Капли ночного дождя еще искрились, как бусы на паутине. Утреннее солнце золотило верхушки скал. Сюйка потянулся, выгнул спину и локтем подтолкнул кожаный комок, свернувшийся рядом. Касс выпростал костлявую голову из-под кожистого крыла, предано и вопросительно посмотрел на Сюйку. Его глаза вопросительно принакрылись кожистым веком. «А не сделать ли нам кружок над окрестностями?» - спросил сам себя Сюйка, предвкушая хорошую, а значит летную погоду. Быстрой походкой он пробежал к выходу из пещеры, привычно поцеловал в лоб задумчиво жующего Курдюма, и, выйдя к обрыву, оседлал Касса, ковыляющего следом и неуклюже задевающего крыльями землю. Их связка стала настолько постоянной, что Курдюм даже испытывал что-то вроде ревности, глядя на неразлучную парочку. Касс разбежался и плавно спланировал над обрывом. Сделав два сильных взмаха, они устремились к горному перевалу. Сюйка и Кас легко понимали друг друга в полете по легкому пожатию с правой или левой стороны, и устремились в небо. Ветер и утренняя свежесть щекотали ноздри, настроение отличное, как и чудесная погода.
На безоблачном небе ни облачка и только над вершиной ближайшей горы вертикально вверх поднималась безобидная струйка белого дыма. Сюйка с удивлением посмотрел на необычное явление и легким нажатием направил Каса в сторону вершины. В этот момент раздался оглушительный грохот и вместо невинного белого дыма из вершины повалил черный вонючий дым, и вместе с грохотом высоко в воздух полетели остроконечные камни. Они в испуге отвернули в сторону и вовремя, так как раздался новый взрыв, как удар грома, и вершина горы, разваливаясь на части, начала изрыгать не только скальные обломки, но и струи огня. Прямо на глазах изумленного Сюйки гора превращалась в огнедышащий кратер, из которого вместе с едким сернистым дымом летели камни и струи огня. Отлетев подальше на безопасное расстояние, они со стороны наблюдали пугающую картину. Вершины горы не стало, вместо нее образовалась воронка, из которой изливалась огненная масса. Струи раскаленной лавы покрыли все склоны. Там, где на пути лавы встречались деревья, они вспыхивали и сгорали на глазах. Наконец до него дошло, что их пещера находится у подножья этой самой горы и очень быстро раскаленные реки доберутся и туда. Черный дым и удушливый запах серы делали невозможным дальнейший полет, и Сюйка вынужден был отлететь подальше. Приземлившись, и оставив Каса на скале, побежал в сторону пещеры. Дышать было все труднее и труднее и, добравшись до пещеры, он совсем выбился из сил. Вбежав в пещеру, он увидел странную картину, все люди и Курдюм, надышавшись во сне едким воздухом, продолжали спать, не приходя в сознание. Он метался по пещере, пытаясь разбудить отравленных газом людей, но те едва шевелились, ничего не понимая. Тогда он подбежал к Курдюму и начал его будить. Тот открыл галза и с трудом поднялся на ноги. Сюйка вывел его на воздух, туда где было легче дышать, а сам помчался в пещеру, чтобы вывести тех, кто будет в силах это сделать самостоятельно. В первую очередь он разбудил вождя и самых сильных воинов племени. Когда они выползли на воздух, постепенно приходили в себя, Курдюм уже ожил и начал активно помогать. Они подошли к пещере и начали грузить на Курдюма ослабевших людей. Ручьи раскаленной лавы находились совсем рядом, и дышать становилось все труднее. Ожившие мужчины выносили на воздух женщин и детей. Эта работа была мучительна из-за запаха серы и густого дыма.
Весь день Курдюм, Сюйка и несколько сильных мужчин перетаскивали людей с одного места на другое, так как раскаленные потоки лавы продолжали наступать. Наконец, перетащив всех на безопасное расстояние, они повалились на землю в полном изнеможении. Курдюм, весь черный от копоти и сажи, с трудом переставлял ноги. К вечеру стало ясно, что несколько человек так и не пришли в себя, в основном это были пожилые женщины и мужчины.
