(главы из романа)
Пролог
Я видела себя, как будто со стороны, сидящей среди руин. Это было то, во что я превратила свою жизнь. Своими руками, без чьей-либо помощи. Винить кого-то было глупо: все, что со мной произошло, я притянула в свою жизнь сама. И события, и людей, и, соответственно, итог. Винить себя тоже не имело смысла, потому как дело сделано. Вернуть и изменить прошлое, было невозможно, да и не нужно. Вывод: крыльями махать поздно, энергозатратно и бессмысленно.
Я поднялась и осмотрелась. Разруха была тотальной. Вдоволь налюбовавшись на сотворенное мною, смогла лишь покачать головой:
– Дура.
Почему-то от этой мысли улыбнулась.
– Неееет, не просто дура, а дура редкостная!
От этой мысли оторопела.
Строила, строила, наконец, построила, и… разрушила. Все! Сама! Что делать дальше я не знала. Обхватив себя руками, я долго смотрела на траву неестественно серого цвета.
– Господи, может быть это сон?! Сейчас проснусь, а там – счастье!
Но я не спала. Никаких надежд и иллюзий. Крах. Полнейший крах. От места, где я пребывала в данный момент, расходилось несколько дорог. Сделав несколько шагов, остановилась. Рядом упал кусок железобетонной конструкции.
– Мимо, – подумала я и подняла голову к небу.
Оно было голубым, сказочно прекрасным, манило неизвестностью и простором. Белые облака, плывущие надо мной, напоминали снежные сугробы детства. Обойдя руины прошлой жизни, я ужаснулась:
– Это нужно же было так постараться, разрушить пятьдесят лет жизни!
Еще раз подумала о том, что вернуть то, что ушло из моей жизни, не могу, да уже и не хочу. Несказанно обрадовала мысль:
– Я могу отпустить все без сожаления.
Покопавшись в мыслях и ощущениях, утвердилась в этой мысли окончательно. Не жалею, отпускаю, прощаю. Все это, конечно, замечательно, но оставаться в этой разрухе, желания не было.
Нужно выбирать направление и продолжать путь. Я произнесла мыслеформу:
– Мой мир любит меня, он мой друг и всегда со мной.
Не большая радость для него лицезреть то, что сейчас нас с ним окружало, но деваться ему было некуда. Мой мир любил меня, как мог, как умел, как я сама позволяла ему себя любить. Назвать все «полной задницей» было бы не верно. Да, я сейчас не на коне, и даже не рядом с ним, но, по крайней мере, на ногах, и у меня есть выбор. Правда, выбора на самом деле нет, потому как мы приходим сюда выполнить заданную нам программу, получить и отработать свои уроки. Так что, выбора нет, но он вроде как есть, потому как существует пространство вариантов.
Я знаю, чего не хочу. Я не стану цепляться за прошлое. И уж тем более не стану пытаться из обломков творить свою реальность. Я здесь и сейчас. У меня есть цель и твердое намерение ее осуществить. Эта цель не конечная, а лишь звено в цепи, но именно это звено и помогло мне выжить. Итак, цель есть, намерение имеется. Теперь действие. Выбор дороги. Выбор пути.
Вспомнились слова Кастанеды:
«Каждый идет своим путем. Но все дороги всё равно идут в никуда».
Значит, весь смысл в самой дороге, как по ней идти.… Если идешь с удовольствием, значит, это твоя дорога. Если тебе плохо – в любой момент можешь сойти с нее, как бы далеко ни зашел. И это будет правильно.
Но я не Кастанеда. Я просто женщина. По всей вероятности запутавшаяся в информации, иллюзиях и еще чём-то. Но выход нужно было искать. Ёшкин матрёшкин, что делать-то?! Пипец, трындец, копец! А кто выход найдёт – тот молодец!
В данный момент я находилась в центе лабиринта. Выходов, и, соответственно, дорог было несколько. Они расходились от того места, где я находилась, в разные стороны. И какую тропу мне выбрать? Я шла, останавливаясь то у одной, то у другой. Вдруг, какая-то невидимая сила остановила меня, будто я уперлась лбом в стену. Она? Я пригляделась. А вдруг это не та дорога, которая мне нужна, уж больно ровная? Я сделала несколько шагов по ней и остановилась. Где-то поблизости упал еще один кусок конструкции чего-то замысловатого, грязного и серого.
Мое бессознательное или сам Творец остановил меня именно на этой тропе. Почему? Есть ли у меня желание идти по ней? Мне она показалась слишком ровной.
