Поведение народа во многом формируется языком на котором он говорит. Меняется жизнь – меняется и язык. Но иногда язык становится тормозом на пути изменений. И тут требуются усилия философов, писателей и поэтов, чтобы преодолеть инерционное сопротивление мышления. Требуется постоянное пристальное внимание к вопросам языка, к его словарному запасу.
Я уже писал о том, что у нас в толковых словарях очень заужено толкуют понятие воровства. Но есть недостатки в понимании и других политических терминов.
Больше всего проблем нынче в понимании такого явления как власть. При нынешнем понимании и словоупотреблении «власть» оказывается отстранена от народа. Если что-то происходит негативное, то люди пишут, что это «власть» виновата и тем, как бы снимают с себя всякую вину и ответственность за происходящее. А власть-то принадлежит народу! Народ-то и является властью, по всем современным понятиям и законам! Беспорядки-то творят псевдопредставители, чиновники и наемные менеджеры, разными, не всегда законными, путями проникающие в органы управления. Но, атавистическое мышление широких слоев населения продолжает именно этих псевдопредставителей народа считать властью. Такие ошибки в понимании власти надо исправлять. Властью нынче может считаться только народ реализующий свою волю. Все остальные представления о власти преступны. Все что делается без народа и против народа это антивласть.
Холопскогосподские атавизмы в представлении о власти никогда, в общем-то, всерьез народ и не покидали. Но сейчас, когда псевдопредставители народа взалкали уважения к себе и самоназываются властью, требуется разобраться в понятиях.
Понятие власти всегда рассматривалось в самых общих чертах. Это диктовалось необходимостью впихивать в это понятие всю историческую практику со всем ее дерьмом, как то рабовладельчество, феодализм, монархизм, бандитизм и прочее. Но, как с такой широтой представления о власти и ее генезисе можно рассчитывать на какое-то уважение? Если нужен уважительный генезис, то нынче он представлен только в народовластии. Все остальное политическая лексикология должна преодолеть, как химия преодолевала алхимию, а физика теорию теплорода.