Сказка о просто хороших людях...

Евгения Куликовская
Сказка о просто хороших людях...

Глава 1. Королева-мать и её старшая фрейлина.

  Приём был окончен. Королева-мать Сибил-Надайн бросила ласковый взгляд на своего венценосного сына. Тот почтительно поклонился ей. Все присутствовавшие в зале придворные мужи склонили головы, а дамы замерли в глубоких реверансах. Гордая и весьма красивая ещё в свои сорок семь лет супруга покойного ныне родителя молодого короля неспешно удалилась в свои покои. За ней так же, как и предыдущие двадцать пять лет, бесшумной и до сих пор лёгкой походкой шла старшая фрейлина (или с этого момента бывшая фрейлина) Её Величества сорокапятилетняя обворожительная герцогиня Валери де Гвенаел.
  Когда вдали дворцовых переходом стих звук шагов двух интереснейших представительниц прежней эпохи, молодой король Годард Первый выразил свою благодарность присутствующим за тёплые чувства и уважительные слова в адрес покидающей дворец незаменимой, как понимал сам правитель, во многих отношениях приближённой его матери и жестом правой руки дал понять, что церемония окончена. Придворные неспешно, но и не мешкая, покинули зал. А Годард, проводив свою красавицу супругу, молодую королеву Эсти-Элайн, до её комнат, отправился в свой кабинет – было около пяти часов вечера, и на рабочем столе государя ждали несколько важных писем.
   Королева-мать, оказавшись в своей любимой изумрудной гостиной, опустилась в кресло у ярко полыхавшего камина и улыбнулась затворившей двери герцогине. Та тоже подошла к камину и грациозно устроилась на мягком стуле с высокой спинкой, стоявшем подле кресла королевы.
   Сибил-Надайн, достойная и действительно великая королева, шесть лет уже была вдовой. Пять из них она правила страной как регент несовершеннолетнего сына. И вот год как Годард занимался государственными делами сам, хотя порой и обращался к матери за советом.
   Внешность королевы-матери прежде была яркой, даже броской – чёрные густые волнистые волосы, чёрные огромные глаза под длинными ресницами, гладкая смугловатая кожа. Теперь время наложило на черты Сибил-Надайн свой отпечаток мудрости и величия зрелости. Даже едва появившаяся в волосах седина придавала королеве величия. И ни одна морщинка не легла ещё на её высокое чело. Королева была стройна, хотя и невысока ростом. Поэты по сей день воспевали её образ в стихах, ничуть не приукрашивая действительность. В молодости пылкая и эмоциональная, с годами она стала ровнее и сдержаннее, что тоже придало ей ещё больше величия.
   Герцогиня де Гвенаел внешне была совершенно не похожа на свою царственную госпожу. Это была невероятно грациозная и гармоничная в движениях русоволосая и сероглазая женщина среднего роста. И, хотя она была моложе королевы всего двумя годами, никто бы не мог дать ей на вид более тридцати пяти – тридцати семи лет.
   В обществе Валери знали как умную и невероятно притягательную особу. Все прекрасно понимали, что королева ни одного серьёзного решения не принимает без совета своей любимой фрейлины. Все мужчины удивительным образом мечтали оказаться в числе тех, на кого хоть временно будет обращён взор герцогини. И сейчас ещё при дворе ходили слухи то об одном, то о другом романе этой светской львицы уходящего царствования. И каждый отмеченный де Гвенаел кавалер считал своим долгом многозначительным молчанием выразить своё восхищение и показать свою избранность. Но никогда и никто не опустился в своих словах до пошлости – герцогиня умела поставить на место любого, невзирая на титулы и заслуги перед государством. В молодости она слыла любвеобильной и неприступной одновременно. Учитывая вольные нравы двора, это считалось величайшим достоинством. А герцогиня всегда была чуть насмешлива, чуть язвительна, порой остра на язык, но никто никогда не мог точно сказать, о чём она думает на самом деле или какие чувства испытывает в данный момент. Герцогиня всегда была ровна и непроницаема.
   И только королева знала, или почти знала, настоящую Валери де Гвенаел, не просто верную фрейлину и мудрую советницу, а искреннюю подругу и честнейшую из женщин. Поэтому и грустно было Сибил-Надайн отпускать от себя герцогиню. Поэтому и не могла она удерживать её волей государыни…
   - Вы ждёте, моя госпожа, обещанного разговора? – негромко спросила Гвенаел.
   Королева тепло посмотрела в серьёзные глаза герцогини.
   - Валери, - так же негромко произнесла она, - я ни в коем случае не настаиваю. Я чувствую, что твоя тайна тяжела. Но если ты считаешь необходимым…
   Герцогиня вздохнула и чуть улыбнулась.
   - Я никогда не лгала Вам, Ваше Величество, - проговорила она. – И эта давняя тайна очень тяготит меня. И не я хотела, чтобы это молчание было… Но теперь я могу Вам всё рассказать. И между нами больше не будет недосказанности.
   - Честно, - призналась королева, - я рада, что ты решилась. Ведь у подруг нет тайн друг от друга.
   - Нет, - кивнула герцогиня. – И больше не будет.
   Она помолчала, собираясь с мыслями. И заговорила медленно, словно снова проходя сквозь то страшное, что столько лет хранила в себе:
   - Сибил, ты же догадывалась всегда, что я не мечтала жить при дворе. Я не люблю эту атмосферу, здесь надо много привирать, лукавить, прятать свои чувства… Но… но двадцать шесть лет назад я отказалась выйти замуж за жениха, выбранного мне отцом. Почти год отец пытался уговорить меня. Ты же знаешь, что он был колдуном?
   - Да, - немедленно подтвердила королева. – И ты сбежала? – догадалась она.
  - Именно, - усмехнулась герцогиня. – И он проклял меня. Меня, свою единственную дочь.
   - Валери! – воскликнула королева и схватила подругу за руку. – Но…
  - Ну, что ты, - ласково улыбнулась та. – Всё позади. Теперь… Но сказать о проклятии я не могла. Это одно из условий. Отец надеялся, что я одумаюсь. И тогда проклятие будет снято раньше. А так – на двадцать пять лет. И служить я должна была там, где оказалась в момент проклятия. А он нашёл меня во дворце… Нет! – заметив жест королевы немедленно пояснила  герцогиня. – Вот о том, что я оказалась рядом с тобой в тот момент, я вовсе не жалею. Я обрела подругу!.. Но тяжело было другое. Я не имела права все двадцать пять лет выйти замуж, открыться в своих чувствах… Отец всё же ждал, что я соглашусь на выбранного им жениха… Это было тяжело… Тем более, что я полюбила… Но никому не могла сказать ни о чём: ни тебе, своей подруге, о проклятии, ни… любимому… Иначе – смерть. Не моя…
   - То есть, если бы ты ушла со службы раньше или рассказал мне раньше…
   Королева не договорила.
  - Да, умерла бы ты, или солнышко Гедард. Потому что вы стали мне родными. А проклятие всегда бьёт по родным… - виновато прошептала герцогиня. – Прости.
   Королева порывисто поднялась и обняла свою подругу.
   - И ты просишь прощения! – со слезами проговорила она. – Мы живы, потому что ты такая честная.
   Женщины помолчали. Потому что у каждой в глазах стояли слёзы. Каждая переживала то, что теперь стало прошлым. Страшным, но прошлым.
   - И ты никогда не плакала… - вдруг восхитилась королева. – Ты всегда утешала меня. А я ещё и верила, что ты такая вот… железная…
  - Спасибо… - и Сибил впервые увидела в глазах подруги слёзы. – Спасибо, что слушаешь меня… Мне, правда, становится легче. Тяжко держать всё это в себе… столько лет… Но страшного от проклятия я не смогла избежать…
    - Ещё страшного? – в ужасе переспросила королева. – Ты сказала, что полюбила… Он… он умер?
    Валери побледнела.
   - Нет… не думаю… - едва слышно ответила она. – Надеюсь, что нет… Я бы почувствовала… Но…
   Королева слушала, не выпуская рук подруги из своих ладоней.
   - Ты тогда была очень занята… - говорила между тем герцогиня. – Годарду не было ещё и года… Я отпросилась в отпуск… Никто…
   - Тебя не было месяца четыре… - припомнила королева. – При дворе кто-то даже попробовал пошутить, что, мол, всем бы такие отпуска…
   - Не дайте такого никому, о Боги! – вздохнула Валери.
  Потом она подняла свои глаза на королеву и быстро, задыхаясь, проговорила:
 - Я только однажды позволила себе свидание с… Более, чем свидание… Настоящее. Каких мне приписывалось много… Но это было волшебно… И… потом я поняла, что беременна… Передо мной начинал вставать на ножки Годард. И я так радовалась. Не могла сказать тебе, но… Когда поняла, что вот-вот выдам себя фигурой, отпросилась… И…
  - И? – Сибил уже почуяла ответ, и чужое горе окатило её леденящей душу волной.
   - Да, - сквозь вставший в горле комок подтвердила герцогиня. – Ребёнок родился мёртвым… Я даже не видела его… Роды были тяжёлыми…
   Сибил нежно обнимала подругу, покачивая её, словно убаюкивая. А Валери впервые за столько лет плакала. Тихо-тихо и горько-горько… Даже королева не подозревала, что герцогиня де Гвенаел умеет плакать… А королева вдруг поразилась самой себе: конечно, Валери по положению была её фрейлиной, но по сути Сибил-Надайн видела в ней подругу; так почему же столько лет герцогиня всегда приходила на помощь, всегда была рядом (а случалось многое, и страшное, и радостное, и смертельно опасное), всегда... а сама королева ни разу даже не задумалась о том, что в дружбе внимание и поддержка должны быть взаимны?..
   Прошло немало времени, прежде чем герцогиня вновь заговорила.
   - Вот… - глубоко вздохнула она, и глаза её посветлели. – И теперь мне хочется… Просто найти … найти его. Просто узнать, что он жив, что у него всё хорошо. Жена там, дети…
   И так тепло и чисто сказала герцогиня всё это, что королева могла только восхититься её бескорыстием.
  - А ты? Для себя-то ты что?..
   Валери улыбнулась.
   За дверью раздались шаги. И королева-мать, и герцогиня узнали поступь молодого правителя.






Глава 2. Несколько слов о личной охране Его Величества.

    Годард перечитывал королевскую почту. Секретарь почтительно ждал в углу за маленькой конторкой, готовый составить любой документ, записать любое распоряжение, едва Его Величество произнесёт хоть слово...
     Его Величество поднял глаза от очередного листка. Секретарь вскочил и поклонился.
    - Дай мне список претендентов на зачисление в Отряд Королевской Гвардии, - задумчиво произнёс король. - И архивные списки. Ту часть, что лет двадцати давности.
    Секретарь молниеносно выполнил распоряжение. За год правления Годард легко убедил подданных, что его повеления необходимо выполнять быстро и точно.
    Король вновь погрузился в чтение.
    Список претендентов его радовал. Дворяне славных родов желали получить право служить в личной охране государя. Сейчас было открыто двадцать вакансий — численность Отряда было решено довести до семидесяти человек. Изначально это элитное подразделение насчитывало сорок воинов, потом пятьдесят. Теперь решено было ещё увеличить численность Отряда. Не то, чтобы опасность так уж возросла. Но, как улыбаясь, говорил нынешний капитан личной охраны короля барон Раинер д*Алэр, времена требуют расширения.
   Честно говоря, и основной список, и послужные списки, и награды, поощрения, благодарности претендентов король уже знал наизусть. И уже карандашом вычеркнул имена тех, кто ему по тем или иным причинам не приглянулся. Пусть пока послужат в других полках, проявят себя. Вернуться к списку его заставило письмо от дядюшки, брата королевы-матери, жившего и правящего в Западной области Королевства. Принц д*Обэ Перрин просил венценосного племянника обратить внимание на сына доброго и достойного своего соседа. Дядюшка утверждал, что сей молодой человек верой и правдой уже пять лет служит в армии Его Высочества и показал себя с наилучшей стороны, редкой (как отмечает сам принц) в нынешнее время: честен, предан, смел, сдержан, добропорядочен, внимателен, умён и т.д., и т.п. Для подтверждения своих хвалебных слов дядюшка привёл описание пары служебных дел своего кандидата... «Да, - подумалось Годарду, - подобные истории я слышал только как легендарные рассказы матушки о подвигах Гвардейцев её молодости... Правда, капитан д*Алэр всегда на мои сомнения в правдивости изложенного утвердительно кивал головой и говорил «Всё верно. Так и было». А уж он-то не склонен бахвалиться — это не в его характере...»
    Заинтриговало же короля другое: дядюшка утверждал, что такие замечательные качества у данного воина наследственные, ибо его отец лет двадцать назад сам служил в Королевской Гвардии и совершил немало славных деяний. И король стал листать архивные списки.
    Через полчаса Годард разочарованно закрыл старую папку. Почти половина имён были псевдонимами: Маро, Нипс, Ордэк, Тибо, Уист... И т.д. Только пятнадцать лет назад был издан указ, обязывающий поступать на службу под настоящим именем. До этого дворянину позволялось скрыть от широкой публики свою фамилию, если он докажет капитану и королю необходимость этого... Теперь же архивные списки, раскрывающие подлинные имена, были доступны только действующему капитану Королевской Гвардии. Почему прежний король, отец Годарда, подписал такой Приказ, молодой правитель не знал. Да и не интересовался он до сегодняшнего дня этими списками. Но теперь молодой король твёрдо решил издать новый Указ, открывающий ему доступ к давнишним тайнам...
     А пока придётся ждать до завтра. Потому что спросить можно было только капитана д*Алэра, который сам начал службу в Королевской Гвардии рядовым почти тридцать лет назад. А его король отпустил на сегодняшний вечер — барон отпросился на встречу с приехавшим в столицу своим старым другом, с которым он не виделся восемнадцать лет...
    «Итак, - решил Годард, ставя значок в виде плюсика возле имени протеже своего дядюшки, - пусть служит. Дядя человек опытный, в людях разбирается хорошо. И то, что... - король отыскал в письме имя, - что этот граф Этьен де Ас Аим Тьери подал прошение на общих основаниях, не подозревая о ходатайстве о себе со стороны, тоже хорошо... Да и просто родовитость не помешает Королевской Гвардии, - заметил сам себе король. - Тьери же являются наследниками крови принцев...»
    Король поднял взгляд на секретаря. Тот по молчаливому жесту повелителя приготовил перо и чистый лист.
  - Пиши Указ, - велел Годард. - Завтра с утра перед Советом дашь ознакомиться капитану д*Алэру.
    - Слушаюсь! - и секретарь принялся записывать под диктовку короля новый Указ.
    Пробежав глазами ещё раз список кандидатов и расставив самолично перед именами соискателей номера, устанавливающие очерёдность приглашения на завтрашний Совет будущих гвардейцев, король поднялся и, отпустив секретаря, направился в покои королевы-матери. Годард знал, что он застанет там и герцогиню де Гвенаел. И к ней у молодого короля была просьба...

Глава 3. Молодой король и герцогиня де Гвенаел.

 -  К Вам Его Величество! - с поклоном доложил паж.
  Королева-мать улыбкой приветствовала входящего сына. Герцогиня, спокойная как всегда, поднялась на ноги, почтительно кивнула молодому монарху и заняла привычное место за спинкой кресла своей госпожи.
  - Добрый вечер, матушка, - Годард поцеловал руку королевы. - Крёстная, я рад, что Вы здесь. Мне хотелось с Вами поговорить, - король тепло улыбнулся герцогине.
   - По-семейному? - уточнила та таким мягким голосом, какого никто и никогда не слышал от неё в официально-церемониальном дворце.
  -  Да, - так же тепло подтвердил Годард.
    Герцогиня грациозно устроилась во втором кресле, собственноручно придвинутом к камину её царственным крестником. Молодой король сел напротив дам и немедленно начал желанный им разговор.
  -  Матушка, крёстная, - сказал он, - я надеюсь, что сегодняшняя торжественная Церемония не принесла вам разочарования?
   - Всё было чудесно, - ответила герцогиня, ибо вопрос относился прежде всего к ней, ведь это её сегодня с почётом провожали с многолетней службы.
  - Но мы остаёмся Вашими друзьями, Вашей семьёй? - с некоторой тревогой спросил Годард. - Вы же не исчезните навсегда в Вашем новом замке?
   - Конечно, Ваше Величество, - герцогиня взяла короля за руку. - Вы мои родные. И мы будем видеться. Я обещаю приезжать. Да и Вы в любое время можете навестить меня. Или просто спрятаться ото всех и отдохнуть. И не так-то далеко я буду от вас. Всего день пути. Правда, я прежде не бывала в Западных областях, но Ваш дядюшка уверил меня, что там чудесно.
  - Спасибо, - выдохнул Годард. - Я понял, к сожалению, только сегодня, - признался вдруг он, - что всё, что Вы делали все годы службы во дворце, есть настоящий подвиг... - Нет, нет, не отрицайте, - горячо проговорил король, заметив жест герцогини. - Я подумал об этом, когда взглянул на Вас во время короткой, но, как всегда, правдивой речи барона д*Алэра. Вы лишь чуть усмехнулись тогда. Никто не обратил внимания. А я вдруг понял! Барон тысячу раз прав: Вы все свои силы честно и преданно отдали нашей семье. Да, королеве, Вашей госпоже. Её мужу. Её сыну. Ваш ум, Ваша сдержанность, Ваша находчивость, Ваша смелость, Ваша железная воля — вот то, что не раз спасало Корону. И капитан это точно понимает и знает. Потому что он сам такой же. Только он мужчина. А Вы женщина... Но Вы бы с радостью были другой — только мягкой, только нежной. Только женщиной... И я понял, что время пришло — время для Вас... И я хочу Вам сказать, крёстная: я всегда готов сделать для Вас всё. Всё, что Вам пожелается, понадобиться. Пожалуйста, обещайте, что не постесняетесь и попросите поддержки, помощи, если понадобиться...
 -  Какой Вы славный мальчик, Ваше Величество! - герцогиня ласково поцеловала крестника в лоб, как в его детстве. - Спасибо.
    Король чуть покраснел: он действительно любил и почитал свою крёстную.
    Королева тоже была счастлива, что её сын способен быть не только королём, но просто чувствующим человеком.
  -  Матушка, - обратился Годард к Сибил-Надайн, - завтра утром на заседании Совета Вы посмотрите на претендентов в Королевскую Гвардию? Мне важно Ваше мнение. И потом ещё прибыли новые фрейлины моей супруги...
   - Разумеется, сын мой, я буду на Совете, - пообещала королева-мать. - И герцогиня Вам не откажет, - улыбаясь, подбодрила она сына.
    Годард виновато глянул на крёстную.
  - Я же не завтра же уезжаю, - заверила де Гвенаел молодого правителя. - Я приду на Совет. Тем более никто ещё не осознал, что «главнокомандующего в юбке» отпустили насовсем, - засмеялась она.
   Герцогиня смеялась звонко, как молоденькая девушка. Королева-мать посмотрела на смущённого короля, и ей тоже стало весело.
   - Дитя моё, - сквозь смех произнесла Сибил-Надайн, - неужели ты думал, что герцогиня не знает всего, что о ней говорят?
  - Тем более, что всем этим можно гордиться, - серьёзно сказала де Гвенаел. - Это как награды... Вслушайтесь, Ваше Величество, - предложила она, - и оцените. Главнокомандующий в юбке, железная леди, та, что видит насквозь, та, что всё всегда знает, та, которую не обманешь... и собирательница покорённых сердец Кстати, записные сплетники составили список из сорока семи имён. Неплохо, правда? Неплохо за двадцать пять лет?..
    Король встал и поклонился герцогине.
   - Матушка, - серьёзно проговорил он, - благодарю Вас за Вашу подругу.
   - И отъезд герцогиня назначила через неделю, - пояснила королева, поняв взгляд своей подруги. - Она приобрела замок недавно. Там сделали ремонт. Туда уже отправились её управляющий и одна из служанок. Они наведут там порядок, разберутся со штатом прислуги... А соседом герцогине будет твой дядюшка, принц д*Обэ Перрин.
   - Надо же! - невольно воскликнул король. - Как тесен мир! Я только что перечитывал список претендентов на службу в Королевскую Гвардию, и там есть ещё один теперь Ваш земляк, герцогиня. Сейчас он служит в дядюшкиной Армии.
 -  Да, мир бывает очень тесен, - согласилась де Гвенаел. - Правда, я-то ещё никого из своих соседей не знаю.
  -  Именитые у Вас соседи, - улыбнулся король. - Принц д*Обэ Перрин, потомки де Ас Тьери.
    - Неужели? - в свою очередь удивилась герцогиня. - Я и не знала, что их владения там... После того, как лет двадцать назад один из Тьери не стал возвращаться в осквернённый, как он пояснил, дом в Южных провинциях, я, к своему стыду, и не задумывалась, куда же перебрались потомки славного рода... Хотя я понимаю его решение...
   - А что за история с осквернением дома? - живо заинтересовался король. - И Вы как-то по-особенному сказали, что понимаете наследника...
   Королева печально вздохнула. Видимо, она тоже знала эту старую историю.
   - Валери, - попросила она герцогиню, - расскажи, пожалуйста, мальчику...
  - Хорошо, - кивнула де Гвенаел.
   И король снова увидел, как мгновенно преобразилась только что мягкая и домашняя просто женщина — перед ним снова была первая статс-дама, старшая фрейлина Его Величества королевы-матери...

Глава 4. История осквернённого замка.

    - Когда эта история раскрылась, я уже имела честь служить при Вашей матушке, - говорила герцогиня молодому правителю. – Король, Ваш батюшка, пригласил однажды меня в свой кабинет и показал письмо. Письмо начинающего следователя Королевской полиции в одном из южных городков. Следователь обратился напрямую с просьбой к королю, ибо дело, которым он занимался, приобрело весьма щекотливый характер, так как замешаны оказались очень именитые люди… Не буду подробно. Просто поясню, видя в глазах Ваших удивление, мой мальчик, - улыбнулась герцогиня. – У меня есть юридическое образование, и, видимо, кое-какие способности к сыскной работе. Так говорят… Мне пришлось поехать на место преступления… Молодой следователь вёл дело об убийстве: был отравлен некий барон. Вдова его была безутешна и прекрасна в своём горе. Очень была красива… И тут-то вдруг оказалось, что вдова эта уже третий раз вдова. И второй муж её тоже умер странно. Но как-то ничего не открылось… Зато наследницей она стала богатой… Стали копать дальше. И – о, ужас! Второй раз эта красавица вышла замуж при живом первом муже… Вот тот-то первый и был молодым потомком Ас Тьери. Сразу скажу, что я его не видела. Я лишь направляла следователя, а он искал и находил… Показания в суде потом Ас Тьери тоже не давал лично – никто и не собирался заставлять несчастного молодого человека публично пересказывать всю эту трагедию… Но письменно он ответил на все вопросы чётко и ясно… История вырисовалась следующая. В двадцать лет наследник герцога  де Тьери влюбился. Юноша был честный и пылкий. Его избранница была прекрасна во всех отношениях, кроме приданого. Но это обстоятельство лишь распаляло юношу – ведь бедность делает людей скромными и трудолюбивыми, свято верил он. А та, которую он называл невестой, отлично играла свою роль, представая именно той, о которой грезил молодой человек. Тьери был влюблён. Был глух и слеп. Можно сказать, безумен… Против воли родителей он женился. Молодые стали жить в его замке… Но, получив законную власть, супруга стала меняться на глазах – из нежной возлюбленной она превращалась в капризную жеманницу. Ей становилось мало того, что она имела. Ведь Тьери жили в провинции, а ей хотелось блистать в столице… И молодой муж поехал с женой в столицу. Он желал ей сделать приятное. Но через день пути случилось несчастье. На карету напали разбойники. И молодой муж был убит. Так сказала чудом спасшаяся красавица. Тело искали. И следствие было проведено. И убийц поймали. И казнили. Тем более, что они признали вину, показали место трагедии… Но куда делось тело?..
   - Он выжил! – воскликнул заинтригованный король.
   - Да, Ваше Величество, - кивнула герцогиня. – Но никто об этом не знал. Сначала он долго восстанавливался от ран, очень серьёзных. Не случайно сами разбойники приняли его за мёртвого. Выжил чудом. Морально и душевно, Вы понимаете, юноша был тоже разбит… И он исчез, скрылся ото всех… Но тайно следил за своей женой. Стал следить. Ибо… истекающий кровью, когда его посчитали мёртвым, он стал свидетелем разговора своей жены с разбойниками. Нападение было спланировано. Она сама наняла убийц… Наверное, что-то пообещала им и потом, потому что их казнили, а её участие в деле не было раскрыто… Ей верили. Она обладала каким-то особым даром – располагать к себе…
   - Вы с ней говорили?
   - С ней – да, - тяжело вздохнула герцогиня. – К несчастью… Она казалась ангелом… Следствие собрало столько улик, столько доказательств её преступлений, что историю с первым мужем в суде даже не оглашали… Дама эта успела натворить такого… Когда клубок стал распутываться, то… Ну, это вообще очень долгая история… - герцогиня вздохнула. - Думаю, это замечательно, что Тьери смог оправиться. Ведь он слывёт добрым соседом, как Вы сказали… А замок его родной был осквернён именно злом и обманом. Поэтому, мне представляется, он и уехал подальше. Чтобы не вспоминать. Чтобы не омрачать таким прошлым настоящее и будущее.
   - И Вы его понимаете, так ведь? – переспросил король.
  - Да, - подтвердила герцогиня. – Я тоже не вернусь в замок, где выросла. Потому что он тоже осквернён. Злобой. Злобой моего отца. Вы знаете, что мой отец умер шесть лет назад. Но лишь десять дней прошло с того момента, как наложенное им проклятие пало. Он был колдун. Я отказалась выйти замуж за того, кого он избрал своим наследником. А без кровной связи силы не передать. И он проклял меня. Двадцать пять лет я жила под страхом того, что дорогие и любимые мне люди могут умереть, если я устану, сорвусь, проговорюсь, ошибусь… Он надеялся, что я не выдержу и соглашусь принять его волю… Даже после его смерти проклятие работало… И вот теперь я свободна. И могу не бояться принести гибель… Но вернуться в дом отца, мой наследный дом – никогда. Он осквернён… Как и тот дом Тьери…
    Молодой король встал. Он был печален.
   - Простите, крёстная, проговорил он, - что заставил Вас пережить снова столь трагические вещи. И спасибо, что рассказали.
   - Не вините себя понапрасну, государь, - тепло улыбнулась герцогиня. – я рассказала Вам, потому что Вы правитель. Вы должны знать всё. Чтобы не ошибиться, чтобы не обидеть и не унизить. Я знаю, что никто из Ваших уст не узнает того, что должно оставаться тайным, скрытым от всех. Поэтому Вам я рассказала…

Глава 5. Встреча старых друзей.

  Капитан Королевской Гвардии барон Раинер д*Алэр въехал во двор указанного в записке дома, спрыгнул с коня, бросил повод подбежавшему немедленно слуге, спрыгнул на землю и не успел ещё рта раскрыть, как дверь распахнулась, осветив ступени крыльца, и почтительно поклонившийся дворецкий в синей расшитой золотом ливрее провозгласил:
  - Проходите, господин барон! Хозяин ждёт Вас.
  Д*Алэр поспешил войти в дом. Барон желал этой встречи. В его сердце жила прежняя искренняя дружба. И он верил, что даже восемнадцать лет разлуки не могли стереть тёплые чувства из души его друга. Потому что он очень хорошо знал Тибо. Гвардейца Тибо. Отважного, насмешливого красавчика, любимчика дам. И всегда такого закрытого, замкнутого, отгороженного ото всех весёлостью и язвительностью. А сколько славных дел было совершено именно этими двумя друзьями – д*Алэр и Тибо, неразлучная парочка.
   - Пожалуйте по этой лестнице на второй этаж.
     Барон перешагнул через пару ступенек, а наверху уже открылась дверь.
     Д*Алэр почти вбежал в комнату. И замер на мгновение.
     Перед ним стоял Тибо. Разве подвластно времени изменить этого человека! Чуть выше среднего роста, строен, отлично сложен – фигуре, осанке позавидовал бы любой юноша. Всё такой же насмешливо-лукавый прищур синих глаз. Только густые чёрные волосы теперь спустились до плеч и чуть посеребрились сединой. Только взгляд стал мудрее.
     - Раинер! – радостно обнял друга хозяин дома. – Как я счастлив видеть тебя наконец!
    - Тибо! – выдохнул барон, - отвечая на порыв друга. – Тибо.
   Он оглядел товарища, усмехнулся:
   - Какой ты стал! Вельможа!
   - А то ты не знал! – засмеялся Тибо, усаживая гостя к столу, уже накрытому к ужину.
   Накрытому на три персоны.
   - Я же обещал тебе, что в своё время расскажу и эту тайну.
    Барон снова усмехнулся.
    - Твоё имя я узнал через пять лет искренней дружбы с тобой, - напомнил он. – Разговор о второй тайне мне обещали… чтоб не ошибиться… более двадцати лет назад. Ну, что? Я терпелив?
   - Безусловно! – кивнул Тибо. – Но мой второй секрет интереснее. И молчать о нём мне было жизненно необходимо. Сейчас он придёт и… частично ты поймёшь сам. А частично я расскажу вам обоим… Не удивляйся. Ему тоже надо кое-что узнать.
    Дверь снова открылась, и на пороге появился молодой человек. Если бы д*Алэр встретил этого юношу просто на улице, он бы сразу понял, чья кровь течёт в его жилах.
   - Вы звали меня, отец? - почтительно и нежно одновременно осведомился вошедший.
  И тут он заметил гостя. И Раинер, и Тибо поднялись навстречу молодому человеку.
   - Да, мой мальчик, - искренняя любовь сквозила в каждом слове, в каждом жесте бывшего гвардейца. – Познакомься. Это господин д*Алэр, капитан Королевской Гвардии.
     - Добрый вечер, господин барон! – с волнением произнёс юноша. – Я столько слышал о Вас от отца!
   - А этот пылкий мечтатель, - улыбнулся Тибо, - и есть моя тайна. Граф Этьен де Ас Аим Тьери. Метит в Королевскую Гвардию. Хочет добиться этого сам. Так что, прошу тебя, Раинер, не ходатайствуй о нём, пожалуйста, - попросил Тибо.
   И негромко с искренней гордостью добавил:
   - У него неплохая характеристика и так. Честно.
   - Не сомневаюсь! – кивнул д*Алэр. – Есть в кого. Твой-то наградной список затмит многих королей!
  - О, - отмахнулся Тибо. – Я уже давно мирный спокойный сельский житель.
  - Сельский и мирный – это я понимаю, - заверил барон. – А вот что бездеятельный – это вряд ли. По глазам вижу. Признавайся, какие науки постиг?
   - Да уж, - вздохнул Тибо. – Пришлось изучить то, к чему и дара нет.  Слушай. И ты, мальчик, слушай. Тебе я давно обещал всё объяснить, но нельзя было… Но всё по порядку… Итак… Двадцать два примерно года назад, когда я ещё служил в Королевской Гвардии, меня нашла любовь. Настоящая, поверьте… Но, как часто бывает, всё настоящее окружающим кажется таким же легкомысленным, как и остальное… Это была всего одна ночь… Я говорил тебе, мой мальчик, что не могу, не имею права… пока… назвать тебе имя твоей матери. Но это самая лучшая женщина на свете. Запомни… Я всё время чувствовал её искренность и её… страх… Она чего-то всё время боялась… Я так и не понял чего. Тогда не понял… Больше она на меня не смотрела. И я не смел навязываться… А потом она куда-то уехала. Я обезумел. Одно дело видеть и не подходить, совсем другое – не видеть. И  я стал искать. И нашёл… Я, как ищейка, следил за домиком, где она пряталась. Именно пряталась… Она была беременна… Наступил срок родов. Мне удалось пробраться в сад, под окно. Было лето, жарко. Ночь спускалась душная… Роды были тяжёлыми. Я искусал себе все руки, пытаясь не выдать своего присутствия. Я желал помочь. И не мог… И ещё что-то страшное всё время витало вокруг. Какой-то тёмный дух… Потом оказалось, что в доме были не только повивальная бабка и служанка, но и её отец… Колдун… Когда родился ребёнок, в доме стало тихо-тихо. Она потеряла сознание, а младенец почему-то не кричал… Я хотел уже выскочить из кустов, сознаться, что был тут… Но на крыльцо вдруг вышли колдун и служанка со свёртком в руках. Это был младенец. Он слабо попискивал. И тогда колдун… отец её… приказал женщине утопить ребёнка. И она пошла к реке. Я последовал за ней. Я понимал, что сражаться с колдуном неразумно, бессмысленно. Так я не спасу ребёнка… А женщина бросила новорожденного с мостков в воду. Было уже темно. И плеск воды от падения свёртка и от нырнувшего меня слились в один звук… Я вытащил младенца, осторожно выбрался в тростник. А в это время какой-то мужик, видимо, посланный тем же колдуном, задушил женщину и сбросил её тело в воду… Я стоял в тростнике и боялся выдать себя – мне надо было спасти ребёнка. А спасти его можно было только, убедив колдуна в его смерти… Так Этьен оказался разлучён с матерью… Я нашёл ему кормилицу… Я хотел увидеться с его несчастной матерью, но… Едва я принимал решение пойти и рассказать ей, мне снилась она. Она грустно улыбалась и говорила: «Нельзя. Это смерть…» И я откладывал… Потом я вышел в отставку, купил дом, уехал в деревню… И всё тот же сон не давал мне разрешения съездить в столицу… И я стал изучать магию, не имея никаких магических дарований. Я вычислил, что это проклятие. Но мне нужно было профессиональное подтверждение… Я нашёл надёжного мага. Он-то и разобрался в происходящем… Это, действительно, проклятие. Видимо, она ослушалась в чём-то своего отца, в чём-то важном для него. Он наложил проклятие на срок, длительный срок. Чтобы она сломалась, исполнила его волю… А для пущего внушения – опасность принести смерть любимым. Друзьям, родным… Но он плохо знал свою дочь… Она не покорилась… Она прошла всё. И никого не погубила… Даже смогла как-то, скорее, неосознанно, предостерегать меня… А недавно я понял: «Можно». И собрался в столицу. А Этьен как раз подал прошение о зачислении в Королевскую Гвардию…
     - Отец! – с чувством прошептал молодой граф. – Я понимал, что ты не делаешь ничего напрасно… Но так… столько лет…
     - Мой мальчик, - покачал головой Тибо. – Мы-то просто ждали. И знали, что мы оба живы. А вот твоя матушка…
    - Не спрашиваю её имя, - задумчиво проговорил барон. – Но ты знаешь, где она?
   - Знаю, - чуть улыбнулся Тибо.
   - Если что  - я всегда с тобой, - заверил д*Алэр.
   - Спасибо!
   Этьен, ещё немного посидев за столом с отцом и капитаном, деликатно удалился, оставив друзей наедине.
    Беседа переходила от воспоминаний к рассказам о знаменательных или забавных историях последних двадцати лет и возвращалась снова к приключениям молодости.
    - Представляешь, - вдруг весело спохватился барон, чуть не забыл тебе рассказать! Помнишь, какое почтение и трепет внушала нам, всем вообще при дворе, герцогиня де Гвенаел? И в то же время сколько было жаждущих оказаться в списке её избранников!
   - Помню, конечно, - кивнул Тибо.
   - Она и сейчас, к слову, хороша невероятно. И сделать что-либо, могущее не понравиться статс-даме опасается любой… Кстати, она завтра ещё будет на Совете. Король сам её просил присутствовать на собеседовании с кандидатами.
   - А… - удивлённо проговорил Тибо. – А разве она не должна всегда сопровождать королеву-мать? Королева-мать же по регламенту присутствует на Совете.
   - Ну, вот, теперь я вижу, что ты действительно сельский житель! – добродушно засмеялся д*Алэр. – Мадам вышла в отставку. Осталась немного погостить. Она же подруга королевы-матери. И король её почитает. Он её крестник.
  - Герцогиня решилась уйти со службы? – выдохнул Тибо. – Слава Богам! – прошептал он. – Значит, я не ошибся и не сошёл с ума…
   - Что? – переспросил капитан.
   - Я не ошибся с магическими расчётами, - пояснил Тибо. – Проклятие было на двадцать пять лет.
    - Нет, нет… Подожди… - начиная понимать, взмолился барон. – Ты хочешь сказать, что мать Этьена… что ты…
    Тибо серьёзно посмотрел в глаза друга.
   - Я люблю её, - спокойно подтвердил он. – И Этьен её сын.
    Раинер с глубоким почтением смотрел на друга.
   - Я всегда знал, Тибо, что ты необыкновенный человек, - проговорил он наконец. – Твоих достоинств хватит на десятерых. Верность и преданность достойны легенд…
   - Ну, ну, ну… - засмеялся бывший гвардеец. – Это десятерых меня не хватит, чтобы дотянуться до неё, - снова вздохнул он. – Ум, сила воли, мудрость… И самое главное – это её сердце… И если она сможет позволить мне быть хотя бы…
   Тибо не договорил, потому что в комнату вошёл, вернее, почти вбежал, его старый слуга, которого барон знал ещё со времён их гвардейской молодости.
    - Джори! Почему без стука? – нахмурился Тибо. – Ты что такой взъерошенный? Тебя не пустили?
   - Пустили, мой господин. И записку я передал из рук в руки, - быстро заговорил, словно боясь не успеть договорить, запыхавшийся слуга. – Госпожа спросила, нужен ли ответ. Я кивнул. Она прочитала записку. И молчит. Как окаменелая стоит и молчит. Я осмелился спросить, будет ли ответ. Она и говорит: «Будет»… И вот…
    На лестнице раздались лёгкие шаги. Джори шарахнулся в сторону. Дверь широко распахнулась и на пороге появилась хрупкая фигурка в одеянии пажа.
   Тибо вскочил на ноги. Капитан тоже поднялся со стула.
    - Добрый вечер, герцогиня, - внешне Тибо овладел собой. – Благодарю Вас, что не оставили без ответа моё скромное послание. Присаживайтесь, пожалуйста.
     Он быстро придвинул к столу удобное кресло. Джори немедленно приготовил чистый прибор.
    Раинер улыбнулся.
   - Имя не спрашивал, а ответ получил, - усмехнулся он и тихонечко взял свои шляпу и шпагу.
    Это движение привлекло внимание герцогини и Тибо – они обернулись к капитану.
    - До завтра! – поклонился тот. – До завтра.
   И пока никто не остановил его, д*Алэр вышел из комнаты. Ему было очень хорошо – он чувствовал, что в жизни его друга начинается светлая полоса…

Глава 7. Армэль и Валери.

   Тибо и герцогиня молча смотрели друг на друга. Каждый из них столько лет мечтал хотя бы увидеть другого.  Сейчас каждый боялся начать разговор.
   Джори тихонечко вышел из комнаты и закрыл поплотнее дверь.
   - Сударыня, - выдохнул наконец Тибо и… рухнул перед герцогиней на колени. – Я очень виноват перед вами… Но я не мог, не имел права раньше…
    Валери ничего не понимала. Не понимала, в чём он может быть виноват перед ней. Не понимала, почему он так смущён…
    Час назад ей доложили о курьере с письмом. Она велела впустить. Она узнала этого человека – он был много лет назад слугой Тибо. Её единственного настоящего возлюбленного… Она развернула записку. Всего несколько слов: «Мне нужно увидеться с Вами. Если уже можно. Где и когда? Вечно Ваш, Тибо»… Тогда давно они не написали друг другу ни одной строчки. Их роман был короток. Потому что нельзя было выдать истинных чувств… Но сейчас она узнала этот почерк. У неё была отличная память. А письменные показания молодого герцога Армэля де Ас Тьери она перечитала много раз… Вот так она ведала теперь имя своего единственного. Спусти столько лет… «Если уже можно». Это о чём? Он – о чём? Она-то знала, что нельзя было. А он?.. Король сегодня сказал, что сын герцога де Ас Тьери поступает в Гвардию. Значит, это сын Тибо… Завтра Совет… Но записка совсем другого духа… Словно сердечное послание… И герцогиня решилась – быстро, как всегда. Тем более что теперь никому не грозила  гибелью её ошибка…
    - Я Вас не понимаю… - едва слышно призналась она.
   А её дрожащие пальцы невольно нежно скользнули по покорно склонённой голове Тибо.
   От этого прикосновения он вздрогнул, поднял на неё свой пронзительно синий взгляд и…
    - Я люблю Вас, - прошептал он. – Всё, что я Вам говорил в ночь на пятнадцатое сентября почти двадцать два года назад, правда. И эта правда осталась неизменной.
     Герцогиня вдруг побледнела и покачнулась. Тибо вскочил на ноги, подхватил оседающую на пол любимую и бережно усадил в кресло.
    - Нет… - выдохнула та. – Нет… - слёзы катились по её щекам. – Я недостойна Вас… Я… я не смогла сберечь самое дорогое, что может дать людям любовь… - Наш ребёнок… ребёнок родился мёртвым…
    И Валери разрыдалась.
    Тибо уже обнимал любимую, покрывая поцелуями её глаза, щёки, губы. Едва он понял, что его чувство взаимно, что это чудо есть в его жизни, он стал самим собой – нежным, уверенным, знающим, что делать, чутким и сильным.
     - Прости, прости… - шептал он. – Мне пришлось скрывать… Чтобы спасти его… Слушай и сама суди… Решишь – виноват, накажешь, как сочтёшь нужным… Вот…
    И он второй раз за сегодняшний вечер рассказал историю о новорожденном Этьене…
    Валери затихла. Сидела на коленях Тибо, прижавшись к нему и иногда всхлипывая. А он обнимал её за ещё вздрагивающие плечи и ласково покачивал.
    - Значит, наш мальчик жив? – робко спросила герцогиня.
    - Пойдём, - Тибо осторожно поднялся и поставил любимую на пол. – Пойдём, - повторил он.
   Они бесшумно прошли по коридору к дальней комнате. Тибо приоткрыл дверь. Ясный лунный свет заливал спальню. На кровати у окна молодым крепким сном спал Этьен и улыбался во сне. Безмятежность юности сквозила в его улыбке. Он спал крепко и сладко, как и положено человеку его возраста.
   - Не буди… - шепнула герцогиня.
   И Тибо услышал столько тёплого и светлого в её голосе, что у него на душе сразу стало спокойно. Он почуял, что теперь всё будет хорошо. Всё.
    Крепко держась за руки, двое взрослых людей, умудрённых жизнью, но таких искренних и молодых в своей любви – эти двое вернулись в гостиную.
    Тибо посмотрел в глаза герцогини. Та, чуть запрокинув голову, улыбалась ему.
    - Валери, - хрипло произнёс он, - выходи за меня.
    - Когда пожелаешь, Армэль, - ответила она, и её щёки залил румянец.
    - Жаль, что нас не обвенчают немедленно… - вздохнул Тибо. – Но завтра после Совета…
    - Непременно, - кивнула Валери.
    А Тибо не выдержал – он страстно припал к губам любимой. Она обвила руками его шею. Тибо легко поднял Валери и осторожно понёс в свою спальню…
   
Глава 8. Утром.

