Позови меня и я приду...

Позови меня и я приду…

Любовь зла,
а преданность неблагодарна.
Но что выберешь ты? 

Он прижимался к её белой шерсти, пытаясь найти тепло. За стенами холодного заброшенного дома выла пурга. В темноте скулили псы, прижимая к своим тёплым бокам щенков, чтобы спасти их от холода. Мороз звенел в лесу за стеной жутко, протяжно.
- Мам, мне страшно. Холодно - щенок зарывался мордочкой в белую шкуру белой некрупной собаки. Она лизнула его нос.
- Не плачь. Тише. Мороз нас здесь не возьмёт. Мы же собаки, мы свора. Всё будет хорошо. Твой отец, Чёрная Холка, будет всегда рядом с тобой. Он сильный, смелый, таким будешь и ты, когда вырастешь. Не плачь, Петрик. Я всегда буду с тобой. Верь мне. Знай, позови меня, и я приду. Где бы ты ни был, я приду. Я спасу тебя. Только верь в эти слова. Мы собаки, нам не ведом страх
Мы всё делаем стаей, вместе, семьёй. И ни шагу в сторону. Не предавай, Петрик, своих. Никогда не поднимай лапы и зубы против своих. Только позови и тебе помогут в трудную минуту. Верь в свою свору. Много врагов у нас за стенами этого дома. Они все жаждут нашей смерти. Не верь! Никому не верь там, где сверкают фонари в ночи. Не верь сладким подачкам и тёплым подстилкам. Лучше замёрзнуть в лесу и умереть от голода, чем на цепи или в капкане. Мы должны быть сильнее. Мы должны быть крепче, чем враг.
Белая собака по имени Месса была матерью Петрика и женой Чёрной Холки, вожака своры бродячих собак, которые жили в заброшенном доме в старой деревне. Её золотые глаза грели теплом и уверенностью в скором тепле. А его так не хватало.
- Мама, я буду верить тебе. Я не предам никого. Я буду с тобой. Я буду звать тебя всегда.
Он прижимался к ней, крепче обнимая её шею лапами. Ему казалось, что нет счастливее щенка на свете чем он.
- Позови меня, и я приду, Петрик. Только верь мне…

А на следующий день застыли серые облака над лесом. Снег заметал дороги, лапы погружались всё глубже в сугробы.
Месса вела по хрустящему льду Петрика, продолжая бормотать себе под нос, как молитву:
- Петрик, наш мир – опасен и жесток. Ты ещё совсем мал, чтобы понять это. Но, боль заставит упасть с твоих глаз пелену детства. В нашем лесу живут страшные дикие звери, которые не знают тепла, они не пощадят. Ты должен быть сильным, чтобы не умереть от лап коварных врагов. Нашу свору, ничто не сможет уничтожить, пока мы вместе. На чердаках живут такие мерзкие твари именуемые Кошками. Они подлые страшные создания, которые ненавидят нас. Будь осторожен, Петрик. Всегда верь в силу своей свору.
Они шли медленно под завесой белого снега, отдаляясь от логова всё дальше и дальше. Вот уже скрылся дом и спины псов, которые блуждали в поисках еды по посёлку.
Стояла тишина, Петрик слушал её, пытаясь понять, что же шепчет лес и снег. Но эти звуки ему были не знакомы. Ему казалось, что за ним следят жёлтые глаза из леса, и протяжные голоса звали куда-то прочь от скользкой дороги. Он свернул к лесу…
Одно мгновение разделило судьбу маленького щенка на две половины. Словно белое небо затянуло чёрным полотном.
Он услышал скрип железа и глухой удар. Как призрак из-за снежной завесы вылетел грузовик. Силуэт белой собаки исчез под его колёсами. Дорога и лёд покраснели…
Петрик подошёл к Мессе. Она была холодна и больше не двигалась. Она замолчала навсегда. Эхом в ушах отдавались её слова:
- Позови меня, и я приду. Где бы ты ни был…
Чёрный огромный пёс подошёл к Петрику, который всё сидел на дороге около матери. Большие жёлтые глаза сверкнули в серой пелене снега:
- Петрик, она больше не встанет. Мы должны вернуться в логово. Ты замерзнешь.
Петрик плакал, тихонько вытирая лапами слёзы:
- Почему?! Она же обещала быть всегда со мной! Она говорила… я же могу её позвать! Она должна придти! Она не может обмануть.
Чёрный пёс прорычал в тишине. Его голос был грозным, сердитым, жутким. Он не похож был на нежный голос матери.
- Петрик, сын мой, ты многого не знаешь. Жизнь страшней, чем ты думаешь. Мы – свора собак. Нам желают смерти все: холод, ветер, дороги, лёд, голод, злость, люди, коты, дикие звери. Они все хотят, чтобы мы сдохли в подворотне, чтобы не отравляли мы своим существованием жизнь другим. Но мы выживаем назло всем. Это просто принцип. Мы не должны отступать. Только сворой мы сможем победить. И только так. Коготь к когтю, клык к клыку. Месса была прекрасной охотницей, достойной женой вожака. Теперь её нет. Не плачь, не плачь, сын. Она не обманула. Только позови, и она придёт. Она всегда приходила. Верь ей. Только верь, Петрик. Но, когда-то ты должен кому-то сказать эти слова. Ради этого мы все живём. Ради этих слов. Пока мы кому-то нужны здесь, мы будем жить. Не важно, как и где. Назло всем мы будем жить, только чтобы сказать когда-то эти слова. Я их тоже говорил Мессе. Я сдержал эти слова. Петрик, будь сильнее, чем зло, что сидит вокруг тебя…

С того дня Петрик слушал лес, дороги, тишину. Вместе с ним слушали лес его верные друзья: Осенний Листок, Кабачок и Тыковка. Щенки день и ночь напролёт бродили по посёлку и искали еду, но их объединяло что-то большее, чем поиски пропитания. Листья на деревьях, трава, пение птиц, необычные запахи лесных зверей, следы на тропинках – всё это, казалось, переплеталось в один сплошной комок жизни, который катился вниз, постепенно разматываясь. Друзья шли по жизни, не замечая, как взрослая жизнь подкралась незаметно чёрной кошкой…   

  Сладким голоском нараспев говорила старая серая пушистая кошка, глядя в глаза молоденькой дочке:
- Мэри, сегодня знаменательный для тебя день. Ты стала взрослой смелой кошкой, и я приняла решение. С этого дня ты сможешь гулять за пределами нашего чердака сама, без свиты. Хотя как принцесса ты могла и не отказываться от личной охраны. По посёлку бродят блохастые бродяги псы. Они отвратительные нищие, не достойные ходить по этой земле. То ли дело, мы, кошки. Мы короли своей жизни. Берём от неё что хотим, и распоряжаемся всем миром как хотим. Даже наш неказистый чердак царское ложе по сравнению с их подвалом. Ха! Иди же, Мэри. Но будь осторожна. Эти твари могут принести буду на своих драных хвостах.
Серая пушистая кошка по имени Королева, была матерью юной белой кошечки по имени Мэри. Царской семье служили ещё шесть кошек, которые были их свитой. Мэри была любопытной наивной юной красавицей, поэтому всё время за ней следили верные слуги - чёрная кошка Гипотенуза и бурый кот Катет. Но сегодня они остались на чердаке, наблюдая за Мэри через окошко. Она отдалялась всё дальше и дальше в лес.
- Гипотенуза, как думаешь, она без нас справится? Чует моё сердце, что будет что-то неладное.
Бурый кот сверкнул в темноте желтыми глазами.
- Брат, я понимаю твои чувства. Она слишком наивна. Думаешь за ней проследить?
- Да. Пошли. Нужно быть настороже.
Гипотенуза и Катет тихонько прокрались на улицу, и пошли следом за юной принцессой Мэри.

Жёлтый пёс рысцой подбежал к черно-белому и радостно залаял:
- Петрик, я тебя везде ищу. Пойдём к реке. Там льдины пошли, вода поднялась, рыба отмёрзла. Побежали! Наши уже все там.
Петрик поднял грустные глаза:
- Прости, Листок, я задумался, и ко мне опять этой ночью приходила мать. Я не могу её забыть, даже весна мне не в радость. Я останусь здесь, в лесу. Может шёпот леса поможет мне перестать думать о грустном.
Листок опустил хвост:
- Полно тебе, друг. Не печалься. Холод отступил, скоро будет много еды. Ты забудешься, повеселеешь. Весна тебя исцелит, я уверен. Если что - позови и мы придём.
Осенний Листок быстро скрылся в кустарнике. Петрик остался один.
Он долго думал над своей грустью и печальной судьбой.
- О, моя милая мать! Почему ты покинула меня так рано. Я остался один, даже друзья не могут помочь мне справиться с моей болью. Мне очень тебя не хватает, мама. Я очень скучаю по тебе. Если бы кто-то мог понять меня. Если бы кто-то мог согреть меня и исцелить мои раны.
Вдруг из-за куста, словно белое облако вышла юная кошечка с голубыми красивыми глазами. Она смотрела на молодого пса с интересом и жалостью.
- Это ты здесь плакал? Я слышала твой голос.
Петрик отступил назад и мрачно проворчал:
- Мы, собаки, не плачем. Мы сильные звери и плакать нам не к лицу. А ты такая маленькая белая, что тут делаешь?
Мэри приблизилась ближе:
- Я впервые ушла из дома в одиночку, чтобы посмотреть мир. Я наконец-то смогла его увидеть сама, без присмотра других моих слуг.
Петрик поднял глаза:
- Это смелый поступок. Хотя я бы на твоём месте подумал. Ты такая красивая и хрупкая, что любой зверь может тебя обидеть, а таких много в лесу.
Мэри улыбнулась:
- Я сильная и смелая. Я никого не боюсь. Я как моя мама, смелая охотница, которой нет равных в нашей семье.
Петрик опустил глаза. Хвост чуть дрогнул.
- О, извини. Ты потерял свою маму?
Мэри подошла к Петрику и посмотрела в его глаза.
- Да. Это было давно. Зимой на дороге... Она покинула меня.
Петрик отвернулся. Слёзы накатывали на глаза. Мэри положила лапы на плечи Петрику.
- Не плачь, пожалуйста. Всё будет хорошо. Ты будешь счастливым, весёлым. Ты такой большой красивый, у тебя всё впереди. Я тебя успокою. Не плачь.
Петрик тихонько прошептал:
- Ты такая тёплая, хорошая. Ты очень добрая.
Их глаза встретились. Как будто им показалось, что вокруг всё изменилось.
- А ты...
- Пёс!!!!
Раздался страшный визг позади Петрика и Мэри. Катет вылетел из-за куста, шипя и выпуская когти.
- Ты пёс?!!
Мэри отпрыгнула в сторону. Петрик вздрогнул и отпрянул в страхе назад:
- Ты кошка?!!
Катет бросился на Петрика, впиваясь когтями ему в морду.
- Беги, Мэри, я спасу тебя от этого зверя!
Мэри прокричала:
- Нет, пожалуйста. Не трогай его!
Гипотенуза схватила за холку юную принцессу:
- Беги прочь отсюда!
Раздался лай собак. На поляну выскочили Листок, Тыковка и Кабачок. Рядом с ними был Чёрная Холка. Катет был один против них. Против всех...
Гипотенуза смотрела за жуткой расправой над своим братом. Она знала, что он очень любит Мэри и отдаст всё ради её спасения. Он отдал всё, что имел.

Мэри упала на пыльный пол чердака. Она плакала. Гипотенуза грозно шипела и выпускала когти.
- Ты понимаешь, что натворила?!! Ты подвергла моего брата опасности, и он за тебя влез в эту драку! Чему тебя учила Королева и все мы? Ты должна была ненавидеть собак и никогда к ним не приближаться! А ты что же сделала?
Мэри всхлипывала:
- Я же не знала, что он пёс. Я не могла поверить в то, что собаки могут быть такими добрыми и красивыми. Он плакал о своей матери, и мне стало его жалко. Прости меня, Гипотенуза. Я не хотела, чтобы Катет пострадал за меня. Прости меня!
Гипотенуза прошипела в темноте:
- Поклянись мне, что ты больше никогда не приблизишься к псам! Ты больше не будешь говорить с этим чёрно-белым зверем!
Мэри смахнула слезу лапой. Он ведь такой ласковый, большой, добрый.
- Я... клянусь.
Жёлтые глаза Гипотенузы сверкнули:
- Королеве я не скажу об этом. Никто не узнает о том, что случилось сегодня в лесу. Твоя честь будет сохранена. Молчи и ты об этом.
Мэри кивнула головой.

- Стойте!!! Бросьте его!!!
Петрик оттолкнул в сторону дерущихся псов.
- Не трогайте его, он защищал белую кошечку.
Все собаки с удивлением покосились на него.
- Петрик, но он же кот. Шпион, коварный враг. Мы должны бить их нещадно.
Листок подошёл к Петрику.
- Что здесь произошло? Откуда этот кот здесь взялся?
Петрик промолчал. Он не стал выдавать Мэри.
- Я случайно сам на него наткнулся. Пойдёмте отсюда. Я больше не могу здесь находится.
Собаки ушли с поляны. Катет медленно уполз в кусты. Он был жив.

- Петрик, объясни нам, что там произошло? Мы же знаем, что ты не сам наткнулся на кота.
Тыковка, рыжая пушистая собачка, подошла к Петрику.
- Друзья, я сам не понял, что произошло. Она была такая красивая, такая нежная, тёплая, как весенний день. Её лапы были мягкими, приятными. Её глаза просто небо в ночи. Я никогда не мог подумать, что смогу увидеть такую кошку в своей жизни. Знаете, она мне понравилась. Я хочу увидеть её ещё раз хотя бы одним глазом.
Собаки переглянулись. Кабачок прошептал:
- Идёт твой отец, Петрик. Молчи про кошку. Мы сохраним твою тайну. Попытайся оправдаться перед ним. Иначе нам всем не поздоровится.
Петрик знал, что у его отца тяжёлый суровый характер вожака стаи, и с ним нужно быть осторожным. Чёрная Холка отвёл в сторону от остальных собак Петрика.
- Сын, помнишь, я когда-то давно тебе сказал такие слова: всегда будь на нашей стороне. Главный враг - непокорность. Ты сегодня подверг опасности своих друзей. Они могли лишиться глаз и ушей, а это верная смерть от голода для нас, собак. Помни, Петрик, никогда не доверяй никому, кроме своей стаи. Только здесь ты в безопасности. Всё остальное - зло. Оно уничтожит тебя при первой же возможности. Предательство очень больно ударит по щекам, и ты очнёшься от забытья. Прошу тебя, помни о том, что ты можешь позвать нас, и мы придём к тебе на помощь. Скажи у тебя всё хорошо?
Петрик поднял голову. В мыслях горели глаза белой кошечки и мешали думать.
- Да, отец. Всё хорошо...

