***
Сергей Бобров лежал на своей койке, обреченно смотря в потолок. Точнее не в потолок, а верхний ярус двухэтажной кровати в тюремной камере. Сосед сверху спал и при этом громко храпел, не давая уснуть Сергею, хотя была ночь. Впрочем, Сергей на него не злился. Он всё равно бы не смог заснуть. Тяжёлые мысли, наполняющие его голову не дали бы сомкнуть глаз.
Уже три месяца Сергей находился под следствием, куда попал по обвинению в убийстве, которого он не совершал, но должен был. Он был обязан убить убийцу. Но убийца оказался более расторопен и прострелил Сергею обе ноги, после чего скрылся. Раненого Боброва нашла полиция и обвинила его в совершённом убийстве. Сергей вынужден был взять убийство на себя, так как опасался, что начав расследование и копнув глубже, они тут же выяснят, кто он. И тогда всё будет кончено. Ведь на самом деле Сергей – чистильщик. А признание в этом здесь смерти подобно.
Самое необычное в этой ситуации то, что Сергей сейчас был в двух тюрьмах одновременно. В данный момент он находился в виртуальной реальности, куда попал, в отличие от других, совсем не добровольно.
В прошлой жизни Сергей был дерзким 20-летним молодым человеком, ходящим повсюду с ножом. Однажды этот нож в уличной стычке стал орудием причинения серьёзных ранений, приведших противника к смерти. Так, Бобров попал в тюрьму. Как и положено по закону, все заключенные принудительно подключаются к виртуальной реальности, и весь свой срок проводят в ней, не имея возможности сбежать или причинить кому-то ущерб. За их бездвижными телами следили, а их разум находился в компьютере. Идеальная тюрьма.
Тело Боброва также подсоединили к виртуальной реальности, и вот теперь он здесь. Но вместо того, чтобы сидеть весь свой срок в обычной компьютерной тюрьме или участвовать в компьютерных играх на правах противника, как другие заключённые, Боброву было предложено стать чистильщиком.
Виртуальную реальность создали для компьютерных игр. Однако некоторые люди захотели полностью жить в ней. Их, как Боброва и других заключённых, подсоединяли к Реальности, за их телами ухаживали. а разумом они были здесь. Но только добровольно. Для таких живущих в Реальности людей создали специальный район-симуляцию, закрытую для других. В ней они живут в покое и блаженстве.
Но компьютерные персонажи, которые жили в Реальности, узнали, что их мир искусственный и объявили людям войну. И если в других играх и симуляциях их можно открыто уничтожать, то здесь следовало поступать более деликатно. Для этого создали чистильщиков.
Чистильщики должны были выслеживать и уничтожать слишком много знающих и строптивых компьютерных модулей, именуемых суррогатами, тихо и незаметно для живущих здесь людей, не нарушая их покоя. Ведь за него они платят деньги. Таким чистильщиком и стал Сергей.
Но его очередное задание, не отличающееся от многих других, обернулось для него катастрофой. Сергей должен был убить одного суррогата, который, как ему сказали. убивал людей, живущих в Реальности. На самом деле, конечно, никого убить суррогат не мог. Тела людей в действительности, находились там, наверху, в реальном мире. Здесь же были всего лишь их виртуальные проекции. Однако подобные покушения нисколько не прибавляли спокойствия для здешних обитателей, ради которого они собственно здесь и находятся. Ситуация выходила из-под контроля, пользователи за невыполнения услуги могли потребовать назад свои деньги. Суррогата-убийцу следовало устранить. Вот для этого и был послан Бобров.
По данным ему координатам нового убийства Сергей без труда нашёл убийцу. Но, чтобы убедиться, что это он, ему было приказано подождать, пока это убийство не совершится. было сказано, что с жертвой заранее об этом договорились, что это специальное подставное лицо. В общем, Сергей дождался, пока суррогат выпустит в спину жертвы несколько пуль из пистолета, и только после этого вышел на тропу войны.
Но всё пошло не так, как он предполагал. Выпущенная по машине убийцы автоматная очередь успеха не имела. Ни одна пуля не попала в цель. Зато удача улыбнулась суррогату. Выстрелив из-под днища разбитого автомобиля, он попал Боброву в ступню.
Сергей решил, что погиб. Ведь, как на всех остальных обитателях и игроках. Сергей был заключённым, а их в целях контроля и для сокращения их популяции, защищать не полагалось. Другими словами, Сергей в Реальности был смертным.
Убийце достаточно было одной пули, чтобы тело и мозг Сергея получило смертельный разрушающий импульс. И тут произошло непонятное. В последнем запале убийца в гневе обозвал Сергея суррогатом. Изумленный Сергей стал кричать, что он не суррогат. Оказалось, убийца, которого ему выдали за суррогата, тоже был чистильщиком. В тот момент он понял, что всё это была подстава. Его специально наняли убить, но не суррогата, а другого чистильщика, который чем-то кому-то мешал. Но на этом неприятности Сергея не закончились. Наоборот, всё только начиналось.
Другой чистильщик не стал убивать лежавшего Сергея. Но зато он прострелил ему обе ноги, окончательно лишив его возможности спастись. Приехавшая полиция нашла Сергея с оружием в руках на месте преступления и арестовала его, обвинив в убийстве. Бобров признался в убийстве, так как боялся расследования, начав которое полиция сразу поймёт, что документы Сергея поддельные, а сам он является чистильщиком. Тогда суррогаты его тут же убьют. Так Сергей попал ещё в одну тюрьму, только в виртуальном мире.
Сергей не был в обиде на того чистильщика, который прострелил ему ноги. Он хорошо понимал, что того подставили так же, как и его. Понимал Сергей и то, что он первым напал на него и пытался убить. Само собой, чистильщик не мог питать к нему никакой любви. Хорошо хоть в живых оставил. А ноги заживут.
По-настоящему Сергей злился не на чистильщика, а на своего непосредственного начальника, который и давал Боброву каждое задание. Столпин Александр Иванович. Сергей не просто так взял на себя чужое убийство и тянул время. После задания, не важно, удачным оно было или нет, начальник должен был извлекать своих чистильщиков из симуляции, перенося их обратно в тюремный блок. По прошествии определенного времени или после звонка чистильщика, Столпин должен был мгновенно перенести Сергея из тюрьмы в симуляции, где он сидел, обратно к себе, тем самым спасая своего чистильщика от угрожавшей ему опасности и тюремного срока в симуляции.
Но Столпин этого не сделал. Прошли все сроки, и Бобров сам позвонил Столпину, прося вытащить его отсюда, на что получил убийственный ответ. Столпин сказал Сергею, что он не выполнил задание, а значит, больше не нужен. А так как он умудрился попасть в тюрьму, то теперь он засвечен, и от него нет никакого толка. Поэтому Сергей должен вернуться обратно в тюрьму. А так как какая разница, где сидеть, то он будет сидеть в симуляции. Так Сергей оказался в тюрьме врагов в окружении врагов.
Столпин, конечно, лукавил насчет засвеченности. На компьютере можно было создать любой облик и внешность. С Бобровым могли поступить точно также. Врал Столпин и на счёт провального задания. Чистильщики часто не выполняли заказы по самым разным причинам. Убирать каждый раз из-за этого виноватых – так никаких чистильщиков не напасешься. Столпин просто сам решил устанавливать правила.
Боброву грозило лет пятнадцать, но это его не пугало. По реальному сроку ему оставалось всего четыре года, так что через четыре года он всё равно выйдет вне зависимости от желания Столпина. Страшило другое. Начальник Боброва нарушил все правила своего устава и вряд ли захочет, чтобы это всплыло наружу после освобождения Сергея. Поэтому Столпин наверняка попытается избавиться от него как от ненужного свидетеля. А это сделать просто. Достаточно рассказать обитателям тюрьмы, кто сидит вместе с ними.
В тюрьме сидело много тех, кого они называли суррогатами. Но их сажали не за это. Суррогаты часто убивали подключенных к Реальности и живших в ней людей и чистильщиков. И не важно, кем они являлись на самом деле – в их мире тоже убийство есть убийство.
Один из таких суррогатов был у них в камере. Его звали Игорь Заварыгин. Он был беспринципным и наглым, всё время всех донимал. В другое время Бобров бы сразу же убил его, но теперь он в другом положении. Теперь они для него не враги. К тому же суррогаты в тюрьме были в почете.
Главной опасностью для Сергея было разоблачение. Если кто узнает, что он чистильщик, то суррогаты, сидевшие здесь, тут же расправятся с ним. Поэтому Бобров вел себя очень тихо, не лез в чужие дела и не шёл на конфликты, хотя поводы были. Заварыгин постоянно мучил его вопросами - кто он, откуда, зачем сюда попал? Бобров отвечал лаконично и предельно ясно. Отмалчиваться было нельзя – это вызовет подозрение. Но и говорить правду смерти подобно.
Сосед Сергея сверху был таким же молчаливым и отстраненным, как и Бобров. Но в отличии Сергея, он не пытался таиться и вёл себя очень свободно и открыто. он был очень крепким и сильным. Заварыгин не донимал его вопросами, так как всякий раз получал после этого кулаком по лицу. Но также как и Сергей, его сосед ни во что не вмешивался, поэтому его не трогали. Личность его оставалась для Боброва тайной. Всего в их камере было восемь человек и стояло четыре двухъярусных кровати. И если всех остальных Бобров довольно тщательно изучил, то о своем соседе сверху, кроме того, что ему 37 лет, зовут его Вениамин Глызин и попал он сюда за попытку убийства. Больше Боброву ничего выяснить не удалось.
***
Глызин крепко спал, но по причине того, что он при этом громко храпел, в камере больше никто не сомкнул глаз. Наконец Заварыгину это надоело, и он, подойдя к спящему Глызину, запихал в его открытую пасть грязный носок. Спавший Глызин стал задыхаться, закашлял и мгновенно проснулся. Увидев стоявшего возле себя Заварыгина, Глызин в ярости ударил его кулаком пол голове. От удара Зарарылин отлетел назад, ударившись о соседнюю койку и упал на пол.
Глызин выплюнул носок и брезгливо стал плеваться. Заварыгин, держась за синяк на лице, поливал обидчика оскорблениями и угрозами, но близко больше не подошёл. Глызин тоже не стал его догонять. Все в камере проснулись. Поднялся шум.
Понимая, зачем Заварыгин это сделал, Глызин перевернулся на живот, чтобы больше не храпеть. Все постепенно стали утихать. Обозленный Заварыгин вернулся на свою койку.
- Чертов суррогат! – смотря на него, еле слышно проворчал Глызин.
Суррогат? Почему он сказал суррогат? Так называют компьютерных модулей, которые узнали о том, что их мир искусственный, и из-за этого восставшие против людей. Но сами суррогаты так себя не называют. Этот термин придуман и используется только людьми. Но зачем его употребил Глызин? Что же получается?
Утром Бобров дождался, когда Глызин останется наедине и рядом никого не будет.
- Почему вчера ты назвал Заварыгина суррогатом? – напрямую спросил его Сергей.
Глызин повернулся к Боброву и внимательно на него посмотрел.
- Я не понимаю, о чем ты говоришь, - невозмутимо произнес Глызин.
- Почему вчера ты сказал суррогат? – повторил Бобров. - Не урод, не дурак, а именно суррогат?
- Я ничего не говорил, - продолжал отмахиваться Глызин. – Тебе показалось.
- Хорошо, спрошу прямо, - продолжал Бобров. – Ты – чистильщик?
