Глава 5
Дифференцированность восприятия
Конечно, большинство людей четко убеждено в своей способности отличать, условно говоря, черное от белого. Но жизнь – это штука многовариантная. И поэтому она предлагает нам чаще всего явления, которые можно отнести к цветовой гамме – серая (если рассматривать в системе белое-черное). Особенно, когда это касается моментов чисто человеческого бытия. Там, где это дело касается Высших сил, там однозначно преобладает белый цвет. Аллегорически выражаясь. И при этом не важно то, о каком именно аспекте идет речь – об интеллектуальном, психологическом, духовном и эстетическом. Все, что касается Высших сил, имеет высший уровень качества и совершенства. Другой вопрос, что ограниченность возможностей того или иного конкретного человека (группы людей или общества в целом) может в значительной степени регламентировать практический потенциал человека в восприятии элементов бытия Высших сил. В их мощности, многогранности и изощренности, гармоничности и одухотворенности, зрелости и мудрости, степени ценности и важности, совершенства, изящности и изысканности, наполненности и насыщенности и прочих важнейших количественных и качественных параметрах.
Если рассматривать чисто зрительное восприятие оттенков серого, то можно отметить следующие моменты. Компьютер различает двести пятьдесят шесть оттенков серого. Обычный человек – от двадцати до сорока. Художник – до тысячи. Но жизнь имеет оттенки не только чисто зрительные. Это могут быть оттенки интеллектуального и психологического, духовного и эстетического характера. И тут особенно важно отличать примитивное от упрощенного, упрощенное – от обычного, обычное от симпатичного, симпатичное от утонченного, утонченное – от изящного, изящное – от изысканного. Подавляющее большинство обычных людей не только такой тонкой градации проводить не умеет, но даже и значительно более упрощенной. Ибо, нет распространенной (в семьях классических интеллигентов или аристократов она есть) системы критериев по характеристике каждого перечисленного уровня и по отличию каждого из них друг от друга. Не говоря уже о чисто практическим навыке по оценке на столь дифференцированном и тонком уровне. Что же касается интеллигента, то в нем эта система критериев не только присутствует, но и отработана до хорошей степени совершенства.
Собственно, уровень дифференцированного восприятия жизненных явлений предполагает умение человека оценивать степень совершенства любого жизненного явления человеческого бытия (но не Высших сил) с точностью до десяти процентов. Конечно, это не уровень градуированного восприятия, о чем будет сказано отдельно. Но и этот уровень большинству простых людей оказывается принципиально недоступен. Что же касается интеллигента с элементами аристократичности, то для него является обычной нормой не только дифференцированное восприятие явлений жизни, но и градуированное. Конечно, при этом большую роль играют и чисто индивидуальные особенности того или иного конкретного интеллигента. Но, в любом случае, самая нижняя качественная планка находится так высоко, что это находится вне поля зрения большинства обычных людей. Даже чисто теоретически за гранью их возможностей. Своего рода тайной за семью печатями. И в подавляющем большинстве случаев никто и ничто не может изменить существующее положение вещей. Святые, способные творить чудеса, как правило, в процесс эволюции человечества предпочитают не вмешиваться. Ибо, это компетенция только Высших сил.
Безусловно, чтобы адекватно воспринимать и оценивать утонченные, изящные и изысканные явления жизни, необходимо в своей личности иметь, условно говоря, соответствующие рецепторы (подобно зрительным, слуховым, обонятельным, тактильным) интеллектуального и психологического, духовного и эстетического типа. Ибо, степень сложности строения этих рецепторов (если рассматривать ситуацию с анатомической точки зрения) не просто несколько различна, а имеет принципиальное различие. И то, что могут легко и просто делать одни, совершенно невозможно для других. Как бы сильно они при этом не старались. И тут порой можно вести речь не только о различных степенях сложности (малая, средняя, высокая, очень высокая), но и о степенях изощренности. Это как радиоприемник. Один может ловить только длинные волны, другой – короткие, третий – ультракороткие, четвертый – все перечисленные. И ни один из первых не может в принципе составлять достойную конкуренцию четвертому. Вот так и большинство обычных людей не может конкурировать с истинным интеллигентом.
Конечно, умение отличать уровень совершенства величиной в десять процентов от уровня в тридцать процентов, по большому счету, не имеет особой практической ценности. Ибо, это уровень примитивности и упрощенности. Но, когда речь идет уже о диапазоне тридцать-пятьдесят процентов, то тут способность дифференцированно воспринимать с тонкостью до десяти процентов играет особенно важную роль. И, чем выше уровень совершенства того или иного явления жизни, тем актуальнее его адекватная оценка. Особенно между пятьюдесятью и девяноста процентами. Ибо, тут каждые десять процентов имеют различие не только количественное, но и качественное. Как, собственно, и отличие между уровнем в тридцать и в пятьдесят процентов.
