Валера живет у самого кладбища, и прямо за его усадьбой начинается обширное поле, усеянное могильными холмиками, оградками, памятниками и покосившимися крестами. Надо сказать, что к такому соседству Валера, да и все жители близлежащих домов и улиц относятся по-философски спокойно. Соседки, собираясь у водопроводной колонки посудачить о том, о сем, частенько с жаром спорят, какие из прошедших за день похорон были "душевные", а какие "так, для глазу". И вообще кладбище для жителей ближайших улиц стало вроде чего-то своего, домашнего, как продолжение улицы или приусадебного участка. Здесь играли в детстве они сами, а теперь играют их дети или внуки, здесь пасется домашняя скотина, здесь же летом уединяются парочки или собираются любители "сообразить на троих". И кладбище для окрестных жителей неотъемлемая часть их повседневной жизни.
А Валерию уже чуть за пятьдесят, но Валерой его зовет вся округа - от голопузого, сопливого мальца до убеленного сединами великовозрастного деда Евсея, что живет с дочкой (старой девой, выглядящей лет на сто старше своего отца) в крайнем от кладбища доме и который разменял уже десятый десяток. Соседи частенько шутят, что у Евсея будет самый короткий "последний путь". На что дед, ухмыляясь в длинную седую бороду, обещает обязательно пережить их всех.
Работал Валерий когда-то токарем на фабрике, а по ледние лет десять трудится в одной маленькой автомастерской. Специалист он первоклассный, но есть у него один недостаток - раза два-три в год Валера пьет, причем строго по одной неделе. На работе об этой его привычке знают, но терпят, потому что руки у него, что называется, золотые и обычно оформляют ему отпуск за свой счет "задним" числом и ждут, когда он пропьется. В такие периоды запоя очень обостряются у Валеры отношения с женой Натальей. Или, вернее сказать, у нее с ним, поскольку Валера хоть мужик здоровый и силушкой не обижен, но от природы очень добродушен, жену любит и никогда с ней не спорит, не ругается, просто молча делает свое дело - пьет.
Однажды, а было это поздней осенью, Валерий запил. Получилось это как-то даже случайно. Витька, слесарь в их мастерской, "проставился" за свое пятидесятилетие. Обычно Валера такие мероприятия пропускал, но тут то ли серая, промозглая погода на него подействовала, то ли душа его уже требовала "праздника", но так или иначе Валера запил. Уже почти стемнело, когда он изрядно навеселе, слегка пошатываясь и бормоча себе под нос какую-то песенку, возвращался домой. На последнем повороте, там, где дома уже шли только по одной стороне улицы, его внимание привлекла необычная картина. Поначалу Валера даже подумал, что ему померещилось. На большом, старом дереве сидела соседская девчонка и во все глаза, вроде как с ужасом, смотрела на него, Валера глянул по сторонам и, махнув рукой, продолжил свой путь. Вдруг мощный удар сзади заставил его плюхнуться в большую лужу навзничь. Валера засучил руками и ногами, как неумелый пловец, пытаясь вырваться из липких объятий грязи, соображая, что же могло произойти. Не то машина неслышно подкралась, не то шпана местная, не то нежить кладбищенская какая. Валера приподнялся на четвереньки, поднял голову и, наконец, увидел врага. Шагах в десяти от него стоял здоровенный и пакостливый козел, собственность соседки - бабки Ульяны.
Обойдя поверженного в грязь Валеру, тряся кудлатой бородой и перебирая копытами, козел уже изготовился к новой атаке, на этот раз спереди. Хмель и благодушное настроение у Валеры, как рукой сняло. В один момент он поднялся и кинулся на супостата. В это же время, пригнув голову и выставив вперед рога, начал наступление и козел. Противники сшиблись со страшным треском. Ополоумевший козел все норовил пустить в ход свое грозное оружие - рога, но Валера, даром что выпивши, вмиг скрутил строптивое животное и, несмотря на то, что козел упирался всеми четырьмя копытами, поволок его к дому бабки хозяйки, Ульяны.
Девчонка, с высоты наблюдавшая за ходом всего поединка, покатывалась от хохота. Тем временем Валера, подтащив агрессора к Ульяниным воротам, поднатужившись, поднял его и, зацепив рогами, повесил на воротину. Козел, до той поры боровшийся молча, жутко заревел, на что все окрестные собаки тут же ответили ему слаженным лаем. Переполох поднялся на всю улицу, а Валера, отряхнув руки, отправился домой.
На следующее утро, чуть свет, прибежала Ульяна. Чувствуя свою вину за историю с козлом, она дипломатично начала разговор с Натальей издалека.
