Двукнижие

   
              ЛИТЕРАТУРНЫЙ  КОВЧЕГ






                А. П. Бесперстых

               



               С ЛЮБОВЬЮ К РУССКОМУ СЛОВУ
                (двукнижие)

1. Мои эпитеты
                Словарь
2. Стихи
               



                Новополоцк
                2019

УДК 811.161.1 374
ББК  81.411.2-4
Б53

                Серия основана в 2009 году
   Основатели серии А. Бесперстых и С. Чижова


Бесперстых, А. П.
Б53   С любовью к Русскому Слову –  Мои эпитеты. – Словарь. –  Выпуск 2. / А. П. Бесперстых. Новополоцк : ПГУ, 2019. – с.

Новый словарь эпитетов писателя-лексикографа и поэта, члена Союза писателей России и СП Союзного государства России и Беларуси А. П. Бесперстых «С любовью к Русскому Слову» про-должает описание разнообразных образных средств русского языка (эпитетов, фразеологизмов, сравнений и др.) на материале стихо-творных произведений самого автора. Этот словарь систематизирует и даёт описание 545 эпитетов, выраженных прилагательными, причастиями, существительными-приложениям и наречиями. Эпи-теты рассматриваются в 2-х аспектах: литературоведческом (тропы) и лингвистическом (логические определения).
К Словарю прилагаются стихи поэта (выборочно) из его 20 сборников, изданных как в России, так и в Беларуси.
Словарь рассчитан на всех, кто интересуется образным Русским Словом.

                УДК 811.161.1 374
                ББК  81.411.2-4

                ©  А. П. Бесперстых, составление, 2019
                © Оформление. УО «ПГУ», 2019



                СЛОВАРЬ
Нет таких звуков, красок, образов мыслей – сложных и простых, – для которых не нашлось бы в нашем языке точного выражения.
                Константин Паустовский



 

АЛЫЙ, –ые
Бусы. Дарили бусы алые  Рябины Ей золотой осеннею порой... (Жанна).

 


БАБИЙ, –ье
Лето. И осень с тихим бабьим летом, Когда она желта, светла, Когда теплом её согрет я,  Мне также – аж до слёз – мила (Люблю берёзовое лето...).

БЕЗБОЖНО
Гнула в дугу. Жизнь меня гнула безбожно в дугу, Только об этом печалюсь не шибко (Звёздных не смог я достигнуть вершин...).

БЕЗВОЗМЕЗДНО
Угостить.   Север-батюшка в гости просится, Чтоб в согласии с  нами жить, И спешит молодыми морозцами Безвозмездно всех угостить (Бабье лето).

БЕЗЖАЛОСТНО
Сразила. От имени всех павших за Россию – Она стихи писала кровью сердца, Которое безжалостно сразила Тупая и воинственная серость (Сердце).

БЕЗЖАЛОСТНЫЙ
Он [волк].  Безжалостен. Он смело выбегал на битву, Хитёр, Безжалостен, Силён… (Моление о волке).

БЕЗМОЛВНО
Сидела. Царила тишина в дому. Безмолвно с папой я сидела. И понимала – что к чему, И, странно, плакать не хотела, И почему-то даже есть Мне не манилось в это утро (Рассказ ленинградской блокадницы).

БЕЗНОГИЙ
Инвалид. А за окошком вой пурги, И вновь душа болит: Так ощущает боль ноги Безногий инвалид (Глеб Успенский).

БЕЛОРУССКИЙ, –ая
Легенда. Живёт в легенде белорусской Жанна, Девчушка из рязанского села (Жанна).

БЕЛЫЙ, –ая, –ые
Звезда. Одним глазком родной увидеть край, Родной до боли, Где могилы близких, Где негой дышит падающий снег, Где не стоят пока что обелиски Его друзьям, погибшим на войне. На той гражданской,  Проклятой –  Бесславной – Под белой несчастливою звездой... (На перезахоронение Деникина).
Мухи. За окном белых мух кутерьма, На пороге старушка Зима В дверь стучится кривою клюкой, Чтоб пустил к себе в дом на постой (Квартирантка).
Снег.  Белей. Во время о;но, в детские года, Всё было лучше, ярче и теплей. Была вкусней криничная вода И снег, конечно, чище и белей (Во время о;но....).
Хлеб. Чудак ненормальный в сквере В компании воробьёв. Встряхнёт золотыми кудрями – Улыбка во всё лицо – Шушукается с воробьями И кормит с руки сорванцов. Хлеб!.. Белый?.. Ну что за нелепость?! За восемь последних лет И запах ситного хлеба Уже позабыл студент (Воробьи).

БЕРЁЗОВЫЙ, –ая, –ое
Край. Люблю берёзовое лето В моём берёзовом краю, Где песен соловьиных спето – Не счесть – в берёзовом раю (Люблю бе-рёзовое лето...).
Лето. Там же.
Медь. И вдоволь насладиться бабьим летом, Расцеловать бе-рёзовую медь, А после и не страшно с белым светом Проститься. И спокойно умереть... (На перезахоронение Деникина).
Рай. Люблю берёзовое лето...

БЕСКОМПРОМИССНЫЙ
Я.  Был бескомпромиссен. И я был когда-то рысак – Горяч и в поступках, И в мыслях. И, как восклицательный знак, Напорист И бескомпромиссен (Знаки препинания).

БЕСКОНЕЧНО
Быть любимым.  Ведь на земле вовек неистребима, Как жизнь сама,  / спасительная жажда Любить / и бесконечно быть любимым – До самой смерти... И за смертью даже (Во времена и голода, и мора...).

БЕСОВСКИЙ, –ая
Страсть. И казалось: не пятку, а сердце Гвоздь на мелкие части порвал Гвоздь, что вбила в пол незаметно Рядовая балетная мразь… Это чёрная зависть – бессмертная – Утолила бесовскую страсть (Раймонда).

БЕСПЛАТНО
Дают (концер). ...ему концерт ручьи Дают бесплатно под го-рою (Геннадий Шпаликов).

БЕСПРИСТРАСТНЫЙ
Пистолет. Людей неверующих нет: Кто верит в сущего Христа, А кто – лишь в посвисты хлыста, Иль беспристрастный пистолет, Иль в то, что он «крутой» поэт (Людей неверующих нет...).

БЕСПРОСВЕТНО
Пьют. Не ходил он в розовых очках, Не писал он в розовых тонах, Ему было вовсе не «начхать», Что погрязла в нищете страна, Что воруют, беспросветно пьют, Что цветет, как мак киргизский, блуд,
 Что грабёж – как в смутны времена... (Памяти Игоря Григорьева).

БЕССИЛЬНЫЙ
Он.  Бессилен. Не за себя боялся он [адмирал Колчак] –  Он прожил как боец, – Пускай бессилен, побеждён И не помог Творец (Памяти Анны Тимирёвой).

БЕССЛАВНЫЙ, –ая
Война. Одним глазком родной увидеть край, Родной до боли, Где могилы близких, Где негой дышит падающий снег, Где не стоят пока что обелиски Его друзьям, погибшим на войне. На той гражданской,  Проклятой –  Бесславной – Под белой несчастливою звездой... (На перезахоронение Деникина).
Миг. Не понятый ни Богом,  ни людьми, Тем более сво-ей, Советской,  властью, Он, как ребёнок, в предпоследний миг, Бесславный и жестокий, / вдруг заплакал (Колымская метель).

БЕССЛЕДНО
Замела. И замела колымская метель Его бесследно,  как про-стую кочку (Колымская метель).

БЕССМЕРТНЫЙ, –ая
Зависть.  И казалось: не пятку, а сердце Гвоздь на мелкие части порвал Гвоздь, что вбила в пол незаметно Рядовая балетная мразь… Это чёрная зависть – бессмертная – Утолила бесовскую страсть (Раймонда).

БЕССМЫСЛЕННО
Погиб. Я в 33-ем <…> Бессмысленно погиб: Не на войне, Не от бандитской пули, Не в ГУЛАГе, – От голода погиб… Под крас-ным флагом…(Голос из 1933 года).

БЕСЦВЕТНЫЙ, –ые
Глаза. И слёзы из –  уже бесцветных –  / глаз Жемчужинами скатывались в вечность (Колымская метель).

БЛАГОДАРНО
Завыл. И в логове полусыром, Звериным опытным умом, Он [волк] понял вдруг,  Теплом объятый, Что это молятся о нём, О нём , Разбойнике коварном, Кто страх в округе наводил… И в такт молитве  Благодарно – Впервые в жизни он завыл (Моление о вол-ке).

БЛАГОДАТНЫЙ
Луч. И первый солнца благодатный луч, И трепетный на дне овражка ключ, И жаворонок, в вышине звеня, Рожденье нового благословляют дня (Как радостно июньскою порой...).

БЛУДНЫЙ
Сын. Россия-мать! Пусть поздно –  Только сына, Пусть блуд-ного, Но всё ж родного сына, Навек к своей прижала ты груди (На перезахоронение Деникина).

БОГАТЫЙ
Кто-то.  Богаче. Много «крутых», знаменитых мужчин: Кто-то богаче, талантливей кто-то… (Звёздных не смог я достигнуть вершин...).
Я.  Богат. – Зачем горячиться, товарищ?.. – И крошит хлеб воробьям. – Пернатой сей Божьей твари Ничуть не легче, Чем нам. Не думайте, что кощунство, И не кипятитесь, брат, Хотите, и вас угощу я: Сегодня я страсть как богат (Воробьи).

БОЕВОЙ, –ое
Ура. Снова я поднимаюсь в атаку, И гремит боевое «Ура!»... (Только сердце не вышло из боя...).

БОЖИЙ, –ья
Благодать. И Божья в сердце пролилась святая благодать, И хочется планету всю, как милую, обнять (Весна).
Искра. Я не гонюсь за призрачною славой, Лишь был бы че-стен мой горячий стих. Стихи пишу, не мудрствуя лукаво, От искры Божьей зажигая их (Я не гонюсь за призрачною славой...).
Странник. Седой отшельник, Божий странник, В своем скиту –  В лесу глухом – Молился тихо утром ранним О благолепии земном (Моление о волке).
Тварь. – Зачем горячиться, товарищ?.. – И крошит хлеб воро-бьям. – Пернатой сей Божьей твари Ничуть не легче, Чем нам (Во-робьи).

БОЛЬНОЙ
Он.  И полунищий, и больной, Он угасал, как гаснут зори. А ветер крымский пах весной – Так опьяняюще пах морем! (Ассоль).

БОЛЬШЕВИСТСКИЙ
Бедлам. Москва 21-года. В стране большевистский бедлам (Воробьи).

БОЛЬШОЙ, –ое
Мяч.  Весна цветёт в её глазах, И рада егоза <…> Что самый лучший месяц – Май, Что мяч в руках – большой… (Мяч).
Наследство. Денег солидных я не накопил, И не оставлю большого наследства (Звёздных не смог я достигнуть вершин...).
Поэт. Он любил Россию всей душой – Ратник и Поэт её большой (Памяти Игоря Григорьева).
Рубль. Приятно, Если на коне, К тому ж с рублём большим… (Летают стайкою стрижи...).

БРАТИШКА-ВЕТЕР
 Здравствуй, братишка-ветер! Ты шустрый и молодой. На брудершафт, дружище, Так хочется выпить с тобой (Здравствуй, братишка-ветер!).

БРЕДОВЫЙ, –ая
Идея. ...страшнее, Чем любой бандит, С идеею бредовой «коммуняка» (Голос из 1933 года).

БУРНЫЙ, –ые
Воды. Они [воспоминания],пробивая затор, Несут свои бурные воды Сквозь пламя рябиновых зорь, Сквозь радуги и невзгоды (Воспоминания).

БЫСТРОТЕЧНЫЙ, –ы
Годы.   Быстротечны. …И не секунды даже, а года Сгорали, словно спички, – Без следа. Лишь сетую за чаркой иногда, Что годы быстротечны, Как вода (И не секунды даже...).

 

ВАЖНЫЙ, –ое
Лицо. Но я малодушно трушу Пред хамством С важным ли-цом, Что плюнет спокойненько в душу Иль пнет её сапогом... («Как жаль, что дуэлей нету...»).

ВЕКОВЕЧНО
Стоит. Добро –  Это кит, на котором Стоит вековечно земля (Добро).

ВЕКОВЕЧНЫЙ, –ое
Тепло. С той поры немало лет прошло, – И меня, В невзгоды  И морозы, Греет вековечное тепло Мамы юной И её берёзы (Помню я берёзку за селом...).

ВЕЛИКИЙ, –ая
Дант. У бездны на краю Не за себя боялся он [адмирал Колчак] – За Аннушку свою. Ведь ей уже наметил Бог Пройти кромешный ад, Который описать бы смог Навряд великий  Дант... (Памяти Анны Тимирёвой). Данте Алигьери – великий итальянский поэт, автор «Божественной комедии».
Страна. Но верю: Голос мой издалека Наследники страны моей великой Услышат – Через годы и века – И помянут меня своей молитвой (Голос из 1933 года).

ВЕСЕЛО
Рассыпает. И дождём залюбовалась Липа: Барабанщик больно уж красив Золотоволосый. Ясноглазый. По всему видать, что холостой, Рассыпает весело алмазы По округе щедрою рукой (Сол-нечный дождь).

ВЕСЕННИЙ
Сад. Любовь без потрясений и преград, Что без жужжанья пчёл весенний сад (Преграды).



ВЕСКИЙ, –ое
Слово. Засилье бездарей снова, Предела их наглости нет – Вот тут свое веское слово Сказал бы Друг-пистолет («Как жаль, что дуэлей нету...»).

ВЕЧНЫЙ
Маяк. Любимая, будь вечным маяком!.. Хоть лучиком про-стого фонаря (Свет моей любимой).
Пахарь. С вешним солнцем в ладу, с первым громом в ладу, Я на поле своё, вечный пахарь, иду (Моё поле).
Рай. Седой отшельник <…> Молился тихо утром ранним О благолепии земном, Чтоб прекратились все «раздраи» И ураган вражды затих. Ещё молил о вечном рае – Не за себя,  А за других… (Моление о волке).
Ученик. Я у жизни Вечный ученик, Обращаться к ней на «ты» не смею. Набело свой пёстрый черновик Вряд ли я переписать сумею (Черновик).

ВЕШНИЙ, –ее, –ие
Лучи. Нежней ласкали вешние лучи,  Звенела звонче первая капель. И гомонили радостней грачи, И ветер пел, как нежная сви-рель (Во время о;но....).
Солнце. С вешним солнцем в ладу, с первым громом в ладу, Я на поле своё, вечный пахарь, иду (Моё поле).

ВКУСНЫЙ, –ая
Вода.   Была вкусней. Во время о;но, в детские года, Всё было лучше, ярче и теплей. Была вкусней криничная вода И снег, конеч-но, чище и белей (Во время о;но....).

ВОЕННЫЙ, –ые
Грозы. Он ниц не падёт от страха Пред громом  Военных гроз (Рамзану Кадырову).
Труд. Забыть –  На миг –  Военный труд И голод по утрам! Ура! По ротам раздают Наркомовских сто грамм (Сто грамм).

ВОИНСТВЕННЫЙ, –ая
Серость. От имени всех павших за Россию – Она стихи писала кровью сердца, Которое безжалостно сразила Тупая и воинственная серость (Сердце).

ВОЛШЕБНЫЙ
Изумруд. Волшебный чистый изумруд подарят нам леса, И майским ласковым дождём промыты небеса (Весна).

ВОСТОРЖЕННО
Таял (в экстазе). Столько нежности в дивном танце!.. И, вовсю зачарованный, зал, То восторженно таял в экстазе, То неистово рукоплескал (Раймонда).

ВРАЖЕСКИЙ, –ая
Пуля. И ведь не пулей вражеской убито, И не штыком в кро-вавом рукопашном, Не финкою маньяка иль бандита, И не болезнью роковою даже… (Сердце).

ВСЕВЫШНИЙ
Боже. ...учит Всевышний Боже Врага своего прощать... («Как жаль, что дуэлей нету...»).

ВСЕСИЛЬНЫЙ
Бог. Не понимаю, Как такое мог Ты допустить, Всесильный мудрый Бог, Чтоб опыты над целою страной Вели большевики, Как над мышами, Чтобы жестокой сталинской рукой Россию с пылью лагерной смешали? (Голос из 1933 года).

 

ГЕННО
Ненавидеть. Будет ненавидеть. До гробовой доски своей крестьян Он просто генно ненавидеть будет... (Крестьянонена-вистник).

ГЛАВНЫЙ, –ая
Улица. По улице города главной Влачится худой студент (Воробьи).

ГЛУХОЙ, –ая
Лес. Седой отшельник, Божий странник, В своем скиту –  В лесу глухом – Молился тихо утром ранним О благолепии земном (Моление о волке).
Ночь. К чертям собачьим не могу! – Себя я должен превоз-мочь. И я иду через пургу, Иду через глухую ночь (Успеть!).
Она.  Она уже совсем дряхла, Глухая, как стена. Поверить трудно, что была красавицей она... (Памяти Анны Тимирёвой).

ГОЛУБОЙ, –ые
Васильки. «Колокольчики-звоночки, Голубые васильки, Где же вы, Мои сыночки?» – Мысли, словно мотыльки (Колокольчики-звоночки).
Цветы. Я солнце рисую – в лучах, Зелёную рядом траву. В траве голубые цветы, – Их маме, конечно, нарву (Мой первый ри-сунок).

ГОЛУБУШКА РЕКА
Не подачку, а подарок звонкий Принимай, голубушка река! (Подарок).

ГОРДЫЙ
Он.  Стоит гордый. Стоит он гордый, Непокорный, Непобе-димый, как народ (Дуб).

ГОРЬКИЙ
Хлеб. Хватает за жабры голод: По карточкам лишь 100 грамм Чёрного, горького хлеба, С примесью крови и слёз… (Воробьи).


ГОРЮЧИЙ, –ая
Слеза. Догнать, дожать и овладеть – Пускай, как вол, потеть, корпеть, – Но лишь вперёд – через грозу, Через горючую слезу, Чтоб песню до конца допеть Успеть! Успеть! Успеть! (Успеть!).

ГОРЯЧИЙ, –ая
Слезой. Сквозь пошлость, рутину и серость Вдруг слышу твои «Ручнiкi», И – словно бальзамом на сердце, Уставшее от тоски, От чёрствости и равнодушья, От клипов с дешёвой «попсой», – Мою загрубелую душу Омыло горячей слезой (Счастливая песня).
Стих. Я не гонюсь за призрачною славой, Лишь был бы честен мой горячий стих. Стихи пишу, не мудрствуя лукаво, От искры Божьей зажигая их (Я не гонюсь за призрачною славой...).
Я.  Горяч. И я был когда-то рысак – Горяч и в поступках, И в мыслях. И, как восклицательный знак, Напорист И бескомпромиссен (Знаки препинания).

ГРЕШНЫЙ, –ые
Мы.  Седой отшельник <…> Молился тихо утром ранним О благолепии земном, Чтоб меньше горя и страданий Пришлось нам, Грешным, испытать... (Моление о волке).

ГРОБОВОЙ, –ая
Доска. До гробовой доски своей крестьян Он просто генно ненавидеть будет... (Крестьяноненавистник). До гробовой доски – до конца жизни.

