Валерий Мартынов.
Перебирая бумаги, нашёл несколько рецензий на свою писанину, и отношение ко мне, как к пишущему человеку.
Из протоколов 8 Всесоюзного Совещания Молодых Писателей,15 -21 мая 1984 год, г. Москва.
С. Смоляницкий. Рассказы В. Мартынова разнообразны по тематике, чувствуется, что автор хорошо знает то, о чём пишет. В. Мартынов, владея, в общем-то языком, не вполне овладел таким компонентом писательского мастерства, как интонация. Интонационный разнобой может погубить интересно задуманную вещь.
В. Личутин. В рассказах В. Мартынова меня привлекает достоверность жизненных картин. Основной приём, при помощи которого он этого достигает,- диалог. Речь персонажа не только движет сюжет, как это часто бывает у начинающих писателей, она в рассказах В. Мартынова глубоко раскрывает характер героя.
А. Скалон. В мелочах В. Мартынов безукоризнен. Человек он, несомненно, одарённый, и поэтому ему нужно посоветовать только одно – работать, работать и работать.
Светлана Ермакова (г. Тюмень) рецензируя повесть «Ворошить прошлое», делает акцент, что «литература есть открытие характеров и, как высшее обобщение – типов. Истории жизни часто случайны, а характеры всегда закономерны: именно через характеры становятся закономерны и истории, случаи и ситуации жизни; именно как проявление закономерностей они становятся предметом литературы. Можно встретиться и разминуться, погибнуть и уцелеть случайно – это предмет разговора на лавочке, а тот или иной поступок человека в жизненной ситуации (при встрече и разминовении, в счастье случайном и в случайной беде) – это предмет литературы. Это интересует людей, это учит их, как жить, это воспитывает. Отдаю должное автору – он не обходит драматических ситуаций, описывает их смело; более того, они составляют сюжет повести. Драматические ситуации наиболее трудны для литератора: именно в них он должен обнаружить глубины понимания человеческой психологии, именно в них проявляются полно и многосторонне характеры. Согласится ли автор, что человека раздражают даже слёзы близких людей – если они обильны и за ними видна цель разжалобить, чтобы добиться своего?»
Ольга Славникова, рецензент «Средне-Уральского книжного издательства», разбирая повесть «Свиль», пишет: «В. Мартынов пишет искренне. Чувствуется, что ему надо выговориться. Иногда даже выкричаться. Он пишет правду, в его повестях мало литературщины - –автор идёт от жизни. Многое по-житейски узнаваемо. Понятно. Что такое повесть «Свиль»? Набор разрозненных эпизодов. Такое ощущение, будто попутчик в поезде рассказывает о своей жизни. Без всякой системы, просто что приходит в голову. Мне кажется, повесть могла бы завершиться смертью брата Евгении Егора – так логично сопряглись бы две трагедии, замкнув произведение в некую целостность. Всё как в жизни – но недостаёт обобщающего, преобразующего авторского взгляда. Мне кажется, что уровень мышления автора не поднимается над уровнем мышления его героев. Герои В. Мартынова – люди обыденного сознания, они наблюдают, судят-рядят, живут, как могут».
Доктор филологических наук Наталия Цымбалистенко размышляет: «В художественной картине мира Валерия Мартынова при всей его индивидуальной специфике просматриваются и некоторые «узнаваемые», типические для северной литературы черты. В центре повести «Посолонь» – тема смерти. Порог между жизнью и смертью – устойчивая смотровая площадка автора. Даже рисуя совершенно проходную ситуацию, Валерий Мартынов всё равно делает её пороговой. Обязательное присутствие мотива смерти вызывает ощущение зыбкости границы между мирами мёртвых и живых, между реальным и ирреальным, открывает возможности для их взаимопроникновения. Мартынов использует традиционный мотив дороги, но по канонам литературы «новой волны» она никуда не ведёт, бездуховность превращает мир в хаос, пустоту. Писатель доказывает, что человеческая жизнь абсурдна, ибо его герои не приходят к познанию цели и смысла жизни, а в ином мире они достигают лишь покоя и безразличия. Конфликт строится на столкновении добра и зла. Кроме мотива смерти ещё два мотива пронизывают рассказы Валерия Мартынова: мотив Судьбы и мотив Случайной встречи. Валерий Мартынов подчёркивает, как обмельчал мир, как примитивны стали люди. Наступила своеобразная «болезнь жизни», когда человек превратился в безропотный объект всевозможных манипуляций. Герои Валерия Мартынова относятся к категории «маленького человека», всеми обижаемого, которым легко манипулировать. Однако его «маленький человек» терпит до определённого момента, а потом начинается «бунт смерти». Он, этот бунт, тихий, как тих и сам герой. В рассказах Валерия Мартынова силён мотив судьбы, которая определяет жизнь и смерть каждого персонажа. Герои не властны ни в одном своём шаге».