   Ранний солнечный луч сквозь не зашторенное окно скользнул по стене, весело пробежал по подушке и остановился прямо на лице ещё лежащей с закрытыми глазами Валери. Приподнявшийся уже на локте и минут десять любовавшийся, не смея тревожить сон своей любимой, герцогиней Тибо чуть нахмурился. А луч-озорник немедленно переместился на нежное веко Валери. Та крепче зажмурилась и с отчаянием прошептала:
   - Скажи что-нибудь, скажи!.. Ну, неужели это только сон?..
   Армэль понял её страх. И ничего не сказал. Он просто прижался своими губами к шепчущим устам любимой…
    Было около шести часов утра. В доме слышались обычные звуки: внизу негромко переговаривалась прислуга, на кухне готовили завтрак, из спальни Этьена донёсся скрип ставен раскрываемого окна.
   - Мальчик встал, - нежно проговорила Валери, прислушиваясь к своим словам.
   Мальчик… её мальчик… их мальчик… Уже взрослый… Сколько же она пропустила! Первую улыбку, первый смех, первый зуб, первое слово, первый шаг, первую ссадину, первую радость и первое горе… Она печально взглянула на Армэля. И тот опять мгновенно понял.
   - Он живой, - тихо проговорил Тибо. – Это главное. И живой благодаря тебе.
   - И тебе, - выдохнула Валери.
   Он снова поцеловал её.
   - Как договорились? – спросила герцогиня.
   - Может, сейчас? – предложил Тибо, понимая, как любимая жаждет обнять сына.
  - Нет-нет! – решительно покачала головой та. – Это мы с тобой уже умеем держать лицо при любых обстоятельствах. А он ещё так молод. И так похож на тебя, - она счастливо улыбнулась. – Не надо, чтобы на собеседовании его отвлекало сознание того, что перед ним ещё и его мать.
  - Да… - протянул Армэль. – Я и к двадцати пяти ещё мог такое сотворить на эмоциях!..
   Тибо и Валери решительно, но с явным сожалением, выбрались из-под одеяла, где им так уютно, блаженно, сладко было вдвоём.
    - Ничего, - улыбнулся герцог, ласково целуя Валери в лоб, - ничего. Мы ещё своё наверстаем.
   - Обязательно! – кивнула она.
   Внимательно осмотрев друг друга и оставшись довольными своим внешним видом, они на цыпочках подошли к двери и прислушались.
    Всё было тихо.
    Тогда Тибо приоткрыл дверь и вышел в коридор. Он направился к комнате сына, а герцогиня в костюме пажа легко скользнула вниз по лестнице и остановилась в прихожей у двери.
   Тут же перед де Гвенаел появился Джори и почтительно поклонился.
   - Доброе утро, госпожа! – улыбнулся он.
   - Доброе, носитель записок счастья, - радостно отозвалась герцогиня. – Оседлай нам, пожалуйста, двух лошадок попроворнее.
   - Вы не будете завтракать? – встревожился польщённый тёплым мнением о нём верный слуга.
  - Будем, - заверила герцогиня. – Но не сегодня… Осталось совсем чуть-чуть… - добавила она.
   А на верхней ступеньке лестнице появился Тибо. За ним остановился Этьен.
  - Прости, мой мальчик, - говорил герцог, - но мне придётся ненадолго отлучиться. Я потом тебе всё объясню.
   Молодой человек увидел у входной двери пажа.
   - Отец, только одно слово, - попросил он. – Ты ничего не скрываешь от меня дурного?
  Тибо светло улыбнулся.
  - Нет, - заверил он. – Совершенно нет. Более того – всё хорошо. Всё замечательно. И, обещаю, к вечеру будет вообще чудесно.
   Этьен тоже улыбнулся. Ему подумалось, что он вообще никогда прежде не видел отца таким счастливым. Радующимся за его успехи, гордым достижениями сына, улыбающимся или довольным – да. Но таким, словно окрылённым, - никогда.
   - Хорошо, - согласился молодой человек. – Я терпеливо подожду до вечера.
   - Я приду встретить тебя после собеседования, - Тибо обнял сына. – Удачи!
   - Спасибо, отец! – улыбнулся тот.
  - И тебе удачи! – добавил он вслед уже спускавшемуся к ожидавшему его пажу герцогу.
   Тибо махнул сыну рукой.
   
Глава 9. Верный друг.

     Тибо и Валери домчались до Королевского дворца за двадцать минут.
     Герцогиня направила своего коня вдоль ограды безлюдного в этот час Парка к левому крылу дворца, выходившему на маленькую тихую улочку. У калитки расхаживал в карауле сам капитан Королевской Гвардии.
     Тибо остановился, спрыгнул на землю, принял повод у Валери, и та легко соскочила на дорожку. Здесь стоило быть осторожными – негоже, чтобы кто-то увидел статс-даму (пусть и удалившуюся в отставку) в костюме пажа разгуливающей по городу.
    - И часто господину барону приходится лично стоять в карауле? – весело осведомился Тибо.
   - Да случается, – усмехнулся в ответ Раинер. – Особенно если столь отчаянные пажи решили выйти на прогулку.
   - Спасибо, Ра, ты настоящий друг, - и Валери жестом, принятых у воинов между собой, поприветствовала капитана.
    - Но сегодня для меня это двойное удовольствие, - добавил д*Алэр. – Пароль: «Гвардия», - сообщил он герцогине. – Там дальше стоят д*Еуген, д*Элион и де Ля Инас, - пояснил он. – Совет в десять. За час до начала Его Величество нас ждёт.
    - Спасибо!
   И уже шагнув к калитке в Парк, Валери порывисто обернулась. Тибо улыбнулся и раскрыл объятия. Румянец залил её щёки, она быстро обняла любимого, легко коснувшись губами его уст, и, не оборачиваясь больше, скрылась за деревьями.
    Тибо восхищённо вздохнул и посмотрел на старого друга.
    - Спасибо! – искренне проговорил он.
   - На здоровье! – засмеялся Раинер. – А вообще… Герцогиня – это уникальное создание, - сказал он. – И ведь надо же! Уже лет пятнадцать мы крепко дружим, а я даже не догадывался, что она вообще способна любить как женщина.
   Тибо внимательно посмотрел на старого друга.
   - Да, - пояснил тот. – Это вы там в своих провинциях мечтательны и сентиментальны. А у нас тут только сплетники составляют списки любовных похождений. Герои же этих россказней сидят себе за дружескими попойками и радуются простой доброй дружбе.
   - Это ты про себя, д*Элиона, де Ля Инаса и д*Еугена? Они уже лейтенанты, я думаю? Я их немного помню.
   - Славные ребята, - подтвердил Раинер. – Не зря же они нам ещё тогда сразу приглянулись. Так вот с ними-то я и могу быть откровенен. Они не проболтаются… Потому и оказалась в нашей компании герцогиня.
   - Это как? – удивился Тибо.
   - Как подруга, - пояснил д*Алэр. – Лет пятнадцать ещё тому назад, после очередного Совета, трудного какого-то, где всё договориться никак не могли. А её же ещё прежний король на Советы приглашал, - напомнил капитан. – Она же не зря и такое прозвище имеет…
   - «Генерал в юбке», – усмехнулся де Тьери. – Да… Она столь разносторонне и глубоко одарена, - с любовью признался Тибо, - что мне не по себе становится: что она во мне нашла?.. Так что там было после того Совета?
   - Утомились мы все очень. И собрались отдохнуть. Ну, посидеть  просто за бутылочкой, поговорить… Выходим из дворца и идём через Парк. И тут к нам паж подбегает. «Я с вами», - говорит. Таким тоном, словно он тут приказывает. Ну, д*Элион вспыльчивый, хотел припугнуть мальчонку, выхватил шпагу. А мальчонка – оп! – увернулся, да ещё и д*Элиону пинка дал. Только от резких движений берет-то свой потерял. Тут наш вояка и остыл, в извинениях рассыпался… Смутились мы тогда. А как откажешь? Не просто дама. Герцогине де Гвинаел не отказывают… Вздохнули. Пошли… И так душевно посидели. И она как своя, как друг хороший… Вот и вспомнили, что были же раньше и девы-воительницы, и общались они с воинами-мужчинами как братья и сёстры… Вот так вот…
    - Спасибо, - снова сказал Тибо.
   - Да что ты сегодня всё меня благодаришь? – смутился теперь Раинер. – Теперь-то за что?
   - За то, что ей помогли, - серьёзно пояснил де*Тьери. – Ваша дружба для неё отрада. Она ж двадцать пять лет каждый жест, каждое слово, каждый поступок вымеряла…
   - Пожалуй, ты прав, - задумчиво согласился капитан.
   Часы на дворцовой башне пробили половину восьмого.
   - О! – встрепенулся Раинер. – Сейчас моя смена придёт.
   Тибо снова улыбнулся.
    - Ты часам к четырём освободишься? – спросил он.
   - Надо, так освобожусь, - усмехнулся Раинер. – Сейчас войны нет. И возмущений нет. И офицеры у меня надёжные.
    - Вот и славно.
    Капитан с умилением смотрел на друга.
   - Ра, - проговорил Тибо, - будешь у нас с Валери свидетелем на венчании?
   - Ба! – восторженно отозвался Раинер. – Всё сразу и так серьёзно!.. Хотя, - добавил он, покачивая головой, - что это я? Серьёзно ли, спрашиваю… Уж куда серьёзнее – хранить любовь больше двадцати лет!.. Конечно, буду.
   - Тогда, как освободишься, приходи к нам.
   - Договорились, - капитан пожал другу руку. – А Этьен уже знает?
   - Нет, - покачал головой Тибо. – Мы решили сказать после Совета.
   - Правильно, - поддержал д*Алэр. – Сначала служба. А потом праздник… Ну, до вечера!
   - Счастливо. Ждём.
  И Тибо отправился домой – переодеться, отдать нужные распоряжения, приготовить всё к предстоящим переменам.
  А барон, сменившись с караула, отправился на свою квартиру в казармах Королевских Гвардейцев, чтобы до блеска натереть пуговицы, бляшки и начистить сапоги, запылившиеся за время вышагивания возле калитки Парка…

Глава 10. Соискатели.

    В приёмной перед залом Совета собрались все претенденты на зачисление в Отряд Королевской Гвардии. Следуя предписанию, молодые люди были одеты либо в мундиры полков, в которых служили до сегодняшнего дня, либо в неброские гражданские костюмы. Ни наград, ни отличительных знаков надевать на собеседование не полагалось: члены Комиссии и так осведомлены из личных послужных листков и характеристик соискателей о делах каждого, а выказывать своё преимущество перед другими претендентами есть дурной тон.
   Этьен осмотрелся. Претендентов было больше, чем вакантных мест. Значит, кому-то будет предложено послужить в других частях Королевской Армии.
   Среди молодых людей, собравшихся в приёмной, Этьен не знал никого. Ведь он прибыл из провинции. Но держался граф спокойно и с достоинством – его отец являлся для него отличным учителем и замечательным примером для подражания.
    Ровно в десять часов соискателей пригласили в зал Совета.
    Этьен вошёл в широко распахнутые лакеями двери одним из последних. Соискатели выстроились в шеренгу вдоль стены, на которой были вывешены портреты славных полководцев прошлых лет.
   Зал был высоким и светлым. Огромные витражные окна пропускали яркие солнечные лучи и давали возможность использовать искусственное освещение только по вечерам.
   На возвышении в сводчатой нише стоял трон, на котором, доброжелательно улыбаясь входящим, сидел молодой король. Этьену понравился государь ясным взором карих выразительных глаз, тонкими правильными чертами лица, обрамлённого густыми каштановыми волосами и размеренными красивыми движениями.  Рядом с ним в мягком кресле сегодня присутствовала королева-мать. Она тоже показалась  молодому графу женщиной красивой и доброй. За спинкой её кресла, чуть справа стояла ещё одна дама, стройная, светловолосая, с удивительно мудрыми, как подумалось молодому человеку, серыми глазами. Этьен понял, что это и есть старшая фрейлина королевы герцогиня де Гвенаел, её подруга, правая рука, та самая, которую боятся и уважают все при дворе, та самая, к которой за советом обращается сам король, та самая, о которой ходит столько слухов, но которая будто и не замечает их. И ещё граф поразился, насколько прекрасны эти две женщины, королева-мать и её статс-дама, и насколько они разные…
    Между троном и стоящим в углу письменным столом, за которым расположился секретарь, прохаживался капитан Отряда Королевской Гвардии капитан барон д*Алэр.
   Когда все соискатели, сосредоточенные, молодые, немного смущающиеся или излишне самоуверенные, серьёзные сообразно моменту, заняли свои места, лакеи торжественно закрыли двери и церемония началась.
 
Глава 11. Собеседование.

    Король поднялся и доброжелательным величественным взглядом обвёл строй цвета дворянской молодёжи. Все соискатели, как по команде, почтительно склонились перед государем.
    - Господа! – торжественно произнёс Годард Первый. – Я рад приветствовать вас и выразить вам свою признательность за вашу исправную службу и за стремление служить верой и правдой и дальше.
    Двадцать семь пар восторженных, жаждущих, ждущих, гордых, смелых, весёлых, серьёзных глаз внимательно смотрели на своего повелителя.
   Молодой король произнёс тёплую и вдохновенную речь, после чего попросил капитана д*Алэра назвать имена тех соискателей, кому Его Величество предоставляет возможность набрать больше опыта и проявить себя с ещё более лучшей стороны пока в других славных подразделениях Королевской Армии. Названные капитаном молодые люди немного разочарованно, но не теряя надежды в будущем добиться всё же чести служить в королевской Гвардии, чётко, по-военному, сделали шаг вперёд, поклонились и по знаку правителя покинули зал Совета.
   Понимая, что они уже практически зачислены в элитное подразделение, оставшиеся двадцать молодых людей с ещё большим обожанием, воодушевлённые столь благосклонной к ним судьбой, смотрели на короля, на своего теперь уже командира барона д*Алэра, на улыбающуюся королеву-мать и на не менее величественную, чем вдовствующая Её Величество, герцогиню де Гвенаел. Каждый ждал вопросов. Каждый знал, что вопрос может быть задан любой – от названия любимого цветка до рассказа об участии в боевых действиях. И каждый понимал, что из любого ответа будет сделан вывод. А благоприятный для отвечающего или нет - зависит только от самого отвечающего.
   Эту своеобразную беседу начал, разумеется, король. Начал как простой светский разговор, интересуясь ландшафтами горной местности, откуда прибыл первый из удостоенных чести оказаться в числе принимаемых на службу в Королевскую Гвардию новобранцев. Слово за слово, реплика за репликой, серьёзно или даже с шуткой – беседа потекла словно сама собой. На удивление умело и непринуждённо молодой король узнавал о стремлениях и чаяниях, надеждах и пристрастиях, способностях и умениях, об уже накопленном опыте и о недостатках такового, о личном и об общественном в жизни готовых принести присягу гвардейцев.
     Капитан д*Алэр был немногословен. Он больше слушал, улыбаясь в усы, если ответ звучал остроумно, или чуть хмурясь, если ему что-то не нравилось, или уважительно приподнимая бровь, если открывалось что-то отважное и значительное.
    Но ни королева-мать, ни статс-дама не приняли пока участия в общем диалоге. Они слушали. И, пользуясь общим увлечением и оживлением, полушёпотом переговаривались между собой. Вернее, герцогиня отвечала на вопросы и замечания своей госпожи.
    - Мне они все кажутся славными ребятами, - с умиление призналась Её Величество.
    - Вы совершенно правы, моя госпожа, - согласилась де Гвенаел. – Я ознакомилась с их послужными характеристиками. Очень и очень перспективные молодые люди.
    - И опыт, как я слышу по ответам, у многих есть, - заметила  Сибил-Надайн.
   - Да, Ваше Величество, - снова кивнула герцогиня. – и даже награды у некоторых имеются. Но наградные списки я ещё не видела, - добавила она. – Часа перед Советом маловато, чтобы изучить всё, - лёгкая улыбка скользнула по её красиво очерченным губам.
   - А вот тот юноша, слева, пятый… - королева взглядом указала своей фрейлине на заинтересовавшего её молодого человека. Тебе не кажется, что он на кого-то очень похож?
   В этот момент Этьен случайно бросил взгляд в сторону королевы и герцогине и почуял, что говорят о нём. Он чуть поклонился, поняв, что и его взор был замечен, а щёки его зарумянились от смущения. Королева доброжелательно кивнула, а герцогиня чуть улыбнулась ему. Этьен с честью выдержал первый придворный знак внимания.
   - Верно, Ваше Величество, - глаза герцогини смеялись. – Это и есть граф де Ас Аим Тьери.
   - Но почему мне кого-то напоминает его лицо? – удивилась королева.
   - Потому что он очень похож на своего отца, - ответила статс-дама.
   - Но я только слышала печальную историю его отца, - напомнила Её Величество, - и никогда не видела Тьери в лицо.
   - Видели, моя госпожа, - улыбнулась Валери. – И очень часто. Только знали мы его под другим именем.
   - Да ты что! – восхитилась королева. – То есть его отец служил в Гвардии под псевдонимом? Как тогда многие?
   - Да, Ваше Величество.
  Сибил-Надайн снова взглянула на Этьена. Тот как раз вступил в беседу с королём. Король улыбался – видимо, ответы графа ему нравились.
   - Точно! – обрадованно шепнула королева. – Боги мои, это же Тибо!
   - Ваше Величество, тише, нас услышат…
   - А как у него успехи на прежнем месте службы? – уже тише спросила королева.
  И тут капитан д*Алэр подал Её Величеству наградной лист младшего лейтенанта Армии принца де Обэ Перрина графа Этьена де Ас Аим Тьери. Ведь барон обещал не делать из Этьена своего протеже, но вовремя подать интересующий королеву документ он был обязан.
   Сибил-Надайн побежала глазами по строчкам. Герцогиня тоже читала такой значимый для неё самой документ. Она невольно бросила изумлённый взгляд на д*Алэра. Тот улыбнулся и почтительно кивнул, мол: «Вот так! Знай наших!»
   - Капитан, -  обратилась королева к барону, - Вам следует внимательнее присмотреться к этому юноше.
    - С превеликой радостью, Ваше Величество, - отозвался тот.
   - Да, - вспомнила королева, вы же, кажется, были очень дружны с Тибо?
   - Совершенно верно, государыня.
   - Вот и славно, - заключила Сибил-Надайн.
   Тут разговор короля с новобранцами привлёк внимание дам. Речь зашла о семейном, домашнем.
    - Так вы ничего не знаете о своей матери? – уточнил король.
   «О, как же неудачно я пропустила выход на такую опасную тему!» - тревожно подумала герцогиня.
   «Какой я болван!» – с досадой нахмурился капитан.
   - К сожалению, почти ничего, - грустно подтвердил Этьен. – Только то, что она одна из прекраснейших женщин.
   - Дорогой граф, - усмехнулся король, - я должен вас пожурить.
   Этьен смутился. А Его Величество наставительно пояснил:
  - Я знаю только трёх прекраснейших женщин королевства. Две из них сейчас присутствуют здесь. А третья – моя супруга, находится в своих покоях.
    Этьен никогда не был при дворе. Он не умел ещё с лёгкостью и с юмором играть словами. Он не успел ещё подобрать достойный ответ…
   - Ваше Величество, - добродушно вступил в разговор капитан, - предлагаю увеличить число прекраснейших дам королевства! Если, конечно, присутствующие, почитаемые, уважаемые, любимейшие и прекраснейшие не возражают.
    И д*Алэр поклонился королеве-матери и герцогине. Те милостиво улыбнулись. Король продолжил собеседование…
   Через два часа такого диалога Его Величество наконец изволил занять снова свой трон, а молодые гвардейцы снова выстроились в стройную шеренгу.
   Король чуть нахмурился, словно ему чего-то не доставало. Но капитан уже взял завершающую часть церемонии в свои руки, и его новые подчинённые услышали тёплые, но серьёзные и требовательные слова о себе, о своей теперешней службе, о своём долге и о чести.
   Потом по паре напутственных фраз произнесли Её Величество королева-мать и её статс-дама. Капитан ещё раз напомнил новобранцам, что на церемонию Принятия Присяги, которая состоится на следующий день в одиннадцать часов на площади перед Дворцом, явиться необходимо в новой форме и при всех имеющихся орденах и наградах (у кого они есть), а приглашения-пропуска для родственников, являющихся почётными гостями, должно сейчас получить у секретаря. Гости тоже обязаны быть при параде и знаках отличия, если таковые имеются. Места для гостей будут отведены на трибуне, соответственно их званиям и заслугам.
   Затем король, королева-мать и статс-дама покинули зал Совета. Барон дал ещё несколько указаний секретарю и тоже удалился. А молодые люди остались получать именные приглашения для своих родных и попутно знакомиться между собой…
Глава 12. Отец и сын.

    Тибо прогуливался по широкой липовой аллее, ведшей от Главных Дворцовых ворот к широкому Парадному крыльцу Королевской резиденции. Он уже успел поговорить с некоторыми вельможами, и служащими при дворе и следовавшими по своим делам, и тоже ожидающими сегодня здесь своих сыновей, подавших прошения на зачисление в Королевскую Гвардию. И хотя сам Тибо давно считал себя провинциальным жителем, но среди придворных нашлось немало тех, с кем он был знаком лично, а присоединявшиеся к беседе кавалеры и дамы зачастую были знакомы с герцогом де Ас Тьери заочно. Ведь славные дела не забываются, а узнавая в лицо, теперь узнавали и настоящее имя. Таким образом Армэль обогатился новостями придворной жизни. И самой значимой, неожиданной, удивительной для всех оказывалось решение удалиться от дел герцогини де Гвенаел. Тибо удивлённо переспрашивал, ему вновь и вновь рассказывали о церемонии торжественных проводов статс-дамы в отставку, а он сам в очередной раз убеждался, как мало люди света достигают разумом до сути вещей, как плохо могут понять тех, кто находится рядом, служит рядом, да ещё и столь долгое время…
   Однако прошло уже более трёх часов, а Этьен ещё не выходил. Правда, наблюдательный Тибо заметил, что он не один оставался в ожидании: ещё несколько человек с возрастающим нетерпением поглядывали на каждого юношу, спускавшегося с королевского крыльца.
    Наконец Этьен легко сбежал по мраморным ступеням и направился прямо к отцу.
   Тибо заметил, что сын и взволнован, и рад, но всё же что-то его тревожит или смущает.
    Герцог обнял своего взрослого мальчика и улыбнулся:
   - Ну, как впечатления?
   Этьен вздохнул и покачал головой, что означало: «Столько всего!»
   Армэль предложил сыну присесть на скамеечку в тени розовых кустов чуть в стороне от аллеи. Здесь было прохладно и безлюдно.
   - Отец, - проговорил Этьен. – Моё прошение удовлетворено государем. Меня зачислили в Королевскую Гвардию. Даже не понижая в звании.
   - Поздравляю, сын мой, - Тибо с любовью смотрел на молодого человека. – Я горд тобой. Тем паче, что это только твоя заслуга. Ты добился этого сам.
    - Спасибо, отец, - смущённо ответил Этьен. – Но вот…
    Он смолк, и грусть затенила его красивое лицо.
    - Ты ответил как-то не совсем так на какой-нибудь вопрос Его Величества? – немедленно понял герцог.
   - Как Вы, отец, так сразу догадываетесь обо всём? – воскликнул молодой граф. _ Я что, так неуклюж?
   - Вовсе нет, мальчик мой, - тепло улыбнулся Тибо. – Просто у тебя ещё нет опыта, ты не жил при дворе, ты не научился взвешивать каждое слово… Это придёт со временем. Поверь мне, я знаю…
   - С Вами было что-то подобное? – спросил Этьен.
   - О! – усмехнулся герцог. – Думаю, что ты гораздо смышлёнее меня и освоишься быстрее. Ты достаточно сдержан уже сейчас, а, значит, разумнее, чем был я в твои годы. Я мог в эмоциональном порыве наговорить такого!.. Однажды я сказал самому королю, что он один из лучших людей королевства. Представляешь? Будто придворный может считать, что есть ещё кто-то, равный королю…
   - И что Вам за это было? – спросил Этьен.
   - Да, в общем ничего, - пожал плечами Тибо. – Как смеялся тогда барон д*Алэр, «Пять минут позора, и ты прощён». Король выразил мне своё удивление и велел перечислить поимённо всех, кто стоит с ним на равных… Я уже сообразил, что сморзил глупость, взял себя в руки и что-то наговорил там… Выкрутился в общем…
   - А я не нашёлся, что ответить для исправления… - вздохнул Этьен. – Король сам беседовал с нами. Я слушал, что говорил он, что отвечали другие соискатели… О, и знаешь, отец, Его Величество очень умён и наблюдателен. По-настоящему. Он задавал точные вопросы и к месту, и так, что получил о каждом новобранце достаточно полное представление. И личные дела, послужные и наградные листы он изучил досконально… Так вот… - вернулся к тревожной теме молодой человек. – Когда я уже рассказал Его Величеству и о своей службе, и о боевом маршруте. Он спросил о семье. Я сказал о тебе. А он переспросил, что, мол, я совсем ничего не знаю о своей матери. И я ответил то, что знаю, что она одна из лучших женщин… И король сделал мне маленькое внушение… Ведь в зале присутствовали королева-мать и её статс-дама…
   - И король сказал, что лучших женщин в королевстве три? – уточнил Тибо.
  - Да, - вздохнул Этьен. – Я понимаю, это этикет…
  - Не переживай, - герцог положил руку сыну на плечо. – Во-первых, ты просто сказал правду, личную правду. Во-вторых, король это прекрасно понимает. И, в-третьих… ведь никто не обиделся…
   Этьен мотнул головой. Но снова тревожно посмотрел на отца.
  - И ещё мне показалось… - признался он, – …что королева-мать и герцогиня говорили обо мне.
   - Ну, это как раз объяснимо, - заверил Тибо. – Ты им напомнил их молодость. А королева Сибил-Надайн всегда была сентиментальна.
  - Их молодость?
  - Да, -  развёл руками Тибо.
  И сын заметил смущение в глазах отца. И подосадовал на себя за несообразительность.
   - Полагаешь, что моя внешность напомнила им…
   - Ты очень похож на меня, - задумчиво проговорил Тибо.
   Этьен помолчал и с гордостью признался:
   - Отец, ты никогда не хвастался своей службой в Королевской Гвардии, но, раз тебя так хорошо помнят, значит, есть за что!..
   Герцог только молча улыбнулся.
   - И вот приглашения на церемонию принятия Присяги для родителей, - молодой человек протянул отцу две небольшие элегантные открытки. – Только я опять не совсем понял, что Его Величество хотел этим показать…
   - Два приглашения?
  - Да, - ответил Этьен. – В одном вписано твоё имя. А второе… Секретарь сказал, что… что имя мы впишем сами… Понимаешь, я одним из последних получал приглашения… И минут через двадцать после церемонии к секретарю подошёл паж королевы-матери, и я слышал, как он назвал моё имя и ещё слова о «где строка без указания имени»…
    Этьен пристально посмотрел на отца. Тот улыбался мечтательно.
   - Всё правильно, - кивнул Тибо, - Всё правильно…
   - А когда секретарь уже вручал мне приглашения, вернулась сама королева-мать, - продолжал молодой человек, с неподдельным обожанием глядя на отца, - и сказала: «О, как я вовремя зашла!» Все почтительно склонились, но я-то стоял у самого стола и видел… А Её Величество посмотрела на приглашение без имени, покачала головой и укорила секретаря: «Не это. Здесь короткая строчка – на ней места не хватит». Секретарь смутился, стал оправдываться, что он не знал… А королева улыбнулась и лично протянула мне другое приглашение.
    Тибо встал. Этьен немедленно последовал примеру отца. В первое мгновение молодой человек даже подумал с тревогой, что обидел родителя своим рассказом. Но герцог улыбался так же счастливо, как утром.
    - Ну, вот, мой мальчик, - ласково проговорил он, - мы и дождались! И раз она уже сама сказала… Пойдём…
   И Тибо направился по боковой тропинке к восточной галерее дворца, где располагался вход в апартаменты королевы-матери. Смиряя свои нетерпение и удивление, Этьен шагал рядом с отцом…

Глава 13. Новые фрейлины.

     Пока новобранцы получали приглашения, пока Тибо беседовал с сыном на скамеечке под ароматным розовым кустом, герцогиня де Гвенаел коротко и счастливо поведала своей госпоже и коронованному крестнику о счастливых изменениях в своей жизни. Поэтому король и велел вручить Этьену второе приглашение, поэтому королева сама вернулась к секретарю…
    А Валери, верная данному ей Его Величеству слову, проследовала в покои молодой королевы Эсти Элайн, супруги короля, чтобы помочь новой статс-даме королевского двора побеседовать с вновь прибывшими юными фрейлинами.
   Герцогиня Регине де Татин, статс-дама молодой королевы, была достойной и внимательной ученицей де Гвенаел. Валери сама рекомендовала двадцатипятилетнюю умную, спокойную, честную Регине на место старшей фрейлины. И вот уже пару лет как де Татин замечательно справлялась со своими обязанностями. Но, доверяя опыту и суждениям своей наставницы, младшая коллега хотела, чтобы, побеседовав с прибывшими из провинции для службы при дворе тремя юными очаровательными созданиями, де Гвенаел, возможно, подсказала бы ей что-то, что она сама по неопытности упустила.
   Итак, Валери в сопровождении герцогини де Татин неспешно вошла в небольшую комнатку, где ожидали беседы со столь значительной особой и робко осматривались три хорошенькие девушки.
   Всем троим было по девятнадцать лет. Все трое прибыли из небольших городков. Все трое принадлежали к древним, но обедневшим дворянским родам. Служба при правящей королеве давала каждой из них шанс на безбедное существование и, возможно, на удачное замужество или неплохой карьерный рост.
   Девушки были хороши собой. Каждая по-своему. Самая бойкая и  подвижная, графиня Абель де Клод, была голубоглазой светловолосой красавицей с нежным румянцем на щеках и всегда прелестно улыбающимися алыми губками. Сейчас она нетерпеливо расхаживала вдоль огромного окна, то и дело выглядывая во двор. Вторая, княжна Бриджет де Гаелл, тоже белокурая, но со смуглым южным цветом кожи и чёрными выразительными глазами, скромно сидела на невысоком пуфике в углу комнаты и следила взором за движениями Абель. Третья из девушек, графиня Дайон де Ла Мариз, очень серьёзная, с чёрными блестящими волосами и внимательным взглядом серых глаз, читала книгу, изредка посматривая на своих соседок.
    Как только в комнату вошли де Гвенаел и де Татин, девушки замерли в глубоком реверансе и почтительно склонили свои головки.
    Валери приветливо улыбнулась юным очаровательницам, произнесла что-то добродушно-приветливое, предложила устроиться поудобнее и сама опустилась в широкое кресло… И беседа потекла, словно сама собой, но на самом деле руководимая и направляемая опытным и искусным мастером. Гвенаел умела видеть, слышать, наблюдать, задавать вопросы и понимать ответы. А, главное, умела делать верные выводы. Это была ещё одна из её многочисленных способностей. Она это умела делать всегда. А годы службы при королеве-матери только добавили ей опыта, усовершенствовали её умения…
    После сорокаминутного разговора Гвенаел ласково попрощалась с юными фрейлинами и удалилась, вновь сопровождаемая герцогиней де Титин.
   - Ну, что тебе сказать, милая моя Регине, - проговорила Валери, когда дамы оказались в кабинете де Татин. – Девочки хорошие, способные. Дайон попробуй наставлять как советницу, из неё будет толк. Бриджит очень верная, чуткая, пускай её поближе к королеве, если той понадобится утешение, поддержка; Бриджит поймёт и не проболтается. А вот с Абель будь настороже. Мораль у неё слабенькая. Если ей надо что будет – по головам пойдёт. Но начальство слушаться будет, то есть тебя. За ней глаз да глаз нужен… Вот, пожалуй, и всё, - улыбнулась Валери.
   - Спасибо, герцогиня, - благодарно склонилась де Татин. – Собственно, Абель и волновала меня больше других… Я поняла, буду за ней приглядывать…
   - Удачи тебе, милая, - тепло проговорила Валери и величественно отправилась в свои комнаты в крыле королевы-матери.

Глава 14. Мать и сын.

  Валери вернулась к себе. К себе...
  На протяжении двадцати пяти лет службы при государыне, её старшая фрейлина занимала покои, соседние со спальней королевы-матери. Теперь сюда переедет тоже верная, тоже преданная, ныне вдовствующая, как и сама королева, вторая фрейлина Её Величества княгиня Мари де Лорет.
    Валери огляделась с некоторой грустью. Да, она выходила из дворца в новую, уже приготовившую ей долгожданное счастье, жизнь. Да, стены этих двух комнат ведали и печали, и тревоги, и отчаяние герцогини. Но в них обитали и радостные воспоминания. Да и может ли быть иначе? Ведь здесь прожила де Гвенаел четверть века...
    Вещи её уже были упакованы. На заднем дворе стояли карета и телега, а  слуги ждали только разрешения приступить к погрузке.
    Герцогиня подошла к окну и махнула стоящему у заднего крыльца лакею.
    Валери уже попрощалась с королём и его красавицей-супругой, тепло обнялась с королевой-матерью — своей искренней подругой. И теперь, деликатные и всё понимающие, они оставили её наедине со своими мыслями и надеждами. И герцогиня была глубоко тронута их нежностью и заботой... Валери с трепетом ждала любимого и сына...
    На боковой лестнице послышались шаги. Это юный паж Жано, посланный своей госпожой встретить и проводить сюда герцога де Ас Тьери и графа де Ас Аим Тьери, поднимался в комнаты герцогини, указывая дорогу Тибо и Этьену.
    Валери глубоко вздохнула, с ужасом ощущая, что впервые за долгие годы не может справиться со своим волнением.
   - Ваша милость! - радостно и звонко возгласил вошедший в комнату Жано. - К Вам герцог Армэль де Ас Тьери и граф Этьен де Ас Аим Тьери.
  -  Да, - кивнула герцогиня, а мальчик с удивлением услышал, как дрогнул голос этой «железной леди», - они могут войти.
    Паж поклонился и вышел, а в комнату шагнул Тибо. Следом за ним, чуть смущённый и несколько ошеломлённый показался Этьен. Армэль с восхищением взглянул на Валери  и, поклонившись, поспешил подойти к любимой. Молодой граф остался стоять на месте. Паж за его спиной вышел и бесшумно закрыл дверь.
    Этьен стоял, не зная, как себя вести. Он видел сегодня герцогиню де Гвенаел в зале Совета. Он почувствовал тогда её внутреннюю силу, догадался о серьёзном влиянии её на короля, ощутил духовную связь её с королевой-матерью. Он понял правдивость слухов о ней как об умной и одарённой натуре. Он проникся к ней глубоким уважением, хотя сегодня на церемонии собеседования она не принимала участия в опросе претендентов... Теперь он догадывался почему... И чуял за сдержанностью нежную, много страдавшую женщину...
   И Этьен вдруг ощутил сердцем, что обязан помочь ей, как мужчина, как молодой, как сильный... как сын... И он шагнул ей навстречу.
    Тибо осторожно взял любимую за руку, посмотрел ей в глаза и прошептал:
   - Всё будет хорошо. Всё уже хорошо. Он умный мальчик. Он всё понимает.
   - Я знаю... - как эхо ответила Валери, не сводя взгляда с Этьена. - Я знаю.
   И Армэль увидел слёзы в её глазах.
   А Этьен, тоже робея, остановился перед отцом и матерью, матерью, которую он любил заочно, любил всегда, потому что её любил его отец, о которой он ничего не знал и которую теперь видел перед собой... Так близко...
    - Матушка? - едва слышно выдохнул он, склоняя свою голову.
    Валери всхлипнула, дрожащими ладонями коснулась густых волнистых чёрных, как вороново крыло, волос Этьена и ласково обняла сына за плечи. Молодой человек ответил на объятия... Слов не было. И они были сейчас не нужны. Просто в комнате стояли трое — трое, так долго шедших к счастью быть вместе...

Глава 15. Вечер после венчания.

    Скромное и тихое венчание в маленькой церквушке, построенной в честь богини-хранительницы семейного очага, на окраине столицы не привлекло ничьего постороннего внимания. О чём и мечтали молодожёны.
    К семи часам вечера новобрачные в сопровождении старинного друга и всё ещё ошеломлённого произошедшими событиями молодого наследника вернулись домой, в небольшой фамильный особняк Тьери, где верный Джори как раз закончил приготовления к свадебному ужину.
    Герцог  и герцогиня вошли в едва освещённую несколькими свечами гостиную, держась за руки и улыбаясь чуть рассеянно: они никак не могли свыкнуться со счастливой мыслью, что всё это не сон, ведь так долго, так мучительно долго, без надежды и без обещаний, тянулись их годы друг без друга вдали друг от друга...
    И тут вспыхнул яркий свет. Валери и Армэль даже зажмурились на мгновение.
    Роскошно накрытый к праздничному застолью стол украшал огромный букет из алых и белых роз. Цветочные гирлянды обвивали каждую деталь интерьера. Пол был устлан ароматными лепестками. А перед хозяевами дома, улыбаясь просто и открыто стояли сам молодой король и Её Величество королева-мать, крестник и подруга герцогини.
 - Горько! - засмеялся Годард, пока молодожёны не пришли в себя от неожиданности.
    Валери смущённо опустила взор, и её щёки покрыл румянец. Тибо тоже был  тронут. Он чуть склонился к любимой и нежно коснулся своими губами её уст. А Его Величество с восхищением и изумлением смотрел на герцогиню, которую почитал, уважал, любил, которой доверял беззаветно, но которую даже побаивался и которую сейчас не узнавал, понимая, что не знал, не постиг, не понял этой изумительной женщины.
  Стоящий за герцогом и герцогиней барон д*Алэр многозначительно ухмыльнулся, словно говоря: «Вот это правильно, это вы хорошо сделали, Ваше Величество!» А Этьен собирал в кулак всё своё мужество, ибо не смел позволить своей природной застенчивости испортить праздник родителей, праздник, который они выстрадали, заслужили, которого были достойны, как никто другой.
   А королева-мать, величественная и великодушная, понимая и принимая простую человеческую радость, как истинная подруга, улыбкой и жестом желала новобрачным счастья...
      Когда ошеломление прошло, когда все уселись к столу, когда первый тост за  молодых был произнесён и отведаны первые блюда, Валери справилась с собой и стала снова ровна в общении, Тибо говорил спокойно и непринуждённо, Раинер весело покручивал ус, а Этьен свыкся с мыслью, что ему придётся сидеть за одним столом с коронованными особами и делать вид, что это его ничуть не смущает, король улыбнулся и обратился к молодому Тьери.
 - Кажется, дорогой граф, я должен извиниться перед Вами, - проговорил он, - за своё утреннее нравоучение в Ваш адрес.
  - Что Вы, Ваше Величество! - воскликнул потрясённый Этьен. - Ни в коем случае. Вы были совершенно правы.
   - Объяснитесь, - во взоре короля читалось искреннее любопытство. - Я же сказал, что говорить подобные вещи можно только...
   - Простите, Ваше Величество, что смею прервать Вас... - Этьен встал и поклонился. - Каждое Ваше слово, сказанное в назидание мне утром, оправдано и правдиво.
     Король тоже встал и слушал. Королева-мать смотрела на молодых людей так, как может смотреть только поистине мудрая и любящая женщина.
    А Этьен продолжал:
   - Утром я ещё не знал... не знал имени своей матушки, - продолжал Этьен. - Но для каждого порядочного человека мама — это лучшая на свете женщина. Так что я сказал тоже правду. Но в зале были и Её Величество, Ваша матушка, и... Ваша крёстная. И у Вас, Ваше Величество, есть супруга... И для Вас, как для человека, они лучшие... Но мы же не говорим о просто человеке. Мы говорим о первых лицах государства. Власть дана Вам от рождения. Это не просто дар. Это трудный дар, ко многому обязывающий. Больше дано — больше и спросится...Это касается и Вашей матушки, и … так сложилось, Вашей крёстной, и Вашей супруги... И... и время показало всем, насколько достойны этого трудного дара люди, которых я своим необдуманно сформулированным мнением обделил почтением... Это я должен извиниться за свою неуклюжесть, Ваше Величество. Оправданием мне может послужить лишь искреннее нежелание кого-либо обидеть и обещание впредь быть точнее в выборе слов для выражения своих мыслей...
    И Этьен низко поклонился и королю, и Её Величеству, и матери, принося таким образом свои извинения.
   -  Что я Вам говорил, матушка? - Годард непринуждённо кивнул Сибил-Надайн. - Граф, - вновь обратил он свой взор на Этьена, - я внимательно изучил Ваше личное дело, Ваш послужной список и Ваш наградной лист. Ещё до встречи с Вами на церемонии собеседования я составил о Вас своё мнение. На собеседовании Вы мне приглянулись ещё больше. И то, что ни друг Вашего отца, ни Ваша матушка не ходатайствовали за Вас, тоже мне кое о чём сказало... И сейчас я внимательно Вас слушал. И, думаю, что понял. И не ошибся в Вас...
    Король собственноручно взял со стола два чистых бокала, наполнил их до краёв, подошёл к Этьену и протянул ему один из бокалов.
   - Я предлагаю Вам свою дружбу, граф, - прямо и просто произнёс Годард.
    Этьен снова смутился, но быстро совладал со своими эмоциями.
 - Тем паче, - улыбнулся король, - что мне придаёт уверенности Ваша наследственность с обеих сторон.
   - Ваше Величество, - торжественно и почтительно произнёс молодой граф, - Ваша дружба — честь для меня. И я постараюсь быть достойным этой чести... А  что касается наследственности, то... моими родителями планка поднята так высоко, что мне... мне есть, к чему стремиться в совершенствовании себя.
   И Этьен смог улыбнуться.
   Молодые люди, король и дворянин, выпили на брудершафт. И хотя дружба, предложенная Его Величеством и принятая графом, была заслугой и наградой самого Этьена, однако, для герцога и герцогини это был значимый подарок, свадебный подарок, самый искренний и самый ценный...
    Ужин затянулся допоздна. Неловкость прошла, и хозяева, и гости от пожеланий и тостов перешли к простому душевному разговору о жизни, о прошлом и настоящем, о будущем, о надеждах и стремлениях... И, конечно, молодой король и молодой гвардеец услышали немало славных рассказов о минувшей эпохе, об эпохе молодости их родителей, ибо и королеве-матери, и герцогине, и Тибо, и д*Алэру было что вспомнить общего для них и славного...
    А уже далеко за полночь капитан гвардейцев во главе вызванного им из дворца подразделения сопроводил короля и королеву-мать во дворец со всеми необходимыми мерами безопасности...

Глава 16. Утро.

 День Присяги для Этьена должен был стать не только днём начала новой службы, службы в Королевской Гвардии. Это первое испытание на верность, на честность, на достоинство. Ведь граф уже был удостоен чести стать другом молодого короля. Но именно эта честь поднимала планку, как выразился накануне сам Этьен, ещё выше. Младшему лейтенанту де Ас Аим Тьери нужно было оказаться достойным и славы своих предков-носителей крови принцев, и достойным силы и мудрости своих родителей, и достойным другом человека Годарда (не придворным и не солдатом короля), способным понять, помочь, радоваться и огорчаться вместе с ним, уважать и прощать, и никогда не пользоваться даром этой высокой дружбы как привилегией. Хотя последнее не могло вызвать затруднений — Этьен был от природы чист сердцем и бескорыстен, чтобы в дружбе короля искать для себя выгоды. Он видел в дружбе только свои обязанности...
    Ещё вечером, когда высокие гости удалились, Этьен с нежностью обнял отца и трепетно поцеловал руку матери. Он смущался её. Герцогиня тоже боялась сделать или сказать что-либо не так... Ничего удивительного в этом не было — двое взрослых людей едва узнали друг друга... Но их сердца тянулись друг к другу, ибо любой нормальный ребёнок (даже когда он вырос) тянется к матери, а для матери её дитя всегда остаётся маленьким, нуждающимся в её защите...
    Валери мучительно переживала эту напряжённость. Этьен мучительно искал способ помочь себе и маме...
     Помог Армэль. Просто потому, что любил и жену, и сына. Потому что был чуток... Тибо, продолжая истории о молодости, так тепло лившиеся за праздничным столом, рассказал несколько забавных случаев из жизни маленького Этьена. Но он сумел выбрать именно то, что заставило Валери перестать винить себя, а молодому человеку позволило опуститься на пол возле сидящей в кресле герцогини и положить свою голову ей на колени, как делают дети, когда прибегают к маме, переполненные нежностью, радостью, тревогой, любовью...
   А утром, выйдя к завтраку, мать и сын нежно обнялись, отпустив из сердец одинокое прошлое...
    - Этьен, мальчик мой, - обратился Тибо к сыну, пока они, уже парадно одетые и готовые к выходу, ожидали герцогиню в гостиной, - у тебя красивый и убористый почерк. Будь добр, впиши имя мамы в приглашение, - герцог усмехнулся. - Если напишу я, то будет неизящно. Если мама сама, то её красивые, но крупные буквы могут не вместиться, - пояснил он.
   Этьен присел к столу и аккуратно вывел на приглашении: «экс-статс-дама Её Величества королевы-матери герцогиня Валери де Гвенаел де Ас Тьери».
    Тибо полюбовался работой сына и тревожно взглянул на дверь спальни: Валери не выходила, хотя ещё пятнадцать минут назад завершила свой туалет и ласково шепнула мужу, что через секундочку...
     Армэль тихонько постучался к супруге.
   - Альри, всё в порядке? - мягко спросил он.
   - Прости... Я... да... сейчас... - голос был смущённый.
   А Тибо немедленно уловил тревогу. И вошёл к любимой.
   Герцогиня сидела на стуле, вполоборота к двери, закусив губу, грустная и смущённая. Армэль немедленно упал перед ней на колени, прижал свои ладони к её щекам, тревожно заглянул в глаза.
   - Что? Что случилось, милая моя? - прошептал он.
   - Я не знаю... эта церемония... Мне, конечно, приходилось много раз бывать на официальных приёмах... - старалась объяснить Валери. - Но тогда это было совсем другое! Я была непосредственным участником, важным звеном, советницей... И вся эта... эта... - она жестом указала на своё платье, на его лиф. - Это было нужно, значимо для государственных дел... А сегодня... сегодня я — мама!
    Тибо увидел. Тибо сразу всё понял. И Тибо улыбнулся восхищённо.
  - Милая моя, единственная и неповторимая, - проговорил он, покрывая поцелуями её глаза, щёки, губы. - Самая замечательная и самая скромная. Все эти награды твои по праву, по заслугам. И если на церемонию Присяги по традиции и правилам дворцового этикета необходимо приходить в парадной одежде  при всех орденах и регалиях, так это именно для того, чтобы молодое поколение могло гордиться, чтобы им было, к чему стремиться и чтобы граждане знали достойных. Это не ты хвастаешься. Это твои заслуги помогли стране, королю, людям...
    Этьен стоял на пороге и просто любовался родителями. Любовался отцом, чутким и нежным, не огрубевшим за годы сложной военной жизни, не опустившимся за годы одиночества, сильным и мудрым, в парадном мундире королевского гвардейца в отставке с тремя орденами и четырьмя медалями на груди, стоящим на коленях перед смущённой матушкой. И любовался матушкой, такой красивой и изящной в своём изысканном и простом платье, удивительно   грациозной и невероятно скромной... Этьен только сейчас увидел, что задержало матушку, что её так смущало... По уставу — и новобранцы, и гости в мундирах, парадных платьях, при наградах и знаках отличия... Наряд какой из женщин по праву будет украшен лентами Советника и Военного экс-министра, орденами Славы, Мужества, Верности и медалями Чести, Его Королевского Величества и Святого Победителя?
   - Матушка, - Этьен опустился рядом с отцом и тоже посмотрел герцогине в глаза. - Матушка, пойдёмте. И не думайте ничего дурного. Вы у нас самая лучшая. Мы это точно знаем. И вот всё это... - он восторженным взглядом указал на награды Валери. - Это вообще потрясающе! Честно.
    И Этьен нежно поцеловал руки герцогини.
   - О! - испугалась Валери. - И что это я... Дорогие мои, родные... - она поцеловала сына и мужа. - Из-за меня мы ещё и опоздаем...
    Герцогиня взяла себя в руки. Сама удивилась: за все двадцать пять лет службы она столько не смущалась, не плакала, не пугалась, не сомневалась, сколько за последние дни... Вернее, никто никогда не видел её такой. Она умела держать себя в руках... «Надо срочно принять меры», - решила Валери и ровным ласковым голосом произнесла:
  - Всё. Спасибо вам, мои родные. И простите... что-то я совсем расклеилась... Но всё теперь. Я готова.
    Мужчины поднялись на ноги. Тибо подал супруге руку. А Валери с гордостью посмотрела на ладную высокую фигуру сына, на его новенький мундир, на золочёные погоны, на блестящие три медали на груди ещё совсем молоденького офицера и прошептала:
    - Славный мой мальчик... наш мальчик... Удачи тебе!
    Через пять минут карета герцога де Ас Тьери в сопровождении Этьена верхом на тонконогом вороном коне выехала из ворот особняка и направилась по мощёным прямым улицам столицы к Королевскому дворцу.

