Я открыл термос, налил в крышку крови и немного отхлебнул. Деметра достала из своего ранца вакуумную упаковку, распечатала её, и извлекла две короткие белые розы. Я тут же ощутил тот сладковато-горелый аромат, только более ярко выраженный. Внимательно осмотрев свою пищу, девочка медленно принялась поедать бутоны цветов.
- Это те самые розы? – спросил я.
- Ага. Хочешь попробовать? – ответила моя попутчица.
- Ну, давай.
Девочка подала мне один лепесток. Я обнюхал его, затем положил в рот и разжевал. Вкус оказался очень необычным, и кислым, и сладким, и горьким, и жгучим, словно я отведал приторной химической кислоты.
- Бррр… - Скривился я, проглотив странную еду, и тут же запив кровью. – Очень необычно.
- Я уже давно питаюсь ними, поэтому привыкла.
- И как часто ты ешь?
- По временным меркам этой звёздной системы раз в 30-40 часов. – Отвечала Деметра, не спеша пережёвывая лепестки цветка. Было что-то привлекательное в её размеренных движениях, то что понравилось мне в ней при первой нашей встречи. И я с удовольствием наблюдал как аккуратный детский ротик, поглощал белоснежные бутоны роз. В то время как черные словно угольная сажа глаза, задумчиво глядели перед собой.
- Ясно. – Я допил кровь, и налил себе ещё пол крышки.
Девочка доела свою пищу, отбросила в сторону стебли, и порывшись в своём рюкзачке, достала небольшую флягу. Открыв её, она сделала пару глотков оттуда.
- А что ты пьёшь?
- Воду. – Просто ответила моя попутчица.
- Наверно это какая-то особенная вода из особенного родника, набранная где-то на далёкой планете, далёкой галактики, на краю нашей вселенной?
- Местная водопроводная вода из крана. – Прозвучал короткий ответ.
- Неужели? Как-то слишком просто для тебя. – Недоверчиво проговорил я.
- Мой организм способен воспринимать обычную воду. – И Деметра сделала ещё несколько глотков.
- Интересно, а кровь ты употребляешь?
- Нееет, я не кровопийца, как ты. – Скривила губы моя попутчица.
Я улыбнулся в ответ, и допил кровь из крышки термоса. Затем встал и отошёл к противоположной стене.
- Так как уборной я здесь не наблюдаю, то считаю, что стесняться мне нечего. – Сказал я, стоя спиной к девочке. Затем расстегнул молнию на комбинезоне, и стал орошать тёплой струёй стены холодного тоннеля.
- Расслабься, здесь всё вокруг одна сплошная уборная. – Отозвалась девочка, в свою очередь спуская комбинезон и садясь на корточки.
Я принюхался, но запаха её мочи не почувствовал, хотя и слышал что она стала писать.
Закончив, я застегнул молнию, и проговорил:
- Ну что, куда идём, направо или налево?
- Ты решай, твоё же задание. – Скучающим тоном ответила Деметра, вытирая промежность салфеткой.
- Ну тогда, пусть будет направо.
- Пусть будет. – Бросила девчонка, натягивая комбинезон.
Мы одели рюкзаки и пошли вглубь правого тоннеля. Обмениваясь пустяшными словами, мы прошли меньше километра, как стали замечать дыры в бетонных стенах тоннеля, диаметром где-то в полтора-два метра. Складывалось такое впечатление, словно какой-то механизм или что-то иное, пробило себе путь извне к тоннелю. Всё чаще попадались кучи мусора, которые мне приходилось разгребать, дабы мы смогли пройти дальше. Устраняя препятствия из вороха гниющего хламья, я обнаружил человеческие кости и черепа в одной из куч. Мы переглянулись, и стали насторожено осматриваться. Теперь мы двигались медленнее, и внимательно осматривали каждую встречающуюся дыру в стене тоннеля. Далее я разгрёб ещё несколько куч, и в обоих мне попадались человеческие останки.
- Откуда могли взяться эти кости? – вслух обдумывал я.
- Скоро узнаем. – Отвечала девочка.
Мы преодолели ещё метров двести. Я прошёл немного вперёд, Деметра замешкалась сзади. Я оглянулся и окликнул её. Она вертела что-то маленькое в руке, и, подсвечивая фонариком, внимательно рассматривала.
