди обычно обращаются за советом не для того, чтобы следовать ему, а чтобы было кого впоследствии упрекнуть. Извини, настроение препоганое. Чем я могу тебе помочь, Вика?
         - Ты веришь в любовь с первого взгляда? – огорошила она меня.
         - Спроси еще о смысле жизни! – растерялась я. – Каждая нормальная женщина верит в возможность однажды встретить своего единственного мужчину, но никогда в этом не признается. Любовь с первого взгляда - это мгновенное узнавание близкого человека. Это противоречит патриархальной заповеди из области здравого смысла, что с человеком надо пуд соли съесть, прежде чем полюбить. По-моему, это чепуха! Здравый смысл придумали мужчины, чтобы находить оправдание своей нерешительности. В любви они трусливы, а мы смелы до безумия.
        Мои высказывания духовенство всех конфессий сочло бы крамольными и сурово наказало. Виктория тихо исповедалась мне:
        - Я, кажется, влюбилась в Ричарда! Помнишь, того полковника, на которого я нечаянно упала на концерте? Он служит на авианосце «Инвинсибл» в Глазго, и командует летчиками.
        - Твой изящный отрепетированный кувырок в объятия иностранного морского офицера войдет в анналы культурной жизни всей Шотландии, и наверняка попадет в архив ФСБ.
        Виктория покраснела как маков цвет и замахала руками в знак несогласия.
        – Ладно, не оправдывайся, но в Москве именно так все истолкуют. Газет я еще не читала - было недосуг, однако наверняка об таком неповторимом и самоотверженном акте во имя укрепления добрососедских связей между нашими народами сообщили центральные английские средства массовой информации. Приедем в Эдинбург, узнаем.
        - Перестань ёрничать, у меня все серьезно. Полковник Макдауэл предложил мне руку и сердце. Но что делать с моим Ванечкой? Получается, что я ухожу от него после стольких лет дружбы. Разве это не будет предательством?
       Впервые она не произнесла слова «любви», которое всегда было у нее на устах, когда речь заходила об ее женихе – будущем лауреате международного конкурса виолончелистов. Она заменила его растяжимым понятием «дружба», столь же нелепым для оценки отношений между полами как безрамерный бюстгальтер. Значит, она внутренне рассталась с ним и по этой причине расцвела, поскольку источник привлекательности находится внутри женщины – в любви она неузнаваемо преображается для тех, кто раньше знал ее серенькой курочкой-рябой.
       - Вика, пойми: свои от своих не уходят! У тебя жениха нет, и не было, – ты его выдумала! Мужчина, любя женщину, не станет хранить ее как коллекционное вино, чтобы испить в день триумфа, который когда-нибудь может состояться, не думая, что в противном случае оно прокиснет. Поверь, у меня ни разу не появилась дрожь в коленках от прикосновений приписанного ко мне бывшим деканом жениха. Она появляется только тогда, когда мужчина затрагивает в тебе что-то глубинное, и неважно, реагируешь ли ты на голос, взгляд, касание или просто в  подсознании возникает его образ. Со мною, наконец, это случилось, и, похоже, ты стала мне товарищем по несчастью. Фрейд правильно написал, что мир двоих влюбленных не понять и миллиардам людей.
       Виктория со скукой наблюдала моё самобичевание. Стало неловко, и я попыталась сострить:
       - Знаешь, чтобы мужчине и женщине любить друг друга, нужны общие мысли и цели, а чтобы любить - противоположные половые признаки. Обычно из этой антитезы рождается синтез – ребенок. Такова диалектика любви!
       Виктория зло сверкнула глазами, оставшись серьезной, и я поняла, что шутка не удалась. Пришло время переменить тему:
        - Вы позавчера были вместе с Кристиной?
        - Вначале в ресторане ужинали вчетвером, а потом она, пошептавшись с Леонидом, уехала на такси, неизвестно куда. Мы с Ричардом оставались до полуночи и долго танцевали. Вообще, Кристину не узнать! Она стала такой молчаливой – вся в себе! И злободневных присловий и припевок беломорских давно не слышно.
       - Она тоже влюбилась; это видно невооруженным глазом. Правильно говорят в народе: невозможно скрыть от окружающих три женские тайны – насморк, любовь и беременность.
       На следующий день на автобусную стоянку  нас провожала шумная толпа местных почитателей русской классической музыки, а Ингу поодаль – профессор Харви. Он подарил ей свою книгу с автографом и громко попросил разрешения навестить в Москве, куда он прилетит через месяц для работы в архивах. Нам он преподнес дорогие иллюстрированные альбомы с видами Ноттингема и университетские шарфы с гербом города, который получали при зачислении все студенты.
       Мы вернулись в Эдинбург, перед отъездом купив в универмаге Вулвича по набору стрингов – цельных и с отверстиями, о функциональном назначении которых узнали в пути из инструкции по применению, и долго смеялись. В дороге мы прочли в «The Sunday Times» большую статью о неподражаемом скрипичном таланте Виктории и об ее чудесном спасении от смерти полковником Королевского флота Ричардом Макдауэлом. Интервью с ним публиковалось с фотографией в мундире при всех орденах. Судя по всему, по возвращении в Москву Викторию ожидали неприятности и в ФСБ, и в министерстве культуры.
       В пансионате мы, долго повозившись в душевой, немногословно разбрелись по своим кроватям – назавтра был объявлен выходной день.
       После позднего завтрака у каждой из нас, кроме меня, нашлись неотложные дела.
       Кристина сказала, что собирается посвятить целый день Музею современного искусства и прогулке по Королевскому ботаническому саду, и ушла первой.
       Виктория тщательно наводила марафет в ожидании приезда полковника Ричарда Макдауэла, чтобы поехать с ним на озеро Лох-Несс в надежде лицезреть чудовище. Я не преминула по-товарищески предупредить ее о вероятности партеногенеза, и изложила теорию бабушки Анны Петровны об самоосеменении девственниц при помощи низкочастотных тектонических колебаний. Надо было видеть, как она обрадовалась!
       Инга оповестила нас, что у нее распустились флаги на башнях, то есть пришли месячные, и она останется в пансионате, чтобы читать увлекательную монографию профессора Харви.
       Мне деваться было некуда. Я вышла в дворик и села под каштаном помечтать как тургеневская героиня. Среди роя ленивых мыслей постоянно всплывала подсознательная обида на Артура, и я гнала ее от себя прочь, но тщетно. Для снятия навязчивого мысленного образа его следует столкнуть с реальным прототипом, и он разрушится, сочинила я формулу, и пошла прямиком к университету.
       При входе я прочла на схеме, где находится факультет Human ecology. Поплутав с полчаса по коридорам и тупикам старого здания с барочными кабинетами и неоготическими кельями библиотеки и, надоев встречным студентам вопросом, где можно найти профессора Гордона, я вошла в большую аудиторию и незаметно присела на крайний стул от двери. Артур, по-видимому, увлеченно завершал лекцию по медитации:
       - Подводя итог нашим рассуждениям, напомню, что медиативные методики в значительной мере оформились в буддистском учении. Запишите по пунктам тезисы, сформулированные великим Сиддхартхой Гаутамой, который после просветления стал величаться Буддой Шакьямуни:
          a) Из близости к людям возникают страсти, и печаль возникает, всегда идущая за страстями; поняв, что в страстях коренятся страдания, ты иди одиноко, подобно носорогу.
          b) Кто смотрит на мир, как смотрят на пузырь, как смотрят на мираж, того не видит царь смерти.
          c) Кто сдерживает пробудившийся гнев, как сошедшую с пути колесницу, того я называю колесничим; остальные — просто держат вожжи.
          d) Трудно контролировать ум, ибо он хитёр, подвижен, неуловим, парит везде, где пожелает. Но контроль над ним является благом. Управляемый ум является проводником счастья.
          e) Счастье не зависит от того, кто вы есть или что у вас есть. Оно зависит исключительно от того, о чем вы думаете.
          f) Мы совершаем все мыслимые аскетические подвиги только для того, чтобы стать тем, кем мы уже являемся. Все наши усилия направлены лишь на то, чтобы освободиться от ложного впечатления, что мы ограничены и связаны скорбями земной жизни.
          g) Подлинное знание приходит с высшего пути, который ведет к вечным истинам. Заблуждения, поражения и смерть возникают, когда человек следует по низшему пути земных привязанностей.
          h) Если человек говорит или действует со злой мыслью, страдание не отходит от него, как колесо от ноги вола, запряжённого в повозку.
          i) Какие наши мысли, такова и наша жизнь; она рождается в нашем сердце и образуется нашей мыслью.
          j) Если человек говорит или действует с доброй мыслью, радость следует за ним, как тень, никогда не покидающая.
       Для медитации Будда сотворил мандалы, которые являются графическим изображением того или иного тантрического учения, передавая его суть на языке символов. Мандала представляет собой геометрический символ сложной структуры, «карта космоса». Рисунок ее симметричен: обычно он представляет собой круг, или овал, с четко выраженным центром. Типичная ее форма — внешний круг, вписанный в него квадрат, в который вписан внутренний круг, который часто сегментирован или имеет форму священного лотоса. Внешний круг — это Вселенная, внутренний круг — это символы бодхисатв на санскрите. Их можно читать, изучать как текст и запоминать для последующего воспроизведения в медитации.
       Артур неторопливо прошел вдоль доски на стене, умело держа паузу, чтобы студенты получили время усвоить сказанное:
       - То, что Будда шел единственно верным путем, подтверждают легенды североамериканских индейцев из племени лакота. Они повествуют, что однажды их старейшина взобрался на высокую гору и обозрел мир. Тогда он сказал: «Есть множество дорог, по которым двигается человек — каждый сам выбирает свой путь. И в каждый момент жизни человеком владеют страсти. Если они добрые, то направляют его по верному пути, а если они злые, то человек идёт по ложному пути. Паутина — это идеальный круг, но в самом центре есть отверстие. Добрые мысли пройдут через центр к человеку. Злые мысли запутаются в паутине и исчезнут с рассветом». Паутина лакота – это та же индийская мандала. Вряд ли индейцы с их поздненеолитическим мышлением и не знавшие письменности были знакомы с учением буддизма.
       Он развернулся к доске и начал рисовать мелом какую-то сложную фигуру в круге, продолжая говорить:
       - Мандала представляет собой универсальную символическую модель мироздания, и человеческого сознания, космических процессов и жизненного цикла живых существ.Одной из наиболее гармоничных видов мандалы многие современные авторы считают форму женских половых органов, которые на санскрите называются «йони». Индусы говорят: we visualize yoni as mandala. Мандала – это образ первичной материи вселенной. Немецкий психолог Карл Юнг пришел к выводу, что метод воспроизведения мандалы - это путь к центру человеческого подсознания, к открытию нашей уникальной индивидуальности.
       Закончив схематичное изображение, Артур небрежно отряхнул руки и притворно вздохнул:
       - Фридрих Ницше, который критически оценивал великие мировые религии, к буддизму относился с пониманием. Он писал, что рост мудрости можно точно измерять степенью уменьшения злобы. Любя, переносишь больше, терпишь все. Верна та религия, в которой можно любить: тем самым уже возвышаешься над всем скверным, что есть в жизни, - просто больше не замечаешь ничего такого. Мудрость - дитя обучения, Истина – плод мудрости и любви.
       Молодые шотландцы не любили Ницше, как и всех немцев, и возмущенно зароптали.
       - Таким образом, искусство медитации, - невозмутимо сообщил Артур, – это не позитивное мышление или состояние полузабытья, а умение концентрироваться и смотреть на течение своих мыслей со стороны до достижения полного спокойствия. Истинная медитация – это постоянное безличностное наблюдение происходящего в жизни как движения во вселенском сознании. Медитация не является ни усилием, ни достижением, ни мышлением, так как именно тогда мозг становится безмолвным, ни волеизъявлением, которая делает его молчащим с помощью умысла. В полной тишине он обладает безграничным пространством. Природа состоит из стихий. Не пытайтесь удержать огонь, ибо вы обожжетесь. Вы не способны запереть ветер, воду или землю - они улетят или протекут сквозь пальцы. Ваша задача создать условия для того, чтобы костер вашего самосознания разгорался ярче, и только эту единственную стихию вы носите в себе.
       Артур помолчал и осторожно затронул вопрос о клерикальном видении проблемы самопознания – образ мышления протестантов не допускал сомнения в истинности религиозных ценностей.
       - Немецкий философ Шопенгауэр, будучи лютеранином, заметил, что все религии, так или иначе, присваивают себе метафизические наклонности человека, отчасти уродуя их преждевременной прививкой своих догматов, отчасти воспрещая под страхом возмездия свободно и непосредственно проявлять их. Человеку напрямик воспрещается свободное исследование наиболее важных и интересных явлений, даже собственного его существования, отчасти же ставятся косвенные препятствия, отчасти он и субъективно утрачивает способность к исследованию вследствие ее уродования, и, таким образом, оковы налагаются на самый возвышенный из его задатков - разум. Конечно, кто много рассуждает, тому трудно, конечно, оставить рассуждения и выйти из быстрого потока понятий к тихому источнику созерцания. Но это необходимо, ибо свет понятий, как свет луны, не самобытен, а заимствован от другого светила. Тем самым, человеческий разум обладает природой женщины: он может рождать, только восприняв. Он утверждал: «В важных вопросах мы действуем не столько по ясному сознанию, сколько по внутреннему импульсу, даже инстинкту, коренящемуся в последних глубинах нашего “Я”. И лишь позже подгоняем наш образ действий к ясным, хотя и неглубоким приобретённым понятиям».