Глава 17. Гости.

   Огромная площадь перед дворцом была украшена флагами и вымпелами. Королевская стража стояла в карауле в парадной форме. Через Главные ворота вереницей следовали кареты и верховые, пропускаемые только по предъявлении приглашений. Горожане, желающие увидеть церемонию Присяги Королевских Гвардейцев, занимали специально выстроенные для них широкими деревянными ступенями трибуны за кованой из тонких витых прутьев оградой Дворца.
   Перед самим дворцом возвышалась шикарная ложа под белым лёгким навесом, защищавшим от жарких лучей летнего солнца, для короля, его супруги, королевы-матери и пары десятков приближённых Его Величества и фрейлин. По левую сторону от королевской ложи вдоль всего левого крыла дворца тянулись два ряда кресел, над которыми заканчивали устанавливать огромные голубоватые зонты,  для почётных гостей – родителей или близких родственников новобранцев. На каждом кресле красовалась табличка с именем приглашённого гостя.
   С правой стороны было оставлено место для строя Королевской Гвардии во главе со своим капитаном. А по центру площади на церемонии предстанут те, кто удостоился чести быть зачисленным в ряды личной охраны Его Величества и кто сегодня принесёт Присягу на верность Короне.
   Кареты и экипажи, не останавливаясь, следовали на широкий задний двор, где было предусмотрено место для их стоянки. А уже оттуда гости переходили на площадь и занимали свои места. Виновники торжества ставили своих скакунов в полковые конюшни и отправлялись к казармам для построения.
   Постепенно огромное пространство заполнялось народом, голоса приветствующих друг друга знакомых, гомон бесед сливались в общий шум. Площадь гудела, словно пчелиный рой.
   Тибо и Валери под руку непринуждённо следовали к предназначенным для них местам. Расторопные и вышколенные слуги в синих ливреях с гербами королевского дома помогали гостям быстро находить отведённое каждому кресло.
   В Королевской ложе тоже уже царило оживление – ряд простеньких стульев, отведённый для фрейлин и молодых придворных, быстро заполнялся. В ожидании своих царственных господ молодёжь осматривалась и обсуждала увиденное.
   - Ой! – подвижный, как любой мальчишка одиннадцати лет, паж Жано даже подпрыгнул от восторга. – А я-то думал, куда же моя госпожа уезжает накануне Присяги… Неужели ей теперь вовсе всё это неинтересно? А вот в чём дело – она среди гостей!
    И Жано торжественно протянул руку, указывая сидящим рядом с ним фрейлинам Её Величества на первые кресла для гостей.
     - А что, она родственница одного из новобранцев? – заинтересовалась графиня де Клод.
    - Не знаю, - честно признался паж. – Никогда не слышал… Хотя вчера за ней приехали двое. Вот именно этот господин, что сейчас ведёт её под руку, и с ним молодой человек, очень на него похожий. Я сам встречал их в вестибюле. Герцог Армэль да Ас Тьери и граф Этьен де Ас Аим Тьери.
  - Тьери? – переспросила княжна де Гаелл. – Ты ничего не путаешь, малыш?
  - Я не малыш! – обиделся Жано. – И я не путаю.
  - Но Тьери – это потомки крови принцев.
  - Поэтому я и не удивился, что герцогиня уехала с ними, - кивнул Жано. – Они равны по знатности.
  - Это очень интересно… - Абель даже привстала со своего места, всматриваясь в усаживающихся на кресла Валери и Тибо. – И если этот их молодой родственник ещё и похож на старого герцога, то…
   - То что? – прищурился Жано.
   - То он мне уже нравится, - снисходительно ответила графиня.
   Молча наблюдавшая эту сцену де Ла Мариз удивлённо посмотрела на Абель.
  - Ты действительно полагаешь, что отпрыску де Тьери интересно, нравится он тебе или нет? – спросила она.
   А княжна де Гаелл добавила задумчиво:
   - И вовсе герцог не старый. Он, наверное, ровесник капитана Королевской Гвардии. Да и двигается он, смотри, как легко.
   - Боги с ним, с герцогом. Он и живёт-то небось где-то в провинции, - отмахнулась Абель. – Его же не видно при дворе. Значит, приехал только на церемонию Присяги… А вот его молодое подобие, если наш глазастый паж хорошо его рассмотрел, видимо, будет служить в Гвардии…
    - По-моему, Абель, ты ведёшь себя неприлично, - покачала головой графиня де Ла Мариз.
   - Какие мы нравственные! – съязвила де Клод. – Не хочешь сама, так не делай. А другим нечего указывать, - отрезала она. – И предупреждаю: этот граф де Ас Аим Тьери мой. Понятно?
   Де Гаелл и де Ла Мариз презрительно поджали губки. Жано, как натура любопытная, с лукавым интересом  смотрел на фрейлин: его полудетское ещё представление о жизни ждало приключений, которые чудились в будущих действиях де Клод.
    Между тем раздался барабанный бой. Гости затихли. На площадь ровным строем, чеканя шаг, вышли Королевские Гвардейцы.
   Пара команд капитана д*Алэра – повзводно в одну шеренгу стал элитный отряд. Лейтенанты д*Еуген, де Ля Инас и д*Элиан заняли свои места возле каждого взвода. Капитан д*Алэр строевым шагом удалился вновь к казармам. И через несколько минут он вывел на площадь перед дворцом строй новобранцев – двадцать молодых красавцев в голубых с золотом парадных мундирах Королевской Гвардии вытянулись шеренгой напротив Королевской ложи.
   Зрители замерли в ожидании.
  В Королевскую ложу ступили Его Величество король Годард Первый с супругой и королевой-матерью в сопровождении министров, советников, старшей фрейлины княгини де Лорет и статс-дамы герцогини де Татин. Гвардейцы приветствовали повелителя троекратным «ура!». Гости и приближённые встали, встречая своего короля.
    Церемония началась.




   
Глава 18. Присяга.

   - Торжественную церемонию принесения Военной Присяги начать! – разнёсся над площадью голос капитана Королевской Гвардии. – Равнение на Знамя!
   Королевский Военный оркестр грянул марш. Знаменосцы, чеканя шаг, вышли на площадь и двинулись по большому кругу – по всему периметру.
   Золочёное Знамя Королевской Гвардии колыхалось на тёплом летнем ветерке.
   Гвардейцы, гости, Его Величество, молодая королева и королева-мать, придворные и зрители у дворцовой ограды – все стояли, вытянувшись по струнке и провожая взором Знаменосцев.
   Совершив почётный круг, Знамя установили в центре площади, возле массивного дубового стола. Здесь в тёмно-вишневых бархатных папках лежали двадцать текстов Присяги, которые предстояло скрепить своей подписью новобранцам.
    Едва смолк оркестр, как к столу, к замершим в почётном карауле Знаменосцам, подошли капитан д*Алэр и гвардейский секретарь граф Филберт д*Эстан, молодой сержант, двадцати четырёх лет от роду. Сержант проверил перо и чернила.
   Его Величество дал знак рукой - и гости, и придворные сели.
   - Дамы и господа! – произнёс король. – Граждане нашего Королевства! Мои подданные, мои друзья! Я рад приветствовать вас сегодня здесь на этом значимом и прекрасном событии, на церемонии принесения Присяги! Перед вами – достойные сыны нашей страны! Поприветствуем же их и отдадим дань уважения воспитавшим их родителям и наставникам! Ура!
   Троекратное «ура!» разнеслось над площадью.
   Обращение короля было кратким. Как и всегда. Его Величество не любил многословности и по возможности старался её избегать. Он снова знаком отдал указ продолжать церемонию.
   И опять над площадью зазвучал громоподобный голос капитана д*Алэра.
  - Сегодня ряды Королевской Гвардии пополняются двадцатью славными сынами нашего Отечества!
    Барон сделал паузу и возгласил:
   - Первыми для принесения Присяги приглашаются капрал князь Аделард де Зачари и младший лейтенант граф Этьен де Ас Аим Тьери, учитывая их особые заслуги на военном поприще, зачисленные в Отряд Королевской Гвардии с сохранением полученных уже на прежней службе воинских званий.
    Из строя новобранцев двое названных молодых людей, шагая в ногу, прошествовали к Гвардейскому Знамени и синхронно преклонили колено. Потом по очереди поцеловали колышимый ветерком стяг и встали по стойке «смирно».
   Д*Эстан вручил каждому из них по экземпляру текста Присяги.
   - Капрал! – коротко обратился капитан д*Алэр.
   Князь глубоко вдохнул, раскрыл папку и сначала чуть хрипловатым от волнения голосом начал:
   - Я, князь Аделард де Зачари, перед лицом Его Величества и граждан нашего Королевства…
   Его голос окреп, выровнялся, стал сильным и ровным. Капрал читал текст Присяги, первым из сегодняшних новобранцев восходя на желаемую ступень – становясь солдатом привилегированного Отряда.
    Де Зачари закончил. Снова вздохнул, с явным облегчением. Принял из рук д*Эстана перо, склонился над столом и скрепил только что прочитанное своей подписью. Выпрямился. Сделал шаг назад.
   - Младший лейтенант! – снова краткое обращение капитана.
  Этьен на мгновение прикрыл глаза. Потом его ясный синий взор устремился на Королевскую ложу. И не открывая папки, он молодым, сильным и ровным голосом стал произносить слова Присяги:
   - Я, граф Этьен де Ас Аим Тьери, перед лицом Его Величества и граждан нашего Королевства торжественно присягаю на верность Короне и своему Отечеству. Клянусь свято блюсти Законы своего государства, выполнять требования Воинского Устава и приказы своих командиров, не жалея своей жизни защищать своего государя и свою Отчизну.
   Этьен поставил свою подпись под Присягой и позволил себе бросить быстрый взгляд на гостей. Такой молниеносный, что никто посторонний и не заметил. Но отец кивнул сыну, а матушка улыбнулась ему…
  - Господа де Зачари и де Тьери по приказу Его Величества назначаются командирами двух новых подразделений, - провозгласил капитан д*Алэр.
   Восемнадцать новобранцев были разделены на два подразделения и один за другим принесли Присягу, стараясь следовать вдохновившему всех примеру младшего лейтенанта и не зачитывать, а говорить наизусть текст торжественной клятвы…
   После окончания церемонии, когда Королевская ложа опустела, старые гвардейцы отправились нести службу, зрители расходились, обсуждая увиденное, а прислуга и рабочие разбирали трибуны и уносили кресла, принесшим Присягу новобранцам было дано время до вечера повидаться и поговорить с родными. А с восемнадцати ноль-ноль для них начиналась новая придворная служба – служба в элитном Отряде Королевской Гвардии, в личной охране Его Величества Годарда Первого.

Глава 19. Абель де Клод.

    Абель сидела у окна в своей комнате. Молодая королева после прогулки по тенистому дворцовому парку отпустила фрейлин. С госпожой осталась только статс-дама герцогиня де Татин.
    На прогулке Её Величество изволила немного побеседовать со своими дамами о церемонии Присяги и выразить искреннюю радость от того, что Королевская Гвардия пополнилась весьма достойными дворянами. И весьма симпатичными, как, улыбнувшись, заметила герцогиня де Татин, напоминая взглядом юным фрейлинам о том, что их помыслы должны быть поглощены исключительно службой Её Величеству.
     Но у себя в комнате Абель могла подумать и о другом…
     Девушка снова и снова мысленно восстанавливала образ графа де Тьери. Несмотря на юный возраст, Абель была чрезвычайно умна и наблюдательна: она оценила обстановку и теперь она точно знала, какая девушка может понравиться младшему лейтенанту. И она продумывала, как ей следует себя вести, чтобы граф увидел в ней свою судьбу. Да, да! Не больше, не меньше. Абель выбрала Этьена. Во-первых, он был высокого происхождения. Во-вторых, он уже стремительно поднимался по карьерной лестнице: и офицерское звание, и награды, и даже сразу командование подразделением. Князь де Зачари проигрывал ему в глазах Абель в этом отношении. И, в третьих, что тоже приятно, Этьен был очень привлекателен внешне: стройный, чуть выше среднего роста, с гармоничными и спокойными движениями, с блестящими чуть волнистыми густыми чёрными волосами и изумительным взором синих глаз. Абель хорошо понимала, что ей самой будет приятнее мужчина красивый, с таким целоваться – удовольствие, а не просто необходимость.
    Абель даже подумала, что она могла бы и полюбить… Но потом девушка отогнала от себя эту мысль. Абель была расчётлива, её сердце подчинялось разуму. А Этьен, и графиня это тоже поняла, внешне очень сдержанный, в душе, видимо, был человеком пылким. Такие натуры не нравились де Клод, они могли нарушить созданные ей планы. Поэтому Этьена ей предстояло влюбить в себя, а потом только управлять им, чтобы добиваться своих целей, своего благополучия.
    И Абель, нежно улыбаясь, составляла план своих действий. И ни одна живая душа не могла заподозрить, какой расчётливый и холодный ум скрывается в этой очаровательной милой головке…

Глава 20. Знакомство.

   Оставив коня на Гвардейской конюшне, Этьен пересёк Охранный дворик и оказался возле казарменного широкого крыльца в три ступеньки. Здесь уже собрались почти все гвардейцы – и новобранцы, и старшее поколение. Капитан д*Алэр, стоявший на верхней ступени и возвышавшийся над ними,  подождал ещё минут десять и убедившись, что теперь все в сборе, обратился к немедленно смолкнувшим подчинённым.
  - Друзья мои! Я искренне рад, что нам досталось столь славное пополнение. Уверен, что славное, - улыбнулся он. – И уверен, что наши старые вояки тоже не промах. А потому мы сдружимся.
   Гвардейцы, уже успевшие познакомиться между собой, одобрительно закивали, заговорили. Капитан продолжил:
  - Ввожу  в курс дел бытовых молодёжь! Вот наши казармы. Здание обновили и достроили, как видите. Вновь прибывшим осталось левое крыло второго этажа – восемнадцать комнат для рядовых и две квартиры для командиров подразделений. Не воображайте очень-то и не завидуйте, - усмехнулся барон. – Квартиры – это только название. Там так называемая гостиная, по размеру как и комнаты у остальных, и спальня, закуток за фанерной перегородкой, где умещается кровать, стул и тумбочка.
   Раздались весёлые возгласы и шутки.
   - Далее. Чтобы знали. В казармы мимо дежурного входим только мы. Все приказы, донесения, сообщения и т. д. поступают ко мне в приёмную. Это вот тот вход сбоку. Моя квартира двухэтажная. Приёмная на первом, спальня – на втором. Срочное, экстренное – есть дверь ко мне с каждого этажа. На втором – зал. Там проводим общие советы, объявления приказов… Первый этаж тоже заселён по подразделениям… Да. Кто-то там хихикал о прогрессе и примитивизме в быту. Так вот, молодёжь, сразу видно, что вы у нас в основном необстрелянные, в походах не бывали. Да и служили-то в курортных, я бы сказал, условиях. А тут у вас у каждого и душ есть, и санузел. При дворце всё-таки живёте теперь…
   - А что, в провинциях и того нет? – не сдержав удивления спросил молоденький гвардеец из подразделения Этьена.
   - А это вам, уважаемые столичные жители младший лейтенант поведает или капрал, - усмехнулся д*Алэр. – И как живётся в деревянной казарме со щелями и сортиром типа «домик с дырами над ямой». И как баня общая раз в неделю. И как в зимних походах в палатках ночуют или вообще под открытым небом. Да и что такое бой вообще. Не поединок один на один, а драка, свалка, как хотите… Зачари, Тьери, поняли? Довести до сведения личного состава эти банальные для воина истины. А то из одного элитного отряда в другой перешли – жизни не знают, пороха не нюхали… Это не в обиду. Вы ребята у меня славные, знаю. Но службу придётся нести не только в комфортных условиях.
   - Слушаюсь! – почти в один голос откликнулись князь и граф.
   - Будем стараться! – несколько вразнобой отозвались новобранцы.
  - Так, что ещё о быте? – продолжал капитан. - Столовая перед вами. Наш Охранный дворик окружён со всех сторон постройками, как видите: конюшня, казарма, столовая. А вот самое главное – дворец. И именно в этой его части находится кабинет Его Величества. Так что в любой момент он может посмотреть, чем занимаются его Гвардейцы. И двор – и плац.
   С Уставом и Правилами внутреннего распорядка ознакомитесь подробно после ужина. И выучить. Сдать наизусть командирам подразделений!
   - Есть!
   «Теперь уже дружно!» - отметил мысленно д*Алэр.
   - И в любое время суток я для вас досягаем. Если что – сразу ко мне!
  - А?..
  «Снова этот юнец! – улыбнулся капитан. – Милая мордашка, конечно… Придётся Этьену с ним повозиться, пока к дисциплине приучит…»
   - А все любовные похождения вне службы и вне Гвардейской территории, - наставительно проговорили капитан. – Жениться разрешается. С позволения Его Величества. Но жить с супругой будете в городе. Где пожелаешь – дом купите, квартиру снимите… Всё ясно?
  - Так точно!
  - Тогда вещи оставляйте в комнатах и на ужин. Потом у гвардейского секретаря -  кто забыл: у графа Филберта д*Эстана - в зале получаете Устав и Правила и идёте учить. Отбой в одиннадцать. Подъём – в пять. Вне дежурства и вне занятий на плацу  (то сеть два дня в неделю) разрешается встать попозже. Но это в обычные дни всё. В праздники, церемонии, во время выездов – всё меняется. Служба у вас круглосуточная. Понятно?
  - Так точно!
  - Тогда по комнатам и оттуда в столовую.
  - Есть!
  Дружный топот по лестнице, естественные шутки и смех. Так мирно и легко началась для новобранцев их новая служба.
   А Этьен перед ужином быстро набросал для себя список своего подразделения:
  «Ан де Вилар, 22 года, приехал из пригорода столицы, год служил в кавалерии. Гис Д*Апри, 20 лет, полгода в столичном гусарском полку. Граф Энтони де Сен-Шиале, 21 год, восемь месяцев службы в сухопутной охране речного столичного порта. Луи д*Элиорси, 23 года, военный секретарь кавалергардского столичного полка. Барон Андре д*Ибиаси, 24 года, из пригородного отряда личной охраны одного из Принцев, кузенов короля. Мишель де Ла Корнье, 22 года, провинциальный стрелковый полк. Парио д*Аваньян, 20 лет, полгода столичной кавалерии. Реуль д*Олисвен, 18 лет, три месяца был адъютантом гостившего у короля принца. Граф Павен де Лэж, 21 год, участник военного похода на Южную границу при угрозе нападения»
   Вот такие молодые люди оказались в подчинении Этьена. Славные. Но неопытные. И Тьери, уже прошедшему за свою недолгую пока службу три военных похода под командованием принца де Обэ Перрина и имеющего награды именно за действия в настоящих сражениях, было что рассказать им, был опыт, который можно и нужно было передать… И Этьен готов был выполнять честно и ответственно доверенное ему дело – командира маленького подразделения личной охраны Его Величества короля Годарда Первого…




Глава 21. Влюблённость.

   Служба в Королевской Гвардии не оказалась для Этьена чем-то сложным: он сам был дисциплинирован, честен, за его плечами был опыт пяти полковых лет, он обладал и качествами хорошего солдата, и достоинствами хорошего командира. Поэтому отношения с сослуживцами с самого начала у Тьери сложились доброжелательные: его уважали, к его мнению прислушивались, ему легко подчинялись, если он приказывал.
   В дружеских посиделках (а Этьен и в прежнем полку был душой компании) граф  стал любимцем – он отличался остроумием и весёлым нравом, порой мог быть язвителен, но всегда знал меру, никого никогда не обидел ни словом, ни жестом, ни взглядом. Уважительно относился к собеседникам и не был болтлив, если речь заходила о чужой тайне.
   В свободное от дежурств время в зале на втором этаже частенько собирались сослуживцы – и молодые люди, и уже опытные гвардейцы. И на таких «вечеринках» все были равны. Вскоре без Тьери не мыслились эти беседы: он умел каждому выказать уважение и каждому помочь уважать другого. Разговоры здесь велись обо всём: о службе, о дворе, о дамах и об истории, об искусстве, о спорте.
   Присоединявшийся порой к своим подчинённым капитан был искренне рад за сына своего друга. Тем более, что и в служебных делах Этьен был надёжен и неутомим.
   Но было нечто, что смущало самого графа и о чём, разумеется, не мог догадаться никто…
   По природе своей Этьен был застенчив. И его застенчивость хорошо скрывалась сдержанностью и умение владеть собой, брать, что называется, себя в руки быстро. Поэтому никто и не подозревал, как тягостны для младшего лейтенанта занятия на плацу, которые он ежедневно проводил со своим подразделением. Молодые гвардейцы буквально смотрели в рот своему командиру, он честно и требовательно относился и к себе, и к подчинённым. Каждое утро на Охранном дворике шли занятия по строевой подготовке, фехтованию, стрельбе из лука и арбалета, по гимнастике и лёгкой атлетике. Этьен был ловок и силён, он имел полное право учить других. Но он старательно тренировался и сам. И вот как-то утром он понял, что не только Его Величество порой наблюдает за этими занятиями из окна своего кабинета. Король не мог вызвать смущения Этьена. Король – это тот, кому граф и присягал, король должен был знать, как тренируются его солдаты… Но оказалось, что из окон галереи за молодыми гвардейцами наблюдают другие  глаза – небесно-голубые, внимательные, нежные… И однажды поймав на себе взгляд этих милых глаз, Этьен смутился. А белокурая девушка, поняв, что её заметили, чуть зарумянилась и скрылась за портьерой… Но и на следующий день, и много-много дней потом Этьен улавливал присутствие прекрасной незнакомки за окном галереи и чувствовал, что смотрит она именно на него…
    Только занятия в манеже, расположенном за конюшнями и не видимом из окон дворца, не были для Этьена испытанием на умение скрывать своё смущение. Хотя и сюда частенько захаживали зрители – придворные и дворцовые служащие с удовольствием наблюдали за тренировками и занятиями гвардейцев. Но здесь среди зрителей не было той голубоглазой молоденькой незнакомки, ибо без своей госпожи по двору и парку фрейлины не гуляли…
    Так Абель смутила душу Этьена. Так она начала играть свою роль: роль тихой, скромной, застенчивой, честной сердцем – она краснела от смущения, однако снова и снова приходила в определённое время к окну галереи. И Тьери уже знал: она не предаст своего сердца – оно зовёт её и она приходит… И он сам уже жаждал познакомиться с этой девушкой, о которой знал лишь, что она - одна из фрейлин Её Величества супруги короля…

Глава 22. Разговор трёх друзей.

    Ближе всех из сослуживцев Этьен сошёлся с графом Павеном де Лэжем и с бароном Андре д*Ибиаси. Первый привлёк внимание Тьери своим спокойным невозмутимым нравом, второй – прямо-таки энциклопедическими знаниями в совершенно разных областях. Сам Этьен был воспитан отцом в любви к наукам и в уважении к людям, способным держать себя ровно и твёрдо. И первое подсознательное притяжение друг  к другу молодых людей позже переросло в искреннюю и преданную дружбу. Вскоре их признали неразлучной троицей. И если где-то показывалась вечно растрёпанная кудрявая шевелюра невысокого черноглазого Павена, то неизменно рядом находились смуглокожий сероглазый худощавый блондин Андре и признанный красавчик Этьен.
   - Перестань от меня отворачиваться, - меланхолично произнёс де Лэж, ожидая графа, который, сменившись с караула, снимал с себя лишнюю сейчас экипировку. – Здесь только свои, никто лишний тебя не услышит и никто не увидит твой застенчивый румянец. Признавайся: она тебе нравится?
   - Кто? – попробовал сыграть непонимание Этьен.
   - Разумеется, эта голубоглазая красавица в окне галереи, - пожал плечами Андре.
   Тьери повернулся, посмотрел на своих друзей и только вздохнул.
   - Ну, и в чём же проблема? – продолжал де Лэж. – Она приходит посмотреть именно на тебя. Это уже все заметили. Познакомься.
   - Как? – не понял Этьен. – Я же даже не был ей представлен!
   - Ну, так представься, - предложил Павен. – Разве это сложно?
   - Это недопустимо! – возмутился Тьери. – Молодой девушке не пристало знакомиться с каждым наглецом, который посмеет сам представиться ей.
   - Ну, так пусть тебя представят, -  решил д*Ибиаси. – Наш капитан – человек замечательный во всех отношениях. На завтра назначена королевская прогулка. Поедут все. Верхами. Дамы, не умеющие держатся в седле, будут в открытых колясках. Мы сопровождаем Его Величество. И будем рядом с королевой. А значит, и с её фрейлинами…
   - И вообще завтра можно обойтись и без церемонии представления, - рассуждал Павен. – Это ж прогулка! Упал у дамы платочек или там стремя подержать… Вот и познакомились…
     Тронутый такой заботой друзей, Этьен засмеялся.
    - Приносим свои извинения, - усмехнулся Андре. – Учить тебя, красавчика, знакомиться с дамами, действительно, смешно. Ты ж сам  с усам.
    - О, друзья мои! – вздохнул Этьен. – Вы, вижу, даже не представляете, как бывает сложно познакомиться.
     - Ну, если она тебя настолько небезразлична… - задумчиво протянул д*Ибиаси. – То тогда да… Сложно…
    Этьен снова улыбнулся. А для себя решил, что обязательно найдёт повод познакомиться с юной фрейлиной. И, разумеется, не прибегая к помощи...





Глава 23. Королевская прогулка.

    День был солнечным, тёплым. В начале сентября такие дни не редкость. Кажется, что лето ещё не закончилось, что оно будет продолжаться и продолжаться...
  Вереница красивейших экипажей. Гарцующие на тонконогих скакунах придворные кавалеры. Пажи, слуги, конюха, стремянные, снующие туда-сюда или держащие в поводу коней под расшитыми золотом попонами. Дамы в дорогих изящных платьях. Отважные молодые красавицы, уже сидящие на холёных лошадях под дамскими сёдлами. Непринуждённо и строго одновременно держащие себя королевские гвардейцы в парадной форме.
     Все и всё готово к выезду.
  Его Величество король вышел на крыльцо под руку со своей супругой. Приветственные крики, выражение уважения и восторга. Её Величество изволила принять участие в прогулке верхом.
    Король лично помог государыне сесть в седло.
    Потом вернулся на крыльцо. Его ожидала королева-мать.
    Венценосный сын проводил вдовствующую королеву до первого открытого экипажа. Сибил-Надайн поднялась по откинутой лесенке и удобно расположилась на мягких подушках. Рядом с ней устроилась княгиня де Лорет.
    Король легко запрыгнул на своего коня.
   Гвардейцы немедленно оказались на своих местах. Капитан улыбнулся — он был доволен слаженной работой вверенных ему солдат: семьдесят человек по одному мановению руки действуют быстро и точно.
   Кортеж тронулся в путь.
   Впереди ехал капитан д*Алэр с десятком старых опытных гвардейцев. За ними следовали король с королевой, несколько приближённых Его Величества и фрейлины Её Величества. Далее — экипаж королевы-матери. Ровным строем их охватывали гвардейцы под командованием де Ля Инаса и д*Элиана.
    Далее цепочка колясок, всадников и всадниц растянулась. Ещё три десятка гвардейцев  скакали по обе стороны от процессии.
   Замыкало шествие подразделение д*Эугена.
   Королевская процессия неспешно следовала по улицам столицы, встречаемая приветственными криками и радостными возгласами.
   Король улыбался и доброжелательно кивал горожанам. Её Величество во всём подражала супругу. Королева-мать порой даже махала своим подданным рукой, что вызывало новые взрывы приветствий.
     Гвардейцев не боялись. Их любили. Они давно уже стали добрым символом хорошей королевской власти. Ведь ещё при отце нынешнего монарха в стране воцарились покой и процветание. И немало этому помогли гвардейцы — не только охрана государя, но его рука. Рука, карающая преступников и защищающая обиженных. Так что Королевские Гвардейцы по праву считались охраной короля, страны, её народа.
  Молодой король продолжил дело своего отца — дело заботы о своих подданных. Поэтому народ любил и уважал своего правителя. И прощал молодому двору блеск и роскошь, может, порой и излишнюю, но всего лишь свидетельствующую о юности и силе Его Величества.
     Король следовал к Западным воротам столицы. Оттуда было полчаса езды до живописной реки, протекающей под сенью прибрежных лиственных лесов, перемежающихся огромными ещё зеленеющими сочной травой полянами. Там, на берегу Свар-Вижа был назначен пикник. Там уже раскинулись белые, голубые, розовые, жёлтые шатры. Там готовился славный пир.
   Королева-мать поехала сегодня с молодым двором, не только желая быть ближе к сыну и невестке. Несколько дней назад она написала письмо своей подруге. И, разумеется, получила ответ. И королева ждала встречу — за прошедшие пару месяцев Сибил-Надайн действительно соскучилась. Ведь почти двадцать лет верная Валери всегда была рядом.
    И ещё королева-мать предчувствовала радость сына. Она хотела сделать ему сюрприз, а потому не сказала Годарду, что на пикник приедет и его крёстная. И ещё Сибил-Надайн было приятно сознавать, что  её сюрприз будет добрым и для некоего красивого младшего лейтенанта, так ловко и грациозно проносящегося периодически вдоль процессии, проверяя вверенных ему гвардейцев...
     Завидев издали великолепные приготовления, молодые кавалеры и дамы ещё более оживились и развеселились. Король и королева, взявшись за руки, поскакали вперёд. Десять гвардейцев со своим капитаном не отставали от коронованных особ...
 Молодые люди — кавалеры, дамы, барышни, придворные, фрейлины, приближённые — весь королевский  двор расположился на расстеленных на траве богато украшенных вышивкой покрывалах и подушечках, наслаждаясь солнцем, воздухом, чарующей картиной окружающего мира, изысканными яствами, становящимися ещё вкуснее после верховой прогулки; разговаривали, смеялись, шутили.
  Гвардейцы тоже получили возможность чуть расслабиться, отдохнуть, как говорил капитан д*Алэр, не покидая своего поста.
    Кто-то отправился прогуляться к самой реке, кто-то бродил вдоль могучих столетних деревьев.
     И, не привлекая ничьего внимания, королева-мать в сопровождении де Лорет и под неусыпной охраной д*Алэра и пяти гвардейцев, среди которых по велению Сибил- Надайн был Этьен, неспешно шла к крайнему зеленоватому шатру.
  Капитан ещё издали заметил тех, к кому направилась королева-мать, и украдкой глянул на молодого Тьери. «Выдержка у сына отменная. Ещё бы — такая наследственность с обеих сторон!» - усмехнулся капитан.
  Армэль и Валери улыбаясь поспешили навстречу королеве-матери.
  А Сибил-Надайн смотрели и словно не узнавала. Да, Валери. Да, черты лица, движения — её.  Но всё это мягче, нежнее. Резкость жестов заменила их быстрота, неспешность — спокойствие, решимость — уверенность.
   Герцог и герцогиня шли, держась за руки. Как совсем недавно ехали верхом молодые король и королева. И улыбались.
    Этьен теперь, ободренный взглядом отца, тоже улыбался.
   - Ну, здравствуй, - королева-мать заговорила первой, открывая объятия.
   Валери сначала склонилась в глубоком реверансе, а затем обняла свою подругу.
  - Приветствую тебя, Тибо! - весело проговорила Сибил-Надайн. - Ты сотворил чудо: посмотри, в какую ласковую и нежную красавицу ты превратил суровую Гвенаел. Да и тебя-то я считала ловеласом и драчуном. А теперь ты мирный и тихий.
    Герцог поклонился до земли.
   - Моя госпожа, - ответил он. - Мы станем такими, какие Вам понадобятся. И притом останемся теми, какие мы есть.
   - Как же я люблю вас, дорогие мои! - воскликнула королева-мать. - И как я рада, что вы здесь.
  - Ну, сына-то обнимите! - засмеялась Сибил-Надайн. - Что ж я его просто так оторвала от молодой части двора?
    Смущённый такой заботой о себе, Этьен пробормотал слова благодарности и обнял родителей.
     Поняв, что королева-мать жаждет поговорить с подругой, сопровождающие лица почтительно отошли в сторону. Сибил-Надайн и Валери, усевшись на приготовленных слугами складных стульях, пустились в рассказ о том, что же произошло за время их разлуки.
    Д*Алэр, по просьбе королевы-матери отправился предупредить короля о приезде его крёстной, а герцог смог немного расспросить сына о том, как складывается  жизнь того при дворе.

Глава 24. Разговор двух подруг.

   Королева-мать и герцогиня де Гвенаел де Ас Тьери оживлённо беседовали. Удалившиеся на предписанное этикетом расстояние слуги не могли слышать разговора двух столь высоко стоящих над ними дам. А зная многие годы гордую Сибил-Надайн и её неприступную статс-даму, не могли даже предположить, что две эти женщины могут увлечённо, с искренним сопереживанием рассказывать друг другу совершенно обычные, но именно тем милые и дорогие каждому, вещи о повседневной жизни...
    По просьбе своей царственной подруги Валери поведала о приезде с Тибо в имение Ан-Диянье-Гвенаел. Герцогиня всегда была хорошей рассказчицей, а наедине с близкими людьми речь её становилась ещё легче, свободнее, шутливее. Поэтому королева-мать то удивлялась, то улыбалась, то восхищалась, а порой и тихонько смеялась.
    Валери рассказала, как ей понравилось в провинции. И тишина, и природа, и простота. Как ей там действительно хорошо!.. Тем более с Армэлем...
    Усадьба, купленная Гвенаел и подготовленная к приезду госпожи, своими полями граничит как раз с владениями Тьери с одной стороны и землями Перрин с другой. Управляющий постарался. Как мог. Штат прислуги набрал достойный. Дом (можно сказать, небольшой замок) и двор привели в порядок образцовый. А вот с огородами и угодьями запутался. Ну, человек городской... И вот в этакой растерянности, придав лицу непроницаемое выражение, докладывает о делах госпоже. Герцог стоит рядом с креслом Валери, слушает тоже. Управляющий посматривает на него с опаской — кто такой? Видно, вельможа. Приехал с госпожой. Совсем как свой... Дошли до сельского хозяйства. Управляющий докладывает. Валери чует, что-то не так, но сама разобраться не может — нет опыта.
   - Представляешь моё замешательство! - улыбаясь, рассказывает герцогиня королеве-матери. - Столько лет вникала во все вопросы при дворе, в общественной жизни, в политике, а тут! Понимаю, что что-то не так, что-то мой управляющий юлит, а самой не разобраться... И тут Армэль невозмутимо так спрашивает: «Может мне посмотреть?» И я поняла по его взгляду, как ему смешно. Это же, правда, уморительно, когда человеку знающему дело дилетант пытается объяснить, что сделал всё супер!.. Я так обрадовалась, честно. Наконец-то есть человек, который может решить проблему. Мою проблему, понимаешь! Не я — его. А он — мою. Способен это сделать и хочет это сделать...
     И Валери изволила представить управляющему своего супруга, а, значит, и господина для всех в имении...
    И мужчины отправились на осмотр хозяйства. Герцогиня пока занялась осмотром дома и парка. А так же присмотром за очередной погрузкой в карету личных вещей. Ведь жить в двух домах сразу невозможно. Супруги же решили поселиться в имении Ан-Шамбрио-Тьери, как и принято в мире: муж приводит жену в свой дом. Диянье же останется в наследство Этьену. А порядок теперь Армэль уже навёл там образцовый...
  Вернувшиеся через два с лишним часа герцог и управляющий были оживленными и весёлыми — они, несомненно, нашли общий язык и поладили между собой...
   После обеда супруги отправились в Ан-Шамбрио-Тьери. Вот тут-то Валери и поняла, что ничего не смыслит в простой человеческой жизни вне крупного города, потому что она точно не сумела бы своим умом создать и управлять таким вот маленьким отдельным государством. Именно государством. Это отдельный мир, отдельная страна. Самодостаточная. Способная прокормить себя и обеспечить свою оборону и свой досуг. И дом такой уютный...
   - Моя госпожа, Вы обязательно должны к нам приехать. Вам понравится, уверяю Вас, - говорила Валери. - Тихо, по-семейному. А уж надлежащую охрану господин д*Алэр обеспечит.
    Королева-мать мечтательно вздохнула. Простое, женское, домашнее, дружеское... Да, обязательно... Сколько раз за закрытыми дверями спальни, отослав камеристок и фрейлин, наедине друг с другом, две подруги, они мечтали об этом!.. И если любовь Сибил-Надайн была в прошлом (но она была и память хранила её в сердце Её Величества), то счастье Валери только что пришло. И герцогиня готова была щедро делиться теплом со своими близкими. Не хвастовство это было, а стремление, желание обогреть, приласкать, поддержать, помочь, утешить, дать отдохнуть...

Глава 25. Этьен и Армэль.

   Этьен рассказывал отцу о своей новой службе, новой жизни. Рассказывал честно и откровенно. Как делал всегда. А Армэль слушал и улыбался сыну своей тихой, чарующей, полной любви улыбкой. И тоже как всегда.
  Новым же было в разговоре отца с сыном то, что оба периодически бросали взгляды на Валери. А потом понимающе кивали друг другу.
  Это счастливое единодушие бывает редко даже в считающихся образцовыми семьях. Но Этьен, с первого дня своей жизни ощутивший нежную и надёжную  защиту отца и боль и тревоги того о неизвестной мальчику матери, вырос с сознанием тёплой и преданной любви к неведомой, но такой мужественной и беззащитной матушке. И потому оба ни на мгновение не забывали о той, что, разговаривая со вдовствующей королевой, неизменно поглядывала на них.
    - Мальчик мой, - спросил Тибо, когда сын не только поведал о делах своих, но и расспросил о жизни родителей в родном замке, - у тебя в ближайшие дни не найдётся свободного времени?
   - Конечно, отец! – немедленно подтвердил молодой человек. – Уже сегодня вечером. Матушка? – догадался Этьен.
  - Да, - улыбнулся герцог. – Я, разумеется, тоже очень скучаю по тебе… Но Валери… Она всё винит себя, что ты рос без неё…
   Этьен серьёзно и грустно посмотрел на отца.
   - Мы ведь оба живы именно благодаря ей? Верно я понял? – тихо уточнил он.
   - Да, - так же тихо ответил Армэль.
  Этьен вздохнул.
  - Я постараюсь… постараюсь как-то дать ей понять… скажу… если найдутся верные слова… что она ни в чём… ни в чём не виновата! Что она – лучшая…  - страстно прошептал молодой человек.
  - Спасибо, - улыбнулся герцог и обнял сына. – Спасибо… Если честно: я вообще не понимаю, как она – такая нежная, хрупкая, мягкая, совершенно беззащитная – как она создала себе этот непробиваемый щит, как заставила всех увидеть в себе непреклонную, железную, суровую и жёсткую светскую даму…
  - Знаешь, - задумчиво и чуть виновато проговорил Этьен, - я уже немного обвыкся здесь, при дворе… И, может, это и грубовато звучит, но… здесь это называют борьбой за выживание или инстинктом самосохранения.
   - Угу, - усмехнулся герцог. – Так это называлось и прежде.
  - Когда ты был Тибо?
  - Именно. И рядом были Уист, Нипс, Ордэк, Маро…

Глава 26. Случай.

    Едва Его Величество заметил застывшего в ожидании капитана своей гвардии, он немедленно обратился к нему с вопросом:
   - О! Господин барон, как вам пикник? Не очень обременителен для охраны столь большой территориально участок?
   - Что Вы, государь! – поклонился д*Алэр. – Не беспокойтесь. Мирный отдых в мирное время – отрада для любого солдата, даже если он в этот момент несёт свою службу.
   И поощрённый доброжелательным взглядом Годарда, капитан добавил:
   - Ваша матушка, государь, просит Вас уделить несколько минут давним её друзьям.
    Молодой король поднялся на ноги и посмотрел в ту сторону, куда некоторое время назад удалилась вдовствующая королева. Его юный зоркий глаз немедленно увидел тех, о ком говорил Д*Алэр.
   Король подал руку своей супруге, и та легко и грациозно, как и положено двадцатилетней венценосной красавице, встала рядом с мужем. Придворные и фрейлины стремительно последовали примеру своего господина.
   - Нет-нет, - мягко остановил их Годард, - не надо так беспокоиться, сегодня мы отдыхаем. Так что оставайтесь на своих местах. Вот если только… одна из фрейлин, пожалуй, пусть проводит свою госпожу, держа над нею зонтик – очень жаркое сегодня солнце.
   - Благодарю Вас, мой повелитель, - почти шёпотом отозвалась королева.
  А Годард нежно сжал пальчики супруги в своей ладони.
  Одна из фрейлин, самая стремительная (ведь если не названо имя, то приз достаётся тому, кто быстрее), уже раскрывала над головой Эсти Элайн белый кружевной зонтик. Этой фрейлиной была голубоглазая и белокурая графиня Абель де Клод, юная чаровница с ангельской внешностью, уже почти месяц столь неустрашимо следившая за занятиями на плацу подразделения младшего лейтенанта гвардейцев.
   И эта маленькая процессия прогулочным шагом направилась к королеве-матери и герцогине де Гвенаел...
   - Крёстная, как я рад Вас видеть! – Годард позволил себе быть просто человеком, а не правителем. – Герцог, - обратился он к Тибо, - спасибо Вам, что доставили нам удовольствие встречи.
   Армэль поклонился.
  Король с супругой сели на стульчики напротив Сиби-Надайн и Валери. Абель вынуждена была принять весьма неудобную полусклонённую позу, чтобы держать зонтик над головой своей госпожи. Девушка подумала, что долго выглядеть изящной у неё не получится: и согнутая спина, и вытянутая рука уже начинали ныть.
   - Позвольте Вам помочь, сударыня? – услышала она над своим ушком тихий и ласковый шёпот.
   Абель повернула свою очаровательную головку. Щёки её зарумянились. Она смущённо опустила взор и едва слышно произнесла:
   - Благодарю Вас, граф.
   Этьен принял из её дрогнувших пальчиков зонтик Её Величества молодой королевы и замер, как стойкий солдат и почтительный слуга.
   Всё время разговора короля, его супруги, королевы-матери и герцогини молодой гвардеец простоял, не шевелясь и не меняя своей неудобной позы. Абель имела возможность наблюдать за ним, а он улыбаться ей. Эта игра взглядов и эмоций не осталась не замеченной близкими Этьену людьми, но вызвала у них разные чувства, хотя внешне ни герцог, ни герцогиня их не проявили. Тибо добродушно усмехался новому влечению сына, как ему виделось, такому же быстротечному и поверхностному, как и прежние лёгкие привязанности юного сердца. А Валери была встревожена – ведь она не доверяла Абель де Клод…

Глава 27. Вечер в доме родителей.