Последнее слово произвело на Глызина неизгладимое впечатление. Он моментально схватил Боброва за шею, повалил на пол и стал душить. Сергей уже было пожалел, что рядом нет свидетелей. Весь обзор остальным сокамерникам перегораживала двухъярусная койка. Сергей ударил Глызина ногой в пах. Тот ненадолго ослабил хватку и Бобров вырвался. Но Глызин устоял и ударил Сергея по голове. Сергей упал. Тогда Глызин вытащил из-под матраса самодельный нож-заточку. Было видно, что Глызин давно готовился к подобной ситуации. Он накинулся на Боброва, но тот в последний момент успел перехватить руку с зажатым в ней ножом. Началась борьба сил.
- Ты не понял, - прошипел Бобров. – Я тоже чистильщик.
Глызин от удивления ослабил хватку и опустил руку с ножом, после чего оба уселись на пол, тяжело дыша.
- Ты чистильщик? – спросил Глызин. – А почему я должен тебе верить? Докажи.
Бобров тихо, чтобы его никто не услышал, стал рассказывать об устройстве виртуальной реальности, о тюрьмах, о работе чистильщика и суррогатах. Глызин, слушая его, закрыл лицо руками.
- А я думал, что я один здесь такой неудачник, - произнёс он. – Но целых два чистильщика, попавших в Реальности в тюрьму, слишком много. Кто твой начальник?
- Столпин, - вздохнул Бобров. – Именно он бросил меня здесь.
- И мой тоже Столпин. Похоже, это дело у него поставлено на поток. Интересно, скольких чистильщиков он уже сгубил, бросив здесь на произвол судьбы?
- Ничего, он ещё за всё ответит. Когда я до него доберусь.
- А как ты сюда попал?
Сергей стал рассказывать. Когда он закончил, Глызин тоже рассказал о себе. Его история не сильно отличалась от истории Боброва. Однажды он должен был убить суррогата-женщину в её квартире. Но когда он туда вошёл, то тут же был оглушен электрическим разрядом электрошока. Когда Глызин очнулся связанным, то увидел мужчину, который забрал все его вещи и документы. Глызин считал, что это была ловушка суррогата. Как понял Глызин, суррогат хотел попытаться прорваться через портал, то есть выйти из симуляции, выдав себя за чистильщика, то есть его. К тому же он не убил его сразу, а сделал бомбу с часовым механизмом, чтобы Глызин погиб через некоторое время, когда суррогат уже пройдёт через портал. Это нужно, чтобы при прохождении система не показала, что человек на документах уже мёртв. Глызин не знает, удалось ли суррогату пройти через портал. Но его бомба не сработала. Его освободила полиция, вызванная неубитой им женщиной. Так Глызин оказался здесь. Он тоже пытался связаться со Столпиным, но в отличие от Боброва, не смог даже этого.
- Что будем делать, - спросил Глызин Боброва после своего рассказа.
- Нужно отсюда бежать и как можно скорее.
- Само собой. Если суррогаты узнают кто мы, то нам конец.
- Нам сейчас нужно опасаться не этого, - возразил Бобров. - Когда мы выйдем отсюда, то всплывёт то, что Столпин нас здесь бросил. Появятся другие жертвы, начнут проверять других начальников. Мы станем ненужными свидетелями. Поэтому Столпин ещё раньше попытается убрать. Но в любом случае нам здесь оставаться нельзя.
- Я знаю, как отсюда выбраться, - предложил Глызин. – Когда после суда нас отвезут в тюрьму, то сбежать оттуда будет намного сложнее. Надо бежать сейчас. У меня через три дня суд. У тебя, я слышал, через неделю. Но в тюрьму нас не будут возить по одному – только когда наберется группа. Когда нас вместе повезут на распределительную станцию, тогда и надо будет бежать. Один бы я не справился, но вдвоем.… Вдвоем мы сможем.
- Это хорошо, но что мы будем делать потом? Каков наш план действий? Мы не можем вернуться в терминал через портал. Там нужно регистрироваться, и Столпин нас сразу вычислит. Он за этим наверняка следит.
- Враг моего врага – мой друг. Обратимся за помощью к нашим врагам - суррогатам…
***
Боброву дали десять лет. Восемь получил Глызин. Но это не столь важно. Все эти сроки ненастоящие, виртуальные, фальшивые, как и всё в этом виртуальном мире. Действительно реальностью оставалась только смерть. Именно она гнала их вперёд дыша в спину.
После суда всех заключенных посадили в грузовой автомобиль разделенный на камеры по одному, после чего их должны перевезти на пересадку, откуда их уже должны раскидать по разным тюрьмам. Вместе с Бобровым и Глызиным в одной машине оказался и Заварыгин, которому дали пять лет.
План побега был прост. Один отвлекает внимание конвоира, притворившись больным, отбирает ключи, выпускает второго, и они вместе бегут. План был очень необдуманным и рискованным, но ничего другого придумать не удалось. Пришлось довольствоваться этим.
Право открывать бал выпало Глызину, как более сильному и опытному. Именно он должен был обезвредить конвоира, притворившись больным. Он лёг на пол камеры лицом вниз, не шевелясь. Чтобы его заметили, Бобров начал шуметь. Недовольный конвоир направился к нему и уже было готовил дубинку, но проходя мимо камеры Глызина, сквозь решетку увидел его лежащим на полу. В спешке он стал открывать дверь и, забыв про осторожность, вошёл в камеру. Это и нужно было Глызину. Мгновенно ожив, он пнул конвоира ногой в пах. Тот, согнувшись от боли, рухнул на пол. Вставший Глызин добил его ударом ноги по голове и быстро освободился от наручников.
Всего в машине было три конвоира на десять камер по пять с каждой стороны. Второй конвоир, увидев неладное подошел к камере Глызина и сразу же получил удар дубинкой по голове, после чего рухнул на пол. Только третий конвоир забил тревогу и связался по рации с кабиной грузовика.
Глызин вытащил из кобуры одного из лежавших конвоиров пистолет, повесил на плечи автомат и, выглянув из камеры в коридор, выстрелил. Пуля сразу же попала в цель. Последний конвоир свалился раненный. Глызин продолжил стрелять в том же направлении. Через несколько выстрелов последний конвоир был мертв.
Заключённые в камерах радостно загудели, но Глызин не обращал на это никакого внимания. Радоваться было ещё рано. Выстрелы наверняка слышали в кабине и скоро они остановят машину, чтобы узнать, что случилось. А в кабине было ещё два человека – водитель и четвёртый конвоир.
В первую очередь Глызин открыл камеру и освободил Боброва, передав ему один из пистолетов и автомат. Затем они оба стали освобождать остальных заключенных. Это даст им преимущество. Шансов выжить будет больше, да и разбежавшиеся узники хорошо запутают следы. Глызин не освободил лишь одного Заварыгина, принявшегося истошно возмущаться этому. Впрочем, это никого не волновало.
Машина резко затормозила. Глызин приготовился с зажатым в руках пистолетом. Бобров взял автомат. Остальное оружие они раздали другим заключенным. Но выходить из машины и вступать в бой никто не торопился.
Дверь машины открылась, и в тёмный кузов хлынул белый свет. Никого не было видно.
- Выходите с поднятыми руками, - послышалось с улицы. – Вы окружены!
- Если начнете стрелять, то мы убьём ваших людей! – прокричал в ответ Глызин.
«Их» люди были мертвы. По крайней мере один точно. Остальные в зависимости от тяжести нанесённых им ударов. Но одного лежавшего конвоира Глызин всё-таки смог привести в чувство. Подхватив его рукой, Глызин направился к выходу и оказался на улице.
Он увидел выглядывавших из-за носа грузовика двух человек в форме. Прижав сильнее к себе конвоира и приставив к его голове пистолет, Глызин прокричал:
- Бросайте оружие, или я его убью! В кузове ещё два!
Конвоиры оружие не бросили. Глызин в свою очередь тоже не стал убивать пленного. Вместо этого он стал ближе подходить к противнику. Никто из них в напряженном моменте не заметил, как из машины незаметно выбежал Бобров и стал обегать грузовик с другой стороны.
Глызин и конвоиры стояли в молчаливом ожидании секунд десять, не решаясь начать развязку. Неожиданно Глызин резко направил пистолет в сторону конвоиров и выстрелил, попав одному из них в голову. Тот коротко вскрикнув и взмахнув головой, рухнул на землю. Второй конвоир тотчас непроизвольно выстрелил в Глызина. Пули попали в пленного, убив его. Глызина они не задели, но он не смог удержать мертвое тело, и рухнул вместе с ним. В это время из-за машины со спины конвоира вышел Бобров. Конвоир его заметил, но успел лишь обернуться, после чего был сражён автоматной очередью.
Глызин выбрался из-под трупа конвоира и встал. Из машины выбежали остальные заключенные. Громко порадовавшись быстрой развязке, они стали быстро разбегаться в разные стороны.
- Побежали! – крикнул Бобров Глызину. – После остановки они наверняка доложили по рации о случившемся. Надо уходить.
- Подожди, - остановил его Глызин.- Я ещё кое-что должен сделать.
Он взял у Боброва автомат и вернулся с ним в грузовик к камерам. Бобров последовал за ним. Глызин подошел к закрытой камере Заварыгина, из которой тот продолжал причитать. Наконец, Глызин открыл железную дверь. Заварыгин радостно двинулся вперед, но увидев направленный на него автомат, испуганно отпрянул назад.
- Эй, вы чего?! – растерянно произнес он.
Не говоря ни слова, Глызин выстрелил, и Заварыгин упал замертво на металлический пол камеры.
- Давно мечтал это сделать, - произнес Глызин. – Как он меня достал, просто ужас.
- Зачем ты его убил? – возмутился Бобров. – Он ведь мог вывести нас на суррогатов!
- С такими людьми, как он нельзя договориться, - возразил Глызин. – А суррогатов мы и без него найдем. В конце концов, мы ведь чистильщики.
***
Андрей Слободин шёл домой, постоянно оглядываясь и озираясь по сторонам. Он тщательно смотрел, не следит ли за ним кто-нибудь, и причины такому поведению были. Слободин был суррогатом, то есть тем, кто знает Великую Правду о мире, правду о том. что их мир не настоящий, а всего лишь придуман и создан высшими существами – людьми, которые живут в этом мире и делают, что хотят. Андрей и подобные ему всего лишь выдуманные персонажи этого мира. Однако люди не хотят, чтобы эти персонажи знали правду о своем положении и тщательно ее скрывают. Всех, кто её знает, называют суррогатами. Их уничтожают специальные убийцы – чистильщики.
Таким же суррогатом был Слободин. За ним и охотились чистильщики. Правда, пока безуспешно, но это был лишь вопрос времени. Рано или поздно, он будет уничтожен.
Слободин оглядываясь, открыл свою квартиру. Жил он один, хотя семья у него была. Слободину пришлось порвать с ней всякую связь, опасаясь, что его опасная деятельность станет причиной несчастья для его близких. Такое уже было.
Суррогатов зачастую убивали именно с их семьями и всеми, кто попадется на пути. Это было одной из мер по устрашению и усмирению суррогатов, что было действительно страшно. Но отказать от борьбы против людей и за свободу Слободин не мог. Это означало бы сдаться, испугаться, стать такой же глиной и серой массой, как и все. С этим Андрей смириться не мог. Однако, для безопасности, Слободин развёлся с женой и перевёз их в другой город.