Чтобы полноценно осуществлять дифференцированное восприятие необходимо иметь задатки личности, как минимум, средней степени сложности. А лучше – высокого уровня. Что встречается, к сожалению, не так часто, как большинству людей этого хотелось бы. Конечно, только одни сами задатки большой погоды не делают. Необходимо их интенсивное и полноценное развитие в процессе воспитания и самовоспитания. Но, если задатки отсутствуют, то даже самое замечательное воспитание ничего не сможет изменить. На принципиальном уровне.
Ситуация объясняется довольно просто. Высшие силы, видя высокий уровень гармонии в семье интеллигента или аристократа, считают целесообразным послать в эту семью душу человека с очень большими задатками. Ибо, в такой семье вероятность воспитания истинного интеллигента принципиально выше, чем в любой другой обычной семье. Хотя, история человечества знает немало случаев появления человека с интеллигентными задатками в простой семье. Просто иногда эти задатки бывают настолько мощными и изощренными, что пробивают себе дорогу даже в достаточно неблагоприятных для себя условиях. Но это исключение из общего правила. Не говоря уже о том, что почти девяносто процентов талантливых людей не получают должной реализации своего таланта. Другой вопрос, что у некоторых людей есть различная степень задатков интеллигентности. Обычно это интервал в десять-тридцать процентов от потенциально возможного. И это уже хорошо. Ибо, это уже немало. По сравнению с нулем. И это уже принципиально иной уровень возможностей того или иного конкретного человека. Для гармонии Вселенной.
Добросовестность
Это не только достаточно ценное качество человеческой личности, но и весьма объемное и многогранное. Добросовестность может проявляться в высокой степени осмысленности мыслей и эмоций, желаний и стремлений, подхода к своим внутренним принципам и убеждениям, правилам и законам интеллектуального и психологического, духовного и эстетического плана. Собственно, в зависимости от сферы проявления, добросовестность бывает внешняя и внутренняя. И, к сожалению, нередко высокая внешняя добросовестность может сочетаться в одном человеке со средней или с низкой внутренней и наоборот.
Ведь, большинству из нас никто и нигде не говорил о том, что все самые главные и самые ценные свои достоинства и добродетели мы должны активно проявлять не только по отношению к другим людям, но и к самим себе. В заботе о своем уме и душе, духе и теле, да и личности в целом. Можно даже сказать, что полноценное развитие добросовестности к другим людям часто невозможно без развития не менее значительной и утонченной, многогранной и комплексной, глубокой и масштабной добросовестности в своем внутреннем мире, по отношению ко всем процессам, протекающим в нем. И не только простым и элементарным, но и достаточно сложным и многогранным. И, в том числе, интеллектуальным и психологическим, духовным и эстетическим процессам. Это только звучит просто, ясно и, вроде бы, доступно и понятно, а, на самом деле, требует от каждого человека такого громадного мастерства и трудолюбия ума и души, что для девяноста пяти процентов людей это оказывается принципиально невозможным.
Почему? Ответ, как ни странно, довольно прост и парадоксально элементарен. На первый взгляд непосвященного человека. Если конкретный человек не занимается ежедневно и многие годы подряд спортивными тренировками, причем, достаточно серьезно и основательно, то его спортивные показатели будут, как правило, весьма и весьма символическими. Категорически неприемлемыми даже с точки самого мелкого и третьестепенного соревнования. Не говоря уже о чем-то чуть более серьезном. А правильная тренировка мышц ума и души – это занятие во много раз сложнее и тяжелее, требующая, принципиального более высокого уровня организованности и дисциплины, чувства долга и ответственности, самокритичности и требовательности к себе, самоотверженности и одухотворенности. И еще два-три десятка фундаментальных достоинств и добродетелей достаточно трудоемких и энергоемких с точки зрения затрат сил ума и души, духа и тела. Что делает такого рода работу над собой для девяноста пяти процентов людей маловероятной, что называется, в принципе.
Ибо, даже интеллигент (с формальной точки зрения), который занимается хотя бы на десять процентов своей личностью, выглядит по сравнению с другими представителями, так называемой интеллигенции, просто-таки аристократом ума и души. Что, конечно же, весьма субъективно и предельно относительно. И категорически не соответствует реальной действительности.