ГРУБЫЙ
Я.  Могу быть грубым. Могу быть для кого-то грубым, Когда с неправдою борюсь, Но всё равно я жизнелюбом В стихах и в жизни остаюсь (И в жизни, и в стихах я разный...).

ГРУСТНЫЙ, –ая
Она.  Её нельзя увидеть грустной. Светить, гореть, добро творить – Вот суть её натуры русской. Её нельзя увидеть грустной, Талант ей дан – тепло дарить (Светлане).
Старость. Сделай, прошу, одолжение Старости грустной моей: Любушке-любе, берёзке, Привет отнеси поскорей (Здравствуй, братишка-ветер!).

 

ДАЛЁКИЙ, –ие
Край. Сделай, прошу, одолжение Старости грустной моей: Любушке-любе, берёзке, Привет отнеси поскорей. Той, что в краю далёком, Была для меня родня. Наверняка не забыла Она сорванца меня (Здравствуй, братишка-ветер!).
Потомки. Радуйся: <…> Что не ходишь  по миру с котомкой, Что не чужд тебе  крестьянский труд, Что тебя  далёкие потомки За дела твои  не проклянут! (Старому другу).

ДВИНСКИЙ, –ие
Волны. Плещутся двинские волны игриво, Ими любуется де-вица-ива (Ива).

ДЕВИЦА-ИВА
 Плещутся двинские волны игриво, Ими любуется девица-ива (Ива).

ДЕТСКИЙ, –ая, –ие
Года. Во время о;но, в детские года, Всё было лучше, ярче и теплей. Была вкусней криничная вода И снег, конечно, чище и белей (Во время о;но....).
Тропка. Пусть эта первая детская тропка  Будет счастливой, Малыш! (Малыш).

ДЕШЁВЫЙ, –ая
Попса. Сквозь пошлость, рутину и серость Вдруг слышу твои «Ручнiкi», И – словно бальзамом на сердце, Уставшее от тоски, От чёрствости и равнодушья, От клипов с дешёвой «попсой», – Мою огрубевшую душу Омыло горячей слезой (Счастливая песня).

ДИВНЫЙ
Свет. Я лепестки, как крылья, обрываю… Гадаю, ду-рень: любит или нет… И постепенно гаснет – замечаю – Ромашко-вого солнца дивный свет (Луговой ромашке).
Танец. Столько нежности в дивном танце!.. И, вовсю зачаро-ванный, зал, То восторженно таял в экстазе, То неистово рукоплес-кал (Раймонда).

ДИКИЙ, –ое
Мракобесье. Во времена и голода, и мора, И дикого тупого мракобесья Светило солнце / и шумело море, Рождались дети / и слагались песни (Во времена и голода, и мора...).
Наслажденье. Он на дух мужиков не выносил, И смертонос-ным батарейным громом С каким-то диким наслажденьем мстил: За детство, / за еврейские погромы... (Крестьяноненавистник).

ДОБРЫЙ, –ая
Порох. Радуйся:  ещё в пороховницах, Хоть и старых,  добрый порох есть... (Старому другу).
Путь. Окрылённый иду  я на поле с утра, Чтоб засеять его семенами добра. Чтоб засеять его семенами любви. «В добрый путь! В добрый час!» – провожают ручьи (Моё поле).
Час. Там же.
Я.  Стал добрей. И сразу попрятались тучи, И травы блестят в серебре... И стал я на капельку лучше, На грамм пусть, но всё же добрей (Счастливая песня).

ДОВОЛЬНЫЙ
[Я].  Доволен. ...доволен своею женой, Малыми деньгами и тишиной (Звёздных не смог я достигнуть вершин...).

ДОЖДЕВОЙ, –ая
Влага. Целебной влагой дождевой земля напоена (Весна).

ДОЛГОЖДАННЫЙ, –ая
Песня. Жду тебя, мой гость желанный, Чтобы песней долго-жданной, В синей вышине звеня Вновь порадовал меня (Жаворон-ку).

ДОРОГО
Себе дороже.  ...станет себе дороже По роже  Мерзавцу дать... («Как жаль, что дуэлей нету...»).

ДОСТОЙНО
Любил. Денег солидных я не накопил, И не оставлю большого наследства Но я горжусь, что достойно любил, Что не угодничал – с самого детства…(Звёздных не смог я достигнуть вершин...).

ДРАЗНЯЩИЙ
Звон. Людей неверующих нет: Кто слепо верит всем врачам, Кто – сладким ельцинским речам, Кто в сивый Маркса полубред, А кто – в дразнящий звон монет (Людей неверующих нет...).

ДРУГ-ПИСТОЛЕТ
 Засилье бездарей снова, Предела их наглости нет – Вот тут своё веское слово Сказал бы Друг-пистолет («Как жаль, что дуэлей нету...»).

ДРЯХЛЫЙ, –а
Она.  Дряхла. Она уже совсем дряхла, Глухая, как стена. По-верить трудно, что была красавицей она... (Памяти Анны Тимирё-вой).

ДЫМ-ПЫЛЬ
 И столько ярости – / на мужиков, Кто соль России православ-ной были, Что, кажется, смешать он был готов Тамбовские деревни с дымом-пылью (Крестьяноненавистник).

 

ЖАЛКИЙ
Он (бомж).  Но вдруг навстречу бомж с сумой И длинной су-коватой палкой. Он поздоровался со мной, Худой, замызганный и жалкий (Встреча с бомжом).

ЖАЛКО
Вас.   Холода подули, Жжёт лицо мороз. Гули мои, гули, Жалко вас до слёз (Гули мои, гули...).

ЖАРКО
Горела. Она французской знаменитой тёзке Не уступала в мужестве святом: Летели эшелоны под откосы, Земля горела жарко под врагом (Жанна).
Молится. Он молится жарко Аллаху, Но знает,  Что есть Христос... (Рамзану Кадырову).

ЖГУЧИЙ, –ая
Вода. Водою жгучей обливали Жанну [фашисты] – И бросили раздетой  – на снегу... (Жанна).

ЖЕЛАННЫЙ, –ые
Дороги. Пока не устал от невзгоды, От новых желанных до-рог... (Некогда!).

ЖЕМЧУЖНЫЙ, –ые
Росы. Пылает юная заря. Жемчужными любуюсь росами (Пылает юная заря...).

ЖЕСТОКИЙ, –ая
Миг. Не понятый ни Богом,  ни людьми, Тем более сво-ей, Советской,  властью, Он, как ребёнок, в предпоследний миг, Бесславный и жестокий, / вдруг заплакал (Колымская метель).
Мороз. Жестокий мороз бьёт своим палашом, Но сильной и стойкой, – ей всё нипочём (Сосна).
Рука. Не понимаю, Как такое мог Ты допустить, Всесильный мудрый Бог, Чтоб опыты над целою страной Вели большевики, Как над мышами, Чтобы жестокой сталинской рукой Россию с пылью лагерной смешали? (Голос из 1933 года).

ЖЁЛТЫЙ, –ая; –а
Воздух.  Жёлт. Дни – На редкость погожей осени! А в лесу – Даже воздух жёлт! (Бабье лето).
Дом. Пурга бушует за стеной, Играет в жмурки с Сатаной... По сердцу – как хлыстом... И кажется весь край родной С огромный жёлтый дом (Глеб Успенский). Жёлтый дом – больница для ду-шевнобольных.
Она (осень).  Желта. И осень с тихим бабьим летом, Когда она желта, светла, Когда теплом её согрет я,  Мне также – аж до слёз – мила (Люблю берёзовое лето...).
Пора. Жёлтой осенней порою Ей [берёзке] также тоски не унять… (Здравствуй, братишка-ветер!).

ЖИВИТЕЛЬНЫЙ, –ое
Тепло. Лучи апрельские с утра Тепло живительное дарят (Рассказ ленинградской блокадницы).

ЖИРНЫЙ, –ая
Точка. Вспыхнул любви огонёк – И сжёг Мою пресную ста-рость. И снова алеет восток, – И значит, Не вышел срок Мне жирную точку Ставить! (Знаки препинания).

 

ЗАВЕТНЫЙ, –ая
Песнь. Одна мечта, Одна, как песнь заветная, – Он на неё бы променял и рай: Эх, встретить на Дону б зарю рассветную, Одним глазком родной увидеть край (На перезахоронение Деникина).

ЗАГРУБЕЛЫЙ, –ая
Душа. Сквозь пошлость, рутину и серость Вдруг слышу твои «Ручнiкi», И – словно бальзамом на сердце, Уставшее от тоски, От чёрствости и равнодушья, От клипов с дешёвой «попсой», – Мою загрубелую душу Омыло горячей слезой (Счастливая песня).

ЗАДУШЕВНЫЙ, –ые
Песни. Во время о;но, в детские года, Всё было лучше, ярче и теплей. <…> И было больше красоты – да-да. И песен задушевных, и добра... (Во время о;но....).

ЗАМЫЗГАННЫЙ
Он (бомж).  Но вдруг навстречу бомж с сумой И длинной су-коватой палкой. Он поздоровался со мной, Худой, замызганный и жалкий (Встреча с бомжом).

ЗАНУДНЫЙ, –ая
Хандра. В объятья занудной хандры Себя заключаю, Как в скобки (Знаки препинания).

ЗАСНУВШИЙ, –ее
Ропно. Двина с просветлённым лицом Глядит на заснувшее Ропно (Купаюсь в ночной Двине...). Ропно – населённый пункт в Витебской обл.

ЗВЕРИНЫЙ
Ум. И вот услышал он [волк] молитву, А может быть, почуял он – Своим чутьём, нам непонятным, И в логове полусыром, Зве-риным опытным умом, Он понял вдруг,  Теплом объятый, Что это молятся о нём (Моление о волке).

ЗВЁЗДНЫЙ, –ая, –ые
Вершины. Звёздных не смог я достигнуть вершин – Я ж не-высокого – птица – полёта (Звёздных не смог я достигнуть вер-шин...).
Даль. Я буду перед ним [отцом] в долгу  И там, за синей далью звёздной, За то, что жизнь любить могу И радоваться новым вёснам (Рассказ ленинградской блокадницы).
Россыпь. Я в звёздную россыпь вошёл, На звёздах, как в зыб-ке, качаюсь. И так на душе хорошо, Как будто расстался с печа-лью,  Что тяжким давила свинцом Иль камнем лежала надгробным... (Купаюсь в ночной Двине...).

ЗВОНКИЙ, –ая
Песня. Только и после земного исхода Долго ещё  человек проживёт, <…> Если оставил  в наследство потомкам То, что он со-здал  ярким трудом: Звонкую песню, роман многотомный Или по-строил  радостный дом (Всем бы хотелось жить долго-предолго...).
Подарок. – Не подачка, а подарок звонкий От меня, голу-бушка Нева! (Подарок).

ЗВОНКО
Звенела.  Звонче. Нежней ласкали вешние лучи,  Звенела звонче первая капель. И гомонили радостней грачи, И ветер пел, как нежная свирель (Во время о;но....).
Шагает. Шагает звонко по земле кудесница-весна (Весна).

ЗЕЛЕНОКУДРЫЙ, –а
[Ива].  Зеленокудра. Юная, свежая – зеленокудра, – Рада: та-кое чудесное утро! (Ива).

ЗЕЛЁНЫЙ, –ая
Трава. Я солнце рисую – в лучах, Зелёную рядом траву. В траве голубые цветы, – Их маме, конечно, нарву (Мой первый рису-нок).

ЗЕМНОЙ, –ая, –ое
Благолепие. Седой отшельник, Божий странник, В своем скиту –  В лесу глухом – Молился тихо утром ранним О благолепии земном (Моление о волке).
Исход. Только и после земного исхода Долго ещё  человек проживёт, Если он жил для простого народа, Если любил  и страдал за народ (Всем бы хотелось жить долго-предолго...).
Любовь.  Уж слишком суеверен стал под старость, Приметам разным начал доверять – Всё потому, что очень опасаюсь Любовь свою,  земную, потерять… (Луговой ромашке).

ЗИМНИЙ, –яя
Аллея. Я по аллее зимней шёл, Как свежестью бодрило утро! (Встреча с бомжом).

ЗЛОРАДНЫЙ
Мат. – Ишь, сволочи...  – и вновь злорадный мат, – Не по нутру вам стала власть народа... Покажем, мятежи как поднимать, Паршивое кулацкое отродье! (Крестьяноненавистник).

ЗНАМЕНИТЫЙ, –ая, –ые
Мужчины. Много «крутых», знаменитых мужчин: Кто-то богаче, талантливей кто-то… (Звёздных не смог я достигнуть вер-шин...).
Тёзка. Она французской знаменитой тёзке Не уступала в му-жестве святом: Летели эшелоны под откосы, Земля горела жарко под врагом (Жанна).

ЗОЛОТИСТО-СИНИЙ, –ие
Тона. И печаль моя –  Цвета осени – В золотисто-синих тонах (Бабье лето).

ЗОЛОТОВОЛОСЫЙ
Барабанщик.  И дождём залюбовалась Липа: Барабанщик больно уж красив Золотоволосый. Ясноглазый. По всему видать, что холостой, Рассыпает весело алмазы По округе щедрою рукой (Солнечный дождь).

ЗОЛОТОЙ, –ая, –ые
Кудри. Чудак ненормальный в сквере В компании воробьёв. Встряхнёт золотыми кудрями – Улыбка во всё лицо – Шушукается с воробьями И кормит с руки сорванцов (Воробьи).
Пора. Дарили бусы алые  Рябины Ей золотой осеннею порой... (Жанна).
Узда. Его взнуздать –  Не как пить дать Иль дуть с дружком вино. Хоть золотая пусть  Узда –  Не терпит всё равно (Мой Пегас).

 

ИГРИВО
Плещутся. Плещутся двинские волны игриво, Ими любуется девица-ива (Ива).

ИМЕННОЙ, –ая
Свеча. Пока, хоть и тускло, но светит Моя именная свеча, – Мне некогда думать о смерти: Спешу я рассветы встречать! (Неко-гда!).

ИЮНЬСКИЙ, –ая
Пора. Как радостно июньскою порой Встречать рассвет наедине с зарёй, Умыть лицо ромашковой росой И наслаждаться утренней красой! (Как радостно июньскою порой...).

 

КОВАРНЫЙ
Разбойник. И в логове полусыром, Звериным опытным умом, Он [волк] понял вдруг,  Теплом объятый, Что это молятся о нём, О нём , Разбойнике коварном, Кто страх в округе наводил… (Моление о волке).

КОЛКИЙ
Дождь. Тащусь до последней горы, В лицо – Дождь холодный и колкий (Знаки препинания).
Холод. Дверь открыл. Холод колкий обдал. Впереди – леде-нистая даль (Квартирантка).

КОЛОКОЛЬНЫЙ, –ые
Дифирамбы. Мне ни к чему прижизненная слава И коло-кольных дифирамбов звон... Но равное на жизнь имеют право И малый червь, и неохватный слон (Я с Пушкиным в одном ряду не стану...).

КОЛОКОЛЬЧИКИ-ЗВОНОЧКИ
 «Колокольчики-звоночки, Как вернуть душе покой?» (Коло-кольчики-звоночки).

КОМФОРТНО
Мне.   В лесу моём комфортно мне вполне –  Я больше оди-нок  В толпе бываю (Одет осенней хмуростью денёк...).

КРАСИВЫЙ, –ая, –ые
Барабанщик.  Красив. Он по крыше барабанит лихо, Не жалея молодецких сил. И дождём залюбовалась Липа: Барабанщик больно уж красив (Солнечный дождь).
Ребята. Снова рвутся снаряды и мины... Снова вижу красивых ребят, Что в полях под Москвой и Берлином Молодыми навеки лежат (Только сердце не вышло из боя...).
Ты.   Роса на лепестках твоих сверкает, И маленькое солныш-ко внутри. Сегодня ты красивая такая В лучах целебной утренней зари (Луговой ромашке).

КРАСНЫЙ, –ые
Флаги. По улице города главной Влачится худой студент. Полощутся красные флаги… (Воробьи).

КРЕСТЬЯНСКИЙ
Труд. Радуйся: <…> Что не ходишь  по миру с котомкой, Что не чужд тебе  крестьянский труд, Что тебя  далёкие потомки За дела твои  не проклянут! (Старому другу).

КРИВОЙ, –ая
Клюка. За окном белых мух кутерьма, На пороге старушка Зима В дверь стучится кривою клюкой, Чтоб пустил к себе в дом на постой (Квартирантка).

КРИНИЧНЫЙ, –ая
Вода. Во время о;но, в детские года, Всё было лучше, ярче и теплей. Была вкусней криничная вода И снег, конечно, чище и белей (Во время о;но....).

КРОВАВЫЙ
Рукопашный. И ведь не пулей вражеской убито, И не штыком в кровавом рукопашном, Не финкою маньяка иль бандита, И не болезнью роковою даже… (Сердце).

КРОВИНКИ-ДЕТИ
 О Господи! За что и почему? Кто должен быть перед тобой в ответе, Что крошки хлебной нет в моём дому И что умрут мои кро-винки-дети? (Голос из 1933 года).

КРОМЕШНЫЙ
Ад. У бездны на краю Не за себя боялся он [адмирал Колчак] – За Аннушку свою. Ведь ей уже наметил Бог Пройти кромешный ад, Который описать бы смог Навряд великий  Дант... (Памяти Анны Тимирёвой).

КРОХОТНЫЙ, –ые
Шажочки. Он по планете сегодня протопал. Лишь три шажочка. Три крохотных лишь… (Малыш).

КРУТОЙ, –ые
Мужчины. Много «крутых», знаменитых мужчин: Кто-то богаче, талантливей кто-то… (Звёздных не смог я достигнуть вер-шин...).
Поэт. Людей неверующих нет: Кто верит в сущего Христа, А кто – лишь в посвисты хлыста, Иль беспристрастный пистолет, Иль в то, что он «крутой» поэт (Людей неверующих нет...).

КРЫМСКИЙ
Ветер. И полунищий, и больной, Он угасал, как гаснут зори. А ветер крымский пах весной – Так опьяняюще пах морем! (Ассоль).

КУДЕСНИЦА-ВЕСНА
 Шагает звонко по земле кудесница-весна (Весна).

КУДРЯВЫЙ, –ая
Рябина. Не радостна и сытая чужбина, Где глаз не веселит приход весны. И русская кудрявая рябина Не раз в его наведывалась сны (На перезахоронение Деникина).

 

ЛАГЕРНЫЙ, –ая
Пыль. Не понимаю, Как такое мог Ты допустить, Всесильный мудрый Бог, Чтоб опыты над целою страной Вели большевики, Как над мышами, Чтобы жестокой сталинской рукой Россию с пылью лагерной смешали? (Голос из 1933 года).

ЛАСКОВО
Звали. Седые старики её любили, А парни звали ласково сестрой (Жанна).

ЛАСКОВЫЙ, –ое
Дождь. Волшебный чистый изумруд подарят нам леса, И май-ским ласковым дождём промыты небеса (Весна).
Свет. Светит звёздочка имени Мамы –  Льётся тёплый  и лас-ковый свет (Звёздочка имени Мамы).
Утро. Ты радуешься ласковому утру – Кругом царит Господня благодать! Ты В настоящих райских кущах будто, А я сорвал тебя, чтоб погадать (Луговой ромашке).

