— Какая? — внутренне холодея, с трудом выдавил из себя Фабий.
— Ты в курсе, что Петроний Вер один из крупнейших производителей местного, италийского вина?
— Вы хотите сказать, папа решил устранить конкурента?
— Такова одна из версий обвинения. Только обвинение полагает, что твой отец хотел убрать не просто конкурента…
— Мы специализируемся на импортных сортах, — напомнил Фабий, не понимая, куда клонит Цинна.
— Я знаю, — кивнул тот. — А Петроний Вер на итальянских. У него огромные виноградники на юге. И он постоянно расширяет их площадь. Вернее, расширял… И плюс, теперь я перехожу к главному, он являлся автором одного хитрого закона. Если бы его приняли, то на все импортное вино, ввозимое в Италию, ввели дополнительный акциз. Ты понимаешь, о чем я говорю?
— Цены взлетели бы вверх, на фоне привозного местное оказалось намного дешевле и мой отец, скорее всего, разорился, — буквально выдохнул Фабий и тут же прибавил. — Но закон еще не принят. И папа о нем никогда не говорил. Он мог ничего и не знать.
— Закон еще не обсуждался в сенате, — Цинна довольный собой улыбнулся. — Видишь, я не настолько бесполезен. А мой информатор буквально монстр, узнать может все что угодно. Петроний Вер уже давно носился со своим законом, но Нерон не хотел его утверждать. Но случилась их сора. Потом примирение. Должность император ему все-таки не отдал, зато взамен пообещал принять этот закон.
— Нет доказательств, что отец знал о нем, — повторил Фабий.
— Согласен. Но также нет и обратных доказательств. Обвинению все равно. Оно ухватится за любую возможность, а противопоставить нам нечего. Свидетели якобы убийства плюс причина, причем явная, для преступления. Присяжные, не задумываясь, обвинят твоего отца, особенно зная настроение императора. Их даже совесть не станет мучить.
— Все улики косвенные, — настаивал на своем Фабий. — А повод убить сенатора с появлением закона о вине появляется у доброй сотни торговцев по всей Италии.
Цинна рассмеялся:
— Я не говорю, что дело совсем безнадежное. Я лишь объясняю, как все выглядит для постороннего человека, кем являются присяжные.
— И что вы намерены делать? — поинтересовался Фабий.
— Хм… — адвокат замялся, с деланным интересом разглаживая край туники. — Пожалуй… Скорее всего…
— Вы не знаете? — поразился Феликс.
— Разумеется, знаю, не первый день адвокатом работаю.
— Не знаете, не знаете. Зато я знаю. Можно еще раз сходить на место преступления.
— Зачем? — удивились Цинна и Фабий одновременно.
— Осмотреть там все…
— А что? — Цинна хлопнул себя по коленке. — Дельная идея.
— Только не говорите, что вы еще не ходили туда! — задохнулся Фабий.
— Все собирался, но помешала целая куча неотложных дел.
Адвокат встал и надел валявшиеся в углу пыльные башмаки.
“Кого я нанял?.. — Фабий истерично улыбнулся. — Чем я прогневал богов, что они лишили меня рассудка? Бедный отец… Он надеется на мою помощь, а я положился на ленивого клоуна. Видимо, придется все делать самому”.
— Я иду с вами! — он решительно двинулся следом. — Заодно расспросим свидетелей. Хотя я уже слышал их рассказ.
— Когда ты успел? — изумился Феликс.
— Позавчера, пытаясь забрать вещи отца, — и поведал подслушанный разговор, прибавив в конце, глядя на Цинну: — Пришлось делать за вас вашу работу. Вычту из гонорара.
Адвокат не унывающим голосом отозвался:
— Не спеши, увидишь мои методы в действии и тебе захочется выписать мне дополнительную премию.
“Ну-ну… — Фабий скептически ухмыльнулся. — Разве что премию тумаков”.