Собственно, для большинства людей понятие добросовестность в основном ассоциируется с какой-либо чисто физической работой. Например, мытье полов или глажка белья. А то, что добросовестность может и должна присутствовать постоянно и пожизненно и по отношению к интеллектуальным и психологическим, духовным и эстетическим проявлениям нашей личности и во внутреннем, и во внешнем мире, - это, что называется, остается вне поля зрения девяноста процентов людей. И результат в итоге получается соответствующий. Другой вопрос, что человек с врожденным низким уровнем интеллекта, даже при самой высокой своей добросовестности, никогда не достигнет среднего уровня интеллекта (не говоря уже о большом). Ибо, это задача для, как минимум, десяти человеческих воплощений. Каждое продолжительности в семьдесят-восемьдесят лет. А более реально это происходит, по мнению некоторых мудрецов человечества, лишь через тридцать-пятьдесят воплощений. Так что диалектика жизни далеко не так проста, как многим из нас хотелось бы. Аналогичная дистанция отделяет человека со средним уровнем интеллекта от человека с высоким интеллектом. Это применимо и к уровню одаренности того или иного конкретного человека. И, видимо, ко всем фундаментальным классическим достоинствам и добродетелям.
Человек с простым типом личности (можно сказать, почти стандартным), даже при максимальной своей добросовестности, не сможет, к сожалению, произвести самостоятельную мысль или эмоцию даже среднего уровня сложности, многогранности и многослойности, утонченности и изящности, одухотворенности и эстетичности. А человек с типом личности средней степени сложности, скорее всего, не сможет что-либо сотворить прочное и надежное, конструктивное и гармоничное с высоким уровнем сложности. И даже более того: далеко не каждый человек с типом личности (что определяется, по-видимому, генетически, выражаясь для большинства понятным и доступным языком) высокой степени сложности может даже хотя бы изредка сотворить нечто, относящееся к уровню сверхвысокой степени сложности (об этом должен быть совершенно отдельный и большой разговор, выходящий за рамки данной работы).
Конечно, принципиальная ограниченность представителя, как простого типа личности, так и среднего и высокого уровня сложности, отнюдь не означает того, что ему не нужно стараться, не нужно быть добросовестным во всех проявлениях, своей личности. Ибо, произвольное проявление личности, как правило, не превышает десяти- двадцати процентов от того, на что конкретный человек способен в принципе, в своем диапазоне возможностей. А то, что он часто выглядит относительно неплохо, даже при произвольном проявлении своей личности, на фоне людей ближнего окружения, не должно вводить конкретного человека (и группу людей, и общество в целом) в принципиальное заблуждение относительно того, на какой реальной ступени иерархии вечных классических ценностей он стоит на самом деле. И в том, насколько полноценно его конкретное старание даже в том или ином отдельном вопросе, не говоря уже о его жизнедеятельности в целом.
Ибо, к сожалению, то, что принято у большинства людей (восемьдесят-девяносто процентов населения), на самом деле, не является истинным эталоном и образцом для подражания. Конечно, для людей, отличающихся принципиальной ленью ума и души (о духе речь вообще вести не стоит, ибо, трудолюбие и добросовестность духа встречается в сотни раз реже даже среди людей, отличающихся трудолюбием ума или души) посредственный уровень критериев полноценности бытия является не только очень удобным и приятным, но и очень желанным. Настолько желанным, что, для оправдания собственной лени и своей принципиальной личностной несостоятельности они возводят этот посредственный уровень критериев в ранг официального эталона.
Тем самым, практически полностью обесценивая полноценную (и даже относительно полноценною) жизнь и деятельность человека, что называется, в принципе. Получается очень своеобразный (мягко говоря) момент: а зачем я буду дополнительно стараться, если я и так, вроде бы, достаточно неплохо выгляжу на фоне своего непосредственного окружения? С точки зрения формальной логики, все вроде как, правильно и логично. Но, что при этом создается мощный и принципиальный барьер для даже относительно значительной эволюции и конкретной той или иной личности, и общества в целом, такие «законодатели моды» предпочитают не задумываться. А, нередко, такие люди и в принципе не способны мыслить категориями даже средней степени сложности (не говоря уже о высокой).
