Предыдущая: http://www.proza.ru/2019/03/13/548
Юрий Петрович вышел из метро, миновал вереницу стихийных продавцов и попрошаек-нищих. К последним он с некоторых пор относился с опаской. Истинные они или ложные – пойди разберись.
Однажды он остановился у таблички «ХАЧУ КУШАТЬ! ДАЙТЕ НА ХЛЕП!» Её держал грязный и ободранный мальчуган. Сердце Юрия Петровича дрогнуло, вспомнилось голодное военное детство, он полез в сумку, достал батон и разломил пополам. Затем протянул одну половину пацану: «Держи…» Побирушка отвернулся, сделав вид, что не заметил щедрого жеста. Видимо, малец принимал только деньги.
А недавно пенсионер стал свидетелем неприятной сцены в вагоне метро, где постоянно теперь ходят нищие и катят инвалидные коляски с калеками. Какая-то сердобольная пожилая пассажирка откликнулась на их просьбу, выгребла из кошелька горсть монет и высыпала в перевёрнутую засаленную кепку, лежащую на коленях инвалида. Но попрошайка цыганской наружности странно отреагировала на такую отзывчивость: что-то непонятно выкрикивая, она схватила подаяние и швырнула в оторопевшую дарительницу. Стало ясно, что нищим требовались исключительно купюры.
Потом Юрий Петрович прочитал в газетах, что в начале 90-х в Москву на эти роли потянулись люди со всех городов и весей. Их обманом зазывали организаторы подобного «бизнеса». Сулили золотые горы, а по прибытию в столицу превращали в рабов: отнимали паспорта, заставляли побираться с раннего утра до позднего вечера, держали на хлебе и воде, изымали все пожертвования. Мало того, ещё ставили завышенный ежедневный план «выручки» и жёстко требовали его выполнения.
Поэт шагал по знакомой, но странно изменившейся улице, и неожиданно сочинил стихи:
"Всё выжгли изнутри
Несчастья и потери.
И что ни говори,
Мне больше не поверить,
Во всё, чем раньше жил,
Во всё, о чем мечталось…
И на исходе сил
Осталась только радость,
Что ем пока свой хлеб,
Свободен, как мальчишка.
А город глух и слеп,
И клянчит мелочишко,
Как нищий инвалид,
Как женщина с младенцем…
Душа моя болит
И мечется под сердцем…" *
Юрий Петрович дошёл до родного техникума. Это учебное заведение в советское время было подразделением оборонного завода по выпуску военных вертолётов, где студенты проходили практику, а по окончанию учёбы находили работу по специальности.
Мощное предприятие имело свой Дом культуры, собственные пансионат и пионерский лагерь в Подмосковье. Благодаря богатому профсоюзу не только заводчане, но и они, преподаватели, посетили многие старинные города и живописные уголки большой родины, ездили на экскурсии в Прибалтику, по Золотому Кольцу, на Валдай…
Дом культуры проводил интересные вечера и встречи со знаменитыми людьми. У них выступали Юрий Визбор, Юрий Соломин, молодой Константин Райкин и другие артисты. Ещё там часто показывали зарубежные фильмы с кинофестивалей.
Ну и, конечно, лелеяли заводскую самодеятельность в театральной студии, хоровой, танцевальной. А для детей сотрудников работали спортивные секции и художественные кружки.
И вот теперь, на исходе 1996-го, этот "очаг культуры" невозможно узнать. Кроме кричащей рекламы, навешенной повсюду в городе, даже над мостовыми, на фасаде знакомого здания отныне зазывно разноцветным неоном светятся надписи, приглашающие посетить игровой зал, открытый 24 часа в сутки без выходных, отправиться на стриптиз или полюбоваться танцами у шеста.
Юрий Петрович шёл и не знал, куда смотреть: на откровенно-бесстыдную рекламу или себе под ноги, чтобы не растянуться на грязном асфальте. Тротуары плохо чистят ото льда, кроме того, они густо заставлены торговыми палатками, потому всюду теснота и толчея, ходить неудобно, и пешеходы вытягиваются в живые цепочки, чтобы пройти по зауженным улицам и при этом не упасть. «Да, агрессивная торговля вытесняет людей», - думал пенсионер.
Он миновал корпуса завода, ставшего ненужным: предприятие закрыли, техникум распустили, сотрудников отправили на досрочную пенсию или на Биржу труда. «Вернее, Биржу бесполезных поисков работы», - поправил себя Юрий Петрович, наслышанный о порядках этого безнадёжного заведения.
Ему вспомнились почти два десятка лет, отданных преподаванию. Они были в радость, Юрий Петрович легко находил общий язык со студентами…
Особенно с той, самой любимой группой.
…К удивлению, она нравилась не всем. Коллеги жаловались, что в ней плохая дисциплина и низкая успеваемость. Ещё педагогов сердило, что учащиеся на занятиях выполняют домашние задания по физике и отвлекаются от других предметов.
У Юрия Петровича не имелось никаких претензий к ребятам. Наоборот, они дружно посещали его занятия, учились с интересом. У него наладились доверительные отношения со студентами.
В краткие минуты передышки он вспоминал интересные факты из жизни учёных-физиков, а также рассказывал про Наполеона и русских полководцев, читал стихи классиков и собственного сочинения. Занятия получались нескучными, необычными и разноплановыми, группа ходила на уроки физики, как на спектакль одного актёра, и отвечала любимому преподавателю горячей привязанностью.
Однажды Юрий Петрович пришёл к ребятам на урок истории. Этот предмет вела кокетливая дама, имеющая виды на неженатого физика. Он в то время ещё не встретил Альку, восстанавливал силы после предыдущего брака и пребывал в статусе свободного мужчины, не обременённого алиментами.
