Жених на пенсии. 11. Галатея из Бурятии

Елена Бетнер
Предыдущая: http://www.proza.ru/2019/03/08/663



     В тот день Юрию Петровичу позвонила из Стокгольма жена. Скоро будет пять лет, как они развелись. Бывшие супруги мило побеседовали, а ночью пенсионер не мог уснуть и думал о ней.

     Он вспоминал их неожиданное знакомство и совместную жизнь.

     … Это случилось в год московской Олимпиады. Юрий сидел в легендарном кафе ЦДЛ – Центрального Дома литераторов. К нему подошёл приятель, рабочий поэт. В советское время на государственном уровне поддерживали талантливых людей из рабочей среды. Среди них оказалось много ярких имён, действительно, обладавших большим поэтическим даром. Но встречались и весьма посредственные стихоплёты, козыряющие тем, что они рабочие, а пишут не хуже интеллигенции, и для них в поэзии всегда горит зелёный свет.

     Приятель был как раз таким: здоровенным мужиком с мизерными способностями, но большим самомнением. Рабочий поэт считал, что жизнь удалась: как экскаваторщик он хорошо зарабатывал, а при этом часто публиковался, даже в центральных изданиях. Его стишата выделялись правильными короткими мыслишками, словно с плакатов и транспарантов, а также косноязычием и корявостью слога.
 
     Он пришёл не один, а с тоненькой девочкой азиатской наружности. Из-за худобы и скромности она казалась моложе своих двадцати лет.

- Кто это с тобой? – спросил заинтригованный Юрий.

     Рабочий поэт хохотнул:

- Что, нравится? Знакомься - моя Муза.

     Он сально осклабился, а Юрий Петрович залюбовался спутницей приятеля. Её тёмные прямые волосы падали до плеч, чёлка - до глаз, а лицо сохраняло детскую наивную прелесть. Беглому взгляду девушка могла показаться японкой, но Юрий, опытный путешественник, рассмотрел в красавице черты бурятки. Так и оказалось, она родилась в городке под Улан-Удэ.

- Лимитчица! – презрительно припечатал экскаваторщик, считавший себя москвичом во втором поколении. – Прикатила сюда, еле-еле выучилась в ПТУ на плиточницу, чтобы в столице зацепиться и жильё получить, а пока в общежитии перебивалась.

     Он выдержал театральную паузу и важно продолжил:

- Но я – человек добрый, приглядел её на нашем объекте, предложил ко мне переехать. Так что подвалило ей, узкоглазой, счастье: у самой ни рожи ни кожи, а устроилась всем на зависть, как королева.
 
     Экскаваторщик повернулся к смущённой спутнице:

- Могла ли ты, простая зачуханная девчонка, мечтать в своём Мухосранске, что будешь жить на всём готовом в квартире у столичного поэта?

     Юрий видел, что девушке очень обидны слова благодетеля, но она не возражала, а только молчала, потупившись.

     Невольного свидетеля покоробила неприятная сцена. Желая разрядить обстановку, он обратился к молчунье:

- А как вас зовут?

     Красавица подняла глаза, полные слёз, и робко ответила:

- Аля.

     Зная характер грубоватого приятеля, Юрий подумал: «Уж не колотит ли он её? Вон как бедняжка запугана…»

     Улучив минуту, он сунул очаровательной тихоне в руку записочку со своим телефоном. Странная пара ушла, а Юрий безуспешно старался забыть эту встречу…

     На улице резко заверещала сигнализация. Поэт вздрогнул и посмотрел в окно. Во дворе мигал автомобиль. «Развелось машин видимо-невидимо, - ворчливо подумал пенсионер. – Уже ставить некуда, город забит под завязку, а их всё покупают и покупают, ни пройти, ни проехать… Дети погулять во дворе не могут, старушки - на лавочке посидеть… Всюду одни автомобили».

     Он вернулся в кровать. Сон не торопился, а воспоминания, наоборот, захлестнули с головой…

     …Через несколько дней она позвонила, та испуганная девочка. Юрий задохнулся от радости, пригласил к себе. Побежал встречать к метро… Светлое платьице, худенькие ручки, миндалевидные глаза… Девушка нравилась ему всё больше и больше. Они пришли в квартиру, разговорились и забыли о времени.

