Жил был пёс. У меня был пёс. Пса звали Антон. Особое удовольствие получаешь, когда идешь по улице и кричишь:
- Антон, к ноге.
Как выяснилось позже, в период моего взросления отец рассказал почему Антон. Так звали парня моей мамы у которого он ее отбил. Видимо, для папы удовольствие растягивалось, как жевательная резинка через все года их совместной жизни. Он всегда хихикал, когда пёс творил глупости. Мол, Верка, смотри, твой-то, наверное, такой же был, грыз и бил все подряд.
Но несмотря ни на что, Антон был моей собакой. Его щенком принесли лет в 12, когда я перестал бегать внесознанке в трусах по квартире, а понял, что жизнь – это матрица с временными ограничениями. Я тогда в первый раз влюбился в соседку с десятого этажа, мы, если что, на четвертом жили. Но этой женщине я бы не стал уделять внимание в своем рассказе - Юля была бессердечной. А у меня был Антон.
Антон был Колли. Он был длинный и гладкошёрстный. Рыжий.
Антон делал меня счастливым и бесстрашным. Вообще я трус и никогда бы в жизни не признался в этом. И не признаюсь. Поэтому у меня был Антон, а его девиз жизни был - «слабоумие и отвага». Он бросался на всех, кто не нравился ему, мне и девочке с десятого этажа. Даже, когда девочка перестала со мной дружить, Антон продолжал рычать на ее новых друзей. Меня чувствовал. Тогда я понял, что друзья будут защищать тебя даже от ветряных мельниц. Потому что все мальчишки моей бывшей любви с десятого, казались мне уже не такими важными, а Антона они бесили.
Однажды Антон заболел. Зима была, январь, кажется. Помню, что все были дома, а значит, скорее всего, были новогодние каникулы. После прогулки мы пришли с Тошей домой все в снегу и мокрые, я с розовыми щеками и сосулями под носом рассказывал родителям из прихожей, какой клад мы нашли с Антоном под сугробом. Нашли мы тогда жестяную бутылку из-под "Балтики 9". Я принес домой найденное, чтобы отец сделал крутую пепельницу. Он ее делал вмиг. Ну, как бы она была не самая крутая, ну, вы помните, в 90-ых у всех такие стояли на подоконниках.
И, вот, пока я рассказывал родителям логистику нахождения, Тоша лёг у порога и встать больше не смог. Его не будоражил запах сваренных костей, огурцы у носа тоже не впечатляли. А огурцы он любил больше, чем кости.
- Антон умирает. – Сказал я тогда родителям и заплакал.
Так я впервые почувствовал, что такое терять друзей и мне этого совершенно не хотелось. Отец потрогал нос Тоши и сделав умное лицо покачал головой. Этому выражению лица я не поверил. У папы никогда не было собаки. Мама в тот момент решила проявить всю мудрость и позвонила соседке тете Томе с двенадцатого. Она знала о собаках все. У нее их было три. Тете Томе я поверил.
Список лекарств от соседки был похож на список продуктов с которым мама отправляет папу в гастроном, вот, собственно, с таким списком папа побежал по аптекам.
Вернулся через час и двадцать три минуты. Мама осторожно, чтобы не навредить моему другу отрезала кусок шерсти и попыталась сделать укол. Антон зарычал.
- Можно я? - Попросил я, в надежде, что друг на меня злиться не будет.
Тоша спрятал лицо под лапой. Выдержал.
Тогда я принял решение по поводу своей проф. ориентации. Теперь Антона всегда лечил только я.
К лечению друга я подошел ответственно. Вставал рано утром, кормил собаку лекарствами и огурцами, потому что больше он ничего не употреблял. Гладил. Разговаривал. И только после этого шел в школу. После двух недель нашего лечения Антон уже прыгал по диванам и разбивал горшки с цветами. Ожил.
- Точно твоя собака. Сам так решил. - Констатировал папа.
Становясь старше, кто-то забывает своих друзей детства и уходит в большую жизнь без них, оставив только воспоминания. Я так не мог. Я запихнул толстого Тошу на заднее сиденье машины и увез его в свою новую съемную квартиру. Так мы стали взрослыми.
Безусловно с Антоном нам было весело. Мы могли охотиться на голубей и гонять маленьких собачонок. Но сейчас мне было 20, а не 12 и наши любимые дела приходилось скрывать, чтобы не вызвать подозрение у хозяев других собак. Вот сейчас написал и задумался - "хозяев". В смысле "хозяев"? Тоша был далеко не афроамериканец и в поля сеять рож он бы не пошел. Он был слишком ленивый. Поэтому назвать его моим рабом, а я его хозяином - не мог. Он был просто моим другом.
