Учащийся второго курса художественного училища Степа Бобошко «строчил» жалобу министру обороны. Улучив момент, когда в общежитии никого из сокурсников не было и, закрыв изнутри дверь на ключ, он сочинял послание, придерживаясь, правил официального стиля столь серьезного письма. Он заверял товарища маршала СССР, что готов с честью и достоинством послужить в рядах вооруженных сил на благо страны, но вот бюрократы и нерадивые служащие из Военкомата лишили его такой возможности и вернули с призывного пункта домой, мотивируя отказ тем, что ряды Советской Армии в этом году уже укомплектованы, чем вызвали в нем глубокую печаль и обиду. Далее он просил учесть тяжелые обстоятельства, вынудившие его обратиться к столь занятому человеку.
Родом Степан был из небольшого украинского села. Жил на одну стипендию и на помощь престарелых родителей нечего было рассчитывать. Получив повестку из Военкомата, он за бесценок распродал свои вещи: одежду, обувь и этюдник с красками. Вырученные деньги вместе с остатком стипендии он употребил на прощальный банкет по поводу ухода на службу. И вот, теперь он остался в чужих прохудившихся брюках, кургузом пиджачке и без копейки за душой.
Шел набор призывников 1943 года рождения. Какова была рождаемость в эти годы,- можно было только догадываться. Положение было критическим. Специальным правительственным решением отменялись военные кафедры во многих ВУЗах, дававшие ранее бронь от службы. Больницы были полны призывниками, которых обследовали на подтверждение гипертонии, слабого слуха и зрения.
Под призыв попали 13 учащихся Художественного училища, а среди них 4 были на последнем курсе живописного отделения и должны были защищать дипломы. Уйти на 2 года в армию было для них равносильно катастрофе. Многие профессиональные качества просто терялись за эти годы. В лучшем случае, художник в своей части, попав под пристальное внимание замполита, становился оформителем ленинской комнаты.
Директор училища, употребил все свои связи и настойчивость, чтобы добиться отсрочки для своих дипломников. И, наконец, уже в самый последний момент, когда 13 наголо остриженных художников топтались на территории призывного пункта, поступило распоряжение военного комиссара отправить всех для дальнейшего продолжения учебы.
Ликованию старшекурсников не было предела. Спустя неделю после получения стипендии они устроили в мастерской настоящий банкет. На столах, покрытых оберточной бумагой красовались водка, крепленое вино, печень трески, бычки в томате и кабачковая икра. Дипломники праздновали победу - возможность закончить свои картины, этюды и наброски к которым висели на стенах мастерской. Добротно прорисованные углем композиции уже готовы были к переносу на холст. Темы не претендовали на особую оригинальность: «Жатва на целине», «Ленин с детьми», «Стройки пятилетки» и на одном из эскизов был изображен молодой Фидель Кастро. Подняв над головой американский автомат, он призывал повстанцев к штурму казарм Монкадо. Когда опустели столы от питья и закусок, балагур и весельчак Витя Бодьяненко запричитал:
-Хлопцы, досыть вам вжэ тут у духоти парытысь. Пидэмо кращэ до тёти Розы у бадэгу. *
«Бадэгами» ласково называли пивные забегаловки, которых в Одессе было немало. Там всегда было возможно пропустить пару стаканчиков недорогого молдавского вина и закусить горячими пончиками с горохом. По какой-то необъяснимой традиции двери этих заведений были везде выкрашены ярко-красным цветом.
Розалия Наумовна, приветливая пятидесятилетняя женщина, бессменная продавщица питейного заведения «Вино, воды» грелась на сентябрьском солнышке, облокотившись о двери. Она радостно улыбнулась, завидев направляющихся к ней гурьбу молодых людей из находящегося напротив здания училища. Ей очень импонировали эти веселые парни, всегда носившие испачканные масляной краской брюки. Они были начитаны и остроумны и, безусловно, талантливы, как ее младший сын Моня, расписывающий вывески на «Привозе» - огромном базаре недалеко от вокзала. Тетя Роза была для художников второй мамой. Она их жалела и отпускала в долг, даже не записывая суммы в тетрадь. У нее была цепкая память, да и ребята ее никогда не подводили. Аккуратно рассчитавшись с ней в день стипендии, они снова залазили в долги.
Узнав, что художникам дали отсрочку от службы в армии, тетя Роза искренне порадовалась за них и отпустила всем по стакану «Фетяски» за свой счет. Она пожаловалась, что ее старшего сына слабого здоровьем, с хроническим бронхитом отправили служить на флот, но не на Черноморский, как надеялась мать, а на Балтийский, где климат холодный и влажный.
-Ничего, тетя Роза,- успокаивал ее Сема Бланк,- ваш Леня там поправится быстро. Его в учебной роте погоняют так, что макароны и флотский борщ он будет жрать не с меньшим аппетитом, чем ваше жаркое и куриные шейки.
Отведав сухого вина, наши герои отправились на Пушкинскую, заглянули еще в пару пивных, и, пошатавшись по вечернему Приморскому бульвару, отправились домой. Утром, когда они с больными головами пришли на занятия, их ждал необычный сюрприз.
Всех собрали в актовом зале. Завуч зачитал письмо из Военкомата. Там значилось, что принимая во внимание просьбы отдельных граждан, и учитывая неукомплектованность некоторых родов войск, всем 13 призывникам явиться на сборный пункт для отправки к месту прохождения службы.
* Парни, хватит вам уже здесь в духоте париться. Пойдемте лучше к тете Розе в бадэгу. ( с украинского, примечание автора)
Берлин. 2006.