Объявление, сулившее семьдесят тысяч за поимку пропавшего амазона, выглядело сюрреалистично в пролетарской части поселка, застроенной хрущевками, с регулярными странствующими скоплениями детей, пьянчуг и бродячих собак. Я таращилась на листок, ожидая подвоха. И текст, и экзотическое фото были будто из другой жизни и вступали в явный визуальный и метафизический конфликт с торчащей из столба ржавой арматурой, заплеванной урной и кучей собачьего дерьма. Зато они соответствовали трансерфингу реальности, который я практиковала в надежде вылезти, наконец, из финансовой задницы, где мы прочно сидели последние восемь лет - с тех пор, как малютки пошли в школу. Эзотерический трактат обещал процветание всем верующим в него. Объявление вполне могло сойти за благополучный знак перехода на счастливую линию бытия.
Войдя в квартиру, я объявила с порога:
- Ищем зеленого попугая!
Из-под одеял выпрыгнули две радостные головы:
- Метафора?
- Идем в кафе «Зеленый попугай»? У нас появились деньги?
- Появятся. Если поймаем птицу.
- Что дают?
- Ваша поездка в Лондон.
- Какой план?
- Иррациональный.
- Это понятно. А точнее?
- Поговорку «деньги - к деньгам» знаете?
- На нас не распространяется.
- Так вот. То же - о попугаях.
Следующую неделю на экране бегала, болтая корзинкой с пирожками, маленькая Поплавская, боцман выстраивал отношения с Ромой, эксцентричный попугай измерял задумчивого удава, а американец Поли учил девочку говорить… В советской книжке воинственный Жако сражался с коршуном. В живописи попугаям тоже отводилось большое место.
Я воображала рай без долгов, а дети рассматривали фотографии Биг Бена. Амазон не прилетал. Для подстраховки в балконные ящики с бушующей мокрицей накидали крупы. Я визуализировала, запускала в космос намерения и гасила маятники. Птица не появлялась. Мучимая вопросом: где же я упустила? я свирепо вычитывала теорию. Но удача облетала нашу форточку стороной.
Еще через неделю, утром, подкралось смирение. Взгрустнув, я отправилась выносить мусор. А когда кинула взгляд на пухто, меня передернуло. Он сидел на развалинах старого дивана и косил на меня желтым пластмассовым глазом. Большой, ярко-зеленый, тряпичный попугай.
Уронив пакет, я расплакалась. Как хотелось посмотреть в лицо насмехающейся Судьбе! Иногда в детстве я видела себя во сне принцессой, с красивыми платьями и говорящим конем, и настоящей собакой… Но просыпалась в маленькой комнате, в обнимку с плюшевым щенком, а на полу качалась деревянная лошадка… Моя жизнь давно - такой же сон: выдуманные чувства, навязанные желания, уродливые манифестации, чужие цели. Что истинно мое? На каком вираже порвался волшебный мешок и рассыпались дары? Все - бутафория. Мы были с игрушечным попугаем одной крови. Такие одинаковые ненастоящие.
И мне стало нестерпимо жаль эту выцветшую зеленую птицу, по каким-то эстетическим нормам отсортированную на помойку. Аккуратно сняв попугая с руин, я прижала его к груди и понесла домой, потираясь щекой об аляповатый хохолок.