Наверное, я слишком долго хлопал пачкой долларов о ладонь левой руки, потому что Порфирий Пантелеймонович протянул ко мне свои холодные щупальца и обволок ими запястье моей правой руки.
- Спрячьте деньги! Нельзя ими так играть. Они этого не заслуживают.
- Особенно, когда заработаны непосильным трудом?
- Они из той суммы, которую заплатил отец вашей невесты, и вам следовало бы их уважать.
Это был аргумент, и он подействовал. Я немедленно засунул их во внутренний карман куртки.
- Стало быть, мы можем ехать дальше? - спросил я твёрдым голосом, готовый к любому сопротивлению: хоть и смотрел я прямо, но слух мой был предельно напряжён. Ломкий и хрусткий от перемежающихся оттепелей и заморозков ранневесенний снег легко выдал бы поступь тяжёлых заграничных башмаков грузных и массивных сообщников интеллигентного Пантелеймона.
- Можете... Но лучше отдохните. Вам не мешает пообщаться с моей бывшей супругой. А вот я поеду. У меня много других дел.
- А как же?.. - чуть было не спросил я про Ингу.
- Ингалина? Пусть решает сама. Насчёт неё я не получал никаких инструкций и указаний... До свидания! Когда найдёте Людмилу, не забудьте пригласить меня на свадьбу...
С этими словами он ушёл, по-хозяйски легко и привычно справившись с массивной щеколдой в дубовых воротах, аккуратно и ловко замкнув их за собой. Через несколько секунд машина его почти бесшумно, не зажигая фар, удалилась в темноту.
Я не сразу вернулся в дом, простояв во дворе почти целую вечность. Бессознательно я держался за рукоять пистолета и держал ушки на макушке, но самом деле думалось не о возможной атаке вражеских нукеров, а вовсе о другом: про Ингу и Арсиною.
В конце концов меня стало знобить от ночного пронизывающего холода, противоречивых ощущений и возникших неразрешимых вопросов. Я вернулся в дом, споткнувшись в сенях о пустое ведро и больно ударившись головой о притолоку.
Моё чертыхание, исполненное мирной обывательской досады, было услышано, и встретили меня улыбающиеся лица. Девушки сидели за круглым столом, покрытым цветной скатертью, и пили чай из сверкающего электрического самовара. Перед ними на большом блюде были живописно разложены группами разнообразные пирожные.
- Чаепитие в Мытищах? - спросил я, выкладывая на стол чёрный пистолет и опечатанную белой бумагой пачку долларов. - Снимаете стресс?
- Да... И что это значит? - согласившись, тут же спросила Инга, спокойно отпивая золотистый чай из красивой чашки. Нина, в отличие от неё, переменилась лицом и встала из-за стола.
- Нина! - остановил я её. - Тебе не обязательно уходить. У меня секретов нет. Я - человек прозрачный...
И я рассказал всё как есть.
Выражение лица Нины по мере моего повествования менялось, и по окончанию вовсе стало смешливым.
- Я пойду баню подтоплю, - сказала она. - Может - ополоснуться с дороги захочете. И вообще...
Оставив недопитый чай в чашке и недоеденное пирожное на блюдце, она спешно удалилась.
- Вот такие дела, - вздохнул я и подставил, наконец, свою пустовавшую чашку под носик самовара.
- Давай я тебе положу вот это пирожное - оно самое вкусное! - вдохновенно поддержала меня Инга. - Это Пантелеймон завалил свою супругу таким количеством сластей. Чувствуется - любит! Хороший человек, а я его побаивалась...
- Очень хороший... Это он с расчётом на детей. Они сейчас в интернате. Завтра Нина заберёт их на выходные.
- Да?! А я три штуки съела...
Моя венчанная продолжала щебетать о всяких пустяках и ни слова о стратегических переменах в нашей жизни. Всё это время я полагал что поход в церковь ей был нужен для психологической разрядки чтобы досадить Георгию Бенджаминовичу, и тоже включился в эту игру дабы избыть ощущение похожей потерянности.
- Что будем делать, Ингалина? - спросил я, пресекая поток пустопорожнего воркования.
- Не называй меня так! Это из лексикона дяди Жоры, а с ним покончено навсегда.
- Навсегда?!