Одиноких преподавательниц работало немного, поэтому историчка полагала, что имеет большие шансы превратить коллегу в… «Ну, посмотрим, как получится, не будем загадывать».
Дама находилась в активном поиске женского счастья, тщательно следила за собой, делала модную стрижку «Сессон», безупречную, как с плаката в парикмахерской, безукоризненный маникюр и яркий макияж, носила дефицитные блузки-батники и душилась дорогущими французскими духами.
Разными способами кокетка привлекала внимание Юрия Петровича и даже пригласила на своё занятие, а он с интересом откликнулся: тема была любимая – «Франция времён Наполеона».
Чтобы не мешать коллеге и ребятам, физик занял пустующий последний стол и замер в предвкушении. Однако услышанное привело его в ужас. Он сидел, как на иголках, в ожидании звонка на перемену и понял, что больше не в состоянии флиртовать с этой женщиной.
Как она может такое городить? Юрий Петрович еле сдерживался, чтобы не начать спор и не нарушить профессиональную этику. Историчка путала даты, места сражений, цитаты. Да что говорить, если она даже маршала Иоахима Мюрата, знаменитого зятя Наполеона, называла Маратом, то есть политическим деятелем времён Великой французской революции, убитым ещё в 1793 году, за одиннадцать лет до начала наполеоновской эпохи во Французской республике!
Юрий Петрович вышел, шатаясь, из кабинета и потерял всякий интерес к кокетливой сотруднице.
Может быть, из-за уязвлённого женского самолюбия, обиды на холодность физика или по другим причинам, но разочарованная дама инициировала родительское собрание в той самой группе. По иронии судьбы, она числилась там куратором. Пригласить родителей оказалось непросто: на режимное предприятие посторонним требовались специальные пропуска, а потому пришлось собирать паспортные данные, многократно созваниваться и уточнять. Подготовительная работа проходила с трудом и совсем не быстро, но начальство считало, что благое дело стоит таких хлопот.
В назначенный час после работы явились встревоженные родители. Им сообщили, что на повестке дня плохая успеваемость и низкая дисциплина учебной группы. Люди подавленно ждали начала собрания.
Тон мероприятию задала куратор. Как историк, она жаловалась, что учащиеся плохо слушают её объяснения и не готовят домашние задания.
Потом взял слово математик и сообщил родителям, что их дети не справляются с контрольными, а потому получат плохие оценки за семестр.
Далее выступила преподаватель русского языка и литературы. Она обиженно заметила, что на её занятиях учащиеся решают цепочки по ядерной физике, а литературу ни в грош не ставят и, в результате, имеют плачевную успеваемость.
Даже физкультурник не смог ничем порадовать расстроенных взрослых. Он говорил, что эти студенты не укладываются в спортивные нормативы и не справляются с комплексом ГТО, а при этом многие позволяют себе постоянно пропускать занятия.
Судилище набирало силу, и уныние родителей нарастало.
В это время к собранию присоединился физик. Он не слышал прозвучавших жалоб и обвинений, но увидел усталые, озабоченные лица приглашённых. Они сидели и ждали, что ещё неприятного скажет об их детях очередной преподаватель.
Юрий Петрович удивился похоронному настроению, но ничего не успел сообразить, как куратор язвительно объявила:
- Ну вот и Юрий Петрович, наконец! Тоже опаздывает… Расскажите нам, будьте любезны, как группа ведёт себя...
Преподаватель физики улыбнулся аудитории, упавшей духом:
- Дорогие товарищи! Я очень доволен вашими детьми. Они посещают занятия без прогулов и опозданий…
Дама поперхнулась от неожиданности и перебила:
- Юрий Петрович, подождите, а как успеваемость по вашему предмету? Это же очень важный показатель…
Физик согласно кивнул:
- Да, хороший вопрос. Успеваемость – это главное. В этой группе она выше, чем в других. Домашние задания ребята выполняют вовремя и без понуканий, контрольные работы пишут на «хорошо» и «отлично». Ваши дети активны и любознательны, задают много вопросов, спрашивают дополнительную литературу. Ребята очень способные, без сомнения.
Наступила странная тишина. Юрий Петрович на мажорной ноте завершил выступление:
- Не знаю, как у коллег, а у меня нет никаких претензий. Скажу больше: я не помню группы лучше, чем эта.
К его удивлению, собрание разразилось хохотом. Смеялись не только гости, но и преподаватели. За исключением дамы-куратора, конечно.
После этого мероприятие быстро закончилось.
Обрадованные люди подходили и пожимали руку физику, говорили, что много хорошего слышали о нём от детей, просили не скрывать, если что-нибудь натворят их отпрыски. В приподнятом настроении родители расходились по домам.
На следующий день Юрий Петрович получил разнос от рассерженного начальства за срыв серьёзного мероприятия, стоившего стольких усилий.
Но коллеги не держали обиды на оппозиционера за его неожиданное и оригинальное выступление. Чего не скажешь об историчке. Она сделала ещё несколько попыток завоевать симпатии непредсказуемого товарища, но потом оставила его в покое, а после отпуска вернулась в родной коллектив замужней дамой.
И тогда Юрий Петрович вздохнул с облегчением. Кокетливой сотруднице стало не до него, новобрачную поглотила долгожданная семейная жизнь…
А про физика в студенческой среде пошли гулять легенды. Уже не только эта группа смотрела ему в рот и ловила каждое слово, но и последующие выдавали Юрию Петровичу немалый кредит доверия и симпатии.
«Да, забавное было время…» - подумал пенсионер о работе в техникуме и преодолел, наконец, неочищенную улицу, заставленную торговыми палатками.
_______________________________
* Здесь и далее стихи автора.
Следующая: http://www.proza.ru/2019/03/22/490