ЛЕГКО
 Спокойно, радостно, легко. Душа светлеет, словно в храме. И неудачи – далеко, И все печали – за горами (Встреча с бомжом).
Нам.  Не было легко. Да, никогда нам не было легко, Но ты со мной, любви моей заря (Свет моей любимой).
Пернатой твари.  Не легче. – Зачем горячиться, товарищ?.. – И крошит хлеб воробьям. – Пернатой сей Божьей твари Ничуть не легче, Чем нам (Воробьи).

ЛЕГКО-ЛЕКО
Мне.  О чём-то своём с рекой, О вечном шепчутся ивы... И так мне легко-легко, И вновь я, как в детстве,  Счастливый (Купаюсь в ночной Двине...).

ЛЕДЕНИСТЫЙ, –ая
Даль. Дверь открыл. Холод колкий обдал. Впереди – ледени-стая даль (Квартирантка).

ЛИКУЮЩИЙ
Шум. Лишь утих половодья  ликующий шум, Я на поле своё спозаранку спешу (Моё поле).

ЛИТЕРАТУРНЫЙ
Стан. Я с Пушкиным в одном ряду не стану, Хоть и глядит в Наполеоны всяк. Ведь Пушкин – слон в литературном стане, А я – всего лишь навсего червяк (Я с Пушкиным в одном ряду не стану...).

ЛИХО
Барабанит. Он по крыше барабанит лихо, Не жалея молодец-ких сил. И дождём залюбовалась Липа: Барабанщик больно уж кра-сив (Солнечный дождь).

ЛИХОЙ
Седок. И под седлом –  Понурый вид, В глазах,  Как лёд, тоска. И сбросить в лужу норовит Лихого седока (Мой Пегас).

ЛИЦЕЙСКИЙ, –ая
Дорога. Позади лицейская дорога – Кажется, гора свалилась с плеч: Можно и расслабиться немного, На стихи покрепче приналечь (Подарок).

ЛИЧНЫЙ, –ая
Дзот.  Ползу отчаянно вперёд,  Чтобы закрыть свой – личный – дзот... (Успеть!).
Доля. Всем бы хотелось  жить долго-предолго, Только нав-ряд  обуздаешь свой рок. Каждому светит лишь личная доля, Каж-дому Бог отмеряет свой срок (Всем бы хотелось жить долго-предолго...).

ЛИШНИЙ
Раз. Я не курю – И рад не потому, Что не пускаю денежки на ветер, И значит, будет лишний рубль в дому, И значит, жёнка лиш-ний раз приветит (Я не курю).
Рубль. Там же.

ЛОВКИЙ
[Ты].  Вырастешь ловким. Верю, что вырастешь смелым и ловким И высоту не одну покоришь… (Малыш).

ЛУННЫЙ
Свет. Купаюсь в ночной Двине И нежусь от лунного света (Купаюсь в ночной Двине...).

ЛУЧИСТО
Сиял. Не мог он долго помнить зла, И взгляд его сиял лучи-сто. Улыбка радостной была, Как радуга на небе чистом (Геннадий Шпаликов).

ЛУЧИСТО-СИНИЙ, –ие
Глаза. Открыл, превозмогая боль, Он дверь – и у порога замер: Стояла перед ним Ассоль С лучисто-синими глазами (Ассоль).

ЛУЧШИЙ, –ая, –ие
Всё.  Было лучше. Во время о;но, в детские года, Всё было лучше, ярче и теплей. Была вкусней криничная вода И снег, конечно, чище и белей (Во время о;но....).
Жизнь. С верой в лучшую жизнь,  с верой в новую Русь Я по первым по тёплым бороздкам пройдусь… (Моё поле).
Месяц. Самый лучший. Весна цветёт в её глазах, И рада егоза <…> Что самый лучший месяц – Май, Что мяч в руках – большой… (Мяч).
Стихи. С ним пьёт на брудершафт рассвет, Он волей, как озо-ном, дышит... И лучшие стихи поэт На тополиных листьях пишет (Геннадий Шпаликов).

ЛЮБИМЫЙ
Вождь. «За что? За что? – / мысль острая, как гвоздь, Его моз-ги, / застывшие, / пронзает. – Как допустить сумел любимый вождь, Что он вот так, нелепо, замерзает?» (Колымская метель).

ЛЮБУШКА-ЛЮБА
 Сделай, прошу, одолжение Старости грустной моей: Лю-бушке-любе, берёзке, Привет отнеси поскорей (Здравствуй, бра-тишка-ветер!).

ЛЮБЯЩИЙ, –ее
Сердце. Да, как крепость, женщина порою Взглядами мужчин осаждена… Любящему сердцу и без боя Покорится с радостью она (Русская женщина).

ЛЮДСКОЙ, –ая
Облик. Да, страшен тот, Кто голодом прибит, Теряет облик он людской (Голос из 1933 года).
Память. Его «хата с краю» не была, – Не жалел он для других тепла. Воин и Поэт Руси святой Будет вечно в памяти людской (Памяти Игоря Григорьева).

М

МАГИЧЕСКИЙ, –ие
Слова. В поэзии есть три магических слова: Весна, Красота и Любовь. И я повторять буду снова и снова: Весна, Красота и Любовь («В поэзии есть три магических слова...»).

МАЙСКИЙ
Дождь. Волшебный чистый изумруд подарят нам леса, И майским ласковым дождём промыты небеса (Весна).

МАЛЕНЬКИЙ, –ое
Солнышко. Роса на лепестках твоих сверкает, И маленькое солнышко внутри. Сегодня ты красивая такая В лучах целебной утренней зари (Луговой ромашке).

МАЛОДУШНО
Трушу. Но я малодушно трушу Пред хамством С важным лицом, Что плюнет спокойненько в душу Иль пнет её сапогом... («Как жаль, что дуэлей нету...»).

МАЛЫЙ, –ые
Деньги. ...доволен своею женой, Малыми деньгами и тишиной (Звёздных не смог я достигнуть вершин...).
Червь. Мне ни к чему прижизненная слава И колокольных дифирамбов звон... Но равное на жизнь имеют право И малый червь, и неохватный слон (Я с Пушкиным в одном ряду не стану...).

МАТЁРЫЙ
Он (волк).  Был матёрым. А за бугром, заросшим тёрном, Волк – Поседевший –  умирал. А был когда-то он матёрым, Был настоящий аксакал (Моление о волке).

МГНОВЕННО
Замер. Вдруг споткнулась она. И упала. Зал мгновенно замер и сник. От такого позора-провала, Боже праведный, сохрани! (Рай-монда).

МЕЛКИЙ, –ие
Части. Всё плывет, как в тумане сером. Вот и занавес тяжко упал. И казалось: не пятку, а сердце Гвоздь на мелкие части порвал (Раймонда).

МЁРТВЫЙ.  Но мёртвый, папа, всё же спас Меня – своими сухарями, Что под подушкою своей Хранил сокровищем в пакете... (Рассказ ленинградской блокадницы).

МИЛОСЕРДНО
Бинтовали. Кринички жажду утоляли Жанне, И сосны укры-вали от врага, И милосердно бинтовали раны Ей чистые полесские снега (Жанна).

МИЛЫЙ, –а
Она (осень).  Мила. И осень с тихим бабьим летом, Когда она желта, светла, Когда теплом её согрет я,  Мне также – аж до слёз – мила (Люблю берёзовое лето...).

МНОГОКРАТНО
Больше. Давным-давно В Германиях иль Польшах На прахе русском травы проросли... Но полегло нас Многократно больше, Когда с мечом мы брат на брата шли (Мы столько войн в России пережили...).

МНОГОТОМНЫЙ
Роман. Только и после земного исхода Долго ещё  человек проживёт, <…> Если оставил  в наследство потомкам То, что он со-здал  ярким трудом: Звонкую песню, роман многотомный Или по-строил  радостный дом (Всем бы хотелось жить долго-предолго...).

МОГИЛА-ПОЛЫНЬЯ
 ...ею бредил, как больной, Сам адмирал Колчак, Который стоя на краю Могилы-полыньи, Жалел – до слёз – не жизнь свою, Не промахи свои... (Памяти Анны Тимирёвой).

МОДНЫЙ, –ое; –о
Платье. В новое модное платье одета, Низким поклоном при-ветствует лето (Ива).
Это.  Модно. Сейчас – Это даже модно – Ни стен, ни икон не стыдясь, Ничтоже сумняшеся,  Можно Втоптать неугодного в грязь («Как жаль, что дуэлей нету...»).

МОЛОДЕЦКИЙ, –ие
Силы. Он по крыше барабанит лихо, Не жалея молодецких сил. И дождём залюбовалась Липа: Барабанщик больно уж красив (Солнечный дождь).

МОЛОДОЙ, –ая, –ые
Ветер.  Здравствуй, братишка-ветер! Ты шустрый и молодой. На брудершафт, дружище, Так хочется выпить с тобой (Здравствуй, братишка-ветер!).
Листва. Май шумит молодою листвою, И в садах расцветает весна... (Только сердце не вышло из боя...).
Мама. Помню я берёзку за селом, Рядом с нею – Молодую маму (Помню я берёзку за селом...).
Морозцы. Север-батюшка в гости просится, Чтоб в согласии с  нами жить, И спешит молодыми морозцами Безвозмездно всех угостить (Бабье лето).
Организм.  Молод. Не дай Господь ни другу, ни врагу На шкуре собственной изведать голод. Когда живёшь лишь через не могу, Лишь потому, Что организм твой молод, Что он, как за соло-минку, За жизнь  Вцепился и руками и зубами… (Голос из 1933 го-да).
Ребята.  Лежат молодыми. Снова рвутся снаряды и мины... Снова вижу красивых ребят, Что в полях под Москвой и Берлином Молодыми навеки лежат (Только сердце не вышло из боя...).

МОЩНЫЙ, –ы
Корни.  Мощны. Стоит он гордый, Непокорный, Непобеди-мый, как народ. А потому, Что мощны корни И соки от земли берёт! (Дуб).

МУДРЫЙ
Бог. Не понимаю, Как такое мог Ты допустить, Всесильный мудрый Бог, Чтоб опыты над целою страной Вели большевики, Как над мышами, Чтобы жестокой сталинской рукой Россию с пылью лагерной смешали? (Голос из 1933 года).

 

НАИВЫСШИЙ, –ая
Награда. Но до последних, смертных дней Другой награды мне не надо: Хвала отверженных людей Есть наивысшая награда (Встреча с бомжом).

НАДГРОБНЫЙ
Камень. Я в звёздную россыпь вошёл, На звёздах, как в зыбке, качаюсь. И так на душе хорошо, Как будто расстался с печалью, Что тяжким давила свинцом Иль камнем лежала надгробным... (Купаюсь в ночной Двине...).

НАПОРИСТЫЙ
Я.  Напорист. И я был когда-то рысак – Горяч и в поступках, И в мыслях. И, как восклицательный знак, Напорист И бескомпро-миссен (Знаки препинания).

НАСТОЯЩИЙ
Аксакал. А за бугром, заросшим тёрном, Волк – Поседевший –  умирал. А был когда-то он матёрый, Был настоящий аксакал (Моление о волке).

НЕБЕСНЫЙ, –ые
Дали. Седой отшельник <…> Молился тихо утром ранним О благолепии земном, Чтоб меньше горя и страданий Пришлось нам, Грешным, испытать, Чтоб из святых небесных далей Сошла на землю благодать (Моление о волке).
Край. Срок отправляться в край небесный вышел, И мужа уж прибрал к себе Всевышний… (Счастье).
Путь. И «бабки» своих прожитых годов Нелепо подбивать мне в шестьдесят: Ещё я в путь небесный не готов, Ещё так юн мой стихотворный сад (Мне рано эпитафию писать...).

НЕБРОСКИЙ, –ая
Синева. «Только этот, первый, /  пожалею, Ты живи, дружок, / не унывай И неброской синевой своею Страждущие души согревай» (Подснежник).

НЕВЕРУЮЩИЙ, –ие
Люди. Людей неверующих нет: Кто верит в сущего Христа, А кто – лишь в посвисты хлыста, Иль беспристрастный пистолет, Иль в то, что он «крутой» поэт (Людей неверующих нет...).

НЕВНЯТНО
Бормотал. Тут к горлу подступил комок, И я, кого назвали братом, Ответить ничего не мог, Лишь что-то бормотал невнятно... (Встреча с бомжом).

НЕВСКИЙ, –ая
Рябь. По губам несносно – по привычке – Невской рябью пробежала дрожь (Подарок).

НЕВЫСОКИЙ
Полёт. Звёздных не смог я достигнуть вершин – Я ж невысо-кого – птица – полёта (Звёздных не смог я достигнуть вершин...). Птица невысокого полёта – человек, не занимающий высокого, значительного положения в обществе.

НЕЖДАННЫЙ, –ая
Проседь. Как многое я не сумел – А уж виски в нежданной проседи… (Пылает юная заря...).

НЕЖНО
Ласкали.  Нежней. Нежней ласкали вешние лучи,  Звенела звонче первая капель. И гомонили радостней грачи, И ветер пел, как нежная свирель (Во время о;но....).

НЕЖНЫЙ, –ая
Свирель. Нежней ласкали вешние лучи,  Звенела звонче первая капель. И гомонили радостней грачи, И ветер пел, как нежная свирель (Во время о;но....).

НЕЗАБВЕННЫЙ, –ая
 Голубка. Над спокойной Двиной, над лесами, Над простором уснувших полей Светит звёздочка имени Мамы, Незабвенной го-лубки моей (Звёздочка имени Мамы).

НЕЗАМЕТНО
Вбила. И казалось: не пятку, а сердце Гвоздь на мелкие части порвал Гвоздь, что вбила в пол незаметно Рядовая балетная мразь… Это чёрная зависть – бессмертная – Утолила бесовскую страсть (Раймонда).

НЕИСТОВО
Рукоплескал. Столько нежности в дивном танце!.. И, вовсю зачарованный, зал, То восторженно таял в экстазе, То неистово ру-коплескал (Раймонда).

НЕИСТРЕБИМЫЙ, –а
Жажда (любить).  Неистребима. Ведь на земле вовек неис-требима, Как жизнь сама,  / спасительная жажда Любить / и беско-нечно быть любимым – До самой смерти... И за смертью даже (Во времена и голода, и мора...).

НЕЛЕГКО
Мужчинам.  Землянка в два наката, / а  не хата –  Вот кров её на про;клятой войне, Где и мужчинам нелегко, солдатам, А женщинам, – что говорить – втройне... (Жанна).

НЕЛЕПО
Замерзает. «За что? За что? – / мысль острая, как гвоздь, Его мозги, / застывшие, / пронзает. – Как допустить сумел любимый вождь, Что он вот так, нелепо, замерзает?» (Колымская метель).
Подбивать «бабки».  И «бабки» своих прожитых годов Неле-по подбивать мне в шестьдесят: Ещё я в путь небесный не готов, Ещё так юн мой стихотворный сад (Мне рано эпитафию писать...). Подбивать «бабки» – подводить итог.

НЕЛЕПЫЙ, –ая
Страна. …Вот надо мной проносятся стрижи, И я готов умчаться за стрижами В любую чужедальнюю страну – В чужую осень, зиму иль весну, – Подальше только от страны нелепой, Где жизнь моя равна кусочку хлеба (Голос из 1933 года).

НЕМИНУЧЕ
Придёт. Пусть бесятся вьюги, пусть стужа и лёд – Весна всё равно неминуче придёт (Сосна).

НЕМОЙ
Гнев. Но отец (а он сидел напротив) От немого гнева поблед-нел: «Не припомню, чтобы в нашем роде, Пушкинском, вот кто бы так балдел…» (Подарок).

НЕНОРМАЛЬНЫЙ
Чудак. Чудак ненормальный в сквере В компании воробьёв (Воробьи).

НЕОБХОДИМЫЙ
Ты.  Необходим. Приятно, если на коне, К тому ж с рублём большим… И всё ж приятнее вдвойне, Когда необходим Не только близким и родне, Но дальним и чужим! (Летают стайкою стри-жи...).

НЕОХВАТНЫЙ
Слон. Мне ни к чему прижизненная слава И колокольных ди-фирамбов звон... Но равное на жизнь имеют право И малый червь, и неохватный слон (Я с Пушкиным в одном ряду не стану...).

НЕПЛОХОЙ, –ая
Жена. Любовь пришла – она женою стала, И даже – с виду – неплохой женой (Счастье).

НЕПОБЕДИМЫЙ
Он (дуб).  Стоит гордый. Стоит он гордый, Непокорный, Непобедимый, как народ (Дуб).

НЕПОКОРНЫЙ, –ая
Он (дуб).  Стоит непокорный. Стоит он гордый, Непокор-ный, Непобедимый, как народ (Дуб).
Она (сосна).  Уродилась непокорной. Гнут ветры её, но не гнётся сосна, Прямой, непокорной уродилась она (Сосна).

НЕПОНЯТНЫЙ, –ое
Чутьё.  Нам непонятное. И вот услышал он [волк] молитву, А может быть, почуял он – Своим чутьём, нам непонятным, И в логове полусыром, Звериным опытным умом, Он понял вдруг,  Теплом объятый, Что это молятся о нём (Моление о волке).

НЕПРЕДСКАЗУЕМЫЙ, –о
Слово.  Непредсказуемо. Старость не радость. И не награда. Но уяснил Только в старости я: Слово,  Которое с примесью яда, Непредсказуемо, Словно змея (Этюды о слове).

НЕПРЕЛОЖНО
Зависит. Зависит от нас непреложно, Насколько жизнь Будет светла… (Добро).

НЕПРИСТУПНЫЙ, –ая
Женщина.  Быть неприступной. Женщина порою, словно крепость: Может также неприступной быть (Русская женщина).

НЕСЛОЖНО
Делать (добро).   Добро делать – в общем, несложно, Сложнее –  Не делать зла (Добро).

НЕСНОСНО
Пробежала дрожь. По губам несносно – по привычке – Невской рябью пробежала дрожь (Подарок).

НЕСЧАСТЛИВЫЙ, –ая
Звезда. Одним глазком родной увидеть край, Родной до боли, Где могилы близких, Где негой дышит падающий снег, Где не стоят пока что обелиски Его друзьям, погибшим на войне. На той гражданской,  Проклятой –  Бесславной – Под белой несчастливою звездой... (На перезахоронение Деникина).

НЕЯСНЫЙ, –ая
Помета. Вкривь и вкось – Вовсю испещрена Жизнь моя, Как черновик поэта. Закорючка – дата. Имена. На полях неясная помета (Черновик).

НИЗКИЙ
Поклон. В новое модное платье одета, Низким поклоном при-ветствует лето (Ива).

НОВЫЙ, –ая, –ое, –ые
Вёсны. Я буду перед ним [отцом] в долгу  И там, за синей да-лью звёздной, За то, что жизнь любить могу И радоваться новым вёснам (Рассказ ленинградской блокадницы).
День. И первый солнца благодатный луч, И трепетный на дне овражка ключ, И жаворонок, в вышине звеня, Рожденье нового благословляют дня (Как радостно июньскою порой...).
Дороги. Пока не устал от невзгоды, От новых желанных до-рог... (Некогда!).
Платье. В новое модное платье одета, Низким поклоном при-ветствует лето (Ива).
Русь. С верой в лучшую жизнь,  с верой в новую Русь Я по первым по тёплым бороздкам пройдусь… (Моё поле).
Стих. И летят, на солнышке сверкая, В воду три монеты золо-тых. Радость на лице его [Пушкина] такая, Будто новый народился стих (Подарок).