Станислав Ломакин, доцент кафедры философии Тюменского нефтегазового университета, о повести «Свиль», романе «Единица, делённая», цикле рассказов «Мещанские сказы», написал следующее: «Читаешь повести, рассказы В. Мартынова и поражаешься его прозорливости, его жизненному опыту, его наблюдениям относительно переоценке моральных ценностей людей, когда они меняют бараки, балки на квартиры. Новая среда, условия жизни вызывали неотвратимые изменения в жизненных переменах. Состояние жизненного дискомфорта и наоборот влияют на духовную жизнь людей. В рассказах в. Мартынова «Мимозы», «Баба Поля», «Сейф», «Не пью», «Такая вот война» и других, сохраняя все внешние приметы сугубо камерного повествования, захватывают гораздо более широкие пласты социальной жизни. В повести «Фагоцит» В. Мартынова главный персонаж Светлана. Много испытавшая в жизни размышляет: «Жизнь не есть непрерывно разматывающаяся лента, это на надгробье она вмещается в небольшую черту между цифрами начала и конца, жизнь состоит из отрезков разной длины, разного цвета, разного запаха».
В обзорной статье «Литература и освоение» в альманахе «Эринтур» преподаватели Тюменского госуниверситета – Наталья Рогачёва, Галина Данилина, Елена Эртнер анализируют повесть «Черта».
«…Становление души принципиально незавершаемо, так как уже нет дома – традиционного символа внутреннего покоя, нравственной устроенности. Его героиня «…три года…не была дома». С каждым разом, с каждым приездом сюда ей всё труднее было сдерживать раздражение. Её не умиляли ни гвозди на стене, ни трещина в балке, залепленная ею когда-то пластилином, ни подоконник, изрезанный ножом. И стол, и кровать, и зеркало – всё из детства. Но, глядя на это, хотелось плакать. Неприбранность бросалась в глаза. Запустение…»
Писатель многозначительно называет свою повесть «Черта». Название это аллегорично. Черта – знак раскола, рассечённого пространства и времени. Это закрепляется в самой структуре повести. Действие как будто отражено в разбитом зеркале, и картина не складывается и не может сложиться в целое. Тюменский вокзал сегодняшних дней, побег из сталинского лагеря 30-х годов, «мистическое» переселение душ. Деревенский дом со спившейся хозяйкой…- и все эти планы действия не являются ни причиной. Ни следствием друг друга, взаимно не противоречат и уж, конечно, ничего не объясняют. Подведена черта под миром, в котором есть представление о судьбе, как упорядочности и закономерности…»
Сергей Лыкошин, секретарь Союза писателей России, в предисловии к сборнику «Фагоцит». Пишет:
«В прозе В. Мартынова нет эффективных пассажей и головоломок. Она, подобно большой сибирской реке, нетороплива и накатиста в течении. Характеры героев, угловатые, по-сибирски заметные – страдать так страдать, выживать так выживать – запоминаются и подтверждают знание писателем человека и его природы.
На фоне политических, страстей и гражданских конфликтов, проза В. Мартынова, добротное напоминание о вечных вопросах и истинах, стоящих перед нами.
Так непросто сохранить человеческое в поступках и решениях, когда кто-то незримый буквально испытывает каждый твой шаг на прочность и ждёт твоей роковой ошибки. Писательское сердце живёт надеждой, но правда жизни заставляет автора терять её на краю и терять человека, как это происходит в повести «Свиль».
Свобода, найденная в смерти – страшный образ распадающегося мира и надо иметь немалое писательское мужество, чтобы засвидетельствовать и подтвердить этот распад».
«…Удивительная манера письма. Очень редкая. Его свободная душа уходит всё дальше от стандартов, но ближе к живой природе. Читаешь его рассказ и подчас физически чувствуешь, как строка сливается с ручейком, пробивающимся в вязких болотах…» - это отзыв писателя из Тобольска Александра Рахвалова.