Под яркой луной на поляне сидела Мэри и смотрела на звёзды, которые светили высоко в небе. Её синие глаза сверкали в ночи. Сверчки тихонько пели свои песни в тиши. Мэри тихонько шептала, глядя на красную полосу на горизонте:
- О, далёкое солнце! Ты опять уходишь прочь. Ночь пришла ко мне опять, и я рада, что осталась с ней наедине. О, как же я мучаюсь, не видя его. Как жжёт мою душу изнутри калёным железом! Я хочу увидеть его, хотя бы на минутку. Увидеть его глаза, почувствовать его горячее дыхание. Этот большой грозный зверь стал мне милым и родным с того дня. Я хочу, чтобы он пришёл ко мне и как тогда посмотрел в мои глаза. Мне так одиноко без него. Никакие коты не сравняться с этим псом, какими бы хорошими они не были. Я хочу быть с тобой, чёрно-белый пёс. Прошу тебя.
Вдруг она услышала тихий знакомый голос:
- О, белая кошечка. Я слышу вновь твой сладкий голос. Я так долго этого ждал, если бы знала! Я каждую ночь приходил сюда и молил звёзды, чтобы они дали мне ещё один шанс увидеть тебя. Я тогда так и не узнал твоё имя.
- Мэри имя моё. А твоё?
- Петрик.
Их глаза встретились. Они не смотрели на цвет шерсти и высоту лап. Они чувствовали только сердца, которые бились сильнее с каждой минутой. Звёзды освещали им путь в лесу. Они шептали тёплые слова, которые впитывал лес. Они не хотели верить, что эта ночь может закончиться и рассвет вновь разлучит их.
- Петрик, я не хочу тебя покидать. Пожалуйста, не уходи, останься со мной.
Мэри прижалась сильнее к шее Петрика. Он чувствовал, что боль подступает комом к горлу.
- Нет, Мэри. Я обещаю тебе, что каждая ночь будет наша. Я буду ждать тебя на этой поляне, пока я жив. Только позови меня, и я приду. Верь в эти слова. Мне их когда-то сказала Месса, моя мать. Она не лжёт. Поверь мне.
Мэри смахнула слезу со щеки.
- Хорошо, Петрик. Я верю тебе. Я люблю тебя.
Солнце поднималось из-за горизонта, освещая лес золотым
светом. Петрик и Мэри расстались на развилке дорог. Но впереди было столько тёплых ночей, которые они провели вместе, что это расставание казалось им пробуждением от сна. Серая реальность не волновала их. Только тёмные ночи были их сладким сном, которого они так ждали.

Королева подняла глаза и чуть слышно прошипела:
- Ты была представлена к моей дочери, чтобы следить за её сохранностью и благополучием. И теперь ты мне говоришь, что не знаешь, где юная принцесса пропадает каждую ночь. Разве после этих слов ты можешь считать себя верным слугой нашей семьи?!!
Гипотенуза, молча, стояла перед разъяренной Королевой, не смея пошелохнуться.
- Моя Королева, я не вижу на себе никакой вины. Вы сами отдали приказ нам больше не следить за вашей дочерью. Она вправе сама решать, что ей делать, ведь вы так приказали.
Королева прошипела:
- Молчать! Тебе ли указывать мне, что делать?! Убирайся прочь! Найди Мэри, и узнай, где её носит. Уже прошло много времени. Я ждала, когда же моя дочь скажет, кого она выберет себе в мужья. Но она молчит. Я должна знать, что скрывает ночь под своим пологом тьмы. Как принцесса она должна выбрать себе достойного кота, я больше не буду ждать. Найди её!
- Слушаюсь.

Гипотенуза шла по тёмному чердаку и недовольно ворчала:
- Непутёвая кошка! Если бы знала, глупая, что я пережила в тот день! Мой брат по уши был влюблен в тебя, а ты изуродовала его своим глупым поступком. Теперь не видать нам трона королевского. Она не отдаст Мэри за изуродованного кота. Выберет покрасивее для принцессы. Но ничего, ещё не всё потеряно. Я найду эту строптивую кошку и поговорю с ней.
Из-за угла сверкнули глаза. Гипотенуза их не заметила. За ней и её разговором с пустотой следил кот черепахой окраски, Коралл. Он всё слышал.
- Тот день. Какой день? Мэри что-то скрывает? Это интересно. Коварная Гипотенуза что-то задумала. Я должен первым узнать, в чём дело. Награда от Королевы будет велика.

Гипотенуза шла по лесу, недовольно ворча под нос слова, которые она хотела высказать в лицо юной принцессе. Её пробирала дрожь от злобы и обиды за брата, за себя, за свою неблагодарную службу.
Вдруг на знакомой до боли поляне промелькнула белая шерсть. Гипотенуза прижалась к земле.
- Вот ты где, белая ведьма! Теперь тебе вряд ли удастся уйти от меня и нашего разговора!
Гипотенуза злобно ухмыльнулась, клацнул зубами. Она была уже готова выпрыгнуть из укрытия, как её дыхание остановилось от ужаса. Рядом с Мэри был большой чёрно-белый пёс - сын вожака собачьей своры Петрик! Они нежно прижимались друг к другу и что-то шептали в ночи тёплые слова. Гипотенуза не могла поверить своим глазам.
- Боже мой! Мэри, как ты могла?!! Разве в тот день мой брат зря за тебя кровь свою проливал?? Разве зря он пожертвовал собой и своей внешностью?? А ты не была в опасности. Ты просто позволила этому грязному псу быть с тобой. Предательница! Королева будет в ярости! Но я позабочусь, чтобы твои мучения были похуже зубов собак, от которых еле ушёл Катет. Ты будешь молить меня о пощаде, глупый комок шерсти! Ты проклянёшь тот день и тот час, когда ты встретила эту блошиную тварь! Ты проклянёшь всех собак и всё, что с ними связано! Ну, юная леди, ты попала в капкан своих чувств! Я раз и навсегда отучу тебя любить врага. Я отомщу тебе за брата и за свою пустую службу. Катет поможет мне. Он спит и видит, как бы быть с тобой. Но месть слаще разбитой любви. Пришёл час расплаты за наши страдания.
Гипотенуза прошипела все эти слова сквозь зубы и попятилась назад. Мэри и Петрик не увидели её. Ночь поглотила чёрную кошку, и лишь шорохи травы обозначали её путь в лесу.

На тёмном мрачном чердаке бурый уродливый кот сидел около окна и безнадёжно смотрел на улицу. Луна освещала его один жёлтый глаз. Послышались мягкие шаги. Кот обернулся и дрогнул одним драным ухом. Из темноты послышался знакомый недовольный голос:
- Ты всё сидишь здесь, братец? Не надоело тебе сохнуть по этой глупой кошке? Она ведь гуляет там, где ты её никогда не найдёшь. Может уже прекратишь это неблагодарное занятие? Королева недовольна была нашей службой, мы больше с тобой не нужны её семье. Пора заняться охотой как все остальные коты.
Чёрная кошка подпрыгнула к окну и уставилась своими коварными жёлтыми глазами в кривую морду Катета.
- Эх, сестра! Если бы ты знала, как я скучаю по ней. Она была так близко от меня, там близко. Я мог этой осенью уже взять её себе в жёны. Мечты мои были так легки, что я не заметил, как попал в зубы псам. Я не заметил, как от меня остались одни клочки и искалеченное тело, никому больше не нужное. Я теперь не знаю, зачем мне жить, ведь она выберет другого, а я не выдержу этого. 
Гипотенуза ждала этих слов. Она ехидно улыбнулась:
- Не убивайся, Катет! Правда горька, страшна, но прими её такой, какая она есть, только дальше веди её сам. Ты прав, она гуляет с другим, и я их видела сегодня под луной на поляне. На той самой поляне, где проливалась твоя кровь! 
Катет взревел, глаз сверкнул в темноте. Он схватил Гипотенузу за горло кривыми когтями:
- Лжёшь!!! Она не могла!
Гипотенуза ухмыльнулась, она знала – ещё немного и брат перейдёт ту самую заветную черту.
- Нет, не лгу, Катет! Ты всегда был против меня, где бы я не находилась, на каком бы берегу я тебя не ждала. Всегда был против меня. Послушай же сейчас, глупец! Она гуляет с другим, великая любовь окрылила несчастную Мэри. Её больше нет с нами! Но, мы можем добавить ей сладкой подлости и горького предательства. Я знаю, она поплатится за этот выбор.
Катет отступил назад:
- Нет, сестра. Я люблю её. Не надо…
Гипотенуза зашипела. Приближался её час славы:
- Не надо?!! Не это ли ты кричал, когда тонул в собственной крови?!! Не это ли ты хрипел, уползая с поляны, потеряв глаз, ухо и изуродовав своё прекрасное тело?!! А ради чего? Только ради того, чтобы эта кошка теперь гуляла с другим у тебя на глазах. Да ещё и с кем! С псом! С сыном Чёрной Холки – Петриком.
Катет взревел и изогнул спину.
- Не может быть! Как??? Я!! Я никогда!! Никогда не прощу!!!
Гипотенуза улыбнулась: теперь можно управлять израненной душой брата, как куклой.
- Катет, я знаю, она ранила тебя очень глубоко и больно во всех смыслах. Но не будем сдаваться. Я же твоя сестра, я не желаю тебе зла. Мы отомстим Мэри и заодно всему собачьему отродью! За искалеченные души и тела! Мой план жесток и беспощаден, но наша боль этого стоит. Слушай сюда: тебе вновь придется встретиться со своими старыми страхами. Мы всё сделаем, как в тот роковой день! Мы вернём время вспять! Завтра утром отправляйся к псам в логово и скажи всем им, что их брат и сын стаи гуляет с кошкой! По законам своры должен быть бой между вожаком и провинившимся. Чёрная Холка убьёт своего сына! Хахахаха! А затем мы расскажем всем нашим о Мэри, и тогда гнев Королевы будет велик. Нам за раскрытие преступления будет большая награда. Ты понял?
Катет криво оскалил зубы:
- Да. Мы отплатим им за всё, что было с нами. Они все выпьют из той чаши, которую мы с тобой, Сестра, всегда пили. Завтра я пойду к псам. Ради мести я готов встретиться хоть с клыками всей стаи.
Катет спрыгнул с окна и ушёл в лес. Он больше не хотел видеть злые глаза сестры. Совесть и любовь выжигали его душу изнутри. Ведь он любил её, с кем бы она ни была. Но зло закипело в нём, и успокоить его он был больше е в силах…
- Иди, братец. Может на этот раз псы даруют тебе вечный покой. Или мы отомстим всем за наши обиды. А ведь наши родители были правы: ты всегда был против меня. Катет всегда против Гипотенузы, и я это помню…

Катет ковылял по пыльной дороге насквозь пропитанной собачьим запахом и шерстью. Лапы котов здесь никогда не ходили, и от этого становилось страшно.
«Вдруг я не вернусь больше назад?» - Катета не покидала звенящая в ухе мысль. Но, обида и злобный порыв ревности гнал его дальше. Вот уже логово псов в заброшенном доме…
- Эй, ты! Что ты тут забыл, блохастый?! – из-за куста вылетел на испуганного кота жёлтый высокий пёс со стоячими ушами и крикливым голосом. За ним из дома выскочили тёмно-коричневый толстый низенький пёс и рыжая небольшая собачка с круглыми боками. Они оскалились и окружили кота. Рычание и лай разбудили маленькую худощавую, но очень злобную собаку по имени Змейка. Она вылетела прямо на дорожку и увидела кота.
- Что он тут делает? Что ему тут надо? Кто это такой? – наперебой лаяли Листок, Тыковка и Кабачок. Змейка же бросилась на кота с яростью, оскалив зубы:
- Чего вы ждёте, трусы?! Рвите его! Он лазутчик! Погодите-ка! Это же тот самый кот, которого мы порвали на поляне в лесу! Тебе что, котяра, мало что ли было тогда? Ещё захотел получить? Только теперь Петрика нет! Тебе никто не поможет!
Змейка бросилась на перепуганного до смерти Катета, но вдруг он пропищал:
- Стой! Мне нужен Чёрная Холка! Позови мне его!
Змейка опешила. Обычно коты избегают даже имени их вожака своры, не то что бы поговорить с ним вживую.
Вдруг псы расступились. На дорогу вышел огромный чёрный пёс со стоячими волчьими ушами и холодным злобным взглядом.
- Ты хотел меня видеть, кот?
Свора притихла, и Катет от ужаса потерял дар речи. Он лишь изогнулся дугой и распушил свою клочковатую шерсть. Ему показалось, что в этом взгляде смеётся смерть.
- Ну! Что же ты молчишь? Сейчас я уйду, и мои молодчики разорвут тебя на части.
Катет выдохнул и прохрипел:
- Я хотел тебя видеть, Чёрная Холка. У тебя есть сын – Петрик. Я знаю, он гордость вашей своры, впрочем, как и ты, вожак.
Чёрная Холка прорычал:
- Это всё, что ты хотел мне сказать?
Катет понимал, сейчас его время начало обратный отсчёт. Надо было действовать быстро, и вдруг откуда-то взялись силы. Катет изогнулся дугой и, смеясь, медленно заковылял к вожаку стаи.
- Ты думаешь, что вы здесь в лесу самые сильные звери? Спешу вас огорчить, жалкие твари! Нет коварнее и злее кошек, они всегда были на шаг впереди вас! Я знаю, ты прикажешь убить меня, и я не сопротивляюсь! Я ведь всего лишь кот-калека, которого изуродовали твои псы! Но за разбитую жизнь вы все поплатитесь! Я пришёл сюда за местью! За мою кровь!
Собаки переглянулись и про себя засмеялись. Чёрная Холка зарычал и прижал Катета лапой к земле:
-  Ты пришёл сюда за смертью, дружок! Знай, ты пришёл по адресу. Коты никогда не видели меня вживую, ибо это был их последний час. Что ты можешь сделать мне, жалкое создание? Что?
Катет прохрипел, пытаясь вдохнуть воздух:
- Твой сын. Петрик любит Мэри, принцессу из рода Королевы, предводительницы кошек. Он сегодня был с ней всю ночь на поляне.
Хватка ослабла. Катет вырвался из лап грозного вожака и что есть мочи побежал прочь. Он знал, собаки пока в оцепенении и ему ничто не грозит. Но сердце стучало в висках жуткими ударами собачьих лап по земле. Ему казалось, что они преследуют его. Но нет…

Мэри тихонько прокралась на рассвете в дом. Мягкие лапы тихонько ступали по полу, белая шерсть мелькала между старыми стенами. Она почувствовала на себе взгляд.
Из-за стены выглянула хитрая наглая морда черепахового кота – Хитреца.
- И откуда ты это такая уставшая?
Мэри отступила назад. Ей был неприятен этот наглый тип, он всегда ходил за ней по пятам, и от этого становилось не по себе.
- Не откуда, Хитрец. Я тебе уже говорила, не ходи за мной.
- Почему?
- Потому что ты мне неприятен!
- Не уж то сердце твоё уже убежало от меня?
- Давно уже, Хитрец! Я люблю другого и тысячу раз тебе об этом говорила.
- Кому же оно теперь принадлежит, принцесса?
Мэри зашипела и её синие глаза сверкнули:
- Не твоё дело! Отстань от меня! Точно не  тебе!
Она побежала на чердак. Хитрец бросил ей вслед:
- Ты ещё сама прибежишь и захочешь мне всё рассказать! Вот увидишь! Попомни мои слова!