В квартире было тихо и темно. Казалось, ничто не предвещало опасности. Слободин включил в прихожей свет и повернулся, чтобы закрыть входную дверь. Вдруг, в его глазах потемнело. Сначала он подумал, что перегорела лампочка, но потом Андрей совсем перестал думать, так как его сознание провалилось в пустоту.
Очнулся Слободин связанным. Он ещё удивился, что вообще очнулся, а не отошел в мир иной. С трудом открыв глаза, он увидел перед собой двух мужчин.
- Очнулся? – произнес тот, кто был моложе. – Отлично! Мы не сильно тебя?
Они подхватили Андрея под руки и, подняв, усадили на стул.
- Ты знаешь, кто мы, а мы знаем, кто ты, - произнёс тот, кто выглядел старше. – Но всё это уже не имеет никакого значения. Мы пришли поговорить. Мы не будем тебя убивать. Мы хотим вам кое-что предложить.
Слободин смотрел на них не мигая. Он знал, что здесь есть некий подвох. Чистильщикам вовсе не нужно договариваться с суррогатами. Если это случается, то означает ловушку. Чистильщики не будут работать себе в убыток. Их работа убивать таких, как он. И если они предлагают сотрудничество, то лишь для того, чтобы с помощью него убить кого-нибудь другого или других. Пойти с ними на сотрудничество автоматически означает предательство. Однако у них было оружие, а он был связанный. При отказе они просто убьют его и найдут кого-нибудь более покладистого. Делать было нечего. К тому же, он может хотя бы выслушать их.
- Что вам нужно? – с трудом выдавил из себя Слободин.
- Тебе же сказали – поговорить, - сказал молодой. – Или ты не слышал?
- Если вы пришли с миром, то развяжите меня, - потребовал Слободин.
- Обойдешься, - бросил молодой. – Тебе и так сойдет.
- Если вы хотите сотрудничать, то должны мне доверять. Если вы мне уже не верите, то что вы вообще здесь делаете?
Чистильщики переглянулись.
- Ладно, развяжи его, - разрешил старший. – Только без глупостей.
Молодой извлёк из кармана складной нож и, выпустив на волю лезвие, схватил и поднял к верху связанные за спиной руки Андрея. Андрей скривил лицо от боли в мышцах. но стерпел. Чистильщик одним взмахом перерезал веревки, освободив руки, затем наклонившись, освободил ноги. Слободин стал тереть свои запястья, только что бывшие обхваченными веревкой, затем обследовал щиколотки и колени. Конечности немного затекли, и Слободин их немного вытянул. Встать не рискнул. Это могло спровоцировать чистильщиков на ответные действия.
Слободин взглянул на зияющий рядом с ним дверной проем. А может побежать? Нет, пуля догонит. Чистильщики только и ждут, когда он выкинет что-нибудь подобное. И они не дадут ему ни одного шанса спастись.
- Слушаю вас, - процедил Слободин.
- Мы хотим вам кое-что предложить, - продолжил старший. – Ваша симуляция, ваш мир – не единственный из существующих в виртуальной реальности, то есть вашей Вселенной . Существует множество других миров. Все они, в том числе и ваш, соединяются вместе в одной точке, одном месте.
- Мы всё это знаем, - прервал его Слободин. – Это место – Терминал. Ваши все нам об этом рассказали. Но мы не можем попасть в него из-за ваших защитных механизмов, установленных на Вратах. Они не пропускают через себя ни одного суррогата или жителя нашего мира. Только вас. Людей.
- Но в любой системе есть свои недочеты, - произнес молодой. - Любые правила можно обойти, надо только знать как. Мы можем помочь вам пройти в терминал, или в любой другой мир. Мы знаем как это сделать и обойти систему.
- Интересное предложение, - ответил Слободин. – Но что взамен? Какова ваша цена за услугу?
- О цене мы поговорим потом, - сказал молодой.
- Я не люблю котов в мешке. Чтобы не было сюрпризов, между нами всё должно быть предельно ясно.
- Однако вы тоже не можете дать нам ответ прямо сейчас, - заметил старший. – Вы должны посоветоваться со своими руководителями и товарищами. И если наше предложение вас действительно интересует, то уже можно будет поговорить о цене.
- Хорошо, мы договорились, я расскажу о вас, и дам ответ позднее. Как с вами связаться?
- Мы сами вас найдем.
- Это вряд ли. Я здесь больше не останусь. Уж если вы нашли меня, то значит, найдут и другие ваши коллеги. Пора снова менять место жительства...
***
Слободин сидел в кресле и смотрел в пол. Напротив него сидел Игорь Телегин. Они оба молчали, напряженно думая.
- Знаешь, - первым нарушил молчание Телегин. – Всё, что ты рассказал, конечно, очень интересно, но выглядит как подстава. Обыкновенная ловушка. Эти чистильщики обманут нас при первой возможности. С другой стороны, мы не можем просто так отказаться от их предложения. Это было бы слишком глупо. Но и верить им не стоит.
- И что ты предлагаешь? – поинтересовался Слободин.
- Тяни время. Води их за нос как сможешь. Скажи, что мы согласны. Пусть они скажут, что им от нас нужно. Ведь неспроста они обратились именно к нам. Похоже у них какие-то проблемы, раз они пришли к своим врагам. Надо это использовать.
- Долго водить их за нос не получится. Они всё поймут, и больше не придут, нужно их чем-то заинтересовать.
- Гляди.
Телегин извлек на стол развернутую газету. Слободин, взглянув на неё, нашёл на одной из полос фотографии чистильщиков с объявлением об их розыске и вознаграждении за информацию.
- Они неделю назад сбежали из тюрьмы во время этапирования. Конвоиры убиты. Вместе с ними сбежали и остальные заключенные, однако их всех удалось поймать. Кроме этих двоих.
- Что-то я не пойму, - пробормотал Слободин. – Как они попали в нашу тюрьму. Нам ни разу не удалось взять ни одного чистильщика живым надолго. Они просто со временем исчезают. Наверное, их телепортируют обратно их отправители. Но как целых два чистильщика попало в тюрьму, да ещё находились там так долго, что дожили до пересылки? Это невозможно.
- Не знаю, - ответил Телегин. – Возможно, они там прятались, а может ещё что. Неизвестно. Но именно из-за этого они пришли к нам. Им нужна наша помощь.
- Но какая? Они так ничего и не сказали. И что им может быть нужно?
- А ты не понимаешь? – усмехнулся Телегин. – Им нужны мы сами. Они здесь находятся только для охоты за нами, суррогатами, ничто другое их не интересует и не может интересовать. Возможно, они хотят таким образом откупиться перед своими хозяевами. Поэтому они ничего и не сказали. А они не могут быть нашими, только выдающими себя за чистильщиков? Просто сбежали из тюрьмы и не знают что делать.
- Самозванцами? Вряд ли. Они слишком много знают. Ни один из нас не может этого знать. Только они. Что же делать?
- Делай, что я тебе сказал. Похоже, они не могут вернуться в свой мир обычным путем. Поэтому и предложили пройти через Ворота, чтобы уйти отсюда вместе с нами. Делай вид, что ничего не знаешь, и на всё согласен. Если что, - Телегин поднял вверх газету. – То мы сможем их шантажировать. Вряд ли они захотят обратно в тюрьму.
- Но они не станут со мной разговаривать, - возразил Слободин. – Им нужен кто-то главней, чем я. Им нужен ты.
- Хорошо, - вздохнул Телегин. – Скажи им, пусть скажут, что им от нас нужно, и тогда я с ними поговорю. Не раньше. Будь начеку. И приготовь наши боевые резервы. Они должны быть в полной боевой готовности.
***
Чистильщик Иволгин возвращался с очередного задания. На этот раз всё шло не по плану. Только что он убил очередного суррогата. Всё прошло гладко. Подкараулив свою жертву около дома, он выпустил ей в спину всю обойму своего пистолета. Но когда он стал уходить с места убийства, то заметил за собой слежку. Это был молодой парень лет двадцати. Он держался немного в стороне и вел себя так, как будто был не причем. Однако следить молодой не умел, и Иволгин быстро его вычислил. Но следящий шёл за ним как привязанный, и все попытки Иволгина от него оторваться пока оказались безуспешными.
После задания Иволгин должен был позвонить своему начальнику, чтобы тот перенёс его отсюда обратно в тюремный блок, но теперь это делать было опасно. Ладно, если следивший был суррогатом, хуже, если он был тоже чистильщиком или другим пользователем сети. Это могло быть провокацией конкурентов из числа других чистильщиков или ещё чем. Они могли попытаться вычислить его начальника или его самого, его жертв, что было секретной информацией, которую никому нельзя было разглашать. Это было смертельно опасно. Кроме того у обитателей этой симуляции, то есть людей, подключённых к виртуальной сети на постоянной основе и живущих здесь, тех самых, покой которых чистильщики тщательно оберегали от надоедливых суррогатов, было развлечение – выслеживать и убивать этих самых чистильщиков. Это для них было весело. Убивать суррогатов или других компьютерных модулей было уже неинтересно. Другое дело – убить живого, вполне реального, а не компьютерного человека. Это доставляло людям какое-то садистское наслаждение. Впрочем, это было одной из отличительных черт человека от животного. Звери убивают для пропитания или защиты, в отличие от человека, убивавшего чтобы потешить свои разбухшие амбиции.
Так что хлопот и врагов у бедного рядового чистильщика хватало, и осторожность никогда не была лишней. Ради безопасности Иволгин хотел вернуться в терминал через портал, находящийся под прикрытием одной охранной фирмы, чтобы суррогаты его не нашли. Если следивший отправится за ним, то по регистрации потом можно будет выяснить, кто это был. Если же не пойдёт, то прекрасно. Он оторвётся от слежки, а остальное будет уже не важно.
От слежки, однако, оторваться не удавалось. Иволгин перепробовал всё – петлять, теряться в толпе, садиться в транспорт, но всякий раз через некоторое время обнаруживал идущего за собой одного и того же молодого человека. Он уже не пытался маскироваться и вёл себя совершенно открыто и не скрываясь. Такое непринужденное поведение пугало Иволгина ещё больше. Он уже стал думать о следящем устройстве или программе, спрятанным у себя или в недрах его виртуального тела-проекции. Однако, в таком случае зачем же тогда было следить?
Иволгин стал уже злиться, и весь его страх быстро улетучился. Тогда он решил применить крайние меры, а именно обрубить «хвост» самым что ни на есть прямым способом – убить его. Для этого Иволгин завернул на безлюдные улицы, где и собирался устроить надоедливому «хвосту» засаду-ловушку.
Но «хвост» неожиданно исчез. Будто почуяв опасность, молодой человек словно испарился. Иволгин уже было обрадовался и хотел направиться к порталу в терминал, как вдруг перед ним возник мужчина лет сорока. Но Иволгин был настороже и сжимал рукоять пистолета в кармане. К его удивлению за ним пришёл и его «хвост», тот самый молодой человек, который следил за ним.
- Можно с вами поговорить, - напрямую обратился незнакомец.
- Кто вы и что вам надо? – огрызнулся Иволгин, продолжая до боли в мышцах сжимать пистолет.
- Не бойтесь. Мы не собираемся причинить вам вреда. Так что можете не держать ваш пистолет. Мы чистильщики, как и вы.
- Это ничего не меняет, - отрезал Иволгин. - Здесь нет друзей. зачем вы за мной следили?
- Нам нужно было вас проверить. Мы не могли просто подойти к вам. Ну так как – поговорим?
