Прощание с Софой.
Вчера дочка усыпила собаку. Выброшенную кем из проезжающих машин в деревне прошлым летом, приютила, лечила. Купила конуру, определив Софу в приют временного содержания. С наступлением морозов купила утеплители и с друзьями утеплила конуру. Ездила в приют, кормила и поила Софу. А когда Софа из-за дефектного ошейника отвязалась и пропала, металась по городу в поисках, подключив меня. И я, раздав телефоны милиционерам, дворникам и торговцам, нашел беглянку. И, в конце концов, старую слепую собаку взяла в квартиру. Когда дочка возвращалась с работы, старая слепая Софа, опознавала неведомым чутьем её приход и из последних сил ковыляла к двери помахивая хвостом и утыкалась ей в ноги. И доча опускалась, и тоже обнимая Софу закрывалась лицом в её седой шерсти. Я был удивлён всплывшей добротой из недр моей дочки, обычно холодной и почти суровой ко всем. И вот конец - опухли ноги, перестала есть, и даже не могла подняться на встречу дочке. Ветеринары убедили, что самым гуманным действием будет усыпление, чтобы прекратить мучения. Пятнадцать лет, онкология, и даже операция бессмысленная и негуманна. Дочка согласилась. И вот тут самое главное. Она посмотрела в печальные слепые глаза чувствующей конец Софы на операционном столе и вышла из операционной прикрыв дверь. Всю ночь она не спала и плакала:
« Ну как можно было, посмотрев на прощальный взгляд, так просто выйти из операционной, закрыв дверь? Надо было попросить выйти на минуту врачей и попрощаться с Софой по-человечески. Обнять её в последний раз, уткнуться в её теплую ещё седую шерсть, посмотреть в её слепые старческие глаза и сказать пару прощальный слов. Ведь можно было проститься по-человечески. Но я не сделала это и видела на прощание уже мёртвые невидящие глаза милой моей Софы. Страшная боль в душе». И непрерывные слёзы. Вдруг дочь предстала передо мной в новом неведомом мне раньше обличьи.