О ПЕРЕВЁРНУТЫХ МИРАХ
Есть вещи, о которых не рассказывают просто потому, что ничего о них не знают.
Есть вещи, о которых не рассказывают просто потому, что боятся прикоснуться к тайне, выходящей за рамки их представлений о мире.
Есть вещи, о которых не рассказывают просто потому, что используют знание о них для получения власти над теми, кто ничего не знает и теми, кто боятся.
Есть вещи, которыми нельзя воспользоваться, потому что они находятся вне поля нашего зрения. Есть вещи, попадающее в поле нашего зрения, но мы не имеем представления о том, как их использовать. Есть вещи, которые мы вызываем в нашу жизнь неуёмными желаниями и потом не знаем, что с ними делать. Есть вещи, которые приходят только к тем, кто их видит и знает, что с ними делать. И наконец есть вещи, которые может увидеть лишь тот, кто их создаёт. И тот, кто их создаёт знает о всех процессах, приводящих к возникновению вещей.
Кто Я? Я кто? КТОЯКТОЯКТОЯ? Я – ТОК! Я – КОТ! ТОТ, КОТОРЫЙ НЕ ВРЁТ. Я иду, пока вру или Я иду по ковру?
Можно ли изменить представления людей о мире, которые используют свой ум для изменения мира? Или же так! Можно ли вернуть тот мир, который был до того, когда люди впервые стали использовать свой ум для его изменения? А может, так! Можно ли поменять хорошее на лучшее? То, что было создано для сердца, не подвластно уму. То, что было создано для ума, управлялось сердцем. Когда мир перевернулся, всё встало на свои места, те, которые мы видим сейчас. Когда мир не был ещё перевёрнут, всё стояло на тех местах, которые мы сейчас не видим. Люди начинают искать по уму, и находят то, что им подсовывают через ум. Люди начинают плакать, и плачущее сердце говорит им: не там ищите! То, что делается по зову сердца, приводит к тому, кто знает о всех процессах, приводящих к возникновению мира. То, что делается по уму, приводит к тем, кто ничего не рассказывает никому, потому что использует знание о перевёрнутом мире для власти над теми, кто пошёл за умом. Ум ненасытен, ум спорит, ум не дружит, ум легко поддаётся манипуляциям и при всём этом, ум хороший инженер, который и создавался для того, чтобы изобретать вещи, а не для того, чтобы захватывать власть. Сердцем манипулировать невозможно, оно всегда знает истину, о которой любит разговаривать ум, и которую сам же отрицает в бесконечных спорах с самим собой. Шизофрения, как и было сказано! Шизофрения, это когда ум опровергает то, в чём ещё совсем недавно убеждал самого себя. Шизофреники поддаются манипулятивным действиям, тогда, когда сердце остаётся верным себе, пусть даже в заключении, в тюрьме из золотой или ржавой решётки, созданной теми, кто использовал ум шизофреников.
Тот, кто ищет, всегда найдёт!
Кто ищет? Что ищет? И что, всегда, найдёт?!
Тот, кто ничего не ищет, обретает всё, что нужно.
А что нужно?!
Этого ум не знает, потому что он создаёт иллюзии. Знает сердце. Но, сердце, в нашем нынешнем мире, не принято спрашивать. Если мы не спрашиваем сердце, то можем, хотя бы, попросить ум замолчать не надолго. Сердце само заговорит в полной тишине. На самом деле, нам не надо даже задавать сердцу вопросов, если мы погрузимся в тишину, недоступную уму, в тишину, как в глубину. Когда сердце открывает свои тайны, то все вопросы умирают. Вопросы это первый инструмент манипуляторов, чтобы поймать на крючок ум и заставить молчать сердце. Вопросы лежат, как брёвна поваленных деревьев на нашем пути. Из вопросов-брёвен делаются шлагбаумы, двери, стены блокгаузов, приклады для винтовок, заборы и туалетная бумага, выбрасываемая в воду, льющуюся из сливного бачка в унитаз. И потом возникает большой вопрос, что происходит с водой и почему нам продают её в бутылках?
- А что в бутылках?
- А что за вопросы?
- Вы, куда, простите лезете?
- В бутылку!
Вот истинный ответ. Вся истина в вине.
- В чьей вине? Чья вина? Чьи вины? И вообще, о каком вине говорим? Айсвейс или Бургундское?
Ах, как много вопросов! Я уже потерял нить, к чему вёл. Кого вёл? Какая нить? Нить Ариадны? Арии в аду перевернулись! Шизофрения, как и было сказано! Кому сказано? Кем сказано?!
Как только умолкнут умы, мир станет тем, чем он и был до того, как...
Мы станем невидимы для создающих иллюзии. Просто потому, что наш ум для них главный инструмент.