- Тош, на витаминку. - Широкая пасть тут же поглотила лекарство от приближавшейся старости. - Придет Юля и будет с тобой гулять, а я на работу.
Юля была моей девушкой. На собак у моей Юльки была аллергия, но она держалась. Тоже витаминками подкармливал. Я же не мог отказаться от друга, только потому что у Юльки красные пятна по телу выступают. Ее я знал меньше, чем Антона.
В этот день у меня была операция. Мы оперировали кота - Зингера.
- Маш, выключи телефон. - Попросил я ассистентку.
- Юля звонит. - Прочитала она на экране входящий.
- Перезвоню. У меня кот.
Зингера утром переехала машина и ему срочно нужна была моя помощь. Вообще жизнь животных, которые ко мне попадали становилась на первый план. Спасая их я чувствовал какую-то нужность, я приносил пользу этим животным и людям, которые приносили ко мне своих друзей.
За годы практики я знал, что кот Рыжик не любит, когда его держат за хвост, а у Босерона Патрика болят уши на погоду. Знал, что у одной девочки с Красногвардейской постоянно умирают хомячки и родители с частой периодичностью заменяют на нового. Мне, если честно, было не интересно, чем там живут люди и что им показывают по телевизору, у меня тут зоомир в котором я лучшее на свете СМИ и лучший на свете президент и министр здравоохранения и науки и всего-всего- всего. Мир у меня был и остается свой.
Юлю я набрал позже.
- Привет.
- Антон сбежал. - Хлюпая в трубку шептала девушка.
- Найдем. - Успокаивал Юлю, но не успокаивал, тем самым, себя.
Антон никогда не убегал. он был слишком ленивым даже на это. А еще он был очень умным и всегда находил дорогу домой. Но, что-то внутри щёлкнуло - "а вдруг под машину попадёт?", "а вдруг украдут?".
Сел тогда на стул и в одну точку смотрел долго. Думал. Не мог ничего придумать.
- Кирилл, все хорошо? - Маша унесла кота отдыхать и вернулась в операционную.
- Тоша сбежал. - Признался я, и она, как молодой ветеринар все сразу поняла. Правда, Маша была кошатницей, из-за этого наши взгляды на лечение часто расходились.
- Покури сходи. - Улыбнулась ехидно Маша.
"Бесчувственная злая девчонка" - подумал я злясь в сердцах, но только на улице прочувствовал весь сарказм ее улыбки. Мой Антон бегал по двору и купался во всех самых грязных лужах. Он падал на асфальт, катался спиной, лаял на прохожих.
- С ума сошел. - Прошептал я и еще сильнее испугался. - Дурень, иди ко мне.
Дурень-Антон прибежал сразу. Он налетел на меня запрыгнул передними лапами на мои плечи, стал облизываться и продолжал лаять. Конечно я был рад, что он оказался все же умным и дорогу ко мне на работу нашел сам, но я представил, что происходит сейчас с Юлькой и испугался теперь за нее.
- Маш, помой его. Он у меня дурной.
- Весь в хозяина. - Язвила Маша. Все они кошатницы такие дерзкие.
Тогда я понял, что друг найдет тебя хоть на краю света (в нашем случае, на краю многотысячного города) и обязательно выручит.
После Юльки в моей жизни появлялись Света, Олеся, Инга и еще пару женских имен, которые Тоша обходил стороной, а порой даже рычал, давая понять, мол, парень, оно тебе надо? И, если честно, чаще всего оказывался прав. Когда не те девушки приходили в квартиру, Антон демонстративно уходил на кухню и не возвращался в спальню, пока девушка не уйдет.
Тоша становился старше, я становился серьезнее. Лаял друг уже не так заливисто, да и лень его превратилась в апатию. Чаще все потуги вытащить побегать друга заканчивались так - Антон делал свои дела у лавки, где сидели все самые активные бабули дома и ложился на лужайке недалеко, смотрел в глаза и, как бы, говорил - "Побегай, сынок, я тут пока послежу, чтобы все было хорошо". Иногда, правда, он устраивал вечеринки. Если приходили друзья и мы до утра сидели на кухне с задушевными беседами, он заползал под стол и начинал петь. Девчонок это забавляло и умиляло, соседей же призывало к тому, чтобы бить по батарее гаечным ключом.
Чем старше становился Тоша, тем острее я чувствовал его приближающийся уход. Он становился слабым щенком. Тем, которым когда-то в 12 лет мне принесли на ладошках.