Сиротливо и бесприютно племя расположилось у костра, с ужасом глядя на разбушевавшийся вулкан и вознося молитву небесным силам с просьбой о помощи. Курдюм с грустью лежал, уткнувшись в траву, и думал о том, как все скоротечно в этом мире. Неутомимая натура Сюйки не давала ему успокоиться. Вождь племени в растерянности, черный от сажи, горестно сидел у костра, и было видно, что даже он не знает, что делать. Так ничего и не решив, все расположились у костра и уснули на спасенных от огня шкурах.
Утром, с первыми лучами солнца, неутомимый Сюйка начал поиски другого места обитания племени. Кас весь день летал вдоль гор в поисках подходящей пещеры, но ничего подходящего не находилось. Охотники племени за день добыли двух тапиров, а женщины наловили рыбы. Проблема еды на время была снята. Ночью к стойбищу приходило много голодных хищников, но благодаря бдительности мужчин и большому костру, все они держались пока на почтительном расстоянии.
Сюйка улетал все дальше и дальше и возвращался только к вечеру, но безрезультатно…
На следующее утро Сюйка еще затемно улетел на восток, где горы заканчивались и начинались густые джунгли. Кас сильными взмахами мощных крыльев рассекал воздух, пока они не достигли густого леса. Планируя над вершинами деревьев, они кружили уже без всякой надежды, пока под ними не открылось озеро с водопадом и вытекающей из него речкой. Сюйка дал команду приземляться и Кас закружил вокруг, выбирая место посадки. Наконец они приземлились у подножья водопада и, отдышавшись, осмотрелись.
Пряные запахи и многоголосье непроходимого леса обрушились на них. У водопада шум воды и водяная пыль создавали особую атмосферу влажного умиротворения. Особо крупные растения и цветы росли именно здесь. Неподалеку Сюйка увидел набольшую расщелину, дно которой было покрыто водой. Из нее выплыли какие-то крупные животные и начали нырять на мелководье. Сюйка обомлел, они были как две капли воды похожи на Курдюма, только цвет шкуры был другим. Около водопада поодаль, на перепаде рельефа были видны расщелины и пещеры. Сердце Сюйки затрепыхалось в предчувствии удачи. Он сразу прикинул, что Курдюм найдет общий язык с хозяевами лагуны и тогда можно будет здесь поселиться в подходящей пещере. Увидев, что крупный самец, увидев Сюйку, угрожающе пошел навстречу, он деликатно ретировался и, вскочив на Каса, поднялся вверх. Сделав круг, он лучше рассмотрел это райское местечко и, наконец, скомандовал: «Домой». Кас радостно заклекотал, защелкал клювом и устремился в сторону вулкана, черный дым которого был виден даже отсюда.
Запоминая дорогу, Сюйка думал о главном – как преодолеть путь и добраться через густые джунгли в лагуну? Мысленно он уже называл это место Лагуной. Путь предстоял неблизкий, но других вариантов не было, так как надежд вернуться в обжитую пещеру уже не осталось. Потоки лавы заполнили пещеру и протекли дальше.
Прилетев, Сюйка рассказал все вождю и старейшинам племени. Те задавали много вопросов, на которые не было ответа. Какая там охота? Кто там живет? и т.д. Наконец, до всех дошло, что делать здесь уже нечего, вулкан продолжает изрыгать пламя, и даже крупная дичь покинула округу. Надо менять все, и прежде всего искать безопасное место, так как недалек тот час, когда придут динозавры, и на открытом месте даже Курдюм не защитит…
На сборы ушло времени немного, взяли только необходимое и отправились в путь. Сильные мужчины с копьями замыкали отряд, покидающий до боли знакомые места. То расстояние, что Сюйка пролетел за полдня, они шли три полных дня. Грузы и препятствия тормозили отряд. Кроме того, встретить хищников в незнакомых местах можно было в любой момент и постоянные меры предосторожности тоже тормозили движение.
