Небеса будто треснули – вторую неделю вода сплошным потоком заливает Сибирь.
Светопретставление какое-то!
Могучая река посередине вздулась горбом: приподнялась над лугами, затопила прибрежный кустарник, цепко обхватила перепуганные берёзки, с головой накрыла рясную черёмуху.
Одурев от бешеной силы с радостью попёрла вверх - на крутые берега.
Сорвала с фундамента и стащила в воду пару домишек.
Опившись влаги, сполз вниз отяжелевший грунт, потянув за собой сосны, бани, беседки, лесенки, мостки и всё, что попало под руку.
В Сибири сенокос! - время чудес и незабываемых зорек!
По реке плывут телеги, куры, собачьи будки, бани, берёзовые дрова, кони и ... мужики.
Мужики в глубоких корытах - нагишом. В руках берёзовые веники и ковши.
Между коленками – бутыли с брагой.
Мужиков смыло прямо с полков.
Успели прихватить только брагу. Она на тот случай в предбаннике доспевает.
Тепло ей там и под рукой в любую минуту.
Вот и сейчас, довольные по реке плывут, – брага выходилась, - после баньки с одного ковша грудь удалью наливает.
Орут, свистят на четыре стороны, хохочут, ковшами звенят, бортами бьются, шлёпают друг дружку ещё тёплыми вениками.
Карусель да и только!
Корыта на разинские челны похожи.
Мужики с диким блеском в глазах и разгульной удалью – на своих прадедов с Дона.
Мы тут все с тех краев родом. Испокон веку привыкли вольно жить.
И о крепостном праве у нас не ведали. Отродясь его не было на нашей земле - этого права окаянного.
Морды раскраснелись, плечи - паруса на челнах, грудь отвагой гудит, брага пенится и всё им нипочём.
Ожил круг: вольницы требует – Похода!
Народ по берегам высыпал.
Казачков смыло! Такое раз в году, как по заказу.
Девки и кто вдовы глаза таращат: разглядеть волнительно кто там, в корыте, у казаков веселится.
А за поворотом реки, в камышах, какого удальца и отбить не грех - в полон захватить до зорьки, пока другие во хмелю песни орут.
Да и не шибко они сопротивляются - казачки-то. После баньки и браги размякли малость.
Зато ночью на сеновале, - от зори и до зори, с малыми передышками, - счастьем заливают бабьи грёзы.
Потом весь день живот жаром полыхает! - вспоминает и полыхает!
Казачки на покосе, а живот … - вот уж щедрый денёк выдался во время страды.
Какое-то буйство взыграет у казаков на радость и потеху баб, вдов да девок.
А утром, как ни в чём ни бывало, с косой да по росе ... - и так по-доброму с солнышком перемигиваются, ухмыляясь в усы, от счастья за счастливых баб.
Мужики силой под завязку налиты. Косы в руках, что сабельки резвятся.
Травка от росы податливая, ровнехонько под ноги ложиться.
Работа спорится – кругом шутки, смех, песни.
Аромат скошенных трав голову дурманит.
У баб от воспоминаний соловьиная мелодия в ушах и счастливые слёзы по щекам прыгают.
Красивые тела здоровьем пышут, - изгибами, выпуклостями манят.
Платьишки росой и нежным бабьим потом пропитались.
Мужики в пол глаза, мельком косятся, всё примечают, - и крепче нажимают на косу-сабельку. Дрожь пробегает по спинам. До зорьки надо управиться. А там!..
Эх, хорошо-то как на Руси без крепостного права живется!
Над головой жаворонок серебром журчит, в небе орёл сторожит, отовсюду стрекот, писк, песни, смех. И - вжик, вжик - коса-сабелька.
Надёжно! - спокойно! - привычно!
Корыто под рукой, бабы на берегу, брага меж колен. Придумали же потеху на Дону.
Так всегда было. На Дону затянут - "Челны" - в Сибири корыта на воде.
В Сибири - "Бродягу" – Дон чарки до краёв!
Одни деды, одни прадеды! И бабы ... - как сёстры!
Пора на покос - светает …
2010 год.