   Валери и Армэль ждали сына. Ждали с любовью и волнением. Ждали вдвоём, вместе. Ждали, уже поделившись своими наблюдениями, а потому боясь что-то сделать или сказать не так. Они не хотели ограничивать свободу молодого человека, не хотели подвергать сомнению его чувства, его выбор. Но они оба, конечно, желали, чтобы Этьен избежал разочарований, чтобы в его жизни не было обмана, рухнувших надежд… Как любящие родители, они мечтали, чтобы их сын не повторил их ошибок…
   С королевской прогулки герцог и герцогиня Тьери исчезли так же тихо, как и появились. Они не были придворными, не были приближёнными – они были родными для королевской семьи, родными, которым не требуется всеобщее признание и поклонение, просто рядом с ними Годард, Сибил-Надайн, Эсти Элайн могли быть простыми людьми, а не обременёнными властью венценосными особами…
   И супруги ждали сына…
   На улицах уже стемнело, и зажгли фонари.
   Во дворе столичного дома Тьери раздался топот конских копыт. Лошадь погарцевала у крыльца, потом конюх повёл скакуна в конюшню. Отворилась и закрылась входная дверь. И на лестнице раздались лёгкие шаги.
   - Этьен!
  Валери не была, не хотела больше быть «железной леди», первой статс-дамой, грозой придворных. Она наконец могла позволить себе жить настоящими чувствами, искренними и истинными. Здесь, дома, в семье, она была мамой. Мамой, которая любит и скучает, которая радуется встрече и не скрывает этого.
   Молодой человек чуть смущённо, но счастливо обнял герцогиню.
   - Матушка, - ласково проговорил он, - как хорошо, когда можно просто быть собой…
   - Ты устал от придворной жизни? – Валери участливо посмотрела снизу вверх на сына.
   - Не то, чтобы устал, - поспешил успокоить её Этьен. – Просто ещё не привык…
   Вошёл Джори, неся горячее к ужину и заканчивая сервировку давно приготовленного стола. Старый слуга был сердечно привязан к молодому господину, который вырос на его глазах, который воплощал и его представление о счастье.   
  - Добрый вечер, Джори! – Этьен улыбнулся.
  Слуга торжественно поклонился и вышел, отпущенный взглядом герцога.
  За ужином молодой человек ответил на массу вопросов Валери и Армэля о молодом дворе, о жизни во дворце, о службе. Родителей радовало, что мальчик всем доволен. Пока ничто не омрачило его мыслей и не разочаровало его.
  - Ну, а барышни? – спросил герцог, и глаза его лукаво прищурились.
  Валери с любовью узнавала того давнего Тибо, насмешника и галантного кавалера, которого когда-то впервые увидела при дворе.
  Этьен же смутился. Герцогиня наблюдала за сыном – Армель уже рассказал ей о нескольких увлечениях юного отпрыска. И мать, и отец поняли по реакции молодого человека, что сейчас всё серьёзнее. Это и радовало, и внушало опасения…
  - Если не хочешь, если ты ещё не готов поделиться с нами, - немедленно посерьёзнел Армэль, - не надо. Мы, конечно, подождём.
  - Нет-нет, - покачал головой Этьен. – Всё в порядке… Просто я ещё и сам ничего не понимаю толком… Я видел её издали много раз. А заговорить удалось только сегодня…
  - Это та белокурая фрейлина, что держала сегодня зонтик при Её Величестве? – помог отец.
  - Да, - кивнул молодой человек. – Её глаза… Я точно видел их как-то прежде… Но где? Когда?
  - Именно их? – Валери не могла не уточнить: её сознание уже начало поиск – где и когда могли пересечься пути де Клод и Этьена?
  - Может, и не её глаза… - признался Этьен. – Но похожие. Голубые и глубокие… Как предвестие. Ведь так бывает…
  - Бывает, мой мальчик, конечно, бывает, - княгиня ласково погладила руку сына.
  - Матушка, Вас что-то тревожит? – чутко спросил Этьен.
 - Родители всегда тревожатся за своих детей, - улыбнулась Валери. – Даже если и повода нет.
  Армэль встал, прошёлся по комнате, затем опустился снова на стул напротив сына и посмотрел ему в глаза. Очень серьёзно.
  - Мальчик мой, - негромко и проникновенно произнёс он. – Мы с твоей матушкой видим, что в твоё сердце постучалось глубокое чувство. Не мимолётное увлечение… И мы очень хотим, чтобы у тебя всё складывалось счастливо… Но… мы волнуемся…
   - Я понимаю, - заверил Этьен. – Бывает всякое… Но она… вы просто её не знаете! Она не как другие. Она особенная.
  - Мы верим тебе, верим, - тихонько проговорила Валери.
 - Но я прошу тебя, очень прошу… - Армэль смотрел в глаза сыну так, как никогда прежде.
  И Этьен почуял, что есть нечто значимое в жизни его отца, далеко в прошлом, но след остался, печальный след. И отец хочет предостеречь. И молодой человек слушал.
  - Обещай, - попросил герцог, - обещай, что если что-то убьёт в твоём сердце любовь, обещай, что ты не позволишь отчаянию или ненависти взять верх над твоей душой, что ты будешь бороться за себя.
  - Отчаяние или ненависть?
 - Да. Потому что отчаяние приведёт за собой желание умереть. А смерть твоя безжалостно ранит тех, кому ты действительно дорог. Ненависть же ведёт к желанию мстить. А это погубит твою светлую чистую душу.
   Этьен напряжённо слушал. Армэль говорил тихо, но глаза его горели, а лицо было бледно. Сын понимал, что отец говорит о том, что познал на себе.
 - Но убить любовь?.. Разве это возможно? Как? – спросил Этьен.
  Тибо пытался подобрать верный ответ.
 Герцогиня, молчавшая до сих пор, грустно вздохнула.
 - Любовь может убить разочарование, - горько сказала она.
 - Разочарование?
 - Да, - подтвердил Армэль. – Разочарование.
 Молодой человек несколько раз перевёл взгляд с отца на мать и обратно, ища объяснений.
   - Я расскажу тебе, сынок, - собрался с силами герцог. – И тебе, любимая. Это было до нашего знакомства. И об этом никто не знал. А вымышленное имя помогло спрятаться тому, кто желал быть не узнанным.
  - Я знаю, - прошептала Валери. – Теперь знаю, что это было с тобой.
  Армэль невольно удивлённо посмотрел на супругу.
  - Ты написал мне записку с просьбой о встрече, когда вы приехали с Этьеном в столицу. И подписал её  «Тибо». Я впервые видела почерк Тибо. Но хорошо помнила почерк молодого де Тьери.
   - Ты?
  - Я вела то дело. Следователь ездил, искал, допрашивал. Я читала  и направляла… Я читала собственноручные показания Тьери… Только я даже представить не могла, что Тибо и Тьери – это одно и то же лицо…
  - И хорошо, что не могла… - чуть улыбнулся Армэль. – А то бы обходила меня стороной…
  - Глупый! – Валери повернулась к мужу и взъерошила его волосы. – Глупый, - повторила она… - Рассказывай уже. Мальчик ждёт.
   - Я не буду подробно, - заверил Армэль. – Просто, чтобы ты, мой родной, понял суть… Я был молод. И я влюбился. Страстно, искренне. Наверное, влюблённость уже переросла в любовь. Потому что я не слушал ничьих доводов… Она была… была ангелом. Ей нельзя было не верить. Её нельзя было не любить… И я женился. Против воли моего отца… Она получила титул, замок, состояние. Но она хотела блистать в столице, а мы жили в провинции. И я, надо сказать, не тщеславен. Меня всё устраивало. Но её… Почему бы не сделать приятное любимой жене?.. И мы поехали в столицу… По дороге на нас напали разбойники… Я… меня сочли мёртвым… И… я стал свидетелем разговора… разговора над собой, умирающим… она расплатилась с напавшими – она сама наняла бандитов убить своего мужа. Чтобы стать богатой именитой вдовой… Вот тогда во мне умерла любовь. Разочарование в той, которую я боготворил, убило в сердце любовь… И меня охватило отчаяние – я желал умереть…. Пока убийца ходили за лопатами, чтобы закопать труп, я… я скатился с обрыва в овраг… Я надеялся разбиться… Но не разбился. А те, наверху, решили уж не возиться – труп ручей унесёт – начинался сезон дождей… И вот я не умер… И вместо отчаяния появилась ненависть – меня, наследника крови принцев, обманула какая-то красотка! Я озверел… Я жаждал отмщения. Я стал следить за ней… А она… Она уже вошла во вкус. Она снова вышла замуж. И отравила своего мужа. И никто не понял, что это убийство… И снова… Но где-то она оступилась – началось следствие… И я стал остывать. Слава Богам… У меня не было родных – но появился друг. Настоящий. Я уже не искал смерти. Хотя и не страшился её. Но я знал, что есть д*Алэр, которому я очень нужен, для которого я что-то значу... А потом я увидел… увидел первую фрейлину Её Величества, статс-даму, «генерала в юбке», «железную леди», грозу придворных, колкую на язык, умную и наблюдательную… И моё желание мести растаяло… Я дал письменные показания. В суд меня не вызывали. Сказали, что и так улик достаточно… А потом… потом оказалось, что для самой прекрасной женщины на земле я – первый, единственный, по-настоящему любимый… Я не смел приблизиться, когда мне сказали «прощайте», не смел ослушаться… Позже я понял, что мне нельзя… Остальное, мой мальчик, ты уже слышал прежде… Но, главное, я очень хочу, чтобы ты понял: что бы ни случилось, у тебя есть мы, у тебя будут ещё встречи, добрые, значимые, только не спеши отчаиваться или ненавидеть…
   - Я… я… я не знаю… - прошептал Этьен. – Спасибо. Я услышал… Но… думаю, она не такая!
  - Конечно, не такая, - серьёзно согласилась Валери. – И поверь мне, таких крайне мало, к счастью… Просто… Если что-то пойдёт не так гладко… не спеши… Хорошо?
   - Хорошо. Обещаю… - заверил молодой человек.
  Потом он посмотрел на герцога, уже снова спокойного и чуть улыбающегося сыну, и повторил:
  - Спасибо, отец. И прости, что невольно заставил тебя вновь пережить то страшное.
   - Это тебе спасибо, сынок, - герцог обнял Этьена. – Спасибо, что выслушал и услышал.
   - Я люблю вас, - в сердечном порыве проговорил молодой человек. – Люблю…

Глава 28. Ночью.

  Поздно ночью, когда в доме всё стихло, Этьен долго смотрел в окно на ясное звёздное небо. Он грезил о прекрасной Абель. Он уже почти любил её. Он думал о своих родителях – ни обиды, не огорчения не было в его душе: просто и отец, и матушка волнуются за него, а их жизненный опыт, к несчастью, во многом был печален…
  «Отец… - с грустью и восхищением размышлял молодой человек. – Разве я мог помыслить, что ты, всегда такой уверенный, спокойный, всё знающий, ровный и отзывчивый… что ты пережил подобную трагедию?.. Тебя пыталась убить твоя возлюбленная!.. Спасибо, что ты оказался сильнее… И спасибо матушке, что она вернула тебе тебя, что ты не озлобился на весь женский род…»
  Этьен улыбнулся, глядя, как лёгкое облачко на несколько секунд скрыло от глаз огромный яркий диск луны, и вот уже опять серебристый свет ночного светила переливается и трепещет на влажных листьях сада.
  «А матушка… - продолжал свои размышления граф. – Ведь сколько я слышал о ней во дворце. Уважительное, произносимое порой с подобающим почтительным трепетом… И ни одна душа не знает её настоящей… Чуть ближе к истине, пожалуй, королева-мать, король, барон д*Алэр… Она такая беззащитная… Отец это знает. И я знаю… О! Клянусь этой луной, этой волшебной ночью: я всегда буду думать о вас, мои родители, я буду соизмерять свои поступки и решения, опираясь на вас… Клянусь…»
   Молодой человек прошёлся по комнате. Перед его мысленным взором снова и снова появлялось очаровательное, чуть смущённое личико голубоглазой фрейлины. Этьен мечтательно улыбнулся.
   «Любимая моя… - прошептал он. – Я верю, мы будем счастливы. Я чувствую, что моя тяга к тебе не безответна… И нам не придётся ждать так мучительно долго, как довелось моим родителям… Спокойной ночи, милая моя…»
  Молодой человек глубоко вздохнул. Ему ужасно захотелось пить. Во рту пересохло.
  Этьен вышел в коридор и, стараясь ступать как можно тише, чтобы никого не потревожить, направился к гостиной.
  Бесшумно походя мимо спальни родителей, он невольно остановился, привлечённый неясными едва различимыми звуками.
  Этьен тревожно прислушался – это были горькие всхлипы. Поражённый, молодой человек замер на месте. Матушка плакала.
  Сквозь дверь спальни Этьен различил нежный шёпот отца.
  - Перестань, родная моя… Ну, что ты?.. Всё будет хорошо… Слышишь…
  - Мы не должны были говорить ему… это… словно мы ему… не доверяем… - жалобно ответила Валери. – Не должны…
   - Он всё понял правильно… Не плачь…
  - И ты… тебе… - всхлипнула герцогиня. – Тебе снова пришлось вспомнить…
  - Я уже давно исцелился… честно… Ты меня исцелила… - Этьен почуял улыбку отца. – И сейчас я утешу и исцелю тебя…
   Молодой человек услышал тихие-тихие звуки поцелуев.
   - Я сниму все слезинки с твоих щёк… - слегка хрипловатым шёпотом говорил отец.
   Этьен смутился, что посмел подслушать столь сакральную беседу родителей, и поспешил дальше по коридору. Последняя, ещё достигшая его ушей фраза, заставила молодого человека и восхищённо затрепетать, и устыдиться своей нескромности ещё больше:
  - Как мне нравится такой способ утешения… - прошептала Валери.
  Этьен очутился в гостиной.
  Он залпом выпил полный стакан прозрачной прохладной воды. Потом взял со стола графин и чашку и бесшумно проскользнул в свою спальню.
   «Мы тоже будем так нежно любить друг друга, - мысленно обратился он к своей возлюбленной, - ведь, правда, Абель?»
   Осушив ещё пару чашек, молодой человек сладко и крепко заснул. Так, как спят только молодые, полные сил и надежд, влюблённые юноши…

Глава 29. Продолжение разговора в спальне родителей.

   Часа через два после случайно подслушанного Этьеном разговора немного отдохнувшие и отдышавшиеся от процесса упокоения супруги Тьери лежали, крепко обнявшись, и просто смотрели друг на друга.
  - И как я столько лет жил без тебя?! – прошептал Армэль, нежно целуя супругу.
  Валери ничего не ответила, только ещё теснее прижалась к мужу.
  Ещё несколько минут они лежали не шевелясь.
  - Знаешь… - вдруг проговорила герцогиня, как обычно совершенно внезапно меняя ход разговора. – Ты обратил внимание, что мальчик сказал про её глаза? Голубые глаза Абель?
  - Что он их видел раньше… Словно бы видел… Как предзнаменование…
  - Может, видел? Похожие?..
  - Хочешь сказать, что … как бы ошибся сейчас?.. Ждал. Был готов. А глаза похожи и…
  - И Абель хорошая актриса. Она очень умна. И очень наблюдательна… Она может изобразить ту, которая ему нужна. Если ей это выгодно.
  Армэль вдруг засмеялся. Негромко, стараясь не разбудить никого в доме.
  Валери не обиделась – тоже захихикала.
  - Ты думаешь о том же, что и я? – уточнил Армэль.
  - Что мои разглагольствования похожи на рассуждение вредной злющей свекрови, которая по определению не может терпеть свою невестку.
  Армэль посерьёзнел.
 - С той только разницей, что ты составила своё представление о графине де Клод ещё до её знакомства с Этьеном…
  - Увы!
   - Но мы ничего более не имеем права сделать, - вздохнул герцог. – Он должен разобраться сам. Мы подсказали. Но чернить её в его глазах не имеем права. Нашу правду он примет как клевету.
   - Нет-нет! Мы больше не будем говорить об этом… Мы просто будем недалеко. Чтобы ему было, куда прийти… если что…
  Они снова крепко обнялись.
  - Так вот! О голубых глазах… Я сама видела похожие. Очень похожие. Только искренние. Понимаешь? – вновь заговорила Валери. – У Абель и смущение, и восхищение, и любопытство… и всё-всё… мне кажутся сыгранными… А у той были настоящие.
   - И у кого же?
  - Пару лет назад приняли ко двору в качестве фрейлины одну молоденькую княжну. Ей было всего пятнадцать… Вот кто мне приглянулся! Умница такая! Я уж хотела себе смену подготовить – пусть молодая совсем, но … таких единицы…
   - И что же?
  - О! Это молодость мальчишеская! – развела рукам Валери. – Годард изволил ей увлечься! Сибил была в ужасе. Да и не ожидали от мальчика такого…
  - Её отстранили от двора? Бедная девочка!
  - Она потрясающая! – восхищённо вспоминала Валери. – Она сама прямо и честно поговорила с Годардом. Она сказала, что он замечательный, что она почитает его как мудрого правителя, но что его влечение юное и нестойкое, мимолётное, да и по происхождению им не быть вместе, а её сердце не свободно.
  - Сама всё это сказала?
  - Да так легко, прямо и деликатно одновременно…
  - Её сердце занято уже в пятнадцать? Серьёзная девушка.
  - Очень, - кивнула Валери. – И ушла сама… Там отец ей жениха подыскал. Она ни в какую. И Годард ещё не остыл… И она исчезла… Какой был шум! Искали…
  - Нашли?
  - Не совсем. Она наведалась к брату. Он служит адъютантом у герцога де Маттиу. И брату всё про себя рассказала. У них с детства очень тёплые отношения, хотя он и старше сестры на семь лет… Он поклялся ей, что не выдаст никому её местопребывания. Отцу дал слово чести, что с сестрой всё в порядке и ничем порочащим себя и свой род она не занимается… И вот уже два года она исправно через брата передаёт письма отцу. И всё.
  - Подожди-подожди… - старался припомнить Армэль. – Что-то подобное я слышал… Это не сестра князя Обена де Вейлра?
  - Именно, - кивнула герцогиня.
 - Ну, - улыбнулся Армэль, - тогда эти глазки мы тоже видели.
 - Да?
 - Да. Лет пять назад. В имении де Вейлра-отца… Заезжал я туда по делам. И Этьен со мной был… И этой красавице было тогда лет… двенадцать… Загорелое такое личико, русые, кажется, волосы… Да, и глазки голубые… Но дитя же, - виновато добавил герцог. – Так что я и не помню её толком.
  - А Этьен, наверное, и не заметил вовсе.
 - Ну, они поздоровались, как воспитанные дети, и разошлись каждый в свою сторону, - подтвердил Тибо.
  - Но глазки похожи, - лукаво улыбнувшись, заметила Валери. – Это я к тому, что надо повнимательнее посмотреть вокруг – вдруг ещё какие голубоглазые красавицы рядом ходят.
 - Договорились, - согласился Армэль. – Но у меня тут и сейчас есть другие привлекательные глазки… и другие непреодолимые желания…
 



Глава 30. Любовь и служба.

   Зря подтрунивали над своим командиром гвардейцы подразделения Этьена, зря наставительно поджимали губки подружки Абель, зря герцог и герцогиня де Тьери надеялись на скорое завершение сердечного влечения сына, зря король не придавал значения слухам о романе одной из юных фрейлин супруги и своего младшего лейтенанта. Зря…
   Этьен с каждой неделей, с каждым месяцем всё сильнее и сильнее привязывался душой к белокурой красавице. А та продолжала быть перед ним скромной, порой смущающейся. Но нежной и обаятельной.
   Чувство Этьена зрело, росло. Он уже не совершенство видел перед собой – он видел девушку, человека, с достоинствами и недостатками. Но те недостатки, которые позволила заметить влюблённому Абель, были мелки и незначительны. Однако, когда человек принимает избранницу и с недостатками – он стоит на пороге любви: влюблённость готова перерасти в большее, в настоящее, на всю жизнь.
   Кто тогда поможет? Кто спасёт разбитое сердце? А то, что верное и преданное сердце любящего получит смертельную рану, становилось неминуемым. Потому что сама-то Абель лишь преследовала свои мечты о положении в свете, о богатстве, о знатности. И отлично играла свою роль – молодой офицер ей поверил…
   Влюблённая парочка встречалась так часто, как только могла. Ведь юность особенно изобретательна в моменты страсти. Каждая свободная минутка, каждый повод – всё шло на алтарь возможных встреч. Даже мимолётных.
   К чести Этьена его всё глубже и глубже уходящее в любовь сердце не сделало его невнимательным или неисполнительным в делах службы. Более того, он отлично зарекомендовал себя в отряде, снискал уважение и старых гвардейцев, и своих сверстников. Капитан д*Алэр неоднократно ставил его в пример как лучшего солдата личной охраны короля.
   К зиме Этьен был произведён в лейтенанты. А с января месяца Годард стал для своих государственных поездок чаще брать подразделение именно де Тьери. И на приёмы послов, и на переговоры король вызывал Этьена. Тот, как положено охраннику, тенью следовал за молодым правителем, невозмутимо, молча.
   А Годард нуждался в умном, мудром, способном дать совет. И интуитивно угадал такого именно в Этьене, которому сам прежде предложил свою дружбу, настоящую человеческую дружбу.
    И вот, после одних из переговоров, вернувшись во дворец и направившись в свой кабинет, король сказал:
   - Охрана свободна. Граф, зайдите ко мне.
  Этьен отпустил отдыхать своих подчинённых, а сам проследовал за Его Величеством.
  Годард устало опустился в кресло. Этьен хорошо понимал, что королю трудно. Ох, как трудно… Страна оказалась на пороге войны…
    Много месяцев Годард мирной политикой сдерживал агрессию своих западных соседей. У тех не было выхода к морю, не было сильного флота, они никогда не стремились господствовать над миром. Но вот… Вот появился правитель, желающий расширить свои владения. Талантливый. А потому опасный. Ибо он уже укрепил свою армию. Сухопутную армию. И она с каждым днём становилась всё сильнее… И теперь война стояла у порога… Король это понимал.
    - Граф, - заговорил Годард, - скажи мне… Ты был со мной на всех переговорах за последние месяцы. Ты стоял с непроницаемым лицом. Ты понимал, о чём говорилось?
   - Да, Ваше Величество, - поклонился Этьен. – Я всё понимал.
   - Сколько языков и как хорошо ты знаешь? – с интересом спросил король.
   - Одиннадцать основных языков, - невозмутимо пояснил лейтенант. – Понимаю, говорю, читаю, пишу.
    - Кто тебя учил?
    - Отец.
    - Сам?
    - Сам, мой государь.
    - Что ты думаешь обо всём услышанном? – вернулся к политическому вопросу Годард.
    - Война неизбежна, Ваше Величество.
    Король внимательно посмотрел на Этьена.
    - Сядь, - негромко сказал он.
    Тьери опустился на стул и печально взглянул на правителя.
    - Война неизбежна, - тихо повторил он. - Но Вам не в чем себя винить: Вы сделали всё, чтобы постараться решить проблему мирным путём. Но это оказалось невозможным.
     - Ты говоришь так уверенно…
     - Ваше Величество, - грустно пояснил Этьен, - это как игра. Ребёнок играет, и так учится жизни… Просто игры жизни оказываются смертельно опасны. Но мы не можем их избежать.
    - Как игра? – переспросил Годард. – И во что играл ты?
    - Меня учили с помощью игр, - ответил Этьен. – И так готовили ко взрослой службе… Сейчас имеет значение опыт двух игр: «настольная политика» и «настольная война»… К сожалению, я их так и не полюбил.
     - А как оценивал твои успехи в этих играх наставник?
     - Отец считает, что я в них преуспевал, - честно признался граф.
     - И что подсказывает тебе опыт игр сейчас?
     - Нам нужно срочно усилить сухопутную армию.
     - А у нас есть на это время?
     - Мы должны его получить.
    - Как?
     - Наши воинственные западные соседи жаждут всеми правдами и неправдами получить доступ к морю – морской порт. Они затеяли спор, доказывая нам, что мы когда-то присвоили их земли. Так?
    - Так, - согласился Годард.
    - У нас есть территория, без сомнения когда-то принадлежавшая им.
    - Остров Ланг? – прищурился король.
    - Да. Это порт. Крупный порт. Теперь крупный. И зачищен нами от пиратов. Отдайте его назад как шаг к справедливости. Ведь именно Ланг фигурирует в их последнем заявлении со множеством доказательств… Сообщите, что Вы изучили документы и пришли к заключению…
    - Но это уже отступление наше. Мы же признаём, выходит, свою вину?
   - На первый взгляд, - улыбнулся Этьен. – Да и не Вы отняли у них остров. Это было очень и очень давно… Вы восстанавливаете справедливость… У них нет флота. Они не смогут охранять этот порт. Через пару месяцев там будут властвовать пираты. И это осиное гнездо будет у них под боком. И они вынуждены будут отвлекаться туда… А мы за это время приведём флот в боевую готовность, увеличим численность сухопутных войск и укрепим заградительные сооружения и крепости… Это шанс, Ваше Величество. Хороший шанс.
    Король помолчал. Потом кивнул.
   - Я тоже думал об этом, - признался он. – Но мои военачальники… Что Маттиу, что Перрин… Да и д*Алэр готов просто драться… И всё…
    - Нам придётся драться, - печально напомнил Этьен. – Но мы должны подготовиться к драке. Ведь мы не хотим проиграть…
   - Значит, ты мой? – король решительно поднялся. – Ты поддержишь меня на Военном Совете?
    - Король нуждается в поддержке? – улыбнулся Этьен. – Ваше Величество, Вы правитель. Ваше слово закон.
   - Даже если оно покажется тебе вздорным?
   - Я Ваш слуга. Я подчинюсь. Но…
   - Но?
   - Конечно, постараюсь предварительно Вас переубедить, - усмехнулся лейтенант.
  - Вот и они попытаются меня переубедить, - сказал Годард. – Но у меня не вздорная идея и теперь у меня будет поддержка.
   - Ваше Величество, - вздохнул Этьен. – Вы вправе решать всё своим повелением. Но … у меня нет доступа на Военный Совет.
   - А что мы делаем сейчас? – король прищурился, испытующе глядя в глаза собеседника. – Как ты считаешь?
   - Беседуем.
   - Совещаемся! – Его Величество поднял вверх указательный палец. – И с этого момента ты – мой советник.
    Этьен изумлённо посмотрел на Годарда.
   - Да, да, - подтвердил тот. – Ты и лейтенант Королевской Гвардии, и первый советник короля… Самый молодой в истории государства. И что?
    Этьен глубоко вздохнул и низко поклонился королю. Годард уловил его смущение и понял, что не ошибся в своём выборе.
   - Я приложу все силы, чтобы оправдать Ваше доверие, мой государь! – торжественно произнёс граф, выпрямившись.
     - Надеюсь, - улыбнулся король.
   И вдруг нахмурился и добавил:
   - И надеюсь, личные чувства не помешают служебным делам?
   - Никак нет, Ваше Величество, - ещё больше смутившись, но твёрдо заверил Этьен.
    - Вот и славно, - Годард снова улыбнулся. – Ступай. До завтра.
    - До завтра, государь, - и Тьери, снова поклонившись, направился к двери.
   - Этьен! - окликнул его вдруг король.
   Молодой человек обернулся.
    - И ты мне не слуга, - тихо напомнил Годард. – Ты значишь для меня больше.
    - Я искренне ваш друг, - проникновенно отозвался Этьен. – Навсегда.
    И опять поклонившись, покинул кабинет Его Величества.

Глава 31. Малый Королевский Военный Совет.

     В девять часов следующего дня в королевском кабинете собрался Малый Совет. Спешно прибывшие по повелению правителя командующие Армии и Флота стояли навытяжку перед молодым правителем. Это были заслуженные опытные воины, закалённые в боях, не расслаблявшиеся и в мирное время, а уж теперь, когда угроза нападения оказывалась столь реальной, тем более готовые ко всему.
    Годард пристально посмотрел на каждого.
    Принц де Обэ Перрин, маршал, командующий Юго-Запада. Самая опасная сегодня часть — граница на западе. Территория принца. Высокий, подтянутый, сильный. Волосы седые, но густые как в молодости. И взгляд решительный, открытый.
    Герцог Клавис де Маттиу, маршал, командующий Восточных армий. Сегодня это тыл, глубокий тыл. Тоже сохранил боевую хватку прежних лет.
    «Его основные силы перебросим на запад... В тылу оставим минимум. С командованием там справится и капитан в отставке — придётся вновь мобилизовать князя де Вейлра».
    Адмирал Королевского флота герцог Мерод де Ле Анайс. Вся Северная территория — море. Это ему вверенная территория. Адмиралу сорок. Он слывёт юнцом среди высшего военного звена.
    «Ну-ну, «юнец»...   - мысленно усмехнулся Годард. - Основная его задача будет охрана портов в устьях Свар-виж и Об-виж. Чтобы ни один пират даже не помышлял о наших берегах — пусть нападают на земли тех, что возжелали наших территорий...»
    И капитан Королевской Гвардии барон Раинер д*Алэр.
   «Да. За столицу отвечать всецело ему... Хотя я и уменьшу численность его Отряда...»
    Молчаливый и проверенный сотни раз личный военный секретарь государя занял своё место за креслом Его Величества с неизменной папкой в руках и карандашом наготове.
   - Приветствую вас, господа военачальники, - проговорил Годард. - Надеюсь, нам удастся разработать достойный план неизбежной на сегодняшний день обороны и отражения вражеского нападения. А для начала хочу представить нового члена Военного Совета, к мнению которого рекомендую прислушиваться.
    Маршалы и адмирал переглянулись. Капитан усмехнулся: он много лет служил именно во дворце, был человеком наблюдательным и умным, а, значит, умел видеть и делать выводы.
    - Пригласите, - кратко велел Годард секретарю.
    Тот немедленно вышел за дверь и ввёл Этьена.
  Лейтенант вошёл. Сдержанный, спокойный. Поклонился согласно Уставу. Волнение и смущение разглядеть не мог никто — но хорошо знающие молодого человека король, принц и Д*Алэр ведали истинную глубину неуютных ощущений Этьена.
    - Лейтенант моей Гвардии граф Этьен де Ас Аим Тьери, - представил король. - И мой советник.
  Перрин и д*Алэр одарили Этьена подбадривающим взглядом. Тот чуть улыбнулся в ответ
 - Господин адмирал, господин командующий Восточными войсками, - добавил Годард, - на все ваши вопросы о своём служебном пути, если таковые будут, лейтенант непременно ответит. Но после Совета. Дядюшка, капитан, - повернулся Его Величество к двум другим заслуженным воинам, - у вас, мне думается, вопросов о моём выборе нет?
 - Если только один, - усмехнулся д*Алэр. - Лично-психологический. Из любопытства.
   - Слушаю, - Годард улыбнулся. - Хотя... Дайте угадаю... - король чуть подумал. - Вы, капитан, хотели поинтересоваться: если бы не чрезвычайная угроза, долго бы я ещё присматривался к графу?
   - Склоняюсь перед Вашей проницательностью, мой государь, - барон поклонился.
    А Его Величество вздохнул и ответил:
   - Мы всегда ждём, чтобы отдать должное тому, к кому уже присмотрелись. Ждём повода... Вот... как-то так...
    Капитан почтительно поклонился ещё раз.
   - А теперь кратко об итогах переговоров, - перешёл к делу Годард. - Граф присутствовал на всех заседаниях, и он толковый рассказчик. Будьте добры, господин лейтенант, ввести присутствующих в курс дела.
    Этьен чуть кивнул и без промедления выполнил распоряжение правителя.
    Молодого человека слушали напряжённо, внимательно. А тот рассказал о ходе переговоров грамотно и чётко. Неутешительная перспектива встала перед глазами присутствующих.
   - Таков результат дипломатических попыток, - заключил Годард. - Спасибо, граф. Обратимся же к карте и предлагаемым мерам.
    Секретарь расправил на столе огромную карту страны. Годард, сам изложил план дальнейших действий: «подарок с сюрпризом» - остров Ланг, усиление охраны флотом портов в устьях рек Об-виж и Свар-виж, переброска основных сил восточной армии на юго-западную границу и сдача полномочий на востоке князю Вейлру-старшему, укрепление принцем линии обороны на северо-западе, капитану д*Алэру придётся заняться мобилизацией и обучением новобранцев для пополнения состава армии и предусмотреть (на худший случай) оборону столицы, на стыке линий обороны Перрина и Маттиу, ибо линия обороны, к сожалению, продвинется вглубь страны, потому что такова на данный момент расстановка сил — не удержать врага на границе (на прямом пути к центру страны) нужно подумать об усилении укреплений...
   - Граф, - Годард посмотрел прямо в глаза лейтенанта, - вы понимаете, что именно находится на этом пути?
   - Да, Ваше Величество, - кивнул Этьен. - Я всё понимаю. И более того, могу Вас утешить: в считанные дни там будет подготовлена лучшая оборона. Вернее, она будет мобилизована — там и так всё готово. На все случаи жизни. Ан-Шамбрио-Тьери понадобится дней пять. Ан-Диянье-Гвенаел чуть больше, он всё-таки новый во владении...
   - Управление этой частью обороны ваш отец... - молодой государь смолк на мгновение. - Ваш отец, - продолжил он, - сможет взять на себя?
   - Да, Ваша Величество.
   - Тогда отправляйтесь после Совета немедленно, помогите с укреплением и привезите Вашу матушку в столицу, - решительно произнёс Годард. -  Там может быть слишком опасно.
   - Слушаюсь, государь, - ответил Этьен. - Но... - голос его всё же дрогнул.
  -  Что «но»? - Годард уже и сам угадал причину этого «но».
    - Матушка не поедет, - тихо подтвердил Тьери.
    - Так я и думал! - не выдержал многолетний друг Тибо и Валери.
   - Я понял... - промолвил задумчиво Годард. - Я их понял... Конечно, они столько лет были разлучены... Хорошо, - решительно добавил молодой правитель. - Пусть так... Всем всё ясно? - обвёл он ясным взором присутствующих. Вопросы, возражения есть?
    Ни вопросов, ни возражений сегодня не было. То ли обстоятельства так изменились, то ли придуманный план был действительно единственным, дающим надежду на минимальные потери.
     Затем детально и подробно обсудили задачи и пути их решения для каждого в отдельности. Маршал де Маттиу и адмирал постепенно перестали обращать внимание на молодость советника, толковые и к месту высказывания лейтенанта произвели на них благоприятное впечатление. В какой-то момент де Ле Анайс, усмехнувшись, заметил, что подобный ум, как у графа, пожалуй, уникален и, видимо, наследственность сказывается.
   - Правда, хотя ваше лицо, молодой человек, мне кажется знакомым, я всё же не припомню, чтобы лично встречался с герцогом де Тьери, - между обсуждениями заметил он.
     Этьен улыбнулся. А, так как на совете допускалась некоторая вольность в общении, немедленно ответил адмиралу капитан д*Алэр.
   - Друг мой, - хитро взглянул на де Ле Найса старый гвардеец, - это достойное дитя своих достойных родителей, которых ты прекрасно знаешь!
   - Знаю? Я?
   Король молчал и улыбался. Таким образом капитан продолжил:
   - Батюшку нашего молодого советника некогда звали просто Тибо, а перед его матушкой ты сам не раз благоговейно склонялся.
  - Это перед кем это из женщин я благоговейно склонялся кроме королевы-матери, юной королевы, ну, разумеется, герцогини де Гвенаел?..
    Адмирал смолк, потому что смущённый лейтенант, на которого глянул опытный морской волк, словно бы виновато кивнул.
   - Мы не выбираем наших родителей, - негромко произнёс Этьен. - Но теми, что судьба даровала мне, я могу лишь гордиться, преклоняться и благоговеть перед ними и всю жизнь стремиться хотя бы приблизиться к той высокой мерке, которую они даровали мне своим примером.
   - Граф... - адмирал с удивлением смотрел на лейтенанта, - вы сын Тибо, то есть герцога де Ас Тьери, и герцогини Валери де Гвенаел?
   - Именно, адмирал, именно! - рассмеялся Годард. - Ну, совсем засмущали мне советника... Так, возвращаемся к карте, - добавил он…
   - На переброску войск, на передислокацию флота, господа, у вас есть не более двух месяцев. К февралю, то есть ко времени возможных льдов на море, всё должно быть готово, - говорил король. - Капитан, лейтенант, международная встреча, на которой мы должны будем дать ответ относительно требований нашего противника, назначена через три недели. Граф, я надеюсь, успеет помочь в укреплении замков отцу и проехаться вдоль всей западной границы, своими глазами оценит оборонительные сооружения. Приказы с полномочиями получите у секретаря через час после Совета.
     Секретарь записывал. Военачальники кивали, серьёзные, решительные, готовые ко всему — ни следа шуток или веселья.
    - Капитан, вам предстоит за эти три недели разработать систему охраны делегации. Не хочу никого пугать, но лишь предупреждаю — предстоящая встреча будет чрезвычайно опасна. Независимо от нашего ответа. Но я должен на ней быть лично. Вы человек опытной, данные разведки будут для вас открыты. Этьен вернётся со своей поездки вдоль границы и присоединится к Вам. Думаю, что внешний периметр места встречи необходимо тоже держать под просмотром. На саму встречу со мной пойдёт опять граф. К нему уже привыкли как просто к личной охране. И к ребятам его подразделения тоже. Их так и воспринимают — охрана короля, ничего более. Не будем волновать нервного противника. Но, капитан, смотрите, думайте — за Вами опыт. Я лишь чую, что что-то замышляется.
   - Слушаюсь.
   - Понял.
   - Господин адмирал, попутно с переводом кораблей помогите с переброской людей герцогу де Маттиу. У него ещё и сильные санроты. Их тоже нужно перевести ближе к линии будущего фронта, - продолжал Годард. - Господин маршал, попросите князя де Вейлра-старшего лично навестить меня в столице, я передам ему инструкции и объясню трудности сложившейся ситуации.
   - Будет, сделано, государь.
   - Непременно, Ваше Величество.
   Красный королевский карандаш чертил по карте линии, стрелки, рисовал кружочки и точки. Годард был молод. Как и его советник. Но он был умён, силён и отважен. И старые служаки это видели. Потому и тишина стояла на совете. Потому короля слушали и слышали...       

Глава 32. Прощание с любимой.

    После Совета Этьен немедленно собрался в дорогу. Он был солдатом. Очень хорошим солдатом. А потому ему не требовалось много времени на сборы — он всегда был готов отправиться в путь по приказу своего государя. И оставшееся до подписания соответствующих Указов время молодой человек посвятил своей любимой — он отправился прямо к комнатам фрейлин.
    Здесь его хорошо знали, ему искренне симпатизировали. И, конечно, всегда находился тот, кто мог бы передать графине де Клод, что её ждут...
    Абель была как раз свободна и спустилась в холл. Этьен ждал любимую в нише высокого сводчатого окна. Графиня заметила его походную одежду, его серьёзность, смущённость, даже тревогу.
     - Вы уезжаете, граф? - испуганно спросила девушка.
    - Да, к сожалению, - признался тот. - И спешно... И я пришёл спросить вас...       
     Этьен взял девушку за руку. Абель видела его волнение. О! Она ликовала в душе. Ведь она отлично знала, что Этьен имеет всё, чего она желает — знатность, богатство, расположение короля. И всё это она может использовать для себя. Потому что граф влюблён в неё.
  - Абель, - оглядевшись и убедившись, что их никто не подслушивает, продолжил молодой человек, - я люблю вас.
   Графиня смущённо опустила глаза, её щёки покрыл румянец. И это было так естественно, казалось таким искренним. Кто бы не поверил? А ведь Этьен хотел верить — и верил.
    - Прошу вас, Абель, если я вам так же небезразличен, позвольте мне сделать вам предложение? Согласитесь ли вы стать моей женой?
     Девушка, словно испуганно, посмотрела снизу вверх на Этьена.
   - Мне кажется, - робко проговорила она, - я не очень по нраву вашей матушке...
   - Это всё? - лейтенант всматривался в голубые глаза. - Иначе вы бы сразу согласились?
  - Да... - прошептала Абель.
    Этьен нежно обнял любимую.
   - Счастье моё, - проговорил он. - Я еду по делам. Но я поговорю с матушкой и с отцом. Не волнуйся. Просто они Вас плохо знают. А я-то знаю сердцем. Они поймут меня. И полюбят Вас... Я вернусь через недель семь. И сразу попрошу у короля разрешения на наш брак. Ты согласна?
   - Да, - всё так же тихо ответила Абель. - Я знаю, что король должен дать своё разрешение... Я буду ждать... Тебя...
     Абель слышала, как бешено стучит в груди сердце Тьери, сердце, которое любит её (ну, или почти любит — для неё это было одно и то же). Но почему так долго ждать? Куда он едет?
    - Что-то случилось? - дрожащим голоском спросила она. - Почему ты так спешишь? Это опасно?
   - Нет-нет! - заверил молодой человек. - Не волнуйся. Просто служба. Я же солдат...
   - Хорошо, - согласилась Абель. - Хорошо...



Глава 33. Поездка Этьена.