Вечерело. Возле терм среди отбрасывающих длинные тени деревьев и густых кустов неспешно прогуливались посетители бани. Неподалеку от входа, чуть в стороне, виднелось несколько паланкинов, охраняемых рабами. На каменных, нагретых солнцем скамейках отдыхали обернутые в тоги пожилые сенаторы. На ступенях, за колонной мелькнуло знакомое лицо и Фабий узнал того самого человека, которого видел в свое прошлое посещение терм. Тот быстро отвернулся, сделав вид, что собирается заговорить с проходящим мимо круглолицым старичком.
“Что-то его господин слишком часто моется. Странно… Глупость какая…Придет же в голову”.
— Как звали тех говоривших? — деловито поинтересовался Цинна, проходя внутрь.
— Не знаю, они забыли представиться, — ответил Фабий, продолжая коситься на подозрительного незнакомца. — Один молодой и темноволосый. Второй постарше, с наголо бритой головой.
— Лысый и его моложавый дружок, — рассмеялся адвокат. — И который из них все видел?
— Молодой.
“Только вряд ли тебе это поможет”.
В раздевальне он вновь столкнулся со сторожем. Увидев его, дед резво подскочил к нему:
— Мыться, бриться? Или вновь за вещичками родственничка?
— Знакомый? — обрадовался адвокат. — Знакомый в таких местах — это хорошо. — И строго произнес, обращаясь к каптарию: — Нам необходимо срочно поговорить с некоторыми вашими сотрудниками.
“Пусть попробует сам все выяснить, — скептически подумал Фабий. — Я ему все-таки плачу и немало”.
— Ты, уважаемый, по поводу того убийства? — старик понимающе улыбнулся. — Так уже давно доложили, куда следует. Зря только время теряешь.
— Дай ему денег, — прошептал Цинна Фабию и быстро продолжил: — Дедуля, дело очень серьезное. Личность убитого весьма известная…
— Ага, — отозвался тот. — Любимца императора не каждый день убивают.
Фабий, сверкнув глазами на адвоката, протянул служителю сестерций. Тот быстро спрятал его за пазуху.
— Так, где мы их можем найти? Один молодой, второй…
— Тебе нужен Кальв и Полимен?
— Именно они, — обрадовался Цинна. — И еще двое…
— Еще двое?.. — каптарий, морща лоб, почесал голову. — Наверняка Приск и Наяр.
— Где их искать?
Старик развел руками:
— Где угодно. Рабочий день заканчивается, термы закрываются. Сходи туда, — он указал на уже знакомую Фабию дверь, ведущую в узкий коридор. — Поищи там.
Минут через пятнадцать они отыскали Кальва, толстого служителя с хорошо заметным животом, жующего кусок хлеба с сыром в маленьком, лишенном окон помещении. Работник терм с явным удовольствием повторил уже слышанный Фабием рассказ, немного приукрасив своими подробностями.
— Топил, говоришь? — присвистнул Цинна.
— Сенатор кричать пытается, а из-под воды только пузыри подымаются. Подергался, да и затих.
— И что ты ему не помог? Позволил умереть? Ты, выходит, соучастник, — нахмурился адвокат.
— Да вы что! — охнул Кальв. — Я просто не успел. Слишком быстро все произошло. Я только вбежал в купальню, тут все и закончилось.
— Мда… Бегай ты быстрей, ходил бы сенатор сейчас живым.
— Опоздал. Значит, на то воля богов.
“Весь допрос?” — Фабий уже собирался вступить в разговор, но тут Цинна его удивил, задав следующий вопрос.
— Меня, вот что удивляет. Что-то быстро бедняга захлебнулся. Ты не находишь? Сколько времени все виденное тобой длилось?
Невольник замялся:
— Не могу знать, я неграмотный.
— Неужели? Даже примерно сказать не можешь? Решил правосудию помешать? — Цинна грозно взглянул на служителя. — Сдается мне, ты чего-то недоговариваешь. Или, напротив, наговариваешь лишнего? Придется сообщить префекту. После суда тебя за препятствие работе расследования переведут из столицы.
— Нет, вы что?.. Не надо. Я не смею… И в мыслях нет. Признаю, приукрасил немного. Но так все и было на самом деле.
— Понятно… А теперь давай еще раз с самого начала. Только на сей раз то, что видел своими глазами и без выдумок. Иначе…
— Конечно, конечно… Я немного задержался, да и бегаю не так быстро, как Полимен. Он видел намного больше моего. Когда я вошел в купальню, то застал там только мертвого сенатора, плавающего в бассейне, и убийцу, стоявшего рядом.