Владислав Корчевский. Рецензия на «Крах». «Это дерзкое повествование о себе, через призму собственного «я». Прекрасно. Поток сознания льётся через край, попробуй унять его. Монолог происходит всю жизнь, но передать его не каждому дано».
Елена Себелева по поводу романа "Крах" высказалась: "Повествование даёт представление о душевном состоянии человека при смене строя в нашем государстве".
Владимир Никифоров –
кандидат технических наук, председатель Совета научных и литературно-художественных периодических изданий, директор издательства «Астерион».
"Роман-хроника «Единица прозрения», книга написана в городе Боровичи, в период 2001-2012 г.г. Во-первых, объёмная книга. во-вторых, своим романом Валерий Мартынов открыл новое направление в литературе, «литературу изнутри». Направление необычное, идёт постоянный внутренний монолог главного героя Виктора Донева. Героя как бы всё время живущего в прошлом, пятящегося назад для того, чтобы понять происходящее сейчас.
В романе хронике «Единица прозрения» речь идёт об освоении Севера Тюменской области. Работа на Севере откладывает отпечаток на всю жизнь. В этих условиях происходит надлом, уход от привычных будней, суеты. Героическое время, но Валерий Мартынов показывает, что грандиозные масштабы свершений окрашены неприглядной серой действительностью.
Читаешь и поражаешься прозорливостью В. Мартынова, его жизненному опыту, его наблюдательности относительно переоценке моральных ценностей людей, когда они меняют бараки на квартиры.
Удивительно разнообразны мотивы поведения людей: здесь и романтика, жестокость, мелочность, нестяжательство и откровенное сребролюбие, интимные стороны, выдержанные как в откровенных, так и целомудренных формах.
Герой Валерия Мартынов – Виктор Донев - осмысливает минувшее время, нравственное обоснование незабвенности. Всё, что происходит вокруг, он пропускает через себя. Все герои романа Валерия Мартынова не приемлют навязанной им участи. Они стоически сопротивляются обстоятельствам и вопреки неудачам пробуют взламывать стереотипы поведения, не обольщаясь ожиданием вполне благополучного исхода.
Читать Валерия Мартынова интересно, захватывает. Афористичность, философичность, эмоциональность автора заставляет читателя размышлять, радоваться, негодовать, переживать.
У каждого творческого человека, будь он кем угодно, художником, композитором, писателем - своя судьба.
Валерию Мартынову выпала трудная, сложная жизнь во всех её проявлениях, он один из тех, кто участвовал в открытии газовых гигантов Тюменского Севера, кто строил города, прокладывал дороги в тундре. Он – почётный житель города Надыма. Жизнь в вагончиках и балках, жизнь в брошенных зэковских бараках, мороз, доходящий до пятидесяти градусов, летом гнус, говорят в Ямальской тундре летом комаров – шесть килограмм на гектар,- всё это он стойко переносил. Работал и писал.
Что удивительно, Валерий Мартынов, по сути, писатель одной темы. Он описывает взаимоотношение двух – мужчины и женщины. У него особое отношение к женщине. Женщина – это добро, это душевная стойкость.
Мартынов как бы выворачивает героев. Показывает их внутренний мир, старается найти стержень, в любой ситуации его герои остаются в первую очередь людьми.
К выворачиванию себя, трудно привыкнуть. Происходит как бы оголение. Читая, сверяешь рассуждения героев со своими.
Талантливым людям дана божья милость, то есть способность выразить своё настроение, своё понимание многомерного мира, раздробленного мира человеческой души. Познав сложность мира, душу человека, Валерий Мартынов своим романом-хроникой даёт эмоциональный заряд будущему поколению.
У него описание природы далёкого севера наделено живой, единой, божественной субстанцией, и создаётся впечатление, что человек и природа единое целое, сопереживают происходящему.
Несмотря на сложность жизненных реалий, драматизм и трагедии: уход Евгении от мужа, неустроенность жизни в балке, все удобства на улице, пожар в тундре, скрытая война с бездушием чиновников, трагедия с Иваном Чербаевым (Ивану пришлось без лыж, по глубокому снегу выбираться в посёлок), герои не теряют мужества, не отучились удивляться жизни.
