Не верь пройдохам ты однажды,
В них ложь присутствует всегда.
Кто предал раз, предаст и дважды,
Ведь эта истина - свята.
По словам Надежды, родилась она в семье старинного казачьего рода. Отец был потомственный казак. По дедовской линии вроде как из дворян, тот до революции 1917 г. владел то ли лавкой, то ли фабрикой.
В семье были старшие братья, и она, единственная их сестричка. Поэтому в школе её никто не обижал, братья стояли за неё горой.
Надежда росла строгой, воспитанной красивой девушкой, помогала матери по хозяйству. Жили в своем доме, на берегу реки, поэтому с детства была приучена к труду.
После школы закончила ВУЗ, и устроилась работать в Сбербанк.
Вскоре вышла замуж, родила сына, но муж вскоре скончался. Осталась одна с сыном.
Время шло, сын подрастал, надо было заботиться о нём, о матери.
Несколько раз пыталась вновь создать семью, но словно какой то скорбный рок висел над ней: мужья один за другим уходили из жизни.
В очередной раз познакомилась с мужчиной, звали Саша. Сразу как то не приняла его, да и мать не одобрила, но ежедневные настойчивые ухаживания сделали своё дело. Саша засыпал её цветами, всячески ухаживал, и Надежда сдалась. Стали жить вместе.
Родители Саши полюбили её, всегда приветствовали, и она всегда была у них желанным гостем.
Отец Саши был рыбак, часто выезжали на природу, ловили много рыбы, жарили шашлыки. Ей всё это очень нравилось, и жизнь продолжалась своим чередом.
Со временем мать Надежды заболела, надо было ухаживать за ней. Дни и ночи пропадала она у матери, до самых последних дней. А ведь работа у неё каждый день по 12 часов, времени почти не хватало. Да ещё и домашними делами заниматься надо.
После смерти матери оставалась только семья и работа.
Вскоре сын женился, родилась внучка. По воле случая сын тяжело заболел. Ещё нагрузка и переживания. Бессонные ночи, поездки по больницам. Саша помогал чем мог, но жизнь с ним тоже не сложилась.
И вот опять, в свои 54 года, Надежда уже несколько долгих месяцев жила одна. Последний, четвёртый муж Саня (предыдущие трое благополучно померли) ненамного старше её, неожиданно ушёл к другой, бросив на прощанье в дверях ехидные слова с ядовитой ухмылкой:
- Не обижайся, ведь это жизнь…
Именно это и бесило её постоянно. Вот если бы он ушёл со скандалом, униженный, уничтоженный морально, ей было бы намного легче… а так, просто, бросив её как не нужную вещь… с этим трудно смириться.
А ведь казалось как хорошо жили, аж целых десять лет, вроде и подчинила его своей воле полностью как собачонку, взяла верх, он и слова в ответ никогда не перечил.. да и родители его окружили её особой заботой, любовью, как казалось, возились с ней как с дитем малым, потакали во всём.. все для неё родимой, только бы жила с их дорогим сыночком, готовы были пеленать и из соски кормить.
Да и как с таким не жить?
Помнится, как-то пришла с работы вечерком, а в дверях её никто не встретил…
Что за безобразие!
- Саша! Ты где! – гневно закричала она.
Краем уха уловила как спешно захлопнулась крышка ноутбука, торопливо зашуршали шаги, и из спальни появился он, испуганно тараща виноватые глаза.
Оказалось, он играл в танчики в её компьютере. Саша иногда позволял себе такую роскошь, украдкой, когда жены не было дома, но сейчас как-то просчитался по времени, прошляпил её приход, заигрался… и это при том, что она строго настрого приказала ему никоим образом не прикасаться к её вещам. Вот как купит себе тогда пусть…
А впрочем, зачем ему… пусть работает, деньги в дом приносит, ведь не будет же она свои тратить. Свои пусть копятся в Сбербанке, где она работает, на личном счету. Они ж так сладостно и медово душу греют, и крылья придают… аж летать хочется, особенно когда очередная зарплата капает. Тут можно с дрожащим от радости сердцем и взглянуть иногда, сколько ж в мешочке уже прибавилось… Пусть копится, ведь это же её, честно заработанные. Ведь надо и в санатории ездить, и на моря…
И главное думать не о чём не надо, обо всем Саша позаботится, и сварит и купит и накормит. Ведь зарабатывал он не плохо, считался хорошим специалистом по ремонту двигателей (раньше работал в пароходстве механиком).. да и калымил часто.
Так что денежки у него водятся. А иначе зачем он ей..
…Так и пролетели эти шальные счастливые года совместной жизни, словно в раю, в счастье и довольстве… и вот тебе на… всё рухнуло в одночасье как карточный домик.
И как же жить дальше?
За что её изгнали из рая?
Ведь неуютно как-то стало, непривычно, тоскливо даже, сердце ноет, что не стало под рукой покорной собачонки… а ведь так хорошо поддавался дрессировке… на нём можно было и голос свой приказной отрабатывать, интонации всякие, слушая себя со стороны, и навыки капризной властной дамы оттачивать. Всё стерпит. Спасибо тётя научила как надо подчинять мужиков чтоб самой вольготно жилось. Гнобить почаще, как она выражалась. Особенно того кто поддается.
Тётя и сейчас советует, пора уже заводить нового мужичка, ведь одной плохо, не комфортно, что на одной овсянке на скорую руку долго не протянешь… а тут может и опять повезет: вдруг и следующий окажется хорошим поваром?
Приструнишь, ткнешь носом, укажешь ему его место, подчинишь, ведь опыт имеется, бросишь ему коврик, и пусть живет себе, кашеварит…
И действительно, сколько можно горевать и изводить себя бедную ежедневно и еженощно, с замиранием и дрожью в сердца прислушиваться к каждому шороху за дверями, лелея в душе тайную надежду, что это он, Саша, наконец то одумался, пришёл и скребется как побитый пес, плача и казня себя как последнюю сволочь… и всё вернется на круги своя, и опять начнётся счастливая безмятежная жизнь, полная радости и безделья.
От таких сладких мыслей даже защемило чуток в груди, губы скривились тоскливо, и чуть не плача, уже хотелось крикнуть во весь голос: «милый, я всё прощу!», - сердце вдруг переполнила нахлынувшая невесть откуда волна невиданной милости и всепрощения: да пусть себе играет в свой компьютер… жалко, что ли...
Но шёл день за днём, месяц за месяцем, а Саша всё не приходил, и даже не подавал о себе никаких вестей. Хотя бы смс прислал, что ли… Но тщетно, ни слуху и ни духу.
Оставалось лишь выть, волчицей...
…Прошло немногим более года.
Надежда похудела, помрачнела, черты лица и без того несколько грубоватые стали видны еще отчётливее. Жила всё так же, в одиночестве… Пыталась завести романы, встречалась несколько раз, но как-то так… всё не то. Жаждалось найти мужчину желательно полную копию Саши, с такими же угодливыми манерами, денежного, чтоб тратился постоянно, и не требовал с неё, всегда с виноватыми и покорными глазами, чтоб можно было сразу взять в руки. Но всё как-то не попадался такой… То не так смотрит, не так шустро исполняет команды, а то и вовсе не исполняет… в общем реакция совсем не подходящая, не такая, которую хотелось бы, и к которой привыкла. Да и внешне иногда не очень. В общем, не тот желанный образ, который всегда является в сладких воспоминаниях, витает где-то рядом, перед глазами, денно и нощно присутствует в мыслях. И никуда от него не деться, хотя прошло уже более года… сердце всё еще ноет от досады, уныло и потерянно. Словно игрушку потеряла, драгоценную...
А как быть? Жить то надо… Можно завести мужичка на время, пока Саша не одумается и вернется, всё ж веселее ждать будет. Да и по хозяйству пригодится. В случае чего можно и отправить этого мужичка туда откуда пришёл. Жизнь есть жизнь, не сошлись, значит…
Решено. Но где его взять? Путные, говорят, все при местах, пристроены, да и на улицах с плакатами никто не стоит в поисках жены… Подруги в основном тоже холостые, в поисках.
