«Ночевала тучка золотая на груди утеса-великана; утром в путь она умчалась рано…, но остался слабый след в морщине…» - Михаил Юрьевич Лермонтов, «Крыши Петербурга». То есть, «Утёс».
«Ты кто? Есть немало мнений. Ну, что-нибудь на «Г». Говно. А, может, гений? В общем, Гена! Здесь нужда тебе какая? Здесь у меня, дружище, мастерская! » - Вячеслав Абрамович Лейкин, «Не думай про белых обезьян».
Психика каждого homo sapiens* программируется на базовом уровне ассоциативно-семантическими полями его бытия. Бытия, в котором жизненный опыт homo является первичной суггестивной командой. Того бытия, в котором есть определённая грань. Перейдя которую homo habilis** с высоты своего жизненного опыта начинает «срать в голову»*** другим homo. В первую очередь тем, которые не очень habilis.
«Школьником впервые я увидел американский цирк. Между номерами публику занимали клоуны и бесконечно били друг друга и по щекам, и по задницам, очень звонко. А зал сидел, смотрел на это и молчал. В этой тишине раздавались только звуки пощёчин. Я хорошо запомнил это чувство – мне было неловко, неудобно. И всем остальным тоже…» - «Окно в Париж скоро опять откроется», «Невское время» от 14.03.2019 г., интервью с Маминым Ю. Б., режиссёром.
Я помню Юрия Мамина играющего на баяне фуги-буги во время утренней зарядки на геобазе нашего института. Я помню Мамина периода социального гротеска и жутковатой декламации «Я Вас любил, чего же боле! Что я ещё могу сказать!» под мерный строевой шаг. Того социального гротеска, который может стать повседневной банальностью, если сбывается. Как сейчас. Или может превратиться в пустое хохмачество. Как когда-то верилось.
Я помню «Окно в Париж». Фильм, в котором преподаватель музыки Николай Чижов восклицал, обращаясь к своим ученикам: «Вы родились в неудачное время. В несчастной, разорённой стране. Но это же ваша страна! Неужели же вы не можете сделать её лучше?» Фильм, в котором Юрий Мамин при помощи фантастики и правды показал, какими мы были. Но я абсолютно не хочу вспоминать Мамина ни периода «Санчо с ранчо», ни периода «Не думай про белых обезьян».
Фильм «Не думай про белых обезьян» похож на дневник пятнадцатилетнего сочинителя, с застенчивым румянцем снимающего перед читателем трусики с внутреннего мира своего поколения. Того сочинителя, который при ближайшем рассмотрении оказывается старым театральным пидором, изображающим травести. Впрочем, в этом мире я гость непрошенный. То есть, в человеческом мире всё всегда относительно: по вертикальному шесту можно быстро соскользнуть к большой красной машине и получить медаль «За отвагу на пожаре». А можно потереться о шест грудью и попкой и получить за это от зрителей несколько влажных банкнот.
А можно соскользнуть по духовному пилону третьим глазом Мамина, вставленным в причинное место. Соскользнуть и получить приз за новаторство в жанре кинокомедии на кинофестивале «Улыбнись, Россия». Или специальную премию короля Марокко Хасана II на международном кинофестивале авторского кино в Рабате. Особенно, если ты большой мастер, не снимавший десяток лет. И преисполнен пафосной символистской многозначительности. Многозначительности с претензией на катарсис.
«Я был на Международном фестивале авторского кино в марокканском Рабате. Идём по древнему городу, а люди, и женщины, и мужчины, не стесняются публично справлять малую нужду возле каменной стены древнего города. Запах ужасающий, жарко, но… что поделать? Культура страны вот такая. Я об этом вспоминаю, когда думаю, что происходит с нашим кинематографом. Успешными становятся такие фильмы, где люди измазываются в экскрементах, падают, кривляются, и это кажется создателям фильма смешным. Но когда человеку показывают, что он свинья, что тут смешного? Но зрители смеются…» - «Окно в Париж скоро опять откроется», «Невское время» от 14.03.2019 г., интервью с Маминым Ю. Б., режиссёром.
За основу сценария «Не думай про белых обезьян» взята новелла итальянского писателя Альберто Моравиа «Лицо халдея». А где Италия - там и стилистика комедии Дель арте. Карнавал и буффонада зацветает у Мамина буйным цветом прикабученных**** девяностых.