- Вот уж нынче я страху натерпелась за ночь-то. Почитай всю ноченьку не спала. А он то стонет, то хрипит, то в ворота стучит. У меня сердце захолонуло, валидолом спасалась. Я ж думала, это Анисим, муж мой покойный за мной пришел. Я виноватая перед ним, давеча годовщина была, а к нему не сходила на могилку, запамятовала что- то. А утром-то выхожу, а он висит бедный, чуть жив, хрипит ужо.
- Кто висит, Анисим?
- Да что ты, избави господи! - Ульяна перекрестилась. - Козел висит.
- Какой козел? Ты Ульяна загадками не говори.
- Ну так давеча вечером Валера твой, козла мово на ворота повесил, уж и чем он ему не угодил? Ты уж попроси его, пусть снимет, мучается ведь скотина. А я его уж привяжу, сердешного, если что.
Наталья растолкала Валерия и тот, кряхтя и матерясь, пошел спасать соседкиного любимца. Козел, и правда, был плох, лишь слабо хрипел, пуская изо рта пену, и с тоской глядел налитыми кровью глазами. Чтобы снять его с ворот, Валерию понадобилась лестница. "И как я его вчера умудрился сюда закинуть, здоровая же скотина". Бабка принялась обихаживать спасенного козла, сунув Валере в качестве благодарности бутылку мутного самогона, заткнутую свернутой газетой. Валера подумал и пошагал в гости к Евсею, тот по старости самогонку не употреблял, но как товарищ был незаменим. Он почти в любую погоду с самого раннего утра восседал на скамеечке у своего дома, обутый в валенки и благосклонно относился к тем, кто присаживался посидеть рядом. С Евсеем можно было вести любые речи, дед был почти полностью глухой и, улыбаясь беззубым ртом, поддакивал чему угодно, хоть читай ему "Политическую экономию", хоть рассказывай похабные анекдоты. Валера застал Евсея на посту и, присев рядом, принялся жаловаться на жену, которая ему "жизни не дает", время от времени прикладываясь к бутылке.
Ближе к обеду на скамейке у Евсея уже собралась целая компания любителей выпить, но вместе с этим стала чувствоваться и острая нехватка "спиртных ресурсов". И Валера решил прибегнуть к последнему резерву, "раскулачить" супругу, хранившую трехлитровую банку самогона где-то дома, на случай неожиданного приезда гостей. Наталья встретила хорошо подвыпившего Валеру глухим ворчанием и само собой отказалась добровольно выдать свое "сокровище", а немного погодя, исчерпав запас негодования, ушла к соседке "пить чай" и перемывать косточки "своему", а заодно и всей мужской половине человечества.
Валера же вплотную занялся поисками желанной банки, ведь там, на скамейке у Евсея его ждут с добычей. Вспомнив свою армейскую специальность сапера и зная характер своей "половины", Валера, вооружившись длинной проволокой заменившей ему щуп, отправился на край огорода, который вплотную примыкал к кладбищу. После некоторого времени изыскательских работ Натальин "схрон" был найден, искомая банка была обнаружена в куче пожухлой картофельной ботвы. Чтобы не расстраивать жену, Валера слил литр самогона себе, а в банку добавил немного воды, чтобы скрыть свое преступление и отправился к ожидавшим его собутыльникам. По устоявшейся уже привычке Валера пропил ровно неделю, и за это время еще пару раз прибегая к спасительному источнику, каждый раз добавляя в банку с самогоном воду.
Прошел месяц. На землю лег первый, пушистый снег, скрыв все следы распутной осени и бесхозяйственности людей. И вот по первопутку к Наталье и Валерию пожаловали гости. Приехала старшая дочь Нина с мужем и его братом. Наталья засуетилась, накрывая праздничный стол, а перед самым застольем с таинственным видом выскочила на огород за припрятанной самогонкой. Были, конечно, и "благородные" напитки, но гости из большого города всегда предпочитали водку Натальиного приготовления.
Сели. Валера на правах старшего налил гостям, сам категорически отказался. Гости, собравшись с духом и наговорив хороших слов хозяйке, выпили. Их лица по привычке скривились в ожидании эффекта от крепкого напитка, но тот превзошел все ожидания. Выпитая жидкость лишь по запаху напоминала самогон, крепостью же она была ничуть не сильнее воды из водопроводного крана. Непьющая Наталья по лицам гостей заподозрила неладное, плеснула чуть в бокал и пригубила.
- Вот же паразит, всю вылакал, зачем же ты воду туда налил?
Валера ласково посмотрел на жену и ответил, не лукавя:
- Так чтобы ты не ругалась, Наташенька, не то завелась бы на месяц. Вишь, сколько я тебе нервов сэкономил.
Наталья покачала головой и вышла в сени, там, за кадкой с квашеной капустой, была у нее еще одна банка, спрятанная на "черный день".
Клонился к закату день, первый морозец набросал по стеклу расписные узоры, а малиновый закат окрасил их и всю комнату мягким, розовым цветом. Комнату дома, в котором живут люди...