НОЧНОЙ, –ая
Двина. Купаюсь в ночной Двине И нежусь от лунного света (Купаюсь в ночной Двине...).

НУДНЫЙ, –ые
Дожди. Не радостна и сытая чужбина, Как нудные холодные дожди... (На перезахоронение Деникина).

 

ОБЕССИЛЕННО
 Упал. Он тихо,  обессилено упал,  Навеки чтоб сродниться со снегами, И поднимать его никто не стал – Все на пределе сил своих шагали (Колымская метель).

ОГРОМНЫЙ
Жёлтый дом. Пурга бушует за стеной, Играет в жмурки с Са-таной... По сердцу – как хлыстом... И кажется весь край родной С огромный жёлтый дом (Глеб Успенский).

ОДИНОКИЙ
Я.  Одинок. Неправда, что в лесу я одинок: Со мной подружки –Сосны да берёзы (Одет осенней хмуростью денёк...).

ОЗОРНО
Подмигнул. И вижу я, как озорно Вдруг подмигнул мне мяч И поскакал (Мяч).

ОПЫТНЫЙ
Ум. И вот услышал он [волк] молитву, А может быть, почуял он – Своим чутьём, нам непонятным, И в логове полусыром, Зве-риным опытным умом, Он понял вдруг,  Теплом объятый, Что это молятся о нём (Моление о волке).

ОПЬЯНЯЮЩЕ
Пах. И полунищий, и больной, Он угасал, как гаснут зори. А ветер крымский пах весной – Так опьяняюще пах морем! (Ассоль).

ОСЕННИЙ, –яя
Пора. Дарили бусы алые  Рябины Ей золотой осеннею порой... (Жанна). Жёлтой осенней порою Ей [берёзке] также тоски не унять… (Здравствуй, братишка-ветер!).
Хмурость. Одет осенней хмуростью денёк, Тусклы на травах порыжелых росы (Одет осенней хмуростью денёк...).

ОСТРЫЙ, –ая
Мысль. «За что? За что? – / мысль острая, как гвоздь, Его мозги, / застывшие, / пронзает. – Как допустить сумел любимый вождь, Что он вот так, нелепо, замерзает?» (Колымская метель).

ОТВАЖНЫЙ, –ая
Партизанка. Она была отважной партизанкой И смелою раз-ведчицей была –  В веснушках улыбающихся– Жанна, Девчушка из рязанского села (Жанна).

ОТВЕРЖЕННЫЙ, –ые
Люди. Хвала отверженных людей Есть наивысшая награда (Встреча с бомжом).

ОТЧАЯННО
Ползу. Ползу отчаянно вперёд,  Чтобы закрыть свой – личный – дзот... (Успеть!).
Терпеть. Будут вам ночами Вьюги песни петь, Будете отча-янно Тяготы терпеть (Гули мои, гули...).

 

ПАРШИВЫЙ, –ое
Отродье. – Ишь, сволочи...  – и вновь злорадный мат, – Не по нутру вам стала власть народа... Покажем, мятежи как поднимать, Паршивое кулацкое отродье! (Крестьяноненавистник).

ПЕРВОКЛАССНЫЙ
Врач. Иду я через не хочу – Навстречу смерти-палачу, А мо-жет, и не палачу, А первоклассному врачу (Успеть!).

ПЕРНАТЫЙ, –ая
Тварь. – Зачем горячиться, товарищ?.. – И крошит хлеб воро-бьям. – Пернатой сей Божьей твари Ничуть не легче, Чем нам (Во-робьи).

ПЕРЬЯ-ОБЛАКА
 …По Неве за лодкою вдогонку Проплывают перья-облака (Подарок).

ПЁСТРЫЙ
Черновик. Я у жизни Вечный ученик, Обращаться к ней на «ты» не смею. Набело свой пёстрый черновик Вряд ли я переписать сумею (Черновик).

ПОГОЖИЙ, –ая
Осень. Дни – На редкость погожей осени! А в лесу – Даже воздух жёлт! (Бабье лето).

ПОЗОР-ПРОВАЛ
 Вдруг споткнулась она. И упала. Зал мгновенно замер и сник. От такого позора-провала, Боже праведный, сохрани! (Раймонда).

ПОКРЕПЧЕ
Приналечь.  Позади лицейская дорога – Кажется, гора свали-лась с плеч: Можно и расслабиться немного, На стихи покрепче приналечь (Подарок).

ПОЛУНИЩИЙ
Он.  И полунищий, и больной, Он угасал, как гаснут зори. А ветер крымский пах весной – Так опьяняюще пах морем! (Ассоль).

ПОЛУСЫРОЙ, –ое
Логово. И вот услышал он [волк] молитву, А может быть, по-чуял он – Своим чутьём, нам непонятным, И в логове полусыром, Звериным опытным умом, Он понял вдруг,  Теплом объятый, Что это молятся о нём (Моление о волке).

ПОНУРЫЙ
Вид. И под седлом –  Понурый вид, В глазах,  Как лёд, тоска. И сбросить в лужу норовит Лихого седока (Мой Пегас).

ПОПУТНЫЙ
Ветер.  На душе распутица. И на сердце – лёд… Ветра жду попутного, Чтоб скорей –  Вперёд! (Мой чёлн).

ПОРЫЖЕЛЫЙ, –ые
Травы. Одет осенней хмуростью денёк, Тусклы на травах по-рыжелых росы (Одет осенней хмуростью денёк...).

ПОСЕДЕВШИЙ
Волк.  А за бугром, заросшим тёрном, Волк – Поседевший – умирал. А был когда-то он матёрый, Был настоящий аксакал (Мо-ление о волке).

ПОСЛЕДНИЙ, –яя, –ие
Гора. Тащусь до последней горы, В лицо – Дождь холодный и колкий (Знаки препинания).
Дни. До последних дней. Но до последних, смертных дней Другой награды мне не надо: Хвала отверженных людей Есть наивысшая награда (Встреча с бомжом). Он  – до дней последних – презирал Тех, кто Веру, Совесть, Честь попрал, Кто по фарисейской шел тропе: Дифирамбы власть имущим пел (Памяти Игоря Григорьева).
Царь.  Уж царь расстрелян, Последний… И снова распят Христос… (Воробьи).

ПОСТЕПЕННО
Гаснет. Я лепестки, как крылья, обрываю… Гадаю, ду-рень: любит или нет… И постепенно гаснет – замечаю – Ромашко-вого солнца дивный свет (Луговой ромашке).

ПРАВДИВЫЙ
Руль. За славою я не гоняюсь И соблазнительным рублём, Но, как заразы, опасаюсь Правдивым покривить рулём (И в жизни, и в стихах я разный...).

ПРАВЕДНЫЙ
Боже. Вдруг споткнулась она. И упала. Зал мгновенно замер и сник. От такого позора-провала, Боже праведный, сохрани! (Рай-монда).

ПРАВОСЛАВНЫЙ, –ая
Россия. И столько ярости – / на мужиков, Кто соль России православной были, Что, кажется, смешать он был готов Тамбов-ские деревни с дымом-пылью (Крестьяноненавистник).

ПРАЗДНЫЙ
Я.   И в жизни, и в стихах я разный – То пессимист, то опти-мист, То унывающий, то праздный, Но сердцем, как ребёнок, чист (И в жизни, и в стихах я разный...).

ПРЕДПОСЛЕДНИЙ
Миг. Не понятый ни Богом,  ни людьми, Тем более сво-ей, Советской,  властью, Он, как ребёнок, в предпоследний миг, Бесславный и жестокий, / вдруг заплакал (Колымская метель).

ПРЕЗРЕННЫЙ
Металл. Радуйся:  <…> Что соседа / не берёшь за горло – За презренный издревле металл, Что за время смуты, / зла и горя Че-ловеком  / быть не перестал... (Старому другу). Презренный металл (ирон.). – деньги. 

ПРЕСНЫЙ, –ая
Старость. Вспыхнул любви огонёк – И сжёг Мою пресную старость (Знаки препинания).

ПРИВЕТЛИВО
Подмигнул. И опять весна поэта нежит:  Ах, какая благодать кругом! Синий, как глаза его, / подснежник Подмигнул приветливо: – Живём! (Подснежник).

ПРИЖИЗНЕННЫЙ, –ая
Слава. Мне ни к чему прижизненная слава И колокольных дифирамбов звон... Но равное на жизнь имеют право И малый червь, и неохватный слон (Я с Пушкиным в одном ряду не стану...).

ПРИЗРАЧНЫЙ, –ая
Слава. Я не гонюсь за призрачною славой, Лишь был бы че-стен мой горячий стих. Стихи пишу, не мудрствуя лукаво, От искры Божьей зажигая их (Я не гонюсь за призрачною славой...).

ПРИЯТНО
Вдвойне.  Приятнее. Приятно, если на коне, К тому ж с руб-лём большим… И всё ж приятнее вдвойне, Когда необходим Не только близким и родне, Но дальним и чужим! (Летают стайкою стрижи...). 
Кошке.  И кошке, конечно, приятно, Когда к ней подходишь с добром И гладишь по шёрстке нежно Ладошек своих теплом (Добро).
[Мне].  Порой мне воздают почёт. Хоть голова не ходит кру-гом, А всё ж приятно, что народ Оценивает по заслугам (Встреча с бомжом).

ПРО;КЛЯТЫЙ, –ая
Война. Землянка в два наката, / а  не хата –  Вот кров её на про;клятой войне, Где и мужчинам нелегко, солдатам, А женщинам, – что говорить – втройне... (Жанна).

ПРОСВЕТЛЁННЫЙ, –ое
Лицо. Двина с просветлённым лицом Глядит на заснувшее Ропно (Купаюсь в ночной Двине...).

ПРОСТОЙ, –ая
Кочка. И замела колымская метель Его бесследно,  как про-стую кочку (Колымская метель).
Народ. Только и после земного исхода Долго ещё  человек проживёт, Если он жил для простого народа, Если любил  и страдал за народ (Всем бы хотелось жить долго-предолго...).
Фонарь. Любимая, будь вечным маяком!.. Хоть лучиком про-стого фонаря (Свет моей любимой).

ПРЫТКИЙ
Он (Пегас). Прыток. Для воли мой Пегас рождён –  Отнюдь не для седла: Строптив, И резв,  И прыток он – Не любит удила (Мой Пегас).

ПРЯМОЙ, –ая
Она.  Уродилась прямой. Гнут ветры её, но не гнётся сосна, Прямой, непокорной уродилась она (Сосна).

ПУШКИНСКИЙ
Род.  Но отец (а он сидел напротив) От немого гнева поблед-нел: «Не припомню, чтобы в нашем роде, Пушкинском, вот кто бы так балдел…» (Подарок).

ПЫШНО
Цветут. Как жаль, Что дуэлей нету – То был справедливый суд... Иль выродились поэты? – И пышно пройдохи цветут («Как жаль, что дуэлей нету...»).

 

РАВНЫЙ, –ое
Право. Мне ни к чему прижизненная слава И колокольных дифирамбов звон... Но равное на жизнь имеют право И малый червь, и неохватный слон (Я с Пушкиным в одном ряду не стану...).

РАД, –а
Егоза.  Рада. Весна цветёт в её глазах, И рада егоза Тому, что слышит пенье птах, Что светлы небеса... (Мяч).
[Ива].  Рада. Юная, свежая – зеленокудра, – Рада: такое чу-десное утро! (Ива).

РАДОСТНО
 Спокойно, радостно, легко. Душа светлеет, словно в храме. И неудачи – далеко, И все печали – за горами (Встреча с бомжом).
Встречать.  Как радостно июньскою порой Встречать рассвет наедине с зарёй, Умыть лицо ромашковой росой И наслаждаться утренней красой! (Как радостно июньскою порой...).
Гомонили.  Радостней. Нежней ласкали вешние лучи,  Звенела звонче первая капель. И гомонили радостней грачи, И ветер пел, как нежная свирель (Во время о;но...).
От берёзок.  От берёзок, Знай, сынок, Тепло. И светло,  И ра-достно, – Как в храме… (Помню я берёзку за селом...).¬

РАДОСТНЫЙ, –ая; –а
Дом. Только и после земного исхода Долго ещё  человек про-живёт, <…> Если оставил  в наследство потомкам То, что он со-здал  ярким трудом: Звонкую песню, роман многотомный Или по-строил  радостный дом (Всем бы хотелось жить долго-предолго...).
Улыбка.  Радостной была. Не мог он долго помнить зла, И взгляд его сиял лучисто. Улыбка радостной была, Как радуга на небе чистом (Геннадий Шпаликов).
Чужбина.  Не радостна. Не радостна и сытая чужбина, Где глаз не веселит приход весны. И русская кудрявая рябина Не раз в его наведывалась сны (На перезахоронение Деникина).

РАЗНЫЙ
Я.   И в жизни, и в стихах я разный – То пессимист, то опти-мист, То унывающий, то праздный, Но сердцем, как ребёнок, чист (И в жизни, и в стихах я разный...).

РАЙСКИЙ, –ие
Кущи. Ты радуешься ласковому утру – Кругом ца-рит Господня благодать! Ты в настоящих райских кущах будто, А я сорвал тебя, чтоб погадать (Луговой ромашке).

РАННИЙ, –ее, –ие
Утро. Седой отшельник, Божий странник, В своем скиту –  В лесу глухом – Молился тихо утром ранним О благолепии земном (Моление о волке).
Цветы. А на сердце, как от благовеста, Нет ни маеты, / ни суеты … Вспомнил [Пушкин], / что тригорские невесты Обожают ранние цветы (Подснежник).

РАССВЕТНЫЙ, –ая
Заря. Одна мечта, Одна, как песнь заветная, – Он на неё бы променял и рай: Эх, встретить на Дону б зарю рассветную, Одним глазком родной увидеть край (На перезахоронение Деникина).
Лазурь. А песня счастливою птицей В лазури рассветной па-рит. И хочется снова влюбиться, И хочется жить и творить (Счаст-ливая песня).

РЕЗВЫЙ
Он (Пегас). Резв. Для воли мой Пегас рождён –  Отнюдь не для седла: Строптив, И резв,  И прыток он – Не любит удила (Мой Пегас).

РЕЧНОЙ, –ая
Синева. Только с благодарностью червонцы Приняла речная синева (Подарок).

РЖАНОЙ
Хлеба. Радуйся  куску ржаного хлеба, Что не обижают нас  дожди, А ещё –  что в депутатах не был И не лезешь в Думы  и вожди (Старому другу).

РОДИМЫЙ, –ая
Земля. Снова май над родимой землёю Молодою листвою шумит (Только сердце не вышло из боя...).

РОДНИКОВЫЙ, –ая
Вода. Уткнуться бы лицом в родные травы, Умыться б род-никовою водой (На перезахоронение Деникина).

РОДНОЙ, –ая,–ое, –ые
Вера. И с молитвой своей, освящённой зарёй, Бросить в землю спешу зёрна веры родной (Моё поле).
Власть.
Ведь он любил, как мать, / родную власть, – Мог за неё и на граж-данской пасть, Быть финкою бандитской изувечен…(Колымская метель).
Край. Пурга бушует за стеной, Играет в жмурки с Сатаной... По сердцу – как хлыстом... И кажется весь край родной С огромный жёлтый дом (Глеб Успенский).
Поле. Но некогда думать о смерти, Пока красотой дорожу: И поля родного, и леса, И солнечных тёплых дождей, И  пения птиц в поднебесье, И глаз ненаглядной моей  (Некогда!).
Песни. Они [воспоминания], словно с гор ручьи, Текут сквозь года и дали, Сквозь песни родные мои, Сквозь радости и печали (Воспоминания).
Поднебесье. Жду тебя, мой гость желанный, Чтобы песней долгожданной, В синей вышине звеня Вновь порадовал меня. Чтоб целительная песня Из родного поднебесья, Где весны и солнца власть, Прямо в душу пролилась (Жаворонку).
Речка. Вот речка родная – Двина, Плывёт крокодил по реке… Но где размещу я слона? –  Нет места ему на листке (Мой первый рисунок).
Сын. Россия-мать! Пусть поздно –  Только сына, Пусть блуд-ного, Но всё ж родного сына, Навек к своей прижала ты груди (На перезахоронение Деникина).
Травы. Уткнуться бы лицом в родные травы, Умыться б род-никовою водой. Там же.

РОЗОВЫЙ, –ые
Очки. Не ходил он в розовых очках, Не писал он в розовых тонах, Ему было вовсе не «начхать», Что погрязла в нищете страна, Что воруют, беспросветно пьют, Что цветет, как мак киргизский, блуд, Что грабёж – как в смутны времена... (Памяти Игоря Григо-рьева).
Тона. Там же.

РОКОВОЙ, –ая
Болезнь. И ведь не пулей вражеской убито, И не штыком в кровавом рукопашном, Не финкою маньяка иль бандита, И не бо-лезнью роковою даже… (Сердце).

РОМАШКОВЫЙ, –а, –ое
Роса. Как радостно июньскою порой Встречать рассвет наедине с зарёй, Умыть лицо ромашковой росой И наслаждаться утренней красой! (Как радостно июньскою порой...).
Солнце. Я лепестки, как крылья, обрываю… Гадаю, ду-рень: любит или нет… И постепенно гаснет – замечаю – Ромашко-вого солнца дивный свет (Луговой ромашке).

РОССИЯ-МАТЬ
 Давно в кармане – ни гроша – Ну, что ж – не привыкать! Не за себя болит душа, А за Россию-мать (Глеб Успенский).

РУССКИЙ, –ая
Богатырь. Его кручина Не согнула, Сломать бураны Не смогли. Как русский богатырь Микула, Кто черпал силы из земли (Дуб).
Натура. Светить, гореть, добро творить – Вот суть её натуры русской. Её нельзя увидеть грустной, Талант ей дан – тепло дарить (Светлане).
Прах. Давным-давно В Германиях иль Польшах На прахе русском травы проросли... Но полегло нас Многократно больше, Когда с мечом мы брат на брата шли (Мы столько войн в России пережили...).
Рябина. Не радостна и сытая чужбина, Где глаз не веселит приход весны. И русская кудрявая рябина Не раз в его наведывалась сны (На перезахоронение Деникина).

РЯБИНОВЫЙ, –ые
Зори. Они [воспоминания],пробивая затор, Несут свои бурные воды Сквозь пламя рябиновых зорь, Сквозь радуги и невзгоды (Воспоминания).

РЯДОВОЙ, –ая
Мразь. И казалось: не пятку, а сердце Гвоздь на мелкие части порвал Гвоздь, что вбила в пол незаметно Рядовая балетная мразь… Это чёрная зависть – бессмертная – Утолила бесовскую страсть (Раймонда).

 

СВЕЖИЙ, –ая
[Ива]. Юная, свежая – зеленокудра, – Рада: такое чудесное утро! (Ива).

