1
В стакане с обыкновенным соком плавала пара серебристых звездочек. Ариша осторожно потрогала их пальцем. Звезды покружились и улеглись на дно. Ариша огляделась.
- Ника, - громким шепотом позвала она. – Ни-и-и-ика!
Мальчик в маске, с такими же, как и у сестры, прямыми, светлыми волосами, изучавший дно бассейна, ее не слышал. Ариша подождала, пока он окажется поближе, и, изловчившись, лягнула его в плечо - красное, сгоревшее. Недовольная маска показалось над водой и пульнула водяную струю сестре в живот.
- Смотри, - прошептала Ариша, не обратив внимания на струю, и показала стакан, где звезды кружились и переворачивались с боку на бок.
Ник встал на дно, облизнулся, стащил маску и положил ее на бортик. Он выхватил у сестры стакан и сделал несколько жадных глотков. Ариша сидела, не шевелясь, и глаза ее были широко раскрыты.
- Сок как сок, – на зубах у него хрустнуло - звезда. – Где взяла?
Ариша мотнула головой в сторону бара, где смуглый парень разливал напитки. Она взяла сок из рук брата и тоже осторожно отпила. Вторая крохотная звездочка сама собой запрыгнула к ней в рот. Ариша немножко потолкала ее языком от щеки к щеке и проглотила, а потом аккуратно поставила стакан на край бассейна. Ник дожевал свою звезду и пожал плечами – она оказалась безвкусной.
- Это все знаешь почему? – прошептала Ариша. – Мама мне говорила - не пей воду из-под крана, не пей, а я пила.
Ник фыркнул и стал натягивать маску, чтобы снова нырнуть. Сгоревшая спина болела, но это было ничего. Оставалось совсем немного времени о ужина, чтобы наплаваться. Но вдруг что-то привлекло его внимание – что-то поверх светлой головы сестры, покатой крыши отеля и деревьев с красными цветами на макушках. В небе, как это иногда случается, были видны одновременно и закатное солнце и луна. Словно две половинки разрезанного яблока. Но не это удивило Ника. Между луной и солнцем висел мост, серебристый, как и те звезды у Аришы в стакане, длинный и узкий, похожий на трубочку для коктейля. Там, на мосту, что-то происходило – маленькие фигурки (Ник видел лишь темные силуэты) двигались и толкали перед собой тележки. Некоторые из них столпились у середины моста. А одна фигурка бегала туда-сюда и размахивала руками.
- Глядите! – закричал Ник, и все, кто был в бассейне или возле него, стали смотреть кто на луну, кто на солнце, но уж никак не на мост.
Только Ариша вытаращила глаза и зажала ладошкой рот - так она всегда делала, когда удивлялась или пугалась. Фигурки на мосту продолжали суетиться и толкаться. Туда, где все они сгрудились, падали персиковые лучи заходящего солнца. Отчего казалось, будто через трубочку кто-то большой и невидимый потихоньку потягивает из солнечного стакана коктейль. Вдруг солнце вспыхнуло с одного бока, и от него отделился силуэт зверя, похожего на громадную собаку. Силуэт стремительно несся по мосту, туда, где собрались загадочные силуэты. Фигурки заволновались. Зверь покружился на месте, а потом поднял морду вверх и завыл. Ариша вздрогнула. Они с Ником стали ждать, что скажут люди, которые были в бассейне или рядом. Но никто и головы не повернул.
- Давай к морю!
Ник вспрыгнул на бортик и, брызгаясь, шумно выбрался из бассейна.
- Там лучше видно!
Они бегом обогнули невысокое каменное ограждение, отделявшее территорию отеля от пляжа, и вылетели на песок. На берегу почти никого уже не было. Одинокая парочка лежала под пальмой – он читал, она, кажется, спала. Парень в линялой майке стаскивал лежаки под навесы.