– А тебе нужны препятствия? – спросила я сама у себя. И тут же сама себе ответила:
– Ну, вроде полагается, чтобы обязательно трудности, преграды. Ведь без труда и рыбу из пруда не достанешь.
Так-то оно так. Но ведь если бы мне действительно захотелось рыбы, то…можно было бы кого-нибудь озадачить этой проблемой. Можно и в гости сходить на эту самую рыбу в семью рыбака. Или можно ее купить(при наличии денег). Вариантов множество. А, может, ну их эти препятствия?! Я выдохнула. Вот какая мне сейчас разница, по какой дороге идти? У меня есть цель, есть намерение, тут же появилась дорога. На душе стало легко и спокойно. Решено. Выбор сделан. Я сделала пару шагов. Сзади раздался оглушительный грохот. Я даже не оглянулась,потому как точно знала: обратного пути для меня нет. Сейчас мне его закрыли окончательно. Кто закрыл? Да какая разница кто. Может быть ОН, а может быть мой Ангел-хранитель.
Я шла выбранной дорогой. Она оказалась не такой уж и ровной: петляла, обрывалась, заводила в тупик. Я обходила преграды и продолжала путь, вновь и вновь выходя на неё. Как долго шла – не знаю. Но небо вдруг соединилось с землей, и я оказалась на берегу пропасти. Опаньки! Пришла.
Сзади вновь раздался грохот. Оглянувшись, увидела стену. Меня вели, если не сказать гнали. Говорила же, выбора нет. Все предначертано свыше. Но он есть. Иногда нам его дарят, за прошлые заслуги. Иногда дают бонусом– это когда у НЕГО есть на нас виды. Я на краю пропасти. У меня два выбора. Хотя почему два? Три. Первый – в пропасть, второй – перемахнуть через нее, ну и третий… это остаться там, где я сейчас стою. Устроиться поудобнее, покрыться мхом и превратиться со временем в серую массу. Третий, конечно, самый бессмысленный. Но тоже вариант. Эх, почему люди не летают как птицы, – пришли на ум слова из романа классика. По всей вероятности, его тоже подвели к выбору, раз ему пришла мысль о крыльях. Но их он никому из своих героев не даровал, и ушел в народ. Ну да бог с ним, с классиком. ТВОРЕЦ, он же ВЫСШИЙ РАЗУМ, подарил крылья не людям, а птицам. Я закрыла глаза, представила себе человечество с крыльями, и начала наблюдать за действиями людей. Что вытворяют кретины! Даже стрижи, летая на бешеной скорости, не врезаются друг в друга. А эти идиоты творили беспредел, не уступая сородичам, то и дело, подсекая, подрезая и врезаясь.
– Господи! Как же ТЫ разумен! – вновь подумалось мне.
Я тряхнула головой, и беспредел, шуршащий крыльями, исчез.
– Что делать? – вновь подумала я.
Тут же всплыл образ другого классика. Ну, этот мне был совсем не помощником, и я от него отмахнулась. Если бы Творец не хотел, чтобы я двигалась дальше, и считал мое пребывание на земле бессмысленным, то я бы сейчас лежала под одним из обломков на перекрестке. А ОН привел меня сюда и дал выбор, хоть и ограничил вариантами. Я смотрела в пропасть. Черная дыра манила. И еще как манила. Это ведь только кажется, что там ничего нет. На самом деле в черной дыре – начало другой дороги.
– В дыру я всегда успею – сказала я себе и ЕМУ, подняв голову к небу.
Глядя на небо, я невольно залюбовалась. Красота! Но красота обманчива. Она манит и ускользает. Это я уже знала, проходила. В этот момент у меня заломило спину. Я нервно хмыкнула. Не иначе крылья растут. Сделав шаг назад, уперлась в стену.
– Послушай, – обратилась я к НЕМУ,– на месте я не останусь, это глупо. Выбор, из того, что ты мне предоставил, я сделала. Для того чтобы я смогла осуществить действие, мне нужен разбег, иначе никак. Двигай стену назад, разбегаться буду.
Стена оставалась на месте.
– Поняла, ты хочешь, чтобы я озвучила свое решение. Изволь. Я решила попробовать оказаться на той стороне пропасти и продолжить путь. Хватит ли у меня сил? А помнишь, как я боролась со своей болезнью? Тогда я победила и ее, и себя. Знаю, знаю, с твоей помощью. Но не приписывай все себе. Есть и моя заслуга в этом. Иначе, я была бы тебе не интересна, и ты не дал бы мне сейчас шанс. А если ты мне его дал, значит, у тебя на меня есть виды. ТЫ, конечно, великий шутник, но просто так ничего, никогда не делаешь. Улыбаешься? Знаю, что сейчас ТЫ улыбаешься. И это лишь подтверждает мой правильный выбор. Я готова. Отодвигай стену, мне нужен разбег.