Племянница посоветовала искать в интернете, на сайте знакомств. Зарегистрировалась, поставила фото помоложе. Авось кто клюнет.
За полгода были слабые переписки, но так, вялые, без интереса. Заметила мужчину, зовут Михаил, местный, старше на год, холост, живет один, детей нет. Заходил несколько раз на страничку, смотрел фото. Но не пишет что-то...
Внешне вроде нормальный, моложе своих лет. Написала ему, ответил. Познакомились. Стал настаивать на встрече. Решила пригласить к себе домой вечером, после работы. Согласовали день и время.
Встретились через неделю.
Соорудила небольшой столик, выставила что было в холодильнике, готовить особо времени не было, и стала ждать.
Вскоре раздался стук в дверь.
- Здравствуйте, - с улыбкой произнес Михаил.
- Привет, - ответила Надежда, приглашая войти.
Гость выставил бутылочку сухого вина.
Через некоторое время уселись за столик, Михаил наполнил бокалы, начали знакомиться, рассматривая и изучая друг друга.
Надежда рассказывала о своей жизни, сколько было мужей, и как осталась одна... Особенно запомнились её слова, сказанные с какой то гордостью и превосходством:
- Жили с Сашей 10 лет, даже тётя хвалила меня, говорила молодец что подчинила его...
Это сразу насторожило Михаила... подчинила... это ж и его подчинять будут?
Он повнимательней взглянул на новую знакомую. Не очень то хотелось быть «подчинённым»... ведь он точно знал что не сможет, не потерпит никакой крепости, при всём желании. Его мог устроить только один вариант: «служить бы рад, прислуживаться против»...
Но это возможно только при наличии мудрой женщины, способной найти ключик к сердцу мужчины, своим женским обаянием и хитростью, которую любой мужик сразу узрит, раскусит, и с радостью воспримет, с готовностью исполняя всё что посчитает нужным, и даже немного больше, не подавая вида что видит её насквозь.
Это идеальный вариант, где довольны обе стороны: женщина своей уверенностью в том что легко вертит своим мужиком, который и не подозревает как она им дураком управляет, мужик тем что вторая половина не задевает его болезненных мужских чувств, и не треплет нервы, подыгрывая ей в её добродушном заблуждении.
Не все на это способны, глупая дама будет брать голосом, нахрапом, «гнобить», подчинять...
Это первое впечатление и наложило решающий отпечаток на их дальнейшие отношения, посеяло в душе Михаила зерно некой отчужденности, неискренности. Как говорится, не вырубишь топором.
Казалось даже, он заранее знал, что от этого знакомства толку не будет, только одни болячки
Прошёл час, другой, на дворе начало марта, уже давно стемнело… Хмель действовал мягко, но безотказно. Михаил обнял Надежду за талию, прижал к себе, сразу почувствовал трепет и волнение её тела…
- Туда иди, - жарко шепнула она, указывая пальцем на спальню.
Первое свидание не особо впечатлило Михаила.
Ничего особенного, даже скучновато как то. Надежда общалась монотонно, словно автоответчик, не выказывая никаких эмоций, говорила словно по инструкции, заранее приготовленными фразами.
Ни тебе улыбки, ни лишнего слова, словно робот запрограммированный...
Если бы не винцо, он бы вероятно долго не задержался в гостях, но уже немного расслабился, да и дело к вечеру. Тем более его никто не гнал.
Он пытался время от времени встряхнуть Надежду, чтоб та хоть как то проявила себя, характер показала... голос повышал, провоцировал всячески, грубил специально, чтоб хоть вспылила, что ли, тряс за плечи, даже по щекам легонько шлёпал, говоря настойчиво в лицо: «очнись...»... но тщетно. Никаких реакций, ни положительных ни отрицательных. Словно в ступоре каком то. Она непонимающе смотрела на него, бестолково иногда улыбалась, и словно заведенная продолжала казенным голосом произносить бесцветные речи. Ни горяча и ни холодна.
Михаил всеми силами пытался уловить, почувствовать, что бы такое привлекло его в ней, заинтересовало, хоть какое то качество характера раскрылось немного, ведь говорят первое впечатление самое верное. А непонятность она всегда пугает, и иметь непредсказуемого кота в мешке не хочется, неизвестно во что это выльется в дальнейшем. Вдруг какие нибудь реакции неадекватные, или замороченная на чём либо. Может фанатичка религиозная, сектантка, на нервной почве проблемы, волноваться нельзя... Тут всякое в голову идет. Призадумаешься.
Утром безо всякого настроения вернулся домой. Пока не решил окончательно, стоит ли продолжать отношения. Ничем не зацепила. Вроде совсем уж не оттолкнула, но и не привлекла. Хотя внешне показалась намного приятнее, чем на фото. Там хоть и моложе, но лицо довольно широкое, скуластое, хоть поросят об него бей, не выразительное. Наверное разлука с Сашей пошла на пользу, теперь она похудела, несколько сошла с лица, даже похорошела. Михаил, кстати, оценил физическую близость: в объятиях Надежда оказалась неожиданно приятная и ласковая. Ему понравилось.
Дома включил ноутбук, сразу письмо на почту пришло. От Надежды. «Как дела?»
Описал честно свои впечатления, довольно резко, без утайки. Думал прекратит переписку, заблокирует, прочитав о себе его нелицеприятное мнение. Однако, на все его выпады она продолжала отвечать нейтрально, не выказывая обиды, не оправдываясь... По тону текста было ясно: расставаться она не намерена.
А впрочем... что он теряет? В случае чего можно легко разбежаться, безо всякого сожаления... да и скуку будет чем занять. Всё ж живой человек. Так, на всякий случай женщину можно и заиметь. Авось пригодится. С него не убудет. Попутно находиться в поисках подходящей дамы сердца.
А там жизнь покажет.
Михаил был не местный.
Большую часть своей жизни прожил в соседнем городке. После того как похоронил там мать, стало совсем одиноко. Родных никого, детей не нажил... Были двоюродные сестра и брат, которые и предложили переехать поближе к ним.
Пока продавал жилье, сестра подыскала однокомнатную. На удивление всё совпало одномоментно, и очень быстро. Как только нашлась подходящая квартира, так сразу и покупатель образовался тут же. Оформили все документы, Михаил получил деньги, через день погрузил на машину своё барахло, отдал новому хозяину ключи, и с лёгкой душой отчалил на новое место жительства.
Квартира досталась в полном запустении, обои драные, сантехника ни к чёрту. Пришлось всё делать заново. Помогала сестра. Конечно не ради удовольствия.
У Михаила не было наследников и жильё его должно было после его благополучной кончины перейти им, двоюродным сестрам и брату. С этой целью они его и позвали поближе.
Их родных было трое, две сестры и брат. У всех дети и внуки, и конечно денежки не лишние были бы. Продадут, поделят сумму на троих, и спи Михаил вечным сном. Он всё это отлично понимал, но вида не выказывал. Тем более всё было довольно явно, не скрывая, и не церемонясь.
Как то раз сестра проговорилась, выдав свои намерения.
- Ну я тебе помогаю с тем расчётом, что это когда то будет наше, или нет? - вспыхнула она мгновенно, посмотрев на Михаила. То ли сомнения взяли её, то ли решила удостовериться лишний раз.
- Ну конечно, - убедительно кивнул он, - больше ведь не кому.
Пусть считают уже своей, может успокоятся.
Шурин, муж сестры, однажды выдал прямым текстом, довозя Михаила до дома на своей машине.
- Эх, зайду сейчас в свою любимую квартирку, и спать, - радостно потирал руки Михаил.
- Почем это она твоя? - зло зашипел шурин. - Тебе жена моя нашла, а не ты.
Даже немного ошалел Михаил от такого заявления.
- И что? Ну помогла найти, спасибо. Взял то я её за свои деньги.
- Какая разница! - закрутил тот головой. - Жена значит бегала искала, а ты решил что она твоя. Не твоя она. Живёшь пока живи. А то включу как нибудь газ на ночь, тогда точно твоей станет.