- Это знаешь почему, - задыхаясь от быстрого бега, шипела Ариша, - мама мне говорила – не прыгай на кровати, не прыгай, а я прыгала.
Зверя на мосту уже не было. Фигурки понуро катили свои тележки обратно, и одна за другой растворялись в разрезанном лунном яблоке. Минуту или две трубочка для коктейля оставалась пустой. Вдруг дети увидели, как, отделившись от солнца, вниз, на землю стала спускаться стая собак. Невиданные звери один за другим скатывались в море и пропадали в нем. Стояла тишина. Солнце медленно садилось. Воздух был недвижим.
Арише надоело стоять, и она стала вертеться, рисуя большим пальцем ноги узоры на песке. Мужчина отложил книжку и стал собирать вещи, женщина, приподнявшись на локте, что-то ему говорила.
- Почему никто ничего не видит?
Ник озадаченно покусывал губу.
- Не знаю. Идем, - скомандовал он, - надо тоже пора на ужин.
Вдруг в нескольких метрах от берега из воды показалась огромная оскаленная морда с высунутым языком. Громадная собака, отряхивая лохматую спину, выбралась наружу и понеслась прямо по морю. Следом показались и другие. Звери легко бежали по воде прямо на них. Ариша взвизгнула. Ник крепко ухватил ее за руку. Он словно окоченел. Собаки в мгновение оказались на берегу и, тяжело дыша, окружили детей. Они ходили кругами и нюхали воздух, словно что-то искали. Их большие косматые головы были вровень с головой Ника. Ариша видела вокруг себя колышущиеся, блестящие мокрые бока, густую белую шерсть, на которой играли последние горячие лучи.
Ник задрожал, его губы посинели, он с силой сжал руку сестры. Аришины глаза наполнились слезами, и она поскорей закрыла их. Сердце колотилось, она не могла сделать ни шагу. Ей показалось, что она превращается в каменного ангела, вроде того, что они с мамой и папой видели на экскурсии. Ангел стоял на скале и смотрел в никуда. И вдруг у щеки почувствовала дыхание - горячее и страшное. Самый большой пес, что бежал первым, обнюхивал лица детей. Потом выразительно клацнул зубами, поднял морду к небу и завыл. Стая перестала двигаться вокруг брата с сестрой и ответила ему. К тому времени красный диск солнца уже почти полностью погрузился в море. Гигантскими прыжками собаки понеслись обратно по воде, туда, откуда они пришли. Едва звери достигли солнца и растворились в нем, как море проглотило и его. День кончился. В небе осталась хозяйничать луна. Звезды, почувствовав себя свободнее, разгорелись, словно Аришины щечки в ясный день. Резко поднялся ветер, он то и дело швырял длинные светлые волосы девочке в лицо.
- Уже все? – спросила она и осторожно открыла глаза.
Ник не ответил. Остановившимся взглядом он словно смотрел куда-то вдаль. Одной рукой Ариша стала убирать волосы. Она попыталась освободить вторую, но Ник вцепился намертво.
- Ну, сколько вас можно искать! Я же говорила, нужно спрашивать разрешения, если уходите! Скорее мыться, одеваться и на ужин!
Только от маминого голоса Ник и очнулся.
2
- Если кто сгорел, так пусть помалкивает!
- У него были клыки! – Ник положил два продолговатых камня в виде ушей, завершая фигурку собаки.
- Если кто в майке, значит, ему нельзя купаться.
Ариша одной рукой придерживала волосы, а другой выкладывала из ракушек хвост. Они почти закончили большую собаку – та словно бы бежала по мокрому песку, у самой комки воды.
- И шерсть, - Ник приладил к брюху лохматый пучок водорослей.
- Чего они от нас хотели-то?
Ник пожал плечами.
- Видела, что делали те, на мосту? Везли тележки с луны на солнце. Что-то им помешало, и они остановились.
- Потом пришли собаки, - Ариша сделала круглые глаза.