     Юная гостья рассказала, как жила в многодетной семье, где она - старшая сестра. Дети росли без отца.

     Когда Алька окончила школу и решила уехать в столицу, мать не хотела отпускать главную помощницу и няньку:

- Куда ты, глупая, поедешь? Кто тебя там ждёт? Москва - большой и чужой город. Дурочку из провинции обидеть легко… Ты же там никого не знаешь!

- А я не стану никому верить, вот меня и не обидят, - спорила она.

- А нас как оставишь? Кто мне с детьми поможет? Выросла и всех забыла? Надумала уехать, бросить мать и сестёр?

- Мама, я там устроюсь лучше, чем здесь. Смогу деньги присылать. Из Москвы от меня будет больше помощи…

     Аля еле уговорила мать. Собранных рублей не хватало на билет, пришлось просить у родственников. Хорошо, что в столице без экзаменов приняли в строительное ПТУ. Ну, а теперь у неё уже не стипендия, а зарплата, удаётся отсылать домой половину.

- Ну и как, нравится работа? – любовался девушкой Юрий Петрович.

- Да, специальность хорошая, нужная. И на стройку всегда возьмут, и подхалтурить можно.

- А как тебе живётся в Москве?

- Всё нормально, - прошептала скромница и опустила глаза.

- Он тебя не обижает?

     От неожиданного участия и доброго внимания красавица расплакалась. Юрий Петрович прекратил расспросы и предложил остаться у него. Девушка согласилась, видимо, ей нечего было терять.

     Так нежданно-негаданно он нашёл жену, а Алька – мужа. Потом однажды в порыве откровенности она рассказала, как несладко приходилось у рабочего поэта: из гостьи быстро превратилась в «понаехавшую» и безмолвную прислугу, хозяин третировал, называя это «столичным воспитанием», попрекал, оскорблял, мучил в постели.

     У Юрия Петровича запуганная девочка постепенно стала приходить в себя.
 
     Совместная жизнь у них получилась небогатая, но интересная. Супруги много гуляли по Москве, посещали концерты, поэтические вечера, музеи и выставки, изредка  - театры и консерваторию.

     И ещё постоянно испытывали материальные проблемы, зачастую не удавалось дотянуть до получки. Молодая жена после голодных детства и юности плохо рассчитывала семейный бюджет. Сначала щедро тратилась на деликатесы, а потом супруги сидели на пшене и макаронах. Но муж не роптал.

     Юрий Петрович встал с кровати, прошёл на кухню, выпил воды. Сколько сил и денег вложено в эту квартиру! Частенько брал подработки, чтобы выплачивать кооператив. Алька тоже рвалась заработать побольше, но он останавливал. Заставил учиться дальше, подготовил к вступительным экзаменам, и студентка с его помощью заочно окончила институт. Если бы он знал тогда, что это станет первым шагом к расставанию!

     А, с другой стороны, разве мог долго удержаться семейный союз, где муж на четверть века старше двадцатилетней жены? Эх, Алька, Алька…

     Юрий поражался её природным способностям. Не зная нотной грамоты, она часто садилась за пианино и на слух подбирала музыку, исполняя её двумя руками. Причём не только песенные шлягеры, но и популярные классические мелодии, например, «Лунную сонату» или «К Элизе». А нынче пианино стоит молча, и никто на нём не играет. Хорошо ещё, что постояльцы не сломали и не выбросили отличный немецкий инструмент!

     …Среди прочего Юрий показал молодой жене шахматы, и вскоре она стала обыгрывать мужа, а затем углубилась в старинную забаву и изучала партии по журналам и сборникам.

     Но особенно легко Альке давались языки. Юрий со школьных лет мучился с немецким, в юности пытался одолеть английский, но бросил это занятие как безнадёжное. Зато Алька совершенно спокойно овладела ими. Её почему-то не утомляло часами зубрить слова и фразы, не клонило в сон от учебников и двуязычных словарей. Она занималась азартно и с удовольствием. Для Юрия Петровича такие способности всегда оставались загадкой.