Мэри спряталась на чердаке в старом тряпье и тихонько заплакала.
- Я ведь не могу быть с котами. Я ведь люблю его! Но он ведь не такой как мы. Меня проклянут и убьют свои же за эту порочную любовь. Что же мне делать?
Из угла послышался родной голос:
- Ну что же ты, принцесса, плачешь? Тебе это не к лицу.
Мэри вскочила на лапы:
- Я не плачу, Гипотенуза. Тебе показалось.
- А, может мне показалось ещё сегодня в ночи такое прекрасное видение на поляне? Не знаешь о чём я?
Гипотенуза вышла медленно из угла. Рядом с ней был Катет. Его уродливая морда вызывала страх и отвращение у Мэри. Она невольно отвернулась.
- Не отводи свой взгляд, Мэри. Я всё знаю. Ты любишь его. Если бы я мог тогда предугадать это, то теперь мой вид не был бы так страшен и уродлив. Я сам себя ненавижу за это. Просто это были чувства, затмившие разум. Я не думал о себе, я шёл в бой ради любви. А, оказывается, её не было и вовсе. Ты полюбила этого пса. Теперь тебе нужно выбирать.
Катет и Гипотенуза прижали к стене испуганную Мэри.
- Что ты выберешь, Мэри? Бросишь врага и выйдёшь замуж за Катета или же предпочтёшь позор и суд? Все узнают о твоей любви и вынесут свой приговор. Не думаю, что он будет мягким.
Мэри смотрела в жестокие жёлтые глаза когда-то ещё своих наставников и друзей. Они были неумолимы.
- Выбирай!
Мэри вырвалась и понеслась прочь:
- Никогда! Я люблю его!
Гипотенуза бросила вслед жёсткую фразу:
- Знай! Тебе ему не помочь! Сейчас твой Петрик бьётся насмерть со своим отцом и ему не победить! Он умирает от лап своих же собак, умирая за тебя! Но, ты уже сделала свой выбор! Завтра твоя судьба будет уже решена!
Ярость, злорадство, боль и отчаяние затмили глаза и уши котов на чердаке. Они не слышали шагов мягких лап поодаль. Хитрец всё слышал и понял, что шанс завладеть принцессой всё ещё есть…

Петрик шёл лёгкой походкой, продолжая летать в облаках мечты о следующей бессонной, но такой желанной ночи. Синие глаза Мэри сияли кристаллами холодного неба и в них тонули яркие звёзды. О, как же он хотел, чтобы эти ночи никогда не кончались.
- Мэри, если бы ты знала, как я хотел бы, чтобы ты была со мной всегда! Я готов ради тебя на всё. Только ты понимаешь мою любовь, только ты слышишь меня. Никто не готов вступиться за меня, сказать своё слово. Так вот я скажу! Я скажу тебе, Мэри, если ты позовёшь меня, то я приду. Где бы ты ни была! Что бы со мной не случилось, я выживу назло всем, выйду из боя целым, ради тебя. Я брошусь в бой, не думая о своей шкуре и даже умру за любовь. Только зови меня, Мэри. Зови и я приду.
Вдруг послышались быстрые шаги. Из-за деревьев запыхавшиеся с языком наперевес выскочили его друзья: Листок, Кабачок и Тыковка. Они подскочили к удивлённому Петрику. Листок начал первым трудный разговор:
- Петрик, тебя ждёт беда! Не ходи в логово наше. Там тебя ждёт смерть. Мы едва убежали от взгляда твоего отца, он не заметил нас. Иначе расплата за наш поступок была бы велика.
- Что случилось, друзья? Что произошло?
Петрик ещё не догадывался о визите Катета в логово собак.
Кабачок заскулил:
- Петрик, сегодня утром мы узнали страшную весть от уродливого кота, что ты встречаешься с кошкой. Теперь тебе грозит большая опасность.
Тыковка прошептала тихонько:
- Теперь твой отец будет с тобой биться насмерть. И он победит. Ты же его знаешь. Ему нет равных.
Петрик опечалился. Вмиг перед ним молнией пролетели сладкие мгновения любви и счастья. Теперь он видел изнанку этого странного чувства.
- За любовь надо бороться. Я уверен, Мэри поступила бы так же. Моя жизнь теперь не имеет значения, друзья. Я прощаюсь с вами.
Собаки залаяли:
- Петрик! Что ты говоришь?! Почему?
Убегай отсюда пока не поздно! Мы тебя для этого и предупредили.
Петрик вздохнул:
- Нет. Я уже сделал свой выбор ещё тогда, на поляне, как увидел её. Я уже сказал ей "позови меня, и я приду".
Собаки вздрогнули:
- Кошке?!! Ты сказал эти священные слова кошке?!
- Да. Поэтому больше я ничего не скажу. Эти слова итак уже вынесли мне смертный приговор. Дважды этих слов сказать нельзя, я и не буду.
Петрик зарычал. По его лицу пробежал злобный оскал, в глазах разгорались костры ненависти.
Листок тихо сказал напоследок:
- Петрик, какой бы ты выбор не сделал, ты всегда будешь нашим другом. Мы всегда с тобой на одном берегу, на одной земле рядом будем. И мы тебе скажем эти слова: позови нас, и мы придём. Где бы ты ни был, брат. Но помни, эти слова можно сказать лишь однажды, но самому верному и близкому существу. Иначе они будут напрасны, как и всё время, которое ты провёл с ним. Будь осторожнее, Петрик.

Петрик приблизился к родному логову. Всё здесь было ему знакомым, любимым. Почему же сейчас ему здесь было неуютно, неприятно?
Он смотрел в глаза Чёрной Холке и не видел в них тепла, любви, прошения. Только непонимание, отчаяние и ненависть.
Собаки окружили двух бойцов плотным кольцом. Казалось, время остановилось.
- Петрик, ты не представляешь, что ты сделал своим поступком. Ты предал всех нас и за это ты поплатишься своей жизнью. Жаль Месса не могла тебе рассказать больше о кошках, которые одурманили твой разум.
Петрик оскалился, шерсть встала дыбом на загривке:
- Я уже сделал свой выбор! Я позову её, и она придёт! Я сказал эти слова ей!
Собаки вздрогнули от яростного рычания.
- Глупец, ты ещё пожалеешь об этом! Не будет тебе счастья отныне в жизни. Попусту тратить священные слова запрещено, ты нарушил закон! Теперь твоя жизнь будет вечным скитанием. Я знаю.
Петрик поднял глаза. Отец говорил правду.
- Я сказал однажды эти слова. Думал, насовсем. Но я ошибся. С тех пор страдания и боль гнали меня прочь от всех. Только Месса помогла мне справиться с этим ужасом. Мне тебя жаль, сын.
Петрик сверкнул глазами, и зубы грозно клацнули в воздухе.
- Этого боя не избежать! Попробуй, Чёрная Холка, убей меня! Посмотрим, чья правда сильнее.

Они были сильными. Оба взрывные, гордые, как огонь вспыхивали от искры. Как два костра превращающиеся в пожар, как два ручья ставшими водопадами, они не видели границ своей ярости и бились долго, отчаянно. Кровь, шерсть, куски шкур, пена - всё это смешалось в один страшный ком ярости. Петрику казалось, что за любовь он готов убить собственного отца. Но силы покинули их обоих. Они упали на пыльную землю, которая была мокрая от крови и пены со рта.
Чёрная Холка тихо произнёс:
- Петрик, я бы гордился тобой, если б не знал, за что с тобой сражаюсь. Твоя сила велика. Она выходит из тебя как огонь из жерла вулкана. Ты страшный воин, когда дело доходит до твоих чувств. Ты не можешь её сдержать. Твой путь скитаний будет обагрён кровью, ведь зверь внутри тебя не будет слушать совесть и разум. Он будет жить чувствами, а они обманчивы, как и весь этот мир. Ты потеряешь веру в дружбу, любовь, пока не откроешь глаза. Пока ты не снимешь пелену доверчивости с глаз, твой путь никогда не закончится. Это я знаю. Как я надеялся, что хоть сын не сделает моих ошибок. Напрасно я думал так. И вот я повержен. Я ранен тобой...
Вожак замолчал. Силы покинули его, и он потерял сознание. Как гром над головой пронёсся страх. Петрик лежал в крови и едва слышал лай собак рядом с собой. Он тоже был серьёзно ранен, но одна лишь мысль продолжала мучить его душу:
- Я же звал её. Я звал. Почему она не пришла? Это не может быть правдой. Я ошибся. Как я мог? Отец, прости меня...

Гипотенуза тронула за плечо обессиленную от переживаний Мэри. Её синие глаза потухли, кажется, она ничего не видела вокруг.
- Ну, принцесса? Ты надумала отвечать по закону? Или же ты отречёшься от пса и выйдешь за брата? Говори же! Время на исходе.
Мэри не могла ответить. В горле стоял горький ком слёз.
- Я...
Вдруг на чердак ворвался кот Сиам. Он грозно приказал:
- Мэри, ваша мать приказала привести вас в тронный зал. Племя наше ждёт.
Мэри, Катет и Гипотенуза удивлённо переглянулись.
- Зачем?
Сиам пояснил:
- Нам стало известно, что Мэри нарушила наш закон и будет суд над ней.
Мэри от испуга чуть не потеряла сознание.
- Вы меня предали на смерть?!
Гипотенуза зашипела:
- Нет! Мы не говорили больше никому! Кто донёс?!!
Сиам громко произнёс:
- Утром Хитрец пришёл и доложил Королеве. Вперёд! Вас все ждут.
Гипотенуза и Катет хотели сгореть от ярости и досады. Теперь им не видать ни награды, ни женитьбы. Всё досталось Хитрецу, который успел первым донести эту весть.

Королева шипела, взмахивала хвостом и ворчала. Коты мяукали и фыркали, а Мэри стояла в центре заброшенной комнаты и сгорала от стыда и обиды. Пришёл час расплаты за те мимолётные чувства, которые стали болью. Она знала, что Петрик сейчас умирает, и ей никто не поможет.
- Ты!!! Что теперь ты скажешь?!! Предательница!!!
Коты просто ревели страшными душераздирающими воплями, и Мэри уже не знала, как ей спастись.
- Я... Любила его... Он хороший... Мне казалось, что эти чувства дают силы, а не отнимают их. Я не позову его больше. Я не могу больше понимать жизнь и её преграды. Я думала, любовь прекрасна и сильна. Оказалось, любовь - убивает. Она ведёт к смерти. Петрику мне уже не помочь. Надо спасать свою шкуру. Я ничего не добьюсь своей гибелью. Я согласна наступить на горло и выйти за Хитреца. Он надёжнее. С ним никто не будет меня попрекать. Я буду как все. Пусть будет так.
Мэри выпустили из круга. Королева прошипела:
- Ты должна отомстить своему врагу, как кошка! Мы всем племенем отправимся на поляну, и ты позовёшь его! Он придёт, я уверена. Если он жив, то придёт.

Петрик полз по траве, обагряя её своей кровью. Казалось, теперь мир перевернулся с ног на голову. Словно небо перестало быть синим, а воздух стал красным.
Листок и Тыковка подбежали к раненому другу и помогли ему встать на лапы. Тот шатался и едва держал своё ослабленное тело.
- Петрик, ты ведь в крови. Остановись, мы залижем твои раны. Ты забудешь всё, как страшный сон. Отпусти свою страсть, отпусти одержимость. Твои слова были сказаны напрасно. Ты больше ей не нужен.
Петрик слабо зарычал. По щеке катилась капля крови.
- Я не вернусь. Друзья, меня больше не будет с вами. Я ведь звал её. Почему она не пришла? Почему?
Ему всё ещё не хотелось верить в ошибке своих чувств. Ведь это так больно...
Вдруг он услышал вдалеке любимый протяжный зов.
- Петрик!
Ласковый, словно мираж, словно сон. Листок прорычал:
- Не ходи туда. Пропадёшь. Это не тот зов, который ты должен слышать.
Петрик, молча, побрёл по тропе к реке. Листок и Тыковка рванулись в логово за подмогой. Они уже видели весь ужас ярости Петрика, и эта картина заставила их задуматься. Что ждёт Петрика, если он убедиться в правдивости из слов? Ярость. Слепая ярость затмит его сердце. Позови меня и я приду - слова ярости и боли, которые приходят всегда названными гостями в души любящих Сердец.

Петрик увидел Мэри на берегу широкой реки. Волны шли по тёмной бездонной темноте и шумели жутковато в тишине вечера. Мэри смотрела синими глазами на Петрика и не могла больше сказать ни слова.
- Ты меня звала. Я пришёл к тебе. Почему ты молчишь? Любимая...
Мэри опустила голову. Он и вправду её любил, а она этого не поняла. Не променяла тёплое местечко на холодную неизвестность. Теперь её судьба была решена.
Из-за деревьев вышел Хитрец. За ним Гипотенуза и Катет. Вид у них был победоносный, торжественный. Королева со своей армией котов окружили берег реки, и Петрику некуда было бежать.
- Всё кончено, пёс. Она стала хорошей приманкой для такого олуха как ты. Повёлся, как доверчивый щенок. Нет любви в этом мире! Нет доверия и преданности! Никто не позовёт тебя, ты никому не нужен. Никого ты не позовёшь, останешься один! Всё просто устроено, не выдумывай для себя идеальный мир, его нет! И Месса это поняла, когда её раскатало по земле.
Петрик смотрел в глаза Мэри и не понимал сначала ничего, что происходит. Но после слов Катета, ему стало всё ясно.
"Отец! Я зря проливал нашу кровь! Я зря заступился за тебя, Катет! Я зря не верил в ваши слова, друзья. Я полюбил не ту, что должен был. Мама, прости."
Петрика накрыла волна страха, несправедливости, гнева и отчаяния. Это чувство он давно испил, когда погибла Месса. Сколько дней и ночей он звал её во сне! Никто не знал. И вот теперь он знал точно - больше ему не сдержать себя. Прости, Мэри.
Петрик не помнил, как очутился возле Мэри, как вонзил зубы ей в загривок и как исчез дух в её теле. Он не помнил, как тысячи когтей вонзились ему в морду и тело. Всё смешалось в единый ком зла и ненависти. И вот один резкий рывок!
Пустота...
Петрик чувствовал, что он летит. Вода. Холодная, прожигающая насквозь, коснулась тела. Он тонет. Перед глазами тёмная, мутная вода. Она охлаждает раны, становится всё равно. Дно близко...

Чёрная Холка и вся стая бродячих собак смотрели с берега в воду. Стояла тишина. Вокруг всё было пусто и страшно. Коты были убиты. Все до одного лежали на злополучной поляне, где были все задушены псами.
- Петрик. Он погиб. Как же так?
- Вожак, не вините себя. Он сражался, как мог. Коты толкнули его с берега, он не смог выбраться. Мы будем искать его, ждать. Может он ещё вернется. Он позовёт нас, и мы придём. Мы обещали...

Он был на дне. Он касался его носом и когтями. Мутная вода не давала лучам света дойти до него. Ему казалось, что он спит...

Теплый воздух дул в морду. Петрик слабо открыл глаза. Он лежал на мягком сидении автомобиля, накрытый тёплым бушлатом. За рулём сидел человек средних лет, от него пахло знакомым запахом леса и зверей. Это был известный охотник из деревни Н., который подобрал несчастного полу замёрзшего пса у берега реки. Река была доброй в тот вечер, и Петрика выбросило течением на землю. Он немного приходил в себя...
"Я был брошен во тьму и покинут всеми. Я умер для всех, но, кажется, я жив для себя. Кому я должен сказать заветные слова, чтобы вновь ожить по-настоящему? Я потерял ту, что любил. Её предательство сожгло душу дотла. Нет сил ждать, я устал. Я долго отдавал себя иллюзии любви и доверия, что оказалось ложью. Теперь моя жизнь потеряна. Истина затуманилась. Позови меня, и я приду. Кто скажет?.."

Охотник открыл дверь в большой бревенчатый дом, и тепло приятно объяла шкуру уставшего пса. Петрик вошёл внутрь комнаты и с удивлением стал разглядывать быт этого человека. Всё внутри пахло лесом, зверями, вкусной едой. Деревянный пол был тёплый, а ковёр ласкал лапы длинным ворсом. Около печи было тепло и на столе стояли свежеприготовленные припасы еды.
Петрик никогда не видел людского дома, и был, поэтому удивлён и поражён уютом. Это не логово в заброшенном старом доме, где сквозняки морозили спину и лапы, где пахло плесенью, и стены были холодными. Там не было еды и отовсюду слышалось недовольное ворчание собратьев. Здесь было всё по-другому. Петрик принюхался и понял, что очень голоден.
Охотник погладил его по голове и поставил миску каши с мясом на пол. Петрик накинулся на еду, не замечая слов человека.
- Эх, братец! Ну, ты и оголодал. Бедный. Едва не замёрз в реке, еле отогрел тебя. Ну, ничего, не торопись. Еды много будет теперь у тебя. Поживёшь у меня, привыкнешь. Будем с тобой на зверя ходить. Ты дикий бродяга, хорошо знаешь лес. Будешь верным помощником. Я верю, что ты поправишься. Потерпи немного, всё будет хорошо...

На Петрика надели ошейник, и привязь стала частью верной дружбы с новым существом по имени человек. Охотник был хорошим хозяином, и все животные были довольны этой заботой. Коровы были сыты, козы тоже не жаловались. Петрик стал правой рукой человека, и полюбил свою новую жизнь. Целый день он бегал в лесу в поисках дичи и лес был его другом, проводником. Петрик приносил всегда много добычи домой, и его чутьё помогало охотнику найти желанного зверя.