- Потом кто-то забоялся, - рассмеялся Ник и пульнул в сестру камешком. – Кто-то, у кого щеки, как булки.
Ариша опустила глаза и надулась.
- Они что-то искали, эти собаки.
- Это все, знаешь, почему? Мама мне говорила – одень кепку, одень кепку, а я не одела. Я хотела пить и пошла за соком.
Ник пристально поглядел на сестру.
- А потом?
Та, насупившись, водила пальцем по ракушечному собачьему хвосту. Ник легонько подергал ее за ухо.
- Что потом?
- Я сидела с соком, а они - бац – упали сверху.
- Кто они?
- Звездочки.
- Чего? – скривился Ник и ткнул Аришу в пухлый бок.
- Спорим, павлин раскроет свой хвост, - обиженно пробурчала она и стала поливать водой собачью пасть.
Перед ужином они всегда ходили смотреть на павлина, который жил тут же, в отеле, в большом вольере. И каждый раз спорили на пирожное, раскроет павлин свой хвост, или нет. Обычно Ариша говорила, что раскроет, а Ник, что нет. Ни разу еще она не выиграла.
Этой ночью девочка проснулась оттого, что Ник разговаривал во сне. Она ненавидела, когда он так делал. И вообще ненавидела спать с ним в одной комнате, но так всегда было, когда они ездили к морю. Ариша встала и подошла к дивану у открытого окна, где спал брат. Вместе с южными ночными ароматами в комнату влетал теплый ветерок. В небе висела луна, словно разрезанная половинка яблока. На полу у дивана валялись скомканные джинсы и майка Ника. Ариша переступила через них и присела на краешек постели.
- Ника! – тихонько позвала она, осторожно, чтобы не разбудить родителей, которые спали в соседней комнате. – Ни-и-и-и-ка!
- Они искали нас, - пробормотал брат и сильно вздрогнул.
Ариша зажала ему нос. Ник всхрапнул, взмахнул руками и сел на постели. Ариша захихикала.
- Чокнулась, да?
- Они искали нас с тобой, вот что, - прошептала девочка. - Ты сам сказал. Только что.
Ник зевнул, повалился обратно на диван и отвернулся к стене.
- Еще бы, вы же слопали по звезде! – раздался из кучи одежды тоненький проказливый голосок.
Ник и Ариша подскочили.
- Мы? – изо всех сил стараясь унять дрожь в голосе, как можно более беззаботным тоном поинтересовался Ник, беря Аришу за руку и делая шаг к окну, подальше от дивана.
Бесформенный комок майки на полу зашевелился. Ариша ойкнула и зажала ладошкой рот. Из кучи одежды высунулась курчавая голова – бледное лицо с близко посаженными вострыми, черными блестящими глазками, приплюснутым носом и вздернутой верхней губой, так что были видны два передних зуба – белых, будто кусочки сахара.
- Это я их послал, – не без гордости сообщила голова и прищелкнула языком.
Человечек ростом с Аришу выбрался из одежды и вскочил на диван. Он был босяком, в рубашке без рукавов и коротких, потрепанных штанишках. Руки и ноги его были такими же бледными, как и лицо, и по цвету напоминали половинку лунного яблока, что висела на небе. Ник и Ариша прижались друг к дружке. Почему-то вспомнились страшные раскрытые пасти и горячее дыхание собак. Человечек подпрыгнул еще раз, перекувыркнулся в воздухе и оказался на подоконнике, совсем близко от детей. Он легонько щипнул девочку за пухлую щеку.
- Сдрейфили, ха! Эти звери у меня вот где! – радостно завопил он, потрясая кулачком.
После чего человечек ловко перемахнул на ветку дерева, что росло под окном, и спрыгнул на газон. Ариша и Ник стояли, как вкопанные, и смотрели во все глаза.
- А что будет, если человек съест звезду? – тревожно поинтересовался Ник.