- Навсегда. У меня есть супруг и больше мне никто не нужен!
Я не стал есть пирожное. Не до него было. Просто глотнул кипятка и обжёгся.
- Осторожнее, он очень горячий!.. У нас есть сгущённое молоко. Хочешь - добавлю?
- Хочу.
Инга покопалась в нашей дорожной сумке и выставила на стол все наши походные вкусности.
- Это Нине и её детям... А ты всё-таки съешь пирожное - не пожалеешь.
И я съел. Спокойствие моей новоявленной жены передалось и мне. То, что она является таковой, дошло до меня только-только. Стало быть, всё это по-настоящему!
- Я буду искать Арсиною! - решительно сказал я и стал засовывать пистолет за пояс.
Она отобрала его у меня.
- Можешь на время оставить свои ковбойские штучки? Сейчас это выглядит глупо.
Она спрятала пистолет и деньги в свою сумочку.
- Так будет лучше. Буду выдавать тебе по мере необходимости. Это не игрушки.
- Я взял деньги, чтобы найти Арсиною! - настойчиво повторил я.
- И правильно сделал, - также спокойно ответила она. - Деньги нам понадобятся.
- Ты хочешь искать вместе со мной?
- Да. А как же иначе?
- Но согласно договору я должен буду на ней жениться.
- Этот вопрос мы решим сообща. Когда найдём её.
- Тебе разве не обидно?
- Пока ещё нет. Я ожидала худшего... Если больше не будешь, я убираю посуду...
Вернулась Нина - оживлённая и покрасневшая.
- Через полчаса баня будет готова! - заявила она задорно.
- Там уже тепло? - деловито осведомилась Инга.
- Да. Я, ведь, каждый вечер подтапливаю.
- Тогда мы пойдём сразу. Он болел. Сильный жар нежелателен.
- Постойте! Я вам дам полотенца.
- Спасибо. А это тебе... и детям...
Я пытался поймать взгляд Нины, чтобы прочесть в них поддержку или осуждение. Но она сама не смотрела на меня, сосредоточившись только на Инге. Они довольно мило переговаривались между собой и общались как лучшие подруги, встретившиеся после долгой разлуки.
Между тем, мне не терпелось поговорить с Ниной наедине - о своих товарищах. В самый последний момент я отказался идти в баню, пояснив, что не могу позволить себе такое легкомыслие в столь неоднозначное и тревожное время. Не хватало ещё, чтобы враги застали меня как Чапаева в расслабленном состоянии!
Инга внимательно посмотрела на меня своими вдумчивыми серыми глазами, раздумывая над моими словами, и молча вытащила пистолет из своей сумочки.
- Тогда охраняй!
Она ушла, и я сразу приступил к Нине:
- Нина! Расскажи - как всё было?!
Нина пожала плечами:
- А что рассказывать? Нас почти сразу арестовали после вашего отъезда, но на удивление скоро освободили. Документы наши были в порядке. Проводили до границы, а там мы и расстались. Ребята поехали в Санкт-Петербург, а я домой.
- Они тебе что-нибудь сказали о своих дальнейших планах?
- Нет. Они были как бы не в себе. Потеряны. Просто попрощались. Пообещали дать информацию когда она появится... И всё. Так и уехали. И шмотки мои увезли с париками. А я забыла напомнить. Тоже была расстроена.
- Не беспокойся. Как найду - вышлю.
- Это не обязательно. Главное - сам не теряйся... А как Вероника?
- Вероника снимается. Пошла на взлёт.
- А ты?.. Опять фокусы?
- А что мне остаётся?.. Обстоятельства вынуждают.
- Ладно... Я рада, что ты не депрессируешь.
- Я не умею долго депрессировать.
- Это правильно... А невеста твоя мне понравилась. Вы в самом деле обвенчались?
- Да. Я думал это игра. Что-то вроде бурлеска на прощание. Решил поддержать, чтобы поднять ей настроение. Это же не официальная регистрация!
- Это больше чем официальная! Такими вещами не шутят.
- Выходит - я попал?
- Не переживай! Она тебе подходит. Серьёзная и правильная. Всё будет хорошо!
- А всё-таки ты устрой меня на ночлег отдельно. Я пока не готов.
- В свете новых известий?
- Наверное...
-