— Почему ты решил, что он убийца?
— Больше некому. Вход один, в помещении их находилось двое, один мертв, значит, второй его умертвил. Арифметика проста.
“Он не так бесполезен, как казался поначалу, — с удовлетворением отметил про себя Фабий. — Хотя по-прежнему достоин максимум десятой части своего гонорара”.
— Где найти Приска, Наяра и Полимена? — строго спросил адвокат.
— Наяр в котельной, Приск должен чистить бассейн возле гимнастического зала. А Полимен больше тут не работает.
— Вот как? — помрачнел Цинна. — И где он?
— Не знаю, я простой служитель. Видимо, перевели в другое место.
— Странно, — шагая в сторону гимнастического зала, задумчиво произнес адвокат. — Очень странно…
Наяр и Приск в отличие от Кальва сразу признались, что видели только мертвого Петрония Вера и стоявшего рядом с его телом отца Фабия.
— Нам просто необходимо отыскать Полимена, — заявил Цинна.
— Зачем? — поинтересовался Феликс. — Фабий и так знает, что он расскажет.
— Понятно. Но получается он единственный ценный и действительно важный свидетель. На его показаниях все и основано. Трое остальных лишь дополняют рассказ. Меня все гложет одна мысль…
— Какая? — спросил Фабий.
— После, пойдем лучше узнаем, куда отправили Полимена. И, если хочешь, чтобы мы выяснили это быстрей, дай мне немного денег.
Расспросы заняли около получаса. В итоге благодаря десяти серебряным сестерциям, баснословным, как показалось Фабию деньгам, перекочевавшим в карман одного всезнающего сотрудника терм, они выяснили, куда отправили Полимена.
— Тускул! — присвистнул Цинна. — И это за несколько дней до суда. — Он задумчиво посмотрел на мальчишек. — Я понимаю, раб государственный, всякое случается. Но мне одному такое решение кажется странным и даже подозрительным?
— Вы хотели поделиться одной мыслью, — напомнил Феликс.
— Это она и есть. Меня удивляет, что такого важного свидетеля перевели работать в тускульсую баню. С ним обязательно необходимо встретиться и поговорить. И как можно скорее.
— Так, поедем, — предложил Фабий.
— Я за! — обрадовался Феликс. — Никогда там не бывал.
— Попридержите коней, — рассмеялся адвокат. — Я отправлюсь в Тускул один.
— Это еще почему? — набросились на Цинну Фабий с Феликсом.
— Дело принимает весьма серьезный оборот и я не могу позволить вам рисковать.
— Я не трус и не боюсь! — Феликс гордо выпятил грудь. — Опасности обходят меня стороной. И, вообще, я счастливый.
— Охотно верю. Но предлагаю проверить свою удачу другим образом. — Он огляделся. — Термы скоро закроются. Давайте напоследок заглянем на место преступления.
— Мы все там давно вымыли и убрали, — сообщили двое служителей, проходившие мимо нужной купальни.
— Молодцы, — похвалил их Цинна. — Негоже оставлять дух убийства на свободе. Вдруг напугает посетителей.
Невольники поежились:
— Дух? — поежился один из них, высокий и коренастый. — Надо будет вызвать жреца.
— Правильно! — подхватил адвокат, проходя внутрь. — Предлагаю одному из вас заняться этим прямо сейчас.
Рабы переглянулись и коренастый спешно направился по коридору.
Зайдя в помещение, Фабий огляделся. Купальня оказалась огромной, с высоким, украшенным изображением ночного небосвода потолком, с яркими стенами, расписанными деревьями и кустами, образующими густую чащу, в которой порхали птицы. Из всюду стоявших ваз в форме цветочных чашечек, лаская слух, били фонтаны. В первой комнате находилось несколько мраморных столов, мягких удобных кресел, большой круглый диван и множество ярко горевших бронзовых светильников. Во второй намного более широкой и просторной, чем предыдущая, манили отдохнуть два бассейна, один с прохладной водой, второй с горячей.
