1.
Где-то в средней полосе России, вблизи небольшого посёлка под названием Бурашево, с незапамятных времён разместилась психиатрическая лечебница -пансионат, – отгороженный, аутентичный мир, населённый пациентами с утраченными личными судьбами, приведённый существующими правилами и распорядком дня к единому знаменателю и подчинённости в хорошо отлаженной внутренней иерархической системе.
В правом крыле довольно ветхого помещения располагалось отделение для особо неуравновешенных; левая часть служила пристанищем для пациентов тихих, отстранённых, погружённых в собственные ощущения и переживания. Буйные, чаще всего, заканчивали плохо, а «леваки», как называл их между собой медперсонал, селились надолго: лечение шло трудно и считалось малоперспективным. Государство тратило деньги на содержание и лечение тех и других, правда, везло не всем. Примеры полного выздоровления хоть и описывались в научных журналах, но на практике жизнь вносила свои коррективы, тем более что и вне стен лечебницы неучтённые случаи душевных заболеваний встречались у некоторых бедолаг без каких-либо изъятий и ограничений.
Кира Михайловна считалась по местным меркам из старожилов; давно можно было бы её и выписать, да забрать некому. Палатные медсёстры поговаривали, что сын примерной больной живёт где-то за границей и, время от времени, присылает неплохие деньги то на ремонт пансионата, а то и лично – в адрес руководства для снятия лишних вопросов.
В столовой, во время завтрака объявили новость. Для занятий и проведения досуга в лечебницу привезли настольные игры и спортинвентарь. Все, желающие разнообразить свободное время, приглашаются в подсобное помещение старшей медсестры.
– Проходите, товарищи отдыхающие, смотрите, выбирайте, – призывным голосом сказала Люсьена Петровна, обращаясь к пациентам, с опаской заглядывающим в проём двери.
Психотерапевт Генрих Львович Куперман, – «наш целитель», как подтрунивали над ним медсёстры, – невысокого роста, лысеющий, с толстой золотой печаткой на мизинце, он настаивал на том, чтобы персонал лечебницы называл больных «отдыхающие», дескать, «пусть не зацикливаются на своей болезни, а считают себя временно прибывшими в санаторий для прохождения лечебных процедур и поправки здоровья».
Такой психологический подход возымел положительное действие. По поведению пациентов скоро стало понятно, что они чувствуют себя вполне уверенно и надёжно под присмотром опытных врачей. В случае неадекватных поступков звучала угроза, что «путёвка» может закончиться в любой момент и тогда, нарушающий распорядок, в два счёта вылетит из пансионата. Те, кто вели себя покладисто «отдыхали» здесь долгие месяцы и даже годы.
Иной раз сотрудники посмеивались, наблюдая со стороны, как двое сосредоточенно передвигали фигуры на шахматной доске или кидали кубик, не догадываясь о существующих правилах игры. Тем не менее, игроки допускали в свой, с трудом поддающийся осмыслению происходящего, мозг возможность победы или проигрыша. Игра заканчивалась, и тогда кто-то тихо плакал, – это текли слёзы очищения, – другой, тайком хихикал и радовался, что удалось обхитрить противника, восторгаясь своей заслуженной победой. Скандалы были редким явлением исключительно по причине того, что строгая Люсьена Петровна громогласно напоминала играющим: «смотрите, путёвка может скоро закончиться и тогда…»
Кира Михайловна интуитивно чувствовала некоторое волнение, поглядывая на сложенные на двух столах коробки с пластилином, шахматами, шашками и другими играми… Её взгляд задержался на мрачной картинке осеннего пейзажа. В углу на крышке красовалась цифра 300. Пазлы… что-то она о них слышала, кажется, нужно сложить мозаику из множества фрагментов рисунка, состоящего из отдельных кусочков картона различной формы.
Заметив робость Киры Михайловны, Люсьена, как заправская продавщица магазина, бойко, с азартом предложила «товар»:
– Не стесняйтесь, Кира Михайловна, попробуйте пазлики в картину сложить, а не получится, так назад принесёте, что-нибудь другое для вас подберём…
продолжение следует
http://proza.ru/2019/04/24/640