СВЕТЛО
От берёзок.  От берёзок, Знай, сынок, Тепло. И светло,  И ра-достно, – Как в храме… (Помню я берёзку за селом...).¬

СВЕТЛЫЙ, –ая; –а, –ы
Жизнь.  Будет светла. Зависит от нас непреложно, Насколько жизнь Будет светла… (Добро).
Небеса.  Светлы. Весна цветёт в её глазах, И рада егоза Тому, что слышит пенье птах, Что светлы небеса... (Мяч).
Она (осень).  Светла. И осень с тихим бабьим летом, Когда она желта, светла, Когда теплом её согрет я,  Мне также – аж до слёз – мила (Люблю берёзовое лето...).
Победа. Не дожившим до светлой победы И не взявшим своей высоты, Им стихи посвящают поэты И девчата приносят цветы... (Только сердце не вышло из боя...).

СВИНЦОВЫЙ, –ые
Тучи. Но полетел, проказник, Свинцовые тучи гонять (Здравствуй, братишка-ветер!).

СВОБОДНЫЙ, –ое
Слово.  Может запеть свободным. Слово, Как жаворонок в вышине, Только свободным Может запеть (Этюды о слове).

СВЯТОЙ, –ая, –ые
Благодать. И Божья в сердце пролилась святая благодать, И хочется планету всю, как милую, обнять (Весна).
Дали. Сгорал он свечкой на ветру, Уж грезились святые да-ли… (Ассоль).
Мужество. Она французской знаменитой тёзке Не уступала в мужестве святом: Летели эшелоны под откосы, Земля горела жарко под врагом (Жанна).
Русь. Доколе будет в нищете Тонуть святая Русь? За это разве на кресте Распят был Иисус?.. (Глеб Успенский). Его «хата с краю» не была, – Не жалел он для других тепла. Воин и Поэт Руси святой Будет вечно в памяти людской (Памяти Игоря Григорьева).

СВЯЩЕННЫЙ, –ые
Слова. Три слова священных и светят, и греют: Весна, Кра-сота и Любовь. Любые преграды преодолеют Весна, Красота и Лю-бовь («В поэзии есть три магических слова...»).

СЕВЕР-БАТЮШКА
 Север-батюшка в гости просится, Чтоб в согласии с  нами жить, И спешит молодыми морозцами Безвозмездно всех угостить (Бабье лето).

СЕДОЙ, –ая, –ые
 Ворота. Уж осень у седых её ворот, А женщина упрямо сча-стья ждёт, Сильней, наверное, чем ворон крови (Счастье).
Голова.  Шумела за окном весна... А папа слабыми руками Меня к груди своей  прижал И выдохнул: «Живи, дочушка...» И ти-хо головой упал, Совсем седою, на подушку (Рассказ ленинградской блокадницы).
Дни.  Стали седыми. Но начал сдавать. Уставать. Дни стали, как пряди, – Седыми (Знаки препинания).
Зима. И катятся к седой зиме, Как яблоки, Дни спелой осени (Пылает юная заря...).
Отшельник. Седой отшельник, Божий странник, В своем скиту –  В лесу глухом – Молился тихо утром ранним О благолепии земном (Моление о волке).
Старики. Седые старики её любили, А парни звали ласково сестрой (Жанна).

СЕРЫЙ, –ая,–ые; –а
Вороны. Слышатся только с серых сторон Серые крики серых ворон (Осеннее).
Грусть. Серое небо. Серая мгла. Серая грусть вновь на сердце легла. Там же.
Даль. Серые росы. Серая даль. Серым и лес неожиданно стал. Там же.
Крики. Там же.
Лес.  Стал серым. Там же.
Мгла. Там же.
Небо. Там же.
Росы. Там же.
Стороны. Там же.
Тропка.  Сера. Тропка от дома также сера – Та по которой ходили вчера С Музой на пару. Там же.
Туман. Всё плывет, как в тумане сером. Вот и занавес тяжко упал. И казалось: не пятку, а сердце Гвоздь на мелкие части порвал (Раймонда).

СИВЫЙ
Полубред. Людей неверующих нет: Кто слепо верит всем врачам, Кто – сладким ельцинским речам, Кто в сивый Маркса по-лубред, А кто – в дразнящий звон монет (Людей неверующих нет...).

СИЛЬНО
Ждёт.  Сильней. Уж осень у седых её ворот, А женщина упрямо счастья ждёт, Сильней, наверное, чем ворон крови (Сча-стье).
Мечтала.  Всё сильнее. Она женой счастливой стать мечтала, И всё сильнее с каждою весной. Там же.

СИЛЬНЫЙ, –ая
Он [волк].  Силён. Он смело выбегал на битву, Хитёр, Безжа-лостен, Силён… (Моление о волке).
Она.  Жестокий мороз бьёт своим палашом, Но сильной и стойкой, – ей всё нипочём (Сосна). Пойти на сделку с совестью и честью Ей [Ю. Друниной], сильной, оказалось не под силу, – И прервала своей рукою песню, Что не допела про тебя, Россия (Сердце).

СИНИЙ, –яя, –ие
Даль. Я буду перед ним [отцом] в долгу  И там, за синей далью звёздной, За то, что жизнь любить могу И радоваться новым вёснам (Рассказ ленинградской блокадницы).
Мотыльки. [Я] вместе с внучкою запел Про синих мотыльков (Мяч).
Подснежник. И опять весна поэта нежит:  Ах, какая благодать кругом! Синий, как глаза его, / подснежник Подмигнул приветливо: – Живём! (Подснежник).

СИТНЫЙ
Хлеб. Чудак ненормальный в сквере В компании воробьёв. Встряхнёт золотыми кудрями – Улыбка во всё лицо – Шушукается с воробьями И кормит с руки сорванцов. Хлеб!.. Белый?.. Ну что за нелепость?! За восемь последних лет И запах ситного хлеба Уже позабыл студент (Воробьи).

СКУПОЙ, –ые
Мечтанья. Уж осень у седых её ворот, А женщина упрямо счастья ждёт, Сильней, наверное, чем ворон крови. А за окном хо-лодный дождь сечёт, И ничего – скупых мечтаний кроме (Счастье).

СЛАБЫЙ, –ые
Руки. Шумела за окном весна... А папа слабыми руками Меня к груди своей  прижал И выдохнул: «Живи, дочушка...» И тихо головой упал, Совсем седою, на подушку (Рассказ ленинградской блокадницы).

СЛАВНЫЙ, –ая
Еда. Горсточка пшеницы – Славная еда! Можно веселиться, Ворковать тогда... (Гули мои, гули...).

СЛАДКИЙ, –ие
Речи. Людей неверующих нет: Кто слепо верит всем врачам, Кто – сладким ельцинским речам, Кто в сивый Маркса полубред, А кто – в дразнящий звон монет (Людей неверующих нет...).

СЛОЖНО
Не делать зла.  Сложнее. Добро делать – в общем, несложно, Сложнее –  Не делать зла (Добро).

СЛУЧАЙНО
Расправился. Не случайно. И позже с ним расправится тиран Усатый – не случайно – как с Иудой (Крестьяноненавистник).

СМЕЛО
Выбегал (на битву). Он [волк] смело выбегал на битву, Хитёр, Безжалостен, Силён… (Моление о волке).
Живу. Смело живу – как хочу, как могу, Методом втыка, и проб, и ошибок (Звёздных не смог я достигнуть вершин...).

СМЕЛЫЙ, –ая
Разведчица. Она была отважной партизанкой И смелою раз-ведчицей была –  В веснушках улыбающихся – Жанна, Девчушка из рязанского села (Жанна).
[Ты].  Вырастешь смелым. Верю, что вырастешь смелым и ловким И высоту не одну покоришь… (Малыш).

СМЕРТЕЛЬНЫЙ
Град. И ни мороз нам нипочём, Ни пуль смертельный град, Ни фрицы, ни рогатый чёрт –  Да здравствуют сто грамм!.. (Сто грамм).

СМЕРТНЫЙ, –ые
Дни. Но до последних, смертных дней Другой награды мне не надо: Хвала отверженных людей Есть наивысшая награда (Встреча с бомжом).
Одр. Я образумился, конечно, Но – Стою уже  У смертного одра… (И не секунды даже...). Одр (устар.) – постель.

СМЕРТОНОСНЫЙ
Гром. Он на дух мужиков не выносил, И смертоносным ба-тарейным громом С каким-то диким наслажденьем мстил: За дет-ство, / за еврейские погромы... (Крестьяноненавистник).

СМЕРТЬ-ПАЛАЧ
 Иду я через не хочу – Навстречу смерти-палачу, А может, и не палачу, А первоклассному врачу (Успеть!).

СМЕШНО
Машет. И дерево нарисовал: Похоже на ёлку оно, И белка – на самом верху –  Мне лапкою машет смешно (Мой первый рисунок).

СМУТНЫЙ, –ы
Времена. Не ходил он в розовых очках, Не писал он в розовых тонах, Ему было вовсе не «начхать», Что погрязла в нищете страна, Что воруют, беспросветно пьют, Что цветет, как мак киргизский, блуд, Что грабёж – как в смутны времена... (Памяти Игоря Григорьева).

СОБЛАЗНИТЕЛЬНЫЙ
Рубль. За славою я не гоняюсь И соблазнительным рублём, Но, как заразы, опасаюсь Правдивым покривить рулём (И в жизни, и в стихах я разный...).

СОБСТВЕННЫЙ, –ая
Шкура. Не дай Господь ни другу, ни врагу На шкуре соб-ственной изведать голод. Когда живёшь лишь через не могу, Лишь потому, Что организм твой молод, Что он, как за соломинку, За жизнь  Вцепился и руками и зубами… (Голос из 1933 года).

СОЛИДНЫЙ, –ые
Деньги. Денег солидных я не накопил, И не оставлю большого наследства (Звёздных не смог я достигнуть вершин...).

СОЛНЕЧНЫЙ, –ые
Дождь. Он по крыше барабанит лихо, Не жалея молодецких сил. И дождём залюбовалась Липа: Барабанщик больно уж красив (Солнечный дождь). Дожди. Но некогда думать о смерти, Пока красотой дорожу: И поля родного, и леса, И солнечных тёплых дождей, И  пения птиц в поднебесье, И глаз ненаглядной моей  (Не-когда!).

СОЛОВЬИНЫЙ, –ые
Песни. Люблю берёзовое лето В моём берёзовом краю, Где песен соловьиных спето – Не счесть – в берёзовом раю (Люблю берёзовое лето...).

СПАСИТЕЛЬНЫЙ, –ая
Жажда (любить). Ведь на земле вовек неистребима, Как жизнь сама,  / спасительная жажда Любить / и бесконечно быть любимым – До самой смерти... И за смертью даже (Во времена и голода, и мора...).

СПЕЛЫЙ, –ая
Осень. И катятся к седой зиме, Как яблоки, Дни спелой осени (Пылает юная заря...).

СПОКОЙНЕНЬКО
Плюнет в душу. Но я малодушно трушу Пред хамством С важным лицом, Что плюнет спокойненько в душу Иль пнёт её са-погом... («Как жаль, что дуэлей нету...»).

СПОКОЙНО
 Спокойно, радостно, легко. Душа светлеет, словно в храме. И неудачи – далеко, И все печали – за горами (Встреча с бомжом).
Умереть. И вдоволь насладиться бабьим летом, Расцеловать берёзовую медь, А после и не страшно с белым светом Проститься. И спокойно умереть... (На перезахоронение Деникина).

СПОКОЙНЫЙ, –ая
Двина. Над спокойной Двиной, над лесами, Над простором уснувших полей Светит звёздочка имени Мамы, Незабвенной го-лубки моей (Звёздочка имени Мамы).

СПРАВЕДЛИВЫЙ
Суд. Как жаль, Что дуэлей нету – То был справедливый суд... («Как жаль, что дуэлей нету...»).

СТАРУШКА ЗИМА
 За окном белых мух кутерьма, На пороге старушка Зима В дверь стучится кривою клюкой, Чтоб пустил к себе в дом на постой (Квартирантка).

СТАРЧЕСКИЙ, –ие
Лета. Светит звёздочка имени Мамы – Льётся тёплый  и лас-ковый свет. Будет в душу мою  он струиться До конца моих стар-ческих лет (Звёздочка имени Мамы).

СТАРЫЙ, –ые
Друг. В заглавии стихотворения «Старому другу»
Пороховницы.  Радуйся:  ещё в пороховницах, Хоть и ста-рых,  добрый порох есть... (Старому другу).

СТИХОТВОРНЫЙ
Сад. Мне рано эпитафию писать, Как говорится, закруглять строку: Ещё так юн мой стихотворный сад – Плодов его не пробо-вал на вкус (Мне рано эпитафию писать...).

СТОЙКИЙ, –ая
Вера. Это по-русски – Душа нараспашку. Если обидят – Идти в «рукопашку»: Перья летели чтоб, Бить подлецов, Не изменять Стойкой вере отцов! (Это по-русски).
Она (сосна).  Жестокий мороз бьёт своим палашом, Но силь-ной и стойкой, – ей всё нипочём (Сосна).

СТРАЖДУЩИЙ, –ие
Души. «Только этот, первый, /  пожалею, Ты живи, дружок, / не унывай И неброской синевой своею Страждущие души согревай» (Подснежник).

СТРАННО
 Царила тишина в дому. Безмолвно с папой я сидела. И пони-мала – что к чему, И, странно, плакать не хотела, И почему-то даже есть Мне не манилось в это утро (Рассказ ленинградской блокадни-цы).

СТРАСТНЫЙ, –ые
Желанья. Я подчиняюсь Своему уму, А не желаньям страст-ным Люцифера… (Я не курю).

СТРАШНО
Грозит.  Страшнее конвоира. В колонне арестантской доходяг Брел отрешённый –  от себя и мира. Ни на минуту не замедлить шаг – Мороз грозит страшнее конвоира (Колымская метель).
Проститься.  Не страшно. И вдоволь насладиться бабьим летом, Расцеловать берёзовую медь, А после и не страшно с белым светом Проститься. И спокойно умереть... (На перезахоронение Де-никина).

СТРАШНЫЙ, –а
Стужа.  Не страшна. На обед ли, ужин –  Часто ни зерна. Горсть пшена – и стужа Будет не страшна (Гули мои, гули...).
Тот.  Страшен. Да, страшен тот, Кто голодом прибит, Теряет облик он людской (Голос из 1933 года).

СТРОПТИВЫЙ
Он (Пегас).  Строптив. Для воли мой Пегас рождён –  От-нюдь не для седла: Строптив, И резв,  И прыток он – Не любит удила (Мой Пегас).

СУЕВЕРНЫЙ
Я.  Стал суеверен. Уж слишком суеверен стал под старость, Приметам разным начал доверять – Всё потому, что очень опасаюсь Любовь свою,  земную, потерять… (Луговой ромашке).

СУКОВАТЫЙ, –ая
Палка. Но вдруг навстречу бомж с сумой И длинной сукова-той палкой. Он поздоровался со мной, Худой, замызганный и жалкий (Встреча с бомжом).

СУЩИЙ
Христос. Людей неверующих нет: Кто верит в сущего Христа, А кто – лишь в посвисты хлыста, Иль беспристрастный пистолет, Иль в то, что он «крутой» поэт (Людей неверующих нет...).

СЧАСТЛИВЫЙ, –ая
Жена. Она женой счастливой стать мечтала, И всё сильнее с каждою весной (Счастье).
[Она].  Счастлива была. Срок отправляться в край небесный вышел, И мужа уж прибрал к себе Всевышний… И на одре лишь смертном поняла, Что только с мужем счастлива была. Там же.
Песня. В заглавии стихотворения «Счастливая песня».
Птица. А песня счастливою птицей В лазури рассветной па-рит. И хочется снова влюбиться, И хочется жить и творить (Счаст-ливая песня).
Тропка.  Будет счастливой. Пусть эта первая детская тропка  Будет счастливой, Малыш! (Малыш).
Я.  О чём-то своём с рекой, О вечном шепчутся ивы... И так мне легко-легко, И вновь я, как в детстве,  Счастливый (Купаюсь в ночной Двине...).

СЫТЫЙ, –ая
Чужбина. Не радостна и сытая чужбина, Где глаз не веселит приход весны. И русская кудрявая рябина Не раз в его наведывалась сны (На перезахоронение Деникина).

 

ТАЛАНТЛИВЫЙ
Кто-то.  Талантливей. Много «крутых», знаменитых мужчин: Кто-то богаче, талантливей кто-то… (Звёздных не смог я до-стигнуть вершин...).

ТЕПЛО
От берёзок.  От берёзок, Знай, сынок, Тепло. И светло,  И ра-достно, – Как в храме… (Помню я берёзку за селом...).¬

ТЕСНО
Никому. Не тесно. А на Парнасе никому не тесно: Всем хватит солнца. Хватит также места (Я с Пушкиным в одном ряду не стану...).

ТЁПЛЫЙ, –ые
Бороздки. С верой в лучшую жизнь,  с верой в новую Русь Я по первым по тёплым бороздкам пройдусь… (Моё поле).
Всё.  Было теплей. Во время о;но, в детские года, Всё было лучше, ярче и теплей. Была вкусней криничная вода И снег, конеч-но, чище и белей (Во время о;но....).
Дожди. Но некогда думать о смерти, Пока красотой дорожу: И поля родного, и леса, И солнечных тёплых дождей, И  пения птиц в поднебесье, И глаз ненаглядной моей  (Некогда!).
Свет. Светит звёздочка имени Мамы –  Льётся тёплый  и лас-ковый свет (Звёздочка имени Мамы).
Туманы. Плывут над Сожем тёплые туманы, И снова осень ясени зажгла (Жанна).

ТИХИЙ, –ое
Лето. И осень с тихим бабьим летом, Когда она желта, светла, Когда теплом её согрет я,  Мне также – аж до слёз – мила (Люблю берёзовое лето...).

ТИХО
Молился. Седой отшельник, Божий странник, В своем скиту –  В лесу глухом – Молился тихо утром ранним О благолепии зем-ном (Моление о волке).
Упал. Он тихо,  обессилено упал,  Навеки чтоб сродниться со снегами, И поднимать его никто не стал – Все на пределе сил своих шагали (Колымская метель).

ТРЕПЕТНЫЙ
Ключ. И первый солнца благодатный луч, И трепетный на дне овражка ключ, И жаворонок, в вышине звеня, Рожденье нового благословляют дня (Как радостно июньскою порой...).

ТРИГОРСКИЙ, –ие
Невесты. А на сердце, как от благовеста, Нет ни маеты, / ни суеты … Вспомнил [Пушкин], / что тригорские невесты Обожают ранние цветы (Подснежник).

ТУПОЙ, –ая, –ое
Мракобесье. Во времена и голода, и мора, И дикого тупого мракобесья Светило солнце / и шумело море, Рождались дети / и слагались песни (Во времена и голода, и мора...).
Серость. От имени всех павших за Россию – Она стихи писала кровью сердца, Которое безжалостно сразила Тупая и воинственная серость (Сердце).

ТУСКЛЫЙ, –ы
Росы.  Тусклы. Одет осенней хмуростью денёк, Тусклы на травах порыжелых росы (Одет осенней хмуростью денёк...).