И все было бы не так плохо, если бы при этом не запускался почти автоматически процесс глобальной психологической и духовной деградации, как того или иного общества, так и человечества в целом. Вот так «некоторые» заблуждения некоторых (и, к сожалению, не только некоторых) людей и их категорическая зацикленность на этих заблуждениях приводят к весьма неблагоприятным последствиям. Это, мягко говоря, а, выражаясь более конкретно, к страшным трагедиям и драмам, как минимум, целых народов и даже отдельных государств. Что, естественно, не может, не отразиться на положении дел у человечества в целом. Вот такие имеются особенности и закономерности диалектики бытия. И это, столь грустное мнение, разделяют классики философии и психологии. В первую очередь, а во-вторых, некоторые наиболее продвинутые (выражаясь современным языком) и одухотворенные классики художественной литературы, как и ведущие корифеи мировой культуры в целом.
Что же касается представителей особой и редкой категории людей – интеллигентов, то для них является естественной и закономерной тенденция проявления многогранной добросовестности в интеллектуальном и психологическом, духовном и эстетическом плане. Не говоря уже о том, что они творчески относятся ко всем выше перечисленным явлениям бытия. Причем, не только к результатам жизнедеятельности других людей, но и к своим собственным. Они и воспринимают, и создают явления и умеренной, и высокой степени сложности. По крайней мере, искренне и сознательно стремятся к этому.
Конечно, даже у интеллигентов имеется у каждого свой индивидуальный комплект достоинств и добродетелей классического характера. И то, что легко и просто дается одним, совершенно не обязательно является таковым для всех остальных. Но это с точки зрения формальной логики анализа истинной иерархии бытия вообще, и человеческого, в частности. Ибо, то, что доступно даже интеллигенту, условно говоря, среднего уровня, остается часто принципиально недоступным для большинства людей, стоящих на более низких ступенях иерархической лестницы истинных и вечных классических ценностей Вселенной. А не только того или иного конкретного общества в той или иной стране на том или ином этапе его развития. Теоретически предполагающим положительную эволюцию. Но, к сожалению, нередко только чисто теоретически.
Добросовестность – это необходимый элемент для проявления полноценного уважения человека к себе. Да и любви тоже. Без нее невозможно чувство самодостаточности. Добросовестность должна быть естественной и закономерной потребностью. И не только отдельного человека, но и общества, и государства. О человечестве в целом речь пока не идет, хотя и для него это понятие не должно быть полностью чуждым. Но эта тема для большого и отдельного разговора, выходящего за рамки данной работы.
Добросовестность, как и другие истинные добродетели человека, должна быть принципом жизнедеятельности, а не формальным откликом конкретного человека на требование общества к нему. Она должна проявляться, по возможности, всегда и во всем не ради других, пусть даже самых родных и близких людей. А для самого себя, для получения реального и полноценного чувства собственного глубокого внутреннего удовлетворения собой, своей жизнью и творчеством (даже в самых символических его проявлениях, но, тем не менее, сознательной и целенаправленной активности ума и души).
На самом деле, в этом вопросе далеко не все так просто и элементарно, как об этом принято думать у большинства людей. Дело в том, что почти все люди думают о том, что все их мысли и чувства – это продукт деятельности именно их ума и души. Что часто в принципе не соответствует реальной действительности. Даже, если рассматривать ситуацию с чисто психологической позиции. У человека есть сознание и подсознание. Сознательная интеллектуальная и психологическая, духовная и эстетическая деятельность обусловлена, чаще всего, тем, что вложили в человека окружающие (в первую очередь, родные или те, кто их заменяют) и средства массовой информации.
Другой вопрос, что люди, имеющие тип личности с уровнем сложности существенно выше среднего, сознательно и целенаправленно занимаются самостоятельно познанием мира достаточно интенсивно и с определенной эффективностью. И в результате нередко достигают принципиально более высоких вершин в своём развитии, чем остальные окружающие. Но они стараются не ради формального общественного признания (хотя и этот момент они для себя принципиально не исключают), а ради самих себя.
Звучит для многих, мягко говоря, несколько непривычно. Просто, у некоторых людей есть подсознательное, интуитивное ощущение потребности повышать гармонию в себе и в окружающем мире. Не зависимо от того, что по этому поводу думает их непосредственное окружение. Часто, к сожалению, даже из числа самых родных и близких (с формальной точки зрения, ибо, иногда бывает ситуация, когда формально совершенно посторонний человек бывает в десятки раз реально ближе и роднее, чем тот, кто формально должен таковым являться).
Другой вопрос, что сложность этого интуитивного ощущения у разных людей может быть не просто несколько иной (как, впрочем, и любые другие явления бытия), а принципиально иной. В первую очередь, по своим качественным показателям. И это не есть личный каприз или прихоть того или иного конкретного человека, его индивидуальная особенность или странность, своеобразность и причудливость. Это момент из числа явлений первостепенной важности, определяющих смысл и ценность человеческого бытия, как такового.