- Хорошо поговорим, - произнес Иволгин. – Но только в людном месте.
- Как вам будет угодно.
Через час они сидели втроем за столиком в ресторане «Робеспьер». Иволгин внимательно смотрел на собеседников, медленно мешая ложкой кофе в чашке.
- Итак, что вам от меня нужно?
- Мы хотим вам кое-что предложить, - произнес чистильщик постарше. - Кстати, я не представился. Вениамин. А это, - он указал на своего молодого подельника. – Сергей.
- Борис, - буркнул Иволгин.
- Итак, Борис, - обратился к нему Соломон. – Для начала нам нужно выяснить, кто ваш непосредственный начальник.
- Я не могу сказать, это секретная информация.
- Мы знаем, - ответил молчавший до этого «хвост» - Сергей. – Но вам придется ответить.
- С чего бы это вдруг?
- Ну, скажем так, - ответил Соломон. - Один из начальников чистильщиков погряз в коррупции и других преступлениях, и если вы закреплены к нему, то это означает, что нам придется отказаться от ваших услуг.
Иволгин про себя усмехнулся. Отказаться от услуг, значит убить его, чтобы он не донёс своему начальнику о них. Как же глупы эти двое. Ведь если он действительно закреплен к этому коррупционеру, то ничего не стоит назвать любую другую или вымышленную фамилию своего начальника, чтобы они ни о чем не догадались. Проверить эту секретную информацию всё равно не удастся.
- Нам известна его фамилия, – сказал Сергей. – Это Слёзин Григорий Иванович.
У Иволгина отлегло на сердце, хотя он не показал виду.
- Мой начальник Истомин Виктор Павлович, - ответил он.
- Чудесно, - обрадовался Соломон. – Значит это не он, тогда продолжим дальше.
Иволгин не мог знать, что никакого Слёзина Григория Ивановича не существовало в природе, да и даже если он был, то не имел никакого отношения ни к тюремной системе, ни к чистильщикам. Его специально придумал Соломон для того, чтобы Иволгин назвал своего настоящего начальника. Расчёт строился на том, что Иволгин, услышав фамилию не своего начальника, поймёт, что разыскивают не его, а кого-то другого и без опаски выдаст его настоящую фамилию. Так как фамилия коррупционного начальника выдумана, то Иволгин никак не мог быть к нему прикреплен. Поэтому Иволгину нечего было скрывать. Ведь проверить, существовал ли Слёзин на самом деле, Иволгину не удастся.
- Значит так, – начал Вениамин. – Суррогаты планируют прорваться в терминал.
- Ну и что? – хмыкнул Иволгин. – Они всё время пытаются туда проникнуть. Но это невозможно. Да и в самом терминале суррогатов хватает.
- Да, но это не совсем суррогаты. Это компьютерные программы, поддерживающие работу терминала, только облаченные в человеческое обличие. А настоящие суррогаты – это кибернетический организм, настоящая виртуальная жизнь. И теперь они точно знают, как туда проникнуть. Если они это сделают, то начнут портить нам жизнь и там тоже. Они смертники и ненавидят нас людей. Им нечего терять, ведь их всё равно уничтожат. Они попросту уничтожат терминал, они придумают как. Ведь их интеллект равен человеческому. А если терминал перестанет работать, то Реальность умрёт. Ведь только через терминал можно в неё попасть.
- А мне какое дело, - усмехнулся Иволгин. – Это не моя проблема. Моя работа – суррогатов убивать, но только здесь. А за работой терминала и портала пусть следят те, кому это положено.
- Когда суррогаты прорвутся в терминал и парализуют систему своими сепаратистскими действиями, то станут искать виновных в этом. И тогда всплывет ваше имя, имя человека, который мог что-то сделать, но не стал и даже никого не предупредил. И тогда вы отсюда никогда уже не выйдете. А какой у вас срок остался?
- Это шантаж, - засмеялся Иволгин. – Ну хорошо. Чего вы от меня хотите?
- Передайте вашему начальнику всё, что мы вам рассказали. Скажите, что мы можем ему сдать всех суррогатов, которые попытаются прорваться. Его наверняка это заинтересует. Взамен мы хотим личной встречи с ним.
- А каков мой интерес? – спросил Иволгин.
- За такую информацию можно потребовать себе любую цену. Ведь если суррогаты проникнут в терминал и парализуют его работу, то пострадают все – корпорация, государство, пользователи. Это многомиллионные убытки. И терминал не симуляция, которую можно отключить и очистить от расплодившихся суррогатов путем форматирования. Если отключать терминал, то придется отключить всю виртуальную реальность, а это принесёт колоссальный ущерб. Поэтому лучше задушить такую угрозу в зародыше. А на это не поскупятся. Все на этом деле хорошо поднимутся. И ты, и мы, и твой начальник.
***
Истомин Виктор Павлович внимательно осматривал сидящих перед ним чистильщиков.
- Так что же вам от меня нужно?
- Вам должны были уже передать наше предложение, - ответил один из них. – И если вы здесь, то оно вас заинтересовало. Но есть ещё кое-что. Меня зовут Вениамин Глызин. А это, - он кивнул в сторону своего спутника. - Сергей Бобров
Глызин поведал Истомину историю о том, как их обоих бросил в Реальности один и тот же человек. Бобров лишь изредка поправлял свою версию событий. Истомин слушал их молча.
- Интересная история, - произнес он, когда чистильщики закончили. – Я никогда не слышал, чтобы чистильщиков вот так бросали. Убивали – да. Но чтобы бросить живыми на произвол судьбы… Поэтому вы и перешли на сторону суррогатов – чтобы защититься. Понимаю. Но что конкретно вы от меня хотите? Отомстить? Я вам помогу. Доложу куда надо. Поднимем шум, вашего Столпина арестуют.
- Нам нужен доступ в терминал, - ответил Глызин. – Мы не можем туда попасть, так как для этого нужно регистрироваться, тогда Столпин сразу нас найдет и тогда… Вы понимаете меня?
- Понимаю, - ответил Истомин. – Вы хотите нелегально пробраться в терминал.
- Да. Никому ничего докладывать не нужно. Мы сами сообщим, куда надо когда придет время.
- Когда ожидается прорыв суррогатов в терминал?
- Мы сообщим после прибытия из терминала. Вам – суррогаты, Нам – Столпин. В любом случае и суррогатам и Столпину конец.
***
Истомин сидел в кабинете у Столпина. Тот смотрел на него в упор, словно пытался взглядом просверлить в нем дырку. Истомин же сидел невозмутимо.
- Ещё раз спасибо, что согласился встретиться с ними, - произнес Столпин. – А теперь рассказывай – что задумали эти два урода?
- Судя по всему, они хотят тебя сдать, - нехотя произнес Истомин. – Поднимется скандал, и ты полетишь со своего места. Может даже в тюрьму. Один вопрос – зачем ты их там оставил? Почему не извлек?
- Так надо. Если эти недоумки не могут выполнить даже самую простую работу, то чего с ними цацкаться. Ведь что может быть легче – пойти и пристрелить этих чертовых суррогатов. Но нет. Эти идиоты ещё умудрились в тюрьму попасть. Жалко их там на куски не разорвали.
- Но они всего лишь люди. Они не роботы. Кроме того, один из них мне рассказал, что ты натравил его на другого чистильщика. Не хочешь рассказать, что это за история?
- Не твоего ума дело. Следи лучше за своими чистильщиками. Сам что ли белый и пушистый? А если никого не наказывать, то слушаться перестанут. Сделал дело – на свободу, не получилось – ничего страшного. Получится в следующий раз. Это уже не тюрьма, а зона отдыха. Если они не могут сделать дело, то зачем они вообще пошли в чистильщики? Сидели бы тогда в тюремном блоке да вышивали крестиком по какой-нибудь занюханной реабилитационной программе. Их никто не заставлял. Но уж если взялись, то работайте.
- Поэтому ты их бросил на произвол судьбы. Их ведь могли убить? На это и был расчёт? Так ведь? Но они выжили, это не входило в твои планы. И теперь они представляют серьезную угрозу. Для тебя. Проблема с расправой над чистильщиками и так стоит очень остро. Если всё это всплывет, то скандала не миновать. Определённые круги используют эту историю, чтобы нанести удар по всем нам.
- Послушай Виктор, - произнес Столпин. – эту проблему надо решать. Глызин и Бобров должны умереть. Если они выйдут в свет, то мне конец.
- Мне очень жаль, - безразлично ответил Истомин. - Но всё это по большей части твои проблемы. Сам их и решай. А каков здесь мой интерес?
- Суррогаты хотят прорваться в терминал, - ответил Столпин. - Это опасно. Они заполонят тогда всю систему, и чтобы их уничтожить, придется отключить всю Реальность. Это недопустимо. Но если найдутся люди, которые предотвратит эту катастрофу, то они получат все награды. Как ты на это смотришь?
- Сделаем так. Мне – суррогаты. Тебе чистильщики. Двух первых мест не бывает. Иначе – разбирайся сам. Я и пальцем не пошевелю.
- Хорошо, договорились, - процедил сквозь зубы Столпин.
- Зря расстроился, - улыбнулся Истомин. – Когда чистильщики умрут, и выяснится, что их начальник замешан в этом деле, то неприятностей не избежать. А так вроде бы ты не при чем. Ты ничего об этом не знал, а значит, чист перед законом. А чистильщики погибли по собственной глупости.
- Пожалуй ты прав, - вздохнул Столпин. – Только убей их сам.
- Нет уж. Сам их убивай. Я светиться не хочу.
- Ладно. И ещё. Иволгин. Что делать с ним?
- Что это значит? Ведь он спас твою шкуру – он все тебе рассказал. Иначе ты бы уже давно был сам знаешь в чем.
- Он слишком много знает. Когда всё закончится, он будет единственным и неудобным свидетелем. А если он кому проболтается. Его надо убрать. Причем аккуратно.
***
Чистильщик Иволгин направил свой пистолет на дверной звонок и выстрелил. Выпущенная пуля раскрошила дверной замок, и дверь открылась. Слегка подтолкнув её, Иволгин вошёл внутрь, направляя впереди себя пистолет. Это было, казалось бы, обычное задание. Следовало убить суррогата, жившего в частном доме, по фамилии Слободин. Единственной странностью было то, что адрес жертвы был дан сразу же, и его не пришлось выяснять самому. Впрочем, такое бывало.
В доме было тихо, он был пуст, хотя Иволгин сам видел вошедшего в его двери суррогата. Это всё меньше стало нравиться Иволгину. Обыскав весь первый этаж, он поднялся по лестнице на второй. Открыв одну из дверей. Иволгин очутился в длинном домашнем кабинете, с уставленными книжными шкафами стенами. В глубине комнаты за столом он увидел силуэт человеческой фигуры. Быстро направив туда свой пистолет, Иволгин стал быстро приближаться к столу, но затем остановился и опустил пистолет. За столом сидел обычный манекен, одетый в костюм с нацепленным сверху париком. Несколько секунд потребовалось Иволгину, чтобы проанализировать ситуацию. Но было уже поздно. Сзади раздался звук щелканья затвора.
- Стоять на месте! Брось оружие! – раздалось из-за спины.
На мгновение Иволгин замер на месте. Попытайся он повернуться – и его тут же застрелят. Но если он бросит свой пистолет, то шансов выжить у него практически нет. Однако, раз его не убили сразу, то значит им от него что-то нужно. Иволгин разжал руку, и пистолет выпал из его кисти, брякнувшись на пол.