Наконец они вошли в джунгли, и идти стало еще труднее. Курдюм шел впереди, и только иногда мужчинам приходилось искать более проходимый путь, через который было легче пробраться. Лес был полон незнакомых растений и животных, и это вызывало у людей страх. Сюйка проверял направление движения, периодически вздетая над вершинами деревьев. Они шли верно, но крайне медленно. Земля местами превращалась в чавкающее болото, а змеи и скорпионы заставляли двигаться все осмотрительнее.
Наконец вдали послышался шум водопада, и Курдюм, вздрагивая ноздрями, почуял запах воды. Выйдя на берег, он, не раздумывая, шагнул в прозрачные воды и блаженно зафыркал. Тут-то ему навстречу и устремился такой же крупный самец и, угрожающе разевая широкую пасть, продемонстрировал чужаку все свои огромные зубы. Все деликатно отпрянули от берега, а Курдюм вышел на берег и поджидал хозяина лагуны. При этом он принял такую смиренную позу, которой Сюйка у него еще не видел. Его неустрашимый друг положил голову на землю и прикрыл ее лапами. Хозяин лагуны, яростно фыркая, выскочил на берег и, увидев позу «покорности» Курдюма, успокоился и что-то прошамкал ему на ухо. Курдюм прошамкал в ответ нечто такое, от чего хозяин лагуны успокоился и прилег рядом. В отдалении за этой сценой не отрываясь, наблюдали еще две особи. Наконец Курдюм закурлыкал что-то на никому не понятном языке. Он говорил долго, и было видно, что хозяин лагуны его слушает и понимает. Это было удивительно, все путешественники притихли, слушали как завороженные. Их общение было почти неслышно, так как происходило на очень низких частотах. Наконец хозяин встал, дружески потерся о бок Курдюма, и они дружно ухнули в лагуну, подняв тучи брызг, долетевших до притихших путников. Было видно, как дружно они пересекли лагуну и долго пересказывали историю Курдюма тем двоим. Наконец все радостно закружили хоровод, забили хвостами и Сюйка наконец вздохнул с облегчением. Курдюм нашел-таки общий язык с хозяевами лагуны и теперь заступится и за всех нас, своих друзей. Однако они еще долго резвились, общались, и, казалось, не обращали внимания на путешественников.
Наконец Курдюм отделился от группы и вернулся на берег. Посадив Сюйку и вождя племени к себе на спину, он переплыл лагуну и выпустил их на берег, поближе к той расщелине, которую приметил Сюйка. Они осмотрели ее вблизи и пришли к выводу, что если ее немного углубить, то она будет вполне пригодна, тем более что за ней, в глубине скалы есть еще более крупная пещера. Правда пещера оказалась заселена. Весь ее потолок усеян летучими саблезубыми мышами, висящими вниз головой. Их было множество, что говорило о том, что пещера тихая и совершенно никем не посещаемая.
Вождь племени выглядел напуганным, так как испытывал суеверный страх перед этими ночными существами, которые умеют незаметно сосать кровь у различных животных. Сюйка быд чужд суеверных страхов и объяснил вождю, что достаточно разжечь хороший костер, и эти летучие мыши уйдут сами. Помещение было настолько удачным, что думать о том, как побеспокоить этих кровососущих тварей было бы излишним. Он тут же нашел охапку хвороста и занялся костром. Когда пламя разгорелось, и густой дым заполнил обе пещеры, летучие создания бесшумно начали покидать пещеру. Так, решение было принято, и Курдюм начал перевозить людей через лагуну, не оставляя уже выбора сомневающимся.
Сюйка обратил внимание, как взволнован Курдюм. Оказалось, он никогда еще не встречал своих сородичей и по этому поводу испытывал очень сложные чувства. Особенно его взволновала естественно сестра его друга Фуфа, она была точь в точь такой, что снилась ему в ранних снах, и в этом ему виделся перст судьбы.