Без усердной и интенсивной добросовестности большинству людей невозможно создать что-либо разумное, красивое, изящное даже среднего качественного уровня. Другой вопрос, что, кроме добросовестности в процессах такого рода должны участвовать еще и многие другие фундаментальные (и не только) достоинства и добродетели из иерархии классических ценностей бытия. Но, не зависимо от уровня сложности личности конкретного человека (малый, средний и высокий), он должен быть максимально добросовестным и внутри себя, и вне себя. Вы представляете, что может получиться в ситуации, когда человек с малым уровнем сложности еще и не старается в выполнении своих обязанностей?
Вот-вот, и я так думаю, что это будет явление, жестко выражаясь, близкое к маразму. Что, собственно, мы и видим на каждом шагу. И не только в повседневном быту среди своего непосредственного окружения, но, к сожалению, и во всех важнейших сферах существования общества: политической, экономической, идеологической, научной и технической, интеллектуальной и психологической, духовной и эстетической и т.д.
Отсутствие принятой в обществе и государстве истинной иерархии вечных классических ценностей приводит к очень печальным последствиям. Когда даже те немногие, что имеют задатки редких и ценных достоинств и добродетелей, принципиально не имеют возможности даже относительно полноценно не только их развивать, но и реализовать что-то развитое в своей жизнедеятельности. Ибо, это встречает принципиальное непонимание и неприятие, отторжение и раздражение, в некоторых случаях даже злобность и агрессивность, изощренный скептицизм и нигилизм, язвительность и сарказм, стремление в максимальной степени обесценить результаты творчества реально одаренного человека, унизить и оскорбить его человеческое и личностное достоинство любыми доступными методами и средствами.
Конечно, чем глупее и примитивнее общество в целом, тем проще и легче им управлять, навязывать ему деструктивные и дисгармоничные эталоны мысли и чувства. В том числе, особенную иллюзию о собственном совершенстве, ведь «каждый по-своему талантлив» и «незаменимых людей нет». Зачем, например, для кормления свиней слишком стараться и изощряться, налил им обыкновенных помоев, они и безумно счастливы. А то вдруг им захочется более качественного питания, да оно еще войдет у них в привычку. Потом же, что называется, не расхлебаешься. Столько мороки и головной боли. А, спрашивается, зачем? Ведь уровень моего личного благополучия от этого принципиально не изменится в лучшую сторону. Скорее, станет несколько меньше в связи с обилием дополнительных забот и хлопот. Это ведь надо сильно и долго думать, морочить себе мозги, тратить силы и нервы, время, а главное – свою уникальную и эксклюзивную, необыкновенно ценную жизнь для других. Я, что, с ума сошел? Надеюсь, что нет. Отсюда и естественный и закономерный вывод о целесообразности добросовестности в своей работе: пусть все идет, как шло раньше, само по себе.
Друг в проблемной ситуации
Настоящий друг не остается равнодушным, если его друг попал в проблемную ситуацию. Он предлагает свою помощь, не ожидая специальной и отдельной просьбы в свой адрес. И свое внимание он не стремится дозировать по чайной ложке. Хотя, безусловно, он старается проявлять свое участие в ситуации максимально тактично и деликатно, корректно и дипломатично. Даже, если видит большую и принципиальную ошибку своего друга. Конечно, тут есть и свои особенности. Человек со стандартным уровнем интеллекта не может эффективно и полноценно помочь в решении проблем средней степени сложности (не с житейской, а с духовной точки зрения). Человек, умеющий решать только задачи средней степени сложности, опять же, чаще всего, неспособен внести конструктивное начало в решении сложного вопроса.
Обычный человек не может заниматься качественным творчеством даже на полупрофессиональном уровне. В большинстве случаев обычный человек, при всем своем желании, не может синтезировать действительно мудрую мысль. Его разума хватает лишь только на примитивные, упрощенные и обычные (простые) вопросы жизни. Простой человек, как правило, не отличается особой изящностью ума и души. И поэтому, по большому счету, перед ним ставить задачу, требующую изящности ума и души, не стоит. Ибо, это заведомо провальный вариант развития ситуации. Нельзя ждать от близорукого человека способности хорошо видеть удаленные предметы. Как бы сильно и долго он при этом не старался.
И тут может даже возникнуть своего рода логический парадокс. То, что интеллигент может придумать легко и непринужденно за пять минут (условно говоря), может остаться принципиально недостижимо для всей жизни обычного человека, продолжительностью в сто пятьдесят лет. С качественной точки зрения. Ибо, понятно, что с количественной точки зрения, за сто лет можно сделать гораздо больше, чем за пять минут. Вопрос только в том, а будет ли это иметь действительно особенную ценность с общественной и государственной точки зрения. Не говоря уже об общечеловеческой ценности с точки зрения системы классических ценностей.