От такой неприкрытой откровенности Михаил долго не мог прийти в себя. Хотя особой дружбы с родней не водил, но этот случай поверг его в маленький шок.
Но зато всё стало на свои места. Даже полегчало как то на душе.
Сразу всплыли в голове другие слова сестры:
- Вот если женишься, жена родит ребенка, то мы согласны, квартира достанется ему, мы не против. А если нет то нам. Это однозначно.
Были и другие намёки, неоднократно, как бы между прочим, ненавязчиво так, что можно бы и дарственную уже им отписать, они ж его выгонять не собираются. Вот подарит квартиру и живи себе, наслаждайся, правда уже не в своей. Даже квартплату брать не будут.
Был в запасе и другой вариант: вдруг работы у Михаила не будет, платить за ЖКХ согласны и они, помогут. Не обеднеют. Ну конечно годик пройдет, начнут долг требовать. Тут уж извини, хочешь не хочешь, отдай деньги или пиши дарственная. Где ж ему такую сумму взять, придётся с жильём распрощаться. Расчёт на это и был.
Ну а потом можно втихую продать, и поставить его перед фактом, извини, мол, деньги срочно понадобились. Ты же не собственник, сам подарил. На улице не останешься, не бойся, всё ж родня, нашли тебе землянку в соседней деревне. Окна из земли торчат, но жить можно. Зато огород есть, вот и будешь копаться, морковочку выращивать. Как на даче. Ещё и спасибо скажешь.
Всё решили, подсчитали.
Тем более недавно они купили новую машину, залезли в большие долги, и денежки им сейчас ох как пригодились бы.
...«Шиш вам с маслом, а не квартира», - уже в свою очередь зло подумал Михаил. Такая перспектива его не устраивала. Спецоперация провалилась. Вот найдет себе хозяйку, и всё достанется ей. И пусть попробуют только пикнуть.
...Пасху решили отмечать у Надежды.
Хозяйка наладила на стол, поставила иконку, зажгла свечу... Михаил откупорил бутылку вина. Похристосовались.
- Дачку хочу небольшую купить, с домиком. - задумчиво произнесла Надежда. - Поможешь?
- Конечно.
- Я сначала хотела дом на земле приобрести, деньги есть. Но тётя сказала надо сначала мужика найти. Одной то как...
Михаил понимающе кивал. Эта идея заинтересовала его. Провести лето на природе, да если еще с банькой, у реки... да и фрукты овощи свои... хотя поработать придётся. Он был не против.
- И машину возьму, через месяц. Чтоб не пешком ходить. Ты хочешь? - Надежда вопросительно посмотрела на него. - Себе иномарку, тебе «Ниву». На рыбалку будешь ездить.
Не очень то поверил Михаил в искренность таких обещаний, как то легко сказаны. Но в голове отложилось.
Через месяц нашёлся подходящий участок, не дорого, с домиков, водой, рядом речка. Даже что то подобие баньки имелось, но париться можно.
Надежда пообщалась с хозяйкой, договорились, и через неделю состоялась купля продажа.
Участок хороший, просторный, ровный. Есть плодоягодные кусты, теплица. Михаилу тоже понравилось.
Успели посадить грядки, несколько саженцев яблоньки, картошку, еще кое что по мелочи, и Михаил уехал в санаторий.
Ездил он каждый год. Когда то ногу ломал на производстве, теперь от соцстраха подлечивается. Путёвка и дорога оплачивается, грех не поехать.
Надежда осталась заниматься огородом одна. Правда подружка её помогать обещала.
...21 день отдыха пролетели быстро.
Когда вернулся домой, травы в саду уже наросло не меряно. Картошка вся утонула в сорняках, никто её не полол. Всё время стояла жара, грядки надо было поливать почаще.
Оказалось, Надежда не совсем добросовестно отнеслась к работе на своей дачке. Огурцы горели три раза, зачем то укрывала их наглухо в такую жару. Ладно сосед помог, дал рассады, насадили еще. Но это когда уже Михаил был там.
Быстро навёл порядок, подгоняя Надежду.
Сосед рассказывал, усмехаясь, как они с подругой хозяйничали:
- Надо полоть траву, а они, видишь ли, шашлыки жарят, водочкой угощаются. Спрашиваю, почему не работаете? Твоя ответила что это не женское дело. А что женское? Ходить, говорит, и попой вилять...
Тут даже Михаил рассмеялся.
- Наверное тебя всё ждали, - договорил сосед.
- Да я тут сам на подхвате, помогаю. Ведь это не моё всё.
- Понятно.
...Худо бедно с сорняками справились, порядок вроде наладился. Пришла пора полоть грядки.
С этим делом у Михаила не ладилось, вскопать посадить это он еще мог, но когда пробовал полоть морковку, то после его работы получалось почему то ни травы ни морковки.
Однажды пришёл в сад первый, Надежда задержалась. Долго что то не приходит. Отправил ей сообщение через телефон, мол где ты, приходи, морковку полоть надо.
В ответ молчок. Грядки стоят не прополотые, от соседей стыдно.
Явилась на другой день. Сердитая.
- Чего ты мне всякую гадость пишешь? - с ходу набросилась на Михаила. - Я сама знаю что мне делать.
- Почему гадость то, - опешил тот, - я думал ты забыла.
- Я столбовая дворянка! - вспыхнула она моментально. - А ты... - подыскивая нужные слова Надежда задохнулась от негодования, сверкая глазами, презрительно смотря на Михаила.
Тот опасливо покосился: как бы не плюнула...
- И ничего я не забыла, но больше не пиши мне такие гадости.
Долго после этого ходила надутая, как мышь на крупу.
...Когда была живая мать, Михаил жил с ней в соседнем городке. Жили бедно, мать работала завхозом в детском саду, зарплата мизерная, надо было и его одевать обувать, да и жить на что то. Так что не смотря на погоду, зимой и летом впрягалась в лямки, и тащила на себе продукты на работу, детей кормить.
Михаил после школы спешил ей на помощь, и они вместе, как два бурлака, волокли, зимой на санях, летом на коляске.
Когда ему исполнилось шестнадцать лет, его взяли воспитанником военного оркестра, благо ракетная дивизия дислоцировалась рядом. Он там был полностью на гос. обеспечении, одет обут сыт, да и матери легче.
После армии подался на север, проработал несколько лет, купил машину «Нива», и вернулся домой.
Мать к этому времени нажила кучу болячек, стали болеть суставы, потом попала под машину, ей дали первую группу инвалидности, и уже без костылей она передвигаться не могла. Так что пришлось жить рядом с ней, мать не бросишь.
Со временем он добился ей квартиру благоустроенную в местном Доме ветеранов, стало легче и матери и ему. Каждый день навещал, надо и поесть сварить, и в магазин сходить, благо работал рядом. Приходилось брать её на руки, заносить в ванну, там она раздевалась и мылась. Таким же путем и обратно.
Вот так и пробыл около неё лет двадцать, до самой её смерти.
Надежда всегда презрительно насмехалась над ним, мол просидел возле матери и квартиру себе не заработал.
Конечно, если бы мать, как она, просиживала заднее место в уютном кабинете, окружённая кондиционерами, радостно набивая купюрами свой денежный мешочек, без особых семейных трат и забот, где трудов то было лишь ложку ко рту поднести, имея такого безропотного и покорного мужа, то возможно и суставы были бы здоровые, и астму не нажила.
После смерти матери Михаилу удалось высудить у местных властей и себе хорошее жилье, правда стоило это несколько лет нервотрепки и кучи бумажной писанины, но дело этого стоило.
Потом он продал дом, машину, гараж, и переехал на новое место жительство, где живёт и поныне.
В родне Михаила никогда не было лодырей, белоручек не водилось, женщины вместе с мужьями горбатились на детей, да потом еще и внуков учили, а у Надежды наготове всегда была одна гордая отговорка на все времена: »Я женщина, а не ломовая лошадь...»
До сих пор не может понять Михаил, почему это полоть грядки для неё гадость...
Решили как то вечерком остаться, баньку истопить.
