Случай

         

               
                «Увижу – поверю», –  сказал человек.
               
                «Поверишь – увидишь», – сказала Вселенная.
               
          От стремительного спуска захватывало дух. Справа мелькали сосны, слева  меняли очертания вершины кавказских гор. В конце лыжной трассы Ева удачно  выполнила  «упор», остановилась и выдохнула. Восторгу  не было предела, –  на этот раз все технические приёмы, которым её учил инструктор, получились идеально. И всё бы было замечательно, если бы не попавшая в глаз соринка. Ева вытащила из кармана платочек, встряхнула, и он вдруг, как маленький парашют, полетел на снег. «Вот чёрт!», – выругалась она, пытаясь поймать платок на лету. Но, кожей ощутив, что кто-то за ней наблюдает, выпрямилась. Молодой мужчина, стоявший в нескольких метрах, не сводил с неё пристального взгляда. Незнакомец появился так неожиданно, словно возник из-под земли. Под его гипнотизирующим взглядом Ева почувствовала себя совсем беззащитной. Когда он сделал шаг ей навстречу и иронично усмехнулся, она схватила и крепко сжала лыжную палку.
«Ева!», – послышался издалека знакомый голос её инструктора. Она оглянулась. 
      – А вы молодец, Ева. Даже не ожидал от вас таких успехов. – И «шус», и «руление», и «плуг» – всё на этот раз выполнено на пятёрочку. Обещаю, если дело так дальше пойдёт, дня через два будем тренироваться на «красной» трассе. Но, … что случилось? Вы плачете? – удивился он, подъехав поближе.
      – Кто это? – чуть слышно прошептала Ева, – кто этот странный мужчина в чёрном?
Инструктор посмотрел по сторонам и вопросительно взглянул на неё.
      – Ева, здесь только мы. Кроме нас никого…
Она резко обернулась. Незнакомца и след простыл.
      – Этого не может быть. Я его видела минуту назад, вот… как вас, Михаил Павлович, – сказала Ева, озираясь.
      – Он так сильно вас напугал? Прямо до слёз?
      – Нет, глаз что-то режет, и никак не получается вытащить, – посмотрите, пожалуйста.
Инструктор снял с её ресниц ворсинку и заметил, как расширены зрачки Евы.
      – Чем же он вас так напугал? Расскажите мне, как он выглядел?
      – Он высокий, атлетического сложения. В чёрном лыжном костюме, на голове чёрная шапка и  лыжные очки… он…он очень похож на вас, только смуглый и черноволосый.
      – И такой же страшный как я? – заулыбался Михаил.
      – Н-нет, у него такая…мефистофельская бородка и жгуче-чёрные глаза, словно он видит тебя изнутри.
      – О, Ева, так вы, похоже, встретились с самим искусителем!? – расхохотался Михаил. – Ну, не волнуйтесь. Судя по  приметам, вы сейчас видели Гордея Голицына. Он художник, проживает в Париже, но часто приезжает в Домбай отдыхать и писать картины. Правда, в этом году мы с ним ещё не пересекались, – загадочно улыбнулся инструктор, и от его добрых, умных глаз разбежались лучики-морщинки. – А сейчас он живёт вон в том особняке, – указал Михаил, – вон,  смотрите, – флюгер на башне. Вот  сюда встаньте…Видите?
Ева, поднявшись на несколько метров выше,  увидела  дом похожий на замок. Внезапно возникло ощущение, что окна дома  тоже разглядывают её. Ветер, как специально, начал разворачивать флюгер. На фоне затянутого облаками неба, на кончике растущей луны, сидел бесёнок. Он, приставил растопыренные пальцы лапок к носу и, казалось, дразнил Еву. Вблизи особняка был виден один из корпусов  отеля «Кристалл», где она поселилась вчера вечером. От такого соседства ей стало как-то не по себе.
      – Так, ну что, вы результатом тренировки довольны?  Пожалуй, на сегодня хватит? – будто решив, что нужно срочно уходить, спросил инструктор.
      – Да. Вполне, – поспешила заверить Ева, ей тоже хотелось скорее уйти с этого места.
      – Вот и хорошо, сейчас по стакану нарзана выпьем и на обед. А после отдыха, если пожелаете, поднимемся на обзорную площадку горы Мусса – Ачитара, полюбуемся на здешние красоты. Не возражаете или у вас уже есть свои планы? – спросил он.
Чтобы не оставаться одной, Ева сейчас согласна была на любые предложения.
      – Спасибо, Михаил Павлович, буду очень признательна, если вы составите мне компанию. Я ещё здесь ни с кем не успела познакомиться.
      – Да вы и со мной не очень-то знакомы, – чуть смутившись, широко улыбнулся инструктор. – Пойдёмте к источнику? – Михаил, увидев, что Ева кивнула, взял её лыжи и подставил руку, – держитесь крепче и расскажите что-нибудь о себе. Откуда приехали, когда уезжаете?
      – Ну,… живу я в Егорьевске,  знаете такой город – недалеко от Москвы? Это по дороге на Коломну. Километров сто от столицы. У нас там совсем другие – русские  пейзажи.
     – Знаю, был однажды проездом . Как там у вас, всё по-прежнему, – все друг друга объегоривают?
     – Да, случается, – засмеялась Ева. – Мы планировали с подружкой здесь отдохнуть. Вместе работаем в страховой компании. Но перед самым отъездом Дина ушибла ногу, и мне пришлось ехать в Домбай одной. Но надеюсь, она скоро приедет, номер у нас забронирован на двоих. Мы вчера созванивались, доктора обещают дня через три-четыре её в Домбай отпустить.
     – А что, более надёжного сопровождающего у вас нет? – лукаво прищурил серые глаза Михаил. 
     – Ой, с этим всё сложно, – нехотя призналась Ева. – Скорее – нет, чем – да.
Когда они подошли к источнику Михаил, уже без смущения, предложил:
     – Ну что, давайте перейдём на «ты» и, после отдыха, встретимся, –  часа за два до ужина. Договорились? Только оденьтесь теплее, на вершине горы бывает очень холодно, там хозяйничает ветер. Но панорамы шикарные, как в кино, – залюбуешься!
И на этом их разговор прервался. Инструктора окружили мамаши с детьми и засыпали его разными вопросами.


