Весеннее солнышко пригревает. Лежу на подоконнике у открытого окна и млею от удовольствия.
Вдруг за окном послышались какие-то звуки. Приоткрыл один глаз: на карнизе сидит воробей и сквозь стекло разглядывает меня.
Сон как рукой сняло.
- Вот,- думаю,- совсем воробьи от лап отбились.
Попробовал дотянуться до наглеца. Не удалось.
А тот, почувствовав свою безнаказанность, совсем обнаглел.
- Рожденный кошкой летать не может,- зачирикал он на весь двор.
Назвать кота кошкой – верх наглости. Забыв обо всем на свете, я бросился к обидчику… И сорвался с карниза.
Пока падал, вся жизнь промелькнула перед глазами.
Вот я, совсем маленький, сижу на полу незнакомой квартиры, и хозяева решают, как меня назвать. Два месяца был Фатимой, а потом стал Тимой.
Вот осваиваю унитаз. Надоело, что тычут мордой в мои лужи. Освоил. Правда, спускать воду так и не научился.
Вот девочка играет на пианино, а я хожу по клавишам и ей мешаю. Вместо «Собачьего вальса» получается «Кошачий».
Вот меня впервые вывезли на дачу. Прячусь в кустах смородины от большого рыжего кота.
Через год уже я разгуливаю не таясь, а Рыжий отсиживается в тех же кустах.
Вот мы с кошкой Анфиской поем « песнь торжествующей любви». Потом плачу алименты в виде пойманной мышки.
Вот через пару лет по моей территории ходит крупный дымчатый кот, очень похожий на меня. Опять мое место в кустах смородины.
Однако земля приближается. Пора группироваться.
Треск, хруст. Упал в куст сирени. Отсюда мне видно мое окно.
Хорошо, что оно на втором этаже!