Воды много не нагреешь, всего три ведра умещались на печку. Весь день в работе, оба чумазые, усталые... Надежда пошла первая.
- Воды мало, не забывай мне оставить, - безо всякой надежды попросил Михаил, догадываясь, что самолюбивая хозяйка может всё на себя использовать. И как в воду глядел.
- И как там, жарко? - Смеясь, громко спросил он. - У Сашки то в бане наверное лила воду сколь захочешь, а тут приходится и другому оставлять.
Раздался резкий шум в парилке, Надежда выскочила с раздражённым лицом:
- Зачем ты это сказал, специально, чтоб настроение мне испортить? В бане надо быть с хорошим настроением, как я сейчас мыться буду?
В истерике грохнулась на диван, отвернулась, и до самого утра ни слова.
Михаил, ничего не понимая, обмылся остатками воды, всего ковша два оставила, и тоже улегся рядом.
Сразу надломилось что то в душе, рухнуло, словно пропасть какая то образовалась между ними, прозрение какое то пришло... образ Надежды резко отбросило на задний план. Почему то стало спокойнее, но очень грустно. Призрак нестабильности, ненадежности замаячил всё яснее, стал виден ещё отчётливее. Зыбкие, чуть мерцающие в глубине души огоньки надежды и ожидания на чистоту отношений погасли и улетучились в миг, как утренний туман...
Казалось, он понял что то важное, и окончательное.
Да, нашёл себе чуду... и надо это ему? Вроде как он во всём виноват, а она одолжение делает, позволяет прислуживать. Как солдатику, шаг влево шаг вправо — расстрел.
А всё из за того, что у бывшего мужа, Сани, была банька в старом домике, и плескалась она там от души, воду лила не меряно, её Саша и парил и мыл, ибо париться она сама не умела, да и не хотела, мама с детства веничком хлестала. Поэтому сейчас она вроде и на собственной дачке, в парилке, а мыслями и чувствами всё еще там, в Сашиной бане, где так хорошо и благостно . Думала и здесь будет то же самое, а получилось не очень. Со слугой не подфартило, ну никак его, паразита, не приучишь. И как тут не войдешь в психоз... Ведь и сад то купила для того, чтоб хоть немного что то напоминало о бывшей райской жизни, ведь как приятны воспоминания, тем более до этого никто даже и не смел говорил ей, что и другим помыться хочется, ведь работали, грязные, усталые, а воды мало, и что делиться надо.
И еще этот Михаил... он то тут при чём? Он тут кто? Она для себя покупала, его дело вкалывать, пока позволяют, и не вякать.
Пошли с ней как то раз веников берёзовых наломать, набрели на чей то участок, банька рядом, и компания пьяных парней лет сорока, уже порядком поддатые... Они сидели кругом за столиком, угощались.
Лишь одна молодая березка росла неподалёку, парни берегли её, пусть подрастёт, веников больше будет.
Надежда без разговоров стала ломать ветки, не долго думая и Михаила впрягла. Парни недовольно нахмурились, молча наблюдали.
Один встал, ломанулся вперёд, и шатаясь подошёл к Михаилу.
- Мы, значит, ростим, бережём, а вы тут почти всю берёзку уже изнахратили.
Он всё сильнее напирал на Михаила, потребовал якобы в виде компенсации убытков отдать им один веник.
Видя что Михаил не боится, спокойно разговаривает, парень немного сник, потом вроде как трезвея стал извиняться.
Надежда отошла в сторонку, молча наблюдает.
Михаил отдал парню один веник, тот так же пьяно извиняясь, прислонив руку к груди, мило ушёл обратно.
Надежда, вспоминая этот случай, всегда презрительно обзывала Михаила ничтожеством, трусом, якобы он испугался и в драку не полез.
Наверно, ей было бы лучше, если бы началась потасовка Михаила с четырьмя пьяными бугаями, из за веника.
И что было бы с ним, при больной ноге, в битве с молодыми хлопцами, минимум младше его на пятнадцать лет...
Конечно, проще обозвать ничтожеством, а самой стоять в стороне и наблюдать.
...Все эти нервные срывы Надежды, безо всякого основания, стали раздражать Михаила. Никакой связи между ними не появлялось, встречались так, по инерции, чем бы занять себя. Просто совместное времяпровождение, не более. Михаил всё больше охладевал к ней. Даже какое то разочарование в душе появилось, пустота.
Тем более и от неё встречного движения не чувствовал, отлично понимал — всё еще ждёт Сашу своего, надеется.
Поэтому рвения особого в работе на дачке не проявлял, так, делал не спеша текущие дела, да природой любовался. Совмещал приятное с полезным, до урожая. А там видно будет, можно и разбежаться.
Надежда редко брала на дачку что то из еды, ни разу не готовила, всегда приходила пустая, с одной сумочкой. Михаил напомнил ей однажды, чтоб купила поесть чего нибудь, тушёнки баночку, хлеба... Ему конечно таскать не в тягость, но надо же как то по справедливости... тем более зарплата у неё в четыре раза выше чем у него. Можно разок и потратиться, для себя ведь... не обеднеет.
Как то раз принесла в сумочке две банки тушёнки, хлеба, чаю, выложила демонстративно, недовольно, как при обыске, бросила отрывисто, с вызовом:
- Вот, купила..
Ну не будет же она ещё и кормить кого то, на своей дачке, главное чтоб работа шла, человечек маячил типа сторожа, остальное её не касается.
Спасибо должен говорить, что хоть позволяет находиться тут, не гонит. Вот ещё и качельку построит, тогда совсем как барыня...
Его иногда поражала её патологическая жадность, мелочная расчётливость.
Однажды решил полюбопытствовать на её реакцию, спросил, как бы между прочим:
- Зарплату что то долго не дают, придется у тебя занять немного.
Словно током дернуло её, лицо помрачнело, взгляд набычился. Такое ощущение, что из сердца у неё жизнь вынимают. Пыталась выдавить из себя словечко, шевелила губами, но так ничего и не родила. Слов, наверно, не нашла.
Усмехнулся в душе Михаил, подумал с грустной иронией: «да, коснись нужда какая, в беде точно не бросит...».
Может быть работа такой её сделала, всё же в Сбербанке сидит, с деньгами дело имеет, строгая отчётность, педантичность. А может многолетняя привычка жить за чужой счёт, при хорошем то муже.
А ведь привычка вторая натура.
Скорее всего тут совпали оба фактора, плюс обострённое самолюбие в высшей степени, нетерпимость к возражениям.
- Мне дико,- призналась она как то раз, словно удивляясь сама себе. - мне никто никогда против не говорит, а ты можешь.
Женщина рассказывала, работала раньше вместе с Надеждой.
- Продуманная, никогда никому не поможет, всегда старалась незаметной серой мышью быть. Но перед начальством умела себя показать. Поэтому и осталась одна, всех её ровесников давно поувольняли.
...Пригласила как то на дачку племянницу с мужем. Михаил нажарил шашлыков, приготовился к встрече.
Вскоре подъехала машина, захлопали двери.
Надежда холодно познакомила его с родней.
Только уселись, выпили по одной, Михаил хотел завести разговор.
- Не слушайте его, - сразу резко перебила Надежда, - он сейчас гадости начнет рассказывать, как смс мне слал, морковку полоть заставлял.
Мало того, что она представила его как чужого, совсем постороннего человека, случайного прохожего, да еще и сидела рядом демонстративно отчуждённо, как мумия, словно боясь обжечься, делая вид что его как бы не существует, а тут еще и рот затыкает! Михаил взвёлся.
Всё сказал что думает о ней, сильно не церемонился, от души, как говорится. Назвал её лодырём, тунеядкой... Племянница с мужем молодые, сидели молча, только глазами хлопали, переводя взгляд с неё на него. Муж племянницы казалось был даже доволен, ехидно лыбился, ковыряясь в углях.