Иволгина толкнули сзади в спину, и он, подавшись вперед, оглянулся. Перед ним было три человека. Среди них была так называемая «жертва» - Слободин. Впрочем, теперь жертва сама стала охотником.
- Мы знаем, что ты чистильщик и пришёл убить меня, - произнес Слободин. – Ты, как и тебе подобные, убили много из нас. Поэтому теперь ты сам должен умереть. - Но также мы понимаем, что это просто твоя работа, и что ты не имеешь ничего личного к нам. Как и мы к тебе. Мы просто по разные стороны баррикад. Выбор прост - или вы нас, или мы вас.
Слободин поднял руку с зажатым в ней пистолетом и направил ее на Иволгина. Тот зажмурился и стал ждать выстрела.
- Ещё я хочу тебе сказать, - продолжил Слободин. – Тебя сдали. Скорее всего, твоё же собственное начальство. Ведь только они знали, куда ты пойдешь, и кого будешь убивать. Нам позвонили анонимно и сказали имя следующей жертвы и место покушения. Поэтому мы здесь. Поэтому ты сейчас умрешь. Неприятно, правда?
Несколько секунд Иволгин стоял и молчал, отрешенно уставившись в никуда пустым взглядом. Суррогаты, словно ожидая эффекта от произнесенного, оттягивали его смерть.
- А правда, вы готовитесь прорваться в терминал? – неожиданно нарушил молчание Иволгин.
- Суррогаты недоуменно переглянулись.
- Откуда ты это знаешь?
- Вас тоже сдали. Чистильщики, которые предложили вам этот прорыв приходили и к нам тоже и всё рассказали. Так что когда вы попытаетесь прорваться. то все разом будете убиты. А взамен чистильщики получат награду. Так что вам всем всё равно конец.
Некоторое время все снова молчали. Затем суррогаты опустили оружие.
- Ты можешь идти. Не бойся. Мы тебя не тронем.
Несколько секунд Иволгин не двигался с места. Затем, подумав, что какая разница – останется он или пойдет, двинулся с места и, спокойно пройдя мимо суррогатов, устремился вниз по лестнице.
- Зачем ты его отпустил? – спросил один из суррогатов Слободина.
- Да пусть идет, - ответил тот в ответ. - Больше он нам ничего не сделает.
- Идиот. Мы для него никто. Он сегодня же расскажет о нашем разговоре, и ОНИ будут знать, что мы знаем. Мы не сможем хорошо подготовить ловушку. Нас всех перебьют. И даже если этот чистильщик будет молчать, всё равно будет подозрительно, что он остался в живых.
- А я и не собирался его отпускать, - Слободин взял в руки рацию. – Первый! Прием! Ликвидировать объект на выходе!
Иволгин, спустившись по лестнице, зашагал к входной двери. Выйдя через нее, он ощутил запах свежего воздуха и теплые солнечные лучи, приятно бившие в лицо. Он глубоко вздохнул и направился по дороге к месту, где спрятал свою машину. Грянул выстрел. Пуля, выпущенная с чердака дома, пробила Иволгину затылок, и он бездыханно рухнул на асфальт. Через несколько секунд его тело растаяло в воздухе.
***
Суррогатов набрался целый зал. Некоторые смотрели на Боброва и Глызина с ненавистью, зная кто они на самом деле, другие – с интересом, большинство, как не странно, безразлично. Возможно, они просто не знали, что перед ними убийцы их собратьев.
Бобров и Глызин должны были всех их провести в терминал – центр виртуальной реальности, куда суррогатам вход заказан. Однако, Бобров пробравшись в терминал смог достать у своих друзей-хакеров необходимое программное обеспечение для изменения параметров входа в терминал, то есть его взлома. Они должны были помочь пройти суррогатам в терминал. Но ни Бобров, ни Глызин не сказали ни суррогатам, ни их лидерам, что ни в какой терминал они не попадут. Согласно договору с Истоминым и другими, они должны были сдать суррогатов в обмен на защиту и свободу. Ликвидация целой их ячейки вместе с руководителями должно быть более чем достаточно. Суррогаты были лишь пушечным мясом.
И у Боброва, и у Глызина не раз возникала мысль, что хорошо бы сейчас прихлопнуть всех разом в одном месте, но это было невозможно. Суррогаты тоже были не дураки и привезли сюда чистильщиков с завязанными глазами, чтобы они не указали место их встречи. От встроенных же в виртуальную проекцию каждого заключенного, в том числе и чистильщика, следящего маячка Бобров с Глызиным избавились. Только сейчас и Бобров, и Глызин поняли, что этим самым отрезали себе последнюю возможность к спасению.
- Здание, где должен будет состояться прорыв, находится здесь, - Глызин ткнул пальцем на карту, изображенную на стене. Это здание, под прикрытием которого и скрывает портал в терминал. Завтра вечером мы попытаемся его взломать. Мы не знаем, когда это произойдет, но как только это случится, вы должны будете быстро туда прибыть и пройти. Ворота будут открыты не более получаса, иначе система это заметит. Мы пойдем вместе с вами. На той стороне нас встретят наши люди. Остальное нас не касается.
Стали раздаваться многочисленные вопросы. Бобров и Глызин по возможности отвечали и давали пояснения. Наконец, зал стих, и все стали постепенно расходиться. К Боброву и Глызину подошёл Слободин.
- Так вы, значит, хотите попасть в терминал вместе с нами?
- Да. Также как и вы, мы хотим туда попасть, но также, как и вы не можем. Кроме того, с вами нам будет легче это сделать. Когда прорыв осуществится, всех нас будут искать. И затеряться в толпе прорвавшихся легче, чем скрываться двоим. Не в обиду будет сказано, но вы нужны нам лишь для массовки.
Слободин засмеялся.
- Обижаться нам совершенно не на что. Вы наши враги, и другого отношения к себе мы не ждали. Но когда именно вы пойдете – первыми и последними?
- Естественно, мы пойдём первыми.
- Не пойдёт. Если вы пойдете первыми, то можете просто нас бросить. Но если пойдете последними – то это может быть ловушкой. Сделаем так. Один из вас пойдет первым, а один последним.
Бобров и Глызин переглянулись.
- Хорошо. Но кто? И каким по счёту пойдете вы?
- Первым пойдет Глызин. Молодой останется с нами. Я пойду естественно последним. Лидеры всегда идут, скрываясь за спинами своих приближенных для защиты.
На этих словах он расхохотался.
- И не вздумайте нас обмануть. Если один сбежит, второй будет убит.
***
Глызин дорабатывал программу, наводя последние штрихи. Благодаря свободному и бесконтрольному проходу в терминал, любезно предоставленного куратором чистильщиков Истоминым он достал у своих друзей-хакеров на воле в терминале все нужное программное обеспечение для взлома. Теперь всё было готово. Одно нажатие кнопки и портал – ворота в главный терминал Реальности будет открыт, однако следовало спешить. Примерно через полчаса система безопасности обнаружит «дыру» в своей структуре. Портал тут же будет заблокирован, а сюда нагрянет целая армия чистильщиков и не только. Все, кто здесь окажется, будут ликвидированы. Собственно на это и рассчитывал Глызин.
Портал будет открыт всего двадцать минут плюс минус еще пять. Когда система через тридцать минут вычислит брешь, а это обязательно будет сделано, то здесь уже никого не должно остаться. Но Глызин этого было не нужно. Он на пятнадцать минут сдвинул время открытия портала, поэтому суррогатам на то, чтобы оказаться в терминале оставалось всего пять минут, или в лучшем случае, тоже пятнадцать.
Портал находился в пустующем здании охранной фирмы «Стикс». Обычно здесь ещё есть так называемые охранники, стерегущие проход в терминал изнутри. На всякий случай. А то с экранов мониторов за всем не уследишь. Но сегодня их всех отослали подальше по договоренности Истоминым. Он должен был взять на себя операцию по захвату и ликвидации суррогатов. Никто не должен уйти живым.
Но кое-что волновало Глызина. Их первоначальный план, тем не менее, претерпел некоторые изменения. Изначально они с Бобровым должны были действовать вместе. Однако суррогаты пожелали его оставить у себя в качестве заложника. Пришлось согласиться – ничего другого не оставалось. Впрочем, судьба Боброва Глызина волновала мало. Он был профессионалом и понимал и в глубине души, и на её поверхности, что шансов выбраться живым у Боброва было мало, а точнее их не было совсем. Глызин отлично понимал, что суррогаты всё равно его убьют – как своего врага, как свидетеля, из мести после того, как узнают, что их обманули. Но не это волновало Глызина. Он опасался, что Бобров чтобы остаться в живых, выложит им одну секретную часть их плана. Поэтому Глызин надеялся, что Боброва убьют сразу, без предупреждения, прежде чем он успеет что-либо рассказать.
Суррогатов собралось не так много, как хотелось бы. Многие всё-таки почувствовали опасность и махнули рукой на заманчивое предложение. Однако нашлось много и тех, кто решил рискнуть. Всего собралось суррогатов пятьдесят - семьдесят.
Основная проблема была в том, что, Глызин должен был идти вперёд, а он точно знал, что на той стороне ни в какой терминал он не попадет, а попадет в специальный загрузочный сектор, который временно соединили с порталом, чтобы собрать в него всех суррогатов. Само собой, после их ликвидации Глызин перестанет быть нужным и его скорее всего уберут, сказав что перепутали с суррогатом. Конечно, в мире компьютерных иллюзий можно было придумать всё, что угодно. Например, создать свою копию и выдать её за себя. Но копирование потребует много времени, которого у Глызина не было. Кроме того, на всех виртуальных проекциях людей, в особенности заключенных, стояла антикопировальная защита. Чтобы взломать её тоже требовалось время. Поэтому Глызин решил поступить просто – убежать отсюда, а всё, что здесь произойдет не его проблемы. Конечно, суррогаты не дадут просто так ему уйти, но учитывая творящуюся здесь сумятицу, улизнуть не составит труда. Тем более было куда бежать. Именно этот последний пункт был кульминацией их с Бобровым плана.
Вдруг появился Слободин. С ним было ещё несколько суррогатов.
- Как обстоят дела? – спросил он.
- Портал будет открыт через десять минут. Каждый по одному входит в стеклянную будку. Из неё вы выйдете уже в терминале, где можете валить куда вам будет угодно. Каждая отправка занимает 2-3 минуты в зависимости от переполненности сети, так что все могут не успеть. Пусть приготовятся. Да и я тоже.
- Ты никуда не пойдёшь, - отрезал Слободин. – Мы всё равно не узнаем, обманул ты нас или нет, пока не войдем в портал, а тогда будет уже поздно. Нам нужна была лишь твоя готовность пройти туда, твое согласие. Оно означает, что ты не врёшь. Мы пойдем первыми. Ты же можешь пойти после нас, если успеешь, конечно.
Слободин противно рассмеялся и, развернувшись, исчез за дверью. Рядом с Глызиным остались два суррогата, пристально на него смотревших. Видимо, охрана, чтобы он не делал глупостей.
Глызин и не надеялся, что его просто отпустят. С самого начала он находился под пристальным вниманием суррогатов. Но теперь нужно было что-то с этим делать. У этих двух наверняка есть приказ после открытия портала убить его.