Тем временем саблезубые летучие мыши высыпали на белый свет, разлетелись по всей округе в поисках нового пристанища, их писк и кожистый шелест перестал пугать женщин и детей, которые устремились обживать новый дом. Охотники собрались на охоту, так как после всех тревог голод почувствовали все кроме Курдюма, который уже пощипал травки вместе со своими новыми друзьями. Сюйка даже взгрустнул, глядя, как его друг и спаситель, с которым они стали неразлучны, развлекается теперь в новой компании. Он понимал, что без Курдюма им было бы невозможно заселиться в эту пещеру. Три хозяина лагуны просто не пустили бы туда никого. И чувство благодарности переполняло его душу.
Охотники вернулись ни с чем. Приемы охоты в долине и джунглях были совсем разными. Сюйка кликнул Каса и, поднявшись вверх, осмотрел лес. Но сверху ничего не было видно из-за бурной растительности и густой листвы. Наконец, ниже по течению он увидел семью буйволов, пришедшую на водопой, и напавшего на них в этот момент саблезубого ящера. Буйвол мужественно защищал своих, но силы были не равны. Своими рогами он пропорол брюхо ящеру, но и тот успел его смертельно ранить зубами. Они оба умирали, и на изрытом борьбой берегу ручья лежали их тела, еще конвульсивно дергающиеся. Сюйка мгновенно развернулся и, долетев до своих, снарядил группу охотников. Времени терять было нельзя, так как лес кишел хищниками, которые с удовольствием сбегутся на легкую добычу. Когда охотники приблизились к месту трагедии, там уже крутились гиены и волки. Чтобы отбить еще живую добычу, отряд разделился на две части и ловко выставил заслон вокруг туши буйвола. Вторая группа занялась разделкой туши. Мяса было столько, что проблемой было не только его разделать, но и унести. К счастью, охотники это хорошо умели, и через какой-нибудь час огромные куски мяса уже были у них на плечах. Группа прикрытия замыкала шествие. Сюйка привычно взмыл вверх, наблюдая, как уже целая стая хищников бросилась на остатки туши и ящера.
У пещеры затевался пир на весь мир, так как много поводов и много еды сложились, наконец, вместе, и люди веселились всю ночь, а четыре черепахообразных издали наблюдали новых квартирантов этой лагуны. Огромный костер, пляски людей, искры, улетающие к звездам, шум водопада, блики на воде, запах жареного мяса, это зрелище вызывало возвышенные чувства у Сюйки и Курдюма. Они ощущали себя важной частью этого сообщества, и это осознание наполняло их непонятными чувствами, которым не было придумано название.
На фоне общего веселья задумчив оставался только вождь племени. Опыт ему подсказывал, как много предстоит сделать, чтобы жизнь племени достигла состояния Вадхи – тихой воды. Охотиться в лесу придется совершенно по-другому, нежели в саванне. Густой лес полон опасностей и крупных сильных противников. Схватка буйвола с ящером говорила о многом и, прежде всего, о том, что его люди не умели побеждать этих кровожадных и опасных тварей. Потребуется немало времени, пока люди научатся с ними бороться. Сколько жизней заберет эта борьба? Как добывать пропитание в новых условиях? Эти вопросы не давали ему покоя, не смотря на то облегчение, которое испытывали все после тяжелой дороги и всех злоключений последних дней. Еще ему казалось, что он чем-то прогневил высшие силы, и они наслали ему и его людям извержение вулкана и долгий путь и лишения, которые так усложнили жизнь в последние три луны.
Думая обо всем этом, он вдруг понял одну важную вещь – что в жизни случаются беды, но упорство и настойчивость их побеждают в конечном итоге. Ведь им в конце концов улыбнулась удача. Пример настойчивости Сюйки и его упорство показали и ему ключ к успеху. Эта мысль согрела и успокоила его. В ней таилась надежда на то, что каковы бы не были трудности, - побеждает упорство и настойчивость. С этой мыслью он пустился в пляс вместе с Сюйкой, который не унывал никогда.
Сюйка тоже понимал, что всем им предстоит другая жизнь, и что его пневмотрубочка бессильна против ящеров, но он и понимал другое, - что все вместе они сила и эта сила растет.
