Душистое масло, которым священник начертал на лбу изображение креста во время елеопомазания, стекло на переносицу. Зоя Викентьевна осторожно, одним пальчиком, растерла каплю по лицу. «Вот и славно,- думала она, - выбралась в храм, наконец-то».
Служба закончилась, но уходить не хотелось. Впервые за последнее время она ощутила покой в душе. Тревожные мысли не исчезли, но отступили, и вернулось убеждение, что все будет нормально, как надо.
Во дворе церкви, возле ограды, стояла лавочка со спинкой, какие бывали в парках и на бульварах во времена ее юности. Зоя Викентьевна села с краю, наслаждаясь несуетным движением вокруг.
Вот молодая пара с уставшим ребенком на руках вышла из притвора. Вот отец Андрей, которого она помнила еще молоденьким алтарником, склонился, слушая, к маленькой женщине.
Она улыбнулась и прикрыла глаза.
- Вам плохо? – участливый мужской голос и движение рядом.
- Мне хорошо, спасибо.
Не хотелось никаких разговоров – она уставала от них за время рабочего дня.
- А вот у меня в церкви часто головокружение случается. Отчего это, как вы считаете?
Человека явно тянуло на долгую беседу. Сдерживая огорчение, Зоя Викентьевна проговорила:
- Может быть, привычки нет?
- Чего нет, того нет. А у вас есть?
- Стараюсь…
Отстал бы уж, дяденька. Так было славно, а тут какое-то смутное беспокойство нарастает.
- Интересно здесь за людьми наблюдать. У девиц лица такие постные, смиренные, а как отойдут подальше от церковной ограды – куда что девается…
Зоя Викентьевна вздохнула. Что девицы, что мужчины или бабульки – разные, всякие. «Посмотри на себя и довольно с тебя», - говорил святой Серафим Саровский.
- А вы, кстати, верующий? – она удивилась своему вопросу, потому что он возник непроизвольно, она-то сама не хотела продолжения разговора. Незнакомец подскочил:
- Как же, как же! Если б не верили, не было б нас здесь.
Сердясь на себя, на праздного болтуна, она пробормотала:
- Ну да, и бесы веруют и трепещут. Веруют и трепещут.
- Кто это? Кто изрек?
- Вам, наверное, имя ничего не скажет.
Собеседник довольно потер ладони:
- Куда уж нам! Вы книжки почитали и уже возомнили: Я Бога знаю!
Зоя Викентьевна неожиданно смутилась. В его ернических словах, увы, была капля правды. Нет бы извиниться, но ей захотелось задеть незваного собеседника – так, чтоб он оставил ее в покое.
- А что это вы все время говорите: «мы, нас». Такое к себе уважение испытываете? Или уверены, что вам подобных здесь много?
- Имя нам – легион! – хихикнул незнакомец.
Зоя Викентьевна с удивлением повернулась в его сторону. Лавка была пустой. Вдалеке, уже за воротами церкви быстро удалялась тощая спина, обтянутая темным пиджаком. Мужчина явно был в хорошем настроении – шел, подскакивая как будто от полноты чувств, размахивал руками. Странный какой.
Огорченно вздохнув, она направилась домой. Велотрасса была пуста. «Засиделась, однако», - смутная тревога росла.
Прибавив шаг и зябко поеживаясь, Зоя Викентьевна сунула руки в карманы пиджака. Пальцы наткнулись на скомканный клочок бумаги. Только сегодня взяла пиджак из химчистки, вдруг забыла в кармане какую-то нужную запись и она теперь испорчена? Зоя Викентьевна развернула клочок и, подсвечивая мобильником, прочитала: «Укроти своих щенков, иначе беда».
Зоя Викентьевна испугалась. Немедленно позвонить домой! Неоново вспыхнув, погас дисплей сотового телефона. Разряжен. Ерунда какая, ведь подзаряжала только что! Впрочем, быстрого ходу до дома – пятнадцать минут.
Глухой стук каблуков, казалось ей, разносится по всем холмам, отскакивает от дальних склонов и возвращается набатом в голову. Хоть бы какой-нибудь припозднившийся бегун или собачник появился! Ни души… За поворотом дороги внезапно возник треск мотоцикла и слепящий свет фар. Зоя Викентьевна шагнула вправо, сошла с дороги. Свет фар и грохот стремительно приближались. На мгновение она ослепла и оглохла, понимая одно: байкер мчится прямо на нее. Она заметалась. Справа канавка и высокий забор, слева от дороги крутой склон. Она успела только выдохнуть: «Господи!», и полетела вниз, теряя сумку и туфли, обдирая ладони о жесткую траву…
Лететь бы ей и лететь, если б не раскидистый куст. Зоя Викентьевна впечаталась в него, слыша хруст то ли сминаемых веток, то ли собственных костей. Звенящая тишина обрушилась на нее. Боясь пошевелиться, Зоя Викентьевна постепенно стала различать в этой тишине стрекот цикад. Открыла глаза и увидела мутное небо без звезд. Скучное московское небо.
