Путешествуя по ссылкам, мы заметили, что несколько текстов особенно тесно связаны со «Словом». Это, прежде всего, рассказ об Игоревом походе Киевской летописи, а также пролог к продолжившей её Галицко-Волынской летописи и так называемое «Слово о погибели Русской земли» (также пролог).
Опишем их взаимосвязь вкратце.
«СЛОВО» И РАССКАЗ ЛЕТОПИСИ
«Слово» и рассказ Киевской летописи синхронны друг другу. «Совместив» их, мы видим, что в каких-то пунктах летопись поясняет «Слово», а в каких-то – напротив, «Слово» дополняет летопись.
При этом как минимум дважды авторы «отсылают» нас к одним и тем же местам летописи. Один раз это делается явно, а второй раз – тайно (через цитирование разных словосочетаний из одного фрагмента летописи). Явно поход Игоря сопоставляется с успешным походом на половцев 1170 года, а тайно – с разгромным для половцев Мономаховым походом 1111 года. Стоит сказать, что в самой летописи эти походы также сопоставляются через повтор начальных строк: «В л;то (такое-то). Вложи Богъ (такому-то: Владимиру или Мстиславу Изяславичу соответственно) въ сердце мысль благу…».
Учитывая явную синхронность двух текстов и исключительное взаимопонимание их творцов, мы, чтобы не множить число высокоодарённых и притом заинтересованных в друг друге авторов, предположили, что, скорее всего, оба текста были созданы одним лицом.
Итак:
АВТОР «СЛОВА» = АВТОР РАССКАЗА ЛЕТОПИСИ
(Альтернативный вариант: «Слово» вторично по отношению к рассказу Киевской летописи. Автор «Слова» просто хорошо освоил чужой метод и воспользовался им: в нужном месте подыграв летописцу, он усугубил синхронность двух текстов).
«СЛОВО» И ДВА ПРОЛОГА
Из одного и того же пассажа «Слова» ниточки ведут к двум небольшим и притом очень красивым текстам. Фраза «испить шеломом из Дона» однозначно приводит нас к прологу Галицко-Волынской летописи, а оборот «от… до нынешнего…» – к «Слову о погибели Русской земли». Найденные тексты похожи между собой: по жанру это прологи (т.е. довольно самодостаточные поэтичные отрывки с многоточием в конце), ядром которых является прославление Мономаха как победителя половцев.
А теперь посмотрим на дело с обратной стороны: два текста независимо друг от друга «указывают» на один и тот же фрагмент «Слова». Причём не просто «указывают», а проясняют «старого Владимира» как Мономаха двумя разными способами:
1. Игорь, страстно желая «испить шеломом из Дона» хочет стать вторым Мономахом. Выше же он, ведущий войско на половцев, сопоставлялся с неким «старым Владимиром». Следовательно…
2. Совмещая фрагменты «от… до нынешнего…», считаем совпадение словосочетания «владимира(и)донынешнего…» неслучайным. Полагая, что Владимир в обоих случаях один и тот же, мы догадываемся, что…
Прояснение одного фрагмента «Слова» сразу двумя текстами напоминает ситуацию двойной ссылки на летопись, о которой мы упоминали выше.
Какие выводы можно сделать из этого?
Допустим, «Слово» вторично по отношению к прологам. В этом случае автор, используя два независимые между собой пролога, сконструировал свой текст так, что дважды через них отгадал для читателя «старого Владимира». Другими цитируемыми текстами он также воспользовался для прояснения «Слова» и введения его в древнерусский контекст.
Такому предположению противоречит похожесть прологов между собой и, особенно, одинаковая в обоих текстах «описка» «Владимира и Мономаха», допущенная к тому же в «правильном» месте. Отсюда следует, что «Слово» первично, а прологи вторичны как комментарии к «старому Владимиру».
Учитывая вышесказанное мы, как и раньше, предполагаем, что, скорее всего, «Слово» и два пролога созданы одним автором.
Итак:
АВТОР «СЛОВА» = АВТОР ДВУХ ПРОЛОГОВ
Из этого следует, что автор «Слова» на момент сочинения прологов должен был быть жив…
ДАТИРОВКА «СЛОВА»
Пролог к Галицко-Волынской летописи является посмертным словом Роману Мстиславичу и, как таковой, мог быть написан не ранее 1205 года.