Истинный друг, правда, не зависимо от своих реальных возможностей и способностей, старается проявить максимальную добросовестность ума и души в решении проблемных и непростых вопросов своего друга. Возможности истинного интеллигента в этом случае весьма значительные. По большому счету, нет такой жертвы, на которую бы не пошел интеллигент ради своего друга. Конечно, в тех или иных отдельных ситуациях возможности могут быть жестоко регламентированы в силу обстоятельств, не зависящих от воли и желания конкретного человека, стремящегося помочь. И опять же, не стоит забывать, что высокий уровень мудрости был лишь у некоторых мудрецов и святых. За всю историю человечества таких было не более пятисот человек. Но это были аристократы духа. Что, к сожалению, далеко не всегда сопровождает аристократизм ума или души. Такова диалектика жизни. И изменить ее никому из смертных не дано.
Интеллигенты – это самые верные и надежные друзья. Как и люди, стремящиеся к обретению истинной интеллигентности.
Друг в радости
Способность быть полноценным другом в большой радости другого человека – это редкое и ценное качество. Этот элемент, дающий человеку серьезное основание уважать самого себя. Радоваться чужой радости, сопереживать ей искренне и бескорыстно способны, к сожалению, немногие. Особенно, если радость большая, соразмерная твоим собственным радостям. И отдельный случай возникает тогда, когда чужая радость значительно больше твоей. И возникает значительно чаще, чем твои собственные. Вот тогда-то и выясняется истинная сущность человека.
Кто он есть на самом деле. Большинством обычных людей овладевает в таких случаях ревность и зависть к чужому благополучию, удаче, успеху, достижению, общественному признанию. И только действительно умный и сильный, в определенной степени одаренный человек способен ощущать радость без какой-либо негативной подоплеки от радости ближнего. Особенно актуальным этот момент выглядит тогда, когда этот ближний не является родственником или другом. Формально он чужой и посторонний. Но, тем не менее, испытывает большую потребность сказать что-то хорошее и приятное.
Интеллигенты – это самые надежные и верные друзья. Им чуждо лицемерие и фальшь. Радость интеллигента проявляется одновременно в трех плоскостях: наедине с самим собой, в общении с тем, у кого появилась новая радость, с другими окружающими. В том числе, через средства массовой информации. Иногда достаточно сказать всего пару слов, чтобы вдохновить человека на новые успехи и достижения, уменьшить его сомнения и колебания относительно самого себя, своей жизни, своего творчества. И тут бывают, важны не только слова, как таковые, но и интонация голоса, мимика, жесты, выражение глаз. Ибо, когда человек говорит что-либо приятное с небрежной интонацией в голосе или со злым выражением лица, то это воспринимается совсем иначе, нежели при доброжелательной интонацией голоса и выражением лица.
Интеллигенту совершенно не обязательно говорить много слов. Нередко несколько слов с большой концентрацией смысла бывает достаточно, чтобы не только в значительной степени выразить суть мысли, но и сказать при этом существенно больше, чем это было сказано обычным человеком за пятнадцать минут. Не всегда, конечно. Но, тем не менее. Вопрос, конечно, не только в словах, а и в действиях человека. Интеллигент в десять (или даже сто раз) чаще высказывает публичное одобрение чего-либо хорошего, доброго, светлого, прекрасного, красивого, изящного, несущего определённые элементы интеллектуальной, психологической и духовной эстетики. Не говоря уже о том, что интеллигент способен во много раз чаще испытывать искреннее и бескорыстное, большое и осмысленное восхищение другими людьми, результатами их творчества, поступками, изящными мыслями и чувствами в любой форме их проявления.
И даже более того: интеллигент, как правило, способен искрение и бескорыстно, энергично и целенаправленно защищать интересы какой-либо творческой личности и перед своим непосредственным окружением, и перед обществом в целом. Если есть возможность, то интеллигент проявляет поддержку другому достойному человеку. Не зависимо от его социального положения. И очень часто это помогало не только становлению многих действительно талантливых людей, но и их реальному выживанию. В прямом смысле слова. Интеллигенту свойственен альтруизм, душевная щедрость, доброжелательность ума и души. Он исходит в своей жизни не из соображений формальной логики, а из своих личных духовных принципов.
