Утро выдалось солнечным. Озорной мартовский луч пронизывал комнату насквозь, впиваясь в обои ярко-желтым пятном. Обои были старенькие, но миленькие. Ксюша их покупала лет десять назад, когда родился средний сынок. Потом было все больше не до обоев - бессонные ночи, молочные смеси, памперсы, диатез. И так по кругу. Со старшим сыном помогала мама, поэтому Ксюша не ощутила ничего, кроме вспышек материнского счастья. И вот со вторым и третьим хлебнула сполна.
А сейчас все было великолепно, спокойно и налажено. Восьмое марта Ксюша встретила в своей постели, забыв про будильник. Пока она любовалась лучом света, дверь в ее комнату тихонечко скрипнула. Розовый носик младшенького просунулся в узкую щель и послышалось веселое хихиканье.
- Ура! Мама проснулась! - оглушительно сообщил младший остальным.
- Идем мы, идем, - пробасил старший, позвякивая тарелками на кухне.
"Трое из ларца" одинаковых с лица светловолосых херувимчика торжественно вошли в мамину комнату. Старший держал в руках поднос с горой блинов и чашкой сметаны. Младший продолжал хихикать и прыгал на месте как йо-йо, будто кто его за нитку дергал. Средний с аппетитом смотрел на блины.
- Поздравляем! - хором произнесли нехитрую речь дети и поставили блины на мамино одеяло.
- Вы мои умнички, вы мои пупсики, - запричитала Ксюша, протянув тонкие руки к своим чадам. Вот оно - материнское счастье. Слезы брызнули из глаз, сердце затрепетало рыбкой. Старший чмокнул мать в щеку и с деловым видом ушел в свою комнату. Средний скопировал поцелуй, но остался возле блинов на случай, если будут угощать. Младшенький бросился в радостные обнимашки и нырнул под мамино одеяло.
- Давай я тебе буду накладывать сметану! - объявил с нетерпением младший, вынырнув из одеяла.
- Ну конечно, давай, а то я сама не смогу, - притворялась принцессой Ксюша.
Младший уверенно схватил ложку и плюхнул на самый верхний блин щедрую порцию белоснежной густой массы. Отложив ложку, он аккуратно и старательно завернул один край блина, потом другой, и сложил все это пополам конвертиком.
- Вот так надо, поняла? - учительским тоном прокомментировал "мастер".
- Поняла, - утирая новую слезу - уже не слезу счастья, а слезу смеха, сказала Ксюша.
- Ну? Чего сидишь? Ешь давай! - продолжал с нотками родителя в голосе младший.
- Мммм, как вкууусно, - восхитилась многодетная мамаша, прожевав блинчик.
В это время средний ревностно наблюдал за процессом, не пытаясь поучаствовать. Он понял, что все места вокруг мамы как всегда заняты и пошел в детскую смотреть мультики, злобненько проговорив: "Ну поняяяяятно!"
Младший мгновенно засобирался в детскую, но ему было неловко бросить принцессу наедине с блинами.
- Я побегу, - скороговоркой тараторил он, - но ты тут сама попробуй наложить сметану и завернуть, как я показал! Помнишь?
- Да, - все еще умиляясь, ответила Ксюша.
- Хотя нет. Ты все равно не сможешь, - обреченно вздохнул младший, глянув на маму с сочувствием, - Тогда так - я тебе сейчас принесу колокольчик, как только соберешься поесть, звони мне! Я прибегу и положу сам! Поняла?
- Да, - еле сдерживая улыбку, ответила снова Ксюша, наслаждаясь своим законным праздником мам.
Младший принес маленький сувенирный колокольчик, добыв его на маминых полочках со всякой туристической ерундой, привезенной из отпусков. Он всунул его в мамину руку, тут же убежав по срочным делам в детскую. А Ксюша слопала еще один блин, небрежно скомкав его и макнув в чашку со сметаной. Ей вспомнилось детство, как на восьмое марта к ним часто приезжала бабушка и жарила огромную стопку тонких ажурных блинчиков. Вся семья уплетала их с медом и вареньем, также привезенными бабушкой. А Ксюша рисовала маме и бабушке открытки, стараясь написать что-нибудь новенькое в пожеланиях.
Теперь бабушки нет. А мама живет рядом в соседнем квартале, но из дома почти не выходит. У нее диабет, давление и тахикардия. Но вкус блинов навсегда остался символом женского праздника и семейного счастья.
Ксюша откинулась на подушку и заплакала, как маленькая. Почему жизнь так быстро убегает, почему близкие болеют? Почему дети так быстро взрослеют и скоро уйдут в свою новую взрослую жизнь? А Ксюша останется в одиночестве, будет больной и старенькой? Почему? Почему? Так хочется остановить жизнь в этом вкусном восьмом марта и купаться вечно в сметане счастья, объедаясь блинами, сотворенными руками твоих собственных детей...
- Таааааак! Почему? Почему ты не звонишь в колокольчик? - сердито спросил младшенький, просунув круглое личико в дверь.
- Ой, забыла, - схватив колокольчик, начала звонить Ксюша, утирая слезы, - вот, звоню.
- Ага, хорошо, - младшенький со знанием дела взялся за ложку. Накормив принцессу-маму новой порцией праздничного блюда, он и себе в рот засунул незаметно блинчик, скомкав его и быстренько макнув в сметану.
- Мааам, может тебе кофе притащить? - басовито крикнул из своей комнаты старший, отвлекаясь от компьютерной битвы.
- Ага! - так же протяжно крикнула в ответ принцесса.
- Ладно, щааас, - шаркая тапками по коридору в сторону кухни, ответил взрослый ребенок с рыжей бородкой и светлыми ангельскими кудрями на голове.
Напившись из литровой кружки горячего латте, забыв про все диеты, Ксюша обняла младшего и сказала:
- Я сегодня самая счастливая мама на свете!
А младший прижался к ней и ответил:
- А я самый счастливый в мире блинщик.
И тут из-за двери послышался ехидный голосок среднего:
- Блинщики сегодня мы со старшим. А ты не блинщик, ты подкаблучник!