   Этьен спешил. Он скучал по родному дому, в котором вырос, по отцу, который его воспитал и любил, по матушке, которую так долго не знал и к которой был нежнейше привязан.
    Подгоняя коня, и без того резво летящего по широкой, чуть припорошенной мягким пушистым снегом дороге, молодой человек с печалью думал о том, какие вести он везёт родителям... Конечно, и отец, и матушка (люди неординарные, умные, знающие) уже давно понимали, предвидели нависшую над страной угрозу. И сказали сыну о своём решении оборонять замок задолго до того, как король обратился к Этьену с этим вопросом... Но одно дело предполагать — совсем другое знать точно, что грядёт страшная война...
     И в это трудное время — ещё и разговор о желании жениться... Хотя, когда же ещё? Ведь никто не знает, что ждёт солдата на пути боёв...
    Этьен спешил. Поздним вечером он уже был в замке Ан-Шамбрио-Тьери.
    Герцог и герцогиня, едва обняв сына и посмотрев ему в глаза, поняли многое, если не всё...
    - Мой мальчик, - Валери снова ласково обняла сына, - наш хороший... Не переживай и не печалься. Мы же уже говорили с тобой о подобном варианте... Так и получается...
   - Этьен, - отец улыбнулся, - ты сам знаешь, как укреплён наш замок. Ан-Диянье тоже уже почти готов к обороне. Люди (крестьяне, наши слуги, дворовые) — из них никто не хочет покидать свои дома. Они останутся здесь, сами, добровольно... Его Величеству можешь смело передать, что здесь у нас достаточно сил и средств, импровизированный гарнизон крепостей обучен, каждый знает свои обязанности. И трусов здесь нет. Женщины будут помогать — готовить, лечить. Подвальные помещения оборудованы как убежища. Провианта и воды достаточно даже на долгую осаду. А нам может понадобиться лишь обороняться, если линия фронта сдвинется от границы сюда... Всё будет хорошо.
    - Мы справимся, - заверила герцогиня. - Мы же всё умеем. Правда...
    Этьен поцеловал матушке руки, выразительно посмотрел на отца и тихо признался:
   - Поэтому я и боюсь...
    И, помолчав, добавил тихо:
   - Обещайте, что останетесь живы.
   - Малыш, мы будем стараться, - честно заверил герцог. - Мы и сами этого очень хотим. Правда.
   - Спасибо, - вздохнул молодой человек.
    Продолжили разговор за столом — Валери ласково, но настойчиво увлекла мужчин в столовую ужинать.
    Теперь Этьен рассказал о последних политических событиях, о своём новом назначении, о предстоящей ему поездке, изложил просьбу короля относительно обороны замков...
   - Мальчик мой, - герцогиня нежно и внимательно смотрела на сына, - ты рассказал нам всё, связанное с тобой и общественной жизнью. Но, я же вижу, ты хотел говорить с нами о чём-то ещё... Это твоё сердце?..
    Молодой человек смешался. Да, он желал разговора о своей любви, он собирался просить разрешения у родителей на свой брак... Но словно что-то было не так...
   - Ты хотел поговорить о графине Абель де Клод, о той голубоглазой юной красавице? - прямо спросил отец.
  - Да, - так же прямо ответил Этьен. - Я люблю её. И она... Я сделал графине предложение. Она ответила согласием... Отец, матушка! Я понимаю, вроде как не время... Но...
   - Не бывает время не для любви, - улыбнулась Валери.
    Но что-то грустное почудилось молодому человеку в её взоре.
   - Вам не нравится мой выбор? - со вздохом спросил Этьен. - Но... матушка, отец, вы её не знаете... Она такая... такая...
   - Самая лучшая... - помог Тибо.
  -  Малыш, это твоё сердце, - тихонько проговорила герцогиня. - Это твой выбор... Мы просто не хотим, чтобы... чтобы оказалось, что ты ошибся...
     Этьен покачал головой, он хотел что-то сказать, но отец опередил его.
   - И мы принимаем твой выбор. И мы, конечно, согласны. Но... но, может, вы подождёте со свадьбой? До конца войны?
     - Мы объявим о помолвке, - поспешила пояснить герцогиня. - Всё будет официально... Но сама свадьба... чуть позже. Так?
    Этьен не знал, как выразить родителям свою любовь, свою признательность, своё счастье, подаренное ими... Конечно, помолвка! Какое же сейчас празднество, когда война у порога? Главное, что родители приняли его выбор, что теперь он и Абель смогут быть официально объявлены женихом и невестой. А это в глазах света почти женаты. И Абель не будут докучать нескромными ухаживаниями кавалеры, чьё воспитание оставляет желать лучшего и которые встречаются, к несчастью, везде. А свадьба, разумеется, после ожидаемой войны...
    Получив согласие родителей, Этьен не сомневался в том, что его просьба о женитьбе, обращённая к Его Величеству, будет лишь необходимой формальностью. Ведь король сам был женат и искренне любил свою супругу...
    На следующее утро Этьен с родителями верхами объехали все владения, осматривая на местности возможные варианты развития боевых действий. Молодой человек с восхищением видел, как силён и ловок его отец, как грациозно и крепко держится в седле матушка, как оба они понимают возложенную на их плечи королём задачу и как способны решать её, словно оба были рождены полководцами. Неутомимые  и энергичные, они ещё показали сыну оба укреплённых замка, склады продовольствия, лекарств, оружия, боеприпасов. Верно как-то сказала Валери: «Целое отдельное самодостаточное маленькое государство»... Государство, преданное своему королю, своему молодому правителю...
     Проведя с родителями два дня, Этьен отправился дальше — он понимал, что на границе будет сложнее: там придётся что-то править, дополнительно укреплять, модернизировать, потому что и территориально граница больше и потому что таких талантливо-предусмотрительных воинов, как его родители, всё же немного. Много преданных, умных, честных — но им нужно будет что-то подсказать, где-то направить. А для этого надо успеть всё увидеть, а потом успеть произвести необходимые работы... И молодому человеку приходилось спешить...
    Чуть долее двух недель Этьен объезжал границы. Несмотря на его молодость, верительные грамоты и Указы Его Величества делали своё дело: молодого лейтенанта проводили по позициям и укреплениям, слушали, потом внимательнее присматривались, прислушивались, удивлялись, что сами не заметили или не подумали, бросались исполнять и провожали уже с должным уважением, восхищаясь, что такая славная молодёжь подросла в стране...
   За два дня до назначенной международной встречи в половине десятого утра Этьен, заснеженный и чуть помятый от дальней дороги, не заходя к себе, прибыл в приёмную перед королевским кабинетом...

Глава 34. Разговор с королём.

   - Господин граф, - дежурный поклонился вошедшему Этьену, - Его Величество велел пропустить Вас к нему в кабинет в любое время дня и ночи, как только Вы прибудете. Проходите!
    И, распахнув двери перед лейтенантом, дежурный доложил:
   - Граф де Ас Аим Тьери!
    Этьен, сбросив на ближайший стул плащ и шляпу, быстро прошёл в кабинет.
   - Годард поднял голову от бумаг, которые читал, сидя в кресле за своим рабочим столом.
   - Наконец-то! - воскликнул он, поднимаясь навстречу молодому человеку.
    Дежурный закрыл двери. Секретарь поклонился советнику.
   - Приветствую Вас, Ваше Величество! - Тьери застыл в почтительном поклоне.
    Годард подбежал к молодому человеку, обнял его и усадил на стул.
   - Говори! - велел он. - Я рад тебе. Я ждал. Понимаю, что ты устал. Но сейчас время дорого. Говори!
  - Государь, я солдат. Я не устаю от подобных поездок. Спасибо за Ваше беспокойство обо мне, - ответил Этьен. - Докладываю: в целом всё очень обнадёживающе...
    И молодой человек подробно поведал Его Величеству о своих наблюдениях, о сделанных исправлениях, об обстановке на границе, в каждом гарнизоне, на каждом посту. И об оборонительных возможностях замков Шамбрио и Диянье. Во время рассказа, Этьен выкладывал на столе перед королём схемы укреплений, планы крепостей и гарнизонов, со списками воинского состава, с указанием мест установки и мощностей орудий, с точными цифрами о количестве боеприпасов, оружия, провианта и фуража. Затем Этьен доложил о подтягивающемся и уже занимающем свои позиции подкреплении с востока, о достоинствах организованной адмиралом де Ле Анайс обороны двух портов в устьях Об-виж и Свар-виж, куда молодой советник тоже заглянул...
   - Итак, сколько сможем продержаться на границе, по твоему мнению? - спросил король.
   - Если успеем доукомплектовать пополнением гарнизоны, - честно признал Этьен, - то есть если у нас будет время ещё хотя бы до февраля, а лучше до марта (если сработает наш план с островом Ланг), то месяца два-три. В лучшем случае.
   - То есть однозначно война окажется на нашей территории?
   - Судя по данным разведок, да, - печально кивнул Этьен. - Нам нужны ещё люди, подготовленные, обученные солдаты. Этим занимаются капитан д*Алэр и князь де Вейлр-старший. Верно? Но на обучение нужно время...
   - Дальше?
   - Предположительно, - напомнил Этьен. - Ещё месяц-полтора мы будем отступать. С боями. До следующих сильных укреплений. Их строят, роют, возводят по всей длине полосы параллельной западной границе на западном берегу Свар-вижа к югу и к северу от Шамбрио, Диянье, Перрин-Ана. Здесь врага остановим... Ещё месяц-два... Если удастся... если удастся, то это будет победа. Если нет... Если нет, то только потому, что защитников больше не останется...
  -  Значит, до последней капли...
  -  Да...
    Король вздохнул.
   - Спасибо тебе, Этьен.
   - За что, Ваше Величество?
   - За верность и честность, - серьёзно пояснил Годард. - Иди, отдохни. В четыре часа я жду донесение разведки. Капитан д*Алэр уже в курсе. Он будет здесь в четыре. Придёшь с ним.
   - Слушаюсь, государь.
    Этьен поднялся. Но замешкался.
  - Ты что-то хотел? - спросил король.
   - Ваше Величество, - смутившись, проговорил молодой человек. - Я хотел... я хотел просить Вашего разрешения на мой брак.
    Годард в упор посмотрел на лейтенанта.
   - Ты намерен жениться? - нахмурился он. - Ты понимаешь, что разводов у нас не существует? Если я дам согласие, то не смогу потом расторгнуть этот брак.
    Этьен побледнел. Такого поворота событий он не ожидал.
   - Герцог и герцогиня знают? - спросил король.
  - Родители дали согласие. Свадьбу решили отложить до окончания военных действий. Пока объявить только о помолвке, государь, - Этьен заставил себя ответить ровным голосом.
   - Это твоя жизнь и твой выбор, - сдержанно проговорил Годард. - Я знаю твой выбор. И, как друг, говорю тебе, что мне он не нравится. Ты влюблён. Это хорошо, потому что сердце должно быть живым. И у тебя оно живое. А у графини де Клод сердце мёртвое. Я хочу защитить тебя от ошибки. Как друг. И потому... как король... я даю тебе своё согласие на помолвку... И только если я не смогу доказать тебе, что ты совершаешь ошибку, беря в жёны эту женщину, после окончания войны ты получишь от меня разрешение на брак с де Клод.
  - Благодарю, Ваше Величество, - поклонился Этьен. - Вы сами со временем убедитесь, что Абель не такая...
   - Вот и договорились, - прервал своего советника Годард. - Только на помолвку...
   Этьен понял, что вопрос исчерпан. Поклонился ещё раз и несколько подавленный вышел из кабинета.
    «Как беззащитно чистое сердце перед лицом обмана!.. Я спасу тебя от тебя самого... - мысленно пообещал другу Годард. - И от этой стервы... Ты даже не видишь, как она врёт! Искусно врёт... Как друг, я спасу тебя. Я открою тебе глаза...»

Глава 35. Усталость.

   Этьен медленно спустился по лестнице и вышел на задний двор, направляясь к гвардейским казармам. Только оказавшись вне кабинета Его Величества, молодой человек почувствовал, что действительно устал. Очень устал. Он даже споткнулся на гладкой дорожке, огибавшей конюшни.
   Он шёл, опустив голову, пытаясь осмыслить полуотказ короля. И вдруг…
   - Граф, вы вернулись! Как это хорошо! – прямо перед ним стояла Абель.
   Девушка улыбалась, чуть смущённо опуская глаза.
   Сердце Этьена наполнилось радостью: разве это не судьба? Вот он думал о любимой – и она стоит перед ним…
   - Абель…
  Он упал перед ней на колени, на снег, не заботясь о том, что их могут видеть. Он взял её руки в мягких перчатках и прижался к ним щекой.
    - Нас могут заметить… - испуганно прошептала девушка.
    - И пусть… - глядя снизу вверх на любимую признался Этьен. – Я говорил с родителями. Они согласны. Я говорил с Его Величеством. Он дал своё разрешение на помолвку… Остальное неважно. Мы жених и невеста…
    - Только на помолвку? – взволнованно спросила Абель.
    Этьен, не выпуская ладошек девушки из своих пальцев, тяжело поднялся на ноги. Вздохнул. Виновато ответил:
   - Прости… Всё будет хорошо… Просто сейчас… сейчас…
   Абель тряхнула своей очаровательной головкой, чуть нахмурилась. Её губки капризно дрогнули.
   - Я поняла… - прошептала она. – Поняла… Я слышала, об этом много теперь говорят… Будет война, да? Поэтому король не разрешил сейчас? Потому что не до праздников?
    - Да… думаю, что да…
   И Этьен осторожно обнял девушку, чувствуя себя ужасно виноватым за то, что не мог сказать ей правду о реакции короля на свою просьбу. Не мог, потому что не смел печалить любимую.
   - Всё будет… чуть позже… - повторил он.
   - Ну, ладно… - Абель снова тряхнула головкой. – Это же недолго. И не страшно. У нас такая сильная страна. Нас никому не одолеть. А личная охрана короля уж точно на линию фронта не отправится, - рассуждала она вслух. – Я подожду немного…
    - Я люблю тебя, - улыбнулся Этьен и посмотрел ей в глаза.
   Абель, запрокинув румяное личико, тоже смотрела ему в глаза.
   Этьену хотелось склониться и поцеловать любимую. Но он не посмел – она такая чистая, такая скромная, разве можно на глазах у всех, до свадьбы…
   Он, понимая, что девушку ждёт её служба, что она шла куда-то по поручению своей коронованной госпожи, неохотно разжал объятия, чуть поклонился.
   - Да, - кивнула она, - я спешила… когда встретилась с вами, граф…
   И Абель сделал несколько шажков в сторону крыльца. А Этьен стоял и смотрел на неё. Девушка снова остановилась, обернулась, улыбнулась смущённо и чуть лукаво, приложила пальчик к своим губам, поцеловала перчатку и, протянув руку, коснулась губ Этьена.
   - Можно уже… - едва слышно выдохнула она, словно отвечая нескромному желанию молодого человека. – Ведь мы жених и невеста…
   И пока сердце уставшего лейтенанта наполнялось восторгом от её прямоты и смелости, Абель развернулась на каблуках и, стремительно взбежав на крыльцо, скрылась за дверью…
   А Этьен, счастливый и задумчивый, побрёл дальше.
   Прежде всего он зашёл в казармы со стороны приёмной капитана д*Алэра. Здесь дежурный тоже немедленно пропустил его в кабинет барона.
  - Лейтенант де Тьери прибыл из служебной поездки к месту своей основной службы! – доложил Этьен, вытянувшись по струнке и приветствуя своего командира.
    - А! – Д*Алэр поднялся навстречу сыну своего друга. – Как я рад!
    Этьен улыбнулся.
   - Боги мои! Мальчик мой! Да на тебе лица нет! – воскликнул капитан, всматриваясь в молодого человека. – Плохие вести? Что случилось?
   - Нет-нет, всё нормально, - поспешно заверил Этьен. – Всё осмотрел… Всё идёт по нашему плану… Его Величеству я уже доложил… Просто устал, оказывается, - Тьери усмехнулся. – К королю шёл бодрым, а вышел, чувствую, ноги заплетаются…
    - Ну, это не беда! – барон по-отечески обнял молодого человека. – Давай, иди отоспись пока. Твоё подразделение на дежурстве. Сменю их в половине третьего. Они пообедают, я скажу, чтобы захватили тебе обед в комнату. В начале четвёртого они тебя разбудят. Как раз успеешь привести себя в порядок перед совещанием у Его Величества.
     - Да. Разведка сведения принесёт. Государь сказал.
     Капитан снова посмотрел в глаза Этьену.
    - Нет, ты какой-то странный, друг мой, - проговорил он, усаживая молодого человека на кресло. – Ну-ка… А Его Величество не поделился с тобою разве своей радостью? Вернее, радость-то это для всех верноподданных. Но для короля особая. О ней уж официально сообщили. Но тебя-то не было здесь. Мне думалось, что тебе, как другу, он сам скажет…
   - Радость? – сосредоточился Этьен. – У Его Величества? Личного характера?
  - Ну, да… Молодая королева беременна, наследника ждём…
   Этьен сжал голову руками.
   - Болван! – прошептал он. – Какой же я болван… Он же хотел мне что-то сказать. Я по лицу видел… А я всё о себе… Решил, что он это он меня о моём спрашивает…
    - А ты ему что сказал? – уточнил капитан.
   Этьен тяжело вздохнул.
   - А я попросил разрешения на свой брак.
   Д*Алэр нахмурился.
   - И что ответил Его Величество? – спросил капитан.
   - Дал согласие только на помолвку, - признался Этьен. – Он считает, что…
   - … что графиня де Клод тебя не любит, - закончил за молодого человека барон.
   Тьери в замешательстве смотрел на своего командира.
   - И вы так считаете! Но почему? Почему? – отчаянно вопросил он. – Она честная, добрая. Она…
    Капитан положил свою руку Этьену на плечо.
   - Мальчик мой, не стоит… - проговорил он. – Не стоит так терзаться и кому-то что-то доказывать… Время всё расставит по местам… А Его Величество поступил мудро: он согласился на вашу помолвку. Если прав ты, то через некоторое время вы благополучно поженитесь. Если прав государь, ничто не помешает вам разорвать помолвку… А вот если бы вы сейчас поженились, а потом что-то оказалось не так… Не сердись. Ведь всякое бывает в жизни… Ты же знаешь семейную историю?
   - Отец? Да? – уточнил Этьен. – Вы это имеете в виду?.. Да, отец рассказал мне… Но это же совсем другое!
   - И хорошо… Хорошо… - ласково согласился д*Алэр. – А сейчас иди, поспи. Хорошо?
   - Спасибо, - Этьен поднялся на ноги. – И правда, я совсем устал. И соображаю плохо…
   - Вот-вот, - чуть улыбнулся капитан. – Иди. Приказываю тебе отдохнуть и к четырём часам быть в здравом уме и в трезвой памяти.
  - Слушаюсь, мой капитан!
   И лейтенант отправился к себе.
   Едва прикрыв за собой дверь своей комнаты, Этьен дотащился до кровати, рухнул на неё, не раздеваясь, и тут же заснул…

Глава 36. Что узнали разведчики.

     Ровно в четыре часа капитан д*Алэр, лейтенант де Тьери и полковник д*Астаньер, начальник королевской разведки, были допущены в кабинет государя. Годард без лишних отвлечений дал слово д*Астаньру…
    Предположения короля и советника подтверждались – готовилась серьёзная провокация. Цель её – скомпрометировать нейтральную принимающую международную встречу сторону. Как точно – узнать не удалось. Скорее всего будет совершено нападение на нашу делегацию, а тень будет брошена именно на принимающую сторону. Мол, это их рук дело. Или недосмотрели, меры безопасности подвели. Или сами хотят навредить…
     - Но делегация – это Его Величество. Лично, - напомнил гвардейский капитан.
    - В этом и самая главная опасность! – подтвердил разведчик. – Государь, - обратился он к Годарду, - может, Вам не ехать лично?
    Король грозно глянул на своего подданного.
   - Его Величество Годард струсил? – сурово спросил он. – Я должен быть на этой встрече сам. Я должен взглянуть ещё раз в глаза моему противнику, с которым война неминуема. И я должен сам преподнести ему подарок. И перехитрить его, сорвать провокацию.
    Полковник поклонился.
   - Если у вас, господин д*Астаньер, всё, - проговорил Годард, - то вы можете быть свободны. Теперь дело переходит в ведение моей личной охраны и моего советника. Спасибо.
    Старый разведчик поклонился и вышел из кабинета.
   - Ну, что скажете? – король сел в кресло и знаком велел сесть капитану и лейтенанту.
   Те повиновались.
   - Встреча на юге? – спросил д*Алэр.
   - Да, как и прежде. Всё там же.
   - Город знаком. Ратуша тоже, - улыбнулся капитан. – Почему бы и нет?
   И он глянул на Этьена.
   - Ваш периметр вокруг ратуши, - кивнул тот. – Моё подразделение неотрывно следует за Его Величеством. Девять человек обучены на славу. Честно. Их оставят в холле у зала. Меня пропустят как личного телохранителя с государем. Глаза с нами, посмотрим, увидим… Рискнём.
   - Рискнем, - согласился капитан.
   Король широко улыбнулся.
   - Мне думается, примерно так и свершались великие дела в годы вашей молодости, барон, - весело проговорил он. «Рискнём? Рискнём». Вот и решение проблемы.
    - Точно! – согласился д*Алэр. – И тем мне легче принять подобное решение, что я будто бы вернулся в те времена: я смотрю на копию моего друга, и он так же понимает меня, как и его отец.
   Этьен чуть поклонился.
   - Итак? – спросил Годард.
   - Итак… - начал Этьен. – Но прежде всего одно условие. Вы, Ваше Величество, наденете под камзол лучшую свою кольчугу и ни на шаг не отпустите меня от себя.
   - Хорошо, - немедленно пообещал Годард.
   - Тогда действуем так…

Глава 37. Международная встреча.

     Через день в шесть часов утра в свете ярко горящих фонарей на запорошенной лёгким снежком площади перед дворцом выстроился в походном порядке и в парадной форме весь Отряд Королевской гвардии. Его Величество вышел на крыльцо. Гвардейцы приветствовали своего повелителя. Годард легко вскочил в седло. И колонна тронулась в путь.
    Когда на стройной рыси Отряд выехал через Южные ворота, капитан знаком дал команду перестроиться. Быстро и ловко колонна выстроилась в четыре ряда, командиры подразделений заняли свои строго оговорённые для сегодняшней экспедиции места, король с советником оказались в самом центре кавалькады. Этьен стремительным взглядом охватил пространство вокруг, внимательно оглядел девятерых своих непосредственных подчинённых, которых сам обучил, которым теперь смело доверял как себе самому и которые заслуженно преклонялись перед своим лейтенантом. Годард улыбнулся – он был молод, умён и отважен, и у него были верные друзья и верные солдаты.
    - Галопом марш!
   И Отряд перешёл на карьер.
   Однако скорость не мешала гвардейцам зорко следить за местностью, а королю и советнику ещё и беседовать.
    - Ваше Величество, - смущённо повинился Этьен, - простите меня, невнимательного. Я даже не поздравил Вас с такой радостью… Но я искренне счастлив за Вас и за Её Величество… И я верю, что всё будет замечательно. Правда…
   - Спасибо, - улыбнулся Годард. – Я знаю, что ты действительно раз за нас. И совершенно неважно, что ты мне об этом не сказал сразу. Необязательно говорить, ведь главное – чувствовать.
  Тьери кивнул.
  Впереди показались какие-то палатки, повозки – обоз ночевал в пути.
 - Один из передвижных госпиталей армии адмирала де Маттиу, - доложил, не сбавляя хода, лейтенант д*Еуген, скакавший перед королём.
   - Молодцы! – отозвался Его Величество. – Быстро идут. Так через неделю они уже развернут свой лечебный лагерь у западной границы.
   - И какой порядок, обратите внимание, государь! – Этьен жестом обвёл проносящиеся мимо шалаши, повозки, коней, охрану.
   Передвижной госпиталь собирался в дорогу. Люди двигались быстро, слаженно, без суеты и без мельтешения: каждый знал свои обязанности и строго следовал их выполнению.
   - О! – Годард указал на небольшой белый флаг с красным крестом и витиеватой буквой «С» в уголке на одной из повозок. – Это госпиталь сестры Сары. Жаль, нет времени остановиться, - вздохнул он. – Давно хотел познакомиться лично с этой потрясающей женщиной.
   - Да, - согласился Этьен, - я слышал о ней. Сестра милосердия с глубоким умом, терпением, добрейшим сердцем, талантом медика и с великолепными организаторскими способностями.
  - И всё это госпитальное передвижное великолепие создано всего год-полтора назад, - задумчиво заметил король. – Говорят, она даже училась у врачей наших южных соседей… Чем славится это маленькое Южное княжество, так это медиками. Это точно…
    - И хорошо, что Вы, Ваше Величество, так дружны с Князем, - признался Тьери.
   - Да, он славный и мудрый человек, - подтвердил Годард. – Ему всего сорок два, и за время своего правления он сумел заставить уважать свою страну и считаться с её мнением. А ведь на карте это – всего одна пятидесятая нашей территории… И хорошо, что сегодняшняя встреча проходит на Княжеской земле. Его полиция, очень недурная, будет демонстративно играть руководящую роль, безоговорочно фактически подчиняясь д*Алэру. Наш капитан и их полицмейстер - старые друзья, понимающие друг друга с полуслова. Но никто никогда не смог бы заподозрить их в этом, - государь усмехнулся. – Внешне, на публику, строгое напыщенное уважение, предписанное регламентом, создающее впечатление, что они друг друга терпеть не могут.
   Отряд скакал и скакал дальше. К восьми утра всадники перешли на лёгкую рысь, давая передохнуть лошадям.
   Потом вновь летели галопом.
   Периодически Отряду встречались части армии Маттиу, двигающиеся к западной границе. Тогда короля приветствовали громогласные крики. Его Величество жестом отвечал воинам. Но Отряд не останавливался – время было рассчитано строго: все знали – страна на пороге войны.
   В десять часов была пересечена в назначенном месте южная граница. Княжеская застава отсалютовала промчавшемуся правителю дружественного государства. И в половине одиннадцатого король Годард под охраной своих гвардейцев прибыл в небольшой городок, выбранный для сегодняшней международной встречи.
   В десять пятьдесят на площади перед ратушей происходила церемония приветствия Князем правителя соседнего государства. Всё строго по регламенту. Потом несколько минут вольной беседы, пока конюха уводят лошадей, а полицмейстер расставляет вновь прибывшую личную охрану Годарда в помощь своим подчинённым. Говорят служивые негромко, буднично. Да и что можно нового почерпнуть из подобных разговоров: вы направо, вы налево, трое к воротам… И что тут интересного?
  Но мы-то послушаем…
  По периметру вокруг ратуши стоят конные полицейские. Их ряды по указанию начальника усиливаются прибывшими гвардейцами. Сам полицмейстер со своим гостем – капитаном д*Алэром – расхаживают, отдавая приказания и переговариваясь с гвардейцем.
   - Раинер, рад тебе. Мы тут в дикой тревоге, на самом деле. Ты – наша надежда, - тихо говорит полицмейстер. – Твой опыт необходим. Провокация намечается. Знаешь?
   - Знаю. Кто, удалось выяснить?
  - «Семёрка». Честно, я в ужасе. Думал, что Ваш король откажется…
  - Он отчаянный. Решил рискнуть. Но «семёрка» - это плохо.
  - Ещё бы. Это же убийцы, без разбора чинов и сословий… У вас есть план, как мне думается.
   - Есть… Так, периметр стоит… Давай десяток своих ребят отправляй как бы на рядовой осмотр окрестных домов. И бери десяток моих. Вот тех, де Ля Инаса. Ты знаешь. Формально командует твой старшина. Фактически, пояснишь, Инас знает, что и как искать, и как устранять.
   - Поражаюсь, как ты всегда всё рассчитываешь!
   - Теперь я не один, - усмехнулся д*Алэр. – Если что доложить срочное, то мне или вон тому молодцу, рядом с Его Величеством.
   - Это личный охранник? Я слышал, что как тень на всех последних международных встречах с Годардом личная охрана. Опасно потому что… Так что, не простой малый, мне думается? И лицо знакомое…
   - Лицо? Ещё бы! Уж тебе-то, старому служаке, должно помниться. Он вылитый отец.
   - Постой-ка… - полицмейстер присмотрелся внимательнее. – Тибо?
  - Точно, - улыбнулся капитан. – Граф Этьен де Ас Аим Тьери, лейтенант гвардии и личный советник короля.
  - Да ты что! Ему ж лет-то совсем мало.
  - Так и королю у нас немного, - заметил д*Алэр. – Ему двадцать один. Просто умом в родителей. Да и другими качествами не хуже.
   - В родителей? Что, и мать имела честь прославиться?
   - Матушку его ты сам побаиваешься, - кивнул капитан.
  - Ага, - недоверчиво покачал головой полицмейстер, - побаиваюсь я только одну даму. Но она у вас того стоит.
    - Вот о ней я и говорю.
   Полицмейстер в упор посмотрел на д*Алэра.
   – Тибо и герцогиння де Гвенаел?
   - Да, да. Герцог Армель де Ас Тьери и герцогиня де Гвенаел. Супруги. И это их сын… Всё. Дальше… Ага, по домам и крышам пошли…
   - В ратуше, по лестницам кого? – спросил всё ещё обдумывающий удивительные для себя новости полицмейстер.
  - Бери ребят д*Элиона и молодого капрала де Зачари. Вон того. Они тоже в курсе своих дел: что надо и что показать.
   - Хорошо. Понял.
   Беседа сопровождалась постоянными будничными приказами и жестами полицмейстера. Так что со стороны ничего подозрительного не наблюдалось.
    В холле возле зала международной встречи были оставлены девять гвардейцев Тьери. А капитан и полицмейстер продолжали курсировать то по площади, то внутри ратуши.
    Прибывший правитель Западных земель, ставший угрозой мирной жизни, не заметил ничего настораживающего – его приветливо встретили, его воинов так же разместили по указанию полицмейстера для якобы усиления охраны встречи на высшем уровне.
   И в одиннадцать тридцать в главном зале центральной ратуши была открыта международная встреча правителей двух готовых к войне государств при наблюдении нейтральной стороны. В зале присутствовали семь человек: Князь и его советник, правитель Западных земель со своим охранником, Годард с личным телохранителем и секретарь международной встречи. Трое сели за круглый стол. Трое встали за их спинами. Секретарь занял место у секретера.
    И пока на высшем уровне звучали приветственные витиеватые речи, пока охранники (кто тревожно, кто вызывающе, кто невозмутимо) наблюдали за действиями друг друга, а секретарь стенографировал говорившееся на встрече, получившие строгие и чёткие инструкции гвардейцы с толковыми и верными полицейскими и не очень понимающими свои задачи западными солдатами следили за порядком. А точнее – прочёсывали каждый свою территорию. Поэтому в одиннадцать сорок две ни на крышах, ни на чердаках окрестных домов не осталось ни одного арбалетчика, а банда «семерых» превратилась в группу из трёх бандитов. Опыт д*Алэра и неординарность идей Этьена, толковость и дисциплина их подчинённых заставили план охраны работать точно и результативно. В одиннадцать сорок семь в здании ратуши были обнаружены и так же бесшумно ликвидированы ещё два наёмных убийцы, считавшиеся до сего дня неуловимыми.
    Встреча шла своим чередом. Годардом была зачитана Дарственная Грамота на возвращение «добрым западным соседям в качестве знака дружеского расположения некогда утерянной ими территории», то есть острова-порта Ланг. Не ожидавший такого лёгкого исполнения своих требований воинствующий правитель Запада подбирал слова для ответной благодарственной речи, ища в уме ответ на вопрос: «В чём же подвох?» Вдруг дверь распахнулась и встревоженный до синевы в лице полицмейстер, принеся свои глубочайшие извинения, подбежал на цыпочках к своему повелителю. Его шёпот заставил всех насторожиться – каждый понял услышанное в силу своей осведомлённости.
   - … «Банда семёрки»… шестерых ликвидировали… арбалеты преступников изучают… одного убийцу не нашли… подозревают здесь…
    Годард встал и нахмурился. Этьен быстрым взглядом окинул зал. Западный агрессор не успел скрыть раздражение и метнул испепеляющий взор на своего охранника. Тот побледнел. Князь с ужасом поднял глаза на своего северного соседа. Его советник что-то приказал секретарю, и тот бегом выскочил в холл.
   В наступившей тишине из-за двери послышался голос д*Алэра:
   - Свод, левая балка!
   Никто ничего ещё не успел понять. Доли секунды разделили громовой возглас капитана и арбалетный щелчок. А Этьен молниеносным движением оказался между своим государем и засевшим в засаде убийцей…
   Полицмейстер среагировал так же мгновенно: выхваченный им из ножен у пояса длинный кинжал коротким и мощным броском достиг своей цели под потолком – сражённый наповал ударом в глаз последний из «семёрки» рухнул на каменные плиты зала.
   - Ну, вот и всё, - хрипло проговорил Этьен, голоса которого ещё не слышали ни на одном международном совещании, хотя уже полгода именно он неизменно сопровождал своего государя. – Ваше Величество, - он обернулся, склонившись перед Годардом, - с Вашего позволения меня сменит господин капитан.
   Д*Алэр, уже вбежавший в зал и видевший столь меткий бросок своего коллеги полицмейстера, тоже поклонился.
   А лейтенант, не дожидаясь ответа Годарда, что в данной неординарной ситуации было вполне объяснимо, развернулся на каблуках и, распрямляясь уже на ходу, быстро пошёл к двери.
   Пять шагов – пять веков для осознания Годардом произошедшего… И Годард успел – успел в два прыжка нагнать своего верного гвардейца, советника, друга… Этьен не успел выйти за дверь – силы оставили его чуть раньше, даже его мужества не хватило… Король сам подхватил оседающее на пол тело Тьери…
    Король знал, что под мундиром у Этьена тоже была надета кольчуга. Но кровавое пятно неумолимо расползалось по голубому мундиру. Арбалетный болт, видимо, с гранёным наконечником, пробивающий и не такую броню, своим «крылатым» концом едва торчал из плеча графа…
    - Врача! Живо! – Князь уже командовал в холле.
    Д*Алэр срезал пропитанную кровью одежду с груди Этьена, мучаясь самыми неприятными подозрениями – уж очень быстро этот мужественный и сильный молодой человек потерял сознание, уж очень бледна стала его кожа…
   Медик прибыл через пять минут. И первое, что он сделал – это влил в рот раненого какую-то жидкость. Потом той же жидкостью обильно смочил и торчащий болт, и рану…
   - Это противоядие, - пояснил врач. – Оружие отравлено. Это видно… Теперь можно не так спешить. Необходимо перенести юношу вниз, в мой кабинет. Там есть всё необходимое. Я удалю болт, обработаю рану, возможно, наложу швы, - пояснил он Годарду, так и держащему голову Этьена на своих коленях. – Теперь жизни Вашего гвардейца, - добавил доктор, - ничего не угрожает.
   - Спасибо, - кивнул Годард.
   Двое полицейских и двое гвардейцев быстро соорудили носилки, осторожно переложили раненого и бережно понесли вслед за доктором.
   Годард поднялся на ноги. Его лицо стало величественно и бесстрастно.
   - Благодарю Вас, Князь, за помощь и поддержку и за организацию встречи, - чуть поклонился он. – Прощайте, господин правитель, - повернулся Годард к своему пока ещё прикрывающемуся маской любезности врагу, - и не сочтите за угрозу: но если будет доказана связь между Вами и «бандой семёрки», то Вам дорого придётся заплатить за кровь принцев, которую так неосторожно пролили сегодня.
   Годард повернулся и вышел.
   - Кровь принцев? – переспросил агрессор с Запада.
   - Да, - вздохнув, пояснил Князь. – Этот молодой гвардейский лейтенант – граф Этьен де Ас Аим Тьери.
   - Тьери… А… да, это наследники крови принцев…

Глава 38. Дорога домой.

   Стрелка стенных часов приближалась к цифре два. В маленькой приёмной на первом этаже ратуши сидели трое – Князь, Годард и д*Алэр. Сидели уже почти час. Там, за дверью с табличкой дежурного медика, доктор оказывал помощь раненому.
    С улицы порой доносились команды, даваемые полицмейстером своим подчинённым. Гвардейцев было не слышно – они молча и напряжённо ждали, расположившись походным лагерем прямо у ступеней ратуши.
   - Он же сразу говорил, что один проберётся прямо в зал! – сокрушённо покачал головой капитан. – Как я, старый опытный воин, столько времени не мог засечь тот лаз, по которому бандит вылез на балку!
   - Барон, - печально отозвался король, - перестаньте терзать себя. Вы сделали всё. Даже более. Вы всё-таки его вычислили!.. Но ведь убийца был высшей касты! Мы не слышали никаких звуков, находясь непосредственно под ним. И Этьен смотрел внимательно. И не увидел…
   - Как я буду смотреть в глаза его родителям? Я был рядом – и не доглядел! Я – друг… - не мог смириться д*Алэр.
   - Капитан, - Годард поднял взор на своего верного солдата, - во всём случившемся только моя вина. Я – правитель. Я принял решение рискнуть. Но я, как оказалось, совсем ещё глуп. У меня даже мысли не возникло, что рисковать-то буду не только я! Самомнение! Тоже мне – единственная мишень для провокации! Моё избалованное властью сознание вообще не задумалось о том, что люди рядом со мной рискуют не меньше… А такие настоящие как Тьери даже больше…
   Князь молчал. Он нахмурившись снова и снова крутил в руках арбалет убийцы – совершенное смертоносное оружие…
   Дверь скрипнула. На пороге стоял врач.
   - Вот, - протянул он первому вскочившим на ноги Годарду арбалетный болт. – С гранёным наконечником, пробивает и латы, и кольчуги. И с мелкими шипами, для нанесения более тяжёлых ран… И был обильно смазан ядом. Я его продезинфицировал… - медик вздохнул. – С вашим советником всё будет в порядке. Он сильный. Противоядие тоже сильное. Рану я обработал. Швы пришлось наложить. Ещё молодой человек потерял много крови – болт повредил крупный сосуд… Но всё это пройдёт. Просто нужно немного времени… - доктор снова вздохнул. – И он хочет видеть Вас, Ваше Величество, и господина капитана, - несколько даже удивлённо добавил медик.
   - Он в сознании? – изумлённо переспросил Князь.
   - Да, - подтвердил врач. – Граф пришёл в сознание.
  Годард, зажав в руке злополучный болт, поспешил в медицинский кабинет. Д*Алэр последовал за своим государем.
   Бледный, измученный, перебинтованный, с прилипшими ко лбу влажными волосами, Этьен бессильно лежал на высоком операционном полукресле-полустоле. Его глаза были прикрыты, дыхание тяжёлое, хрипловатое. Услышав звук шагов, молодой человек приподнял веки. Тихая улыбка и радость в уставших синих глазах были наградой терзаемым чувством вины королю и капитану.
  - Спасибо… - едва слышно выдохнул Тьери. – Теперь я убедился, что не брежу… Всё, и правда, в порядке…
    И Годард, и д*Алэр поняли, что раненый опасался верить своей памяти и хотел воочию убедиться, что никто более не пострадал.
   - Ваше Величество, - останавливаясь на каждом слове попросил молодой человек, - нам надо ехать… Нельзя нам здесь оставаться… Княжество маленькое. Нельзя на него навлекать гнев более сильного противника…
    - Этьен, ты с ума сошёл! Тебе нужен покой. Хотя бы пару дней. А я без тебя с места не двинусь! – решительно заявил Годард, сжимая в своей руке левую ладонь друга.
    - Ерунда, - заверил Тьери. – И док тебе скажет, что я прав… Это яд просто меня ослабил… А кареты у них медицинские лучшие в мире. Мы же сами их модель взяли за образец карет скорой помощи… Док… - Этен глазами нашёл врача. – Скажите же, нам же можно ехать…
    Медик обречённо кивнул.
   - Ваше Величество, - подтвердил он, – я уже пообещал Вашему упрямому и неугомонному советнику, что разрешу ему отправиться в путь после операции. Но только в моём сопровождении, молодой человек, - врач строго посмотрел на графа. – И в нашей медицинской карете.
    - Ну, если доктор разрешает… - согласился Годард.
    - И ещё… - снова зашептал Этьен. – Господин капитан…
   Д*Алэр склонился к молодому человеку.
   - Не пишите об этом… об этом родителям… пожалуйста… - виновато попросил Тьери. – Им сейчас и так забот и волнений хватает… А тут… ведь всё обошлось…
   - Обещаю, - улыбнулся д*Алэр.
   Этьен ещё что-то хотел сказать, но силы всё же покинули этого упрямца. И раненый погрузился в забытьё.
   - Фух… - невольно вырвалось у медика. – Ваше Величество, я введу ему лёгкое обезболивающее и чуть-чуть снотворного. Ему будет легче, если в дороге он подремлет.
   - Спасибо вам, док, - кивнул король.
   А д*Алэр вышел на улицу сообщить о состоянии лейтенанта де Ас Аим Тьери волнующимся за товарища гвардейцам и отдать команду о построении в обратный путь.
   В три часа пополудни Отряд Королевской гвардии, ведомый капитаном д*Алэром, двинулся по улицам городка к Северным воротам. В середине процессии ехала большая медицинская карета – чудо техники: на сверхмягких рессорах, с возможностью опускания прямо на ходу полозьев для передвижения по снежным дорогам, с просторным салоном, в котором на специальных воздушных подушках легонько покачивались надёжно закреплённые специальными ремнями широкие удобные носилки с дремлющим в полузабытье раненым. Король сидел на широкой скамье в изголовье ложа Этьена. Напротив Годарда расположился врач с неизменным медицинским саквояжем, внимательно наблюдая за состоянием своего пациента.
   По городу Отряд двигался медленной рысью, чтобы карету, хоть и суперсовременную, не очень трясло на булыжной мостовой. По грунтовой мягкой дороге врач разрешил прибавить скорость. И гвардия перешла на лёгкий галоп.
   Двигались всадники стройно, синхронно, красиво. Только ведомые в поводу в конце колонны два коня (короля и лейтенанта) порой норовили прибавить ходу и побаловаться, чувствую свою свободу в этой поездке.
   Годард долгое время сидел молча, задумавшись. Медик не смел мешать государю. Раненый первую половину пути тоже спал тихо, спокойно.
   Ближе к столице выехали на заснеженную дорогу. Чудо-карета, повинуясь вознице, опустила вниз широкие полозья, а колёса легко приподнялись над землёй. Движение экипажа стало более плавным. А вот раненый начал понемногу бредить.
    Годард с тревогой посмотрел на врача. Тот внимательно ощупал лоб, руки Этьена, проверил пульс, осмотрел повязки. И заверил Его Величество, что поводов для беспокойства нет. А немного лёгкого бреда при таком серьёзном ранении есть норма.
   - Девочка моя голубоглазая… - шептал в бреду Этьен… - прости меня… прости… я давно должен был… где же ты…
    Государь с грустью слушал это признание души и печалился всё сильнее. Ведь когда человек в бреду говорит о чём-то или о ком-то, то это только о том, что или кто по-настоящему живёт в его сердце… Иногда в бреду человек раскрывает то, что сам в себе не знал, забыл, не понял в здравом уме, занятый повседневными заботами… А Этьен обращался к любимой. К голубоглазой любимой… Годард с болью понимал, что как друг обязан открыть Тьери горькую правду. Правду о том, что голубоглазая Абель не любит своего жениха… И эта двойная печаль – физические страдания раненого и грядущая его неминуемая душевная боль – терзали душу молодого короля…
   Потом шёпот раненого затих на некоторое время. А уже когда за окнами кареты стало темнеть, Этьен вновь зашептал, тревожно, взволнованно:
   - Где же он?.. Где?.. Он должен быть здесь… в зале… Но я не вижу его… не слышу… Боги мои, зачем я согласился на этот риск?.. Зачем?.. Самонадеянный глупец… Если я не обнаружу, если не успею… Как… как я смогу спасти Годарда?.. Боги мои, ну, зачем он такой отважный… Неужели я бы меньше уважал его как короля или меньше ценил как друга, если бы он отказался от этого риска… Ну, где же этот седьмой?..
   Молодой король не выдержал – он склонился к раненому, прижал к своему лбу левую руку друга…
   - Чистое великое сердце!.. - трепетно проговорил государь. - Благодарю вас, о боги, за счастье иметь такого друга!..
    А лоб Этьена покрыла испарина, на щеках проступил румянец. Врач раскрыл свой саквояж, чем-то растёр виски раненого. Через несколько минут Тьери стало, видимо, лучше. Он снова ненадолго затих.
   Когда вновь опущенные колёса кареты застучали по мощёным мостовым столицы, а отряд перешёл в шаг, Этьен снова зашептал:
  - Господин барон… не пишите отцу… не надо… я жив, всё обошлось… А они там с укреплением замка… и матушка… она же не отстанет от мужчин, она же тоже готовится выйти на стены… Отец… матушка… берегите себя… я люблю вас…
    Годард снова наклонился и поцеловал друга в лоб.
    Что пригрезилось в этот момент раненому – неизвестно. Но он улыбнулся и затих, погрузившись наконец в спокойный сон.
    Король выглянул из окошка кареты.
    В голове колонны капитан что-то приказал ближайшему гвардейцу, и тот галопом полетел вперёд. Предупредить медиков госпиталя, уже развёрнутого в одном крыле дворца и полностью готового к приёму раненых ввиду неизбежной приближающейся войны. Кто ж знал, что первым пациентом станет еще до начала военных действий молодой советник государя…
    Приближение гвардейцев услышали, видимо, ещё издали. В свете фонарей, под кружащимися крупными снежинками на крыльце показались сама королева-мать со своею невесткой.
   Гвардейцы, следуя командам командиров подразделений, спешивались, приветствовали королев и уводили лошадей к конюшням.
   Д*Алэр остался в седле, поджидая медицинскую карету, дабы лично указать путь к крыльцу госпиталя.
   Годард на ходу спрыгнул прямо на ступени крыльца, подбежал к матери и супруге, с тревогой смотрящим на незнакомый экипаж.
   - Всё хорошо уже, - поспешил успокоить их король. – И будет хорошо… Только… Тьери  ранен… Сейчас его устроим, и я приду, расскажу подробнее…
   - Боги! Как он? Очень плохо? – в один голос спросили Сибил-Надайн и Эсти Элайн.
   - Всё будет хорошо, - заверил Годард. – Идите. Я скоро.
   И уже готовый бежать к госпиталю, добавил:
    - Я люблю вас…
   Мать и супруга чуть улыбнулись сыну и мужу и отправились во дворец ожидать возвращения Его Величества.
   Стоявшие поодаль фрейлины тревожно перешёптывались, строя догадки о произошедшем. Ведь им ничего не удалось услышать кроме первых слов короля:  «Всё хорошо уже…»

Глава 39. Утром в госпитале.