       Артур неожиданно замолчал, сделав вид, что ищет взглядом на полу какой-то предмет. Я восхитилась его уловке уйти на паузу: на семинарах по сценическому искусству нам цитировали Монтескьё: «Обыкновенно боятся отступлений в речи, а я думаю, что те, кто умело делает отступления, подобны длинноруким — они больше могут захватить». Он оказался длинноруким во всех ипостасях!
       - Медитация – это осознанное наблюдение за происходящим из состояния внутренней тишины. Вас беспокоят мысли, которые врываются одна за другой. Наблюдайте ними, как они приходят, что они предлагают вам, и просто позволяйте им уйти, но не вовлекайтесь в навязываемые ими предустановленные действия. Продолжительная практика даёт силу ума, необходимую для занятий медитацией.  Медитация позволяет раскрываться сердцу и практик естественным образом, освобождаясь от психологического мусора, пребывает в состоянии покоя и радости.  Медитация различается в соответствии со степенью продвижения искателя. Если он подготовлен, истинный наблюдатель всегда наполнен светом и любовью, поскольку он постоянно естественным образом погружен в свой внутренний источник - чистое сознание, незамутненное мусором повседневности и ложными отождествлениями
       Артур внимательно обозрел притихшую аудиторию, подавленную абстрактной научной терминологией, и объяснил студентам, что еще не все потеряно:
       - Человек с рождения способен к медитации. Вспомните яркие впечатления своего детства. Когда вам дарили долгожданный подарок, вы прыгали и кружились от радости, как суффийские дервиши, значит, владели эзотерической практикой. Когда вы в юности с замиранием сердца созерцали картину с обнаженной женщиной, сбившись с мысли и застыв, впитывая пленительный образ, значит, умели прекратить суетный сумбур мыслей и вступить во внутренний диалог. Когда вы чувствовали, что мир полон чудес, значит, владели  практикой очищения его как магического места. Когда вы дурачились и кривлялись перед гостями родителей, значит, владели  практикой юродствования в христианстве и безумной мудрости в буддизме. Когда вы ощущали безусловную любовь к родителям, значит, вам было понятно, что испытывают святые во всех мировых религиях. Когда вы впервые влюбились в девочку, вы сосредоточились на ней, отстраняясь от остальных, значит, способны к медитации. Не зря Шопенгауэр говорил, что каждый ребенок отчасти гений, а каждый гений отчасти ребенок. А Жан-Жак Руссо завещал любить ребенка: «поощряйте его игры, его забавы, его милые инстинкты. Кто из вас не сожалел иногда об этом возрасте, когда на губах вечно смех, а на душе всегда мир?»
       Студенты оживились и зашушукались, вспоминая свои детские шалости и подростковые эмоции на первых свиданиях. Артур охотно поддержал их бодрое настроение:
       - Да-да, любовные переживания сродни медитации! Будучи тинейджерами, вы еще толком не могли выражать свои мысли, и большую часть времени болтали о незначительных вещах, но на самом деле это было молчанием и безмолвным погружением в таинственную радость познания любви. Православный богослов Антоний Сурожский говорил: «Мы обманываемся, когда думаем, что общаемся друг с другом через слово. Если между нами нет глубины молчания, слова почти ничего не передают. Понимание происходит на том уровне, где два человека встречаются глубинно именно в молчании, за пределами всякого словесного выражения». У вас доминировала одна мысль о духовном и эстетическом сопряжении с возлюбленным, потому что стремление к телесному совокуплению еще отсутствовало! Вы знали об этой стороне отношений между полами из книг и от друзей, но вы не могли быть сексуально агрессивными к объекту высшей эмоции, поскольку стали бы разрушителем духовного единства. Вы молчали, потому что все время находились в состоянии платонической любви. Поцелуй был самым ценным вашим завоеванием! Легкое прикосновение к женской груди вызывало у юношей трепет, а девушкам для этого было достаточно объятия плеч. Вы практически владели телепатией, потому что ваши мысли были простыми, чистыми и очевидными, и они совпадали по частоте друг у друга. Недаром идейный отец европейского гуманизма Эразм Роттердамский говорил:
                «Все превращает любовь: и неумного делает мудрым.
                Все превращает любовь: красноречье дает молчаливым,
                Старцев в юнцов превратить милая может любовь.
                Силу ломает любовь, но и слабых быть сильными учит,
                В робких отвагу вдохнуть также умеет любовь».
       Ответом был громкий смех, - в пору всезнающей юности большинство хочет выглядеть циниками, - и Артур улыбался вместе со студентами.
       Из задних рядов встала угловатая девушка и спросила с вызовом:
        - Профессор, почему первая любовь обычно не имеет продолжения?
        - Над загадкой любовного чувства размышляли все великие умы человечества, одно перечисление имен заняло бы много времени. Я приведу слова тех философов и психологов, которые рассуждали об этом в ХХ веке. Русский религиозный мыслитель Владимир Соловьев говорил: «Духовную любовь, называемую "платонической", нельзя признать "истинной", так как не допускает противоположения духа телу: человек в целостности, духовно - телесен. Любовь духовная не имеет и не может иметь за собою никакого реального дела; она вне воли и движения». Доктор психологии Карл Минненгер выразил эту мысль такими словами: «Подлинная любовь не вспыхивает в нас, она в нас вырастает». Наконец, профессор социологии Висконсинского университета Рой Шорт считает: «Любовь существует тогда, когда ваши сильные нежные чувства к другому человеку уравновешены разумом и глубоким уважением, когда суждения о человеке совершенно объективны и рациональны». Я считаю, что ближе к истине поэты, сравнивающие вторжение сексуальной чувственности в духовную любовь с сорванным цветком, который никогда не пускает корней в глиняном горшке. Такова природа первой любви, где оба одержимы обоюдным стремлением к обладанию и удержанию на веки вечные один другого возле себя. Они не знают, что вечность - пространство Бога, а время - измерение смертных.
       Я смотрела на него и слушала его рокочущий голос, чувствуя слабость в коленях, приливы мучительно-сладостной истомы, пробегающие по телу, и теплую влагу в трусиках: я окончательно и безнадежно влюбилась. Это был мой Рок.
       Артур неожиданно, как пророк Моисей перед Красным морем, поднял руку и смех стих:
       - Заключительный вопрос касается проблемы первичности сознания. Разные философские школы решают его по-разному в спекулятивной форме. Поэтому обратимся к естествоиспытателям.
       Он впервые открыл конспект и прочел с чувством:
       - Создатель квантовой теории, Нобелевский лауреат Макс Планк утверждает: «Я считаю сознание фундаментальным. Я считаю материю производным от сознания. Мы не можем оставаться без сознания. Все, о чем мы говорим, все, что мы видим как существующее, постулирует сознание. Согласно буддийской философии, всё, что воспринимает ум, не существует до тех пор, пока сознание его не воспримет. Квантовая физика говорит нам то же самое, но с опозданием на пару-тройку тысяч лет. Наука имеет дело с именами и формами, количествами и качествами, структурами и законами. Она хороша на своём месте. Но жизнь дана для того, чтобы её прожить, а не анализировать - для этого нет времени. Реакция должна быть немедленной – отсюда важность спонтанного, безвременного познания сущего».
       Артур обвел взором внимающую ему аудиторию и зачитал следующую цитату:
       - Гениальный ученый и философ Альберт Эйнштейн безо всякой рисовки прямо признавал, что «всякий, кто серьёзно занимается наукой, приходит к осознанию того, что в законах природы проявляется Дух, который намного выше человеческого, Дух, перед лицом которого мы с нашими ограниченными силами должны ощущать собственную немощь. Он лежит в основе религии и всех наиболее глубоких тенденций в искусстве и науке. Тот, кто не испытал этого ощущения, кажется мне если не мертвецом, то во всяком случае слепым. Способность воспринимать то непостижимое для нашего разума, что скрыто под непосредственными переживаниями, чья красота и совершенство доходят до нас лишь в виде косвенного слабого отзвука, — это и есть религиозность. В этом смысле я религиозен. Всё в мире является энергией. Энергия лежит в основе всего. Если вы настроитесь на энергетическую частоту той реальности, которую хотите создать для себя, то вы получите именно то, на что настроена ваша частота. Это - не философия. Это – физика! Нельзя решить проблему с тем же сознанием, которое породило эту проблему».
       Артур прекрасно владел аудиторией, что и говорить! Мне вспомнился полковник Колесников – он походил на него умением с юмором и ненавязчиво внушать слушателям сложные истины. Артур закончил лекцию будничным тоном ментора:
       - К семинару прочтите материал в моей монографии «Структурный анализ архетипов сознания» с 22 по 35 страницы. Для тех, кто разучился работать в библиотеке за время уикенда, упрощаю задачу – студенты из прекрасной половины курса, которые лучше разбираются в цветах, нежели в словах, обычно называют ее «синим учебником». Благодарю за внимание!
       Студенты громко задвигали стульями, устремившись к выходу, а я смело подошла к нему. Артур от неожиданности побледнел и сделал шаг назад как боксер, уклоняющийся от направления удара. Мой дуплет, как видно, он не забыл.
       - Господин профессор, большое спасибо за лекцию! Я, наконец, усвоила, что такое медитация, особенно когда ты сравнил ее с любовью. Ты абсолютно прав - тождество очевидно! Можно мне еще раз побывать на следующем занятии, разумеется, на сей раз с твоего согласия? Заодно выясню для себя, почему не прав мудрый царь Соломон, сказавший: «Кто пренебрегает словом, тот причиняет вред себе».
       Он обмяк, и устало оперся на стол рукой.
       - Миледи, у вас удивительная способность оказываться в самом неожиданном месте в неурочный час! Если бы я заметил вас среди моих слушателей, я бы потерял дар речи и сорвал бы лекцию, ей-богу! Ты каким образом сюда попала – прямо из Ноттингема верхом на метле прилетела? Как же я не разглядел в тебе ведьму с первого раза, диву даюсь!
       - Причина кроется в моей внешности: рыжая, чересчур веснушчатая и малопривлекательная для эстетов из сильной половины человечества девица, - поддразнила я Артура, намекая на завершающую реплику в отношении студенток. – К тому же столы у вас с оттенком красного дерева, и на их фоне я слилась с окружающей местностью, как ворошиловский стрелок.
       - Перестань, и о женской красоте предоставь судить мужчинам! На всякий случай утешайся фразой Марселя Пруста: «Оставим красивых женщин людям без воображения!»
       - Я не люблю Пруста, его слог вызывает у меня повышенную сонливость. Однако мысль он высказал дельную, и если опираться на личные наблюдения, то с воображением у тебя неважно!
       Смотреть на краснеющих мужчин и интересно, и жалко: вначале у них делаются виноватыми глаза, затем краснеет нос, и только потом - щеки! У женщин подобный процесс выглядит намного романтичнее. Я должна обязательно помириться с Артуром сегодня, пока он в состоянии испытывать неловкость от моих слов. Одинаково опасно, когда женщина отучается плакать, а мужчина – теряет умение стыдиться. Значит, их чувства омертвели, и никакие реанимационные усилия их не возродят.
       - Собственно говоря, я пришла извиниться за безобразную сцену, которую я устроила у Лены. Мне показалось, что я тебе нравлюсь, и всякое взбрело в промерзшую голову. Подумалось тогда, что если я не вызвала у тебя отчуждения, оказавшись рядом нагишом в свитере, который не скрывал голого одеревенелого, как у мартышки, зада, и распухшей от слез синюшной физиономией, то мы находимся в двух шагах от любви. Прости покорно, что я ошиблась, приняв воспитанность за медитацию. И Лена – дама вполне себе симпатичная, если сношаться с ней при свете звезд, и вполне достойная тебя. Я была несправедлива к заядлым холостякам – они непривередливы в применении и любят больше всего вчерашние разогретые свиные биточки.
       Я запоздало прикусила язык - мириться по-человечески еще не умела, а в искусстве ссоры уже преуспела. Но сдержаться, когда я  представляла Артура в постели с мадам Цукерман-Сахаровой, было выше моих сил! Умом я понимала, что не имею права на ревность, поскольку осталась нецелованной. Да и винить художника в пренебрежении тобой - самое бесперспективное и абсолютно безнадежное из всех женских  увлечений. Оно называется - ловить сачком луну в реке! Но кипевшие во мне страсти были сильнее разума.
       Партия была проиграна с разгромным счетом при очевидном преимуществе противника – Лены Цукерман-Сахаровой. К тому я же нарушила все правила игры: пешкой ходила как слоном. Остается выполнить почетное поручение полковника Колесникова и осчастливить старого графа Гордона.
       - Артур, еще раз извини меня за несдержанность, и забудем о наших разногласиях. Ты обещал представить меня своему деду: я должна вручить ему документы, о которых он ходатайствовал перед президентом. Процедура не займет много времени, и мы навсегда расстанемся. Как говорится, с глаз долой, из сердца вон!
