Я впервые летел в дальний космос. А ведь мне уже тридцать пять… В мои годы отец покорил уже восемь планет. Ну а я всё ещё словно мальчик мечтаю о первой. И ведь учился не хуже других. И вроде бы надежды оправдывал. Строил планы, мечтал… Но что-то пошло не так. Я понял это, когда мне в первый раз отказали. И посоветовали зайти через год. Потом – ещё через год. Потом – ещё… Мои одногодки возвращались из далёких миров героями. А я всё ждал и ходил…
Судьба улыбнулась мне, когда я уже почти потерял надежду. В отряд звёздных колонизаторов меня зачислили на двенадцатый год.
*******
Планета, которую я обнаружил, была совершенна в своей девственной красоте. Я любовался ею, и мне, вопреки всякой логике, было очень жаль, что вскоре по её чистому небу поползёт чёрный дым от заводов и фабрик, а её континенты исполосуют карьерами гигантские экскаваторы… Я знал, что так надо. Я знал, что это – цена выживания моего вида. Я знал, что это – главный Закон Вселенной: если не ты, то тебя. Я всё это знал… Но ещё двое суток мой звездолёт кружил по орбите планеты, словно давая отсрочку её неминуемой гибели.
Мой корабль стоял посреди огромной поляны. Настолько огромной, что она казалась почти бескрайней. Покрытая плотным ковром из нежно-голубых цветов, она тянулась от горизонта до горизонта. Не было видно ни единой тропинки, ни единой прогалинки, ни одного изъяна, что мог бы помешать совершенству картины с названием: «Земля, отразившая небо».
Я запустил беспилотники и принялся ждать. Вскоре по экранам корабля поползли графики и диаграммы с информацией о залежах полезных ископаемых. Здесь было всё: от нефти и газа, до золота и редкоземельных металлов. Планета была полна сокровищами и эти сокровища никем не охранялись! Беспилотники не нашли никого, кто мог бы представлять угрозу для колонизации: ни аборигенов, ни хищников, ни смертоносных бактерий. Более того, они вообще не обнаружили здесь никакого животного мира! Я не поверил вначале их данным. И заставил повторно просканировать всю планету. Но и второй отчёт не отличался от первого: никакой другой жизни, кроме голубых цветов, на этой планете нет. А полезных ископаемых больше, чем на любом из прежде колонизированных миров.
В эту ночь я засыпал сном абсолютно счастливого человека: теперь я буду безумно богат, и мне для этого никого не придётся убивать.
Проснувшись рано утром, я поднялся на мостик, чтобы сквозь панорамный иллюминатор в последний раз посмотреть на пока ещё не тронутую моей техникой красоту этого мира. Я пил кофе и любовался восходом ярко-красного солнца. Я видел, как просыпаются голубые цветы. Как отряхиваются они от холодной росы, как тянутся к свету, как колышутся, задевая друг-друга…
Я так увлёкся этой картиной, что не сразу заметил, что и на меня кто-то смотрит. Это был человек. Он стоял метрах в пятидесяти от моего звездолёта и что-то кричал мне, отчаянно жестикулируя. Шум выезжающей из ангаров корабля техники заглушал его голос, и я не слышал ни слова. Но человек продолжал кричать. Потом видимо понял, что это бесполезно, и успокоился. Сел на цветы. Сложил руки на груди, закрыл глаза… В этот миг я услышал голос в своей голове:
- Остановитесь! Что вы делаете?! Вы же давите мелькиоры!
Я заткнул уши руками, но голос в моей голове не пропал:
- Немедленно остановитесь!
В этот момент я понял, что, как бы это странно ни звучало, со мной говорит человек-телепат, стоящий около корабля. Но уже в следующий момент, посмотрев на экраны компьютеров, я с сожалением осознал, что просто схожу с ума: кроме меня этого человека не видел и не слышал ни один из самых чувствительных приборов. С трудом примирившись с этой прискорбной новостью, я решил больше не смотреть на плод моих болезненных фантазий и голос его тоже не слушать.
Не смотреть было довольно просто. Но вот не слушать… Голос не унимался. Он кричал мне про то, что я не имею никакого права давить мелькиоры. Что они и без постороннего вмешательства растут с большим трудом. Что они очень нежные, и за ними постоянно надо ухаживать. И что ему теперь несколько раз придётся перекапывать и пересеивать место моего столь разрушительного для мелькиоров появления.
Голос замолчал лишь тогда, когда мои бульдозеры перешли в наступление. Но я радовался этому не долго: снаружи корабля раздался громкий хлопок, похожий на взрыв, и сверкнула яркая вспышка. Я выглянул в иллюминатор. Картина, открывшаяся мне, поражала своей нереальностью: один из бульдозеров, ближе всех подъехавший к человеку в цветах, просто испарился, не оставив после себя даже пепла. Три других, развернувшись и угрожающе подняв свои ковши, пошли в атаку на мой корабль!
Программа аварийного спасения включилась автоматически и теперь вытаскивала меня на орбиту с максимально возможными перегрузками. Ускорение в восемь раз увеличивало вес моего тела. Перед глазами плыли круги… Но я всё-таки смог дотянуться до кнопки сброса ядерных бомб. И нажал её два раза подряд. Бомбы, укрывшись облаком плазмы, провалились в атмосферу и полетели к поляне, только что покинутой кораблём.
Мой звездолёт разгонялся до немыслимой скорости. Я спешил, чтобы побыстрее вернуться сюда с подмогой: с целым флотом кораблей-колонизаторов. И тогда уже ничто не помешает нам извлечь из этой планеты все богатства, распотрошить её, разорвать на куски, а потом, возможно, и распылить на атомы. Чтобы никому больше и в голову не приходило мешать нашему продвижению по Вселенной.
Я был уже далеко от планеты, когда бомбы достигли её поверхности. Поэтому, я так и не узнал, что ни одна из этих бомб не взорвалась. Просто потому, что человек, стоящий среди цветов, испарил их одним своим взглядом. Не знал я и того, что этот человек, покопавшись в моей голове, считал оттуда всю информацию. Изучил её. Удивился тому, как мало во Вселенной гармонии и как много в ней первобытного зла. Немного подумав, он понял, что может и должен это исправить. И теперь готовился к дальнему путешествию по всем открытым моей расой планетам. С улыбкой на устах он собирал миллионы семян цветов мелькиоры для засева своих новых миров.