     Имелись у молодой жены и недостатки, конечно. Например, она не любила хлопотать по хозяйству. Поэтому поэт смирился с полуфабрикатами из «Кулинарии». Со стиркой выручала прачечная, а вот уборкой жена занималась по остаточному принципу. Юрий Петрович не возражал, его всё устраивало.

     Благодаря институту, а также знанию иностранных языков Алька быстро поднималась по карьерной лестнице в высотной и пафосной гостинице «Украина», где работала последние годы. Там она муштровала персонал и общалась с зарубежными гостями на английском и немецком. Потом посетила Германию по турпутевке. Видимо, после этого и додумалась покинуть родину…

     Пенсионер заворожённо глядел в окно, лёжа на кровати. Комнату освещала полная луна. Он засмотрелся на яркий диск, но одёрнул себя, что нельзя этого делать, иначе сойдёшь с ума. Так предупреждала Алька, рассказывая про бурятские предания и обычаи.

     …Юрий Петрович сначала даже не понял, как всё получилось. Молодая жена стала жаловаться на нездоровье. После консультации у профессора сказала, что серьёзно больна, но в Москве её вылечить не смогут, здесь таких операций не делают, надо обратиться к немецким врачам.

     Шёл 1992 год, на глазах рушилась страна, всё оказалось непрочно и зыбко, жизнь катилась кувырком. Техникум закрыли, всех сократили, а тут ещё Алька придумала удрать за границу!

- Там найду работу, мне обещали. Накоплю на операцию. А если останусь здесь, то умру, - шептала она и обнимала мужа.

- Неужели ничего нельзя сделать в Москве? – спрашивал обескураженный Юрий Петрович, по старинке считая родную столицу крупным медицинским и научным центром. – Давай, поговорю со знакомыми, поищу других специалистов…

– Нет, Юра, бесполезно. Медицина у нас совсем развалилась. Даже членов правительства и знаменитостей не лечат в России, они ложатся в зарубежные клиники.

- Если уедешь, как же мы с тобой?..

- Юрочка, всё наладится. Я смотаюсь на разведку в Германию, освоюсь там, сделаю операцию и вернусь за тобой, - убеждала молодая жена.

     Супруги договорились, что будут жить на два государства, потому что эмигрировать Юрий Петрович не хотел, а может быть, сомневался в её диагнозе и необходимости лечения за рубежом? Алька уверяла, что тоже не собирается уезжать навсегда и скоро вернётся.

     Потом сказала, что если оформить развод, то станет проще с отъездом. Муж подчинился, они развелись, и Алька улетела.
 
     Первое время она часто писала письма, звонила. Юрий Петрович ждал и надеялся, что они опять будут вместе. Постепенно весточки из-за кордона стали приходить всё реже. Правда, поэт уже сдавал квартиру, видимо, пропускал звонки и письма от любимой.

     А теперь она советует забыть совместное прошлое и её, Альку, найти хорошую женщину, жениться, жить спокойно и не мучиться по съёмным углам. Юрий Петрович не спорит, только у него почему-то не получается…

     Ещё эмигрантка говорит, что операция за рубежом прошла успешно, и у неё больше нет проблем со здоровьем. И с трудоустройством тоже нет проблем. Сначала работала прислугой в немецкой семье, а позже переехала в Стокгольм. Там устроилась в магазин электроники, где вовсю пашет без выходных не за страх, а за совесть. Хозяин магазина - сорокалетний швед, у них роман, и Алька надеется на скорое замужество и материнство.

     А сегодня, нет, уже вчера, беглянка рассказала, что участвовала в шведском шахматном турнире для любителей и заняла второе место. И что недавно оказалась в музыкальном музее, села за старинный инструмент и сыграла его любимую «Лунную сонату».

     Юрий Петрович улыбнулся: «Ну вот, всему я научил свою девочку, теперь она нигде не пропадёт…» Он успокоился и, наконец, заснул.


Следующая: http://www.proza.ru/2019/03/18/940