Был октябрь, как раз перед днем рождения. Я ехал с дачи родителей и ехал на электричке. Машину сдал в сервис. Было холодно, мокро, противно. И единственное чего хотелось в этот вечер - заползти под одеяло, включить сериальчик с Нетфликса и уснуть. Так я и сделал. Проснулся ночью от того, что мокрый нос тыкал меня в бок и облизывал ладонь.
- Тош, поспи еще. - Умолял я пса.
Но тот не унимался. Он запрыгнул ко мне на кровать и начал громко лаять.
- Все, все, встаю. Что случилось?
Коснулся тачпада ноутбука и в комнате стало светло. Голова гудела, дотронулся до лба и понял, что горю. Градусник показал 38.5. Утреннее свидание летело ко всем чертям. Антон ходил за мной пока искал лекарства. Контролировал и подвывал.
- Гулять не пойдем, Тош, заболел я, потерпи до утра, выведу.
Пёс злился и начинал рычать, хватать за руку и вести обратно в комнату.
- Я лягу сейчас, не переживай. - Пытался успокоить друга.
Из спальни заорал мобильный. Звонила мама.
- Что случилось? - Тревожно спросил я.
- Папа умер. - Только успела прошептать мама.
Тогда я понял, что надо научиться слушать друзей. Научиться слышать.
Скатился по стене и внутри все сжалось.
- Ты знал? - спросил я у Антона и уткнулся в шерсть попытался сдержать слезы. Не вышло. Тоша замолчал. Он просто не знал, как меня успокоить.
Я тогда в себя ушел и возвращаться не хотел. Отпуск взял двухнедельный и закрылся в квартире. Иногда к маме приезжал, чтобы она не оставалась одна. Мы как-то с ней по двум квартирам разбрелись со своим общим горем. Не ел, не пил. Тоша держал пост вместе со мной, даже не ныл. Просто терпел. Иногда правда тянул за руку, мол, отведи, а то убираться придется. Выводил. Он чувствовал меня.
Я тогда понял, что друг всегда поддержит, пусть он даже не будет при этом уметь разговаривать. Это не обязательно.
А потом я встретил Таню. Она была другой. Не такой, как все те, кто были до. Она была космической. В ней сочеталось не сочетаемое. Короче, может быть через несколько лет я смогу сказать, что все мне приснилось, но тогда все было иначе. И что важно! Ее любил Антон. Иногда я даже ревностно относился к этой любви. Он спал у ее ног, встречал ее с радостью, даже вилял хвостом в ее присутствии, а не делал он этого с момента ушедшей молодости. Он позволил перевезти вещи Тани в наше квартиру и когда гулял с ней, то не рвался за голубями, а как старый лев гордо расхаживал по аллеям парка. Единственное, что он не переносил, это когда она начинала на меня ругаться. Ругалась она, рычал Антон, Таня прекращала ругаться. Друг всегда на твоей стороне.
А потом мы с Таней узнали, что у нас будет сын. В этот день радостная новость омрачилась болезнью.
- Тош, на витаминку. - пёс даже не подумал подойти. - Друг, ты чего?
Антон спрятал морду в лапы, отказывался грызть витамины. Я взял его на работу, чтобы внести хоть какую-то радость в его жизнь. Но Антону было все равно. Он плелся за мной, отставал, не слушал. Просто тащился следом.
- Маш, я не знаю что с ним. По состоянию все хорошо, но он какой-то грустный.
Маша осмотрела пса. Заглянула в его глаза, погладила по голове.
- Дай ему нитроглицерин, вдруг поможет. Он же старенький.
Тоша ни на кого не реагировал, а только прятал нос в лапах. Он глубоко дышал и на периодические мои подходы к нему просто закрывал глаза.. Он пытался завыть, но видимо ему было так нелегко, что он даже не мог поднять верхнюю челюсть, чтобы подать звук.
После всех дневных приёмов, я сел напротив Антона и тихо спросил:
- Что с тобой, друг? – гладил его по морде, а он пытался высунуть язык, чтобы облизать ладони. – Так жаль, что поговорить с тобой нельзя. Столько лет вместе, столько раз поддерживал и выручал меня, а я даже не знаю, что ты при этом всем чувствовал, как воспринимал этот мир и меня. Ты мне больше, чем друг, Тош. Мне тебя не хватать будет. Как же я буду скучать без тебя, дружище.
Сколько бы мы не жили, как тесно бы не общались с нашими близкими. Мы никогда не наговоримся. Никогда не наобнимаемся. Нам всегда будет мало времени, которое нам отведено. Просто надо хоть иногда перестать говорить пустое, а начать говорить важные слова - "Я люблю тебя", "Я скучаю по тебе", "у меня нет человека дороже и ближе", "у меня нет друга роднее тебя".
У меня больше не было друга преданнее, чем Антон.