- Посмотри, что я нашла. – Позвала она.
Я подошёл к ней, и увидел в её руках перстень.
- Я только что его подобрала. Он похож на твой.
- Будто бы. – Скептично пробормотал я.
Моя попутчица передала свою находку мне. Я увидел что-то похожее на перстень, однако потемневший и покрытый липким слоем многолетней грязи. Я повертел его в руках, и стал очищать, обтирая о комбинезон. Спустя пару минут, я смог различить римскую цифру “один” на его верхней части.
- Вот так находка! – воскликнул я.
- Это перстень мусорщика?
- Это перстень мусорщика первого класса Доминика Бродгера, который был фаворитом у магистра Барталея до меня. – Отвечал я, с интересом осматривая находку Деметры.
- Так значит, вот где нашёл кончину твой предшественник.
- Похоже что так, - сказал я, пряча перстень в рюкзак, - должно быть среди этих черепов, находиться и череп мусорщика Бродгера.
- Скорей всего, интересно что было причиной его смерти. – Бросила девочка.
- Угу. – Отозвался я, размышляя о том же.
Я понимал, что мы непременно встретимся с чем-то, что оставило все эти кости после себя. И эта встреча не будет походить на чаепитие с белым кроликом и безумным шляпником. Однако я не подозревал, что это произойдёт так скоро. Минут двадцать я и моя попутчица шли молча. Чем дальше мы шли, тем четче я начал улавливать новый аромат. Это был запах не до конца разложившегося мяса, то ли зараженного, то ли недавно начавшего гнить. Так пахнет воспалённая загноившаяся рана, ещё не омертвевшая, но больная плоть.
Я стал глубже внюхиваться, и мне послышалось некое движение.
- Что ты чувствуешь? – наблюдая за мной, спросила Деметра.
- Пахнет мертвечиной, но оно якобы живое. – Ответил я.
- Интересно. – Бросила она.
Я снял рюкзак, достал кольт и проверил барабан. Затем ощупал нож, лежащий в сапоге. Моя попутчица достала из своего ранца зонт-трость. Я скептически на неё поглядел, но девочка не подала виду.
Ещё пятьдесят метров и звуки стали отчетливее. Что-то двигалось, копошилось на месте, что-то крупное. Я ускорил шаг. Мне не терпелось увидеть, что таиться на этой глубине, что может бродить по этим забытым тоннелям, что в конце концов оставило за собой кости и черепа, среди которых наверняка лежит череп Доминика Бродгера. Девочка не отставала от меня.
Я кое к чему присмотрелся, мне показалось будто бы большая куча мусора вдалеке зашевелилась. Я тронул Деметру за плечо. Она поняла, замедлила шаг и погасила фонарь. Ещё десять-двенадцать шагов, и я увидел то, что принял за габаритную кучу мусора.
Вот что это было на самом деле. Изначально мне показалось, что это большой двигающийся комок грязи с некими отростками. Но потом я разглядел продолговатое тело, похожее на жирную гусеницу. Цвет липкой и грязной кожи напоминал оттенок воспалённой плоти, ржавого железа, тёмно-буро-коричневый. По бокам удлинённого тела существа, каким-то образом росли ряды человеческих рук, имевшие такой же цвет кожи, и вполне дееспособные. Помимо этих рук были ещё шесть конечностей похожих то ли на лапы рептилии, то ли на лапы насекомого, с длинными грубыми когтями. Ещё более жутким показалось наличие по периметру жирных боков существа, словно вдавленные в кожу изнутри человеческие головы, точнее лица. Не одно из них не подавало признаков жизни, как человеческие руки, ни открывало рот, ни моргало, однако у всех их были широко раскрыты глаза, на которых застыл стеклянные бессмысленный взгляд. Складывалось такое впечатление, что эта канализационная гусеница проглатывала части тела, а затем каким-то странным образом они приживались и прорастали сквозь её организм. Размером эта подземная многоножка напоминала растянутый легковой автомобиль. И вот самое любопытное, мы застали трапезу существа.