То ли не ожидала Надежда такого отпора, но голос её постепенно слабел, уже видно было что пожалела, не так себя повела. Хотела Михаила принизить перед гостями, показать какая она крутая, всё так же властвует над мужиками, и что он никто по сравнению с ней, так, мелкий сошка, взятая напрокат, которого можно пнуть походя... он и слова не скажет. Да и перед племянницей не мешает порисоваться, пусть в очередной раз восхитится тётей, пример берёт — какая же она умная, умеет жить! И все перед ней ходят по струнке, бегают на цырлах...
Но глаза тёти уже смотрели растерянно, презрительно обличающий тон сменился на отчаянно примирительный, рот застыл в жалкой улыбке.
Она не знала как его остановить.
- Если ты не замолчишь, я тебя зарежу! - то ли шуткой то ли всерьёз вскочила она, схватив нож со стола.
Труханул немного Михаил, пырнет ведь, ведьма, смеясь схватил её за руку, усадил.
Теперь и она пила водочку наравне с мужиками, одну за одной, подливая Михаилу.
Вскоре стало темнеть, компания прибрались, погрузились в машину, и молчком поехали по домам.
После этого несколько дней не общались.
Наконец зазвонил телефон. Надежда.
- В сад пойдём? - безо всякого приветствия раздалось в трубке.
Голос грубый, дышит тяжело.
- Пойдём. - В тон ей ответил Михаил.
Да, хочешь не хочешь, дуйся не дуйся, а одной без помощника плохо. Ведь не бросишь сад на полпути. Тут и на гонор не посмотришь. А ведь как тяжело ей эти слова дались... Это ж надо так через себя переступить... Всё ждала что он первый позвонит, прощения попросит... Ну да ладно, отыграться ещё успеет.
Работали допоздна, устали.
Почти в сумерках дошли до квартиры Михаила, он жил недалеко от садовых участков.
Приняли с удовольствием теплую ванну, хозяин сготовил поесть, наладил чаю... и с чувством приятной усталости расслабленно отдыхали.
- Давай продадим твою квартиру, я добавлю и купим побольше, - выдала вдруг Надежда.
Михаил спросил, с ленивым любопытством:
- У тебя же есть твоя двухкомнатная, зачем еще...
- Ну и что, вместе жить будем...
Не очень понравилась ему такая идея.
Получается свою продай, и совместно покупай другую, уже на два собственника. Это при том, что еще мало знакомы, любви особой нет, того и смотри разбегутся... а тут такие предложения. У неё, значит, будет своя двушка, да еще и половину доли в новой приобретёт... Чуть что коснись, сразу на развод, долю свою продаст, вселит соседа Михаилу, неизвестно кого, и получится не квартира, а общага.
Нет, такого ему не надо.
У него есть, слава Богу, хоть и однокомнатная, но своя, и она ему душу греет. И он в ней полный хозяин. И никто его никогда не выгонит. А погонишься за журавлём в небе, можешь вообще на улице остаться. Ротозеев полно, бомжуют теперь, без своего угла.
Нет, он не согласен. Так и сказал.
Надежда невинно пожала плечами, «как хочешь...», хотя она не против и просто зарегистрироваться с ним, в законном браке, даже пропишется у него...
Честно говоря, это была заветная мечта Михаила, найти женщину и жить на его территории, ка муж и жена, со всеми вытекающими последствиями, но в отношениях с Надеждой что то не складывалось, и с самого начала их знакомства он не чувствовал искренности ни в её словах, ни в поступках, и всегда ощущал внутренне что она что то не договаривает, фальшивит...
Да и последние, казалось бы, мелочные события напрягли его, еще больше породили в душе сомнения и неуверенность, и в самых ответственных моментах его начинала терзать смутная и тревожная мысль: а можно ли доверяться ей полностью?
Михаил, чтоб поддержать разговор, безо всякого энтузиазма предложил свой вариант.
- Я думаю, если что, можно составить брачный договор.
- И что там будет указано, - быстро спросила Надежда.
- Ну мне от тебя ничего не надо, - успокоил он, - напишем что в случае моей смерти тебе достаётся всё моё имущество, квартира и т. д.
- А от меня что? - вновь насторожилась она.
- От тебя только сад и машина, которой пока нет, - язвительно добавил Михаил. - Квартира мне твоя не нужна, сыну оставишь.
Надежда молча, с непонятной улыбкой уставилась в окно.
- Нет, я так не согласна, только сад.
- Это не равноценно. Моя квартира дороже в десять раз.
Михаил говорил нарочито киношным, наигранным голосом, словно разговор ни о чём.
Надежда вскользь царапнула его взглядом, чистоплотно вздохнула, сморщила нос плотоядно, лениво встала, оделась... и ушла.
Наконец купленный сад начал приносит плоды. Малины уродилось мало, погода немного подвела, смородины тоже не очень, остальные несколько кустов еще не дозрели до плодоношения. Поэтому Надежда, по праву хозяйки, всегда успевала первой обнаружить немногочисленные спелые плоды и быстренько засунуть себе в рот.
Михаил тоже поднаторел в этом деле, и когда приходил первый, после него оставалась лишь недозрелая зелень.
Надежда сразу от ворот бежала к кустам, в надежде успеть насладиться вкусом спелых ягод, но было уже поздно. Она недовольно хмурилась, досадливо косясь на Михаила, и в сердцах шептала что то. Наверное страшную месть готовила. Тот, от души довольный, наблюдал краем глаза, прохаживаясь невозмутимо.
Правда, зеленого лука, салата, петрушки было вдоволь. Морковка уродилась не очень, густая, не прореженная, слабо прополотая, лишь по краям немного крупнее. Всё требует ухода, а кто ж будет... Михаил уже и не напоминал, вдруг опять в психоз войдёт. Он своё дело сделал, землю вскопал, грядки соорудил, семена посадил, поливал. Всё взошло.
Свеклы было несколько сортов, но больше половины уродилась величиной не больше теннисного шарика. Хотя по два ведра всё же набрали.
И огурчиков дождались, немного, но ведер пять было. Томаты в теплице постепенно дозревали, но почему то мало, вроде и воды не жалели, уход был. Посаженные на улице в большинстве пропали, морозцем зацепило.
Картошка хорошая, но уже попадалась и гнилая. Тыква не везде прижилась.
Но ничего, худо бедно разведка боем проведена, первый год не совсем «блином» оказался, время и работа зря не пропали.
Михаилу пришлось таскать всё на себе, рюкзак на спине, в обоих руках по сумке с овощами. До автобуса более трех километров, да по лесу, прихрамывая и спотыкаясь... О покупке машины Надежда уже и не вспоминала. Михаил иногда пытался напомнить, говорила, мол, купишь, чтоб не пешком ходить. Та сразу как то обижалась, лицо сводила катаральная гримаса, взгляд тяжелел, и стоило ему лишь об этом заикнуться, она тут же затыкала рот, раздражённо:
- Чего ты меня гнобишь?
Откуда она взяла это дебильное «гнобишь», он не знал. Наверное тётя научила.
Михаил замечал как она смотрит на него, когда он идёт нагруженный, прихрамывая, потный, тяжело дыша. Ломаная нога давала о себе знать. В глазах её ни капли сострадания, лишь сквозило явное сожаление и досада: сможет ли он и дальше сумки таскать?
По окончанию сезона собрали весь урожай, Надежда поделила пополам, пора увозить.
Машины у Михаила не было, Надежда сказала что знакомые обещали помочь.
- Может и мне довезут? - спросил Михаил, - тут рядом, всё равно мимо ехать.
В ответ молчок. Словно и не слышала.
Ну да ладно. Надеяться не на кого. Нашёл грузовик по объявлению, заплатил, и вывез свою долю. Хотя на эти деньги мог спокойно купить весь свой урожай на базаре.
Вскоре и Надежда увезла своё.
По окончанию дачного сезона Михаил навел порядок в саду, сгрёб мусор, прикопал ботву на компост, прикрыл некоторые кусты от мороза. Вокруг тишина и спокойствие, уже и дачников редко видишь, лишь единица хозяев ещё возятся кое где. Он окинул грустным взглядом сразу осиротевший участок, зашёл в домик... ещё жилым духом пахнет... сразу защемило немного, словно навек прощается, постоял благообразно, как на исповеди, и закрыл калитку на замок. Когда ещё придётся, да и придётся ли...
