ГИТЛЕР КАПУТ
Первая часть рассказа http://www.proza.ru/2019/03/16/1417
Продолжение рассказа http://www.proza.ru/2019/03/17/800
Продолжение 2 рассказа
В своих воспоминаниях немец пишет, что он сдался в плен
в Берлине, видимо этим хотел сказать своим читателям,
что воевал до последнего рубежа. О том, как это случилось,
немец не написал. А я вспомнил такой случай, когда нам с сержантом
Горбуновым в Берлине был взят в плен молодой немецкий солдат.
Немец тот назвал себя Фридрихом. Не тот ли это Фриц, пуля которого
свалила меня с ног, после чего я полгода поднимался в госпиталях?
Конечно, пленных немцев в Берлине было много, в том числе и с таким
известным в Германии именем, как Фридрих. Так что вряд ли это был
тот самый пленный, хотя, как в той песне: «в нашей жизни всякое бывает».
На войне – тоже.
Наш командир взвода лейтенант Гулуа, грузин по национальности,
это происходило в Берлине на улице Фридрихштрассе, приказал нам
с сержантом Горбуновым проверить ближний подвал. В подвалах тогда
прятались гражданские жители Берлина. Но бывало, что среди местных
жителей прятались и немецкие солдаты, иногда даже с автоматами.
За соседней баррикадой еще раздавались выстрелы, а нам с сержантом
дохнул в лицо спертый воздух подвала. В подвале было полно людей.
Не успели мы с автоматами наготове спуститься с лестницы, как к нам
навстречу вышел немец в зеленой шинели с поднятыми руками и теми вот,
знакомыми нам словами: «Гитлер капут». По виду он был такого же возраста,
как и я. Мне тогда было двадцать лет.
- Хорошо, хорошо, вояка, - сказал сержант, - а автомат твой где? -
спросил он немца, - указывая при этом на свой ППШ,
(Пистолет–пулемет Шпагина).
Немец понял, о чем его спрашивают,
и показал рукой в дальний угол.
Сержант кивнул мне головой, чтобы я сходил за автоматом и сказал:
- Посмотри, может там еще такой есть, да самому не хватает смелости выйти.
Немцы быстро освободили мне проход, и я увидел автомат, прислоненный к стене
в самом углу. Подойдя к оружию, теперь уже для меня не опасного, у меня
как–то случайно, а может и не случайно, возникла такая мысль:
«Вот бы узнать, сколько наших солдат было убито, или ранено, выпущенными
из этого автомата пулями».
И даже такое пришло в мою голову: «А может и я сам был ранен пулями
этого автомата в прошлом году?». Понимая это предположение полностью
абсурдным,я тогда все–таки подумал, что чего только не бывает.
При таких мыслях я и брал тот автомат в руки. Брал, как что–то
очень грязное, гадкое, не забывая при этом осматривать помещение подвала.
Еще одного бывшего вояки там не оказалось. По лицам стоящих стариков,
женщин и детей я видел настороженность, и даже страх. К этому мы уже
привыкли, фашистская пропаганда постоянно внушала своим гражданам,
что солдаты нашей армии дикари и бандиты, что они убивают даже детей.
Видимо, по своим воякам судили.
Наш пленник тоже выглядел, как преступник на суде в ожидании приговора.
Постоянно повторял слова: «бауэр, дорф» и при этом тыкал пальцем в свою грудь. Эти немецкие слова мы уже знали, поняли, что он парень, по его словам, деревенский и, самое главное, что хочет жить. Привели мы его до командира взвода. Лейтенант Гулуа, выслушав доклад сержанта, что в подвале был только
этот один солдат, сразу приказал мне отвести немца за отбитую час назад
от врага баррикаду. Мы уже знали, что там специальная команда принимает
пленных под свою охрану и группами отправляет их в тыл. Наш пленный понял
приказ нашего взводного с худшей для себя стороны. Подумал, что мы его
поведем на расстрел. Это мы поняли по тому, как он сразу побледнел.
Было заметно, что он испугался. Немец хотел жить. Он опять стал говорить,
что он с деревни и много еще не понятных нам слов.
В это время мы увидели подходящих к нам офицеров во главе с командиром полка подполковником Бахолдиным. Мы все приняли позу приветствия своих командиров,
а лейтенант доложил о происходящем и добавил:
- Он видимо думает, что его поведут на расстрел, вот и стоит побледневший,
и что–то бормочет, хоть бери и неси его. Командир полка сказал немцу несколько слов на немецком языке, после чего тот поклонился всем присутствующим и быстро зашагал по улице в ту сторону, куда мы и планировали его отвести. Я сделал шаг, чтобы его сопровождать, как приказывал командир взвода, но командир полка сказал: «отставить сопровождение, сам дойдет». А немца уже ждали в пункте сбора пленных, из-за баррикады вышел сержант, оттуда нас было хорошо видно.
Так закончилась война для того Фридриха, а через несколько дней и для меня.
О том, как и сколько лет жил в плену, бывший немецкий солдат написал мало. Отметил только, что строил дома в Донбассе, приобрел специальность плотника. Положительно отозвался о том, как к ним относились советские специалисты, которые руководили строительством. Питание назвал сносным, а медицинское обслуживание хорошим. Вот и все, добавив только, что специальность плотника
ему пригодилась в дальнейшем лишь в своей квартире. А работал он экономистом, окончил для этого какое–то учебное заведение. Этот факт опять меня заинтересовал, я ведь тоже после войны окончил экономический институт, правда, заочно, и тоже весь трудовой стаж проработал на экономических должностях.
И здесь совпадение.
Но и на этом «совпадения» на моих жизненных путях и на путях того Фридриха
не кончились.
Окончание рассказа завтра.
18.03.2019