-Валентность натрия соответствует валентности водорода, - вывел Митю из задумчивости скрипучий голос учительницы. Она была худой и долговязой с бледносерым лицом, напоминающим вещество, тлеющее в пробирке над пламенем спиртовки.
Четырнадцатилетний подросток с нетерпением ждал окончания уроков, которые тянулись нестерпимо долго.
Сегодня состоится первое представление « Мотогонки по вертикальной стене». Уже неделю висят в городе афиши, извещающие об этих гастролях. – Чем выше скорость движения по кругу, тем сильнее действие центробежной силы,- вспоминал Митя, она не дает мотоциклисту упасть. Номер будет исполнять женщина! Интересно, какая она? Она не должна быть похожа ни на одну из женщин нашего городка - решил Митя. Он просто не мог представить себе в этой роли кого-нибудь из своих сверстниц. Одноклассницы, в одинаковых черных передничках поверх коричневых платьев, напряженно нависали над партами, старательно записывая химические уравнения. Скучные и невзрачные, они как две капли воды походили друг на друга. Не было в них ни девичьего кокетства, ни обаяния, одно безразличие читалось в их глазах.
-Она должна быть совсем иной, - решил Митя и услышал долгожданный школьный звонок.
Жизнь в маленьком южном городке текла медленно и лениво. Достопримечательностей в нем было всего три: старый вокзал, парк с разбитым фонтаном над рекой и базар - пожалуй, единственное оживленное место, куда стекались горожане обменяться новостями.
Сейчас в центре базарной площади красовался большой плакат: «Надежда Витязева. Впервые в мире! Смертельно опасный трюк!»
Недавно выстроенное большое цилиндрическое сооружение было украшено гирляндам ламп с бегущими огнями. Рядом со входом в вольере прохаживался на цепи огромный бурый медведь. Вокруг сновали любопытные горожане с корзинами, мальчишки же, обступив вольер, бросали медведю всякие лакомства. Возле кассы образовалась уже изрядная очередь. Не часто баловали провинцию подобными зрелищами. Из динамиков на площадь лилась мелодия аргентинского танго. Вокруг все было празднично, торжественно, все предвещало нечто необычное. Митя выстоял очередь, купил билет и вместе с остальными счастливчиками поднялся на смотровую площадку в ожидании представления.
Наконец дверь на цилиндрической поверхности стены открылась, и перед публикой, раскланиваясь и рассыпая поцелуи, предстала гонщица в серебряной куртке и галифе. Надев шлем, она легким движением оседлала мотоцикл, завела двигатель и, оттолкнувшись ногой от пола, понеслась по арене, быстро набирая скорость. Описав три круга, она плавно вышла на вертикальную стену. Мотоцикл проносился с нарастающим ревом, раскачивая сооружение. Снижаясь почти до самого пола, гонщица вдруг резко взмывала вверх, и неслась, описывая восьмерки, убрав руки от руля до самой кромки, где находились зрители. Феерия головокружительных каскадов длилась минут двадцать. Наконец мотоцикл, выплюнув последний клубок дыма, мягко опустился на арену и затих. Гонщица обвела взглядом публику, счастливо улыбаясь. Зал разразился шквалом аплодисментов.
-Как она прекрасна!- прошептал Митя. Она была для него каким-то полуреальным существом, пришедшим из сна, из сказки. Женщина во всем своем великолепии- красивая, грациозная, нежная и бесстрашная.
А из динамиков уже снова неслась мелодия аргентинского танго, приглашая зрителей на следующее представление. В надежде увидеть свою героиню вблизи Митя направился к служебному вагончику. Гонщица появилась в сопровождении администратора. Льняные волосы волнами спадали ей на плечи. Легким движением она отбросила упрямую прядь со лба, улыбнулась, обнажив ровные жемчужные зубы. Высокая, крепко сбитая. Она напоминала героиню фантастического фильма. Существо с другой планеты.
Идти домой Мите не хотелось. Погруженный в свои мысли, он брел по осеннему парку, не замечая окружающей красоты, находясь как бы в другом измерении - в мире волшебной гармонии рядом с женщиной, поразившей его воображение. Он вспомнил, как два года назад гастролировал в городе цирк «Шапито». Единственная гостиница не смогла вместить всех артистов и жители охотно разместили их у себя. Так в Митиной квартире поселилась дрессировщица. Благодаря ней у него появилась возможность бесплатно смотреть все представления. Его необыкновенно захватывали полеты гимнастов под куполом цирка. Больше всего поражали его силовые акробаты с мускулистыми торсами. Они представлялись ему ожившими статуями героев древнегреческих мифов. Приезд цирка изменил весь ритм жизни: казалось, в город пришел праздник, который не окончится никогда. Даже, когда цирк уехал, ритм праздника долго звучал в Митиной душе. Сейчас же эти воспоминания как-то померкли, отступили: все прекрасное и совершенное он сейчас связывал с одним существом - бесстрашной гонщицей.
Я должен ее видеть, ежедневно,- решил Митя для себя бесповоротно. После занятий он мчался на базарную площадь, чтобы оказаться рядом с ней, провожать взглядом ее летящий шлейф и снова восхищаться ее гибким телом. После каждого представления он бежал к кассе, покупал новый билет, и чудо возвращалось. Деньги на билеты Митя раздобыл на той же базарной площади, продав свое единственное сокровище- фотоаппарат.
Последнее представление выпало на воскресенье. У Мити еще оставались деньги, он на все купил огромный букет белых хризантем и, когда смолк рев мотоцикла на арене, бросил цветы вниз. Они рассыпались белым фейерверком, окутав гонщицу. Подобрав несколько цветков, она прижала их к груди и подняла на Митю смущенный лучистый взгляд.
-Спасибо спасибо, произнесла она и послала Мите воздушный поцелуй. Ему показалось, что он ощутил на своей щеке прикосновение ее мягких губ, шелк ее волос и теплое дыхание
-Это мой день, это мое представление, это мой праздник - шептал он, мысленно ощущая себя рядом с ней на арене партнером по опасностям и триумфам.
На следующий день Митя стоял на том самом месте, где вчера еще шло представление. Деревянные помосты теперь выглядели грудой струганных досок с облупившейся краской, безрадостных и безразличных. Площадь приобрела будничный вид. Серые булыжники только что смочил мелкий дождь, бездомные собаки сновали в поисках съестного. Сказка окончилась, унеслась в неведомое. Вместо аргентинского танго с ее томными переливами доносились монотонные удары молотков из мастерской жестянщиков. Несло олифой из соседнего ларька, а вдалеке на насыпи уныло свистел паровоз. Митя с тоской взглянул на свои нелепые туфли из парусины, короткие линялые брюки, и ему стало невыносимо жаль себя, своего безрадостного существования в этом городке, среди узких и грязных улочек, в полной безысходности. Но теперь то он знал, что где то там, в большом городе, существует другая жизнь - нарядная и радостная.
А городок, словно недовольный тем, что его оторвали от привычных дел, возвращался к своей неспешной жизни.
Берлин, 1998