"А что это было?" - Изольда Тихоновна пыталась восстановить утрешнюю картину. Супруг собирался на работу, а она перепроверяла счета коммунального грабежа. Обнаружив довольно таки кругленькую сумму за газ, Изольда накануне разволновалась. Нервы супруга Григория Марковича решила не дёргать, а утром спокойно сверить все показания счетчика за последнее время. В очках, с калькулятором и ворохом бумаг, она и примостилась за столом.
Григорий что-то говорил, говорил... Последнее предложение она расслышала чётко:
- Можешь быть уверенна, мы всё поделим поровну, я ни какой-то там жлоб!
Изольда посмотрела поверх очков на мужа так, словно старая училка, которая никогда не поставит пятерки этому двоечнику.
- Это что сейчас было? - спросила старая училка, прищурившись.
- Навеяло! - развел руками в стороны супруг и заторопился на работу.
Изольда поправила очки, вернулась к счетам, нашла ошибку в предыдущих показаниях счетчика и перевела дух. Теперь "Горгаз" должен им с Григорием, и эта была хорошая новость. Однако, плохая новость о разделе имущества осколочным снарядом подорвала мозг и разнесла его в пух и прах вопросами: Муж собрался от неё уходить? К кому? Иначе зачем делить? Бред какой-то...
Она знала, когда нужно звонить. В 12.45, стоило лишь тоненькому кружочку обеденной брауншвейгской колбасы спрятался за щеку Григория Марковича, раздался телефонный звонок.
- Да, Изенька, я тебя слушаю - пробраушвейдил Маркович, пришлепывая губами.
- Григорий, а всё же, что это было? Утром? Что за делёжка? Почему я узнаю последней?
- Изя, ты не так поняла мою мысль.
- Учти, если тебе какая-то веялка навеяла мысль, то можешь озвучить ей мою.
В телефонной трубке об разделочную доску отбивалось, как могло мясо, оно же видимо и шипело на сковороде. Большой кусок свинины Григорий ещё на ночь положил на оттайку, хотелось отбивных. А Изя грозила постом и бобовыми.
- Так вот, передай своей веятельнице, что я тоже поделю всё по-по-лам!- нож, отделив от свинины полтора сантиметра розовой мякоти, резко лязгнул по разделочной доске, как гильотина.
Коленки Марковича рефлекторно сжались: Изольда своего не отдаст, а Григорий был свой.
- И заметь, ей достанется ровно половина, я ведь тоже не жло-би-ха.
- Изенька, дома поговорим. Ты абсолютно всё не так поняла! - и Маркович отключил телефон.
На пороге дома Григорий Маркович еле подобрал трясущиеся от смеха щёки. Весь вечер, накануне, Изя была неприступна, несговорчива и то и дело заглядывала в бумаги. На его предложение приготовить отбивных в кляре ответила, что кушать надо меньше и что бобовые тоже мясо. И вообще - пост. Григорий вскипел, но пар выпускать не стал, а молча отодвинул вырезку к стенке холодильника. Подальше от глаз гневной супруги. Утром он пытался доходчиво объяснить, что их взгляды на питание не совпадают и он готов сам себе готовить. И даже разделить продукты пополам. А сейчас, под дверью он ощущал божественный запах изумительной прожарки. Так могла готовить только его Изенька. Для него. Готового вкусно покушать в любой жизненной ситуации.