Однажды в дом охотника пришёл новый зверь. Его звали Митька. Это был маленький щенок бурого цвета, с наивными добрыми глазами. Петрик нехотя присматривался к новому соседу.
- Опять собаки под боком. Сколько я хотел забыть прошлую свору! И вот опять. Чем я хозяину не угодил? Может я плохой охотник? Я же люблю лес, люблю охоту. Я готов на всё ради хозяина. Он любит меня. Он всегда ждёт меня. Он зовёт меня, и я иду на его голос. Он не предаст. Он сильный. Я не брошу его никогда. Лучше умру...

Митя был слабый щенок, очень скромный и доверчивый. В Петрике он видел большого, сильного и диковатого пса, который много повидал на своём веку. Наставник из Петрика выходил неважный, но Митя старался быть похожим во всём на своего брата названного. И лучше Петрика Митя не видел никого...

Зимним вечером охотник направился с Петриком к соседям. В большой комнате с тёплой печкой, друзья собрались за столом, вспоминая былые времена и трофеи с охоты.
Петрик лежал поодаль у выхода с другими охотничьими псами. Благородные, красивые и весьма гордые собратья посмеивались:
- Что, Петрик, большую птицу поймал сегодня? Больше синицы или воробья? Ха-ха. Ты ведь бродяга, дикий пёс. Из тебя только охотник и должен был получиться. Ха-ха. Безродный.
Петрик, молча, слушал бредни охотничьих псов, как вдруг не выдержал и взорвался:
- Да что вы знаете о Лесе и его жизни? Да я столько лет пробыл там, что вам и не сосчитать. Вы когда-нибудь слышали вой ветра за холодной стеной? Вы прижимались спинами к братьям, в ожидании смерти близких от мороза и голода? Вы падали от усталости, когда ноги подкашивались, а еды всё еще не было? Нет! Вы домашние холеные обласканные человеком собаки. Не видели вы ничего в своей жизни за стенами тёплых домов.
Собаки смолкли. Старый мохнатый пёс мрачно прорычал в тишине:
- Петрик, ты думаешь, что жизнь на воле в стае делает тебя прирождённым охотником? Это годы тренировок, закалки духа и полной самоотверженности. Ты должен стать отчаянным зверем, чтобы доказать свою преданность человеку. Иначе он погибнет в лесу. Ты несёшь ответственность за жизнь хозяина, и ты должен его защищать. Это настоящая охота, это битва и ты в ней главный боец. Но знаешь ли ты, каково страшно бывает встретить зверя, хитрее и сильнее вас обоих? Это битва со смертью и нет права на ошибку. Видел ли ты волков так близко, что запах их шерсти резал твой нюх? Несколько лет назад была большая облава в этой деревне. Их было больше тридцати. А нас десять отчаянных псов и десяток людей с ружьями. Мы бились всю ночь и кровь обагрила снег у порога дома. Много наших погибло в ту ночь, но и волкам было не жить. Мы перебили из всех, никто не ушёл. Я видел их глаза. Это страшные звери, не знающие пощады и чести. Они живут вне закона и пёс, попавший в лесу в засаду, обречён на смерть. Вот настоящая охота. Но мечта любого охотника завладеть куда более крупным зверем. Медведь.
Собаки вздрогнули и прижались к полу. Петрик удивлённо посмотрел на старого пса.
- Медведь - страшная тварь. Нет ему равных по силе и хитрости. Его ещё никому не удавалось победить. Кто ходил в нашем лесу на медведя, не вернулся живым. Вот настоящая охота.
Петрик задумался. Внутри билась, трепетала мечта.
"Медведь. Жуткий сильный зверь. Вот чего мне не хватает для настоящей охоты. Хозяин будет доволен. Я докажу этим домашним пёсикам какой я боец."

Вернувшись домой, Петрик долго бродил по дому, не находя себе покоя. Митя заскулил:
- Петрик, не ходи в лес. Я слышал вой. Зима несёт в лес голод и зло. Звери не пощадят тебя. Не ходи. Погибнешь.
Петрик зарычал лишь в ответ.
- Я докажу всем свою преданность хозяину. Мы поймаем медведя, и у нас будет самая богатая добыча. Они поймут, что я не просто бродячий пёс. Я получше них буду.

Никакие уговоры Мити не действовали. Зима засыпала в лесу, звеня сосульками на ветвях деревьев...

Ранним утром Петрик ждал хозяина в полной боевой готовности. Он знал, как пахнет приближающаяся погоня и след зверя. Он знал, что сегодня особенный день. Хозяин готовился основательно к схватке со страшным зверем.
Петрик ступил лапой на мягкий белый снег. Позади него послышался громкий лай.
- Не ходи в лес! Азарт охотника погубит тебя.
Митя бросился на дорогу и перегородил её. Петрик не слушал щенка.
- Ты ещё мал, чтобы чувствовать опасность. Вот я когда был как ты не чувствовал приближающийся грузовик, а он через мгновение убил мою мать. Чувства обманчивы, я это понял. Любовь слепа и горька, но сейчас я готов сказать слова завета моей матери. Если хозяин зовёт меня, я приду, где бы я ни был. Это то существо, которое любит меня, кормит меня. Он не может оставить меня в беде. Сколько раз я ходил с ним на охоту, никогда он не бросал меня. Всё будет хорошо, Митя. Я вернусь, обещаю.
Митя всхлипнул тихонько вслед уходящему другу:
- Позови меня, и я приду, Петрик. Ты мой единственный друг, и я готов идти за тобой хоть на край света. Ты можешь не верить мне. Только сохрани себя. Ты достоин жить. Только вернись...

В глухой чаще леса стояла тишина. Ни птицы, ни зверя вокруг. Мороз словно убил весь лес, и он застыл в немом молчании. Но один запах всё же указывал на правильный путь охотников. Старая берлога огромного медведя была спрятана глубоко в лесу, но Петрик шёл к ней в ожидании большой охоты. Его разум был захвачен азартом и он не видел скрытого страха в глазах хозяина.
Время тянулось долго, но вот показался медведь. Его разбудили от спячки, и он был в ярости. Петрик обомлел, увидев этого страшного зверя, который ревел и свалил огромные клыки.
Сильный удар лапы пришёлся на плечи охотника, и он упал в снег. Послышался выстрел, но медведя это только взбодрило.
Петрик бросился в бой. Хозяин был ранен, он лежал в снегу, пытаясь достать нож. Медведь был готов уже растерзать его.
Петрик оскалился и прыгнул на огромного зверя, вонзая зубы в толстую шкуру. Медведь ревел, рвал зубами, бил лапами с длинными когтями стойкого пса, но снять его с себя не мог.
Охотник встал на ноги и, дождавшись удобного момента, ударил медведя ножом в сердце...

Снег опускался в лесу на деревья, и стояла по-прежнему тишина. Охотник перевязал свои раны и подобрал из снега вещи. Петрик лежал около медведя и не мог встать. Раны были глубокими и силы покидали храброго пса.
- Хозяин, я встану сейчас... Я пойду за тобой... Мы победили... Я ведь стал настоящим охотником?... Я теперь с тобой на кого угодно могу пойти... Хозяин, я пришёл по твоему зову, я спас тебя... Эти слова были мной сказаны не зря... Хозяин...

Охотник отряхнул снег с одежды и похлопал по спине раненого пса.
- Прости, брат. Похоже сегодня судьба не на твоей стороне. Я не буду оправдываться перед тобой. Битва была славная, но я ранен и до дома дойдёт лишь один из нас. Ты был славным псом, но тайга заберёт тебя как ещё одну жертву охоты. Эх, сколько вас здесь похоронено! Славных храбрых псов охоты. Все вы, мои хорошие, лежите здесь под снегом, спите вечным сном. Никто из вас не победил медведя, только ты, бродяга, это сделал. Прощай, друг.

Охотник уходил прочь по глубокому снегу, даже ни разу не посмотрев назад. Петрик был в отчаянии. Злоба, обида, ярость - всё смешалось в один комок ненависти к себе и своей печальной судьбе.
- Я опять попал в капкан своих чувств, я был вновь опьянен преданностью и лживой дружбой. Я был вновь ослеплен предательством, я его не увидел. Теперь я поплатился за все свои ошибки. Я вновь ошибся со священными словами и сказал их не тому.
Рядом он услышал низкий жуткий голос медведя.
- Ты очень сильный и храбрый пёс. Я ещё никогда не встречал таких как ты. Доверился человеку, больно обжёгся. Знай, много было несчастных псов, погибших за людей. Это были хорошие охотники, знатоки леса. И их участь от дружбы с людьми была уже предрешена. Охотники меняют своих собак как патроны в ружье. Но ты ещё жив. Ты настоящий лесной бродяга, вы крепче, чем кажетесь. Вернись к нему. Пусть в тебе проснётся лесной монстр. Найди его. Ты ведь уже был на грани, ты выжил. Вернись и отомсти предателю. Прощай, храбрец. Не доверяй в этом мире никому. Будь мудрее...

Петрик полз по глубокому снегу, оставляя за собой кровавые следы. В нём горел огонь мести и желания увидеть вновь глаза тому, кто был ему так дорог. Слова медведя полыхали в душе раненого пса страшным костром. И Петрик помнил глаза Мэри перед смертью. Неужели у всех предателей страх появляется лишь перед казнью?..

К вечеру поднялась пурга. В темноте выл ветер, и все собаки прижимались к печи. Митя ждал у порога своего верного друга. Его всё не было. Сердце невольно сжималось в кулак. Что-то случилось.
Вот в открытую дверь дунул ветер и в комнату ввалился израненный охотник. Вся его одежда была изорвана в клочья, на лице и руках запеклась кровь. Охотник упал в кресло и тихонько застонал.
Митя бросился к двери и выскочил на улицу. В темноте не было никого и от этого становилось жутко.
- Петрик! Петрик!
Даже эхо не ответило щенку на долгий зов.
Митя бросился к дому других охотников. Там в комнате лежали на полу породистые псы, греясь около печи.
Митя громко залаял осипшим от мороза голосом:
- Помогите! Петрик не вернулся из леса! Хозяин уже дома, он ранен! Петрик не вернулся! Ему нужна помощь.
Псы на удивление Мити даже не пошевелились. Старый охотничий пёс прорычал с насмешкой:
- Глупый бродяга! Ещё никому не удавалось победить медведя в равном бою. Все эти храбрецы лежат в земле и о них никто не вспоминает. А Петрик повёлся на дешёвый трюк, задевший его самолюбие. Закон охотничьих псов суров: убери соперника зубами леса! Пусть все ненавидят и проклинают зверей и лесные ловушки. Нам больше раздолья, нет соперников. Бродягам никогда не стать настоящими охотниками. Поделом ему, безродному.
Митя обомлел от таких слов. Он не мог поверить в такую жестокость своих собратьев. Они специально отправили хорошего пса на верную гибель, чтобы не ущемлять свои родовые породистые достоинства. Митя сквозь слёзы сказал:
- Я его позову, и он придёт. Вы жестокие, самовлюбленные создания. Он вернётся, я дождусь его. Он придёт...


Петрик полз по снегу сквозь пургу, и ему было жарко. Он не видел дороги, он был во тьме. Но знакомый запах человеческого дома разжигал сердце и не давал заснуть.
- Я вернусь к тебе... Я помню твой запах... Я увижу твои глаза... Никуда ты не убежишь, и ничто не спасёт тебя... О, Мэри! Больно ты меня ранила... О, хозяин! Предал ты меня так легко, так странно... Но жребий брошен... Смерть придёт сегодня утром на порог дома твоего... Во мне вновь возрождается зверь мести... Ради отца и друзей... Я вернусь с лучами зари, и тебе нечего будет сказать мне... Как Мэри застынешь в изумлении... А потом смиришься с судьбой... Совесть просыпается так поздно в сердцах предателей...

Он упал на порог дома. Силы покидали его. Но он ждал. Он ждал...

Охотник вышел из дома с перебинтованными ранами. Морозным утром не ждал увидеть он своего мёртвого пса.
Знакомый голос послышался в тишине. Он разбудил Митю, который вздрогнул от этих слов.
- Эх, братец. Не чаял я тебя увидеть опять на пороге моего дома. Видать жажда жизни в тебе сильнее других чувств. Я это заприметил ещё тогда на берегу реки. Думал, мертв. Но ты был жив. Ты убил медведя, спас меня. Жаль, что мы с тобой вновь на разных берегах. Надеюсь, ты не в обиде на меня. Хоть и не породистый, а преданный хороший охотник.
Сердце Петрика дрогнуло. Он вспомнил Мэри и её испуганный вид. А ведь она могла ещё жить. А может это всё неправильно? Может, месть не так сладка, как кажется? Может это дикость лесного народа, да и только? Не стоит так поступать цивилизованным зверям может? А может ты уже лесной бродяга вновь и законы тебе не писаны?
Охотник наклонился, поднёс руку к голове Петрика. Нет, рука предателя не могла коснуться его шерсти.

Петрик рванулся, и сильные челюсти сомкнулись на горле человека. Он громко закричал и упал навзничь. Кровь обагрила порог дома, и шкура Петрика стала красной...

На крики и звериный рёв, из соседнего дома выскочили псы во главе со старым вожаком. Они лаяли от страха громко, надрывисто, не приближаясь близко к оскаленному Петрику.
- Убийца! Убийца! Убил хозяина! Убил! Предатель! Зверь! Зверь!
Петрик пошатнулся и зарычал на испуганных псов. Они заскулили и отступили назад.
- Глубокие были раны от котов и их когтей... Ещё больше было ран от любви к одной из их племени... Но глубже ран от когтей медведя не было на моей шкуре... Попался я опять в ловушку предательства... Говорил мне отец: не верь никому. Не послушал...
Старый пёс вышел вперёд и громко произнёс:
- Ты не пёс. Ты теперь дикий зверь. Ты был бродягой лесным и им же остался. Тебе никогда не стать наравне с нами, с породистыми охотничьими псами. Ты убил человека, как дикарь. Когда придут сюда люди, разговор с тобой будет коротким. Пуля в лоб, как волку. Я видел такую, как ты: волчица была огромная, страшная. Но от пули даже она не ушла. Убирайся отсюда, мой тебе совет. Уходи, откуда пришёл.
Петрик зарычал в ответ и заковылял в лес. Он слышал позади себя хруст снега и слабый крик Мити. Щенок бежал за ним по пятам.
Петрик отдалялся от Мити дальше вглубь леса.
- Я не обернусь! Я больше никому не верю! Всё обман, всё ложь! Никому не доверять! Все предатели! Священные слова вновь опорочены! Больше никому их не скажу! Никогда! Уходи домой, Митя! Уходи прочь!

Сгущалась тьма над дремучим лесом. Петрик брёл по глубокому снегу, едва не теряя сознание.
И вот силы покинули его. Он упал в снег и затих. Луна освещала его израненное тело.

Петрик услышал едва уловимый хруст снега неподалёку. В бессознательном состоянии он услышал лишь обрывки фраз странных грубых голосов, которые были где-то рядом.
- Больше медлить нельзя… он может всё узнать… Вожак - идиот! Он расколется и тогда… закон не простит никого из нас… его надо кончать, если не хотим проблем… Хромой - не простой зверь, он раненый… эти раны я хорошо знаю… я их ещё тогда узнал… Грозная была страшной, она бы не простила нас за своего отпрыска… Меченая, чего ты молчишь?!!
Петрик тяжело вздохнул. Эти голоса раздавались откуда-то из-под фантомной воды, в которой вновь тонул несчастный пёс…
 
Вдруг издалека он услышал долгий душераздирающий крик. Он очнулся от забытья, как будто его ударило током.
- Митя!
Петрик вскочил на лапы и, спотыкаясь, бросился на зов, проваливаясь в глубокий колкий снег.
- Митя, я рядом... Я уже близко... Не ушёл ты домой... Ах, не ушёл... Беда...