«Слово о погибели», если судить исходя из него самого, было написано не ранее начала киевского княжения «нынешнего Ярослава» и не позже его смерти, т.е. в диапазоне с 1236 по 1246 годы.
Опять же, если судить по самому «Слову о полку Игореве», то оно написано не ранее возвращения трёх указанных в здравице князей из плена и не позже смерти одного из них*. Первым в 1196 году умер буй тур Всеволод – таким образом, «СЛОВО» ДОЛЖНО БЫТЬ СОЗДАНО В ИНТЕРВАЛЕ 1187 – 1196 гг.
Создание произведения в целом, конечно, не исключает его позднейшей редакции самим автором (которая может продолжаться пока он жив). Так, например, Роман Мстиславич на момент произнесения киевским князем «золотого слова» ещё не был «победителем всех стран», но стал им позже, после походов 1196 – 1197 гг. (против ятвягов) и 1201 – 1202 гг. (против половцев).
Встав на путь во всём верить автору, мы должны предположить, что он сам был участником битвы на Каяле и даже наблюдал сцену пленения Игоря: «Что мне шумит, что мне звенит? Игорь полки поворачивает…» (так единственный раз автор, «проговариваясь», говорит от первого лица). Из этого следует, что в 1185 году он должен был быть достаточно взрослым, чтобы участвовать в битве.
В принципе, все эти даты укладываются в человеческий век: юношей будущий автор участвовал в Игоревом походе, затем описал его в «Слове» и Киевской летописи (личной заинтересованностью объясним мы столь пространное описание в летописи этого не столь исторически важного похода 1185 года)**, красивым прологом он начал в 1205 году новую Галицко-Волынскую летопись (продолжив оборванную в 1200 году Киевскую летопись), будучи уже стариком, он пишет величавое «Слово о погибели Русской земли»***, а по пути, возможно, доводит до совершенства «Слово о полку Игореве».
Такова идеальная схема.
(В пользу того, что «Слово» написано современником Игоря говорит детальность описаний. Вспомним, например, сцену пленения Игоря и бегство его из плена).
* Аргумент в пользу датировки «Слова» не позже 1187 года, когда, так и не оправившись от ран, умер Переяславский князь Глеб Владимирович, упомянутый в «Слове» как живой – наивный, поскольку раны его вспоминает не автор, но Святослав Киевский в «золотом слове» 1196 года, автор же как бы цитирует его речь.
** В пользу того, что автор «Слова» вёл летопись говорит и посмертное слово буй туру Всеволоду, какого удостаивался не всякий великий князь.
*** Если автор «Слова» участвовал в походе 1185 года, то «Житие Александра Невского», отчасти стилизованное под «Слово о погибели», – творение позднейшего автора.
АЛЬТЕРНАТИВНЫЙ СЦЕНАРИЙ:
«Слово», а также связанные с ним тексты, могли быть написаны гораздо позднее (но не позже «Задонщины»). То, что автор называет Игоря «нынешним», а в финале трём «молодым князьям» желает здоровья, можно воспринять как художественный приём.
В этом случае верхней границей создания «Слова» является конец 1420-х годов, которым датируется Ипатьевский список летописи, включающий в себя рассказ об Игоревом походе и пролог к Галицко-Волынской летописи. Таким образом, ВРЕМЯ СОЗДАНИЯ «СЛОВА» ЛЕЖИТ В ИНТЕРВАЛЕ: 1187 г. – первая треть XV века.
Большего мы, рассматривая «Слово» в контексте цитирования, утверждать не можем.
(Как аргумент в пользу древнерусскости «Слова» часто приводят приписку к псковскому Апостолу 1307 года: «…При сих князех… сеяшется и ростяше усобицами, гыняше жизнь наша въ князех которы и веци скоротииася человекомъ».
Ср.: «Тогда при Олзе Гориславличи сеяшется и растяшеть усобицами, погибашеть жизнь Даждьбожа внука, въ княжихъ крамолахъ веци человекомь скратишась».
Вопрос взаимосвязи данной заметки со «Словом» неоднозначен и сложен. К перечню обсуждаемых обычно гипотез (про существование третьего текста, сочинённого самим Бояном, или крылатости данной фразы и прочих фантастических предположений, которые нельзя ни подтвердить, ни опровергнуть) можно добавить и такую: книгописец псковского Апостола и есть автор «Слова»: вставив цитату в виде ремарки, он указал на себя, поставил год написания (1307) и назвался (Домид). Кстати, имя его написано цифровой тайнописью).