Стремление к правде. Герои по сути своей бесхитростны. Хотя, говорят, страдание не очищает душу, но озлобляет, герои В. Мартынова не озлоблены.
Как художник, В. Мартынов глубоко постиг жизнь народа. Он сострадает своим героям. У него неспокойная совесть. Искусство требует правдивости. В. Мартынов, описывая пристрастия героев, их характеры, добивается более цельного воздействия на читателя. Для него внешние эффекты сколь разнообразными они ни были, второстепенны. Внутренний мир, переживания, что человек думает в ту или иную минуту – это важно.
Герои наделены большой любознательностью, они страстно рассказывают о своих чувствах. Это доставляет им удовольствие. И читателю тоже.
Степень правдивого описания поведения людей, их поступков, а порой и несовершенства и несоразмерности притязаний в минуты душевного отчаяния и обиды, доставляют читателю истинное наслаждение от прочитанного.
Русский язык есть Бог для В. Мартынова. Язык его прекрасен, он совершенен, лаконичен, точен, образен. Мартынов наделён воображением. Ф. Ницше высказал мысль: «Человек изобрёл искусство, чтобы не погибнуть от истины». Диалоги, прямая речь, умение вести внутренний монолог, - всё это присутствует. Богатство словарного запаса велико.
Читая произведения Валерия Мартынова, ловишь себя на мысли, что в романе он пишет о том, что сам пережил.
Главная задача как писателя у Валерия Мартынова – исследование души человеческой, сейсмограмма мыслей и чувств человека. Время его героев движется неравномерно, оно то растягивается, то стремительно летит. У Мартынова своя тема, свои герои. Множество людей со сложным характером, люди незаурядные. Есть такие, в душах, которых явственно раздаётся голос божественного инстинкта. Не только созерцать, но и созидать. Есть такие, которые мечутся, не находят себе место. Есть с больной душой. Есть безразличные, они разуверились во всём и озабочены только своим желудком.
В романе через персонажей ощущается горькое осознание личной вины автора, казалось бы, непричастного к событиям. Это свидетельство особенно драгоценно, так как читатель понимает, что описанное автор пропустил через сердце. Тайна человеческой души поражает неожиданностью. Философия в творчестве Мартынова – это, по сути, нравственные намерения. Философия добра и света не всегда достижима. В. Мартынов честный писатель, и его роман, составленный из боли и порывов, любви и ненависти, из страданий несёт понимание сложности жизни, сложности человеческих отношений.
Оригинальность есть там, где есть независимость суждений. Эта книга о жизни и смерти, о смысле человеческого существования. Свобода одних, делает несвободными других. Проза В. Мартынова носит индивидуалистский характер повествования. Начинается роман с событий в школе. Те события остались в памяти. Учитель определил тринадцатилетнего Виктора Донева как врага народа, он нацелил палец в грудь мальчишке, - это перевернуло душу главному герою романа. Отсюда пошёл отсчёт. Описание фрагментарные, но запоминающиеся.
Мартынов избегает стандартов, банальность. Повторюсь, язык романа оригинален и изобилует словами, которыми пользуются миллионы людей. Диалоги составляют органический сплав прозы, поэзии и публицистики. Без публицистики нельзя выразить своё беспокойство о судьбе страны. Верный жизненной правде в изображении действительности, писатель обнажил всю атмосферу нашего времени. Читаешь и ощущаешь, как смещаются традиционные нравственные ценности в сторону культа денег".
Аля Ярчая. Букватура III тысячелетия.
Архитектоника памяти. О романе Валерия Мартынова "Кошка в стае не живёт" (2020).
Меня пугают большие литературные формы. Если тонкую и яркую мысль стиха или малой прозы можно поносить в своём сердце, укрыть в нём, полюбоваться, напитаться им и выпустить, спокойно вернувшись к своим делам и мыслям, то с большой прозой так не получится: с ней ничего другого не остаётся, как окунуться в этот океан, и дать повествовательной волне поглотить тебя, потому что она не помещается внутри, довлеет над тобой. И времени твоей жизни огромный кусок занимает. И основную смысловую ось не сразу поймешь: надо сопоставлять большие части этой массы. Но именно роман, оказавшийся способным как жанр литературы, воспроизводить подобие "настоящести", тотальной "реальной" реальности, как властелин над людскими умами и душами, надолго, а, может, навсегда, завладевший человечеством, смело шагает вперёд по ленте времени, вбирая художественный опыт предыдущих эпох, порождая новые сочетания форм и пропевая эпоху, в которой родился. Поэтому: читаем роман, чтобы лучше знать, где мы, собственно, оказались)))
Перед нами роман Валерия Мартынова "Кошка в стае не живёт". В самом конце книги читаем: "Боровичи 2020". Просто обозначение времени и места создания произведения. И было бы все совсем просто, если бы мы не знали, что за год это был для всего мира. Когда время для всей цивилизованной части человечества вдруг потекло совсем иначе, когда в сознании огромного количества людей всплыло на поверхность всё, что могло, из всех уголков памяти.