На следующий день вождь племени вместе с Сюйкой наметили самые важные дела, в которых на первых местах были: безопасность, стабильное питание и обустройство пещеры. Дело нашлось всем – и взрослым и детям. Вождь долго о чем-то совещался с Сюйкой, они ходили перед входом и долго о чем-то спорили. Из их спора стало ясно, что напасть на стойбище могут ящеры, саблезубые тигры, другие крупные животные. Против ящера Курдюм может не устоять, поэтому решено было сделать секретную яму. Они прочертили ее габариты прямо напротив входа в пещеру и организовали откопку. В качестве копательных приспособлений были использованы крупные кости буйвола и ящера, съеденные к тому времени диким зверьем. Яму копали долго, на глубину большую, чем рост человека, заодно и углубляли вход в пещеру, чтобы было удобно заходить. Когда яма была выкопана, ее укрыли жердями и ветками, а прямо посередине установили мостки, легкие, но способные выдержать человека. Чтобы они выдерживали Курдюма – посередине ставилась подпорка, которая легко убиралась на ночь. Так была устранена главная опасность. Ящер ворваться в пещеру не мог, он неизбежно попадал в яму, а с остальными уже мог справиться Курдюм, который по-прежнему готов был нести службу. Он так привык к щебету детворы и разговорам взрослых у костра, что это стало неотъемлемой частью его жизни. Все эти люди, которых он спасал и защищал, а они кормили и баловали его, стали такими же родными, какими стали его братья, хозяева лагуны.
Сюйка придумал, как сделать, чтобы под рукой всегда была рыба. Лагуна была слишком велика, а сети делать они еще не умели. Но для чего смекалка? Он с друзьями заготовил легких жердей и, забивая их в дно ручья вертикальным частоколом, перегородил его так, что мелкая рыба проходила, а покрупнее пройти не могла. Оставалось только вылавливать ее корзинами.
Маара и Зара открыли талант знахарок. Они ходили всюду и пробовали на зуб различные растения. Маара искала съедобные, а Зара – лечебные. Они так наловчились, что ни разу не отравились ядовитыми растениями, так как сразу их чувствовали. Растений и плодов оказалось достаточно много, и при их коллективном сборе вполне можно было прокормиться. У вождя племени отлегло на душе, - теперь люди будут сыты и в безопасности.
Наступила очередь Гены. Ему надо сделать главное – умилостивить души и богов. Гена был занят на огораживании территории длинными жердями, чтобы никто не мог застать племя врасплох. Гене понадобился крупный камень и столб для установки перед входом. Столб притащили, камень прикатили, и он начал работать. Сначала долго думал, глядя на вершины деревьев, потом разложил инструмент, с которым не расставался и, не отрываясь, начал творить. Он не ел, а только пил воду и работал три дня. Наконец, перед входом возник идол Зу, главный среди главных. Его лицо вызывало трепет, глаза, инкрустированные перламутром, сверкали. Люди были наивны, и любое явление искусства их приводило в трепет, а Гена творил вдохновенно. Сюйка не понимал мистицизм людей и их веру в высшие силы, и душевные муки, но своим практичным разумом он осознавал, как это помогает в борьбе за выживание и как это укрепляет, когда ты слаб и беззащитен…
У охотников по-прежнему мало что получалось, они много двигались, стреляли, но ничего не выходило. Сюйка на Касе, исследуя лес вокруг, видел, как много здесь живности, но научить людей новым приемам охоты пока не мог. У охотников стало что-то выходить, когда одни загоняли и выводили дичь на засаду. Этот способ был давно известен, но трудно было его исполнять в условиях густой растительности. Помогло только то, что охотники стали размещать площадки на деревьях, с которых было все хорошо видно и удобно стрелять. Трудности постепенно преодолевались, и жизнь входила в привычную колею…
Курдюм и его друзья подолгу теперь переговаривались на своем низкочастотном языке. О чем день за днем они говорили, никто не знал. Самым болтливым оказался Курдюм, и это понятно. За свою жизнь он, благодаря Сюйке так много увидел и пережил, что его лесным братьям было что послушать.
