Глава 10
Я оглянулся. Надо сказать, что я вырос в здешних местах и прекрасно понимал, из какой точки происходил голос. А теперь представьте, я стою внизу, окруженный молчаливой толпой хоботных, моё сознание каким-то образом висит в сотне метров от «содержимого» и видит свою поблескивающую макушку. Там, вдали, за спиной, на огромных кручах Долматовских обрывов стоит такое же «содержимое» и я вижу её чернеющую сажей и обрамленную толстенной косищей макушку, а в двадцати километрах пылит колесами колонна мотострелкового батальона. Решение приходит как-то само собой. Конечно же, алярм! Тьфу, алюр три креста! По коням!
Я даже почувствовал, что немного подпрыгнул, вернувшись в себя. Эти же друзья оставались в том же положении, Ага! Значит, чтобы участвовать в моих процедурах, им приходиться впадать в транс! Милое дельце! И выход обратно для них видимо медлителен, потому что профессор всё еще стоял неподвижно и блестел белками глаз из прищуренных глазниц.
- Уважаемый, - обратился я к нему и тут только вспомнил, что ни разу не обращался к нему по имени и поэтому его не знаю. Да что там, времени нет, и я толкнул его. Он упал на бок, но не изменил позы. Также дышал, согнув руки в кистях. Но веко его всё же подергивалось. Значит, жив! Что же делать? Они все были в таком состоянии!
Скачками с резиновым ведром из багажника мне пришлось мчаться к ручью и окатить водой профессора. «Ключевой водой окати меня», - крутилось в моей голове, что-то из репертуара Николая Расторгуева. Вот что вода животворящая делает! Профессор ожил! Он ругнулся, снимая водоросли с лица и чихнув, произнес:
- Вы, Михаил, идиот! Ну кто же так вырывает из транса?! Мы вам помогали всем скопом, а вы раз и смылись сюда. Мы же могли бы там остаться навсегда! А хозяйка нас вполне бы и прикончила. Думайте! Думайте, молодой человек, когда что-то делаете. Ну, чего вы там увидели?
- Вставайте, профессор, и пробуждайте остальных. К нам гости. Целый батальон!
- Вот как! Однако это уже не игры, - запыхтел он, поднимаясь, и двинулся к остальным. Ему приходилось прислоняться лбом с земляками и только после этого они начинали двигаться. Некоторые падали в изнеможении, остальные помогали упавшим и тащили их в автобус.
- Это всегда так будет? – спросил я у проходившего мимо профессора.
- Нет. Научитесь всё это проделывать самостоятельно,и мы будем не нужны.
Пока они возились со своими, я, не торопясь, положил ведро в багажник. Ящерки в это время сидели, вжавшись в запаску, неподвижно. Я взбодрился двумя хорошими глотками из заветной бутылки!
Весь этот, блестевший зеркальными окнами «Ноев ковчег» китайского производства через полчаса ощупью протискивался в Разжиково. Я ехал впереди и изредка останавливался, дожидаясь этот «чемодан». Два задних моста этого сооружения двигаясь по проселку, поднимали тучи пыли и местным казалось, что из-за леса приближался конец света. Но ожидание разрывалось появлением необычного транспортного средства и комичностью мысли о поездке на нем по грибы. Собаки Разжиково были не менее удивлены, тем более, что прошлое появление ограничивалось только въездом на площадь перед магазином и школой. Теперь мы пробирались в самом нутре деревни от этого пробудилась вся архитипика древнего поселения. Она рвалась с цепей в виде лохматых охранников и бросалась на заднее колесо в надежде прокусить. Наша российская архитипика тут же проигрывала новому, преуспевающему и китайскому. Там была колесная тележка и второе колесо этой пары преспокойненько оставляло на асфальте деревенской улицы кровавые лохматые оладьи и закрывало путь к возвращению этой же дорогой в случае, если Долматовский деревянный мост будет отсутствовать!
