Закончив рисовать закат, Эдуард Казаков обратился ко мне.
— Ты что-то насчёт вершины говорил? -
Если честно, то я уже забыл, о чём мы говорили.
— Да, о том, что взобраться на вершину легко, а вот удержаться — очень трудно. -
— Неправда, — Казаков топорщит седые усы, поправляет вечный чёрный берет. — Подняться на вершину — очень тяжело. Не все доходят. А остаться на ней — совсем невозможно. Быть на вершине — это считанные минуты. Потом спускаешься в базовый лагерь. Потом — домой. Единственное, что нам остаётся, — это дожидаться нового восхождения. -
— На новую вершину? -
— Или на старую, но по новому, более сложному, маршруту. Или восходить сольно. Или без кислорода. -
— Значит… -
Старый художник не даёт мне договорить.
— Эта картина — ещё одно восхождение. Поглядим, будет ли оно удачным. А потом — я опять спущусь сюда, и буду готовиться к новому восхождению. -
Закат почти отгорел. Навигационные сумерки. Только на картине ещё пылает золотой час. Жаль, в темноте его плохо видно.