ТЯЖЕЛО
Дышать.  У слова Тоже есть душа. И слову любо петь. И тя-жело ему дышать, Когда невмочь терпеть (Этюды о слове).

ТЯЖКИЙ
Свинец. Я в звёздную россыпь вошёл, На звёздах, как в зыбке, качаюсь. И так на душе хорошо, Как будто расстался с печалью, Что тяжким давила свинцом Иль камнем лежала надгробным... (Купаюсь в ночной Двине...).

ТЯЖКО
Упал. Всё плывет, как в тумане сером. Вот и занавес тяжко упал. И казалось: не пятку, а сердце Гвоздь на мелкие части порвал (Раймонда).

 

УЛЫБАЮЩИЙСЯ, –ие (ся)
Веснушки. Она была отважной партизанкой И смелою раз-ведчицей была –  В веснушках улыбающихся – Жанна, Девчушка из рязанского села (Жанна).

УНЫВАЮЩИЙ
Я.   И в жизни, и в стихах я разный – То пессимист, то опти-мист, То унывающий, то праздный, Но сердцем, как ребёнок, чист (И в жизни, и в стихах я разный...).

УПРЯМО
Ждёт. Уж осень у седых её ворот, А женщина упрямо счастья ждёт, Сильней, наверное, чем ворон крови (Счастье).

УСАТЫЙ
Тиран. И позже с ним расправится тиран Усатый – не случайно – как с Иудой (Крестьяноненавистник). Усатый тиран – Сталин.

УСНУВШИЙ, –ие
Поля. Над спокойной Двиной, над лесами, Над простором уснувших полей Светит звёздочка имени Мамы, Незабвенной го-лубки моей (Звёздочка имени Мамы).

УСТАЛО
Отходя ко сну. ...не перины пуховые стелют Бойцы, устало отходя ко сну... (Жанна).

УТРЕННИЙ, –ая
Заря. Роса на лепестках твоих сверкает, И маленькое сол-нышко внутри. Сегодня ты красивая такая В лучах целебной утренней зари (Луговой ромашке).
Краса. Как радостно июньскою порой Встречать рассвет наедине с зарёй, Умыть лицо ромашковой росой И наслаждаться утренней красой! (Как радостно июньскою порой...).

 

ФАРИСЕЙСКИЙ, –ая
Тропа. Он  – до дней последних – презирал Тех, кто Веру, Со-весть, Честь попрал, Кто по фарисейской шёл тропе: Дифирамбы власть имущим пел (Памяти Игоря Григорьева).

 

ХИТРЫЙ
Он [волк].  Хитёр. Он смело выбегал на битву, Хитёр, Без-жалостен, Силён… (Моление о волке).

ХОЛОДНЫЙ, –ые
Дождь. Тащусь до последней горы, В лицо – Дождь холодный и колкий (Знаки препинания). Дожди. Не радостна и сытая чужбина, Как нудные холодные дожди... (На перезахоронение Деникина).

ХОЛОСТОЙ
Барабанщик.  И дождём залюбовалась Липа: Барабанщик больно уж красив Золотоволосый. Ясноглазый. По всему видать, что холостой, Рассыпает весело алмазы По округе щедрою рукой (Солнечный дождь).

ХОРОШО
На душе.  Я в звёздную россыпь вошёл, На звёздах, как в зыбке, качаюсь. И так на душе хорошо, Как будто расстался с пе-чалью, Что тяжким давила свинцом Иль камнем лежала надгроб-ным... (Купаюсь в ночной Двине...).
От просини. От промытой дождями просини Хорошо, будто в Храм зашёл! (Бабье лето).

ХУДОЙ
Он (бомж).  Но вдруг навстречу бомж с сумой И длинной су-коватой палкой. Он поздоровался со мной, Худой, замызганный и жалкий (Встреча с бомжом).
Студент. По улице города главной Влачится худой студент (Воробьи).

 

ЦЕЛЕБНЫЙ, –ая
Влага. Целебной влагой дождевой земля напоена (Весна).
Заря. Роса на лепестках твоих сверкает, И маленькое сол-нышко внутри. Сегодня ты красивая такая В лучах целебной утренней зари (Луговой ромашке).

ЦЕЛИТЕЛЬНЫЙ, –ая
Песня. Жду тебя, мой гость желанный, Чтобы песней долго-жданной, В синей вышине звеня Вновь порадовал меня. Чтоб це-лительная песня Из родного поднебесья, Где весны и солнца власть, Прямо в душу пролилась (Жаворонку).

 

ЧАСТЕНЬКО
Заходит. Пока ещё Муза заходит Частенько на мой огонёк...
(Некогда!).

ЧЕСТНЫЙ
Стих.  Был бы честен. Я не гонюсь за призрачною славой, Лишь был бы честен мой горячий стих. Стихи пишу, не мудрствуя лукаво, От искры Божьей зажигая их (Я не гонюсь за призрачною славой...).

ЧЁРНЫЙ, –ая
Зависть. И казалось: не пятку, а сердце Гвоздь на мелкие части порвал Гвоздь, что вбила в пол незаметно Рядовая балетная мразь… Это чёрная зависть – бессмертная – Утолила бесовскую страсть (Раймонда).
Хлеб. Хватает за жабры голод: По карточкам лишь 100 грамм Чёрного, горького хлеба, С примесью крови и слёз… (Воробьи).

ЧИСТЫЙ, –ое, –ые
Атмосфера.  Станет чище. Я не курю – и радуюсь тому, Что просто станет чище атмосфера (Я не курю).
Изумруд. Волшебный чистый изумруд подарят нам леса, И майским ласковым дождём промыты небеса (Весна).
Небо.  Не мог он долго помнить зла, И взгляд его сиял лучи-сто. Улыбка радостной была, Как радуга на небе чистом (Геннадий Шпаликов).
Снег.  Чище. Во время о;но, в детские года, Всё было лучше, ярче и теплей. Была вкусней криничная вода И снег, конечно, чище и белей (Во время о;но....). Снега. Кринички жажду утоляли Жанне, И сосны укрывали от врага, И милосердно бинтовали раны Ей чистые полесские снега (Жанна).
Я.   Чист сердцем. И в жизни, и в стихах я разный – То пес-симист, то оптимист, То унывающий, то праздный, Но сердцем, как ребёнок, чист (И в жизни, и в стихах я разный...).

ЧУДЕСНЫЙ, –ое
Утро. Юная, свежая – зеленокудра, – Рада: такое чудесное утро! (Ива).

ЧУЖДЫЙ
Труд.  Не чужд. Радуйся: <…> Что не ходишь  по миру с ко-томкой, Что не чужд тебе  крестьянский труд, Что тебя  далёкие потомки За дела твои  не проклянут! (Старому другу).

ЧУЖЕДАЛЬНИЙ, –яя
Страна. …Вот надо мной проносятся стрижи, И я готов умчаться за стрижами В любую чужедальнюю страну – В чужую осень, зиму иль весну, – Подальше только от страны нелепой, Где жизнь моя равна кусочку хлеба (Голос из 1933 года).

ЧУЖОЙ, –ая
Весна. …Вот надо мной проносятся стрижи, И я готов умчаться за стрижами В любую чужедальнюю страну – В чужую осень, зиму иль весну, – Подальше только от страны нелепой, Где жизнь моя равна кусочку хлеба (Голос из 1933 года).
Зима. Там же.
Осень. Там же.

 

ШИБКО
Печалюсь. Не шибко. Жизнь меня гнула безбожно в дугу, Только об этом печалюсь не шибко (Звёздных не смог я достигнуть вершин...).

ШУСТРЫЙ
Ты (ветер).  Здравствуй, братишка-ветер! Ты шустрый и мо-лодой. На брудершафт, дружище, Так хочется выпить с тобой (Здравствуй, братишка-ветер!).

 

ЩЕДРЫЙ, –ая
Рука. И дождём залюбовалась Липа: Барабанщик больно уж красив Золотоволосый. Ясноглазый. По всему видать, что холостой, Рассыпает весело алмазы По округе щедрою рукой (Солнечный дождь).

ЩЕМЯЩИЙ, –ая
Боль. [Воспоминания] текут сквозь вражду и любовь, Безверие и покаянье, Сквозь сердца щемящую боль Туда, к моему Океану (Воспоминания).


 

ЮНЫЙ, –ая, –ое
Жена. И вновь с рассветом я наедине – И радость загорается во мне, И молодею телом и душой, Как в час блаженства с юною женой! (Как радостно июньскою порой...).
Заря. Пылает юная заря. Жемчужными любуюсь росами (Пылает юная заря...).
[Ива]. Юная, свежая – зеленокудра, – Рада: такое чудесное утро! (Ива).
Мама. С той поры немало лет прошло, – И меня, В невзгоды  И морозы, Греет вековечное тепло Мамы юной И её берёзы (Помню я берёзку за селом...).
Сад.  Юн. Мне рано эпитафию писать, Как говорится, закруг-лять строку: Ещё так юн мой стихотворный сад – Плодов его не пробовал на вкус (Мне рано эпитафию писать...).
Солнце. Любил наблюдать на заре, Как юное солнце восходит (Знаки препинания).

 

ЯРКИЙ
Всё.  Было ярче. Во время о;но, в детские года, Всё было луч-ше, ярче и теплей. Была вкусней криничная вода И снег, конечно, чище и белей (Во время о;но....).
Труд. Только и после земного исхода Долго ещё  человек проживёт, <…> Если оставил  в наследство потомкам То, что он со-здал  ярким трудом: Звонкую песню, роман многотомный Или по-строил  радостный дом (Всем бы хотелось жить долго-предолго...).

ЯРЫЙ, –ые
Холода. Как ветра б ни дули –  Вас я не отдам,  Гули мои, гули, Ярым холодам (Гули мои, гули...).

ЯСНОГЛАЗЫЙ
Барабанщик.  И дождём залюбовалась Липа: Барабанщик больно уж красив Золотоволосый. Ясноглазый. По всему видать, что холостой, Рассыпает весело алмазы По округе щедрою рукой (Солнечный дождь).

            
                СТИХИ
                С ЛЮБОВЬЮ К РУССКОМУ СЛОВУ


Я не гонюсь за призрачною славой,
Лишь был бы честен мой горячий стих.
Стихи пишу, не мудрствуя лукаво,
От искры Божьей зажигая их.


Алфавитный перечень стихотворений

Ассоль
Бабье лето
Весна
Во времена и голода, и мора...
Во время о;но...
Воробьи
Воспоминания
В поэзии есть три магических слова...
Всем бы хотелось жить долго-предолго...
Встреча с бомжом
Геннадий Шпаликов
Глеб Успенский
Голос из 1933 года
Гули мои, гули...
Добро
Дуб
Жаворонку
Жанна
Звёздных не смог я достигнуть вершин...
Звёздочка имени Мамы
Здравствуй, братишка-ветер!..
Знаки препинания
Ива
И в жизни, и в стихах я разный...
И не секунды даже...
Как жаль, что дуэлей нету...
Как радостно июньскою порой...
Квартирантка
Колокольчики-звоночки
Колымская метель
Крестьяноненавистник
Купаюсь в ночной Двине...
Летают стайкою стрижи...
Луговой ромашке
Люблю берёзовое лето...
Людей неверующих нет...
Малыш
Мне рано эпитафию писать...
Моё поле
Мой Пегас
Мой первый рисунок
Мой чёлн
Мы столько войн в России пережили...
Мяч
На перезахоронение Деникина
Некогда!
Одет осенней хмуростью денёк...
Осеннее
Памяти Анны Тимирёвой
Памяти Игоря Григорьева
Подарок
Подснежник
Помню я берёзку за селом...
Преграды
Пылает юная заря...
Рамзану Кадырову
Рассказ ленинградской блокадницы
Русская женщина
Светлане
Свет моей любимой
Сердце
Солнечный дождь
Сосна
Старому другу
Сто грамм
Счастливая песня
Счастье
Только сердце не вышло из боя...
Успеть!
Черновик
Это по-русски
Этюды о слове
Я не курю
Я с Пушкиным в одном ряду не стану...


              С ЛЮБОВЬЮ К РУССКОМУ СЛОВУ


Я не гонюсь за призрачною славой,
Лишь был бы честен мой горячий стих.
Стихи пишу, не мудрствуя лукаво,
От искры Божьей зажигая их.
               

                Моё поле   

Лишь утих половодья  ликующий шум,
Я на поле своё спозаранку спешу.

С вешним солнцем в ладу, с первым громом в ладу,
Я на поле своё, вечный пахарь, иду.

Окрылённый иду я на поле с утра,
Чтоб засеять его семенами добра.

Чтоб засеять его семенами любви.
«В добрый путь! В добрый час!» – провожают ручьи.

И с молитвой своей, освящённой зарёй,
Бросить в землю спешу зёрна веры родной.

С верой в лучшую жизнь, с верой в новую Русь
Я по первым по тёплым бороздкам пройдусь…

                Летают стайкою стрижи...

Летают стайкою стрижи,
И вишня сыплет снег…
И я б хотел летать, кружить,
Но жить – как человек.

Приятно, если на коне,
К тому ж с рублём большим…
И всё ж приятнее вдвойне,
Когда необходим

Не только близким и родне,
Но дальним и чужим!

Всем бы хотелось жить долго-предолго...

Всем бы хотелось  жить долго-предолго,
Только навряд  обуздаешь свой рок.
Каждому светит лишь личная доля,
Каждому Бог отмеряет свой срок.

Только и после земного исхода
Долго ещё человек проживёт,
Если он жил для простого народа,
Если любил и страдал за народ.

Если оставил  в наследство потомкам
То, что он создал ярким трудом:
Звонкую песню, роман многотомный
Или построил  радостный дом.

                Малыш

Он по планете сегодня протопал.
Лишь три шажочка. Три крохотных лишь…
Пусть эта первая детская тропка
Будет счастливой,
Малыш!

Ждёт он своей самой первой награды:
Чтоб похвалил за победу отец.
Душу отца переполнила радость:
«Ну, молодец!
Молодец!

Верю, что вырастешь смелым и ловким
И высоту не одну покоришь…»
Как одуванчик, к  солнцу головку,
К папе ручонки тянет
Малыш.

                Мяч

Я утру рад,
Я жизни рад…
Веду я внучку в детский сад.

Весна цветёт в её глазах,
И рада егоза
Тому, что слышит пенье птах,
Что светлы небеса,

Что самый лучший месяц –
Май,
Что мяч в руках – большой…
И просит:
«Деда, поиграй,
Пожалуйста, со мной».

И вижу я, как озорно
Вдруг подмигнул мне мяч
И поскакал.
И заодно
Я с ним пустился вскачь.

И, чудо:
Я помолодел –
На пятьдесят годков…

И вместе с внучкою запел
Про синих мотыльков.


                Добро

И кошке, конечно, приятно,
Когда к ней подходишь с добром
И гладишь по шёрстке нежно
Ладошек своих теплом.

Добро –
Это счастью опора,
Как в бурю штурвал корабля.
Добро –
Это кит, на котором
Стоит вековечно земля.

Зависит от нас непреложно,
Насколько жизнь
Будет светла…
Добро делать – в общем, несложно,
Сложнее –
Не делать зла.

                Успеть!

К чертям собачьим не могу! –
Себя я должен превозмочь.
И я иду через пургу,
Иду через глухую ночь.

Иду я через не хочу –
Навстречу смерти-палачу,
А может, и не палачу,
А первоклассному врачу.

Ползу отчаянно вперёд,
Чтобы закрыть свой – личный – дзот...
Догнать, дожать и овладеть –
Пускай, как вол, потеть, корпеть, –

Но лишь вперёд – через грозу,
Через горючую слезу,
Чтоб песню до конца допеть
Успеть! Успеть! Успеть!

                Свет моей любимой

Как долго бы в потёмках я блуждал,
Когда бы не любви твоей маяк!
Ты улыбнёшься – и светлеет даль,
И тает, как снега весною, мрак.

Да, никогда нам не было легко,
Но ты со мной, любви моей заря.
Любимая, будь вечным маяком!..
Хоть лучиком простого фонаря.

В поэзии есть три магических слова...

В поэзии есть три магических слова:
Весна, Красота и Любовь.
И я повторять буду снова и снова:
Весна, Красота и Любовь.

Три слова священных и светят, и греют:
Весна, Красота и Любовь.
Любые преграды преодолеют
Весна, Красота и Любовь.

                Мой чёлн

По реке Терпения
К острову Любви,
Под звездой Спасения
Ты, мой чёлн,
Плыви!

На душе распутица.
И на сердце – лёд…
Ветра жду попутного,
Чтоб скорей –
Вперёд!

Звёздочка имени Мамы
(Из «Поэмы о материнском сердце»)

Над спокойной Двиной, над лесами,
Над простором уснувших полей
Светит звёздочка имени Мамы,
Незабвенной голубки моей.

Светит звёздочка имени Мамы –
Льётся тёплый  и ласковый свет.
Будет в душу мою  он струиться
До конца моих старческих лет.
 
Пылает юная заря...

Пылает юная заря.
Жемчужными любуюсь росами.
И навсегда сдружился я
С дождём и с ветром.
Даже с грозами.

Как многое я не сумел –
А уж виски в нежданной проседи…
И катятся к седой зиме,
Как яблоки,
Дни спелой осени.

 Одет осенней хмуростью денёк...

Одет осенней хмуростью денёк,
Тусклы на травах порыжелых росы.
Неправда, что в лесу я одинок:
Со мной подружки –
Сосны да берёзы.

Вот сыроежка улыбнулась мне –
И все недуги напрочь забываю…
В лесу моём комфортно мне вполне –
Я больше одинок
В толпе бываю.

                Преграды

Не стану жить одной любви в угоду,
Хоть за неё готов в огонь и воду.

Любовь без потрясений и преград,
Что без жужжанья пчёл весенний сад.

И для твоей любви, и для меня
Преграды, словно ветер для огня.

             Воспоминания

Они, словно с гор ручьи ,
Текут сквозь года и дали,
Сквозь песни родные мои,
Сквозь радости и печали.

Они, пробивая затор,
Несут свои бурные воды
Сквозь пламя рябиновых зорь,
Сквозь радуги и невзгоды.

Текут сквозь вражду и любовь,
Безверие и покаянье,
Сквозь сердца щемящую боль
Туда, к моему Океану.

 Мой первый рисунок

Я солнце рисую – в лучах,
Зелёную рядом траву.
В траве голубые цветы, –
Их маме, конечно, нарву.

И дерево нарисовал:
Похоже на ёлку оно,
И белка – на самом верху –
Мне лапкою машет смешно.

Под деревом спрятался ёж,
Он, правда, на зайца похож,
Но если колючки на нём,
То, значит, зовётся ежом.

Вот речка родная – Двина,
Плывёт крокодил по реке…
Но где размещу я слона? –
Нет места ему на листке.

             Во время о;но...

Во время о;но, в детские года,
Всё было лучше, ярче и теплей.
Была вкусней криничная вода
И снег, конечно, чище и белей.

Нежней ласкали вешние лучи,
Звенела звонче первая капель.
И гомонили радостней грачи,
И ветер пел, как нежная свирель.

И было больше красоты – да-да.
И песен задушевных, и добра...
Ведь детство – это сказка завсегда,
Которую читаешь в первый раз.