Пробираясь по заброшенному грейдеру, я всё сильнее сомневался в наличии того старого моста. Но вот поворот! И … мост на месте. Братчиковская «Нива» вынесла меня на противоположный берег. На песчаном откосе я развернул машину и стал наблюдать за происходящим. Тут же возникла мысль, что надо бы выпроводить из автобуса пассажиров. Колоссальное по меркам окружающего ландшафта, «китайское изделие» стояло в раздумье. Наконец из него посыпались обитатели вместе с багажом и вовремя. Двухэтажный автобус вдруг весело сорвался с места, лихо скатился с горы и четко вписавшись в габариты запрыгал по дощатому настилу переезда. А вот этого делать было не обязательно! Где-то ровно посередине моста, выстрелил столб опоры, и деревянная конструкция поползла влево. А автобус, показывая свои два моста задней тележки, начал завалиться вправо. Шах и мат! Причем мат был отборный, он исходил от вынырнувшего водителя, относимого течением к камышам и показывающий, что он то как раз нормальный человек, как и я.
Чудо техники лежало на боку в воде и даже немного выглядывало над поверхностью, потому что крайними точками уперлась в каменные ящики моста.
Профессор на том берегу развел руками. Но разводи, не разводи – а всему его отряду пришлось теперь карабкаться по строительным лестницам стоящего рядом бетонного недостроя и согнувшись в три погибели, переходить реку по техническим тоннельчикам, загаженными местными, видимо, в ритуальных целях.
Я ждать его не стал, крикнул профессору, чтобы он добирался со всеми на гору, а сам включил скорость и двинулся туда, где видел чернокосое чудо.
Долматово было пустынно. И тут только я понял, что реакция местных кобелей и пардон … кобыздошек будет такая же, как и в Разжиково. Но у моих попутчиков не будет теперь автобуса! Что-то надо было срочно придумывать. Долматовские собаки – это отдельный разговор. Если разжиковские хотя бы понимали какую-то речь человеческую и даже действовали избирательно, местные же сперва распускали объект на лапшу, а потом вспоминали, что они окультуренные животные. Способствовало этому видимо и то, что по старому это селение называлось Волчино.
Я тут же завернул к магазину в желании поскорее разыскать местного участкового. К счастью профессора и его современников она оказался в деревне. Квартира его была рядом с магазином и малым он оказался «сговорчивым». Правда сказать, что в сговорчивости в последнее время я не испытывал дефицита. В общем, я приказал ему срочно сопроводить людей по деревне и патронов его пистолета не жалеть. Интересно, каким он меня видел? Тот в ответ четко козырнул, приставив руку к пустой голове, без фуражки, и, щелкнув каблуками домашних шлепанцев.
Выбираясь на высоченную гору, у поворота на местный мехток, я оглянулся. Милицейский мотоцикл «Урал» уже подкатывал к далекой толпе пилигримов. А впереди показалась знакомая фигура. За ней вдали стояло несколько легковых автомобилей, но людей не было видно.
- Так, подружка, - вдруг вслух произнес я, - выходить из машины не буду. Сюда вы хоть стрелять не будете. Здесь твои детки, чернявая.
- Браво! – полилось мне прямо в голову. – Но всё это не обязательно говорить вслух. Я надеюсь, ты джентльмен и не будешь прикрываться моими детками вечно.
- И не надейся. Теперь всё по-взрослому.
А теперь пусть читатель представит: на пригорке стоит белая «Нива», метрах в трехстах одинокая фигура девушки в джинсовом костюме с тяжелой черной косищей на плече и молча смотрит в сторону этой машины. А вокруг светит солнышко, шумит жизнь, чирикает пернатая мелочь, летят паутинки, ветер шаркает по верхушкам деревьев, и девушка магнетизирует в свою сторону огромными глазищами.
