Вижу сухонькую морщинистую старушку. Времена давние, век может быть XVIII - XIX. Вижу со стороны и одновременно остро ощущаю все её чувства. Заболела, слегла, чувствует себя совсем плохо, лежит на смятой постели, подслеповатые глаза слезятся, никто к ней не приходит. Слышатся звуки гульбы. Сыночки пьянствуют. Нет сил подняться, приготовить еды, прибраться, как привыкла за долгую жизнь, видно, отжила своё, срок подходит, пора на покой.
Открывается дверь. Заглядывает младшенький. Самый любимый... Муж жестоким был. Никогда не перечила, всё делала, бессловесная, всё терпела, часто бита была. Старшенький и средний в него пошли, а младшенький... Младшенький ей надеждой виделся, жило в нём человеческое, душа не омертвевшей казалась. Да разве убережёшь её при таком-то промысле. Разбойники, лихие люди... Сердце теснит вечной болью.
- Что, не сдохла ещё? И когда только сподобишься? Помочь тебе что ли? - пошатываясь, справляется младшенький. - Пользы от тебя никакой.
Нет сил ответить, глаза подслеповато слезятся, а в груди такая боль, такая пустота...
Проснулась в слезах. До сих пор стоит перед глазами её лицо: беззащитное, светлое, кроткое, без какого бы то ни было намёка на озлобление. Подумалось, что после такой жизни душе в следующем её воплощении не захочется ни замуж выходить, ни детей рожать, решит, что лучше одной. Да только и одной жить не выход. Должен человек своего рода держаться, предназначение Богом данное выполнять, любить, заботиться о ком-то, и надо бы, чтобы взаимно, жаль, не всегда получается. А в одиночестве, да только для себя... Опять ошибка. Сколько их уже было...