- Он может видеть удивительные вещи, вот что! А еще теперь ты король солнца, а она – королева луны, - с наигранно серьезным лицом поклонился человечек и незаметно прыснул в сторонку. – И собаки прибыли по моему приказу, чтобы доставить вас в ваши королевства.
Дети переглянулись. Ник, казалось, вовсе не горел желанием, чтобы его куда-то доставляли. Зато Ариша просияла.
- Ну же, мои глупые глотатели звезд! – самодовольно воскликнул он, - айда, я, великий Гдетотам, покажу вам, как управляться со зверьем!
Дети, сгорая от любопытства, быстренько оделись и обулись, выбрались из комнаты через окно и вслед за человечком прокрались к вольеру, где спал павлин.
- Так ты, значит, Гдетотам? – спросила Ариша.
Они втроем стояли и наблюдали, как павлин сидит на шесте, свесив свой огромный хвост.
– И ты свалился с луны?
Пальчиком она осторожно потрогала человечкину руку. Его кожа была холодной и гладкой, как лунная дорожка в море. Арише показалось, что он был очень легким, а то и вовсе невесомым.
- Я пришел за вами, БУУУУ! – тот скорчил жуткую рожу и стал скакать на одной ножке вокруг вольера, напевая себе под нос совершенно особенную лунную песню.
Он быстро нащупал дверь вольера и открыл ее. Пробрался внутрь на полусогнутых ногах, кривляясь и хихикая. Подкравшись к шесту, где спал павлин, ловко подпрыгнул вверх, будто мячик, и вскочил на спину птице. В бледном лунном свете детям снаружи было хорошо видно, как бедный сонный павлин встрепенулся, потом издал жуткий резкий крик и, слетев с шеста, принялся метаться туда-сюда, вертя головой и пытаясь скинуть Гдетотама со своей спины. Но настырный человечек сидел крепко, он понукал птицу, словно непослушного ослика, лягая ее своими голыми бледными пятками и выкрикивая команды на непостижимом лунном языке.
- Спорим, теперь уж он точно раскроет свой хвост! – тихонько прошептала Ариша и наступила брату на ногу.
Но Ник, который стоял в изумлении, потрясенный, обеими руками вцепившись в решетку, ничего не почувствовал и ничего не ответил.
Наконец павлину, измотанному и обессиленному, ничего не оставалось, как выгнуть спину и вправду распустить свой великолепный хвост. Гдетотам с довольной ухмылкой на пакостливом личике, скатился на землю и захохотал. Птица сделала пару величественных кругов по вольеру. Лунный свет падал на ярко-синие глазки на верхушках его перьев, и те красиво переливались и подрагивали. Ариша смотрела на лунного человечка с обожанием.
- У меня дома какого только зверья нет, - беззаботно махнул рукой Гдетотам, вскакивая на ноги, - все боятся меня как миленькие! Так-то.
Потом они втроем сидели на лужайке у фонтана, и Гдетотам рассказывал, как он живет-поживает в совершенно особенном лунном доме, похожем на кувшин.
- Вход у него сверху, а не снизу, как у вас, так что когда приходишь домой, ты просто падаешь всей родне на голову.
- Здорово, - потер глаза Ник, будто хотел избавиться от видения или проснуться.
Все это время он напряженно размышлял о том, как покинет землю. И что станет делать, когда его и правда назначат королем солнца. Аришу же это нисколько не заботило. Она болтала с лунным человечком, будто он был ее давним приятелем по играм.
- У тебя есть качели? – без умолку трещала она. - У меня дома во дворе качели, так вот...
- А что это все возят туда-сюда по мосту? – спросил Ник.
- Это мне подарки, - отмахнулся Гдетотам, - мне и моему зверью. Я тоже хочу качели, что это такое?
- Что там такое случилось на мосту? – не унимался Ник.
Человечек закатил глаза и прищелкнул языком.
- Так, ерунда, вот что.