                Я не курю

Я не курю –
И рад не потому,
Что не пускаю денежки на ветер,
И значит, будет лишний рубль в дому,
И значит, жёнка лишний раз приветит.

Я подчиняюсь
Своему уму,
А не желаньям страстным Люцифера…
Я не курю – и радуюсь тому,
Что просто станет чище атмосфера.

                Некогда!

Возможно, уж метрами мерит
Бог путь к моему рубежу,
Но некогда думать о смерти,
Пока красотой дорожу:

И поля родного, и леса,
И солнечных тёплых дождей,
И  пения птиц в поднебесье,
И глаз ненаглядной моей.

Пока не устал от невзгоды,
От новых желанных дорог,
Пока ещё Муза заходит
Частенько на мой огонёк,

Пока, хоть и тускло, но светит
Моя именная свеча, –
Мне некогда думать о смерти:
Спешу я рассветы встречать!

               Встреча с бомжом

  (Из рассказа старого актёра)               
                Юрию Соломину

Я по аллее зимней шёл,
Как свежестью бодрило утро!
Порхал, как в свете рамп, снежок,
И ангелы летали будто.
Спокойно, радостно, легко.
Душа светлеет, словно в храме.
И неудачи – далеко,
И все печали – за горами.
Но вдруг навстречу бомж с сумой
И длинной суковатой палкой.
Он поздоровался со мной,
Худой, замызганный и жалкий.
«Ну, вот опять, – подумал я, –
Копеек домогаться станет:
Пожертвуй, мол, на пропитанье...» –
А у меня – да ни копья, –
Я ж на прогулке утром ранним.
Он посмотрел в мои глаза,
Как командир в глаза солдата,
Что отличился, и сказал:
«Спасибо, брат, за адъютанта*...»
Тут к горлу подступил комок,
И я, кого назвали братом,
Ответить ничего не мог,
Лишь что-то бормотал невнятно...
Порой мне воздают почёт.
Хоть голова не ходит кру;гом,
А всё ж приятно, что народ
Оценивает по заслугам.
Но до последних, смертных дней
Другой награды мне не надо:
Хвала отверженных людей
Есть наивысшая награда.

––
*Главная роль, которую сыграл Юрий Соломин в фильме «Адъ-ютант его превосходительства».

Старому другу

Радуйся,
что утром солнце всходит,
Что с улыбкой
начинаешь день,
Что властям
ты не живешь в угоду,
Что с зарей
 вставать тебе не лень.

Радуйся
куску ржаного хлеба,
Что не обижают нас
дожди,
А ещё –
что в депутатах не был
И не лезешь в Думы
и вожди.

Радуйся:
ещё в пороховницах,
Хоть и старых,
добрый порох есть,
Что порою
молодица снится,
Что свою
еще не продал честь,

Что соседа
не берёшь за горло –
За презренный издревле металл,
Что за время смуты,
зла и горя
Человеком
быть не перестал,

Что не ходишь
по миру с котомкой,
Что не чужд тебе
крестьянский труд,
Что тебя
далекие потомки
За дела твои
не проклянут!


 Рамзану Кадырову

Он ниц не падёт от страха
Пред громом
Военных гроз.
Он молится жарко Аллаху,
Но знает,
Что есть Христос,
 
Который в Священном Завете   
Всем смертным изрёк:
«Не убий!» –
Ведь все мы на этом свете
Должны жить
Во имя Любви.

 Сто грамм

Забыть –
На миг –
Военный труд
И голод по утрам!
Ура! По ротам раздают
Наркомовских сто грамм.

Пусть через час –
В штыки опять,
И кто-то –
К небесам…
Но только легче умирать,
Когда вовнутрь –
Сто грамм.

Из фляжек иль бутылок пить –
Не всё равно ли нам!
Лишь только бы не пропустить
Наркомовских сто грамм!

И ни мороз нам нипочём,
Ни пуль смертельный град,
Ни фрицы, ни рогатый чёрт –
Да здравствуют сто грамм!..

Победу вряд ли одержать
Над немчурою нам
Без них –
Я смею утверждать –
Наркомовских сто грамм!

 Гули мои, гули...

                Памяти Георгия Вицина

Холода подули,
Жжёт лицо мороз.
Гули мои, гули,
Жалко вас до слёз.

Будут вам ночами
Вьюги песни петь,
Будете отчаянно
Тяготы терпеть.

На обед ли, ужин –
Часто ни зерна.
Горсть пшена – и стужа
Будет не страшна.

Горсточка пшеницы –
Славная еда!
Можно веселиться,
Ворковать тогда...

Как ветра б ни дули –
Вас я не отдам,
Гули мои, гули,
Ярым холодам.

Не обижу, знайте,
Даже не вспугну –
Только прилетайте
К моему окну!

Звёздных не смог я достигнуть вершин...

Звёздных не смог я достигнуть вершин –
Я ж невысокого – птица – полёта.
Много «крутых», знаменитых мужчин:
Кто-то богаче, талантливей кто-то…

Жизнь меня гнула безбожно в дугу,
Только об этом печалюсь не шибко.
Смело живу – как хочу, как могу,
Методом втыка, и проб, и ошибок.

Денег солидных я не накопил,
И не оставлю большого наследства.
Но я горжусь, что достойно любил,
Что не угодничал – с самого детства…

Просто доволен своею женой,
Малыми деньгами и тишиной.

                Счастье

Она женой счастливой стать мечтала,
И всё сильнее с каждою весной.
Любовь пришла – она женою стала,
И даже – с виду – неплохой женой.

Женою стала. Даже дважды мамой,
А счастья всё ей было слишком мало:
Намного меньше, чем наплакал кот –
И рядом вроде, словно горизонт,
А на поверку – снова далеко.

Уж осень у седых её ворот,
А женщина упрямо счастья ждёт,
Сильней, наверное, чем ворон крови.
А за окном холодный дождь сечёт,
 И ничего – скупых мечтаний кроме.

Срок отправляться в край небесный вышел,
И мужа уж прибрал к себе Всевышний…
И на одре лишь смертном поняла,
Что только с мужем счастлива была.


Людей неверующих нет...

Людей неверующих нет:
Кто верит в сущего Христа,
А кто – лишь в посвисты хлыста,
Иль беспристрастный пистолет,
Иль в то, что он «крутой» поэт.

Людей неверующих нет:
Кто слепо верит всем врачам,
Кто – сладким ельцинским речам,
Кто в сивый Маркса полубред,
А кто – в дразнящий звон монет.

Людей неверующих – нет!..

             Знаки препинания

                Были когда-то и вы рысаками…
                А. Апухтин
               
И я был когда-то рысак –
Горяч и в поступках,
И в мыслях.
И, как восклицательный знак,
Напорист
И бескомпромиссен.
 
Вперёд!..
Наплевать!..
Не могу
Я пятиться раком!..
Однако
Судьба так сгибала в дугу,
Что стал вопросительным знаком.
 
Любил наблюдать на заре,
Как юное солнце восходит.
И были дороги –
Тире,
И как многоточие –
Годы…
 
Но начал сдавать.
Уставать.
Дни стали, как пряди, –
Седыми.
И тянет все чаще
В кровать.
И дружбу завёл с запятыми.
 
Тащусь до последней горы,
В лицо –
Дождь холодный и колкий.
В объятья занудной хандры
Себя заключаю,
Как в скобки.
 
…Но
Вспыхнул любви огонёк –
И сжёг
Мою пресную старость.
И снова алеет восток, –
И значит,
Не вышел срок
Мне жирную точку
Ставить!

                Осеннее

Серое небо. Серая мгла.
Серая грусть вновь на сердце легла.

Серые росы. Серая даль.
Серым и лес неожиданно стал.

Тропка от дома также сера –
Та по которой ходили вчера

С Музой на пару. Радость ушла…
Серое небо. Серая мгла.

Слышатся только с серых сторон
Серые крики серых ворон.

                Раймонда
                М. Плисецкой

Столько нежности в дивном танце!..
И, вовсю зачарованный зал,
То восторженно таял в экстазе,
То неистово рукоплескал.

Вдруг споткнулась она. И упала.
Зал мгновенно замер и сник.
От такого позора-провала,
Боже праведный, сохрани!

Всё плывет, как в тумане сером.
Вот и занавес тяжко упал.
И казалось: не пятку, а сердце
Гвоздь на мелкие части порвал.

Гвоздь, что вбила в пол незаметно
Рядовая балетная мразь…
Это чёрная зависть – бессмертная –
Утолила бесовскую страсть.

                Во времена и голода, и мора...

            Да здравствует солнце, да скроется тьма!
                А. Пушкин
               

Во времена и голода, и мора,
И дикого тупого мракобесья
Светило солнце
и шумело море,
Рождались дети
и слагались песни.

Ведь на земле вовек неистребима,
Как жизнь сама,
спасительная жажда
Любить
и бесконечно быть любимым –
До самой смерти...
И за смертью даже.

  И не секунды даже...

…И не секунды даже, а года
Сгорали, словно спички, –
Без следа.
Лишь сетую за чаркой иногда,
Что годы быстротечны,
Как вода.

Транжирил их,
Как деньги в казино,
И сам себе внушал,
Что жизнь – игра…

Я образумился, конечно,
Но –
Стою уже
У смертного одра…

                Русская женщина

Современная женщина потеряла способность любить только одного мужчину.
                Из разговора

Что за чушь собачья, за нелепость
Так о каждой женщине судить?
Женщина порою – та же крепость:
Может также неприступной быть.

В верности любимому и ныне
Может фору декабристкам дать:
Вместе с ним во льдах или в пустыне
Будет замерзать иль голодать…

Да, как крепость, женщина порою
Взглядами мужчин осаждена…
Любящему сердцу и без боя
Покорится с радостью она.

Это по-русски

Это по-русски –
Душа нараспашку.
Если обидят –
Идти в «рукопашку»:
Перья летели чтоб,
Бить подлецов,
Не изменять
Стойкой вере отцов!

Это по-русски –
Гнать праздность взашей,
Манн и подачек
Не ждать от властей,
В шапку не плакаться,
Сдерживать стон
И не ходить
К богачу на поклон!

Это по-русски –
Не дрогнуть в бою,
Жизнь положить
За отчизну свою,
Правду с плеча
Власть имущим рубить…
Ну а любить –
Так до гроба любить!

В поэзии есть три магических слова...

В поэзии есть
Три магических слова:
Весна, Красота и Любовь.
И я повторять
Буду снова и снова:
Весна, Красота и Любовь.

Три слова священных
И светят, и греют:
Весна, Красота и Любовь.
Любые преграды
Преодолеют
Весна, Красота и Любовь.

                Весна

Целебной влагой дождевой земля напоена.
Шагает звонко по земле кудесница-весна.

Волшебный чистый изумруд подарят нам леса,
И майским ласковым дождём промыты небеса.

И Божья в сердце пролилась святая благодать,
И хочется планету всю, как милую, обнять.

                Жаворонку

Жду тебя, мой гость желанный,
Чтобы песней долгожданной,
В синей вышине звеня
Вновь порадовал меня.

Чтоб целительная песня
Из родного поднебесья,
Где весны и солнца власть,
Прямо в душу пролилась.

Люблю берёзовое лето...

Люблю берёзовое лето
В моём берёзовом краю,
Где песен соловьиных спето –
Не счесть – в берёзовом раю.

И осень с тихим бабьим летом,
Когда она желта, светла,
Когда теплом её согрет я,
Мне также – аж до слёз – мила.

                Ива

Плещутся двинские волны игриво,
Ими любуется девица-ива.

Юная, свежая – зеленокудра, –
Рада: такое чудесное утро! (Ива).

В новое модное платье одета,
Низким поклоном приветствует лето.

                Сосна

Гнут ветры её, но не гнётся сосна,
Прямой, непокорной уродилась она .

Жестокий мороз бьёт своим палашом,
Но сильной и стойкой, – ей всё нипочём.

Пусть бесятся вьюги, пусть стужа и лёд –
 Весна всё равно неминуче придёт.



И в жизни, и в стихах я разный...
    
 Не тот поэт, кто покривит рулём.
                Игорь Григорьев

И в жизни, и в стихах я разный –
То пессимист, то оптимист,
То унывающий, то праздный,
Но сердцем, как ребёнок, чист.

Могу быть для кого-то грубым,
Когда с неправдою борюсь,
Но всё равно я жизнелюбом
В стихах и в жизни остаюсь.

За славою я не гоняюсь
И соблазнительным рублём,
Но, как заразы, опасаюсь
Правдивым покривить рулём.

Этюды о слове

1

Можно на слово
Набросить узду,
Можно слегка придавить сапогом,
Можно его,
Как бездельника,
Вздуть,
Даже расправиться с ним,
Как с врагом…

Только такого
Карцера нет,
Чтобы туда
Заточить-запереть…
Слово,
Что жаворонок в вышине,
Только свободным
Может запеть.

2.

Старость не радость.
И не награда.
Но уяснил
Только в старости я:
Слово,
Которое с примесью яда,
Непредсказуемо,
Словно змея.

3.

Я знаю,
Что живут слова –
Как птицы,
Как трава…
И слово ранить –
Сгоряча –
Легко как дважды два.

У слова
Тоже есть душа.
И слову любо петь.
И тяжело ему дышать,
Когда невмочь терпеть.

Мой Пегас

Для воли мой Пегас рождён –
Отнюдь не для седла:
Строптив,
И резв,
И прыток он –
Не любит удила.

Его взнуздать –
Не как пить дать
Иль дуть с дружком вино.
Хоть золотая пусть
Узда –
Не терпит всё равно.

И под седлом –
Понурый вид,
В глазах,
Как лёд, тоска.
И сбросить в лужу норовит
Лихого ездока.

Черновик

Вкривь и вкось –
Вовсю испещрена
Жизнь моя,
Как черновик поэта.
Закорючка – дата.
Имена.
На полях неясная помета.

Запятые стайкой воробьёв
Суетятся на моих страницах,
И в чащобе сокращённых слов –
Как раз плюнуть –
Можно заблудиться…

Я у жизни
Вечный ученик,
Обращаться к ней на ты не смею.
Набело свой пёстрый черновик
Вряд ли я переписать сумею.

                Подарок

Позади лицейская дорога –
Кажется, гора свалилась с плеч:
Можно и расслабиться немного,
На стихи покрепче приналечь.

…По Неве за лодкою вдогонку
Проплывают перья-облака.
– Не подачку, а подарок звонкий
Принимай, голубушка река!

И летят, на солнышке сверкая,
В воду три монеты золотых.
Радость на лице его такая,
Будто новый народился стих.

Но отец (а он сидел напротив)
От немого гнева побледнел:
«Не припомню, чтобы в нашем роде,
Пушкинском, вот кто бы так балдел…»

По губам несносно – по привычке –
Невской рябью пробежала дрожь.
«Что за дурень из Лицея вышел…
Пропадешь ты, Сашка, ни за грош…»

Только с благодарностью червонцы
Приняла речная синева.
– Не подачка, а подарок звонкий
От меня, голубушка Нева!

                Подснежник
                (Пушкин в Михайловском)

И опять весна поэта нежит:
Ах, какая благодать кругом!
 Синий, как глаза его,
подснежник
Подмигнул приветливо:
– Живем!
 
А на сердце, как от благовеста,
Нет ни маеты,
ни суеты …
Вспомнил,
что тригорские невесты
Обожают ранние цветы.

Только этот, первый,
 пожалею,
Ты живи, дружок,
 не унывай
И неброской синевой своею
Страждущие души согревай».

                Воробьи
Из цикла стихов о С. Есенине

Москва 21-года.
В стране большевистский бедлам.
Хватает за жабры голод:
По карточкам лишь 100 грамм

Чёрного, горького хлеба,
С примесью крови и слёз…
Уж царь расстрелян,
Последний…
И снова распят Христос…

По улице города главной
Влачится худой студент.
Полощутся красные флаги…
Есть хочется –
Спасу нет.

И видит –
Глазам не верит,
И броситься в драку готов:
Чудак ненормальный в сквере
В компании воробьёв.

Встряхнёт золотыми кудрями –
Улыбка во всё лицо –
Шушукается с воробьями
И кормит с руки сорванцов.

Хлеб!..
Белый?..
Ну что за нелепость?!
За восемь последних лет
И запах ситного хлеба
Уже позабыл студент.

– Ах, что идиот этот делает?..
Хлеб… Белый…
И воробьям?
От голода пухнут дети…
По карточкам лишь сто грамм…

– Зачем горячиться, товарищ?.. –
И крошит хлеб воробьям. –
Пернатой сей Божьей твари
Ничуть не легче,
Чем нам.

Не думайте, что кощунство,
И не кипятитесь, брат,
Хотите, и вас угощу я:
Сегодня я страсть как богат.

С деревни вся эта манна,
Родные прислали вот. –
И хлеба кусок из кармана,
Ещё один,
Достаёт. –

Берите…
И дуться полно:
Мы все от Адама родня…
Берите,
Когда-нибудь вспомните
Есенина,
То бишь меня.

Я с Пушкиным в одном ряду не стану...

Я с Пушкиным в одном ряду не стану,
Хоть и глядит в Наполеоны всяк*.
Ведь Пушкин – слон в литературном стане,
А я – всего лишь навсего червяк.

Быть рядом с ним – а он гора горою –
Такого и  во сне не попрошу...
Да, я червяк, но я ведь почву рою –
И этим тоже пользу приношу.

Мне ни к чему прижизненная слава
И колокольных дифирамбов звон...
Но равное на жизнь имеют право
И малый червь, и неохватный слон.

А на Парнасе никому не тесно:
Всем хватит солнца.
Хватит также места.

________________________

*Перефразированная строка из «Евгения Онегина»: «Мы все глядим в Наполеоны».

 Геннадий Шпаликов

Не мог он долго помнить зла,
И взгляд его сиял лучисто.
Улыбка радостной была,
Как радуга на небе чистом.

Что из того, что ни копья
Нет пятый день в его карманах?
Зато он может соловья
С восторгом слушать спозаранок.

Зато ему концерт ручьи
Дают бесплатно под горою.
Ну а болячки все свои
Он от людей подальше скроет.

С ним пьёт на брудершафт рассвет,
Он волей, как озоном, дышит...
И лучшие стихи поэт
На тополиных листьях пишет.


 Как жаль, что дуэлей нету...

Как жаль,
Что дуэлей нету –
То был справедливый суд...
Иль выродились поэты? –
И пышно пройдохи цветут.

Сейчас –
Это даже модно –
Ни стен, ни икон не стыдясь,
Ничтоже сумняшеся,
Можно
Втоптать неугодного в грязь.

Засилье бездарей снова,
Предела их наглости нет –
Вот тут свое веское слово
Сказал бы
Друг-пистолет.

Но я малодушно трушу
Пред хамством
С важным лицом,
Что плюнет спокойненько в душу
Иль пнет её сапогом:

Мол, станет себе дороже
По роже
Мерзавцу дать,
Мол, учит Всевышний Боже
Врага своего прощать...

Как жаль,
Что дуэлей нету –
То был справедливый суд...
Иль выродились поэты? –
И маком льстецы цветут.

