Море качает меня на широких ладонях и думает, что я - наивная ракушка, решившая похвалиться розовой жемчужиной, спрятанной так глубоко, что даже ему не под силу достать её.
А я смеюсь, подставляя лицо под его безмерность.
Бронзовая ракушка обвивает меня своей мантией и думает, что я - дерзкая песчинка, заставляющая её тратить грозовые всполохи и тройные радуги на создание границ внутри себя. Она обволакивает меня перламутром слой за слоем, но не может расстаться со мной до того часа, когда темнокожий ныряльщик разожмёт её створки острым ножом.
А я смеюсь, подставляя живот под тропические ливни и грохот грома.
Мокрый песок стелется под моими ягодицами и думает, что я - волна, пропахшая солью и водорослями; волна, падающая на него день за днём; волна, дразнящая своей откровенностью; волна, убегающая от его страсти; волна, никогда не забывающая, что она - великое море. Каждый миг своей жизни он готов расстаться со мною, и каждый миг этой же жизни готов встречать меня на пол-пути до рассвета.
А я смеюсь, собирая гальку и жемчуг на берегу своей судьбы. Своего моря.