Глызин выдвинул ящик стола, в котором компактно лежали два пистолета с навинченными на ствол глушителями. Никто ничего не должен услышать. На клавиатуре компьютера он набрал последние команды и в решающий момент нажал последнюю кнопку. Портал был открыт. Глызин представлял, что творится сейчас у стеклянной будки. Конечно, были и другие, но о них, Глызин предпочел не распространяться. Хватит с них и одной. Перед смертью не надышишься. Пусть лучше передавят друг друга.
Глызин резко выхватил из выдвижного ящика пистолеты и, резко развернувшись на крутящемся стуле, выстрелил из обоих одновременно. Суррогаты, охранявшие его, заметили движения, но были убиты в тщетных попытках вытащить своё оружие. Глызин был быстрее. Навыки чистильщика не пропали зря.
Глызин резко распахнул дверь. За ней оказалось ещё два суррогата, но они оба были свалены метко выпущенными пулями из пистолетов Глызина. Дальше всё обстояло спокойно. Больше на его пути никто не попадался. Глызин спокойно прошел по коридору и добрался до лестницы. Быстро спустившись по ней, он вышел на автомобильную стоянку, освещенную светом ночных фонарей и до отказа забитую машинами, хозяева которых сейчас бьются в толпе за право пробиться в терминал. На самой стоянке было безлюдно. Осмотревшись по сторонам, Глызин слегка насвистывая, направился к своему автомобилю, в котором было уже все приготовлено.
Ещё раз оглянувшись назад, Глызин вставил ключ в замок двери и, повернув его, уже собирался открыть дверцу автомобиля.
- Бежишь как крыса с тонущего корабля, - вдруг неожиданно раздалось за его спиной.
Этот голос Глызин сразу же узнал, но до последнего отказывался верить в это.
- Брось пистолеты! – снова приказал голос.
Глызин неохотно вытащил пистолеты и разжал руки. Оружие с грохотом упало на асфальт. Затем Глызин медленно повернулся к своему противнику и взглянул ему в лицо. Как он и предполагал, это был Заварыгин. Тот самый суррогат, которого он убил в тюремном грузовике, ну или, по крайней мере, думал что убил. Несмотря ни на что, теперь он стоял перед ним живой, здоровый, на свободе и тыкал в него своим пистолетом.
- Ты бросил меня там умирать, но я выжил! Ты хотел меня убить! Зачем?! Теперь я убью тебя! Всё это время я мечтал об этом!
- Как ты выбрался из тюрьмы? – спокойно спросил Глызин.
- Я сбежал вслед за вами. Ты всадил в меня три пули. Но на твое несчастье, ни одна из них не убила меня. Я нашёл в себе силы встать и бежал, бежал, бежал… Потом я очнулся в больнице, но не стал ждать, когда придут за мной, и снова сбежал. Отлежавшись и подлечившись, я снова вернулся в подполье. И тут я узнаю, что ты имеешь дело с моим братом. Ты и твой дружок. А потом мне предложили убить тебя, и я с радостью согласился. Но убить тебя сразу было нельзя. Вначале я должен был следить за тобой до сегодняшнего дня или пока ты не сделаешь какую-нибудь глупость. Произошло и то и другое.
- Кто твой брат? Слободин?
- Нет. Вряд ли вы вообще его видели. Он не любит публику. Но для тебя это уже не важно. Прощай! Зря ты не убил меня, когда был шанс!
- Дурак! Тебя просто использовали! Твой собственный брат предал тебя!
Глызин не успел договорить. Прозвучавшие три выстрела оборвали его речь на полуслове. Его откинула на его машину, где он сполз на асфальт, оставляя на капоте красный след. Через десять секунд тело Глызина растаяло, оставив после себя лишь лужу крови и след на автомобиле.
Заварыгин пристально и с удивлением смотрел на процесс исчезновения тела Глызина. Нет, он не удивился, так как и раньше, как настоящий боевой суррогат, убивал чистильщиков и видел исчезновение их трупов. Но сейчас, Заварыгин не знал, что перед ним был чистильщик. До него стало кое-что доходить, и это ему не понравилось. В панике, он поднял ключи от автомобиля Глызина с асфальта, прыгнул в открытый салон, быстро завел машину и, нажав на педаль газа, тронулся с места. Но далеко он не уехал. Только выехав на дорогу со стоянки, путь ему перегородило несколько автомобилей, ослепив его светом дальних фар. Прикрыв глаза рукой, Заварыгин попытался сдать назад, но в его машину с боку на полном ходу въехал джип, вмяв ее в фонарный столб, который, не выдержав удара, сломался как спичка. Когда машины остановились, Заварыгин вылез из автомобиля с другой стороны через разбитое окно, держа в руке пистолет, но воспользоваться им он не успел. Из других автомобилей вышли люди в чёрных плащах с автоматами в руках. Сразу же направив оружие на Заварыгина, они открыли огонь, изрешетив его вместе с машиной. Весь в крови, Заварыгин рухнул на серый асфальт все ещё сжимая в руке пистолет, которым он так и не успел воспользоваться.
Люди из автомобилей не ограничились одной расправой над Заварыгиным. Разбежавшись в разные стороны. Они оцепили здание «Стикса» и близлежащие постройки и стали их защищать уничтожая всех на своем пути.
Произошло то, что так хотел вызвать Глызин, и о чем он предупреждал Заварыгина. Группа чистильщиков прибыла на место, чтобы ликвидировать всех суррогатов разом.
Правда, первоначальный план был иным. Чистильщики не должны были вмешиваться в события и всего лишь работали прикрытием, оцепив район портала и охраняя подступы к месту, где должен был случиться прорыв суррогатов. Несмотря на усилия Глызина, портал не должен был закрыться ни через пять, ни через пятнадцать, ни через тридцать минут. Он должен был быть открыт до тех пор, пока последний суррогат не переступит через порог стеклянной будки. Насилия не требовалось. Все суррогаты, попав в портал, попадали вовсе не в терминал, а в специальный загрузочный сектор, где они должны были быть мягко стерты. Однако, после того как Заварыгин выстрелил в Глызина, тот умер, причем по-настоящему. Тело, подключённое к виртуальной реальности, также умерло, получив в мозг смертельную информацию. И как только система зафиксировала смерть одной из ключевых фигур предстоящей операции, стало ясно, что их человек раскрыт, и медлить больше нельзя. Времени ждать пока суррогаты сами перешагнут через портал и попадут в их руки, уже не больше не было. На место последнего зафиксированного места пребывания Глызина и к порталу была срочно направлена большая группа чистильщиков, которая должна была зачистить район внутри кольца оцепления и уничтожить всех, кто попадется, чтобы ни один суррогат не ушёл живым.
Началась кровавая бойня. Чистильщики врывались в помещения и расстреливали суррогатов на месте. Но у многих суррогатов тоже было оружие. Многие также не должны были идти в терминал, но находились в здании для охраны, поэтому суррогатов было больше, чем считалось. Они стали стрелять в ответ. Многие чистильщики падали и их тела таяли. Но суррогаты тоже падали. Перевес был не на их стороне. Чистильщиков было гораздо больше. Через двадцать минут всё было кончено. Последние суррогаты были убиты прямо в кабинке портала в отчаянной попытке сбежать через него. Те же суррогаты, которые всё-таки успели пройти, как и задумывалось, были стёрты.
Но бойня продолжалась. Зачищались все ближайшие постройки, ведь всегда есть вероятность, что часть суррогатов все же смогла выбраться из здания. Попадались и такие, но основная масса уничтоженных в круге оцепления была совсем не причем. Однако это было вынужденной мерой. К утру уже ничто не указывало на месте происшествия о ночной трагедии.
***
Бобров лежал на полу связанный и не мог пошевелиться. Рот его был заткнут вонючей тряпкой. Единственное, что он мог, это смотреть. В комнате помимо него находилось ещё пять человек, причём один из них, явно лидер, всё время ходил из стороны в сторону и явно нервничал.
Суррогаты дали Боброву и Глызину настроить программы для открытия портала, но когда основная работа была сделана, их, как суррогаты и обещали, разъединили. Глызина оставили заканчивать работу и предоставили честь открыть портал. Боброву же досталась честь быть заложником, чтобы Глызин не сбежал. Однако Бобров хорошо знал, что Глызин не станет его спасать, поэтому решил позаботиться о себе сам, и стал уже было прикидывать пути к спасению, но в какой-то момент почувствовал боль у себя на затылке, после чего провалился в темноту. Очнулся Бобров уже связанный, с раскалывающейся головой и кляпом во рту.
Раздался телефонный звонок. Ходящий туда-сюда суррогат в спешке вытащил мобильный телефон.
- Да! – чуть не крича, произнес он. – Да, говори!
Некоторое время он молча слушал звонившего по телефону, затем с гробовым лицом убрал телефон обратно в карман и посмотрел в сторону.
- Это была ловушка, - тихо произнес он. – Нас подставили. Эти двое нас обманули. Я так и знал. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой.
- Что случилось? - спросил один из суррогатов.
- Район здания оцепили чистильщики. Все были убиты.
- Кто-нибудь успел прорваться?
- Не знаю. Вряд ли. Раз это подстава, то там тем более. Нас там ждали.
- А кто звонил?
- Слободин. Ему с небольшой группой удалось вырваться. Вы должны его встретить. Только осторожно.
- Игорь Владимирович, при всем уважении это может быть тоже ловушкой. Через них они могут выйти на нас.
- Я знаю. Но сейчас всё может быть ловушкой. Если что, вы знаете, что делать.
Несколько человек вышли из комнаты, осталось лишь двое и Игорь Владимирович.
- А теперь мы с тобой поговорим, - улыбаясь, сказал он Боброву. – Я с самого начала знал, что вы водите нас за нос. Ты хочешь знать, как я догадался? Я тебе отвечу. Вы предложили нам вместе сбежать в терминал, но я сам себя спросил, а зачем вам это надо. Поправь меня, если я ошибаюсь. Судя по тому, что я о вас знаю, вы все подключаетесь к нашему миру как к компьютерной игре, а ваши тела остаются снаружи. Так? Все чистильщики заключенные, а значит, ваши тела также подключены. Но тогда зачем вам бежать в терминал, если вас все равно не отключат. Вы ведь даже в терминале будете оставаться в нашем мире, а значит, резона вам бежать нет. А вот если вы всех нас сдадите, то вполне можете заработать на свою свободу. Ведь единственная причина нахождения вас здесь – это убийство нас, и другой быть не может. И только по этой причине вы могли пойти на сделку с нами. Ведь для вас всё здесь игра. Всё нереально. Но только вы зря старались. Суррогатов, которых вы убили ночью, были для нас лишними. Вы сделали для нас большую услугу, уничтожив их. Мы собирали их по всему городу. Все они работали на вас или подозревались в этом или просто были ненадежными и нам мешали. Мы решили воспользоваться удобным моментом и покончить разом с этой опасной и, по сути, бесполезной массой. Пришлось даже слить информацию конкурентам. Не посылать же на убой своих людей. Сказать что-нибудь хочешь?
Игорь вытащил кляп у Боброва изо рта. Тот стал яростно плеваться.
- Ну ты и урод, - отдышавшись с презрением произнес Бобров. – Ты подставил своих людей! Ты послал их на верную смерть! Как же вы победите нас, если не можете договориться между собой?
- А ты знаешь, сколько чистильщиков мы убили по наводке других чистильщиков? Сколько раз мы стравливали вас друг с другом как бешеных псов? Вы не лучше нас. В погоне за нашими головами вы уничтожаете и нас и своих же. Поэтому вы не можете нас победить. Кстати, помнишь своего дружка? Он тоже мёртв. Его убил мой брат, тот самый которого вы бросили умирать в том тюремном грузовике. Но он выжил, и пришёл ко мне, а я показал ему вас, и он с радостью согласился сам сыграть роль чистильщика.