                Счастливая песня

                Памяти Николая  Макаровича  Петренко, белорусского композитора

Сквозь пошлость, рутину и серость
Вдруг слышу твои «Ручнiкi»,
И – словно бальзамом на сердце,
Уставшее от тоски,
От чёрствости и равнодушья,
От клипов с дешёвой «попсой», –
Мою огрубевшую душу
Омыло горячей слезой.
И сразу попрятались тучи,
И травы блестят в серебре...
И стал я на капельку лучше,
На грамм пусть, но всё же добрей.
А песня счастливою птицей
В лазури рассветной парит.
И хочется снова влюбиться,
И хочется жить и творить.

Мы столько войн в России пережили...

Мы столько войн в России пережили,
Нас били немцы
и чёрт знает кто:
И с Запада полки врагов крушили,
И вечно зуб на нас точил Восток.

Давным-давно
В Германиях иль Польшах
На прахе русском травы проросли...
Но полегло нас
Многократно больше,
Когда с мечом мы брат на брата шли.

                Глеб Успенский

                Последние 10 лет своей жизни Глеб Успенский провёл в больнице для душевнобольных.

А за окошком вой пурги,
И вновь душа болит:
Так ощущает боль ноги
Безногий инвалид.

Давно в кармане – ни гроша –
Ну, что ж – не привыкать!
Не за себя болит душа,
А за Россию-мать.

Доколе будет в нищете
Тонуть святая Русь?
За это разве на кресте
Распят был Иисус?..

Пурга бушует за стеной,
Играет в жмурки с Сатаной...
По сердцу – как хлыстом...
И кажется весь край родной
С огромный жёлтый дом.

 Памяти Анны Тимирёвой

Она уже совсем дряхла,
Глухая, как стена.
Поверить трудно, что была
Красавицей она,
Цвела, как вишенка весной,
И с пламенем в очах,
Что ею бредил, как больной,
Сам адмирал Колчак,
Который стоя на краю
Могилы-полыньи,
Жалел – до слёз – не жизнь свою,
Не промахи свои,
Не то, что предали его
Соратники, друзья,
Что ровным счётом ничего
Уж изменить нельзя.
Не за себя боялся он –
Он прожил как боец, –
Пускай бессилен, побеждён
И не помог Творец.
Пускай оплёван, осуждён...
У бездны на краю
Не за себя боялся он –
За Аннушку свою.
Ведь ей уже наметил Бог
Пройти кромешный ад,
Который описать бы смог
Навряд великий  Дант...
Она уже совсем дряхла.
И потеряла страх –
Ещё с тех пор, когда была
В колымских лагерях.
Страшится только одного:
А вдруг на небесах
Не встретит никогда его –
И слёзы на глазах...
«И если я ещё жива,
Наперекор судьбе,
То только как любовь твоя
И память о тебе».*

*4 строчки из стихотворения Анны Тимирёвой, посвящённого А. В. Колчаку.   

              Крестьяноненавистник          
      (Отрывок из поэмы «Антоновщина»)

Метались люди.
Рёвом оглушал
Горевший скот восставшую округу...
А он, на это глядя, приказал:
– В плен – никого! –
и выругался круто. –

Ишь, сволочи...
– и вновь злорадный мат, –
Не по нутру вам стала власть народа...
Покажем, мятежи как поднимать,
Паршивое кулацкое отродье!

И столько ярости –
на мужиков,
Кто соль России православной были,
Что, кажется, смешать он был готов
Тамбовские деревни с дымом-пылью.

Он на дух мужиков не выносил,
И смертоносным батарейным громом
С каким-то диким наслажденьем мстил:
За детство,
за еврейские погромы...

– Огонь! –
И только щепки от моста...
– Огонь! –
 И кони, как косой, косились...
– Огонь! –
И те, кто верили в Христа,
Безвременно на небо возносились...

До гробовой доски своей крестьян
Он просто генно ненавидеть будет...
И позже с ним расправится тиран
Усатый –
не случайно –
как с Иудой.

                Голос из 1933 года

В 1933 году в СССР по вине Коммунистической партии, затеявшей убийственную коллективизацию, от голода вымерло крестьян больше, чем погибло на гражданской войне.
                Из газет

Не дай Господь ни другу, ни врагу
На шкуре собственной изведать голод.
Когда живёшь лишь через не могу,
Лишь потому,
Что организм твой молод,
Что он, как за соломинку,
За жизнь
Вцепился и руками и зубами…
…Вот надо мной проносятся стрижи,
И я готов умчаться за стрижами
В любую чужедальнюю страну –
В чужую осень, зиму иль весну, –
Подальше только от страны нелепой,
Где жизнь моя равна кусочку хлеба.

О Господи!
За что и почему?
Кто должен быть перед тобой в ответе,
Что крошки хлебной нет в моём дому
И что умрут мои кровинки-дети?
Не понимаю,
Как такое мог
Ты допустить,
Всесильный мудрый Бог,
Чтоб опыты над целою страной
Вели большевики,
Как над мышами,
Чтобы жестокой сталинской рукой
Россию с пылью лагерной смешали?

Да, страшен тот,
Кто голодом прибит,
Теряет облик он людской.
Однако
В сто раз страшнее,
Чем любой бандит,
С идеею бредовой «коммуняка».
Я в 33-ем по его вине
Бессмысленно погиб:
Не на войне,
Не от бандитской пули,
Не в ГУЛАГе, –
От голода погиб…
Под красным флагом…
Но верю:
Голос мой издалека
Наследники страны моей великой
Услышат –
Через годы и века –
И помянут меня своей молитвой.
1988
 
Колымская метель

В колонне арестантской доходяг
Брел отрешённый –
от себя и мира.
Ни на минуту не замедлить шаг –
Мороз грозит страшнее конвоира.

Он тихо,
обессилено упал,
Навеки чтоб сродниться со снегами,
И поднимать его никто не стал –
Все на пределе сил своих шагали.

И даже конвоир не захотел
Поднять винтовку,
чтоб его прикончить…
И замела колымская метель
Его бесследно,
как простую кочку.

Не понятый ни Богом,
ни людьми,
Тем более своей,
Советской,
властью,
Он, как ребенок,
в предпоследний миг,
Бесславный и жестокий,
вдруг заплакал.

«За что? За что? –
мысль острая, как гвоздь,
Его мозги,
застывшие,
пронзает. –
Как допустить сумел любимый вождь,
Что он вот так, нелепо, замерзает?

Ведь он любил, как мать,
родную власть, –
Мог за неё и на гражданской пасть,
Быть финкою бандитской изувечен…»
И слёзы из –
уже бесцветных –
глаз
Жемчужинами скатывались в вечность.

 На перезахоронение Деникина

Не радостна и сытая чужбина,
Где глаз не веселит приход весны.
И русская кудрявая рябина
Не раз в его наведывалась сны.

Одна мечта,
Одна, как песнь заветная, –
Он на неё бы променял и рай:
Эх, встретить на Дону б зарю рассветную,
Одним глазком родной увидеть край.

Родной до боли,
Где могилы близких,
Где негой дышит падающий снег,
Где не стоят пока что обелиски
Его друзьям, погибшим на войне.

На той гражданской,
Про;клятой–
Бесславной –
Под белой несчастливою звездой...
Уткнуться бы лицом в родные травы,
Умыться б родниковою водой.

И вдоволь насладиться бабьим летом,
Расцеловать берёзовую медь,
А после и не страшно с белым светом
Проститься.
И спокойно умереть...

Не радостна и сытая чужбина,
Как нудные холодные дожди...
Россия-мать! Пусть поздно –
Только сына,
Пусть блудного,
Но всё ж родного сына,
Навек к своей прижала ты груди.


                Ассоль
                Памяти Александра Грина

И полунищий, и больной,
Он угасал, как гаснут зори.
А ветер крымский пах весной –
Так опьяняюще пах морем!

Сгорал он свечкой на ветру,
Уж грезились святые дали…
Но вот однажды поутру
В его каморку постучали.

Открыл, превозмогая боль,
Он дверь – и у порога замер:
Стояла перед ним Ассоль
С лучисто-синими глазами.

Казалось, всю красу весны
Она собою излучала:
«Я слышала, что вы больны,
Возьмите вот кулечек чая…

На три заварки хватит тут.
Не обессудьте… Нету боле…»
– А как красавицу зовут? –
В ответ бубенчики: «Ассолью!..»
 
                Жанна

Она была отважной партизанкой
И смелою разведчицей была –
В веснушках улыбающихся–
Жанна,
Девчушка из рязанского села.

Она французской знаменитой тёзке
Не уступала в мужестве святом:
Летели эшелоны под откосы,
Земля горела жарко под врагом.

Кринички жажду утоляли Жанне,
И сосны укрывали от врага,
И милосердно бинтовали раны
Ей чистые полесские снега.

Дарили бусы алые
Рябины
Ей золотой осеннею порой,
Седые старики её любили,
А парни звали ласково сестрой.

Землянка в два наката,
а  не хата –
Вот кров её на про;клятой войне,
Где и мужчинам нелегко, солдатам,
А женщинам, – что говорить –
 втройне:

Ведь не перины пуховые стелют
Бойцы, устало отходя ко сну...
И вовсе уж не девичее дело –
В немецком оказаться вдруг плену...

Пытал её сам шеф гестапо,
пьяный,
Но кровью в рожу плюнула врагу...
Водою жгучей обливали Жанну –
И бросили раздетой  – на снегу...

Плывут над Сожем тёплые туманы,
И снова осень ясени зажгла.
Живёт в легенде белорусской Жанна –
Девчушка
из рязанского села.

Рассказ ленинградской блокадницы
                Ларисе Лужиной

Лучи апрельские с утра
Тепло живительное дарят.
А папа тихо умирал
На выцветшем диване старом.
Шинелькой фронтовой одет,
Протёртой, в двух местах прожжённой.
Мне было пять неполных лет,
Но звали «нашей старушонкой».
Царила тишина в дому.
Безмолвно с папой я сидела.
И понимала – что к чему,
И, странно, плакать не хотела,
И почему-то даже есть
Мне не манилось в это утро.
Лежал отец, опухший весь
От голода – стеклянный будто.
Он остывающей рукой
В последний раз меня погладил...
Заплакал вдруг –
 Такой большой,
А со слезами и не сладил...
А я молчала, как стена,
Бесчувственная, словно камень...
Шумела за окном весна...
А папа слабыми руками
Меня к груди своей  прижал
И выдохнул: «Живи, дочушка...»
И тихо головой упал,
Совсем седою, на подушку.
И свет в глазах его погас...
А смерть стояла за дверями...
Но мёртвый, папа, всё же спас
Меня – своими сухарями,
Что под подушкою своей
Хранил сокровищем в пакете...
И до своих последних дней
Я буду перед ним в ответе.
Я буду перед ним в долгу
И там, за синей далью звёздной,
За то, что жизнь любить могу
И радоваться новым вёснам.

Только сердце не вышло из боя...

Май шумит молодою листвою,
И в садах расцветает весна,
Только сердце не вышло из боя –
Канонада ночная слышна.

Снова я поднимаюсь в атаку,
И гремит боевое «Ура!»...
И пылают фашистские танки –
Словно всё это было вчера.

Снова рвутся снаряды и мины...
Снова вижу красивых ребят,
Что в полях под Москвой и Берлином
Молодыми навеки лежат.

Не дожившим до светлой победы
И не взявшим своей высоты,
Им стихи посвящают поэты
И девчата приносят цветы...

Снова май над родимой землёю
Молодою листвою шумит.
Только сердце не вышло из боя,
Только память, как рана, болит.

Сердце
                Памяти Юлии Друниной

От имени всех павших за Россию –
Она стихи писала кровью сердца,
Которое безжалостно сразила
Тупая и воинственная серость:

И ведь не пулей вражеской убито,
И не штыком в кровавом рукопашном,
Не финкою маньяка иль бандита,
И не болезнью роковою даже…

Пойти на сделку с совестью и честью
Ей, сильной, оказалось не под силу, –
И прервала своей рукою песню,
Что не допела про тебя, Россия.

Памяти Игоря Григорьева

         Тяжко, и муторно, и тошнёхонько  сейчас всем нам, русичам... Только думается и веруется: Россия не может не быть. Без нашей России, без нашей русской души, без нашей мученической веры в мире не будет ни любви, ни добра, ни надежды.
                И. Григорьев

 
Он любил Россию всей душой –
Ратник и Поэт её большой.
Не ходил он в розовых очках,
Не писал он в розовых тонах,
Ему было вовсе не «начхать»,
Что погрязла в нищете страна,
Что воруют, беспросветно пьют,
Что цветет, как мак киргизский, блуд,
Что грабёж – как в смутны времена...
Он  – до дней последних – презирал
Тех, кто Веру, Совесть, Честь попрал,
Кто по фарисейской шел тропе:
Дифирамбы власть имущим пел.
Его «хата с краю» не была, –
Не жалел он для других тепла.
Воин и Поэт Руси святой
Будет вечно в памяти людской. 

Помню я берёзку за селом...
(Из «Поэмы о материнском сердце»)

Помню я берёзку за селом,
Рядом с нею –
Молодую маму.
– От берёзок,
Знай, сынок,
Тепло.
И светло,
И радостно, –
Как в храме…

С той поры немало лет прошло, –
И меня,
В невзгоды
И морозы,
Греет вековечное тепло
Мамы юной
И её берёзы.

Колокольчики-звоночки
(Из  «Поэмы о материнском сердце»)

Запах чабреца и мяты.
Зажигается рассвет.
На траве, слегка примятой,
Ты оставила свой след.

«Колокольчики-звоночки,
Голубые васильки,
Где же вы,
Мои сыночки?» –
Мысли, словно мотыльки.

«На каких сейчас дорогах,
Посреди каких морей?..
Будьте вы хранимы Богом.
И молитвою моей».

…И ушла, растаяв точно.
Тихо стало над рекой...
«Колокольчики-звоночки,
Как вернуть душе покой?»

Как радостно июньскою порой...

Как радостно июньскою порой
Встречать рассвет наедине с зарёй,
Умыть лицо ромашковой росой
И наслаждаться утренней красой!

И первый солнца благодатный луч,
И трепетный на дне овражка ключ,
И жаворонок, в вышине звеня,
Рожденье нового благословляют дня.

И вновь с рассветом я наедине –
И радость загорается во мне,
И молодею телом и душой,
Как в час блаженства с юною женой!

                Луговой ромашке

Роса на лепестках твоих
сверкает,
И маленькое солнышко
внутри.
Сегодня ты красивая такая
В лучах
целебной утренней зари.

Ты радуешься
ласковому утру –
Кругом царит
Господня благодать!
Ты
в настоящих райских кущах будто,
А я сорвал тебя,
чтоб погадать.

Уж слишком суеверен стал
под старость,
Приметам разным начал доверять –
Всё потому,
что очень опасаюсь
Любовь свою,
земную,
потерять…

Я лепестки,
как крылья,
обрываю…
Гадаю, дурень:
любит или нет…
И постепенно гаснет –
замечаю –
Ромашкового солнца
дивный свет.

Купаюсь в ночной Двине...

Я в звёздную россыпь вошёл,
На звёздах, как в зыбке, качаюсь.
И так на душе хорошо,
Как будто расстался с печалью,
Что тяжким давила свинцом
Иль камнем лежала надгробным...
Двина с просветлённым лицом
Глядит на заснувшее Ропно.

Купаюсь в ночной Двине
И нежусь от лунного света.
И слышу, как ангелы мне
Запели многая лета.
О чём-то своём с рекой,
О вечном шепчутся ивы...
И так мне легко-легко,
И вновь я, как в детстве,
Счастливый.

            Солнечный дождь

Он по крыше барабанит лихо,
Не жалея молодецких сил.
И дождём залюбовалась
Липа:
Барабанщик больно уж красив.

Золотоволосый.
Ясноглазый.
По всему видать, что холостой, –
Рассыпает весело алмазы
По округе щедрою рукой.

                Дуб

Его кручина
Не согнула,
Сломать бураны
Не смогли.
Как русский богатырь Микула,
Кто черпал силы из земли.

Стоит он гордый,
Непокорный,
Непобедимый, как народ.
А потому,
Что мощны корни
И соки от земли берёт!

Здравствуй, братишка-ветер!..

Здравствуй, братишка-ветер!
Ты шустрый и молодой.
На брудершафт, дружище,
Так хочется выпить с тобой.

Сделай, прошу, одолжение
Старости грустной моей:
Любушке-любе, берёзке,
Привет отнеси поскорей.

Той, что в краю далёком,
Была для меня родня.
Наверняка не забыла
Она сорванца меня.
 
Жёлтой осенней порою
Ей также тоски не унять…
Но полетел, проказник,
Свинцовые тучи гонять.

                Бабье лето
       Печаль моя светла...
                А. С. Пушкин

Дни –
На редкость погожей осени!
А в лесу –
Даже воздух жёлт!
От промытой дождями просини
Хорошо, будто в Храм зашёл!

Север-батюшка в гости просится,
Чтоб в согласии с  нами жить,
И спешит молодыми морозцами
Безвозмездно всех угостить.

Серебрятся на солнце озими,
В паутинных сад кружевах...
И печаль моя –
Цвета осени–
В золотисто-синих тонах.

                Квартирантка

За окном белых мух кутерьма,
На пороге старушка Зима
В дверь стучится кривою клюкой,
Чтоб пустил к себе в дом на постой.

Дверь открыл.
Холод колкий обдал.
Впереди – леденистая даль.
Что ж, я старость привык уважать:
– Заходи, будешь гостьею, мать.

...Пьём мы чай с квартиранткой вдвоём.
«Ничего, и с Зимой поживём!»

                Моление о волке

Седой отшельник,
Божий странник,
В своём скиту –
В лесу глухом –
Молился тихо утром ранним
О благолепии земном.

Чтоб меньше горя и страданий
Пришлось нам,
Грешным, испытать,
Чтоб из святых небесных далей
Сошла на землю благодать.

Чтоб прекратились все «раздраи»
И ураган вражды затих.
Ещё молил о вечном рае –
Не за себя,
А за других…

А за бугром, заросшим тёрном,
Волк –
 Поседевший –
умирал.
А был когда-то он матёрым,
Был настоящий аксакал.

Он смело выбегал на битву,
Хитёр,
Безжалостен,
Силён…
И вот услышал он молитву,
А может быть, почуял он –

Своим чутьём, нам непонятным,
И в логове полусыром,
Звериным опытным умом,
Он понял вдруг,
Теплом объятый,
Что это молятся о нём.

О нём,
Разбойнике коварном,
Кто страх в округе наводил…
И в такт молитве –
Благодарно –
Впервые в жизни он завыл.

                Светлане
                (Акростих)

Светить, гореть, добро творить –
Вот суть её натуры русской.
Её нельзя увидеть грустной,
Талант ей дан – тепло дарить.

Любовь её – что солнца луч,
Антенна для моих эмоций:
Ни посвист вьюг, ни мрачность туч
Её расстроить вряд ли смогут.

Мне рано эпитафию писать...

Мне рано эпитафию писать,
Как говорится, закруглять строку:
Ещё так юн мой стихотворный сад –
Плодов его не пробовал на вкус.

И не спешу замаливать грехи –
Все разве мною пройдены пути?
Я без грехов, что берег без реки,
Как лес порою майскою без птиц.

И «бабки» своих прожитых годов
Нелепо подбивать мне в шестьдесят:
Ещё я в путь небесный не готов,
Ещё так юн мой стихотворный сад.
2002