О свойствах времени и памяти, о его структуре и есть этот роман.
Основной художественный приём, применённый автором, это поток сознания, причём у Мартынова мы можем наблюдать разные виды сочетаний приёма потока сознания с приёмом внутреннего монолога. В литературоведении эти два приёма разводятся: почитать об этом можно в статье Николая Мельникова (https://magazines.gorky.media/inostran/2017/3/pisatel..). Напомню, что поток сознания это приём, в котором "эмоционально-мыслительная деятельность человека дается в ее непосредственном протекании" (там же). Внутренний монолог же определяется как "повествовательный приём, заключающийся в воспроизведении мыслей и чувств персонажей; обращённое к самому себе развёрнутое высказывание героя" (https://dic.academic.ru/dic.nsf/enc_literature/4913/в..). Разница небольшая, не правда ли? Но считается, что, если внутренний монолог отделяется от повествования знаками препинания, грамматически и стилистически, так, что читатель имеет возможность понять, где происходящее в так называемой "объективной" реальности, а где мысли героя, то поток сознания полностью занимает собой повествование, состоящее из переданных посредством слова всего того чувственно-образного "сплошняка", происходящего в данное время в сознании героя.
Дело, думаю, здесь не только в наличии или отсутствии кавычек, дающих понять, где объективная реальность прерывается содержанием сознания героя - это просто стилистика и способ передачи психологии героя в письменной речи. Другое дело соотношение этой всеобщей для других героев реальности и внутреннего мира героя. Книга Мартынова почти сплошь состоит из воспоминаний, ощущений главного героя. Непрекращающееся настоящее читателя равновременно сплошному прошлому героя, редко прерывающемуся его настоящим, которое формирует фабулу (звонок домофона, ответ соседа о том, кто звонил).
Эта книга - интересный сплав двух обозначенных приёмов. Основная часть книги - это внутренняя речь героя. Как будто бы самому себе внутри себя рассказанные события прошлого, передача ощущений от них, их отражение в настоящем героя. "Перескоки на годы назад, а потом в проклятое перестроечное время, а потом снова возврат к звонку домофона." (С.69).
Но вот уходит "я", начинается рассказ о героине Таньке, причём от третьего лица. Вроде это "я" и дальше могло бы её вспоминать (что и происходит в частях книги, рассказанеых о первого лица), но слово даётся какой-то "вне-реальности". Да так подробно рассказывается о её ощущениях, что забываешь о том, что вообще в мире этой книги есть ещё что-то, кроме её чувствомыслей. И вдруг читаешь: "подумала Танька" (с.270). Ох, а что же было до этого? То, что шло без кавычек? Это кто-то большой и всезнающий копался в маленькой малоприметной Таньке? Вот они, её мысли, перед нами, живенькие, говорящие, самовыражающиеся. И тут же происходит взгляд на них со стороны: "Мысли у Таньки непоследовательные. Не вычерпав до донышка одно состояние, она переходила к следующему, где-то краем глаза удерживая предыдущее." (С.175).
В общем, особенности повествования в этой книге могут стать предметом большого исследования. Я же сегодня лишь обозначу некоторые из них и немного приоткрою ту архитектонику самого смыслого хранилища этой книги, которое смогла разгадать на данный момент.