Держа передними лапами какие-то ошмётки, отдалённо напоминающие части тела, в которых я разглядел человеческую руку и ногу, оно пыталось запихнуть всё это целиком себе в пасть. Голова этой канализационной гусеницы заслуживает отдельного внимания. Шея у неё отсутствовала совсем. Квадратная голова напоминала ту же гусеницу. Над широкой пастью, с рядами маленьких зубов, похожих на множества тёрок, в верхней части головы находилась губчатая область. Эта область походила на ночной кошмар индивида страдающего трепофобией. Она была похожа на уйму живых сот, на пористую дышащую губку с тысячами неправильных живых отверстий. И скорей всего служила для подземной многоножки инструментом обоняния и осязания. Могло ли существо обладать ещё слухом и зрением? Я не знал, но собирался проверить.
Уродливая гусеница трапезничала. Она силилась запихнуть ошмётки тела целиком, и прилагала к этому немало усилий. Я и моя попутчица с интересом наблюдали за стараниями этого невиданного существа. Наконец оно целиком протолкнуло своё лакомство в пасть, глотнуло, и издало громкую сытную отрыжку. Затем оно стало ерзать брюхом из стороны в сторону, дабы пища лучше прошла.
Я взвёл курок, и уверенно направился в сторону канализационной многоножки. Она почуяла меня и повернула голову, её губчатая верхушка задвигалась, словно впитывая окружающие запахи. Не медля более я спустил курок. Две пули 44-того калибра легли существу в бок, оставив дырки внутри его тела. Подземная гусеница издала что-то похожее на рык, затем неуклюже повернула голову, и стала внюхиваться в раны на боку. После, существо резко дёрнулось, и что есть духу помчалось на меня. Я выстрелил ещё два раза, ранив его жирное тело крупным калибром револьвера. Но оно словно ничего не заметило, и продолжало двигаться на меня. Его лапы потянулись ко мне, я отскочил в сторону. И тут что-то резко рубануло существо в губчатую область. Живые соты стали расползаться в стороны, обнажая бурую плоть глубокой раны. Жирная многоножка издала непроизвольный сиплый визг, и заметалась на месте из стороны в сторону, беспомощно раскинув ряды человеческих рук, кисти которых сжимались и разжимались.
С минуту канализационная гусеница была дезориентирована болью. Я достал нож и выжидал момент для атаки. В паре метров от меня стояла Деметра. В левой руке она держала тонкую серебристую шпагу, ручка-крючок которой принадлежала зонту, в правой – верхушку зонта. Теперь я догадался, что её зонт-трость вмещал в себе тонкий лёгкий клинок, который с быстротой молнии оставил глубокий порез на голове существа. Наконец существо дёрнулось в мою сторону, стараясь ухватить меня человеческими руками, я полоснул его ножом. Пытаясь забраться к подземной многоножке на спину, обороняясь, я отрубил несколько десятков пальцев и пару кистей рук охотничьим ножом. Разгадав мой замысел, моя попутчица стала отвлекать внимание существа на себя. Правда ей более не удалось ранить жирную гусеницу, так как её лапы были покрыты непроницаемыми пластинами, и тонкое лезвие шпаги не могло их пронзить. Однако этот временной промежуток пришёлся мне на руку.
Изловчившись, я забрался на спину к многоножке, и вонзил ей нож в голову по самую рукоять. Существо рычало и пыталось меня сбросить. Не вынимая нож из раны, и крепко держась за рукоять, я разрядил обойму “Анаконды” ему в голову. Подземная многоножка смолкла. Тело и руки продолжали дёргаться в конвульсиях ещё около пяти минут. Как только габаритное тело канализационного гостя перестало двигаться, глаза на лицах, вросших в его жирные бока, закрылись. Жуткое послевкусие застыло во мне. Стало быть, эти лица, эти головы, так же как и руки, были живыми? Вряд ли они умели мыслить, однако, вполне возможно, что они наблюдали.
- Ну что, вот и состоялось знакомство. – Перезаряжая револьвер, проговорил я.
- Интересное существо. – Отозвалась девочка, осматривая поверженную гусеницу.
- Не то слово, мне подобного уродливого червяка-людоеда, ещё ни разу не доводилось видеть. – Крякнул я, пнув в бок жирное тело.
- Меня занимает, каким образом его тело вступает в симбиоз с человеческими телами? Возможна ли схожая структура клеток? Несомненно, когда существо ест, часть его пищи переваривается и выходит с экскрементами, ведь мы видели кости и черепа. А вот другая часть приживается в его теле, и становиться частью его тела, его собственным органом. Просто удивительно! Что ни говори, а мы то, что мы едим. Путешествуя по другим звёздным системам, повидав немало интересного в других галактиках, я всё ещё нахожу нечто любопытное на этой планете.