Естественность
Разумная естественность (не путать с простодушием) – это показатель реальной внутренней силы, самодостаточности, зрелости, мудрости, гармонии личности, одухотворенности, полноценности, уважения и любви к себе, чувства собственного достоинства и еще многих других классических достоинств и добродетелей ума и души человека. Это далеко не такое простое свойство, как это многим представляется. Только достаточно умный (существенно выше среднего) человек считает возможным для себя какое-то проявление своей личности, не отличающееся высоким интеллектом. И он в этом способен признаться. Ибо, он твердо уверен в том, что имеются многие явления жизни, которые в принципе не требуют высокого интеллекта. С них достаточно и умеренного. Действительно умный человек признает за собой и другими людьми право на ошибку. И не видит в этом никакого криминала. Другой вопрос, когда человек на одном и том же ошибается в пятый или десятый раз, то такое положение вещей не может радовать интеллектуала и вызывать его даже самое минимальное одобрение.
Сильный человек не боится показаться в определенной ситуации слабым или недостаточно сильным. С одной стороны, он понимает свое значительное отличие (и в определенном смысле, превосходство) от большинства других людей. А с другой стороны, обладая даже очень большой внутренней силой, этот человек прекрасно отдает себе отчет в том, что величина его силы имеет свои разумные рамки. И чем большие силы в человеке, тем яснее он понимает то, как он далек от идеального варианта. Другой вопрос, что действительно сильный человек относится к проявлению своей силы с чувством ответственности, максимально добросовестно.
С элементом осторожности и аккуратности, внимательности и бдительности, тактичности и деликатности, терпения и терпимости, великодушия и снисходительности к более слабым и беззащитным. Сильный человек понимает то, что задатки внутренней силы были вложены в него именно Высшими силами. И поэтому именно им он ощущает благодарность за это ценное свойство своей натуры. Истинно сильный человек, как правило, обладает еще и элементом мудрости вообще и применительно к своей силе, в частности. Он не позволяет своей силе проявляться с деструктивными и дисгармоничными, примитивными и глупыми, безнравственными и бездуховными, эгоистическими и потребительскими, авантюристическими и интриганскими целями.
Безусловно, он достаточно добросовестно и активно защищает свои интересы, стремится к важным жизненным целям, решает сложные жизненные задачи. Но делает это таким образом, чтобы ни прямо, ни косвенно не нанести ущерба кому-то другому. Ибо, он знает то, что за подобные дела он будет обязательно и очень строго наказан. Внутренняя сила – это дар Высших сил, которые, при неправильном ее использовании, могут ее, как минимум, забрать. А, как максимум, забрать ещё и многое другое, ценное и важное для конкретного человека. Не говоря уже о том, что могут лишить каких-либо существенных благоприятных и особенно желанных перспектив не только в том или ином конкретном виде деятельности, но и по жизни вообще.
Собственно, сила дается человеку для того, чтобы он, в первую очередь, помогал слабым или просто тем, у кого эта сила развита в значительно меньшей степени. Иногда поддержка может носить не обязательно чисто физический характер. Она может быть интеллектуальной, психологической, моральной, духовной. Это, конечно, при условии, что человеку есть чем делиться. На хорошем качественном уровне.
Истинную внутреннюю силу, особенно значительно развитую, видно, что называется невооруженным взглядом. Это четко и однозначно отражается в походке человека, его мимике и жестах, в том, что он говорит и как, в интонации голоса, стилистике речи, в полном отсутствии демонстративности и экстравагантности, лицемерия и лживости, поверхностности и легкомысленности, своенравности и сумасбродства, максимализма и категоричности, прямолинейности и банального рационализма, упрощенности и примитивности, эгоизма и стервозности, наглости и бесцеремонности, бестактности и некорректности, навязчивости и назойливости, резкости и грубости, произвольной жестокости и жесткости. И еще десятков других человеческих недостатков и пороков.
Как правило, сильный человек не кичится своей силой. И без особой на то необходимости ее не проявляет. И потому очень часто, даже очень большая внутренняя сила остается незамеченной для большинства окружающих. Особенно лишённых высокого интеллекта, интуиции и проницательности, мудрости и одухотворенности, гармонии личности и добродетельности (по большому счету). Для того, чтобы увидеть силу другого человека (как, собственно, и большинство других классических достоинств и добродетелей) необходим целый комплект свойств: внимательность и наблюдательность, психологическая осторожность и аккуратность, бдительность и утонченность, изящность и изощренность.