     В назначенное время он поджидал её у входа в корпус отеля «Кристалл». Ева заметила, что Михаил избегал прямого взгляда и был чем-то крайне озабочен. Но она решила не спрашивать  его о причине беспокойства. «Если сочтет нужным – сам скажет», – решила она.
     Вблизи отеля находилась маятниковая канатная дорога. Когда они подошли к посадочной площадке, желающих подняться на гору не оказалось – близилось время ужина. Белоснежные склоны гор, которые весь день пестрели яркими костюмами сноубордистов и лыжников, опустели и теперь горы ещё больше восхищали своей суровой красотой.
     – Ой, Ева, – спохватился Михаил. – Ты входи в вагон, а я вернусь, подниму перчатку, только что была, наверное, – обронил.
Ева одна вошла в вагон и вдруг заметила в углу чёрное кожаное портмоне. Она подняла его и, увидев содержимое, обрадовалась. Возникло желание ответить на улыбку фортуны, – спрятать находку. Но вспомнилась японская поговорка: «Не делай того, что придётся скрывать», и тут же пришло решение найти хозяина и всё ему вернуть. Иначе получается: её доход – чей-то убыток.
Когда Михаил вернулся и увидел в руках у Евы портмоне, на его лице было заметно не только удивление, но и огорчение.
     – Что нет перчатки? Не нашли? – спросила Ева.
     – Нет, нашёл, – ответил инструктор, – вот она.
     – Михаил, смотрите – здесь кто-то деньги потерял, надо вернуть хозяину.
     – И как ты, скажи на милость, собираешься его искать?
     – А просто, – показала Ева, – вот здесь в вагоне повешу объявление. А, вот, кстати, и визитки, – о, это здорово облегчает задачу. Когда вернёмся в посёлок, сразу ему позвоним.
Подъём начался. Вагон плавно плыл по воздуху. Под ним разливалось зелёное море. Кроны  сосен, качающиеся на ветру, сверху были похожи на высокие волны. Ева с замиранием сердца смотрела в окна. Словно картины в рамах, в них менялись изумительные кавказские пейзажи. Через несколько минут, вагон остановился на склоне горы. Отсюда открывался великолепный вид на Эльбрус. Удивительно выглядели здесь, среди сугробов, хрупкие цветы и небольшие островки зелени.  Еве захотелось стать крылатой, глядя на всё это великолепие с высоты птичьего полёта. Михаил объяснил ей, что слово Домбай переводится как «Зубр», а название горы Мусса-Ачитара – «Плач Муссы» и рассказал карачаевскую легенду.
«Жил когда-то в этих горах вор по имени Мусса. Он воровал скот и переправлял его в другие аулы на продажу. Однажды Мусса украл огромное стадо, которое хотел перевести на противоположную сторону горы. Но спустя некоторое время вор увидел, что подъём, по которому он гнал скот, резко обрывается вниз. Вперед ему путь был отрезан, назад он тоже не мог вернуться. Тогда Мусса сел и горько заплакал. История вора и дала название этой вершине».
Показывая Еве наиболее удачные точки съёмки, Михаил фотографировал её и всё больше очаровывался, любуясь ею через  окошко видоискателя. Она, невысокая, стройная, в голубом лыжном костюме, смотрелась удивительно гармонично на фоне суровых снежных вершин и высокого предвечернего, чуть розовеющего, неба. Ветер играл длинными локонами её черных волос. Её прекрасные карие глаза сияли от восторга, и с лица не сходила озорная, счастливая, обворожительная улыбка. Потом она, снимая Михаила,  старалась его развеселить, но он только задумчиво улыбался.
 Высоко  в горах, температура воздуха была значительно ниже, чем в домбайской поляне. Ветер вдруг стал сильным и порывистым. Михаил предложил подняться сюда в тёплый день, чтобы ещё раз увидеть красоту заснеженных горных вершин и уползающий в хвойный лес ледник. При прощании он заверил, что сам найдёт хозяина портмоне, взял его визитку и записал на ней номер телефона Евы. Они условились встретиться завтра в полдень.
 