- Все, людишки, неисправимые идиоты. Боитесь взглянуть правде в глаза и прячетесь за свои же бредни. Очнись, уже ничего не исправить! Вы все обречены. Но я тебе обещаю, всё будет не так страшно, если будешь умницей…
Я молчал. Это была лучшая линия поведения. Держал паузу. Пусть откроется побольше. Я, конечно, догадывался, зачем стоят поодаль те машины, но старался об этом не думать. «Не думать! Не думать, черт! Как не думать?!» - вдруг взорвался я.
Черноволосая девушка засмеялась в голос.
А из деревни, снизу из-под горы, послышались щелчки пастушьего кнута. Ого! И даже дуплетом! Несомненно, это прорывался сквозь собачьи заслоны местный участковый. Он, как Моисей, выводил «свой» народ в гору – не Синайскую, пока что только Долматовскую.
- Интересно, патронов хватит? – съязвила красавица. Лет май пипл гоу!
Задуматься было о чем. Там в стоящих поодаль машинах были мои родные. Возможно и Леночка с внучкой! Вот почему они меня не трогали после побега! Ловко! Ловко устроили ловушку мне и этим бедолагам.
- Да, и выхода у тебя нет, - отчетливо слышал прямо в голове я ее голос.
- Вот что мне в вас нравиться, - принял решение я, - рта разевать не надо.
Я открыл дверцу и шагнул навстречу своей судьбе.
Рассуждал, вернее, догадался я так. Снайпера поблизости нет, иначе я бы почувствовал его внимание. Машины позади этой красавицы тоже молчали. Значит она их усыпила, как и в Старо-Лежнево. И это было верно, как и то, что она торжествовала от моего появления у машины.
- Я не спрашиваю, - начал я.
- И не надо, просто отдай их мне, - перебила самоуверенная женщина, - отдай и будь свободен.
Вот не надо было быть такой самоуверенной, не надо. Впрочем, я уже убедился, что изобретательностью эти существа не отличаются. Может в этом их сила, а впрочем – слабость. Правда подумал я так гораздо позже. Сейчас просто шагнул к багажнику, открыл его решительно и махнул рукой, чтобы она подошла.
Пока девушка преодолела расстояние, я думал, о чем угодно, но только не о том, что я проделаю в следующее мгновение. Последние три шага она не прошла, это сделал я. Одним движением! В этот раз я увидел как расширились ее зрачки!
- Догадалась!
Бац! Зарядил я в бубен коротким не джентльменским движением, да простят меня девчонки, но очень искренне, очень выпрошенно.
Псевдо-Леночка рухнула, перекувыркнувшись через спину. «Тысячелетия» оказались на удивление легковесными.
Ничего не шевельнулось в стане ее спутников. Я быстро, но не суетливо связал подружку, поднял и положил ее на заднее сиденье, правда изрядно помучавшись. Всё-таки «Нива» - феномен и хвала ее конструкторам! Глазки девушке я тоже завязал, чтобы не очень удивлялась, когда очнется. Там где-то со стороны уже моих тылов послышался звук приближающегося мотоцикла «Урал».
Я же поспешил к машинам моих врагов. Это было два «Лендкрузера» стального цвета с российскими номерами, громадный черный местный «Лексус», минивен «Фольксваген» и серый «Уазик - буханка».
В первом же «Лендкрузере» сидели люди с закрытыми глазами. Дыхание их было ровным, головы опущены в расслабленном положении. Они спали. «Лихо девушка их обработала», - произнес я сам себе.
Я заглянул в лицо сидящего на пассажирском сидении человека и … тут же отпрыгнул назад!
Генерал Семенов Иван Иванович! Сопел тихо и интеллигентно, розовые щеки его выдавали спокойствие. Остальное меня не интересовало. Я кинулся к следующей машине. Везде мужчины. Наконец, в «Фольксвагене» я увидел то, что искал – макушку брюнетки, свесившей голову на грудь…