Митя уже не слышал шагов Петрика вдали. Лапы болели и отказывались идти дальше. Он плакал и стонал:
- Петрик, прости меня. Я тебя не послушал, не пошёл назад. Но я обещал тебе! Я всегда буду рядом с тобой. Ты мой друг и наставник, я не брошу тебя в беде. Не уходи! Не бросай меня одного.
Митя не заметил, как перед ним как из -под земли появились огромные страшные силуэты. Они двигались бесшумно во тьме и глаза их горели жёлтым огнём. Они гулко низко рычали, и от них пахло смертью.
Митя сжался в комок и в горле пересохло. Тёмные силуэты окружили щенка. Послышался грубый низкий голос одного из них:
- Шпион! Лазутчик собачьих отпрысков! Что он тут делает? Глаза человека здесь лишние.
Громкое рычание заставило Митю испугаться ещё сильнее.
- Этот мелкий щенок может стать крепким бойцом. Поэтому голосую за то, чтобы одной собакой на свете стало меньше.
- Верно. Пусть дрожат в подклетьях, когда утром мы подкинем им этого огрызка.
Митя отпрянул назад. От взгляда горящих глаз было не по себе. Они были жуткими, холодными. И тут он услышал вдалеке вой. Волки! Это были они самые.
- Я... Не хотел... Нарушить запрет ваших земель... Я потерял друга в лесу... Он ранен... Я заблудился... И очень замёрз... Я остался один... Я звал его... Он не пришёл...
Волки сверкнули во тьме глазами. В центре стояла огромная волчица с рваным ухом, которая тихонько сказала с насмешкой:
- Как же ты напоминаешь его. Такой же маленький, доверчивый, совсем один посреди леса. Жаль, что тебе с ним больше не встретиться. Он был маленьким волчонком, и он был храбрый. Это, к сожалению, ему не помогло. Мы убили его, не смотря на то, что он наш брат по крови. Ты думаешь, мы пожалеем тебя? Сына нашего заклятого врага! Убейте его!
Волки бросились с диким рёвом на бедного щенка.

В свете луны мелькнула пятнистая шкура. Митю загородил собой Петрик, скаля зубы и рыча на волков. Его израненное тело болело, и раны не успели зажить, поэтому блестели в свете луны металлическим блеском стали. Глаза бешено вращались, пытаясь определить вожака этой группы волков.
- Ещё один шаг, и будете иметь дело со мной! Хоть один из вас посмеет тронуть Митю, и эта схватка станет для вас последней. Он позвал меня, и я пришёл. Я ничего не забыл.
Волки оскалились и вновь подступили к пленникам. Волчица зарычала свирепо:
- Глупый ты, пёс. Знаешь, если перешёл дорогу волкам, попал на клыки! Это закон леса.
Петрик прорычал в ответ:
- У меня они тоже есть, волк! Можешь проверить на своей шкуре! Только это будет твой последний бой. И мой тоже.
Волки уже хотели расправиться с дерзкими псами, но вдруг из темноты между ними возник огромный волк, куда больших размеров, чем все стоящие здесь. Петрик и Митя от страха прижались друг к другу и отпрянули назад, не смея произнести хоть слово. Волки же наоборот оскалились и стеной пошли на огромного собрата.
- Хромой, уйди! Это наша разборка! Они наши! Закон, гласит: бей врага, пока есть силы. Дай же нам собак! Закон на нашей стороне. Они нарушили границу территории, они должны умереть!
Огромный волк гулко низко порычал:
- Замолчите! Вы уже итак нарушили закон! Разве нет, Меченая? Советую вспомнить.
Волчица зарычала, но больше ничего не сказала.
- А теперь уходите в логово к Вожаку. Псов отставьте мне. Я сам решу, что с ними делать.
Волки, недовольно ворча, побрели прочь. Лишь один из них бросил невзначай:
- Вот увидишь, Хромой, придёт твой час. Долго мы разговоры не ведём. Гляди, как бы чего не вышло...

Волки скрылись в чаще леса и шаги их стихли. Петрик, Митя и Хромой остались одни посреди темноты, лишь горящие глаза выдавали их присутствие.
Хромой низким голосом прогудел:
- Не бойтесь меня. Я вас не трону. Здесь оставаться небезопасно. Идите за мной.
Хромой побрёл вперёд по узкой тропе, и собаки последовали за ним. Петрик бойко заговорил за спиной волка:
- Откуда нам знать, что тебе можно верить? Последнее время я понял одну истину – не верь никому и будешь целее. Ты волк, а значит, от тебя можно ждать всего.
Хромой обернулся к дерзкому собеседнику. Глаза грозно сверкнули в темноте.
- Ты думаешь, волки рождены с клеймом зла на шкуре? Вы, псы, тоже не ангелы. У нас свои законы и глас их суров. Сильный всегда будет на высоте, а слабый в земле. Это истина, по которой живёт наш род и весь род леса. Вы этого не поймёте, потому что ваши законы писаны такими же псами, как вы. Лес – не ваш дом, и вам здесь делать нечего. Вы слабы для него, и поэтому вам надо уходить отсюда быстрее.
Петрик оскалил зубы:
- Если бы не вмешался, я бы им всем показал! Я дикий пёс, и на моей шкуре много шрамов от драк! Я видел когти кошек, когти медведя и руки своего человека! Я – убийца, а их не любят псы, потому что это не по закону. Я перешёл черту дикого зверя и назад дороги мне больше нет.
Хромой зарычал, и уши его припали к затылку:
- Когти медведя?! Я тоже видел их и знаю эту боль. Но посмотри на меня поближе, пёс! Ближе!
Хромой вышел на лунный свет. Петрик сжался и отвернулся. Всё тело огромного волка было покрыто глубокими шрамами  поперёк морды шли глубокие рваные раны давнего времени. Задняя лапа была сильно повреждена, и волк хромал на одну сторону так сильно, что бегать не мог.
- Это сделали волки. Я бы не подпустил их так близко. Я бы не дал им такое с собой сделать. Я ведь не знал в то время всей подлости своих собратьев. Но когда я уже понял, было поздно. Я едва остался в живых. Ты видишь, во что я превратился. Долгое время я пытался заснуть спокойно и не мог. Их пасти, клыки долго мерещились мне по ночам. Я мечтал только об одном: увидеть их вновь и убить их всех. До единого. Плевать на закон, если он против тебя. Я встал вне закона и мне тоже, как тебе, нет места среди своих. Ты, пёс, очень похож на меня, я это вижу. Почему ты покинул своих? Как ты перешёл черту?
Петрик тяжело вздохнул. Раны болели, и душа выла одиноко в лесу, он заговорил:
- Я любил свою мать, Мессу. Она была моя вера, надежда, защита, друг. Однажды её не стало. Я вырос среди друзей под защитой отца, но матери мне всё равно не хватало. И вот появилась Мэри – белая кошка, которую я полюбил. Она была моим небом, моим счастьем. Об этом узнал отец, и я дрался с ним за свою любовь. Я думал, что поступаю правильно, по совести, но я ошибся. Мэри предала меня, и её собратья рвали меня на берегу реки. Тогда я потерял себя и перешёл дорогу вновь себе: я убил Мэри, и коты сбросили меня в воду. Я был брошен своими братьями, кошками. Потом я попал в дом к человеку. Я думал, что ему можно верить, я был ему настоящим другом. А потом собаки из других домов стали меня травить, из-за моего прошлого и моего происхождения. Я решил, что убив медведя, я смогу стать великим охотником. Но я вновь ошибся. Человек бросил меня в лесу, я умирал. Медведь сказал мне важные слова, которые дали мне сил и я встал. Спасти лесного зверя я не пытался, он умер около своей берлоги, а я пошёл в деревню и убил своего хозяина. Я был проклят людьми и их собаками. Я ушёл в лес, как дикий зверь. Митя, маленький друг, пошёл за мной, и я спас ему жизнь…

Петрик смотрел в глаза изуродованному волку и не мог понять, что происходит внутри себя. Как будто душа наизнанку выворачивается и жмёт, рвёт себя в клочья. В глазах Хромого горела боль, ненависть и немой страх маленького волчонка, который не смог распознать вовремя беду, которая так подло пришла с тыла. В каждом шраме этого несчастного зверя была видна смерть, которую победил сильный бессмертный дух мести. Он не мог умереть, пока живы сердца убийц, он встал на ноги ради борьбы, ради справедливости. Сколько силы и твёрдости духа было в этом лесном звере? Об этом знал только он сам.

- Знаешь, почему я заступился за тебя? Я бы никогда не встал на защиту псов, так как они убили мою мать Грозную и всю мою стаю. Люди и их псы оставили меня сиротой, одного в этом странном лесу. Земля в ту же ночь стала бы для меня могилой, но я сказал «нет»! Я знаю, что такое быть одним против всех, против стаи, против мира! И я был тогда один посреди леса, некого было позвать на помощь, некого, понимаешь? И теперь ты видишь, что стало со мной. Когда я увидел этого щенка и услышал его слова, сердце сказало мне, что нельзя вновь повторять ошибки прошлого. Я слышал слова этого маленького храбреца: он верил, что ты к нему придёшь на помощь, хотя он даже не знал, где ты и что с тобой. Он верил в тебя, он звал тебя и ты пришёл. Я тоже звал тогда… но никто не пришёл ко мне. Эти священные слова только вам, собакам, даны. Волки же живут по другим, жестоким, лесным законам.

Митя вздрогнул: он вспомнил глаза и рычание волков из этой жестокой шайки.
- Волчонок в ночи, один, совсем один. Они убили волчонка в этом лесу, они бояться, что об этом все узнают. Это был…
Хромой отпрянул в темноту. Тяжёлый вздох и хруст снега едва скрыли слова волка в ночи:
- Этого волчонка спасла судьба. Он выжил, остался совсем один. Имя ему Хромой, это я. И теперь я пришёл отомстить за свою сломленную жизнь всем, кто нанёс удары по мне. Пощады не будет никому. Я поклялся.

Петрик вспомнил слова старого охотничьего пса: «волчица была огромной, но пуля была сильнее. Это была мать Хромого – Грозная».
Петрик подошёл поближе к Хромому:
- Я понимаю твои чувства, волк. Мы с тобой и вправду похожи, но я бы не смог так долго носить в себе такую боль. Вы, волки, долго ждёте и терпите врагов и предателей. Я же не смог спрятать обиду на врагов, я убил их. Знаешь, мне от этого не легче, хотя теперь не мучает совесть о своей потерянной душе. Но станет ли тебе легче от этого? Я слышал разговор этих волков до того, как пришёл на помощь Мите. Они знают, что ты тот самый волчонок. Они вновь нанесут удар в спину, ты не успеешь понять их зла. Действуй, раз решил. Времени у тебя немного осталось. Скоро они поймут, что ты тоже знаешь правду про них, и тогда против пятерых будет тяжело драться. Я знаю…
Хромой вдохнул холодный зимний воздух:
- Вам тоже здесь больше оставаться нельзя. Я вас выведу к тропе, по которой в неделе бега есть шумная большая дорога, где есть люди. Там можете заскочить в их машину. Все они держат путь в город. Там вы найдёте еду и укрытие. Многие звери бегут туда, боясь леса и тишины. Найдёте путь, может, и домой, в городе многие знают пути и дороги, вам подскажут, если что.

Оставшуюся часть ночи Хромой вёл псов через лес, глубокий снег и тьму к тропе. Когда начало рассветать волк остановился около узкой тропинки. Розовый свет разлился по белому снегу.
- Дальше сами. Ты, Петрик, хороший следопыт, о тебе я наслышан. Эта тропа приведёт вас к пути в город. Храните друг друга. Одиночество очень больно рвёт клыками душу, когда на поле боя ты один. Вы защита друг для друга. Не бросайте себя, пусть каждый ваш зов будет услышан другом. Прощайте.
Петрик тихо шепнул:
- Храни себя, Хромой. Пусть кровь твоих врагов обагрит этот снег, до того, как огонь в твоём сердце погаснет.

Хромой скрылся в чаще леса и друзья мелкой рысцой побежали по узкой тропинке, отдаляясь всё дальше и дальше от страшного леса…

Долгий путь шёл сквозь вьюгу и холодный дождь. Через две недели изнуряющей дороги по снегу по лесу и в кузове холодного грузовика, друзья достигли огромного жуткого нового мира под названием Город.
Вываливаясь из грузовика, Петрик прохрипел от усталости тихим голосом:
- Ох, не думал что в этих страшных существах с железным нутром так холодно и тряско. Люди странные создания, уже убеждаюсь не раз. Трясутся в своих кабинах, живут вдалеке друг от друга. Их стаи разрознены, каждый сам за себя. Теперь и мы следуем их примеру. Это место должно нам стать если не домом, то путеводной звездой, ведущей домой.

Над городом сгущалась тьма, и серые тяжёлые облака повисли над высокими крышами квадратных домов. Пошёл промозглый дождь и друзья спрятались под козырёк ближайшего дома.
- Не думал, что в городе зимой идёт дождь. Он холодный и пахнет дурно.
Митя прошептал тихонько:
- Я хочу, есть и пить. Нужно найти еду, иначе ноги откажутся идти.
Петрик потянул воздух носом:
- Я найду нам ночлег и еду. Идём, Митя. Я чую, рядом где-то есть вкусный ужин для нас.

Неподалёку действительно сильно пахло едой. Вернее, чем-то странным, необычным для диких собак.
Над окраиной города сгущалась тьма. Покрытие под лапами было жёсткое, холодное, покрытое толстым слоем льда. Запахи смешивались в один сплошной поток какого-то сумбурного букета различных не сочетаемых вкусов. Грохочут мимо по узким дорогам автомобили и грузовики, мигая своими жёлтыми холодными глазами в темноте.
Сердце бешено колотилось при одном виде этих странных адских созданий человека. Невольно вспомнилась Месса. Её белая шерсть, теплый бок и добрые глаза. Она была рядом. Всегда. Она обещала…
И вот вновь сверкают фары машин, а её рядом нет. Она осталась там, на дороге, когда-то давно. Ты сильный, Петрик, ты не должен плакать об ушедших из твоей жизни. Впереди длинная дорога и новые испытания. За тобой бежит Митя, он верит в тебя, он не отступит, не предаст. Он сказал эти слова. Перед глазами неожиданно появилась Мэри. Её синие глаза, белая шерсть. Нежный голос, полный любви и горького предательства. Как ты посмела так больно ударить в сердце?! Не отвечает она вновь. Она смотрит в глаза так же, молча, испуганно, виновато. Она знает свою вину, свою совесть, его боль, его потерянную любовь… 
- Мэри… прости меня. Мама… почему же так больно?... Я так любил…
Петрик тряхнул головой и видение исчезло. Сердце было тяжело, как чугунный котёл. Внутри было пусто. А позади бежал Митя. Он не замечал рёва опасных машин, асфальта и льда под ногами, толп людей вокруг. Он видел лишь хвост Петрика и следы на дороге…

Петрик обнаружил источник запаха, напоминавшего еду. Это была старая свалка мусора на краю района. В темноте ничего не было видно, только запах странной еды манил псов к этому месту. Лапы подкашивались от усталости…

- Митя, это еда. Найди что-нибудь и ешь. Это наш пока единственный шанс остаться в живых и не умереть с голоду.
Не успел Митя схватить даже одного кусочка с помойки, как из-за угла показались чёрные тени взъерошенных, растрёпанных страшных собак. Их глаза горели бешеным огнём, языки свисали из ртов. Жёсткая шерсть торчала клочками в разные стороны. Их было много…

- Убирайтесь отсюда, бродяги! Это наше место! Пришлые, проваливайте! Ребята, все вместе! Прочь! Прочь! Прочь! Прочь!
Петрик и Митя прижались друг к другу. Бездомные псы окружали испуганных и обессиленных бродяг.
- Кто вы? Вы ведь тоже бродяги? Что же вы на нас смотрите хищниками?!
Митя тихонько заскулил.
- Они страшные, Петрик. Они жуткие. Их глаза злые, они не пощадят нас.