Когда первые солнечные лучи показались на горизонте, Гдетотам помрачнел и прижался к Арише. Он заерзал, стал зевать и в конце концов свернулся калачиком, пристроив курчавую голову к ней на колени. Видимо, солнце действовало на него как снотворное. Его глаза закрылись, а лицо стало еще бледнее.
- Спрячь меня получше, - пробормотал он, засыпая. – Чтобы до меня не добрались. Громадины. И качели, смотри, не забудь про качели.
Потом он открыл рот и захрапел. Его два передних зуба, ослепительно белых, торчали, будто два кусочка сахара.
Не зная, что делать, Ариша посмотрела на брата.
- Какой он хорошенький! – прошептала она.
Ник мрачно покачал головой. Он сбегал в номер, пробрался через окно осторожно, чтобы не разбудить родителей. И прежде чем солнце расправило плечи, поднявшись над покатыми крышами отеля и деревьями с красными цветами на макушках, дети завернули невесомого лунного человечка в полотенце. И Ариша решила носить его всюду с собой в пляжной полосатой сумке. Он и правда оказался не тяжелее бутылки с соком.
3
Вечером перед ужином мама и папа вышли прогуляться. Ариша и Ник, зевая, сидели в номере на диване и смотрели в окно. Им удалось поспать совсем немного под утро и самую капельку днем, поэтому они чувствовали себя усталыми. Снова в небе висели на пару половинка разрезанного лунного яблока и розовое солнце, и снова между ними был перекинут мост, будто трубочка для коктейля, и снова по мосту сновали фигурки, которые что-то делали . Впрочем, различать их было трудно из-за веток дерева, которое росло под окном. Ариша вздохнула и постучала пальчиком по сумке.
- Скучно. Спит и спит целый день. Помнишь, он сказал, мы станем королем и королевой! Ты хочешь? Я ужасно!
Ариша ласково погладила полосатый бок сумки. Тот заворчал и заворочался. Ник насторожился. Он перехватил ее руку.
- Чего ты? – недовольно пробурчала Ариша.
- Слышишь?
Вокруг почему-то стало необычайно тихо. Ветер перестал перебирать листья. Ариша вспомнила, что так было и в тот раз, когда показались собаки.
- Я не хочу быть королем, - твердо сказал Ник. – Я хочу выспаться, и чтобы больше не сгорать, и чтобы мне разрешили нырять в маске в море, когда нет дна.
Он кинулся закрывать окно. Но он не успел. И прежде, чем что-то произошло, оба почувствовали на своих лицах горячее страшное дыхание. Огромная собака влетела в комнату. Она стояла, тяжело дыша, занимая почти все место между диваном и дверью. Густая, лохматая шерсть на ее спине, колышась, как водоросли под водой, еще хранила отблески розового заката.
Когда Ариша и Ник опомнились, они увидели, что верхом на собаке, держась за ее шкуру и озираясь, сидит старичок с лицом бледным и сморщенным, с близко посаженными черными блестящими глазками и приплюснутым носом, с приподнятой верхней губой, так что были видны два передних зуба – желтых и кривых. Был он в шапочке, рубашке с длинными рукавами и потертых штанах.
Собака понюхала воздух и, повернувшись к детям, зарычала. У нее и вправду были пребольшие клыки. Когда Ариша из увидела, то поняла, что уже поздно закрывать глаза. Пляжная полосатая сумка воровато заерзала и стала медленно отползать под диван.
- Ага! – воскликнул старичок и ловко спрыгнул с собаки, похлопав ее по боку, будто это был всего лишь милый домашний пес, которого вывели на прогулку.
Он с ехидным выражением на сморщенном личике и на полусогнутых ногах стал подбираться к сумке, на ходу расстегивая ремень в штанах. Сумка вдруг взорвалась фонтаном из полотенец и всякой всячины, которую Ариша таскала с собой, и Гдетотам, взъерошенный, выскочил наружу. Он стал испуганно метаться по комнате, прыгая, по чему придется, – по дивану, тумбочке, столу, шкафу.
