Братья Бунины все, как на подбор были - высокие, ширококостные, румяные.
А еще веселые, в делах основательные, рукастые и сообразительные.
Моей бабушке по материнской линии приходились они родными братьями. Мне, наверное, двоюродными дедами. Но я их дядьками звал, не сильно задумываясь о генеалогическом чинопочитании.
Все они воевали. Войну "от звонка до звонка" прошли, живыми назад воротились. После ранений и контузий. При орденах и медалях.
Вернувшись, сразу за дело взялись. Женились. Жилье обустроили. Детей родили.
Шаг за шагом и до начальственных постов добрались. Может не шибко высоких, но всегда уважаемых, хлебных и сытных.
Кто прорабом на стройке стал, кто директором автобазы, кто главврачом больницы районной.
Лишь у младшего брата жизнь иначе прошла.
У дяди Коли.
В семье большой он позже всех на свет появился.
Последышем был.
Рожденным, когда у матери его двухлетняя внучка уже была. Ставшая, к слову, впоследствии моей матерью.
Сил на богатыря у бабули к тому времени, видать, совсем не осталось. Был дядя Коля от природы худ и невысок.
Зато красив. Словно актер голливудский. С правильными чертами лица, выразительными глазами, темными вьющимися волосами.
Из-за возраста малого на фронт он не попал, а все военное лихолетье, следуя указаниям вождя мирового пролетариата, учился, учился и учился.
Школу блестяще закончил, потом юридический факультет МГУ.
Военным прокурором стал.
В форме видел я его только однажды. Он тогда в подполковниках ходил.
Дядя Коля никогда не был женат.
Многочисленные родственники, любящие Николая искренне, нет-нет, да укоряли его за отсутствие семьи и детей, вопросы разные задавали.
А он отвечал всегда неизменно, озорно улыбаясь своими широко открытыми, с доброй хитринкой, глазами:
- А с чего вы взяли, что их нет? Может, и бродят где. Не исключено.
И верилось в это.
Всю свою жизнь дядя Коля был окружен красивыми женщинами.
Военная форма ли, бунинская веселость его, острый язык, умение сорить деньгами или еще что, о чем можно только догадываться, действовали на них убийственно.
Они его обожали.
Во времена моего детства родня собиралась часто.
Шумными компаниями отмечались государственные праздники, дни рождения, юбилеи, новоселья и прочее, и прочее, и прочее.
И лишь одна интрига была накануне:
- С кем придет Николай?
Он редко повторялся.
Женщины, как правило, были разные, но неизменно молоденькие и всегда очень красивые.
Во время застолья они с неподдельным обожанием взирали на дядю Колю, который с видимым удовольствием в этом обожании купался.
Все они у него были «мамочками». Без имен. Видимо, чтобы не перепутать и не ошибиться.
- Мамочка, будь любезна, мамочка, подай, мамочка, принеси…
Традиционный спектакль этот вызывал за столом бурное веселье. Все переглядывались, перемигивались, перешептывались.
Погубила дядю Коля водка.
Это нередко случается с личностями одаренными, вниманием окружающих обласканными.
Однажды винные пары привели его к конфликту с начальством своим прокурорским. А там и к отставке досрочной и пенсии военной.
Сильно его все жалели.
Только сам он не унывал.
И как-то завез нам на дом несколько молочных поросят, сильно удивив.
И подарком таким и персональной машиной с водителем, председателю подмосковного совхоза положенной.
Там, правда, не долго он рулил.
Уйдя с сильным понижением на должность директора плавучего ресторана.
Уже без водителя.
Карьера дяди Коли в качестве крупного руководящего работника закончилась где-то в районе Астрахани.
Сняли его прямо с теплохода.
Под возмущенные вопли отдыхающих и в состоянии сильного алкогольного опьянения.
Обнаружилась растрата, впоследствии сообща родственниками погашенная.
Вскоре суд подоспел.
Сотрудники ресторана в суде том все, как один, искренне настаивали на полной его невиновности.
- Не брал он денег – страстно доказывали они – просто доверял всем, сейф не закрывал. Вот жулик какой-то этим и воспользовался.
И вспоминали дружно, в качестве примера честности его и бескорыстия, как во время танцев, устроенных как-то в его каюте, даже по разбросанным по полу деньгам танцевали. В то время, как сам хозяин банкета мирно спал в углу на своем диване. И денег, следовательно, никак украсть не мог.
Между заседаниями дядя Коля ходил трезвым. В крахмальной белой рубахе, в костюме отутюженном, ни на секунду не расставаясь с толстым томом комментариев к Уголовному кодексу. Из которого ежиком выглядывали многочисленные закладки.
- Хрен, что они со мной сделают – говорил он, показывая на рабочие материалы под мышкой.
Суд бескорыстие дядькино, заслуги его былые, да деньги государству возвращенные учел.
Условное наказание назначил, однако чем-либо руководить в будущем категорически запретил.
Заскучал дядя Коля на пенсии.
Лоск и оптимизм былые потеряв.
А потом и вовсе как-то очень быстро и незаметно для всех из жизни своей скучной ушел.
Никого на белом свете после себя не оставив.
Но думается иногда с надеждой, что может и прав он был, отвечая на вопросы о наследниках своих:
- А с чего вы взяли, что их нет? Может, и бродят где. Не исключено.
И хочется в это верить.