   Этьен проснулся. Именно проснулся. Он чувствовал себя странно, как ему подумалось, слабым, но не вынырнувшим из беспамятства, а именно проснувшимся.
  Молодой человек открыл глаза. Даже это простое действо показалось ему великим трудом.
  Он огляделся. Медленно. Не шевелясь.
  Он узнал комнату даже в полутьме раннего утра. Ведь он сам столько раз приходил сюда, помогая переделывать дворцовое крыло под госпиталь, проверяя выполнение тех или иных работ, сопровождая короля… И вот дворцовый госпиталь получил первого своего пациента… Да, это значило одно, точно и определённо: война уже началась, первый выстрел уже сделан… «И всё-таки хорошо, что начали войну не мы», - подумалось Этьену.
  Дверь в коридор была приоткрыта, и узкая полоска света косой линией лежала на полу. Значит, всю ночь рядом кто-то был, заходил, присматривал…
   Этьен с ужасом осознал, что не помнит ни вчерашней дороги обратно, ни того, как его принесли в госпиталь, видимо, перевязали… Значит, всё это время он был в беспамятстве... И все видения – это бред, игра воспалённого сознания… Но ведь тогда он мог что-то говорить вслух… Что? И кто это слышал?..
  Молодой человек попытался приподняться на левой руке – боль пронзила его. Он закусил губу, но всё же тихий стон вырвался из его груди.
   За дверью тут же послышались шаги, в палату заглянула медсестра. Её тревожный взгляд, добрые, как были у нянюшки маленького Этьена, морщинки на лице. Она подошла к кровати, склонилась к молодому человеку. Тот чуть улыбнулся.
  - Очнулись, ваша милость! – ласково проговорила медсестра. – Вот и хорошо. Вот и молодец. Сейчас я доктора позову.
   И она, ласково поправив раненому одеяло, поспешила за врачом. Этьен даже ничего не успел сказать – голос его почему-то не послушался.
   Через пять минут в палату уже входили двое медиков: тот самый, в чьи умелые руки граф попал сразу после международной встречи, и главврач дворцового госпиталя.
   - Доброе утро, господа, - наконец смог хрипло и тихо проговорить молодой человек. – И спасибо. Мне уже лучше.
    - Значит, действительно доброе, - улыбнулись оба врача.
   Потом был осмотр и неизбежная процедура перевязки. Этьен, до крови кусал губу, но не позволил себе стонать. Измученный, он, наконец, снова почувствовал покой, просто покой лежания на своей больничной кровати. Уже плохо соображая, простился с собирающимся в обратный путь доктором из южного княжества, и погрузился в полузабытьё.
   Этьен не видел, как приходили Его Величество и капитан, как врач погрозил в окно кому-то, а король лично вышел во двор сделать внушение друзьям-гвардейцам, из добрых побуждений пытавшихся заглянуть в палату, передать привет, поддержать… И не слышал Этьен, как доктор объяснял Годарду и д*Алэру, что опасений нет, что рана, хоть и тяжёлая и болезненная, но уже подсыхает, начинает заживать. Главное сейчас – покой. Дня три, по словам медика, слабость не позволит графу предпринять какие бы то ни было попытки передвижения. Потом, потихоньку, можно будет садиться, начинать ходить. Но на скорый процесс рассчитывать не стоит: очень большая потеря крови, очень глубокая и рваная рана, да и яд был весьма сильный… Иными словами на лечение и восстановление доктор прогнозировал от трёх недель до полутора месяцев. То есть минимум где-то до конца января… Но плохо же врач знал Тьери, если полагал удержать его в госпитале столь долго…
   Потом, по разрешению Его Величества, к раненому допустили его невесту. Годард велел пускать графиню де Клод к жениху в любое время. Ведь любовь помогает выздоравливать…
   
Глава 40. Графиня Абель де Клод.

   Абель вошла в палату, затемнённую приспущенными шторами. Здесь было тихо. Только дыхание раненого, иногда чуть неровное, иногда хрипловатое, нарушало эту больничную тишину.
   Девушка опустилась на стул, стоящий возле постели Этьена, и осталась один на один со своим избранником.
   Граф всё ещё был в забытьи. Он не стонал, не бредил. Он лежал спокойно. Словно бы просто спал.
  Абель смотрела на его красивое, сейчас бледное до синевы лицо с резко  заострившимися чертами. И не испытывала ни жалости, ни сочувствия.
  Ей не нравилось, что Этьен так подставился по удар. Значит, ему не так дорога его жизнь. И это война ещё не началась… А ведь они ещё даже не женаты. Если он погибнет до свадьбы, она так и не станет его законной женой. Тогда не будет никакого наследства… Да и наследство теперь – ха! Надо же было согласиться укреплять замок в качестве оборонительного рубежа! Что останется от замка, который будет осаждённой крепостью?.. Не ошиблась ли она в выборе?.. Но ведь сразу бросилось в глаза перспектива его карьерного роста, внимание к нему короля. И знатность рода. И богатство… Да и внешне красивый. А то какое же удовольствие делить постель со стариком или уродом?.. Можно, конечно, тогда завести подходящего любовника… А какой любовник подходящий? Тот, который может быть выгоднее мужа… Интересно, а если муж де Тьери? Кто же должен стать любовником? Король?.. Абель хищно улыбнулась. А что? Неплохо придумано… Королева беременна, ей не до телесных утех, надо полагать, сейчас будет. Король молод, ему женская ласка нужна... А граф… граф никуда не денется – он по уши влюблён… Да и не узнает он. Пока… А после свадьбы – невелика печаль… А быть ближе к королю – быстрее получить согласие на брак…
   Эти далеко не добрые и не порядочные мысли сейчас отражались на лице Абель, ведь она была в палате одна. А раненый не принимался ею в расчёт – ведь он так ещё и не пришёл в себя…
   Увлечённая своими коварными планами, Абель не заметила, что за нею пристально наблюдает Его Величество, вновь зашедший справиться о состоянии друга, - он замер за чуть приоткрытой дверью. Отсюда король хорошо видел лицо девушки. И, как человек наблюдательный и неглупый, неплохо понял ход мыслей графини. И это понимание одновременно и печалило, и радовало Годарда. Печалило, потому что болью отзывался в его сердце обман, творимый Абель по отношению к Этьену. Радовало, потому что освобождало совесть короля от щепетильности, мешающей раскрыть глаза Этьену, показать ему правду о его возлюбленной.
   И король решился…

Глава 42. Годард и Эсти Элайн.

  Нет, зря Абель считала, что коронованные супруги стали холоднее друг к другу. Годард и душой, и умом, и сердцем, и телом принадлежал Эсти Элайн. Так же, как она принадлежала ему.
  И сейчас, прежде чем приступить к выполнению задуманного, молодой правитель, так и не войдя в палату Этьена, отправился к любимой жене.
    Королева сидела в окружении своих фрейлин за утренним чтением.
    Едва Годард вошёл в комнату, Эсти Элайн поняла, что на душе у супруга какая-то печаль, хотя король и улыбался.
    Окружавшие свою госпожу фрейлины проворно поднялись со своих мест и замерли, склонившись в почтительных реверансах.
    - Оставьте нас, - повелел Его Величество.
    Через две минуты супруги остались наедине.
    Королева немедленно подошла к мужу, заглянула снизу вверх в его глаза.
   - Что случилось, милый мой? - ласково и тревожно спросила она. - Что ещё произошло?
    Годард нежно и крепко обнял супругу, жадно поцеловал её в губы. Эсти Элайн любила своего царственного мужа и понимала его. Сейчас она чувствовала, что он что-то задумал. И это что-то тревожит его.
   - Судя по началу твоего ответа, ты собрался предпринять какие-то решительные меры. Но трудные. И против чего или кого направлен твой гнев? - тихо спросила королева.
   - Эсти... - почти шёпотом признался Годард. - Я люблю тебя. И ты это знаешь. И это главное...
   - Так, - подбодрила мужа супруга, пока тот усаживал её на диван и сам пристраивался на полу у её ног.
   - Но я должен помочь другу... - продолжал Годард. - Иначе он погибнет. Пока не поздно, он должен прозреть... Это будет больно, но... Но ведь хирург, спасая пациента, извлекает из него стрелу, хотя это и причиняет раненому боль...
  - Я начинаю догадываться, - кивнула Эсти Элайн. - Ты говоришь о графе де Тьери? О его любви к одной из моих фрейлин?
   - Да... Но она не любит его! - отчаянно воскликнул король. - А он с каждым днём всё больше и больше погружается в это чувство... Если он узнает обман поздно, то...
   Королева задумчиво смотрела на мужа.
  - Да, - наконец проговорила она, - Абель не любит графа. Мне вообще кажется, что она не способна любить... Но, может, графа это устраивает?
  - Нет, - покачал головой Годард. - Нет. Он искренне верит в её любовь. Потому что она его в этом старательно убеждает. Она играет перед ним ту, которая нужна его сердцу. Искреннюю...
   - Вынуждена согласиться, - печально ответила королева, - что ты прав. Абель ищет выгоду для себя. Её привлекли знатность и богатство графа. Потом ещё явно наметились карьерные перспективы...
  - Она использует его. И когда он это поймёт, его сердце будет разбито... И, поверь,  тогда никто и ничто не сможет его остановить — он натворит таких опасных глупостей... Смертельно опасных... Пожалуйста, разреши мне помочь ему. Сейчас.
  - Разрешить? - не поняла Эсти Элайн. - Я?
 - Да, - виновато кивнул Годард.
  - Что ты задумал?
   - Сыграть с ней в ту же игру, какую она затеяла по отношению к графу, - едва слышно признался король.
  - Влюбить де Клод в себя? - изумилась королева.
  - Не совсем... Показать, что я увлечён ею. Чтобы она увидела более привлекательные для себя перспективы.
   - Гм... - задумалась Эсти. - Верно, влюбиться она не способна. А вот почуять выгоду... Любовнице короля можно многое. И подарки, и почести... А сейчас ещё и угроза войны — тогда имение графа попадёт под разрушения. Да и сам он не будет отсиживаться — значит, может погибнуть. А она ещё только невеста... Да, увлечение короля ей выгоднее...
   - Вот... - подтвердил Годард. - Ты же не будешь обращать внимания на слухи? Ты же знаешь правду...
  - Милый... - тревожно прошептала королева. - Милый, но как ты сам это выдержишь? Как будешь переживать обиду графа. Обиду друга на тебя, потому что ты разрушишь их любовь. Ведь граф верит, что тоже любим...
  - Ничего, - решительно сказал король. - Ничего. Я потерплю...
  - Не знаю... - призналась Эсти. - Мне это не нравится...
  - Пойми, что так лучше... Лучше, если он разочаруется в де Клод сейчас, пока лишь влюблён, чем потом, когда любовь врастёт в его сердце... Я прошу тебя, Эсти...
   Королева обняла мужа. Тот приподнялся и снова поцеловал супругу.
  - Ну, если ты просишь... - вздохнула та. - Пусть будет так, как ты хочешь... Я подыграю... Буду опечалена твоей «изменой»...
  - Спасибо, любимая! -  и Годард вскочил на ноги, осторожно поднял супругу на руки и, не переставая целовать, понёс в спальню...

 Глава 43. Королевский «роман».

   Король вышел от супруги спустя час. Он был чем-то расстроен. И это состояние короля немедленно было замечено при дворе.
   Да и королева выглядела после беседы с мужем тет-а-тет чем-то опечаленной.
   Что же это? Неужели королевская чета от страстной любви перешла к недовольству друг другом?
    Двор гадал.
    А несчастный раненый в госпитале, очнувшись, с тревогой заметил тихую отрешённость своей невесты. Абель сидела возле его постели, задумчиво глядя в окно и не подозревая, что Этьен смотрит на неё.
  - Здравствуй, любимая! - чуть хрипло проговорил молодой человек.
   Абель вздрогнула и опустила взор на графа.
 -  Вы очнулись, - проговорила она. - Я так рада.
   То ли грусть, то ли тревога, то ли обида почудились Этьену в голосе де Клод.
  - Я напугал Вас... Простите...
   Абель ласково улыбнулась. Быстро склонилась к лицу лейтенанта и — поцеловала его в сухие потрескавшиеся губы.
    Блаженство, счастье, восторг... Но что-то было не так. А граф  не мог понять — что...
   Что — он понял несколько дней спустя...
   При дворе поползли слухи. Робкие. Удивлённые. Ехидные. Имеющие значение «Ха, чего ж вы хотели? Король имеет право на всё...»
   Да, король имеет право на всё. И на любую прихоть. А сейчас прихоть короля оказалась, конечно, неожиданна, но вполне объяснима. Ведь Годард человек молодой и сильный. Ему необходима женская ласка. А жена беременна. Забота о будущем наследнике вышла на первый план. Муж, разумеется, король и всё такое... Но... И тут рядом грустит такая красавица. Да и сама красавица не против внимания короля. Ещё бы! Король же!.. А что она невеста другого — так разве обязательно говорить обо всём свято верящему в честность раненому бедняге?..
   О романе Его Величества и графини де Клод шептались. Государь находил повод оказаться с фрейлиной своей супруги наедине — то, якобы случайно, встретятся в парке, то их пути пересекутся в какой-нибудь пустынной в этот момент дворцовой галерее...
    Королева-мать хмурилась и терпеливо выжидала. Молодая государыня была замкнута и молчалива. Все понимали, что что-то не так... Да и когда! На пороге войны!..
    Капитан д*Алэр строго настрого запретил гвардейцам, получавшим разрешение навещать раненого товарища, даже намекать на странные события последних дней — Тьери нужен для выздоровления покой.
   Этьен же уже вторую неделю находился в госпитале. Его состояние улучшалось,  но медленно. Как говорил доктор: «Ну, что же вы хотите? Это же не удар шпагой! Это же арбалетный болт, бронебойный, с шипастыми насадками! И отравленный к тому же. Господин граф и так весьма быстро поправляется. Лекарства-противоядие он принимает регулярно. Мази делают своё дело. Перевязки он переносит хорошо... После десятого дня, думаю, он сможет начать выходить на свежий воздух. Ему уже разрешено вставать и ходить по палате. Понемногу...»
    Друзья навещали лейтенанта ежедневно. Рассказывали ему новости. Выбирали только весёлое, заранее обдумывая, о чём поведать. Абель тоже приходила каждый день, улыбалась, ласково смотрела, щебетала что-то милое и, прощаясь, оставляла на губах жениха лёгкий поцелуй. Этьена что-то смущало, но он не понимал что и объяснял это своим раздражением от вынужденного заточения. Приходил и Годард, справлялся о самочувствии, в общих чертах сообщал государственные новости, советовался и уходил. Этьена настораживала некоторая холодность государя, но что поделаешь — время тревожное, не до сентиментальности...
   Вечером девятого дня зашёл де Зачари. Тьери уважал этого толкового и честного молодого капрала. Было в князе что-то одновременно и мужественное, и трогательно-нежное. Этьен словами не мог бы объяснить, но чувствовал сердцем порядочность Зачари и свою с ним близость по духу.
   И вот капрал сидел возле полулежащего на постели лейтенанта и с юмором рассказывал об утреннем происшествии на манеже, где кобыла Гиса д*Апри посмела взбрыкнуть в непосредственной близости от лошади капитана. Историйка была обыденной, но князь не зря слыл искусным юмористом. Этьен даже взмолился:
 -  Всё! Всё... Хватит, Аделард... Не могу я столько смеяться...
  - Прости, - спохватился князь. - Прости. Я не подумал. Больно смеяться, да?
  - О... - выдохнул Этьен. - Насмешил... Да боги с ним, с этим плечом! Я уже тут залежался... Ползаю по палате как муха на морозе... - с грустью признался он. - Скажи мне лучше, друг... - попросил вдруг Тьери. - Только честно. Что там происходит странное? Я вижу, что от меня что-то скрывают. Что-то не говорят. А понять не могу — что... И меня это больше тревожит, чем что бы то ни было... Ты должен меня понять. Мне кажется, что мы в этом похожи. Ведь всегда лучше знать, чем гадать. И лучше правду, пусть и горькую, чем ложь... Так ведь?
  - Так... - нахмурился Зачари.
  - И?
 -  Если я скажу, то нарушу приказ командира... - покачал головой капрал.
    Но Этьен чувствовал, что Аделард согласен: всегда лучше правда.
 -  Капитана? - уточнил Этьен. - Хорошо. Я старше тебя по званию. И я приказываю тебе.
   - Хитрость хороша, - согласился князь. - Но...
   - Но...
  - Это тяжело.
   - Тяжело для кого?
   - Для меня — сказать, для тебя — услышать.
  - Пожалуйста. Прошу как друга. Говори.
   Зачари помолчал, собираясь с силами. И решился. Ведь должен же кто-то сказать несчастному правду.
  - У Его Величества роман с твоей невестой... - тихо и коротко выдохнул он.
   Этьен изумлённо смотрел на Аделарда.
   Пауза затянулась.
  - Что? - наконец переспросил граф.
  - У короля любовь с де Клод, - так же тихо повторил князь.
   Этьен пытался собрать воедино свои разбегающиеся мысли.
  - И... как это... проявляется? - недоуменно вопросил он, сам не очень понимая, что ждёт в ответ.
   Зачари, успокоенный тем, что Тьери не забился в истерике, не кинулся со шпагой мстить неверной или обидчику и не намеревается искать верёвку для самоубийства, печально покачал головой и всё-таки рассказал пару сцен, свидетелем которых оказался сам...
   Потом снова сидели молча. Долго. До прихода врача. Осмотр и вечерняя перевязка.
   - Спасибо, - серьёзно сказал Этьен Зачари. - Спасибо. Мне, правда, было лучше узнать... И не волнуйся, Аделард, - даже чуть улыбнулся граф, - со мной всё в порядке... Я просто должен подумать... И убедиться... Сам...
   - Этьен, - капрал пристально взглянул на Тьери, - если что понадобится, я всё для тебя сделаю.
   - Верю, - честно кивнул лейтенант. - И ещё раз спасибо. Спокойного вам дежурства.
   - И тебе спокойной ночи.
   Князь ушёл. Доктор сделал раненому перевязку, помог устроиться поудобнее на подушке, притушил свет и оставил пациента отдыхать.
   Этьен долго не спал. Лежал, смотрел через окно на звёзды. И думал. И никак не мог поверить. Не мог понять. Не мог разобраться в своих чувствах...
   


Глава 44. «Свидание».

      Утро было снежным. Первая половина января, как и весь декабрь, радовала детвору мягким влажным снегом. Даже в дворцовом парке пажи, поварята, помощники садовников лепили крепости и всевозможные забавные фигурки — на что хватало фантазии, умения и времени.
    Этьену доктор разрешил выйти на свежий воздух.
    С правой рукой на перевязи, в камзоле, с продетой в рукав лишь левой рукой, и плаще, граф неспешно шёл по боковой парковой дорожке, где всегда было безлюдно. Молодой человек нуждался в одиночестве, он пытался разобраться в услышанном вчера и понять себя...
   Годард, отославший следовавшего за ним пажа, убедился, что Этьен направился к ивовой беседке и поспешно зашагал к заднему крыльцу, где его уже ждала де Клод. Ведь Его Величество сам назначил ей эту встречу.
   - Спустя пятнадцать минут «любовники» очутились в дальней части парка, скрытые от посторонних глаз заснеженной беседкой и поворотом тропинки.
  - Ваше Величество, - усмехнулась де Клод, - Вы сегодня очаровательно нетерпеливы.
   - Сударыня, Вы сводите меня с ума, - проговорил Годард, обнимая одной рукой графиню за талию, а другой отводя назад непослушную прядь, упавшую на разрумянившееся от быстрой ходьбы лицо Абель. - О, какие красивые серёжки! - добавил государь, играя переливающейся сапфировой подвеской.
  -  Да, - согласилась графиня. - Мой жених знает, что мне нравится.
   - Так это подарок Этьена?
  -  И не только это, - гордо заметила красавица.
   - Значит, вы не напрасно потратили то время, что являетесь его невестой, - улыбнулся король.
  - Я стараюсь вообще не тратить время напрасно, - ответила де Клод.
   - Но я Вам ещё ничего не подарил! - виновато спохватился государь.
  - О! - Абель обняла короля за талию. - Я подожду.
   Графиня чувствовала, как напряжено тело короля, и торжествовала: власть над столь выгодным любовником её пьянила — он жаждет её, он готов ей дарить. А что может дарить король — нет пределов фантазии! Ещё немного, и Его Величество найдёт способ встречаться не на бегу, не на десять-пятнадцать минут, не на улице, и тогда... Или она сама подскажет где и как... Но уж сегодня-то она наконец позволит ему себя поцеловать. Абель чувствовала, что пора...
   А Годард тоже чувствовал — пора! Потому что весь их разговор уже слышал застывший на повороте дорожки Этьен... Поэтому король был так напряжён... Но Абель стояла спиной к свидетелю её измены и не могла предположить в действиях Его Величества ничего, кроме страсти... А несчастный Тьери настолько был поражён увиденным воочию, что не мог сдвинуться с места...
  - Но как же быть с вашим женихом? - спросил король.
  - А разве мы хотим его опечалить? - удивилась Абель. - Вы же его друг. Мы ничего ему не скажем.
  - Но ведь когда-нибудь он узнает...
  - Главное, чтобы к этому моменту я уже была его официальной женой, - спокойно отозвалась графиня.
  - И Вы готовы принести его в жертву? Ведь он...
   Этьен заставил себя сделать несколько шагов назад. Развернулся. Его качнуло, и он с силой ударился о ствол какого-то дерева. Несчастный закусил губу, чтобы не вскрикнуть, невольно прижал левую руку к больному плечу и как мог быстро зашагал прочь.
  - Ваше Величество, - нежно проворковала графиня, - мы отвлеклись...
   Лицо короля изменилось. Он смотрел холодно и жёстко.
  - Благодарю Вас, графиня, - Годард разжал объятия, сделал шаг назад и даже поклонился. - Вы доставили мне истинное наслаждение в познании разнообразия женщин. Теперь я буду точно знать, как обманчива может быть красота. Прощайте. Счастливой Вам следующей охоты.
   И Годард почти бегом пустился по боковой дорожке, оставив Абель размышлять о происшедшем наедине с самой собой...
   
Глава 45. «Любовник» и жених.

    Годард выбежал на боковую дорожку. Вдали он увидел удаляющегося Этьена. Тот старался идти быстро. Но шёл он тяжело.
   Король поспешил за другом.
   Этьен должен был слышать шаги догоняющего его короля. Но он не обернулся, не остановился.
   - Этьен, стой! - окликнул Его Величество. - Пожалуйста.
    Тьери сделал ещё несколько шагов, поравнялся с заснеженной скамейкой и буквально рухнул на неё.
     Король в ужасе нагнал молодого гвардейца.
   - Прости, - отчаянно прошептал Его Величество, тревожно заглядывая в лицо графа.
    Тот мотнул головой:
   - Подожди... Сейчас...
    Годард с ужасом увидел закрытые глаза, закушенную губу, мертвенную бледность щёк Тьери, услышал его прерывистое дыхание, заметил судорожно прижатую к раненому плечу руку.
   - Что? Где? - он попытался отнять ладонь графа.
   - Ещё немного...
   Этьен выровнял дыхание, его лицо чуть порозовело. Он осторожно выпрямился, откинулся на спинку скамьи.
    - Я ударился плечом о дерево, - тихо пояснил граф.
    - Прости... - снова повторил король.
    Этьен печально покачал головой.
   - Спасибо, - негромко произнёс он слово, которого молодой государь никак не ожидал.
   - Что? - невольно переспросил он.
   - Спасибо, - повторил Тьери.
 -  Этьен?
    Граф повернулся к королю, серьёзно посмотрел ему в глаза. И повторил в третий раз:
   - Спасибо.
    -Ты... Ты не сердишься?.. Ты?
   - Я понял... - Этьен говорил хрипло. - Мне все говорили об этом. Даже отец с матушкой. Я не слышал. И не видел... Ты сделал так, чтобы я увидел и услышал...
    - Этьен... - король восхищённо и тревожно смотрел на друга.
    - Я только боюсь даже подумать о том, что пережила Её Величество за это время, - прошептал граф.
  - Она знала с самого начала, - поспешил утешить друга  король. - Я ей сказал, что хочу сделать.
  - Это хорошо... Но ей было очень трудно... Как  и тебе...
    Годард осторожно обнял Этьена за плечи — впервые граф позволил себе сказать королю «ты», хотя получил это право уже давно.
   - Ты как? - тихо спросил король.
    Этьен пожал здоровым плечом:
  - Попрошу у короля разрешение на расторжение помолвки.
  - Уже разрешил, - поспешил ответить Его Величество.
   - А всё остальное неизменно.
   - Я же не о планах государственных беспокоюсь... - вздохнул король, которого тревожила эмоциональная безучастность его советника. - Как ты?
   - Я? - Этьен горько усмехнулся и снова посмотрел в глаза собеседника. - Я зол. Я в гневе. Я в обиде. Меня обманули. Я позволил себя обмануть... Нет, Годард, нет. Я не сошёл с ума. Я не побегу искать смерти и не буду мстить графине... Я с прискорбием понял, что это я ошибся! Я ошибся в главном — в своих чувствах... Ведь если бы я любил по-настоящему, разве для меня имело бы хоть какое-то значение, что любимая выбрала не меня, что она полюбила другого?.. Нет, если бы я любил, я бы просто желал ей счастья. Даже с другим...
    Король слушал, затаив дыхание, не смея перебить, боясь помешать этой исповеди раненой души.
   - У меня перед глазами всю мою жизнь был отец, беззаветно любящий женщину, которая, по его мнению, не отвечала ему взаимностью. Так, когда-то, недолго... А он любил её просто и желал, чтобы ей было хорошо. И без него... Думаю, что и матушка тоже любила, не смея надеяться на взаимность и желая только, чтобы у него всё было хорошо...
  - Да, - шёпотом подтвердил Годард, потому что Этьен замолчал. - Герцогиня сказала, когда оставляла службу, что хотела бы просто увидеть его и знать, что у него всё хорошо — жена, дети... Мы, правда, не знали, кого ЕГО...
  -  Вот... - печально продолжил Этьен. - Вот... А я... А я просто поверил, что люблю, что меня любят... А оказалось, что нет... Потому и обида, и злость... Так что я и графине должен быть благодарен. Ведь если бы она меня любила по-настоящему, а я бы потом понял, что только был влюблён... Нет, Годард, нет... Не стоит за меня волноваться... Всё правильно. Всё так и должно быть... Больно? Да. Но ничего. Время поможет...
  Этьен устало вздохнул и снова откинулся на спинку скамьи.
    Годард опять заволновался — лицо Тьери вновь побледнело, а на щеках заиграл лихорадочный румянец.
   - Этьен, тебе нехорошо, - уже не спрашивал, а утверждал король. - Пойдём. Я помогу тебе.
  - Да, спасибо. Мне что-то хуже стало... - признался граф. - Наверное, сильно стукнулся. Рана открылась.
    Король быстро откинул плащ и камзол с плеча Этьена. По белой ткани рубашки расползалось кровавое пятно.
  - Чёрт! - воскликнул король. - Этьен, и ты молчал!
  - Я не сразу понял, - признался тот и с усилием поднялся со скамьи.
   Годард подхватил друга по мышки.
   Этьен шёл сам, тяжело переставляя ноги. Король чувствовал, как быстро слабеет его друг. Они едва переступили порог госпиталя, как Тьери потерял сознание...

Глава 46. Лучшее лекарство.

   Весь день король был занят. Занят так, что и пяти минут на перерыв не находилось. Малый военный совет затянулся, так как разведка докладывала о действиях предполагаемого противника очень много нового, адмирал рассказал об остановке на море, сложившейся после начавшихся открытых нападений пиратов, да и с юга пришли результаты экспертиз и заключения об использованном «семёркой» оружии... Потом подробная беседа с д*Алэром об обучении новобранцев. Потом маршалы — о переброске войск. Потом... Да, много дел, неотложных, важных...
   И каждый час расторопный паж возвращался к Его Величеству от главврача госпиталя с одним и тем же сообщением: «без изменений».
    В десятом часу вечера король широким шагом проследовал в покои супруги. Здесь было тихо-тихо: фрейлины перешёптывались, де Клод делала вид, что ничего не замечает, королева слушала чтение книги. Она подняла взгляд на вошедшего в комнату государя. Дамы поспешнее, чем обычно, склонились в приветственных реверансах.
  -  Все свободны, - холодно изрёк король.
    Склонённые головки, шуршание платьев, скрип закрываемой двери и — тишина.
    Эсти Элайн подошла к замершему на месте мужу. Его красивое лицо, выразительные глаза. Она понимала его без слов — усталость, тревога, боль, забота, любовь.
  - Ард, - тихо проговорила она, - чем я могу тебе помочь?
   Он обнял её, прижал к себе.
  - Я так скучал... - зашептал он. - Помочь?.. Только ты и можешь помочь... Эсти... Моя Эсти...
    Королева приподнялась на цыпочки и сама поцеловала мужа. С этого мгновения до полуночи супруги отсутствовали в этой реальности...
   А потом...
   ...Потом Эсти Элайн сказала:
  -  Я пойду с тобой.
  -  Не надо. Ты устала.
 -   Я специально отдохнула днём.
   Король вопросительно посмотрел на супругу.
    Та улыбнулась.
    - Слухи приходят быстро, - пояснила она. - Ты едва выбежал из госпиталя на Совет, а уже весь двор говорил о том, что Тьери застал тебя и де Клод на свидании, что ты побежал за ним, что вы сидели в парке на скамеечке и о чём-то беседовали, потом ты едва довёл его до госпиталя... Болтают, понятное дело, кто во что горазд... Вернувшаяся графиня гордо и презрительно поглядывала на всех... Я поняла, что твой жестокий спектакль окончен... Поняла, что раненому стало хуже... Поняла, что это тебя тяготит, что ты пойдёшь к нему... И я пойду с тобой. Мне кажется граф очень хорошим человеком. И он твой друг. А, значит, и мой...
  - Спасибо, - Годард ещё раз прижался к супруге.
    Королева знала о муже и это: она - его жена, его любимая, его соломинка, его отдохновение, его восстановление, его жизнь...
    Королевская чета без помощи слуг быстро оделась и отправилась в боковое крыло, в госпиталь. По дороге Годард рассказал Эсти Элайн о последнем «свидании» и о реакции Этьена.
  - Граф действительно удивительный человек, - проговорила она, когда повествование было закончено. - Я понимаю, почему ты предложил ему дружбу и сделал своим советником...
  Главврач провёл короля и королеву в свой кабинет.
 - Теперь всё будет хорошо. Лейтенант пойдёт на поправку, - заверил доктор.
  - Но что произошло сегодня? - недоверчиво спросил король. - Ну, ударился больным плечом. Но... Этьен же сильный, молодой!  И уже не первый день на излечении... А вы мне с утра говорите, что состояние его без изменений!
  - Верно, - кивнул медик. - Лечится граф исправно, послушно. Но ранение его очень серьёзно. Вы же сами видели этот болт. И яд. Только сегодня был закончен курс приёма противоядия. А это момент кризиса. Ещё и дополнительная боль. Честно признаюсь, Ваше Величество, очень сильная боль. Это только граф смог дойти с Вашей помощью, другой бы упал уже там, где ударился.
  - Как он сейчас?
 - Жар спадает. Надеюсь, к утру температура будет в норме. И тогда с завтрашнего дня ждём видимых улучшений состояния.
  - Он спит?
  - Он в полудрёме, в полубреду.
  - За ним кто-то присматривает?
 -  Разумеется. Тем более что он пока единственный пациент госпиталя.
  - Хорошо. Мы останемся до утра в его палате. Там есть и кресло, и диван.
  - Но Ваше Величество...
  - Я так хочу, - спокойно произнёс король. - Этьен — мой друг. И мой советник. Я что, должен отчитываться перед вами в своих решениях?
 Королева ласково положила свою ладонь на руку мужа. Взгляд Годарда смягчился.
- Прошу вас, Ваши величества! - врач распахнул дверь...

 …Утреннее солнышко заглянуло в окно палаты. Его тёплый луч Этьен ощутил на своей щеке. Граф ещё не открыл глаза — он едва почувствовал мир: влажность подушки под своей головой, зажатую в кулаке левой руки простыню, туго перетянутые бинтами плечо и грудь. Этьен вспомнил всё, что было вчера. Он понял, что пролежал в забытьи, видимо, почти сутки.
   Он ещё не решился открыть глаза. Но он слышал шорох возле своей кровати. И — тёплое влажное полотенце осторожно и заботливо обтёрло его ещё отдающее жаром лицо. И стало легче.
  - Спасибо, сестра Нинэль... - прошептал Этьен.
   Он прислушался к своему телу, вздохнул и открыл глаза.
   Эсти Элайн поразилась бездонной синеве распахнувшегося взора и улыбнулась.
  - Доброе утро, граф, - проговорила она, наблюдая, как в глазах раненого сменяются столь разные эмоции: благодарность, удивление, испуг, смущение...
  - Ваше Величество!
   Этьен попытался приподняться, но королева немедленно остановила его движение своей рукой.
   - Тише... - снова улыбнулась она. - Тише... Лежите спокойно.
    Годард, задремавший в кресле в углу палаты, проснулся от звука голосов и поспешил к постели друга.
   - Вот теперь я успокоился, - облегчённо выдохнул он. - Теперь я вижу, что Этьен готов идти на поправку. Сегодня ты выглядишь значительно лучше.
    Король осторожно присел на край кровати и весело посмотрел другу в глаза.
   - Зачем? Тут... со мной... Ваши Величества... я... мне... - граф совершенно растерялся.
   Пожалуй, впервые в жизни Этьен был настолько смущён, что вообще запутался в словах, не мог ничего ответить...
    - Просто доброе утро! - улыбнулся король.
     Граф на несколько секунд прикрыл глаза, снова глубоко вздохнул, беря себя в руки, потом восхищённо и благодарно посмотрел на короля и королеву и прошептал:
  - Доброе утро!.. И как же я вас люблю, друзья мои!.. Хотя вы, кроме того, ещё мои король и королева... Спасибо вам...

Глава 47. Родители.

   Этьен шёл на поправку. А будучи человеком деятельным и обязательным, он сразу же принялся за работу. Он смог убедить Его Величество, что способен выполнять свои служебные обязанности даже в госпитальной палате. И к вечеру того знаменательного солнечного дня, о котором шла речь в предыдущей главе, Этьену как советнику были доставлены протокол заседания последнего Малого Совета, донесения разведки о действиях противника в ходе подготовки нападения, донесения адмирала флота о передислокации морских сил и о развитии событий в районе острова Ланг, отчёты о передвижении армий и полевых госпиталей королевства к западной границе, письма герцога де Ас Тьери об укреплении линии обороны трёх замков и результаты набора и обучения новобранцев, пополняющих вооружённые силы государства.
   Советник усердно изучал всё, произошедшее за время его вынужденного отрешения от дел. Этьен никогда не смотрел на труд поверхностно. Он всегда докапывался до сути, до каждой мелочи. Поэтому за следующую неделю в его палате побывала уйма народа: разведчики, офицеры морфлота, военные инструкторы, главврачи госпиталей, даже представители полиции Южного княжества. Капитан Королевской гвардии, навещавший молодого человека скорее как частное лицо, то есть друг его отца, с уважением и гордостью признавал превосходства  лейтенанта вверенного ему самому Отряда над собой. Д*Алэр с готовностью отвечал на все интересующие советника вопросы и видел, как любая деталь в сознании графа занимала своё место. И уже никуда не девалась, не терялась, не забывалась.
     Через неделю Этьен стал сам приходить на все совещания в кабинет Его Величества. Старшие  по возрасту военачальники и министры (финансов, гражданских дел, судебного делопроизводства) с уважением смотрели на Тьери. Приезжавшие на расширенный Совет принц де Перрин и герцог и герцогиня де Ас Тьери были искренне горды работой своего сына.
    Король, сам уже по праву признанный подданными как мудрый и талантливый правитель, искренне благодарил судьбу за то, что она послала ему такого замечательного друга и советника.
    Но если ото всех свои личные трудности и переживания Этьен успешно скрывал, то поговорить с матушкой и отцом на волне «как я скажу, так и увидят они это», конечно, не получилось...
     После расширенного Совета Его Величество отпустил своего советника до следующего утра. Этьен покинул дворец вместе с родителями. Они направились в столичный дом Тьери. Верхами. Вот тут-то Этьен и заметил, что родители всё видят, о многом просто догадываются. Потому что любят его. И дома молодой человек, повинуясь зову сердца и понимая, как важно матушке и отцу знать правду, а не строить предположения, честно и откровенно рассказал о тех событиях, что произошли с ним с момента его отъезда из родного замка. О том, о чём прежде старательно умолчал в своих письмах... О ранении. О разрыве своей  помолвки с графиней де Клод и о роли в этом Его Величества. И о своём переводе из Королевской Гвардии на другую должность, ибо совмещать службу советника и Гвардейца невозможно.
    Герцог и герцогиня слушали сына, не перебивая, не переспрашивая. И Этьен видел в их глазах любовь и гордость. И массу переживаний за него, их наследника, их единственного ребёнка...
   - Вот, кажется, и всё... - вздохнул Этьен. - Простите, что не сообщил вам обо всём раньше... Но...
    Валери стремительно подошла к сыну и нежно обняла его:
   - Болит? - тревожно спросила она, осторожно погладив молодого человека по правому плечу.
  - Нет, матушка, - уверенно соврал тот. - Уже всё прошло.
  - Тебе очень идёт мундир советника, - тогда улыбнулась герцогиня. - И эполеты майора тоже.
  - Матушка... - Этьен счастливо ответил на ласку матери.
    Герцог прошёлся по комнате, о чём-то размышляя. Этьен внимательно следил за отцом. Это хождение взад-вперёд граф знал с детства. Это предвещало или похвалу, или заслуженный укор. И сейчас молодой человек не мог угадать, что тревожит отца.
   Тибо остановился. Сын немедленно встал перед ним.
    Валери смотрела на своих любимых. Глаза — в глаза. До сих пор не потерявшие своего яркого цвета глаза Армэля — молодые и такие же синие глаза Этьена. Похожие фигурой, осанкой, манерой держаться... Валери улыбалась.
   - Я люблю тебя, мой мальчик, - негромко произнёс герцог. - И я горжусь тобой...

Глава 48. На суше и на море.

   Королевство готовилось к войне. Каким бы сильным ни было государство, но если оно не ставит своей целью завоевание чужих земель, то и не бросает все свои средства на вооружение. Страна Годарда издревле была мирной. Благодаря трудолюбию жителей и мудрости правителей теперь эти земли процветали. Но менее цивилизованное государство на Западе на сегодняшний день представляло нешуточную угрозу из-за своей огромнейшей жестокой сухопутной армии, созданной по причине непомерной жажды правителя расширить свои территории. О вероломстве врага Годард уже имел представление. Поэтому его королевство готовилось отразить удар.
   Благодаря «подарку» Годард выиграл время. Действительно, бывший несколько сот лет назад частью Западных земель остров Ланг из-за нерадивости в управлении оказался под властью пиратов. Потом предкам Годарда удалось, защищая свои рубежи от разбойничьих нападений с моря, зачистить остров от морских разбойников и сделать его своей колонией. С тех пор нападения с моря прекратились, и страна опять смогла безопасно возделывать приморские берега. Теперь именно этот спорный остров Годард «вернул» их прежним владельцам. И оказался прав. Пиратство немедленно вновь подняло голову, а крепкого флота у Западных земель не было, уничтожить бандитов на море они не могли. Крепкие оборонительные сооружения королевства Годарда и мощный флот адмирала де Ле Анайса надёжно оберегали родные земли государя от пиратов. Поэтому свои набеги бандиты совершали теперь на земли того государства, к которому остров перешёл в подчинение. Необходимость навести порядок в собственных владениях отвлекла правителя Запада от подготовки к войне, отсрочила запланированное нападение на соседей и дала возможность этим самым соседям мобилизовать свои силы.
   Так были выиграны февраль и половина марта.
    За это время армии принца де Обэ Перрина и маршала де Маттиу успели расположиться дополнительной силой для пограничников на протяжении всего западного рубежа. Адмирал перевёл основные силы флота ближе к Западу, укрепил военными кораблями порты в устьях рек Об-виж и Свар-виж и порт на Северо-Западном мысу. Военные модернизированные полевые госпитали Маттиу и Перрина расположились вдоль границы и были полностью готовы к работе. К боевым действиям была готова и вторая линия обороны — линия замков Ан-Шамбрио-Тьери — Ан-Диянье-Гвенаел — Перрин-Ан, командование которой  доверили герцогу де Ас Тьери. Эта вторая линия должна была стать надёжной защитой для отступающей армии (если таковое произойдёт, что было весьма вероятно, ибо силы противников пока были очень и очень не равны). И именно ко второй линии должны будут подтянуться подготовленные и обученные к тому моменту новые полки князя де Вейлра-старшего и капитана д*Алэра. Если фронт переместиться к линии замков, то необходимо будет ещё успеть перевести за них госпитали, а после принцу де Перрину и маршалу де Маттиу, пропустив противника в тыл, собрать оставшихся своих воинов и при поддержке флота, обязанного ввести корабли в Об-виж, захватить врага в кольцо...
    В планах всё было ясно. В подсчётах — король с печалью предвидел огромные потери, кровь и смерть, человеческие жертвы... То есть гибель своих граждан, своих подданных, чьи интересы и права он, как правитель, присягал защищать... Он и защищал. Только теперь эта защита стала трудной и смертельно опасной...
    Март подходил к концу. Годард уходил к западной границе, став во главе своей Армии. Уходил со своим советником, пятьюдесятью гвардейцами под командованием лейтенанта д*Элиана, адъютантами, секретарями, офицерами штаба. Столица оставалась под управлением молодой королевы и под охраной капитана д*Алэра с двадцатью воинами своего отряда и пятью сотнями обучающихся новобранцев. Барон кипел, переживая свою отдалённость от фронта, но понимая, что приказы государя не только не обсуждают... Данный ему приказ продуман и осмыслен. Самое дорогое король оставляет в столице — свою мать, свою беременную супругу, своё молодое войско, которое, в конечном счёте, и должно принести победу. И отвечает за это именно капитан д*Алэр...
    Годард уходил ранним утром конца марта. Его красный с золотой тесьмой камзол торжественно выделялся на фоне голубых мундиров Королевской гвардии. Рядом со своим правителем следовал советник, в белом мундире с серебряными погонами.
   Две королевы следили за уходящей колонной с высоты угловой башни дворца. Следили молча. Не смея плакать. Молясь и надеясь на лучшее...

Глава 49. Два месяца приграничных боёв.

   Война началась тридцать первого марта. И хотя к ней готовились, хотя нападения ждали, хотя о жесткости и о невероятной численности противника были осведомлены, всё равно реальность, как это обычно бывает, в своей кровавой бесчеловечности превысила все эти знания...
   Госпитали заполнились в первые же дни. Обозы с ранеными длинными вереницами потянулись в тыл. Крестьяне мужественно обеспечивали фуражом и провиантом защищающую их армию. Воины стояли насмерть. И сам король всегда был на передовой, что вдохновляло солдат и заставляло личную охрану правителя быть вдвойне начеку...
    Пока удавалось держать рубежи. Даже противник был в изумлении, ибо рассчитывал покорить эту страну мирных пахарей за считанные дни. А встретил жесточайшее и умело организованное сопротивление...
    Годард оказался смелым, мудрым, толковым командующим. Да ещё советник не уступал своему повелителю в решительности и предусмотрительности. И к этому добавлялись мужество солдат и опыт маршалов.
   Так границу держали до конца мая. В начале июня началось медленное отступление...

Глава 50. Отступление.