— Ни малейшего намека на недавно случившееся ужасное злодейство, — Цинна пробарабанил пальцами по мрамору стола. — Здешние работники хорошо знают свое дело и однозначно не бездельники.
Феликс с усталым видом опустился на диван, блаженно вытянув ноги. Фабий быстро прошел в самый дальний конец, пристально оглядывая все вокруг.
“Чисто, вымыто, словно ничего не случилось…” — мысленно констатировал он увиденное.
Адвокат, медленно следовавший чуть позади, остановился возле бассейна с холодной водой, неспешно обошел вокруг него, наклонился и провел рукой по блестевшему в свете огня краю. Служитель деликатно остановился чуть поодаль.
— Даже если здесь оставались улики, могущие помочь твоему отцу, то они уничтожены ретивыми уборщиками, — вздохнул Цинна, подходя к Фабию. — Ничего не осталось. Следовало прийти сюда сразу, в тот же день. — Он выглядел сконфуженным и растерянным, но быстро взял себя в руки. — Не унывай! — Хлопая Фабия по плечу, улыбнулся адвокат. — Сюда, так или иначе, обязательно следовало зайти. На положительный результат я все равно не особо рассчитывал.
Стоявший рядом служитель кашлянул, намекая, что пора идти на выход. Фабий расстроено хмурился.
“У нас остается только одна ниточка — Полимен. И к нему отправляется горе-адвокат. Ладно, позволю ему делать свою работу, но жду два дня. Не будет заметных успехов, все возьму в свои руки”.
— Уважаемый, — обратился к нему Цинна, не двигаясь с места. — Сенатор обычно всегда мылся в этой купальне?
— Да… Он любил побыть тут в одиночестве.
— Вот как… Понятно, понятно…
— Что понятно? — не спросил Фабий.
— Эй вы где? — послышался голос Феликса.
— Не сейчас, подожди, — резко ответил он ему, с нетерпением ожидая ответа на свой вопрос.
— А Луций Марцелл? — продолжил импровизированный допрос Цинна.
— Тот, который убийца?
— Подозреваемый в убийстве, — мягко поправил его адвокат. — Есть такое понятие — презумпция невиновности.
— Фабий! — к ним с хитрым выражением лица заглянул Феликс.
— Подожди, пожалуйста! — вновь отмахнулся тот.
— Я человек маленький, — пробурчал работник терм. — Многие так говорят. А я стараюсь быть как все. Нельзя от общества отбиваться.
— Нельзя… Ладно, Юпитер с вами. Ну, и как Луций Марцелл?
— Он тоже часто. Даже чаще. И почти всегда заказывал отдельную купальню. Хорошим казался человеком… — Заметив угрюмый взгляд Фабия, осекся и мгновенно поправился. — Хороший человек. Всегда вежливо говорил, денежку, хоть и небольшую, никогда не жалел.
— Понятно, понятно… Благодарствую…
Цинна, потирая лоб, направился к выходу.
— Что вам понятно? — набросился на него Фабий, проскакивая мимо Феликса.
Брат, видя такое к себе отношение, скорчил недовольную рожицу и поплелся за ними.
— Понятно, что, как можно скорее мне необходимо оправляться в Тускул, — на ходу отозвался Цинна.
— И все?
— Остальное после возвращения.
Они вышли наружу, на прохладный вечерний воздух. Стемнело, сады вокруг терм опустели. Глухую тишину нарушали лишь приглушенные звуки, доносившиеся со стороны прятавшейся в темноте улицы.
— Фабий, — Феликс дернул его за рукав туники.
— Подожди, — опять проигнорировал он брата.
— Я отправляюсь немедленно, — продолжал адвокат. — Только забегу домой, сообщу Туллии. — Феликс скривился. — Как только вернусь, сразу к тебе и все расскажу. Жди меня завтра в обед, максимум вечером.
И коротко попрощавшись, он быстрым шагом исчез в ночи.
— Думаешь, вернется? — с обиженными нотками в голосе спросил Феликс.
— Надеюсь. Так что ты хотел сказать? — раздраженно обернулся к нему Фабий
— Ничего, — надувшись, ответил тот.