Вот только у Юрия Мамина периода «Не думай про белых обезьян» общего с Юрием Маминым периода «Бакенбардов» ровно столько же, сколько у каких-нибудь лангобардов, пасших коз среди руин Форума, с династией Флавиев. Казалось бы, режиссёр себе не изменяет - всё та же приверженность к трём образам: образу подвала, образу дома и образу крыши –чердака. Но Мамин образца «Не думай про белых обезьян» предпочитает перепродавать созданные другими образы вместо того, чтобы создавать новые. Понятно, что режиссура – это творческий акт, а, как говорили древние римляне, после совокупления всякая тварь грустит, кроме петуха и жреца, развратничающего задарма *****. Вот только внимательный зритель будет разочарован. Дело в том, что Юрий Мамин после акта с белыми обезьянами вдруг возомнил себя человеком, знающим правду. Настоящую правду. Голую. Правду без трусов. Правду в формате весёлой и вольной биографии Вовы Абрамовича, рассказанной искорёженным ямбом. Не оставляя ни единого шанса самым дерзким зрительским представлениям о границах жанра и хорошего вкуса. Смешивая «Прекрасную мельничиху» Франца Шуберта и баллады Николая Носкова.
И всё это на фоне игры актёров в таком формате, когда категории «хорошо» или «плохо» просто не работают. А графика, копируя первые отечественные выдеоигры, смело ставит между китчем и пошлостью постмодернистское равно. И, ничтоже сумняшеся, с резвым водевильным задором, мгновенно исцеляет зрителя от жажды наживы. Тут же выводя исцелённого зрителя на крышу настоящей духовности, где подросшая Долорес Гейс щурит свой третий глаз и пронзительно вопрошает «Что же ты в эту ночь потерял? Сны, что больше тебе не приснятся?»…
А зритель… Впрочем, что ему остаётся? Бежать рубить головы ушедшим на покой драконам. И, отращивая бороду, дрожащими губами выводить «И потешается над нами восход, и издевается над нами луна, и кто-то нам даёт ещё один год, и снова кровь нам будет портить весна…»
P. S.
«Переходя за грань, скользя гиперболой по жизни, всё проще оставаться «шизой», не забывая, что ты дрянь. Когда же дрянь за плинтусом издохнет, и память поглотит гортань забвения, лишь в глянцевых глазах репродуктивов мелькнет «шизы», чуть видное свечение…» - Юлия Стрелова.
P. P. S.
«Главная мысль, которую человек пытается донести до других, заключается в том, что он имеет доступ к гораздо более престижному потреблению, чем про него могли подумать. Одновременно с этим он старается объяснить окружающим, что их тип потребления гораздо менее престижен, чем они имели наивность думать. Этому подчинены все социальные маневры. Больше того, только эти вопросы вызывают у людей стойкие эмоции…» - Виктор Пелевин.
____________________________________________________________
* - лат., человек разумный.
** - лат., человек умелый.
*** - вольный перевод известной в X веке до н. э. поговорки халдеев, семитских племён, которые вели борьбу с Ассирией за обладание Вавилоном. Изначально «срать с Гаввафы». Гаввафа – арамейский, высокое место.
**** - от кабуки, яп. Традиционный театр Японии. Представляет синтез пения, музыки, танца и драмы. Актёры используют сложный грим и костюмы с большой символической нагрузкой.
***** - Omne animal post coitum est triste praeter gallum gallinaceum, et sucerdotem gratis fornicantem, лат., - Каждое животное печально после соития, за исключением петуха и жреца, развратничающего задарма, «Словарь родного языка» Фрэнсиса Гроуса.
P. P. P. S.
«Слушай ... Слушай ... Слушай ... Слушай ...
Ты смешной и не знаешь почему
Ты смешной и не можешь даже кричать
Ты смешной и не знаешь, почему
Ты смешной и даже не пытаешься
Так, твоя голова продолжает трястись, потому что твои руки трясутся
И твои ноги трясутся, потому что земля трясётся
И твоя голова продолжает трястись, потому что твои руки трясутся
И твои ноги трясутся, потому что твоя земля трясётся
Слушай ... Шшшш Слушай ... Шшшш Слушай ... Шшшш...
Ничто не может причинить тебе вред
Если ты не захочешь этого
Нет ответов
Много причин быть сильным
Ты прогуляйся, ты прогуляйся
Ты прогуляйся и попытайся понять
Ничто не может причинить тебе вред
Если ты не захочешь этого
Ооооо...
Ты влюблён и не знаешь почему
Ты влюблён и не можешь даже кричать
Ты влюблён и не знаешь, почему
Ты влюблён и даже не пытаешься
Твоя голова всё ещё продолжает трястись, потому что твои руки трясутся
И твои ноги трясутся, потому что земля трясётся
И твоя голова продолжает трястись, потому что твои руки трясутся
И твои ноги трясутся, потому что земля трясётся
Слушай ... Слушай ... Слушай ...
Ты смешной и не знаешь, почему
Ты смешной и не можешь даже кричать
Ты смешной и не знаешь, почему
Ты смешной и даже не пытаешься…» - группа Pylon, «Crazy».