Не поворачиваясь, я сделала шаг назад, затем второй, третий. Таким образом, я оказалась на достаточном расстоянии от пропасти.
– Я все делаю правильно, – пронеслось в голове. – Я все делаю верно.
Стоп. А хватит ли у меня, действительно, сил? Что значит: «хватит ли сил»? И на что их должно хватить? Я села на землю. Для того чтобы сделать то, что я собираюсь сделать, у меня должны быть цель и намерение. Они у меня есть. Что меня настораживает? Вдруг я поняла. Вера! Без веры глупо что-то начинать. Верю ли я в свои силы? В свои силы я верила. А это значит, у меня их хватит не только преодолеть пропасть, но и следовать дальше. Я расхохоталась.
– Знаешь, а я еще и влюбиться хочу. Нет, не влюбиться, полюбить. Вот только не нужно смеяться. Свои планы на любовь озвучу тебе на той стороне. Или не озвучу. О твоих планах на меня я могу только догадываться. Ведь ТЕБЕ может быть просто скучно и ты, таким образом, развлекаешься. ТЫ же любишь пошутить. Еще как любишь. Некоторые люди, в определенный период времени, когда им вдруг начинает везти, думают, что ухватили ТЕБЯ за бороду. А ТЫ, посмеиваясь, наблюдаешь за ними. И в один прекрасный момент отстегиваешь ее. Особо зарвавшимся ТЫ позволяешь покуражиться какое-то время. Но конец у них всех, как правило, один. Что-то меня на философию потянуло.
Я поднялась с земли.
– ТВОРЕЦ, а любовь – это тоже звено из моей цепи. И не торопи меня, я готовлюсь. Мне не хватает самой малости. Не могу понять чего. Меня ничто и никто не держит. Кто захочет быть там со мной, тот последует за мной. Ведь у каждого есть выбор. По крайней мере, многие так думают. Я ведь тоже так считала. Пока не поняла что нас, ни смотря на все наши сопротивления, ведут. Но сейчас выбор делаю я. Хотя это не выбор, это иллюзия выбора. Да и сопротивления у меня нет. Улыбаешься. Нет! ТЫ хохочешь! Человеческая особь бывает смешной и жалкой. А бывает до омерзения противной и гадкой. Надеюсь, если я окажусь на той стороне, у меня хватит ума не продолжать писать черновик своей жизни. Нет, ТЫ мне этого не позволишь. И я это знаю. Кажется все. Я благодарна ТЕБЕ за все уроки, которые я получила от ТЕБЯ на этом этапе жизни. Иной раз ТЫ явно перебарщивал. Хотя нет. ТЫ давал мне уроки по силам. И сейчас я это признаю. Ну что, я готова. Думаешь, мне хватит этого расстояния на разбег? Или еще на несколько шагов отступить? Пожалуй, отодвинь стену ещё на несколько шагов. Для верности.
Я сделала шаг назад, второй, третий, десятый. Стена.
– Поняла: считаешь, мне этого достаточно.
Я посмотрела на небо, надо мной оно было серым. Там – голубым. Смогу, не смогу, смогу, не смогу.
– Слушай, – сказала я себе. – Ты же не боишься упасть в дыру. Рано или поздно ты все равно окажешься в ней. А сейчас у тебя есть шанс на какое-то время задержаться здесь, продолжить путь и получить то, к чему стремится твоя душа. То, что она хочет прочувствовать и испытать. Получится – хорошо. Не получится – раньше начну путь в новой твоей версии. Только лишь и всего.
Я знала, все это время ОН внимательно наблюдает за мной. Знала, что ОН, хитрец, читает мои мысли. Я подмигнула ЕМУ и помахала рукой:
– В любом случае и при любом исходе, до встречи, Творец!
Я выдохнула и побежала. Бежала все быстрее и быстрее, мне уже казалось, что я летела. И не раньше, не позже, а именно перед пропастью в голову пришла мысль:
– ОН или квантовая физика действительно существуют? Ведь если только физика со своим законом Ньютона, то – всё!
Я отдала сама себе приказ верить в ЕГО существование, а заодно и в существование квантовой физики.
– Верю, существуют! А-а-а-а-а-а-а! – заорала я, то ли от ужаса, то ли от восторга, и оттолкнулась от земли. Из-под ног в пропасть полетели камни.