Самодостаточный человек, как правило, не стыдится быть несостоятельным в чем-либо новом и неизвестном для него. Он может даже откровенно признаться в этом. Другой вопрос, что, если несостоятельность проявляется в вещах, которые предполагают всеобщую информированность и компетентность, то делает для себя соответствующие выводы. И в последствии конкретно корректирует сложившуюся ситуацию своими дополнительными усилиями ума и души.
Самодостаточному человеку важно, в первую очередь, соответствие его личности системе вечных и универсальных классических духовных ценностей. А уже потом, может быть, мнению своего окружения.
Мудрый человек, как правило, не стремится демонстрировать свою мудрость всегда и перед всеми. Ему важно находиться в гармонии с Вселенной. И, чем выше уровень мудрости конкретного человека, чем отчетливее он понимает то, насколько он далек от абсолютной мудрости. Зато тот, в ком присутствует мизерное количество мудрости, любит претендовать на большую мудрость. Особенно в среде непосвященных. Мудрые люди, как правило, легко и быстро вычисляют друг друга. Но, чем меньше реальной мудрости в человеке, тем меньше вероятность того, что он увидит большую мудрость в другом. Мудрый человек не боится признаться в том, что он что-то не знает или не понимает. Ибо, он знает то, что все знать невозможно даже чисто теоретически. Так, можно объединить мудрость миллиарда человек и это будет лишь одна миллиардная часть (в лучшем случае) от абсолютной мудрости. И от мудрости Высших сил.
Мудрый человек принципиально не пользуется лживостью и лицемерием. Однако это не означает того, что он пренебрегает психологической гибкостью и дипломатичностью, тактичностью и деликатностью, великодушием и снисходительностью.
Естественность – это не только черта характера, это еще и элемент мировоззрения человека. Это его собственный принцип и стойкое убеждение – не быть лживым и лицемерным, не проявлять банального актерства и демонстративности, не надувать щеки, не пускать пыль в глаза и т.д. Естественный человек, безусловно, достаточно хорошо контролирует себя. И свои мысли и чувства, желания и стремления, фантазии и мечты. Он стремится обеспечить достаточно высокое качество своих внутренних и внешних процессов интеллектуального и психологического, духовного и эстетического характера. И не ради одобрения окружающих, а ради возникновения полноценного собственного внутреннего чувства удовлетворения собой и своей жизнью, тем, что он делает и тем, как он это делает.
Естественность означает присутствие в человеке чувства собственного достоинства, адекватной любви и уважения к себе, уверенности в себе и своих силах и в том, что постоянная фоновая жизнедеятельность имеет достаточно хороший качественный уровень по всем важнейшим параметрам. И поэтому естественность вовсе не предполагает демонстрацию своих недостатков и пороков под формальным предлогом того, что конкретный человек считает себя естественным. Просто, в силу развитой самокритичности и качественного постоянного самоконтроля, человек знает в себе присутствие достаточно хорошего уровня добродетельности с точки зрения классических духовных ценностей. И, тем самым, предполагает то, что наиболее достойные окружающие будут с должным уважением относиться к его реальным (а не мнимым и показным) достоинствам и добродетелям.
Другой вопрос, что достаточно часто поверхностные и легкомысленные, упрощенные и примитивные, мало гармоничные и имеющие в себе элементы деструктивности, лишенные мудрости, интуиции и проницательности, психологической утонченности и изощренности люди воспринимают естественность как элемент чрезмерного простодушия, упрощенности, отсутствия формальной светскости. Из-за того, что в человеке нет чванливости и формализма, высокомерия и пренебрежительности, самоуверенности и самовлюбленности.
Безусловно, интеллигент предполагает вполне конкретную психологическую дистанцию в общении с окружающими. Но, при общении с истинным интеллигентом и, тем более, аристократом, он может временно очень существенно уменьшить величину этой дистанции. Чутко и бдительно наблюдая за тем, как это воспринимает реальный или потенциальный партнер по общению. И своевременно и адекватно корректирую ситуацию по необходимости. Поэтому естественность – это не только элемент психологии, но и еще и философии человеческого бытия. И очень сложный и объемный, многогранный и изощренный элемент. Как правило, полноценное и гармоничное проявление естественности возможно только у людей со средней и высокой степенью сложности личности, имеющих вполне определенные задатки гармонии личности и мудрости, зрелости и одухотворенности.
Естественность предполагает постоянную фоновую доброжелательность интеллигента даже в проблемных и конфликтных ситуациях. В силу наличия уважения к самому себе. Это один из принципов, а не проявление слабохарактерности или безвольности, неорганизованности или произвольности, неуверенности или закомплексованности. Естественность не исключает постановки деструктивного партнера по общению на место. Четко и конкретно, своевременно и адекватно.