       - С чего ты вдруг взяла, что я намереваюсь с тобой прощаться, тем более, навечно? – нараспев произнес он. - Откуда у всех женщин стремление решать мужские проблемы, вставая для этого на цыпочки хрупких ножек? Бог нас окружает теми людьми, с которыми нам необходимо исцелиться от своих недостатков, говорил преподобный Симеон Афонский. Вероятно, мне выпало помочь тебе смирить гордыню таланта: Всевышний создал женщину не для того, чтобы царствовать над людьми, а для того, чтобы любить людей.
       Он с братской нежностью погладил меня по голове, и я заревела белугой. Артур осторожно обнял меня, предоставив мне долгожданную возможность прижаться к его груди и с колотящимся от радости сердцем орошать ее последними девичьими слезами.   
       Артур дождался, пока я затихну, и, легко приподняв, усадил меня на стол напротив себя. Лицо было озабоченным, и пока я трубно сморкалась и промокала щеки, он деликатно молчал.
       - Ты успокоилась? – я кивнула. – Тогда переходим к официальным сообщениям. Дедушка и мой дядя приглашают тебя завтра на семейный обед в 17.00 по Гринвичу. Форма одежды парадная, и я полагаю, что тебе следует приобрести недорогое вечернее платье и выходные туфли. Я успел убедиться, что не в твоем характере брать вещи напрокат! Охотно помог бы тебе, но мужчине ходить за покупками в дамские магазины у нас не принято. Поэтому я просил Лену составить тебе компанию, тем более что она прекрасно ориентируется в универмагах и прочих салонах. Она подсчитала, что это обойдется тебе вместе с часиками и бижутерией в пределах 120-150 фунтов стерлингов. Ссудить тебя деньгами?
       Я вскипела, вновь услышав имя Лены – выходит, праздновать победу было рано.
       - Деньги у меня есть, к тому мне эти вещи пригодятся в Москве – буду ходить на приемы с половыми партнерами! Однако я не понимаю, как Лена согласилась быть моей компаньонкой после всего, что я ей наговорила? И потом скажи – зачем мне еще одни часы?
       - Во-первых, ничего страшного не произошло. Наоборот, ты доставила ей удовольствие своим демаршем, и Лена сочувствует тебе. Понимаешь, всякой женщине нравится сострадать сопернице, у которой та увела любовника! В гаремах между женами шли настоящие битвы за первенство в покоях мужа, доходящие до крови и членовредительства, но любимая жена много времени посвящала психотерапии с временно простаивающими супругами повелителя. Правда, она никогда не делилась с ними секретами обольщения. Ты выставила Лене высший экзаменационный балл, и она тебе даже признательна, - заметил он. - Во-вторых, часы в парадном ансамбле женщины на официальных приемах – это необходимый аксессуар, подходящий к туалету. С вопросом, «который час?» там никто не обращается.
       Спорить я не стала, хотя очень хотелось узнать, не буду ли сама аксессуаром к выходному наряду? Для Лены возможно, а для него?
       - Завтра у нас выступление, и времени будет немного. Поэтому лучше было бы заняться шопингом сегодня, когда у нас день отдыха. Где твоя триумфаторша обитает сейчас?
       - Лена в нашей частной школе на Ройял-террас, - сказал он. – Я вызову ее прямо сейчас.
       Мы прошли в его кабинет, откуда он позвонил. Разговор был долгим и нервным, и я от нечего делать стала по российской привычке разглядывать книги. К моему удивлению, они по выбору авторов мало отличались от библиотеки бабы Марьи, а современных фамилий было совсем немного. А еще говорят, что наука никогда не стоит на месте! Наконец, Артур повернулся ко мне и объяснился:
       - Лена обижена, что не приглашена на обед. Пришлось объяснять, что на такие мероприятия жены по этикету являются в сопровождении мужей, и что ты в данном случае – представитель русского правительства, а не просто женщина. Между нами говоря, дед ее не жалует!
       Мне хотелось быть женщиной, которая пришла знакомиться с семьей будущего мужа, но видно не судьба! У меня засвербило в носу, и навернулись слезы, но я сдержалась из последних сил, скрыв глаза под отсыревшим платочком.
       Дальше поговорили о методиках медитации, ее практическом применении в медицинской практике и состоянии школ психоанализа в России, что было мне не интересно. Я по привычке соорудила умное лицо, размышляя с печалью о своих несбывшихся надеждах.
       Лена пришла через полчаса. Я ощутила онемение левой руки – это был недремлющий хищник, подсознательно желающий мне зла. Я сдаваться не собиралась, помня, какими ведовскими средствами она пользуется, чтобы удержать мужчин. Внешне мы разыграли нашу встречу, как дипломированные актрисы – обнялись, расцеловались и посмеялись на тему о вреде алкоголя. Артур, наблюдая эту трогательную сцену, вздохнул с облегчением, и стало понятно, что при всей своей образованности он так до конца и разобрался в тонкостях женской психологии, увлекшись психиатрией.
       Мы зашли в пансионат, где я взяла в чемодане из суммы, полученной от полковника Колесникова, 1000 фунтов, после чего двинулись по магазинам, чтобы их потратить. Разумеется, о количестве денег в сумочке Лене я не сказала, потому что знала, что она постарается одеть меня как чучело гороховое.
       - Марина, не увлекайся здешним разнообразием товаров. После России нелегко к нему привыкнуть. Твой цветотип – «поздняя осень», помни о своих веснушках. Они и без того придают тебе вульгарный вид портовой проститутки, - предупредила она.
       - Леночка, дорогая, я помню о своей золотой осенней поре, как и о том, что ты у нас – вечная весна! Всякому овощу – свое время; от порядка природы никуда не денешься. Мой черед еще наступит, - согласилась я. - Я рада, что ты не злишься на меня.
       - Ну, с чего нам сводить давние счеты! Мы с тобой принадлежим к избранному, но самому талантливому меньшинству человечества. Евреев на Земле где-то два процента, а каких великих людей они подарили миру, не счесть! Рыжих немногим больше, но им тоже есть чем гордиться, - примирительно произнесла Лена, посчитав, что я сдалась.
       - У вас, брюнетов, в предшественниках были все больше интеллектуалы – Соломон, Маркс, Эйнштейн, а у нас вояки вроде Александра Македонского, Наполеона, Сталина и Маты Хари, - показно опечалилась я. - Нам, рыжим теткам, не везет от сотворения мира. Иудейский Талмуд утверждает, что первую женщину Лилит для Адама Бог слепил из красной глины и увенчал каштановыми кудрями. Египтяне приносили красноголовых из числа военнопленных в жертву верховному богу Амону-Ра, а греки вообще считали, что после смерти рыжие женщины перерождаются в ламий, то есть вампиров. Правда, римляне на рынках в пику не в меру просвещенным эллинам стремились прикупить рыжеволосых «солнечных» рабынь, привезенных из Германии, почитая их приносящими удачу. На Руси же, берущей свое начало от своенравных скифов, говорили: «с чёртом дружбу не води, с рыжим в баню не ходи!»
       Первый конфликт произошел в отделе готового платья. Лена настоятельно советовала мне примерить глухое платье малинового цвета, которое совершенно обесцветило бы меня. Я назло ей выбрала платье болотного цвета с глубоким декольте и зовущим вырезом на спине.
       Вместо маленьких золотых рубиновых сережек, рекомендованных Леной «из-за доступной цены», я купила серебряные серьги с изумрудами. Швейцарские серебряные часики с браслетом и французская парфюмерия окончательно ее доконали, как и уплаченная мною на кассе значительная сумма наличными.
       Нагруженные пластиковыми пакетами с покупками, мы сели в скверике на Принцесс-стрит покурить. Лена была рассерженной, но сохраняла спокойствие, и предложила:
       - Пойдем ко мне, ты подкрасишься, переоденешься и посмотришь на свой образ в целом. Граф Патрик Гордон флайт-коммодор в отставке, капризен и привередлив в великосветских обычаях. Не стоит разочаровывать старика, собирающего переселиться за райские ворота Святого Петра.
       В голове у меня мелькнула зарница, и я заторопилась идти к Лене. Мы остановили такси, и через пятнадцать минут были у дверей ее дома. Я подспудно знала, что нас ожидает – дверь была незапертой. Лена невежливо оттолкнула меня и ворвалась в гостиную, я прошла за ней. Звучная ремарка Гоголя «немая сцена» тут не подходила – это был библейский столбняк жены Лота при виде гибнущих Содома и Гомморы!
       Посередине за столом сидели Леонид Сахаров в синих сатиновых трусах и Кристина в пеньюаре из вологодских кружев, который ничего не прикрывал. Они пили водку из граненых стаканов и закусывали солеными огурцами. Не нужно было быть провидцем, чтобы догадаться о том, как прошел их выходной день. Мы стали свидетелями последнего действия классической комедии «На любовь закона нет». Придя в себя, Лена крикнула «Ах, так!» и стремглав убежала на улицу. Я осталась стоять возле пакетов в дверном проёме, созерцая до боли знакомый отечественный колорит.
       Кристина осталась невозмутимой:
       - Истины в семье простые - у гулящей бабы закрома пустые! Выпей с нами, Марина, - она налила мне полстакана, - за любовь!
       Огурцы выглядели очень симпатично, я пригубила водки только затем, чтобы ими похрустеть. Я подыграла Кристине в ее пристрастии к натурфилософскому фольклору:
       - Правильно говорят в народе: опасайся козы спереди, лошади сзади, а женщины - со всех сторон! Пренебрегая мужьями, жены просушивают отсыревшие дрова, не понимая, что у костра всегда объявится женщина, чтобы погреться.
       Они рассмеялись, и мне было весело с такой семейной русской парой. Интересно, что сделает Лена? Тут меня словно ударило током – она пошла к Артуру умолять, чтобы он взял ее в жены! Нельзя этого допустить!
       Холерическое желание помешать ей, во что бы то ни стало, ослепило меня. Я оперлась спиной о стену, смежила веки и внутренне сжалась как тогда, в десятом классе. В переливчатой зыби была видна Лена, тянущая невероятной длины руки к Артуру. Не дать ей прижаться к нему, надо встать между ними – и я повисла большим круглым ежом, расправившим иглы перед крысой, в проеме между телами! Артур отшатнулся, вскрикнув от боли, как было видно по изменившемуся лицу. С тем я возвратилась в реальный мир.
       Собрав пакеты, я попрощалась со счастливыми любовниками и отправилась домой на такси.
       Когда стемнело, пришла консьержка и недовольно сообщила, что внизу ожидает миссис Цукерман. Я накинула халат, и спустилась в репетиционный зал. Там курила Лена – вид у нее был помятый.
       - Что случилось? - спросила я.
       - Я сейчас пыталась объясниться с мужем, но Лёня обозвал меня жирной свиньей и велел катиться на все четыре стороны. Он собирается развестись, жениться на Кристине и разделить имущество. Детей он оставляет мне, - с обидой сказала она. – Ты не посоветуешь подруге оставить моего мужа в покое? У нас и без того сложные отношения. Я могу ей заплатить отступного, и много.
       Меня покоробило ее торгашеское предложение, но я сдержалась:
       - Ты можешь рассказывать все по порядку согласно хронологии событий?
       - Я бесповоротно решила после семейной катастрофы выйти замуж за Артура и уехать с ним, куда он захочет. Он мне давно намекал на то, что нас сплачивают общие интересы, бизнес, и, как женщина, я ему нравлюсь.
       Кислый по запаху поток надуманной лжи, лившийся с ее неровно накрашенных губ, так меня выводил из себя, что ущипнула себя за ногу, чтобы не вскипеть. Все обстояло иначе. Я давно поняла, точнее, ощутила, что Лена исподволь вынашивала мысль о замужестве после знакомства с Артуром, и искала только повода, чтобы оправдать свой развод.
       - После увиденного, я почувствовала себя несчастной. Идти было некуда, и я приехала к Артуру домой. Он взял меня за руку и задал один вопрос: «Лена, ты хочешь ребенка?» Я ему ответила, что он с ума сошел, что моим мальчикам по полтора года. Какие могут быть дети…! Дети в любви чаще всего становятся короедами, которые легко разгрызают любую прочную постройку. Мужчина и женщина ближе друг для друга, а дети — это нечто временное, побочный продукт. Если считать их цветами жизни, то роль родителей проста: вовремя поливать, не закрывать от солнца, оберегать от вредителей. Артур сказал: «Самые интересные отношения между мужчиной и женщиной существуют недолго, когда они уже не друзья, но ещё и не семейная пара, и у нас с тобой именно такое увлекательное состояние. Дальше – полная неизвестность: нет ничего проще, чем любить, и нет ничего сложнее, чем жить с любимыми!» Такова мужская благодарность! Я столько сил потратила, чтобы отмыть от скверны и прилично одеть этого безумного в своем увлечении наукой профессора психологии и, главное, разогнать толпу отвратительных шлюх, которых он хотел с помощью медитации вернуть обществу, а заодно и спал с ними после увещеваний!
       - Что еще он говорил тебе? – спросила я, ища предлог, чтобы уйти – ее ложь утомляла меня.
       - Он спросил: «Тогда зачем ты здесь? У тебя работящий муж, у тебя дети. А любовное увлечение Леониду можно простить – кто не без греха?» Я ответила, что хочу интересной и нормальной жизни, а не существовать в вечном бреду с русской водкой и селедкой. Артур противно засмеялся: «Но это вовсе не повод уходить из дома! Возвращайся – любовная интрижка, в конце концов, забудется». Короче, он мне указал на дверь, и был совсем чужой, - закончила Лена.