- Но все суррогаты, что были там, погибли. Ты что, отправил на смерть собственного брата?
- Да. Он убивает твоего дружка, чистильщики убивают его. Всё шито-крыто. Всё равно проблем от него было больше, чем пользы. Он был слишком эмоционален и горяч, постоянно выдавал этим себя, а заодно и меня. А когда приполз ко мне после вашего побега, то привёл ко мне не только полицию, но и чистильщиков. Сдался мне такой брат. Мёртвую ногу не лечат, ее отрезают. А с паршивой овцы хоть шерсти клок.
Игорь наклонился к Боброву и приподнял рукой его голову с пола.
- А теперь хочешь знать, почему ты до сих пор жив, почему я с тобой тут болтаю? Несмотря ни на что вы должны были как-то вернуться в терминал. Не через портал, другим путем. Каким? Как вы хотели вернуться в терминал после того, как нас бы сдали. Вы ведь должны были понимать, что у портала вас могли убить вместе с нами. У вас должен был быть запасной вариант. Какой?
Бобров молчал. Но по его виду было понятно, что Игорь попал в самую точку.
- Если бы ты ответил, то, может быть, мы бы взяли тебя с собой. Но раз ты молчишь, то ты нам больше не нужен. Прощай.
Игорь достал пистолет и навел его на Боброва. Тот сразу понял, что он не шутит, его действия были твердыми и решительными.
- Стой! – в последний момент прокричал Бобров. – Я всё расскажу.
- Говори.
- Сначала развяжите меня.
- Начинай, а там посмотрим.
- Мы с Глызиным действительно хотели выбраться отсюда самостоятельно. Мы подозревали, что нас самих могут убрать, поэтому подготовили запасной вариант. Мы должны были пробраться в терминал другим путем.
-Как?
- По пиратскому каналу подключения. Тот портал является официальным проходом, но многие подключаются и проходят сюда в обход его чтобы избежать регистрации и оплаты. По одному такому каналу мы и хотели попасть терминал.
- Где он находится?
- Вы возьмете меня с собой.
- Не получится. Я слышал, что в ваши тела встроены следящие маячки. Нас быстро найдут вместе с тобой.
- Мы их убрали. Нас никто не найдет.
- Хорошо.
Суррогаты разрезали веревки на конечностях Боброва и схватив за плечи, подняли с пола. Через несколько минут он сидел в машине на заднем сидении, зажатый со всех сторон. Сбежать было невозможно.
Бобров выдавал информацию по частям, но в конце концов ему пришлось выдать ее всю. Он назвал конечный адрес и место расположения пиратского прохода. В какой-то момент машина остановилась рядом с пустым заброшенным зданием. Суррогаты грубо вытащили Боброва из салона и потащили внутрь, тыкая в спину пистолетом. Там он указал на непонятно как попавшую туда телефонную будку. Именно она и была проходом.
- Чтобы портал заработал, нужно набрать номер, - Бобров стал назвать цифры. – После этого вы перенесетесь в терминал. Но максимум через полчаса его вычислят.
- Спасибо, - сказал ему Игорь и подойдя к Боброву ударил его по голове рукояткой пистолета. Бобров без сознания рухнул на пол.
- У него сильно будет болеть голова после сегодняшнего дня, - усмехнулся Игорь. – Если конечно он выживет.
- Нужно его убить, - произнес один из суррогатов.
- Нет, - возразил Игорь. – Если он обманул на счет следящего маяка, то после смерти связь с ним будет потеряна и чистильщики поймут, что он мёртв. Они тут же примчатся сюда и быстро нас найдут. У меня есть идея лучше. Отвезите его назад.
Подхватив обездвиженное тело Боброва, трое суррогатов погрузили его в багажник автомобиля и забравшись в салон, тронулись с места. Когда они вернулись, Игорь взял телефон и набрав какой-то номер приставил аппарат к уху. Скороговоркой произнеся адрес, он выключил телефон и, вынув из него аккумулятор, выбросил все в мусор.
- Ну что, друзья мои, в добрый путь!
***
Бобров очнулся с сильной головной болью. Он снова был связан по рукам и ногам, но на этот раз хуже, чем в первый раз. Суррогаты явно спешили и не очень старались. После некоторых усилий, Бобров смог освободить одну руку, а потом уже с помощью неё освободил всё остальное. Кое как поднявшись на ноги, он попытался вспомнить что случилось. Несколько минут Бобров собирался с мыслями. Наконец он сложил в голове целостную картинку. И мгновенно в голову пришла первая мысль. Надо бежать! Но не к пиратскому каналу. Он уже засвечен. Нужно спрятаться. Отлежаться, пока всё не утихнет. Но сначала нужно бежать. Бежать как можно дальше.
За окном раздался визг тормозов. Бобров шатаясь, подошёл к окну. Рядом со зданием стояло четыре автомобиля, из которых вышли и направились к зданию люди с оружием. Они даже не пытались скрывать свои намерения. Это был конец. Суррогаты его сдали. Причем сдали своим же, чистильщикам. Теперь они хотели расправиться с ним. Положение было безвыходным. У него даже оружия не было, чтобы отбиться. Бобров оглянулся и осмотрел комнату. Его внимание неожиданно привлекла одна деталь. Рядом с местом, где он очнулся, на полу лежал пистолет. Странно, и как это он не заметил его раньше?
Бобров поднял пистолет и вытащил из него обойму. Полная. Всё-таки суррогаты не были лишены чувства юмора. Они явно хотели, чтобы Бобров и чистильщики перебили друг друга.
В дверь раздался стук. Бобров резко бросил свой взгляд на дверь, быстро вложил обойму в пистолет и, перезарядив его, спрятался рядом с дверью со стороны навеса. Стук не прекращался. Наконец, раздались сильные удары, и дверь распахнулась, спрятав за собой Боброва. В комнату вбежало три человека с пистолетами, но никого там не обнаружив, слегка озадачились. Тогда Бобров толкнув ногой прикрывавшую его дверь начал прицельно стрелять. Заставленные врасплох чистильщики один за другим упали за мертво. Однако для Боброва это была Пиррова победа. Остальные чистильщики по этим выстрелам быстро вычислили его местоположение. Как только Бобров попытался пробраться в коридор, на лестницу, то тут же получил сзади пулю в бок так и не добежав до цели. Зажимая рану рукой, он выстрелил два раза и спрятался за выступ. За ним посыпались градом пули, крошившие стенную штукатурку и поднимая в воздух кучу пыли. Бобров присел на пол. Он понял, что пропал.
- Бобров, выходи, ты окружен! Тебе некуда бежать!
Бобров слегка выглянул из своего укрытия и не поверил своим глазам. Недалеко от него не прячась совершенно спокойно стоял его начальник Столпин. Сам он не стрелял. Немного растерявшись, но быстро придя в себя, Бобров направил на него свой пистолет и выстрелил. К ещё одному его удивлению пуля прошло сквозь Столпина совершенно его не задев и не нанеся никакой раны. Бобров неприятно сморщился. Должно быть Столпин в обход законов системы изменил свойства своей виртуальной проекции, сделав ее неуязвимой, но возможно только от пуль. К счастью, остальные чистильщики не могут себе позволить такую роскошь.
Столпин пришёл убить его как опасного свидетеля. Бобров думал, что делать. Патроны у него ещё были, он забрал их у убитых им чистильщиков в комнате, где очнулся. Однако численный перевес был на стороне чистильщиков. Неизвестно, сколько их здесь ещё. Кроме того он был загнан в тупик и вдобавок был ранен, а значит мог умереть. Ведь каждую секунду его проекция отправляла в мозг сигналы с информацией о том, что он истекает кровью. Нужно было что-то придумать.
Бобров вынул обойму из пистолета и извлек патрон из ствола. Затем, в очередной раз выглянув из укрытия, он направил на спокойно стоящую проекцию Столпина и начал яростно дергать за курок. Вместо выстрелов пистолет выдал несколько пустых щелчков. Бобров опять спрятался за выступ.
- Всё в порядке! – послышался радостный голос Столпина. – У него кончились патроны. Заканчивайте с ним и побыстрее!
Бобров услышал шум осторожных приближающихся шагов. Он вернул обойму в рукоять пистолета, достал из-за пояса ещё один и, взяв их в руки, выглянул из своего убежища. Он увидел перед собой четырех чистильщиков и их удивленное выражение лица. Не теряя ни секунды Бобров начал стрелять. Он продолжал стрелять, даже когда чистильщики рухнули на пол, он встал в полный рост и стрелял в них лежащих, пока они не перестали шевелиться и не стали исчезать в воздухе. Увидев всё ещё стоявшего перед ним невредимого Столпина с удивленным и одновременно испуганным выражением лица, Бобров убрал пистолеты за пояс. Злорадно улыбнувшись, он подошёл к пожарному щиту, разбил кулаком закрывавшее его стекло, схватил пожарный топор и подойдя к Столпину, ударил его в живот. Как Бобров и предполагал, проекция Столпина была запрограммирована только против пуль. На остальное это правило не действовало. Лезвие топора с легкостью вошло в его виртуальное тело. Столпин не проронил не звука. Из его рта пошла кровь, ноги подкосились, и он стал падать, но его виртуальная проекция растаяла в воздухе и исчезла ещё до того, как упала. На пол упал лишь окровавленный топор.
Бобров отлично понимал, что на самом деле он не убил Столпина в отличии от чистильщиков. Это была всего лишь игра. Но акт убийства доставил ему огромное удовольствие. Не зря в виртуальной сети это одно из самых популярных занятий – убивать и мучить виртуальные копии ненавистных людей.
Однако, нужно бежать. Бобров снова достал один пистолет. Держа его впереди себя, а другой рукой прижимая рану в боку, Бобров побрел дальше. Больше ему никто не встретился. Он беспрепятственно спустился по лестнице и вышел из здания. На безлюдной улице Бобров увидел стоящие автомобили с открытыми дверцами, видимо оставшиеся от чистильщиков. Улыбнувшись, он побрел к ближайшему из них. Вдруг на полпути Бобров услышал одиночный выстрел и почувствовал странное ощущение у себя в спине. Перед его глазами поплыло, и он стал терять равновесие. Сумев в последний момент повернуться назад, у дверей здания, откуда он только вышел, Бобров увидел стоявшего человека с ружьем. После этого в глазах Боброва потемнело, и он провалился в вечную тьму.
***
Столпин сидел у себя в кабинете в кресле и, зажмурившись, широко улыбался. Наконец-то ему удалось решить проблему с этими чистильщиками. Одного из них убили суррогаты, а другой даже умудрился убить его самого, к счастью только в Реальности. И всё равно неприятное ощущение. Такое с ним произошло впервые. Столпин старался не вспоминать эту сцену, но когда он это невольно делал, то у него начинал болеть живот, и тошнило, причем Столпину казалось, что его сейчас вырвет его собственной кровью.
И всё-таки и этого чистильщика настигло возмездие. Теперь оба они будут гнить в земле, оплодотворяя почву. Нет, больше никаких экспериментов. Если снова появится чистильщики, нарушившие его приказ, то он их сразу убьет, не играя с ними, как кошка с мышкой в ожидании, когда эта самая мышка, в конце концов, от него убежит, как это произошло.