1
Боль
Боль заполняло мое тело, входя во все клетки. Она окутывала меня и давила со всех сторон неумолимо и целенаправленно. Я как будто видела себя со стороны скрюченной, внутри черного шара, стены которого были усеяны шипами. С каждой минутой шар становился все меньше. Шипы впивались в мое тело, причиняя нестерпимую боль. Не хватало воздуха.
Я уперлась лбом в стену, из груди вырвался стон. Дышать стало нечем. Держась за стену, я вышла в коридор, сунула ноги в сабо и сняла с вешалки ветровку.
На улице тоже было душно. Где-то вдалеке громыхнул гром. Всполохи молний мерцали то в одном, то в другом месте. Такое впечатление, словно стихия брала город в кольцо. Я медленно шла между домов, наблюдая, как гаснет свет в окнах. Дома закончились, я подошла к мосту через реку. Начался дождь. Гроза накрыла город. Дойдя до середины моста, я остановилась и подошла к перилам. Сразу в нескольких местах полыхнула молния.
– ТЫ шалишь или сердишься? – спросила я у НЕГО.
За спиной раздался грохот.
– Ясно, сердишься.
Боль сгруппировалась в районе сердечной чакры, я облокотилась грудью о перила и замерла. Моя анахата явно бунтовала.
– Ломает? – вдруг раздалось у самого уха.
– Ломает, – ответила я, не поворачивая головы.
– Знаю где взять. Идем.
– Это не выход.
– Знаю. Знаю, но после – всё пофиг и хорошо.
– Как бывает хорошо, я тоже знаю.
Я действительно знала, как бывает хорошо, пролетев по трубе, и оказавшись в Японии, во время цветения сакуры.
– Значит, не пойдешь?
– Нет. Иди один.
Человек отошел, но вернулся и потряс меня за плечо:
– Ты только это, не дури.
– Хорошо, не буду. Иди.
Человек ушел. Я с трудом разогнулась и пошла дальше. Изредка мимо меня проезжали машины. Закончились строения частного сектора, начался лес. Невдалеке от меня остановилась машина и сдала назад. Открылась дверь.
– Вас подвезти?
– Нет.
– Хорошо подумали?
– Да.
Дверь закрылась, машина тронулась с места. Но вскоре остановилась. Снова открылась дверь.
– А может всё-таки подвезти?
– Нет.
Я прошла мимо машины и вскоре свернула на дорогу, ведущую в лес. Сделав несколько шагов, я попала ногой в яму и упала. С трудом поднявшись, я вцепилась в растущее рядом дерево и сползла в мокрый мох. Холодные струи дождя обрушились на меня, словно хотели сровнять моё тело с землёй. Силы оставляли, сознание блуждало. Я перестала чувствовать свое тело. Вдруг руки обожгло, я вздрогнула и почувствовала, что спине стало тепло.
– Да отпусти ты его.
– Кого? – хотела спросить я.
– Отпустите дерево, мне вас двоих не унести.
– Оно же растет, – хотела сказать я.
– Вот и я о том же.
Кто-то разжал мои руки и поднял. Самостоятельно встать на ноги я не смогла. Провал.
Очнулась в машине. В нос ударил запах коньяка.
– Пейте.
– Нет.
– Пейте, – сказал человек.
– Нельзя, – с трудом выдавила я.
– Нужно, можно, пейте.
– Нет.
– Да.
Человек насильно влил мне в рот коньяк. Я проглотила, поперхнулась и закашлялась. Внутри меня начался пожар. Человек влил в меня еще огненной воды. Пожар усилился. Вдруг я клацнула зубами и, прикусив язык, вздрогнула от боли. Меня начало знобить, зубы стучали так, что было больно ушам. Человек влил в меня еще коньяка. Пытаясь что-то сказать, я вновь прикусила язык и взвыла от боли.
– И что мне с вами делать?
Я сделала попытку выйти из машины. Он за руку вернул меня на место.
– Вы меня не так поняли. Вам нужно сейчас согреться, вас так трясет, что машина ходуном ходит.
Он снял с меня куртку и футболку, и надел свой джемпер. Затем какими-то немыслимыми действиями и изворотами стянул с меня мокрые джинсы. Откуда-то появился плед. В него тут же была завернута нижняя часть моего тела. Я поняла, что сейчас отключусь. Сил объяснять свое состояние не было. Человек перегнулся через меня, что-то щелкнуло и мое тело приняло горизонтальное положение. Человек оказался рядом и прижал меня к себе. Тут меня прорвало, и я зарыдала. Зарыдала неожиданно не только для него, но и для себя. Я рыдала так, что казалось все, что было у меня внутри, рвалось на мелкие частицы. Провал.