Надежда там уже не появлялась, хотя баньку еще можно было протопить. Потом занялись дожди, похолодало, и всё вокруг опустело, обезлюдело...
Уже и встречаться стали реже, раз в неделю, бывало и по полмесяца не виделись. Жили каждый своей жизнью, особо не нуждаясь друг в друге.
В декабре Надежде подошёл срок уходить на пенсию. На словах вроде бы и рада, хоть сейчас готова, но голос какой то принуждённый, не радостный. Заметно, что особого желания бросать работу нет. Где она еще такие деньги заработает. Но начальство намекает, жмёт... да и молодёжь жаждет занять место.
Решила пенсию отмечать дома, в кругу друзей, родных... Михаила пригласила.
В назначенный день и час он явился с букетом, поздравил. На кухне уже хозяйничала её тётя, довелось таки свидеться. Тёте за семьдесят, но живая, глаз острый, ходит шустро.
Вскоре появились первые гости.
Получилось, что из мужиков был один Михаил. Некоторые знакомые по каким то причинам не пришли, из родни никого, кроме тёти. Собралось всего шесть человек.
С родней Надежда не дружила из за скверного характера, всегда жаловалась что её все обижают, не понимают, даже брат родной годами не появляется у неё. А жену брата ненавидела всей душой. Та не очень то с ней церемонилась, быстро ставила на своё место. Надежду это бесило.
Однако, бывшего мужа Сашу брат и сестра обожали. Саша был рыбак, и даже после того как бросил Надежду всегда был у них желанным гостем.
Михаил уселся в конец стола, вскрывал бутылки и наполнял содержимым бокалы. Рядом с Надеждой сесть не решился, да и не хотелось. В качестве кого? Не тот у него статус чтоб сидеть по правую руку, и не тот уровень отношений, а изображать влюблённую пару не хотелось. Не естественно, как то. Ну, а поприсутствовать конечно поприсутствует, не против.
Подруги заметили сразу.
Надежда строго посмотрела на него.
- Ты должен быть тут, - повелительно указала пальцем рядом с собой.
Михаил стал отнекиваться, что ему и здесь хорошо.
У Надежды нестерпимо разгорались глаза, возмущение казалось охватило её всю, но тут же быстро справилась с собой, холодно отводя взгляд.
Подружки недвусмысленно переглянулись, кто то захихикал.
Сидели допоздна. Компания веселилась, Надежда принимала поздравления, плясали под музыку, ели мало, хотя стол был заставлен полностью. Михаил в свою очередь принес виновнице торжества свои поздравления, даже стих прочёл.
- Про морковочку не забудь сказать, - съязвила Надежда.
- Ну ка, ну ка, что это за морковочку, я не поняла, - живо заинтересовалась тётя.
- Да это он тут мне СМСки слал, морковку полоть заставлял. Словно я сама не знаю., - с изрядной долей возмущения пояснила виновница торжества.
Тётя, казалось, пыталась понять, в чём тут преступление.
- И всё?
- А этого мало? Я и сказала чтоб не писал мне больше гадости.
Ничего не ответила тётя.
«Да, нужны ей эти поздравления, как корове седло», - с грустной иронией усмехнулся Михаил.
Вскоре гости начали расходиться. Он тоже стал одеваться.
- Обожди, - остановила его Надежда.
Она заглянула в спальню. Тётя уже спала, поджав ноги, отвернувшись к стене.
- Забери меня к себе, - жарко прильнула она.
...Утром быстро собралась, махнула рукой «пока-пока»...
Годовщину знакомства решили отмечать у Михаила.
Начало весны, первое марта.
Хозяин отварил целую курицу, получились шикарные наваристые щи, ну и конечно селедка под шубой. Это блюдо делал уже в присутствии Надежды. Она принесла варёную свеклу и морковь. Процесс приготовления сняла на видео. Михаил потом вставил музыку, целый клип вышел.
На следующий день проводил гостью на автобус, договорились женский день восьмое марта встречать у неё. Всю неделю готовился Михаил, подарок купил... серебреные серьги висюльки, но от Надежды вдруг ни звука и ни духа.
«Очередной психоз...», - дошло до него. Решила, как всегда, к подходящему случаю выказать свой гонор, потешить самолюбие, проучить побольнее зарвавшегося мужика, демонстративно не приглашая и не общаясь.
Чтоб знал своё место, понял, что ни так уж и нужен. Авось посговорчивее будет. Сам притащится, поклонится. Пусть пострадает, ему полезно. Думает один он у неё. Так, помог пережить трудный период расставания с Сашей, и хватит с него. Ведь не собирается же она с ним жизнь связывать. Зачем? Кто он такой? Разве он её стоит?
Так, мелкая сошка. Нищета, одно слово, поэт. Кроме стишков да рассказов за плечами нечего. Скучно. Денег нет, она что, свои должна тратить?
Как пристанет со своими стихами да россказнями о космосе, вселенной, размечтается… Чушь всякая. Ей это не интересно. Вот если бы рассказал, как рыбу ловить, на лодке плавать. А лучше бы купил всё это, и катал её по реке. Вот это жизнь, а не какие то там Чеховы, Толстые…
Не по ней это, лучше бы что нибудь земное, привычное.
Ну привязался, влюбчивый, надежный, не предаст и не бросит в трудную минуту, наивен как мальчишка, прост душой, ничего не таит, без камня за пазухой. Даже скажи жизнь за неё отдать, отдаст без размышлений.
Она это знала.
Разве с таким интересно?
Скучно как то.
Ей бы по проще, по себе, обеспеченного, со всеми прибамбасами, с таким ни любви не надо, ни космосов всяких, ни вселенных. Просто живи себе, пользуйся, наслаждайся комфортом, чего ещё для жизни надо?
Лишь бы с деньгами был, как у подружки, вахтовик, или пенсионер, военный. Отпахал на вахте, приехал, деньги отдал, и пусть пьёт себе месяц, пока обратно на работу не уедет. Да ещё загрузить его кредитами, пусть платит. Можно и потерпеть. Не ей же деньги платить, сам брал, на себя. Ну ей, ну и что, она же не силком тащила. Надо будет выгонит, всё на нём висит. Ему и расплачиваться. А она женщина, не при чём, с неё и взятки гладки.
Ну, а этот Михаил что?
Гол, ни гроша за душой, да ещё и строптивый, не приучишь, кредитов не наберет. Зачем он ей? Стишки его слушать, да мечты о высоких материях?
Он свою задачу выполнил, сейчас уже не годен.
Думает, если любит, так это уже всё?
Ну конечно помогает во всем, вкалывает, сам напрашивается чем бы помочь.
Других просишь, нет никакой помощи, одни отговорки. А этот хоть днём хоть ночью.
Ну это его проблемы, раз любит, она то тут при чём?
Нет, ты докажи свою любовь, покажи, что у тебя есть в закромах. А космос, стишки, какие то там, иные миры в карман не положишь.
Всё, надоел, пора менять его.
Тем более есть такой, давно встречаются, с квартирой навороченной, машиной, дачей, дети взрослые, живут отдельно. Звёзд с неба не хватает, но хоть есть что взять. И рассказами дурацкими не надоедает. Как раз по ней.
Тем более этот Миша дурачок ничего и не замечает. Поделом ему.
Но однако начал что то замечать, простофиля, спрашивает, есть ли кто у неё кроме его? Глаза страдальческие, того и смотри прослезится. Противно.
Ай, перед ним можно побожиться, детьми, внуками, кресты на себя наложить, выложить с честными глазами: да что ты, я честна, нет никого кроме тебя. Он и поверит, загрустит.
Пусть думает, может космос его ему поможет. Вместе с иными мирами.
Хотя только на его руке она засыпала счастливо, спала безмятежно всю ночь.
Может энергия какая у него особенная, на других руках ей так сладко не было, неуютно как то, просыпалась постоянно.
Но ничего, можно и потерпеть, ради дела.
