Многие из вас знают о том, что в пятидесятые-шестидесятые годы прошлого века началось массовое строительство малоэтажных домов, прозванных "хрущёвками". Но мало кто знает истинные причины их постройки...
***
Никита Сергеевич Хрущёв проснулся как обычно в семь утра, заварил чайку, покушал и отправился к себе на работу. По его указанию, к девяти утра было созвано особо важное совещание. Все министры и советники сидели в кабинете Хрущёва и ожидали прибытия генсека. Сам же Никита Сергеевич зашёл к себе, доедая большую пышную плюшку.
- Здравствуйте, товарищи министры, - поприветствовал подчинённых Хрущёв.
- Здравствуйте, товарищ Хрущёв.
- Очень, очень рад вас видеть! Товарищи министры, расскажите, пожалуйста, об успехах нашего массового строительства малоэтажного строительства.
- Всё идёт по плану, товарищ генеральный секретарь! Мы столько настроили, это ж обалдеть можно.
- Сколько?
- Много, очень много.
- Ну сколько? - игриво улыбался Хрущёв.
- Ровно десять тыщ домов! - хором сказали министры.
- Великолепно, великолепно, друзья мои! Так, с жильём всё нормально. Теперь скажите, что по заводам?
- Всё ещё лучше! Двадцать тыщ отстроили!
- С моими указаниями?
- Конечно, товарищ Хрущёв! Всё покрасили в серый цвет.
- Вы ж мои молодцы! - Никита Сергеевич прошёлся по кабинету и поцеловал каждого министра, - а дома культуры? И промзон побольше, промзон!
- Дали указание перекрасить или в мертвенно-бледный или цвет серой лужи.
- А дороги?
- Идеально серые, - вновь отчитались министры.
- А с деревьями у нас что?
- Высаживали такие, чтобы круглый год не было листьев! - опять министры ответили хором.
- Ну не придраться к вам, прямо-таки не придраться! Все свободны, господа, расходитесь по своим местам.
Конечно, цветовая политика Хрущёва вызывала много вопросов у его подчинённых. Но особо никто не вдавался, мол, сказали, значит надо, начальнику виднее. Когда министры разошлись, Никита Сергеевич запер кабинет, занавесил окна, включил свет, достал секретный ключ откуда-то из под сейфа и открыл какую-то совсем странную тайну полку под бюстом Сталина, который маскировался в бюсте Ленина. Оттуда он достал фотографию мужчины в очках, поставил её на маленькую подставку и внимательно на неё смотрел.
- Ну что, Говард Филлипович? Что скажете? - взволнованным голосом спросил Хрущёв.
- Отлично, Никита Сергеевич, вы делаете огромные успехи, - прозвучал в голове Хрущёва мрачный басистый голос, - хтонь постепенно заполонит весь мир безудержно серыми красками.
- Мне так отрадно это слышать, Говард Филлипович!
- Но у вас много работы, не расслабляйтесь, - продолжил Говард Филлипович, - облик ваших городов ещё недостаточно бесчеловечно-богомерзкий. И тем не менее, Никита Сергеевич, меня и Тёмных Богов очень радуют ваши успехи, особенно Азатота.
- Неужели? - глаза Хрущёва чуть было не выпали из орбит от удивления.
- Честное хтоническое! Представьте себе, Никита Сергеевич, когда помимо этих серых домов, люди станут ещё более серыми. Я немного забегу вперёд, но скажу вам так - страна в том виде, в котором вы ею управляет, не доживёт до нового тысячелетия. И если сейчас люди ходят просто серые и одинаковые, то когда рухнет мечта о хорошей жизни, будет ещё лучше. Депрессии, алкоголизм и ну...вы понимаете меня. Конечно, вы не единственный, кто служит Тёмным Богам, но ваш вклад очень значим для всех нас. Продолжайте теми же темпами, Никита Сергеевич. А пока мы завершим наш сеанс общения. Уберите, пожалуйста, мой портрёт, а то скоро подступит солнце. Слава хтони!
- Слава хтони, Говард Филлипович! - сказал Никита Сергеевич и вернул его на место.
Хрущёв встал, раздвинул шторы и смотрел на бесконечные пятиэтажки, поглаживая кольцо со знаком Старших Богов.
- А ведь зимой будет ещё хуже. А уж на заводах-то...Великолепно.
И засмеялся очень тихим, но гаденьким смехом.