- Ага! – снова вскричал обрадованный старичок и взмахнул ремнем, словно погонщик, урезонивающий нерадивого ослика.
Лунный человечек попытался улизнуть в окно, но собака отрезала путь. Старичок в шапочке ловко скакал за ним по всей комнате, размахивая ремнем, и то и дело выкрикивая что-то непонятное на совершенно особенном лунном наречии и прищелкивая языком. В конце концов, он загнал Гдетотама в угол, дернул за ухо и ухватил за шиворот.
- Не обижайте его, что вы делаете? – не выдержала Ариша.
Ариша сидела, поджав ноги, на диване, забившись в угол и прижав по обыкновниею ладошку ко рту.
Старичок перестал скакать, размахивая ремнем, но он не выпустил сникшего Гдетотама. А тот больше не отбивался. Он принялся потихоньку всхлипывать. Старичок, кряхтя, подтянул штаны и поволок великого лунного владыку к окну, где собака сидела и спокойно вылизывала свою шерсть. По дороге он отодвинул Ника, который, словно каменный ангел, стоял у него на пути, и недружелюбно оглядел Аришу.
- Ага! – нахмурился он и потряс ремнем в сторону детей. – Это пара бездельников, которая сгрызла куски моста! Так? – рявкнул он и впился в них своими вострыми черными глазами.
Гдетотам, стоя рядом, точно безвольная кукла, громко сглотнул.
- Я съела звезду, и я теперь ваша лунная королева! – нерешительно взвизгнула Ариша и спрятала лицо в пухлые ладошки.
Старичок вытаращился на нее, а собака широко и громко зевнула в потолок, точно рассмеялась.
- Он так сказал, - попробовал защитить сестру Ник и кивком указал на Гдетотама.
Брови старичка поползли вверх, к его курчавой шевелюре и шапочке. Он как следует встряхнул унылого Гдетотама и потряс ремнем.
- Из-за того, что всякие сопляки тащат в рот, что ни попадя, приходится идти на поклон к этим зазнайкам звездам. Кто еще починит нам дорогу? Лунная королева, - старичок фыркнул, а потом затрясся от смеха. – Как ты могла поверить, милочка, в такую глупость?
И он стал смеяться, да так, что из глаз его по морщинистым бледным щекам полились слезы. Он даже выпустил Гдетотама. Тот больше не сопротивлялся, а стал смирным, будто ручная овечка, и стоял, изучая свои босые бледные пальцы на ногах, которые за время пребывания на земле стали ужасно грязными. Старичок стащил с головы шапку и утер щеки.
- А ты? - он ткнул шапкой в Ника.
- Король солнца, - мрачно выдавил тот.
Старичок от смеха согнулся пополам. Собака легла на пол и уткнулась мордой в лапы, наверное, чтобы никто не видел, как и она тоже смеется. Ариша сидела с вытянутым лицом и пощипывала себя за коленку. Ей сделалось смутно-тревожно. Видимо, вряд ли она теперь будет королевой, а ее брат королем. Ник прищуренными глазами изучал поскучневшего Гдетотама, который выглядел, словно его часок-другой подержали под холодным душем. Пользуясь тем, что его больше никто не держит за загривок, человечек нырнул под диванные подушки, поближе к Арише.
- Так значит, мы не съели звезду? – задумчиво прошептала она.
- Звезду? Как ты могла проглотить целую огромную звезду, глупая? Звезды строптивые и заносчивые особы, держатся особняком. Вы оба слопали по кусочку моста. Кусочки откололись и упали вниз, к вам на землю. Мост малость раскрошился. А все почему? – взвился старичок, - я отлучился всего на минутку по нужде, перед тем как открыть переправу, а мой собственный внук, бездельник и пройдоха, успел проделать дыру на дороге. И сам свалился вниз!