...Михаил, казалось, уже изучил её досконально, выявил в характере всё, мысли и поступки уверенно предугадывал наперёд, точно знал, что в случае чего может легко переступить через любого, вытрет ноги и не обернётся, иногда даже специально обострял ситуацию, экспериментировал, чтоб проверить себя и убедиться в правоте, а так как Надежда считала себя самой умной на свете, то даже по её молчанию видел её насквозь, и была она уже перед ним как прочитанная книга.
Поэтому такой «кидок» не исключал, и внутренне был готов.
Но всё же в день праздника поздравил по телефону, в ответ прозвучало скаредное «спасибо», и всё. Никакого объяснения, приглашения, хотя заранее договорились.
На такой случай, да и в отместку, чтоб такой шикарный праздник не пропал даром, и не остаться без общения с женщиной , Михаил держал в голове запасной вариант.
До знакомства с Надеждой встречался с женщиной, моложе его на десять лет, симпатичная, одинокая. Жила с сыном. Занялась бизнесом, набрала кучу кредитов, но дело прогорело. А деньги банку возвращать надо, регулярно, каждый месяц, проценты растут. А где взять? Поэтому вместе с сыном вкалывали на вахтах, рассчитывались помаленьку.
Год почти не виделись, но номера телефонов хранили.
Поздравив Надежду, Михаил тут же позвонил бывшей знакомой.
Она оказалось дома. Обрадовалась, пригласила в гости.
Отдал ей подарок, что приготовил Надежде, и приятно провели вместе целых два дня.
Потом, с чувством глубокого удовлетворения честно выполненного долга, и чистой совестью, позвонил Надежде.
- Привет. Ну как ты?
- Дома сижу, с внучкой. Ой, прости меня,- словно спохватившись пропела она, - я должна была тебе сказать...
- Да ладно, - проговорил Михаил. - Ничего страшного.
Повисла пауза.
- Ты дома был? - с интересом полюбопытствовала Надежда.
- Это не важно. До встречи.
Никакой вины он за собой не чувствовал, даже изменой это назвать как то не получалось. Изменяют вроде любимой женщине, или жене. А тут ни то и ни другое. Непонятно что.
«Может, сказать ей... - подумалось даже как то равнодушно, - пусть знает...».
Чуть было не схватился вновь за телефон: «а впрочем, зачем, что это изменит...».
Махнул рукой.
Давно, несколько лет уже Надежда собиралась делать ремонт в квартире. Да и тётя подгоняет, приезжала, обоев навезла. Так и стоят в углу, год уже. А тётя звонит, требует, молодая, говорит, пенсионерка, время полно, пора бы уже.
Наконец решилась.
На помощь позвала Михаила.
Тот не противился. Почему бы не помочь одинокой женщине? Всё же год уже общаются, связь не теряют, бывают и более тесные встречи, не дают друг другу помереть от скуки и отсутствия ласки... живые же люди, организм требует.
Иногда Надежда намекала ему про ремонт, говорила делать надо, но жаловалась что никак начать не может, потому что ей кто то должен постоянно напоминать об этом, и даже подгонять.
Иначе она ляжет, и будет лежать.
Договорились сначала красить потолок. Михаил сразу разделил на две части, чтоб поровну. Поначалу Надежда пыталась давить на жалось, мол, руки у неё устают до потолка дотягиваться...
- Ничего, - усмехался Михаил, - это сразу так, потом втянешься.
Поняв, что его не пробьешь, она бросала на него негодующие взгляды, но дело шло.
Так, тихой сапой, не спеша, покрасили почти всё, оставалось замазать всего лишь один квадратный метр. Решили передохнуть, попить чайку.
Прошёл час, другой...
- Ну что, - напомнил Михаил хозяйке, - пора уже, надо доканчивать.
- Надо, - согласилась та. Но с места ни ногой.
- Думаю, этот клочок ты сама закрасишь. Там работы то на пять минут.
В ответ тишина.
Время идёт, а работа стоит.
- Хозяйка, - взглянув ей в лицо, шутя ткнул локтем Михаил, - работать думаешь?
Надежда всё так же непроницаемо продолжала сидеть, словно ждала чего то. Потом резко встала.
- Помоги стол подвинуть.
Забралась на стол, Михаил подал ей краску, кисть, и стоял рядом.
- Чего стоишь? - неприятным, срывающим голосом спросила она.
- Помочь, если что...
- Не надо мне помогать, я сама справлюсь.
- Ну ладно, - удивлённый её тоном пожал он плечами, и улёгся на диван.
Через некоторое время подошёл, полюбопытствовал:
- Заканчиваешь?
- Твоё какое дело? - тяжёлым взглядом, не мигая, уставилась она на него.
- Может подать чего...
- Домой пошёл! - громогласно закричала она.
Такой свирепой он её ещё никогда не видел.
Она стояла перед ним опустив руки и крепко сжав кисть, словно молот, грудь её тяжело вздымалась, лицо казалось даже почернело от злости, глаза извергали гром и молнию.
И это всё из за того, что ей досталось докрашивать клочок потолка? Так ведь это её квартира, Михаил и так помог не плохо, не отказался. И это вместо спасибо... Уж квадратный то метр и сама замазать может. Или хотя бы его попросила, разумеется, он бы сделал, что тут такого.
Он молча собрался, и ушёл.
Обои наклеивала Надежда уже одна.
Но что то не пошло. Через сутки их стало корёжить, топорщить, и они отклеились. Надо было покупать новые и опять лепить.
Позвонила Михаилу, жалостливо рассказала ситуацию.
- Без тебя никак, приходи, - уже кротко попросила она. - Вместе будет клеить. С тобой всё получится.
- Что? - не преминул злорадно укорить Михаил. - Бог шельму метит? Грешна, видать, барыня?
В ответ молчок.
Ну да ладно, поможет.
На другой день пришёл пораньше, к вечеру новые обои были уже наклеили. Переночевал у неё. Утром посмотрели, всё в порядке, гладко, красиво...
На этот раз расстались вроде друзьями.
И вот уже новый дачный сезон не за горами..
Начало мая, снег сошёл, земля постепенно оттаивала. Можно уже потихоньку и готовиться к посадкам.
У Надежды, как не кстати, образовалось, как она выразилась, бревно в глазу. Куда бы она не смотрела, эта темная «щепка» перемещалась вместе со взглядом, и постоянно маячила, словно приклеенная.
- Это всё из за тебя, - с укором говорила она Михаилу, - как ты появился так и бревно это образовалось.
Ходила в платную клинику, ко врачу. Тот посмотрел, и приписал капли. Три месяца сказал покапает и бревно исчезнет.
Михаил не упустил момент поддеть её, уколол с сарказмом, мол, в чужом глазу и щепку видишь, а в своём бревно не замечаешь.
Она, видимо тоже так считала, поэтому промолчала.
Наконец решила купить машину. Всё же дачку имеет, пешком не находишься, да и таскать на себе туда и обратно тяжелющие сумки особого желания не было, хотя эта нагрузка полностью ложилась на плечи Михаила. Но теперь и она снималась.
Так ему и сообщила.
Тот радости особой не выразил, не его же. Да и к саду уже как то охладел. То желание и настроение какое было вначале, давно улетучилось, и следа не осталось.
Надежда всё старательно вытравила. Сейчас он уже не считал себя кому то нужным, не чувствовал, что обрёл родного и близкого человека, который действительно нуждается в его помоще, и в нем самом. А ведь только это и доставляло радость — быть кому то нужным, - а так, чтобы им пользовались как бесплатной рабочей силой, на подхвате, он не хотел.
Всё что надо он купит и на рынке.
Надежда уже давно стала чужой, и получается всё что связано с ней, тоже, так что как то покупка машины его не вдохновила.
Предложил помочь перегнать, водительское у него имелось, но получил категорический отказ, в резкой форме:
- Я для себя её покупаю, и ты тут не при чём!
Ну да ладно, беда какая, было бы сказано. Просто хотел вместе порадоваться.
Купила, пригнала в гараж. Но обмывать покупку Михаила не пригласила, сказала что денег нет.
- Бедняга, - позвонил он, - переживаешь, наверное, что ополовинила свой денежный мешочек? Представляю, какой у тебя стресс...