Вперёд вышел вожак бездомных псов. Его глаза горели жёлтым адским огнем. Шкура его была изорвана клыками и потрёпана в долгих скитаниях по городу, по помойкам.
- Мы не бродяги!!! Мы были когда-то домашними собаками, у нас был дом, слышишь?!! У нас был хозяин, мы его очень любили, мы были преданы ему!!! Мы не знали, что такое холод, голод, боль от ожогов, укусов наших сородичей! Мы не знали о бессонных ночах в холодных подвалах с полчищами блох и клещей! Мы не знали о гадкой еде на помойке, которой мы сейчас радуемся, как щенки. Ты знаешь, что такое холод, голод и борьба за жизнь?!! Просто за жизнь! Чтобы жить! И это когда наши братья и сёстры до сих пор живут в домах, при еде, при тепле! А мы… Мы брошены на произвол судьбы теми, кому мы верили! Мы рождены псами! А значит наш закон: позови меня, и я приду!!! Только он предал нас. Наш закон погубил наши судьбы. Наша преданность была погублена хозяином. Теперь закон города стал для нас главным в жизни. Нас уничтожают, как хищников, угрожающих людям! А хоть кто-то из них задумывался о том, что толкнуло нас на этот путь?!! Они же сами это сделали. Зря вы пришли сюда, бродяги. Люди предатели, собаки хищники-убийцы, кошки – еда, крысы – враги. Закон города наш: если не ты, то тебя! Мы вынуждены убивать, чтобы не убили нас. Каждый день – борьба за серые дни в этой коробке боли и страха.

Петрик оскалился и прижал уши к затылку:
- Я привык жить по другим законам! Я знаю, что такое преданность, любовь, предательство, боль и борьба за жизнь. Я был домашним псом, у меня был хозяин. Я жил в подвалах, скитался по лесу. Я дрался с медведем и волками, я был сильным. Я жил по закону моей матери Мессы: позови меня и я приду. Я никогда не предал этот закон, даже когда был полон отчаяния. Хозяин меня предал, любовь разбила мне сердце, сородичи не приняли меня в домах охотников, я дрался с отцом, я тонул в реке, я был в волчьей стае. Меня нельзя испугать ничем! Я просто так не сдаюсь! Вы стали жить по закону зла, по закону, который никогда не был нашим. Оттого вы теперь злые и безжалостные, совесть не даёт покоя. Здесь я вам не помощник.
Бездомный пёс зарычал:
- Я не прошу тебя помогать нам! Ты предпочёл страдать. А я сказал себе однажды: НЕ ХОЧУ БОЛЬШЕ СТРАДАТЬ! Я не хочу больше терпеть боль, и я её больше не терплю.
- Боль есть всегда. Есть только два пути: терпеть её, или приносить её другим.
- Довольно! Теперь вы наша… еда!!! Ребята, рвите их! Рвите!

Бездомные псы бросились на Петрика и Митю. Петрик взвился над землёй бешеным зверем. Перед глазами встали все разом: отец, медведь, охотничьи псы, волки, коты. Ярость затмила разум Петрика. Любовь, преданность, боль, предательство – всё смешалось в яростный ком силы и безумной жестокости.
- Ты забыл спросить меня о том, что я делал с теми, кто разбивал мне сердце и предавал меня! Я терпел всю боль, это правда!
Бездомный пёс рассмеялся:
- Что же ты смог сделать со своей болью и раной души? Ты, молодой глупый щенок!
Петрик прорычал низким басом:
- Я их убивал…

Псы рвали шкуры умело, страшно, сильно. Но ни один укус не был прощён. Клочья шерсти летели в воздухе. Сверкнула молния, грохнул гром. Пошёл промозглый весенний дождь. Кровь стекала по асфальту с мусором в канализацию.
Ярость делала своё дело: Петрик дрался как зверь, и псы это видели. Их было много, но силы и ненависти в Петрике было больше, чем в голодных обиженных человеком созданиях.
Силы были на исходе. В глазах стояла пелена, кровь слипалась над веками и смешивалась с каплями грязного дождя.
Митя закричал:
- Петрик! Уходим отсюда! Их слишком много, мы не справимся! Ты сильно изранен! Уходим!
Но оскал Петрика говорил обратное:
- Я их убью! Я убью их всех! Всех до единого! Мама, прости меня, я убиваю собратьев, их кровь на моих зубах! Но я убью всех, кто покусится на мою или жизнь моих друзей!!!
Силы покидали несчастного молодого пса. Митя рванулся к дороге:
- Петрик, бежим! За мной!
Петрик обернулся. Митя выпрыгнул на дорогу и побежал по скользкому асфальту. Когти скользили, оставляя борозды на льду. Из-за поворота вылетела на большой скорости машина. Жёлтые вспышки фар, скрип тормозов…
- Петри-и-и-и-и-и-и-и-к!!!!
Митя испуганно смотрел в пустые глаза автомобиля, который нёсся прямо на него.
На глазах у Петрика разворачивалась до боли знакомая картина. Автомобиль и обречённая жертва, которой некуда бежать, ей уже не спастись…
- Нет! Месса!!!! Мама!!! Митя-я-я-а-а-а!!!!
Петрик рванулся изо всех сил к дороге. Один мощный прыжок, щелчок зубами…

Митя в зубах у Петрика пролетел над землей несколько метров, и они вместе упали в овраг, собрав своей шкурой все ветки и осколки бутылок.

Петрик лежал на сером мокром снегу. Шёл дождь, шуршала старая гнилая листва. Шумела дорога, лай собак утих. Митя слушал городскую ночь. Она была неспокойна, шумна и очень далека. Как будто город покинул тебя, а ведь он рядом. Ночь шумела протяжно, заунывно, жутко шепча непонятные слова.
«Как тут неуютно. Холодно, мокро, дурно пахнет. В лесу было тихо, пусто, хорошо. Он обнимал нас запахами и листвой деревьев, всегда беседуя о жизни вокруг. А город жесток. Как он изуродовал тех несчастных собак! Бедные бездомные бродяги! Их сердца больше никогда никому не поверят. Прости меня, Петрик. Я поклялся тебе, быть всегда рядом с тобой. Я позвал тебя, и ты пришёл. Я верил в это…»

Петрик открыл глаза. Рядом лежал Митя. Сырой овраг был полон воды и талого снега. Надо было уходить отсюда.

Петрик поднялся на ноги. Всё тело болело, шкура гудела от ран, в ушах стоял громкий звон.
- Митя… вставай… надо уходить отсюда… пока эти не вернулись к своей помойке… надо найти убежище… и как можно быстрее…
Митя поднялся и шатающейся походкой побрёл за Петриком.

Силы покинули их около старого кирпичного дома с длинным козырьком возле подъезда. Псы подошли к ступенькам и легли возле них. На улице по-прежнему шёл дождь…
- Что дальше, Петрик? Мы выбились из сил, у нас нет еды, нет крыши над головой. Вокруг нас опасность, страх, жестокость и больше ничего хорошего. Давай уйдём отсюда. Прошу тебя, уйдём. Нам здесь не рады, мы рано или поздно погибнем от голода, холода или от зубов таких жестоких зверей, как эта свора.
Петрик закрыл глаза. Перед глазами стаяли глаза хозяина, его руки на холке. Тёплая еда, горячая печь, чистая вода. Долгая охота в лесу. Он так был предан ему. Раны были залечены преданностью хозяина. Он ведь любил… Предательство! Он был просто вещью, игрушкой, приманкой для зверя. И больше ничем. Он бы умер там, в лесу, в лапах медведя и никто бы не вспомнил о нём. Только лес плакал бы над могилой неизвестного преданного создания. И вот он стоит перед ним. Молча, испуганно, виновато. Он знает свою вину, своё предательство, его боль. И вновь кровь на клыках, на земле. Он умер легко, словно смыл ею свой поступок. Больше нет дома, тепла, еды и горячей печи. Нет друзей охотников, соратников собак в ошейниках. Всё это осталось за чертой законов охоты: натрави соперника на смерть! Он пошёл иным путём… Он стал зверем. Вдруг вспомнилась свора, своя родная свора. Чёрная Холка, Тыковка, Листок… Глаза Чёрной Холки и его слова.
- Отец… прости меня… Я не ведал того, что творю. Теперь я далеко от тебя и нашей своры. Не знаю, жив ли ты? И ты обо мне не знаешь ничего. Может, мы оба мертвы? А, может оба живы? Я вернусь… Обещаю, отец…
Митя, мы вернёмся домой. В мою свору в той заброшенной деревне. Там ждут меня те, кто никогда не предадут, и не предали бы раньше. Раньше я не мог этого понять. Теперь зов крови тянет меня туда, где началась моя собачья трудная жизнь. Пойдёшь со мной?
Митя радостно завилял хвостом:
- Конечно, друг! Я с тобой хоть на край света. Я ведь дал слово.

Они смотрели друг на друга долго, с грустной улыбкой на лице. Дождь шумел брызгами по асфальту, унося прочь талый снег. Друзья были рады тому, что их пути никогда не разойдутся, не исчезнут. Они будут всегда рядом, защищая друг друга от напастей жестокого мира. И больше ничего им не нужно было…

Сверху послышался сквозь дождь хриплый осипший старческий голос.
- Эй, вы! Заходите быстрее в дом, здесь всё равно никого нет. Поднимайтесь на чердак, а тоя вас плохо вижу. Промокните ведь совсем.

Митя поднял голову. Никого не было. Голос смолк. Стало как- то не по себе.

Псы медленно осторожно поднялись по хлипким разваливающимся ступеням на чердак. На лестнице дурно пахло, и людей здесь не было. Окна были выбиты, стены полуразрушены. Скрипели ставни, и гудел ветер в проёмах дверей.
Скрипнула дверь чердака. Там было темно, душновато и казалось, что никого нет.
Вдруг послышался тот самый хриплый старческий голос:
- Ну, я уж думал, вы никогда не подниметесь, а лапы у вас ещё молодые. Сил сколько и духа, чтобы стать моими гостями. Проходите же, не стесняйтесь, я не причиню вам зла, хотя вы в праве мне не верить. Вижу, ваши шкуры потрепал уже этот бездушный город, не так ли? Он жесток и не терпит слёз. Но, всё же можно найти здесь тепло и свет.

Голос стих. Петрик вошёл первым на деревянный старый скрипучий пол чердака. Воздух был пропитан знакомым запахом. По коже побежали мурашки.
- Покажись! Ты ли с нами беседу ведёшь, старый кот?! Я узнаю ваше отродье из тысячи запахов!
В ответ на громкий возглас Петрика послышался жуткий скрипучий смех из тёмного угла.
- Наше отродье?! Ха-ха-ха! Уж не думаешь ли ты, молодой пёс, что раны на твоём теле тебе нанесли мои собратья? Увы, я в это не поверю. Это следы собачьих зубов. Вы, псы, не любите нашу братию, но и вы тоже хороши. Гордыня наших кланов ведёт борьбу с давних времён, но город ставит всех в одинаковые условия. Мы равны, а порой даже слабый кот коварством и подлостью может стать сильным и опасным зверем в бетонном лесу.
- Не только здесь. Если бы не вы, моя бы жизнь не стала адом с семью кругами! Я любил её…

Из угла прошмыгнула на пол тень. Жёлтые глаза сверкнули в темноте. Перед псами предстал старый, бурый, мохнатый кот, почти без зубов с растрёпанной шерстью. Вид у него был жалкий, больной.
- О! Пёс, впервые я вижу вашего брата, любившего кошку. Неужели, правда? Если да, моё тебе почтение. Не за то, что ты стал одним из нас. Нет. За то, что ты полюбил самое безнравственное, жуткое, подлое, гордое и самолюбивое существо на всё белом свете. Поверь мне, я знаю их получше твоего. Наш закон суров, жесток и грозен: береги свою шкуру, своё тепло, своё тело, а любовь должна беречь, греть и сохранять только тебя. Все мы, коты, так делаем. Как только запахнет опасностью, мы смываемся прочь. Пусть другие дерутся, умирают, а мы подождём. Поэтому твоя любовь была изначально обречена, уж прости. Что же стало с ней дальше?
Петрик видел старого кота и его старческую беззубую улыбку в темноте. Петрик опустил глаза в пол. Почему-то гордость за убийства куда-то ушла. Остался лишь стыд и печаль.
- Я… я убил её. Не стерпел своей глупости и её жестокости. Я дрался с отцом, я мог его убить. И всё ради неё! А она…
Кот вздохнул. Воцарилась ненадолго тишина. Каждый слушал себя и закон своего племени, который горел внутри каждого большим пламенем.

Петрик тихо продолжил. Словно против своей воли, словно его кто-то принуждал:
- Я их всех убил… всех… Мэри, Хозяина, медведя, мог бы убить и тех волков в лесу, и тех собак на помойке… Я убил всех, кто предал… Отец предупреждал… во мне есть великая сила, которая сдерживается любовью, преданностью, дружбой… но стоит кому-то на эти чувства покусится – я превращаюсь в свирепого зверя. Я – убийца. Я больше не пёс. Я вне закона…

Кот кашлянул в темноте, и тихонько сказал:
- Нет, мой юный друг, ты не вне закона. Каждый из нас живёт по законам своего народа, своей стаи, своры, стада. Но, это совершенно не значит, что это правильные законы и если твоя жизнь пошла в другую сторону, то нужно их исполнять. Наш закон суров, и я в этом убедился однажды в своей жизни. Беречь свою шкуру, найти себе тёплое местечко, урвать хороший кусок для себя – всё это были слова, сказанные мне когда-то моей матерью, и я верил в них…
В тот день я встретился с ней, как обычно на условленном месте… позже я узнал, что она больше не со мной. Её забрал себе более сильный кот, и я дрался за свою любовь и многие смотрели на меня с ужасом и недоумением. Проще уйти, отпустить, найти лучше для себя, а я дрался… Как зверь, одержимый обидой. После я остался один. Ушёл из тех мест и больше не видел её. Я ждал, что закон, который хранит наш народ, спасёт меня и воровал всё, что мне казалось нужным. Но, потом я нарвался на бездомных собак, одиноких котов – крысятников, людей – душителей и испугался… Я прекрасно помнил своих собратьев, которые так и не вернулись на следующее утро на чердаки. Закон стал опасен для меня и для всех нас. Город стал собирать свой страшный урожай, и я спрятался здесь. Голод и зимние вьюги гнали меня отсюда, но я делал вылазки только ночью недалеко за пищей и сразу же возвращался сюда. Больше нет гордыни, жадности и зависти. Мне много лет, я очень стар. Мои братья и сёстры давно умерли, потому что шли по жизни с нашим законом бок о бок. А я свернул с той тропы. Больше я не живу, по словам моих предков, но я всё ещё кот! И ты, молодой пёс, просто избрал свой путь в этой жизни. Стереотипы наших народов живут в каждом из нас, но это не значит, что ты, такой как они или я. Та кошка, о которой ты говорил, выбрала закон предков, и я бы её не винил. Зов крови, мой мальчик. Но, в тебе проснулся в ту минуту более страшный закон всех наших предков: КРОВЬ ЗА КРОВЬ И БОЛЬ ЗА БОЛЬ. Ты расправился со всеми своими недругами, предателями дружбы и любви. Что же теперь? Ты чувствуешь пустоту и ненужность, одиночество и те слова своей матери, верно? Закон народа сильно искалечил твою жизнь, но ещё ничто не потеряно. Поверь мне, ещё не поздно всё изменить. Я готов тебе помочь выбраться отсюда. Завтра утром я вас отведу к моему знакомому псу Альберту, он породистый умный и очень находчивый пёс, он вам поможет.