Однажды на охоте люди столкнулись с хищным ящером. Его агрессивная вседозволенность, поскольку он был самым зубастым и самым крупным хищником в округе, возмущала. Он самым наглым образом отнял у охотников добычу и, не обращая внимания на людей, начал ее пожирать. Охотники, закаленные в боях с различными животными, ничего не могли сделать, пока один из них не попал копьем в глаз. Зверь взревел и тут же искалечил троих. Боль его отвлекла, он ревел и крутился на месте, а люди тем временем оттащили раненых подальше. Сделав носилки, они покинули злополучное место и унесли раненых к себе в стойбище.
Вождь был сильно встревожен, что поблизости ходят эти твари. Пока знахарка Зира занималась ранеными, он выставил оградительный отряд и всем мужчинам велел вооружиться. И это оказалось правильно, так как по каплям крови раненых людей разъяренное животное легко их нашло. Через два часа уже два ящера появилось в расположении лагеря. Люди мужественно кололи их копьями и действовали очень слаженно, но силы были не равны. Зубастые пасти плотоядных тварей изрыгали мерзкий запах и легко перекусывали копья, оставляя людей беспомощными. Сюйка, наблюдая сверху сложившуюся ситуацию, понял, что без Курдюма непрошенных тварей не прогнать. Он буквально спикировал к лагуне и у самого водопада обнаружил всю компанию мирно беседующей. Прокричав, что племя в опасности, он снова взмыл вверх и улетел к месту событий. Люди с копьями окружили хищника и продолжали короткими выпадами язвить его копьями, второй разносил в ярости ограждение стоянки. Наконец, на берег выползли Курдюм и четыре его собрата. Они дружно перекрыли дорогу хищникам. Те не ожидали отпора и пытались укусить наших друзей. Курдюм вспомнил свой старый прием и ударил хвостом по ногам ящера. О, чудо – гигант пошатнулся и повалился набок. Люди тут же воткнули копья в его шишковатую голову и зловонную пасть. Он вскочил, но тут же повалился снова от нового удара хвостом. Этот метод окрылил всех, и собратья Курдюма тоже начали опрокидывать хищников. Но зубастая пасть продолжала сеять опасность и смерть. Умело маневрируя, Курдюм, не смотря на кровь, сочащуюся из ран, подводил зверя к ловчей яме. Наконец он прицелился и одним ударом опрокинул зверя в яму. Тот рухнул вниз головой, взревел и засучил своими огромными цыплячьими ногами. Это был триумф! Второй динозавр, умело сбиваемый с ног друзьями Курдюма, весь исколотый копьями, безглазый и испуганный убежал в чащу. Над джунглями вслед трусливому бегству звучал боевой клич людей и рев друзей Курдюма.
Сам Курдюм без сил повалился на траву. На его боках и лапах были жуткие порезы и рваные раны от острых зубов ящера. Люди, во главе с Зарой, засуетились вокруг Курдюма. Все раны были промыты водой и прикрыты целебной травой. Сюйка, проследив за бегством ящера, вернулся назад и горестно присел у головы друга. Его огромные влажные глаза выражали боль и страдание. Друзья, подойдя к нему, придвинув головы, загудели одну низкую ноту. Эта коллективная терапия дала результат – Курдюм заснул, положив тяжелую голову на сильные передние лапы.
Раненых было много и, оказав первую помощь, люди осознали, что ими была одержана великая победа. Они, во главе с вождем, вознесли хвалу богам и украсили Генин тотем всевозможными украшениями.