       - Чего ты хочешь от меня? С Кристиной обсуждать любовные и, судя по всему, идиллические отношения с твоим Леонидом я не стану, - отрезала я. – Выступать твоей свахой перед Артуром мне не пристало, извини! Это не в моем характере, хотя, имея собаку, повидала многие вязки кобеля и суки, - зло отчеканила я.
       Лена испытующе посмотрела на меня и желчно проговорила:
       - Я знаю, что Артур тебе симпатизирует. Он не способен на пылкую любовь – она для него vanilla easy sex без обязательств. Не советую бросаться к нему на шею на безрыбье, он быстро натешится. Если случится невероятное, и ты выскочишь за него замуж, то будешь жить как церковная мышь на подаянии, понимаешь? Ты – девушка здравомыслящая, не торопись впадать в грех. Ничего путного не выйдет!
       - Лена, Фридрих Ницше назвал автобиографию «Почему я такой умный?» Начни писать свою книгу под тем же названием, - авось кто-то в муках прочитает дальше пятой страницы! Со своими проблемами позволь мне разбираться самой. Ошибки мне совершать не впервой! Прощай, мне пора отдыхать – завтра трудный день.
       Ночью мне приснилась улица моего детства. Двор серой пятиэтажки желтел в лучах сочного заката августовского солнца, а я с соседскими девчонками играла в «классики». Мы прыгали на одной ножке по нарисованным на асфальте клеткам за шайбой, который сделали из вазелиновой баночки. Мне не удалось завоевать свою клетку, а удачливые подружки кричали мне: «Чур, на мой дом не наступать!» Перескакивать через занятые клетки было тяжело, в правом паху давно угнездилась боль, в глазах стояли слезы, но я не сдавалась. Свободной оставались три клетки, и одна из них должна стать моим «домом», если я не оступлюсь и не наступлю на меловую черту. Я прошла все классы успешно, и наклонилась за шайбой, чтобы приступить к «экзамену», но вместо баночки нашла юбилейный советский рубль. Зажав его в потной ладошке, побежала в булочную за углом, чтобы купить свежих пряников. Заглянув в витрину, я поняла, что магазин игрушечный, а выпечка сделана из папье-маше. Я тихо расплакалась, отвернувшись к стене. Тут ко мне подошла баба Марья и разжала мой кулачок – там лежал карамельный петушок на деревянной палочке. От счастья и сладкого привкуса во рту я проснулась.
       Ко мне той ночью пришла овуляция, которая принесла предчувствие блаженства: хотелось  петь, танцевать, двигаться и кружиться. Я страстно захотела соблазнить Артура, а еще больше желала быть соблазненной им.
       После концерта я переоделась и в меру подкрасилась, когда наша строгая консьержка уведомила меня о приезде Артура. Я обула новые туфли, дошла до выхода, как меня затрясло в нервном ознобе: как мне себя вести в гостях, о чем говорить? Почему-то в уме вертелись правила пользования вилками и ножами при смене блюд, которым меня учила бабушка.
       Выручил Артур. Он подбежал ко мне, поглядывая по сторонам, и шепотом посетовал на ухо:
       - Ай, как неловко, у тебя бретелька от бюстгальтера видна слева под платьем. Поправь сейчас же!
       Он, как знающий психолог, знал, что любое упоминание о непорядке в туалете мгновенно приводит женщину в деловое состояние – она сосредотачивается на своей внешности, а не на мыслях. Бретелька, конечно, не выступала, но, оглядевшись и поправив платье, я понравилась себе как перед выходом на подиум.
       Я по-военному выкатила грудь и поджала живот - теперь мне море было по колено!
       - Глупо начинать свидание с комплимента, но ты неописуемо хороша! Ты – то самое женское совершенство, которым я мечтал полюбоваться еще с юности, начитавшись романов о рыцарской любви, и уже отчаялся увидеть в обыденной жизни. Accidit in puncto, quod non speratur in anno, - сказали бы древние римляне. С огромным удовольствием перевожу этот афоризм на русский язык – «в одно мгновение случается то, на что не надеешься и годами». Самая большая удача в жизни — встретить такую женщину, как ты, чтобы было приятно на нее смотреть, интересно ее слушать, увлеченно ей рассказывать обо всем на свете, безмятежно молчать вдвоем и искренне смеяться на пару, восторженно тосковать по ней и с нетерпением ждать следующей встречи. Жаль, что в ближайшее время в Эдинбурге не предвидится никакого великосветского раута, где я с гордостью показался в твоем обществе на зависть другим. Прав ваш Бунин, сказавший, что формы женского тела мучительны своей непостижимой прелестью.
       Я покраснела от его приятных слов, хорошо понимая, что они были заранее заготовленным комплиментом. Женщину в отличие от мужчины никогда не обезоружить комплиментом – она знает цену своей привлекательности, долго пребывая ради нее перед зеркалом. Однако Артур создал мне прекрасное настроение.
       Настроение  – это творчество. Никому не дано в дурном расположении духа восхищаться музыкой или картиной, если только их творцы не были в состоянии хандры. Полюбив жизнь во всех ее проявлениях, мы созидаем красоту, и воспринимаем прекрасное.
       Настроение – это воображение. Когда хорошо, мы боимся, что все когда-нибудь закончится, и с грустью представляем, как это произойдет; когда плохо, мы хотим исправить совершенные ошибки, переставляя в уме иначе людей и предметы, чтобы вновь было хорошо. И это вселяет в нас силы, чтобы преодолевать хандру.
        Настроение – это любовь. Мы вкладываю настроение в чувства к любимым. Они подобны вечному аромату розы. Мы воспринимаем его в разлуке тленным со слезами о несбывшихся надеждах, а в радости он пьянит предвкушением успехов и наслаждений. Любовь даёт нам свободу быть самими собой и одаривать ею всех.
       Настроением мы совершенствуем себя, когда мужчина любуется осенними багряными листьями на земле, не обращая внимания на красивые ноги идущей по ним женщины, а та, отвернувшись от семенящего рядом мужа, неотрывно наслаждается видом малышей в песочнице.
      Ганди правильно говорил, что «какой бы ни была окружающая жизнь, а для нас она всегда окрашена в тот цвет, который возникает в глубинах нашего существа».
      Мы пришли к машине, и я остановилась у задней дверцы с левой стороны, ожидая, что Артур ее откроет. Он присвистнул как дворовый забияка из Сокольников:
        - Миледи, вы покоряете меня час от часу своими изысканными аристократическими манерами. По опыту пребывания в Москве, я знаю, что советские дамы по-хозяйски садятся впереди рядом с кавалером. А ты, как принцесса, к королевскому месту запросто сама подошла, словно воспитывалась в Букингемском дворце.   
       Я присела на три секунды в церемонном реверансе, но когда широко разведенные руки приобрели лебединый изгиб, и левое колено коснулось земли, нога эротически обнажилась в разрезе платья до трусиков. Он залился пунцовой краской, но не отвел глаз и прошептал:
        - Versailles royal rеvеrence! Reverentia consulari!
       Закончив грациозный наклон головы, я легко встала и сладостно потянулась, закинув руки за голову:
        - Артур, на переднем сидении помялось бы платье, особенно с моей крутой задницей торчком – ты ее недавно осязал, помнишь? – пояснила я. – Поехали, а то ветераны нас заждались.
       Он был сражен моим хулиганским жаргоном, спросив только:
       - Сколько женщин умещается в тебе одной, Марина?
       - Если будет желание, узнаешь и посчитаешь, да боюсь, что жизни не хватит! Я говорю в том смысле, что спекуляциями без проникновения вовнутрь проблемы можно заниматься бесконечно, так и не объяснив тайны трансцендентного разума, как не удалось холостяку Иммануилу Канту. Ницше предупреждал скучных теоретиков вроде тебя, что «если долго смотреть в бездну — бездна отразится в тебе». Не увлекайся созерцанием, Артур! – я откровенно навязывалась ему в любовницы, и мне было не стыдно. Иного выхода я не видела: где наша не пропадала!
       Домик Гордонов в тюдоровском стиле находился в Старом городе за памятником Вальтеру Скотту. Остроконечная крыша, большие кирпичные трубы, решетчатые окнам и черно-белый фасад с диагонально размещенными темными балками вызвали у меня ассоциации со сказками Андерсена. Нас встретили в холле невысокий седой офицер с широкими орденскими планками, опиравшийся на инкрустированную позолоченными накладками трость, и крупный полный мужчина в роговых очках во фраке. Артур представил их мне по-русски:
       - Марина, знакомьтесь: полковник авиации в отставке Патрик Гордон и мой дядя доктор медицины Чарльз Гордон. Они владеют русским языком, но стесняются на нем говорить в присутствии носителя языка. Мы договорились, что они будут большей частью говорить по-английски, но просят тебя порадовать их современным диалектом. Мой отец подъедет позже – у него дела в пароходстве.   
       Меня он представил как известного деятеля музыкальной культуры, приближенного к правящей элите в Кремле. С моим деликатным поручением такая презентация была вполне уместной. Я, не теряя времени, вручила полковнику документы с велеречивыми поздравлениями и зачем-то поцеловала его в щеку. Старый граф засмущался, и сказал, что ему очень приятно, что посланцем с далекой родины оказалась столь ангелоподобная русская девушка, и у нее райские губки.
       После этого мы сели за празднично сервированный стол с фамильными серебряными приборами с русскими монограммами и кузнецовскими фарфоровыми тарелками. Полковник спросил, что дама предпочитает пить из алкогольных напитков, на что я ответила без обиняков – водку!
        - Должна признаться, что от виски меня отвращает запах мокрых больничных бинтов, а от рома любой выделки - аромат использованных женских гигиенических прокладок! - все дружно рассмеялись.
      Надо было видеть их расцветшие лица! Вероятно, из желания сделать мне приятное, Чарльз Гордон спросил, всегда ли я так наряжаюсь к обеду дома? Я задумалась, как бы ответить так, чтобы не уронить престиж России, и меня опять самоотверженно прикрыл собой Артур:
       - Дядя, когда я стажировался в Москве, то не мог оторвать глаз от русских женщин, спешащих на работу по утрам – обаятельных, нарядных, причесанных, с тщательно подобранным макияжем, драгоценностями, и обязательно на каблучках. Таково наследие советского прошлого, когда коллектив был средоточием интересов человека, и на службу одевались во все лучшее. Я задавался вопросом, как же они выглядят дома?
      Я ответила с подобающей проблеме серьезностью:
       - Дома русские мужчины носят «тянучки» или «треники», - Артур с трудом перевел это непереводимое национальное понятие как blue cotton sweatpants, - с пузырями на коленках, а женщины – передники поверх бумазейного халатика. И никаких колечек, сережек и каблучков! Все силы и красоту отдаем Отечеству! У нас и мужей ищут на службе: когда наблюдаешь человека в работе, видишь, каков он созидательном труде! Девушки считают, что таким он будет и в семье, где она обязательно станет директором-распорядителем. А дома муж хочет отдохнуть, так как за день устал ходить застегнутым на все пуговицы. Поэтому браки распадаются – какая может быть романтическая любовь в антураже дровяного сарая?! Растелешенными в нашем суровом климате долго не походишь, да и нечаянных детей может ветром надуть! Правда, утверждают, что это бывает и с плотно одетыми женщинами и называется партеногенезом.
      Гордоны захохотали, а доктор медицины дядя Чарльз Гордон между приступами заливистого смеха тыкал указательным пальцем в сторону Артура и кричал:
       - Вот он – наш гений непорочного зачатия в Соединенном королевстве! Он хитро называет половую близость медитацией! Хотите, он вам по знакомству поможет? И денег, как с других оплодотворенных им дам, не возьмет.
      Артур стал мрачнее тучи, и не смеялся – похоже он стал в родне притчей во языцех. Я подлила масла в огонь:
       - Спасибо, я надеюсь обойтись своими силами на ристалище хромосом, прибегнув накоротке к услугам мужчины. Однако предложение заманчивое, и я обещаю всерьез подумать об этом, тем более, раз представился удобный случай, - лицо Артура пламенело как революционное знамя над Красной Пресней, и я сжалилась над ним. - В Лондоне я видела, как клерки идут к шести часам утра в Сити: движется эдакая серая масса одинаково одетых людей, где женщин не отличишь от мужчин. Смотрится как исход миллиона крыс, которыми повелевает мальчик с волшебной дудочкой!
      В это время к нам присоединился отец Артура, оказавшийся темпераментным огненно-рыжим здоровяком, на которого сын был ни капельки не похож. Самое время задуматься или о загадках генетики, или о тайнах графской семьи.
       - Скажите, высокий ли у вас доход? - поинтересовался он, внимательно осмотрев мой выходной туалет.
       - У нас он по-прежнему зовется зарплатой. Насчет зарплат и цен при примитивном капитализме Маркс говорил, что эта мистика научному объяснению не поддается. Действительно, элементарный здравый смысл подсказывает, что в молодости платят маленькие зарплаты для того, чтобы женщины к начальнику приставали, а в бальзаковском возрасте - большие, чтобы они от него отстали, - дипломатично ушла я от прямого ответа.
       Русско-шотландские дворяне от хохота уронили, кто вилку, кто нож.