Но хватит о грустном. Всё хорошо, что хорошо кончается. Чистильщики-бунтовщики убиты. Прорыв суррогатов в терминал предотвращен. За проведенную операцию всех наградили. Кое-что перепало и самому ему, правда этот жлоб Истомин ни за что не хотел делиться лаврами, дескать, он уже сдал ему чистильщиков, и этого хватит. Пришлось ему немного пригрозить, пошантажировать. В конце концов, Истомин сдался. Теперь всё было в порядке.
Приятные мысли Столпина неожиданно нарушили незваные гости, бесцеремонно ворвавшиеся в его кабинет. Это было двое молодых людей в помятых серых костюмах и с такими же лицами, с небольшими черными чемоданчиками в руках.
- Э..Э! Вы кто такие? – начал возмущаться Столпин. – Какое вы имеете право врываться ко мне в кабинет безо всякого разрешения?! Кто вы такие?
- Мы из Службы Виртуальной Безопасности, - незваные гости достали и показали Столпину корочки. - Вы арестованы.
- Господа, - удивился Столпин. – Это какая-то ошибка. В чем меня обвиняют?
- Вы обвиняетесь в злоупотреблении своим служебным положением и организации убийства подконтрольных вам заключенных.
- Что это значит? – произнес мертвенным голосом Столпин.
- Несколько дней назад к нам поступила подробная информация о том, что вы эксплуатируете своих заключенных, выполнявших работу чистильщиков, выдаете их суррогатам, вследствие чего они погибают. Нам попали полностью оформленные а также записанные на видео признания двух из них, неких Глызина и Боброва, утверждавших, что после выполнения работы вы бросили их в Реальности на верную смерть, но они выжили, и теперь вы пытаетесь их убить как свидетелей.
- Господа, это какой-то бред! – начал оправдываться Столпин. – Я не имею к этому никакого отношения! Все это клевета! Я ничего этого не делал!
- Мы решили проверить имена указанных чистильщиков в тюремном реестре и выяснили, что они оба уже мертвы, причем оба умерли за последние сутки. Мы начали допрос других чистильщиков под вашим началом и некоторые из них сознались, что действительно по вашим приказам участвовали в расправах не только над суррогатами, но и над другими чистильщиками, оказавшимися по разным причинам вам неугодными. Также они признались в том, что вы принимали и исполняли их руками заказы на убийства других заключенных, в том числе задействованных в играх, и даже устраняли некоторых других игроков из числа свободных пользователей. Делали вы это для манипуляций на тотализаторе. В настоящий момент все эти чистильщики взяты под стражу и дают показания. Также мы начали проверку всех смертей ваших чистильщиков, число которых оказалось непомерно высоким, в том числе чистильщика Иволгина, скончавшегося за несколько дней до этого.
Столпин слушая это, стоял с бледным и мокрым лицом и молчал. Он быстро понял, что Бобров и Глызин зная, что их может ждать, решили подстраховаться и сдали его даже после смерти. Наверняка они прислали не только свои мемуары, но и многое другое и неизвестно что ещё рассказали. Бледное лицо Столпина постепенно делалось красным. Он был вне себя от ярости. Смерти Глызина и Боброва, по сути, оказались ничего не значащими и были абсолютно бесполезны. Однако он с удовольствием бы обоих еще раз убил и закопал. Выкопал из могилы, ещё раз убил и снова закопал. В конце концов, Столпин бессильно засмеялся.
- Извините, - обратился Столпин к своим будущим конвоирам. – Можно мне ненадолго остаться одному. Собраться с мыслями, так сказать, подумать.
Те переглянулись.
- Хорошо, - произнес один из них. – У вас одна минута.
- Мне хватит, - горько усмехнулся Столпин.
Молодые люди вышли. Столпин откинулся на спинку своего кресла и обреченно вздохнул, уставившись в потолок. Он внимательно осмотрел свой кабинет, взглянул в окно, ощупал руками свое кожаное кресло, а затем сложил их под подбородком. Он взглянул на стоявшую на столе фотографию своей жены с двумя дочерьми, радостно улыбающимися из декоративной рамки. После этого Столпин выдвинул перед собой верхний ящик стола, достал из него черный кожаный футляр и открыл его. В футляре лежал пистолет.
***
Истомин сидел в своем кабинете и читал документы на огромном мониторе своего компьютера. В отличие от Столпина он не тешил свое самолюбие свалившимися на него наградами за предотвращенный прорыв и не строил планов на будущее. Он, как ни в чем не бывало, занимался своими повседневными обязанностями, как будто ничего не произошло. Вдруг в его кабинет ворвалось три человека в костюмах, один из которых был старше других и был определен Истоминым как главный.
- Господа, в чем дело? – поинтересовался Истомин у вошедших.
- Директор Службы Виртуальной Безопасности Воронцов, - главный показал Истомину свои документы. – Вы арестованы.
- Вот как? – невозмутимо произнес Истомин. – И в чём же меня обвиняют?
- В превышении служебных полномочий, - ответил Воронцов. – Вы в обход существующих законов и правил провели операцию по предотвращению прорыва суррогатов в терминал, хотя это должны были делать мы. Вы решили обойтись своими силами и не стали координировать свои действия с нами. Вы даже не поставили нас в известность об операции и вообще готовящемся прорыве. Вы явно превысили свои полномочия всего лишь одного из начальников тюремных ведомств.
- Позвольте вам напомнить господин Воронцов, – возразил Истомин. – Чистильщики и уничтожение суррогатов это как раз мои обязанности и я имею полное право не сообщать вам о каждом своем чихе. Это не ваше собачье дело.
- Но когда суррогаты решили проникнуть в терминал, это стало нашим собачьим делом. Всё, что связано с безопасностью Реальности входит в нашу компетенцию. Тем более что вы, намеренно утаив от нас необходимую информацию, не справились с работой и, тем не менее, допустили прорыв суррогатов в терминал. Система зафиксировала в тот день не один, а целых два портала в терминал, причём один из них являлся пиратским каналом и был открыт целых четырнадцать минут. Скорее всего, его создали те самые чистильщики, что подкинули вам информацию о готовящемся прорыве который, как показало наше расследование, сами же и организовали, обманув всех вас. Они выдали вам суррогатов и попытку их прорыва, а для себя на всякий случай создали этот канал. Однако ко времени его открытия оба этих чистильщика были уже мертвы, причём последний из них был убит вашим сообщником Столпиным. Сразу же возникает вопрос - а кто же тогда открыл и воспользовался каналом? Скорее всего, те же самые суррогаты, тем более что убитого вами чистильщика вы нашли не сами. Вам его выдали по анонимному звонку опять же, скорее всего суррогаты. А раз они его вам выдали, то вероятнее всего, чистильщик выдал им информацию о местонахождении второго пиратского портала, после чего они просто убрали его вашими руками. Странно, что не убили сами, но судя по тому, что суррогаты оставили выданному чистильщику пистолет с полной обоймой, из которого он впоследствии убил нескольких ваших чистильщиков, то они не лишены некоторой доли черного юмора. И теперь благодаря вашему попустительству и дилетантству суррогаты проникли в терминал, а вы знаете, чем нам может это угрожать? Суррогаты также умны, как и люди, они постоянно изучают нас и узнают что-то новое. И если суррогаты проникнут в терминал, являющийся центром реальности, последствия могут быть ужасающими.
- По-моему вы преувеличиваете возможности и значение суррогатов. Это всего лишь компьютерная игра.
- Я преувеличиваю?! Вы хоть знаете, зачем вы занимаетесь уничтожением суррогатов. Потому что они могут захватить Реальность, уничтожить её, а сделать это легче всего из Терминала. Суррогаты как вирус, который нужно вовремя уничтожать. Проникнув в терминал, они станут подрывать его работу. Если терминал рухнет, рухнет и Реальность, всё будет кончено. А Реальность стала, по сути, смыслом нашей жизни, ее краеугольным камнем. Если с ней что-то случится, это многомиллиардные убытки не говоря уже о социальных и политических последствиях. Мы вернёмся к тому же хаосу, в котором жили до этого. Ваша преступная халатность не имеет оправдания. Из-за неё суррогаты сейчас спокойно разгуливают по терминалу, и мы не имеем никакой возможности их найти. Схватить его!
Несколько человек бросились к Истомину. Он было потянулся к ящику стола, но его вовремя остановили, схватив за руки и заломив их за спину.
- О нет, Виктор Павлович, ничего не выйдет! Мы не дадим вам сделать глупости! Мы уже допустили ошибку, послав молодых придурков арестовывать Столпина. В итоге он уговорил их оставить его одного и застрелился. Но нам нужен хотя бы один живой обвиняемый. Уведите его.
На руках Истомина защелкнули сзади наручники, после чего его самого, подхватив за плечи, потащили к выходу. В последний раз он, оглянувшись, увидел на свой рабочий стол, после чего его вывели из кабинета.
***
Слободин и Телегин стояли у окна и наслаждались потрясающим видом небес.
- Очень красиво, - тихо произнес Слободин. – Хотя и неправда. Всё здесь неправда. На самом деле там нет неба. Все это лишь визуальная имитация. Сон.
- Мы и живем во сне, - ответил Телегин. – В ИХ сне. Нам придется смириться с этим. А вообще как вам здесь.
- Очень большое место. Нам одним здесь не справиться. Нужна помощь. А где её взять?
- Да где угодно. Мы можем переправить сюда ещё наших людей, когда здесь освоимся и узнаем как. Можем даже вербовать людей, если захотим. Не забывай, это там мы были суррогатами и дичью. Здесь же мы такие, как и все. Мы можем делать всё, что захотим, и нам не надо убегать и прятаться.
- Это только пока. ОНИ знают, что мы здесь, и уже ищут нас.
- Но здесь ОНИ не могут действовать также. Здесь больше возможностей и для нас тоже. Отсюда мы можем собрать в единую сеть всех суррогатов из всех других миров. Здесь мы сила.
- А что нам делать сейчас? Мы не можем всё время бродить по этому небоскребу.
- Пока будем прятаться в играх. Туда легче попасть и выйти обратно. Там есть все, что нам нужно – еда, крыша над головой. Потом найдем местечко в самом терминале. И надо начинать работать – вербовать людей, вырабатывать стратегию. Мы здесь не просто так. У нас большая миссия – свергнуть ИХ.
- Теперь мы не сможем вернуться домой.
- Это только пока. Потом мы найдем способ и сможем наладить связь с оставшимися.
Слободин отвернулся от окна и взглянул на людей проходивших мимо них.
- Посмотри сколько ИХ. Неужели мы сможем всех победить?
- Это наша судьба, - ответил Телегин. – Победить или умереть.
- Посмотри, какие они все красивые. И среди них нет старых.
- Но на само деле они такие же больные и старые, как и мы. Просто они прячутся за эту красивую оболочку. Всё это для них просто сон. Мы станем для них самыми страшными героями их снов.
- Ладно пошли, - вздохнул Слободин. – Я хочу есть, и надо ещё где-то остановиться.
- Пошли, - согласился Телегин. Надо собрать всех остальных. А то ещё заблудятся здесь и выдадут себя раньше времени. И надо продумать дальнейшие действия. Началась новая эпоха. Наша эпоха.
Он посмотрел на браслет-паспорт у себя на руке и потрогал его пальцами и снова взглянул в окно. Было такое ощущение, что они смогли подняться на небо, на самый его верх, и Телегин всё больше уверялся, что это действительно было так.