Пряный запах травы его разбудил. Птичка совсем рядом, своим хоботком погрузившись в недра цветка и трепетно частя крылышками, пила нектар. На нос капали крупные капли росы. Разбиваясь в мелкие брызги, они долетали до глаз и ушей. Он пошевелился, движение отозвалось тупой болью, он оставил попытки двигаться, так как ему было хорошо глядеть на белый свет и не мешать птичкам пить нектар, а муравьям нести свои грузы по своим маршрутам. Ящерица, и та, не боясь, подошла совсем близко, покосилась на него, наклонив голову, и пробежала мимо, приняв его за неживой предмет. Курдюм сладостно впитывал звуки и запахи этого мира. Он ощущал себя совсем не тем, кем был в юности. Окружающий мир своими красками и звуками бесконечно радовал его и изумлял. Сверху в поле его зрения вошла голова его неунывающего друга. Он ласково что-то говорил, но Курдюм не разбирал его слов, он испытывал ту полноту жизни, какой, может быть, не испытывал никогда. Жизнь вливалась в него и заставляла оживать каждую клеточку, каждую частичку его израненного тела. Он испытывал слабость и наслаждение оттого, что он жив и рядом его друзья, что жизнь пульсирует в каждой его клеточке, что даже боль доставляет ему наслаждение и радость.
В памяти всплыли мгновения смертельной схватки с ящером, вооруженным зубами и когтями. С удивлением он вспомнил, что страха перед ним совершенно не было и это удивило и озадачило его. Противник был опасен и страшен смертельно, но Курдюм знал – это его дом, и это его братья, дети и сестры, которых надо защищать. Страха не было, поэтому он был так точен и меток. Сюйка радостно заглядывал в глаза другу, множество его друзей стояли вокруг и нежно касались его израненного тела. Он понял, что будет жить, что его сила придет, а боль отступит, и блаженно улыбнулся друзьям, жизни, лесу. Все радостно вознесли хвалу богам, что они вернули к жизни их доброго, молчаливого друга с доброй душой и храбрым сердцем.
Наконец он услышал низкое нежное пение Фуры, лежащей рядом, и блаженно провалился в сладостный сон. Он уже не слышал, как поют люди, воспевая подвиг Курдюма, как мерно и как красиво они всплескивают к небу руки. Он спал, чтобы через двое суток подняться и жить долго и счастливо в этой лагуне со своими друзьями…
На сводах пещеры Гена изобразил подвиг Курдюма и всего племени, сумевших отразить нападение таких страшных чудовищ, какими были ящеры. Гену постепенно пришлось освободить от каких - либо работ, так как он постоянно находил работы, связанные с духовной жизнью племени. Его картины на сводах пещеры изображали всю жизнь племени: охоту, рыбалку, выделку шкур, праздники и даже переселение от подножья вулкана в эту лагуну. Он был неутомим и постоянно работал. К нему обращались многие для лечения души, в которой поселилось уныние или боль. Постепенно он превратился в посредника между миром душ и живыми людьми или, говоря современным языком, шаманом. Каждый праздник начинался с ритуалов вокруг тотемов или скальных изображений, принесения жертв богам и поклонения великому Зу. Характерно, что культ Зу начался с Курдюма и Сюйки, но постепенно отделился от их живых прототипов и превратился в некий абстрактный культ небесных сил, защищающих племя от ненастий, где Курдюм и Сюйка были лишь земным воплощением этих сил. Он подолгу глядел на небо, пытаясь понять тайные смыслы расположения звезд и планет, и о чем-то думал, забывая о пище и воде. Иногда он собирал вокруг себя детей и подолгу рассказывал им удивительные истории о богах, живущих там между звезд и посылающих награды за хорошие дела и кары за плохие. Для принятия важных для племени решений вождь собирал совет старейшин, где по правую руку сидел Сюйка, а по левую – Гена…