  Поредевшая и уставшая армия Годарда медленно отступала. Отступала, сражаясь за каждый посёлок, за каждую деревню, за каждый дом. Отступала, давая возможность госпиталям уходить в тыл. Отступала, помогая местным жителям скрыться от войны за линией фронта. Крестьяне, покидавшие свои дома, сжигали добро, которое не могли унести с собой. Уничтожали всё, чтобы ничто не досталось врагу. А захватчики шли по чужой опустошённой земле, уже усомнившиеся в выбранной цели, ибо обещанных наживы и лёгкости похода они не получали...
   На западном берегу Об-вижа, возле небольшой разрушенной деревеньки завязался очередной бой. Отступающие отчаянно обороняли переправу, пока основные силы отходили. Именно этот бой, один из уже многих, стал личной болью для Годарда. Наверное, так всё же было угодно судьбе. Это только говорится, что стрела два раза в одно сердце не попадает. Жизнь распорядилась иначе.
   Король со своими гвардейцами сам попал под обстрел. Конечно, в этом ничего удивительного не было — война есть война. А король всегда был со своими воинами...
   Отступали. Прикрываясь щитами. В погнутых уже латах и помятых шлемах...  Выскочили прямо на засаду — и Годард впереди... И опять самый быстрый и самый достойный успел спасти своего короля...
   Да, отряд прорвался. Да, переправились на другой берег. Да, Годард сам умудрился перетащить на полном скаку к себе на коня уже безвольное тело того, кто вновь закрыл его собой... Но боль друга становилась личной болью короля...
   …Бешеная скачка наконец закончилась. Несколько гвардейцев осторожно опустили на землю тело своего товарища, своего любимца, верного и бесстрашного Тьери.
    Годард соскочил с лошади и сам рухнул на колени возле распростёртого на траве Этьена. С чрезвычайной осторожностью, но максимально быстро, были сняты пробитые доспехи, срезаны окровавленные одежды... И тут гвардейцы увидели на глазах короля слёзы... Ладно один арбалетный болт в левой руке, ещё два — в левой ноге... Но только тело Этьена было пробито шестью болтами...
    В лице графа не было ни кровинки. Дыхания тоже было не слышно...
    Годард в каком-то безумии приложил ухо к груди друга...
   - Жив! - этот хриплый шёпот государя оказался громче любого крика.
   Почти мгновенно были сооружены носилки. И через десять минут тяжелораненый советник был доставлен в последний уходящий за вторую линию обороны полевой госпиталь...
     Последняя госпитальная палатка — остальные уже сложены и увезены. Военный хирург и два медика уже долее часа оперируют раненого. Никаких надежд хирург не дал. Пообещал, что сделает всё возможное, но...
   Едва приоткрылся вход в палатку, Годард, сидевший на земле под деревом, вскочил на ноги. Король ничего не спрашивал, врач сказал сам, удивлённо и восхищённо:
  - Он жив... Мы извлекли из него все девять болтов. Все бронебойные. Все с шипами. Так что сами понимаете... Раны обработали, швы наложили... Перевязали... Он сильный... Но, Ваше Величество, мы же не боги...
  -  Ваш прогноз? Исходя из того, что он уже выжил, хотя любой другой не смог бы? - сухо спросил государь.
  - Не знаю, - честно ответил медик. - Разумеется, его надо перевозить в тыл. Гонца мы послали за нашими. Ждём модернизированную мягкую госпитальную карету   для тяжелораненых... Этим у нас ведает сестра Сара... Вот-вот должна прибыть карета. Разумеется, для тяжёлого будет сопровождение... Но это всё...
   Годард понимал, что и он не может ждать — он отвечает ещё за сотни и сотни бойцов. Вообще отвечает за весь свой народ... Но Этьен... Боги, помогите ему!..
   Совершенно бесшумно из лесочка выкатила побитая внешне, но явно лёгкая и мягкая на ходу небольшая карета. Возница подкатил к самой палатке.
  - Привет отставшим! - даже весело возвестил он. - Вот и мы!
   Хирург хотел прикрикнуть на неуместного шутника, но из кареты выпрыгнуло совершенно невозможное в своей хрупкости и изящности движений создание в платье сестры милосердия и в форменной косынке с красным крестом. Нет, женщина не была мала ростом, даже, пожалуй, для женщины она считалась высокой. Но было в ней то, что поразила короля до глубины души. И все остальные  тоже замерли.
  - Ну, что тут у нас? - негромко спросила прибывшая и ясным голубым взором окинула мрачные лица собравшихся. - А что мы замерли? И что такие потерянные? Если карету вызывали, значит к живому. Раз жив, значит, не дадим умереть.
   Она сделала шаг к палатке и наткнулась прямо на Его Величество.
  - Сестра Сара, - поспешил представить хирург.
    Юное очаровательное личико. Лукавинка, мелькнувшая во взоре. Лёгкая улыбка. И непринуждённый почтительный реверанс.
  - Княжна? - изумлённо выдохнул король.
  - Приветствую Вас, государь, - кивнула та. - Я искренне рада вас видеть, - добавила она. - Но, думаю, нам надо поспешить.
 -  Да, - сердце Годарда наполнилось надеждой: он поверил в шанс, данный Этьену...
    Медики уже перекладывали носилки с перебинтованным с ног до головы пациентом в карету. А хирург рассказывал о проведённой операции. Король наблюдал за сестрой Сарой. Да, она хорошо владела собой. Но и она была встревожена и изумлена.
   Потом она снова повернулась к королю.
  -  Ваше Величество, я постараюсь... И надеюсь на лучшее. Раз Ваш гвардеец такой сильный человек...
  - Спасибо, княжна, - король понял, что говорит с трудом, словно что-то мешает ему. - Мне действительно очень дорог этот человек... Он не гвардеец. Теперь... Это мой друг. И мой советник...
  - Тьери? - выдохнула сестра Сара, оборачиваясь к носилкам.
  - Да, - подтвердил Годард.
   Он не мог видеть сейчас лица княжны. И никто не мог. И хорошо. Иначе отчаяние, отразившееся в её голубом взоре, убило бы всякую надежду, которую та только что заронила в сердца присутствующих.
 - Да помогут нам все Боги! - воскликнула сестра Сара, легко запрыгивая в госпитальную карету. - Всё, поехали! До встречи всем! До свидания, Ваше Величество!
    Карета покатила по лесной дороге.
    Медики принялись укладывать вещи.
    А король удивлённо прошептал:
   - Сестра Сара... Кто бы мог подумать, что этой столь уже известной и уважаемой в мире медицины сестре милосердия от роду всего 18 лет и что она и есть княжна Од-Сириль де Вейлр?.. Боги, пусть он выживет!..

Глава 51. Оборона замков.

  Проводив медиков, Годард со своими гвардейцами направился на юг вдоль берега Об-вижа, как и предполагалось ранее. Королю предстояло соединиться с оставшимися в живых частями армии Маттиу, добраться до второй линии обороны по южной границе и вместе с подготовленными к установленному сроку новобранцами князя Вейлра взять в кольцо осаждающего к этому моменту крепости противника. Аналогичная задача стояла у принца Перрина, уходившего на север, к морю, и намеревавшегося соединиться с новобранцами капитана д*Алэра. Когда же противник пойдёт вглубь территорий и минует Об-виж, в русло реки должен будет зайти флот и стать непреодолимой преградой для врага, если тот попытается отступить…
   Таковы были планы, державшиеся в строжайшей тайне. Планы, посвящены в которые были только верховные командующие. Планы, которые не давали пощады врагу. Врагу, преследующему лишь одну цель: уничтожить население королевства Годарда и захватить его земли. Поэтому и защита была выстроена жестокая и беспощадная…
    Едва отряд Годарда оказался в перелеске, из-за деревьев раздался условный свист-пароль. Король удивился – здесь он уже не ждал никого. Д*Элиан выехал вперёд. Перед ним, словно вырос из-под земли, замер латник с копьём.
   - Первый отряд обороны замкового водопровода! – доложил воин. – Проводник ждёт вас.
  Король подъехал к солдату, признав форму вассалов Тьери. Оборона замков была полностью на герцоге, ему доверяли неслучайно. Теперь государь воочию убедился в том, что здесь продумано всё до мелочей.
   - И сколько отрядов охраняет водопровод? – спросил Его Величество.
   - Семь, государь! – ответил солдат. – Семь веток водопровода снабжают три введённых под командование господина герцога замка. Каждый водопровод находится под надёжной охраной. Это мы пока в форме, - усмехнувшись, пояснил воин. – Переоденемся, партизанить начнём. Никто нас не увидит, но к водопроводу тоже никто не подойдёт.
  - И связь между замками налажена? – уточнил Годард.
  - Так точно, Ваше Величество! Посредством прорытых подземных тоннелей. И в Дианье, и в Перрин-Ане свой командир герцогом назначен. Чтобы быстрее реагировать на события… Да Вы не волнуйтесь, Государь, - уверенно добавил воин, - герцог человек уникальный, ни одной мелочи не упустит, и уж если сказал, что удержим замки, значит, так и будет.
    - Верю, - улыбнулся Годард. – Удачи вам! И спасибо!
    «Удержат. Герцог удержит. Только вот и крёстная с ним осталась. Чтобы не расставаться. Значит, готовы удержать любой ценой… - с горечью и гордостью подумал король. – Боги! Ну, почему лучшие всегда рискуют больше?.. Пожалуйста, останьтесь живыми…»
    На дорогу вышел ещё один человек, в крестьянской одежде, в высоких сапогах. Поклонился до земли.
   - Приветствую Вас, Ваше Величество! – проговорил он. – Господин велел провести вас к южной границе. Быстро и незаметно. Это можно. Пойдём через болото. Никто не пройдёт, а я тропу знаю. К завтрашнему полудню будете у границы.
   - Отлично! – Годард восхищался предусмотрительностью герцога де Ас Тьери. – И передайте, пожалуйста, вашему господину мою благодарность. Вперёд!
   И отряд гвардейцев двинулся в путь…
   А в замке Ан-Шамбрио-Тьери, превращённом под руководством Тибо за несколько месяцев в настоящую крепость (как, собственно, и два других замка), наблюдатели внимательно следили за окрестностями.
   - Последние карета и повозка военного госпиталя! – прокричал со своего наблюдательного пункта молодой солдат. – Госпиталь сестры Сары! Всё: более наших от замков до реки не осталось. Армии ушли к южной и северной границам.
   - Спасибо, Динье! – откликнулся откуда-то снизу Армэль. – Смотри в оба. Потом тебя сменит Перис.
   И по замкам покатился клич:
  - Закрыть проезды! Полная боевая готовность! Наше время пришло! Между нами и врагом только то расстояние, что разделяет замки и Об-виж. И никого там нет – ни единого человека. Значит, завтра, в крайнем случае через пару дней, мы увидим противника! Всем быть готовыми!..
   На башню к Динье взбежал, громыхая доспехами стройный арбалетчик. Непосвящённый бы принял его за подростка. И сурово ошибся бы.
   - О! Ваша светлость! – Динье почтительно поклонился.
   - Не отвлекайтесь, юноша! – с улыбкой, но строго, проговорила Валери, пристраивая свой арбалет между зубцами башни. – Я только примерюсь… У меня свой счёт к нашему противнику… Ага, отсюда очень и очень неплохо будет…
    - Свой счёт? – переспросил Динье.
   - Разумеется, - кивнула герцогиня, и глаза её холодно сверкнули. – Ты же, наверное, знаешь, как опасна львица, если обидеть её дитя…
   - Да, госпожа, - с робостью ответил Динье.
    И теперь становилось понятно, почему эту хрупкую женщину на протяжении двадцати пяти лет боялись даже сильные мужчины…
   Через три дня началась оборона замков.
   О! Эта отдельная страница в истории королевства. Да и вообще в истории. Потому что ещё никогда столь многочисленная, хорошо вооружённая, свирепая и действительно искусная в военных действиях армия не встречала такого грамотного, холодно-расчётливого, беспрецедентного по своему мужеству и совершенно непредсказуемого по контратакам сопротивления в общем-то небольшого гарнизона защитников мирных замков, превращённых в крепости за весьма короткое время…
   Лучники и арбалетчики и днём и ночью доставляли противнику неприятности, не подпуская незамеченным никого на расстояние полёта стрелы. Едва предпринималась атака, все три замка выходили в контрнаступление – копейщики в латах, мечники в сверкающих доспехах. И как осуществлялась связь между замками – узнать не удавалось. Ибо даже пленного взять не довелось – всех раненых быстро и организованно защитники уносили с поля боя.
   Попытки, обойдя замки, закрепиться с другой стороны и взять крепости в кольцо пока тоже не удавались, хотя никакого подкрепления к замкам не поступало. И, что самое поразительное. Создавалось впечатление оснащённости крепостей боеприпасами и провиантом на много лет вперёд…
   Каких сил стоила такая оборона самим защитникам – противнику ведать не полагалось…
   Как-то, уже  ближе к середине июля, Армэль, устало опустившись прямо на землю в середине замкового двора после очередного рукопашного боя, грустно посмотрел в глаза своей мужественной супруги.
   - Устал? – она ещё и улыбнулась.
   Тибо ласково притянул жену к себе. Та доверчиво положила голову ему на плечо.
   Никого в замке не смущала такая картина. Наоборот, вдохновляла. Эти двое служили примером в мужестве и силе, в мудрости и любви, в отваге и человечности. Они защищали свою родину. Они защищали своих сограждан. Они ненавидели врагов, пришедших на их землю, чтобы убивать. Но они были способны проявлять великодушие к противнику – к слишком юному, к достойно сражавшемуся, просто к раненому… И они продолжали трепетно и нежно любить друг друга…
  - Милая моя, - прошептал Армэль, - может, ты всё же уедешь? Пока ещё возможно.
   - Опять? – нахмурилась Валери.
   - Хорошо… - ещё тише проговорил герцог. – Я больше не буду заикаться об этом… Но… ты должна знать… Если через пару недель к нам не придёт подкрепление…
    - То мы всё равно не сдадим наших рубежей, - очень легко произнесла Валери. – Просто за это будет уже другая цена… Любовь моя, но мы были готовы к этому с самого начала…
     Тибо молча обнял свою супругу.
   - Только вот как там наш мальчик? – тревожно прошептала Валери. – Так давно мы ничего не знаем о нём…
   Армэль вздохнул…

Глава 52. Сестра Сара и её самый тяжёлый пациент.

     К вечеру первого июня сестра Сара доставила своего нового пациента в раскинувшийся на западном берегу Свар-вижа военно-полевой госпиталь.
   Строгая дисциплина, чётко налаженная работа, опытный персонал – всё это сделало госпитали королевства образцовыми. И руководящая деятельностью сестёр милосердия здесь Сара могла не беспокоиться: ответственность и честность её подчинённых говорила сама за себя. Поэтому сестра Сара всецело погрузилась в заботы о самом тяжёлом на данный момент пациенте.
   Сара сама дежурила у постели раненого. Уже две недели тот не приходил в сознание. Он бредил, бормотал что-то бессвязное. Несколько раз у него поднималась температура. Тогда щёки его горели, он начинал метаться, раны кровили…
   Сара сама меняла повязки, обрабатывала раны, смазывала их целебным бальзамом… Но всё было напрасно. Несчастный угасал…
   В первый же день раненого осмотрел медик-маг. Его вердикт был неутешительным. Нет, рука и нога заживут. Даже четыре раны на теле, несмотря на повлекшую за собой  огромную потерю крови, можно бы пережить. Болевой шок оказался бессилен – Тьери боролся. Два болта повредили только наружные ткани. Ещё два оставили ужасающие рваные раны на плечах молодого человека. Такая страшная симметрия. Да ещё, как оказалось, один из них в только что зажившую прежнюю рану… А вот ещё два, пробивших левое лёгкое… Чатиан, маг, сделал, что мог – обезболил, продезинфицировал… Но лёгкое, повреждённое бронебойными шипастыми болтами… вообще, медики удивлялись, что пострадавший до сих пор жив…
   И вот на утро пятнадцатого дня дыхание Этьена начало сбиваться. Каждый вздох сопровождался хрипом. Раненый начал задыхаться.
   Немедленно прибежали хирург и медик-маг. Магу с трудом, но удалось кое-как успокоить дыхание пациента. Но было понятно, что всё это временно.
    Хирург, скорбно разведя руками, ушёл.
    Сестра Сара с отчаянием посмотрела на мага.
    - Чатиан, миленький, - прошептала она. – Я знаю, ты же все эти дни искал. Я видела, читал, изучал, даже в столицу ездил в королевскую библиотеку… Ну, что ты молчишь? Ну, помнишь, у тебя же получилось запустить регенерацию у того мальчика, помнишь? У оруженосца…
  - Да, помню я, помню… - горько отозвался тот. – Но это же только кожа была, понимаешь… А тут… Лёгкое…
   - Но ты же что-то нашёл? Я же чую. По глазам вижу…
   - Не то, чтобы нашёл… - грустно признался Чатиан. – Просто наткнулся на легенду…
   - Ну?
   - Есть предание, что одна молодая магичка спасла своего возлюбленного, когда тому в бою проткнули копьём лёгкое. Она смогла запустит регенерацию… но… Это вообще как фантастика какая-то…
   - А ты понял суть заклинаний? Ну, что там надо делать?
    - Да понял… Только… Там дело в том, что есть сила, способная на многое…
 - Магия? Да?
  - Нет. Соединившись с магией, эта сила способна спасти жизнь.
  - Какая сила? – Сара хваталась за любую надежду.
  Сестра Сара всегда была такой. Она боролась за своих пациентов до последнего. И все это знали. За что её уважали ещё больше, ею восхищались. И, если спасти не удавалась, Сара плакала. О! Как безудержно она горевала. Тогда она уходила подальше ото всех, чтобы её не видели… Её оставляли одну – но все знали, как тяжело она переносит потери…
    А сейчас  с ней вообще творилось нечто невообразимое – и маг это чуял.
   - Ну?
   - Сара, милая… - Чатиан взял её руки в свои ладони, посмотрел ей в глаза. – Сара, это любовь. Та магичка любила раненого…
   - О! – обрадовалась девушка. – Ты же можешь лечить через меня!
   - Никто не сомневается в твоём человеколюбии, - печально покачал головой маг. – Ты единственная, кого я знаю, кто так любит всех своих пациентов. Во многом это способствует их исцелению. Это правда… Но речь идёт о другой любви…
   - Да я поняла, Чатиан! Ну же!
  Маг пристально посмотрел на Сару. Маг видел, маг чуял. Раз она сама ему позволила…
   Чатиан больше ничего не сказал. Он был настоящий маг и настоящий медик – тайна знаний душ и врачебная тайна им строго соблюдались.
    Чатиан молча прошёл в палатку, где тихо бредил Этьен, взял руки Сары своими длинными тонкими пальцами и… прижал раскрытые ладони девушки к двум вновь расползающимся по бинтам красным пятнам на груди раненого.
   Сара почувствовала жар. Жар шёл изнутри несчастного. Этот жар испепелял, сжигал. Но маг крепко прижимал ладони девушки к кровавым бинтам и что-то шептал на древнем, не знакомом Саре, языке. Десять секунд тянулись как вечность. Вдруг раненый застонал, его тело изогнулось. Саре показалось, что сейчас её сердце разорвётся от боли. Но маг не останавливался, шептал сквозь стиснутые зубы. Сара смотрела на лицо Этьена. Бледное, со впалыми щеками и провалившимися в тёмных кругах закрытыми глазами, с сухими потрескавшимися губами, с лихорадочным румянцем на щеках… Наконец жар стал спадать. Тело Этьена обмякло, Лицо приняло отрешённо-спокойное выражение… Сара в ужасе смотрела на несчастного…
     - Всё, - устало проговорил маг и отпустил руки девушки. – Всё…
    Сара присмотрелась к раненому. Тот лежал спокойно. И она услышала его немного хриплое, но тихое и ровное дыхание.
  - Всё… - повторил Чатиан.
   - Получилось? – робко уточнила Сара.
   - Да… - маг чуть улыбнулся. - Я пойду… я очень устал.
   Сара обернулась и участливо посмотрела на мага.
   - Боги! – испуганно прошептала она. – Чатиан, ты никуда не пойдёшь! Ты же свалишься по дороге… Ну-ка, быстро, ложись прямо здесь.
   И она помогла магу перебраться в широкое кресло, где тот немедленно и заснул.
   А Сара накрыла его пледом, сама села на стуле возле раненого и сидела так долго и молча, прислушиваясь к дыханию Тьери и с восторгом понимая, что у них получилось!..

Глава 53. Тайна сердца.

     Прошла ещё одна неделя. Мучительная и долгая. Потому что раненый продолжал оставаться без сознания. Температура держалась в норме, дыхание было хрипловатым, но ровным, раны зарубцовывались. Но слишком ослаб уже организм, чтобы восстанавливаться быстро.
   Сестра Сара по-прежнему продолжала сама выхаживать пациента. На искусственном питании через капельницу, постоянно обмазанный бальзамами, с внутривенным введением лекарств и питательных растворов, со сменяемыми дважды в сутки повязками, несчастный походил скорее на скелет, обтянутый кожей, чем на человека сильного, молодого, красивого, каким знали графа де Ас Аим Тьери прежде.
  Сама сестра Сара держалась на ногах только благодаря своим мужеству и человеколюбию. Она не могла никому доверить своего самого тяжёлого и самого дорогого пациента. Полевой госпиталь продолжал в штатном режиме готовиться к дальнейшему приёму раненых. Сейчас было затишье: тяжёлых и средних постепенно перевели в стационарные больницы в тыл, лёгких вылечили, выписали. В госпитале сестры Сары оставался только один, которого нельзя было ни выписать, ни перевезти, которому требовался абсолютный покой.
   Пересматривая отчёты, перебирая деловые письма, Сара сидела за маленьким походным столом в палатке, служившей  ныне и палатой для её пациента, и домом и рабочим местом для неё самой. Но она безумно устала за эти три недели почти без сна. И усталость взяла своё – девушка уронила голову на бумаги и задремала. Заглянувшая к ней помощница, сестра Нани, грустно улыбнулась и не стала тревожить уснувшую.
   Опустив шторку палатки, сестра Нани услышала с северной части полевого госпиталя какой-то неясный новый шум и направилась выяснить его причину.
   Всё оказалось просто – это прибыл отряд пехотинцев, присланный занять линию обороны в нескольких километрах от госпиталя, прикрывая таким образом медицинское учреждение от возможного проникновения врага, если оборона замков-крепостей начнёт слабеть. Об этом сестра Сара получала распоряжения от Военного совета и информация была донесена до подчинённых. «Только зачем они заехали в госпиталь? – недоумевала Нани. – Может, какой приказ или распоряжение привезли?» И сестра Нани поспешила к госпитальным воротам.
   Солдаты расположились на поляне и ждали. Главврач госпиталя разговаривал с каким-то военным. Подойдя ближе, сестра Нани узнала статного, с импозантной проседью в густых волосах, опытного и прославленного капитана Королевской гвардии. «Ой… - заробела она. – А почему пехотинцев привёл барон д*Алэр?» Главврач как раз ответил на какой-то вопрос капитана, указав на приближающуюся Нани. Барон кивнул и немедленно направился навстречу сестре Нани.
   - Здравствуйте, сестра, - проговорил д*Алэр. – Простите, что потревожил… Привёл отряд пехотинцев, только что закончивших военную подготовку, для охраны госпиталя… И посмел сделать остановку… Мне необходимо переговорить с сестрой Сарой.
   - Конечно, капитан… - Нани жестом пригласила гвардейца следовать за собой. – Только… - смутилась она… - Сестра Сара так измучилась за последний месяц… - робко добавила она… - Вы очень спешите?
   Д*Алэр как-то странно мотнул головой, словно отгоняя от себя что-то мрачное.
  - Даже не знаю, как Вам сказать… - печально признался он. – Собственно… официальные бумаги можете принять у меня и Вы, и главврач… С сестрой Сарой я хотел поговорить скорее из личных соображений и … по личной просьбе… Его Величества… Хотя… Вот, по этому поводу… Вы поймёте… Тьери…
   - Ах, да! – припомнила Нани то, что слышала от сестры Сары. – Тьери-старший Ваш давний друг, а младший – друг и советник короля… Да, да, конечно… Я слушаю Вас, капитан.
  Они замедлили шаг. Д*Алэр явно с трудом подбирал слова.
  - Вот… - барон протянул Нани бумагу. – Расскажите… как… как это было… если можно… - попросил он.
   Нани взяла протянутый ей лист, пока ещё не понимая, чего ждёт от неё этот славный воин, и побежала глазами по строчкам. Это был список пациентов госпиталя, каждые две недели отправляемый как приложение к отчёту, где указывалась степень тяжести ранений (лёгкий, средней тяжести, тяжёлый, крайне тяжёлый) и статус (выписан, на излечении, на реабилитации, умер). Трудный список. А этот, неделю назад, с черновика сестры Сары переписывал мальчик-паж, шедший на выписку. Парнишка сам попросился помочь – вот Нани его и посадила переписать набело. Сглупила, конечно, в рутине и внешней своей закостенелости не подумала о молодом неопытном сознании… Парнишка переписал и разревелся. Была настоящая истерика. Нани сто раз прокляла себя за свою глупость… Но что же она может сказать? А – о Тьери!.. Как это было? Что? Как идёт лечение? Но ведь оно ещё идёт – не было, а продолжается… Нани побежала взглядом по строчкам. Ага, вот: «…советник граф Этьен де Ас Аим Тьери… смертельно… умер…»
   - Что? – в ужасе прошептала Нани.
   Она трясущимися руками достала из своей сумочки пачку бумаг, дрожащими пальцами вытянула тот самый черновик…  Тьери... последняя строчка на листке… последний из поступивших… признанных смертельными ранений два… Кривоватый почерк, в спешке… Для Нани понятно, а вот мальчик… Как же она не проверила?!. Вот почему таким совершенно убитым выглядит капитан…
   - Простите меня, ради всего святого! – отчаянно прошептала сестра Нани. – Это я… я не доглядела за… с черновика дала переписать мальчику-пажу… И дура старая не проверила!..
  Они уже минут десять стояли у палатки сестры Сары.
  Барон, пытаясь понять, смотрел на черновой лист списка, данный ему Нани.
  - Подождите… - взмолился он. – То есть… здесь… здесь ошибка?
  Нани в ужасе закивала…
   Разбуженная голосами сестра Сара подняла голову. Она слышала последнюю часть разговора и догадалась о его сути. Девушка покачала головой, живо представив скорбь капитана, оглянулась на безучастного, но живого графа, и тихонько вышла из палатки.
    Нани и капитан обернулись. Если в первый момент осознания, барон хотел было вспылить, выразить своё возмущение словами типа: «Что это у вас за бардак такой!», то увидев появившуюся перед ним сестру Сару, он сразу остыл…
   Перед д*Алэром стояла хрупкая и безумно уставшая, но удивительно прекрасная девушка с ясным голубым взором и показавшаяся капитану знакомой.
   - День добрый, господин барон, - тихо проговорила она. – Я слышала… Простите… Если это можно простить… Это моя вина. Последний отчёт не проверила…
   - Так он?.. – д*Алэр недоговорил.
    Сара протянула ему историю болезни.
  - Вы поймёте, - виновато произнесла она, – вы же опытный воин. И тяжесть ранений вам буде ясна…
   Капитан побежал глазами по строчкам… «Левая рука, левая нога – арбалетные болты, 3 шт., мягкие ткани туловища, два, рваные… левое плечо, правое плечо… левое лёгкое… два бронебойных арбалетных болта с шипами… швы… смертельных – два… без сознания… на пятнадцатый день – нарушение дыхания… открылись раны… сеанс мага… стабилизация состояния… двадцать первый день - без сознания…»
   - Но он… - прошептал д*Алэр.
   - Он жив, - чуть улыбнулась сестра Сара.
   И капитан узнал!
   - Княжна?..
   Сара устало усмехнулась.
   - Пройдите, господин барон, - она приподняла полог…

   … Этьен лежал, прислушиваясь к голосам. Он наконец понял, что это чернота, это головокружительное и тошнотворное падение есть возвращение, возвращение в мир… Он осторожно шевельнул пальцами и почувствовал ткань простыни. Но плечо отозвалось болью… Он вспомнил скачку… а потом была резкая и горячая боль от сразу нескольких ударов, которые слились в один… И мир мгновенно исчез, Этьен даже не успел ничего осознать… Значит… боль имеет под собой реальную основу…
    Молодой человек прислушался, попытался шевельнуться… Плечи… левая рука… левая нога… Вздох – боль во всю грудь… «Что-то целое во мне осталось? – удивился он. – Но ведь жив… Жив?.. А та девочка?.. Когда это было?.. Бред или воспоминание?.. И сколько же я лежу?..»
  Этьен собрался с силами и – открыл глаза…

  … Д*Алэр замер на пороге.
   Вошедшая следом за старым гвардейцем сестра Сара осталась за широкой спиной воина. Она прижала ладони к своим вспыхнувшим вдруг щекам, безмолвно улыбаясь и не замечая катящихся из счастливых глаз слёз.
   - Капитан… - еле слышно прохрипел Этьен и не узнал собственного голоса.
   Барон радостно шагнул к постели раненого.
    - Мальчик мой… - комок встал в горле старого воина. – А мы уж…
    - Как… там?.. Как Его Величество?... И сколько… сколько я тут?..
    Д*Алэр присел на стул возле кровати Этьена, осторожно положил свою широкую сильную ладонь на тонкие бледные пальцы раненого и поспешил ответить:
   - Его Величество прибыл пять дней назад с гвардейцами в столицу.
  - Живой… Значит, получилось… - чуть улыбнулся Тьери.
    Сара тихонечко попятилась в уголок палатки и опустилась в широкое кресло, которое столько дней и ночей служило ей единственным местом отдыха.
    - А так – всё идёт по плану. По вашему с государем плану. Сейчас собираются новые отряды. Твой батюшка успешно держит крепости…
   - Сколько я уже тут?.. – напомнил свой вопрос Этьен.
   - Двадцать один день.
   - Сколько?!
   - Что ты хотел, малыш? - по-отечески нежно проговорил капитан. – Ты же весь… весь… как решето… Если бы не сестра Сара…
   - Значит, это полевой госпиталь, именуемый госпиталем сестры Сары? И это она меня выходила?
   - Думаю, что она, - кивнул д*Алэр. – Две твоих раны признаны смертельными… И прямо перед прибытием Его Величества я читал отчёт, где… короче, тебя занесли в списки скончавшихся… Сестра Сара была с тобой и не успела проверить бумаги. Их так и отправили…
    Словно бы ища подтверждения, капитан обернулся и увидел Сару. Вернее, её худенькую спину – девушка спала, свернувшись в кресле. Этьену было видно только её плечико.
    - Она уснула? – тихо спросил молодой человек. – Это и есть сестра Сара? 
    - Да.
    - Не будите, капитан, - виновато попросил Этьен. – Столько времени она возилась со мной, наверняка почти без сна. Пусть отдохнёт… Славная она, должно быть… хотя я её ещё ни разу и не видел…
    Капитан аккуратно накрыл спящую девушку пледом и снова вернулся к постели Тьери.
   - А моим успели сообщить о… о моей гибели?.. - вдруг в ужасе прошептал Этьен.
     - Нет! – выдохнул д*Алэр. – Судьба миловала. Пока я, отупев, смотрел на списки и размышлял, что могут выкинуть твои родители, когда узнают, прибыл государь. И выкинул такое…
   Молодой человек изумлённо смотрел на капитана.
   - Да-да, - стараясь говорить тише, подтвердил тот. – Тебе скажу. Потому что касается тебя, и потому что ты не будешь об этом болтать. И ты друг Его Величества… Он взял у меня из рук бумаги. Прочитал. Застыл. Побледнел. Его взор стал чёрен. «Все вон!» - сказал он почти шёпотом. Но так, что всех как ветром сдуло. Приёмная опустела. Остался только я, делая вид, что ко мне это не относится. «Ко мне никого не пускать, господин капитан», - он уже задыхался. И ушёл в кабинет. И закрыл дверь… И я услышал… рыдания. Глухие, словно бы он сам себе зажимал рот. А потом… Потом началась истерика… В приёмную никто не совался, поэтому я сунулся в кабинет. Государь сидел за столом, колотя одним кулаком по сукну с такой силой, что в столешнице осталась вмятина, а другой рукой он, действительно, зажимал себе рот. И по его лицу катились вот такие слёзы… Я никогда не видел, чтобы Его Величество так рыдал… «Ты понимаешь, капитан, - прохрипел он, глядя на меня безумными глазами, - что это не старик умер, не судьба так распорядилась, а мой друг, молодой и сильный, погиб вместо меня?!.» И он вскочил… И тут вошла Её Величество. Уж она-то не испугалась ничьих предупреждений. Тихая, с тревожным взором, переваливаясь как уточка… Ведь последние денёчки донашивала… Сразу всё поняла, листок со стола взяла, пробежала глазами. Побледнела. А Годард стоял в полный рост и плакал, всхлипывая и не вытирая слёз… Зато она его смогла привести в чувство… Они сидели на диване в его кабинете в обнимку. Она что-то шептала. А он всё просил прощения – у тебя, у неё… Тогда я уже вышел…
    - И это всё из-за меня… - отчаянно прошептал Этьен. – Какой ужас…
    - А на следующий день утром королева разрешилась от бремени.
    - Наследник?! – обрадовался Этьен. – Как она?
    - Всё в порядке. И мальчишечка такой крепенький. Весь в отца.
   - Капитан, пожалуйста, дайте мне бумагу и карандаш, - попросил молодой человек. – Я хоть пару слов напишу…
   - Этьен, да ты только очнулся! Ты весь в бинтах. Ты карандаш не удержишь. Я так передам…
    - Удержу, - упрямо возразил Тьери.
    Д*Алэр дал молодому человеку лист бумаги и карандаш. Аккуратно и осторожно помог приподняться на подушке. Но и эти несложные движения причинили раненому сильную боль. Однако Этьен был не из тех, кто так легко сдаётся. Чуть отдышавшись, он принялся за дело – пара строк. На большее пока сил не хватило…
   Капитан вздохнул, сложил записку Тьери и положил в нагрудный карман.
   - Надеюсь, Его Величество сможет разобрать мои сегодняшние каракули, - устало усмехнулся Этьен.
   Д*Алэр ободряюще улыбнулся: он хорошо знал каллиграфический почерк молодого советника, а пару минут назад с болью и гордостью наблюдал, как тот слабой неверной рукой чертит кривоватые буквы, складывающиеся в тёплые слова другу…
   - Ничего, - заверил капитан, - мы ещё повоюем… Главное, не спеши, набирайся сил.
   - Спасибо…
   Д*Алэр поднялся: дела не ждали, да и Этьену нужен был отдых.
   - Ну, мне пора… - виновато проговорил капитан.
   Тьери вдруг смутился.
   - Ну, что ты хотел спросить, юноша? – ласково подбодрил его барон.
   Этьен подумал и решился:
   - Господин капитан, Вы хорошо знакомы с князем Вейлром-старшим?
   - Неплохо, - кивнул д*Алэр. – Да и твой отец его тоже знает.
   - Да… С отцом я и приезжал как-то к князю. Давно… Вот тогда… Нас представили… Девочка была у князя. Дочка. Голубоглазая такая. Славная… Ну, мы чинно так поприветствовали друг друга и разошлись… Так вот. Вы не знаете, где она сейчас?
    Барон несколько минут молча смотрел на Этьена, словно пытаясь что-то в нём рассмотреть. Тот смущённо пояснил:
    - Я только сейчас понял… Когда был без сознания после переговоров и сейчас в беспамятстве я видел… видел её… её голубые глаза… улыбку… ямочки на щеках… - капитан с тревогой и трепетом слушал признание раненого, а тот словно бредил наяву. – Я не знаю, какая она теперь и чем занимается… и вообще… но словно вижу её… такой, какая она и должна быть в восемнадцать лет… Странно, да?.. или это и есть прозрение?
   - Знаешь что, мой мальчик, - улыбнулся д*Алэр, - А, может, это и правда прозрение… Поговори об это с сестрой Сарой.
   - С сестрой Сарой? – переспросил Этьен.
   Капитан отошёл чуть в сторону, так, чтобы Тьери хорошо видел кресло и спящую на нём девушку. Сара, в дрёме устраиваясь поудобнее,  повернулась на другой бок, и теперь её юное личико было обращено к раненому. Впервые за эти три недели она спала спокойно, чуть улыбаясь своим, видимо, сладким грёзам.
   Этьен видел княжну двенадцатилетней девочкой-подростком, но не узнать её теперь он не мог…
   - Од-Сириль де Вейлр… - поражённо прошептал он.
   - Вот так бывает, мальчик мой, - кивнул старый воин.
   - Капитан… - попросил Этьен, - оставьте мне карандаш и ещё бумаги…
   Барон усмехнулся, но просьбу молодого человека выполнил.
   Спустя пару часов, когда сестра Сара очнулась от дрёмы, коря себя за свою слабость, и кинулась к постели раненого, Этьен спал. Просто спал. И улыбался во сне. А на одеяле под его рукой лежал лист бумаги, исписанный кривоватыми неровными буквами:
 
Княжне О.-С. де В.
Не потревожу Ваши я мечты,
Призванью Вашему мешать не смею.
Я счастлив тем, что есть на свете Вы.
Смущаюсь перед Вами и робею.

Вы так юны, чисты и так прекрасны!
Мне, право, совестно пред Вами за себя…
Теперь я знаю точно, как напрасны
Попытки к Вам подняться для меня.

Вы – совершенство, ангел состраданья,
Великая и сердцем, и умом,
И к этому – красы очарованье
Дано Вам в Вашем облике земном.

Смиренный раб я Ваш и телом, и душой
Служить Вам буду верно, позабыв покой…


   Сара опустилась на стул у постели Этьена и долго и нежно смотрела на спящего…

Глава 54. Друг.

    В один из вечеров последних дней июня, когда в полевом госпитале только-только закончили установку новых операционных палаток, привезённых накануне, и в палаточном лагере стояла тишина, вдали послышался стук копыт. Несколько всадников, мчащихся галопом, вскоре показались из-за поворота дороги.
   - Ну, вот… - пожал плечами главврач, поднимаясь навстречу тем, кто  направлялся именно к полевому госпиталю. – И наверняка моими ответами они не удовлетворяться. Им понадобится сестра Сара. А она как раз понесла ужин своему пациенту.
   Находящиеся в этот момент рядом с главврачом другие работники госпиталя заулыбались, кто просто по-доброму, а кто и мечтательно.
   Маленькая кавалькада подъехала к госпиталю и остановилась.
   Медики повставали и почтительно приветствовали приехавших - прибыл сам Годард в сопровождении десяти гвардейцев.
    Вопросов не последовало – всем было ясно, что привело государя в почти пустующий госпиталь. Главврач отправился проводить Его Величество.
    - Как он? – короля интересовало мнение специалиста.
    Медик восторженно развёл руками.
   - Государь, -  честно сказал он, – человек выжил, хотя две его раны считались смертельными. Всего в него угодило девять арбалетных болтов. В моей немалой практике это единственный подобный случай, когда пациент после такого идёт на поправку… Да Вы сами всё поймёте сейчас…
    И доктор указал на небольшую палатку, стоящую в тени берёзы, с поднятыми пологами над входом и окошками, чтобы не имеющему ещё возможности передвигаться самостоятельно пациенту всё же можно было подышать свежим воздухом.
   Годард быстро направился ко входу – он спешил увидеть друга, живого друга…
   Король шагнул во входной проём и замер, боясь спугнуть это счастливое видение.
   Этьен полулежал-полусидел, опираясь на подушки. Бледный, похудевший, с заострившимися чертами лица, весь перебинтованный. И только взор синих-синих глаз оставался прежним, чарующим. И сейчас он улыбался. Улыбался так нежно, как король никогда не видел. А на краю его постели напротив Тьери расположилась сестра Сара, вернее, княжна де Вейлр, и, смеясь и подшучивая, держала перед раненым тарелку.
   - Я сам… - уверял Этьен.
 И показывал девушке, как он способен твёрдо держать в руке ложку и даже не морщиться от боли при движениях.
   А Сара, или Од-Сириль, готовая прийти на помощь, с гордостью и любовью смотрела на молодого человека.
    И Годард понял, что его так поразило! Он почувствовал, увидел, осознал, что перед ним именно те двое, что составляют вместе единое целое, те, кто создан только друг для друга…
   «Девочка моя голубоглазая… - вспомнил он бредившего давно в карете Этьена. – Может, это о ней он и грезил?.. Только и сам не понимал…»
    То, что их уединение нарушено, молодые люди не замечали.
    - Си, - негромко и робко проговорил Тьери, - ты мне не ответила… Это значит… «нет»?
    Молодой человек говорил ровно. Но княжна почуяла его тревогу.
    - Глупый… - улыбнулась она. – Разве я могу сказать тебе «нет»!.. Просто…
    Теперь Этьен понял её без лишних объяснений.
    - Да, я глупый, - улыбнулся он. – Я наделал много ошибок… И долго соображал… И спасибо Его Величеству, ибо он спас меня от рокового шага, когда уже было бы поздно… Но теперь я не ошибаюсь… Я люблю тебя, Си.
   - И я люблю тебя, Эт, - прошептала Сара. – И я согласна…
   Этьен чуть не подпрыгнул от радости, но княжна вовремя остановила его.
   - Тише! А то мне не за кого будет выходить замуж, - ласково улыбнулась она.
   И повернулась, отставляя тарелку. Этьен синхронно с ней тоже повернул голову.
     - Ваше Величество!
    Это восклицание двоих в один голос более всего умилило Годарда.
     - Ну, если вы уже поёте так слаженно, - усмехнулся он, - что же будет дальше?
    И Его Величество не мог больше сдерживаться. Он быстро подошёл к Этьену и, очень осторожно, боясь причинить раненому боль, обнял друга.
    - Ну, ты даёшь… - прошептал он. – Спасибо тебе…
     Спустя минут двадцать сестра Сара и Его Величество вышли из палатки, оставив задремавшего раненого набираться сил.
    - Княжна, - улыбнулся Годард, - Вы чудо! Вы спасли его. Спасли во всех смыслах.
    - Что Вы, Ваше Величество! – девушка усмехнулась. – Я только делала то, что могла. Просто он честно боролся. Ведь он обещал бороться?
   - Думаю, что обещал, - согласился Годард. – Наверняка его родители взяли с него подобное обещание… И хорошо, что взяли. И что он такой честный.
    Король и сестра Сара неспешно шли по тропинке. Годард остановился и лукаво посмотрел девушке в глаза.
   - Кстати о честности… - покачал он головой. – Вы же изволили мне сказать пару лет назад, что Ваше сердце уже занято. Это было сказано убедительно. Я поверил, что один раз и на всю жизнь.
    - А теперь засомневались? – княжна улыбалась, как-то даже снисходительно, как добрая матушка, глядя на недоверчивое дитя.
    Под её взглядом снизу вверх Годард смутился.
    - Это была и есть правда, - просто сказала сестра Сара.
    - Но Вам самой на момент нашего разговора ещё не исполнилось шестнадцати!.. И… разве Вы уже были знакомы с графом?
     - Мы были представлены друг другу нашими отцами, когда герцог заехал как-то к батюшке по делам.
    - Что-то я слышал об этом… - стал вспоминать Годард. – Постойте, - спохватился он, - но это было один раз, и Этьену было…
    - Да, ему было почти пятнадцать, - подтвердила княжна. – А разве возраст имеет значение, если ты угадал единственного?
    Король восторженно посмотрел на девушку, развёл руками и поклонился ей.
    Они ещё немного прошли по тропинке.
     - Ваше Величество, - сестра Сара нарушила это молчание, – вижу: Вы хотели о чём-то меня спросить. Даже догадываюсь, о чём…
     Годард вздохнул.
     - Не поймите меня неправильно, княжна, - признался он. – Я действительно  счастлив, просто счастлив, что Этьен жив… Я надеялся, но…
    - Не извиняйтесь, - остановила его девушка. – Всё понятно и всё правильно… Если бы наш маг не нашёл древнюю легенду, Этьен бы умер, потому что повреждение лёгкого было катастрофическим. Это правда.
    - То есть теперь найден способ излечивать подобные увечья? – спросил король. – И каков процент того, что человек не останется калекой?
    - Ни то, ни другое,- вздохнула княжна. – Способ, так сказать, уникален. Только для единиц… Калекой Этьен не останется – его лёгкое регенерирует. Конечно, медленно. Но всё же…
    - Ага… - Годард кивнул. – Я понял… Это только при условии, что к магии примешена сила любви?
    - Да.
    - И сколько Этьен будет восстанавливаться? Приблизительно…
    - Медики дают полгода до полного восстановления, - ответила сестра Сара. – Но вы же понимаете, государь, что Этьен примется за дела значительно раньше. Он уже ждёт своего денщика, чтобы ему помогли приготовить оружие и доспехи, потому что остался всего месяц до решительного наступления… И терзается, что его не дозволяют перевезти в столицу. Мол, там он мог бы работать…

    После вечерней перевязки, когда маг наложил на Этьена, измученного болью, но никоим образом не желавшего показать это кому бы то ни было, обезболивающее заклинание, Годард, не имея сил отказать другу, засиделся у его постели допоздна. Княжна не мешала друзьям – она хорошо понимала, как они оба нуждаются друг в друге, что им есть о чём побеседовать – и о тревожном, и о радостном. И сестра Сара сначала просто ушла из палатки, а потом, вернувшись, тихонечко устроилась в своём кресле и сладко уснула – ей тоже был необходим отдых, а сейчас по крайней мере всё было более или менее благополучно…
   
Глава 55. Июль.