Подняла одну руку, другую, поднесла ладони к глазам. Осторожно села, с удивлением понимая, что жива. Более того – даже кости, кажется, все целы.
- Я сама прыгнула или меня мотоцикл столкнул? – шепотом спросила она. И ответила себе: - Если б мотоцикл – вряд ли я здесь сейчас разглагольствовала бы сама с собой. Но толчок был. Сильный. Кто меня вытолкнул из-под колес?
Ответа не было. Вздохнув, Зоя Викентьевна стала карабкаться по склону. Конечно, можно было бы встать на ноги и подниматься потихоньку, но ноги ходили ходуном сами по себе, плохо подчиняясь хозяйке. На карачках, цепляясь за землю руками, восходить на вершину было гораздо легче. Когда Зоя Викентьевна миновала границу парка и побрела по улице, стали попадаться люди. Ну конечно, сейчас же не глубокая ночь! Вот только почему холмы были пустые?
Люди оборачивались ей вслед. Думают: набралась тетенька! Туфли с сумкой где-то там, за горизонтом. Кстати, и мобильный телефон, и ключи, и кошелек. Охо-хо! После дурацкой беседы со странным мужиком ничего хорошего случиться не могло! Она потерла гудящий лоб грязной рукой. И внезапно ощутила тонкий запах благовонного елея. Еще и еще вдыхала аромат, исходивший от руки. И тихонько смеялась. На все воля Твоя, Господи!
- Не падай в обморок, пожалуйста, - строго сказала Зоя Викентьевна Варваре, открывшей дверь. И снова засмеялась.
- А Димка где?
- Он у Дениса остался ночевать, ничего?
- Звонил хоть?
- А как же! Ваш телефон «вне зоны действия сети».
Зоя Викентьевна ухмыльнулась.
- Ох, Варенька! Оказывается, такая скучная у меня жизнь была раньше! Незнакомые мужики на улице не приставали, мотоциклы не гнались за мной, даже телефон – и тот ни разу не украли! А теперь все в комплекте!
Варвара все молчала, только ходила за Тетьзоей из комнаты в ванную, из ванной в кухню.
- Да что ты как привязанная! – прикрикнула Зоя Викентьевна. – Лучше чайник включи, пока я привожу себя в порядок.
Варвара согласно кивнула. Губы у нее дрожали.
Через полчаса, после гигиенических и медицинских процедур, которых требовали ссадины, глубокие царапины и синяки, Зоя Викентьевна куталась в теплый халат и пила заваренный Варварой чай. И отвечала на ее вопросы.
- Достань-ка записку из пиджака.
Варвара расправила клочок бумаги и прочитала: «Укроти своих щенков, иначе беда».
- Что это? О чем?
Зоя Викентьевна пожала плечами.
- Неужели в храме кто-то сунул?
- Думаю, на лавке, этот приставучий.
- Тетьзой, это от Горячева, что ли, привет? Зачем нас укрощать? В каком смысле?
- Не знаю, Варенька. Скорее всего, пора в милицию обращаться. Хотя… у нас одни неподтвержденные подозрения. Вот ситуация! Пойдем - ка спать, милая. Завтра будем думать.
Она уже дремала, сладко ощущая себя живой и практически невредимой, когда громко прозвучал Варварин голос:
- Я Матвею расскажу, он что-нибудь придумает.
Зоя Викентьевна расслабленно улыбнулась. «А я – Никите. На то они и мужики, чтоб думать, делать правильные выводы и принимать конструктивные решения!»
Варваре всю ночь снился Горячев. Как будто он на карачках ползет вверх по крутому склону холма, цепляясь ободранными руками за колючую траву, а когда достигает асфальтового полотна велотрассы, лихой байкер сбивает его. Горячев катится вниз, ломает попавшие на пути хрупкие деревца, и снова пытается ползти вверх, к дороге. А Варвара наблюдает эту нескончаемую сцену из окна маленького домика, невесть как примостившегося на склоне. Ей хочется выскочить из укрытия, помочь Горячеву, но страх не дает. Варвара закричала и проснулась от собственного крика.
На следующий день, когда Матвею и Никите рассказали о происшествии, оба посоветовали Зое Викентьевне одно и то же: как можно скорее уехать в Кирюшкино и хорошенько отдохнуть.
- А как же ребята? Ведь в записке угроза? – спросила Зоя Викентьевна у Никиты. Он, с сочувствием глядя на ее измученное, с загримированными синяками лицо, уверенно ответил:
- Зоенька, я все организую. И за Горячевым уже наблюдают, без «глаз» он не останется ни на минуту. Ну чего тебе беспокоиться?
Она поверила. И уехала в деревню к Екатерине Дмитриевне. Правда, ненадолго.