Петрик поднял глаза. Опять стояли перед ними, все как живые – лесные звери, которых он убивал. Но вот он – медведь и его последнее слово. Я убил его ради хозяина, а он сам меня предал… А волк? Этот хромой, больной зверь дал бы ему серьёзный отпор и возможно убил бы его… Но сколько же в нём мудрости и силы души! Похоже, его душа страдала не меньше твоего, Петрик. Нужно возвращаться домой, в лес, в деревню и увидеть отца…
- О, Месса… Отец… Хромой… простите меня за всё…
И снова охотник, и охотничьи псы с издевательской ухмылкой на мордах. Вот уж кто заслужил всей этой жестокости. Но они просто исполняли свой закон, веление сердца, зов крови, разума предков…
- Прости меня, старый кот. Я никогда не думал о том, что бывают добрые, мудрые коты и такие злые безжалостные собаки. Всегда ведь кажется, что свои добрые, хорошие, мирные, а все кто против – чёрствые злые создания. Мне больно вспоминать всех, кого я видел и кому… причинил столько зла… я сам зло… больше ни одна капля крови не падёт без причины или по моей ненависти… никогда…
Кот тихонько улыбнулся:
- Я рад, мой друг. Береги себя и маленького товарища. Не нужно искать в других надежду или добро. Они живут по своим неведомым законам, которые тебе не понять. Лучше живи по своему, доброму, великодушному закону, который позволит залечивать не только свои раны…
Этот пёс по имени Альберт спас мне когда-то жизнь. Я этого никогда не забуду. Он рисковал, когда вытаскивал меня из водозаборного канала, но не поколебался ни разу в своём решении. Было страшно. За себя, за него… С тех пор мы дружим и наш с ним закон гласит: ПОЗОВИ МЕНЯ И Я ПРИДУ.
Петрик вздрогнул и вскочил на ноги. Сердце бешено колотилось, и в горле стоял ком слёз.
«Больше эти слова не принесут мне боли… я пообещал. Мама, я знал ту истину, к которой этот старый кот пришёл в почтенном возрасте. А я? Я знал её изначально! Я был слеп. Глупец! Я искал то, что было всегда со мной. Митя! Прости меня, друг…»
Петрик взглянул в бесконечные доверчивые печальные глаза Мити. Сколько в них преданности, веры в тебя, Петрик. Раньше не видел ты этот свет? Не слышал слов, которыми дышит этот маленький щенок. Ты пришёл на помощь в лесу, в городе и не почувствовал тепла? Он бросил тёплый дом охотников, он пошёл за тобой в чащу, рискуя умереть там. Он верил только в бессмертные слова, сказанные когда-то тобой: ПОЗОВИ МЕНЯ И Я ПРИДУ. Петрик! Твои слова, слова Мессы!...

Петрик тяжело вздохнул. На пол упала слеза. Тихий шёпот растворился во тьме:
- Прости меня, Митя. Я тебя никогда не покину. Позови меня! Только позови… и я приду. Клянусь…

Наутро старый кот повёл тайными тропами через городские лабиринты двух молодых псов. Они прошли недлинный путь, но времени ушло довольно много, ведь город строил вечно на пути различные преграды, словно не пуская друзей к их цели. Наконец они остановились около высокого девятиэтажного дома. Кот приказал скрипучим голосом:
- Тихо, друзья мои. Скоро наступит время, когда мой приятель Альберт выйдет на прогулку. Мы подождём его здесь. Его спустят с поводка, и мы с ним пообщаемся.

Ждать долго не пришлось: Альберт вышел на прогулку. Это был рослый, высокий, породистый пёс с атлетическим телосложением с хорошими мускулами и интеллигентными чертами лица. Митя невольно ахнул. Таких собак он ещё не видел.
Из-под куста вылез старый кот. Его длинная свалявшаяся шерсть казалась уродливой, по сравнению с шерстью молодого Альберта.
Кот подошёл прихрамывающей походкой к псу и прищурил подслеповатые глаза.
- Здравствуй, Альберт. Давно мы с тобой не виделись, дружище. Сколько дней-то прошло с начала зимы. Ты нисколько не изменился, даже похорошел немного. А я вот немного оглох, да и зрение упало резко. Старею, приятель, старею… 
Альберт улыбнулся:
- Лоренс, ты стал тише и незаметнее подкрадываться ко мне. Осторожность – твоё второе имя, друг. Ты не выходил из своего убежища с начала зимы, но сейчас снег всё ещё лежит на земле. Что привело тебя ко мне сейчас? Обычно ты не гуляешь по утрам в городе. Ох, уж твои эти предрассудки про опасности городские!
Альберт усмехнулся, глядя на недовольную физиономию Лоренса, старого кота.
- Это не предрассудки, Альберт! Эй, выходите сюда!
Кот скомандовал, и из-под куста вылезли Петрик с Митей. Альберт посмотрел на них с удивлением. Чёрно-белый пёс с изорванной в клочья шкурой, маленький недокормленный худой молодой пёсик с испуганными глазами. Они оба были очень грязными и очень худыми, глаза горели недоверием и злобой.
- Это сделали ваши, Альберт. С той помойки. Эти псы решили полакомиться на помойке, и попали на зубы этим бездомным тварям! Видишь, что они с ними сотворили?! А ты говоришь – не бойся, предрассудки! Я нашёл их на пороге моего дома, они умирали. Мы переночевали у меня на чердаке. Они очень голодные и уставшие, хотят домой. Помоги им это сделать! Придумай что-нибудь.
Альберт воскликнул:
- О, ужас! Что же это было с вами?! Вы такие грязные и измождённые! Как вы вообще на ногах стоите?! Ждите меня здесь, я сейчас вернусь. Принесу вам мой паёк, вам он нужнее.
Альберт хотел уже побежать домой, как вдруг услышал низкий недоверчивый монотонный от усталости голос Петрика:
- Не стоит, Альберт. Мы крепче, чем все думают. Мы не бездомные псы! Мы бродячие. Человека мы не знали.
Альберт ухмыльнулся:
- Не упускай свой шанс на спасение. Свой пай я получу вечером и так каждый день. А вы, может уже, и никогда его не увидите. Не отпирайтесь! Поешьте.

Альберт принёс в зубах большой кусок колбасы и хлеба. Петрик и Митя съели всё до последней крошки. Такой еды они действительно давно не видели, и больше не хотели видеть – уж больно она им напоминала охотничью деревню!

Альберт медленно начал:
- Слушайте, братья, вы точно хотите отсюда сбежать?
Петрик кивнул головой:
- Бесповоротно, Альберт. Я не смогу защитить здесь Митю, да и сам себя не смогу. Мы сбежим отсюда любым способом, каким только скажешь.
- Куда вам нужно попасть? Где ваша свора живёт?
Петрик вздохнул. Как будто услышал знакомый лай Чёрной Холки и Кабачка. Знакомый запах деревни и реки. Та поляна под светом луны. Тёплые летние ночи в лесу…
- Я не знаю. Там река большая, а ниже по течению далеко охотничья деревня и большой лес. Я не знаю где это.
Лоренс спросил хриплым голосом:
- Откуда, с какой стороны вы пришли в город?
Митя тихонько сказал:
- Со стороны большой дороги. Там была эта страшная помойка…
Лоренс хлопнул лапой по лбу себя:
- Точно! С северо-запада они пришли! Им нужно просто в том направлении бежать, пока по пути не встретят знакомый запах! Вы же это можете, собаки?
Петрик кивнул головой. Альберт мрачно добавил:
- Верно-то оно верно, Лоренс, но на эту идею нужно несколько лет. Не пойдёт. Ребята будут бежать со всех ног и умрут в дороге, так и не увидев родной своры. Нужны быстрые колёса, идущие далеко и надёжно.
Петрик вспомнил тряский грузовик, в котором они добирались до города, и его чуть не стошнило:
- Умоляю, не надо. Я больше такого не переживу. Есть ещё идеи?
Альберт нахмурился:
- Есть, но я смогу лишь только показать, как её осуществить. Так далеко мне не удастся уйти от хозяина. Железная дорога. Поезд довезёт вас надёжно до вашей родины. Я покажу вам вокзал, но дальше вы сами.
Митя радостно посмотрел на Петрика. Внутри горел огонь надежды, радости. О, наконец-то не будет больше страданий, погонь, страха и драк! Больше не будет голода и холодных ночёвок в подворотнях и лесах! Он увидит свору и начнёт новую жизнь. Со своим верным другом Петриком. Как всегда ему мечталось…
- Спасибо тебе, Альберт. Я не забыл твоей доброты и твоей отчаянной храбрости в том водоканале. Сейчас ты тоже спасаешь жизни этих несчастных созданий.
Альберт улыбнулся, глядя на беззубого старого кота, и тихонько шепнул:
- Позови меня и я приду, Лоренс. Всегда. Что бы ни случилось.
Петрик плакал и улыбался. На сердце почему-то было легко и радостно. Откуда же тогда слёзы, брат?...

Петрик лежал под платформой, прижимаясь к холодному бетону. Рядом в полусумраке тихонько сидел Митя. Шуршал дождь по рельсам, и ручьями грязная вода стекала по шпалам в землю.
- Знаешь, Альберт ведь спас нам жизнь. Этот благородный пёс протянул нам руку помощи в трудную минуту, хотя он мог спокойно отказаться от этой затеи. Теперь мы никогда не расстанемся, Митя. Нашу дружбу никто не посмеет разрушить. Я долго ходил по земле, видел много чего разного, но слова были всегда со мной, которые были моим законом. Я не знал его значения и от того так страшно, одиноко мне было. Но, теперь мы вместе с тобой преодолеем все невзгоды и горести. Ты больше не будешь страдать, голодать. Я всегда буду с тобой, друг. Я не слышал твоих слёз, не видел твоей храбрости и преданности мне. Но, теперь ты стал рослым крепким псом, и мы сможем пройти любые преграды, только вместе, друг. Вместе.
Митя твёрдым уверенным голосом произнёс:
- Петрик, ты всегда был мне наставником, другом, учителем. Я глядел на тебя, как на самого доброго, храброго, одинокого и очень честного пса. Я хотел быть как ты. Я таким стал. Мои лапы крепки, мои зубы остры – только позови меня с собой в далёкий путь, Петрик. Я покинул ту деревню, потому что я не хотел стать охотничьим псом. Волки тоже не мои собратья и свора с помойки не моя! Я всегда был честным с самим собой. Теперь ничто не встанет у нас на пути. Только не покидай меня. Прошу тебя…
Они смотрели друг на друга печальными глазами, и в них стояла бесконечная преданность и радость такого существования рядом друг с другом. Каждый видел в товарище защиту, надёжную опору, крепкую лапу, острый взор и самое главное – непоколебимую преданность.
Они молчали. Казалось, вокруг них вращается вселенная, меркнут звёзды, тухнут светила и вновь возрождается мир. А их глаза светились во тьме огнём чести, дружбы и холодными потоками боли, которую они прошли вместе. Только вместе! Петрик, что с тобой? Кажется, в глазах исчезла та мгла, которая мешала тебе смотреть своей совести. Как будто испарились призраки Мэри, Хозяина, медведя, отца, Мессы… Они как будто разрушились и пали ниц перед чистым преданным взором Мити, который стал сильнее. Больше не было боли, пустоты, мучений от ран. Всё это исчезло. Пропали синие глаза Мэри, жестокий взгляд Чёрной Холки, печальный любящий Мессы, виноватый хитрый взгляд Хозяина, величавый звериный взор медведя… Они пропали навсегда.
Впереди была дорога домой. В новую неизвестную жизнь, которая наконец-то начинала виднеться на горизонте…

- Тихо, Петрик, ты это слышал?
Митя вскочил на ноги. Усталость за последние дни взяла своё, и псы ненадолго уснули.
- Кажется, поезд ушёл!
Петрик вскочил и прислушался. Действительно шумели колёса по железным рельсам. Поезд уже был далеко. Его не догнать.
- Это был последний? Неужели последний?
- Нет, ещё должен быть. Ещё не поздно, хотя скоро начнётся буря, гроза и теперь очень темно. Ещё не ночь.
Вдали громыхнул гром. Дождь забарабанил сильнее. Серая пелена заволокла перрон, и псы забились глубже в укрытие. Слышались шорохи и скрежетание сквозь шум дождя. Вдруг рядом послышался загробный глухой голосок:
- Что этим шкурам здесь понадобилось? Опять сегодня дождь гонит нас из укрытий, и вы туда же. Надоели! Скоро для вас всех наступит судный день, твари! Долго мы прозябали в норах, и умирали за кусок еды. Теперь в наших лапах враг! Вы гоните нас с помоек, вы большие и сильные. Но ваш час близок. Берегитесь, собаки.
Митя прижал к бетонной стене Петрика, и загородил его собой:
- Кто вы? Где вы?
Из темноты послышался всё тот же страшный противный голосок:
- Имя там тьма! Счёт наш – тысячи, миллионы, так как нас много! И вот теперь вы. Ха-ха-ха! Две жалких твари в тупике. Не увидите вы больше дневного света, остаетесь здесь навеки.
Видели мы уже останки вашего народа в голодовку, ваших было много. А мы никогда не умрём. Никогда нас не станет меньше. Ни птица, ни зверь, ни человек не смогут нас истребить! Мы непобедимый народ. Цари городов и поселений.

Из темноты выскочила взъерошенная серая большая крыса и, оскалив зубы, бросилась на испуганных псов. Глаза её горели красным дьявольским огнем, и ярость была её безгранична. Она целилась в морду Петрика, но ловкий прыжок Мити опередил её. Митя зажал крысу в зубах, а Петрик отпрянул к стене.

- Вы ещё не знаете нас! Вы пожалеете о том, что пришли в наше место! Псы! Пожалеете! Глупцы! А-а-а!
Хрустнул хребет серой крысы, и она безжизненно упала на землю. Воцарилась мёртвая тишина. Стучал дождь и слышался скрежет когтей по бетонному перрону.

- Митя, надо убираться отсюда! Быстрее!
Петрик рванулся к рельсам. Он услышал стук приближающих колёс поезда. Тот самый спасительный поезд! Быстрее!
Поперёк дороги, словно из-под земли выскочили целые полчища крыс, которые не собирались отпускать врагов. Они разом бросились на обессиленного Петрика, и сила их была велика.
- Митя!!!
Петрик не мог справиться один и крысы это знали. Но вот они падают одна за другой на землю, в лужи, под рельсы. Митя ловко расправлялся с каждой из них. Он подскочил вовремя на выручку Петрику и оказал крысам яростный отпор. Но надолго ли хватит сил и ярости отважного молодого пса? Оглушающий грохот колёс приближался…

- Митя, это наш поезд! Беги! Быстрее!
Митя бросился наверх из укрытия. Холодный дождь ударил по щекам и вдалеке прогремел гром. Поезд нёсся мимо яркой молнией, ни на мгновение не остановившись. Митя остолбенел. Опоздали. Капли стекали по шерсти на землю и страшный скрежет зубов и когтей раздавался внизу в норах.
Петрик выскочил на рельсы. В его глазах горел огонь страха и великой решимости. Больше он не упустит свой шанс на счастье и не позволит другим его упустить.
- Беги, Митя! Догоняй! Мы не должны упустить эту единственную возможность. Крысы наступают, нам до утра не продержаться. Беги!!!
Митя бросился со всех ног бежать за поездом по мокрым скользким шпалам, спотыкаясь, глотая капли дождя и облака холодного воздуха ртом. Дыхание перехватывало с каждым прыжком, ноги цепенели от холода, усталости, глаза заливало водой, язык деревенел. Поезд отдалялся всё дальше и дальше. Туман охватывал его сильнее, и сигнальные огни едва были различимы в темноте.
Митя слышал стук своего сердца, чувствовал, как горят ноги и горло, глаза застилала мгла. Он не отпустит надежду, он не остановится, он будет бежать, пока не упадёт от бессилия. Но нельзя остановиться! Нельзя! Остановишься – погибнешь. Митя знал это. Он чувствовал, как сердце барабанит в ушах каплями ливня и гремит страшный оглушающий гром, сотрясая всё его истощённое тело. Стоит ему остановиться и душа убежит прочь из тела, вслед за отдаляющимся поездом. Нельзя останавливаться! Только бежать. Нет выхода. Только бежать…

Митя сделал несколько прыжков и вот в глазах замелькали огни поезда. Он сбрасывал скорость на мокрых рельсах. Один сильный прыжок и Митя упал без сил на железную платформу поезда. Дождь хлестал его по телу, под телом сотрясался старый железный вагон, но он ничего этого уже не мог видеть. Глаза закрывались, гром уходил всё дальше, язык был сухой, лапы дрожали и всё ещё пытались бежать. Бежать быстрее! Бежать быстрее!! Не спи! Не засыпай! Не спи! Не умирай! Петрик?...