- Да ты просто юный натуралист! – засмеялся я.
- Я люблю странных существ. – Отвечала моя попутчица.
- А ведь эта странная гусеница могла с лихвой тебя слопать. Что ей стоит проглотить маленькую любопытную девчонку, вместе с её резиновыми сапожками в горошек?
- Маленькая любопытная девочка не дала бы себя съесть. – И Деметра лихо взмахнула серебряной шпагой, оставив порез на мёртвой туше.
- Вот как! Какой у тебя интересный зонт.
- Он многофункциональный.
- Это я заметил. – Улыбнулся я. – Давай ка лучше продвигаться дальше. Мне кажется, что этих жирных многоножек здесь ещё много обитает.
- Вероятно ты прав, пошли.
Девочка вытерла лезвие клинка и спрятала его в ножны-зонт. Я тоже вытер свой нож и спрятал в сапог. Обойдя труп существа, мы стали двигаться дальше. Странно, но подземных жителей мы более не встречали. Минут пятнадцать-двадцать пути по прямой, а затем туннель повернул налево. Тридцать метров за поворот и тут… тупик. Я выбрал неверный путь. Перед нами была толстая бетонная стена, и больше ничего.
Деметра разочарованно вздохнула:
- Ну что ж, прогулялись. Пора в обратный путь. Другой тоннель должен быть верным. За то познакомились с местными обитателями.
Должно быть схватка с канализационной многоножкой развлекла мою попутчицу, и она была оживлена. Мы собрались возвращаться к развилке, но тут моего слуха коснулись новые звуки. Помимо журчания воды и гула труб постоянно сопутствующих нашему путешествию, я услышал что-то похожее на копание в земле, словно что-то рылось и копошилось.
- Что слышно? – поинтересовалась девочка.
- Местные жители сползаются. – Коротко ответил я.
Деметра молча кивнула, и оголила лезвие шпаги. Я достал нож и взвёл курок. Мы двигались молча и как можно тише. Скоро звуки стали гораздо чётче и ближе, мы вернулись к повороту, и увидели как вдалеке из дыр со стен выползали такие же жирные многоножки. Они сползались к трупу своей поверженной особи, копошились возле него, и издавали сопящие звуки. Я насчитал пять существ. Предстоял бой.
Мы переглянулись, и без сомнений приступили к уничтожению незваных гостей. Я начал вести прицельный огонь в голову, и мне удалось убить двух гусениц, пока остальные не добрались до нас. С тремя пришлось вступать в ближний бой. И здесь Деметра меня немало удивила. Она, подобно пушинке, отталкиваясь в прыжке от стен, взмывала в воздух над квадратными мордами существ, производя плавные взмахи шпагой, оставляя порезы на их телах. Похоже что она в самом деле умела левитировать, или точнее парить в воздухе. Это избавляло меня от необходимости приглядывать за нею. Ведь мне было бы неприятно, если бы моя попутчица, пусть даже на самом деле она и не является маленькой девочкой, могла ненароком быть раздавлена лапой канализационной гусеницы-людоеда.
Сейчас, спустя многие годы, сотни лет, тысячи парсеков и миллионы узлов потока времени, я понимаю, что большинство моих проблем вытекали из чувства ответственности, которое я невольно брал на себя за тех, кто был рядом со мной. От чего так происходило со мной? Для чего это было нужно мне? Ведь случалось, что эта ответственность была мне в тягость. Но я всегда сознавал, что должен брать её и не бояться её. Что-то внутри на бессознательном уровне говорило мне, что эта на первый взгляд лишняя ответственность, является частью моего становления, частью моего пути к самому себе.
Мне же пришлось изрядно потрудиться, уклоняясь, изворачиваясь и отбиваясь от многочисленных рук и когтистых лап подземных многоножек, прежде чем каждое существо получило смертельное ранение в голову. Деметра ранила острым серебристым клинком неуклюжих противников в губчатую область головы, и это, в какой-то мере, способствовало их дезориентации. Вне сомнений, она была полезна. Однако сомневаюсь, что в одиночку она способна была убить хотя бы одну из этих жирных гусениц.