 
      Утро выдалось солнечным, с лёгким морозцем. Ева решила с балкона полюбоваться снежными мостами реки  Аманауз, чудом природы – «полосатой скалой» Белолакаей, громадное тело которой прорезали толстые слои белого кварца. Солнце уже выглянуло из-за горы и обозревало окрестности, но горнолыжный курорт ещё только просыпался, и Ева, озябнув, вернулась в постель. Завтракать, пока, не хотелось. Хотя, от чашечки кофе она бы не отказалась, но сначала решила закончить запись в своём дорожном дневнике.
День второй. «Жизнь измеряется не числом вдохов-выдохов, а моментами, когда захватывает дух», – написала Ева и дальше продолжила: главное, что восхищает в Домбае – это могущественный Эльбрус – одно из семи чудес России, самый высокий горный массив в Европе. Вчера я была в восторге от одного вида этого величественного исполина, вот бы его покорить! Глядя на него, я загадала : в будущем году побывать в Альпах. А сегодня захотелось написать о спящем вулкане так:
«Встал двуглавый богатырь во весь свой громадный рост и упёрся в небеса двумя макушками, и дохнул на Богов испепеляющим огнём. Но Всевышний усмирил яростный пыл огнедышащего великана и сковал его вечными ледниками. Полились у горного красавца от обиды слёзы в три реки, и уснул поверженный Эльбрус богатырским сном. В яростном гневе заходила ходуном Мать-Земля. И подняли гигантские силы из недр Земли спящую Белалакаю – горделивую и высокую горную красавицу – под стать Эльбрусу. И оставили могущественные силы в дар великой ожившей горе белые пояса-обереги. И стоит неприступная  Белалакая рядом с Эльбрусом и любуется им, охраняя его вечный покой».

Ева опять задумалась о вчерашней неожиданной встрече с художником и написала:
я боюсь новой встречи с Гордеем и хочу познакомиться с ним, увидеть его картины, узнать, что кроется за его маской? И почему мне так знакома его ироничная усмешка? Михаил уверяет, что он художник, а мне с первого взгляда показалось, что это вовсе не человек. Разве человек может так проницательно смотреть, так быстро появиться и исчезнуть? Где и когда я видела эту ироничную улыбку? Что-то выветрилось из памяти. Я пытаюсь понять что, и не могу. Может это связано с детством?
Вчера на вершине горы, услышав историю вора Муссы,  вспомнила себя маленькую, горько плачущую на крыше. Мне было тогда лет семь. Я тайно закопала во дворе под камнем клад из монет. Моё богатство быстро прирастало мелочью, которая находилась в доме. А потом я потратила весь свой «капитал» на конфеты. Но домой их не понесла и делиться ни с кем не стала, – боялась, что накажут. Залезла на крышу, объелась конфет, а слезть не смогла. Во рту было приторно-сладко, а я горько плакала.  Потом, выплакав все слёзы, зажмурилась и прыгнула вниз. С тех пор деньги для меня стали лишь мерой свободы, совести и…