Петрик видел, как Митя заскочил в вагон. Он спасён! Теперь я тоже спасусь. Что это?!
В боку он почувствовал страшную боль. Десяток крыс вонзили свои острые зубы в шкуру уставшего пса и пытались повалить на землю. Ах, были бы у него  ещё силы, он бы им показал! Но его лишь хватило на сильный крик и резкий рывок в сторону. Он упал на шпалы, лапы больно ударились об рельсы, лицо окунулось в глубокую лужу. Холодная грязная весенняя вода. Гром над головой, дождь. Такая глубокая река и тянет ко дну. Всё время тянет ко дну. Омут такой глубокий, и он по-прежнему один. Такой одинокий, преданный всеми. Разбитое сердце, пропавшая любовь. Река. Куда она несёт тебя, Петрик? Вставай. Не спи! Не умирай! Только беги! Бежать! Бежать, чтобы спастись! Помнишь Митю и его клятву? Помнишь его глаза? Альберт, Митя, Лоренс, Мэри, Месса, Чёрная Холка, Катет, Гипотенуза, Королева, Хитрец, Кабачок, Тыковка, Осенний Листок, бездомные псы, Хромой волк… вы все рядом.

Петрик вскочил на ноги. Поезд уходил всё дальше и дальше. Он покидал город вместе с его злом, бессердечностью и бесконечным дождём…

Петрик бежал со всех сил по шпалам, поворачивая ноги. Он видел огни поезда и уходящие прочь огни города. Он снова оставался один в ночи под холодным дождём.
- Митя-я—я-я-яя-я-я-я-я-я-я-я-аааааааа!!!
Митя очнулся и приподнялся на уставших лапах. Голова дрожала и становилась очень тяжёлой. Он слышал душераздирающий крик. Он знал, чей он был.
- Петрик. Я иду. Я иду  к тебе.
Шептал тихо Митя себе под нос, вставая на ослабевшие лапы, опираясь об стенку вагона.

Он видел как сквозь дождь, сквозь сильный ливень, под громом и сияющей молнией бежит по шпалам чёрно-белый пёс. Его шкура истерзана зубами, изорвана когтями, потрёпана временем. Он сильно устал, и каждый прыжок даётся ему с трудом. Глаза его заливает дождь, а ветер мешает дышать. Он бежит за поездом, за своей надеждой, за судьбой.
- Пожалуйста, Петрик, не покидай меня. Очень прошу, не сдавайся. Только не сдавайся! Я здесь, я рядом, но силы мои на исходе… Я умираю, Петрик, помочь тебе, увы, не могу. Прости меня, друг.
Митя шептал про себя, как заклинание эти слова, не зная, как помочь Петрику. По щекам текли слёзы, в горле стоял крик. Тело тряслось от чувства безысходности и боли. Друг за бортом, а ты ему ничем не можешь помочь. Он бежит за тобой, а ты отдаляешься всё дальше и дальше, не в силах остановить этот бешеный поезд.

- Петри-и-и-и-ик!!!
Митя смотрел на бегущего Петрика, медленно падая на пол. Глаза раскрыты широко, глубокий выдох. Сил больше нет.
- Прости меня, Петрик… я был плохим другом тебе… Спасайся…

Петрик бежал со всех ног, слыша крик Мити сквозь рёв грозы и грохот колёс поезда. Он видел его глаза. Глаза полные отчаяния и страха. Никогда он ещё не видел страха в глазах других за него. Ещё никто не боялся за его жизнь. Никто не переживал за него, как за друга. Ни Мэри, которая отдала его на смерть, ни Хозяин, который равнодушно оставил его в лесу, ни сородичи, ни враги. И вот это маленькое умирающее существо в вагоне поезда, испугалось за жизнь истрёпанного бродячего пса. Позови меня, и я приду! Закон его жизни, судьбы, надежды на будущее. Закон его смерти: отдать себя за друга, который в беде. Он не видел своей жизни дальше без храброго друга Мити. Вот те слова, сказанные Мессой когда-то давно. Я не покину тебя, Митя! Я не брошу тебя! Ты больше не будешь один, ты не будешь больше страдать! Я с тобой, а значит нам нечего бояться. Мы справимся, будь уверен, друг. Вот те слова, которые звучали в сердце Петрика с самого рождения.
Вдруг вспомнился тот последний вечер под перроном вокзала. Тот взгляд Мити, тихие слова, сказанные открыто, чисто, честно. Как исчезли призраки убитых предателей, как стало на душе легко и светло. Теперь разве я должен бросить друга там, одного, умирающего?...

Петрик сделал несколько решающих рывков вперёд. Он бросился к поезду, который сбросил скорость…

Он лежал на холодном мокром железном полу рядом с Митей. Они оба спали. Гремели колёса, стучал дождь по крыше вагона, ходили люди за дверью. Собаки спали. Долго, чуть дыша, лапы дрожали. Они всё ещё бежали. Долго, больно, как по раскалённым углям, в лица бил холодный дождь, оглушал гром, и лапы проваливались в омут под ногами. Они падали, поднимались и продолжали бежать. Сигнальные огни продолжали манить их красным адским светом, скрываясь в тумане. Они бежали. Бежали. Бежали. Бежали. Быстрее. Не останавливайтесь. Быстрее. Быстрее. Не спи! Не спи! Не останавливайся. Не умирай. Не умирай. Не умирай…

Петрик тихонько коснулся носом шерсти Мити.
- Митя, вставай. Я чувствую родной запах тех мест, где родился. Этот запах детства, родной своры, ушедшего времени я никогда не забуду и ни с чем не перепутаю. Мы близко. Вставай, нам скоро нужно сойти на землю.
Митя слабо улыбнулся:
- Земля… сойти на землю. Скоро…

Поезд стал притормаживать перед остановкой и собаки спрыгнули. Как приятно было вновь почувствовать твёрдую землю под ногами и почувствовать вновь запах леса и старых деревенских домов.
Митя странно улыбнулся, как сквозь сдерживающиеся слёзы:
- Я… я родился в таких домах. Я жил в них. Они пахнут лесом, деревом, добром. Вот мы снова рядом с ними. Там я повстречал тебя. Как давно это было…

Они не пошли в деревню, не пошли по дороге. Их путь свернул в лес, по знакомым старым тропинкам, сквозь непролазные ветви. Каждая веточка здесь была знакома Петрику, как будто ещё вчера он был здесь.
Запахи говорили многое, они как книга, которую можно было открыть на любой странице воспоминаний и узнать историю данного места. Петрик умел читать эту книгу, он умел, и теперь его сердце трепетало от старых кровоточащих ран.
- Знаешь, Митя, прошло столько лет, а я всё помню. Как сон, но такой реальный. Прошлая моя жизнь как не моя. Осталась где-то далеко позади. Я помню эти места. Когда я был здесь счастлив. По-своему счастлив. Я не ценил дружбы своры, покровительства отца. Я повёлся на поводу у своих чувств, и они меня погубили.

Впереди была река. Та самая река. Она неслась бешено прочь, унося на волнах огромные глыбы льда. Она была широка и по-прежнему глубока. Безжалостные волны хлестали по берегам, унося за собой клочки пожухшей травы. Она шумела и не слушала ничего, что происходило вокруг.
Петрик тяжело опустился на землю. Этот шум стоял в его памяти и не отпускал его ни на миг.
Петрик закрыл глаза. Оскаленные морды котов, дикие крики, синие глаза Мэри, шумящая река, брызги и дно…
- Шшшшшш!!! Ха-а-а-а-а!!! Смерть псу!!! Убейте его!!!
- Петрик!
- Мэри!
Глаза открылись. Всё это как вчера произошло, только вот теперь всё изменилось. Он здесь на берегу сидит по-прежнему печально смотрит на волны реки, а её нет. Она давно мертва, как и вся её семья. Никогда они не могли быть вместе. Это закон. Жестокий закон разных народов.

- Прошло столько времени… А я по-прежнему там, на дне…  На дне этой реки. Она не отпускает меня. Не отпускает. Она несёт меня прочь, куда-то, молча. Я в её потоке, как щепка, беспомощен, одинок. Вся моя жизнь разделилась этой рекой. Она изменила меня, пропитала холодными потоками до костей. Я видел дно и свет над собой, и не мог выплыть вверх. Мне было страшно, что останусь здесь навсегда. Река отпустила меня, дала второй шанс. И вот я снова перед ней стою, как тогда. Ночи с Мэри, битва на берегу с котами -  всё это видела река. Может поэтому меня и спасла.
Митя смотрел на бурные потоки и тихонько вздохнул:
- Петрик, река спасла тебя, чтобы ты жил. Ведь ты остался верен своим словам, своему закону. Ты не предал никого никогда. Твоя свора не знает, что ты жив, но она верит в тебя, она помнит тебя. Мы все в этой реке, она всех нас несёт в неизвестность, но поверь, мы в силах даже её повернуть вспять. Только будь верен совести.

Псы медленно шли по старому полуразвалившемуся бетонному мосту. Пыль, грязь скопились на нём толстым слоем. Не было следов…

Лес вёл путников в недра своей чащи, раскрывая новую страницу давней истории, которая произошла здесь. Вот остановился Петрик у старого заброшенного дома в лесу. Он стоял одиноко, и белые его стены были жуткие, пустые. Чёрные окна смотрели в пустоту.

- Чуешь этот запах? Ни с чем не перепутаешь, юный охотник. Это запах котов. Когда здесь было их логово, королевство. Их было много, но не стало никого. Свора моя сполна спросила этот народ за мою гибель. Битва была долгой, похоже. На чердаке этого дома когда-то сидела Мэри и смотрела вдаль томными печальными глазами. Она ведь любила, я это знал. Закон взял только своё в один час, и её любовь пропала. Я поверил ей. Просто потому что она поняла меня. Она выслушала меня и поняла. Я доверил ей свою судьбу, и она убила меня. Как сейчас помню её глаза, они никогда меня не покинут. Теперь этот старый дом опустел, а жуткие запахи смерти и страданий стоят до сих пор в воздухе, и лес хранит их, как часть своей давней истории. Никогда бы не подумал, что вновь увижу этот дом. Пусть спит. Не будем тревожить его.
Псы покинули старый дом, который проводил взглядом пустых окон путников и вновь заснул, погребённый в чаще леса…

Митя принюхался. Тонкий запах весны, цветов, тёплых слов, светлых ночей окутал его. Он воскликнул:
- Петрик, это место пахнет весной! Оно тёплое, тихое и такое спокойное! Какая красивая поляна!
Петрик остановился и пригляделся. Да, это была та самая поляна, где он проводил одинокие прогулки и повстречал Мэри. Тот светлый летний день! Он не мог забыть его.
- Здесь я встретил Мэри. Эта поляна стала нашим раем, и каждую ночь мы были здесь вместе. Те бесконечные ночи и рассветное солнце на горизонте я не забуду никогда. Её тёплые слова, белая шерсть… Эта поляна впитала в себя всю нашу любовь и навсегда запомнила её. Теперь ты видишь, как тосковала без нас это место, и теперь оно спит.
Подтаявший снег лежал серыми льдинами на гнилой листве, сквозь которую пробивались первые ростки. Вокруг было тихо, пусто. Всё будто после гибели Петрика остановилось, оплакивая своего героя…

Они шли по грязным тропинкам, сквозь ветви продираясь, чтобы найти хоть один знакомый запах, но лес как будто закрыл книгу и больше не открывал её.
Вскоре Петрик медленно лёг на землю. В глазах стояла скорбь и бесконечная печаль.
- Мне кажется… их здесь больше нет…
Митя принюхался. Лес молчал.
- Я не чувствую запахов. Их больше здесь нет. Неужели твоя свора покинула эти места? Но ведь они так верили в твоё возвращение!
Петрик закрыл глаза. Ему вспомнился разговор последний с Листком, Тыковкой и Кабачком. Их слова…
«Мы будем всегда с тобой… только позови нас, друг, и  мы придём… что бы ни случилось… мы будем рядом…»

- Их дружба была так близка. Я никогда не замечал их, и вот теперь, я бы отдал всё, что у меня есть и было когда-то за то, чтобы вновь увидеть их. Мои друзья детства. Они были верны мне всегда, а я не видел их преданности. Я был слеп и глуп. Теперь я должен их позвать. Должны свершиться слова Мессы. Я позову их, и они придут.
Сквозь весенний лес слышался громкий лай. Лес вздыхал и нёс этот лай дальше в глубину чащи.
- Простите меня, друзья. Я не верил в вас…
Петрик опустил голову. Слёзы капали на землю. И вдруг послышался долгожданный голос, который он не слышал много лет:
- Петрик?!! Это, правда, ты?!
На тропинку выскочил жёлтый пёс со стоячими ушами и посмотрел своими золотыми глазами на путников. Это был Осенний Листок. Старый друг детства. За ним выскочили Тыковка – рыжая низенькая собачка, и Кабачок. Петрик не знал, что сказать. Радость светилась в его глазах, и перехватывало горло.
- Друзья… родные… я так ждал… всегда ждал… я помню… ваши слова… простите меня… я не поверил вам тогда… я… вы…
- Мы рады видеть тебя, друг! Мы думали ты погиб, и уже не чаяли увидеть тебя живым! И тут ты жив! Мы все верили, что ты жив! Мы поклялись! Мы поклялись на берегу реки, где ты пропал! Позови нас, и мы придём! Наша клятва была не рушима, мы ждали твоего зова! Деревня опустел совсем, котов мы уничтожили всех до одного. Мы ушли бы отсюда, но мы ждали тебя. Свора ждёт тебя! Бежим скорее!
Петрик, Митя и их друзья побежали к знакомому логову. Старый дом покосился и почернел, но всё ещё ждали своего Петрика как прежде.
На порог дома вышел старый седой огромный пёс. Он был крепок, но горе сломило его былую силу.
Их глаза встретились. Петрик и Чёрная Холка смотрели вновь друг на друга, молча, но тепло. Они помнили их бой, те раны, ту нетерпимость друг друга и тот последний разговор. Когда Петрик сделал свой выбор…
- Сын. Петрик. Ты жив. Сколько дней и ночей я не спал, не ел, не мог защищать свою свору. Я думал только о тебе. Я верил, что ты жив. Я пытался не отчаиваться, я пытался держаться. Я ждал твоего возвращения и вот ты вернулся. Ты повзрослел. Твоя шкура, вижу, покрыта шрамами, её потрепало время. Вижу, взгляд стал другим. Видно, пережил ты много боли и потерь. Значит, стал сильнее. Вижу, друг появился у тебя, часть нашей своры. Он продолжит твой путь, Петрик. Я стал слабым, старым псом. Возьми же на себя правление нашей сворой и веди её к свету, к спасению. Ты готов стать вожаком. Ты познал жизнь и её ловушки, теперь ты взрослый, матёрый пёс. И я последую за тобой, как часть твоей своры. Веди же нас!
Все псы радостно залаяли. Петрик видел их восторженные взгляды, их преданность и любовь. Его семья, его свора.
Петрик подошёл к Мите:
- Ты готов пойти за мной, Митя?
Митя улыбнулся:
- Хоть на край света, вожак. Позови меня, и я пойду за тобой.
Петрик обнял маленького друга, и свора последовала за своим молодым вожаком по тропе к новым рассветам, к новым закатам, к новой жизни, оставив прошлое в пустой деревне, вместе с болью, обидами, непониманием и  предательством…

Все мы живём по разным законам. Для каждого закон гласит по-разному. Но мы способны изменять их и жить по совести. Это тяжело, больно, одиноко. Но что же выберешь ты?
Друг будет всегда рядом тот, который скажет: позови меня и я приду. Что бы ни случилось, я буду рядом.
И последует за тобой хоть на край света. А другие пусть остаются в пустой деревне, в городах, в охотничьем поселении, в лесу…

Киреева Ольга – Силгер Серебряный Тигр
2019 год