2
Илья Муромец
Я открыла глаза. Меня разглядывал молодой человек лет двадцати. Он улыбнулся:
– Как вы?
– Я где?
– За городом.
– Но я….Я жива?
Молодой человек рассмеялся:
– Вы, сударыня, живее всех живых. И я рад. Меня Ильёй зовут.
Я села, и, ткнув пальцем в плед, сказала, что у меня такой же дома. Парень пожал плечами:
– Бывает.
– Илья, а вы меня можете домой отвезти?
– Конечно. А вы дадите мне слово больше не разгуливать ночью в грозу, и к тому же одна?
– Одна не буду. Обещаю, – заверила я юношу.
– Это хорошо. А дома вам ничего не угрожает?
– Нет.
Мои ветровка и футболка высохли, я переоделась и взяла в руки джинсы. Они были сырыми.
– Не мучайте себя, вы вчера достаточно намерзлись. Обернетесь пледом и дойдете до подъезда. Не кутюр, конешшшно, но все же.
– Спасибо, Илья.
– Всегда пожалуйста.
Мы подъехали к моему подъезду, и я предложила ему чашку кофе. Он согласился. Пока я переодевалась, Илья ждал меня в кухне. Я поставила перед ним чашку дымящегося кофе, он вдохнул запах и зажмурился от удовольствия. Я налила кофе себе, приготовила бутерброды и села напротив.
– Почему вы не уехали? Почему не проехали мимо. Почему вернулись?
Илья пожал плечами:
– Не знаю. Я ехал к друзьям в баню на шашлыки.
– Значит, я вам испортила отдых с друзьями.
– Какие мои годы. Сколько у нас еще будет бань и шашлыков.
– Илья, мне было плохо. Я подозреваю, на сегодняшнюю ночь пришелся пик моего деструктивного состояния. Примите мою благодарность.
– Принимаю.
Юноша поблагодарил за кофе и кивнул.
– Я могу вас оставить одну?
– Да. Конечно. И огромное вам спасибо, Илья.
– Вы так и не сказали, как вас зовут.
– Алиса, Алиса Валериевна.
Юноша попросил ручку. Я выполнила его просьбу. Он взял салфетку и что-то на ней написал. Затем принял из моих рук пакет, в который я положила плед, и мы попрощались.
На салфетке был написан номер телефона. Я улыбнулась, читая приписку к нему: «Спасу, в любое время суток. Не делом, так словом. Илья Муромец».
Илья уехал, а я отправилась в душ и смыла с себя остатки боли. А затем заснула, едва коснувшись головой подушки.
Разбудил меня настойчивый звонок в дверь.
Я поднялась и нехотя, натянув на себя одежду, пошла открывать. За дверью стоял мой спаситель. Он без разрешения вошел в квартиру и, скинув обувь, прямиком отправился в кухню, где сел на то место, где сидел до своего ухода. Глядя на Илью, я поняла:у него что-то случилось. Его лицо было бело-серым, а губы искусаны в кровь. Я села рядом и положила свою руку ему на плечо.
– Что случилось?
– Алиса Валериевна, это не я вас вчера спас.
– Не поняла.
Он закрыл лицо руками:
– Просите меня. Я, наверное, не должен был приходить к Вам и говорить этого. Но я не мог не сказать спасибо. Вчера у меня не было особого желания ехать на дачу к другу. Я поссорился со своей девушкой, и настроение было хре…не очень хорошим. Но ребята позвонили несколько раз, и я решил поехать. Я долго не мог найти свои ключи, хотя всегда вешаю их на крючок в прихожей. Родителей дома не было, они еще в четверг уехали в деревню. Затем оказалось, что проколото колесо и мне пришлось ехать на шиномонтаж. Затем встреча с вами.
– Я не понимаю вас, Илья. Что всё-таки случилось? На вас нет лица.
– Ребята сгорели в бане. Все. Их было четверо.
Мы долго сидели молча. Глядя друг на друга. Наверное, он думал, что было бы с ним, будь он вместе с друзьями в эту злосчастную ночь. Я думала о том, что было бы со мной, не окажись рядом со мной Ильи.
Было больно и мне и ему. Боль была рядом. Она была осязаема. Но она была не в нас. Мы были зрителями, участвующими в спектакле под названием «Жизнь».