Зазвонил внутренний телефон и умолк. Минуты через две в дверь постучали.
     – Кто там? – настороженно спросила Ева.
     – Извините за беспокойство, это горничная. К Вам гость – Марк Львович Быстров.               
     – Ах, да, – вспомнила Ева фамилию хозяина портмоне, – пропустите его минут через пятнадцать, пожалуйста, – ответила она и начала в темпе одеваться.
И как всегда, в таких случаях, когда спешишь, неожиданно раздался звонок мобильника: «Ева, доброе утро! Услышала она знакомый голос, – Это Михаил. Я нашёл Быстрова, он уже направился к тебе в отель. А я, пока, занят, но надеюсь, как условились, на нашу встречу в полдень. Всё! Не скучай!».
Она едва успела закончить макияж, раздался вежливый стук в дверь.
     – Входите, открыто, – крикнула Ева, доставая из тумбочки портмоне.
Дверь распахнулась. На  пороге стоял элегантно одетый импозантный мужчина с букетом белых роз и коробкой конфет. Глаза его возбуждённо блестели. Он оценивающе оглядел Еву и сказал:
     – Милая леди, разрешите представиться и поблагодарить вас за великодушие. – Вот мой паспорт, чтобы вы не сомневались, а это вам, – и он, широко улыбаясь, протянул ей презент. Вы, признаться, меня очень удивили. Вы очаровательны, вы – редкая женщина. Вы … богиня, – с пафосом говорил Быстров избитые театральные фразы.
     – Ну, что вы, –  смутилась Ева, –  зачем мне паспорт, я вам верю, – сказала она, принимая цветы, и отдала ему портмоне, – посмотрите, всё ли там в целости-сохранности?
     – Разрешите мне вас отблагодарить, – сверкнул белозубой улыбкой мужчина, вынимая из портмоне доллары. Его длинные пальцы ловко начали пересчитывать купюры.
     – Что вы, что вы, я не возьму, – категорически отказалась Ева.
     – Ну, позвольте хотя бы пригласить вас в гости. Думаю, вам интересно посмотреть на уникальную домбайскую гостиницу, в которой я проживаю. Возможно, вы слышали – «Тарелкой» называется. Это недалеко – от «Кристалла» … я на машине…
     – Вы там живёте!? Прямо в этой самой летающей тарелке?
     – Ну, да! Так что мы с вами в ней сразу можем взять курс на Венеру, – скрыл улыбку Быстров.
В  это время Ева вошла в ванную, чтобы налить в вазу воду для цветов, и шум воды заглушил скабрезную шутку Быстрова.
     – Ой, как интересно, спасибо за приглашение, – быстро согласилась Ева,– я ещё дома мечтала увидеть её наяву, разглядывая эту гостиницу в рекламном буклете. Мне так интересно, что там внутри … электроника?…Я сейчас быстро соберусь.
     – Тогда вы одевайтесь… чёрный «джип» стоит у ворот, а я в фойе подожду, – предупредил он, не скрывая явного удовольствия от такого её быстрого согласия, и, удаляясь по коридору, с кем-то связался по телефону.
 

       Когда машина, поднявшись по серпантину, сделала самый крутой поворот, Ева увидела то, о чём давно мечтала: на ровном заснеженном плато, в окружении гор стояла «тарелка» эллипсоидной формы. Её иллюминаторы мигали неоновым светом. Казалось, действительно на выступ склона горы Мусса-Ачитара приземлился огромный инопланетный корабль.
     – Сейчас мы  плотненько подкрепимся. Вы, как я догадываюсь, ещё не завтракали? Любите грузинскую кухню? Форель, хинкали,  хачапури, – просто пальчики оближешь! – Сказал Быстров. – Устроим себе маленький праздник жизни!
Еву насторожили его слова, но отступать было некуда, вокруг не было ни души. Да и она только что вернула ему портмоне. Неужели на добро человек способен отплатить злом?
               