       - Не знаете ли вы, досточтимая Марина Валерьевна, смогу ли я после завершения натурализации в России рассчитывать на восстановление прав наследования недвижимого имущества? – отсмеявшись, неожиданно спросил старый граф.
       - Наверное, можете, если вашей собственностью не является Мурманский порт, Останкино или крейсер «Аврора». Впрочем, корабль вам, скорее всего, с великим сердцем отдадут – не дай Бог опять выстрелит! – отшутилась я, не будучи посвященной в юридические тонкости реституции и виндикации, предусмотренные Конституцией.
      Мои слова были встречены овацией – после Шотландии, похоже, я могу сменить профессию скрипичного исполнителя на амплуа циркового клоуна! Вытирая слезы от смеха, старый граф сказал:
      - Речь идет о родовом поместье моей матери в Рязанской губернии с пятью десятинами земли и садом. В девичестве она звалась графиней Елизаветой фон Литта. Ее имение находилось недалеко от места впадения речки Ковёрка в реку Писарь. Название селения я запамятовал, но оно – производное от толстого шерстяного лесного зверя operimentum pellem melis, запамятовал, как это будет по-русски. К сожалению, я не охотник, в фауне не разбираюсь. Да, вспомнил - из него еще лечебный жир вытапливают!
       - Вы хотите сказать Барсуки? – я не знала латыни, мне все сказала редкая фамилия помещика из семейной хроники бабы Марьи. Он удовлетворенно кивнул, а я обреченно произнесла, – Если вы, кроме всего прочего, воевали в небе Кореи, то все окончательно сложится в вектор судьбы.
      Старый граф удивился вопросу:
       - Я думал, что о той кровопролитной дальневосточной авантюре великих держав давно забыли! Да, тогда я летал на английском двухмоторном истребителе «метеор» и сбил один корейский самолет. А вы-то, юное создание, откуда об этом ведаете? Что вам до той войны?
       - Скажите, господин граф, вы случайно не слышали о случае, когда русские летчики на древних самолетах сбили американскую «суперкрепость»? – настаивала я.
       - Вы имеете в виду поршневые истребители Лавочкина – мы их называли «фрицами»? Конечно, слышал! О том бое ходили легенды среди всех пилотов Объединенных наций, но воинское начальство даже запретило об этом упоминать в документах. Рассказывали, что на них летают знаменитые асы, Герои Советского Союза - короче, русские богатыри, которым не страшны холод и кислородное голодание.
       Я живописала джентльменам историю Василия Порфирьевича, и граф Патрик Гордон всплакнул: его завлажневшие, обсыпанные старческой гречкой, глаза выражали неподдельную любовь.
       За чашкой чая я призналась, что в Барсуках живет моя бабушка Мария Васильевна и, наверное, она приютит графа Патрика Гордона в случае посещения им родительского дома. Он молодецки встрепенулся:
       - Я уверен, что она – дворянка голубых кровей. В вашем облике прослеживаются гены знатных предков.
       - Насколько мне известно, по происхождению она коренная рязанская крестьянка, но знаменитая народная целительница. Однако матерью второй моей бабушки Анны Петровны была княжна Василиса Мещерская, в первом браке – графиня Этингер.
       Старый граф захлопал в ладоши:
       - Я не ошибся, когда с первого взгляда угадал в вас, барышня, урожденную русскую аристократку! Артур, вот о такой невесте для тебя я мечтал всю жизнь! Бери ее в жены, а она, как вижу, не против, и я благословлю вас. Князья Мещерские, судя по календарным запискам предков Гордонов, были дружны с ними, пора и породниться. Наследников нашей благородной фамилии не осталось – угаснет род!
         - Я все могу! - самоотверженно кивнула я.
         - Короче! - взмолился старик.
         - Если нужно короче, ваше сиятельство, то у вас нетрадиционная ориентация!
      Меня вознаградили бурной овацией.
      Прощаясь со мной, граф Патрик Гордон меня троекратно расцеловал, вложив в поцелуи больше чувственности, чем предусматривалось этикетом. Возможно, при Петре I придворные правила позволяли быть более искренними в выражении эмоций. Он не преминул пояснить:
       - Русское слово «поцелуй» происходит от корня «целый», и, троекратно целуя человека, мы желаем ему быть здоровым, жизнерадостным и счастливым.
      Артур не пил и молчал в течение всего вечера. Сидя рядом, он педантично выполнял обязанности камергера при королеве – следил, что мои рюмка и бокал для сока не пустовали, и передавал мне блюда с холодными закусками. Он довез меня до пансионата, но перед дверью удержал меня за локоть:
       - Марина, надеюсь, ты не приняла всерьез болтовню старцев о моей ненормативной любвеобильности? Просто недавно популярный женский журнал «Cosmopolitan» напечатал сенсационную статью Деборы Кампмайер «Дочери Несси» о методике медитативного излечения женского бесплодия профессора Гордона с сенсационными выводом о моей гиперсексуальности, подпитанной психотронной энергией гигантской рептилии. Получается, что все новорожденные – мои отпрыски! Лучшей рекламы для бизнеса не придумаешь, но для практикующего ученого подобная популярность приобретает скандальный коммерческий душок. Правда, определенный доход я имею. Моя экспериментальная база действительно находится недалеко от озера Лох-Несс, но я арендовал ее случайно по причине дешевизны. Туда дважды в год, в начале лета и осени, я приглашаю на сеансы женщин, имеющих проблемы с репродукцией.
       Я сразу вспомнила рассказ бабушки Анны Петровны об английском враче, практикующем стимуляцию партеногенеза в Шотландии:
       - Твои сеансы происходят в пещере?
       - Естественно, ведь согласно буддийскому учению для медитации необходима привязка к определенному месту. Пещера с ее акустикой, способностью концентрировать энергию в замкнутом пространстве и изоляцией от суетного ландшафта является идеальным локусом.
       - Скажи, Артур, а положительный результат на самом деле есть? Я имею в виду стимуляцию деторождения и появление на свет девочек?
       - Разумеется, есть, иначе не появился бы этот пасквиль! Я отобрал хлеб у шарлатанов, которые зарабатывали на женской доверчивости и выкачивали из богатых клиенток деньги для себя, и давали обогащаться фармацевтическим транснациональным компаниям, продвигавшим на рынок «пустышки» под видом тибетских лекарств и китайских снадобий. Вот меня в глазах нуждающиеся в помощи женщин и объявили сексуальным монстром, чтобы они задумались о моральной стороне вопроса. Да еще и связали с нашим легендарным чудовищем для пущей важности! Можно подумать, что женщин могли когда-нибудь остановить нотации о нравственности и приличиях и всякие мифические страшилища! В этом году мне впервые приходится отбиваться от желающих, причем не только от соотечественниц, но и иностранок. Но неизвестно, чего от меня они ждут – ребенка или сексуальных приключений?
       - Артур, возьми меня с собой в свою пещеру Аладдина! Будем с тобой жить как Жорж Санд и Шопен в перерывах между медитациями. Я буду послушной девочкой, прикушу свой острый язычок, а ты кусайся на здоровье, если провинюсь, - хитро снизу заглядывая ему в глаза, взмолилась я.
       Он скрепя сердце согласился.
       Ночью мне приснился Артур.
       Привиделось, что я оказалась в толпе причудливо одетых людей, словно нахожусь не в двадцатом веке, а несколькими столетиями раньше. Обернувшись, я его увидела. Он стоял среди медленно бредущих мимо прохожих и пристально смотрел на меня. Я кивнула и пошла за ним.
       Мы оказались в пещере, своды которой смыкались вверху в непроницаемой тьме. Артур открыл высокий в человеческий рост деревянный шкаф с резными дверцами, где на полках я увидела кукол. Он объяснил, что передо мной представлены самые совершенные женщины человечества. Они умели любить и одаривали любовью. Путем медитации их ввели в нирвану, чтобы сохранить генофонд женской любви, красоты и таланта.
      Они стояли с закрытыми глазами, окутанные зыбким белым налетом, напоминающим тончайшую вату, так, что отчетливо видна была только верхняя часть лица - нос, глаза и ниспадающие на лоб волосы. Их цвет отражал всю палитру женских прядей – от вьющихся черных локонов южанки до белокурой челки  скандинавской уроженки. Располагались куклы, судя по одеяниям, по времени наступления нирваны: от младшей в длиннополой алой амазонке с корсетом XVIII столетия до старшей, опоясанной одним треугольным набедренным фартуком. Я взяла в руки одну в середине и попыталась вблизи рассмотреть черты лица, чуть отодвинув легкую бязь, которая на ощупь напоминала пуховое одеяло, но Артур попросил этого не делать, чтобы не тревожить до времени.
       Так я их рассматривала одну за другой, пока он не достал шкатулку, сказав, что в ней дожидается пробуждения самая совершенная женщина. Он ради нее объездил весь мир. Я подняла крышку и увидела куклу с копной каштановых волос, обернутую в тончайшую ткань, которая обтягивала стройное рельефное тело. На ней не было дымообразного покрытия, а изурудные с поволокой глаза оказались широко раскрытыми.
       На передней стенке шкатулки были вычурные иероглифы с именем, но я ее узнала.
       Это была я…
       Через три дня ранним утром мы приехали в Инвернесс, административный центр графства Гайленд. Пока Артур отлучился, занимаясь оплатой своей недвижимости на берегу реки Мористен, я прогулялась по Хай-стрит, и зашла за ограду Несской церкви полюбоваться бронзовыми добродетельными великомученицами Верой, Надеждой и Любовью. Город был розоватым из-за цвета девонского песчаника, который был строительным камнем древних пиктов, и напомнил фасадами старый Ереван, возведенный из вулканического туфа. На ратуше размещалось электронное табло, где высвечивалось астрономическое время 12.00 и температура воздуха +29°. Парило – эти дни обещали быть жаркими.
      До речного устья мы добрались быстро. Холмистый пейзаж с ясеневыми рощами, кустарниками орешника и вересковыми пустошами навевал поэтические мысли о вечности. Дощатый домик Артура издалека выглядел крошечным на фоне изломанной голубоватой линии горизонта, но внутри оказался вместительным – в нем даже имелся настоящий камин. Мы выпили кофе и разбрелись по этажам – ему нужно было сосредоточиться.
      На мансарде, уготованной мне по статусу гостьи, уместилась узкая кровать и квадратный туалетный столик с небольшим круглым зеркалом. Чтобы спрятать косметичку, я открыла ящик и поморщилась: дно было застлано пожелтевшей газетой с непонятными сизыми разводами. Под ней оказались женские заколки, шпильки и частый черепаховый гребень с прилипшими черными волосами. Несмотря на то, что Артур предупреждал меня, что не привержен монашеской аскезе, находки расстроили меня. Трудно было ожидать, что он как сказочный принц жил отшельником в ожидании моего появления хотя бы потому, что он старше меня на пятнадцать лет, но такая рациональная мысль не погасила глухой ревности к бывшим здесь до меня женщинам. Я с отвращением двумя пальцами вытащила газету, отнесла вместе с находками к мусорному ведру, и тщательно вымыла руки.
      К трем часам на парковке стоял с десяток автомобилей и микроавтобус, а женщины в широких юбках без чулок расселились на скамейках под тремя дубами во дворе. Артур, одетый в темный сюртук с белой манишкой, вышел и обратился к ним с краткой речью о значении медитации. Он закончил ее такими словами:
      - Год от года, но все тяжелее вы ощущаете физическую пустоту, которая изнуряет вас. Вы не знаете того, что осознание пустоты — это пробуждение стремления к поиску источника жизни в вас самих с тем, чтобы заполнить внутреннее пустое пространство. Женщина, ощущающая пустоту, созрела в психофизическом развитии до того, что разочаровалась в своих прежних устремлениях. У нее автоматически возникает подсознательное, подспудное желание. Она не знает, откуда это желание и к чему оно, но ее что-то гложет, ее куда-то тянет, у нее внутри остается пустота, которую ничем, кроме деления яйцеклетки, и никем, кроме ребенка, заполнить невозможно. И вот эта пустота ориентирует ее на поиск внутреннего источника оплодотворения – он живет в каждой женщине. Концентрируясь, пустота приводит к пробуждению глубин подсознания, которое раскрепощает детородное начало, заблокированное архетипами социального сознания.
      В пещере у входа горел большой смоляной светильник, а на полу лежали спортивные маты. На них сели женщины, вынужденные для этого широко раздвинуть ноги. Я уселась в дальнем углу.
      - Согласно Каббале ощущение пустоты — это пробуждение в человеке стремления к поиску смысла жизни. Человек, ощущающий пустоту, созрел в своём развитии до того, что разочаровался в своих прежних стремлениях. У него автоматически возникает подсознательное, подспудное желание. Он не знает, откуда это желание и к чему, но его что-то гложет, его куда-то тянет, у него внутри пустота, которую ничем в нашем мире заполнить невозможно. И вот эта пустота ориентирует его на поиск источника. Концентрируясь, пустота приводит к пробуждению глубин подсознания, которое требует от женщины зачатия ребенка.
