Я ехал по главному проспекту столицы со скоростью около ста сорока километров в час. Проспект был совершенно пустой, ни одной машины, было пять часов теплого майского утра. Окна у меня были опущены, ураганный ветер ревел в ушах и с силой трепал волосы. Но на самом деле это не я и мой автомобиль двигались по асфальту, это огромная тяжелая планета едва поворачивалась подо мной, пронося мимо моих открытых окон спящие дома, пустые тротуары, деревья в свежей майской зелени, яркие пятна рекламы, неуместно строгие памятники, все понимающих утренних котов. Я же стоял на месте, не двигался в пространстве. И, когда я поводил рулем на плавных изгибах проспекта, я не поворачивал колеса моего автомобиля, а немножко менял направление вращения всей планеты. Я сейчас не двигался и во времени, время проходило сквозь меня. Я находился точно между прошлым и будущим, я существовал в одном мгновении. Позади у меня было прошлое, впереди – будущее. Я одинаково отчетливо чувствовал все то, что происходило со мной в недалеком прошлом и все то, что произойдет в ближайшем будущем. Я чувствовал терпкость мартини, горечь шоколада, сладковатый дурман самокруток, запах женского тела, вкус поцелуев, бархат и упругость кожи, ощущал все ласки и прикосновения, несколько сокрушительных оргазмов, слышал грудной женский голос, он говорил слова, смеялся, затем хрипловато стонал, кричал, затем снова мартини, свежий утренний воздух из распахнутого настежь окна, снова мартини, и снова ласки и стоны… Это было в прошлом, но я остро ощущал каждую толику всего этого прямо сейчас, в этом бесконечном мгновении, между прошлым и будущим. Земля вращалась подо мной, приближая будущее. В будущем я чувствовал аромат крепкого чая, горячие тугие струи душа, смывающего остатки прошлого с моей кожи, карамельный вкус зубной пасты, шершавое полотенце, самую уютную в мире постель и бесконечное падение в крепкий сон.
В этом же мгновении послышался звук милицейского свистка, полосатый жезл очертил в воздухе простенькую фигуру. Земля остановилась. В окно справа пустыми глазами заглянул огромный, сидящий на валунах, подпирающий голову рукой, памятник. Ему бы голову помыть, подумал я, и плечи. Мало приятного сидеть посреди города в такое свежее утро с засранной голубями головой.
- Доброе утро! – бодро сказал человек в погонах в мое левое окно, потом представился. – Ваши документы, пожалуйста!
Не обнаружив в документах ничего интересного, человек в погонах поинтересовался моим состоянием, как, мол, себя чувствуете, товарищ водитель?
- Никогда не был таким трезвым. – Честно ответил я. Прибор, в который я дунул по просьбе человека в погонах, показал нули. Человек в погонах пожелал мне счастливого пути.
Земля услужливо повернулась подо мной так, чтобы я оказался у подъезда своего дома. Я не соврал человеку в погонах: я действительно никогда не был таким трезвым, никогда до этого так остро не ощущал собственное существование. Спустя примерно полчаса, уместивших в себя и чай, и душ, я провалился в крепкий сон.
- Привет. – Сказал незнакомец. Он сидел в моем любимом кресле, спиной к зашторенному окну. Это было старое скрипучее кожаное кресло с каретной обивкой, я любил читать, сидя в нем. – Поговорить надо.
- Привет, - ответил я, - давайте поговорим.
Это был Купидон. Его еще называли Амуром и Эротом. Сын самой Венеры. Выглядел он, как здоровенный сорокалетний байкер. Все его суровое лицо было испещрено шрамами и причудливыми зигзагами татуировок, плащ толстенной кожи был украшен узорами рун, на тяжелых ботинках налипла бурая глина. В правой руке, уперев в пол, он держал страшный черный лук с чуть светящейся тетивой, из-за плеча торчали древки стрел с облезлым оперением.
Весь пол мне загадит, подумал я. От Купидона пахло дождем, хорошо выделанной мокрой кожей и немножко озоном. Лежа разговаривать было неудобно, я сел в кровати.
- Может быть, вам чаю сварить?
- Почему я в тебя не попал? – спросил Купидон, проигнорировав мое предложение.
- А должны были?
- Несколько часов назад я стрелял вот из этого лука двумя стрелами: одной в твое сердце, другой в сердце твоей женщины. В женщину я попал, в тебя нет. В норме так не бывает, я никогда не промахиваюсь, если не хочу этого. Я не хотел промахнуться в тебя. Поэтому спрашиваю снова: почему я в тебя не попал?
- Понятно. – Ответил я. – Вы больше не можете в меня попасть. И не пытайтесь. Все. Отмучился.
Купидон пристально смотрел мне в глаза и молчал. Я равнодушно смотрел в глаза Купидона и тоже молчал.
- Есть только одна причина, почему я не могу попасть в тебя. Неужели ты заключил сделку с ним? Каким же дураком нужно быть…
- Я не заключал сделок с дьяволом. - Ответил я. – Есть еще один способ избежать ваших стрел. Я продал способность любить.
- Продал? – Купидон рассмеялся, кресло под ним заскрипело. – Обычно люди готовы заплатить, чтобы избавиться от меня, но цена всегда слишком высока. Не ври богу, смертный.
- Я не вру. Я вчера продал свою способность любить одной очень пожилой почти парализованной женщине. Я думаю, жить ей осталось совсем немного. Взамен она отдала мне свою способность чувствовать реальность. Более того, она отдала свое умение видеть еще одному человеку и забрала у него способность любить. Я не знаю, зачем ей это. Теперь она слепая, выпавшая из реальности, но умеющая любить так, как не умеет ни один человек на земле.
Купидон закрыл глаза, засопел. Спустя минуту широко улыбнулся и сказал:
- Да, это все правда. Час назад она умерла. От любви.
- От любви? Какой любви? Она же... От любви к кому?
- Ко всем вам, к людям. К тебе в том числе. К себе... Сердце не выдержало. Она так сильно любила, что не почувствовала ни толики боли, ни капли страха. Это была самая счастливая смерть за всю людскую историю. Она обманула Смерть, умерла счастливая, переполненная любовью. Это была выгодная сделка. И прими мои соболезнования: свою смерть и все ее ужасные атрибуты ты будешь чувствовать так, как не чувствовал ни один смертный. Если, конечно, не найдешь дураков и не купишь у них способность любить.
Купидон исчез в искрящемся облачке, пахнуло озоном. Я проснулся. Никакой глины на полу возле кресла не было. В щель между плотными шторами пробивался майский свет. Я давно не спал так хорошо, я никогда не чувствовал себя так хорошо, ощущение жизни переполняло меня. Ладно, подумал я, время еще есть. Найду дураков. А пока покушаю-ка я каши и выпью чаю с медом.