В нашем городке снимали кино. Это было впервые за всю его пятисотлетнюю историю. Он сразу сделался необычным - повсюду разгуливали знаменитые артисты. Поговаривали, что приезжие ведут себя крайне раскованно, что в общежитии ПТУ, где их поселили, допоздна шум-гам, выпивки и дебоши. Кто-то из жильцов даже пожаловался в милицию: мол, что они себе позволяют?... Это был шальной ветер в паруса женщин, мечтающих о новой любви. На время местные лавеласы померкли перед заезжими.
По вечерам "артисты" (так называли в городе всех, имеющих отношение к киносъёмкам) разъезжали по улицам в старинной кибитке - входили в роль. Лошадью правила главная героиня, молодая, но уже известная актриса. На улице она ничем особенно не выделялась - маленькая, худая, бледная, - но на экране, где её, ярко раскрашенную одеждами, чаще других снимали крупным планом, она распускалась, как медуза.
Люди, не слишком уставшие на работе, спешили сняться в "массовках". Среди них было немало таких, которые днями напролёт околачивались на углу винного магазина. И, надо сказать, они пользовались большим спросом у режиссёра, которому по сценарию были крайне необходимы измождённые социальной несправедливостью пролетарии. Рассказывали, что режиссёр задумал снять эпизод, где пьяный провинциал спит в обнимку со свиньёй. Метафора была задумана сочная, за кандидатурой на роль пьяницы дело не стало, только вот свинья брыкалась, не желая сниматься в кино. Тогда вызвали ветеринара - свинья была усыплена уколом снотворного и улеглась рядом с человеком, физиономия которого была как будто сродни ей.
Режиссёр просыпался рано - с первыми рыбаками (а рыбалка в городе - священнодействие мужского населения). В утреннем тумане он успевал обежать городок, выбирая место для съёмок, подолгу расхаживал в каком-нибудь переулке, привлекая внимание аборигенов своей нездешней бородой и чёрной кожаной курткой. У режиссёра была манера смотреть на всех и всё только как на подходящие или неподходящие для съёмки объекты. Скажем, ему ничего не стоило окликнуть на улице женщину и, похвалив её завидный бюст и ноги, сказать: "Мне сегодня нужна такая, как вы. Приходите на Вал, к беседке. А если есть похожая на вас подруга, приводите и её". И женщина приходила на съёмки, как на свидание, предварительно раззвонив всем знакомым о своём невероятном успехе. Одна молодая учительница рассказывала, что этот бородатый чудак волочился за ней с километр, потом догнал и предложил пройтись перед кинокамерой, изображая представительницу древнейшей женской профессии. Дама тут же согласилась...
Кино снимали в старых кварталах, среди ветхих домов. Впрочем, новый квартал в городе один, остальные постройки вполне соответствуют духу начала прошлого века, который требовалось воссоздать в фильме. Дома в городке преимущественно деревянные, а немногие кирпичные и каменные здания дошли к нам из прошлых веков. Стены их обшарпанны, оконца темны и печальны, как лица старух. Жильцы встречали бородатого москвича жалобами: "Вот поглядите, как мы живём... Квартиру-то в горсовете обещают уже лет двадцать... Всё обещают... Может, вы посодействуете, а?...". Режиссёр кивал головой, молча проходил в убогие квартиры, пахнущие отсырелыми обоями, ломал голову над вопросом, как протащить в эти тесные норы громоздкое оборудование - ведь вот бы был шедевр реализма!
"Вот видите, как прогнил пол?... А починить - всё только обещают, обещают...", - зудели жильцы. - "Да, это клад! - думал режиссёр , вглядываясь в потрескавшийся лик Христа на тёмной иконе. - Живёхонький, нетронутый прошлый век! И никаких дополнительных декораций не надо - только лампочку под потолком замаскировать, а эту керосиновую лампу зелёного стекла переставить с подоконника на стол...".
Жильцы гудели, облепив бородатого интеллигента плотным роем. Каждый старался сказать своё веское слово, даже споры закипали по поводу того или иного вопиющего факта их быта, режиссёр рассеянно кивал, думал: "Ведь вот и лица-то эти, скорбные, как у сушёной рыбы, как нельзя лучше впишутся в обстановку той эпохи...".
По вечерам, в сумерках, к старым домам стекались толпы любопытствующего народа, гудел мотор, мощные прожекторы высвечивали оранжево-коричневый трухлявый зев подъезда, участники массовки суетливо наряжались в красочные старинные одежды...
В то лето я как-то раз зашёл в ресторан - пообедать. Молоденькая официанточка - одна на весь вместительный зал - обслуживала посетителей скоро и небрежно. В лице и движениях её - извиняюсь! - было что-то мышиное, юркое, даже в серых глазах... Нас, простых смертных, она обслуживала скоро и небрежно. Не до нас, тусклых, ей было - она спешила к столу, за которым расселась компания парней, причастных к синематографу. Самый видный (и слышный) из них был "фигура" - пом оператора. "Эля, иди к нам! Эля, посиди с нами!" - выкрикивал он. Официантка присаживалась на краешек стула. Пом между делом (то есть едой) убеждал девушку с солидной неторопливостью: "Не бойся, всё будет о, кей. Сначала поработаешь в гримёрной, посмотришь с той стороны экрана. Считай, что я уже выбил для тебя это местечко...". Официантка улыбалась и... - простите! - ещё больше становилась похожа на мышку - ту самую, из детского мультика. У пома лоснились щёки, говорил он, как и обедал - с аппетитом: "Смотрите, у неё шея египтянки! А подбородок - как у Нефертити! А какая нога! Эля, покажи ногу!... Да ты - сама Грация, Эль! Цены ты себе не знаешь. Всё, забираю тебя с собой! Не место тебе в этом захолустном ресторане. Ты увидишь настоящую жизнь. Настоящая - она цветная, громкая. Кто живёт скучно, серо - жизни не знает. Жизнь слабых-то ведь не любит. Слабые только смотрят в сторону жизни, но боятся к ней приблизиться...". Официанточка краснела, кивала, скромно улыбалась.
В глубине зала сидел режиссёр - ел торопливо, поблескивая очками, потом вышел, не удостоив и взглядом своих молодых коллег. "Творческий мужик. Ему счас не до нас. Вообще не до кого. Он окружён идеями...", - сказал толстощёкий пом.
После ухода бородача парни оживились, заказали ещё вина, наперебой взялись убеждать официантку уехать с ними. Когда она покидала их ненадолго, уходя к другим столам, парни тихонько переговаривались, громко смеялись...
___________________
Примечания.
Окончание рассказа автором опущено по этическим соображениям.
Рассказ напечатан в еженедельнике "Молодёжь Псковщины" 24 -30. 11. 1991 г. С. 14.