               
***
         
    
       В особняке два кровных брата Михаил и Гордей продолжали начатый вчера при встрече разговор. Домбайский особняк, который построил их отец,  достался братьям по наследству. Они решили не делить его, а, в свою очередь, передать будущим детям. Братья уговорились при выборе избранницы прислушиваться к мнению друг друга. Михаил, в силу своего ангельского характера, замечал все добродетели людей. Гордей безошибочно определял все людские пороки. Гордей готовил соблазн для девушек, которые нравились брату, а Михаил должен был поспособствовать тому, чтобы его очередная пассия оказалась перед выбором. В первую очередь девушки проходили проверку на жадность и лживость. 
    – Помнишь, –  спросил Гордей, – как Быстров в прошлом году помог нам выяснить, что Катенька прикарманила деньги, думая, что они действительно принадлежат Быстрову, а потом звонила нам из вагона, зависшего над горой, и просила, чтобы  он помог ей спуститься? Как Ольга, когда ты пошёл искать перчатку, сразу позвонила  и сказала, что нашла пустое портмоне, а деньги вернула только после того, как Быстров показал ей видеозапись? Он ещё и  хороший куш получил с неё за молчание.
Девушки не знали, что звонят не Быстрову, а Гордею. Быстров, бывший актёр, по просьбе Гордея только приходил к девушкам в номер и забирал портмоне.  Вчера, поджидая брата на лыжне, Гордей увидел Еву, изумился тому, что он не видит её пороков и решил устроить ей проверку.
     – Ева – редкое исключение. Я знаю, что тебе такие особы безоговорочно нравятся. Но ты же и сам, думаю, не против, если мы ещё проверим, а так ли она целомудренна и умна, как честна и красива. Она, вообще-то, и в моём вкусе, только как с ними – правильными такими, нашему грешному брату жить? Я-то точно знаю, что есть граница, за которой воздержанность перестаёт быть добродетелью. Могу тебе в два счета доказать, что все «хорошие девочки» выбирают «плохих парней». Ты когда-нибудь задавался вопросом почему? Потому что они, в своих желаниях, хотели бы быть такими же свободными, чтобы им не испытывать страх перед жизнью и мнением общества. Им с детства хотелось выйти из послушания, но они каждый раз убеждают себя, что не имеют права поступать и думать так, как им хочется. Ну, что ж, вот, ещё минут десять, и Быстров позвонит. А может и без звонка примчится из «Кристалла» за своими зелёными, и мы узнаем надолго ли хватило здравого ума Евы после двух-трех бокалов «Пиросмани», – при этом глаза Гордея выразили беспокойство и он погладил чисто выбритый подбородок.
     – Возможно, ты и прав. Только я убеждён, что те, кто хвалит женщин, знают их недостаточно; те, кто их ругает, не знают и вовсе, – сказал Михаил и подумал, – похоже, что ты, искуситель, сам на этот раз влюбился и  готов к взаимо искушению.
       
        Но братья не знали, что бывший актёр Быстров наладил в Домбае свой бизнес, стал заядлым игроком и имел большой карточный долг. Теперь он заманивал женщин в апартаменты, делал видеозапись их грехопадения, затем шантажировал, и  богатеньким дамочкам приходилось раскошеливаться. Быстров очень обрадовался  звонку художника, но на этот раз сделал запись его просьбы. А дальше решил действовать по собственному сценарию. Следователь и доктор, с которыми Марк Львович поделился своими коварными планами, быстро согласились с тем, что знаменитого французского художника можно легко развести на большие деньги. Быстров надеялся, что ему всё сойдет с рук.