      Артур встал в центре и начал говорить так, что его голос звучал как колокол, то возвышаясь, то стихая:
      - Давайте начнем с медитации «Я есть». Закройте глаза и сосредоточьте внимание на своем дыхании. Осознайте свое дыхание. Станьте свидетелем своего дыхания. Дышите естественно и нормально. Спросите себя: «Кто этот свидетель? Кто наблюдает дыхание?». И приходит ответ: «Я». Вдохните и скажите: «Я». Выдохните и скажите: «Есть». Вдыхайте и говорите: «Я». Выдыхайте и говорите: «Есть». С каждым дыханием, с каждым «Я есть» чувствуйте, как вы погружаетесь все глубже и глубже внутрь. Позвольте вашему телу полностью раствориться, так, чтобы существовало только «Я есть» и больше ничего. «Я есть» женщина, стремящаяся воссоединиться с внутренней сущностью.
      Его голос убаюкивал и расслаблял меня, и я не особенно вникала в суть его слов, но внутри тела становилось теплее.
      - Болезненным надрезом я отрезаю от себя то, что я притворялся, будто знаю о том, что стороннее для меня. Я удаляю от себя все хитроумные петли толкований, что я дал тому, что вне меня. И нож режет глубже и отделяет меня от значений, что я придавал самому себе. Я режу костный мозг, пока все значимое не отпадает от меня, я больше не являюсь тем, кого видел в себе, и я, наконец, не знаю только то, что не знаю, не помню, как меня зовут. Я - только женщина! Я - начало жизни! Я даю жизнь! – протяжно рокотал голос отовсюду: он звучал и сверху, и со стен, и с пола.
      Сердце билось все чаще, пока не стало стучать барабанной дробью. Внизу живота стал жестко толкаться вздрагивать маленький зверек - моя проснувшаяся матка, заставляя тело в ответ выгибаться вверх, а между ног все сразу увеличилось и кололось, не позволяя сдвинуть ноги, промокло и начало гореть. В глубине, под лобком, быстро наливался, рос и упрямо проталкивался вперед «золотой язычок», как называл клитор римский поэт Анакреонт. Я почувствовала легкую приятную вибрацию пола и стен, и внутри промежности начались непроизвольные ритмичные сокращения ей в такт. Тело от груди до бедер задрожало и покрылось потом, и, наконец, я почувствовала, как меня начали пронизывать везде, где только можно представить, раскаленные штыри. Заложило уши, и по мне прокатывались упоительными волнами сильные электрические разряды, заставлявшиеся сотрясаться в ликовании. Казалось, что темный свод пещеры покрылся ярко мерцающими звездами, сливающимися в гирлянды торжественного салюта. Я летела в сладкую бездну, и этот невероятный полет был уже все более желанен, а не страшен. Кажется, я пела…
      - Приподнимите бедра напряжением мускулов и как можно сильнее сожмите мышцы тазового дна. Представьте себя едущими верхом на коне, плотно сжав ногами его толстые горячие бока, покрытые пеной, и гуще источайтесь на нее! У вас никогда еще не было такого блаженства!
      Воздух пропитался терпким ароматом сидра. У меня пересохло во рту, запекло пониже груди, и конвульсивно до предела выгнулась спина. Горячая пульсация внутри и внизу, в самом начале жизни, достигла своего пика и, наконец, - восхитительный взрыв, мощно вытолкнувший наружу клеистую влагу…
      - Вы все впервые испытали оргазм с полным исторжением изнутри жидкой секреторной массы вредных спаек, который говорит о вашем будущем ребенке, и случается в предчувствии беременности. Теперь вы поняли, что оргазм возникает не в  результате интенсивного подвижного совмещения гениталий и семяизвержения партнера, а зависит целиком  от психического настроя женщины, - провозгласил Артур.
      Сеанс закончился, хотя с минуту мышцы вокруг промежности сами собой голодно сокращались. Женщины стали тяжело подниматься с мокрых матов, оправляя измятую одежду и украдкой промокая носовыми платками ноги под юбками. Их глаза блестели, лица с недоуменным выражением были красными и потными. Я чувствовала себя также.
      Парковка опустела, и я поднялась в дом. Артур сидел в кресле-качалке с бокалом виски и смотрел в потолок. Было видно, как он устал. Я сжалась калачиком на диване как кошка и любовалась им.
      Минуло полчаса, когда Артур встряхнулся:
      - Пойдемте, миледи, ужинать! Я приглашаю вас на трапезу, которую по трудам своим заслужили. Переодеваемся и направляем стопы наши в здешний ресторан «Гленн Мористен». Завтра объявляется выходной день – будем принимать солнечные ванны вдали от скопищ людских и мирской суеты.
      В ресторане мы ни о чем не говорили – мы танцевали.
      Наутро, надев майку и шорты, я спустилась во двор. Артур курил, поглядывая, как всякий мужчина от скуки, на часы. Я на цыпочках подошла, ставшим от напряжения твердыми, как горошины, сосками уперлась ему в спину, и губами мягко, словно шепотом, прикоснулась к шее. Руки плотно обхватили его грудь и сцепились спереди замком, и я мучительно дернулась от энергического разряда, пробежавшего по телу. Сейчас Артур - центр моей Вселенной, которую я защищаю и оберегаю всем существом. Я добилась своего – заклятие, наложенное на него какой-то темной женщиной, перестало действовать. Он содрогнулся и тут же облегченно глубоко вздохнул, не пытаясь вырваться из объятий.
      - У тебя роскошная грудь, Марина, - пробормотал Артур и сглотнул слюну. Я уткнулась в его спину и довольно хихикнула. – И нос, надо сказать, выдающийся! Хватит прятаться за мою широкую спину – вылезай на свет Божий.
       Я подчинилась и предстала перед ним в легкомысленном облачении, признавшись:
      - Артур, у меня нет купальника, его украли в тот день, когда я шествовала в твоем свитере по улицам Эдинбурга. Я могу обойтись без него, но беспокоюсь по поводу твоей гиперсексуальности – застой крови в малом тазу мужчины, вызванный пассивным созерцанием обнаженных дамских прелестей, может привести к инсульту. Поэтому большинство банщиков в женском отделении московских Сандунов – инвалиды по зрению! Они веники наощупь раздают!   
      Он знакомо покачал головой:
      - Ох, и язычок у тебя! Применить бы его в созидательных целях – цены бы тебе не было!
      - Так давай применим его с тобой вдвоем, и что-нибудь полезное создадим! У нас в Рязани говорят, что хороший мельник и из травы муку получает, а с бабой неумелой и на снопах мужик скучает. Научите, профессор, безграмотную крестьянку рожь молотить, и языком впустую не колотить!
      Возможно, в Рязани и говорили нечто подобное, но этот каламбур возник в голове спонтанно, да простят меня лингвисты! В меня словно бес вселился, как всегда бывает на пике овуляции. Меня переполняло ощущение неисчерпаемой природной силы, какое должно быть у только что распустившегося цветка! Я была уверена в своей привлекательности; ощущение всемогущества переполняло и било через край.
     Артур исподлобья посмотрел на меня, - похоже, что растерялся, - и продолжать обмен мнениями в таком ключе не стал:
     - Ладно, по дороге заскочим в магазин и купим пляжные принадлежности. Поторопимся, пока хорошее солнце – в наших широтах такая погода редко устанавливается надолго.
      Маленькое строение у дороги было непохожим на торговую точку, а вывеска «Nessy’s Crib» и вовсе сбивала с толку. По ассортименту промтоваров магазинчик напоминал колхозное сельпо, но купальники продавались модные - раздельные состоявшие из двух полосок сшитой материи. Лифчик примерки не выдержал, и мои объемные груди при любом резком движении вываливались наружу, превращая его в узкий подгрудный поясок, а под трусиками, бывшими подобием заплатки, лобок грозно выступал вперед как форштевень дредноута. Выбирать было не из чего, и я взяла зеленый наряд вакханки.
      Артур скоро съехал с шоссе и по еле заметной колее мы спустились к реке. Берег был безлюдным, куда ни посмотри, а вода в реке - лазурной и незамутненной. Пока он обустраивал с неловкостью интеллигента место отдыха с помощью пледов и зонта, стуча молотком по стойкам и пальцам, и раскладывал замшевые подушки, я уселась на горячем камне как русалка и дышала напитанным полевыми ароматами воздухом. И набиралась смелости для последнего боя за свою судьбу, проиграть которую я не имела права. За любовь всегда стоит бороться, чтобы потом не казниться за прокрастинацию. По своей генетической природе женщина призвана дарить энергию любви во всех ее формах своему мужчине как человеку, настроенному на ее волну. Женский век короток, и наложение  родственных волн одна на другую нельзя откладывать надолго, ибо в женском тонко настроенном организме начинается необратимое саморазрушение. Сначала заканчиваются слезы, потом вместе с надеждами на счастье уходят эмоции, и внутренняя женщина медленно умирает, сохраняя лишь физическую оболочку.
      Мой первый любовный опыт остался незавершенным на платонической фазе, но в перспективе успеха не сулил – теперь я ясно это понимала. Скрипка должна играть – иначе она рассыхается и теряет звучание.
      Не нужно быть телепатом, чтобы понимать - Артур с первой нашей встречи всерьез увлекся мною, мечтает о близости со мной, стремится ко мне, как ни к кому другому прежде, и из-за этого стал неловким, неосмотрительным и доверчивым. По этой причине он попал в западню к Лене, когда решил с ней расстаться. Сейчас он занимается самоуничижением и считает, что я вовек не смогу ему простить той слабости.
     Извинять мне Артура не за что, мне было впору его жалеть. Откуда профессору с философской степенью знать женскую черную магию, которой десять тысяч лет, если не больше!
     Менструальная кровь обладает необыкновенной притягательной силой. Если в поле зрения женщины оказывается мужчина, захвативший ее внимание, то она чувствует себя как волчица, оставляющая красные следы на снегу. в первые двое суток месячных она способна на самые сильные привороты: если мужчина просто прикоснется к каплям крови, то он может сойти с ума от желания совокупления с такой женщиной и остаться заколдованным ею на длительное время. При ее добавлении в вино или пиво мужчина надолго привораживался к женщине, которой эта кровь принадлежит. Если такую высушенную в виде порошка кровь зашить в складки одежды мужчины, то он, будучи даже вдали от жены, будет не в состоянии полноценно сойтись с другой женщиной, как бы молода и красива та ни была.
      Ведьма может взять силу земли, если окропит ее своей кровью, и станет неуязвимой для противниц. Особенно большим магическим могуществом обладает девушка, менструирующая впервые в жизни, или кровяные выделения, появившиеся при потере девственности - они могут связать мужчину с ней на многие годы. Пропитанная ими тряпка, если ее расстелить вдоль порога, лишат силы любые пагубные для мужчины заклятия в ее постели сроком на 42 дня. Так написано у древнеримского географа Плиния Старшего, «Естественную историю» которого я читала у бабы Ани.
      Мне предстояло взять инициативу в свои руки не словах, а на деле. Прибегать к своим паранормальным способностям я не хотела – это было бы принуждением! Магические игры с любимыми обычно оборачиваются злом и, в конце концов, губят их отношения.
      Мы недолго поплавали, и Артур на мелководье осторожно обнял меня за плечи, когда я поскользнулась, поправляя злополучный лифчик, полностью обнаживший груди. Мне бы замереть, но с губ рефлекторно сорвалось короткое русское словечко женского рода, которое выкрикивается при падении утюга на ногу. Он глубоко задумался, чтобы перевести его в корреляции с купальником мужского рода. Не справившись с идиомой, он позвал меня под зонт, и мы сели плечом к плечу, чтобы попасть в тень. В низине, где ветра не было, становилось все жарче, но я вся горела изнутри от желания:
      - Артур, - сдавленным голосом спросила я, - а я могу забеременеть после твоего сеанса медитации?
      - Я специально не занимался статистическим анализом, ибо видел свою цель в христианской помощи страждущим. Многие клиентки приезжают инкогнито, не ставя в известность мужей, и в случае успеха не афишируют столь экстравагантный с точки зрения официальной медицины метод излечения от бесплодия. Я думаю шансов, что называется, «фифти-фифти», потому что многие женщины появлялись по нескольку раз – лица знакомые!
      - Тогда скажи, - не унималась я, - на кого такие дети будут похожи?
      - Во всяком случае, не на меня! – вспылил Артур, но, когда я преклонила голову к его плечу, поспешил сменить гнев на милость. – Коли опираться на постулаты теоретической генетики, которые весьма условны, то они должны наследовать фенотипические признаки прабабок по женской линии. Вопрос мною не изучен, и принимай ответ как вероятность.
       Он зажег сигарету, и запоздало испугался своей фразы:
      - Выходит, ты явилась в пещеру только для того, чтобы родить девочку, похожую на твою прабабку - графиню Этингер? Хочешь восстановить дворянскую чистоту фамилии с помощью пробуждения генов медитацией?
      У него было лицо обиженного мальчишки, у которого отобрали рождественский подарок, потому что вручили тот по ошибке. Я залилась смехом, а, отсмеявшись вдоволь, сказала, глядя ему прямо в глаза:
      - Нет, я хочу, чтобы у меня родился мальчик, похожий на тебя! И ни на кого другого!
      - Почему? – спросил он с застенчивой улыбкой.
      - Боже, как ты, однако, поглупел! Да потому, что я люблю тебя! – отчеканила я. – Фрейд однажды признался, что «великим вопросом, на который не было никем дано ответа и на который я все еще не могу ответить, несмотря на мое тридцатилетнее исследование женской души, является вопрос: “Чего хочет женщина?”» Я отвечаю вместо него - женщина хочет ребенка! И прошу тебя не откладывать. Приступим прямо сейчас!
