Друг

Александр Хныков
Над зоной плыли холодные, черные тучи. Наполненные осенней влагой, они угрожали слякотью, сыростью. В такие дни не хочется думать о будущем. Колония, погруженная в смрад усталости, навевает чувство безнадежности.

Ларсон – так прозвали зэка с юности, а кличка осталась за ним и на зоне, – с приветливой добродушной улыбкой, высокий, всегда подтянутый, в аккуратном чёрном костюме, с начищенными сапогами, в новенькой телогрейке, в этот день не был похож на себя. И немудрено. В такой же день два года назад и совершил он преступление.

Своего щенка, которого успел вырастить между сроками, назвал он Черныш.
Это был щенок восточноевропейской овчарки.
Страсть к собакам у Ларсона была с детства.
Но с возрастом она то угасала, то возникала вновь.
Но Черныш – со стоящими ушками, добродушно помахивающий хвостом – ему сразу понравился.
Он купил щенка у одного из своих знакомых.

Прошло несколько лет, и щенок превратился в здорового уверенного пса.
Хищный оскал, впрочем, характерный для собак этой породы, в нем не проявился: что-то доверчивое светилось в собачьих глазах, коричневатых, со слезой.

Ходил Ларсон по городу с Чернышом, как с другом.
Общение с людьми оставило у Ларсона массу неприятных воспоминаний, а Черныш был действительно другом.

В тот день, переходя улицу вместе с Чернышом, не заметил Ларсон, да и Черныш, выскочившую на полном «газу» из переулка замызганную машину. Как оказалось, водитель был пьян.
Успел только Ларсон заметить номера. По ним и нашел водилу сбившего насмерть Черныша и уехавшего не тормознув.
Бил водилу Ларсон без жалости. А на следующий день, только успел Ларсон похоронить Черныша в своем дворе, Ларсона и забрали. И быстро было заведено против Ларсона уголовное дело.
И колония строгого режима стала привычным местом жизни Ларсона.
Приговор Ларсону был не в новость.
И воспринимал он тогда все происходящее как само собой разумеющееся.
Да и в этот непогожий день Ларсон не корил себя за былое – было ему жалко только Черныша.
Так вот получилось, что только Черныш до смерти не предал Ларсона.
Один единственный.