Герои Мартынова постоянно заняты попытками ухватить жизнь. "Ведь бывает минута, когда нет ни мыслей, ни чувств. Но когда нет ни мыслей, ни чувств - где тогда Танька?" (С.158). Время, его строение и есть тот крючок, с помощью которого сознание героев зацепляется за жизнь:
"Надо со смыслом жить каждую минуту", - (с.67), говорит герой сам себе, словно обет даёт. Но как уловить этот смысл, когда "Время извивается и порхает вокруг, исполняет свой танец, запрокидыаает голову, широко раскидывает руки. Ни изучить его, ни познать" (с. 139)? Но автор даёт своим героям зацепки в виде "прожогов памяти" (с.99) , которые как маяки ведут, структурируют тягучий, вязкий поток времени. За что же ещё ухватиться? Конечно, за ось "человеческого" необратимого времени: "ничто без следа не пропадает" (с.74), "назад время не отмотаю" (с.97), "вперёд пятками не ходят" (с.166), "Танькин дом старый. В брёвнах хозяйничают жуки-точильщики. По ночам "тикают", пережёвывают брёвна." (С.153).
Время, его суть, можно почувствовать в изменчивости форм: "час назад она была такая, через час - другая" (с.69).
Циклы земного времени также приходят на помощь: "Днём в душе что-то густеет. Но ведь днём и камень ложится ношей на самое-самое больнючее место..." (с.67). "Вчерашнее молчание почему-то сегодня слышнее" (с.104). "Застится свет, застится восприятие" (с.82).
Есть у героев "Кошки" время насыщенное, динамичное, наполненное событиями, а есть время разреженное, время-до-времени, вылетовое: "Всё-таки, когда тишина, то всё природнее и восхитительнее, и небо прозрачнее, и солнца больше. И камень отваливается от души, и облегчение пополам с печалью блаженством разливается" (с.67), "эту тишину Танька знала раньше, в несказанно давние времена, до своего рождения" (с.151), "У Таньки есть давнее непомнимое время" (с.151).
А есть в книге даже "каменное" время: "один прожитый, наполненный переживаниями Танькин день, дороже, весомее, ценнее, чем сто миллионов лет камня. Камень жизнь не воспроизводит." (С.225).
Из драматического взаимопроникновения разных видов времени и рождается сам рисунок временной протяжённости в сознании героев: "Счастье живых отличается от счастья мертвых" (с.152), "от нетерпения можно умереть" (с.227),
"Её поезд стоит на месте, паровоз даже пары не разводил" (с.147).
И все эти ощушения, мысли героев не проходят даром: на их старания понять и ухватить время, жизнь отвечает им своим собственным интересом к ним: "когда начинаешь торопиться жить, жизнь, словно тот репей, хватается за тебя" (с. 185). Люди проживают жизнь, проговаривая время. Но и время начинает изучать и даже излучать человека.
Уже в середине романа у меня начался зуд: какое время победит? Ну или на каком всё закончится? Да, у времени нет конца, а вот у романа есть. Круг, то есть цикл, неизбывность, или круг с шагом, спираль? Или лента, необратимая разомкнутость? Конечно, это не она, о которой все его мысли, звонила в домофон. Это понятно. Где ты был, дядя Юра, там и останешься, бедолага, наедине со своими мыслями. Но вдруг! Герой героем, а есть и сила вне его.
Но нет, круг. Читатель наполнился вместе с героем выстроенным автором потоком и мягко приземлился с ощущением проговорённости, высказанности на том же месте.
Но постойте, неужто спираль: речь о других людях, по другим вопросам, но мелькает имя Таня. Это к ней. Ах, нет, круг. Слишком маленькая зацепка.
Всё осталось на своих местах, с маленькой, прозрачной промелькнувшей тенью, манящей идти дальше. Вспоминать, думать и делать. Как после экскурсии, выходишь из автобуса: мир вроде такой же, а всё-таки другой.
Но так случилось в этой книге, а что будет в других книгах Валерия Мартынова? Будет время, почитаем, узнаем!))))
Старая боровичская кошка продолжает жить в купеческом доме. Он был домом для одной семьи, потом для множества семей, потом разорён, пустовал, зиял окнами, потом, может, куплен добрым хозяином, который снова провернёт колесо его истории. А она живёт, на всё взирая и ничего в себя не вбирая, просто помнит, не являясь ничем, кроме самой себя.
"Кошка" - огромный склад житейской мудрости, человеческого опыта, прочувствованного героями. Немного дискретный, но что поделаешь: поток сознания всё-таки! И вот перед вами что-то вроде коллекции драгоценных камней, которые я приметила в общей каменной глыбе повествования.