      Я молниеносно избавилась от купальника и развернулась к нему, встав на колени. Он зажмурился, побледнел и задрожал, хотя, судя по классической литературе, так положено вести себя девице. Отступать было некуда, я с силой прижалась к нему и начала целовать так, как видела в кино. Оказалось, что это не так просто при отсутствии навыка, и очень мешала грудь. Артур сначала в испуге отстранялся, пытаясь удержать меня на расстоянии, но потом сдался и тесно обхватил меня. Я задохнулась, а он бережно повалил и уложил меня на спину. Потом погладил по голове:
      - Говоришь, пора крестьянку учить, как рожь молотить? Любимая моя отважная пичуга, я вправду ждал такую женщину всю жизнь и наконец дождался.
      Он левой рукой обнял меня за плечи так, что голова легла на локтевой изгиб, а правой невесомо коснулся груди, которая набухла и потянулась вверх навстречу ласке. У меня перехватило дыхание. Его пальцы щекотали живот, покружились вокруг пупка и легли на огненную в солнечных лучах поросль на мыске. Я непроизвольно зажмурилась. Тело уже напряглось подобно струне от бедер до кадыка, на лбу выступил прохладный пот, – но меня вдруг охватил дикий страх, какой бывает, когда стоишь на обрыве и смотришь в бездонную пропасть. Я схватила его за запястье, сжала ноги и залепетала, не открывая глаз:
       - Нет, Артур, обожди, умоляю! Давай не сегодня. …Поговори со мной! О господи, что же делать?! Не спеши! Не смотри туда, я не подстриглась! Тебе будет неприятно, уколешься. Я боюсь боли! …Послушай меня!
      Он властно развел мои покорно ослабевшие ноги, уложив затылком на подушечку, и возложил ладонь на влажное лоно. Оно раскрывалось как крылья вылупившейся бабочки, вытягивающей из-под них свою любопытную головку на длинной шейке. Я замолчала и обреченно замерла – мне стало стыдно за свою минутную слабость. Он оказался между ног и промолвил:
       - Ты так похожа на колыбель – уютную и родную!
      Боль была внезапной и острой. Она тяжело проползла по позвоночнику и нестерпимо ударила в шею. Я звонко закричала, и спугнула журавлей выше по течению. Они с тревожным курлыканьем взмыли в небо и закружились. Артур не двигался, и я открыла глаза, чтобы сквозь слезную пелену умиротворенно следить за их полетом. Птицы парили в небе, как птица, парящая в моей душе.
      Он целовал меня у висков, куда катились непрошенные слезинки, до тех, пока не просохли глаза. Переведя дух, улыбнулась, хотя под животом саднило:
       - Как там, в древней Спарте, говорили воинам - со щитом, или на щите? Со щитом распрощались, пора на щит…
      Время остановилось.
      Казалось, что мы качаемся в волнах, набегающих друг за дружкой. Я прислушивалась к большому нему во мне, и понимала, что это и есть единение двоих в одно целое, воспетое поэтами! Это была чарующая медитация: мы говорили друг с другом без слов, грезили, молча, на одной частоте, читая по губам и по свету, струящемуся из наших глаз, нескончаемые признания в любви. С каждым мгновением они звучали громче, пока не слились во взаимное немое восторженное восклицание – «ты мое чудо!»
      Я почувствовала жар в ступнях, который, приливно прокатившись по инстинктивно раздвигающимся врозь ногам, обжег изнутри живот, отчего там начались пульсирующие и щекочущие спазмы, и, воспламенив грудь, вытолкнувшую затвердевшие соски, потоком устремился к лицу. За первой волной накатывали другие, как-будто снизу изнутри возникли скрипичные струны, дрожащие под смычком, и протянувшиеся по всему телу, натянувшись на порожке груди, до эфы деки в макушке.
      Я мелко дрожала, оглохла и плохо видела. В туманной дымке было различимо, что его глаза тоже стали незрячими, и у меня под ложечкой ощутились сильные толчки его семени. Перехватило дыхание, по телу пробежала острая томящая судорога, и я, протяжно застонав, самопроизвольно сомкнула ноги за его спиной. Это был невесомый взлет в узкий просвет между тучами, где сияло солнце, омытое яростным летним дождем!
      Я почувствовала всплеск теплой липкой пенки снаружи промежности, а в пересохшем рту стоял привкус карамели! Как в детстве после сладкого петушка на деревянной палочке!
      Притянув его голову к плечу, я заплакала. Слезы были сладкими.
         - Мне почудилось, что я умирала…
      Не было сил пошевелиться, в ушах позвякивало, а ноги стали ватными. Он прохладно обдувал мне лицо, грудь и шею, бережно расправляя длинными сильными пальцами взмокшую от пота челку на лбу:
         - Это было рождение, любимый мой курносый огонёк!
      Минуту или две мы лежали без движения. Артур терпеливо ждал, пока я приду в себя. Мысли путались, и я брякнула невпопад, чтобы выглядеть мужественной:
         - Скажи, ты мною доволен? Я где-то читала, что надо переворачивать женщину и менять позы.
         Он посмотрел на меня как на душевнобольную, потрогал влажный лоб и укоризненно покачал головой:
         - Котлеты переворачивать на сковороде надо, а не женщину! У тебя налицо полная утрата связи с реальным миром после сильного оргазма. Какие сегодня могут быть позы? Да они нам и не нужны: сексом исчерпывается всё, что могут дать друг другу любовники, а постельные утехи - самая малость из того, что нужно возлюбленным. Для меня ты – самая большая радость. Французы правильно говорят, что пожилые мужчины в любви более горячи, чем юноши: l'amour plus tard, il est si passionnе. Это про меня, - он погладил меня по волосам и, увидев, что я довольно улыбнулась, добавил шутливо. - Да что я? Говорят, что непобедимый Чингисхан закончил свои дни в сладостных объятиях молодой жены. По-моему, такой достойной и безмятежной кончине может позавидовать любой мужчина!
        Меня подмывало спросить, как ему теперь быть с Леной, но я удержалась, чтобы не быть банальной: среднестатистическая женщина любит победу над мужчиной, который принадлежал другой.
        Я села и осмотрелась. Ноги выглядели не самым лучшим образом с бурыми пятнами крови и налипшими ворсинками; тело ломило. «Да, любовь и секс требуют жертв! Надо пойти к реке помыться», - подумала я, но сил не было. Я натянула трусики и кое-как влезла в лифчик.
         - Здесь же никого нет! – удивился Артур. – Кого ты стесняешься?
         - Тебя! Одетая женщина вызывает больше вожделения, чем голая, - пошутила я. – Впрочем, в этом купальнике только ворон пугать, а не мужчин соблазнять! Сохраню эти тряпочки на память, но носить больше не буду. Ни за какие коврижки! Знаешь, я сегодня поняла, почему мужчины объясняются в любви первыми, а женщины дают окончательный ответ после того, как подвергли себя эксплуатационным испытаниям.
         Он рассмеялся, но сразу посерьезнел и произнес долгожданную, но всегда неожиданную фразу:
         - Марина, давай поженимся! Я люблю тебя! Поверь, я таких слов никогда не произносил. Никого похожего на тебя не встретил!
         - Понятное дело! Я – гомункулус штучного изготовления, предназначенная для лиц королевской крови, которые создаются только в Рязани по древним византийским рецептам. В Европу нас не экспортируют - принцы закончились.
         - Ты не ответила на мое предложение! Или мне следует понимать твой намек на принца как отказ?
         - Это была фигура речи, - пояснила я. – Да, я согласна быть с тобой денно и нощно, но плохо представляю, как наш брачный союз будет выглядеть. Мне известен только один случай международного семейного существования - Владимира Высоцкого и Марины Влади. Они летали друг к другу из Москвы в Париж и обратно по несколько раз в год. Меня волнует не столько финансовая сторона, сколько то, выдержим ли мы такой стрессовый режим, связанный с внезапным переходом от длительного монашеского воздержания к бурной страсти при коротких встречах? Моя сокурсница в консерватории Эльжбета, полька по национальности, говорила после студенческих пирушек scho zanadto, nie jest rozsеdne - что слишком, то не здорово, и горстями глотала аспирин. Не будет ли у нас с тобой перебора в «слишком»? В дурдом попадать мне совсем не хочется!
       Артур смотрел на меня с восхищением:
       - Господи, сколько у тебя здравого смысла! Я представлял, что женщина думает в такой день только о любви. Я, во всяком случае, опять вожделею тебя, и не в состоянии строить долгосрочных планов – все как-нибудь уладится!
       Я со вздохом начала раздеваться, скороговоркой закончив:
       - Для меня здравый смысл – это отсутствие всякого смысла. На сегодня закроем эту тему, ибо сопротивляться страсти мужчины также бесполезно, как отгонять дамским веером шаровую молнию. Как говорил злоязыкий грек Феогнид:
              «Мне нелюбимы женщина, вертящая задом, и муж ненасытный,
               Любящий костью своей неустанной пашню в ущелье пахать».
       Вижу, что с костью у тебя уже в порядке, с моим ущельем – тоже. Тогда начинаем пахоту! – и я с хохотом упала на него…
       В Эдинбург мы вернулись уже в сумерках.
       Заласканная до изнеможения, я тяжело поднялась на второй этаж. Девчонки беспробудно спали, улыбаясь во сне, в позах нимф на классических полотнах, где перси крупные истомою полны под тонкой пеленой одежд, а бледные ланиты от видений розовеют в предчувствии свершения надежд. Интересно узнать, как у них происходило чудо женского пробуждения, подумала я и улыбнулась. Понятно, что каждая сочинит, в общем, обычную сказку о коленопреклоненном мужчине с клятвой в вечной любви на устах, о танце поцелуев по всему телу, и о такой неописуемой галантности в преодолении их девственной препоны, что никакой боли они не почувствовали. И я сама поддамся этому настрою и по их примеру придумаю поэтическую элегию на фоне трав и речной глади! Таковы мы, женщины, способные романтизировать тривиальное событие как волшебство, как диво дивное, как знамение побед, чтобы, в конце концов, самим  в свои фантазии поверить.
       С таким размышлениями я уснула.
       Мне приснился жуткий сон.
       Я шла на Казанский вокзал, и увидела Артура на противоположной стороне площади, который махнул мне рукой «обожди!» Машин нет, побежала навстречу, когда увидела гигантскую сову. Она, растопырив когтистые чешуйчатые лапы, опускалась на него. Тень распластанных крыльев упала на меня и стала сетью. Я, спеленатая ею, стояла и видела, что у птицы человеческие глаза, - глаза Лены Цукерман-Сахаровой.  Ее лапы превратились в человеческие руки, которые захватили, подняли и прижали Артура к голым женским грудям – они торчали из-под перьев.
       Движением плеча я сбросила сеть, прыгнула и схватила Артура за ноги. Сова пыталась ударить меня клювом по голове, но я уворачивалась. Она заухала, призывая помощь, не в силах взмыть вверх, и отпустила Артура. Мы плавно упали на землю. Я выбежала к поребрику тротуара и остановила большой черный автомобиль, похожий на полированный гроб. Мы оказались кабине.
       За рулем возвышался шофер в красном шерстяном свитере с оленями на груди, модный в начале шестидесятых годов. Он обернулся, и лицо его мне знакомо, но немигающие зрачки сбивали с толку! Я назвала адрес «Барсуки», и он жалобно завыл как безродный пёс, учуявший перед собой молодую волчицу в стадии течки, на которую напасть не может, как на самку, а она через минуту растерзает его! Я поняла, что он призывает на помощь сову…
       Мы выбрались из машины, но на нас уже бежала, широко раскинув невероятно длинные руки с кривыми собачьими когтями, Лена. Она была без одежды! Волосы у нее на лобке выбриты буквой «Т», из промежности по ногам потоками изливалась ядовитая вонючая жидкость. Я видела, что ее нос быстро раздваивается посередине, превращаясь в свиной пятачок.
       Сзади возник огромный шофер, я обернулась. У гиганта в свитере на лице были пустые черные глазницы, и теперь я узнала его.
       Это был мой московский отвергнутый жених!
       Выхода нет! Я взлетела ввысь, держа Артура за руку. Налетел холодный ветер, и унес его вдаль, а у меня в кулаке осталась только оторвавшаяся правая рука…
       Я проснулась в холодной испарине и ушла курить в репетиционный зал. В широкое панорамное окно был виден двор и дремлющий в предрассветной дымке город Эдинбург. Почему мне после всего случившегося вблизи озера Лох-Несс приснилась далекая Москва, и откуда всплыл мой бывший жених? Баба Марья говорила, чтобы я прислушивалась к снам и знамениям, и предсказала, что у меня за границей все сложится непросто. Похоже, впереди меня ждали неприятности.
       Три дня российский квартет с небывалым общественным резонансом покорял слушателей Шотландии, и наши цветные фотографии в разных сценических ракурсах печатали все английские таблоиды. Биографических очерков по материалам наших скупых иммиграционных анкет и благодарственных откликов ценителей подлинного искусства и прекрасного пола удостоились Инга, Виктория и Кристина. Обо мне писали скупо, вероятно, потому что я рыжая!