Тишина. Пять минут тишины на Земле изменят течение времени и эти пять минут никогда не кончатся, просто потому, что не станет Времени. С этого момента время будет у всех и для всего того, о чём говорили молча наши сердца, обливаясь слезами надежды, за золотыми или ржавыми решётками тюрем, в которых тюремщиком был ум, а надзирателями - пожиратели сердец. Есть такие! Тот, кто однажды произнёс: Разделяй и властвуй! Это те, кто назвал себя высшим светом, тогда, как истинный свет находится только в наших сердцах. Они подкидывают вопросы на дорогу жизни, чтобы мы пришли за ответом к ним, а не к нашим сердцам.
Знать это и не говорить об этом – соучастие в преступлении. Нет лучшего маркера, чтобы определить, кто перед нами – сам преступник или его бессознательный помощник, не понимающий, о чём идёт речь и ретранслирующий вибрации, захвативших мир. Об этом нужно говорить, не обвиняя никого в произошедшем. Ведь, нет же смысла обвинять тигра в том, что он ест косуль. На то он и тигр, на то и косули. Косули боятся и их вибрация страха делает их видимыми для тигра. Нас видят, когда мы вибрируем на тех же волнах, как и те, которые живут в мире своих пониженных вибраций, где требуется много энергетической пищи в виде человеков, для жизни в преисподней. Чтобы нас видеть, в нас заколачивают страх. Даже больше! СТРАХИ! Именно так, во множественном числе. Чтобы наверняка было. Чтобы нас видеть чётче из другого измерения – измерения, в котором живут волки и овцы. Нас сбивают в стада на стадионах, чтобы страх передавался в толпе со скоростью нейронов в нашем мозгу, когда ум начинает задавать бесконечные вопросы: А как лучше? Так или так?! Слово лучше происходит от слова луч (свет). Лучше идти к своему собственному свету, где перестаёт быть Я и начинается великое – МЫ. Мы – не разделённое на языки племя, под названием Пламя, у которого только один язык – язык божественного Огня. А пляшущие на стене тени, суть Театр Теней, иллюзий, которые пытаются через внушаемый страх, укрепить свой, пляшущий по воле божественного Огня, мир. И не случайно вместо священного Огня, нам предлагали жертвенного агнца, сжигаемого на простом костре, разведённом на распиленных брёвнах-вопросах. Огонь и агнец однокоренные слова. Огни в ночном небе не одно и тоже, что огонь в наших сердцах. Всевидящее око в вершине пирамиды и есть фальшивый огонь тех, кто знает о перевёрнутом мире и ничего о нём не рассказывает, ради власти над теми, кто ни о чём не ведает и тех, кто ведает, но боится. Я давно хотел об этом сказать. Глаз, изображаемый на пирамиде, это не выдумка эзотериков масонов. То, что мы принимаем за глаз, на самом деле есть фальшивое солнце, высший свет, другие, чужие, манипуляторы, огненные шары, пахнущие (да-да!) серой! Они обладают большими возможностями, чем человек, потерявший свой настоящий мир, когда повёлся за умом, власть над которым перехватили существа из другого измерения, из Театра теней. Они действовали из-подтишка, медленно, постепенно извращая смыслы, подкидывая вопросы уму-инженеру и игнорируя предчувствия сердец. Над сердцами у них нет власти. Над умом – да! Сердца это женская энергия предчувствия, предощущения, основанная на повышенной, относительно мужской энергии (ума) сверхчувствительности. Женское сердце всегда чует, тогда, как мужской ум анализирует и... ошибается раз за разом, вступив на чужое поле, где игра ведётся по чужим правилам, в чужом мире, ибо наш мир оказался перевёрнут. Мы – антиподы тех, кто жил до перевёрнутого мира. Но, наши сердца всё ещё те же, что и у прежних жителей земли. Задача чужих, так называемого «высшего света», заставить нас перестать чувствовать вибрации неумирающего сердца. Для этого вводится гендерная политика, для этого женщине внушается мужской характер поведения, для этого нагнетается страх, связанный с неуверенностью в завтрашнем дне, для этого развязываются страшные войны там, где недавно был покой. Потому что покой это первый шаг к гармонии ума и сердца, это основа начала выздоровления, это шапка невидимка, позволяющая нам исчезнуть из ИХ внимания. Именно в состоянии покоя может родиться истинная любовь, которая есть сострадание ко всему сущему и даже к театру теней. Именно этого шага и пытаются не допустить те, кто нами питается не в переносном смысле, а в самом, что ни на есть, прямом. Наша энергия это их жизнь, в которую нас погружают после того, как мы уходим с Земли. Мы и раньше уходили, но не к ним, а собственному свету.
Ну, как тут не вспомнишь: «Всякая власть является насилием над людьми. Настанет время, когда не будет власти ни кесарей, ни какой-либо иной власти. Человек перейдет в царство истины и справедливости, где вообще не будет надобна никакая власть».