Во время схватки, один из червяков-людоедов схватил лапой меня за плечо. Его когти больно впились мне в тело. Я ударил кулаком в изгиб его конечности. Затем нанёс ещё несколько ударов, пробив ему панцирь, и под конец сломал ему лапу. Существо зарычало и отпустило моё плечо. Однако, я был настолько зол от этого ранения, что убив эту подземную многоножку, не мог успокоиться, пока не всадил по пуле в каждую физиономию вросшую в тело этого жирного червя. Это была бесполезная трата пуль, позже я пожалел об этом. Не знаю, ощущали ли эти головы боль, но выражения их лиц изменились после того как по ним прошёлся 44-тый калибр кольта “Анаконда”.
Плечо побаливало, но мы постарались как можно скорей добраться к развилке, а затем проследовать по левому тоннелю. После боя с подземными жителями, я и моя попутчица были настороже, и прислушивались к любому шороху и звуку. Если я замирал, девочка сразу же смотрела на меня, пытаясь определить по моему лицу степень надвигающейся угрозы. Но к нашему удивлению, пока в левом тоннеле существа не показывались, хотя их нор было здесь предостаточно. Сомневаюсь, что они испугались нашей бравой команды. Поэтому мы ждали их появления каждую минуту.
Но вот прошло десять минут, двадцать минут, полчаса, а канализационных гусениц всё не было. Тоннель вновь закончился глухой бетонной стеной.
- А вот это уже интересно. – Отозвалась Деметра, скептически глядя то на стену, то в обратную сторону.
Я не поверил в неудачу, и сразу же стал разгребать мусор под ногами. Спустя пять минут, под неприметной кучей сгнивших досок, пластиковых бутылок и прочей дрянью, я обнаружил широкий люк.
Люк был закручен габаритным вентилем. Складывалось впечатление, что последний раз этим проходом пользовались по назначению не много не мало, а так где-то полвека назад. Вентиль просто врос ржавчиной в люк. Я отложил нож и пистолет в сторону, и взялся за вентиль стараясь его открутить. Но у меня скользили перчатки. Я снял их, и вновь приложил усилия. Но вентиль не крутился. Я не на шутку разгорячился. Мало того что тоннель закончился тупиком, так ещё и проклятый старый вентиль не поддавался! Я схватил пистолет, и стал ручкой отбивать ржавчину на люке.
Наблюдая за моими потугами, девочка от души смеялась.
- Подающий надежды мусорщик магистра Барталея, не может справиться с ржавым вентилем! – заливалась звонким детским смехом Деметра.
Я хмуро на неё посмотрел. Если бы здесь был великан Отто Майер, ему бы наверняка не составило особого труда открыть этот люк. Рассердившись, я что есть сил пнул вентиль ногой. И он как будто чуть сдвинулся. Я вновь схватился обеими руками за железные ручки, и изо всех сил налёг на него. Вентиль поддался на один прокрут, потом ещё на один. Прошло не менее десяти минут, как я не спеша наконец открыл его, поднял тяжёлую крышку, и выдохнул.
- Ура, победа! О мой герой! О мой титан! – продолжала потешаться девчонка, захлопав в ладоши.
- Я старался. – Угрюмо отозвался я, не разделяя её весёлости.
- Готовимся к спуску? – спросила она.
- Подожди, давай осмотримся. Я не вижу лестницы.
Я присел и стал вглядываться в темноту. Но не увидел ни лестницы, ни даже дна тоннеля, хотя я видел хорошо в темноте.
- Может дать тебе фонарик?
- Оставь себе.
- Ну и что ты высмотрел?
- Лестницы я не увидел. Дна тоже.
- Вот как! Тоннель в никуда?
- Куда-то же он должен вести. – Пробормотал я, доставая карту с пометками, которую дал мне Агмус.
- Например, к центру земли? – Не прекращала острить моя попутчица.
Я осматривать карту. Деметра стала светить фонариком в люк, пытаясь что в нём разглядеть. Молчание длилось несколько минут.
- Ну что, прыгаем? - Наконец спросила она.
- Тогда нам придётся искать другой путь чтобы вернуться. – Возразил я.
- Поищем. – Пожала плечами девочка, и в следующее мгновение она проворно нырнула в люк, растаяв в его черноте.
- Вот чертовка! – Воскликнул я.
Затем сложил карту, спрятал нож в сапог, револьвер за пояс, и прыгнул следом за ней.