Он проснулся от пронзительного скрипа колёс, сквозь который слышались громкие грубые голоса. Полгода спустя они вернулись в его город.
– Неужели освободили? – с этой мыслью он вышел на улицу.
К скрипу колёс теперь добавились цокот копыт по неровному булыжнику, грохот повозок на ухабах, смрад ночных нечистот и шум, в котором смешалось ржание лошадей и пьяные крики вооружённой и закованной в доспехи массы людей. Они, казалось, с удивлением рассматривали красные на белом или белые на красном кресты на своей одежде.
Несмотря на ранний час, толпа оборванных зевак, таких же как он, заполонила всю улицу.
– В чём у них руки? – слышались голоса.
– Почему они пьяные?
– Они счастливые! Говорят, что они пили из Священного Грааля!
– А гроб, ну того?.. Господи, смотрите! Вон там, на последней телеге…
– Спасли?!
– Не может быть!
Перед глазами изумлённой городской рвани медленно тащился нескончаемый обоз. Каждая повозка и телега была набита доверху тяжёлой утварью, укрытой от посторонних любопытных глаз такими же неподъёмными восточными коврами. Но утробная темнота всё равно предательски выдавала блеск золота и серебра, разноцветное мерцание драгоценных камней. То тут, то там из щелей на дорогу просыпался жемчуг. Блестящие шарики весело прыгали по камням и прятались в расщелинах. Один такой он приметил рядом с собой и теперь подозрительно-ревниво смотрел в глаза соседям – они заметили, куда закатилась перламутровая горошина?
– Так где же он?! – восклицала толпа.
А он вздрагивал, думая, что они ищут его упавшую жемчужину.
– Книг… книг не видно!
– Библиотека сгорела…
– Сожгли вместе с антихристами?
– Да нет, сказали, что просто неосторожное обращение с огнём…
– При штурме города…
– Как людей же… просили… по-человечески… открыть ворота!
Наконец с ним поравнялась последняя повозка, на которой ничего не было, кроме изрубленного во многих местах деревянного креста. И он решился спросить пьяного возницу.
– Ради всего святого скажи мне, где всё то, ради чего вы…
– И этот праведник о том же! А я тебя помню. Ты стоял здесь и провожал нас, а мы тебя звали с собой.
Возница вытащил из ножен свой меч, покрытый бурыми пятнами, и принялся рубить крест.
– Это оно – Святое распятие! – под хриплые пьяные смешки в толпу летели щепки.– Верьте нам – мы были там, а вы нет!
Его взгляд упал на опустевшую дорогу. Там, где он приметил жемчужину, ничего не было, кроме деревянной лучины, переломленной колесом.
… Он вернулся в дом и включил телевизор, чтобы узнать последние новости…
... Перестройка… Павловская денежная реформа… Приватизация… "МММ"… ГКО и дефолт… Финансовый кризис и не один… Санкции… Постоянные… И будут новые…
– По ходу, крестоносцы идут снова. Теперь идут за нефтегазовым Граалем. Теперь идут мимо… – Он посмотрел в окно. – Нет-нет, опять через наши дома. Напрямую.
"Это было "Время"… Время, в котором мы живём!" – и он выключил телевизор.
В дверь позвонили. Они вернулись.
– Ты с нами идёшь? Последний раз зовём. Пожалеешь!
В доме выключили электричество. Догорая, лучина коптила и почти не давала света.
– Опять не то поднял! – и он закрыл дверь.
Зачем?
Через полгода они снова вернутся, а он будет смотреть, как горит в их глазах праведный огонь… Как их руки устало держат тяжёлые мечи… Как падает жемчуг с их перегруженных святыми вещами повозок…
Святые?
Конечно! Они там были, а он нет…
Он закрыл дверь… С какой стороны?
***
Москва, 2019