     Июль стоял тёплый, но не знойный, и сухой. Поредевшая за прошедшие месяцы войны армия Годарда усиленно готовилась к решительному удару. Тайно от противника флот подбирался к Об-вижу, принц Перрин вдоль морского побережья, а маршал де Маттиу по южной границе вели свои пополненные обученными новобранцами полки к месту назначенной битвы – к линии, параллельной Замковой обороне, куда нужно будет ступить быстро и внезапно, растянувшись во всю длину и максимально скоро соединившись. По западному берегу Свар-вижа окопалась линия обороны, собранная из рекрутов князя де Вейлра-старшего, который и сам не ведал, что в буквальном смысле оберегает таким образом собственную дочь, закрывая расположившиеся вдоль фронта полевые госпитали.
   Король, молодой и сильный, завоевавший уже уважение к себе своими деяниями, чётко и энергично, словно опытный старый правитель и воин, руководил всеми передвижениями своей армии. Уверенный в разработанном прежде плане, он, однако, не считал лишним обращаться за советом к своему другу, своему советнику: он не ленился вдруг вскочить в седло и мчаться в госпиталь сестры Сары. Его  верные гвардейца всегда были готовы двинуться в путь в любое время дня и ночи. А уж сам советник, вынужденно привязанный к больничной палатке, был искренне благодарен судьбе и государю за выпадающую ему возможность чувствовать себя при делах. Годард же понимал, что ум, изобретательность, неординарность решений Тьери жизненно необходимы для будущего, если желать видеть это будущее светлым.
   А замки сражались. Сейчас именно они давали шанс и время армии восстановиться и подготовиться к главному удару, после которого страну ждёт либо освобождение, либо гибель…
   В тот день середины июля, когда уставшие Армэль и Валери сидели обнявшись на дворе Ан-Шамбрио, возле госпитальной палатки сестры Сары на сколоченной из поваленных ветром деревьев лавочке расположились двое – княжна и улыбающийся блаженной улыбкой счастливого ребёнка Этьен. Раненому впервые было позволено встать.
   Молодой человек не только дотащился до выхода из палатки, а и обошёл вокруг неё, опираясь на изогнутую трость и сопровождаемый денщиком и любимой. Идти было мучительно трудно. И больно наступать на раненую ногу. И опираться на палку рукой тоже больно, потому что плечо ещё болело. И дышать было трудно – порой дыхание становилось хриплым…
   - И прошёл-то всего ничего, - усмехнулся Этьен, опускаясь на скамью, - а устал так, словно горы свернул…
   Денщик покачал головой, уважительно и почти влюблённо глядя на своего господина, и оставил молодых людей наедине.
   Княжна тоже опустилась на скамью рядом с любимым, осторожно положила ему голову на плечо, а он нежно обнял девушку за талию.
   Этьен вздохнул. И Од-Сириль, как любая истинно любящая женщина, почуяла его тревогу. Тревогу не об общем, не о военном, а чём-то очень личном.
    - Милый, что тебя волнует? – тут же спросила она.
    Как-то негласно и сразу эти два честных искренних существа признали и приняли между собой всегда прямое и открытое выражение всех своих мыслей, чувств, волнений, даже если не могли полно и точно определить их сами…
    - Прости… - смущённо покаялся Этьен. – Так… подумалось…
   - Что?
    Молодой человек молчал, неловко пожав плечами.
   - Что? – повторила княжна. – Ну?
    - Ты такая красивая…
    - И?
    - И меня уже знаешь… знаешь каждый кусочек… изорванный и искорёженный… И… подумалось… нет-нет! Ты не обманываешь, ты любишь… Но потом… будет же потом мир… Это сейчас покалеченность словно… словно норма… А я-то уже не буду другим… Подумай об этом, хорошо?.. Я пойму…
   Княжна повернула своё лицо к молодому человеку, прижала свои ладони к его скулам, заставила его смотреть прямо ей в глаза.
   - Прости… - снова прошептал он.
   Од-Сириль зашептала горячо, быстро, а её щёки залил стыдливый румянец.
   - Да, сейчас война… - говорила она. – И я… я много повидала искалеченных и не очень… Я, действительно, хорошо знаю анатомию человеческого тела. Знаю и глазами, знаю мужское тело… Но… Ни один из мужчин… Их было много передо мной, поправляющихся, уже сильных, и вообще… Но все они всегда были только пациентами. За которых я переживала, боролось, чью боль желала облегчить… Но… я совершенно неопытна в этом и не знаю, что и как должно быть, когда… Но мне кажется… это оно и есть… потому что только к тебе я это чувствую… и…
    - Прости… - в третий раз уже отчаянно, коря себя за то, что заставил любимую так смущаться, повторил Этьен. – Видишь, какой я у тебя глупый?..
   Его лицо было так близко, синие глаза так нежны, а вокруг никого-никого… Княжна судорожно вздохнула… Этьен жадно прильнул к её губам…
   Поцелуй получился неуклюжий, жёсткий… И только тут князь действительно осознал, какой чистый и светлый цветок достался ему… Тьери снова коснулся своими губами уст любимой… И княжна ответила. Страстно и нежно. Она училась. Он учил её… И она была понятливой и прилежной ученицей…

   … А ещё через две недели Этьен, бледный и напряжённый, стоял у западного края полевого госпиталя, глядя на видневшиеся вдали замки, наблюдая за пехотинцами в окопах между замками и госпиталем и слыша нарастающий гул. Там начиналось сражение. А он стоял здесь, опираясь на свою палку и ничего не делал! Это там солдаты идут на решающий бой. Это за его спиной медики готовятся к тяжёлой работе. А он…
   Этьен закусил губу и со всей силы сжал кулаки.
   Его денщик тихонечко замер чуть в стороне, держа наготове (так велел господин) доспехи и короткий острый меч Этьена…

Глава 56. Решающая битва.

    Ещё ранним утром, предвидя начало штурма, к которому противник готовился уже несколько дней, и не зная, придёт ли помощь вовремя, Тибо навестил по подземному тоннелю и Перрин-Ан, и Ан-Диянье. Теперь им предстояло стоять насмерть. Стоять, сколько смогут. И, если повезёт, дождаться начала решающей битвы.
   Герцог поднялся на угловую башню Ан-Шамбрио. Здесь было два человека: зоркий молодой наблюдатель Перис и теперь, наверное, самый меткий арбалетчик маленькой армии де Тьери – его единственная, его любимая, его супруга.
   - Пока всё тихо, - доложил Перис.
   Валери приподняла забрало и улыбнулась мужу. Она всегда улыбалась ему. А он ей. Даже сейчас, возможно, незадолго до своей гибели.
   - Всё будет хорошо, - сказал Армэль. – Я пока тоже побуду здесь. Это лучший наблюдательный пункт…

   … А потом противник пошёл в атаку. Яростную, жестокую…
   Крепости держались так, как могли только эти отчаянные люди. Так, что противник даже не догадывался о невероятной малочисленности крепостных гарнизонов – в каждом замке было всего по двенадцать – пятнадцать воинов…

    … С высоты места, на котором стоял, Этьен видел вдали  уже обошедших замки противников. Много ближе к себе, в окопах перед госпиталем – молодых пехотинцев. А чуть севернее расположился штаб командира южной цепи новобранцев. И Этьен старался рассмотреть, кого в конце концов Годард поставил на этот участок. Там, севернее, Тьери точно знал, находятся д*Алэр по центру фронта и ближе к морю – де Маттиу. За тот край советник не так переживал – там опыт, там военный талант. А кто же здесь? Здесь Его величеству всё равно пришлось надеяться на Тибо – удержит, не пропустит…
   Наконец Этьен узнал командира. Он видел этого человека очень давно. Уважал его со слов отца как умного, начитанного, много знающего, честного и верного Короне, но, увы, не военного. Сейчас другого просто не было. И князь Вейлр-старший взял на себя заботу об обученных им же самим пехотинцах…
   Этьен  прищурился, всматриваясь в бегущего от командного штаба Вейлра человека. Молоденький офицер, видимо, выполняющий роль адъютанта, спешил прямо к полевому госпиталю. «Что у них там случилось?» - подумал Тьери и похромал навстречу бегущему. Тот остановился на мгновение, замелил, что к нему навстречу идут, помахал рукой и ускорил свой бег.
   Через несколько минут перед Этьеном стоял навытяжку молоденький офицер. Тьери явно видел когда-то этого человека, мельком, во дворце или при посещении полков и воинских частей.
    - Господин советник! – радостно проговорил офицер. – Князь де Вейлр просит Вас, если Вы можете, присоединиться к нему на командном пункте.
   - Пожалуй, - кивнул Этьен и сделал знак денщику следовать за собой.
   Тьери обернулся – на пригорке, с которого он только что спустился, стояла сестра Сара. «Обещай, что будешь осторожен!» - беззвучно сказали её губы. И молодой человек понял. «Обещаю, - так же одними губами ответил он. – Я люблю тебя»…

   … Советник дохромал до командного пункта только минут через двадцать. И изрядно запыхался. Так что князь, не знавший о серьёзности ранений Тьери и только сейчас увидевший воочию неестественно худого и бледного советника, всем своим внешним видом выражал раскаяние, что посмел потревожить его.
   - Господин граф! – воскликнул он. – Простите, ради Бога! Если бы я только мог предположить, как для Вас будет трудно…
    - Не стоит извиняться, князь, - улыбнулся Этьен, - я Вам искренне благодарен. Так я хоть чем-то буду занят. И, может, пригожусь…
   Этьен говорил, останавливаясь после каждого слова, стараясь выровнять дыхание.
   - Можно кратко ввести меня в курс дел на вашем участке? – попросил он.
   И де Вейлр незамедлительно ответил на вопрос советника.
   - То есть, - уточнил тот чуть хриплым голосом, - вашим людям поставлена задача удержать противника, если он прорвётся, и не допустить его к госпиталю?
    - Да.
   - Отлично, - кивнул Этьен. – Посмотрим… А после боя… - добавил он, и князю почудилось, что молодой человек на миг смутился. – А после боя Вы, князь, не смогли бы уделить мне несколько минут? По делам личного характера…
   - Разумеется, граф, - недоумённо заверил де Вейлр.
   - Дерикан, - обратился Этьен к своему денщику, - помоги мне облачиться в доспехи.
   Солдат поспешил выполнить распоряжение своего господина. Он уже давно бы надел на советника всё это защитное железо, если бы сам не понимал, как тяжело тому пока даются даже простые шаги. А уж в такой тяжести…
      Между тем сражение разгоралось, становилось страшным. Ан-Шамбрио, родной, знакомый Этьену с детства замок, противник обошёл с юга, беря в кольцо…

   … Его Величество лично провёл своих гвардейцев вдоль южной границы и быстро выстроил отряд в тылу противника. Такие же манёвры были предприняты маршалом де Маттиу на севере. А принц Перрин выгружался с кораблей  адмирала де Ле Анайса и занимал позиции напротив Ан-Диянье…
   И пока гарнизоны Тибо из последних сил обороняли свою территорию, армия королевства воссоединялась для стремительного наступления – чтобы зажать врага с двух сторон и уничтожить.
    Ещё ничего не подозревающий противник обошёл замок Шамбрио. Крепость почти молчала. Лишь точные, но немногочисленные арбалетные выстрелы свидетельствовали о том, что замок жив.
   Противник пошёл на таран – на восточные ворота.
   Тогда вдруг открылась боковая дверь, скрытая в камне стены, и маленький отряд из двенадцати воинов-защитников крепости открыто вступил в рукопашный бой.
   Князь послал им в помощь три десятка своих пехотинцев. Но те были совершенно неопытны. Для многих эта битва была первой. И новобранцы дрогнули, кто-то бросился бежать…
    Но тут чья-то железная воля остановила бегущих…

  …  С западной стороны уже наступали королевские гвардейцы…
     Через час они уже подошли к стенам замка и огибали их с двух сторон. Именно в это время пехотинцы, беспорядочно рассыпавшиеся по полю, устремились к своим окопам. Именно в этот момент Этьен тяжело поднял свой меч и шагнул вперёд.
   - Назад! – хрипло скомандовал он. – Это всего лишь бой. Бой за свою землю. Вперёд, друзья мои! За мной!
   И он повёл в атаку этих молодых и неопытных. И за ним пошли…

   … Тибо едва стоял на ногах. А удары сыпались на него со всех сторон. Оставалось только удивляться, как уже не молодой человек, уставший от двухмесячной обороны замков, умудряется сражаться в рукопашном бою так долго. В какой-то миг герцогу подумалось, что всё, что это конец. Но тут же его противник рухнул, поверженный арбалетной стрелой. «Спасибо, любимая…» - прошептал Армэль. А Валери на своей башне вновь натянула тетиву…

   - Награду тому, кто вернул этих новобранцев в бой! – крикнул Годард, краем глаза заметив уже не бегущих прочь, а рубящих направо и налево пехотинцев.
   - Слушаюсь, государь! – отозвался личный адъютант Его Величества, умудряющийся и сражаться рядом с королём, и запоминать его указания…

  … По всей замковой линии слышались звуки жестокого боя. Противник наконец заметил, что его окружили. Теперь он уже бился не за земли, а собственную жизнь…

 … Тибо споткнулся и опустился на одно колено. Снова арбалетная стрела отвела от него смертельный удар.
   Герцог поднялся на ноги. Но сражаться успешно с тремя противниками он уже был не в силах. Он приготовился подороже продать свою жизнь.
   Один из троих рухнул, сражённый ударом подоспевшего мечника.
   Ещё несколько взмахов, казалось бы, уже совершенно одеревеневших рук – и второй враг повержен. А третьему теперь не до герцога: приведший пехотинцев воин сразил его.

    - Этьен! – Тибо узнал сына.
   - Здравствуй, отец, - хрипло отозвался тот, опуская меч и поднимая забрало.

   …  Годард оглядывал поле боя… Раненые, убитые… Стоны…
     А вон и тот, кто привёл пехоту. Рядом с… герцогом де Тьери…
     - Этьен! – в ужасе прокричал король. – Ты здесь?
     - Так получилось, - улыбнулся тот, опираясь на меч как на трость.
     - Герцог, - Годард низко поклонился Тибо. – Спасибо!
    Король поклонился подданному. И король нежно обнял друга.
     - Этьен, - тихо проговорил Годард, - ты опять? Ты понимаешь, что мне нужен живой советник?!
     - Ваше Величество, - хрипло, но счастливо проговорил молодой человек, – никакого риска. Судьба сделала, что хотела. Больше меня так строго учить не надо.
    - Объяснись, - попросил король, опускаясь на землю рядом с уже сидящим герцогом.
   Этьен с трудом, но сел рядом.
   - Всё просто. Судьба всегда заставляет человека сделать то, что ей надо… - пояснил Тьери-младший. – Мы ехали на переговоры мимо госпиталя сестры Сары. Хотели остановиться, но решили, что позже. И обратно проехали мимо. И потом я так и не добрался с проверкой сюда, потому что здесь и так всё было в порядке… Тогда судьба рассердилась за мою глупость. И я попал-таки в этот госпиталь… И Вы знаете зачем…
   - Ты хочешь сказать, что теперь ты как заговорённый?
   - Примерно.
   Король засмеялся.
   И это было здорово. Это значило, что война окончена…

Глава 57. После боя.

    Наступила тишина. Нет, не безмолвие. Просто тишина — без скрежета и лязга железа, без свиста стрел, без жёстких команд и без криков поверженных. Где-то пел жаворонок. Слышались шаги и негромкие голоса.
    Всё видимое пространство было наполнено движением, не быстрым, не резким. Командиры делали перекличку, собирали солдат на отдых. На поле недавней битвы потянулись санитары.
    Король поднялся на ноги, огляделся, размышляя.
    Тибо и Этьен тоже медленно встали с земли.
   - Если Ваше Величество ищет место для своего штаба, - улыбнулся Армэль, - то мой замок в полном Вашем распоряжении. И уверяю Вас, что внутри он гораздо сохраннее, чем снаружи.
    - Благодарю Вас, герцог, - Годард повернулся к замку, печально посмотрел на его пострадавшие за время осады и столь прекрасные прежде стены. - Заодно поучусь у Вас хозяйственному правлению в своих владениях, - с искренним уважением добавил он.
     Между зубцами угловой башни замка появилась бело-голубая полоса — кто-то махал флагом. Тибо поднял обе руки, приветствуя того, кто находился наверху, и показывая, что всё хорошо.
   - Матушка... - Этьен тоже помахал в ответ.
    Между тем король давал распоряжения своему адъютанту, а денщик графа помог молодому человеку освободиться от доспехов, которые хоть и защищали во время боя, но своим весом весьма тяготили ещё не оправившегося от ранений советника.
    - Отец, - проговорил Этьен, - я хотел сказать вам с матушкой очень важное...
    - Я догадался, - ласково отозвался Тибо. - Обопрись на меня, мальчик мой, - сказал он. - Перед нами не надо строить героя, мы и так знаем, какой ты славный. Но ты едва стоишь на ногах... Как давно ты ранен? И кто та чудесница, что по-хорошему завладела твоим сердцем?
   - Ранен... - Этьен смутился, но ответил честно. - Два месяца...
    Герцог покачал головой — он понимал, насколько тяжёлым должно быть ранение, чтобы молодой сильный человек столь долго и столь медленно восстанавливался.
    - А она... - Этьен улыбнулся. - Она...

   - Нет-нет, княжна, не волнуйтесь, я Вам сказал чистую правду... - голос вернувшегося к отцу и сыну короля заставил обоих обернуться.
     Голубые тревожные глаза быстро и цепко обежали взором Этьена, затем герцога. И только после того, как самые главные опасения были развеяны, новое в этой сцене действующее лицо — юная сестра Сара — виновато сморгнула, а её щёки залил румянец.
   - Простите, - смущённо проговорила она. - Теперь я спокойна. И могу, не отвлекаясь, заниматься своей работой...
     Этьен как мог быстро подошёл к любимой, взял её за руку и подвёл к отцу. Девушка на мгновение опустила глаза, потом собралась с духом и подняла свой ясный взор на герцога. Тибо в изумлении смотрел на неё, узнавая и не узнавая.
    За спиной Армэля послышались шаги, и Валери, в мужском одеянии, в кольчугу и с арбалетом в руке (видимо, скинув на ходу лишь шлем, так она спешила к мужу и сыну) остановилась рядом с мужем.
    Годард молча поклонился крёстной и стал с интересом любящего родственника наблюдать, что будет дальше.
  - Отец, матушка, - проговорил Этьен чуть хрипло. - Я был ужасно глуп... Но я надеюсь, что излечился от глупости... - он восторженно посмотрел на Од-Сириль, та подняла свой голубой взор.
   - Княжна! - с непосредственной искренностью воскликнула герцогиня. - Девочка моя хорошая! - и Валери радостно обняла тронутую такой теплотой девушку.
   А Годард с умилением видел свою крёстную такой, какой её создала природа, без рамок и границ, долгие двадцать пять лет державших взаперти её умение любить.
   - Вот! - герцогиня бросила счастливый взгляд на мужа. - Вот они — голубые глазки. Настоящие!
    Этьен усмехнулся.
   - Видишь, как всё просто, - шепнул он своей избраннице. - Матушка, отец, - проговорил он, - Это княжна Од-Сириль де Вейлр, сестра Сара. И мы любим друг друга. Примите, пожалуйста, мой выбор и разрешите нам обвенчаться...
     Эта трогательная сцена мирной жизни, жизни, к которой теперь можно было возвращаться, жизни, в которой предстояло ещё очень много трудиться, чтобы восстановить разрушенное войной, ещё более укрепило короля в его природном оптимизме, придало правителю сил и уверенности, что как бы трудно ни было, но пока на свете существует любовь, дружба, преданность, искренность, всё в конечном счёте обязательно будет хорошо...

Глава 58. В военно-полевом штабе.

     Годард принимал и перечитывал донесения, отдавал распоряжения. Король работал. Король завершал военные действия.
    Сейчас вместе с Годардом в штабе, развёрнутом в первом этаже дома герцога де Ас Тьери, любезно предоставленном хозяином в полное распоряжение правителя, постоянно находился только старший адъютант. Младшие офицеры то убегали, то возвращались, выполняя приказания государя. Приезжали и уезжали курьеры — от адмирала, от маршалов, от командиров отдельных частей и корпусов, из полевых госпиталей и из столицы. Первое письмо после боя Годард написал лично — своей супруге, своей любимой, матери своего сына…
    Порой Его Величество подходил к окну, распахнутому в большой тенистый сад, и улыбался своим мыслям. Он неслучайно сказал герцогу, что хочет поучиться у того ведению хозяйства. Здесь, действительно, было и чему удивиться, и чему поучиться. Ведь этот мирный и тихий дом, с садом, парком и лужайкой, укрытые по огромному периметру крепкой крепостной стеной, выдержавшей два месяца жесточайшей осады, был так надёжно защищён, что даже не пострадал за время боевых действий. Словно и не его хозяин стоял в центре самой страшной в истории королевства войны…
   Годард уже выслушал отчёты об обороне соседних двух крепостей — Ан-Дианье и Перрин-Ана. Там герцог сам назначал командиров гарнизонов. И выбирать командный состав, и работать с людьми Тибо тоже умел — разрушения в замках были минимальными, в основном пострадали наружные стены, чуть-чуть хозяйственные постройки, расположенные в непосредственной близости от этих стен и всего один из водопроводов Ан-Диянье, и то, видимо, потому, что строился последним и уже в спешке... И самое главное — остались в живых все немногочисленные воины замковых гарнизонов. Конечно, ранения получили более трёх четвертей людского состава. Но это война. Однако погибших не было. И крепости не пали, дождались прихода подкрепления, вымотали врага... А здесь, в доме, царствовали мир, жизнь, покой...
    Годард прислушался. Во втором этаже дома было тихо. Король личным приказом отправил отдыхать, как минимум до вечера, хозяев замка и своего советника. Причём Этьен сдался только после того, как сестра Сара, нахмурив свои чёрные красивые брови, строго напомнила, что вообще-то доктор не разрешал господину советнику покидать госпиталь, а тем более принимать участие в боевых действиях, а потому единственное, что может и должен сделать непослушный пациент, так это немедленно отправиться в постель и спать до вечернего осмотра и перевязки... Тогда-то и герцог, и герцогиня, и молодой советник и отправились отдыхать...
    Собственно, что естественно после битвы, сейчас спали практически все её участники. Трудились медики, санитары, похоронные бригады, прислуга в замках и король. Потому что он — король. И потому что он молод и здоров. Годард за время войны не получил ни одной царапины, хотя и не прятался от опасности. Его хранила судьба и верность друга.
   Около пяти вечера в гостиную, ставшую приёмной государя, спустились герцог и герцогиня. Тибо был в мундире Королевской гвардии, а Валери сменила мужской наряд на скромное, но как всегда элегантное, женское платье. Теперь они оба выглядели отдохнувшими.
   - Ваше Величество! - приветствовали они своего молодого государя.
   - О! Как я рад вас видеть, - искренне улыбнулся Годард, отложил бумаги и жестом отпустил адъютантов. - Присаживайтесь... Я понимаю, что должен вам рассказать... - добавил он. - И желательно, пока Этьен спит...
    И Годард честно поведал родителям своего друга о том, что произошло два месяца назад, каковы были раны, полученные их сыном, как в отчёты о потерях закралась страшная ошибка и сколько счастья принесла записка от живого Этьена...
  - К шести вечера с сестрой Сарой приедет из госпиталя доктор, - говорил король. - Княжна сдаёт свои дела. Потом, я надеюсь, она примет от меня предложение о службе в столице. У меня есть для неё важное дело, - пояснил Годард. - Итак... доктор осмотрит Этьена и, как надеется Сара (пока я буду называть эту отважную девушку так, как она сама себя назвала, став сестрой милосердия), повязки снимут, снимут окончательно... В общем... - Его Величество чуть замешкался. - В общем к семи вечера я пригласил сюда князя де Вейлра-старшего... Если позволите, герцог, герцогиня, я выступлю в роли свата?
    - Государь... - Тибо встал. - Мы будем Вам только благодарны.
    Валери тоже поднялась с кресла и подошла к Годарду.
   - Спасибо, мой мальчик, - улыбнулась она. - Спасибо...

Глава 59. «У нас купец — у вас товар».

   Этьен проснулся. Вечернее летнее солнце заливало  знакомую с детства комнату, его комнату, тёплым оранжево-вишнёвым светом. Через раскрытое окно из сада слышался гомон воробьёв, подолгу в светлые августовские дни галдящих среди пышных яблоневых и вишнёвых деревьев. Свежий ветерок теребил занавески и напоминал о свежести приближающейся ночи.
     Этьен потянулся. Осторожно. Хотя прошло уже два месяца после ранения, но тело упорно напоминало молодому человеку, что не всё так просто... Глубокий вздох тоже отозвался ноющей болью... Но ко всему этому Тьери уже привык. К тому же вера, что когда-нибудь исцеление будет полным, а восстановление сил займёт ещё совсем немного времени, способна привнести оптимизма в любое сердце. Тем паче, что это отважное и любящее сердце графа де Ас Аим Тьери.
    Этьен сел на кровати. Часы на стене показывали половину шестого. Значит, через полчаса приедет доктор. И любимая... И, может, с него снимут наконец повязки... Хотя в том, что сейчас, видимо, после участия в бою, у него всё болит, граф признаваться не собирался... А если повязки снимут, то... то вот она перед ним, только дверь открыть... ванная комната. Настоящая, с душем и горячей водой...
   «Бедная моя... любимая моя... - смущённо и восхищённо подумал Этьен. - Как же ты измучилась со мной за эти два месяца... А уж первые три недели... О, женщины! И, несмотря на эту трудную бытовую грязную работу, ты продолжаешь любить меня... - молодой человек направился в ванную. - Так... не замочить бинтов, - напомнил он себе наставления доктора. - Хотя... их же всё равно снимать?..»  - Этьен открыл кран и склонился над раковиной.
    Когда граф поднял голову и посмотрел на себя в зеркало, он чуть улыбнулся: «Хоть не так бледен, всё-таки заметно, что отдохнул. А то Си всё переживает за меня...»
    Этьен скинул рубашку. Плотная повязка, охватившая всю грудь, немного посерела за сегодняшний столь активно начавшийся день, но кровавых пятен на ней не проступало. Что радовало. Вдруг (Этьена даже бросило в жар от подобных мыслей) графу подумалось, что Си уже столько раз бинтовала, лечила, мыла его, что, должно быть, привыкла к нему... привыкла не так, как ему хотелось... А он... он же не только любит её сердцем, душой. Он же сгорает от желания... А если она... если она не сможет... не сможет хотеть... хотеть его?.. Потому что...
    Этьен вздрогнул — он услышал, как тихонько приоткрылась дверь в комнату. Услышал лёгкие шаги. Он узнал любимую.
     Княжна входила без стука. Это тоже было привычно и естественно. Ведь она два месяца ухаживала за ним как за своим пациентом... Но сейчас это ужасно смутило и взволновало молодого человека.
   - А, вот ты где! - сестра Сара впорхнула в ванную.
    Она улыбаясь, смотрела на графа. Она была так свежа, словно не трудилась с утра в госпитале, а тоже отдыхала. И она была обворожительно хороша!
    Сара подошла к любимому, внимательно осмотрела плечи, левую руку графа, послушала его дыхание.
   - Ты как? - спросила она, подняв свой голубой взор к синим очам любимого.
    - Я?.. - хрипло отозвался Этьен. - Нормально. Хорошо... Я выспался...
    - Что случилось? - княжна вглядывалась в лицо молодого человека. - Что тебя встревожило?
    Этьен мотнул головой. Заставил себя улыбнуться.
  -  Ну, нет... - протянула Сара. - Так не пойдёт... Сейчас доктор поднимется сюда, а ты весь какой-то взбудораженный... Что ты тут успел себе надумать?..
   - Я люблю тебя... - честно и ёмко определил Этьен, обнимая княжну и прижимаясь щекой к её волосам.
  - И?
   Девушка обвила своими руками милого за талию.
  - Я тоже люблю тебя, - прошептала княжна. - Но, кажется, именно отсюда должно последовать «и» в твоём ответе.
   Этьен помолчал собираясь с силами — ведь он обещал говорить любимой правду до последнего, даже до самого невероятного слова...
   - Ты... ты столько раз видела меня... мыла, обихаживала... немощным и... - медленно и тихо открывал граф своих демонов. - А я ведь... я люблю тебя всю... И мысли, и стремления, и сердце, и душу, и... и тело... Сможешь ли ты...
   - Тс... - девушка приподнялась на носки и обхватила ладошками голову Этьена. - Я поняла тебя... Нечто подобное мы уже обсуждали… Я не знаю, как это должно ощущаться... Но, мне думается, что... что это... это со мной... у меня... именно оно...
    И Од-Сириль сама прижалась губами к устам молодого человека. Тот жадно поймал поцелуй... Страстный и глубокий... Си не просто научилась целоваться, можно было сказать, что она делала теперь это божественно... Этьен крепче прижал к себе любимую. И почувствовал трепет и жар её тела... Он ощутил её жажду...
    - Я... люблю... тебя... - прерывисто повторил он после поцелуя, чувствуя, как с трудом княжна держится на ногах. - Прости, что я...
   - Тс... - снова прошептала девушка. - Нам надо... отдышаться... Доктор вот-вот придёт...

    … Врач снял повязки. Осмотрел и ощупал больного. И как бы ни хотел Этьен скрыть правду, но он порой невольно морщился от боли. Но доктор сказал:
   - Вот и хорошо... Всё славно, молодой человек. Повязки Вам больше не нужны... А сестра Сара проследит, чтобы в дальнейшем Вы помогали своему восстановлению умеренностью и постепенностью... На этом — желаю Вам здравствовать...
   И врач с сестрой Сарой удалились докладывать Его Величеству о результатах медицинского осмотра господина советника.
    А господин советник радостно отправился принимать столь желанный им душ. Единственное, что омрачало его радость, это то, что он пока не смел, не имел права, оберегая чистоту своей избранницы, сделать или предложить ей что-либо недопустимое для девушки до свадьбы. То есть принимать душ Этьен отправился один…

   А к семи часам господин советник, следуя переданным через денщика повелением государя, явился в приёмную Его Величества в новом мундире, красивый, молодой, с умным открытым взором синих глаз, готовый служить своему повелителю и родной стране.
    - Господин советник! - доложил адъютант и пропустил Этьена в гостиную
    - Ага! - Годард поднялся с кресла навстречу Тьери. - Вот теперь, дорогой граф, Вы похожи на самого себя... Итак, господа, к делу, - король улыбнулся.
    Этьен оглядел комнату и постарался скрыть охватившее его волнение — в приёмной находились король, герцог и герцогиня де Ас Тьери и князья де Вейлр, отец и сын, пожалуй, единственные, кто не ведал цели, с которой государь их вызвал накануне назначенного на завтра Общего совета...
   - Уважаемый князь, - обратился Его Величество к Вейлру-старшему, - несколько лет назад я по своей молодой глупости, - Годард жестом остановил старого своего подданного, немедленно попытавшегося возразить, - причинил Вам достаточно сильное беспокойство. Я искренне раскаиваюсь в случившемся. И глубоко признателен Вам за понимание, а особенно Вашей прекрасной дочери за её мудрость и чуткость. Я знаю, что потом Вы хотели выдать княжну замуж за весьма достойного человека. Но она отказалась.
   - Отказалась? - отчаяние сорвалось с губ отца. - Да она... она просто исчезла!.. И вот теперь я получаю от неё письма через сына... - горестно вздохнул несчастный отец. - Она взяла с Обена слово, что тот не выдаст её местонахождения. И он, конечно, молчит.
   - Папа... - молодой де Вейлр шёпотом одёрнул отца.
   - Да, да! - согласился тот. - Я знаю, что сам виноват... Ваше Величество, я ведь не просто предложил Сириль выйти замуж, - горько признался он. - Я настаивал... Я считал, что так будет лучше... Она же такая своенравная...
   - Князь, прошу Вас, давайте прошлое оставим прошлому, - проговорил Годард. - Ведь Вы простили Вашу дочь? И она, я думаю, давно простила Вас.
    - Простил. Конечно, простил! Но я чувствую себя таким виноватым перед ней...
   -  Вот и давайте перейдём к настоящему. Чтобы поставить все точки над Й, - сказал король.
    - Вы нашли мою девочку? - с надеждой спросил князь.
    - Не совсем так, - честно признался король. - Нас свёл с княжной случай. Я просто узнал её в другом облике.
     Вейлр-младший насторожился. И Его Величество немедленно обратился к нему:
   - Господин адъютант, скажите нам кратко, о чём при последней встрече сообщила Вам Ваша сестра, передавая письмо для отца?
  - Это было три недели назад. У нас не было времени говорить долго, - ответил Обен. - Она только сказала, что за неё не надо волноваться, потому что она счастлива.
  - Именно это она написала мне в последней записке, - подтвердил старший князь. - Это не письмо — маленькая записка...
   - Потому что княжне, действительно, было очень некогда, - пояснил Годард. -  Война. И дело княжны — спасать раненых.
    - Значит, она служит сестрой милосердия? - догадался Вейлр-старший.
    - Да, - сказал король. - До сегодняшнего дня.
   -  А с сегодняшнего дня? - настороженно спросил князь.
   - А с сегодняшнего... - улыбнулся король. - Всё зависит от её и от Вашего решения. У меня для княжны два предложения. Она вправе принять оба, или только одно... На одно я рассчитываю обязательно...
    Валери, сидящая в кресле, и стоящий рядом с ней Тибо улыбались. Замерший чуть сзади и справа от Годарда Этьен старался не выдать своего волнения. Вейлр-младший тревожно ждал. Старый князь всплеснул руками.
   - Ваше Величество! - воскликнул он. - Да если моя девочка будет согласна, неужели я смогу возражать? Я уж попробовал прежде... Больше не хочу...
    - Тогда предложение первое, - Годард широко и светло улыбнулся. - У Вас — товар, у нас — купец, - тоном заправского свата проговорил он. - Попытаемся сторговаться?
   - Ваше Величество! - отчаянно взмолился князь. - Я-то понимаю, что Вы не предложите никого недостойного. Но она! Она же не посмотрит ни на чины, ни на титулы, ни на заслуги!
   - Что? - сделал удивлённое лицо король. - И за советника моего не пойдёт?
    Невольный румянец проступил на щеках Этьена. Вейлр-младший бросил испуганный взгляд на графа, и вдруг понимание мелькнуло в его взоре, он чуть улыбнулся.
   - Дежурный адъютант! - крикнул Его Величество.
   Дверь немедленно распахнулась.
  - Пригласите к нам сестру Сару, - распорядился король.
   Адъютант поклонился и вышел.
   Минуты две в гостиной царила полная тишина. Наконец дверь вновь отворилась, и на пороге появилась княжна.
   - Ну, вот... - проговорил Годард. - можете спросить у своей дочери...
    Девушка, смущённо улыбнулась, подошла к отцу.
   - Батюшка, прости меня, - проговорила она.
    Князь робко и счастливо посмотрел на свою дочь, а потом ласково обнял её.
 -  Девочка моя... - прошептал он. - Это ты прости меня, неразумного...
   Годард глянул на Этьена. И прервал возникшую паузу.
   - Господин князь, - напомнил он, - у Вас — товар, у нас — купец. Волнуется купец...
    Этьен вдруг шагнул к князю, опустился на одно колено.
    Вейлр-старший разжал объятия, тревожно глянул на дочь. Та смущённо и восторженно смотрела на графа.
  -  Уважаемый князь, - хрипловато произнёс Тьери, - я люблю Вашу дочь и прошу у Вас её руки. Клянусь заботиться о ней, оберегать её до конца дней моих.
   Тут князь вспомнил, что перед началом боя граф просил его о личной встрече после сражения...
   - Девочка моя, - дрогнувшим голосом проговорил князь, - тебе решать... Я неволить не стану...
   Хотя по лицу князя было понятно, что если его девочка и сейчас откажется... от такого жениха... то он, её отец, признает, что ничего не смыслит в современной молодёжи...
  -  Да, - прошептала княжна.
    Князь вздрогнул и на всякий случай переспросил:
  - Ты согласна выйти замуж за господина советника?
  -  Да, - тихо повторила та. - Я люблю его.
  -  Ой, слава Богам! - с искренним облегчением выдохнул князь. - Вот товар, держи купец, - проговорил он, вкладывая пальчики дочери в ладонь графа. - Сторговались наконец!
   А княжна почувствовала, нежный поцелуй на своей руке, и маленький перстенёк легко наделся на её пальчик.
    - Впору? - вопросительно шепнул Этьен, глядя снизу вверх на любимую.
    - Да... - удивлённо кивнула та...
   Граф поднялся на ноги, и оба, официально помолвленные жених и невеста, поклонились отцу невесты, родителям жениха и Его Величеству...
   -  И второе предложение, - продолжил король. - Это предложение тоже, скажу правды ради, исходит от советника. Но когда господин граф выдвинул его, мы ещё не знали кто такая сестра Сара. Мы её знали только по делам. Которые, собственно, и послужили основой для предложения, - Годард посмотрел на Этьена, тот чуть нахмурился. - Я понимаю, - кивнул Его Величество, - что теперь эта идея не очень нравится графу. Ведь тогда его лично она не касалась... Но, - продолжал Годард, - принять это предложение или отказаться от него Вы, господин советник, можете решать лично, ведь муж повелевает своей супругой и вправе решать за неё.
  -  Ни в коем случае, - покачал головой Этьен. - Я слишком люблю княжну, чтобы считать себя вправе ограничивать свободу её выбора.
   Од-Сириль держала любимого за руку и просто ждала.
  - Княжна, - сказал Годард, - оценивая действия и результаты действий сестры Сары в пределах одного лечебного заведения, мы пришли к выводу о необходимости для общей пользы на уровне всего королевства учредить должность министра по медицине. Именно это место предлагается Вам.
    Княжна робко взглянула на жениха.
   - Я знаю, что это очень большой объём работы, - ласково ответил тот. - Но ты справишься... Но решать только тебе. А я поддержу любое твоё решение...
    Девушка задумалась.
    Валери снова кивнула мужу. И тот понял — эту девочку герцогиня прочила на своё непростое место. А, значит, уже два года назад знала, что княжна способна справиться и не с такими делами...
   - Ты, правда, согласишься на любой мой выбор? - шёпотом спросила Сириль у Этьена.
   - Конечно, любимая...
   - Хорошо, - кивнула княжна. - Ваше Величество, я согласна. Но при одном условии.
  - Да, госпожа министр? - улыбнулся Годард.
  - Это слишком большой объём работы для одного человека, - пояснила девушка. - А работу нужно выполнять хорошо или вообще не браться за неё... Мне будет разрешено подобрать себе помощников. Человек пять. На мой выбор.
   - Разумно, - согласился Годард. - Друг мой, - лукаво обратился он к Этьену, - а ты не боишься, что и в домашних делах твоя очаровательная супруга будет командовать?
  - Нет, - улыбнулся Этьен. - В доме супруги на равных. Тем более у нас перед глазами живой пример...

Глава 60. Совет.

   Утром следующего дня на Общем совете по итогам военных действий были и две дамы. Присутствие первой из них воспринималось всеми как само собой разумеющееся, имя второй сняло любые вопросы о возможности допускать на совет столь юную особу. Так герцогиня де Гвинаел не смогла окончательно отойти от дел государственных, а сестра Сара сделала свой первый шаг на высоком посту.
   На совете выяснилось, что бесследно исчез главнокомандующий армии противника, собственно именно тот, кто и поднял свою страну на войну, кто нёс смерть в королевство Годарда.
   - Мои люди преследовали его вдоль всей линии фронта, - докладывал принц де Перрин. - Мы довели его с самого побережья до южной башни Ан-Диянье. Он искусно ускользал, менял доспехи, одежду. Подобраться к нему вплотную всё не удавалось: он-то старался избежать схваток, а моим людям приходилось то обороняться, то бросаться на помощь своим. Они двигались по полю боя... Наверное, на это и был расчёт...
   - Переодевался? - переспросила герцогиня.
  -  Да, - кивнул принц, - чтобы не быть узнанным...
  -  И ему это удалось, видимо... - нахмурился Годард.
    Герцогиня знаком незаметно подозвала одного из дежуривших в гостиной адъютантов, что-то сказала ему. Тот кивнул и вышел.
   - Что случилось? - спросил Тибо, наклонившись к супруге.
   - Сейчас, надеюсь, выясним... - смущённо ответила та. - Но мне, право, очень неловко...
    Адъютант вернулся через минут тридцать, когда заканчивалось обсуждение мер по борьбе с пиратством. Выход был найден интересный: флот королевства — флот очень сильный. Но зачем уничтожать такое количество замечательных кораблей, которыми обладали пираты, и убивать столько отчаянных моряков? Взятую под арест команду можно на выгодных условиях привлечь к службе на благо Короны. А чтобы пиратам не приходила в голову мысль обмануть государство, договор, заключаемый с ними, будет скреплён магически. Всё просто. Но если много раньше пиратов победили только уничтожением, то теперь им будет дан выбор: умереть или стать честными моряками.
  - Справитесь, адмирал? - улыбнулся Годард.
  - Конечно! - усмехнулся де Ле Анайс.
    Итак, адъютант вернулся и что-то доложил герцогине.
   -  Похож насколько? - уточнила та.
  -  Говорят, что очень, - ответил адъютант. - Но я, к сожалению, не могу опознать, я его никогда не видел.
   - Спасибо, - кивнула герцогиня. - Ваше Величество, - обратилась она к Годарду.
    Валери говорила спокойно и уверенно. Как и всегда. И только Тибо волной захлестнуло её смущение.
    Король вопросительно взглянул на герцогиню.
   - Ваше Величество, - проговорила она. - Мне нужно пару человек для опознания.
  -  Опознания?
   - Да. Мне нужны те, кто хорошо знают в лицо нашего пропавшего врага.
   - О! Это уже интересно. Пожалуй, я сам схожу с Вами. Да вот графа возьмём. Думаю, уж мы-то это лицо знаем хорошо.
    Герцогиня встала. Тибо подал ей руку. Остальных король попросил подождать.
   - Похоронная бригада ещё не занималась трупами противника, - холодно говорила Валери, а герцог держал её руку, ведя по изрытому долгими боями полю к чернеющей на краю леса бесформенной куче и понимая, что на утешения и успокоение любимой уйдёт вся грядущая ночь. - Вот сейчас и посмотрите...
    Нет, она не хотела бы туда идти. Она вообще не хотела бы участвовать в боевых действиях. Да и кто из её близких и знакомых хотел? Но враг пришёл на их землю. Враг жестоко уничтожал всё и всех. Враг чуть не убил её сына. Враг пытался сделать её вдовой. И она защищала свою землю, своих родных... И какого-то подлого и трусливого солдата армии противника, пытавшегося натянуть на себя женское платье и скрыться, вместо того, чтобы сражаться рядом со своими гибнущими товарищами, да ещё замахнувшегося на её любимого, когда тот бился сразу с двумя противниками... она навела на этого солдата свой арбалет. И выстрелила. И попала...
   Герцогиня осталась в стороне. Король и Этьен пошли вдвоём. Рабочие показали им то, о чём они просили...
  - Сжечь, - тихо приказал король. - Чтобы и тлена его не осталось...

   Обратно шли молча.

   Вернувшись в гостиную, сегодня превращённую в зал совета, король подошёл к секретарю, взял список представляемых к наградам, собственноручно вписал туда имя. И вернул бумагу в папку.
   - Итак, - продолжил он. - Соседняя страна, страна проигравшая, осталась без правителя. Наследников престола по крови нет. И слава Богам! Что предлагаете?
   - Создание суверенной территории, со своим выборным правительством, способного свободно распоряжаться своими средствами и ресурсами, вести торговлю и развивать культурные связи, но подчинённой нам по условиям заключаемого договора о мире в основных вопросах международной политики, - невозмутимо предложил Этьен.
   - Согласен, - кивнул Годард. - Проект договора представьте мне, граф, дня через три. Успеете?
  - Слушаюсь, Ваше Величество.
    Потом прозвучали доклады о планах восстановления страны после войны принца де Перрина и князя де Вейлра-старшего, после обсудили дополнительные предложения присутствующих, внесли поправки...

     Торжественный смотр войск и награждение героев прошли утром следующего дня.

     А через неделю в столице состоялся Парад в честь победы...

Эпилог.
   
   Спустя месяц после окончания боевых действий состоялась свадьба графа Этьена де Ас Аим Тьери и княжны Од-Сириль де Вейлр, советника и друга Его Величества короля Годарда и крёстного наследного принца Валера-Этьена-Анри-Годарда, и сестры Сары, госпожи министра по медицине. Свадьба была пышной, к чему обязывало высокое положение молодожёнов, и светлой, как следствие доброго нрава жениха и невесты.
    В наследство молодым родители жениха передали уже приведённый в порядок замок Ан-Диянье-Гвенаел, а отец невесты в качестве приданого преподнёс дочери  небольшой конезавод, насчитывающий на тот момент двести тридцать голов, на юго-востоке за родовыми землями Вейлров. Королевская семья тоже сделала подарок — красивый особняк в центре столицы, с уютным садиком и живописным прудом, в десяти минутах ходьбы от дворца...
    Этьен и Сириль прожили долгую и счастливую жизнь в любви и согласии. Они честно служили своему государю и людям. Они искренне не могли друг без друга. Да и стыдно бы им было перед самими собой, если бы они вели себя иначе, ведь перед их глазами всегда был пример нежности и преданности друг другу — родители Этьена, Тибо, герцог Армэль де Ас Тьери, и герцогиня Валери де Гвенаел де Ас Тьери.
    У Этьена и Сириль родились и выросли прекрасные дети, умные и честные.
    И, как и положено в сказке, легенды о Тибо и Гвенаел, об Этьене и сестре Саре передавались в королевстве из поколения в поколение. И до сих пор эти истории рассказывают и в стихах, и в прозе. А иначе как бы мы узнали о них?..

Февраль-март 2019 г.