     Зазвонил телефон. Это был звонок от Быстрова, Гордей включил громкую связь. Но, к удивлению братьев,  они услышали голос Евы. Она говорила сбивчиво, сквозь слёзы, объяснила, что забыла свой мобильник в отеле, звала Михаила срочно приехать в гостиницу «Тарелка», просила о помощи. Сказала, что вызвала скорую для Быстрова. Случилось так, что она, пытаясь вырваться, толкнула его, он ударился головой и не приходит в сознание. Бригада скорой должна подъехать с минуты на минуту, а она никак не может открыть дверь этой чёртовой «Тарелки». Михаил, узнав, что с Евой всё в порядке,  объяснил ей, как открывается пожарный люк, пообещал, что скоро будет у гостиницы и, сжав от негодования кулаки, закричал: 
"Знаешь, мы заигрались!  Представляешь, –  какой шок у Евы!?"
    – Чёрт меня дернул согласиться на эту авантюрную проверку! – не находя себе места, злился Михаил.
            
    
      Когда братья спустились к гостинице, возле неё уже стояли внедорожники скорой помощи и полиции. Ева сидела в полицейской машине, в её глазах был ужас и в лице не было ни кровинки. На каталке лежал человек, накрытый с головой белой простынёй.
     – Прекрасно, на ловца и зверь бежит, – сказал следователь. – Я так понимаю –  это ваша знакомая? Ей будет предъявлено обвинение по статье 109 убийство по неосторожности. Это, конечно, может расцениваться как самооборона, но...
     – Всё зависит от суммы которую мы согласимся заплатить… Сколько? – спросил Гордей.
Следователь кивнул на  «джип». «Мы согласны…», – сказали братья в один голос.

В это время кто-то громко чихнул раз, другой. Все  с удивлением посмотрели на каталку, где под простынёй лежал умерший Быстров. Покойник чихнул ещё раз…
За  спиной у Михаила Ева заметила белые крылья, у Гордея – черные. « Значит Бог есть», – подумала она и её сознание отключилось.
   

Когда она проснулась, мягкий свет ночника освещал широкую, заправленную габардиновым покрывалом кровать. Рядом, на прикроватной тумбочке, стоял стакан  воды, пузырёк с валерьянкой и портрет, с которого широко и открыто улыбались ей два обнявшихся  мальчика – Михаил и Гордей. Ева протянула руку к портрету – крыльев за спиной у братьев не было. Странно, почему Михаил не сказал, что Гордей его брат, а кто же он сам? Ведь это он –  Михаил заверил её, что Гордей художник. Ева ладонью вытерла со лба испарину и чуть приподнялась на локтях. Тело ныло от боли. Волной нахлынули воспоминания о подлости Быстрова и покатились слёзы.

Из смежной со спальней комнаты в приоткрытую дверь пробивался свет, видны были стены облицованные голубой  плиткой. Ева прошла в ванную и долго умывалась холодной водой. Обнаружив махровый халат, сняла спортивный костюм, в котором спала, переодевшись, вернулась в кровать, свернулась калачиком, накрылась с головой покрывалом. Слёз больше не было. Ева вспомнила, как сам случай –  Господь Бог  заставил Быстрова чихнуть, и улыбнулась. Но, кто же такие братья Голицыны, которые не стали делить свой дом под луной? Михаил – подобный Богу и Гордей – возгордившийся ангел – две силы нашего дуального мира.  Может  быть  просто люди? Ведь каждый человек для кого-то  является ангелом, а для кого-то искусителем. Почему Гордей сбрил свою мефистофельскую бородку? Может действительно это только маска, за которой я хотела разглядеть человека?
Мысли Евы путались, спорили одна с другой. Завтра, надеялась она, вернуться в «Кристалл» –  свой светлый, проявленный мир. В этом потустороннем, параллельном мире так сложно во всём разобраться, особенно женщине по имени Ева. Такой наивной и любопытной, из-за которой мужчины «трудятся на земле в поте лица», а женщины рожают в муках. Вот не будь она настолько доверчива, и жили бы люди в раю.
До светлого дня, который начнёт отсчёт  новой земной жизни Евы, была лишь одна бессонная ночь.


Год спустя. Альпы. Куршевель.
От стремительного спуска захватывало дух. Справа мелькали пихты, слева сияла белизной вершина Монблан. В конце лыжной трассы Ева остановилась, выдохнула, сняла очки и перчатки. Под лучами ослепительного солнца на пальце блеснуло обручальное колечко.
Ева! – послышался издалека голос, и она оглянулась. «Душа моя, – сказал, подъезжая, Гордей, – я приготовил нам самый вкусный в мире обед, пойдём, – скоро Мишель Дину привезёт, будем ёлку наряжать – а там и Новый год не за горами».