Он понимал, что при патологической жадности Надежды, трата большой суммы денег вызовет немедленный и болезненный стресс, тут психологически перестроиться для такой категории людей очень трудно. Они будут переживать и мучить себя несколько недель, пока не привыкнут к мысли и не смирятся с якобы потерей денег. Для них это на самом деле трагедия, словно кусок жизни наживую вырвали из сердца.
Так бы и продолжалось дальше, пока в один прекрасный момент Михаил не задал дурацкий вопрос:
- Ну как ночь, прошла, опять у него была?
- У кого? – не поняла Надежда.
Михаил назвал имя.
- Откуда знаешь?
- Знаю.
- Если знаешь, зачем со мной общаешься?
- В глаза твои хочу посмотреть.
- Посмотрел? – без тени смущения спросила она.
Ничего не ответил Михаил, просто собрался, и ушёл.
...Давно знал, несколько месяцев.
Случайно получилось.
Встретил однажды знакомого, разговорились, тот спросил про личную жизнь. Михаил честно выложил, что живёт с женщиной, назвал её имя, фамилию, место работы. Похвастался фотографией с телефона.
- Постой ка, - заинтересовался знакомый. – - Да знаю я её, частенько вижу вместе с мужиком одним. У него и другие женщины бывают, но эту точно помню. Да и дружище этот часто рассказывал, смеялся. Вроде как видео снял интимное, хвастался. Врёт скорее всего.
Словно кипятком окатило Михаила.
- Любишь, наверно, - жалостливо произнёс знакомый, покачивая головой.
Установили связь, и с тех пор он знал почти всё о их встречах.
Выходит, сердце не обманешь, оно всегда скажет правду. Ведь постоянно какое то внутреннее чувство явно подсказывало ему, что она что то не договаривает, фальшивит, он мучительно пытался разобраться в этом, не чувствуя искренности ни в её словах, ни в поступках, всегда ощущал исходящую от неё ложь.
Вот оно и подтвердилось.
Надежде решил ничего не говорить, успеет, просто наблюдать будет.
Он заметил перемену в отношения к нему Надежды, но вела себя она так словно ничего и не происходило. Хотя от его глаз и чувств ничего уже не скроешь. Ведь она была перед ним уже как прочитанная книга, и видел её насквозь.
Иногда он тревожил её, просил сказать честно, есть ли кто у неё кроме него, намекал всячески, просил сделать выбор, а не морочит голову. Но до неё никак не доходило.
Только божилась и клялась, кресты на себя накладывала, что нет у неё никого кроме него, ни с кем больше не встречается.
А сообщения о её связи с мужиком так же поступали Михаилу.
Потом находил в её телефоне еще интересные переписки.
Чего искала она, что не хватало ей?
Наверное обеспеченного, а с Михаила что взять? Гол как сокол.
Он это отлично, по человечески, понимал, любому человеку хочется где лучше и сытнее, тем более женщине. Поэтому и металась она. Поэтому и Михаил мучился, но расстаться никак не хватало сил. А она никак не решалась признаться. А может и не считала нужным.
Надо было просто сесть рядышком, поговорить, и выяснить отношения, всего лишь. Зачем лгала и клялась?
Вот так кончилась эта печальная история. Связь между ними прервалась, из за лжи и предательства.
Жаловалась, что Саша её предал, так может быть причины были?
Ведь хороших жен не бросают.
Теперь сама пошла по его пути. Наверное яблоко от яблони не далеко падает.
Достойны друг друга.
После этого вся связь прекратилась. Михаил заблокировал все её контакты, чтоб навсегда прекратить уже любое общение.
Просто противно стало на душе, даже пожалел что раньше этого не сделал.
...Прошло два месяца, наступило долгожданное лето. Дачники изнывали от жары, ведь трава прёт, надо сорняки полоть, работы в садах полно, в самом разгаре.
Тут из дома лень выйти, какой уж там огород, комары да мошка поедом жрут.
Михаил каждый божий день пропадал на реке, купался, загорал. Попутно нарывал листья смородины, малины, дома после купания с удовольствием заваривал чай.
Надежде наверное на своей дачке приходится вкалывать, может подруга помогает, или новый работник нашёлся, он не интересовался, да уже и всё равно.
Помнится, как то в очередной раз вспомнила про Сашку, говорит, мама его звонила, жалуется, что он с новой женой все свои денежные сбережения потратил.
- Ну и пусть живёт, - махнула рукой Надежда, - зачем он мне сейчас нужен, без денег...
Никакого расстройства после разлуки с ней Михаил не испытывал, никаких чувств и переживаний не было, на удивление, было полное равнодушие и спокойствие, словно и не было ничего между ними. Вроде как повстречались случайно на улице, поболтали пять минут, и разошлись, забыв друг о друге.
Достойна ли любви Надежда?
Конечно достойна. Для этого у неё есть всё, и женственность, и обаяние, и даже внутренняя красота где то там притаилась, в глубине души, которую Михаил отчётливо видел, чувствовал, и так безуспешно старался раскрыть и выявить наружу.
Но иногда бывает, что некоторые любят только себя любимых, своё мнение считают единственно верным, не терпящим возражений, слова их должны приниматься в приказном порядке, как действия к немедленному исполнению, и людей они обижают так, походя, даже не замечая этого и не задумываясь... и этот бес личного демоническое себялюбие полностью овладевает человеком, правит его мыслями и чувствами, уничтожая в нём всё то хорошее, что еще сохранилось, не замечая никого вокруг, требуя ото всех только одного: немедленной любви к себе, возвеличивания своей личности, на которую все должны круглосуточно молиться, и которой все пожизненно обязаны...
Может, чёрная вдова?
Михаил сам ужаснулся этой мысли. Всё же трое мужиков умерли, четвёртый сбежал. Вдруг вампир, пожирающий энергию мужиков?
Он знал что есть такие женщины, да и слышал не однажды что жениться на таких нельзя, есть перспектива уйти в мир иной раньше времени. Поэтому когда Надежда настойчиво намекала ему что хоть завтра пойдет с ним в Загс, какое то внутреннее чувство настороженности, неуверенности всегда удерживало его от скоропалительных решений, и он сразу назначал якобы испытательный срок для обоих, сначала на три месяца, потом ещё на три...
И даже когда Надежда находилась у него дома, ему почему то хотелось чтоб она поскорее ушла. Он сам не мог понять в чём тут дело. Надежда даже обижалась на это.
И вот, чуть было сам не вляпался.
А впрочем, может всё это чушь, суеверие, кто знает.
Вскоре Михаил познакомился с миловидной женщиной, младше его на восемь лет. Жила она не подалёку, в соседнем городке, всего тридцать верст пути, поэтому навещала его часто, ведь совсем рядом, а на своей машине всего двадцать минут езды.
Проживала в двухкомнатной квартире, вместе с семьёй сына и внуками.
Места конечно для всех маловато, да и молодым наверное лучше одним, поэтому она была вроде и не против переехать жить к Михаилу. Он был только рад этому.
Приехать она могла к нему и посреди недели, и в выходные, смотря как совпадал её рабочий график.
Они ходили на реку, гуляли по садам, строили планы насчёт покупки дачи.
Как только установились жаркие дни, сразу поехали на озеро, с ночёвкой, отдохнуть, покупаться, да и хотелось побыть наедине, с природой.
Михаил взял лодку, у него было одноместка, поставил сеть метров тридцать, и к вечеру наловил карасей.
Сварили уху, выпили немного, включили музыку, и весь вечер наслаждались чудесным видом потухающего заката, пламенеющими всполохами костра...
Ночевали в машине.
Давно Михаил не испытывал подобного удовольствия, с тех пор как продал свою машину.
Очень понравилась ему женщина, беззлобная, не обидчивая, понимает юмор, простая, без денежного мешка за пазухой, живёт тоже на одну зарплату.
Михаил хоть сейчас бы забрал её к себе, но пока никак, старенькая мама, работа...
Договорились о дальнейших встречах, а там как жизнь покажет...
2018г. Июнь.