       Три дня мы с Артуром не могли надышаться друг другом, и поднимались из постели только для того, чтобы выполнить свои рутинные повседневные обязанности! Я похудела и похорошела, что подтверждало не только бесстрастное зеркало, но и мужчины, которые одаривали меня страдающими взорами северян, истосковавшимися по зною. Скрипка в моих руках пела на зависть Давиду Ойстраху – музыка, звучавшая в душе, словно передавалась через руки маленькому чувствительному инструменту.
       В тот четверг мы нашли в себе мужество пойти, наконец, в театр по просьбе старого графа. Мои выходные наряды находились в пансионате, и я выторговала себе полтора часа для придания себе образа светской львицы. Артур должен был ожидать меня в машине у входа.
       Девчонки разбежались по кавалерам, и, приняв душ, я со всем гардеробом спустилась в репетиционный зал, чтобы не толкаться между кроватями в выходном платье. Там я включила люстру и все лампы по углам, и заметила, что в тесном шкафу мое единственное парадное одеяние измялось. Я решила его погладить – оставалось двадцать минут. «Мерседес» Артура уже стоял под окном.
       Я едва успела выключить утюжок и разложить на стульях нижнее белье, как вошел мой жених со змеиной улыбкой на лице. Запахнув халат, я попятилась спиной к окну.
       - Ты вздумала сбежать от меня к здешнему проходимцу? Не выйдет, я тебя никуда не отпускаю! Сейчас поставим все точки над «i», чего в Москве ты так долго добивалась, а после распишемся, - и он расстегнул и скинул брюки. Я растерялась и в надежде оглянулась в окно: у машины стояли Артур и Лена и смотрели вверх на меня в коротеньком халате.
       Он, переступив сброшенные кучей штаны, медленно пошел на меня в белой рубашке, из-под которой торчал уродливый кривой сук, увенчанный сизой блестящей шляпкой ложного опенка, который торчал из пучка блеклого пахнущего мышами примятого мха. Мне стало дурно от этого мерзкого зрелища. Он грубо сорвал с меня халат, я уперлась руками в плечи, но сил оттолкнуть не хватало. Мы боролись с минуту, пока я не ударила его коленом в пах. Он с воплем согнулся пополам, а я, вложив всю силу, с размаху ударила наотмашь ладонью по щеке. Он рухнул на пол, и лежал у моих ног в луже крови, сочащейся из уха и разбитого при падении носа. Меня вырвало.
       Поднимая халат, я обернулась – машины во дворе не было. Все понятно: Лена не отступилась от Артура и подстроила появление жениха. У меня для единоборства с ней совсем не оставалось времени. От презрения к самой себе, посвятившей номенклатурному живописцу много лет, я пнула его ногой:
       - Поднимайся и утирайся, убожество! Не забудь портки надеть, пока придет консьержка. И запомни – еще раз встанешь на моем пути, искалечу на горе твоим безотказным натурщицам! Забудем друг о друге.
       Он сопел как боров в навозе, пока я собирала вещи в охапку и уходила звать хозяйку для выноса его останков прочь.
       На следующий день я поехала к Артуру. Дверь была закрыта, а ключи не подходили - он сменил замок. В университете объяснили, что профессор Гордон уехал в Мадрид на три недели читать курс лекций по основам психоанализа. Тогда я нанесла визит вежливости вездесущей миссис Цукерман-Сахаровой.
       Лена встретила меня на пороге со скорбными глазами и словами глубокого соболезнования, как и подобает победителю.
       - Марина, кто бы мог подумать, что у вас с господином Бородиным такие сложные отношения? Мне кажется, что он тебя любит, раз способен на такую бурную ревность. У мужчин так случается, не переживай. Вон, Отелло задушил Дездемону, а у вас была простая семейная потасовка. Сколько у нас с Лёней их было, вспомнить страшно. В Москве все войдет на круги своя, поладите! Чего на бабьем веку не бывает! Как говорится: стерпится – слюбится! Я сама выходила замуж без особенных чувств, так сказать, по военно-полевой беременности, но за заботливого мужчину, и стала любящей женой. А мой грех с Артуром был случайным, от временного помутнения рассудка в поисках оргазма. Выпьем по маленькой? У меня водочка есть, и огурчики малосольные. Ты их любишь, я знаю, - тараторила она, усаживая меня за чайный столик.
       Я хранила ледяное молчание, ожидая продолжения монолога. Мы выпили и закусили. Лена говорила без умолку:
       - Меня как дуайена русской общины просил помочь ваш консул. Господин Бородин был в Лондоне для приобретения по заданию министерства культуры Российской Федерации картин русских художников и заехал проездом навестить тебя. Я не могла отказать и привезла его в пансионат. Я ведь не знала, каков его нрав!
       Я «третьим оком» скрупулезно обозрела потаенные сусеки знакомой квартиры, и подошла к стенному шкафу:
       - Лена, отдай мой купальник, а заодно и сумочку, - потребовала я. - Ведь это ты украла их тогда на пляже, благо, что он поблизости! Рассчитывала унизить меня в глазах Артура?
       На нее жалко было смотреть! Я достала с полки свои вещи, сложила в пакет и с чувством опасно нарастающего гнева предупредила:
       - Все твои уловки, сова полуночная, мне известны. Правда, я по молодости лет не взяла в расчет твою выдающуюся оборотистость. Надо же, фамилию жениха запомнила, и в Лондон за ним съездила, и спектакль отрежиссировала по законам жанра не без выдумки – с окном вместо киноэкрана! Бородин – типичный сангвиник, и в толк не возьму, каким способом ты его привела в параноидальное состояние, какие аргументы при этом приводила. В творчестве ты не сильна, твоя планида – дурное копирование латиноамериканских сериалов, и, скорее всего, ты убедила его в том, что я остаюсь в Англии. Впрочем, теперь это не имеет значения. Ты сделала все, чтобы заполучить Артура в абсолютную собственность, а заодно и в мужья, – ведь Леонида потеряла безвозвратно. Но не на ту напала! Сейчас я преподам тебе первый маленький урок.
       Я подобралась и зримо представила, что душу ее. Лена захрипела, выпучив налившиеся кровью глаза, и стала отмахиваться руками, хотя я стояла в пяти шагах от нее. Смертоубийства не хотелось, и я расслабилась, чтобы видеть ее сведенное гримасой ужаса лицо - оно стало землистым.
       - Если еще раз ляжешь под Артура, тебя с моей помощью хватит инфаркт, а не оргазм, которого ты с мужчинами испытать не можешь, будучи фригидной от природы. Я обещаю, что пока жива буду, тебе его не видать, сука неприкаянная! Придет время, он свой счет тебе предъявит.
       У дверей обернулась и с мефистофелевским хохотком ударила взглядом по столику – посуда попадала на пол, усыпав паркет осколками.
       Мы покидали Эдинбург в зените скрипичной славы. Мэрия даже оплатила персональный автобус, который доставит нас прямо в аэропорт Хитроу. Там моих подруг провожали с цветами полковник Сахаров, полковник Макдауэл и профессор Харви, и я осталась одинокой как в Шереметьево при отлете в Шотландию. Коробки с подарками и женскими обновками стюарды положили в салон.
      Инга, Кристина и Виктория ревели в три ручья, когда вспоминали о возлюбленных. В самолете невесомость подействовала лишь на меня: заныли груди и постоянно подташнивало. Это не было оргазмом; от безысходности начиналась истерика….
       В Москве наш сборный квартет несколько раз выступил в Колонном зале, но на концерты приходили с десяток мамаш с дошколятами и по две-три дюжины людей пенсионного возраста. Аншлаг собирали залихватски пляшущие, задирая ноги выше голов, безголосые девицы во  фривольной амуниции, где главными деталями был полуголые силиконовые груди и прозрачные трусы. Пели они исключительно про «амур-тужур» под чужую фонограмму, зато заучено принимали эффектные эротические позы на подиуме. Как образно выразилась Кристина: «Пока пельменик холостой – долбись, гуляй, скачи и пой! Всякая девка про себя разумеет, когда со сраму копейку сымеет».
        Слова эстрадных песен поражали своей убогостью. Припомнился жуткий сюжет из книги Джорджа Оруэлла «1984» о том, что песни для пролетариев создавались на механическом версификаторе Музыкального отдела Министерства культуры без вмешательства людей:
                «Глупо было надеяться даже,
                Все прошло, как апрельские дни,
                Но твой взгляд, и слова в авантаже
                - Женское сердце украли они!»
       Я отчетливо понимала, что роман «1984» - это не антиутопия, а дистопия, то есть философское предвидение, которое, к несчастью, шаг за шагом воплощается в жизнь в современной «демократической» России!
       Классическая музыка для Москонцерта была нерентабельной в российской базарной возне, которую откормленные кремлевские дьяки с пеной у рта называли товарно-денежной экономикой, хотя население этих самых денег было ими в одночасье лишено – на всякий случай, чтобы люди  не скупили немногочисленные товары, выставленные на обозрение иностранных кредиторов в столичных витринах! Девушки разъехались по небольшим губернским ансамблям, а я стала преподавать скрипичное мастерство в детской музыкальной школе. Мы переписывались и по праздникам звонили друг другу.
       Неизбежные тяготы беременности я переносила стоически, зная, что по анализу УЗИ у меня родится желанный мальчик от Артура, которого баба Марья предрекла, назвав «лосенком», а не следующая пещерная дочь рыбоящера Несси из Гайленда. Выдающимся животом я похвастаться не могла, но, когда наступило межсезонье, и все облачились в ватные куртки, пальто и шубы, в общественном транспорте ездить стало утомтельно.
        На Покров день казалось, что осень бесповоротно уступила свои права Снежной королеве. Тем октябрьским утром принесли местную телеграмму, в которой граф Патрик Гордон приглашал меня в гостиницу «Националь» на банкет в ознаменование своего возвращения в Отечество.
        С рассветом над Москвой развесил тучи атлантический циклон, и с побуревшего небосклона посыпался обжигающе-холодный мелкий неприветливый дождь. Асфальт на глазах зарастал грязными лохмотьями тяжелого полупрозрачного снега. Прохожие закутались шарфами, надвинули по самые глаза набухшие влагой шапки и шляпы, но укрыться от этой потоком сочащейся сырости было невозможно.
        Москва-река наполнилась мелкой белесой шугой, и по ней с трудом пробирался в затон последний речной трамвайчик, опаздывающий закончить летнюю навигацию. Он стал желтым от долгого плавания в дождях, но среди блеклого осенне-зимнего пейзажа казался белоснежным, и, как утренний солнечный зайчик в сумраке спальни, вселял в меня уверенность, что все будет хорошо.
        Люди сбивались в стада, где дружно ругали синоптиков, а заодно швейников и обувщиков, продукция которых промокает и не выдерживает какой-то жалкой мороси, заговорщически пряча под головными уборами мокрые, словно слезами залитые лица. Шелестящие возмущением против всего и всея, они толпились под навесами остановок и также однообразно перемывали кости транспортному начальству, которые халатностью при организации расписания автобусов способствуют эпидемиям гриппа.
        К вечеру подморозило, и повалил колючий снег.
        Я сделала временную передышку в одном из таких отсыревших и безрадостных сборищ москвичей, объединенных единодушной потребностью поделиться с вымокшими ближними переживаниями по поводу постигшей погоды-беды, перед тем, как преодолеть перебежками финишную прямую на продуваемой Манежной площади.
        Как и окружающие страдальцы, я сутулилась под капюшоном и с досадой механически смахивала со щек и губ липкую, как тающее мороженое, кашицу. Челка прилипла ко лбу, а длинные волосы, выпавшие на грудь, превратились в колтуны. «Сейчас я определенно похожа на репинского бурлака. Лицо блестит, грима, конечно, уже не осталось, а махровая тушь с ресниц украшает и оттеняет его блеск  кляксами величиной с синяк! Такая вот бывает отвергнутая куртизанка, к тому же с пузом! На щеках - автострады в стадии строительства, с горами пудры по обочинам. Ни дать, ни взять, обрусевший Пьеро, оплакивающий Мальвину! Или русская берембаба!»
        Я оглядела пасмурные защитного цвета лица вокруг. «К тому же зеленый Пьеро!», - подлила дегтя в собственное дурное настроение, но под всей категоричности подобного умозаключения, не могла представить, что я и в самом деле стала столь же бесцветной. С оглядкой, я достала платочек и тщательно вытерла кожу, в душе посмеиваясь над собой и страхами «потерять лицо». Мне так хотелось предстать перед добрым стариком графом привлекательной и одухотворенной женщиной, тем более, что я собиралась подарить семейству Гордонов долгожданного наследника!
       В подъезде гостиницы я забилась в темный угол, откинула капюшон и пыталась причесаться «наизусть» - без зеркала, но пластмассовая расческа сломалась. Тяжелые влажные волосы вперемежку с ледяной крупой пришлось разреживать по всей длине замершими руками. От обиды опять на глаза навернулись слезы: на пятом месяце беременности я стала на редкость плаксивой!
       Вдруг мне стали помогать сильные мужские пальцы.
       Я в испуге подняла глаза – передо мной стоял Артур, взявший в обе руки мои заиндевевшие пряди. Он улыбался:
        - Прости меня великодушно и возьми в мужья! Я с дедом остаюсь жить в России.
      Он вытащил из моей огненной гривы большую синюю льдинку и дал мне.
      Я плакала, а льдинка таяла у меня на ладони.