Однажды, помогая охотникам в поисках дичи, Сюйка залетел далеко от лагуны, попал в расположение хищных птеродактилей-стервятников, которые окружили чужаков и начали их атаковать. Все бы ничего, Сюйка был закаленным бойцом, только Кас был ранен, и они упали на скалу. Сюйка долго защищался и защищал своего раненного друга. Сюйка, с его ловкостью и быстротой, легко уклонялся от острых клювов и когтей, но друга бросить не мог. Так они и погибли вместе, защищая друг друга. Племя не спало двое суток. Охотники прочесывали лес, но так ничего и не нашли. Наконец, когда силы кончились, а надежда, что друзья вернуться, иссякла, на всех накатила скорбь и уныние. Многим уже казалось, что Сюйка всегда был с ними и всегда находил выход из самых трудных ситуаций, а без него как будто не стало праздника и полной безопасности. Чтобы спасти ситуацию, Гена, ставший уже настоящим шаманом племени, всех собрал и рассказал историю, которая якобы ему явилась в трансе…
Они летели все выше и выше. Небо становилось синее, а звезды ближе и ближе. Сюйкина неуемная натура рвалась в небо, где среди звезд обитают великие боги и Великий из Великих Зу. Кас дышал с надрывом, но с каждым взмахом поднимался все выше и выше. Наконец они подлетели к светящимся вратам и вдалеке на троне увидели Великого Зу в ослепительном сиянии одежд и доспехов. Зу их встретил как дорогих гостей, усадил рядом и расспросил во всех подробностях о всех людях племени и, особенно подробно, о Курдюме. Сюйка был удивлен такой осведомленностью, но с удовольствием рассказывал обо всех как о своей семье. Зу внимательно слушал, Кас тихонько отдыхал, свернувшись клубком и положив голову под крыло. Наконец Зу сказал, и его слова эхом пронеслись по вселенной: «Ты одержал много славных побед, ты защитил своих друзей от врагов. Нам здесь на небе среди звезд тоже приходится воевать с бесами и всякой нечистью, чтобы она не прорвалась на Землю и не наделала бед и горя. Оставайся с нами и возглавь мое воинство против злых сил, это поможет и твоим друзьям там, на далекой Земле». Сюйка почувствовал, как на его плечах вырастает сияющий панцирь и на голове - золотой шлем. Кас проснулся и щурился от яркого света доспехов и от того, как преобразился его повелитель. Спорить с Зу было невозможно, и они улетели, оставив после себя только красивый росчерк искр…
Люди слушали рассказ Гены и пред их внутренним взором возникали картины совершенно не похожие на жизнь в джунглях. Многие плакали от смешанных чувств боли и гордости за их любимца, защищающего их теперь там, на недосягаемом небе среди звезд. С тех пор этот день назывался «Вознесением к Великому Зу» и праздновался с особой нежностью и гордостью. Курдюм поправился и больше с Фурой не расставался никогда, а через год у них родился сын, будущий защитник лагуны и всего племени. Когда ему не спалось, он подолгу смотрел на звезды в надежде, что его друг подаст ему знак. Иногда он видел падающие звезды, и ему казалось, что это сияющий след полета его молниеносного друга. Глаза увлажнялись, и он этого не стыдился, ведь его большое доброе сердце было неразрывно связано с другом любезным, преобразившим его жизнь навсегда. Он мысленно говорил что-то важное другу и в конце заверял, что племя теперь под его полной защитой, и он может быть спокоен…
Гена ходил в лес, лазил по скалам и собрал большое количество натуральных красителей: охры, лазурита и киновари. Долго перетирал их камнями, наконец, сделал кисточку из длинных ушных щетин кабана, добытого накануне, и занялся изображением вознесения к Великому Зу. Сюйка в конце повествования был изображен в сияющих латах, на стремительном Кассе и со связкой молний в руках, а его орлиный взгляд испепелял всевозможную небесную нечисть. Гена очень долго и напряженно работал, вождь запретил его отвлекать. Как обычно, во время работы, он ничего не ел, а только пил воду. Каждую фигуру он оттенял зубилом, что делало фигуры как бы живыми при свете колеблющегося пламени. Наконец, он в изнеможении повалился на пол и уснул, а когда проснулся, то увидел, как люди, стоя на коленях, возведя к небу руки, воздают нараспев хвалу Великому Защитнику Сюйке. Его орлиный взор обращен на врагов, а левой рукой он указывает вниз, где у лагуны видно грозного Курдюма, надежно защищающего людей.