"Мир людей, наверное, не похож на мир чертей. Пород людей намного больше" (149). Интересная мысль. Может, лукавый вообще один, как и Бог, только в разных ипостасях? А вот сочетаний Бога и дьявола в человеке неисчислимо много. Потому что, мне думается, именно в человеке пробуждается цвет, в добавлении к свету и тьме, из которых он рождается. И да, наверное, есть некоторые типы этих сочетаний. Далее в книге я не нашла развития этой мысли. Может, просто не искала.
Интересным показалось описание особого состояния героини, когда кажется, что части тела отделяются друг от друга, кожа съёживается, и она парит (с.251). Я даже хотела изобразить в рисунке описанное состояние, но пока не нашла для этого художественных средств. Я бываю в похожем состоянии, но только я себе кажусь плоской и сделанной из бумаги.
"Я исторгну из себя всю муть" (с.81), говорит сам себе герой романа. Но то, что он потом из себя исторгает, все-таки вполне понимаемо, в бытовом смысле даже прилично))) Хорошая взаимная прочистка мозгов, как для героя, так и для, читателя.
Приведу несколько особенно запомнившихся слов и выражений: "обзелёненькими глазами",
"отжимок", "наособицу". Больше всего мне понравилось словосечетание "опорхший воробей". "Опорхший" псковское слово, означает "приболевший" (я сначала думала, "нахохлившийся"). Автор - уроженец псковщины. Вот так смыслы из разных мест и времён приходят в один текст, чтобы создать единое пространство.
И главная мысль, которую я ещё не выразила: на мой взгляд, писатель - одна из ответственнейших профессий, во многом формирующих общественное сознание. Как и литература и искусство в целом. Ушли времена катарсиса, когда было достаточно дать зрителям и читателям пережить какие-то чувства. Сейчас мало просто проговорённости, наращивания некой массы мыслей и чувств. В наше время от художественного дискурса требуется показать возможность со всей отдачей своим духом проворачивать колесо смысла. Я жажду героя, способного сдвинуть повествовательную глыбу, вывести её на новый виток смысловой спирали.
"Кошка" - огромный склад житейской мудрости, человеческого опыта, прочувствованного героями. Немного дискретный, но что поделаешь: поток сознания всё-таки! И вот перед вами что-то вроде коллекции драгоценных камней, которые я приметила в общей каменной глыбе повествования.
"Мир людей, наверное, не похож на мир чертей. Пород людей намного больше" (149). Интересная мысль. Может, лукавый вообще один, как и Бог, только в разных ипостасях? А вот сочетаний Бога и дьявола в человеке неисчислимо много. Потому что, мне думается, именно в человеке пробуждается цвет, в добавлении к свету и тьме, из которых он рождается. И да, наверное, есть некоторые типы этих сочетаний. Далее в книге я не нашла развития этой мысли. Может, просто не искала.
Интересным показалось описание особого состояния героини, когда кажется, что части тела отделяются друг от друга, кожа съёживается, и она парит (с.251). Я даже хотела изобразить в рисунке описанное состояние, но пока не нашла для этого художественных средств. Я бываю в похожем состоянии, но только я себе кажусь плоской и сделанной из бумаги.
"Я исторгну из себя всю муть" (с.81), говорит сам себе герой романа. Но то, что он потом из себя исторгает, все-таки вполне понимаемо, в бытовом смысле даже прилично))) Хорошая взаимная прочистка мозгов, как для героя, так и для, читателя.
Приведу несколько особенно запомнившихся слов и выражений: "обзелёненькими глазами",
"отжимок", "наособицу". Больше всего мне понравилось словосечетание "опорхший воробей". "Опорхший" псковское слово, означает "приболевший" (я сначала думала, "нахохлившийся"). Автор - уроженец псковщины. Вот так смыслы из разных мест и времён приходят в один текст, чтобы создать единое пространство.
И главная мысль, которую я ещё не выразила: на мой взгляд, писатель - одна из ответственнейших профессий, во многом формирующих общественное сознание. Как и литература и искусство в целом. Ушли времена катарсиса, когда было достаточно дать зрителям и читателям пережить какие-то чувства. Сейчас мало просто проговорённости, наращивания некой массы мыслей и чувств. В наше время от художественного дискурса требуется показать возможность со всей отдачей своим духом проворачивать колесо смысла. Я жажду героя, способного сдвинуть повествовательную глыбу, вывести её на новый виток смысловой спирали.