Странный, и, вроде бы, риторический вопрос.
А мы все с вами, здоровы ли? Сможем ли в «обезьяннике» под прицелами телекамер и множеством осуждающих взглядов, так грамотно и логично, хладнокровно, изложить своё видение создавшейся проблемы, и гениально перевести «стрелки» на соседей, мол, это их провокация. Я ничего не знаю. При мне всё было замечательно.
Свободу Анджеле Дэвис и всем узникам совести!
Ирина не держала за ноги свою дочку на балконе в Уфе. Не порола ремнём, как сидорову козу, не продала на органы, не соблазнилась деньгами педофилов.
Всего лишь, оставила на несколько дней одну в огромной квартире.
Мне это знакомо, тоже оставался один в 1946-м году, когда мать уходила в школу на работу.
В три года малыш не может найти себе занятий, разве что копировать действия взрослых: подходил к ручной мельнице из огромного чурбана с жерновами, и крутил за железную ручку.
Испуганные мыши с отчаянным писком выскакивали из смертельной ловушки и разбегались по норам. А хозяин, у которого мы остановились на постой, потом поражался, откуда в хлебе мясо?
Впрочем, обо всём этом я подробно написал в своих мемуарах.
Сейчас моя жена говорит: Как твоей матери ни было трудно после войны, она тебя никому не подбрасывала.
Это верно. Не рассталась с ребёнком, несмотря на начинающуюся шизофрению, которая, как сейчас утверждают врачи, присуща почти всем нам, а у моей матери усугубилась фанатичной верой в бога. И меня наставляла на пути истинный.
Не в коня корм. Может быть, потому что сама была не тверда в вере: металась среди сектантов, которые, впрочем, не дали ей и сыну умереть от голода.
В закоснелом кругу схоластических толкователей Библии моя мать, с двумя курсами педагогического образования считала себя воплощением Блаватской, новым мессией, способной указать путь к новой вере и истинного пути. Начинала других учить и толковать писание, что очень не нравилось фанатикам, они упрекали её в состоянии прелести.
И, надо сказать, моя мать, не выносила, когда с нею спорят, начинала горячиться, скандалить, со всеми вытекающими последствиями.
Это я к чему? О скрытых и подводных камнях любой трагедии неполных семей.
А что, в полных семьях тишь и благодать? Ничто не бурлит? Особенно в наше время. Дети «заказывают» своих родителей, которые мешают им играть на компьютере, запрещают встречаться с любимой, или хоть в чём-то ограничивают личную свободу.
Ставрополь-на-Волге