- Ну и всего-то я хотел повисеть вниз головой, - завозились подушки.
- Ты бестолочь, вот я выбью из тебя дурь! – подпрыгнул старичок и потряс ремнем, - колесо застряло в выбоине, и вся переправа встала. Ты знаешь, что будет, если не накормить собак!
- Вы кормите собак? – удивился Ник.
Старик перевел на него взгляд своих блестящих глаз, черных, будто самая темная ночь – на этот раз они были очень серьезны.
- Мы живем на луне и по мосту возим лунную пищу собакам, которые живут на солнце. А как ты думаешь, могли бы двигаться и земля, и звезды, и все остальное, если бы собаки не бежали целый день? Они бегут, не зная усталости, вращают солнечное колесо. Ты, небось, видел, что луна уменьшается каждую ночь, будто от нее откусывают по кусочку? Это собаки объедают ее. Когда они насытятся, луна отрастает снова. А я слежу за переправой, вот так.
Большая белая собака понюхала воздух, который по-прежнему оставался неподвижным и тихим. Вдруг она оскалилась и зарычала. Солнце садилось.
- Никудышка! – ворчливо позвал стрик, надевая шапку. Ремень он так и не выпустил из рук. – Плут ты эдакий!
Ариша круглыми глазами уставилась на старика.
- Никудышка? – удивленно пропела она.
Растрепанный лунный человечек с виноватым видом вылез из-под подушек.
- Никудышка? – разочарованно повторил Ник, провожая глазами великого Гдетотама.
Тот с миной обреченного на расправу поплелся к окну, где стояла громадная собака.
Старичок прищелкнул языком и, выкрикнув что-то непонятное, ловко вскочил на спину псу. Он ухватил непутевого внука за шкирку и, подбросив его вверх, усадил впереди себя. Так они вместе понеслись прочь. Дети кинулись к окну, и долго еще смотрели, как огромная собака и две фигурки на ней движутся по морю в сторону заходящего солнца. У самого края горизонта собака подбросила высоко вверх и деда, и внука, бледных и тонких на фоне персикового заката. Они приземлились на мост и изо всех сил побежали по нему, медленно таящему за их спиной. Будто кто-то невидимый и большой цедил через трубочку коктейль из круглого солнечного стакана. Две фигурки неслись к разрезанному пополам лунному яблоку. Впереди бежал Никудышка, а следом за ним, потрясая ремнем и придерживая штаны, мчался дедушка. Собака растворилась в огромном пылающем диске, и вскоре вместе с ним пропала за горизонтом. Поднялся ветер.
- А что будет, если не накормить собак, а? – прошептала Ариша.
- Лучше нам этого не знать! – пожал плечами Ник и, наконец, закрыл окно.
- Дети! Пора на ужин!
А вот и мама с папой вернулись с прогулки.
- Все равно, он такой хорошенький, - зевнула девочка, - как ты думаешь, сильно ему попало?
- Никудышке? – Ник почесал нос и рассмеялся. – Это все потому, что ему говорили – не виси вниз ногами, не виси, а он висел.
- Все равно это была звезда, - поправляя волосы, упрямо поджала губы Ариша. – А я все равно лунная королева.
Ни моста, ни фигурок с тачками, ни солнечных собак дети никогда больше не видели. Может быть, потому, что на следующую ночь луна пошла в рост, как положено. А может, потому, что еще через день им пора было уезжать.
Спустя годы брат и сестра специально снова вернулись сюда, в этот же самый отель. Но теперь они уже стали совсем взрослыми. И Ник нырял, чтобы изучить дно не бассейна, а моря. А Ариша больше не пила воду из-под крана, прилежно носила кепку и не прыгала на кровати. И хотя обоим не раз довелось увидеть и луну, и солнце на небе одновременно, ничего странного не происходило.
Наверное, звезды в стакане с обыкновенным соком попадаются только раз в жизни.