Именно тогда, язык снова станет единым. Он и превратился в многоязычие с помощью тех, кто выдал себя за божественный огонь.
В молчании рождается единый язык, чьей матерью и отцом одновременно становится всё поглощающая Любовь того, кто знает о всех процессах, приводящих к возникновению вещей. Отсюда слово Вещий. Вещи, ведать, видеть, и испанская вида, и итальянская вита одного корня. Отсюда же и поквитаться, квиты (то есть, в смысле отобрать жизнь за жизнь). Но мы не будем квитаться и отбирать жизнь за жизни. Свет к свету, тьма ко тьме. Восстанавливаем истинное равновесие вещей в мире, где все перевёртыши (от слов вор и врать) возвращаются на своё место в противоположную чашу весов, откуда они и забрались к нам. Наши же смыслы лежат за пределами чаши, в которой обитаем мы. Вселенские весы создавались не для того, чтобы взвешивать, кто лучше, а кто хуже. Они были созданы, чтобы видеть насколько равновесен мир и миры в нём. Весы нужны для того, чтобы заметить опасное покачивание чаш и восстановить равновесие. Потому что весь мир, Вселенная существуют только за счёт Великого Равновесия, где у тьмы свои задачи, а у света свои. Рядящиеся в белые одежды, противопоставляющие себя тьме суть та же Тьма. Их умом манипулируют те, кто перепрыгнул из другой чаши к нам. Чтобы найти шапку- невидимку и вернуть всех на свои места, нужно немного времени, всего пять минут вселенской тишины, тогда шестой минуты уже не будет – время исчезнет. Наступит момент, когда все снимут часы со своей левой или правой руки, в зависимости от того, в какую из них направлялась творческая энергия, ограниченная циферблатом, на котором стрелки отмеряли, несуществующее в реальности, время кратное шести. Там, где один язык превратился в разноязычье, там же было и изобретено время, используемое сегодня, там же круг был разделён на 360 долей. Псевдоборьба за определение нулевого меридиана в 19-м веке между парижской, пулковской и гринвичской обсерваториями, была завершена волевым решением в Вашингтоне на международной меридианной конференции 1884 году, где за основной нулёвой меридиан (якобы, только для удобства использования стандартной системы измерений) был принят гринвичский, находящийся в Лондоне, на правом берегу Темзы. Если кто думает, что это так просто получилось, то позволю себе заметить, что так просто столь важные решения не принимаются. В чьих руках оказываются инструменты такого рода, тот и управляет всем, что можно измерить данным прибором. Карта, линейка, карандаш и страны можно делить, прочерчивая прямую линию на рельефе страны, рассекая единое племя на две части, где первым доставалась пустыня, а вторым реки и доступ к морю. Вражда создавалась искусственно. Разделяй и властвуй. Прежде, до того, как племена разделились, земля была единой для всех. Тщательно охраняемые границы это не столь давнее изобретение. Оно бы и не работало, как следует, если бы к нему не была добавлена всеобщая паспортизация, чётко определяющая принадлежность людей к той или иной территории. Неисправимая привычка людей быть свободными и перемещаться в любом направлении, периодически прорывает круговую оборону сил, которые правят миром, и им приходится иногда расширять территории свободного перемещения, пока не будет придумана новая заслонка.
Мать Земля задумывалась для всех, кто должен был, ради совершенствования Вселенной, обогатить своим опытом жизни на ней того, кто и создал этот мир. Идёт игра теней со светом, и в нашу задачу входит увидеть обе стороны одновременно, чтобы не попасть в мир иллюзий. Как только мы попадём в центр, не отдавая предпочтения ни белому, ни чёрному, не давая оценок событиям, мы прекратим игру заигравшихся, и увидим мир таким, каким он и был задуман изначально, где каждый свободен и его свобода не будет ограничивать другого, и одновременно она будет в равновесии с осознанностью. В сегодняшнем мире такое понятие, как «осознанность» называется в большей мере «ответственностью», что искажает истинный его смысл. Ответственность всегда подразумевает наказание, хотя бы в виде кармы. А осознанность приводит к исключению поступков, за которые на нынешней Земле принято отвечать, и потому при осознанности отсутствует само понятие «наказание».
Неборьба, несопротивление, небоязнь, внутреннее равновесие, восстановленное через отслеживание своих мыслей и поступков, которые, в случае нашей неосознанности, ведут к тому, что мы становимся видимыми для ЗАИГРАВШИХСЯ. А ЗАИГРАВШИЕСЯ всегда хотят вовлечь максимум существ в свою игру, чтобы получить превосходство над противником. Если у нас появляется противник, то это означает, что мы далеки от Великого Равновесия, хотя до него, на самом деле, всего один шаг.
Оглянитесь вокруг! Я не задаю вопрос, что вы видите. Я говорю, постарайтесь увидеть реальность. Большего для начала нельзя придумать. Это первый шаг.